Я никогда не отличался особой доброжелательностью и никогда не проявлял ни к кому жалости. До тех пор, пока к нам не перевелся новый ученик - Стас. Ничем не приметный, самый обычный и все же чем-то он цеплял взгляд. Зацепил мой. И всего нашего класса. Но я испытывал к нему простой интерес, а остальные жестокость.
Я наблюдал за его переливающимися золотом волосами, когда он бегал от наших по двору. Смотрел в его зеленые глаза, что блестели от приливших к ним слезам. Следил за его изящными руками, что были изодраны из-за колючих кустов, что росли под окнами школы. Тогда он искал свои вещи, которые скинули туда заботливые одноклассники.
Его травили как последнюю псину, загоняли как дичь на охоте. Его били, над ним издевались, его подставляли, на него кричали. А я просто стоял в стороне и наблюдал. Мне одновременно нравилось смотреть на его затравленное лицо, но и было стыдно и противно за самого себя.
Я никогда не вмешивался в их разборки. Меня вообще никто не трогал. Я был изгоем, но успел показать на что годен. Я так же как и Стас, был переведен в их класс. Тоже был новичком. Тоже перешел через весь ад, что проходил Стас. Но я всегда стоял за себя и меня начали бояться, а потом и вовсе игнорировать. Я не жаловался. Меня все устраивало. Но Стас был другим.
Когда я пришел в их класс, они смотрели на меня как звери и я решил действовать так же. А Стас улыбался им, шутил, смеялся. И все поняли, что он им не ровня. Он не станет на них стучать и сопротивляться.
Переломным моментом стал один случай. Стояла зима, день становился короче, а ночь длиннее и холоднее. После уроков Стаса подловили по дороге домой и повели в старое, недостроенное здание. Я заметил их случайно. Пошел следом. Стас не сопротивлялся, молча шел окруженный парнями. Во главе шла Света - заводила класса на подобную фигню. Она просто обожала смотреть на то, как другие мучаются. Позади нее шло пятеро парней, а самым последним плелся Жирный - бывший козел отпущения.
Зайдя в здание, Светка сказала, чтобы Стаса усадили на стул и связали. Он не сопротивлялся и сам сел. Над ним смеялись, называли слабаком и стянули веревки так, что его руки побелели. А потом Светка достала машинку для бритья. Лицо Стаса приняло гримасу ужаса, а мое сердце забилось с оглушающей силой. Он любил свои волосы. И я их любил. Мне нравился их цвет, их длина, то, как они переливались на свету, как ветер играл в их прядях.
Светка начала наступать, а Стас вырываться. Но его руки были крепко связаны, а плечи и голову держали парни. Жирдяй сидел в углу и противно хрюкал, то ли смеясь, то ли плача.
Когда машинка зажужжала, я не выдержал. Я с криком бросился на них и стал бить. Бить не жалея сил, без разбора. Сначала ко мне кинулось трое парней. Светка кричала, чтобы они задержали меня, пока она будет сбривать волосы Стаса. Тогда я превратился в зверя, что олицетворял весь их класс. Я рычал, я рвал чужую одежду и волосы, бил, куда попадали кулаки и ноги. Меня били в ответ, но я не чувствовал боли. Я смотрел в зеленые глаза Стаса и прорывался к нему.
А Светка уже начала его брить. Она начала с правой стороны его головы. Я видел, как светлые волосы медленно падают на грязный пол, рассыпаясь словно в прах. После этого весь мой пыл исчез. Он испарился. Все мое тело стало тяжелым. Его пронзила боль от побоев. А потом я вновь посмотрел в глаза Стаса. Он смотрел прямо на меня. Смотрел с мольбой и слезами. Это он придал мне сил, для дальнейшего боя. Я не помню точно, как я смог отбиться от всех, как избавился от Светки. Помню лишь то, как упал на колени перед тихо всхлипывающим Стасом и начал собирать его волосы. Мои руки дрожали, тело болело, а взор застилала пелена и я плохо видел. Лишь потом я понял, что тоже плакал. Плакал от собственной глупости. Плакал из жалости к Стасу и из-за собственного бездействия.
Тогда я долго сидел на коленях и нашептывал
"Если бы я заступился... если бы заступился...
Я не знаю сколько прошло времени, пока Стас не позвал меня. Я поднял глаза и увидел, как он улыбается. Он смотрел на меня с улыбкой. Левую часть его лица закрыли волосы, а правая было полностью открыта. Подскочив, я развязал его руки и отошел на шаг. Пока он разминал руки, тихо постанывая от боли, я смотрел на волосы, что остались на его голове.
Непроизвольно я протянул к Стасу руку и медленно провел по его волосам. Они оказались слегка спутанными, но мягкими на ощупь. Почувствовав мое прикосновение, Стас вздрогнул и со страхом и непониманием посмотрел на меня. Я тоже испугался и отдернул руку.
- Тебе нравятся мои волосы?- прохрипел Стас, шмыгая носом. Я ничего не ответил, лишь качнул головой. Стас тихо посмеялся и, собрав свои волосы с пола, протянул их мне.- Если хочешь, возьми их себе, я не против.
Дрожащей рукой я взял протянутые мне волосы. Они были такими же мягкими, хоть изредка в них попадались пыль и ошметки бетона.
Быстро убрав волосы в карман, я помог Стасу встать, и мы пошли по домам. Моя губа и нос распухли и кровоточили, поэтому Стас предложил зайти к нему. Его матери и отца дома не было. И пока он обрабатывал мои раны, он рассказал мне немного о себе.
- Мои родители давно развелись. Отец живет в другом городе, а мать работает по ночам в одном из кафе. Она простая официантка, но остальные мне не верят и называют ее проституткой и стриптизершей. Ты ведь слышал об этом, да? Ты им веришь?
- Я слышал, но если честно, мне было плевать,- пожав плечами, я зашипел от боли, когда Стас приложил к моей губе вату с перекисью. Тогда он засмеялся, а потом вдруг затих. Я поднял на него взгляд и мое сердце замерло. Из его глаз медленно скатывались слезы, он кусал губу и дрожащей рукой пытался продолжить обрабатывать мои раны.
Мое тело отреагировало само. Я просто схватил его за руку и притянул к себе, крепко обняв. Он трясся всем телом, прижался ко мне, обхватил руками и зарыдал. Я слышал отчаяние и печаль, вопросы и обвинение, благодарность и презрение.
- Почему?...- сквозь рыдания спрашивал Стас.- Почему только сейчас?!.. почему ты бездействовал до сегодняшнего дня?!... Почему ты молчал и стоял в стороне?!.. Я ждал... Я молил тебя... а ты просто стоял... и смотрел... почему?.. Почему?!..
Я не сдержал слез. Я плакал тихо, просто пропуская слезы, не сдерживая их. Я бы и не смог их сдержать. Мы просто сидели и плакали каждый над своими мыслями и переживаниями. После этого, мы перебрались в его комнату. Он дал мне сменную одежду, что была мне мала. Мы разговаривали полночи, смеялись и я пугал его страшными историями.
А когда он уснул, уставший от пережитого, я смотрел на его лицо, освещенное мерным светом фонаря. Я аккуратно проводил рукой по его выбритой части головы, где небольшие волоски кололи пальцы, но было приятно и даже немного щекотно. И с каждым движением я ненавидел себя все больше.
Перед тем как уснуть, я склонился к его голове, поцеловал его в правый висок и тихо прошептал