Аннотация: В городе давно настал транспортный коллапс, а автомобилисты стали маргинальным меньшинством вроде банд байкеров. Но в небоскребах Верхнего города живет мальчик, бредящий мощными машинами и путешествиями...
- А все-таки круто, наверное, ездить на машине! - задумчиво произнес Вадик, глядя в окно. Брат пожал плечами:
- Ага, крутизны не оберешься - пробки, выхлопы, обслуживание... Сел на монорельс да поехал, чего еще надо?
- А за город?
- И чего ты там забыл? Отравы давно не нюхал? Когда-то, говорят, клей в пакеты наливали, сейчас, конечно, проще - выйди в Нижний город да вдохни поглубже.
- Да ну тебя. Самому вести - это же кайф!
- А то ты пробовал. Уроки сделал?
- Ага, как аргументы закончились, так ты про уроки. Топик по английскому остался.
- Вот и не грузи.
Никитос демонстративно надел наушники и погрузился в экран, где какой-то очередной тип в пиджаке воодушевленно тыкал указкой в какую-то очередную презентацию. Вадик скорчил типу рожу, поскольку брат все равно не видел, и ушел к себе.
Разумеется, никакой топик он готовить не собирался. Тема была тупее некуда - "Моя профессия". Каждый год одно и то же. Ну перескажет он им "Гонку" еще раз, как будто это хоть кого-то интересует. А главное, как будто это на что-то влияет. Брат все уши прожужжал, что у него скоро заканчивается контракт и можно будет ехать к родителям в эту дурацкую Болгарию. Вот и ехал бы сам, а Вадика оставил в покое. Он как-то за эти два года ничуть не соскучился. И вообще, ему почти четырнадцать, паспорт получать скоро, пожил бы и один прекрасно. Но Никита, понятное дело, ничего и слушать не хочет. Один раз Вадик на эту тему заикнулся, брат разорался про права и обязанности и обозвал нахлебником. Еще и отцу обещал пожаловаться, как будто тот что-то сделает или хотя бы что-то новое скажет. "Нафиг было меня рожать, раз Никитос у вас такой замечательный?" - зло буркнул Вадик куда-то в сторону Болгарии. Интересно, а там тоже жилые комплексы и машин нет? Или все-таки есть? Тогда и уезжать было бы не обидно.
Он взглянул в окно. Тоска зеленая. Улицы терялись далеко внизу, и есть ли там хоть какое-то движение - не разобрать. Вот просвистел монорельс, навстречу еще один. Было бы на что смотреть. Опустить штору да включить ту же "Гонку", так ведь опять Никитос придет нудеть. Телепатически он, что ли, улавливает? Естественно, Вадик смотрел кино только в наушниках, но и то не помогало. Ну и ладно. Он все равно помнил все любимые фильмы покадрово. Он взял блокнот и быстрыми штрихами стал рисовать. Огромный капот, фары, обтекаемые линии кузова и, конечно, неизменные две полоски по центру. "Шевроле Камаро". Сейчас их на улицах уже не увидишь. Вадик плюнул на всех Никитосов на свете и запустил видео. Просто какой-то старый обзор автомобиля, но как же здорово! Вот бы однажды и правда оказаться за рулем...
- Это так ты топик готовишь? - ну вот вечно ему больше всех надо!
- Да готово уже все.
- Спать иди, завтра в школу не встанешь.
Вадик проглотил комментарий, где и как он видел эту школу. Ладно-ладно, Никитос всегда быстро засыпает. Так что, когда из-за стенки раздалось похрапывание, Вадик нырнул обратно в наушники и досмотрел обзор.
Назавтра в школу идти не хотелось совершенно. Прогулять, в общем-то, не проблема - Никитос может сколько угодно изображать, какой он весь из себя строгий и внимательный, но Вадик прекрасно знал, что ни за трекером, ни за электронным дневником брат не следит. Плевать он на все это, по большому счету, хотел. Вот прямо с их семидесятого этажа. Потому что в этой тупой Болгарии, считай, все по новой учить. Так что, по большому счету, Вадик ходил в школу чисто для приличия. Типа положено так. Ну и еще с Максом можно про "Форсаж" на перемене поболтать. А, точно, еще ж Валерка обещал фотками ретроавтомобилей поделиться. Вадик со вздохом проводил взглядом лифт, уезжающий к зимнему саду на верхних уровнях, и направился к крытой галерее.
Галереей этот переход называл в основном Никитос и те, кто еще старше. Для детей, всю жизнь проживших в этом комплексе, это была "улица". Ну и что, что проходит высоко над землей? На "настоящей" улице они все равно бывали разве что в редких выездах в Старый город. Вадик ездил почти всегда, хотя Никитос и вздыхал, что денег на все экскурсии не напасешься. Ага, на вебинары-то у него всегда деньги есть... Хотя до музеев и особняков Вадику было мало дела. Его завораживал настоящий город вокруг. Когда из дома выходишь прямо наружу, над головой небо, пусть хоть какого серо-желтого цвета - несколько раз было даже настоящее голубое! - а по улицам, настоящим, а не галереям, ездят машины. Вадик, кстати, не мог понять, чего все так ужасаются их количеству. Во-первых, много машин - это гораздо интереснее, а во-вторых, ну реально, не так уж их много. Никитоса послушать, так от угла до угла с утра до вечера ехать надо. Впрочем, с ним спорить все равно без толку. Одноклассники тоже в основном крутили пальцем у виска, что Вадик забыл в Старом городе. Вон, иди после уроков да отправляйся в виртуальный тур, все покажут в лучшем виде и дышать легко. О том, что ему нравится этот воздух, Вадик вообще предпочитал не упоминать - точно токсикоманом обзовут. Хотя можно было бы и догадаться, что в дни, когда совсем все плохо, никаких экскурсий не бывает. Карта ветра и концентрации всякой дряни не зря в каждом утюге есть. Так что пусть не выдумывают.
На следующей "улице" его догнал Валерка.
- Принес? - полушепотом спросил Вадик.
- Ага, - в тон ему ответил Валерка, и оба фыркнули. Как будто наркодилеры какие. С другой стороны, именно так они себя порой и чувствовали. Макс - тот свой парень, а увидит кто другой, как они обсуждают двигатели и гонки - потом неделю весь класс дразниться будет. Вадик, конечно, дрался неплохо, а Макс еще и на голову его выше, так что совсем уж борзеть не рисковали, но все равно надоели. А еще хуже - если услышит Верка. Тут же встрянет и будет хлопать глазами и восхищаться: "Вадик, ты столько знаешь!". Дура.
Историю Вадик терпеть не мог, а уж когда она первым уроком - вдвойне. Было бы в учебниках что-нибудь про Генри Форда или Ники Лауду, он бы все это учил, а на всех на свете турок, чехов и китайцев ему было плевать даже не с семидесятого, а с девяностого этажа, на котором находилась школа. Ну Возрождение еще ладно, там про художников интересно, а все эти войны, революции и восстания - тоска зеленая. Хорошо, Валерка рядом сидит. Некоторое время они молча листали фотки под партой, потом Вадик, делая вид, что конспектирует, написал в блокноте, лежащем поверх тетради:
"Интересно, такие машины вообще еще где-нибудь есть?"
"У Внешних разве что", - написал в ответ Валерка. Иногда удобно, что он левша - блокнот можно не двигать, и так достанет. А вот на контрольных они вечно локтями толкались. Но на постоянные призывы поменяться местами синхронно мотали головой - так же удобнее переписываться на уроке!
"Это ж сказки!" - усомнился Вадик.
"Может, сказки, а может, и нет. Давай вместо физры в парк слиняем, расскажу".
До настоящих парков Старого города этому зимнему саду, конечно, было далеко, но зато это был полноценный зеленый парк под стеклянной крышей, куда можно было добраться всего за пару минут, и здесь было все, что полагается в парке - скамеечки, детские площадки, фонтан, а еще целый лабиринт из кустов, куда так удобно забираться и секретничать. Хотя под кустами пусть девчонки шепчутся, а Вадик с Валеркой забрались на любимую кривую яблоню и угнездились в самой удобной развилке - двум мальчишкам как раз хватало места, как в широком кресле. И Валерка, раздуваясь от гордости, что накопал хоть что-то, чего не знает Вадик, начал рассказывать.
Строго говоря, Внешними называли всех, кто по той или иной причине жил не в Верхнем городе, а за его пределами. Но, конечно, Валерка имел в виду не старушек, доживающих свой век в историческом центре, из-за которых Старый город еще не стал одним большим музеем, хотя многие, в том числе Никитос, поговаривали, что давно пора перестать считаться с этими упертыми бабками, отселить их и законсервировать здания. И точно не шпану из Нижнего города, живущую там потому, что на нормальное жилье денег нет и не будет - "нижних" побаивались, если доводилось покидать пределы комплекса, но ничего таинственного в них не было, не считая вопроса, как они в таком воздухе еще не вымерли - у бабок хоть окна надежные. Нет, когда мальчишки уважительным шепотом произносили "Внешние" - они говорили о взрослых парнях (и девушках, но это не так интересно), которые сознательно отказались от жизни в благоустроенных комплексах и поселились где-то за городом, где никто и ничто не мешает их любимому занятию - гонкам на старых мощных машинах, которым давно запрещен въезд в город.
- А гонки, говорят, насмерть, - рассказывал Валерка. - Так положено. А погибших сжигают, и никаких следов потом не найти.
- Да уж прямо и насмерть, - усомнился Вадик. - Машины-то жалко. Разве что ствол брать и прицельно по водителю...
- Ну так стволы там точно у всех есть! Думаешь, почему к ним полиция не суется? Там порядки - ух! А самое страшное преступление знаешь какое? Взять к себе в машину постороннего!
- И что будет?
- Что будет, что будет... - Валерка выразительно чиркнул себя по горлу. - Вот что будет! И если за деньги кого подвез - тем более. У них машина - это святое. Они и себя-то не по именам, а по маркам машин зовут. Лансер, там, Форестер, такое все.
- А если совпадут? - недоверчиво хмыкнул Вадик.
- А не бывает такого. Пришел кто с такой же машиной - значит, останется только один. Да, Внешних всегда одинаковое количество. Хочешь стать одним из них - убей предшественника. Сам. Один на один, без оружия. Потому что ствол еще заслужить надо. Ну, мне так рассказывали, - быстро поправился Валерка.
- А хотел бы я посмотреть, как оно у них, - произнес Вадик скорее в пространство. Валерка покрутил пальцем у виска:
- Ну ты псих! Не, ты не думай, я сам не то чтобы в это все верю, но как-то, знаешь, проверять не тянет. Они, говорят, и на органы людей разбирают, но вот в это я уже и сам не верю.
- Ну так и я прямо завтра к ним не собираюсь, - фыркнул Вадик. - А вот вырасту...
Он замолчал и с тоской подумал, что вырастет он уже в этой дурацкой Болгарии, где, скорее всего, никаких Внешних с мощными машинами и страшноватыми порядками нет и не будет. А жаль.
Никитос сегодня собирался на какой-то гламурный корпоратив, который должен был затянуться до поздней ночи, и Вадик предвкушал свободу. В кои веки спокойно поиграть или посмотреть кино! Но едва Вадик успел закончить первый заезд на симуляторе, как в двери повернулся ключ. Выругавшись, он быстро свернул игру. Вот же незадача - брат, похоже, решил заскочить переодеться. Остается надеяться, что быстро свалит... Но Никитос направился прямо в комнату Вадика.
- Не соизволишь ли ты объяснить, что все это значит?
Надо же, Никитос чуть ли не впервые за все время их жизни вдвоем решил поинтересоваться электронным дневником. Разумеется, ничего хорошего он там не увидел. Можно подумать, это кого-то удивляет.
- Спохватился, - буркнул Вадик, не отрываясь от блокнота с рисунками. - Я и при родичах на уроки забивал.
- И что, это повод для гордости? - Никитос так и сочился ядом. - В Болгарии ты, видимо, планируешь улицы подметать?
- А я уже говорил, меня с собой тащить не обязательно.
- О да, идеальный план - жить за чужой счет в родительской квартире, в которую ты ни рубля не вложил. Совсем свихнулся со своими киношками? - Никитос повысил голос. - Думаешь, тебя всю жизнь терпеть будут?
- Ну и выкинул бы меня на улицу, делов-то, - Вадик знал, что его скучающий тон еще больше бесит брата, но отмалчиваться ему надоело. - Лишний багаж везти не придется.
"Все равно я тебе как чемодан - захотелось и повез", - добавил он про себя.
- Вот бредятину твою я точно выкину! - взорвался Никитос, протянув руку к внешнему харду, где Вадик хранил коллекцию фильмов. Но дотронуться не успел.
- А ну убрал руки! - Вадик сам от себя не ожидал, что способен так орать. Он взлетел из кресла, как ужаленный, и кинулся на брата с кулаками. Роста он был небольшого, в классе так из самых мелких, но Никитосу потребовалось немало усилий, чтобы оторвать от себя Вадика.
- Точно свихнулся! - бросил он, кривясь и потирая скулу. "Вот хорош будешь с фингалом на тусовке", - злорадно подумал Вадик.
- Так, все, - ледяным голосом проговорил Никитос, немного успокоившись. - Я это больше терпеть не намерен. Завтра ты ближайшим рейсом отправляешься к дяде, оттуда, как будет готова виза - к родителям. Твои документы у меня, так что твоего бесценного мнения никто не спрашивает. С меня хватит.
Вадик как будто издалека слышал, как брат умывается - по носу ему тоже прилетело - влезает в свой пафосный костюм и уходит. Конечно, там, небось, какие-нибудь важные деловые партнеры, даже с набитой мордой нельзя пропустить мероприятие. Главное, чтоб его морду теперь на фейс-контроле узнали. Ехидничать было проще всего - так можно не думать о своих перспективах. Дядьку Серегу Вадик видел всего пару раз в жизни и совершенно не горел желанием видеть еще - хуже занудства Никитоса было только дядькино чувство юмора. Которого у Сереги, строго говоря, не было, но ему об этом сказать забыли. И вообще, тупая эта Болгария маячила на горизонте уже давно, но одно дело - через два года, а другое - вот прямо сейчас. Это что, уже не сбежишь в парк с Валеркой? И не поболтаешь с Максом? И даже Верки, хоть она и дура, вдруг резко стало не хватать. Уж лучше бы и правда на улицу выкинули.
Вадик сжал кулаки, чувствуя, как подступают злые слезы. Нет уж. На улицу, к Внешним, да хоть куда, но чтоб никакого дядьки и никакой Болгарии. Никитос может сколько угодно строить из себя домашнего тирана и прятать документы - да гори они синим пламенем! Зато ключи и даже немного денег у Вадика были. И проходы вниз он знал. Что дальше - его сейчас волновало меньше всего на свете.
Он быстро оделся и спрятал драгоценный хард во внутренний карман флиски. Конечно, без компа от него толку мало, но Вадика аж трясти начинало при мысли, что Никитос опять потянет к нему лапы. В другой карман отправился блокнот и набор маркеров. Может, и не пригодится, мрачно думал Вадик, но ничего ценного оставлять он не собирался. А то будет потом Никитос кому-нибудь показывать рисунки и нести всякий бред про воспитание творческой личности. Ага, навоспитывал он, аж в лепешку разбился. Носом.
На прощание Вадик нашел самый жирный и самый ядовито-розовый маркер и размашисто написал поперек Никотосова монитора: "Отдыхай, твой чемодан без ручки свалил на хрен". Добавил изображение того, куда, собственно, свалил, и выскользнул за дверь, на ходу накидывая куртку.
Конечно, проходы вниз всегда были закрыты - никому не нужно, чтобы дети или пьяные терялись и сворачивали себе шею. И тем более никому не нужно, чтобы в комплекс попал кто-нибудь из Нижнего города. Но Вадик с Валеркой давно облазили все закоулки и знали, где расстояние между прутьями решетки чуть пошире, а где и вовсе один выломан. Вадика раздражал его маленький рост и худоба, но сейчас они пригодились - даже в куртке он легко шмыгнул в дыру и осторожно, но быстро стал спускаться. Шуметь нельзя - прибежит еще охрана и водворит домой. Вадик вспомнил про трекер, со злостью содрал его с руки, бросил на лестничную площадку и от души попрыгал сверху, а потом спихнул ногой в пролет. Снизу донеслось бульканье - видимо, трекер финишировал в какой-нибудь луже. Туда и дорога. Следом полетела выдранная из телефона сим-карта. Пускай теперь хоть обзвонятся.
Снизу потянуло холодом. Вадик застегнул флиску и куртку по самый нос. "Улицы" комплекса не отапливались, но все равно там было куда теплее, чем снаружи. А по календарю был уже ноябрь. Зиму со снегом Вадик помнил от силы пару раз, но по нижним лестничным пролетам гулял ветер и пахло сыростью. Значит, снаружи холодно. Впрочем, неважно. Льда быть не должно, а значит, он без проблем выберется наружу. Внизу ступеньки пропадали, их заменяла шаткая пожарная лестница, не доходившая до земли. Но Вадик не зря лазил в школе по канату. Он ловко спустился, спрыгнул и решительным шагом направился прочь от комплекса. Куда глаза глядят. Сейчас Вадику не было дела ни до чего. Только убраться куда-нибудь от брата с его нравоучениями, дядей и Болгарией. От всех.
Сколько Вадик себя помнил, Никита был Умным Старшим Братом. Родители очень хотели, чтобы он "подавал пример" и "был наставником", попросту говоря - нянькой вместо них самих. Сам Никитос в гробу видал возиться с мелким - разница в возрасте в четырнадцать лет не оставляла им шансов на общие интересы. Но кто ж его когда спрашивал. Вадика не спрашивали тем более - вот тебе старший брат, слушайся и будь таким же. Ага, таким же занудным и озабоченным только деньгами и карьерой. Конечно, а то жизнь в комплексе не потянешь. Никитос родился еще в Старом городе и проел Вадику все мозги, как им невероятно повезло с переселением в Верхний, а он, балбес этакий, не ценит. А Вадик, проживший в комплексе всю жизнь, каждого выхода наружу ждал как глотка свежего воздуха, даром что в Верхнем городе воздух был на порядок лучше. Но сейчас, чувствуя под подошвами кроссовок разбитый асфальт, хлюпая по лужам и вдыхая настоящий ветер, а не невнятные шевеления климатической системы, Вадик был счастлив.
К ночи становилось холоднее, и радость начала сменяться тревогой. Вадик понятия не имел, где находится - в Нижнем городе было плохо с указателями, да и чем бы они ему помогли? Тем более что возвращаться он в любом случае не собирался. Но надо было думать, что делать дальше. Одет он не то чтобы по сезону, документов нет, деньги есть, но не такие уж большие - что, собственно, теперь? Не придумывалось ничего умнее, кроме как спрятаться в какой-нибудь подвал, переждать ночь, а завтра уже что-нибудь решить. А если найдет полиция и вернет домой? Вместо тревоги снова нахлынула злость. Нет уж, лучше он тут и замерзнет, чем еще раз видеть насмешливую улыбочку Никитоса. Тот ведь еще спросит что-нибудь типа "что, кушать захотел, а готовенького не принесли?". Да пошел он со своим готовеньким! Вадик натянул шапку по самые глаза и ускорил шаг - так теплее. Ему попался покосившийся указатель в сторону центра. Вот бы добраться до Старого города - Вадик давно мечтал побывать там один, без хихикающих одноклассников и нудящей учительницы. А дальше - дальше видно будет.
Время было позднее, но по улице - наконец-то настоящей улице! - то и дело шуршали машины. Прохожих почти не было, а кто и был - не обращал внимания на одинокого подростка. У "нижних", небось, не обвешивают трекерами чуть не с рождения. Вадик смотрел на облупившиеся дома с дешевыми стеклопакетами и остатками чахлой зелени во дворах и в чем-то завидовал их обитателям. Никитос, конечно, расписывал, как все в Нижнем городе заживо гниют от скопившейся у земли дряни - но те, кого Вадик успел увидеть, на чумных зомби как-то не походили. Интересно, рассказы про Внешних и их жуткие порядки - такая же туфта? Вадик вдохнул полной грудью запах бензина - на пути попалась заправка. А может, попроситься переночевать, а там и на работу устроиться? И пропади пропадом та школа!
Откуда-то слева послышался свист. Вадик непроизвольно обернулся на звук - и удар сзади сбил его с ног. Оглушенный, он попытался встать - в лицо прилетел тяжелый ботинок, потом еще и еще раз. Залившая глаза кровь не позволяла понять, сколько было нападавших. Вадик был достаточно силен для своей комплекции, но не когда перед глазами все плывет, а сыплющиеся удары не оставляют шанса опомниться. Дыхания не хватало даже вскрикнуть от боли. Он все же ухитрился перекатиться и встать на ноги - только для того, чтобы его, как мяч, швырнули соседнему противнику, и на него обрушился новый град ударов. О том, чтобы дать сдачи, можно было даже не думать - нападавшие были старше, быстрее и сильнее. И они развлекались. В глаза сверкнула вспышка мобильника - точно в момент особо мощного пинка, заставившего Вадика согнуться пополам. Он сжался, пытаясь защитить и без того разбитое лицо и хард в кармане. Вот обидно будет, если отберут... Но никто даже не поинтересовался содержимым его карманов, хотя сопротивляться Вадик был уже не способен. Очередной удар снова свалил его на землю, и встать он не пытался. Но его опять подняли, в лицо впечатался чей-то кулак, и снова его, как тряпичную куклу, швырнули дальше... Новых ударов он уже не чувствовал - наверное, всему есть предел. Тусклый свет фонарей начал меркнуть, и Вадик понял, что здесь его побег и закончится. Его не пытаются ограбить. Его убивают.
Нет. Ну как же так. Он ведь так и не дошел до Старого города... Нет...
Свет почти совсем погас, когда избиение внезапно прекратилось. Вадик не решался пошевелиться. Откуда-то издалека он услышал спокойный низкий голос:
- Так, ютуберы хреновы, а ну пошли отсюда!
Ему ответили потоком брани. Затем послышался удар, невнятный вскрик и звук падения. Что-то хрустнуло.
- Еще вопросы есть? - проговорил тот же голос. - Если нет - свободны!
Вадик смутно видел рослую фигуру, прошедшую сквозь нападавших, словно их тут не было. Впрочем, вскоре их действительно не стало - матерясь себе под нос, они исчезли так же быстро, как и возникли. И тут свет погас окончательно.
- Нет, так дело не пойдет. Вставай давай.
Вадик хотел было возразить, что у него после такого точно все кости переломаны. Потом подумал, что говорить он тоже не сможет - губы разбиты в хлам. Странно, что он не чувствует боли - может, он вообще уже умер и все это ему мерещится? Но его просто подняли и усадили - и, к своему удивлению, он смог сидеть прямо.
- Так, уже прогресс. Глазки открываем, не стесняемся, я вроде не такой уж страшный.
Глаза открыть тоже удалось. Перед ним сидел на корточках незнакомый парень, на вид чуть постарше Никитоса. Широкоплечий, крупный, но не толстый, светлые волосы подстрижены почти под ноль, над ухом виден старый шрам. Несмотря на холодную погоду, куртки на нем не было - только стеганый жилет поверх клетчатой рубашки. Выходит, это он в одиночку разогнал всех? Но парень улыбался вполне доброжелательно, и Вадик рискнул заговорить:
- Спасибо.
Вот говорить все-таки было больно. И получалось не очень. Но вроде его поняли.
- Нельзя ж это так оставлять. Давно я сюда не заглядывал, совсем страх потеряли. Хорошо, успел вовремя.
Вадик поежился, вспомнив медленно гаснущий свет. Но сейчас он даже сумел подняться на ноги.
- Я думал, вообще насмерть забьют...
Парень ответил не сразу.
- Человек, знаешь ли, прочнее, чем кажется. Но на сегодня с проверками на прочность точно надо завязывать. Пойдем отсюда.
Вадика немного пошатывало - отчасти от неожиданности, но и избили его действительно сильно. Парень молча поддержал его под локоть. От самого этого прикосновения идти как будто стало легче. Ветер колыхнул волосы, и Вадик понял, что потерял шапку. Он обернулся - действительно, она так и валялась на месте драки рядом с кучей еще какого-то хлама. На секунду возникло странное чувство, что это он сам каким-то образом все еще лежит там, неловко скорчившись под стеной. Вадик помотал головой, отгоняя наваждение, и в кои веки помянул недобрым словом свои способности к рисованию - оно, конечно, здорово, когда в игре теней можешь увидеть всякое интересное, но не собственный же труп. Шли бы такие картинки куда подальше.
- Ты откуда взялся, чудо? - нарушил молчание парень.
- Сверху, - надо же, уже и разговаривать получается нормально. На "чудо" Вадик решил не обижаться - сам понимал, что выглядит сейчас на редкость невразумительно. Да и вообще человек, который ему жизнь спас, может называть его как угодно.
- Это ж как тебя сюда-то принесло? Обратно дорогу, поди, не найдешь?
- А я и не собираюсь, - зло ответил Вадик. - Пропади оно пропадом.
- Даже так?
- Угу.
И Вадик, уже полностью забыв про боль, выложил все - и про Никитоса, и про эту дурацкую Болгарию, и про свое увлечение машинами, и про побег из дома. Когда он остановился перевести дыхание, парень положил ему руку на плечо:
- Так. Во-первых, сразу скажу: шляться по Нижнему городу - это очень долгий и болезненный способ самоубийства. Да ты сам только что убедился. У вас, может, про "нижних" и много врут, но это, на самом деле, цветочки. Тут все намного хуже. Я бы даже сказал - не то диво, что тебя отметелили, а то диво, что так далеко успел уйти. Тут есть места, куда и наши-то не заходят.
- А ты сам откуда?
Парень ответил не сразу, а когда заговорил - его ухмылка годилась на постер боевика:
- Вы нас называете Внешними.
Вадик не знал, то ли шарахнуться - он все-таки помнил рассказы Валерки - то ли заорать "Вау!". В итоге сделал что-то среднее - чуть отстранился и тихо сказал "Вау". Парень хмыкнул:
- Надо же, "верхний" в кои веки не падает в обморок.
- Да я ж тебе говорю, я обожаю машины и вот это все! - пылко воскликнул Вадик. - Я вообще думал к вам сбежать! Хотя боялся.
- Шляется по Нижнему городу и еще говорит, что чего-то боится. Чего боялся-то?
Вадик смутился. Рассказы Валерки вдруг показались чем-то ужасно детским, вроде страшилок из летнего лагеря в соседнем комплексе. Но парень явно ждал ответа.
- Ну это... что вы так просто к себе не принимаете и надо пройти проверку, типа даже убить кого-нибудь...
- Ага, ритуально принести в жертву и выпить на могилке стакан бензина, - фыркнул парень. Вадик почувствовал, что краснеет. - Знаю я эти сказки, могу еще с полсотни рассказать, если интересно. На самом деле, единственное, что в этом всем правда - так просто мы действительно к себе не принимаем. Если ты к нам - то это с концами.
- У нас говорят, что вы все чуть ли не бессмертные, потому что вроде как отдали душу дороге, - сказал Вадик и смутился окончательно. Но на этот раз парень смеяться не стал, а задумчиво проговорил:
- Хм, а вот такой сказки я не слышал, и она мне нравится. В чем-то так оно и есть, пожалуй. Жить лично я планирую вечно, и пока все идет хорошо. А душу в пятом классе Сатане на резинку променял, - снова фыркнул он. Вадик тоже рассмеялся. Но парень уже снова посерьезнел:
- Ладно, шутки шутками, а у нас дорога и правда в один конец. Если ты реально хочешь к нам - из города ты исчезнешь. Вообще. Насовсем. Старых знакомых ты больше не увидишь, а если однажды и встретишь - они сами тебя не узнают. Ты готов к такому? Если нет - ничего тебе не будет, я провожу тебя до безопасного места и исчезну. Подумай.
Вадик задумался. Это что же, все равно больше не будет посиделок в парке с ребятами, болтовни о машинах и баек про ужасы за пределами Верхнего города? Не будет Валерки и Макса? И дуры Верки? И помешанного на девчонках Руслана? Вообще-то они прикольные ребята, и что - их уже не будет? И они никогда не узнают, что он встретил настоящего Внешнего? Но ведь сам-то этот Внешний - будет! И настоящие машины! И может быть, даже он сам однажды сядет за руль! И никакого Никитоса и Болгарии!
- Я готов, - решительно сказал Вадик. - Я не хочу возвращаться.
- Значит, так тому и быть, - кивнул парень. - Как тебя зовут-то, чудо?
- Вадим. Можно просто Вадик.
- А я Леха. Но чаще меня зовут Птаха.
Вадик невольно хрюкнул - уж очень не вязалось прозвище Птаха с парнем выше него на две головы и шире в плечах раза в три. Но как же Валерка говорил, что у всех Внешних прозвища по маркам машин?
- На самом деле, так зовут мою машину, а по ней уже меня, - словно прочитав его мысли, сказал Птаха. - "Шевроле Тахо" - знаешь такую? Хотя откуда...
- Вот еще! - обиделся Вадик. - Я кучу моделей знаю! "Тахо" крутая, хотя я больше "Камаро" люблю.
- Тот "Камаро" у нас не везде проедет, хотя машина отличная, кто бы спорил, - хмыкнул Птаха. - Так вот, где "Тахо" - там и Птаха. А я с ней уже много лет, вот и прилипло. Кстати, вот и она.
Они повернули за угол, и Вадик ахнул от восторга - на обочине стоял огромный белоснежный внедорожник со знакомым ему широким крестом на решетке радиатора. Птаха чуть погладил капот и мягко улыбнулся. Вадик шагнул было к машине, но Птаха остановил его:
- Подожди. Еще не все. Чтобы попасть ко мне в машину, ты должен признать себя моим Пассажиром. Никого другого я взять не имею права.
- Что надо сделать? - быстро спросил Вадик.
- Ничего из того, что в Верхнем городе рассказывают, - усмехнулся Птаха. - Я протяну руку и скажу "Будь моим Пассажиром", а ты ответишь "Будь моим Водителем". Если, конечно, ты все еще намерен идти со мной. С концами, помнишь?
- Конечно, намерен!
- Ну что ж... - Птаха опустился на одно колено, чтобы быть с Вадиком на одном уровне, и с расстановкой произнес: - Будь моим Пассажиром.
- Будь моим Водителем, - срывающимся от волнения голосом ответил Вадик и стиснул протянутую руку.
- Слово сказано, - кивнул Птаха и встал. - Теперь нам друг от друга никуда не деться. Пассажир - это у нас вроде названого брата и ученика одновременно. А я, значит, типа наставник получаюсь.
- "Двое их - учитель и его ученик", - вспомнил Вадик. Птаха рассмеялся:
- Иди ты в задницу, Энакин хренов! Даром что похож.
- Сам туда иди! - отозвался Вадик. Теперь смущаться было незачем и вообще казалось, что они с Птахой давным-давно знакомы. А драка с братом и нападение в Нижнем городе были и вовсе с кем-то другим и в другой галактике.
Вадик осторожно тронул белоснежный борт "Тахо". Среди слякоти Нижнего города она выглядела почти нереальной. Но под рукой был вполне твердый металл, еще теплый - машина простояла не очень долго. И что, сейчас вот прямо можно открыть дверь и попасть внутрь?
- Хочешь, залезай, Пассажир, - нет, Птаха определенно читал мысли. - Или подсадить?
- Ну уж не такой я мелкий! - возмутился Вадик. - Просто... до сих пор не верится. Чтоб вот так шел человек - и мало того что отбил, так еще и с собой взял.
- А я и не человек, - усмехнулся Птаха. - Я пес.
Вадик молча уставился на него.
- Гав, - с абсолютно невозмутимым видом сказал Птаха.
- Да ну тебя! Я серьезно!
- Я тоже. Знаешь, зачем в городе собаки нужны? Потому что без них будут крысы. Вроде той гоп-компании. А я крыс, знаешь ли, не люблю. И гоняю. И уж точно не собираюсь допускать, чтобы они кого-то загрызли.
Он хищно оскалился и действительно стал невероятно похож на огромного бойцового пса. Только сейчас Вадик осознал, что Птаха, по сути, разогнал тех отморозков один. Безо всяких там стволов, про которые так упоенно рассказывал Валерка. Вспомнился тот звук удара и хруст, и Вадик поежился. Он не хотел знать, что тогда хрустнуло под Птахиным армейским ботинком.
- До сих пор боишься меня, что ли? - хмыкнул Птаха. - Не могу сказать, чтобы было не за что, но не тебе.
- Ну просто... - Вадик снова замялся. - Не могу понять, я-то тебе зачем? Сам же говорил - мог бы проводить и исчезнуть... Я не передумал и не передумаю, - поспешно добавил он, - но просто...
- А вот, допустим, захотелось мне так. Не волнуйся, я в любом случае рискую больше.
- В смысле?
- Я отвечаю за тебя жизнью, - коротко ответил Птаха. - У тебя, если что, еще есть вероятность смыться. У меня - нет.
- Тогда я тем более не понимаю...
- А мне, может, нравится рисковать, - Птаха снова широко ухмыльнулся. - И вообще, ты - отчаянный. Как я. Как мы все. Обычный домашний мальчик из Верхнего города не ушел бы из дома. А если бы и психанул временно, не забрался бы так далеко в Нижний. И от меня свалил бы впереди собственного визга, потому что я же страшный-ужасный Внешний, мы людей заживо на запчасти разбираем, - он состроил гримасу и сам расхохотался.
- И в жертву приносите, ага, - теперь Вадику самому стало смешно от всех этих россказней и от его опасений. Но Птаха уже не смеялся.
- Вообще, про дорогу в один конец я не зря говорил. К нам не должны попадать посторонние, ни сами по себе, ни в поисках кого-то пропавшего. И если я тебя привел - то я за тебя ручаюсь. По тому, что ты рассказал, я достаточно о тебе знаю, чтобы рискнуть. Поэтому и предложил стать Пассажиром. Ну и я же тебе уже сказал: я пес. У меня чутье. И это чутье мне говорит, что с тобой выйдет толк.
- "Я уличный пес, подвал, в котором я рос..." - вспомнил Вадик старую песню.
- "Бывал со мною часто жесток", - тут же подхватил Птаха. - "Учил быть первым всегда, от ушей до хвоста, и ненавидеть хозяйский свисток...".
Со стороны, наверное, они выглядели полными психами, но смотреть было некому. Поэтому они так и стояли у машины и горланили песню, и Вадику казалось, что и сам он уже все про Птаху знает, и конечно же, пойти с ним было единственным возможным решением, потому что он и есть тот самый "первый педагог" и герой уличных драк.
- "Удача за нас, мы уберем их на раз..." - выводил Вадик.
- "И это, без сомнения, так!" - соглашался Птаха.
- "Нам дышится в такт, и ускоряет наш шаг блюз бродячих собак!" - финал припева превратился в настоящий собачий концерт. Даже, кажется, отозвалась пара настоящих псов. Вадик был готов продолжать, но Птаха жестом остановил его:
- Успеем еще наораться. Не забывай, мы не так далеко ушли. Этих я шуганул, но они тут не одни такие. Да и еще кое-что надо сделать.
Вадик недоуменно взглянул на него.
- Ты должен исчезнуть, - отчеканил Птаха. - Никакой Вадим... как тебя там по фамилии?
- Комаров, - мрачно сказал Вадик. Свою фамилию он терпеть не мог.
- Так вот, никакой Вадим Комаров меня не встречал и со мной не уходил. Думаю, не надо объяснять, почему.
- Да уж, брательник ту еще панику разведет. А у него связи, - Вадик помрачнел, но тут же вскинулся: - А может, я помер! Может, меня те уроды совсем запинали!
- Верно мыслишь, - кивнул Птаха. - Крови там осталось полно, еще и шапка валяется, но этого мало. Вот если бы у тебя нашлось что-то такое, что точно указывало бы на тебя...
Вадик задумался. Коллекции фильмов было неимоверно жаль. Сколько собирал, сколько прятался от брата! Но ведь теперь уже не нужно прятаться. Птаха, поди, слова не скажет, если Вадик будет смотреть "Безумного Макса" хоть пятьсот раз подряд. Да вообще нафиг то кино, тут же рядом стоит настоящая "Тахо", и они на ней сейчас уедут! И Вадик решительно распахнул куртку и флиску и вытащил хард.
- Вот. Корпус я сам разрисовал. И если Никитос это найдет, он точно будет уверен, что я помер, потому что при жизни я бы с этим хардом не расстался. Я ему физиономию за то и разбил, что он к нему лапы потянул.
- Не жалко? - прищурился Птаха.
- Физиономию? Точно нет. Хард - жалко, но ты же сам говоришь - надо исчезнуть. Я и так все фильмы там наизусть знаю.
- Это по-нашему, - улыбнулся Птаха. - Ну что ж, пойдем тебя зверски убивать.
На мгновение Вадик почувствовал неприятный холодок. Опять всплыли в памяти все Валеркины рассказы. Но Птаха улыбнулся еще шире и положил ему руку на плечо, и Вадик посмеялся над собой. Птаха ведь сам сказал...
- Вернемся немного. Машину гонять не буду, хорошо стоит.
- А куда мы, собственно, идем? - впервые спросил Вадик.
- Своевременный вопрос, - хмыкнул Птаха. - Тут есть станция электрички. А еще тут ходит экспресс. Скорость у него бешеная, станция заброшена... понимаешь, к чему я?
- Типа свалился?
- Свалился, скинули, сам спрыгнул, это уже никому не важно. А тушку собаки съели, - Птаха кивнул на белого пса, бредущего чуть впереди. Пес был и правда весьма упитанным. И как раз в этот момент решил, что у начала бетонной лестницы, ведущей на платформу, может быть что-то съедобное, и принялся рыть лапами землю.
- Да-да, псина, именно на тебя и будем все валить, - сказал Птаха. - Правда, мы моральные уроды? Но я надеюсь, что ты нас простишь.
Пес невозмутимо продолжал свое занятие. Похоже, он и правда что-то нашел и начал есть. Вадик поежился. Еще недавно он был готов насмерть замерзнуть в Нижнем городе, только бы не возвращаться домой, но теперь, когда появился Птаха, даже такие разговоры его пугали. Конечно, это все понарошку и ничего не будет, но эта платформа была просто создана для того, чтобы сигануть с нее под скоростной поезд. Вадик никогда таких не видел - платформы монорельса всегда были отделены от путей, и двери открывались, только когда на станции стоял состав. Здесь - ничего подобного. Только бетонный перрон, давно сломанный турникет, тусклые фонари и тронутый ржавчиной предупреждающий знак, на котором силуэт подростка в ужасе замер перед приближающимся поездом.
- Никитос, наверное, подумает, что это я сам, - проговорил Вадик и сам не узнал внезапно севший голос. - Я ему записку написал. Маркером на мониторе.
- Сейчас мы такой цирк разводить не будем, - деловито ответил Птаха. - Пусть себе думают, что хотят. А чтобы лучше думалось - вот.
В его руке щелкнул складной нож. Вадик невольно отступил. Птаха все еще улыбался, но как-то совсем недобро.
- У вас, кажется, рассказывают, что дороге надо отдать немного своей крови, - проговорил он. - Можешь считать, что это сейчас и произойдет. Сам справишься или мне сделать?
- Да я ж вроде и так... - Вадик провел рукой по лицу, только сейчас вспомнив, что его, вообще-то, били ногами, расквасив нос и губы в полное непотребство. Странно даже, что он может нормально говорить. Но на пальцах следов крови не было. Вадик ошарашенно заморгал.
- Что было, то давно засохло, - сказал Птаха. - По новой портить тебе физиономию я точно не буду. Руку давай.
Набравшись решимости, Вадик оттянул рукав флиски. Коротким движением Птаха полоснул его по руке. Боли почти не было, но порез сразу наполнился кровью. Вадик сжал кулак - кровь пошла сильнее и капнула на хард. Птаха удовлетворенно кивнул.
- Смотри, ты сам перемазался, - сказал Вадик. - Почти что, этот, ритуал побратимства.
- А что, это мысль, - хмыкнул Птаха. Чиркнув себя по руке, он коснулся пореза и шепотом повторил "будь моим Пассажиром". Вадик так же шепотом произнес положенный ответ.
Внезапно ожил болтающийся на столбе динамик и забубнил о приближении скоростного поезда и о необходимости отойти от края платформы. Но Вадик, разумеется, пошел вперед. Он завороженно следил, как приближалась ослепительная фара в голове состава - казалось, он движется очень медленно, об огромной скорости говорил только стук колес. "Давай!" - крикнул от лестницы Птаха, и Вадик, уже без тени сожаления, швырнул заляпанный кровью хард на пути. Экспресс несся мимо, и от мелькания огней у Вадика закружилась голова. Казалось, этот вихрь сейчас захватит и его и унесет с собой... Он почувствовал, что ноги подкашиваются. Про край платформы говорили не зря...
- Нет, тебя точно надо отсюда забирать. Убьешься на раз. Разбаловались вы там наверху с вашими монорельсами.
Птаха крепко держал его за плечо, не давая упасть. Наконец в глазах перестали кружиться цветные огни, и Вадик выдохнул. Стук колес экспресса затихал вдали, а брошенный на рельсы хард словно растворился. Вадика пробрала крупная дрожь - он так и ходил в расстегнутой куртке. А может, холод был совсем ни при чем.
- Это нормально, не каждый день умираешь аж по два раза, - усмехнулся Птаха. - Пошли в машину, будем тебя в чувство приводить.
Они спустились по лестнице, где все тот же белый пес до сих пор что-то жевал, и на последней ступеньке Птаха внезапно пошатнулся. Он упал бы, если бы не схватился за столб.
- Ты в порядке? - спросил Вадик, холодея от ужаса - неужели с Птахой что-то случилось? Он ведь не знал, что там произошло... У тех уродов могли быть и ножи... В голове замелькали ужасы про внутренние кровотечения и все такое - Вадик любил читать статьи, разбиравшие, почему средний герой боевика в реальности не прожил бы и пяти минут. Начитался на свою голову... Но Птаха уже снова твердо стоял на ногах.
- Нормально все, голова закружилась. Не рассчитал сил, пока тебя вытаскивал.
- Ничего не понимаю! - зажмурился Вадик. Но, не успев договорить эту фразу, он вспомнил, что Птаха с самого начала почти все время держал его за локоть или за плечо. И вспомнил, как на глазах возвращались силы, хотя он был уверен, что не сможет даже встать. Так что же получается...
- Ой, - сказал Вадик. - Так бывает вообще?
- Все бывает, медведь летает, - привычно ухмыльнулся Птаха. И помахал руками, изображая того самого медведя, благо комплекция более чем позволяла. Вадик сложился пополам от смеха и с трудом проговорил:
- Ну что, полетели отсюда, что ли?
- Угу, - теперь это был все тот же Птаха, и уверенным широким шагом он двинулся по улице. Вадик поспешил за ним, продолжая удивляться, что без труда успевает. Или просто дело в том, что, как говорил тот же Птаха, человек прочнее, чем кажется? А голова у него закружилась просто от резкого рывка, Вадик ведь и правда не знал, что нельзя стоять так близко к поезду? Да какая, в конце концов, разница! Они оба живы и в порядке, и вот из-за угла опять возникла белоснежная "Тахо". Птаха распахнул пассажирскую дверь:
- Располагайся, Пассажир.
Вадик забрался на высокий порог и со счастливой улыбкой плюхнулся в огромное кресло. Тем временем Птаха порылся в багажнике и извлек бутылку воды и пачку влажных салфеток. Вадик набрался смелости и взглянул на себя в боковое зеркало.
- Красавец? - хмыкнул Птаха, устраиваясь на водительском сиденье.
- Н-ну, бывало лучше, - честно ответил Вадик. - Но думал, будет хуже.
После того, как он умылся, изведя почти всю бутылку воды и полпачки салфеток, о нападении напоминали только несколько ссадин и рассеченная бровь, немного мешавшая смотреть вверх и вправо. Понятно, откуда столько кровищи - Макс вон как-то об угол парты так приложился, так на полу, натурально, лужа была. Отмыв все это безобразие, Вадик стал выглядеть уже вполне прилично. А порез на руке и вовсе закрылся как будто сам собой.
- Есть хочешь? - спросил Птаха.
Вадик задумался. Когда он, собственно, последний раз что-то ел? Вроде еще дома съел жареных пельменей... Неужели это было сегодня? Нет, наверное, уже вчера... А который час, вообще? Спихнув трекер с лестничной площадки, Вадик вообще потерялся во времени. Ему уже казалось, что по Нижнему городу он бродил не один день. Так, стоп, есть же телефон. Даром что без симки, время-то он покажет... Телефон показал только растрескавшийся экран. Черт, обидно. Ладно, инфу ведь можно вытащить. Наверное, Вадик совсем завис, потому что Птаха махнул рукой:
- Ладно, если так долго думаешь, то за час-другой ты с голоду не умрешь. Все, поехали отсюда. Пристегнись.
Птаха повернул ключ, и мощный мотор заурчал, как огромный довольный кот. Вспыхнула огоньками приборная панель. Свет фар прорезал темноту. И все это было настоящим, не в кино и не в игре. Вадик почувствовал, что сейчас позорно разревется. На плечо снова легла рука Птахи:
- Все нормально, первый выход на дорогу - дело такое. Бывает.
И Вадик все-таки разревелся, как маленький - от грусти, что ему уже не сидеть с Валеркой на дереве и не получать от Верки дурацких записочек, от облегчения, что про эту тупую Болгарию можно забыть, и от счастья, что он здесь, на пассажирском сиденье самой настоящей машины, а за рулем - самый настоящий Внешний, который навсегда увезет его отсюда. Да, наверное, плакал он от этого слова "навсегда" - потому что все будет, конечно же, круто, но совершенно по-другому.
Тем временем Птаха вывел машину из переулка и прибавил газу. Мотор набрал обороты, и Вадик улыбнулся сквозь слезы - вот теперь все было правильно. По бокам дороги замелькали фонари, и хотелось, чтобы так всегда и было. Никуда не сворачивать, только ехать дальше сквозь ночь. Птаха расслабленно откинулся на водительском сиденье, управляя одной рукой - но вот дорога заложила вираж, и он мгновенно и жестко стиснул руль, изменяя курс. Вадик давно перестал плакать и только завороженно наблюдал за его точными экономными движениями. Неужели когда-нибудь он сам сможет так же?
- И ты так сможешь, - Птаха снова отвечал на его мысли. - На то и Пассажир, чтобы однажды стать Водителем.
- А это... говорят еще, что только на чье-то место...
- Говорят, что кур доят, - назидательно произнес Птаха, - а к нам привезут, они только яйца несут. Это Пассажир у каждого может быть только один, а Водителей много. Сам все увидишь. Смотри, уже светает.
Действительно, впереди занимался рассвет - не то непонятное желто-бурое марево, которое Вадик видел сквозь стекла галерей, а настоящий алый рассвет. Вадик рассмеялся от радости, уже не помня, что недавно плакал. Птаха лишь чуть улыбнулся и кивнул каким-то своим мыслям.
- Не знаю, как ты, а я хочу есть. И бензина мало. Останавливаемся.
Вадику не хотелось останавливаться - так бы и ехал хоть год. Но Птаха открыл дверь, и с заправки принесло запах пончиков. Только сейчас Вадик понял, что неимоверно голоден. Неужели он действительно ел всего лишь вчера? И они ехали всего пару часов? В глазах все еще мелькала летящая под колеса дорога.
Птаха без слов понял, что к осмысленным действиям Вадик пока не способен, махнул рукой и пошел возиться со шлангом. Вадик слушал, как топливо льется в бак, вдыхал запах бензина и до сих пор не мог до конца поверить, что все это происходит на самом деле. Может, поэтому и не решался даже шевельнуться в кресле. А когда решился, Птахи рядом не было. На секунду Вадик даже запаниковал, но Птаха уже появился снова. В руках он держал большой бумажный пакет и картонную подставку с двумя стаканами.
- Не исчезну я никуда, не бойся, - Вадик, кажется, уже начинал привыкать, что Птаха отвечает на его мысли. - Подержи, я машину отгоню. Ближе к себе, а то зеркало мне закрываешь.
Вадик виновато потупился.
- Спокойно, - усмехнулся Птаха, - всему еще научишься. А теперь давай завтракать. Не знаю, что ты любишь, взял тебе какао.
Вадик уже успел запихать в рот целый пончик и потому только радостно кивнул. Птаха совершенно искренне просиял:
- Говорю же, у меня чутье. И да, если ты не будешь сметать весь пакет, я буду тебе весьма благодарен.
- Я постараюсь, - с набитым ртом проговорил Вадик. Конечно, слопать это все в одиночку было нереально, но пончики действительно были необыкновенно вкусные. Совсем не такие, как в кафешке рядом со школой, куда Руслан вечно водил девчонок, с которыми гулял, а те хихикали и боялись растолстеть. Дуры. Там пончики были в блестящей разноцветной глазури и со всякими украшениями, а эти - просто обжаренные колечки теста, посыпанные сахарной пудрой. Никитос как-то говорил, что такие пончики были, когда он был маленьким, Вадик их не застал. А зря, они гораздо вкуснее!
- Доел? Ну поехали тогда. Кстати, чего мы в тишине сидим, а? - Птаха нажал на кнопку магнитолы. Как по заказу, из динамиков раздалось: "Я не считал своих врагов, я не боялся их клыков, я не умел ходить с поджатым хвостом...".
- "Из всего, что в жизни есть, ценилась верность и честь, а все остальное - потом..." - негромко подпевал Птаха. Вадик, конечно же, подхватил:
- "И в каждом новом бою, в борьбе за шкуру свою, со мною были друзья, это факт!"
Птаха одобрительно кивнул, выводя машину на трассу, и прибавил громкость:
- "Мы свято верили в то, что не забудет никто..."
- "Блюз бродячих собак!" - проорали оба уже во все горло. Птаха резко надавил на газ, и "Тахо", взревев почти на инфразвуке, рванулась вперед. Вадика вжало в сиденье, и он не сдержал восторженного вопля. Птаха с улыбкой чуть обернулся к нему:
- Мы еще и не так можем! Не боишься?
Вадик только замотал головой. Еще один легкий толчок из-под днища - и "Тахо" словно полетела над дорогой. Вадик, кажется, забыл даже дышать. Да что там - он боялся моргнуть лишний раз, чтобы не упустить ни секунды. Потому что - а вдруг это закончится?
И это закончилось. Но никто никуда не исчез - просто "Тахо" плавно затормозила перед небольшим деревянным домом. Вадик даже протер глаза - он такие видел разве что на картинках, Серега и тот, на что консерватор, давно жил в многоэтажке. Но ведь действительно - сейчас все по-другому.
- Сиди пока, загоню машину и вылезешь.
Гараж казался совсем маленьким, но огромная "Тахо" плавно вписалась туда, и вполне осталось место открыть двери. Но на то, чтобы вылезти, Вадика уже не хватило. Только сейчас он осознал, что на ногах уже больше суток, а по собственным ощущениям - так с неделю. Глаза закрывались. Засыпать не хотелось - то ли чтобы не пропустить ничего интересного, то ли чтобы все это не пропало - но не засыпать уже не получалось.
- Сам дойдешь или отнести? - поинтересовался Птаха. - Меня, в общем, не напряжет.
- Да вот еще! - от возмущения Вадик даже ненадолго проснулся. Совсем ненадолго, потому что на дорожке от гаража его стало клонить в сон прямо стоя. Птаха подхватил его под локоть, подбадривая, как маленького: "Так, давай, шаг, еще шаг, теперь по ступенькам, вот, отлично...". И от него почему-то это совсем не было стыдно. Или это было уже во сне? Из куртки Вадик еще кое-как вывернулся - точнее, его вытряхнул Птаха, вместе с флиской. Снимая кроссовки, Вадик клюнул носом и чуть не упал. Тогда Птаха все-таки подхватил его на руки и без малейшего усилия отнес на второй этаж. Надо же, а с виду дом совсем небольшой... Это было последнее, что Вадик успел подумать. Он смутно ощутил, как его чем-то накрыли, и окончательно провалился в сон.
Вадик открыл глаза и некоторое время не мог понять, как оказался лежащим на диване. Была же "Тахо" и трасса, и скорость, и свет фар... или нет? От мысли, что все это могло ему просто присниться, слетели остатки дремоты. Он резко сел и огляделся.
Нет, он был определенно не дома. И не у Сереги. И, к счастью, точно не в какой-нибудь дурацкой Болгарии. Потому что фотографии родительской обстановки он видел, и это была не она. Деревянные стены и потолок, чуть потертый бежевый диван, на котором он, собственно, сейчас и сидел, озираясь, плотные рулонные шторы... Какое сейчас, вообще, время суток? Он привычно взглянул на левую руку, но трекера, естественно, не увидел. Зато увидел тонкий, но заметный шрам. Память вернулась так резко, что захотелось заорать на весь дом, но Вадик сдержался - вдруг сейчас все-таки ночь и Птаха еще или уже спит? Но от души замолотить кулаками по дивану ему точно ничто не мешало.
Вадик был одет все в те же джинсы и футболку, в которых ушел из дома. Джинсы были неимоверно грязные, и он, устыдившись, что валялся на диване в таком безобразии, поспешно их снял. И только тогда задумался, что переодеться-то, собственно, не во что - Птаха слишком намного его крупнее. Ну ладно, наверное, тут постирать есть где... Вообще, конечно, он совсем не так представлял себе жилище Внешнего. Если верить Валерке, так они живут не то в бункерах, прячась от непригодного для дыхания воздуха, то ли вообще в гаражах, чтобы с любимым авто не расставаться. Но как минимум Птаха обитал во вполне благоустроенном доме.
На подлокотнике дивана оказался ворох одежды. Сверху лежал листок с запиской: "Нашел в залежах на чердаке, покопайся, может, что пригодится. Если проснешься и меня не застанешь, не пугайся, скоро вернусь. Ванная за стенкой. Внизу кухня, пользуйся". Голодным Вадик себя не ощущал. Он изучил "залежи" и выкопал даже пару комплектов одежды примерно своего размера. Ну велико, конечно, но не до такой степени, чтобы штаны поддерживать приходилось. Вещи были старые, но в неплохом состоянии. Еще с Птахиного детства, наверное, завалялись. Но представить Птаху в возрасте Вадика или младше не получалось. Он как будто всегда был таким, каким появился перед ним в Нижнем городе.
На стене Вадик обнаружил зеркало и не без опаски подошел и заглянул в него. Но ничего страшнее нескольких синяков и рассеченной брови не обнаружил. Они с Русом однажды еще похуже друг друга отделали, когда тот его достал своим трепом про свидания, и ничего, в тот же день вместе тусовались в парке. А тут - говорить не о чем. Особенно если вспомнить, что вчера Вадик вообще не был уверен, что жив останется. Так, стоп, "вчера"? Вадик чувствовал себя прекрасно выспавшимся, но, когда он поднял одну из рулонных штор, оказалось, что за окном день. Нет, за пару часов он бы так не отдохнул. Это что - он сутки проспал? Такого с ним не бывало, даже когда он болел. Но организм подтвердил его догадки, резко сообщив, что умрет с голоду, если в него немедленно не положат что-нибудь съедобное. Хотя только что Вадику совершенно не хотелось есть. Значит, надо воспользоваться любезным предложением Птахи. Хотя лучше всего, конечно, если он сам дома. Так оно как-то... больше верилось, что это по-настоящему.
Вадик еще раз оглядел перепачканные грязью, кровью и черт знает чем еще джинсы, и брезгливо отпихнул их в сторону. И как он в этом спал? Футболка была немногим лучше. Вадик выбрал из "залежей" камуфляжные штаны с кучей карманов и футболку с изображением бультерьера в каске. Вот в этом он и нынешнего Птаху легко мог бы себе представить. Вадик оглядел себя в зеркале, остался доволен и отправился умываться.
Птаха сидел внизу у камина. Вадик даже протер глаза. Настоящий камин! Не какой-то там экран с анимацией, не инфракрасный обогреватель, вяло изображающий тлеющие угли - самый настоящий огонь! А рядом, словно Птаха заранее знал, что Вадик придет именно сейчас, стоял столик с бутербродами, вареными яйцами и большим пузатым чайником.
- О. Восстал, - прокомментировал Птаха, увидев Вадика на лестнице. - Присоединяйся, сам как раз завтракать собирался.
- Не понял! - Вадик завертел головой в поисках хоть чего-нибудь, указывающего на время.
- Сутки ты продрых. Даже немного больше. Это нормально, после города здесь вырубает. Как там было - "выезжали на природу, еле отдышался под выхлопной трубой". Да-да, радиоактивных пустошей тут не водится. Пустыри есть, но вроде нормальные. Покажу потом, как освоишься. Сегодня я точно с места не сдвинусь, и так вчера весь день мотался. Сам понимаешь, ты здесь появился несколько незапланированно, что там у меня на чердаке валяется - я уже сам не помню, да и в любом случае ты мельче и не такой квадратный. Так что вот.
Он кивнул на лежащую в углу кучу пакетов. Вадик даже протер глаза. Все это как-то совершенно не вязалось с обстоятельствами... выходит, уже позавчерашней встречи. Птаха усмехнулся:
- Что, за пределами Верхнего города жизни нет, только пустоши и убежища с довоенными просроченными консервами? Нет уж, тушенку предпочитаю качественную.
- А что, правда есть?
- Полный подвал. Небольшой апокалипсис точно пересидим. Ешь уже давай.
Вадик охотно вгрызся в бутерброд с колбасой, а Птаха тем временем продолжал:
- Нет, народ у нас всякий, сам увидишь, но лично я даже апокалипсис пересиживать предпочитаю с комфортом. И уж точно не рыться по чьим-то нычкам в поисках полезного. Это веселое занятие оставлю крысам из Нижнего города, - он хищно оскалился.
Вадик глубоко задумался. Птаха, в общем-то, опять угадал его предположения. Пока Внешние были исключительно персонажами историй, которые рассказывал на переменах и в парке их "Клуб городских легенд", как обозвал их Миха, Вадик, естественно, никогда не задавался вопросом, откуда у Внешних, собственно, машины и все прочее. Как будто, действительно, произошел какой-то катаклизм, и они ездят на том, что после него осталось. Но ведь и старую машину надо как-то обслуживать, ремонтировать... В сказках этому всему не место, но он-то не в сказке! Хотя на этот счет у Вадика были сомнения.
- Не знаю, разочарую я тебя или обрадую, - сказал Птаха, дожевывая очередной бутерброд, - но интернет здесь тоже есть. Сигнал бывает так себе, но усилитель вроде работает. Вот усилитель по всем законам жанра, из консервной банки. Из-под ананасов.
Вадик фыркнул:
- Ну слушай, я все-таки не совсем придурок. Понятно, что если вы тут действительно живете, то это все не так, как у нас рассказывают, и вы тоже живые люди и вообще. А что, правда из-под ананасов?
- А вот, в окно выгляни, - Птаха подвел Вадика к окну и показал наверх. Там действительно торчала хитрая конструкция, включавшая в себя большую консервную банку. - Все, что сети касается - это мы с Прокси. Познакомишься еще, эпический персонаж. Прокси больше по софту, я по железу, вместе всех наших и всю округу интернетом обеспечили. Не смотри так, я не всю жизнь провожу за рулем, жрать мне и этому рулю тоже что-то надо. И да, не вздумай заморачиваться, что чем-то обязан и все такое. Я взял тебя Пассажиром, и я за тебя отвечаю, пока сам на ноги не встанешь. А я помогу.
Вадик только сжал его руку. А Птаха продолжал:
- И да, если интересно, у меня есть бесхозный нетбук. Пока, за неимением лучшего, забирай себе и пользуйся. Но только, сам понимаешь, никаких прежних своих учеток. Вадима Комарова больше нет.
- Туда и дорога, - буркнул Вадик. - Но я бы действительно посмотрел, что там творится.
- Понимаю. Когда еще на собственную посмертную судьбу посмотришь.
Вадика опять слегка передернуло. Да, пока он шагал по Нижнему городу, он не раз подумал "а вот пропаду тут с концами, вот они все забегают!". Но сейчас быть живым ему нравилось гораздо больше. И неприятно было даже думать на эту тему. Но все же его разбирало любопытство: знают уже в Верхнем городе, что он пропал? Все-таки уже больше суток прошло. Никитос, наверное, только порадовался. Вадик недобро ухмыльнулся, вспомнив свое послание. Тем временем Птаха принес видавший виды бордовый нетбук, и Вадик не без некоторой опаски полез в сеть.
Что логиниться под своей учеткой нельзя - это он и сам понимал, Птаха мог бы и не говорить. Ровно на такие случаи у Вадика давно водился виртуал под гордым именем Макс Рокатански. Администрация, что характерно, это пропустила. На аватарке красовался кадр из фильма, профиль был заполнен в соответствующем духе. Макс был немногословен - и для соответствия характеру, и чтобы не палиться. В основном он репостил живописные фото старых автомобилей и постапокалиптических пейзажей, иногда добавляя лаконичные комментарии вроде "увидел вот". Он был подписан на нескольких одноклассников Вадика, и Валерка даже рекомендовал самому Вадику крутой аккаунт с красивыми фото. Вадик покивал и аккуратно перевел разговор на еще один паблик, в котором его виртуал, собственно, и пасся. Вообще Рокатански завелся, чтобы можно было спокойно коллекционировать материалы на любимую тему и не выслушивать от поглядывающего в основной аккаунт Никитоса про "эту твою фигню". Вот, пригодился с неожиданной стороны.
Первым делом Вадик (временно Макс) полез на свою страницу. Последний выход в сеть - позавчера вечером, как раз, видимо, перед явлением Никитоса. Стена Вадима Комарова была завалена картинками со свечами и облаками, печальными мелодиями или просто сообщениями из сплошных рыдающих смайликов и возгласов "Как так?", "Зачем?" и "Прощай!". Причем половину авторов Вадик с трудом мог вспомнить. Разумеется, какой-то остряк с нейтральным ником не мог не отметиться записью "Помер Вадим, да и хрен с ним", с иллюстрацией, изображающей примерно то же, что Вадик нарисовал Никитосу на мониторе. И, разумеется, под записью было уже с полсотни негодующих комментариев. В том числе от совершенно незнакомых людей.