Аннотация: новые повороты судьбы, новые радости и разочарования. немного драмы.
Глава 20.
Немногим ранее...
- Ба! Ба, ну ты там скоро? - Вемий со свойственной непоседливым детям нетерпеливостью перекатывался с носка на пятку и возмущённо сопел, дожидаясь пока бабушка сложит в плетёную корзинку необходимые ей для травосбора мешочки и склянки.
Дерра легонько улыбнулась, завершая свои приготовления, и скользящим движением поправила покрывающий голову бесформенный платок. Мальчик всегда сопровождал её в этих походах и всегда, точно также как сейчас, поторапливал, стоя у двери.
- Иду уж! - привычно откликнулась она и, подхватив собранное, слегка покачивающейся старческой походкой направилась к узкому покосившемуся от времени выходу.
С улицы пахнуло морозным осенним воздухом, а в глаза ударил просачивающийся сквозь полуоблысевшие кроны солнечный свет. Денёк выдался на редкость погожий. Чем не благоприятное время для травосбора? Возможно, последнего в этом году.
Солнце стояло уже высоко, и корзина была наполовину заполнена, когда заскучавший от однообразной работы Вемий уныло вздохнул, продолжая меланхолично поддевать шишкоподобные плоды разросшегося можжевельника, и чтоб хоть немного оживить этот нудный процесс, задал крутившийся со вчерашнего вечера на языке вопрос.
- Ба, а как думаешь, они, ну, магички эти, поймают того, кто селян сожрал?
Орудовавшая с противоположной стороны куста дерра недовольным взглядом упрекнула манеру внука выражаться, но всё же задумчиво протянула:
- Может и поймают.
Теперь недовольство пробежало в сизых глазах, гармонично дополнив кислое выражение на короткие секунды скривившее лицо их обладателя. Бабушка никогда не говорила наверняка, предпочитая уклончивые и двусмысленные фразы. Вроде бы и ответила, но поди пойми тот ответ. За четыре года, что они живут вместе, Вемий успел привыкнуть к этой странности, хотя до конца так и не смирился.
- Переживаешь? - после недолгой паузы полюбопытствовала старушка, продолжая невозмутимо собирать в холщевый мешочек салатные ягоды.
- Вот ещё! - мигом расхорохорился мальчонка, будто обвинённый в чём-то крайне постыдном, и, не рассчитав силы, едва не отломал от ни в чём неповинного кустарника кусок ветки. - Если с этими дурами что-то и случиться, то по их же собственной вине!
- А, ты об этом, - изобразила удивление собеседница и лукаво сощурилась, собрав в уголках глаз веер многочисленных тонких морщинок. - А я о том, что пакость авось сегодня и не объявится.
Попавший впросак паренёк пунцово вспыхнул и, уткнувшись перед собой, принялся ещё активнее дёргать плоды с несчастного растения. Вскоре последнее обзавелось зияющей проплешиной в месте сосредоточения стараний юного травника и, казалось, даже испуганно затрепетало игольчатыми листьями, когда оный переместился к новой ветке.
- Не наберёшь ли воды? - пришла на помощь зелёному другу проникшаяся сочувствием хранитель, кивком указывая на сиротливо притулившуюся с краю корзины флягу.
Вемий встрепенулся, словно только сейчас заметил насколько переусердствовал, но быстро подавил смятение и согласно кивнул. Худенькая рука ловко подхватила пузатую тару, а обутые в аляповато зашнурованные потёртые сапоги ноги резво припустили вглубь леса, сопроводив свой бег звонким выкриком:
- Я скоро!
Дерра удовлетворённо покачала головой, наблюдая за уносящимся в сторону родника ребёнком, коротко хохотнула и под благодарный шелест вернулась к прерванному занятию.
- Да какое мне дело до этих идиоток! - возмущённо пыхтел себе под нос маленький двуликий, пробираясь сквозь преграждающие его путь заросли. Переступил через выпирающий из-под земли толстый корень и убежденно буркнул: - Иногда с Ба невозможно общаться!
Быстро приближаясь к весело журчащему невдалеке живительному источнику, поглощенный раздумьями Вемий не сразу заметил, что оказался не единственным желающим посетить родник в этот час. К сожалению.
- Кого мы видим! - с едкой насмешкой протянул поднимающийся с корточек темноволосый паренёк лет тринадцати и, явно подражая повадкам взрослых, показушно скрестил руки на груди. Его светлая льняная рубашка небрежно выглядывала из-под коротковатой куртки, благодаря качественной работе сохранившей вполне приглядный вид даже после длительной носки. На тёмных штанах отчётливо виднелись влажные следы случайно оброненных на них в процессе утоления жажды капель. Чуть позади захихикали ещё трое детей - два лопоухих мальчишки похожих друг на друга, как зеркальные отражения, и рыжая девочка с виду на пару лет младше остальных - и тоже поднялись. Когда вся компания оказалась на ногах, зачинщик продолжил свою разоблачительную речь: - Никак сам Вемий пожаловал!
Новоприбывший тихо скрипнул зубами, мысленно костеря так невовремя проявленную беспечность, но быстро взял себя в руки и, игнорируя забияк, невозмутимо присел возле кромки, опустив флягу под холодную кристально-чистую воду.
Оскорблённый невниманием к своим подначкам темноволосый криво усмехнулся и перешел в более рьяное наступление.
- Как невеееежливо, - желчь в голосе плохо сочеталась с только-только начинающим приобретать подростковые угловатости и, по сути, ещё совсем детским лицом говорившего. - Мы с ним поздоровались, а он нас словно и не замечает! - он обернулся к выстроившимся за спиной подсобникам и, получив в поддержку очередную порцию смешков, перевёл взгляд обратно на двуликого. - Почто молчишь, а?
- Отстань, Прус, - спокойно отозвался Вемий, не глядя в их сторону, - не нарывайся. Раз уже побил и ещё побью. Давно синяки залечил?
Названный Прусом мальчишка побагровел не то от гнева, не то от вызванного упоминанием его поражения стыда и до хруста сжал кулаки. Но, видимо, всё же решил не уступать оппоненту в хладнокровии и, делано отмахнувшись, добавил в позу побольше непринужденности и лениво проговорил:
- Кстати, слыхал новости? Гостившие у старосты маги отловили и уничтожили целый выводок хищных тварей. Наши туда уже бегали. Говорят, колдунствовали страшно - окромя погорелья ничего не осталось. Всё село об том гудит.
Вемий старался ни жестом, ни взглядом не выдать вспыхнувшей внутри заинтересованности, хотя и с любопытством прислушивался к новой информации. Значит, всё-таки нашли...
- Жаль ток, что сколько люду пожрали, а ни одна тварь так и не сподобилась откусить твой длинный язык вместе с пустой башкой. Видать, побрезговала! - закончил свою тираду темноволосый и, довольный собой, заливисто рассмеялся. Свита незамедлила присоединиться, вливаясь в безмятежную лесную тишину по-детски невинным, но по-взрослому обидным смехом.
- Трепаться ты горазд, да вот дерёшься как девчонка, - Вемий поднялся, намеренно неспеша закрутил крышку наполненной фляги и только затем развернулся к ним, позволив губам изогнуться в пренебрежительной улыбочке. - Небось ещё побежишь в материну юбку реветь, когда я тебе нос разобью.
Хохотун вмиг растерял весь весёлый настрой, невольно демонстрируя окружающим мерно проступающие на лице и открытом участке шеи красные пятна. Секундное замешательство - и вырвавшийся из горла дрожащий от злости голос полоснул не хуже заточенной бритвы.
- Молчи безотцовщина! По крайней мере, моя мать не бросила меня подыхать посреди леса!
Всему рано или поздно приходит конец. Вот и сейчас, например, пришел конец терпению маленького двуликого. С глухим стуком упала на землю фляга, обиженно булькнув в конце своего недолгого полёта.
- Ты, придурок, никогда не поумнеешь! - прорычал Вемий, в один длинный прыжок преодолев разделяющее его и обидчика расстояние, и схватил того загрудки. То, что противник был его старше и почти на целую голову выше, мальчика не волновало. Внутри всё клокотало от гнева. Компания очевидцев разборок испуганно отшатнулась, благоразумно рассудив, что на этом их посильная помощь товарищу и закончится. Дружба дружбой, но схлопотать тумаков с горячей руки никому не хотелось.
- Да я тебя! - несмотря на гонор в словах, искривлённый рот и широко распахнутые глаза задиры явственно выдавали бурлящие внутри неуверенность и боязнь, которые спустя секунду сменились удивлением, а ещё через мгновение в переместившемся куда-то поверх взлохмаченной русой макушки взгляде расплескался неподдельный ужас.
- Чего...? - в растерянности Вемий слегка ослабил хватку. Прус, конечно, был трусоват, но такая реакция чересчур даже для него. Проследив за направлением застывшего взгляда, мальчик обернулся и оцепенел. Обе сущности двуликого, человеческая и животная, сплелись в едином немом крике, ледяной клешнёй сжавшим сердце.
Окрестность огласил истошный девичий визг.
***
Я зябко поёжилась и по привычке натянула рукава пониже.
Что-то идея разделиться уже не казалась мне такой удачной. Оставшись в одиночестве, в голову настойчиво повалили мысли, от которых я старательно отмахивалась последние несколько часов. Выплёскивать раздражение на Ларса было глупо, а учитывая, что именно благодаря ему меня не размазали по земле тонким слоем, то вообще крайней степенью слабоумия. Злость на собственную несдержанность и воспрявшие угрызения совести назойливо фонили на краю сознания, не желая отступать, удовлетворившись одним лишь раскаянием. Извиниться что ли при случае? Хотя, что-то мне подсказывает, что ему до моих извинений, как рыбе до атмосферного давления на прошлую пятницу. Если припомнить, то у нас ещё ни разу не получилось нормально поговорить. В смысле содержательно и без прицельного обстрела шпильками. А хотелось бы. Мне, во всяком случае, хотелось бы. Иллюзий не тему дружеских отношений не позволял строить сформировавшийся ещё в бунтарский период отрочества скептицизм, тем не менее, благодушно закрывающий глаза на робкую надежду на небольшой положительный сдвиг в этом направлении.
Приподняв левый рукав, я задумчиво провела указательным пальцем по витиеватому узору и едва заметно улыбнулась, почувствовав растекающееся от соприкосновения тепло. Единственным пока замеченным мной свойством браслета была постоянно поддерживаемая нехарактерная для металлов температура, всегда чуть выше температуры тела. Магии в нём не удавалось выявить ни грамма, поэтому сей факт был благополучно списан на особенности дайри. Возможно, никакими другими свойствами украшение и не обладало и служило всего лишь обычной формальностью, но мне почему-то хотелось верить, что это не так. В конце концов, не зря же этот металл выбрали в качестве обрядового?
- Уй! - слетело отрывистое с языка и, остановившись, я удостоила досадливым взглядом сбитый носок сапога, а затем обвинительным подло торчащий из-под земли корень.
Правильно Дар говорил, думать - вредно. Особенно если в это время надо под ноги смотреть. А то ещё занесут неизвестно ку...да... В этом месте я помедлила, огляделась, собралась с мыслями и, как результат, тихо выругалась. Шрес! А сколько времени-то прошло? Углубившись в пространные размышления, я потеряла счёт минутам. Наверное, пора уже разворачиваться и топать обратно, а то опоздаем, и Свеилз щедро раздаст на орехи всем не в меру задумчивым и иже с ними. Интересно, повезло ли друзьям в этом поиске больше чем м...
Слуха коснулся приглушенный расстоянием и смутно различимый звук, заставив оборвать мысль и замереть, не закончив шаг.
Крик?
Я прислушалась, и спустя некоторое время (за которое я уже было уверилась, что мне почудилось) крик повторился. Пронзительный детский крик. В ту же секунду ноги сорвались с места и понеслись в густую лесную чащу, откуда доносился этот зов о помощи.
Чем дальше я бежала, тем отчётливее и громче становились голоса, позволяя увереннее на них ориентироваться, а вскоре за деревьями показалась вусмерть перепуганная и быстро убегающая от невидимого преследователя группка детей.
- Вемий! - с силой вытолкнула я из глотки, разглядев среди них маленького двуликого. Хвала небу, меня заметили и бросились навстречу. - Вемий, что про...?
- Там! - перебил мальчишка, подбегая почти вплотную. - Там! Возле родника... мы были... когда оно появилось... я даже не почувствовал! И... и... - голос срывался не давая договорить, а ухватившая край моей куртки рука предательски дрожала, выдавая панику.
- Успокойся и объясни, что произошло? От кого вы убегали? - вопросы приходилось выкрикивать, чтоб перекрыть надрывный плач и всхлипы остальных детей, окруживших меня реденьким частоколом.
- Там Ба! - сизые глаза затопили мольба и отчаяние, от одного взгляда в которые туго сжало лёгкие. - Она пытается его задержать... чтоб мы... я не хотел... но она приказала мне уводить всех... она... она... я не... не хотел!
Я положила ладони на хрупкие плечи, подрагивающие в попытке сдержать рвущиеся наружу слёзы, и слегка встряхнула. Помогло. К мальчику начали возвращаться так необходимые ему остатки самообладания.
- Вемий, слушай меня внимательно. Бегите к вашей избушке. Там будут мои друзья и...
- Я пойду с тобой!
- Нет! - решительно отрезала, сильнее сжав пальцы на детских плечах. Но мальчик даже не вздрогнул. - Ты доставишь остальных в безопасное место и приведёшь ко мне друзей, - и, опуская руки, уже значительно мягче добавила: - Пожалуйста. Я рассчитываю на тебя.
На какое-то мгновение Вемий удивлённо замер. Затем крепко стиснул зубы и, приложив неимоверные усилия, коротко кивнул.
Молодец, малыш.
- А теперь бегите.
Приближаясь к роднику, я постаралась наскоро просканировать местность, но ничего кроме мелкой лесной живности и слабо пульсирующей бледно-зелёной ауры не обнаружила. Сердце гулко стукнуло и тотчас забилось быстрее, будто стараясь своим учащенным ритмом придать живости и без того едва касающимся земли ногам.
Путь в какую-то сотню саженей казался невыносимо длинным, а добравшись наконец до места, встревоженный взгляд хаотично забегал по узкому бережку, густо усыпанному клочками зелени вперемешку с ломаными ветками, словно здесь недавно с остервенением распотрошили целый куст, пока не споткнулся о неподвижно лежащую чёрную хламиду, трагическим контрастом выделяющуюся в этом бардаке. Непослушная мышца снова сбила свой ритм, пропустив несколько тяжелых ударов.
Бледно-зелёный быстро тускнел.
Подойдя совсем близко, я опустилась на колени и, стараясь держать себя в руках, осторожно позвала.
Но ответа не последовало.
Высвободившиеся из-под бесформенного платка изумрудные пряди разметались по земле и лицу, скрывая его мертвенную бледность и затянутые дымкой боли прикрытые глаза, а одежда оставила липкий алый след на коснувшейся её ладони.
Жизнь хранителя стремительно угасала, и даже специализируйся я на целительстве, уберечь этот крохотный огонёк от цепких объятий уже почти вступившей в свои законные права Костлявой было мне не под силу. Я это понимала.
Понимала?
Несомненно.
Но не принимала.
Не принимала с тем эгоистичным безрассудным и глупым упрямством, с которым бьется муха о толстое оконное стекло, заранее зная, что ей никогда его не пробить. И вытянутые вперёд дрожащие руки наперекор уверениям разума продолжали бессмысленно вливать силу в искореженное и изодранное тело, видя, как она тут же вытекает не задерживаясь, словно вода сквозь сито.
Чудес не бывает - простая истина, уяснённая шестилетней девчонкой без прошлого и не перестающая безжалостно напоминать о себе время от времени. Но я всегда была хорошей ученицей. А потому ещё ни разу не осмелилась забыть свой урок.
По щеке скатилась одинокая горячая капелька, когда последние блики зелёного окончательно истаяли.
Смахнув рукавом оставленную ей мокрую дорожку и сглотнув мешавший дышать тугой комок, я отстранилась от безжизненного тела и, сконцентрировавшись, снова просканировала местность. Все эмоции временно ушли, уступая место холодному расчёту. Сначала надо найти того, кто это сделал. Но как и в первый раз сканирование ничего не показало.
Я рывком подскочила на ноги, как если бы подо мной была не каменистая земля, а раскалённые до красна угли, и развернулась готовая бежать обратно... но в этом не было необходимости.
Моя догадка оказалась не верна. И ответственный за смерть дерры стоял прямо передо мной.
"Не менее четырёх локтей ростом, шкура тёмная, возможно чёрная, хвост как у ящера, только с каким-то шарообразным наростом на конце, морда вытянутая", - на удивление чётко всплыли в памяти, казалось, давно и благополучно позабытые слова караванщика из харчевни Марет. Единственное, в чём ошибся Марк, так это в том, что нарост был не шарообразным, а скорее напоминал погремок гремучей змеи и издавал схожий звук при плавном раскачивании массивного хвоста. Длинные крюкоподобные когти передних лап покрывал бурый налёт подсыхающей крови, чей металлический запах пропитал каждый миллиметр пространства вокруг.
Третье сканирование - и оно проходит тварь насквозь, будто пустое место.
Слишком реальна для иллюзии, слишком опасна и непредсказуема для необдуманных действий.
Тварь не спешила нападать, и у меня складывалось странное ощущение, что она увлеченно разглядывает нового противника. Что, как бы, весьма условно выражаясь, ибо глаз уродливой башке не наблюдалось. Пустые глазницы под выпирающими надбровными дугами были затянуты толстой кожей, и выглядело это откровенно жутковато. Тем не менее, я не сомневалась, что чудовище и так прекрасно видит. Почему, спросите? Да хотя бы потому, что зубастая пасть безошибочно поворачивалась в нужную сторону при каждом малейшем моём движении. Впрочем, длилось это недолго. Вскоре твари надоело следить за метаниями жертвы и, шумно втянув дырками ноздрей воздух, она опустилась на все четыре лапы, приобретая отдалённоё сходство с вараном переростком.
Охранка на воротнике молчала. И, как ни странно, но продолжала молчать даже тогда, когда чёрная туша с необычайной для подобных габаритов прытью метнулась в мою сторону. Я едва успела нырнуть в открытый портал, избегая фатальной встречи с комплектом заточенных когтей, а выныривая, ударила настолько мощным разрядом, на какой только была способна. Всё-таки сдержанность никогда не была моей сильной стороной. Воздух потяжелел от напитавшего его озона, одновременно по ушам резанул истошный вой, от которого в голове загудело, заставив искренне жалеть, что у твари вся морда не затянута кожей, как глаза. Но не прошло и пары секунд, как последовала новая атака - поперёк живота врезался увенчанный погремком мощный хвост, отбрасывая вставшее на его пути тело на несколько бесконечно длинных саженей в сторону.
- Не вставай! - громкий выкрик пресёк крайне болезненные попытки подняться, а где-то сверху коротко просвистело два серебряных росчерка, застывших резными рукоятками на стыке головы и шеи нависающего надо мной убийцы.
Сквозь новую волну оглушающего воя в помутившемся сознании отчётливо проступил тревожный шепот, не поддающийся мгновенному определению. Он доносился со всех сторон, и в то же время ниоткуда. Не столько слышимый, сколько воспринимаемый на грани чувствительности. Он мягко окружал тихим шелестом отголосков чужого страха, опасения, боли и печали, постепенно повергая разум в водоворот безнадёжно спутанных, словно старая пряжа, ощущений. Шелест...
Так вот о чём она говорила... Лес...
Окутавшее морду чудовища густое чёрное облако было последним, что я увидела перед тем как мрак поглотил всё вокруг, забирая меня в свои спасительные объятья.
***
Одновременно с пробуждением нос щекотнул запах, смесь терпковатой мяты и пряной корицы. Почему именно такая комбинация, я не знала, но могла догадываться, что это как-то связано с личными предпочтениями хозяев дома. Здесь каждая комната имела свой запах. Персик с кориандром, жасмин, базилик, розмарин...
В комнате же, которую временно занимали мы с Лин в доме хивлинковского старосты, пахло мятой и корицей.
Первое, на что я обратила внимание, открыв глаза, был зачинающийся за окном серый вечер, затопивший окружающее пространство мягкой полутьмой. Неловкая попытка приподняться на локтях отозвалась вымученным скрипом кровати и ноющей болью во всём, что не есть мизинец правой руки, и излилась в жалобном стоне, на который тотчас поспешили сбежаться взволнованные сострадальцы. Оперативность, с которой они заполнили крохотную комнатушку, польстила моему самомнению и значению собственной важности. Хотя особой радости и не доставила.
- Ты как?
Свеилз умостился на краю соседней кровати и смотрел на меня испытующе, будто собирался ловить на лжи. Носфер, изменив своим привычкам оккупировать столы и тумбы, тоже молча опустился рядом с ним. Впервые с момента знакомства голубые глаза не казались мне холодными. Возможно, царивший в комнате полумрак подшутил над буйным воображением, заставив углядеть в них участие, которого там на самом деле и не было, но сейчас мне было всё равно. Несмотря на отдых, чувствовала я себя разбитой и уставшей.
- Всё тело словно один большой синяк, но в целом терпимо, - старой кошелкой прокряхтела я, опершись на руку Дара, помогающего мне принять сидячее положение. Друзья традиционно расположились в подножье ложа больного.
- Это хорошо. Последствия удара мне удалось залечить, так что за день-два боль сойдёт, - кивнул магистр, как мне показалось, заранее уверенный в ответе.
- Чуть позже я заварю тебе настойку, которая поможет скорейшему выздоровлению, - пообещал Дар, ободряюще похлопав по спрятанной под одеялом голой ноге. Я ответила другу благодарной полуулыбкой.
В наступившей тишине куратор недовольно нахмурился.
- Что и никаких вопросов? Не похоже на тебя. Причём настолько, что заставляет усомниться в сносности твоего, Кэтрин, здравия.
Мой удивлённый и слегка обескураженный взгляд встретился с его вполне серьёзным. Хотя, он прав. Вопросы были. Причём столько, что я попросту терялась, не зная с чего начать.
- Где Вемий? - в итоге выбрала тот, который показался мне наиболее важным в данный момент. - Он...
И осеклась. Что я хотела сказать? "Он в порядке?" Глупее, наверное, и не скажешь в сложившейся ситуации. Разве может быть в порядке тот, кто только что потерял единственную родную душу?
Не в состоянии найти подходящую формулировку, я лишь растерянно уставилась на сложенные перед собой руки, почти такие же бледные, как и пододеяльник на котором они лежали. Но меня поняли и так.
- Ему надо немного побыть одному, - мелодичный голос Лин звучал поникшим, но уверенным в своих словах. - Он сильный. Он справится.
В носу предательски защипало и, нервно кивнув, пришлось на мгновение крепко зажмуриться, чтобы, вновь открыв глаза, собраться с мыслями и решиться на счёт следующего вопроса.
- Эта тварь... Что она? Я никогда не встречала описания ничего подобного. Но...
- Дарий и Эллиниэль уже рассказали, что вы слышали о ней раньше от караванщика в столице, - перебил меня магистр.
- Но не поверили.
Мне вдруг вспомнилось острое отчаяние в глазах незаслуженно осмеянного Марка, и в груди неприятно сдавило сожаление.
Свеилз хмыкнул и провёл растопыренной пятернёй по волосам, как часто делал, когда не мог найти устраивающего его ответа.
- Знаешь, не увидь я эту пакость собственными глазами, и тоже бы ни в жизнь не поверил. И не только потому, что ни в одной из прочитанных мной книг именно эта разновидность нигде не упоминается. А прочитал я про химер, сами понимаете, не мало.
- Химер? - практически хором переспросила наша кровать.
- А разве вы до сих пор не догадались? - магистр склонился чуть вперёд, уперев локти повыше согнутых колен и сцепив пальцы замком. - Искусственно созданные существа, но в отличие от тех же боевых бестий, их генетический код не задаётся изначально, а складывается произвольно. Это позволяет избавить конечные творения от многих дефектов установленного кода, - заметив наши одинаково хмурящиеся в размышлениях лица, Свеилз понимающе усмехнулся. - Если вкратце, то зародыш химеры использует вложенные в него ресурсы, как ему вздумается, при этом инстинктивно закрывая слабые места в своём коде и максимально выгодно используя сильные. В результате - крепкие, выносливые и очень опасные твари, практически не поддающиеся дрессировке. В каждой научной хронике тонны примеров, когда удачные экспериментальные образцы расправлялись со своими горе-создателями сразу по выходу из пробирки, - он ненадолго задумался и, рассеяно почесав щетинистую щёку, продолжил: - Пожалуй, единственными, кто мог совладать с этим непредсказуемым коктейлем, были дроу, но тёмные озаботились похоронить свои секреты вместе с жизнями. После Войны осталось мало смельчаков, способных решиться на такой риск, да и тех прижал только начинавший утверждаться Совет Старейшин. За последние четыре сотни лет не было известно ни одного случая встречи с химерами. До недавнего времени, во всяком случае.
- То есть, валяющийся под пологом невидимости в сарае труп химеры говорит о том, что появился какой-то сумасшедший, решивший возобновить их производство? - сформулировала общий вывод Лин.
Куратор уставился невидящим взглядом в пол, обдумывая имеющиеся у него соображения на этот счёт, и только спустя некоторое время, смог поделиться своими выводами.
- Здесь всё очень непросто и, как в плохой сказке, имеется несколько вариантов, один другого горше. Допустим, кто-то всё же оказался достаточно чокнутым, чтобы сыграть в игру с матушкой природой. Для этого ему, кроме собственного помешательства, нужны незаурядный талант в алхимии, деньги для создания и укрывательства лаборатории и, главное, знания. В свободном доступе эти знания, само собой, не имеются, а значит нашему "кто-то" нужна ещё и власть, чтоб добраться до нужных книг из архивов. Талант, деньги, власть. Ядреная смесь, не так ли? - в слабой улыбке не было и намёка на веселье. - Возможен и другой вариант, при котором фактор "талант" оказывается настолько весомым, что значительно убавляет роль оставшихся двух. Эдакий доморощенный гений, своим умом дошедший до тщательно скрываемых секретов. И даже неизвестно, что хуже: если этот гений окажется действительно Гением и сможет наштамповать целую армию подконтрольных тварей для сомнительных целей, или же, что более вероятно, падёт жертвой собственных амбиций и самомнения, выпустив перед смертью на волю энное количество опасных хищников. Так или иначе, а перспектива рисуется хреновая, с какого ракурса ни посмотри.
Воображаемые неоднократно стукнутым сознанием картины мрачного будущего издевательски крутились в моей голове, не давая конструктивно мыслить, пока их суетливое движение не было прервано раздавшимся неподалёку деловым баритоном вампира.
- Каков будет дальнейший план? Если не выйти на цель до назначенной даты сделки, то высок риск потерять его след на неопределённый срок. Второй раз с поиском может так не подвезти. С другой стороны, новые обстоятельства заставляют пересмотреть приоритетность задач. Дело с химерой не терпит отлагательств.
- Ехать в Парлес или возвращаться в столицу? - тихо резюмировала я, обращаясь скорее к самой себе.
Спутники вновь погрузились в молчание, на этот раз нарушенное лучшим другом.
- А что если нам разделиться?
- Я считаю это наиболее приемлемым выходом, - одобрительно кивнул Ларс, соглашаясь с высказанной Дарием собственной идеей.
Все обернулись на магистра, ожидая его решающего слова. Рука снова взъерошила отросший ёжик волос, проскользнув от лба до затылка и замерев на шее. Тяжело выдохнув, Свеилз поднял на нас уставший и, наверное, немного виноватый взгляд.
- Справитесь без меня?
- Магистр! - громким шепотом окликнула я склонившегося над мороком мужчину. В хилой пристройке используемой старостой под сарай было мрачно, местами тянуло сквозняком и пахло сеном и древесиной, что, тем не менее, нисколько не мешало куратору налаживать маскирующее заклинание над тушей убитой химеры. Домочадцев мы, по понятным причинам, извещать о принесённом с поля боя трофее не стали (у них и так нервишки слабые), так что было бы крайне неприятно, наткнись кто-либо из них на дожидающийся завтрашней отправки в Академию труп. Поэтому Свеилз решил перестраховаться и установить поверх морока отводящие глаза чары, а для полного успокоения совести ещё и охранный контур. Когда я зашла, он уже заканчивал приготовления.
Куратор отработанным пассом замкнул круг, несколько секунд полюбовался проделанной работой и только после этого обернулся ко мне, скромно жмущейся возле слабо освещаемого с улицы входа.
- Кэтрин? Ты чего здесь шатаешься? Я же сказал тебе оставаться в постели! - тотчас принялся распинать мою бессовестность он, выдерживая заданный заговорщицки-шепчущий тон. В темноте было не разглядеть лица, но я почти не сомневалась, что брови над шоколадными глазами сейчас сурово сведены. Была бы первокурсницей - обязательно испугалась бы. Хотя бы из приличия. Возможно...
- Будьте милосердны! Я полдня там провела, а впереди ещё целая ночь. Дайте хоть мышцы размять! - взмолилась я, попутно изображая праведное негодование вперемешку с жалостью к своей несчастной судьбинушке. Но единственный зритель отнёсся к разыгрываемому спектаклю с умеренным скептицизмом, вынуждая отбросить несбыточные мечты о завоевании большого театра и просто добавить: - К тому же, мне надо с вами поговорить.
На самом деле с мышцами был полный порядок, но оставаться в кровати остаток вечера было невыносимо. Физическое бездействие с лихвой компенсировалось усиленной мыслительной деятельностью, а при имеющемся объёме информации это вызывало лишь давящую на виски мигрень. Посему было решено, что раз я, как существо разумное, попросту обречена на этот возмутительно мучительный думательный процесс, то по крайней мере должна использовать его с толком.
Свеилз стоически молчал, вероятно, всё ещё колеблясь: поговорить с приставучим пациентом или же немедленно отправить в дом и поставить профилактическую общеисцеляющую клизму. Я мысленно встрепенулась, представив угрожающе склоняющуюся в пользу второго варианта чашу весов, и из-за опасений за своё психическое здоровье пустила в ход пресловутое женское коварство.
- Чайку? - робко предложила, высовывая из-за спины руку с зажатым в ней небольшим термосом. Для усиления эффекта выставила его вперёд и покачала в разные стороны, добившись соблазнительного бульканья.
Несколько напряженных мгновений повисшую тишину нарушали лишь слабые шорохи, издаваемые деловито копошащимися по углам мышами, спустя которые плечи объекта моих домоганий отрывисто дрогнули, и до слуха донёсся невразумительный хрюкающий звук. Магистр решительными шагами направился в нашу с термосом сторону, а приблизившись, мягко подхватил меня под локоть.
Могу ли я надеяться, что угроза клизмой миновала?
- Иногда перед твоими аргументами просто невозможно устоять, - оправдал несмелые надежды довольный смех. - Ладно, пошли. Здесь недалеко есть вполне подходящее для вечернего чаепития местечко.
Уже через минуту я поняла, что под "подходящим местечком" эта "чуткая" натура подразумевала подпирающее стенку соседней пристройки неотесанное бревно с видом на безлюдную улицу, но особо не привередничала. Собственно, мне было всё равно где вести разговоры, лишь бы не в приевшейся комнатушке.
Пока я умащивалась поудобнее, Свеилз успел завладеть термосом и с ловкостью прожженного мошенника выудить две припрятанные в глубоких карманах моей куртки глиняные чашки. Наполнив их ароматным содержимым, он протянул одну мне. Чашка приятно согревала стылые пальцы, а цветочный чай дарил умиротворённую расслабленность, помогающую привести в порядок царящий в голове бедлам.
Сделав несколько осторожных глотков, я опустила зажатый между ладоней горячий сосуд на ноги и, не отводя взгляда от тающей белесой дымки, принялась делиться своими наблюдениями, сделанными там, возле лесного родника, надеясь, что они смогут оказаться полезными. Рассказала о трижды оплошавшем сканировании, о молчавшей охранке, о странном поведении химеры, не спешившей атаковать, о малоэффективном против неё разряде четвёртой степени. Куратор внимательно слушал, запоминая каждую деталь, не перебивая и не вмешиваясь с уточнениями, за что я была ему искренне благодарна.
Вспоминания о произошедшем больше не вызывали страха или переживаний. Даже горечь от смерти старой дерры постепенно тускнела, оставляя по себе лишь лёгкий осадок грусти. Единственное, что было неизменным - это растерянность. Передо мной словно поставили ребус без ключа к разгадке, заставляя остро чувствовать свою беспомощность. В магии заключается главная сила и в то же время слабость любого мага. Магический дар позволяет создавать своеобразный защитный "панцирь", лишившись которого, некогда отмеченный силой предстаёт один на один перед собственными страхами. Слабый и уязвимый. Моллюск без раковины.
Тогда в лесу я была напугана. Возможно, не столько самой химерой, сколько осознанием своей беззащитности. "Панцирь" показал брешь, успех устранения которой напрямую зависит от разгадывания этого треклятого ребуса, в котором, к сожалению, неизвестных элементов пока насчитывалось куда больше известных. Это настораживает и одновременно вызывает недоумение. Зачем таинственному магу понадобилось создавать такого непростого и опасного в первую очередь для самого себя противника?
Я запнулась на этой мысли, пытаясь поймать какую-то ускользающую идею. А если...
- А если не только для мага... - тихий, чуть сиплый шепот, в котором я с некоторым удивлением признала свой голос.
Вопросительный взгляд магистра остался без внимания, так как вся сосредоточенность сейчас уходила на судорожные попытки ухватить до безобразия нечёткую догадку. От напряжения я неосознанно прищурилась и сильнее сжала остывающую глиняную поверхность чашки. Ну же!
Будто вняв моим мольбам, мысль обрисовалась настолько ясно, что я едва не подпрыгнула на месте, рискуя расплескать по ногам тёплую жидкость.
- Не только для мага! - победно выпалила, развернувшись к Свеилзу. И как я раньше об этом не вспомнила? На лице мужчины читалось непонимание, и я поспешила пояснить: - Когда я наткнулась в лесу на детей, Вемий сказал, что он даже не почувствовал приближение химеры. И это двуликий-то! У них же чутьё обострено! А ещё украденный конь! По словам караванщика, животное не издало ни звука перед нападением.
Я, признаться, ожидала, что магистр удивиться моему открытию или хотя бы задумчиво нахмуриться, но вместо этого он лишь откинулся на деревянную стенку сарая и глубоко выдохнул:
- Тоже...
- Что "тоже"? - обескуражено переспросила я, пристально вглядываясь в его профиль, будто стараясь отыскать там все ответы мироздания.
Свеилз потёр переносицу и одним глотком осушил остававшийся в чашке напиток.
- Ларс тоже в упор не "видел" химеру пока не столкнулся с ней нос к носу. И это при том, что присутствие виверны он мог запросто определить в радиусе порядка сотни саженей, - куратор хмыкнул собственным мыслям. - Кажется, создатель этой твари очень постарался, чтобы его детище оставалось незаметным абсолютно для всех.
- Как такое вообще возможно? - поразилась я. Насколько мне было известно, магическая разведка и животное чутьё вампиров и двуликих действовали по совершенно несхожим принципам.
- Препарируем - узнаем, - пожал он плечами. - Думаю, наши умельцы из лаборатории выпотрошат из тушки много чего интересного. И надо будет найти этого Марка, караванщика, и допросить. Я хочу лично исследовать место первой встречи с химерой. Может это даст нам хоть какие-то дополнительные наводки.
Мы оба замолчали, обдумывая каждый своё. Где-то вдалеке заливисто лаяла собака, и перекрикивались невнятные голоса, иногда разбавляемые радостным смехом. Остатки чая давно остыли и покрылись блестящей коричневой плёнкой, отбивая желание допивать его. Недовольно шмыгнув, я отставила чашку на бревно слева от себя и спрятала руки в длинных рукавах. На небе медленно собирались редкие тучи, обещая беззвёздную ночь и моросящий дождик под утро. Согласно новому плану, завтра на рассвете мы покинем село и через два дня быстрой езды окажемся в Парлесе, в то время как магистр отправится в ближайший город, откуда телепортируется в столицу. Как он собирается скрыть от досмотрщиков телепорта свой "багаж", я не имела ни малейшего представления, но что-то мне подсказывало, что способы могут оказаться не совсем легальными. Поэтому из вежливости предпочла не уточнять. Главным в отсутствии Свеилза был назначен Носфер, на плечи которого свалились обязанности куратора и ответственность за успех миссии. Груз, скажем так, не малый, но вампир и не подумал возражать. К слову, когда я, вооружившись термосом, уходила искать магистра, он как раз делал какие-то пометки на карте, вероятно, рассчитывая наиболее оптимальный путь до города с учётом подпорченной погодой дороги и выбора мест ночлега.
Тут мне вспомнился один крайне важный вопрос, который я за всё это время так и не удосужилась задать. Не девичья память, а самый что нинаесть настоящий прогрессирующий склероз. В мои-то годы... Эх...
- Магистр, - нарушила я его вдумчивый процесс созерцания темнеющего вечернего неба.
- М? - получила через пару секунд подтверждение того, что меня услышали.
- А как вы меня тогда нашли? В смысле, возле родника. Ведь чёрное облако вокруг морды химеры определённо принадлежало вам, а рукоятки врезавшихся в шею кинжалов, уверена, сейчас покоятся в ножнах на поясе Ларса.
Внезапно мужчина хрипло рассмеялся и, оторвав затылок от стены, повернулся ко мне, самодовольно сверкая глазами.
- А я всё гадал, когда же ты наконец спросишь.
Неожидавшая подобной реакции, я ошарашено захлопнула открывшийся было рот и сердито нахохлилась. Если знал, то чего молчал?
- Хорошо, видать, тебе досталось. Я ожидал этого вопроса намного раньше.
- У меня в голове каша похлеще пшеничной питательной, - недовольно пробурчала в ответ на его замечание, стараясь игнорировать расплывающуюся на лице собеседника ухмылку, и требовательно напомнила: - Ну так как?
- А почему у Ларса не спросишь? Как ты правильно заметила, он там тоже был, - ехидная улыбочка грозилась вот-вот добраться до ушей, а я мысленно пожурила себя, что забыла прихватить к чаю лимон. Сейчас бы так и скормила целый цитрус этой нахально лыбящейся физиономии.
- Потому что я уже спросила у вас, - медленно, как для трудных подростков и блаженных процедила я. Идти за пояснениями к вампиру почему-то не хотелось. Да и занят он там, то да сё, и вообще...
Свеилз издал очередной короткий смешок, а в шоколадных глазах на мгновение вспыхнул озорной огонёк. Не успев подумать над причиной такого веселья, я вновь услышала расплывшийся в сумерках приятный низковатый голос.
- Как хочешь. Хотя, полагаю, у него получилось бы объяснить лучше. Я и сам толком не разбираюсь в этих браслетах.
Произведённый его словами эффект был сродни оному от удара лопатой по голове.
- Браслетах?!
Выкрик получился слишком громким, и я машинально прикрыла рот ладонью.
Я знала! Знала! Таки есть в украшенице секретишко! От накатившего азарта запылали щёки, и я придвинулась поближе, не желая пропустить и слова.
- А поподробнее? Как они работают? Рассказывайте всё, что знаете!
Огорошенный таким напором куратор удивлённо вскинул брови, а затем понимающе хмыкнул.
- Смотрю, у Ларса просто талант держать в рамках твой не в меру любопытный нос, раз тебе до сих пор ничего не известно.
- Не больно-то много у него и спрашивала, - соврала я и насупилась, слегка поумерив свой пыл. Ну кто виноват, что младший Носфер такой неразговорчивый? Как нацепит маску безразличной вежливости, так хоть иди и в луже топись от его непрошибаемой сдержанности. А я раньше наивно полагала, что это Тихон у нас неболтливый... Вот и не согласись потом, что всё познаётся в сравнении. Пробегавшая в это время рядом серая мышь согласно пискнула и скрылась в одной их прогрызенных поколениями её собратьев дырок в стене сарая.
- Допустим, поверил, - Свеилз склонил голову набок, не давая усомниться в обратном. - Но, как я уже сказал, моя информированность в этом вопросе весьма ограничена. Наверняка ты уже заметила, что вампиры не слишком любят делиться своими секретами.
- И это мягко говоря, - со знанием дела подтвердила я и подтянула коленки к подбородку, заключив ноги в кольцо рук. С приближением ночи ощутимо похолодало.
Магистр тем временем продолжил:
- Так вот, браслет дайри - это не просто обрядовая безделушка, афиширующая твой новый статус в качестве па... ммм... члена Старшей семьи, но и довольно мощный амулет.
- Амулет? - ещё больше оживилась я и по-цыплячи вытянула шею в предвкушении лакомого кусочка. - А какой направленности? И если это так, то почему я не чувствую в нём магии? И... Ой... Извините, - виновато сжалась обратно, когда шоколадные глаза с деланной обречённостью закатились к небу, так неосмотрительно явившему им четыре года назад студентку Релли.
- Кхем, - получив от всевидящих небес наставление любить и проявлять терпение ко всему живому (или пока живому), куратор вернул взгляд на землю, то есть на меня, и предостерегающе кхекнул. Я невинно улыбнулась и пожала плечами, чем едва не спровоцировала повторное воззвание к божественным силам. Ладно, пусть не переигрывает. Сам чай не подарочек в розовой обёртке.
- Отвечу по порядку, - наконец начал он, выдержав паузу и убедившись, что его больше не будут перебивать. - Итак, первый вопрос пропускаем, так как он риторический. Что касается направленности, то я б, пожалуй, определил её как защитную. А магии ты в нём и не можешь чувствовать, потому что её там нет. И предупреждая следующий вопрос - нет, я не знаю, каким макаром он тогда работает.
Я досадливо вытянула губы трубочкой, делая себе зарубку на память, обязательно выяснить этот момент если не у Ларса, то у архимагистра Дамиана.
- Теперь вернёмся к исходному вопросу. Тебя интересовало, как мы тебя нашли, - в этом месте Свеилз закинул одну ногу на бревно, полностью развернувшись в мою сторону. Я, в свою очередь, тоже склонилась в его. Тон разговора опустился до заговорщицкого шепота, уподобляя нас двум старым сплетницам с замашками матёрых агентов контрразведки. - Откровенно говоря, это целиком и полностью заслуга Ларса. Браслет подсказал ему, что ты в опасности, я лишь телепортировал нас до подлеска. Вероятно, с его же помощью он определил, в какой стороне тебя искать.
- Что-то я не поняла. Как это "подсказал"? - всё-таки не удержалась я от вопроса. Но магистр был так увлечён, что даже не обратил на это внимания.
- Как мне кажется, - воодушевлённо вещал он, - браслеты дайри являются чем-то вроде приёмников, настроенных на ментально-эмоциональные эманации определённых источников. В данном случае тебя и Ларса, - в процессе говорения он возбуждённо жестикулировал, надо думать, изображая те самые исходящие из меня какие-то непонятны эманации. - Если эмоция достаточно сильная, то один браслет передаст её отголоски другому, а тот, соответственно, своему владельцу. Это я и имел в виду, когда классифицировал их как защитные.
- Э, секундочку, - снова вмешалась я, не в состоянии скрыть нарастающее возмущение, - это что же получается, Ларс теперь может в любой момент знать, что я чувствую?
- Вроде того.
Ну нифига себе новости! А почему тогда я ничего постороннего не ощущаю? Или из нас двоих я единственная загрязняю окружающую среду обильно брызжущими из меня эмоциями? Вон как, оказывается, струя далеко бьёт, за несколько верст долетает!
- Да не беснуйся ты так, - выставив вперёд ладони, попытался успокоить наливающуюся багрянцем меня Свеилз. - Эта штука на практике показала себя весьма полезной. Ведь именно благодаря ей мы успели вовремя.
Я не могла не признать его правоту, но и просто так смириться с тем фактом, что меня теперь читают как открытую книгу, тоже не могла. Особенно нервировала односторонность процесса. То ли у вампирёныша действительно дефицит эмоций, то ли это я такая толстокожая. В любом случае результат неутешительный.
Задрав рукав, я обвинительно уставилась на сдававшее меня с потрохами украшение. Металлический доносчик пристыжено молчал, услужливо лаская своим теплом тонкое запястье. Бесстыжий подлиза.
Мстительно понадеявшись, что если вампир сейчас что-то жуёт, то непременно поперхнётся, уловив старательно посылаемые в сторону дома старосты гневные импульсы, я поднялась с бревна и несколькими размашистыми движениями отряхнула налипшие к штанам опилки и прочий мелкий мусор. По всему выходит, что магистр с самого начала знал об этой способности дайри, но не счёл нужным мне сообщить, поэтому моя обида распространялась и на него. И вообще, я всё ещё до конца не оправилась, поэтому хватит на холоде торчать!
Куратор в сгустившихся сумерках гордо задранного носа якобы не разглядел. Поднявшись следом, он собрал оставленные чашки и подхватил подмышку пустой термос, а свободной рукой потрепал меня по макушке, как капризного ребёнка.
- Не злись, Кэтрин. Я не рассказал тебе этого раньше, так как был уверен, что скоро ты сама до всего дойдёшь. Тебе предстоит ещё многое узнать и понять, и будет лучше, если ты сделаешь это собственными мозгами, а не с чьей-то подачки.
Мне вдруг стало стыдно за свои детские обиды. А он как всегда прав.
- Я не злюсь, - тихо фыркнула, чувствуя смущение и неловкость. И благодарность.
- Вот и правильно. От злости на лице появляются ранние морщины, - убеждённо заверил меня магистр и неожиданно щёлкнул по носу. Я запоздало отшатнулась, чем заслужила довольный смешок. Блин, а я уже почти начала воспринимать его как серьёзного преподавателя и наставника. Какой облом...
Где-то неподалёку раздался звонкий девичий смех, и мы оба рефлекторно повернули головы к дороге. Вскоре к нему присоединились разномастные голоса других веселящихся, а по земле поползли слабые лужицы желтого света, какие обычно отбрасывают переносные лампы или горелки. Среди нарастающего гула приближающейся толпы стали прослушиваться нещадно фальшивившие напевы местного сочинительства под аккомпанемент халтурного бренчания какого-то струнного. Праздник, судя по всему, был в самом разгаре.
Заинтересовавшись, мы пошли посмотреть. А вывернув из тёмного проулка на хорошо освещённую улицу, пораженно застыли. Похоже, ни один хивлинковец не собирался отсиживаться сегодня в застенках. Взрослые, старики, молодёжь и дети заполонили всё свободное пространство перед домом старосты, возбуждённо галдя и что-то выкрикивая. На крыльце, напыжившись от важности, красовался и сам Тавий с женой. Сейчас он являл собою полную противоположность тому ссутулившемуся в почтенной предупредительности мужчине, коим выглядел после знаменательного разговора с магистром. Полные щёки вдохновенно алели, маленькие глазки блестели под влиянием хмеля, а затянутый в белую парадную рубаху круглый живот авторитетно свисал над тугим поясом тёмно-коричневых штанов. Его жена, статная русоволосая женщина в расшитом занимательным узором сарафане, ухоженная и по-аристократически бледноватая, взирала на остальных благосклонно, но несколько надменно. За всё то время, что мы здесь гостим, её я видела лишь пару раз. Тавий оправдывал это слабым здоровьем супруги и донимавшими её хроническими мигренями, нередко укладывающими несчастную в постель на дни, а то и недели. Лично мне, правда, она казалась весьма здравствующей и если от чего-то и страдающей, то только от хандры. Но своё мнение я оставила при себе.
Майи нигде поблизости видно не было, и я решила, что девушка затерялась где-то среди гуляк.
- Уважаемый! - окликнул ближайшего к нам мужичонку Свеилз. - Не подскажете ль, что за светлый праздник благословил в этот день ваше село и его жителей?
Мужик обалдело вылупился на приближающихся к нему магов, затем покрутил головой по сторонам и, стало быть, не найдя никого более уважаемого, вновь обернулся к окликнувшим его. Костлявая рука нервно затеребила плешивую бородку, пытаясь простимулировать мыслительный процесс и понять, чаво такого заумного у него спросили.
- Что празднуем? - переиначил куратор, сжалившись над его потугами.
- А, так это, - сообразил наконец мужичок и махнул зажатой во второй руке кружкой с чем-то мутным. - Благо, стараниями почтенных илайа теперь могём мы в лес снова без страха ходить, - щербато улыбнувшись, он попытался изобразить нечто наподобие поклона и едва не зарылся носом в землю, взяв слишком большой угол. Вовремя появившаяся сильная рука ухватила падающего за расхлябанный воротник и помогла вернуться в исходное положение.
- Благодарствуем, - лаконично кивнул новый собеседник. Высокий мужчина средних лет с мышастого цвета короткостриженными волосами. Вслед за ним посыпались благодарности от десятков других окруживших нас селян. Мы с куратором лишь вежливо улыбались в ответ, с притворным сожалением отказываясь отведать лучшую во всём Рассветном медовуху или божественно нежный свежемаринованный почеревок, приготовленный по секретным эльфийским рецептам (вот уж действительно секретным, учитывая, что эльфы из мясопродутков только птицу едят), театрально охали и вздыхали, сетуя на скорый отъезд, и на протяжении всего этого фарса мелкими шажочками семенили к дому, уже жалея о столь опрометчивом решении поинтересоваться поводом для празднества.
- И вся мерзкая тварь передохла, и от ведьмы избавились!
Случайно вычлененная из общего гомона фраза огрела, словно кнутом. Я резко затормозила и, обернувшись, забегала глазами по толпе. Лица и цветастые одежды сливались в неярком желтом свете множества ламп, тем не менее, автора фразы я заметила почти сразу. Мужик был уже качественно на подпитку и продолжал прибавлять себе хорошего настроения, накрепко присосавшись к горлышку очередной бутылки. Оторвавшись от своего генератора позитива, он зычно прицокнул и по-хозяйски обнял рядом стоящую женщину. Вдруг заметив моё к нему внимание, радушно замахал свободной рукой и, оставив свою мадам, на заплетающихся ногах прошлёпал по направлению ко мне.
- Говорю, хвала магам, от мерзости всякой избавили! - ударил в лицо удушающий запах алкоголя. У меня чуть слёзы на глазах не проступили от такой убийственной концентрации.
- Она не была ведьмой, - стараясь не выказать накатившее раздражение и брезгливость, спокойно отозвалась я. - И заслуживает почтения даже большего чем мы.
Мужик уставился на меня так, будто я сморозила несусветную глупость и только безразлично отмахнулся.
- Ведьма она и есть ведьма. Сгинула и славно. Меньше проблем от её ведьмовства порядочным людям будет.
Сказав это, он раскатисто заржал и под одобрительные похлопывания по спине и плечам снова прильнул к бутылке.
Внутри словно взорвался пороховой снаряд.
- Зззаткнисссь!
Толстое бутылочное стекло дождём осколков брызнуло во все стороны. Гул голосов моментально стих, исчезла давка. Перепуганный люд поспешил отстраниться как можно дальше от разгневанно шипящей магички. Но я не обращала на них внимание. Развалившийся на земле мужик неуклюжими движениями вскинулся на карачки и побитой дворнягой попятился прочь. Побледневшее лицо покрывали разводы грязи, остатков спиртного и крови из разукрасивших его мелких порезов.
- Заткнисссь! Не сссмей так говорить о ней! Она не причинила вам и капли вреда! И всё что вы можете сейчас, это порадоваться её смерти?!
Его губы мелко подрагивали, а в глазах читался страх и недоумение. Я огляделась вокруг и наткнулась на десятки пар точно таких же глаз. Ни сожаление, ни печаль... недоумение. О, небо! Недоумение! Они даже не понимают!
Глубокий вдох помог унять злую дрожь в голосе.
- Дерра без размышлений пошла на смерть, чтобы дать другим возможность спастись. ОНА ОТДАЛА СВОЮ ЖИЗНЬ ЗА ВАШИХ ДЕТЕЙ!
Толпа "порядочных людей" не проронила ни звука. Женщины лишь крепче прижали к себе ребятню, боязливо прячась за широкими спинами мужей.
Лёгкие болезненно скрутило.
Похоже, для собравшихся здесь людей я была не более чем случайно забредшая в их огород псина. Большая, зубастая и опасная, но псина. Громкий лай пугал и раздражал, но трусость не позволяла замахнуться палкой и прогнать.
На плечо осторожно опустилась широкая ладонь.
- Пойдём отсюда. Твои слова для них всё равно бессмысленны.
Магистр подтолкнул меня в нужную сторону, и я сомнамбулой поплелась за ним, почти физически ощущая, как обжигают бросаемые в спину неприязные взгляды.
Кипящий гнев отступил, а на его месте осталась пустота. Чего я хотела добиться, выплёскивая на них своё негодование? Раскаянья и извинений за несправедливые обвинения и злые слова? Разве они мне нужны? Нет. Ни мне, ни кому-либо ещё.
Этой ночью я так и не заснула. Добравшись до кровати, повалилась на неё прямо в одежде и накрылась одеялом с головой, будто желая таким образом отгородиться от вызываемого одним видом этого места омерзения и брезгливости. А незадолго до полуночи, я уже решила для себя, что должна буду сделать завтра.
Ещё засветло, опережая рождающиеся на горизонте первые золотые лучи, из спящего дома выскользнула серая тень и быстрым шагом направилась к лесу.
Поиск не занял много времени, так как я с самого начала знала, где искать.
За ночь здесь практически ничего не изменилось, разве что свежую могильную насыпь теперь покрывал сиренево-зелёный ковёр вереска.
- Через несколько часов мы отправляемся в Парлес. Ты можешь поехать с нами или остаться. Решать тебе.
Вемий не обернулся. По облепившим голову русым волосам уныло стекали мелкие дождевые капли, скользя по лицу и мокрой одежде, в тщетной попытке достигнуть земли.
Не обернулся он и когда лес остался позади, шелестя ему вслед свою прощальную песню.
К нашему возвращению лошади были уже оседланы и демонстрировали полную готовность к изнурительному дневному переходу. Завершающие финальные приготовления спутники никак не прокомментировали мою самоволку, но этого сейчас было более чем достаточно.
- А я нашла нам попутчика, - немного запоздало проинформировала я их.
Лин и Дар довольно переглянулись, магистр хитро хмыкнул, Ларс был как обычно равнодушен, а значит не возражал. После вчерашнего оставлять мальчишку здесь, зная, как отнесутся к "внуку ведьмы" суеверные хивлинковцы, было бы неоправданно жестоко.
- Вон та рыжая красавица с ехидной мордой моя, - я кивком указала Вемию на свою лошадь, недовольно передёрнувшую ушами из-за последнего уточнения. - Мы с ней всё ещё в процессе поиска почвы взаимопонимания, так что лучше не зевай, если не хочешь быть ненароком выкинутым из седла. Ну что, поехали, малыш?
На Ливинском тракте мы попрощались с куратором и взяли путь на север. Противный моросящий дождик стих, и небо постепенно очистилось от грязной пасмурности, повиснув над головами лазурным полотном. Тяжесть последних дней медленно отступала вместе с плохой погодой.
Я с глупым удовольствием подставила лицо холодному осеннему ветру. Свежий, всё ещё сохраняющий послевкусие дождя, он создавал иллюзию свободы и играючи стирал из памяти запах терпковатой мяты и пряной корицы.