Аннотация: Рассказ основан на реальных событиях. Чувство зависти присуще всем, однако стоило бы думать о последствиях, хотя бы иногда...
Ты готов на все?..
Окна были наглухо занавешены плотными черными шторами. В полумраке, потрескивая, горели толстые восковые свечи, бросая трепещущие блики на лица двоих. Они склонились перед пентаграммой, начертанной мелом на полу.
Женщина, облаченная с ног до головы во все черное, изучающе смотрела на молодого человека. Ее темные карие глаза, почти черные как сама ночь, пробирали его насквозь, будто норовя пролезть в самый потаенный уголок его души, вывернуть ее наизнанку, извлечь из нее то тайное, тщательно скрываемое им самим в течение последних лет, то - ради чего сейчас он был здесь.
-- Ты точно решил? - прервала, наконец, она тишину, нарушаемую лишь треском свечей.
-- Да, - вздохнул он облегченно, поскольку она намеренно оттягивала время, не торопилась расспрашивать его об истинных мотивах.
Он протянул ей фотографию: с нее смотрел веселый беззаботный паренек с добрыми голубыми глазами и непослушными белокурыми кудряшками, обрамляющими лицо.
-- Это он? - Она, загадочно прищурив веки, пристально разглядывала снимок. - Что он сделал тебе?
И тут молодого человека прорвало.
-- Я немедленно хочу получить его удачу! - закричал он. - Почему ему везет? Почему ему так все легко дается в жизни? У него красавица-жена...
-- У тебя тоже, - прервала его захлебывающуюся речь женщина.
-- Но у него успешный бизнес, - не понижая голоса, возразил молодой человек, а я потерял все. Я езжу на старых ржавых "Жигулях", а у него иномарка. Пусть и не новая! Я живу в квартире жены - убогой разбитой хрущевке, а у него своя квартира в новом доме. Забери его удачу - Он вызывающе взглянул на женщину. - И... отдай мне! Сейчас! Немедленно!
-- Время, - негромко заговорила она, - единственная вещь, над которой я не властна.... Я могу сделать то, что ты просишь. Два года...
-- Значит, два, - нервно перебил ее молодой человек.
-- За это придется платить. Ты готов?.. - монотонно продолжала женщина.
В тот момент ему показалась, что ей нет никакого дела до него, что она погружена в свои мысли.
-- Какова цена? - голос его звучал вызывающе. - Я готов отдать все. Все, что угодно, кроме...
-- Кроме своей жены?! - злорадно усмехнулась она. - Тогда ты ничего не готов отдать. Князь Тьмы сам назначит цену...
Она умолкла на миг, но тут же спохватилась, гневно сверкнув глазами:
-- Ты готов на все?..
-- Я готов, - теперь он выглядел подавленным.
-- Мне нужна твоя кровь, - в ее пальцах блеснул ритуальный нож.
Молодой человек покорно протянул свою руку, раскрыв ладонь.
Роман Каленский сел в свою ржавую "копейку" и завел двигатель. Мотор чихнул и умолк.
-- Тьфу ты! - негромко выругался он и полез под капот. - Опять двадцать пять. На днях с карбюратором разбирался.
Спустя час по локоть в грязи и машинном масле он все же устранил неполадку, и завел двигатель. По проселочной дороге выехал на пустую трассу. Роман прибавил газа и спокойно направился к городу.
Настроение было отличным, если бы не утреннее происшествие с машиной. Правда, о нем он уже успел забыть. Редкие авто резво проносились мимо, не стесняя движения.
Душа его пела и ликовала. Два года... Не так уж много. Пусть Стас помучается, хлебнет того, что довелось пережить ему самому. Стас всегда был баловнем судьбы, и он никак не мог понять, почему же фортуна благоволила ему. Сам Роман, по его мнению, заслуживал большего: столько лет работал без единого дня отдыха, и вдруг в один день все потерял. Несправедливо... Все же приобрел Роман единственную драгоценность за это время - свою жену. И ею он-то как раз дорожил более всего на свете. При мысли о супруге губы его растянулись в сладкой улыбке.
Сегодня Она спросила его, что плохого сделал ему друг. Роман толком-то и ответить не смог. Позавидовал своему товарищу - страшно и люто.
Нечто неведомое до сих пор, незнакомое чувство возникло в душе. Тревожно засосало под ложечкой - а ведь не хорошо так, не годится портить жизнь человеку. Роман тряхнул головой: прочь сомнения! Прочь! Если он что-то задумал, то доведет дело до конца, не отступит ни на шаг.
К своему дому он подъехал в тот момент, когда дворник поливал водой нагретый майским теплом асфальт. Приветливо кивнув дяде Феде, усердно орудующему шлангом, он шагнул в темный подъезд, обдавший его зловонием кошачьей мочи. Под лестницей жалобно мяукал котенок Роман поставил было ногу на ступеньку, но замешкался, поддавшись мгновенному порыву души. Круто развернулся и полез в мрачный лестничный провал. Пошарив рукой, вытащил оттуда насмерть перепуганного котенка - серого блохастого ваську с огромными наивными глазищами. Сам не понимая почему, почувствовал он вдруг жалость к этому пушистому бездомному существу, и заглянул в его большие глаза-блюдца.
-- Эх, ты, - он засунул животное под куртку.
Тихо, стараясь не разбудить жену, Роман открыл дверь и на цыпочках прокрался в ванную комнату. Дверь в спальню была приоткрыта, и он мельком взглянул на спящую девушку. Остановился на минуту, невольно залюбовавшись ею: она, по-детски подложив ладошки под щеку, мирно спала, разметав каштановые кудри по подушке.
Освежившись под прохладными струями воды, Роман осторожно устроился рядом с Вероникой. Она, почувствовав его присутствие, бессознательно потянулась к нему, прижавшись к его плечу. Не открывая глаза, и томно вздохнув, Вероника прошептала:
-- Где же ты был всю ночь? Я так ждала тебя.
-- Дела, любимая, - он почувствовал, как лицо залила краска смущения.
-- Твой мобильный не отвечал, - она с напускным недовольством надула губы.
-- Прости, Ника. Я не хотел тебя огорчать. - Он нежно чмокнул ее в лоб. - А у меня есть для тебя сюрприз.
Жена резво села на постели, сметая остатки сна.
-- А у меня для тебя тоже! - она с притворной стыдливостью натянула на себя простынь. И в ее карих глазах запрыгали лукавые искорки.
-- Сначала твой сюрприз! - Роман, поддразнивая жену, потянул за край простыни.
-- Нет, твой! - затеяли они шутливую перебранку.
Роман подмял ее Нику под себя и поцеловал ее лоб, медленно спускаясь к губам и не пропуская ни одного сантиметра кожи на ее лице.
-- Ой, пусти! - завизжала Вероника, искусно напустив на себя обиженный вид. - Раздавишь меня.
Роман приподнялся на локтях, давая жене возможность двигаться.
-- Мой сюрприз... - она намеренно тянула время, заставляя его волноваться, - состоит в том, что нас... будет... трое...
От неожиданности Роман обхватил голову руками:
-- Трое...
-- Ты не рад? - забеспокоилась Ника.
Он молчал, осмысливая сказанное. Просто пропустил ее слова мимо ушей.
-- Ты не рад? - она повторила вопрос, и не на шутку встревожившись, тронула его локоть.
Роман очнулся.
-- Не рад? - он крепко прижал к себе жену. - Я очень рад!
-- Ну, а теперь твой сюрприз, - шепнула она ему на ухо.
-- Ах, да, - из-за потрясшей его новости Роман даже забыл о подобранном ваське, притаившемся где-то в прихожей. - Он - там! - он махнул рукой в сторону двери.
Серый шерстяной комочек беззаботно спал, свернувшись клубком в туфле Романа, и шевеля длинными усами во сне.
-- Ах, какая прелесть! - всплеснула руками Ника.
Роман не видел Стаса достаточно давно. На протяжении последних месяцев он намеренно оттягивал визит к давнему другу, хотя и не раз проезжал мимо административного здания, где располагался офис Станислава Караева. Смутное волнение испытывал Роман каждый раз, приближаясь к серой коробке из стекла и бетона: то ли грызла совесть его, то ли останавливал страх взглянуть в глаза бывшему партнеру. Но однажды, раздираемый любопытством, не выдержал и свернул на парковку делового центра.
Небольшая конторка ютилась на седьмом этаже офисного строения. Выглядела она более чем скромно и просто, не соответствуя стилю владельца. О, да! Роман ненавидел Станислава за его ненавязчивую манеру пускать пыль в глаза. Делал Стас это настолько естественно и просто, и по правде говоря, ему самому подобный стиль поведения никогда не удавался, что временами у Романа дух захватывало от той небрежности, с которой друг его хвалился своими достижениями. Вот, вспомнить хотя бы, как фирма Караева переехала в престижный деловой район с унылой городской окраины: встретив случайно Романа на улице, Стас как бы невзначай сунул ему визитку, будто говоря: "Ну, ты заходи как-нибудь".
В тесной приемной Романа Каленского встретила обворожительная улыбка секретаря Леночки, еще недавней школьницы, а теперь студентки-первокурсницы заочного отделения. Леночка смущенно опустила длинные ресницы, густо покраснев. По каким-то неизвестным самому Роману причинам он всегда действовал подобным образом на молоденьких несмышленых дурочек.
-- Здравствуйте, Роман Анатольевич, - Лена еще больше краснея, прижала ладони к уже пунцовым щекам.
-- Привет! - небрежно бросил ей Роман. - Станислав Валерьевич у себя?
-- Минутку, - Лена связалась по селектору с шефом. - Проходите, пожалуйста.
Станислав Валерьевич встретил его несколько холодным и рассеянным рукопожатием. Да и сам вид его был отчасти растерян.
-- Проходи, - Станислав бесцеремонно махнул рукой в сторону свободных стульев.
Большими шагами он мерил кабинет, нервно затягиваясь сигаретой. Роман со своего места наблюдал за товарищем, и в душе его росло ликующее чувство. А Станислав, казалось, не замечал его, продолжая расхаживать по кабинету, словно зверь, загнанный в клетку.
-- Я не вовремя? - не выдержал, наконец, Роман испытания молчанием.
-- А? - Станислав тряхнул головой, прогоняя мучившие его мысли.
-- Я не вовремя? - повторил он свой вопрос.
-- Да нет, что ты! - отмахнулся Станислав.
-- Да что случилось? - перешел в уверенное наступление давний друг.
-- Ой, не выспрашивай.
-- Ну, я как лучше хотел... - притворно обиделся Роман. - Может, помощь требуется?..
-- Да какая там помощь, - Станислав раздосадовано нахмурил брови, - когда сделка срывается!
-- Почему? С кем? - тщательно натягивая на лицо маску искренности, изумился Роман.
-- С чехами. Мать их!.. - злобно выругался Станислав.
Нецензурные выражения были не в его привычке, хотя мог Станислав где-нибудь в тесной компании вставить одно-другое крепкое словцо. Словом, мужик как мужик: и выпить мог, и матом загнуть.
Видимо, дела у него в действительности пошли на спад, раз не мог он сохранять бодрость духа и присущее ему спокойствие.
В тот вечер Роман предложил пропустить по пятьдесят - так сказать по старой памяти. Стас оставил машину в офисном паркинге, и два закадычных дружка завернули в ближайший бар.
К началу второй бутылки коньяка язык у Стаса развязался, и он слово за словом изливал душу: дескать, жена его, Илонка, совсем замучила хорошего мужика. Понимаешь ли, денег ей мало и... внимания. А он, Стас, трудяга только магазин открыл, ему-то как раз поддержка нужна, а она, все пилит и пилит.
-- Стерва! - Стас положил руку на плечо Романа и заплетающимся языком продолжал. - И чего... ей... не хватает в жизни?
Лицемерно поддакивая Стасу, Роман в тоже время слушал его рассеяно. В голове блуждали беспокойные, но одновременно радостные мысли: магия работает.
По домам они разъезжались на такси уже далеко заполночь. Опустевший безлюдный город сверкал ночными огнями, зазывая гуляк в развлекательные заведения. Но Роману не терпелось попасть домой, и прижать к себе любимую Нику. И на сердце было тепло и спокойно...
С каждым днем дела у Станислава Валерьевича Караева шли все хуже и хуже, и он отчетливо понимал, что фирма его стремительно умирает. Он, словно утопающий, хватался за соломинку, анализируя свои действия: где промахнулся, где допустил ошибки. Но ситуация с точки зрения банальной логики объяснению не поддавалась: вроде бы делал все верно, но заказчики на ровном месте вдруг отменяли сделку, не объясняя причин. А то таможня задержала груз, и ему выставили такую неустойку! Он все более замыкался в себе, и хмурость стала неизменным выражением его лица.
А может быть, права Илона: порчу кто-то наслал, сглазил? Она не единожды находила адреса добропорядочных знахарок-спасительниц грешного человечества и подсовывала мужу. Но Станислав отмахивался от нее как от надоедливой мухи. Что он мог поделать с собой, если сроду не верил ни в колдовство, ни в вещие сны, ни тем более в сглаз и порчу - в общем, мистикой не увлекался. С детства привык полагаться сам на себя, действуя по принципу: если не я, то кто? Он настойчиво гнал от себя мысли о неизвестном недруге, причинившем ему вред. Да и как подействует магия, если сам он в эту чертовщину никогда не верил?
В один из холодных декабрьских дней он разорвал договор аренды офиса, отправив милую Леночку в районный центр занятости, а сам переключил все свое внимание на новый магазин.
Узнав о закрытии офиса, Илона задержала на нем взгляд, полный укора, и презрительно процедила сквозь зубы:
-- Ты отвратительный руководитель и никудышный бизнесмен. Ты ни себя организовать не можешь, ни деятельность предприятия.
Жена попала в самое яблочко, чем, в конце концов, сразила его наповал. Сорвавшись, он замахнулся на нее, но вовремя одумался, опустив руку. Лишь выдавил из себя:
-- Закрой рот, дура.
Он заперся в гостиной, плеснув себе виски, и закурил. А ведь права она, в чем-то права. Если бы не секретарь... Елена неустанно контролировала его встречи, настойчиво напоминая ему: где, с кем и когда. Она всегда была в курсе всех событий и замечала множество нюансов, выпадавших из поля зрения директора. Она ловко отшивала докучливых клиентов, и в случае временных накладок мастерски переносила деловые встречи. Елена была для него незаменимой. Ему мучила совесть из-за ее увольнения, но он утешал себя тем, что она толковый сотрудник и очень скоро найдет себе новую работу, еще лучше прежней.
В середине зимы Вероника родила здорового крепкого малыша. Сына назвали Максимом. Все дни, пока жена находилась в роддоме, Роман ходил, словно во сне, опьяненный своим счастьем. И первый, с кем он поделился радостью, был Стас. Тот искренне обрадовался за друга, хотя в глазах его застыл легкий оттенок грусти: Илона не спешила подарить мужу первенца.
Около года Роман наблюдал за быстрым падением Стаса. И по иронии судьбы являлся он в самые тяжелые моменты в жизни давнего товарища. Станислав, наивно веря в доброе отношение к себе, встречал его с распростертыми объятиями. И чем больше бизнес его приходил в упадок, тем лучше становилось Роману. Полоса безденежья и неудач подходила к концу: он поменял свои старенькие "Жигули" на трехлетнюю девятку и купил новую квартиру в кредит. Да и здоровье его поправилось, и выглядеть стал гораздо лучше. Вот только отношение Илоны к нему резко изменилось. Раньше он был частым гостем в доме Стаса, а с недавних пор Илонка запретила ему переступать порог квартиры. Вот так, на ровном месте - сказала, как отрезала. "Все бабы в чем-то стервы, - успокаивал себя Роман, - а Илоне надо бы почетную грамоту за стервозность выдать".
Спустя полгода через общих знакомых до Романа дошла весть, что магазин Караева сгорел дотла: по непонятным причинам замкнуло электропроводку. На месте происшествия копалась опер группа, и бывалый инспектор пожарной охраны недоуменно пожимал плечами: впервые в его практике не включилась сигнализация.
Выждав неделю, Роман отправился навестить Стаса. Он упрямо звонил в дверь, но ему долго никто не открывал. Когда же, наконец, дверь распахнулась, Роман обомлел: перед ним стоял Стас собственной персоной, небритый, исхудавший, с трехдневным перегаром. Куда же подевалась вся его стильность и выхоленность?..
-- Проходи, - хрипло выдавил из себя Стас.
В квартире стоял невообразимый беспорядок: повсюду валялись разбросанные вещи, будто кто-то очень торопился покинуть это место.
Стас жестом указал располагаться в кухне. На столе стояла начатая бутылка "Закарпатского", а к блюдцу приклеилась пара ломтиков лимона.
Караев, точно обессилив после тяжкой и изнурительной болезни, упал на стул и трясущейся рукой прикурил сигарету.
-- Ну, присаживайся, - раздраженно бросил он Роману.
Каленский смахнул со стула хлебные крошки, отодвинул от себя грязные стаканы, и брезгливо поморщившись, примостился с краю.
-- Что здесь произошло? - Роман выразил неподдельное беспокойство. - Где Илона?
-- Нет больше Илоны! - зло выкрикнул Стас. - Ушла она.
Он ополоснул два бокала и плеснул в них коньяку.
-- Пей, - он пододвинул фужер Роману.
-- Нет, - замотал тот головой. - Я за рулем.
-- Как хочешь, - безразлично ответил Стас, - а я выпью.
-- Хозяин-барин...
Резким движением Станислав опрокинул в себя коньяк, состроив гримасу отвращения, и закусил подсохшим лимоном.
-- Какая гадость... - Стас, морщась, жевал лимон.
-- Зачем пьешь? - недовольным тоном спросил Роман, сам, не понимая причин своего ожесточения.
-- А так проще, - Стас выплюнул корку на пол.
Чувство омерзения переполняло Романа от неопрятности, опущенности человека, которого он знал некогда щеголеватым пижоном. Он с отвращением поглядел на гору немытой посуды в раковине и переполненную окурками пепельницу на столе. Ой, не таким он знал Станислава...
Караев снова закурил. Сигарета шипела и прыгала в его пальцах.
-- Почему ушла Илона? - жестко спросил Каленский.
-- А, ну ее, б... ко всем чертям! - Стас махнул рукой в сторону незапертой двери. - Найдет себе кого-нибудь лучше меня.
-- Ты сам виноват!
Стас натолкнулся на суровый жесткий взгляд карих глаз Романа. Но не выдержал и отвернулся. Рука его невольно потянулась к бутылке.
-- Хватит квасить! - Роман отставил коньяк в сторону.
-- Тебе-то что?! - сорвался Станислав. - Хорошим решил стать? Положительным? Один я - дерьмо? Сам виноват? - его срывающаяся речь превратилась в крик боли, ярости и отчаяния. - Да, виноват! И в том, что бизнес угробил, и жену потерял! А знаешь ли ты, дорогой друг, что мне теперь квартиру придется продавать?! Должок у меня перед партнером.
-- А страховка? - не поверил Каленский.
-- Тю-тю, - театрально развел руками Стас.
-- То есть?
-- Не было ее вовсе. Так время и не нашел, чтоб ее оформить. Вот и поплатился.
-- Что делать будешь?
-- Что, что? Жить!
-- Ну, ты обращайся в случае чего...
-- В случае чего... - эхом повторил Караев.
Роман Каленский резко встал из-за стола и направился к выходу. Выскочив из прохлады подъезда в летний зной, он трясущейся рукой с трудом вставил ключ в замочную скважину. Его бил озноб.
Роман сел в машину и закурил. Лихорадочные мысли путались в голове: свершилось! И час возмездия настал...
В ту ночь он беспокойно ворочался с бока на бок, блуждая в лабиринтах ночных кошмаров.
... Антрацитовые глаза. Он знал их. Он помнил их. Та женщина в черном... Она тянула руки к спящему сыну. Роман попытался защитить малыша, но ноги его приросли к полу. А он лишь беспомощно размахивал руками в пустоте. Он закричал, но крик застрял в горле, и кроме хриплых нечленораздельных звуков ни одно слово не сорвалось с его языка. Она цепко держала ребенка в своих руках, точно ястреб, схвативший неразумную добычу.
-- Ты готов на все?.. - дико захохотала она в ночной тишине и голос ее подхватил прохладный ветер, унося в бесконечную даль.
И вдруг она поплыла, растворилась в воздухе, исчезла, забрав его сына, а он безвольно опустив руки, не мог пошевелить ватным телом...
Роман проснулся в холодном поту, содрогаясь от ночного видения. Приоткрыл дверь в детскую, боясь увидеть пустую кроватку. Малыш сладко посапывал, сжав крохотные пальчики в кулачки. Роман облегченно вздохнул.
За окном забрезжил рассвет...
Спустя пару месяцев кошмар повторился. Роман снова превратился в тряпичную куклу, позволив ей забрать ребенка...
... Роман открыл глаза. Серая предрассветная дымка заполнила комнату, сгладив очертания мебели, и превратив ее в призрачных существ. Часы показывали 4.15.
Он вскочил на ноги и, не включая свет, стал в впопыхах натягивать одежду, путаясь в штанинах.
Под одеялом зашевелилась супруга:
-- Куда ты?
-- Срочное дело, солнышко, - соврал он, - а ты спи.
Уходя, он заглянул в детскую: Максим безмятежно спал.
Стояло раннее ноябрьское утро, и первый пушистый снежок укрыл землю лебяжьим пухом. И светло-серый мир был безмолвен.
Быстрым шагом, не теряя ни минуты драгоценно времени, Роман добрался до гаража. Завел мотор и закурил в прогревающейся машине. Руки его тряслись от волнения и сигарета танцевала в пальцах. Он не мог сосредоточиться ни на одной мысли - безудержное чувство страха гнало его к антрацитовым глазам...
В доме все спали. Роман отворил калитку и вошел во двор. Дворняга высунула нос из будки и тявкнула разок - скорее ради приличия, и с чувством выполненного долга спряталась в своем собачьем домике.
На горизонте блеснули первые лучи солнца и Роман замер в оцепенении: на белом снегу каплями крови алели опавшие ягоды калины. Его бросило в жар. Животный страх развернуться обратно, унести скорее ноги от этой женщины едва не подчинил себе его волю. Но он пересилил себя, заставил сделать шаг, затем второй на своих негнущихся ногах.
На стук ему открыла заспанная молодая женщина.
-- Вы к кому в такую рань? - зевая и потирая сонный глаза, спросила она.
-- Э - э, - язык не слушался Романа и вместо слов он замычал.
-- А! - осенило ее. - Вы ищете бывшую хозяйку?
-- Как бывшую? - побледнел Роман.
-- Полгода назад она продала нам этот дом и уехала.
Роман, словно ослеп: не видя ничего перед собой, пошатываясь, побрел к машине.
-- Эй, постойте! - закричала ему вдогонку женщина.
Он развернулся.
-- Вы подходите под описание. Не уходите!
Она скрылась в доме и вскоре появилась с белым конвертом в руках.
-- Она просила передать это вам.
Он сидел в машине, выкуривая сигарету за сигаретой, и не решаясь вскрыть конверт. Кое-как совладав с собой, и уняв дрожь в руках, он надорвал уголок. Простой тетрадный листок в клеточку, сложенный вдвое, опустился ему на колени. И буквы заплясали у него перед глазами: "Ты готов на все?"
Роман оставил машину за углом котельной. Из своего укрытия он видел весь двор, оставаясь незамеченным.
Рабочие грузили мебель в фургон. Временами из подъезда выходил Стас, небритый, потускневший, раздавая им указания.
Через час, закончив с погрузкой, Стас опустился на скамью. Во двор мягко вкатилась черная "Тойота", из которой выпорхнула блондинка, в сопровождении щеголеватого седеющего кавалера. Они о чем-то поговорили, и Стас передал им ключи.
"Ну, вот и все", - подумал Роман и потянулся за новой сигаретой.
В кармане куртки запиликал мобильный телефон. Сквозь захлебывающие рыдания жены он понял лишь одно: сын в больнице скорой помощи.
В коридоре отделения реанимации на шею ему бросилась бледная, с покрасневшими, припухшими глазами Вероника.
-- Я не знаю, как это произошло, - она размазывала слезы по щекам, - Максимка... вдруг начал задыхаться. Я... вызвала скорую... Они сказали - сердце. Сердце?.. У годовалого ребенка?..
Роман почувствовал, как повеяло ледяным холодом. Резко обернулся.
... Антрацитовые глаза. На него смотрели черные бездонные глаза.
-- Ты готов на все?
И больничные стены содрогнулись от ее безумного хохота.
Он бросился к ней, но поймал пустоту.
-- Мужчина, что с вами? - в реальный мир его вернул голос молоденькой медсестры.
-- Здесь была женщина... в черном, - Роман схватил ее за руку. - Вы видели ее?
-- Не было здесь никого, - девушка испуганно дернулась в сторону. - Сумасшедший какой-то!
Из операционной вышел уставший поникший кардиолог. Доктор отвел взгляд:
-- Сожалею, но я ничего не смог сделать. Сердце остановилось...