ЦЫПЛЁНОК ПО-СИБОНЕЙСКИ

Проезжал, будто-бы, Фидель по Ленинскому проспекту и подал нашим начальникам идею "...отчего бы, мол в столице соцлагеря ресторан с кубинской кухней не завести?". "Прага" там, "Варшава", или вот "Пекин", давно в жизнь, да уж и в литературу с фольклором вошли, а с Островом Свободы пока пробел. У коммунистов слово с делом не расходятся - переоборудовали какую-то забегаловку в ресторан "Гавана". Да там по пути, на проспекте, это и сделали. А Ленинский - сами знаете - это для приезжающих в Москву забугорных начальников вроде как в театре "Кабуки" "дорога цветов". Самый путь для восшествия, да и резиденции на Ленгорах по месту.

Да сами в курсе, небось тоже приходилось радушную встречу москвичами высокого гостя по институтской разнарядке изображать. "Встреча, товарищи, у двадцать первого столба, цветы и транспаранты Пётр Иваныч подвезет, два отгула, внимательно смотрите, чтобы кто со стороны не присоседился, до проезда королевы, товарищи, пожалуйста, ни капли!!" И вот кто б из Внукова-3 не ехал - а вывеска торчит - напоминает, что Остров Свободы в борьбе не одинок.

Ну, что такое Фидель и его молодцы для нашего поколения - это отдельная песня. Стилистически кубинская революция тогда воспринималась не в жанре латиноамериканского романа волшебного реализма, а в жанре советской оперетты про борьбу за мир: ну там ... "Вольный ветер", "Поцелуй Чаниты" с глупыми полицейскими, домогающимся героини американским миллионером и мужественным героем, скрывающимся от властей по старым революционным делам и появляющимся в третьем акте с риском для жизни, чтобы спеть заключительную арию и сокрушить силы реакции. Типа такого Чипполино. Никто в Союзе, кроме уж совсем узких специалистов, слыхом в ту пору не слыхал о синтезе европейских, индейских и африканских мотивов в латиноамериканских культурах, о значимости противопоставления Нового мира старому Средиземноморью. То есть не то, чтобы ничего на эту тему нет - печатается же Жоржи Амаду в качестве большого друга Советского народа (и, конкретно, Службы Внешней Разведки), ещё какие-то южноамериканские классики, эренбурговские переводы Гильена есть, даже и под гитару что-то такое - "Когда я пришёл на эту землю, Никто меня не ожидал..." у костра на истринском берегу. Но для широких масс, "мелкой технической интеллигенции" по классификации Надежды Мандельштам, уже и старое Средиземноморье - предел экзотики.

Тут и так можно сказать - соцлагеревскому Уицраору сильно в питании латинского элемента не хватает. Когда ещё социализм заветной мечтой был, предполагалось, что передовые латинская и германская расы "в единую семью соединятся" и за собой отставшее человечество поведут. Ну это уж самые оригиналы и бузотёры, как Бакунин с Герценом, додумываются до латино-славянского союза. Но чтобы вообще только славяне да китайцы со всякой албано-венгеро-монгольской фантастикой? Посмотрел бы я на вас, как бы вы такую идею на любом конгрессе любого Интернационала доложили ... . С Испанией не получилось, итальянские и французские товарищи динаму крутят. Даже если подневольных гэдээровских немцев за представителей германского элемента считать, никакими силами руманешти за депутатов латинской культуры не проходят. А до того хочется к строящейся Вавилонской башне черепичную крышу приделать - сил нет.

Это для начальников, а для нашего брата - кто вместо интеллигенции? А то же самое. В подсознании надежда теплится - вдруг с прибытием в лагерь новых контингентов, да с древней латинской культурой, режим на улучшение пойдёт. Слухи какие-то смутные: то, что Пабло Пикассо - член ЦК у французов; то, что Арагон - поэт большой лирической силы; то, что Тольятти нашим боссам советы даёт, мол, помягшeе надо бы, помягшее; то про Сартра что-то, про Пазолини; одно время вообще про еврокоммунизм ... . Все эти франко-итальянские мечтания в том же 68м закончились, когда и вообще всякие мечтания. Прошелестело в мае про парижские хэппенинги, про "Запрещено запрещать!", перечитали потом в мерлевском "За стеклом" про бытовые подробности студенческого бунта, и прощай навсегда Марианна на баррикадах! долго ты русскому интеллигентскому сознанию снилась; стали "святые камни" романской Европы тем же, что и остальной мир: пока - запреткой, а через четверть века - местом, где оттягиваются порядочные люди после удачной операции с киришским мазутом.

Однако, вернёмся из благоустроенной Европы в латиноамериканские джунгли. Где-то году в 53м появился в Гватемале левый президент. Ну уж фамилию воспроизвести не берусь. Что-то такое на "А" начиналось. Начал земельную реформу, его и свергли, какое-то отношение к этому делу "Юнайдет фрут" имела. Перед этим понаехали на эти реформы левые со всего континента, и из Аргентины Че Гевара в том числе. Сейчас бы всё это воспринялось как сюжет из "Королей и капусты", а тогда и в "Пионерской правде", и отдельными книжками какие-то жалостные истории про "маленьких оборвышей" на фоне этих самых банановых событий. Да вот взять "Человек-амфибия" хоть роман, хоть фильм - тоже на фоне южноамериканской жизни, правда, бакинского разлива, дело происходит. В общем, после всей этой пропаганды, полуфеодальные эти латиноамериканские страны так и воспринимались, как полюс мирового Зла. Может, не так и далеко от истины. Но далее получалось, что всё Зло - от янки. Простой вопрос в голову и придти не мог: Симон-то Боливар - младший современник Джорджа Вашингтона; так почему же за столько лет после Освобождения вы, ребята, так продвинулись мало? Почему вместо работы вы всё только гринго материте да друг-друга режете?

В общем, как-то уже почва подготовлена для сообщений о героических барбудос. Конкретно про Кубу я до этого только в "Дневниках Христофора Колумба" читал. Прочая публика тоже, надо полагать, не очень в курсе. Но у начальника, видно, давно какая-то завязка на остров была, база же как жизнь нужна! Это еще Петр Алексеевич Преобразователь понял, только у него вместо Кубы мечтался Мадагаскар, а вместо "барбудос" - пиратская республика Либерталия. Недаром в первое правление сержанта Батисты у него вице-премьером коммунист был. В Европе это первое время после войны как бы и норма, а за океаном - единственный случай. Но, видно, в этот заход не сложилось, а с Движением 26-го Июля дело получше пошло, к ним вся интернационально-революционная компания после Гватемалы и перебралась. Тот же Че. А уж после прихода к власти в 59м барбудос просто любимые люди для всей советской пропаганды от официальных "Правды" и Всесоюзного радио до любимца интеллигенции Евгения Евтушенко. Роман Кармен фильм снял - "Пылающий остров". Как-то это немного воспринималось как реванш за Испанию. Ну и, как сказано, продолжением "Вольного ветра". Как раз фильм вышел со Шмыгой и Александром Лазаревым.

Но и солист же в карибской этой оперетте! На фоне наших-то тупомордых вождей. Он из отдельных мыслителей типа Леопольда Седара Сенгора и Гамаля Насера со страшной скоростью в ряды Коммунистического и Рабочего Движения проскочил, по трассе задавив ранее имевших на острове место коммунистов. Но при этом ни каракулевой шапки пирожком, ни косноязычия - двухметровый бородатый обаяшка с лужёной глоткой. И звание - майорское. При том, что сосед Трухильо себя в генералиссимусы произвёл. И весь кубинский антураж: пальмы, мулатки, карнавал, пачанга, боже мой, пачанга! набережная Малекон! И кумир наш, тоже бородатый Хемингуэй, по слухам, Фиделя "в гроб сходя благословил". И самое-то главное, как он - "Куба - си! Янки - но!" - перо в задницу штатникам-то вставил! При том, что Джон Эф Кеннеди тоже вроде как у нашей прогрессивной публики в любимцах. Так и добаловались до Карибского кризиса. Ну, у нашей общественности никто специально её мнения не спрашивает, разве что если в КГБ пригласят, но как могу (с учётом возраста - 17 же лет!) вспомнить, даже у бездны на краю публика Кастро сочувствовала. Сам тогда стишок в местной комсомольской газете тиснул, что-то там - "Говорит романтика голосами Кубы, Голосами трактора, кольта и стиха!". Чушь, конечно, но что с подростка возьмёшь.

Мы как раз в школе на военную подготовку ходили об эту пору: мальчики направо с просверленным карабином Симонова, девочки налево - конечности забинтовывать. С этой военной подготовкой отдельная песня. Приятельниц моих с филфака на санитарок в ВУЗе готовили, а жена Московский инженерно-строительный кончала - так из нее два курса подрывника (!) делали. Нашли Мохаммеда Атту! Я ее до сих пор попрекаю, что кроме семейного бюджета она ничего подорвать не в силах. Весь мир от страха дрожал, читая информацию из СССР о милитаризации образования. Откуда им было понять, что девицы на занятиях подрывным делом обменивались секретами вязания. Заговор всего населения против империи, про который Пелевин пишет, не в 1991 году возник. Вся страна, от пацана до Генсека, только и смотрела, как бы от строительства Коммунизма сачкануть.

Так я хочу сказать - в октябре 62-го мы были счастливы, что вот всё интересно получается с Кубой. "Аделанте, кубанос!" пели, если не ошибаюсь. А в самый, судя по газетам и книжкам, близкий к часу "Х" день, уходя заниматься военкой, на доске написали "Прощайте девочки! Ушли на Кубу, вернемся со скальпом дяди Сэма". Соображения-то в башке ноль - типа как у нынешних лефтистов. Классная тряпкой стерла, выговаривает нам, а в глазах слезы. Может быть, свой десятый 41-го года вспомнила.

С другой стороны, в том же 62-м году попалась как-то в руки брошюрка второго по популярности тогда (и первого у лефтистов сейчас) тамошнего начальника Эрнесто Че Гевары. Не помню названия, но точно, что не "Очерки революционной войны". Эту я потом прочитал, как он там приказывает щенка ремнём удавить, чтобы не визжал и путь революционных сил не выдавал. А та, первая как-то так называлась - "Стратегия и тактика...", дальше не помню. Не могу дойти - кой чёрт её по-русски, да солидным, видимо, тиражом, издавали. Там, значит, подробно излагается, как отряд организовать, как с местным населением обращаться, чтобы в полицию не стучали, в какой местности какая оптимальная численность группы, где какое оружие удобнее к применению и как его достать. Короче, самоучитель "Как самому сделать атомную бомбу", теперь бы называлось "Партизанская война для чайников". Шамилю Басаеву вообще нечего делать!

Ну, начальник, бывало, что и такое издавал. Возьмите детскую книжечку "Мальчик из Уржума" о юном Серёже Кострикове-Кирове. Так там полная инструкция по изготовлению гектографа, было в доксероксовые времена такое приспособление - листовки размножать. Не виделось идеи, при том, что попробуй такой гектограф сделать и по назначению использовать - на пять лет можешь надёжно рассчитывать в самые либеральные времена. Но в этой геваровской брошюрке - ещё и рекомендации в приложении, где в Латинской Америке местности, подходящие для организации партизанских действий, В том числе в Венесуэле - штат Фалькон - там потом и было, в Мексике какая-то местность указана. А Венесуэла и Мексика на тот момент - единственные за Кубу заступники в Организации Американских Государств - это уж и в советских газетах печатается. Что ж, думаю, такое? Посади свинью за стол - она и ноги на стол! Не понравилась мне тогда эта книжечка - очень соответствовала понятию "поджигатель войны". Да и вся оставшаяся жизнь автора - то он в Конго людоедов автомату Калашникова обучает, то пеонам в Боливии насильно свободу несёт. Недаром мудрый дядюшка Хо с ним не захотел дела иметь. Погиб Че, правда, красиво. Но это кому ума недоставало. Тем более, сами боливийские мужики контрпартизанам его и сдали, как Зою Космодемьянскую, очень уж, видно, достал их непрошенный благодетель.

Потом поехали на Остров Свободы советские специалисты - пошла уже новая информация. Как-то исподволь просочилось, что Фидель подраспустившихся при мулате Батисте негров да мулатов на место поставил - за белым человеком портфель носить. Оно, может и неплохо, в Союзе-то первая безмотивная любовь к африканцам тоже прошла, уже для успеха среди девиц - первое дело в драке с африканскими студентами помахаться, но образу революционного острова плохо соответствует. Уже кубинские студенты в Союзе себя зарекомендовали как первые по гитаре да по девкам, а в учебе мало сказать, что последние. Да и вообще, странные вещи народ, с Кубы возвращаясь, докладывает.

Отца моего зам по науке три месяца на Острове Свободы пробыл. Американцы-то кое-какие заводы построили. В том числе - нефтепереработку. Ну, может и не самое последнее слово техники, но срисовать есть что. Заодно и островитянам техническую помощь оказать - разъяснить, на какие кнопки нажимать не надо. Так на него наибольшее впечатление в стране мулаток и пальм вот что произвело :
- Едет по улице "Форд". Ну вот чего, - спрашивает, - в машине может нехватать?
- Стёкол.- Стёкла, действительно, ещё при взятии Гаваны выбили. Чего ещё?
А чего, действительно? Без мотора да колёс не поедет.
- Может капота?
- Почти так. Сидение водителя вырвано с корнем. Стоит взамен табуретка с отпиленными ножками, На ней водитель и сидит.
Человек основательный, врать не будет.

Главный источник частной информации о Кубе - Ира Б.. Она по профессии гельминтолог. Это такая наука о разнообразных червях. Народу в Институте гельминтологии АН немного, а станции по всей стране. Ирина мотается то в Киргизию, то в Приморье. Любимая Ученица академика Скрябина. И вот открывается гельминтологическая станция на Кубе - помогать кубинским товарищам бороться с вредителями сахарного тростника. Полетела Ирочка туда на целый год, вернулась, отдохнула, вышла замуж - и снова на Кубу. Вернулась, защитила докторскую, развелась - и опять туда же. По-испански немного выучилась, в главной кубинской газете "Гранма", в журнале "Советский Союз" - статьи с её фотографиями в окружении кубинских учеников и друзей. Кто-то уверял, что в Кубинской Академии наук портрет Иры рядом с портретом Че Гевары висит, не то Камило Сьенфуэгоса. Говорили тоже, что у неё роман был с команданте Фиделем. Ну, чего не знаю - о том и врать не буду. Факт, что Ирина меня обучала варить рис с креветками по рецепту, непосредственно от него полученному. Девушка она вообще восторженная - от Кубы, от барбудос, от Фиделя Кастро Рус - без ума. Может, действительно, что-то было.

И вот однажды встречаю её после очередного возвращения из Гаваны - совсем не та интонация.
- Что такое, Ириша?
А она чуть не плачет. Рассказывает, что привели к ней в прошлый приезд паренька.
- Ты у нас, - говорят, - большой друг и великий биолог, Ирина. Вот Хосе - он пастушок из Сьерра-Маэстры, очень нам помогал в партизанские времена, вообще юноша очень способный - недавно за короткий срок грамоту освоил. Ты, Ирина, пожалуйста, сделай из него биолога, нам биологи нужны.

Пыталась им Ира объяснить, что из человека, вчера выучившегося грамоте, за год биолога не сделать - ничего не получается. Начала заниматься - действительно, способный пацан. Биолог - не биолог, а хороший лаборант для гельминтологической лаборатории получился. Ну, а по кубинским условиям - это уже ведущий специалист. Слетала она на полгода в Союз, вернулась:
- Где Хосе?
- Ты знаешь, Ирина, Хосе плохо себя повел, оторвался от пролетариата и беднейшего крестьянства, мы его на перевоспитание на остров Молодёжи отправили.

Это у них кроме главного острова ещё неподалёку Пинос есть, его ещё Стивенсон в "Острове сокровищ" описал. Так революционная власть его в честь молодёжи переименовала и такую своеобразную карибскую Колыму там устроила. Ну тут даже кубофилка Ирина не выдержала.
- Не могу же я, - говорит, - пастухов на биологов переделывать, чтобы они при этом ещё и продолжали пастухами оставаться!

Удалился Остров Свободы с его мулатками, пачангами и прочей романтикой из моей духовной, как бы сказать, жизни после окончания ВУЗа. Так, иногда информация проскальзывала, из которой можно было понять, что Фидель в джокерном мучении - то ли ему с Москвой продолжать дружить, то ли к Мао перекинуться. Китайцы пореволюционнее - зато Москва побогаче. Той рекламы ему уж не делали - и его место в сердцах шестидесятников занял на какое-то время Сальватор Альенде, революционер, гуманист, масон и коллекционер китайской скульптуры. Вроде и опять латиноамериканская революция - вроде и "социализмом с человечьим лицом" отдает по причине чилийской многопартийности. Для меня тем более, поскольку отец в Чили ездил в середине 60-х. Много рассказывал. Я как-то при нем на чилийские темы песенку завел, что, мол, в Праге не дали - так хоть там попробовать. Он мне и говорит:
-А ты знаешь, я ведь с доктором Альенде рядом на обеде сидел. Даже и поговорили.
-Как? О чем? Что ж ты раньше ...
-Я попросил передать мне соус ...
-Ну?
-Он передал.

Папа мой, твердокаменный сталинист, на эти романтические приманки слабо клевал. Он твердо знал - либо один к одному как у нас, либо ни хрена не будет. Скоро и там сказка закончилась. Последний миф о гитаристе Викторе Харе - а уж дальше в новых мифах "культурным героем" стал генерал Пиночет выступать. На самом деле, и у этого общую черту с Фиделем можно найти при желании - оба любители стадионы не по назначению, а для пыток и расстрелов использовать.

Да, так насчёт "Гаваны"-ресторана. Это, значит, в районе улицы 26 Бакинских Комиссаров, где 34-го троллейбуса конечная. Из нашего института туда в народную дружину гоняли. Молодое-то поколение, небось, уже и не помнит, как это - в Народную Дружину разнарядка. Замысел, по идее, напоминает "самоохрану" времён революции. А в условиях Реального Социализма спектр вариантов реализации очень широкий. В наихудшем случае, при рвении и надлежащей подготовке дружинников - штурмовые отряды - устраивать погромы стилягам ли, диссидентам ли, в общем, кому райком укажет. В самом распространённом - унылые вечерние прогулки с красными повязками подальше от опасных мест. Ну, а мы с Андреем Д. походим, потреплемся на скользкие темы - и в "Гавану". Там около входа такая комнатка вроде бара. Телевизор стоит, кофе можно взять, ликёра бананового, ну, рома не подавали, до этого разврат не доходил. Мы ещё и там, сняв повязки, покукуем на пару чашек кофе да на стопку бананового - и в отделение милиции, дежурство сдавать . Сидим там однажды: вот совпадение - по телику Фидель на съезде Компартии Кубы доклад делает. По моим наблюдениям совпадения вообще гораздо чаще бывают, чем по логике должно быть. Посмотрели мы на него, давно как-то не приходилось: по бумажке читает, седая борода, как у Санта-Клауса, генерал-полковничьи погоны - нормальный генерал-диктатор. Переехала, значит, кубинская эта история из жанра советской оперетки на народно-освободительные темы в жанр латиноамериканского романа о диктатуре. Типа как у Астуриаса или там Маркеса какого-нибудь. Географическая справедливость восторжествовала. Оно как-то и по голосу тоже поблекло, в текст вслушались - ну, еще не Суслов, но уже ...

Так я, значит, насчёт цыплёнка этого, что в заголовке. Обмывал один наш институтский приятель в "Гаване" свой развод заодно с днём рождения. Компания небольшая - человек пять. Я в том числе. Начали горячее заказывать - в меню на видном месте "Цыплёнок по-сибонейски". Боже, как экзотично! Про провинцию Сибоней что-то романтическое в газете читалось, не то Ира рассказывала. Я и заказал. Доходит дело - мне приносят пол вареной куры. "С рысью", как у Гоголя обозначено. Я было:
- Где ж экзотика-то?
А официант, ссобака, разъясняет:
- А в Сибонее так и едят. Сварят курицу и кушают.

Никакой романтики!

P.S.

Вот захотел что-нибудь дописать по следам свежей поездки в Доминиканскую Республику. Отдыхали мы с женой в ихнем Пуэнто Кано. Удивительно, но добавить абсолютно нечего. Очень был приятный отдых в клубе типа "All Inclusion": и напитки, и музыка, и песочек, и на паруснике катался каждый день, с обслугой парусной станции много трепался и по их просьбе им холявную закусь и напитки подкидывал - но ничего неожиданного. Спал, значит, с Латинской Америки моей души флер романтики. Как выше и отмечено.

Жалко. В реале, может быть, America Latina, пылающий континент и досе существует, но твердой уверенности нет. С одной стороны, и континента такого нету на глобусе - с другой, много народу на пути встречалось: доктор бразилец, учитель английского из Уругвая родом, медсестры из Эквадора, мексиканцы стригли газон и рядом со мной изучали ESL, этих вообще на каждом шагу встречаешь, сам в Акапулько и вот в Доминикане был, так там тоже, но все оказались конкретно кубинцами, бразильцами, мексиканцами ... . Нормальные люди, с достоинствами, с недостатками, с проблемами. А с пылающего континента - никого. Так ведь то, что здесь написано, не совсем о реале. О мифе бородачей, пачанги и революционной романтики, который наше поколение на школьной скамье подхватило, и который медленно так, незаметно, угас под влиянием прожитой жизни. Вместе с другими.

Свято место пусто не бывает. Новые народились, конечно. Но это, как стругацкий Саша Привалов говорил, совсем-совсем другая история.

Вариант рассказа "Куба-любовь моя", опубликованный в бостонском Интернет-альманахе "Лебедь" № 263