- Мы уходим, Ланс. - Я хлопнул дверью, широкими шагами пересек комнату и принялся складывать в рюкзак какие-то вещи, не особо понимая, что собираюсь взять с собой. Я был в ярости. Белый дракон, дремавший на своем ложе возле моей кровати, поднял голову и зевнул.
- Успокойся. - Ланс подошел ко мне и положил на плечо свободный палец крыла, немного уколов меня когтем. - Что случилось? Тебе, кажется, нравилось в этом городе. Вот, мы даже обустроили себе тут жилье. Ты вроде не собирался уходить так скоро.
- Мне надоело притворяться человеком. - Я сел на ковер, прислонившись спиной к шкафу. Вещи, которые не поместились в рюкзак, валялись вокруг на полу. - Я не думал, что здесь будет так же, как и везде.
- Постой... - Ланс лег рядом, положив длинную морду мне на колени. - В смысле - как везде?
Я вздохнул и машинально стал почесывать белому дракону голову.
- Ты поможешь мне собрать вещи? Я все объясню, только потом. Когда мы уйдем отсюда.
- Как скажешь. - Теперь вздохнул уже он. Но все же встал, потянулся, вытряхнул из моего рюкзака все, что я успел туда запихать и принялся заново собирать вещи. Точнее, мы вместе принялись. Привычная предпоходная работа несколько остудила меня. Но, когда мы выходили на крышу нашего дома, руки снова задрожали - то ли от злости, то ли от страха. Ланс встревожено покосился на меня.
- Посмотри, - сказал я, когда мы подошли к самому краю крыши. Белый дракон послушно свесил рогатую голову за ограждение. С высоты пятнадцатого этажа открывался знатный вид на город. Город был похож на муравейник. То есть, я только сейчас это увидел. Или захотел увидеть, не знаю.
- Дело в Райве? - Ланс прищурил в мою сторону голубой с фиолетовым глаз.
- Дело в Райве и Кейле, - поправил я. - Райва вышла замуж.
- И что в этом такого страшного? - Ланс повернул ко мне голову и широко раскрыл оба глаза. Он был удивлен.
- Я знал, что это ее сломает. Я ее предупреждал. Но она была слишком влюблена, чтобы увидеть ловушку, в которую лезет. Тебе хорошо, ты дракон. Тебя все это никогда не коснется.
- А тебя - коснется? Ты этого боишься?
- Я не боюсь. Я в ярости. - Сказал резко, сжал кулаки, впившись ногтями в кожу ладоней. Белый дракон мягко тронул меня носом. - Ланс... Нет, ты посмотри на них. Ты видишь? Ты видишь, чтобы хоть кто-то отличался от других? - Белый дракон покачал головой и снова стал смотреть вниз. - Райва была чуть ли не единственной, кто шел против толпы. Она смотрела на мир и на город иначе, чем все вокруг. Огребала за это, конечно. Но держалась. Именно это мне и нравилось в ней.
- Но ты ведь не был в нее влюблен?
- Не был. - Я тихо рассмеялся и положил руку на предплечье Ланса. До холки просто не дотянулся. - Зато я с ней дружил. И смотрел на мир ее глазами. Иногда. В прямом смысле. Ты знаешь, я умею.
- Знаю. Ведь это я тебя научил. - Белый дракон насмешливо приоткрыл пасть. - Но я все равно не понимаю, почему ты так злишься.
- Она "повзрослела", Ланс. - Сердце сжалось от знакомой, много раз пережитой боли. Руки снова сами собой сжались в кулаки. Я даже стукнул по металлическому ограждению крыши. - Ты что, не помнишь нашу последнюю встречу?
- Это ты не помнишь, - отмахнулся Ланс. - Не помнишь, что я спал.
- Райва взахлеб рассказывала о грядущей свадьбе, - пояснил я. - Больше от нее ничего нельзя было добиться. Какое будет платье красивое, какой Кейл замечательный, какие детки у них будут прекрасные! Как подменили ее.
Белый дракон хмыкнул и прищурился. Он все еще не понимал.
- Они все похожи на пчел или муравьев, - сказал я. - Лишь бы не быть собой, лишь бы не выделяться из толпы, лишь бы быть как все. И детей учат тому же. Замкнутый круг. Между прочим, Райва тебя не увидела тогда. Просто проигнорировала факт твоего существования. А когда я напомнил, еще и упрекнула. Мол, взрослый уже, а в сказки глупые верю.
Вот тут Ланс возмущенно вскинул голову и стукнул по крыше хвостом. Но спустя секунду его большое мягкое крыло накрыло мои плечи, как плащ. Взгляд сине-фиолетовых глаз стал сочувствующим. Белый дракон наконец-то понял. А я неожиданно для себя сел прямо на холодный бетон, обнял его за переднюю лапу и совершенно по-детски разревелся. Ланс не говорил ничего. Только сел, накрыл меня вторым крылом, обернул хвостом нас обоих, будто заключил в защитный круг. Я плакал не столько от обиды, сколько от яростной досады и страха. Еще один из людей променял возможность быть собой на сомнительные "общественные ценности". Еще один влился в гудящий серый улей, где главное "а что люди скажут?" вместо "а счастлив ли я сам?". И страшно, боже, как страшно было проснуться посреди ночи от того, что восприятие Райвы изменилось необратимо. Страшно понять, что сам не досмотрел и не понял, когда надо бить тревогу. Ведь была возможность - такие изменения не бывают резкими и моментальными. Но - был слишком увлечен собственными ощущениями. И поплатился за это. Еще одной связи больше нет.
- Ведь я даже не понял... из-за чего так меняется восприятие... - прошептал я. - В который уже раз - не понял...
- И не поймешь, пока это не коснется тебя самого, - сказал Ланс.
- Нет! - вырвалось у меня.
- Конечно, нет. Я же поклялся не отпускать тебя. Не бойся. С тобой ничего подобного не случится.
- Хотелось бы верить, Ланс. Но знал бы ты, как я боюсь однажды не суметь увидеть тебя.
- Знаешь, мне не жалко Райву, - задумчиво проговорил белый дракон. - Ведь это был ее выбор. Может быть, она просто устала. Может, еще поймет, какую ошибку совершила, может, и нет. В любом случае, мосты и связи уже сожжены. И чем дольше мы остаемся здесь, тем дольше ты будешь терзаться своей досадой и обидой.
- Ты прав. - Выбираться из-под теплых крыльев не хотелось, но я все же встал и снова посмотрел вниз, оперевшись на ограждение. - Но, понимаешь, я злюсь не столько на нее или себя, сколько на общество. Мне повезло, на меня никогда особо не давили. А вот ей внушали и дома, и на работе, что индивидуальность и собственное мнение - от лукавого. Так что неудивительно, что она сломалась. Редко кто такое выдержит, особенно на протяжении всей жизни. Но, Ланс, почему же им так важно чужое мнение? Почему так важно быть "как все"? Проще было бы оставить всех вольнодумцев в покое, но нет! Надо каждого вернуть в стадо, в строй! Вот, что злит больше всего!
- Потому, что человек - животное общественное, - сказал белый дракон. - Вспомни, в любом стаде отличие - признак болезни или другого дефекта. Таких особей всегда сторонятся, а порой и выгоняют из стада. Боятся эпидемии. Или что больное животное задержит всех, и их догонят хищники. Это все осталось еще с тех времен, когда люди не были разумны. Страх быть отличным от большинства, страх не понравиться большинству настолько въелся в кровь, что сейчас люди даже не отдают себе отчета, когда боятся этого. Он стал частью инстинкта самосохранения. А ведь зачастую люди переступают через себя и своих близких, чтобы быть как все. Саму жизнь приносят на алтарь этого божества. Так что не суди их строго. В конце концов, мы-то не люди.
- Я когда-то читал, что давным-давно все люди были такими, - вздохнул я, раскрывая черные крылья.
- Не все, - возразил Ланс. - Только те, кто не боялся быть собой.
Мы переглянулись. Белый дракон тоже раскрыл крылья и почти сразу взлетел. Я остался на крыше в одиночестве. Некоторое время смотрел вниз, на город, который почти стал мне домом, и думал о девушке, которая почти стала мне сестрой. Почему же я не встретил еще ни одного крылатого? Неужели я остался... последним?.. Но думать об этом не хотелось. Я разбежался и перемахнул через ограждение в длинном стелящемся прыжке. Я любил взлетать именно так, любил этот момент перед самым первым взмахом - уже не падение, еще не полет.