Гений, не вынесший груза
Славы, уходит от мира.
Осиротевшая муза
Ищет другого кумира.

Выберет, в руку пустую
Вложит остывшую лиру:
"Я тебе все продиктую,
Только записывай, милый!".

И побегут по бумаге
Ровные борозды строчек...
Много ли надо отваги,
Чтобы поставить свой росчерк?

Много ли надо уменья,
Чтобы, забыв о свободе,
Следовать жалкою тенью
Музы меж строк и мелодий.

Те, кого в жизни минУет 
чаша нелёгкая эта, 
спросят: "Коль сверху диктуют,
В чем же заслуга поэта?". 

Пасынкам музы, счастливцам, 
Гения дух  отвечает:
"Как же вам сладостно спится, 
Вам, избежавшим печали

Слыша разряды эпохи, 
Думать не сметь отвертеться 
И не свихнуться в итоге,
Их пропустив через сердце".

2011-2016

В небе жалкою сдачей 
монетка лежит,
Притворяясь луною.
Тот, кто понял, что значит 
"последняя жизнь",
Посмеется со мною.

И не надо лукавить: 
Настал твой черед
В безымянной купели
Прежний опыт оставить 
тому, кто придет, 
как суму на ступени.

Но сдавая по списку
Трехглавому псу, 
Все, что я накопила,
Потаенною искрой
Тебя пронесу
Через божье горнило. 

И пускай они выжгут 
мне память дотла,
разобьют мою душу,
для того чтобы выжить,
поднявшись со дна,
только искры и нужно. 

4 сентября 2013 г. 



Обвиненьям внимала послушно,
Разве только не падала ниц.
На твою лубяную избушку
Налетело с десяток лисиц.

Зайка-зайка, прижми свои ушки,
Позабудь эту землю и кров,
Здесь отныне в безумной пирушке 
Хороводят потомки волков.

Не перечила, молча глядела.
"Мне отмщенье, - сказал. - Аз воздам".
Душу вырвали с мясом из тела, 
Да не слопали - не по зубам.

Видишь, всюду приметы разрухи.
Забинтуй эти раны и в путь.
О зайчатах своих длинноухих 
позабудь, позабудь, позабудь. 

Только разве забудешь такое: 
Эти мертвые - в небо - глаза.
Нет нигде тебе в мире покоя. 
Ты отныне - сухая лоза. 

2011 год