Альтернативная история про попаданца в 1660 год. Место действия - Ямайка, Тортуга, Сицилия.
Полностью текст здесь: и здесь: https://libst.ru
Маргарита Полякова
Под парусом "Фортуны"
Альтернативная история про попаданца в 1660 год. Место действия - Ямайка, Тортуга, Сицилия.
В процессе написания опуса использовались:
сайт "Веселый Роджер", книга В. Губарева "Пираты Тортуги", книга Эксвемелина "Пираты Америкии", Википедия и еще множество интернет-сайтов. А так же ценные идеи моих читателей, спасибо им большое.
Шанс!
Он не получка, не аванс,
Он выпадает только раз.
Фортуна в дверь стучит, а вас
Дома нет.
...Он набирал вам экипаж,
Он с вами шел на абордаж,
И от осечки он берег ваш мушкет...
м/ф "Остров сокровищ"
Глава 1
Старый лес был дремуч, огромен и сказочен. Здесь встречались и дубы, которые можно было обхватить разве что вдвоем, и высокие ели с широченными лапищами веток, и стройные березы, чьи стволы белыми пятнами проглядывали в массиве зелени. В этом году весна выдалась ранней и жаркой, так что к идее отметить майские праздники на природе я отнесся положительно.
- Ну что, Серый, чувствуешь, какой запах? - восторженно поинтересовался мой старый друг Артур Бояров, который и затащил меня в эти дали.
Я вдохнул полной грудью и прищурил глаза. Воздух действительно был сказочный. Густой, насыщенный лесным ароматом, пьянящий. В городе такого точно нет. Да и по области не везде встретишь. Нам с Артуром пришлось три часа ехать на машине, чтобы добраться из нашего провинциального города до маленькой деревни Сорокино, рядом с которой мой приятель проводил археологические раскопки.
В свое время я звал Артура поступать вместе со мной, на финансово-экономический факультет местного университета, благо и по мозгам и по деньгам он мог себе это позволить. Но любовь моего друга к истории оказалась сильнее меркантильных соображений, и к настоящему моменту он уже защитил кандидатскую.
Мне тоже было чем похвастаться. Моя сеть небольших кинотеатров процветала и приносила неплохой доход. Однако Артур получал от своей работы истинное удовольствие. А с тех пор, как увлекся альтернативной историей, стал пропадать на раскопках постоянно, прерываясь только на зимний период, чтобы сделать отчеты и разобраться в найденном. Поскольку последние изыскания моего друга с официальной историей никак не стыковались, защитить докторскую ему не грозило.
Нет, можно было наступить на горло собственной песне и написать то, что от тебя ждут. Но Артур не искал легких путей. Он надеялся найти подтверждение своей теории, и доказать окружающим, что он прав. А искал мой друг, ни больше ни меньше, доказательства того, что изображенная на старинных картах Тартария реально существовала. И пытался меня втянуть в разборки между альтернативщиками по этому поводу.
Я лениво отмахивался, не желая вступать в спор. Если Тартария существовала в реальности, а мы этого не знаем, значит, факты засекречены. И засекречены на самом высоком уровне. Так что Артуру мало найти доказательства, информацию об их существовании нужно еще и как можно быстрее распространить. И то, как я полагаю, найдется куча авторитетного народа, которые объявят находку фальшивкой, а оригиналы упрячут в самый глубокий подвал.
Благодаря Артуру я и так познакомился с кучей альтернативных версий по возникновению и существованию нашей страны. И часть из них была довольно любопытной, пока авторы не начинали ударяться в фанатизм. Тот же Фоменко - пока задает вопросы и находит несуразности, интересен. Но когда его начинает нести... всерьез воспринимать невозможно. Получается, что реальная история вранье, поскольку все источники искажены или сфальсифицированы, а точка зрения Фоменко правильная, хотя доказательств никаких у него нет. Ну бред же!
На фоне споров о том, было ли иго, и откуда взялся князь Рюрик, увлечение Артура казалось безобидным. Ну, некоторые Атлантиду всю жизнь ищут, а он Тартарию. Вполне достойное хобби, поскольку в процессе археологических раскопок находится много чего интересного. Ну и студенты-историки опыт нарабатывают. Артура, как препода, они просто обожают.
Вот и на деревню Сорокино наводку дала студентка, у которой здесь родня живет. Сказала, что местные находят интересные вещички. И, при раскопках, было обнаружено древнее поселение. Похоже, раньше оно занимало довольно приличную территорию, поэтому ничего удивительного, что копая колодцы или траншеи для труб, местные жители находили предметы старины.
Последней находкой Артура стало захоронение мужчины, явно воина, с оружием и предметами быта. Немудрено, что Артур вернулся в Сорокино сразу же, как наступила весна. Боялся, что черные археологи все растащат. Ну и меня пригласил, отметить грядущее открытие нового сезона раскопок. После майских праздников к нему присоединятся студенты, и работа закипит. А пока - почему бы не отдохнуть? Я, конечно, сначала рыпался - мой бизнес как раз в майские приносил неплохой доход. Однако Артур вполне резонно заметил, что у меня есть администраторы и заместители в количестве нескольких человек. И уж дня два-три они вполне без меня обойдутся.
Ну а первое, что меня ждало по прибытии - это экскурсия в местный лес. Артур посчитал, что это место очень старое, и здесь вполне можно найти что-нибудь интересное. Однако я, глядя на бурелом, думал, как бы нам самим не потеряться. Лес производил впечатление непролазной чащи. И если на его окраинах дышалось легко, то чем дальше, тем недружелюбнее он выглядел.
- Видишь тропинку? - ткнул меня Артур.
Хм... Если тут когда-то и была тропинка, то очень, очень давно. Только такой настырный археолог, как мой друг, мог разглядеть этот след.
- Здесь давно никто не ходил, - заметил я.
- Как минимум, лет сто, - торжествующе улыбнулся Артур. - Тут все поросло кустарником, но по расположению деревьев видно, что была их вырубка. Ну и еще кое-какие следы говорят о том, что здесь была дорога, и ей пользовались. Именно дорога. Такая, что телега могла пройти. Видишь расстояние между самыми старыми стволами? Можно зрительно нарисовать почти прямую линию.
- Сразу нашел эту дорогу?
- Смеешься? - хмыкнул Артур. - В этом лесу трудно что-нибудь найти. Просто я знал, что дорога должна быть. И по косвенным признакам ее нашел. Помнишь, я рассказывал про студентку, которая дала наводку на эту деревню?
- Да, внимательная девочка. Вы тут с раскопками серьезно развернулись.
- Так вот. Изначально это было задание моего кружка по альтернативной истории. Я просил поспрашивать старшее поколение. Может, всплыли бы какие-то странности, не вписывающиеся в официальную версию. И студентка рассказала мне очень интересную историю в духе Стивена Кинга.
- О том, как клоун прячется в канализации?
- Если бы. Оказывается, в царские времена, была тут рядом деревенька, которая официально числилась как Ивняки, а неофициально носила романтическое название Упыревка. И считалось это место очень нехорошим. Настолько, что никто никогда туда не ездил. Ни парни подраться, ни девки поневеститься, ни даже торговцы, чтобы товар сбыть. Жители загадочной деревушки сами появлялись на ярмарках и закупались впрок.
- А вопрос с размножением они как решали? - удивился я. - Какой бы большой ни была деревня, а без притока свежей крови нельзя.
- Знаю только, что люди здесь пропадали. Много людей. В основном посторонние. А в Сорокино появилась традиция хоронить несколько человек в одной могиле. Причем даже если они не связаны родственными узами.
- Это как?
- Вот так, - развел руки Артем. - В каждой могиле лежит, как минимум, четыре человека, абсолютно чужих друг другу. И связано это с существованием Упыревки. Дескать, при таком подходе к погребению, усопшие чувствуют себя спокойно, и могут защититься.*
* Такая легенда и такая традиция реально существует. Легенду я слышала от своей прабабушки, а кладбище в деревне Сорокино видела собственными глазами. Наш родственник там похоронен в одной могиле с тремя посторонними людьми. Сейчас (последних лет 30) традицию уже не соблюдают, но скорее всего потому, что деревня практически вымерла.
- А покойникам нужно защищаться? - фыркнул я.
- Кто ее знает, - вздохнул Артем. - История действительно темная. Упыревка существовала до тех пор, пока сюда не пришла советская власть. Правда, Сорокино оказалось настолько нищей деревней, что тут даже не раскулачили никого. Ну, комиссары и решили наведаться в Упыревку, которую царские чиновники, от греха подальше, обходили стороной. Тамошние жители, правда, пытались договориться с новой властью как со старой - определенное количество продукции в обмен на то, что их никто не будет трогать.
- Но комиссары пошли смотреть, что о них прячут?
- И не вернулись. Ни один. После чего в Упыревку послали отряд из десяти человек, вооруженных винтовками и пистолетами, и горящих революционным энтузиазмом. Они тоже не вернулись. Понятно, что советская власть такого юмора не поняла, и в деревню отправили уже полсотни бойцов, усиленных пулеметом.
- И что? Тоже не вернулись?
- Вернулись. Но людей в деревне не нашли. Была дорога, несколько распаханных полей и пустые дома. Ни скотины, ни птицы, ни крестьян. Причем народу там должно было быть прилично, красноармейцы насчитали больше ста дворов. А куда делась такая толпа - никто не знает.
- Действительно странная история.
- Там, кстати, так и не поселился никто. А теперь мне с трудом удалось найти старожилов, которые помнят по рассказам, в какой стороне эта Упыревка находилась. Я поискал, и обнаружил следы дороги. Если учесть, что деревню пытались прищучить в начале 20-х годов прошлого века, как раз получается сто лет прошло.
- Это имеет какое-то отношение к твоей Тартарии?
- Сложно сказать, - вздохнул Артур. - Я, на всякий случай, собираю такие интересные истории. Вдруг, рано или поздно, все это увяжется в одну непротиворечивую систему. Ведь что у нас пока есть? Есть факт - Тартария изображена на всех старых картах. И вряд ли это просто название территории, поскольку границы от карты к карте серьезно меняются. У Тартарии были правители, родословная которых, как и сведения о стране, есть в разных источниках.
- Это ничего не значит, - продолжил я наш давний спор. - Мало ли. Один чувак ошибся, а остальные тиражировали его ошибку из издания в издание. Ты вон на "Википедию" посмотри. Там порой такой бред встречается - мозг отказывается воспринимать. А в эпоху, когда знания передавались чрезвычайно медленно, ошибки были неизбежны. На картах и очертания берегов не соответствуют реальности. Мало ли, что картографы нафантазировали.
- Совсем спятил? - возмутился Артур. - В наше время картографы часто фантазируют?
- Напомнить, как CNN Ирак к Польше поместили? - съехидничал я. - Или ты не смотрел выступления незабвенной Джейн Псаки? Конечно, приписываемые ей фразы про Ростовские горы и шестой флот у берегов Белоруссии - это фейк, но с ее уровнем интеллекта - вполне правдоподобный. Полагаешь, раньше таких "знатоков" мало было? Тех, кто с серьезным выражением на морде нес откровенную пургу?
- Думаю, что если бы тогдашние ученые не знали, как реально выглядит Тартария, они честно написали бы "terra incognita", как и на других неизвестных землях. А то, что береговая линия не совпадает с современной, означает отнюдь не то, что географы балбесы, а то, что эта самая береговая линия со временем изменилась. Мало ли было прецедентов, - фыркнул мой друг.
- Что-то больно глобально, - не поверил я.
- Что ты знаешь об острове Кракатау? - напомнил Артур. - Между прочим, у Тартарии есть даже флаг и герб, которые присутствуют во многих справочниках 18-19 веков. И это не выдумки географов. Это официальный документ - собрание морских флагов мира. Там отсебятина явно не приветствуется.
- Ладно, - отмахнулся я, прекращая очередной бессмысленный спор. - Найдешь доказательства, тогда поверю.
Прогулка по лесу стимулировала аппетит, а потому по возвращении мы пожарили шашлычка и накатили для начала по сто грамм. Вечер был просто потрясающим. Звуки цивилизации до деревни не доходили, и мы наслаждались природой и тишиной, которую нарушал только шелест листвы и стрекот сверчков. Эх! Нужно все-таки почаще выбираться из города. Красота-то какая! Лепота!
Сон, правда, мне приснился совершенно дурацкий. Толи из-за того, что шашлыков переел, толи спальник после мягкой постели казался не слишком удобным, а палатка не слишком надежной, но спалось мне хреново. Снилось что-то тяжелое, тягучее, повторяющееся. Знаете, бывают такие сны, от которых только устаешь и просыпаешься совершенно разбитым.
Вот и я поутру никак не мог разлепить глаза. Башка трещала так, как будто мы не бутылку водки на двоих уговорили под хорошую закуску, а канистру местного самогона на голодный желудок. В мозгах словно поселились дятлы, которые поставили перед собой задачу продолбать мою бедную черепушку насквозь. А еще появилось ощущение, что меня укачивает. Морской болезнью я никогда не страдал, но после спиртного возникали очень неприятные ощущения. Вопрос только - с чего вдруг? Кто меня будет в лесу раскачивать?
Я застонал, попытался вылезти из спальника и... осознал, что мое тело свободно. Относительно. То есть, однозначно не находится в тесном спальнике, но что-то мешает мне двигаться. И, разумеется, с недосыпа и с похмелья, я даже не сразу осознал, что это такое. Мне вполне достаточно было того, что проснулся я вовсе не в палатке. А в темном помещении, которое почему-то качалось. И находился я в нем явно не один.
Блин! Шашлыки несвежие или водка паленая? И то, и другое - сильно вряд ли. Мясо буквально с утра еще блеяло (Артур лично присутствовал при забое, потому и купил сходу несколько килограмм), а бутылку я приобретал в фирменном магазине, где являюсь постоянным клиентом. Цены там, правда, кусаются, но ребята реально отвечают за качество. Сколько лет там отовариваюсь - ни разу у меня никаких нареканий не возникло. Не думаю, что что-нибудь изменилось и в этот раз.
Но если не водка и шашлыки, тогда что? Откуда у меня такие глюки непонятные? Я сделал еще одну попытку двинуться, и отчетливо услышал, как звякнуло железо. А еще почувствовал на запястьях нечто тяжелое, типа браслетов. Вывод из всего этого следовал неприятный, но вполне логичный - меня сковали, причем явно не обычными наручниками. Так это что, похищение? Но кому я сдался? Нет, выкуп за меня взять можно, но не слишком большой и не быстро - все деньги у семьи вложены в бизнес.
Да и не представляю я, где мне удалось нажить столь решительных врагов. Я никогда не влезал в откровенные авантюры. И дорогу вроде бы никому не переходил. Пока были "лихие 90-е" и передел территорий, я был слишком юн. А потом мода на отстрелы прошла. А конфликты, если и случались, были не такими уж частыми. Может, это кто-то из прошлого отчима? Тот не последний человек в городе. Но кому интересны провинциальные бизнесмены? Пусть даже удачливые?
Мысли метались, как пойманные птицы. И я с большим трудом сумел успокоиться и заставить себя хоть как-то оценить обстановку. Начнем с того факта, на котором я не сконцентрировался, хоть и отметил его краем сознания. Во-первых, меня окружала полная тьма. Абсолютная. Я не видел даже собственных рук. Во-вторых, судя по доносившимся звукам, в помещении я находился явно не один. Раздавалось звяканье железа, стоны и ругательства, причем на незнакомом мне языке. Ну а в-третьих, раз я почувствовал качку, значит, нас куда-то везут. И вполне вероятно, что на корабле. Поезд и автомобиль ощущались бы по-другому.
Заговорить и спросить, что, собственно, происходит, я не решился. Я не знал, кто рядом со мной, насколько далеко они сидят, и разрешено ли здесь вообще разговаривать. Кто бы ни были мои похитители, лучше их было не раздражать. Качать права и демонстрировать собственную крутость желания не было. По одной простой причине - не хотелось получить пулю в лоб. Сначала нужно было разобраться в ситуации, а уж потом действовать.
На ощупь я определил, что пол и стена за моей спиной деревянные, а на руках, скорее всего, кандалы - широкие железные браслеты, цепь от которых шла к щиколоткам, на которых красовалось такое же украшение. Все это было более чем странно. Как я сюда попал? Чем меня накачали, что я не помню, как меня сюда притащили? Кому и зачем я нужен?! Никогда в жизни мне еще не было так жутко. И единственное, чем я себя успокаивал - рано или поздно нас должны были накормить. А это значит, что будет хоть немного света, я смогу оглядеться по сторонам и сделать хоть какие-то выводы.
Долго ждать не пришлось. Сверху заскрежетало, лязгнуло, и хлынул свет. Вроде бы, немного - сколько позволял квадратный проем люка, но я даже зажмурился. Привыкшие к полной тьме глаза заслезились, и мне не сразу удалось проморгаться. Но то, что я увидел... лучше бы мне не видеть вовсе. Огромное помещение, в котором я находился, оказалось трюмом деревянного корабля. И кроме меня здесь было еще, как минимум, человек 50-т. Причем только сейчас, когда к нам хлынул поток свежего воздуха, я осознал, как мерзко здесь воняло.
Однако самым диким зрелищем, как ни странно, оказались вовсе не обросшие, закованные в кандалы пленники, похожие на бомжей, а те, кто принес нам еду и питье. Они были одеты по пиратской моде века эдак 17-го. Причем это явно был не косплей - бородатые мрачные типы чувствовали себя в своем засаленном и потрепанном одеянии привычно. При одном взгляде на их нечесаные бороды, гнилые зубы и торчащие за поясом пистолеты, становилось ясно, что это вовсе не игра. И что попал я даже круче, чем мне до сих пор казалось, поскольку из другой реальности и другого времени меня никто не спасет.
Кормежка, которую эти пираты нам принесли, оказалась отвратной. Жидкое месиво выглядело так, как будто кто-то долго тошнился в ведро. Жрать такое я не мог даже с дикой голодухи, хотя чувствовал, что желудок прилип к позвоночнику. Радовало, что имелась относительно чистая вода (корабль, по всей видимости, уже оказался на территории, где ее запасы можно было пополнить) и сухари. Я нахапал их как можно больше, запихивая в имеющийся на мне широкий пояс. Впрочем, шустрил не только я. Все, кто хоть как-то мог передвигаться, сползлись пожрать.
При свете мне удалось оценить, насколько удачное место я занял. Корабельный трюм был похож на костяк крупного зверя с выступающими ребрами. Вот в углу, у одного такого "ребра", я и пристроился. Теперь оставалось хоть как-то уложить в голове случившееся. Потому что одно дело - лежать на диване и читать книжки про попаданцев, рассуждая, что уж ты бы на их месте ого-го-го, и совсем другое - так неудачно попасть. Погиб ли я там, в своем прежнем мире? Лучше бы погиб, чем пропал без вести.
Довольно жутко было осознать, что я потерял все. Свою налаженную жизнь, родственников, друзей, работу... а впереди только неизвестность. И судя по моим кандалам - не самая приятная. Мне даже не удалось узнать, какой сейчас на дворе год! Да и вообще разговоры с собратьями по несчастью не заладились. Язык, на котором они говорили, я не понимал, а мой хороший английский, как выяснилось, совершенно не годился для этого времени. Ну, удивляться нечему. Если бы я попытался в России века 17-го разговаривать на русском образца 21 века, меня тоже вряд ли поняли бы.
Мда. А я-то раскатил губы, что быстро проясню обстановку... не зря же иностранные языки учил! Матушка пыталась мне дать классическое (в ее понимании) образование, колеблясь от уроков музыки до уроков верховой езды, вот и языки попали в программу моего обучения. Правда, давались мне легко, так что английский, испанский, немецкий и французский я знал прилично. (Настолько, чтобы книги в первоисточнике читать). И еще на нескольких языках мог внятно объясниться (для туриста хватало). Однако оказалось, что в данном времени мои знания если и отличаются от пшика, то ненамного.
Единственный плюс - после попадания мне хоть тело досталось мужское. Мое собственное? На ощупь, вроде, было более худощавым, но точно сказать сложно. Главное - мужское! А то, судя по книгам, бывали разные прецеденты... так что нужно было собрать все силы в кулак и попытаться успокоиться. На данный момент неважно, куда и почему я попал. Изменить случившееся вряд ли возможно. А это значит, что сейчас передо мной стояла одна задача - выжить.
Рано или поздно, я выберусь из этого трюма. А там уже можно будет оценить обстановку и действовать по обстоятельствам. Главное - с ума не сойти от отчаяния, переживаний за родственников и осознания своего плачевного положения. Плюс, я слишком привык, что мои мозги постоянно чем-то заняты. В 21 веке поток информации шел непрерывно, из разных источников. Поэтому, чтобы окончательно не поехать крышей и не думать о прошлом, я начал в уме решать математические задачи.
На мою удачу, терпеть пришлось недолго. Корабль, похоже, постепенно приближался к месту назначения. Во всяком случае, постоянно заходил на острова - у нас была и свежая вода, и даже кормежка улучшилась. Я бы даже порадовался данному обстоятельству. Вот только подозреваю, что ничего хорошего меня впереди не ждет. Раз уж нас везут как каторжников, то, скорее всего, и использовать будут на подобных работах. Вам сахарный тростник на жаре рубить не приходилось, нет? Мне тоже. Но все когда-то бывает впервые.
На мое счастье оказалось, что попал я на корабль ближе к концу плавания. Время тянулось долго, но вряд ли прошло больше недели прежде, чем мы окончательно пришвартовались к берегу. Снова скрипнул люк, и нам приказали выходить на палубу по одному. Если б это было так просто! Обессилевшие люди и так бы по лестнице с трудом поднялись, а кандалы и вовсе делали данный процесс чем-то вроде прохождения очередного испытания в Форт Баярд.
Проморгавшись и разглядев, что творится на палубе и на берегу, я окончательно расстался с надеждой на то, что оказался жертвой какого-то костюмированного похищения. В бухте стояло множество парусных кораблей, которые я раньше видел только на картинках, да и наряды людей не оставляли места для мечтаний. В исторической моде я не слишком разбирался, и век 16 от 18 по костюмам вряд ли отличу, но то, что на дворе не привычная мне цивилизация - это однозначно. Даже мусор аутентичный.
Отмечал я это все где-то на периферии сознания, поскольку башка не варила совершенно. Чувствовал я себя отвратно. По ощущениям, меня мог сдуть порыв ветра посильнее. И кандалы буквально пригибали к земле. Однако освобождать от железа нас никто не торопился. Мы наконец-то сошли на берег, и нас куда-то повели. Лично у меня хватало сил только на то, чтобы переставлять ноги. Я даже по сторонам не оглядывался.
Вели нас, оказывается, на большую площадь, где выстроили в ряд. Сначала я даже не понял - на фига. А потом до меня дошло - нас собрались продавать. И толпа, жаждавшая зрелищ, собралась преизрядная. Чувствовать себя куском мяса на витрине было настолько мерзко, что меня чуть не вырвало. Однако деваться было некуда. Нарваться на неприятности и умереть никакого желания не было, так что я стоически переносил осмотры потенциальных хозяев. Некоторые паразиты даже в рот лезли. Сволочи! Я же не лошадь!
Усталость наваливалась на меня все больше и больше. Лица и наряды начали сливаться в одно огромное разноцветное пятно. Мне уже было все равно, кто меня купит. Хотелось, чтобы это все как можно быстрее закончилось. И потому, когда какой-то алкашеского вида тип проводил осмотр, бормоча на отвратительном английском, что негров покупать выгоднее, ибо дохнут они не так быстро, я выдавил из себя, что умею хорошо считать. Писать - не слишком грамотно, а вот в цифрах очень хорошо разбираюсь.
На мое счастье, покупатель клюнул и задал довольно простую задачку. Такую, которую я даже с отключенными мозгами решить могу. Ну а затем за меня заплатили восемь фунтов, избавили от кандалов, и я стал чужой собственностью. Когда бы мне еще выпала столь занимательная возможность узнать, что я себя всю жизнь переоценивал! И красная цена мне - несчастных восемь фунтов. Но хорошо, что хоть кто-то меня купил. А то я уже начал думать, что сдохну на этой площади.
Дом, в котором мне теперь предстояло работать, располагался не слишком далеко от порта. Двухэтажное деревянное здание было одновременно и кабаком, и борделем, и гостиницей под названием "Морская звезда". А рядом находился сарай для прислуги - длинное помещение, возведенное по принципу "я его слепила из того, что было". Тростник, пальмовые листья, хворост и другой мусор, в котором я ни за что не заподозрил бы строительный материал. Впрочем, все страдания сегодняшнего дня наконец-то закончились. Я мог поесть - пустой, но горячий бульон, сваренный на куриных костях, для моего изголодавшегося желудка подходил как нельзя лучше.
Второй потребностью стало вымыться. Все тело зверски чесалось, и о том, какие паразиты на нем завелись во время путешествия в трюме корабля, я старался даже не думать. Под конвоем двух негров меня и еще пару таких же выкупленных на рынке оборвышей привели к ручью, где велели выкинуть старую одежду и вымыться. Было б что выкидывать! Безобразные лохмотья расползались в руках. А вымыться я и сам мечтал.
Вода оказалась ледяной, мыла нам не предоставили, но я и песочком обошелся. Тер кожу, пока она не покраснела. И когда негр поинтересовался, кто из нас желает избавиться от лишней растительности, подошел первым. Поскольку вряд ли холодная вода помогла избавиться от всяких тварей в волосах, я хотел, чтобы мне обрили не только бороду, но и шевелюру на голове. Ну а затем нам выдали штаны (до середины икры) и рубахи (без рукавов) из грубой сероватой ткани, нечто типа сандалий на тонкой подошве, и мы вернулись в дом нашего хозяина.
Свежая солома, чистый воздух, никакого железа на руках и ногах... я отлично выспался и чувствовал себя прекрасно. А утром даже смог, наконец, выяснить, как я выгляжу, заглянув в бочку с водой. То, что тело было не моим, я разглядел в подробностях, еще моясь в ручье. Судить о росте было сложно (не слишком высокий и не слишком маленький относительно окружающих людей), но кожа была белой, а руки явно не принадлежали крестьянину или мастеровому. Отразившаяся в бочке воды физиономия тоже не выглядела простецкой.
Как я понял из речи, которую задвинул на площади продававший нас тип, все, кто находился со мной на корабле, были участниками очередного ирландского восстания. Мне сразу стало ясно, почему я не понял их языка. И почему они не захотели понять мой английский. Зря я расстраивался. С моим знанием языка оказалось не все так плохо, как я предполагал - речь продававшего нас типа я понял прекрасно. Некоторые особенности, конечно, были, но не критично.
О том, что ирландцы бунтовали периодически, я знал по книгам и урокам истории. О том, что англы продавали их в колонии - тоже знал. И оказаться на месте такого персонажа уж точно никогда не мечтал. Вот только, к сожалению, меня никто не спрашивал. Так что пришлось мысленно смириться с тем, что теперь я, по-видимому, ирландец. И заглядывая в бочку с водой, я полагал увидеть нечто простоватое. Хорошо хоть не рыжее - сбритые с моей головы волосы были аспидно-черными.
Отражение меня несколько удивило. На ирландца (в его классическом представлении) я совершенно не походил. Скорее, встретив такого человека, я принял бы его за испанца или португальца. Тонкие, правильные черты лица, подбородок с ямочкой, чуть оттопыренная нижняя губа и небольшая горбинка на носу. Серо-синие (четче не видно) глаза, угольные брови и ресницы, и весьма приметная родинка возле уха, похожая на полумесяц. Породистая физиономия. Даже стрижка "под ноль" ее не портила.
Парень, в которого я попал, был молод. Если ему и было больше 20-ти, то ненамного. Я в свои 36 тоже себя стариком не считал, но резко помолодеть было странно. Жаль, что мне не осталось ни памяти, ни знаний этого тела. Судя по внешнему виду, парень вполне мог относиться к какому-нибудь старому аристократическому роду. Как его занесло к ирландским повстанцам? И почему я попал именно в него? Хотя, конечно, гораздо важнее то, почему я вообще попал?
Наверное, лишившись цепей, первое, о чем я должен был думать - это побег. Но побег куда? Я понятия не имею, даже в каком времени нахожусь, не говоря уж о месте пребывания. У меня нет ни денег, ни нормальной одежды (по моему рубищу окружающие сразу поймут, что я чей-то раб), ни возможности хоть как-то выстроить планы, поскольку об окружающем меня мире я не знал абсолютно ничего. Мне и так повезло, что меня приобрели для работы в гостинице, а не на тростниковых плантациях, где я быстро скопытился бы. Так что не будем искушать судьбу. Освоюсь, прощупаю почву а там... там видно будет.
Мои сомнения, как мне себя назвать и что о себе рассказывать, оказались беспочвенными - никого это не интересовало, и я получил кличку Лысый. Логично, да. Купивший меня хозяин гостиницы, Джимми Атчесон, оказался бывшим пиратом (довольно успешным и вовремя соскочившим, если учитывать его финансовое положение) и контрабандистом. Атчесон любил закладывать за воротник, но дело свое знал хорошо.
- Вы, ирландские свиньи, были куплены, чтобы работать! И вы будете работать! - разорялся он. - Для тех, кто будет отлынивать, у меня есть кнут. А кто не поймет язык кнута, будет перепродан на плантации, тростник рубить!
Как и следовало ожидать, работы в гостинице оказалось много. Скоблились полы, лавки, столы и даже потолки. Кололись дрова на кухню, туда же нужно было таскать воду и продукты. А попутно приходилось разнимать нажравшихся вдупель посетителей, пинками выкидывать тех, кто пропился до нитки и уже не мог заплатить, защищать проституток от излишне ретивых клиентов, да еще и помогать хозяину сводить баланс.
- Шевелитесь, ленивые твари! - орал Джимми. - Тащите еще бочку вина! Или сами не видите, что посетители прибыли?
Клиентов, кстати, в гостинице было много. И мы сбивались с ног, чтобы выполнить работу, которую на нас взвалили. Двенадцать (а иногда и больше) часов в день, практически без перерывов, и уж точно без выходных. Сил хватало только на то, чтобы упасть и уснуть. Но иногда и по ночам приходилось работать.
Однако даже в таком положении можно было найти свои плюсы. Первое - я все-таки сориентировался во времени и пространстве. Попал я, ни больше ни меньше, на Ямайку, в славный город Порт-Ройял. А на дворе стоял 1660-й год. Расцвет пиратства, работорговли и борьбы за колонии. Данное обстоятельство делало вопрос "куда бежать" еще более сложным. Но из этого вытекал второй плюс - я мог постепенно врасти в окружающий мир и приобрести необходимые навыки.
Собственно, город пока еще назывался Кагуэй, но данному имени оставалось уже недолго. И какое бы имя он не носил, оставался прибежищем весьма сомнительных личностей. Здесь переплетались религии, традиции и обычаи всей Европы, причем самым причудливым образом. Жителей в городе было не так уж много, но гостей хватало. Причем очень разных. Работы в гостинице всегда было - выше крыши.
Белоручкой я не был никогда, спасибо моему отчиму, который не раз говорил: "что вырастишь, то и унаследует твой бизнес". Несмотря на свой доход (намного выше среднего по меркам провинциального города, в котором мы жили), он умудрился вырастить меня нормальным человеком, а не охреневшим от вседозволенности мажором из тех, кто "сходит с ума от того, что им нечего больше хотеть"*. Отчим учил меня кататься на велосипеде, терпеть боль в разбитых коленках, правильно драться, а когда я подрос - и стрелять, и разбираться в машинах, и даже от армии отмазывать не стал.
*БГ, "Поезд в огне"
Наверняка, его доходы были получены не совсем честным путем, но мне ли осуждать, если именно на его деньги я одевался, получал престижное образование и начинал свой бизнес? Моя мама, как человек творческий, вечно витала в облаках, пытаясь привить мне "воспитание и манеры представителя первого класса", а отчим давал навыки, нужные для выживания. И в городе, и в деревне, и даже в лесу. Но проблема в том, что мое нынешнее тело не имело нужной мне мышечной памяти и физической подготовки. А это значило, что все нужно нарабатывать заново.
Работа в гостинице была тяжелой. Такой, к которой мой новый организм явно не привык. Приходилось, сжав зубы, себя пересиливать. Что случалось с теми, кто не проявлял расторопности или ленился, я видел. Мало того, что им полосовали спину кнутом, так еще и могли оставить полуголыми на жаре, заковав в колодки. Мухи и слепни, впиваясь в свежие раны, только усиливали мучения. И воды при этом не полагалось.
Хозяин гостиницы вообще был мужик резкий. И шуток не понимал. Видимо, сказывалось его пиратское прошлое и контрабандистское настоящее. Хорошо, что к бессмысленной жестокости он был не склонен. И не обращал внимания на рабов, которые его не раздражали. Ну а мне для грядущего побега требовалось сохранить свою шкуру в целости и сохранности. Так что я не нарывался.
- Хозяин не в настроении, - шептались рабы, когда Джимми Атчесон крупно проигрывал в кости или получал прибыль за день меньше, чем рассчитывал.
- Уже напился, или только собирается? - уточнял я.
Если пьянка была в самом начале, от Джимми следовало держаться подальше. Он начинал горланить пиратские песни и лез в драку. Так что окружающие предпочитали дождаться, когда хозяин упьется до свинского состояния и свалится под стол. Тогда Атчесона тащили в его комнату и укладывали в кровать, даже не пытаясь раздеть.
Супруга Джимми по имени Матьльда - тощая, похожая на высушенную сливу ханжа с вечно поджатыми губами, была под стать муженьку. Выпить могла столько, что не каждому мужику впору. И голосище имела такой, что любой боцман позавидует. Она держала собственную прачечную (и для своей гостиницы, и для соседей), следила за чистотой, за девочками и за кухней. А еще активно искала мужей для двух своих дочерей 15 и 17 лет - тощих прыщавых девиц с вечно задранными носами. Вечерами они учились играть на клавесине, терзая мой слух. Обеим девицам на ухо наступил даже не медведь, а слон. Он же заодно и ноги оттоптал, поскольку я не могу найти другой причины тому, что они никак не могли научиться танцевать, двигаясь, как деревянные куклы.
Окна их ученической комнаты удачно выходили на грядки, где я периодически копался, так что в придачу к английскому 17 века, который я совершенствовал, общаясь с окружающими, я еще и латынь свою подтянул. С тех самых пор, как один из моих друзей собрался поступать в медицинский, эту самую латынь вместе с анатомией выучило, наверное, всё его окружение. Одно время он даже пытался разговаривать на латыни, а мне казалось это забавным.
- Аudeo, ausus sum, aude?re... gaudeo, gavi?sus sum, gaude?re* - доносилось до меня из окна.
* я осмеливаюсь, я осмелился, осмеливаться... я радуюсь, я обрадовался, радоваться
Прав был отчим - знания лишними не бывают. Я был на все сто процентов уверен в том, что латынь мне никогда не понадобится. А вот поди же - оказался в 17 веке, где без знания латыни ты вообще образованным человеком считаться не можешь. Не знаю, какую роль мне придется играть в будущем, но лучше иметь хорошую базу для любой легенды. Мне пора уже было определяться - чего я хочу добиться, чтобы двигаться в нужном направлении. Благодаря своей старательности и нарочито хорошему поведению я настолько влез к хозяевам в доверие, что мог сбежать в любой момент, причем не с пустыми руками.
Однако взять я собираюсь столько, чтобы меня искали без особого пристрастия. А это значит, что денег, в лучшем случае, хватит только на то, чтобы оплатить проезд и пожить первое время, пока не найду работу. Для того, чтобы стать торговцем или контрабандистом - нужен первоначальный капитал. Чтобы заниматься прогрессоством - целое состояние. Даже если я соберусь открыть гостиницу, типа той, в которой работаю (благо, теперь даже опыт есть), нужны немалые средства. И где их взять?
Остается военная служба и каперство. Первый вариант бесперспективный. Даже дворянин, не имея высокопоставленных покровителей, высоко в чинах не поднимется. А вот второй вариант интереснее, поскольку любой авантюрист, имея достаточно удачливости и наглости, может стать капитаном корабля. Понимаю, что каперство - это узаконенное пиратство, но другого выхода, откровенно говоря, не вижу. В реалиях 17 века невозможно заработать состояние честным трудом. Особенно здесь, в колониях.
Ну а раз я выбрал каперство, то решился и вопрос куда отправляться. На Тортугу конечно же. Вот только не в роли беглого раба, однозначно. Попавший в беду дворянин вызовет у губернатора больше сочувствия, может получить на корабле приличную должность и, в конечном итоге, добьется большего. Морда лица у меня вполне подходящая, так что дело за документами. И лучше всего такими, чтобы мое происхождение никак нельзя было проверить.
И тут я вспомнил рассказы моего друга Артура о загадочной Тартарии. Карты, где она обозначена, давно уже выпускались, так что я мог врать, что веду свое происхождение именно оттуда. Дескать, жил в столице, славном городе Тобольске, отправился путешествовать, корабль затонул, а я сумел добраться до Ямайки. Там мне помочь не захотели, так что у меня был единственный выход - отправиться на Тортугу и стать капером, дабы заработать достаточно средств для возвращения на родную землю.
Однако в дополнение к истории неплохо было бы предоставить и какие-нибудь документы. Прежде всего, подтверждающие мое дворянское происхождение. А чтобы их правильно сфальсифицировать, нужно было ознакомиться с образцами. Так что я свершил свое первое неблаговидное деяние - под видом уборки в комнатах пошарился по личным вещам высокопоставленных постояльцев. Но поскольку замки аккуратно открывались и закрывались отмычкой, а из сундуков ничего не пропало, шума никто не поднял. Ну а мне удалось начерно скопировать несколько документов.
Выяснилось, что самые продвинутые дворяне таскают с собой целую коллекцию свитков. Однако для подтверждения древности рода и собственной личности достаточно было двух документов. Одного - о даровании титула/земель предку, и одного чем-то напоминающего паспорт, с описанием внешности и подтверждением высокого происхождения. Этим я в первую очередь и собрался заняться.
Придумав себе генеалогическое древо, я написал на латыни два текста. Первый о том, что князь Юрий Михайлович Тарусский отдает своему сыну в удел волость по реке Протве, а второй - подтверждение моей нынешней личности, выбрав 1640 год в качестве года рождения. Поскольку в собственных знаниях латинского языка я был уверен далеко не на 100%, в черновиках я изменил имена и названия мест на английские, после чего разделил тексты на несколько частей и показал разным специалистам, соврав, что дескать, молодые хозяйки хотят свои учебные задания проверить.
Это, конечно, была паранойя, но, как говориться, лучше перебдеть. Не стоит оставлять на Ямайке никаких следов. А Тартария - слишком яркая метка, по которой меня обязательно вспомнят. Так что я решил перестраховаться. И могу собой гордиться - в моих текстах нашлось только две ошибки, и то не слишком существенных. Не зря я тренировался, таская у хозяйских дочек книги на латыни. Между прочим, там было даже "Искусство любви" Овидия. Весьма фривольное произведение для скромных девиц.
Впрочем, судя по виду книг, их вообще вряд ли хоть раз открывали с тех самых пор, как купили. Похоже, это просто дань статусу. Книги стоят не слишком дешево, тем более в колониях, так что вполне могут использоваться в качестве детали интерьера. Джимми и Матильда Атчесоны - всего лишь родители, желающие дать своим дочерям положение и образование лучше, чем имели сами. Ну а если кое-кто не желает учиться... их проблемы.
Глава 2
Подделать свидетельство о личности оказалось не так уж сложно. Прежде всего потому, что никто не знает, как должны выглядеть документы Тартарии. Единственная сложность была в том, чтобы найти на Ямайке качественную бумагу и стащить лист. Дальше уже было дело техники. Писать пером я научился буквально на второй день своего пребывания в гостинице, причем довольно быстро - видимо, сказывалась мышечная память полученного мною тела. Пришлось немного изменить почерк, но нужного результата я достиг. Документ ничем не отличался от тех, что я видел у дворян. Поскольку мне не хотелось сильно отходить от собственного имени Сергей Оболин, то и именовался я теперь тартарский князь Сергей Оболенский. Даже любопытно - сколько лет расстрела без права переписки мне полагается за такую наглость?
Создать свидетельство древности рода оказалось куда сложнее. Я ведь, ни больше ни меньше, на 13 век замахнулся. То есть, чтобы самому не путаться в собственной родословной, опирался на реальную историю. А это значило, что текст документа должен быть написан на пергаменте. И достать его оказалось не так уж просто. Прежде всего потому, что к концу 17 века народ предпочитал (уже лет двести как) писать на бумаге. Чисто теоретически, я представлял, как этот самый пергамент сделать, но мое рабское положение и отсутствие безлюдного места, где данную операцию можно провести, хоронило данную идею на краю. Надежда была только на церковь. Несмотря на то, что Порт-Ройял считался самым греховным городом на земле, священники здесь были. Причем разных конфессий. Один из католических храмов стоял еще с тех времен, когда Ямайка принадлежала испанцам.
Туда я и отправился. Сначала на разведку, а затем за пергаментом. Не скажу, чтобы храм совсем не охранялся, но я же не за церковной казной охотился! Так что операция удалась, и в моих руках оказался скрученный свиток. Древний даже на первый взгляд. Судя по тексту, это был один из старых церковных отчетов, так что я недрогнувшей рукой очистил пергамент от написанного. Теперь требовалось придать документу достойный вид. Так, чтобы с первого взгляда было видно, что податель сего - солидный человек, а не какая-то шантрапа.
Для начала я еще более увеличил возраст данного пергамента, немного обтрепав края, а затем решил его покрасить. В свое время я читал, что цветные пергаменты могли позволить себе только очень богатые люди, поскольку окрашивали его пурпуром. Так что нечто подобное я и собирался изобразить. Дорогую краску, конечно, я в Порт Ройяле вряд ли найду, но можно подыскать заменитель. Благо, знаю, где тут ткани красят. Или киноварь можно позаимствовать, ее тут добавляют в помаду для губ. Ну а сотворить "благородные" чернила из золотой пыли, растертой с водой и клеем, и вовсе оказалось несложным. Сложнее всего было стащить золотую монету у пьяного вусмерть посетителя кабака так, чтобы никто не заметил.
Пришлось немного потренироваться на черновиках, но видимо, парень, в тело которого я попал, получил вполне приличное образование. И без труда мог изобразить готический шрифт, выбрав текстуру в качестве разновидности начертания. Я красиво перенес на пергамент латинский текст, после чего оставалось только поставить печать и нарисовать на обороте герб. С его содержанием я даже заморачиваться не стал, снова вспомнив многочисленные рассказы Артура про Тартарию. Черная сова на золотом фоне будет вполне достойно выглядеть.
Для начала, правда, пришлось потренироваться. И вспомнить классику. "Скажите мне, как художник художнику, вы рисовать умеете?" - вопросил я сам себя. В прошлой жизни у меня с этим было как-то не очень. Новое тело тоже таланта Рубенса не обнаружило. Впрочем, спустя несколько испорченных черновиков, удалось изобразить нечто, хотя бы издали напоминающее сову. Однако это было полдела. Необходимо было нарисовать не только щит с изображением совы, но и то, что его окружает.
Князь я или не князь? На гербе это обязательно должно быть отражено. Тем более, что по легенде я - "природный" князь, имевший право на титул как потомок удельных или великих князей. А это означает титулование "Ваше сиятельство", а в гербе -- княжескую шапку с горностаевым околышем над бархатной с горностаями сенью. Над этим изображением тоже пришлось немало потрудиться, но, в конце концов, герб занял свое место, и свиток остался в очередной раз сохнуть.
Теперь дело оставалось за малым - достать одежду. Пусть поношенную, но такую, чтобы в моем дворянском происхождении никто даже не усомнился. И самое главное - мне необходимо оружие. Ибо дворянин без шпаги - это недоразумение какое-то, недостойное своих славных предков. Все это можно было только стащить, поскольку денег рабам не полагалось в принципе. А это значило, что после кражи мне нужно было как можно быстрее унести ноги из города.
Боялся ли я, что меня вычислят? Не слишком. Жесткое сословное разделение общества не давало практически ни единого шанса простолюдину притвориться дворянином. Мало достать одежду, ее нужно уметь носить. Опытный глаз сразу отличит аристократа даже от нувориша, и уж тем более от слуги. Поэтому соответствующий наряд и манера держаться должны изменить меня до неузнаваемости. А еще, на мое счастье, в 17 веке носят парики.
За время моего пребывания в Порт-Ройяле, я исследовал город вдоль и поперек. Потому как уже давно продумывал различные способы сбежать. В городе было четыре рынка, церкви, синагога, католическая часовня, молитвенный дом квакеров, обширные складские помещения, военные плацы, и, конечно же, Порт-Роял был хорошо укреплен. У длинного дощатого причала теснилось множество кораблей, пришедших с грузом или ожидавших его. В Порт-Ройале никого не интересовало происхождение товара или прошлое его владельца. Прилавки магазинов ломились от драгоценностей, бархата, шелка, парчи и других товаров, вся торговля в городе преследовала только одну цель -- облегчить карманы жаждавших развлечений пиратов.
Однако несмотря на то, что Порт-Роял считался самым греховным городом, некоторый порядок здесь был. И сбежать рабу было не так-то просто. Ну, если только из одного рабства в другое. Подобного "удовольствия" мне было даром не надо. Так что я выбрал наглый, а оттого наименее предсказуемый вариант бегства - влезть в шкуру дворянина и спокойно покинуть Ямайку на корабле, в качестве официального пассажира, честно оплатив свой проезд.
На мое счастье, богатые люди этого времени имели очень удобную привычку - они не обращали внимания даже на слуг, что уж говорить о рабах. Так что мне удалось быстро выяснить, какой корабль отправляется на Тортугу. Мне повезло наткнуться на торговое судно под именем "Аврора". Ну, надеюсь, революций она своими выстрелами не спровоцирует. Судя по количеству пушек - мирный торговец в любой момент мог превратиться в зубастого хищника. А уж напасть или заставить отступить преследователя - это уж по обстоятельствам.
- Небогатый дворянин ищет место на корабле, направляющемся на Тортугу. Берете ли вы пассажиров? - поинтересовался я у помощника капитана самым заискивающим тоном, какой только мог изобразить, и постоянно кланяясь, чтобы не встретиться глазами и не засветить физиономию.
- Пусть подходит. Мы отправляемся завтра, ранним утром, - бросили мне в ответ.
Ну и прекрасно. Теперь оставался последний рывок. Грабеж - он в принципе дело неприятное, а я собирался грабить покойника. Богатого, но от этого легче не становилось. Я просто подумал, что в суете похорон близкие не сразу спохватятся, что какие-то вещи пропали (если вообще спохватятся, вещей-то много), а потом будет поздно. Заниматься криминалом откровенно не хотелось, но другого выхода не было. Раб при всем желании не может заработать. Так что я перешагнул через себя и отправился на дело. Причем для этого мне даже не пришлось лезть в окно.
- Мой хозяин, Джимми Атчесон, скорбит о потере столь выдающегося человека и прислал меня в помощь, - пробормотал я открывшему мне дверь слуге.
- Раз прислали в помощь, так двигайся шустрее! - тут же раздалось из глубины дома. - Нужно перенести часть мебели из гостиной, освободить ее для церемонии прощания.
В том хаосе, который творился в доме, лишние руки оказались кстати. А я мог свободно передвигаться, не вызывая подозрений. Благодаря предварительному общению со слугами, я примерно представлял планировку здания, так что быстро нашел нужное помещение.
Переодевался я прямо в комнате, ибо было глупо рассчитывать вынести из дому кучу барахла и остаться незамеченным. Тело меня не подвело. Видимо, действительно принадлежало дворянину, поскольку руки все делали машинально. Рубаха с кружевами по вороту и манжетам, штаны, чулки, ленты, которые их подвязывали под коленками (два банта по бокам, на мой вкус, выглядели идиотски, но я не стал ничего исправлять), длинный камзол, перевязь со шпагой и светлый кудрявый парик до плеч. Туфли, правда, оказались велики, пришлось запихивать в них найденные батистовые платки. Но в целом, наряд вроде бы подошел.
Жаль, что я не мог видеть себя со стороны - ни одного зеркала мне почему-то не попалось. Но судя по тому, что мне без труда удалось смешаться с толпой соболезнующих и беспрепятственно покинуть дом, выглядел я вполне пристойно. Ну а теперь можно было отправляться на корабль. Это будет моя первая серьезная проверка. И остается только надеяться, что обман не вскроется.
Гостиница "Морская звезда"
Джимми Атчесон был в бешенстве. Какой-то раб умудрился его обокрасть и сбежать! Это немыслимо! И главное - в городе не было даже следов беглеца. Никто его не видел. А ведь у Джимми были связи в различных кругах. Пришлось даже привлечь к поискам знакомого лейтенанта Смита. Тот, за небольшую взятку, организовал солдат, но поиски успехом не увенчались.
- И что? Много украл? - поинтересовался лейтенант.
- Не так много, как мог бы, - признал Атчесон. - Но от меня еще никто не сбегал! Да и куда он мог деться из города? Беглого раба сразу схватят!
- Но ведь сбежал же... Приметы у него были какие-нибудь?
- Лысый он, - напряг память Джимми. - А больше я ни на что и внимания не обращал.
- А занимался он чем в гостинице?
- Да тем же, чем и остальные слуги. В комнатах убирал, вышибалой работал, на грядках возился... разве что вот с подсчетами мне помогал...
- Грамотный раб?! - лейтенант чуть не расплескал чернила.
- Так он же из этих... из бунтовщиков ирландских. Кто его знает, где воспитывался.
Контрабандиста Джимми Атчесона знали многие. И хоть не все питали к нему теплые чувства, но поймать раба за вознаграждение пытались. Однако никто не видел лысого оборванца в приметной одежде. И, как и предполагал Сергей, родственники умершего богача так и не обнаружили пропажи одежды.
Корабль "Аврора"
Если бы капитана Огюста Базена спросили, не прячется ли на его корабле беглый раб, он с уверенностью ответил бы, что таковых не имеется. Не то, чтобы среди его команды не встречались те, у кого были нелады с законом... встречались конечно же. Но это были пропившиеся или подравшиеся матросы, залезшие в долги или совершившие мелкие правонарушения. А укрывать беглых рабов? Разве что особо ценных, для перепродажи. Они ведь даже не смогут оплатить дорогу!
Нет, капитан предпочитал платежеспособных пассажиров. На его корабле в данный момент находилось несколько священников (которые путешествовали компанией, явно давно друг друга знали и не бедствовали), торговцы, чиновники и два дворянина. Один молодой француз де Бульвиль, небогатый и, по всей видимости, надеявшийся исправить данный недостаток, найдя себе службу в колониях, и один иностранец, явно оказавшийся в не слишком привычной для себя ситуации.
Базен практически всю свою жизнь провел на корабле. И встречал разных людей. Так что он сразу понял, что дворянин, представившийся сложным именем, слишком высокого полета птица для его корабля и той каюты, которую занимал. Несмотря на молодость, иностранец выглядел намного уравновешеннее и солиднее, чем де Бульвиль. И был явно знатнее. Это просто читалось по его поведению. Молодой человек, очевидно, являлся представителем очень старого рода. Причем настолько влиятельного, что ему просто не было нужды самоутверждаться или что-то кому-то доказывать.
Иностранец оказался немногословен, зато де Бульвиль болтал за двоих. И, в конце концов, все-таки разговорил своего соседа. Вот тогда-то Базен и выяснил, что не ошибся в своих предположениях. На борту у него находится подданный Тартарии (бог весть, что это за страна) а его титул был примерно равен титулу принца, только без всяких прав на престол. Слишком дальний его предок принадлежал к правящей династии.
Незавидное положение иностранца тоже прояснилось - он едва сумел спастись с затонувшего корабля, прихватив только документы и немного денег. Так что одеваться пришлось не по статусу, и путешествовать тоже. Однако настоящему дворянину нужна только шпага, чтобы вернуть милость судьбы. И иностранный пассажир рассчитывает, что на Тортуге ему помогут. Странно, что он к губернатору Ямайки не обратился. Впрочем, вполне вероятно, у его Тартарии не слишком хорошие отношения с Англией.
Сергей Оболин
Ну что сказать о каюте, в которую меня вселили? Видал я шифоньеры и попросторнее. А я там, к сожалению, не один был, ко мне подселили еще с одного дворянина - такого же юного и бедного, как я. Посторонний человек был совершенно некстати, но денег на отдельную каюту не было. К тому же, рано или поздно мне необходимо было нарабатывать соответствующий опыт общения. Так что пришлось смириться. В конце концов, с первого взгляда никто не заподозрил во мне беглого раба. И мой дворянский статус не вызвал у окружающих никаких сомнений. Теперь оставалось не выдать себя в дальнейшем.
Как несложно догадаться, путешествовать в каюте оказалось куда как приятней, чем в трюме, да еще и в кандалах. Можно было прогуливаться по палубе, общаться с окружающими и составлять для себя картину мира, в который я попал. Моим соседом по каюте оказался пылкий французский дворянин, одетый весьма скромно - в потертые вещи, фасон которых был моден, как минимум, лет тридцать назад. Уж в нарядах-то я научился разбираться, благо постояльцы в гостинице "Морская звезда" встречались разные.
- Арман Маркэль Филипп Амбруаз де Бульвиль, - представился мне француз, изобразив какое-то сложное па ногой и помахав у пола шляпой, украшенной куцым пером. Невысокий, чернявый, с тонкими усиками, он был похож на Олега Борисова в роли Голохвостого из комедии "За двумя зайцами".
- Князь Сергей Оболенский, - представился я в ответ.
И имя, и титул привели моего собеседника в ступор, усиленный тем, что никаких языков, кроме французского, он не знал. Пришлось вспоминать европейские реалии, и адаптировать сказанное. Какой там титул является более менее адекватным князю? Герцог? Значит, пусть будет герцог. Однако француз и имени моего выговорить никак не мог, и в конечном итоге, попросил позволения называть меня на свой манер - Сержем де Боленс. Пришлось согласиться, но в отместку я стал называть его про себя Бульоном.
Французы, как и испанцы, любят давать детям множественные имена, как бы призывая в покровители святых, и надеясь притянуть удачу. Иногда и имена достойных предков давали. Так что я по этим правилам мог вспомнить имена отца, деда и прадеда, и продлить свое имя как Серж Николя Сильвен Андрэ. Такой вариант Бульону понравился еще больше. Вот же неуемный! С подобного типа Дюма, наверняка, писал своего Д,Артаньяна. Эдакий молодой бойцовый петух, который тщится доказать окружающим, что на самом деле он - орел. Чем-то он мне даже гопников напоминал, способных докопаться на пустом месте к кому угодно, чтобы показать свою якобы крутость.
Образование у Бульона было - на уровне начальной школы, из провинции своей он (до сих пор) далеко не уезжал, и говорить с ним оказалось абсолютно не о чем. Разве что современный французский оттачивать, чтобы быть понятым его соплеменниками. Но на Тортуге, полагаю, у меня таких возможностей будет больше, чем достаточно. Так что меня одолевала скука. Пока я про фехтование не вспомнил. У меня есть шпага, есть напарник, который тоже должен уметь владеть оружием, так почему бы не развлечься?
Поставив капитана в известность, я для начала решил размяться, чтобы понять, как меня будет слушаться мое тело. Смогу ли я повторить изученные когда-то финты и движения. Однако тело преподнесло очередной приятный сюрприз. Похоже, тип, в которого я вселился, фехтовал намного лучше меня. Причем не в спортивном зале, предусматривающем маски и защиту, а с реальным оружием. Я-то полагал, что похищенная шпага будет для меня тяжеловата, но она легла в руку, как родная.
- Арман, не составишь мне компанию? - поинтересовался я у Бульона, отсалютовав ему шпагой.
- С удовольствием! - буквально подпрыгнул француз. Похоже, он тоже сходил с ума со скуки и не знал, куда себя деть.
К сожалению, энтузиазма у него оказалось куда больше, чем умения. Впрочем, юркий попрыгунчик с хорошей дыхалкой все равно оказался неплохим партнером. Тренироваться мне следовало как можно больше и качественнее. Огнестрельное оружие пока что не только дорого, но и не слишком надежно. Так что вполне вероятно, что в один далеко не прекрасный момент, моя жизнь будет зависеть от кинжала и шпаги. Точнее - от моего умения ими владеть.
Занимался я и общей физической подготовкой - с утра пораньше, пока еще прохладно и никто не видит. Подтягивался, отжимался и делал различные гимнастические упражнения, в основном упирая на тайцзицюань. Тело подчинялось не слишком охотно, но я был упрям. Мне необходимо было не только держать мышцы в тонусе, но и контролировать собственное душевное равновесие. Даже спустя столько времени мои мозги периодически бунтовали, не желая принимать тот факт, что я навсегда попал в другой мир и другое время. К счастью, путешествие было недолгим, и летом 1661 года я наконец-то ступил на землю Тортуги.
Тортуга! Один из самых популярных островов Карибского моря. Сколько книг о нем написано, сколько фильмов снято! Даже не верится, что я ступил на его берег. И тем более не верится, что сегодня же состоится мой визит к губернатору. Знакомство с Бульоном оказалось как нельзя кстати. Он вез губернатору рекомендательные письма от каких-то общих знакомых, и был уверен, что его примут чуть ли не распростертыми объятиями.
- Поверь, нам будут рады в доме губернатора, - разливался он соловьем.
- Ну, надеюсь, нам действительно помогут, - скептически скривился я.
Насколько я знал, дю Россе стал губернатором чуть меньше года назад, в 1660-м. Откуда Бульон мог знать, кому рекомендательные письма везти? Но оказалось, что в 1659 году дю Россе посетил Ла-Рошель, где пересекся с отцом Бульона. Тот помог будущему губернатору зафрахтовать корабль с тридцатью навербованными искателями приключений. И Бульон надеялся, что это ему зачтется.
Я смотрел на жизнь более приземленно, поэтому на особое отношение к себе не рассчитывал. Хорошо, если нас вообще примут и выслушают. Мало ли таких искателей счастья обивает здешние пороги? Однако оказалось, что я не совсем прав. И губернатор Тортуги, носивший имя Жереми Дешамп дю Монсак дю Россе, нас все-таки принял. Причем относительно тепло. Даже представил нас своей супруге, которая, похоже, произвела на Бульона неизгладимое впечатление.
На меня тоже произвела, да. Это была знойная женщина, мечта поэта, весом килограмм в 120, не меньше. Телеса были упакованы в кружева и шелк оттенка радостной мультяшной поросятины, украшены цветочками, ленточками и воланами, и демонстрировались с законной гордостью. Какой там был размер груди, выставленной напоказ в обширном декольте - я даже предположить боюсь. Ну а теперь добавьте ко всему этому высокую прическу, украшенную блюдом с фруктами, и образ будет завершен окончательно.
Сам губернатор на фоне своей супруги смотрелся скромно - невысокий, кругленький и (судя по нездоровому цвету лица с характерно красным оттенком носа) явно закладывающий за воротник больше положенного. Даже не верится, что каких-то двадцать лет назад он вместе с Ле Вассером участвовал в захвате Тортуги, а буквально недавно выпнул отсюда английского губернатора. Короче, тот еще шустрик. И то, что он нас принял, говорило только о том, что в этом есть его выгода. Что характерно, рекомендательные письма Бульона губернатор прочел, а от меня не потребовал никаких доказательств моего дворянского происхождения. Обидно даже. Я так старался, когда свою "липу" творил!
Радовало, что работа для нас нашлась сразу - на корабли требовались офицеры. И чтобы вдохновить нас на ратный подвиг, губернатор даже толкнул речь о том, что бороться с засильем Испании на морях - благородное дело. И я бы может даже проникся этим пылким выступлением, вот только мне было абсолютно плевать на местные политические дрязги. Меня гораздо больше интересовала возможность заработать.
Испания уже пережила свой золотой век. Это было ясно каждому, кто хоть что-то смыслил в политике. У Испании по-прежнему были богатые колонии и мощные корабли, но она теряла влияние год за годом. Еще в середине этого века Испания признала независимость Нидерландов, а уж о ее потерях в результате подписанного чуть более года назад Пиренейского мира и говорить нечего. Впрочем, жить той Испании осталось еще лет сорок. И пока она все еще диктует свои правила. Еще целых четыре года осталось до того момента, когда ее престол займет Карл II, болезненная жертва близкородственных связей. Впрочем, царствующий сейчас Филипп IV, как правитель, был ничуть не лучше.
Сражаться против Испании? Мне, если честно, было все равно. Работа есть работа. В этом мире я был чужаком. И для меня все были чужими. Даже если бы я перенесся в Россию, то вряд ли мог бы сойти за своего. Другие традиции, манера общения, уклад жизни... даже с религией можно пролететь, поскольку патриарх Никон как раз реформу проводит. Что в России, что на Тортуге - я нет никто и звать никак. Да и что рассуждать о несбыточном, если в данный момент я все равно ничего не могу изменить?
Хорошо, что для меня вообще работа нашлась. Я, честно говоря, несколько сомневался, что мне удастся попасть на корабль в качестве офицера. Прежде всего потому, что опыта в этом деле у меня не было. Совершенно. У Бульона, кстати, тоже не было, но он абсолютно этим не смущался. Воспринял назначение как должное. Его самоуверенность была просто безграничной. А мне оставалось только брать с него пример и делать морду кирпичом в стиле "мне все должны".
К счастью, мои опасения, что я буду выглядеть как некомпетентный идиот, оказались напрасными. На корабль попадало немало сухопутных офицеров, которые знакомились со своей новой работой "с нуля" под приглядом более опытных товарищей. Ну а когда рядом есть кто-то, кто говорит "делай, как я" и поправляет косяки, не научиться чему-либо может только полный болван и лодырь. А я стремился узнать как можно больше.
Радовало, что нам выдали какой-никакой аванс. Потому что первое, что я сделал - купил себе, наконец, туфли по размеру. Далеко не новые, зато удобные и мягкие. Это было особенно актуально в свете того, что первым делом я должен был научиться правильно, прочно стоять и шустро передвигаться по зыбкой палубе. В какой-то мере я освоил это умение, путешествуя на "Авроре" от Ямайки до Тортуги, но поездка в качестве пассажира и служба в качестве офицера - это две очень, очень разные вещи.
Ну а после того, как мы с Бульоном немного притерлись, началось освоение морского сленга, заучивание названий снастей и парусов и совместный с наставником контроль за работой простых матросов. Вот у кого был тяжкий, изматывающий труд! Как люди добровольно на такое подписывались - выше моего понимания. И условия жизни, и кормежка были просто ужасными. Да они, наверняка, даже в тюрьме себя привольней чувствовали бы, ибо там хотя бы нет угрозы утонуть.
Кто не проникался красотой парусников? Выглядят они действительно великолепно. А вот находиться на них, во всяком случает в 17 веке - не слишком большое удовольствие. Все деревянные суда пропускали воду, которая скапливалась в трюмах и каждое утро откачивалась. Остатки протухшей трюмной воды испускали отвратительный, пронизывающий весь корабль смрад. Вся подводная часть корпуса для защиты от гниения и морских червей пропитывалась вонючей смесью из дегтя и серы. Еще более отвратительный запах имела краска для наружной обшивки из растертого в порошок древесного угля, сажи, сала, серы и смолы. Поверх этой краски наносилось затем покрытие из сосновой смолы или из древесного дегтя, смешанного с шерстью животных.
Собственно, каждое утро начиналось именно с откачивания воды из трюма. Как бы тщательно не защищали корабли, какое-то количество воды все равно просачивалось. Тяжелый рейс и возраст корабля только увеличивали объем попадающей внутрь воды. Работа, прямо скажем, не из легких. Хотя на корабле вообще легкого труда не было. Чего только стоила работа с тросами, заключающаяся преимущественно в натягивании какой-либо снасти для установки паруса. Частично она выполнялась на палубе, а частично на такой высоте, что просто голова кружилась. Цирковые акробаты могли бы позеленеть от зависти, наблюдая за трюками марсовых.
Про еду даже говорить не хотелось. Камбуз произвел на меня неизгладимое впечатление. Он (как и все помещения на корабле) был не слишком большим, закопченным и довольно зловонным. Примерно посреди помещения стояла кирпичная плита, вокруг которой ходили по посыпанной песком дорожке, а на остальной площади размещались грубо сколоченные кухонные столы, колоды для рубки дров и разделки мяса, бочки и баки, котлы, полки с горшками, поленницы дров, мешки и другие кухонные атрибуты. Все это темное и засаленное.
Кок тоже был не лучше. Мерзкое скользкое создание, постоянно лебезящее и заискивающее перед капитаном и офицерами. Судя по лоснящейся роже, жрал он за троих, а готовил так, что лучше бы вообще к плите не подходил. И если офицерскую порцию еще можно было съесть (хотя и не без отвращения), то для простых моряков варилась вообще жуткая бурда. Похлебка из объедков и кухонных отходов - от рыбьих хвостов до обглоданных костей, собираемых в течение нескольких дней и запускаемых в один котел. На этом фоне даже солонина с горохом вполне прилично выглядела.
Положение спасало только то, что вокруг было множество островов, где при желании можно запастись водой и набить дичи. Не сомневаюсь, что если бы я поголодал по-настоящему, то и подошву бы сожрал, не то, что солонину. Однако имея возможность внести разнообразие в свой рацион, было полным идиотизмом этим не воспользоваться. Так что я организовал подчиненных мне матросов, которые накоптили мяса.
Я бы и рыбу половил, если б сеть была. Ну глупость же - покупать ее у аборигенов! Плести сеть меня учили, но по местным понятиям дворянину такими "низменными" вещами заниматься не полагалось. Бульон удивился, откуда я про копчение-то знаю. Пришлось надменно врать, что слуг было много, и невозможно следить за тем, чтобы они все делали правильно, если сам не знаешь элементарных вещей.
На снобистских рассуждениях о нерадивых крестьянах и медлительных лакеях Бульон, наконец, от меня отстал. Похоже, этот французик из совсем нищих дворян, которые и одного-то слугу могут с трудом себе позволить. Ну и хорошо, а то как бы мне совсем не завраться. Нашелся тоже князь потомственный... но тут деваться некуда, ибо статус дворянина накладывает определенные обязательства. И вести я себя должен так, как положено в этом сословном обществе. Если, конечно, хочу в него врасти и чего-то добиться.
Именно поэтому я никакими знаниями не пренебрегал. И помимо командования матросами и управления кораблем, изучал нелегкую профессию штурмана. Да, в перспективе я планировал стать капитаном, но лишних умений не бывает. Мало ли что может случиться! Профессия капера довольно опасна, смерть может унести любого человека, и, в случае потери штурмана, мне бы не хотелось остаться беспомощным. Математику я знал прекрасно, астрономию чуть хуже, а вот с лоцманским делом не сталкивался. Ну и средства навигации 17 века - тот еще геморрой.
Словом, на Тортугу я возвращался уже более уверенным в своих силах и способностях. Поход наш был не слишком долгим, но довольно удачным - мы ограбили испанцев, которые, в свою очередь, ограбили индейцев (добычей стали сундуки с жемчугом и золотыми статуэтками). Ну и распотрошили испанский торговый корабль, который в результате бури отбился от конвоя. Добыча оказалась славной. И моя доля выглядела внушительно. Мда. Каперство хоть и опасная, но весьма прибыльная профессия.
На борту помимо золота и серебра оказались специи, ценные ткани и даже мебель. А я, наконец, нашел приличное зеркало, в котором себя как следует рассмотрел. Хм... вполне смазливая физиономия. Тонкие черты лица, четко очерченные брови, и уверенный взгляд. Волосы уже отросли, и я не походил на бандита с большой дороги. К тому же, теперь, получив свою первую долю с добычи, я хотя бы смогу прикупить самое необходимое.
Следующий рейд планировался в район Багамских островов, и я решил подготовиться к нему более тщательно, благо средства были. Для начала я хотел купить два приличных комплекта одежды, поскольку мой наряд поистрепался. Однако на первом же этапе возникли трудности. Материал, из которого на Тортуге шили, был отвратительным по качеству, фасоны устаревшими, а украшения в виде шиться слишком аляповатыми и вульгарными.
- Прекрасный выбор! - Бульон нацепил на себя самое блестящее, что нашел, и не мог оторвать довольного взгляда от своего отражения.
- Покупай, раз нравится. А я поищу себе что-нибудь поскромнее, - решил я.
Искать пришлось долго, только в одной лавке среди испанских трофеев мне попалось нечто, что меня более менее устроило. Правда, стоил наряд дороговато, так что я обошелся камзолом и жилетом. Надо будет в следующий раз не хлопать ушами, а конфисковать у испанцев еще и одежду. Ну или ткани приличные. Как-то я не подумал, что это может проблемой стать. Если Бульону нравится выглядеть, как павлин - это его дело. А я никогда не любил дешевого блеска.
Обзаведясь одеждой, я направился приобретать различные бытовые мелочи, жизненно необходимые в плавании. Для начала я заказал мастеру корзинку для посуды, больше всего напоминающую маленький чемоданчик с крышкой. В 21 веке у меня был подобный "Набор для пикника", обитый изнутри тканью, где удобно крепились стаканы, тарелки, ложки-вилки-ножи и даже маленький холодильник. Теперь требовалось создать удобоваримую версию века 17-го.
На изготовление посуды ушла вся моя доля серебра. Набор получился минимальный. Один небольшой (миллилитров на 150) довольно изящный стакан на ножке с гравировкой в виде растительного орнамента, две ложки и две вилки. К этому добавились две керамических тарелки (одна плоская и одна глубокая), хороший нож (из испанского конфиската) и несколько салфеток (льняных и батистовых). Серебро, как понимаете, было не от желания выпендриться и показать свою состоятельность, а из соображений гигиены. Причем, что меня удивило, насчет изготовления вилки пришлось долго спорить. Оказывается, в 1661-м году это вовсе не общепринятый застольный предмет.
Еще одной покупкой стало мыло (дорогой товар при весьма посредственном качестве), полотенце и нормальные сапоги. На каперских кораблях, к счастью, не было униформы, и офицеры не обязаны были носить шелковые чулки и туфли. Сапоги я, вообще-то, хотел приобрести изначально, но среди экземпляров готовой продукции меня не устраивал то размер, то качество, то цена. Теперь же у меня были деньги и время сшить сапоги на заказ.
Ну а после того, как я прибарахлился и стал прилично выглядеть, можно было перевести дух. Я снял комнатку у приличной на вид вдовы (в гостиницах при кабаках было дешевле, но не хотелось ночь напролет слушать пьяные вопли) и приобрел большой крепкий сундук с хитро закрывающимся замком - чтобы было где хранить ценные вещи.
Ценностей у меня пока было немного. Кроме сундучка с посудой и запасной одежды - оставшаяся доля добычи. Частью взятая сахаром, солью и специями, частью золотыми и медными монетами. Был среди всего этого великолепия и пистолет, и порох с пулями, хотя метко стрелять и правильно ухаживать за подобным оружием нужно было еще учиться и учиться. Чуть позже к моим богатствам добавился и сундучок с письменными принадлежностями - бумага, перья, плотно закупоренная и даже залитая воском банка с чернилами из отвратительно мутного толстого стекла и несколько свечей.
В следующий рейс мы с Бульоном опять отправились вместе. Только теперь в роли самостоятельных офицеров. На сей раз мы должны были караулить испанцев, покидающих Санта-Доминго, и добыча была настолько славной, что мы с Бульоном решили обсудить дальнейшие перспективы. Прогулять можно было любую сумму, причем быстро. Для этого на Тортуге имелись все условия. Однако мне казалось, что гораздо выгоднее будет начать собственное дело.
- Корабль? Ты хочешь купить корабль?! - поразился Бульон. - На это никаких денег не хватит.
- Ну, если приобретать галеон, то действительно не хватит. Поэтому для начала можно было бы купить небольшую барку.
- Боюсь, что наших денег даже для барки не хватит.
- Поэтому нам придется обратиться к губернатору. Я слышал, он дает кредиты под долю в добыче.
- Да он же проценты несусветные требует! - возмутился Бульон.
- Дю Россе просто страхует риски. И лучше один раз заплатить губернатору, чем всю оставшуюся жизнь получать только небольшую часть добычи, подчиняясь постороннему капитану, - резонно возразил я.
- Если нам повезет, мы сможем разбогатеть, - тут же размечтался Бульон.
- А почему нет? Вряд ли наш первый самостоятельный рейд принесет огромную прибыль, но с чего-то нужно начинать.
- Тогда сам договаривайся о кредите. У тебя лицо более располагающее. А я пройдусь по кабакам, и поспрашиваю, кто ищет работу. Нам нужно нанять всего-то человек тридцать.
- Согласен.
Скорее всего, для подобной авантюры было еще рано. Слишком уж мы оба были "зелеными" в морском деле. Но добычи хотелось больше. А служа хозяину, выше потолка не прыгнешь. Выход был один - самому стать хозяином. Потому я и решил рискнуть, предложив Бульону совместный бизнес. И поначалу я даже думал, что французик сам захочет быть капитаном. А это в мои планы не укладывалось. Но Бульон, похоже, трезво оценил свои возможности и уступил мне это место. Дескать, я все равно лучше справлюсь. Хотел бы я разделить его уверенность в том, что нам все удастся!
Однако оказалось, что удача сопутствует наглым. Нам даже не пришлось долго ждать. Буквально через несколько дней после того, как мы покинули Тортугу, у западного побережья Эспаньолы, мы наткнулись на довольно большой испанский фрегат, отбившийся от основной флотилии. Судя по доносившимся до нас звукам, на борту шла грандиозная пьянка. И на мелкое суденышко никто не обращал внимания.
Я приказал следовать за кораблем и дождаться ночи. Если идет карта, надо играть до конца. Фортуна не любит трусливых. А храбрость города берет. Наглость тем более. Зачем стрелять и вступать в неравную битву, когда можно действовать хитростью? Южная ночь наступает быстро, и тьма опускается на океан. Единственные источники света - фонари на фрегате. На них мы и ориентировались.
Подходим как можно ближе, стараясь не шуметь, буквально взлетаем на борт вражеского корабля и берем его на абордаж. Если так можно сказать. Сопротивления нам практически не оказали. Капитан был так же пьян, как и его подчиненные, и играл в карты с офицерами, даже не обратив внимания на шум на палубе. Приставленный к груди пистолет заставил его слегка протрезветь, и он без возражений отдал ключи от склада с оружием.
Вооружились мои бойцы моментально. Впрочем, активных действий от них уже не требовалось. Капитан сдал корабль, и мы постепенно повязали всех, кто на нем находился. Да уж... я, конечно, видел беспечных людей, но до такой степени? Порасспросив капитана, я выяснил, что нашу барку заметили, но не обратили внимания. Типа, в бою они даже с большим кораблем могут справиться, а мы-то какую угрозу можем представлять?
Не стоит недооценивать противника. Полагаю, теперь эту прописную истину испанский капитан запомнит навеки. Если выживет. Нет, я его убивать не собирался. Вполне достаточно было просто высадить всех испанцев на берег. Но что с ним сделает его начальство? Насколько я знаю, даже за сон на боевом посту можно головы лишиться. А профукать целый фрегат... это умудриться надо. Полагаю, недолго испанский капитан будет радоваться, что мы предоставили шлюпки и велели всей команде убираться.
Ну а теперь следовало уходить к Тортуге как можно скорее. У нас было слишком мало людей, чтобы вступать в бой, если испанцы вдруг хватятся пропажи. На барке осталось человек десять под приглядом Бульона, а остальные двадцать под моим командованием оказались на фрегате. Теперь перед нами стояла нетривиальная задача - довести его в дружественный порт. На наше счастье погода оказалась хорошей, ветер попутным, и мы вскоре добрались до цели.
Встретили нас как триумфаторов. Даже просто вернуться из первого же рейда с хорошей добычей не каждому удавалось, а уж захватить корабль - тем более. Правда, размеры награбленного еще следовало уточнить. Как ни упиралась команда, призывая сделать остановку, чтобы все подсчитать и поделить, я решил, что безопасность важнее. А ценностями мы сможем заняться, когда окажемся вне досягаемости испанцев. И вот теперь пришел срок посмотреть, что же нам досталось.
Принятый у пиратов принцип дележки добычи, в общем-то, меня устраивал, но требовал некоторых уточнений. Во-первых, десять процентов от полученного богатства убираем сразу. Губернатору Тортуги за "крышу". Пятьдесят процентов от оставшегося - убираем в общую казну, из которой будет оплачиваться порох, провиант, ремонт и социальные выплаты (например, за полученное в бою увечье). И надо обязательно контрольную комиссию создать из членов команды, которая будет следить за тратами. Чтобы у народа не возникло подозрение, что их обирают. Ну, а дальше идет дележ по правилам "берегового братства". По две доли капитану и его помощнику, полуторная доля офицерам и половинная доля новобранцам. Естественно, взятое в бою оружие дележке не подлежит, но его можно выкупить.
Я, если честно, не думал, что на фрегате будут храниться большие ценности. Все-таки, это не торговец. Однако контрабандой баловались не только трактирщики в Порт-Ройяле, но и благородные доны. Да и грабеж колоний был весьма прибыльным занятием. На корабле нашлось и золото, и серебро, и ткани, и специи. Так что, продав барку, мы с Бульоном смогли погасить взятый у губернатора кредит. Вместе с десятой долей добычи, которую мы ему отдали, получилась весьма внушительная сумма.
- А вы не желаете продать фрегат? - неожиданно предложил дю Россе. - Франция в моем лице могла бы предложить за него неплохие деньги.
Мы обещали подумать. И занялись этим в одном из самых приличных трактиров Тортуги, вытребовав столик в углу.
- В Европе наш фрегат можно продать дороже, - вздохнул Бульон после того, как опрокинул в себя стакан рома.
- До Европы еще нужно добраться, - возразил я. - Потом найти там покупателей. А может, еще и доказывать бы пришлось, что корабль принадлежит именно нам.
- Да, если чиновники пожелают отнять фрегат, то отнимут. Значит, продадим корабль губернатору?
- А ты действительно хочешь продать фрегат? Потому что я рискнул бы совершить еще пару рейсов. Удача идет нам в руки! И если ты так желаешь вернуться в Европу, то это можно будет сделать и позже. Приедешь во Францию с несметными богатствами...
- Да кому я там нужен? - отмахнулся Бульон. - Богатства могут отнять так же, как и корабль. И вообще деньги имеют свойство заканчиваться. Если я решу осесть, то осяду в колониях. Куплю плантации, рабов, и стану уважаемым членом общества.
Мда. Похоже у Бульона, как и у меня, азарт захватчика оказался сильнее. Да и потом... действительно... что там делать, в этой Европе? Там же войны одна за другой и полное королевское самоуправство. Не понравишься властям - и останешься без всего. В колониях с этим проще. Тут сила денег и сила оружия решают больше, чем власть метрополии, указания которой многие губернаторы слушают, в лучшем случае, через раз. А есть места, где и вовсе нет никакой власти. И многие пираты этим пользуются.
- Ты прав, корабль продавать не стоит, - признал Бульон. - Еще пара удачный рейдов, и мы станем весьма состоятельными людьми. Что ж. Тогда нужно потихоньку набирать людей. И запастись оружием, порохом и едой. И хорошо бы нормального кока нанять, чтобы не жрать откровенные помои. Ну и имя кораблю поменять.
Имя, имя... какое у пиратского корабля должно быть имя? Как говаривал один опытный капитан, "как вы лодку назовете, так она и поплывет". Но что же придумать эдакого? Испанское имя (Санта-Мария-и еще десять имен-льягас) кораблю однозначно оставлять не следует, особенно если учесть, что именно с испанцами мы и будем чаще всего сталкиваться. Но что придумать? Корпус "Марии" был красного цвета. Может, что-нибудь, связанное с этим? "Красная молния", например. Угу. А еще лучше - "Красный Октябрь". Или вообще "Red Alert".
