|
|
||
Татьяна Юрина Дело было на Робинзонаде
Восьмиклассница Светка Петрова открыла тетрадь и старательно написала тему домашнего сочинения: "Как я провела лето". Потом погрызла кончик ручки и вывела первое предложение: "Летом я была Робинзоном". И задумалась: "Или Пятницей?". Так и не решив, кем же она была, Светка зачеркнула первое предложение и написала: "Дело было на Робинзонаде". Ох! Как за лето пальцы отвыкли от ручки! Но сочинение надо сдавать уже завтра, и Светка, вздохнув, продолжала: "Я занимаюсь туризмом уже три года. Руководитель нашего кружка, Станислав Витальевич, научил нас ориентироваться на местности, ставить палатку, разводить костёр. Костёр я могу развести с одной... - зачеркнула последнее слово, написала честно: с трёх спичек. Мы выступаем на соревнованиях, ходим в походы. Этим летом состоялась городская Робинзонада. Юных робинзонов набралось тридцать человек. Сначала мы три часа уезжали от пыльного города на электричке". Написав это предложение, Светка отложила ручку и начала по привычке теребить свою рыжеватую косичку. Она всегда её теребила, когда надо было о чём-то подумать. В электричке Станислав Витальевич сказал своим воспитанникам: - Доставайте свои бутерброды, пирожки - что там ещё ваши мамочки вам насовали, всё доедайте, не нести же с собой за пятьдесят километров! А потом распределитесь по парам - с кем выживать будете. - А как: мальчики - отдельно, девочки - отдельно? - Кто с кем хочет - исключительно по желанию! Мальчики, девочки - не имеет значения. Вы все здесь - робинзоны. - А можно с вами, Станислав Витальевич? - хихикнула тогда Светка. - Ты вот что, Петрова, не умничай! Определяйся с парой, мне заявку подавать надо. - На, Свет, пирожок, - лучшая подруга Лена укоризненно посмотрела на Светку. - Тебе хорошо, ты с Витькой будешь, а я с кем? - принялась задумчиво жевать Светка. Лена виновато опустила длинные ресницы. С начала лета она больше проводила времени с Витькой Карпушкиным, чем со своей лучшей подругой. - Хотите пирожков с капустой? - обернулся к ним с соседнего сидения Гошка Поляков из параллельного, седьмого "Б", - угощайтесь, девчонки! Мама много положила. А с чем у вас пирожки? - А у нас с яблоками - сами пекли, - ответила Светка. - О! С яблоками я тоже люблю! - Поляков откусил пирожок и посмотрел на Светку. - Вкусно! Говоришь, сама пекла? - Мы с Леной пекли вчера! - Не важно - с кем! Главное, умеешь. С голоду с тобой не пропадёшь! Давай вместе робинзонить! - А ты что умеешь делать? - спросила Светка. Поляков хитро улыбнулся и хвастливо произнёс: - Я всё умею! - Ну, вместе, так вместе! - легко согласилась Светка. - Здорово! Давайте друг к другу в гости ходить, - сказал Витька Карпушкин, подсаживаясь к Ленке и протягивая руку за пирожком. "Ну, и как про всё это написать?" - думала восьмиклассница. Девочка выглянула в окно, понаблюдала, как кружатся и падают во дворе желтые листья, потом погладила кота Кирюшу, съела конфету. Так ничего и не придумав, села писать дальше: "Потом мы два дня шли по лесу, пока не добрались до большой поляны на берегу реки. Там нас распределили парами - кто с кем хотел. Разрешили взять с собой спальные мешки, нож, кусок полиэтилена, коробок спичек и котелок. И оставили выживать. Нужно было самим построить шалаш или другое жилище и двое суток как-то прожить в лесу без взрослых. Здесь не было даже мобильной связи. Телефоны пришлось выключить и убрать подальше в рюкзаки - за ненадобностью. Утром и вечером нас проверяли - всё ли с нами в порядке. За всё ставили баллы: за шалаш, за костровище, за еду, которую мы сами себе добывали. Проверяющие были очень строгими: если с шалашом, например, что-то не так - ставили штрафные баллы. Если во время проверки мы не оказались на месте - могли даже дисквалифицировать. Нет, конечно, если с тобой случилось что-то серьёзное, можно было обратиться за помощью к таким же робинзонам, как мы, или к взрослым - их палатки стояли примерно в километре от нас, но... Тогда штрафные очки были гарантированы!" Светка опять задумалась, накручивая на палец кончик косички. В её памяти ясно, как в кино, начали разворачиваться события прошедшего лета. Оказавшись на местности, юные робинзоны Гоша и Света первым делом внимательно осмотрелись. Большую поляну, кое-где поросшую кустарником, с трёх сторон окружала река, которая делала здесь петлю. Поэтому поляна казалась полуостровом. С четвёртой, южной, стороны поляны находился смешанный лес. Река была неширокой - всего метров двадцать. Противоположный берег представлял собой крутую скалу, на вершине которой росли деревья. Скала выполаживалась с левой стороны. Там вдалеке, на берегу ручья стояли палатки организаторов Робинзонады. - Есть идея! - воскликнул Гошка. - Видишь эти кусты? Здесь мы и построим своё жилище. - Из чего? В лес за ветками пойдём? - спросила Света. - Да нет, попробуем без веток обойтись. Ты же помнишь условие: причинять природе как можно меньше вреда. Видишь, тут, между кустами, есть пространство? - Гошка достал из кармана моток верёвки, ножом отрезал от неё несколько кусков: - Держи макушки! Связав между собой верхушки нескольких кустов, ребята накрыли полиэтиленом получившуюся галерею. Гошка протянул Светке отрезок верёвки: - Иди, привязывай полиэтилен к кустам снизу, чтоб ветром не сдуло. - Ну вот, и домик получился! Бери, Света, свои вещи и залезай туда, постели всё, вот тебе мой коврик и спальник. Как закончишь - начинай дрова собирать, хворост. - А ты? - Светку начинало раздражать, что Поляков всё время командует. - А я пойду пищу добывать, что-то есть сильно хочется! - что ж, с этим не поспоришь - в животе уже давно урчало от голода. Светка залезла в домик, постелила на траву туристские коврики, разложила на них спальные мешки, огляделась: а что, неплохо получилось! Связанные аркой кусты образовывали сводчатый потолок над небольшой ровной площадкой. Наброшенный сверху полиэтилен свисал до самой земли и был привязан к кустам по углам. "Уютненько, - подумала девочка, - две ночи всего - не пропадём". Вот только пробираться сюда трудновато - такие дебри вокруг! Когда Гошка пришёл с "добычей", у Светки уже горел костёр, и была готова вот-вот закипеть вода в котелке. Поляков вытащил из рюкзака охапку разной травы, две луковицы саранки и высыпал целую груду речных ракушек. - И это всё? - изумилась Светка. - А есть-то что будем? - А ты думала, я дичь подстрелю? Нету здесь дичи, да и стрелять нечем. Хорошо, что это нашёл, потом что-нибудь ещё придумаем. Доставай ножик, надо створки перловиц открывать - а это сделать не так-то просто! - И мы будем это есть? Они же мерзкие! - Сварим из них супчик - какие-никакие это всё же белки. Хотя бы для навару. Французы всю жизнь улиток едят - и ничего! Колупай давай! Выбора всё равно нет! - Лягушек они едят! - возразила Светка, пытаясь выковырять из створок плотно сидевшего там моллюска. - За лягушками завтра пойдём, раз ты настаиваешь... - Бр-рр! Я... вовсе я не настаиваю... Когда сияющие голубоватым перламутром пустые створки были отброшены в сторону, Светка разочарованно протянула: - А я думала, побольше получится - смотри: всего полкружки! - Вас, женщин, не поймёшь: то есть не буду, а то - маловато будет! - передразнил Гошка. - Кидай их в кипяток, травок добавь, да что тебя учить - только портить! Света перебрала траву, которую принес "добытчик": сныть, крапива - хорошо! Дикий лук, клевер - отлично! Светка быстренько сполоснула травы в речке, попутно сорвала несколько стеблей черемши. Жестковата уже - июль всё-таки. Но в суп пойдёт! Наконец, импровизированный супчик был готов. Вопреки ожиданиям Гошки, навару улитки почти не дали - так, три малюсеньких кружочка жира на поверхности. Да и на вкус - твёрдые резиновые комочки не прожёвывались и были абсолютно безвкусными. - Ты их не жуй - глотай, - посоветовал Гошка, быстро работавший ложкой. - А что - вполне съедобно получилось. Молодец, хозяйка! Светка доела суп, выкатила прутиком из костра слегка запеченные луковицы саранки: - Это на десерт! - Нет! - возразил Гошка, отщипывая и отправляя в рот мясистые чешуйки луковицы, - это на второе, а на десерт у нас есть ещё кое-что! - с этими словами он ловким движением фокусника достал откуда-то из-под куста полную кружку душистой лесной земляники. - Ой! Гошка! Когда ты успел? - Светка отсыпала половину ягод в свою кружку и начала есть. - М-мм! Вкусно! - от удовольствия Светка даже покраснела. При этом её рыжие веснушки слегка побледнели. Гошка отчего-то тоже покраснел. - Сейчас посуду помоем и сходим к Витьке с Ленкой, узнаем, как у них там дела, - сказал он, поднимаясь. - А что, можно? Нас не оштрафуют? А ты знаешь, где они живут? - посыпались из Светки вопросы. - Общаться с другими робинзонами можно, нельзя ночью покидать жилище. Ну, и на помощь звать - лишь в крайнем случае. Но мы же не за помощью, а так, посмотреть, как люди живут! Витька с Леной робинзонили на другой поляне, за лесочком. Вот их шалаш - из пихтовых веток. На обед у них была уха. Самая настоящая. - Подсаживайтесь! - предложила Лена. - Мы уже поели, а тут ещё осталось! - Красавцы! - сказал Поляков с восхищением, пробуя уху. - А как вы рыбу поймали? - Вилкой. - Они под камнями сидят - усатые такие! - Камень отодвинешь - и вилкой... - Мелковаты, правда, - наперебой рассказывали "местные" робинзоны. - А где вы вилку-то взяли? - Ленка ведь не может без вилки, даже в поход с собой берёт! Вот и пригодилась! Лена взмахнула пушистыми ресницами: - У меня ещё одна есть - для Витьки брала, но он вилками не пользуется. Так что могу дать! - Да нет, не надо! Сами справимся, - гордо отказался Поляков. - А у нас на обед был овощной суп с моллюсками, печёные саранки и земляника, - сообщила Светка. - Звучит, как меню во французском ресторане, - сказала Лена. - Ну, ладно, нам пора! Приходите в гости! - стал прощаться Гошка. Вернувшись на свою поляну, Светка не увидела своего жилища. - Ой! А где дом-то? - испугалась она. Поляков посмотрел на неё, проверяя, не прикидывается ли она. Светка недоумённо осматривала кусты, не понимая, куда исчез их дом. - Ты что, Свет, нарочно, что ли? Вот же он. В этих кустах. Мы же с тобой специально его в самых дебрях устроили! Чтоб не сразу в глаза бросался! Эх ты! А ещё Робинзон! Или ты Пятница? - Сам ты Четверг! - обиделась Светка. Умаявшись за день, Светка залезла в спальник, едва начало темнеть. Поляков сидел у костра и подбрасывал в него сухие ветки. Костёр уютно потрескивал. Светка уже почти уснула, когда услышала голос своего любимого руководителя: - Ну, что, робинзоны! Как у вас дела? Светка высунула голову: - Здравствуйте, Станислав Витальевич! - Здорово, Петрова! Что, баиньки уже? Правильно! Ночью отдыхать надо. О! Какое славное жилье у вас получилось - из подручного материала, кусты вы здоровы использовали! - Стараемся вписаться в природу, - довольный похвалой, ответил Гошка. - А клещей на себе не забываете искать? Почаще осматривайтесь, - выглянула из-за спины Станислава Витальевича девушка-медик, - не весна, конечно, пик их активности уже прошёл. Но ... бережёного Бог бережёт! Светка заметила эту длинную девицу ещё в электричке, и потом, в походе, медичка часто оказывалась рядом со Стасом, как называли своего руководителя между собой кружковцы. Сейчас Света смогла разглядеть её получше. У медички было вытянутое лицо и неестественно белые волосы, заплетённые с нарочитой небрежностью. Очки в чёрной оправе ещё больше усиливали сходство с известной телеведущей. Одета девушка была в умопомрачительные джинсы и короткий топик, сверху наброшен красный кожаный пиджачок. - Ну, ладно! Удачи вам! Нам с Ириной Степановной ещё три стоянки робинзонов проверить надо, - и Стас, подхватив гламурную медичку под руку, шагнул в сумерки летнего вечера. Залезая обратно в спальный мешок, Светка спросила у Гошки: - Как думаешь, у них любовь? Поляков направил на Светку луч фонарика: - У кого? - непонимающе спросил он. - У Стаса с этой... Ириной Степановной. Фонарь убери - глазам больно! - А я думал, ты про Ленку с Витькой... Ну, не знаю... У взрослых всё не так, как у людей... А тебе-то что? - Да нет, ничего, - ответила девочка. - Свет, ну-ка посмотри, у меня на спине нет клеща? - Гошка снял майку. Светка посветила фонариком, выключила его: - Нету у тебя ничего. Давай спать! Гошка повозился, устраиваясь в спальнике, и вскоре затих. А Светке спать совсем расхотелось. Она полежала ещё немного, потом вылезла наружу, подошла к потухшему костру. Присела на кусок бревна, который приволок откуда-то Гошка. "А он ничего, этот Поляков, - подумала Светка. - Задаётся только, мол, самый умный. Они, пацаны, совсем другие... Эх! Ленку бы сюда, мы бы с ней обсудили... А прикид у медички тот ещё! Только как в таком прикиде по лесу ходить?" Света посмотрела по сторонам, взглянула на небо. Темнота вокруг была неплотной. Почти круглая луна и лохматые звёзды сияли гораздо ярче, чем в городе... Сзади чернела стена леса. А впереди, за речкой, на самом верху скалы... какие-то огоньки. Что это? Неужели там поселили кого-то из робинзонов? Светка пристально вглядывалась в силуэт скалы, пытаясь разгадать происхождение таинственных огней. Они были неподвижны - не перемещались, как если бы это двигались в темноте люди с фонариками, и не мерцали, как костры. Что же там горит? - Наверное, папоротник расцвёл! - тихо произнёс над самым Светкиным ухом Гошка. - Фу! Дурак! Напугал! Зачем так подкрадываться? - вскрикнула Светка. - Какой ещё папоротник? - она подвинулась, Поляков уселся рядом на бревно. - Говорят, в ночь на Ивана Купалу расцветает папоротник. Цветёт всего одну ночь в году. - Точно, завтра же Иван Купала! Завтра проверяющие будут наряженные ходить - мне Ленка по секрету сказала! - Удивляюсь я вам, девчонкам - всё-то вы знаете! - Да она случайно услышала от кого-то... Ну, и что там с папоротником? У него же споры. Как это он расцвести может? - Пойдём, посмотрим! - Ты что? Сам же говорил - ночью нельзя отлучаться! - Да мы быстро, никто не узнает. Фонарики только возьмём. Ну, что? Идём? Светка быстро стянула в хвостик распущенные на ночь волосы, надела налобный фонарик. - Ветровку надень - ночью прохладно, - сказал Гошка. Робинзоны подошли к реке, прошли немного левее вдоль берега, пока не увидели верёвку, протянутую через речку. - Разувайся и держись за перила: здесь неглубоко - по колено, - прошептал Гошка, ступая в воду, - фонарик пока не включай! Перебравшись на тот берег, ребята осторожно крались в темноте мимо лагеря взрослых. Там горел костёр, кто-то играл на гитаре. Потом пошли правее, к скале, обошли её сзади, где подъём был пологим. Наконец, по еле заметной тропинке они поднялись на вершину скалы. - Ну, и где здесь папоротник? Даже огней-то не видно! - разочарованно сказала Светка. - Да вон, за деревом, что-то горит! - Гошка взял Светку за руку. Они обошли толстый ствол и увидели дерево потоньше, от которого исходило довольно яркое свечение. - Что это? - спросила Светка. Гошка подошёл к светящемуся дереву, потрогал, потом отколупнул ножиком кусок рыхлой древесины и принялся его разглядывать. - Ой! Вон ещё! Тут целый пень светится! - воскликнула Света. - Я слышал, что осиновые гнилушки в темноте горят, но сам никогда не видел, - сказал Поляков. - Смотри - какой пень красивый! Пень светился ровным, чуть голубоватым светом, трава вокруг него тоже горела россыпью огней. - А вон ещё! И вон там! Ребята бродили в поисках светящихся гнилушек, пока не оказались на самом краю скалы. В свете луны было хорошо видно и реку внизу, и поляну на том берегу. - Смотри: там наш дом! - А там Ленка с Витькой живут! Не спят ещё - костёр горит! - А там что за огоньки? Смотри! Движутся! - Тихо! Кто-то поднимается на скалу! Ребята замерли. Со стороны лагеря взрослых двигались по направлению к ним два огонька. - Уходим! - прошептал Гошка. - Они идут по тропинке, надо взять правее. Давай руку! Стараясь производить поменьше шума, ребята побежали вниз. Обогнув могучую сосну, вступили в её тень. Светка оглянулась: - Приближаются! В этот момент ковёр из сосновых иголок вдруг начал оседать под их ногами, и дети полетели вниз. - А-а-а! - закричала Светка и тут же приземлилась на что-то пружинистое и шершавое. Кругом было темно. - Ой! Мамочки! - опять вскрикнула насмерть перепуганная девчонка. - Тише ты! Не ори! - зашептал Гошка, зажав ей рот рукой. Потом зажёг фонарик: - Ничего не сломала? Пошевели ногами-руками. - Вроде всё цело. Куда это мы провалились? Это что - медвежья берлога? - Сейчас узнаем, - Гошка направил луч фонаря на стены, провёл снизу вверх. Светка тоже включила фонарик. То, что ребята увидели, повергло их в шок. Они оказались в огромной яме с широким дном, устланным толстым слоем сосновых иголок, мелких веток и сухих листьев. - Вот почему мы так мягко приземлились! Гладкие стены из серого камня сужались кверху и почти смыкались на высоте около пяти метров. По форме пещера напоминала гигантскую химическую колбу. Крышкой замурованного в скале сосуда служил лесной ковёр из листьев и хвои, который ребята нечаянно обрушили. Окаймлённые рваными клочьями лесной подстилки, горели наверху лохматые звёзды. - Ну, всё, конец! Это полость в горе. Здесь нас никто никогда не найдёт! - прошептал Гошка. - Мы тут как мышки в колбе, помнишь, на зоологии изучали рефлексы и всё такое... - Да, сейчас разорванные края сомкнутся и - мышеловка захлопнется! - Ой! - опять вскрикнула Светка, живо представившая себе, как сползаются и зарастают свисающие клочья. - Давай покричим, те, двое с фонариками - может, услышат! - Светка уже приготовилась закричать, но Поляков опять прикрыл ей рот ладошкой. - Закричать мы всегда успеем. Давай ещё подумаем, как выбраться отсюда. Какой у тебя рост? - неожиданно спросил он. - Сто пятьдесят семь сантиметров, а зачем тебе? - У меня - метр шестьдесят четыре. В сумме - три с небольшим. - Три метра двадцать один сантиметр, - сказала Светка, которая всегда хорошо считала в уме. И что это нам даёт? - Да ничего не даёт! - рассердился вдруг Гошка. - Даже если ты встанешь мне на плечи, до верха всё равно не достанешь! - И что теперь делать? Гошка, занятый обследованием пещеры, не отвечал. Вот он присел на корточки у небольшой дырки в нижней части стены и начал что-то раскапывать. Когда ему удалось отвернуть толстый слой из спрессованной хвои, веток и мха, стал виден узкий проход, уходящий немного под наклоном в толщу горы. Поляков посветил в него фонариком, потом лёг на живот и заполз внутрь. Светка осталась в яме одна. Одна мышка в мышеловке. Жуть! Она встала на четвереньки, заглянула в нору. - Эй! Поляков! Ты где? - позвала девочка. В норе никого не было видно. Светка испугалась. - Гошка-а-а! - закричала она что есть силы в дыру, поглотившую её друга. В это время сверху послышались голоса. - Нет здесь никого, пойдём домой! - узнала она капризный голос Ирины Степановны. - Но ты же сама видела два мечущихся по скале огонька! - ответил ей Стас. - Определённо, по скале кто-то из робинзонов бродит. - Я не уверена. Может, это гнилушки светились. - А детские крики... Дальше Света не стала слушать, она плюхнулась на живот и быстро влезла в узкий проход, который уходил куда-то вбок и немного вниз. "Блин! Как-то у Полякова ловко получилось... То же мне, уж нашёлся...как сквозь землю провалился! Бросил меня, а тут эти...", - думала девочка, ползя по тесному проходу. Сзади послышался глухой шум, какой могли бы издать упавшие в яму тела. "Ну вот, - подумала Светка, - и эти тоже свалились". Она попыталась ползти быстрее: нельзя допустить, чтобы взрослые обнаружили их здесь. "Надо приноровиться. Успокоиться. Как там Стас на занятиях говорил: надо приспособиться к среде. Если оказался в речке - плыви как рыба, если в узком месте - просачивайся как змея. Если совсем мало места - представь себя букашкой, червяком - и пролезь, выползи! Легко сказать! Локти мешают... и коленкой стукнулась... Ох! Больно-то как!" - Светка чуть не заплакала от боли в коленке, рука дёрнулась потереть ушибленное место, но в подземной норе было так узко, что дотянуться до коленки было никак не возможно. Глубоко вздохнув, девочка упорно поползла вперёд - за Гошкой Поляковым, куда-то же он делся!? Внезапно голова Светки упёрлась в стенку. Она немного попятилась, подняла голову. Налобный фонарик осветил гладкую поверхность. Что это - тупик? Не может быть. Где тогда Гошка? Девочка вытянула руки, ощупывая пространство. Правая рука упиралась в холодную каменную плиту, левая - ощутила пустоту. Поворот? Подземный ход действительно делал поворот налево, там он немного расширился, и ползти стало легче. Светка поползла быстрее. Но вскоре проход опять сузился и круто пошёл вверх. Руки заскользили по влажному камню, не находя, за что бы зацепиться. Светка почувствовала, что начинает съезжать назад. "Вот, блин! Кого теперь будем мысленно представлять?" - подумала она. Упираясь в стенки коленками и локтями, девочка медленно начала опять подниматься. "Раскоряка какая-то", - честно оценила она себя сейчас. Преодолев подъём, оказавшийся, к счастью, не очень длинным, Света остановилась. Сейчас её живот висел на вздыбленной горбом поверхности каменного дна, а пятая точка упиралась в потолок. Ноги и голова были ниже туловища, свисали, не находя опоры. "Славный шкуродёрчик!" - подумала девочка. Она потрясла затёкшими руками, подрыгала ногами. После короткого отдыха двинулась дальше. Подземный ход опять повернул налево, сделался шире и выше. Света попробовала стать на четвереньки - получилось, но двигаться так было неудобно, и девочка вновь принялась ползти. Что там впереди? Кажется, свет. Или показалось? Светка замерла, напряжённо вглядываясь вперёд. Синеватый огонёк приближался. Вот уже видно и знакомую лохматую голову. Поляков двигался ей навстречу! - Светка! Ползи быстрее! Тут такое!.. - крикнул Гошка и начал быстро пятиться назад. Проход вывел в большой подземный зал. Поляков подал руку: - Ну, как ты? Я боялся, что ты не полезешь, пополз за тобой. Смотри - какая красотища! Светка, радостная, оттого что, наконец, обрела вертикальное положение и встретила Гошку, затараторила: - А я и не хотела ползти, да там эти, Стас с медичкой, свалились в нашу яму! Ой! И, правда, красиво! Это что, сталактиты или сталагмиты? Всегда их путаю!.. - Они тебя видели? - прервал Гошка. - Да нет, я услышала, как они разговаривали, и нырнула в дырку. Потом звук был, как будто что-то упало! Светка шагнула вперёд, обходя причудливой формы беловатую колонну. - Осторожно! Не свались - здесь озеро! Под высоким каменным сводом пещеры чернела неподвижная гладь овального озера величиной с волейбольную площадку. Прибрежная полоса была очень узкой, то тут, то там из неё торчали столбы сталагмитов, кое-где они смыкались со свисающими с потолка сталактитами. Местами стены пещеры круто уходили вверх прямо из воды. - Свет, ты посиди тут, отдохни, - Гошка снял с себя анорак, постелил на серый камень, - я обегу озеро вокруг, узнаю, есть ли какой-нибудь выход! Светка подошла к воде. Опустила ладони. Вода оказалась чистой и прохладной. Девочка умылась. Вытерла подолом футболки лицо, присела на Гошкину куртку, прислонилась к стенке, вытянула ноги. Уставшая от напряжённых событий ночи, она тут же уснула. И снится Светке сон, будто она не девочка-семиклассница, а большая красивая бабочка. Беззаботно порхает она с цветка на цветок, наслаждаясь летом, теплом и ароматами пёстрого луга. Вдруг на бабочку надвинулась откуда-то мохнатая чёрная тень и закрыла от неё солнце. Светке-бабочке стало холодно и очень страшно. Она изо всех сил старалась вылететь из-под зловещей тени. Но тень приближалась. Неожиданно бабочка наткнулась на невидимое препятствие. Большое оконное стекло преградило ей путь к спасению. Бабочка беспомощно затрепетала крылышками, с ужасом сознавая, что вот-вот её коснётся что-то очень страшное. И тут послышался голос Станислава Витальевича: "Не бейся головой об стенку, Петрова! Посмотри по сторонам. Ищи выход! Выход есть всегда!" Послушавшись голоса, бабочка-Петрова перестала хлопать крылышками о стекло, полетела в сторону, и вскоре чудесным образом оказалась на вершине скалы, откуда видны были и речка, и их с Гошкой домик, и палатки руководителей. Светка оттолкнулась от скалы и полетела домой. Теперь она была уже не бабочка, а большая сильная птица. Она летела над речкой, лесом и поляной, прохладный ветер обдувал её лицо и слышался шорох от мощных взмахов крыльев. Светка встрепенулась. Открыла глаза. Прохладный ветерок дул откуда-то сверху, а громкий шорох издавали крылья сотен каких-то птиц, круживших над подземным озером. От испуга Светка даже не смогла закричать. Она заворожено смотрела вверх, не в силах отвести взгляд от вихрящегося потока. И вдруг поняла, что в хаотичном движении чёрной тучи под сводами пещеры есть свой порядок. С удивлением Светка увидела, как всё новые и новые особи проникают в пещеру через множественные мелкие отверстия в потолке, делают круг-другой и, закрепившись крохотными коготками, неподвижно замирают вниз головой. Чёрные маленькие комочки висели гроздьями и на колоннах сталактитов, и на каменных стенах пещеры. - Фу! - шумно выдохнула Светка. - Это же летучие мыши! Сказать, что Светка совсем не боялась летучих мышей, значило бы немного покривить душой. Как всякий нормальный городской ребёнок, она побаивалась этих ночных зверьков. Тем более, что говорили о них разное: и что нападают на спящих, и что кровь могут высосать... Бр-рр! Девочка поёжилась. Но тут же постаралась отогнать от себя эти страхи. Прошлой зимой, когда Стас водил ребят в одну из пещер, она уже видела летучих мышей, погружённых в глубокий зимний сон. Они висели вниз головой, прикрыв маленькое тельце крыльями, и не шевелились. Стас тогда говорил, что нельзя их трогать: согретые ладонями, они проснутся, а потом погибнут без пищи, ведь зимой все насекомые попрятались под снегом. Мыши-вампиры у нас не водятся, заверил ребят Стас. Бояться нечего. Света встала, подошла к воде. Тёплой июльской ночью безобидные ушаны охотились где-то на комаров и мошек, а сейчас возвращаются с охоты, чтобы под сводами пещеры проспать долгий летний день. Значит - начинается утро. Где же Поляков? Гошки нигде не было видно. Зато из чёрной воды уставились на Светку два круглых жёлтых глаза. Светка с криком отпрянула. И тут же Поляков подхватил её под руку: - Что с тобой, Свет? Кого испугалась? На побелевшем лице Светки веснушки стали очень тёмными. Она вцепилась в Гошку, потом молча показала рукой на воду. Прямо у поверхности лежало какое-то длинное бревно и смотрело на ребят неподвижными жёлтыми глазами. - Вот это да! - восхищённо присвистнул Поляков. - Это же щука! Смотри, какая огромная! Килограмм пять - не меньше! Он нагнулся над водой. Фонарик на его голове осветил чудовищную морду и длинное пятнистое тело. Щука медленно начала погружаться, круглые глаза зловеще светились ещё какое-то время из глубины, пока, наконец, не растворились в чёрной воде. - Эх! Ушла! Поймать бы! - забегал по берегу Гошка. - Гош! А ведь уже утро - вон мыши прилетели, - подала голос Светка. - Ну, что ты там обследовал? Нашёл выход? - Обошёл всё озеро по периметру. Кое-где берега вообще нет, пришлось залезать в воду и держаться за стены. Глубоко - ноги дна не доставали. Выхода, наподобие того, которым мы попали сюда, я не нашёл, - обстоятельно докладывал Поляков, всё ещё косясь на воду, куда скрылась рыбина. Потом сел на камень, разулся, начал выливать воду из кроссовок. - И что теперь? Назад полезем? - упавшим голосом спросила Света. Поляков снял майку: - Помоги выжать! Испытующе посмотрев на Светку, Гошка сказал не совсем уверенным голосом: - Есть там проход. Протока. Наверное, с рекой соединяется, раз рыба тут оказалась. Ты плавать-то умеешь? - Умею! Только я туда не полезу! - кивнула Светка в сторону озера. - Мало ли кто ещё там сидит, - дрожащим голосом добавила она. - Ну, Свет, ты такая храбрая: не побоялась одна в норе, шкуродёр пролезла! А тут широкая протока, вместе поплывём! - успокаивал Гошка, снова напяливая мокрую майку. - Да, может, она мелкая - я не проверял, видел только, что под стену уходит. - Всё равно! Поплывёшь - а эта тварь сзади подкрадётся! - Да на человека щука не нападает! - А чего она тогда смотрела голодными глазами? - Не видела людей никогда, вот и смотрела. Двести лет в озере живёт, за все двести лет первый раз девочка тут появилась. Вот ей и интересно... - Сам говорил - из реки она сюда попала... - Ну, да, из реки, откуда ещё? Пошли, Свет, скоро обход начнётся, - Поляков глянул ещё раз на воду, поднял анорак и зашагал вдоль берега. Светка обречённо поплелась вслед за ним. Подойдя к месту, где из озера вытекала и уходила под стену протока, Гошка велел обождать на берегу и осторожно ступил в воду. Здесь оказалось неглубоко. Стоя по пояс в воде, Поляков нагнулся, заглянул в просвет между водой и нависшей над ней стеной, потом набрал в лёгкие воздуха и поднырнул под стену. Светка тоскливо смотрела на воду. - Ой! Мамочки! Когда же это всё кончится? Ни за что я не смогу нырнуть туда! - прошептала она. Показалась Гошкина голова, Поляков протянул руку: - Давай, Свет, не бойся. Тут мелко, а между водой и стенкой сантиметров десять-пятнадцать: нырять не надо. Просто держи голову над водой. Метра через два потолок поднимается. Ну, давай вместе, три-четыре! Когда участок с низким потолком был преодолён, можно было встать во весь рост. Поляков пошёл впереди, Светка побрела следом. Подземная протока была неглубокой - по колено, иногда попадались ямки по пояс. Светка повеселела: всё оказалось не так уж и страшно! Внезапно, что-то почувствовав, девочка оглянулась. Из воды пялились на неё жёлтые круглые глаза. - А-а-а-а! - закричала Светка. Гошка прыгнул к ней: - Что? Что там? Светка показала рукой вниз: - Эта... Это... Оно преследует нас! Поляков стал всматриваться в толщу воды: - Ну, что ж, - сказал он многозначительно, - сама напросилась. Гошка пошарил в своих необъятных карманах, извлёк кольцо проволоки, похожей на гитарную струну. - Что ты собираешься делать? - Рыбу ловить! - весело произнёс Гошка, разматывая проволоку. - Видишь - она на свет идёт! Сейчас ты, - он озорно глянул на Свету, - медленно пойдёшь вперёд, светя в воду фонариком... - А ты? - А я...я буду пытаться её заарканить! - Гошка свернул из струны петлю, попробовал затянуть. Всё, иди! Только медленно! - скомандовал он. Светка пошла по ручью, освещая воду фонариком. Поляков остался на месте, осторожно опустил проволоку в воду, замер в неподвижности. Щука постояла, потом медленно двинулась за Светкой. Шевеля плавниками, как бы раздумывая, вползла в приготовленную для неё петлю. Рывок! Гошка резко дёрнул концы проволоки, стараясь одновременно поднять рыбину над водой. Длинное тело высунулось наполовину, открыв крокодилью пасть, потом резко изогнулось, в воздухе мелькнул светлый хвост. Гошка не удержал равновесия, плюхнулся в воду. Светка бросилась на помощь, но едва успела схватить Гошку за ногу. Огромная рыбина поволокла парня назад, в подземное озеро! Светка крепко вцепилась в Гошку, помогая ему встать на ноги. - Так, Свет, молодец... попробуй поймать хвост... За жабры уже зацепили - не вырвется! - Гошка напрягся, вновь пытаясь вытянуть щуку из воды. Щука отчаянно силилась вырваться. Изгибаясь пятнистым телом, она ударяла мощным хвостом по воде, поднимая фонтаны брызг. Наконец, Светке удалось ухватиться за скользкий хвост. Дети почти вытащили чудовище из воды, когда оно вновь с силой выгнулось, вырвавшись из Светкиных рук. Светка упала, с головой уйдя под воду. Тут же вынырнула. Откашливаясь и отплёвываясь, опять ринулась в бой. Наконец, рыбина сдалась. Струна плотно обхватила её голову, приподняла жаберные крышки, врезалась в кожу. Она ещё дышала, открывая зубастую пасть. Глядела жёлтыми глазами. Гошка, не отпуская проволоки, в изнеможении прислонился к каменной стене. Светка посмотрела на его руки, которыми он держал на уровне груди рыбью голову. Намотанная на кулаки проволока впилась в лиловую кожу мальчишки. - Гош! Разматывай проволоку - пальцы онемеют! Всё уже! Немного отдохнув, подростки двинулись дальше по ручью. Гошка по-прежнему шёл впереди, а свою добычу тянул за собой на проволоке. Светка шла сзади поверженного врага. Каменный свод снова опустился слишком низко над водой, пришлось нагибаться. Но в просвете уже виден был свет. Вскоре робинзоны с радостью обнаружили, что над головой уже не серый камень, а бледное утреннее небо, чуть тронутое позолотой просыпающегося солнца. - В речку выплыли! Смотри, это же наша поляна! - радостно воскликнул Гошка, выволакивая щуку на берег. Света расправила плечи, глубоко вдохнула полной грудью. Как хорошо, когда вокруг много воздуха и пространства! Потом оглянулась на скалу: - Даже не верится, что внутри горы столько ходов и дырок! - Карстовые полости, - изрёк Гошка с умным видом. Завернув щуку в листья крапивы, чтоб не испортилась, Гошка подсунул её сбоку под край полиэтилена, туда же спрятал мокрую одежду. - Давай, Свет, поспим немного. До обхода, наверное, часа три ещё, - зевая, проговорил он. Светка переоделась в сухое, залезла в спальник. В голове пронеслись события ночи.