Аннотация: Ничто не дается нам так легко, как то, чего невозможно избежать.
-Вы напрасно, Жмыхов, манкируете мной,- сосредоточенно грыз янтарный мундштук редактор Белкин.- Да-с. Я ведь к вам со всем сердцем, понимаю, так сказать, ваше затруднительное материальное положение. Исправили бы заключительную часть сценария, и все было бы в порядке, а теперь, - развел руками редактор, будто показывал размер пойманной щуки,- теперь уж и не знаю чем вам помочь, да-с.
Ваню Жмыхова тошнило от устаревшего глагола "манкировать". Не говоря уж о самом Белкине с его оборотами речи позапрошлого века. Представляет себя неким тургеневским барином,- думал Ваня, глядя в глаза Белкину,- а сам по сути как был развозчиком пиццы, так и остался. Знаем-с, где вы купили диплом МГУ, и кто вас устроил на это теплое место.
Конечно, Жмыхов не знал, кто помог Белкину стать редактором, думал так из личной неприязни. Вообще из неприятия тех, кто критиковал его творчество. Тогда со сценарием все обошлось, его приняли и утвердили. Пришлось преподносить Белкину виски Midleton Very Rare за 139 долларов, хотя он не был последней инстанцией в утверждении авторских текстов. Белкин, по большому счету, служил лишь передаточным звеном между телекомпанией, производящей фильмы и федеральным каналом. Там сидели свои редакторы, они-то и решали окончательную судьбу сценариев.
Через неделю Жмыхову предстояло сдать компании очередной материал. Но он забуксовал на полпути, хоть тресни. Мысли разлетались горными голубями в ясном небе, а в голове звенела хрустальная пустота. И от этой невозможности преодолеть самого себя начало прихватывать то в шее, то в руке, то в пояснице, наконец, боль перекочевала в правое подреберье и расположилась там как у себя дома. Ну что за несовершенная конструкция-человек!- ворчал Ваня,- ведь мозг знает, как бороться почти со всеми недугами, имеет в организме необходимые для этого средства, но ждет команды. А как ему ее отдашь, когда он не понимает языка собственного хозяина? Живем словно чужие, каждый сам по себе.
Пришлось идти в поликлинику. Врачиха в дореволюционном золотом монокле подозрительно взглянула на небритое лицо Вани, оттянуло ему веко. Ее глаза светились добротой:
-Возможно гастрит, а может и того хуже.
-Рак?- спросил дрогнувшим голосом Жмыхов, всегда видевший во всем самое плохое.
Талон на УЗИ был получен только на пятницу, сегодня был понедельник. Жмыхова очень взволновали слова докторши " может и того хуже", вдруг действительно, рак? От этих мыслей захотелось напиться. Но Ваня переборол себя, тогда уж точно прощай сценарий, одним днем не ограничишься. Сделать же ультразвук сразу в платной клинике, и избавиться от томительного ожидания страшного приговора у него не было денег. Гонорар за прошлый сценарий обещали лишь на следующей неделе.
Ваня ехал в метро и сам не знал куда именно. Надеялся, что может быть, в движении боль утихнет и в голову придут какие-нибудь светлые мысли по сценарию, раньше такое бывало и не раз. В метро, в автобусе или электричке думалось гораздо легче.
Даже минимальное приближение к скорости света, открыл ему тайну один академик во время интервью, заставляет мозг работать более энергично. Возможно,- согласился Ваня,- но если вообще нет мозгов, хоть на ракете летай, толку не будет. На это академик ничего не сказал, так как не понял, куда клонит журналист, а потом вдруг отнес слова Жмыхова на свой счет, замкнулся, понес полную околесицу.
Тупо глядя на мелькающие за окном метровагона станции, Ваня соображал где все же лучше выйти: на парке Культуры или доехать до Охотного ряда, пройти мимо старого здания МГУ, где когда-то учился, и с которым было связано самое лучшее и самое ужасное в его студенческой жизни.
Да, время летит со свистом австралийского бумеранга, только в отличие от него, никогда не возвращается. А как будто вчера все было: молодые, всегда готовые к любви девчонки, крепкое вино в окрестных дворах, где наверняка пили Радищев, Лермонтов, Белинский. И неудержимый мандраж перед экзаменами, к которым всегда был не готов.
Одно мгновение, щелчок двумя пальцами и этого всего нет. А есть только беспомощность перед процессом старения. Пропади он пропадом этот процесс. Когда же научатся менять биологическую оболочку? Это невыносимо ощущать себя мальчишкой, а в глазах окружающих выглядеть стариком. Кажется, в Пущино ученые давно работают над андроидами, нужно съездить к ним, узнать, как идут дела, может, сделать материал. Нет, мечтать об искусственном теле для себя уже поздно, наука дойдет до этого лет через пятьдесят, но хотя бы дать надежду другим.
Вдруг Жмыхов заметил, что на него внимательно смотрит женщина, сидящая напротив. Он бы обрадовался этому обстоятельству, если бы она была молода, но дама пребывала в таком же переспелом возрасте, как и он, а потому интереса не представляла. К тому же имела слишком уж сухие формы, длинный горбатый нос, густые сросшиеся брови и темно-рыжие давно крашеные волосы. Можно было бы предположить - цыганка, если бы не голубые глаза. Вернее, один зрачок голубой, а второй какой-то мутный, словно стеклянный. Женщина ему улыбнулась. Страшная, конечно, как ведьма, но что делать, не портить же человеку настроение?- подумал Ваня и тоже через силу ей улыбнулся.
Улыбка, вероятно, получилась отвратительной. Дама приложила ко рту носовой платок, однако Жмыхов видел, что один ее глаз смеется.
Поезд остановился на станции, раскрыл двери. В этот час в метро было немноголюдно и довольно тихо. Дама поднялась со своего места, встала напротив Вани, слегка к нему наклонилась. Ее стеклянный глаз переливался тремя цветами радуги. Жмыхов сглотнул, а женщина сказала:
-Не переживайте так, Иван Васильевич, аж с лица спали. Все у вас наладится. Сдадите в срок сценарий и махнете на Лазурный берег. И нет у вас никакого рака, наверняка обычный поверхностный гастрит, осложненный дуоденитом и Helicobacter pylori. Не курите натощак и не пейте в больших количествах водку.
Женщина согнала с носа непонятно откуда взявшуюся муху, спокойно вышла из вагона. Двери за ней сразу же закрылись. Ваню словно ударили резиновой дубинкой по голове. Пытался сфокусировать на чем-нибудь взгляд, но не мог. Объекты и мысли расплывались. Не понял. Что это было?
Беспрестанно повторяя "что это было", выскочил на следующей станции, не осознавая где находится, выбрался на воздух. Кто эта тетка? То, что Ваня с ней никогда не встречался, он был уверен абсолютно. Голову готов был дать на отсечение. Страшных женщин он запоминал особо. Но откуда тогда цыганка со стеклянными глазами может знать как его зовут? Да это еще ладно. Но сценарий, но рак?!
Полдня Жмыхов шатался по улицам, копался в ячейках своей оперативной и дальней памяти, пытаясь отыскать в них увиденное в метро лицо. Тщетно. Может быть когда-то спьяну...? Мысль по поводу алкоголя Ване понравилась и он проложил курс до ближайшего винного магазина.
Водка не помогла вспомнить, правда, сняла боль под ребрами. И то хорошо. Ваня никогда не оставлял в квартире пустую посуду, а потому взяв опорожненную бутылку, направился к мусоропроводу. В коридоре курил сосед. Он ни разу с ним не общался, но слышал, что тот сильно повернут на левом радикализме и религии. Взял да и поделился с ним чрезвычайным происшествием. Сосед прикурил очередную вонючую сигарету, по-старушечьи пожевал губами.
-Да,- задумчиво сказал он,- ведьм нынче развелось, как опарышей в тухлом мясе.
-Ведьм?
-Даже не сомневайся. Обворожат льстивыми речами, потом плату требуют.
-Что с меня взять-то?
-Душу.
-Ведьмы, насколько я знаю из эпоса, чужими душами никогда не промышляли. Колдовали только,- снисходительно хмыкнул Жмыхов,- к тому же я не доктор Фауст.
-Они души очерняют, а потом когда созреют, предлагают дьяволу. Как груши.
Глупый разговор про ведьм убежденному атеисту Жмыхову был неинтересен, он хотел уже уйти, но вдруг спросил:
-И что же делать?
-Как что?- изумился сосед. - Власть менять.
-Да я не про это, мне-то что делать?
-Все взаимосвязано. А ты дружок в церкву сходи, причастись, вина да хлеба Христова отведай, батюшке исповедуйся.
-Вообще-то, цыганка мне ничего плохого не предсказала, наоборот, мол, не вешай нос, все будет хорошо.
-Обман, как есть обман. А в жизни все случится наоборот, уж поверь мне. На это ведьмы и рассчитывают, глупый. Человек расслабляется, а когда спохватывается, уже поздно. И свечей, свечей в церкви купи побольше, не скупись, душа дороже стоит. Крещеный?
Ваня был крещеным и вообще его предки по материнской линии служили священниками, но засомневался, следует ли до конца откровенничать с соседом. Чем меньше о тебе знают, тем лучше. Эту истину нужно напечатать красными буквами в школьных учебниках. Рассказ о цыганке не в счет. Так, забавная история, не более.
-Ну...
-Покрестись непременно. И в нашу партию вступи, тогда и нечисть приставать перестанет. Ну, ладно, мне пора.
С этими словами сосед взвалил на плечо массивное древко свернутого красного флага, которого как ни странно Ваня не заметил, направился к лифту. В дверях холла обернулся:
-Нынешняя власть от сатаны, потому и ведьмы проходу не дают. Ничего, мы всех посадим на красную сковородку!
-Кто бы в этом сомневался, - кивнул Ваня.
Пока думал: бежать ли еще за одной бутылкой, зазвонил мобильник. Это был редактор Белкин. На этот раз он предстал не тургеневским дворянином, а обычным развозчиком пиццы.
-То, что ты, Ваня мне прислал,- чуть ли не кричал Белкин,- никуда не годится. Даже странно от тебя такое было получить. Имей в виду, если будешь продолжать писать в таком же духе, весь твой сценарий полетит в корзину. Полностью переделай начало. И помни, готовый материал должен быть у меня через неделю. Не успеешь, не обессудь, придется нам с тобой расстаться.
Жмыхов всегда посылал редактору первые несколько страниц начатого сценария, чтобы тот одобрил смысловое направление, и потом не приходилось переделывать весь текст. Никогда особых претензий не было, а тут на тебе. Такого Ваня не ожидал. И сразу вспомнил слова соседа: " А в жизни все случится наоборот, уж поверь мне. На это ведьмы и рассчитывают".
Лишиться возможности писать сценарии, означало для Вани катастрофу. Когда-то он имел громкое имя на телевидении. Но из-за возраста, а на ТВ если нет связей, ты уже никому не интересен после 35-ти, оказался ненужным даже бывшим друзьям-однолеткам, умудрявшимся держаться на теплых останкинских местах.
Ночью Жмыхова мучили кошмары. Ему снилось, что его поймали в сети Белкин с цыганкой и волокут по кочкам, чтобы утопить в болоте. А в зад подтыкивает серпастым наконечником красного флага сосед. Проснулся весь в поту, взглянул на экран работающего компьютера, где висел текст сценария и на душу навалилась дикая тоска.
Нужно что-то делать. Прямо сейчас. Умылся, но побриться забыл, выбежал из дома. За углом в банкомате снял последние две тысячи, решительно направился к храму у Кольцевой дороги. За церковным прудом встал, задумался - а надо ли идти? Глупость какая-то. Но как всякий убежденный атеист, Ваня переставал таковым быть, когда его прижимало. Надо, Жмыхов, - сказал он себе.- Постичь мироздание человеку пока невозможно, черт его знает, может, там кто и в самом деле есть. Вспомнив черта, Ваня перекрестился.
Несмотря на ранее утро, в храме было немало старушек, у одной из них узнал где принимает архиерей. Выяснилось, что исповедь бесплатна и не следует рассказывать батюшке подробно о своих неправедных поступках, нужно лишь назвать сам грех: согрешил высокомерием, сребролюбием, пьянством, прелюбодеянием, ну и так далее. А главное, требуется осознать грехи и искренне в них раскаяться.
После общей молитвы Ваня встал в очередь, которая продвигалась довольно быстро. Он очень волновался, мысленно подбирал слова, которые скажет священнику, но получалась какая-то околесица. Наконец, очередь дошла и до Жмыхова. На негнущихся ногах он подошел к аналою, сразу же схватился за лежащий на нем крест. Батюшка нахмурил лоб и Ваня спрятал руки за спину. Надо было по совету старушек назвать свое имя, но он стоял как истукан.
-Когда последний раз исповедовались, сын мой,- спросил священник, принюхиваясь к винному перегару,- что привело вас в больницу духовную?
Мне бы в психиатрическую больницу,- подумал Жмыхов, и так и не представившись, взял быка за рога:
-Ведьмы меня в последнее время одолевают. Проходу не дают. Льстят словами, доброе обещают, а на деле все наоборот выходит.
-Ведьмы?- вскинул брови архиерей.- Ведьм, молодой человек не существует, бывают люди, которые служат богу, а бывают те, кто поступает в угоду дьяволу. Своими помыслами и поступками. А вера в ведьм - рудимент народных суеверий.
Рудимент, значит, - ухмыльнулся про себя Ваня,- кого же тогда в Средние века духовные особы на кострах, как куропаток поджаривали? Или это не наши попы, а западные подобными зверствами промышляли? Впрочем, без разницы. Все они одинаковые. Вслух же стал зачем-то бормотать фразы на старославянском, вычитанные однажды в Интернете при написании сценария:
- Аз токмо от прелести неблазной пытаюсь щит имати. Бытие мое нещадно зло.
- Не понимаю, - нетерпеливо затоптался батюшка, явно заподозривший в Ване еще что-то корме вчерашнего похмелья.- Вы вообще крещеный?
И опять Ваня отчего-то замялся, пожал плечами.
-Ну... Возможно, я...
-Непременно покреститесь, тогда уж и поговорим предметно,- посоветовал архиерей.
Еще раз?- изумился Ваня,- сколько ж можно? Хотя...кашу маслом не испортишь. Может, забыли там наверху про меня, плюнули давно, как на совсем пропащего. И то сказать - грехов моих - звезд в галактике не хватит пересчитать.
-А поможет?
-Вера- наша единственная надежная опора,- уклончиво ответил поп.
Выяснилось, что обряд общего крещения будет только в четверг, а индивидуальный можно провести хоть сейчас, но стоит это четыре тысячи да еще свечи, крест... словом, наличности Ваниной явно не хватало.
Горячо заверив ничего не понимающую богомолку у выхода, что вскоре непременно вернется, выскочил из церкви. Звонить приятелям не стал. Перед обрядом нужно было быть предельно честным, а говорить им, что деньги нужны для крещения - как ворон смешить. Заклюют. Решил продать на барахолке старый компьютер, возможно, и дадут пару тысяч, как раз хватит.
В холе у лифта столкнулся с соседом. Тот был уже с двумя красными флагами, а под мышкой держал чей-то портрет в раме. Вывернув по-птичьи голову, Ваня разглядел Иосифа Виссарионовича. У коммуниста, что ли денег занять, чем черт не шутит?
На просьбу дать в долг три тысячи, сосед почесал лоб о плечо, что нормальному человеку с такой ношей, по мнению Жмыхова, сделать было физически невозможно, весело подмигнул:
-А в партию вступишь?
-В какую?- сделал вид что не понял Ваня.
-В ленинскую, конечно.
-Я, видите ли,- замялся Ваня,- не имею политических пристрастий.
-Напрасно. Вступишь, дам,- сказал, как отрезал сосед и добавил,- в долг, разумеется. Но без процентов. Мы не либерасты какие-нибудь, люди честные.
-Тогда пять, до понедельника.
Сосед долго думал, словно мысленно перечитывал Капитал, потом кивнул:
-Ладно, только партийную нагрузку сразу получишь.
К вступлению в партию да еще большевистскую Ваня был не готов. Мало того что он коммунистов терпеть не мог, так еще лет двадцать назад дал зарок не влезать ни в какую политику. В России кто бы к власти не приходил, все равно получается одно и то же - сверху жирующие князья, а снизу оборванная бесправная чернь. Вот лет через сто, когда догоним Европу по уровню цивилизации, тогда что-нибудь и получится. Однако высказывать свои убеждения Жмыхов не стал, не то место и время. А, ладно! Цель иногда оправдывает средства.
На кухне Ваня заполнил партийную анкету, которая каким-то чудом оказалась в кармане соседа, написал заявление, в тумбочке нашел свою фотографию десятилетней давности. Приняв бумаги, сосед довольно крякнул и убежал. Вскоре вернулся с деньгами, еще с тремя флагами, портретом Дзержинского и скрученными транспарантами на палках. Как все донес, непонятно. За деньги потребовал расписку, вручил серпастый партийный билет, торжественно произнес:
-Поздравляю! А теперь, товарищ, партийное задание. Береги эти знамена, портреты и транспаранты как зеницу ока.
-Не понял, этот хлам у меня что ли останется?
-Не сознательный вы еще член. А где же еще? Жена моя Мария Ивановна горяча не только на голову, но и на руку. Бесценные партийные атрибуты повадилась в окно выбрасывать. Уж сколько добра народного перевела! А мне перед товарищами неудобно. Где, спрашивают, знамена? И что ответишь, на помойке? Так что храни, как самого себя да про долг не забудь. Из партийной кассы взял.
-И много там?- не удержался от праздного вопроса Ваня.
Но сосед ничего не ответил, косо взглянув на Ваню, удалился из квартиры, оставив Жмыхова наедине с пыльными партийными декорациями.
Получив заветные деньги, побежал обратно в церковь, несмотря на протесты служек, отыскал батюшку за алтарем, где оторвал его от тарелки с борщом. Потребовал немедленного крещения.
Через час вышел к церковному пруду просветленным, окрыленным и без копейки в кармане. То да се - свечи, пожертвования, причащение, милостыня и непонятно еще что. Однако Ваня не жалел. Ко всему прочему, получил от батюшки хорошие напутственные слова, хоть и знал их раньше: без Бога ни до порога! Но на Бога надейся, а сам не плошай.
Дороги ведь не сами слова, а то кто их произносит. А тут еще нечаянная радость! Нашел у остановки сто долларов. Ну как не отпраздновать крещение? Тут же обменял купюру, купил водки, исландской сельди, французской вяленой колбасы. Ампициллиновая плесень на ее оболочке приводила Ваню в восторг, он ел колбаски целиком, как эскимо.
О, да я сегодня стал дважды крещеным! И не только в церкви покрестился. Теперь уж точно никакие ведьмы не страшны. Вытащил из кармана красную книжицу, хотел забросить в кусты, но передумал, нужно сначала обмыть. А чего ждать? Откупорил на аллее бутылку, жадно припал к горлышку.
Радость наполнила его до краев и вот-вот вылилась бы наружу. Но тут... По асфальтированной дорожке меж крепких лип и кленов спокойно шла, нет, плыла навстречу та самая ведьма.
Жмыхов выронил бутылку, которая почему-то не разбилась. Ваня застыл с куском французской вяленой колбасы во рту. Цыганка, поравнявшись с ним, кивнула как старому знакомому, отчетливо произнесла:
-Хорошо выглядите, значит, жизнь налаживается. Я же говорила, все будет в порядке.
Даже если бы и захотел Ваня что-нибудь ответить, сделать бы этого не смог. И дело было вовсе не в застрявшей в горле колбасе. Он был потрясен до глубины души. А как же крещение? Поп же обещал! Впрочем, архиерей ничего не обещал, это воцерквленный сосед-большевик обещал. Обманул коммунист одним словом!
И, тем не менее, Жмыхов несколько раз перекрестился, осенил крестным знаменем и ведьму. Та засмеялась, не сказав больше ни слова, продолжила свой путь по аллее. Ему показалось, что через несколько секунд она растворилась в воздухе. Вот это да! Припомнились стишки одного юмориста: " ...ночью мне ведунья прислала SMS: завтра к вам к полудню придет обэхээс. Ведьму било грузом, у нее абсцесс? Нет давно Союза, нет обэхээс..."
Он повторял эти четверостишья как заведенный, а потом понял, что если сейчас не выпьет, ему конец. Оброненная бутылка оказалась почти полной. А потом... Он смутно помнил, что было потом. Но проходившие под окнами Вани граждане видели, как из них вылетают красные флаги, портреты бывших вождей и разбиваются вдребезги об асфальт.
Выброшенными в последнюю очередь транспарантами, грубо осуждающими действующую власть, накрыло двух пенсионерок, они промаялись под ними до приезда полиции. Правда, стражи порядка повязали сначала соседа, который шел домой и, увидев партийные принадлежности, закричал дурным голосом: это мои! И прежде чем успел прояснить ситуацию, получил под оба глаза по паре сливовых синяков. Некоторые из них достались от жены.
Дверь в квартиру Жмыхова оказалась незапертой, ломать ее полицейским не пришлось.
Утро Ваня встретил в участке. Глядя безумными глазами на то, как капитан составляет протокол, он будто тисками сжимал свою раскалывающуюся голову. При этом твердил:
-Это все ведьма, колдунья проклятая!
-Не ведьма,- вздохнул капитан,- а водка.
У Вани имелись все шансы загреметь на пятнадцать суток, но пострадавших не оказалось, старухи отделались лишь приступами стенокардии, заявления на Жмыхова подавать не стали. К тому же капитан, как выяснилось, был ярым антикоммунистом, ему очень понравились вещдоки - поломанные красные стяги и продырявленные портреты вождей. Он выписал Ване штраф. Взглянув на цифры, Жмыхов чуть не упал в обморок. Но самые большие претензии ему предъявил сосед, как всегда случайно попавшийся Ване в холле у лифта.
-Партия доверила тебе самое дорогое,- кричал он, освещая окрестности фонарями под глазами,- а ты напился на партийные же деньги и нанес ей колоссальный материальный и моральный ущерб! Нажрался-то ведь в одиночку!
Тут на сцене появилась жена соседа Мария Ивановна. Отвесила супругу подзатыльник, словно в мегафон произнесла:
-Правильно сделали, что его хлам повыбрасывали. Каждый день партийное дерьмо домой таскает, всю квартиру загадил. Я бы всех коммуняк на Соловки отправила. И его в первую очередь.
Снова треснула мужа по голове, после чего тот безропотно поплелся следом за ней. А Ваня лег на диван, стал грустить. Когда спиртовая анестезия полностью улетучилась, нестерпимо заболело в правом подреберье. Ждать пятницы было невмоготу, кое- как побрившись, отправился в поликлинику. Талон на посещение терапевта в регистратуре просить не стал, прямым ходом отправился к кабинету. Повезло, врач принимала. Когда подошел к двери, из нее выскользнула заморенная старушка. Кажется, одна из тех, что придавило партийным плакатом. А, может, и нет, с похмелья все бабы на одно лицо. Нет необходимости в глубокой идентификации женских особей.
Несмотря на очередь, с наглой физиономией рванул на себя дверь, вошел внутрь кабинета. Да, с похмелья все женщины одинаковы, но только не эта! Ваня сглотнул так, что хрустнуло в челюсти. Напротив терапевта сидела ...ведьма в белом халате.
-Сестра, - обратилась к ней врачиха,- найдите карточку пациента.
-Господин Жмыхов к нам без записи явился, его карточка в регистратуре,- спокойно ответила цыганка.
Ваня закрыл глаза. В голове закружились какие-то оранжевые апельсины, один из них врезался ему прямо в лоб. У-у! Ну, конечно, это же медсестра из поликлиники! В прошлый раз, когда сюда приходил, так болело, что не обратил внимания на сестру, что сидела напротив врача. Именно поэтому она знает про меня все- и имя и фамилию и о том, что я пишу сценарии, сам же в прошлый раз рассказал. Боже, какой же я дурак! Зачем крестился повторно, зачем в партию вступил?! Сколько денег на ветер выбросил!
Кисло улыбнувшись обеим дамам, Ваня попросил загробным голосом срочно сделать ему УЗИ и гастроскопию. Врач так перепугалась его интонации, что немедленно выдала направления, более того велела Анжеле (так звали ведьму) сопровождать больного во время диагностических процедур.
Поднимаясь по лестнице Жмыхов не знал, что сказать сестре, прятал глаза, а она, кажется, глядя ему в затылок, улыбалась. Диагностику провели оперативно, что для районной поликлиники было делом невиданным. Выяснилось, что у Вани ничего серьезного, так, поверхностный эрозивный гастрит, дуоденит и никакого злокачественного образования! С души свалился булыжник размером с тунгусский метеорит. А Анжела по-прежнему улыбалась.
-Я же вам говорила, что все будет впорядке.
Жмыхову было стыдно перед самим собой.
Получив от врача рецепты на ирригационную терапию, Ваня с облегчением вышел на улицу, закурил, хоть знал что при гастрите этого делать нельзя. За спиной послышался голос Анжелы:
-Извините, у меня к вам деликатное дело.
-Ну?- неучтиво отреагировал Ваня.
-Вы ведь холостяк?
Ах, вот ты куда поворачиваешь? Ну, уж нет, колдунья, хоть ты с прогнозом моего здоровья и не ошиблась, но для меня ты старовата. И после грузовика водки не осмелюсь. Это мужики душой до могилы молоды, а женщины стареют вместе с телом. Поэтому почти все старухи и злые как ведьмы, груз пороков давит.
-А, собственно...
-Видите ли, в вас влюблена моя дочь. Как увидела в теленовостях несколько лет назад, так и забыть не может. Вы ведь корреспондентом работали?
-Ну?
-Вот и я ее спрашиваю -"ну?", а она узнала, что вы к нам в поликлинику приходили и как с ума сошла, познакомь да познакомь. Я ей - может, он женат? Навели справки, живете вроде бы один.
-Какие еще справки?
-Знакомство с моей дочерью вас ни к чему не обяжет, не понравится, не надо. Извините, но я ей позвонила, вот она.
Из-за угла дома вышла девушка, которая полностью отличалась от своей матери. Стройная, в меру упитанная с голубыми глазами и милыми чертами лица. Тяжелая копна соломенных волос забавно растрепана то ли ветром, то ли специальной укладкой. И глаза, эти пронзительные, глубокие как канадские озера глаза, только наполненные не водой, а эстрогенами. Ей было не больше двадцати пяти. Ваня сразу по достоинству оценил девушку, представил, как и любую соблазнительную даму в постели. Но тут же себя осадил - разница в годах не менее четверти века, не срастется, даже мечтать не стоит.
Открыл рот, чтобы произнести еще сам не зная что, но девушка подошла к нему, смело взяла под руку.
-Скажите, вы любите театр? У меня есть два билета в Современник.
-Люблю,- неожиданно для себя соврал Ваня, который терпеть не мог сценического лицедейства. И вдруг, почувствовал тепло не только от руки девушки, но и от всего ее существа, понял - срастется! Его одинокая, давно заледеневшая душа вдруг растаяла.
Неожиданно раздался звонок мобильника. Редактор Белкин! Черт бы его побрал. Да, про сценарий-то я совсем забыл. А может, ну его, телевидение? Устроюсь куда-нибудь охранником, все нервы будут целее. Вон, уже гастрит заработал. Не буду отвечать, решено.
И все же Ваня ответил. На этот раз Белкин говорил в противном Жмыхову доисторическом стиле:
-Премного рад слышать вас, Иван Васильевич! Позвольте-с во первых строках, так сказать, принести вам свои глубочайшие извинения-с. Сценарии перепутал-с, ваш-то хорош был, а то господина Агапкина текст ко мне на стол попал-с. Да-с. А вы продолжайте в том же духе, занятный фильм-с у нас с вами получится, глядишь, ТЭФИ отхватим-с.
Жмыхов закашлялся. Теперь с души, вслед за астероидом, слетел и весь оставшийся от него песок. Дрожащим от испуга и радости скрипучим голосом произнес:
-Стыдно, Белкин, на опытных сценаристов наезжать.
-Ох, стыдно! Да-с, чуть не забыл, гонорарчик за прошлый сценарий в бухгалтерии вас дожидается. Уж будьте так любезны, не манкируйте, заберите рублики-с, на девушек пригодятся. Ха- ха.
Вот здесь ты, Белкин, в самую точку попал,- подумал Ваня, прижавшись к мягкому девичьему плечу. А что, не напрасно я второй раз покрестился. Видно, дважды крещеный по-любому лучше нехристя.
Ваня подмигнул Анжеле:
-Хорошо, что на свете все же есть ведьмы! Но с дьяволом лучше не пересекаться.
Достал из кармана партийный билет, зашвырнул в кусты.