Аннотация: Журналистика - это не профессия и даже не состояние души. Это диагноз, причем, пожизненный. Состояние сердца и разума, лечению не поддающееся. Почему? Журналисты и сами не знают...
Журналистика - это не профессия и даже не состояние души. Это диагноз, причем: пожизненный. Состояние сердца и разума, лечению не поддающееся. Почему? Журналисты и сами не знают.
Вы пробовали излечиться от журналистики? Если нет - то вы... ненастоящий журналист. Журналистика - это хроническое заболевание.
Причем журналисты, журналисточки и журналюги всех мастей периодически бросают перо, говорят сестрицам-музам все, что о них думают, направляют всех по странному адресу и... опять возвращаются в семью.
В профессиональную семью, в которой, как и в настоящей семье, не без... Ну, в общем, вы поняли без кого.
Опять ругают журналистов. Опять с ними судятся. Опять братья и сестры по перу на скамье подсудимых. Кто виноват? Или что делать?
Естественно, пресса во всем виновата: в безработице, в коррупции, в нравственном разложении молодого поколения и прочее, и прочее. В эту минуту журналисты прямо-таки ощущают профессиональное родство с... полицейскими, учителями и медработниками. Почему?
Потому что они тоже назначаются главными виновными (или виноватыми?) по стране. Но и, чуть что, к ним, опять бегут за помощью. Вот такая странная штука наша жизнь...
Умом российского журналиста не понять. Психоаналитики нас понять не могут тоже. Да и сами мы, журналисты, далеко не всегда себя понимаем. А ведь, на самом деле, все просто. 'Журналистика' - это слово какого рода? Женского!!! То-то. Отсюда и все тараканы.
Как и всякая женщина, журналистика очень ревностно относится к своим поклонникам и конкурентам. Это как в присказке про желтую (или какого уж там цвета) кофточку.
Одна подруга хвастается перед другой обновкой. А та в ответ: "Какая прелесть! Стильненько, гламурненько. Я на днях точно такую выкинула на помойку!".
Вот и в журналистской среде часто взаимоотношения строятся по принципу: чем талантливее человек - тем сильнее его стараются ударить. Почему? Да из творческой ревности или, возможно,... профессиональной солидарности. Нас, мол, били - из нас профессионалы выросли. Вот и мы вас бьем тоже.
Есть такая странная формула: "Чем выше уровень профессионализма, тем выше уровень сволочизма". Она действенна, увы, для многих профессий.
Черствеют сердца, черствеют души. Врач в один момент перестает сострадать людям, а педагог - начинает манипулировать детьми ради своих целей. Человек, стоящий на страже закона, может "забыть", ради чего он приносил присягу. А журналист - ради кого он работает.
Господи, дай нам всем возможность сохранить в себе человечность, сострадание к людям и понимание того, что, как мы отнесемся к окружающим, то и получим в ответ.
Журналистов, как принято говорить, не любят. А за что нас любить? Мы, любопытные, амбициозные, непредсказуемые творческие люди. Задаем неудобные вопросы, говорим о том, о чем другие предпочитают молчать, постоянно куда-то спешим, существуем в каком-то своем мире, понимая коллег по цеху с полувзгляда, полуслова, полужеста - не всегда, причем, приличного.
Мы циники и одновременно романтики своей нелегкой профессии. Но, сталкиваясь с грязью, подлостью, с самыми некрасивыми сторонами жизни, мы как-то ухитряемся оставаться людьми, которым свойственна детская вера в чудо и чувство справедливости. И в этом мы, точно: не от мира сего.
У журналистов, как и у военных, третий тост - молча. Ненавижу слова: "профессиональный долг", "призвание". В них столько фальши и лжи!
Есть просто жизнь, профессия, судьба. А высокими словами официоза обычно норовят прикрыться те, кто к настоящей профессиональной журналистике не имеют никакого отношения, даже если, по их словам и документам, они всю жизнь проработали в СМИ.
На рубеже двух веков в донскую и российскую журналистику пришли, как минимум, две волны, пишущей братии. Отхлынуло поколение советских журналистов. Остались в профессии единицы - те, кого не сломали (или не сломили?) лихие 90-е, кто смог привыкнуть-приспособиться к новым экономическим реалиям.
Именно 90-е подарили отечественной журналистике плеяду людей, пришедших из разных профессии. Они шли наугад, методом проб и ошибок, не мыслили штампами, не признавали флажков и авторитетов. Может именно поэтому состоялись как люди и как профессионалы своего дела?
А за ними уже в СМИ пришли те, кто вырос в эпоху рыночных отношений, кто четко знает: труд журналиста должен быть оплачиваемым. И оплачиваемым - достойно. Именно тогда в газетах и начались кадровые проблемы.
У военной журналистики, у криминальных хроник, у спортивных новостей чаще всего женское лицо.
Раньше в журналистике правили бал мужчины, сегодня - женщины. Феминизация общества? Или профессии, которая сама-то женского рода?
Иногда то, что происходит в нашей сфере, напоминает бои без правил и гонку на выживание одновременно.
Вот и подкрался канун Старого Нового года. С профессиональным праздником, дорогие коллеги! Мы находимся по разную сторону баррикад, пишем противоречивую информацию об одних и тех же людях, событиях, происшествиях. Но мы - журналисты. И эти все сказано.