"Соратники" появились ровно через полчаса. Дунай сразу узнал мужчину в кофейном плаще, застегнутом на все пуговицы: Федор Достоинский по кличке Стриженный, бывший вор в законе. Его в свое время раскороновали на воровской сходке в Магадане сразу за несколько грехов: баловался кокаином, имел сына, что скрыл от братвы, когда его короновали, ну и за пропавший общаг. "Кассу" для "подогрева" братвы отправили на шхуне из Владивостока в Советскую Гавань. Но "пароход" таинственным образом исчез по пути: вместе с командой из трех человек и, разумеется, крупной суммой в валюте и рублях. Доказать, что Стриженный приложил к этому руку не смогли, в милицию, конечно, не заявляли. Однако кто-то якобы видел похожую шхуну, причалившую под Дальнегорском и людей, разгружавших ее. Среди них, опять же "якобы" видели Федю Достоинского. Пропажа парохода стала лишь катализатором, но двух фактов отступничества хватило для "развенчания" Стриженного. На той сходке присутствовал и Муциль, тогда просто Афанас, и, как и все голосовал за раскоронование Достоинского. После этого Стриженный пропал, а через пару месяцев "за удачные дела", весомое пополнение общака и прочие заслуги, короновали Муциля. Тогда он и оформил новый паспорт на фамилию Дунайский и взял созвучную ей кличку Дунай.
Стриженный сел напротив молдаванина, казалось, ничуть не удивившись, увидев его. Он лишь махнул рукой и его помощники, сели за дальний столик открытого арбатского кафе, покосился на Сирского: мол, тебе особое указание требуется? Тот тут же ретировался на улицу, закурил в сторонке.
-Бывшие воры в законе должны поговорить наедине, - сказал Стриженный, поманив пальцем официанта. Заказал капучино.- Люблю напиток монашеского ордена капуцинов.
-С чего ты взял, что и я бывший? - спросил Муциль.
-Слухи по Земле упорные ползут, говорят, что ты всю греческую братву местным ментам заложил, Штирлица так и вовсе "белым" обмазал. Сам же решил на дальние берега смыться. Братве всё про тебя известно.
-Какой братве?
Достоинский рассмеялся:
-Думаешь в Греции больше никого из "деловых" не осталось, всех сдал? Кстати, а куда ты дел Самсона, что к тебе с "добрым словом" приходил?
- С "добрым словом" и ушел, не попрощавшись, - ответил Муциль, понимая, что все отрицать бессмысленно.
-Вернее, улетел. Его, говорят, больше никто не видел. Эх, ладно, все мы не без греха. Так вот, раз мы оба с тобой уже развенчаны, предлагаю перейти на нормальные имена и отчества, пора отвыкать от собачьих кличек. Согласен, Афанас Богданович?
-Согласен, Федор Михайлович.
-Замечательно, тогда перейдем к делу. Наша совместная контора будет заниматься...
-Мне уже Сирский рассказал, - прервал Муциль. - Повторяю вопрос, который я уже задавал ему: зачем я вам понадобился?
-Ну как зачем? Такой замечательный человек, мастер на все руки: и общаг взять, и с конкурентами тихо разобраться, и голову недругу, если надо свернуть.
-Перестань паясничать, Стриженный.- Не тебе про общаг напоминать.
-Афанас Богданович, мы же договорились, только по имени отчеству, уважительно на "вы". Я вас давно знаю как делового человека. Ну что, в самом деле, для вас за бизнес в Подмосковье: подпольные игровые салоны, брокерские конторы, несерьезно. Вместе мы создадим мощную коммерческую империю. Займем крионическую нишу. Люди мрут, как мухи, в том числе миллионеры и миллиардеры. В Америке фирма Alcor уже заморозила почти полторы тысячи тел. В Китае около ста и полсотни животных. А мы чем хуже? Те, крионические фирмы, что существуют у нас, так, мелочь. Мы же развернемся по полной программе. Но для этого нужна мощная научная и техническая базы. Ну и юридическая основа, разумеется. Без весомого капитала, а у вас, я знаю, на Крите припрятана, как у графа Монтекристо, целая Алмазная палата, не обойтись.
Муциль похолодел: откуда это может быть известно Стриженному? Ах, ну да, Русланчик ему доложил, а, может, и Алина....Надо было все же ей головешку-то свернуть.
Достоинский попытался его успокоить:
-Не ломайте голову, Афанас Богданович, ваша жена Алина здесь ни при чём.
Надо же и про венчание знает, подумал Муциль. Крепкая нынче у Стриженного хватка. Что ж, одному и в самом деле трудно.
-Я согласен не сотрудничество, - сказал Дунай.
-Замечательно! У нас уже запущены несколько коммерческих программ: ну там электронные платы через Казахстан, Киргизию из Китая и Тайваня в Россию поставляем, любимую вами красную икру через Белоруссию в Черногорию отправляем. Но крионика...это моя мечта. Скажу больше, есть одна маленькая ферма уже действующая под Волоколамском, там заморожены бывший депутат и телеведущий. Еще одна камера ждет своего хозяина. Ха-ха. Хочу эту криоферму приобрести. Думаю 100 миллионов нынешнему хозяину будет достаточно. А не согласится...Впрочем, куда он денется. Сейчас там функционируют простые, кустарные криокапсулы, мы же закупим фирменные сосуды Дьюара, американское оборудование для перфузии - это замена крови пациента на криопротектор, незамерзающий состав, позволяющий сохранять клетки в первоначальном состоянии при заморозке трупа.
Муциль поморщился:
-Без подробностей, пожалуйста. Сказал же, я согласен.
Стриженный позвал дипломата, сообщил ему, что "высокие стороны" пришли к консенсусу, можно запускать процесс перерегистрации Технического бюро на несколько измененное название и с новым генеральным директором.
-Кто же будет Генеральным? - спросил Муциль.
-Как кто? - искренне удивился Федор Михайлович. - Я буду номинальным директором, Алина Васильевна, ваша супруга, фактическим.
-Алина?
-Ну да, вам же светиться лишний раз нельзя, вот она и будет. И вам спокойнее, что вас не обманут. Будете через неё руководить Техническим бюро 2.0. Кстати, Алина Васильевна теперь у себя дома? Нужна её подпись на документах обновленного Бюро.
Дунай почувствовал какой-то подвох, но не понимал в чем он. Нужно было срочно переправлять деньги с Крита в Азию, а сделать это без официальной конторы невозможно. Ладно, пусть директором будет Алина, она скоро вместе с ним уедет в австралийскую Тасманию, ищи их там свищи среди эвкалиптовых лесов.
-Нет, не дома, я поселил ее в гостинице на Тимирязевской, - ответил после паузы Муциль.
Глава 8
Он не знал, что двое соратников Стриженного, сидящих в отдалении, через микрофон и наушники по телефонам слышали весь разговор их шефа с молдаванином. Не заметил, как им кивнул Достоинский, и они сразу вышли из кафе. Не знал Муциль и того, что соратники быстро вычислили гостиницу, где остановилась Алина, как усадили ее в машину и отвезли в загородный заброшенный завод. Как там привязали ее к железной трубе и били до тех пор, пока она не сказала, где на Крите спрятаны сокровища. Сказала, да назвала не место в немецком доте, а расщелину в скале недалеко от лабиринта Минотавра.
Соратники, имена которых для Алины так и остались неизвестны, набрали, как она поняла, шефа, доложили ему, что "девка призналась, где зарыто бабло, брюлики, рыжье". Позже она рассказала Дунаю, что в этот момент она вспоминала их разговор в самолете. Он признался ей, как расправился с Самсоном. Она отреагировала спокойно, спросила: "А ты и меня хотел убить?" "Посещала такая мысль, - честно ответил Муциль, - но быстро пропала, ты же теперь моя жена". "Жена, - повторила Алина. - А как же твоя Волоколамская братва, что скажет "на жену" Мишка Ланцет - твой дружбан, Коля Сиплый, Валя Мурза, да и все остальные?" "Мне теперь без разницы, главное, ты со мной, пару деньков в столице нашей Родины и в Австралию".
"Так что с дамочкой делать? - интересовался у шефа один из бандитов - парень грузный, с бабьим, капризным лицом. Его подельник был высок и худ, как зубочистка, постоянно грыз арахис. - Понятно, шеф, не подведем".
В этом "понятно, шеф", для Алины не было ничего оптимистичного, недаром ведь завезли черте куда. Здесь даже крысы будут искать тело три года. Ну, уж нет, даром я, что ли теперь жена Дуная? - подумала Алина, о чем опять же рассказала Дунаю потом.
-Подождите! - крикнула она.- Без подробного плана вы все равно не найдете место схрона. От Кносского дворца нужно идти на запад в сторону автомобильной стоянки. Перед ней стоит ангар. Я могу нарисовать детальную схему.
Бандиты переглянулись.
-Чего ты гонишь, фуфыра, - сощурился толстяк. - Хочешь минуты свои продлить, так все одно перед смертью не надышишься. Замри, зажмурься и жди, когда за тобой прилетят ангелы, ха-ха. А скорее всего черти.
Он достал пистолет с глушителем, но сразу убрал его обратно в карман пиджака.
-Придется ствол выбрасывать, а то некрасиво. С тебя и трубы хватит.
Схватил обломок ржавой железки, но его остановил тощий.
-Успеется. Пусть нарисует, меньше шариться у Минотавра будем, там ведь кругом камеры и местные легавые с автоматами. Бывал я в Кноссе.
Худой отвязал Алину, достал мобильник-лопату, открыл в поисковике карту Крита с Кносским дворцом.
-Про стоянку правду сказала и ангар вроде на месте. Ну, давай показывай точку на карте.
-Дай ручку, обозначу все по метрам.
Протянув ей Стилус, тощий ухмыльнулся:
-И зачем ты, Алинушка, с Муцилем связалась? Молодая, красивая, жить бы тебе и радоваться. Эх, сама себе судьбу выбрала.
-Зачем связалась? Многому меня научил. Хотя бы тому, как за пару секунд изничтожить дебилов. В данном случае, вас.
От отчаяния и страха ее движения были точны и быстры. Уверенности телу и движениям придавало еще и то, что в свое время она занималась спортивной гимнастикой, в том числе на бревне. Не раз падала, но никогда не получала сильных травм. То есть умела концентрироваться, когда надо.
Стилус вошел в глаз худого "дебила" по самый задний зажим. Он даже не закричал, на его лице появилось лишь недоумение, после чего он начал заваливаться назад и рухнул с четырехметровой высоты в кучу железа, битых бутылей из-под технического масла, прочего хлама.
Толстяк среагировал быстро, выхватил пистолет, нажал на спусковой крючок. Но бывшая гимнастка исполнила на узкой площадке такие головокружительные упражнения, что не проделывала и на соревнованиях. Пули рикошетили о металлические конструкции, не причиняя ей вреда. Два кульбита назад, потом три вперед и мощным ударом ногами в грудь, она скинула толстяка к его еще дергающемуся приятелю. Упал он так удачно от резкого удара, что пистолет с глушителем остался на площадке.
Алина взяла ПМ, спустилась по лестнице вниз. Толстый шевелил губами, моргал глазами на выкате, которые со лба заливались кровью. Он шевелил пальцами рук, не в силах их поднять, вероятно, сломал позвоночник.
Поднеся глушитель к его носу, спросила:
-Что удумал твой шеф против Дуная? Коль он узнал, где спрятаны ценности, в живых его не оставит. Давай, поворочай немного языком, если жить хочешь, свинорыл.
Тот долго не мог ничего выговорить, наконец, произнес:
- Веселый гном.
-Что еще за гном?
-Кабак. Вечером. Заказан. Муциль...
- И?
Толстяк стал бормотать что-то невнятное.
-Ладно, и на том спасибо. Пока, мальчик, передавай привет своим соратникам, кои у чертей на сковородках жарятся.
Алина поочередно всадила оставшиеся в магазине две пули в голову одному и другому.
-Ну, вот так, ребята, - сказала она, вытирая носовым платком свои отпечатки на пистолете и бросая его к трупам бандитов. - Мы строго соблюдаем семейные традиции в методах освобождения планеты от уродов.
Телефон Алины бандиты выбросили по дороге на завод, предварительно вынув из него сим-карту. Они ее сожгли под идиотский хохот зажигалкой. Взяв сотовый худого бандита, который не повредился -на нем так и висела карта критского Кноссоса - отправила СМС мужу. "В кабаке засада. Будь осторожен. Со мной все в порядке. Скоро буду". Потом набрала по памяти номер Мишки Ланцета. Сказала, что в Стриженный готовит Дунаю "баню", нужно помочь. Пусть Ланцет собирает всю братву и едет в кабак "Веселый гном". Она не знает, когда в ресторане состоится "встреча на высшем уровне", но чем раньше они там окажутся, тем лучше.
-Не заваливайтесь сразу всей кодлой в "Гном", ждите рядом в машинах. И пусть кто-нибудь за мной заедет.
Алине не завязывали глаза, когда везли на завод, она описала, как до неё добраться.
Ланцет дышал в трубку, будто у него была астма, потом сказал:
-Нехорошие слухи ходят о Дунае, но пока нет решения сходки, он остается академиком, значит, нашим другом. А друзей в беде мы не бросаем, Дунай один из нас. Будем, не переживай.
Алина сняла туфли со сломанными каблуками, засунула их в карманы платья; так босая и пошла к дороге по железному хламу не ощущая боли.
Все это, как уже говорилась, она рассказала Дунаю, когда они встретились. Стриженный назначил ужина в "Гноме" на 17.00. Было три часа пополудни, когда Муциль обнял избитую и помятую Алину. Он сжал кулаки: это даром Федьке не пройдет.
-Не торопись, Дунюшка, все сделаем как на концерте, - ответила она по-блатному.
Он не обиделся на "Дунюшку", а когда узнал, как жена разделалась с дружками Федора, лишь покачал головой: не ожидал, моя школа. Недаром говорят, что муж и жена...
Позвонил Ланцет, сказал, что братва у кабака, ждет указаний. Он звонил на номер, который сохранился у него после звонка Алины. Трубку у нее взял Муциль.
-Спасибо, Миша, что не бросил в тяжелую минуту. Слухи о том, что я...
-Позже разберемся, Дунай. Твоя ...жена, - он сделал акцент на слове "жена", - оказалась фортовой и крепкой штучкой, двух быков Стриженного, как фраеров уговорила. Я парней послал туда, где она их, по ее словам, замочила. Точно, свежие жмурики с дырами в качанах. Снимаю перед ней шляпу. Так что предпринимаем?
-Федька назначил мне аудиенцию в "Веселом гноме" на 5 часов.
-Может, как в 90-е? Как беспредельщики Стриженного появятся, сразу их вместе с ним и покосим словно ботву.
-Нет. Я всё же хочу знать, что он мне приготовил: пирог с малиной или с куриным пометом.
-С цианидом он тебе закуску приготовил, - ухмыльнулся в трубку Ланцет. - Ладно, тебе решать.
Вскоре встретились на Яузе, Муциль и Алина сели в Тойоту Ланцета. К заднему стеклу машины была прилеплена наклейка в виде красного креста. Давным-давно Михаил работал медбратом, за что и получил прозвище "Ланцет". Он до сих пор с теплотой вспоминал те бедные, но веселые, как он говорил, времена, а потому медицинский крест лепил на все машины, какие у него были: крест, по его мнению, приносил удачу, оберегал его.
Без пятнадцати пять к кабаку, находящемуся в неприметном месте между двух больших фабрик на берегу Яузы, подъехали три шикарных Майбаха. Из одного тут же выскочил лакей в сине-желтой форме, в аксельбантах, распахнул дверь первого авто. Из него вышел Федор Михайлович в своем неизменном кофейном плаще. Из других: семеро рослых парней в черных фраках с бабочками в мелкую крапинку, в сверкающих туфлях. Под их фраками четко определялись рукояти стволов. Явно "бойцы". Трое встали у дверей ресторана, остальные прошли внутрь за Достоинским. Лакей, облокотившись о крышу Майбаха, закурил сигару.
И Дунай, и Алина, и все Волоколамские братки от удивления пораскрывали рты. Такого "парада" бойцов во фраках, да еще с лакеем, они не видели. Без двух минут пять из машины за углом вышел Муциль, неспешно направился к ресторану.
"Бойцы" на входе почтительно расступились перед ним. Лакей слегка поклонился.