Аннотация: К берегам приморского села прибило странную серую пленку. Рыбак села Константин случайно выпадает из лодки, и погружается в эту пленку. После этого он начинает ощущать, что с его сознанием происходят необъяснимые изменения.
АНАТОЛИЙ ПОЛОВИНКИН
СУЩНОСТЬ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН
ЧАСТЬ I
ТАЙНИК ДУШИ
Откуда мне знать, действительно ли я не хочу того, чего я не хочу.
Андрей Тарковский, "Сталкер".
ГЛАВА 1
1
Сильным взмахом весел человек в лодке отчалил от берега, и направил свою посудину в открытое море. Холодные морские брызги оседали на лице и одежде человека и, несмотря на то, что этот человек был опытный и выходил в море далеко не в первый раз, вызывали у него невольное содрогание. Лодочник улыбнулся. Он любил море, любил рыбную ловлю, которой он промышлял все последние годы. Впрочем, рыбной ловлей он занимался еще с раннего детства, когда его еще ребенком брал с собой его отец, выходя в море.
Налегая на весла, рыбак отдалялся от берега все дальше и дальше. Рыбака звали Константин Яковлев. Село "Прибрежное", в котором он жил, располагалось недалеко от Владивостока, почти на самом берегу холодного Японского моря. С работой в его селе в последнее время стало трудно. С тех пор, как рухнул советский союз, прошло три года, и дела в его родном захолустье пришли в упадок. Никому из руководства и в голову не приходило, что сельское хозяйство необходимо поднимать и развивать, поэтому все жители села были предоставлены сами себе. А ведь совсем недавно Константин работал шофером на грузовой машине, и мог вполне сносно содержать свою семью. Он и помыслить не мог, что пройдет совсем немного времени, и он окажется невостребованным. Но так случилось, и с этих пор Константин был вынужден заниматься рыбным промыслом для того, чтобы прокормить свою семью. Пойманную рыбу Константин сам отвозил в город и сдавал на рынок. Рыбу оценивали дешево, но, учитывая большое ее количество, денег все же хватало на то, чтобы жить не то чтобы в достатке, но, во всяком случае, быть сытыми и одетыми.
Константину Яковлеву было сорок четыре года, и он слыл самым добродушным человеком на всем селе. Никто ни разу не слышал, чтобы когда-нибудь накричал на жену или поскандалил с соседом. Несмотря на все жизненные невзгоды и неурядицы, Константин никогда не унывал и не терял веселого расположения духа, чем всегда удивлял окружающих.
Константин был среднего роста, около одного метра семидесяти пяти сантиметров, и обладал русыми волосами и голубыми глазами, которые всегда смотрели открыто и прямо. Его лицо было привлекательным для женщин и, одновременно, выглядело мужественным и решительным, что свидетельствовало о волевом характере.
Стоял октябрь месяц. Несмотря на то, что на небе почти не было облаков и ярко светило солнце, тепла было мало. Климат этого края был холодным и суровым, а, находясь в море, вода которого не прогревалась как следует даже летом, Константин чувствовал, как все его тело пронизывает дрожь, несмотря на то, что он был одет в теплую куртку и такие же теплые штаны, и обут в рыбацкие сапоги. Пройдет еще немного времени, и станет по-настоящему холодно, и тогда будет тяжело выходить в море. Тяжело и опасно.
Константин любил море. Продолжая грести, он погрузился в далекие воспоминания детства. Тогда, будучи еще ребенком, он ловил рыбу вместе с отцом. Отец учил его, как правильно забрасывать сеть, и как потом ее вытягивать. В те времена почти все местные жители увлекались рыбной ловлей. Да и как можно не увлекаться, если живешь на берегу моря, почти у самого океана?
Константин обернулся назад. Он уже отдалился от берега больше чем на сто метров, и береговая линия красиво вырисовывалась вдали. Деревья еще не успели пожелтеть, и их зелень, наряду с зеленью холмов, радовали глаза и приносили в душу какое-то умиротворение, отодвигая все мирские невзгоды на второй план. Ностальгические воспоминания вновь заполнили его разум. Теперь его отец уже не выходит в море; возраст не тот, да и здоровье не то. Надорвалось здоровье тяжелой физической работой. Может надорваться оно и у Константина. Простуду, ревматизм и радикулит было легко заработать в холодном море.
Его отец, почти сорок лет назад, будучи тогда еще совсем молодым, позволил своему сыну впервые в жизни забросить рыболовную сеть в море. Этот день Константин помнил так, словно это было вчера. В тот момент он чувствовал себя самым счастливым мальчишкой в мире. Отец показывал ему, как нужно правильно держать сеть, как ее забрасывать. В тот день маленький Костя ощутил себя настоящим рыбаком, несмотря на то, что с первого раза сеть забросить не удалось. Она зацепилась за уключину. Зато со второго раза Костя все же сумел это сделать. Отец стоял рядом и наблюдал за сыном. На его губах была добродушная улыбка. Он потрепал Костю по голове, и похвалил за успехи. "Из тебя получится настоящий рыбак"- говорил отец. И действительно, любовь к рыболовству осталась у Константина на всю жизнь. Немного погодя они, вместе с отцом, вытаскивали из моря сеть, в которой трепыхалась и била хвостом рыба. Ее было не слишком много, да и крупных в этот раз не попалось, но это была первая рыба, которую Константин поймал собственными руками. О, как он ликовал в тот момент, когда отец высыпал рыбу на дно лодки. День тогда был летний и достаточно теплый. Несмотря на юный возраст, Константин уже знал названия всех промысловых рыб, и мог их различить по внешнему виду.
Да, с тех пор прошло почти сорок лет. Теперь у Константина была своя семья; жена и взрослый сын. Его родители были еще живы, хотя и болели. Они жили здесь же на селе, через несколько домов от дома Константина. Его сын Кирилл не пошел по стопам своего отца. Он не был любителем рыбной ловли. Константину было немного жаль этого, втайне он надеялся, что наследственная любовь к рыболовству перейдет и к его сыну. Но этого не случилось. В те редкие разы, когда он брал Кирилла с собой, дабы тот оказал помощь отцу, Кирилл чувствовал себя так, словно его вели на каторгу. Два года назад Кирилл закончил школу. Константин хотел попробовать пристроить сына в какой-нибудь институт, но у Кирилла была низкая успеваемость в школе, и учеба в институте могла оказаться весьма затруднительной для него. К тому же, все высшие учебные заведения находились в городе, а покидать родные места Кирилл не хотел. Он родился и вырос в селе, и хотел оставаться в нем и дальше. Константин понимал, насколько жизнь в селе бесперспективна для молодых людей. К тому же, как и в большинстве деревень и сел, население здесь было склонно к пьянству. Это тоже было одной из причин, по которой Константин хотел услать своего сына в город. Молодое поколение не имело здесь никакой занятости, и по большему счету, слонялось без дела, находя единственное удовольствие в водке.
Сам же Константин пил мало. Все свое время он посвящал тому, что старался облегчить жизнь своим домочадцам. Что касается рыбной ловли, то она была и источником их благосостояния и, одновременно, предметом наслаждения для Константина. Уходя в море, он чувствовал, что у него на душе наступает покой и умиротворение. Море успокаивало его нервы и отвлекало от повседневных проблем. Оставаясь наедине с морем, Константин чувствовал, что он как бы сливается с природой, растворяется в ней, становясь с природой единым целым. И это давало ему прилив душевной и телесной силы.
2
Еще издалека Константин заприметил впереди и чуть левее себя какой-то серый налет, покрывающий достаточно большой кусок моря, но не придал этому значения. С его стороны распространялся какой-то резкий и неприятный запах.
Константин перестал грести. Он был уже достаточно далеко от берега, и пора было начинать рыбную ловлю. В море стоял почти полный штиль, и по воде пробегала лишь небольшая рябь, недостаточная даже для того, чтобы заставить качаться лодку.
Константин приготовил сеть. Широко размахнувшись, он забросил ее в море. Теперь оставалось только ждать, когда в невод попадет как можно больше рыбы. Но как определить, сколько рыбы уже попало в сеть? Пора ее вытаскивать или же нет? Узнать это можно было, только вытянув сеть на поверхность. А до тех пор Константину оставалось только терпеливо ждать. За свою жизнь Константину множество раз доводилось вытягивать пустые сети. Если раньше он ловил рыбу для удовлетворения души, то теперь пустые сети означали бы, что его семья останется голодной.
Взгляд Константина вновь упал на серую пленку на воде. Теперь она была уже ближе к лодке, и продолжала приближаться. Резкий запах становился сильнее. Он напоминал запах тухлых яиц.
Константин привстал в лодке, стараясь рассмотреть этот налет как можно лучше. Что же это такое может быть? Кто-то разлил нефть? На своем веку он повидал немало случаев, когда нефть, разлитая с танкеров, расплывалась по морю. Это было жуткое зрелище. На долгое время вода в море становилась непригодной даже для того, чтобы в ней могли передвигаться лодки. А сколько после этого дохло рыбы! Константин не мог без содрогания смотреть на бессмысленную гибель такой прорвы рыбы.
Константин присмотрелся к серому налету. Нет, он совсем не похож на нефтяную пленку. На что это было похоже, Константин не мог определить. Он никогда не видел ничего подобного ни на воде, ни на суше. Жаль будет, если среди рыбы опять начнется мор. Долгое время после этого нельзя будет заниматься рыболовством, а чем он будет кормить все это время свою семью?
Константин отвел взгляд от серого налета, и посмотрел в воду прямо перед собой, где в глубине скрывался его невод. Несмотря на то, что вода была довольно прозрачной, невозможно было увидеть, что творится в ее глубинах, в частности, много ли попалось рыбы в сеть.
Никто не знал точно, какова глубина в этом месте, хотя рыбаки поговаривали, что здесь очень глубоко, едва ли не бездна. Константин хорошо знал цену таким разговорам, знал, насколько сильно люди любят приврать. Но, тем не менее, рыбная ловля была чревата большими опасностями. Здесь водились морские хищники. Его отцу однажды в сети попалась небольшая акула. В результате этого, отец лишился сети, да и сам едва не стал жертвой этой акулы. Ей вполне было по силам перевернуть лодку, и пустить ее ко дну. С тех пор отец всегда брал с собой в море остро-оточенный топор на длинной рукоятке. Но больше ему не доводилось сталкиваться с акулой, да и вообще, ни с какими другими подводными чудовищами.
Константин смотрел на зеленоватую воду, из которой торчали края сети, и чувствовал, что вода как бы манит его к себе. В глубине души он чувствовал, что в нем самом таится желание погрузиться под воду самому, чтобы увидеть собственными глазами подводный мир, с его красотами и тайнами. Если бы у него был акваланг, то, возможно, он бы прямо сейчас воспользовался им, если бы, конечно, сумел, но его удерживал какой-то подсознательный страх. И, наверное, это было и к лучшему. Все-таки подводная стихия - не его мир. Рыбаку свое, а подводнику свое.
Посмотрев в сторону серого налета, Константин ахнул, и невольно приоткрыл рот. Серая пленка была уже совсем рядом с лодкой. Константин перебрался на нос лодки и, рискуя упасть за борт, выпрямился во весь рост.
Серый налет был настолько близко, что Константин смог как следует его рассмотреть. Пленка была равномерной, и имела зловещий маслянистый вид. Площадь, занимаемая ею, составляла никак не менее ста метров. Что это было, Константин так и не мог понять, но, судя по запаху, это было что-то ядовитое.
Константин в нерешительности замер, раздумывая над тем, как ему поступить дальше; уплывать отсюда или же продолжать ловить рыбу. Ему-то самому вряд ли может грозить какая опасность, ведь он находится в лодке. Но что станет с рыбой, которая сейчас находится в сети? Если эта отрава захлестнет сеть, то вся рыба может стать ядовитой. Впрочем, если эта пленка плавает только на поверхности, то рыба может и не пострадать. Хотя, кто знает...
Внезапно приняв решение, Константин принялся вытягивать сеть.
ГЛАВА 2
1
Рыбы в сети оказалось немного; разве только самим поесть, а о продаже нечего было и говорить. Глядя, как рыба бьется и трепыхается на дне лодки, Константин почему-то вспомнил свою мать, жарившую в печи рыбу, пойманную его отцом. В детстве он любил сидеть возле печи в то время, когда мать готовила рыбу. Ему нравился шипящий звук, который издает масло, в котором жарилось мясо. Это было одним из лучших его воспоминаний детства. Но сейчас, глядя на то, как пойманная рыба разевает рот, шевелит жабрами, пытаясь дышать, Константин почувствовал жалость к ней. Он вытащил рыбу из воды, побоявшись, что та наглотается отравы, но для рыбы наглотаться отравы, и быть вытащенной из воды, означало одно и тоже - смерть.
Странное чувство овладело Константином, но оно тут же ушло прочь. Константин увидел, что зловещая пленка приблизилась вплотную к лодке. Резкий и тошнотворный запах стал настолько сильным, что Константин невольно зажал нос рукой, чтобы не чувствовать его. Продолжать рыбную ловлю в такой воде не имело никакого смысла, и Константин взялся за весла, с твердым намерением уплыть прочь.
Пленка зашла под лодку, и Константин замер, наклонившись вперед, и сжимая в руках весла. Серая пленка на мгновение словно загипнотизировала его. Константин ткнул в нее веслом, и маслянистая жижа покрыла весло равномерным тонким слоем, стекая обратно в море, когда Константин поднял весло над поверхностью.
Не успел Константин опомниться, как серая пленка окружила лодку со всех сторон. Константин почувствовал, как его сердце заполняет безотчетный страх. Он огляделся по сторонам, ища куда плыть. Он снова поднялся на ноги, чтобы лучше видеть границы пленки.
Неожиданно лодка качнулась, и наклонилась на левый борт. Константин нелепо взмахнул руками, и шлепнулся в воду, прямо в серую жижу, подняв тучу брызг. В следующую секунду голова его уже была на поверхности, чтобы сделать глубокий вдох. Глаза Константина были выпучены от ужаса. Он почувствовал страшное жжение во всем своем теле. Серая жидкость стекала у него по лицу, вызывая боль, какую вызывает ожог медузы.
В страшном испуге Константин взмахнул руками и, приблизившись к лодке, намертво ухватился за ее борт. Боль становилась все мучительней и сильней, словно проникая в самое нутро. Константином охватила паника. Никогда в жизни он так не паниковал. Напрягая все силы, он рывком забрался обратно в лодку, и свалился на дно, прямо на пойманную рыбу.
Все тело страшно болело, его жгло огнем, но одновременно бил озноб, как при переохлаждении. Дыхание Константина участилось, он стал задыхаться, но было не ясно, вызвано ли это действием неизвестного яда или же паническим страхом.
Константин принялся лихорадочно стирать с лица серую плесень, стараясь спасти от нее свои глаза. Убедившись, что зрение пока продолжает исправно служить ему, Константин попытался сесть. После нескольких неудачных попыток ему это удалось. Руки и ноги сводило судорогой, пальцы скручивало.
Константин обреченно посмотрел по сторонам. Он был один в море, далеко от берега, и никто не мог прийти к нему на помощь.
"Все, пришла моя смерть", - подумал Константин. Он посмотрел на свои руки; они покраснели и горели, словно в огне. Лихорадка усиливалась.
Константин закрыл глаза, в ожидании обморока, за которым последует смерть. Но обморока не случилось, и Константин снова открыл глаза. Дыхание его было прерывистым, но удушья, как такового, не было. Просто у него очень быстро билось сердце. Константин почувствовал, что в нем начинает теплиться надежда. Собрав силы, он сел, и непослушными руками ухватился за весла. Он был уверен, что не сможет грести, но сдаваться не хотел.
Первый взмах дался с необычайным трудом. Стиснув зубы, Константин сделал второй взмах, потом третий. У него были сильные руки; постоянная гребля сделала их таковыми. Но сейчас эти руки отказывались ему служить. Каждый взмах отдавался болью во всем теле. Но он продолжал грести.
Сделав еще несколько взмахов, он обернулся, и посмотрел на берег. Нет, не доплывет, берег был слишком далеко. Впервые в жизни путь в несколько сотен метров показался ему бесконечным. Берег был недосягаемо далеко. Если он умрет, что станет с его семьей?
Боль стала такой, что мозг Константина отказывался соображать. Устремив пустой, ничего не выражающий взгляд в пространство, потеряв чувство времени, Константин греб и греб. Воздух со свистом вырывался из его горла.
Наконец, Константин почувствовал, что больше уже не может грести. Однако пальцы рук были судорожно сжаты на рукоятках весел, и не желали их выпускать. Константин повернул голову, для того, чтобы бросить последний взгляд на берег, до которого ему уже не добраться.
Несмотря на боль и отчаяние, он был весьма изумлен, увидев, что берег был уже в каком-нибудь десятке метров от него. Радость и надежда вспыхнули в его сердце. Собрав последние силы, он догреб до берега. Лодка уткнулась в песок.
Константин выпустил весла и, сделав невероятное усилие, перевалился через борт. Шлепнувшись в воду, он на четвереньках выбрался на сушу, и обессилено рухнул на песок. Силы оставили его. Он лежал неподвижно и думал о том, как же ему добраться до дома, который находился едва ли не на противоположном конце села. Холода он не чувствовал, хотя был промокшим насквозь. Стоял октябрь месяц, и лежать в мокрой одежде на холодном песке было смертельно опасно. Но Константин больше не мог сделать ни одного движения.
2
Неизвестно, как долго пролежал в таком состоянии Константин, пока со стороны деревни не послышался крик:
- Костя!
Константин приподнял голову, и увидел, что к нему бежит тракторист Борис Назаров.
- Костя, что с тобой!? - На лице Назарова была сильная тревога. - Держись, я иду к тебе!
Назаров подбежал к Константину, и плюхнулся возле него на колени. Он был примерно одних лет с Константином, но гораздо тяжелее его, и весил никак не меньше ста тридцати килограммов.
- Что, что случилось с тобой?
Назаров наклонился над Константином, и принялся его ощупывать. Увидев, что на Константине мокрая одежда, он решил, что тот просто выпал в море из лодки, и теперь у него наступило переохлаждение.
- Ну, как же ты так сумел, - с укором произнес Назаров. - Вот вечно с вами рыбаками одни неприятности! Ну, как же ты сумел вывалиться из лодки? Ну, прямо как ребенок, а ведь опытный рыбак-то! Всю жизнь по морю плаваешь.
Назаров перевернул Константина на спину, и в ужасе вскрикнул, увидев его красное лицо.
- Костя! - не на шутку переполошился Назаров. Он заметался, не зная, что нужно предпринять; искусственное дыхание, массаж или же что-либо иное. Он лихорадочно ощупывал тело Константина, взгляд его упал на такие же красные, как и лицо, руки.
- Что же с тобой случилось, Господи? Что произошло? Что мне делать с тобой вообще?
Константин открыл глаза, и пустым, ничего не выражающим взглядом посмотрел на Бориса. Было даже не ясно, узнал он его или нет.
- Тебя в больницу нужно везти, слышишь!
Назаров в отчаянии огляделся по сторонам.
- Сейчас я что-нибудь придумаю!
Константин попытался что-то произнести, но с его губ не слетело ни одного звука.
Назаров нагнулся, и подхватил Константина на руки.
- Держись, Костя, держись. Сейчас я отведу тебя в больницу.
3
Трое мужчин внесли Константина в его дом. Его жена Елена, увидев, в каком состоянии ее муж, заголосила истошным голосом.
- Так, уймись, дура! - оборвал ее Назаров. - Скорее приготовь постель, нужно его куда-нибудь положить.
Елена заметалась по дому, сорвала с кровати одеяло. Мужики прямо в одежде уложили Константина в постель.
- Что, что случилось?! - спрашивала Елена, вцепившись мертвой хваткой в рукав Назарова.
- Знать бы самому что случилось, - недовольно ответил Назаров. - Я его таким на берегу нашел. Он лежал возле своей лодки.
- Он же весь мокрый! - с надрывом, глотая слезы, воскликнула Елена.
- Сам вижу, что мокрый. Протопи печь, да пожарче. У него переохлаждение. Артем, что стоишь, раздевай его, надо вытереть насухо. Василий, помоги Елене!
Василий с Еленой принялись разжигать печь. Назаров, вместе с Артемом, принялся стаскивать с Константина сапоги и одежду.
- Его бы в больницу надо, а это в район везти. Боюсь, не довезем. А в нашем захолустье ни одной клиники-то и нет.
- Надо фельдшера позвать, - подал голос Василий.
- Правильно, - одобрил Назаров. - Давай-ка сбегай за ней, а то не дай-то Бог отойдет в мир иной.
- А что сказать-то ей?
- Да, господи, что сказать. Скажи то, что видишь. Скажи, что нашли мокрого, и весь красный он, словно из парилки вышел.
Василий убежал.
Назаров и Артем сорвали с Константина остатки одежды.
- Да что же с ним такое? - воскликнул Артем. - Весь красный и огнем горит. Потрогай его лоб. Температура у него несусветная.
- А можно ли его на печь класть? - спросила Елена, затопив печь, и теперь не сводившая глаз с мужа.
- А кто же его знает, - произнес Назаров. - Я же не знаю, что с ним произошло. Пусть пока на кровати полежит.
- А что это может быть? - тихо спросил Артем.
- Не знаю. - Пожал плечами Назаров. - Никогда в жизни такого не видел. Может, его ужалил кто-то.
- Кто же может в море ужалить?
- Я-то откуда знаю. - Назаров принялся растирать тело Константина полотенцем.
- Если бы на него акула напала, то на нем раны были бы. А у него никаких ран нету.
- А, может, его медуза ужалила? Я где-то читал, что существуют страшно ядовитые медузы. Они оставляют следы, словно от ожога, и известны даже случаи со смертельным исходом. Говорят, что они бывают пострашнее самых ядовитых змей.
- Брось. - Артем махнул рукой. - Ну, где ты у наших берегов встречал таких медуз? Отродясь у нас здесь ничего подобного не водилось.
Назаров нахмурился.
- О, слышь, надо Стаса Меньшова спросить. Он же тоже рыбак, должен знать.
- Да что вы со своими медузами заладили! - вскинулась на них Елена. - Тут человек при смерти, а вы о какой-то ерунде речь ведете. Придумайте лучше как спасти его.
- Так чтобы спасти его и нужно для начала узнать, что с ним произошло, - возразил Назаров. - А иначе можно только вред таким лечением нанести.
Елена склонилась над мужем. Дыхание Константина было тяжелым, но перестало быть прерывистым. Он лежал с закрытыми глазами, и было невозможно определить, в сознании он или нет.
Елена несколько раз звала Константина по имени, но тот не реагировал на ее голос.
Вернулся Василий, с фельдшером, вернее фельдшерицей, Оксаной Стычкиной, женщиной, лет тридцати пяти.
- Где больной? - воскликнула она с порога.
Назаров указал на Константина. Докторша широко распахнула глаза.
- Что с ним? - ошеломленно спросила она.
- Сами хотели бы знать, - ответил Назаров.
Он вновь пересказал то, как обнаружил Константина на берегу, и в каком состоянии тот был. Стычкина покачала головой, и принялась колдовать над Константином. Елена всхлипывала и, ломая руки, поминутно спрашивала докторшу о результатах.
ГЛАВА 3
1
Уже более часа докторша безрезультатно возилась с Константином, озабоченно качая головой, и хмурясь. Елена и мужчины стояли рядом, обступив Стычкину вокруг. А во дворе уже столпились деревенские люди, в основном женщины. Они активно вели обсуждение случившегося. Каких только версий там не высказывалось. Кое-кто заглядывал внутрь дома, но войти не решался.
- Все симптомы указывают на то, что твой муж отравлен, - наконец сделала вывод Оксана Стычкина.
- Отравлен? - воскликнула Елена.
- Похоже на это, - подтвердила свой диагноз Стычкина. - Ты посмотри, Лена, все тело его покраснело. Это явное следствие воздействия на организм яда. Конечно, это всего лишь пока предварительные заключения. Необходимо сделать более тщательные анализы, но на это уйдет время, а он в таком состоянии, что я просто не знаю.
Елена не выдержала, и зарыдала в голос.
- Эх, если бы он только мог рассказать, что же, все-таки, произошло с ним. - Стычкина закусила губу.
- Его нужно везти в райцентр, или хотя бы ко мне, в медсанчасть.
- Да как же нам доставить его туда? - воскликнул Василий. - Туда на машине добираться больше часа. Да разве он выдержит такой путь.
Внезапно дыхание Константина изменилось, и он открыл глаза.
- Костя! - бросилась к нему жена.
- Наконец-то, - облегченно вздохнула докторша.
Несколько мгновений взгляд Константина продолжал оставаться бессмысленным, затем в нем засветился разум.
- Костя, Костя! - Елена схватила мужа за руку, заливаясь слезами. - Как ты себя чувствуешь, что с тобой случилось?
- Где я? - тихо, чуть слышно спросил Константин.
- Дома, родной, ты дома.
- Как я сюда попал?
- Тебя нашли на берегу, мокрого и в ужасном состоянии.
- Нашли? Значит, я все-таки добрался до берега.
- Что с тобой случилось? - спросила Стычкина. - Ты в очень тяжелом состоянии, и я не знаю, как тебя лечить.
- Море, это все море.
- Море? О чем ты говоришь?
- Море было покрыто какой-то дрянью. На море была серая пленка.
- Что за пленка?
Константин с усилием качнул головой.
- Я не знаю, что это было такое. Оно напоминало разлитую по воде нефть, но не было нефтью. Это было что-то такое, чего я в жизни не видел. Оно было вокруг меня, окружило лодку со всех сторон. Я приподнялся, чтобы разглядеть пленку как следует, но потерял равновесие, и упал прямо в эту серость.
Константин замолчал.
- И что случилось дальше? - нетерпеливо спросила Стычкина.
- Я почувствовал сильное жжение во всем теле. Кожа моя горела, как в огне. Я задыхался. У меня резко повысилось сердцебиение. Не знаю, как я нашел в себе силы забраться обратно в лодку. Тем более не понимаю, как я сумел доплыть до берега. Последнее, что я помню, это как я упал на песок и потерял сознание. Что было дальше, я не знаю.
- Дальше тебя нашел Борис, - сказала докторша. - И вместе с другими принес домой.
Стычкина призадумалась.
- Ну что ж, кое-что начинает проясняться. Я не знаю, что это была за пленка на воде, но она без сомнения была ядовита, и вызвала токсичное отравление твоего организма, а также сильное раздражение кожи.
Стычкина снова принялась колдовать над Константином, а мужики завели дискуссию между собой.
- О чем он говорит? - спрашивал Василий. - У нас никогда не было ничего подобного.
- А я знаю, о чем он толкует? - возмущался Назаров. - Этих рыбаков куда только не занесет. Сидели бы себе дома или рыбачили возле берега. Так нет же, их тащит куда подальше. И я знаю, что ли, что он за гадость там нашел. И чего их тянет, куда ни попади.
- Вот те на, будто сам не понимаешь, - изумился Артем. Он был самым молодым из всех троих, ему было лет тридцать пять, не больше.
- Чего я не понимаю? - буркнул Назаров.
- Ты что же, сам никогда рыбалкой не увлекался?
- Я? Да никогда в жизни. Ну, то есть в молодости, конечно, любил посидеть с удочкой. Но чтобы вот так в лодке, уплыть за три версты от берега, да ни в жизни.
- А что же это все-таки было? - задумчиво спросил Василий. Он был самым старшим здесь, лет на двадцать пять старше Назарова, невысокий такой старичок с сединой на висках; единственным местом, где еще сохранились волосы. - Может, это как раз именно нефть и была?
- Брось ты глупости говорить, Василий, - оборвал его Назаров. - Ну, где ты видел, чтобы от купания в нефти такие последствия были?
- А откуда ты знаешь, какие последствия бывают от такого купания? - возразил Василий. - Тебе приходилось в нефти купаться? Рыба от нее косяками дохнет, а ты хочешь, чтобы для человека она безвредной была. Да нефть - это вообще страшный яд. Вон, всю экологию потравили, дышать нечем стало. А в воду какой только гадости не льют. Да нефть это вообще погибель для человека.
- Ой-ой-ой, - передразнил Назаров. - А сам-то свою "копейку" чем заправляешь? Бензин-то из чего делается, не из нефти ли? На машине-то не против поездить. Небось, приходится ею пользоваться. А трактора и комбайны чем заправляются? Чем бы ты без них поля-то пахал, сохой, что ли? Так что сидишь уж, о погибели-то говорить будешь. Думаешь, если ты фермерством занимаешься, так и все должны быть фермерами. А об остальных-то ты подумал?
- Нет, вы о чем речь завели? - вмешался Артем. - Мы говорили о том, что с Константином случилось, а вы о каких-то глобальных вопросах речь завели.
- Так я говорю о том, что он в нефти искупался, - сказал Василий. - Вот и получил токсичное отравление.
Назаров пожал плечами, но спорить не стал.
Стычкина сделала Константину укол, дала ему каких-то пилюль, затем возвратилась в медсанчасть, принесла оттуда еще каких-то лекарств. Он испробовала на Константине все, что только могла, и призналась:
- Это все, что я могу сделать. Ему должно полегчать, но он нуждается в полном покое. Завтра с утра я зайду узнать, как идут дела. Если ему не станет лучше или, тем более, наступит ухудшение, я вызову машину из города. Но будем надеяться на лучшее.
Докторша ушла. Мужики, с тихим говором, стали расходиться. Снаружи собралось уже довольно много народу, и все наперебой принялись расспрашивать Стычкину и мужиков. Докторша отвечала сдержанно, стараясь не вдаваться в подробности. Зато после ее ухода мужики расписали случившееся во всех красках. Вся деревня принялась обсуждать случай с Константином. Много было толков и кривотолков но, в конце концов, общее мнение свелось к тому, что Константин выпал из лодки и искупался в нефти, которая разлилась по морю. Эта версия была, в общем-то, недалека от правды.
2
На берегу моря собралось почти полдеревни. Люди внимательно всматривались вдаль, и озабоченно переговаривались между собой. Зрелище, открывшееся перед ними, и в самом деле, было настолько необычным, что люди не знали, что и думать.
Метрах в ста от берега море покрывала серая пленка. Она охватила собой довольно большой участок воды и, казалось, совсем не собиралась покидать здешние края.
- Что это такое? - спрашивал Василий, держа руку козырьком над глазами.
- Не знаем, - говорили мужики. - Такого нам видеть не приходилось.
- Может, это и в самом деле пролитая нефть. Прохудился танкер, и вот результат, - говорил Артем, с испугом глядящий на серую невидаль.
- Брось, - отвечали ему. - Нефть - она всегда черная, переливается всеми цветами радуги. А эта гадость какая-то серая.
- Тогда что же это?
- Не имею понятия.
- Господи, а запах-то какой! В деревни ведь совсем не чувствовался. А тут.
- Ага, и он, наверняка исходит от этой гадости. Воняет, словно тухлыми яйцами. Не мудрено, что Константин так плохо выглядит после купания в ней.
- Слышь, Борис, а ты когда Константина нашел, эта штука здесь была?
- Да не знаю я, - отозвался Назаров. - Я даже не смотрел на море. Я Константином занят был. Думал, что с ним, и как его до дома дотащить.
На лицах людей были самые разные чувства; растерянность, недоумение, испуг, задумчивость. Все они были не в силах отвести взгляда от моря.
- И откуда же это взялось? - говорили люди. - Эх, ироды, что с океаном сделали. Бывало на берег приходишь, чтобы воздухом свежим морским подышать. Воздух был! А теперь что? Дышать нечем.
- Мужики, а может, она ядовитая? - спрашивал Назаров.
- Ясное дело. Надышимся, и отравимся все, как Константин.
Эти слова заставили людей испуганно попятиться от берега. Многие зажали носы.
А серая пленка будто замерла на месте. Она не приближалась к берегу, и не уплывала прочь. Не двигалась ни вправо, ни влево.
- Запах, как из канализации, - высказал свое мнение один из мужиков.
- Верное сравнение, - поддержали его.
- Это что же такое, эта мерзость так и будет плавать здесь?
- А что, если туда, и посмотреть поближе, - предложил Артем.
- Ага, - сказал Назаров. - Вот ты иди и сплавай. Если сыграешь в ящик, то нас не вини. Пусть государство думает, что это за мерзость. Это его обязанность следить за экологией, а не наша. Оно должно заботиться о населении.
- Так мы и есть население, - сказал Василий.
- Вот я о том и говорю. Государство должно о нас заботиться.
- Что-то не больно оно о нас заботится, - хмуро произнес Артем. - Вон, потравить нас всех пытается.
Постепенно люди стали расходиться, бросая через плечо озабоченные взгляды на море.
3
Артем, Василий и Назаров убрались подальше от берега.
- Фу, - сказал Артем, когда море скрылось из виду. - Здесь хоть дышать можно. Вонь не распространилась сюда.
Артем с наслаждение задышал свежим воздухом.
- Ну что, мужики, - воскликнул Назаров, потирая руки. - По такому случаю не плохо бы и пузырь раздавить.
- Само собой, - поддержал Артем. - Ценная мысль.
Василий ничего не сказал, но по его виду было видно, что он согласен с остальными.
- Артемка, тебе, как самому младшему, бежать в магазин.
Артем не стал возражать. Мужики скинулись на троих, и Артем, получив деньги, поспешил в магазин, расположенный в другом конце деревни.
- Только смотри, без нас не выпей, - напутствовал его вслед Назаров.
Артем, не оборачиваясь, махнул рукой. Назаров, спохватившись, посмотрел на Василия.
- Да, а со стаканами-то как быть?
- Стаканы я раздобуду. А вот где расположимся-то? Местечко надо найти поуютней.
- О местечке подумаем, как Артем вернется. Ты дуй пока за стаканами. Кстати, твоя-то дома что ль?
- Ни-ни. - Затряс головой Василий. - У меня все тихо сейчас.
- А, ну тогда, хорошо. Никто не увидит, никто не помешает стаканы взять. Ну, давай, действуй.
Василий убежал.
Вернулись они почти одновременно, и Артем и Василий.
- Ну, и где сядем? - спросил Артем, сжимая в руке бутылку.
- А вон, Василий говорит, что его старуха сейчас гуляет где-то. Может, у него и расположимся?
Назаров вопросительно посмотрел на Василия. Тот немного пожался.
- Да можно и у меня, почему нет.
Они расположились на задах, у дровяной кладки, неподалеку от зарослей малины. Назаров откупорил бутылку, и разлил огненную жидкость по стаканам.
- За что будем пить? - спросил Артем.
- За выздоровление Константина, - предложил Назаров.
- И за то, чтобы с нами ничего подобного не случилось, - дополнил Василий.
- О! - поднял палец Назаров. - Золотые слова! Вот за это и выпьем.
Мужики чокнулись и выпили. У Василия в доме нашлась закуска; несколько соленых огурцов. Дружно хрупая, мужики закусили.
- Да, странная история сегодня приключилась, - раздумывая, произнес Назаров.
- Это уж точно, - согласился Василий. - Есть над чем поразмыслить.
ГЛАВА 4
1
- А эта серая плесень на море, что это такое? - спросил Артем. - На нефть не похоже.
- Не похоже, - согласился Назаров. - Да в наше время чего только не бывает. Вон, летающие тарелки появились, Лох-несское чудовище, говорят, в озерах водится. Сплошная аномалия.
- А тунгуска чего стоит, - подал голос Василий. - Вон, девяносто лет назад в ней такой метеорит рухнул, что на сотни километров вокруг все деревья повалил.
- Да и не просто повалил, - вмешался Артем. - А опалил все. Огня, говорят, вовсе не было, а деревья пожгло.
Назаров кивнул головой.
- Слыхал об этом, как же, слыхал. Только никто ничего конкретно так до сих пор и не выяснил. И кратера там не было, да и самого метеорита не нашли. Деревья все опалены, а следов никаких нету.
- Не иначе, как радиация это была, - сказал Артем. - Только при радиационном облучении такое бывает.
- Ага, понапридумывали тут всяких радиаций, а природа и человек страдает.
- Это что, - сказал Артем, хрупая огурцом. - Я слышал, что год назад в океане чудовищ обнаружили. Вроде бы это были акулы-мутанты, но у них мозг разумным стал, и они могли мысли людей читать. Так вот, эти мутанты хотят теперь человечество уничтожить, так как мы для них угрозу представляем.
Назаров с раздражением сплюнул.
- Что ты, Артем, как маленький ребенок, сказки такие глупые рассказываешь! Ну, в самом деле! Тебя все на мистику какую-то тянет. Словно вот в жизни никаких проблем больше нету.
Артем сделал неопределенный жест.
- Уж лучше давай поговорим о земных проблемах, о том, что волнует больше всего. Вон цены-то как подскочили, сам видишь. Совсем нас, простых людей, задушить хотят. Взять хотя бы самое главное в человеческой жизни.
Назаров кивнул на бутылку, в которой еще оставалось немного водки.
- Сколько она сейчас стоит? А? Если так пойдет дальше, то волком взвоешь!
Василий согласно закивал, подтверждая слова Назарова.
- Да, Борис, правильно говоришь. Раньше то, в советское время, я, по трояку, сколько мог на получку ящиков водки купить. А теперь? Это же надо цены так взвинтить, чтоб им всем пусто было.
- Вот-вот, - подхватил Назаров. - А потом удивляются, почему это население самогон гонит. Ну, сами бы подумали, без водки, ну что за жизнь может быть.
- Да никакой жизни, - подтвердил Артем. - Ежели не пить, то зачем вообще тогда жить?
- Вот именно. А то вздумали же с пьянством бороться. Русский народ испокон веков пил, пьет, и будет пить. И не с водкой бороться надо, а создавать такие условия, чтобы человек и пить мог, и жить, как человек.
- Вот это другое дело, - сказал Артем. - Вот за это я тебя, дядя Борис, и уважаю.
Они помолчали. Затем допили остатки водки, закусили соленым огурцом.
- Нет, - сказал после паузы Назаров. - Я считаю, что все беды нашего народа от несвободы.
- Как это? - спросил Василий.
- А так. Человеку не дают проявить свой потенциал, не дают свободы деятельности. Если бы человек мог поступать согласно своей внутренней сущности, своей природе, то тогда бы он был счастлив. Рай на земле возможен лишь тогда, когда человек не будет ничем ограничен. Никакими узкими рамками общепринятых стандартов и норм нельзя сдерживать человека.
- О, дядь Борь, ты говоришь прямо как ученый, - с затаенным восхищением произнес Артем. - Ни слова у тебя не поймешь.
- Объясняю, - покровительственно сказал Назаров. - Человеку с пеленок вдалбливают в голову определенные стандарты и нормы поведения. Это хорошо, а это плохо. Так поступать можно, а так нельзя. Зачем все это? Человек должен поступать так, как считает нужным. Он сам должен создавать себе критерии и нормы поведения. Вот, хотя бы, как это делается в либеральных странах. Там у человека над душой никто не стоит. Он сам решает, что ему делать, и как ему жить. Но и там нет полной свободы действия у человека.
Артем задумался.
- Ну, а как это будет выглядеть на деле?
- А вот так и будет. Ты только представь себе, что ты будешь свободен в своей деятельности. Ты на что сейчас живешь?
- Ну, езжу в город на заработки.
- Правильно, на заработки. А почему ты туда ездишь? Почему не зарабатываешь здесь, в селе?
- Так ведь здесь не платят, возможности нет заработать.