Я был мертв. Тело валялось на проезжей части дороги, руки были раскинуты, ноги вывернуты под неестественным углом, рот открыт. Изо рта сбегала тонкая струйка крови. Темная кровавая лужа расползалась из-под спины. Кажется, меня сбила машина. Да, вот эта самая, бежевый джип с пятнами крови на капоте. Кажется, у меня сломана спина. В двух местах. С таким диагнозом, конечно же, не живут. Люди, люди вокруг... целая толпа зевак. Кажется, водитель джипа по-настоящему обескуражен. Он боится, но почему-то не уезжает. Кто-то звонит в "неотложку". Мне не интересно смотреть, что будут дальше делать с моим телом, и я решил выяснить, что из себя представляю теперь. Призраком я себя не ощущал. Зато имели место бесконечная легкость и упоительная сила. Посмотрев на руки, я увидел вместо них две черные волчьи лапы. И только в этот момент меня накрыло ощущение самого себя.
От неожиданности я едва не потерял равновесие. Только инстинктивное движение хвоста и хвостовых перьев помогли мне удержаться в воздухе. Новое, волчье, сердце билось как сумасшедшее, и в какой-то момент я всерьез стал опасаться, что умру во второй раз. Ощущения от первой смерти меня, мягко говоря, не порадовали, и повторять этот опыт не хотелось. Пространство вокруг стало заволакиваться белым туманом, и я сжался в комок, едва не сложив крылья.
- Разве можно так бояться?.. - сказал кто-то в пяти шагах впереди меня. - Особенно сейчас, когда ты стал тем, кем всю жизнь хотел быть.
Туман понемногу рассеивался, но ни дороги внизу, ни неба над головой больше не было. Миг спустя я ощутил под лапами холодный мрамор пола. А прямо передо мной стоял молодой человек в странном одеянии, похожем на монашескую рясу, с длинными почему-то зелеными волосами и озорной улыбкой во все лицо. Подойдя почти вплотную, он уселся прямо на пол, скрестив ноги, и я увидел, что он был обут в простые домашние тапочки. Я тоже сел и выжидающе посмотрел на него.
- Расслабься, - с усмешкой посоветовал юноша. - Тут с тобой ничего из ряда вон выходящего не случится. Между прочим, меня зовут Роберт. А тебя?
Я растерялся. Некоторое время прошло в молчании. Наконец я сказал:
- Не знаю. Сейчас - не знаю. А раньше звали Никитой.
- Никитой? - Роберт заливисто расхохотался. Я удивленно помотал головой. - Неужели ты забыл свое истинное имя, волк?
Я задумался. Поднял голову, разглядывая куполообразный высокий потолок, украшенный лепниной, и свисающую с него огромную ажурную люстру. Знание пришло неожиданно, словно удар. Я даже расправил крылья и несколько раз ими взмахнул.
- Меня зовут Кай-лэн, - сказал я.
- Вот, это уже похоже на правду, - улыбнулся Роберт. Потом он поднялся на ноги и махнул мне рукой: - Идем.
- Куда? - спросил я, вскакивая. Я был полон бодр и полон сил, как никогда при жизни.
- Увидишь, куда. А пока идем, вспоминай: чем ты хотел заняться после смерти?
- Разве я мог что-то в таком роде хотеть? - Уши сами собой прижались к голове. - Мне вообще мысли о смерти как-то не нравились.
- Но ты и не гнал их. И не боялся. Ты ведь даже когда умер, не испугался, верно?
- Верно... Зато чуть не умер повторно от страха и волнения, когда понял, каким стал.
- Ты слишком эмоционален. Но это и хорошо. Вспоминай.
Мы шли по длинному коридору. Потолок был все такой же высокий и сводчатый. По стенам - светильники разной формы и цвета. Под лапами - мрамор. Я прислушался к собственным ощущениям. Происходящее было в высшей степени невероятно. Будь я человеком, уже сошел бы с ума, наверное. Да и сейчас меня спасало только чувство непреложной правильности происходящего. Еще что-то внутри меня ликовало, и от этого нетерпеливо трепетали крылья. Сладкая тревога наполняла всего меня. Я приплясывал на кончиках когтистых пальцев, то и дело расправляя и складывая крылья.
- Что, вспомнил? - спросил Роберт, некоторое время понаблюдав за мной.
- Не совсем, - ответил я. - Но меня ждет что-то определенно хорошее, я чую!
- Ну хоть чуйку тебе не отбило, - усмехнулся мой собеседник. - Земная жизнь кого хочешь доконать может, даже такого волка, как ты. Уж я-то знаю. Не удивительно, что ты забыл и свои романтические юношеские грезы, и самого себя, и даже свое имя. Ничего, тут ты быстро вспомнишь. Тут все вспоминают.
- Я уже понял, - улыбнулся я.
Тем временем мы подошли к дверям. Двери были серьезные. Из прочного дерева, украшенные бронзой и медью, они выглядели внушительно и даже немного грозно. Роберт коснулся рукой одной из створок, и двери без малейшего звука распахнулись. Я подался вперед, навострив уши и вытянув шею: что же там такое?..
За дверями был свет. Много света. Очень много света! Я взвизгнул от неожиданности, зажмурился и прянул назад.
- Тебе нечего бояться, - раздался голос моего спутника. - Просто твои глаза должны привыкнуть. Впрочем, пока можешь держать их закрытыми. Только открой душу. Чувствуй.
Я послушно вчувствовался в окружающее. Первым ощущением было тепло. Ровное и приятное, как от сытого, довольного жизнью дракона. Я почему-то вспомнил, что когда-то давно у меня жил дракон. Именно такое тепло исходило от его чешуйчатого тела, когда мы устраивались рядом и дремали после ужина. Я подался навстречу теплу, и меня неожиданно обдало ветром. Крылья распахнулись сами собой, лапы оторвались от земли. Не видя ничего перед собой, я устремился куда-то вперед, взвыв не то от восторга, не то от сладкого, щемящего ужаса. Потом тепло сменилось прохладой, и я рискнул открыть глаза. Место, где я оказался, и местом-то назвать было нельзя. Я висел, раскинув крылья, в круге ночи посреди ясного дня. Словно бы в дневном небе вырезали ровный и довольно большой круг, сквозь который широким лучом проливалась прохладная ночная тьма. Даже видны были звезды над головой.
- Какое странное место... - прошептал я.
- Соглашусь, - сказал Роберт, непонятно откуда взявшийся рядом со мной. Он висел в воздухе просто, без крыльев или каких-то еще дополнительных приспособлений, словно стоял на земле. - Но это место, где ты наконец станешь тем, кем хотел стать. Сосредоточься. Отсюда можно услышать и учуять очень, очень многое. Если уметь, конечно. Ты умеешь, не сомневайся. Осталось только вспомнить это умение.
Я кивнул и закрыл глаза, планируя вниз. Под лапами ощущалась мягкая, покрытая травой земля. Я повалился на эту землю, осторожно, боком, чтобы не повредить крылья. Лежал и слушал. Звуки были похожи на струны. И шелест ветра, и далекий плеск воды, и чьи-то голоса... Голоса? Я повел ушами. Голоса стали отчетливее. Запестрели похожие на запахи ощущения. Они определенно были связаны с голосами. Я сосредоточился на этой связи и смог вычленить из общего фона одну струну и принадлежащие ей чувства. Потом другую. Третью. Вскоре все они были "разложены по полочкам" у меня в сознании. Я смог!
- Ну как? - спросил Роберт. Он, конечно же, снова был рядом.
- Замечательно, - прошептал я. - И как я мог... забыть такое?
- Я рад, что тебе нравится. Теперь - самое главное. Один из них зовет тебя.
- Меня?! - Я был ошеломлен.
- Ты что, так и не вспомнил? - фыркнул мой собеседник.
Я перекатился на спину, раскинув крылья и лапы. Конечно, я вспомнил. Только все не мог заставить себя поверить.
- Я буду... я стану... Хранителем?
- Да. Не ангелом, но хранителем.
- Я так и знал, что не дотяну до ангела, - рассмеялся я.
- Значит, слушай и не вздумай ошибиться! - в голосе Роберта мелькнула сталь.
И я стал слушать дальше. Плачь и смех, отчаяние и восторг, грусть и радость - все это было не то. Но вот одна струна - чистое звучание, отчаянная просьба, даже не осознанная, а так, на грани ощущений, но от этого не менее ясная. Главным ее запахом было одиночество. "Вокруг много людей, чужих людей, они все чужие, все заодно, а у меня никого нет, совсем никого, я один, один, один..."
- Вижу, ты нашел его, - сказал Роберт.
- Да, - отозвался я. - Почему он такой... одинокий? Он сирота?
- Нет. У него большая семья. Мама, папа, два старших брата и младшая сестра. Еще есть друзья-одноклассники, но их вообще можно не брать в расчет. Сам понимаешь, как жестоки порой бывают дети, особенно друг к другу.
- Одноклассники? - переспросил я. - Сколько же ему лет? Мне показалось - совсем кроха...
- Семь. Все, теперь отправляйся. Ты нужен мальчишке.
Странное чувство заполнило меня.
- А ты?..
- Я сегодня дежурный встречающий, - вздохнул Роберт. - Знаешь, сколько людей по всему миру умирает каждый день? И каждого нужно встретить, успокоить и проводить дальше.
- Ты...
- Конечно же, я работаю не один. Но раз я дежурный, мне нельзя отлучаться надолго.
- Понятно. Как...
- Пожелай. - И Роберт растворился в воздухе.
Пожелай...
Я сосредоточился на желании оказаться рядом с мальчишкой. И сам не заметил, как, не открывая глаз, скользнул по струне к ее источнику и оказался в комнате своего подопечного. Тут я позволил себе оглядеться. Довольно просторная комната. Ковер на полу. Диван, шкаф, стеллаж, стол и мягкий стул. Разные игрушки. Подоконник превращен в кресло. На стеллаже - книги и фигурки разных животных. Под потолком люстра в виде воздушного шара, сам потолок выкрашен в цвет неба. Повертев головой, я даже разглядел звезды - глянцевые отблески специальной светящейся в темноте краски. Обои в синюю и голубую полоску. Настольная лампа в виде дракона. На стене у изголовья дивана - рисунки. Особенно мне бросился в глаза один, изображающий мальчика рядом с крылатым волком. Правда, волк на рисунке был не черный, как я, а бело-золотой. Я даже влез на диван, чтобы рассмотреть картинку поближе.
В это время и вошел мальчик. Худой, с короткими темными волосами, одетый в шортики и старую футболку. Шлепая босыми ногами, дошел до подоконника и, забравшись на него, стал смотреть в окно. Я подошел к нему. Оперся о подоконник передними лапами, заглянул в лицо. Нет, он не плакал. Просто сидел, обхватив руками колени, и смотрел на улицу. А за окном была осень. Дождя не было, но вечернее небо многообещающе хмурило тучи. Ветер обрывал последние, уже засохшие листья. Холодный осенний ветер, мой любимый... Я даже позволил себе улыбнуться. Но улыбка угасла, когда я снова взглянул на своего юного подопечного. Я вздохнул. Я ведь даже не знаю, способен ли он хотя бы ощутить мое присутствие! И с чего начинать, я тоже не знал. В конце концов, я вспрыгнул на подоконник и улегся рядом с мальчиком, обвив его хвостом и накрыв крылом. Мне было не очень удобно, но я смутно ощущал, что поступаю правильно. Вскоре поза мальчика стала менее напряженной, а потом он просто привалился спиной к стене и закрыл глаза. Я сложил крыло и положил голову ему на ноги. Он, не глядя, протянул руку и взял меня за ухо. Я шевельнулся.
- Ты? - вдруг шепотом спросил он.
- Я, - так же шепотом отозвался я. - Ты меня видишь?
- Нет. Зато слышу. И чувствую. Это ведь твое ухо? - Он дернул меня за ухо.
- Мое, - вздрогнул я. - Не делай так больше.
- Ладно. - Мальчик отпустил меня.
Он был не похож на семилетнего. Слишком взрослый для своего возраста. Наверное, это из-за камня, лежащего у него на сердце с ранних лет. Сейчас я воспринимал мальчишку, почти как самого себя, и знал, что он чувствует. История его была проста и вполне обыденна. Два старших близнеца не воспринимали братца в серьез, все время подначивали его, шутили, порой, довольно жестоко. Родители же не воспринимали в серьез ни их выходки, ни жалобы младшего. Все их время занимали работа и младшая дочь. Вот уж вырастет "принцесса на горошине", сами не рады будут. В школе ни с кем просто не получается подружиться. Другие дети почему-то сторонились мальчика. Вполне возможно, что опять же - из-за выходок близнецов. Мальчик был замкнут и самостоятелен. Он довольно быстро усвоил, что по большому счету никому нет до него никакого дела, а значит придется самому и делать уроки, и покупать одежду, и подогревать обед, если опоздал к семейному столу. На самом деле его не слишком волновали родственники и одноклассники, но одиночество грызло изнутри, до физической боли раздирая душу. Мальчик придумал себе воображаемого друга, эдакого крылатого защитника, который всегда с ним, только почему-то не видим и не слышим. Только иногда можно поймать краем сознания его присутствие...
И сейчас мальчик лихорадочно пытался понять, что же он испытывает: каприз воображения или все по-настоящему?
- Ты... - Наконец заговорил он.
- ...настоящий.
- Неужели!!! - завопил мальчик и крепко стиснул в объятьях мою шею.
- Эй... - прохрипел я, - полегче... я не хочу еще раз умереть...
- Еще раз? - он тут же отпустил меня. - Ты что, уже умирал? Значит, ты ангел, да? Или черт? А у тебя правда есть крылья? А какого цвета шерсть...
- Уймись... - попросил я. Мальчик улыбнулся. В его глазах горел такой интерес, что я не мог не ответить на его вопросы. - Спрашивать меня, конечно же, можно, но не только не так много вопросов за один раз! И для начала я у тебя спрошу: как тебя зовут?
- Аль. А...
- А меня зовут Кай-лэн. Я не черт и не ангел, я просто хранитель. Твой хранитель. Зато крылья у меня действительно есть. И шерсть - черная.
- Черная... А когда ты мне снился, ты был таким... - Аль махнул рукой на давешний рисунок.
- Мало ли, как можно выглядеть во сне, - усмехнулся я. - Но реальность порой ничем не хуже. Сейчас мы с тобой как раз в реальности, и знаешь, что? Это восхитительно.
- Теперь - могу с тобой согласиться. - Мальчик улыбался. Открыто, легко и искренне, как и положено ребенку. - А ты так и не ответил: ты уже умирал? Ох, извини, я не подумал, что эта тема может быть тебе неприятной...
- Нет, эта тема меня не задевает. Я действительно уже умирал, не далее как сегодня утром. Меня сбила машина.
- Ох, так это был ты? - Аль всплеснул руками. - Я видел в новостях. Было больно?
- Мне повезло, я умер прежде, чем почувствовал боль, - вздохнул я. - Но все равно было очень неприятно.
Мальчик тоже вздохнул. Некоторое время мы молчали. Я путался в ощущениях. От моего подопечного шло спокойствие. Было вполне ясно, что он расслабился и успокоился впервые за очень долгое время. То, что он не видит, зато слышит и ощущает меня, казалось правильным, но не слишком понятным. В частности я не понимал, будет ли слышать меня кто-то другой, или я как бы существую только для мальчика. Впрочем, это не сложно проверить. Вроде бы мальчик завтра должен идти в школу, вот там и посмотрим, что к чему.
- Кай?
- Да?
- А хранители... спят? - Аль зевнул.
- Пока не знаю. - Я тоже зевнул. - Наверное да.
- Уже почти ночь. Мама будет ругаться, если я не лягу через полчаса. - Он соскочил с подоконника. - Я сейчас приду. - И вышел из комнаты.
Я посмотрел на часы, стоящие на тумбочке возле дивана. Половина девятого. Как, уже? Я поразился течению времени. Кажется, при жизни оно текло гораздо медленнее... Часы, к слову сказать, были забавными. Они были сделаны в виде фиолетовой совы с огромными желтыми глазами. Циферблат помещался у совы на пузе. Я усмехнулся и тоже спрыгнул с подоконника, потянулся, сделал несколько шагов, разминая лапы. "А хорош мальчик-то," - подумалось мне. Я откинул с кровати одеяло и лег, касаясь спиной стены. Только я устроился, как дверь распахнулась, и Аль вошел в комнату.
- Кай-лэн, - шепотом позвал он, - ты здесь?
- Здесь, - отозвался я. - Иди сюда, ложись.
Мальчик сел на кровать и пошарил рукой по простыне, пытаясь нащупать меня. Наконец, его пальцы уткнулись в шерсть на моем боку, и он облегченно улыбнулся. Потом закрыл глаза и стал на ощупь устраиваться рядом со мной. В конце концов, угомонился, крепко держа меня за лапу. Кажется, мальчик все еще не верил до конца, что все это происходит по-настоящему. Я шумно вздохнул, взъерошив дыханием волосы своего подопечного и тоже закрыл глаза.
- Послушай, - вдруг спросил Аль, - а что умеют хранители? Ну, что-то такое, что не могут другие...
- Я сам еще не знаю, - неуверенно сказал я. - Не забывай, я и суток хранителем не пробыл.
- Я надеюсь... то есть, я думаю... или чувствую... - забормотал он, - скоро все изменится. Будет интереснее.
Куда уж интереснее, подумал я. Впрочем, мой подопечный оказался прав. Когда он уснул, я некоторое время лежал в темноте, глядя в потолок, усеянный постепенно тускнеющими нарисованными звездами. Потом я заметил, что в комнате светятся не только они. Маленькая золотисто-оранжевая искорка мерцала где-то в районе груди Аля. Ее свет с трудом пробивался сквозь мышцы, кожу и одежду мальчика. Я вгляделся пристальнее и принюхался. В этот момент я осознал, что ощущаю целых две картины запахов: одну на физическом уровне восприятия, другую - на магическом (или духовном?). Физический уровень ничего нового мне не говорил, это были просто запахи тела, волос, одежды и мятной зубной пасты. Зато магический будоражил мое чутье: мой подопечный пах ветром, сухим и горячим, как в пустыне. Он явно был крылат. Не удивительно, что ему так неуютно в этом мире. И его Терра доканала бы гораздо быстрее, чем меня. Но теперь этого не случится, уж я об этом позабочусь. С этими мыслями я и уснул.
На следующий день Аль проснулся еще затемно. Не включая свет, пробрался к двери и вышел из комнаты. Я сонно потянулся и зевнул. Помотал головой, пытаясь прогнать последние осколки сна. Расправил и сложил крылья. Кажется, то, что произошло вчера, все-таки не было сном. Вскоре мальчик вернулся в комнату.
- Кай? - позвал он.
- Доброе утро, - отозвался я.
- Я боялся, что ты мне приснился, - мальчишка просиял.
- Я тоже боялся, что все это - только сон, - вздохнул я, подходя вплотную к своему подопечному. - Между прочим, ты никогда не чувствовал, что ты здесь чужой?
- Постоянно, - понурился Аль. - А что? Это заметно?
- Ну как тебе сказать. Ты действительно не принадлежишь этому миру.
- Я знал! - воскликнул он и крепко обнял меня за шею. Несколько удивленный такой реакцией, я переступил с лапы на лапу и похлопал его крылом по плечу. - Ты поможешь мне?
- В чем же?
- Ну как же ты не понимаешь! Уйти отсюда!
- Ты уверен, что хочешь этого? - с сомнением спросил я. - Все-таки ты уже привык к Терре, а что будет в другом мире, никто не знает.
- У меня такое ощущение, что здесь не настоящая жизнь, - очень серьезно сказал Аль. - Будто настоящая жизнь находится на расстоянии вытянутой руки, но я не могу до нее дотянуться.
Я вздрогнул. Мальчик очень точно описал то, что я сам чувствовал постоянно, до самой своей смерти. Что ж, я-то свое Настоящее получил, почему бы не помочь ему получить свое? Кажется, именно это - моя прямая обязанность.
- Ты слишком взрослый для своих семи лет, - вздохнул я. - Нет, не подумай, я понимаю и не осуждаю то, что ты ощущаешь. Просто я удивлен. Ведь я, когда был человеком, чувствовал тоже самое.
- Правда? А сейчас?
- Сейчас - нет. Потому что для меня все встало на свои места.
- А... - мальчик запнулся, не зная, как выразить свою мысль. - Для этого обязательно... ну, умирать?..
- Я думаю, нет, - хмыкнул я. - Ну ладно, сегодня-то тебе в любом случае придется пойти в школу. Или нет?
- Придется, - вздохнул он и принялся собираться. Пока он возился, я сидел на подоконнике, поглядывая то на своего подопечного, то в окно. В серых утренних сумерках шли куда-то перманентно-усталые люди. Вот один из них, подросток с растрепанными волосами, поднял голову и посмотрел прямо на меня. Улыбнулся, помахал рукой. Я отсалютовал ему крылом. Странно, значит, кто-то меня все-таки видит. Но почему?
Через полчаса мы вышли из подъезда. Я поежился от холодного ветра, пробирающего до костей, и замер, пораженный. Подросток, которого я видел из окна, сидел на скамейке совсем рядом и снова смотрел на меня. Заметив, что я тоже его вижу, он встал и направился ко мне. Аль, успевший отойти на несколько шагов, оглянулся и, заметив незнакомца, вернулся, встал рядом со мной, и положил руку мне на шею. Ему явно было не по себе.
- Не бойся, - шепнул я своему подопечному, - это друг.
- Ты его знаешь? - так же шепотом спросил он.
- Нет, но я чувствую, - улыбнулся я.
- Ну привет, крылатый, - сказал подросток, присев передо мной на корточки, будто бы разговаривал с собакой или ребенком. - Я тебя давно жду.
- Кто ты? - просто спросил я. - Почему ты видишь меня?
- Меня зовут Вис, - с усмешкой ответил он. - А вижу я тебя потому, что я того же порядка, что и ты. Неужели не чувствуешь? Только я здесь уже очень давно, а ты пришел только вчера.
- Так ты тоже хранитель? - влез в разговор Аль. - А чей?
- Ничей, мальчик. Не все существа нашего порядка - хранители.
- Меня зовут Кай-Лэн, - сказал я Вису. - А это Аль, мой подопечный, как ты мог догадаться. Чем я могу тебе помочь?
- Мне нужен сущий пустяк, - сказал наш новый знакомый. - Всего лишь несколько перьев из твоего крыла. Даже не маховых - сойдут и покровные.
- Но зачем? - удивился я. - А вот затем, - вздохнул подросток. - Мне давно пора уходить отсюда, а через смерть не очень-то хочется, сам можешь понять. Верный способ - перо крылатого. То есть, воздушного стихийника. Я-то сам не крылат, я принадлежу пламени. - Он прищелкнул пальцами, вызвав к жизни маленький лепесток огня. Я принюхался, только сейчас начиная понимать, кто передо мной. От Виса шел запах костра, раскаленных камней и еще чем-то вроде паленой кожи. А еще я теперь видел - внутри него пылает точно такой же свет, как внутри моего подопечного, только во много раз ярче и сильнее. Огненный стихийник, скорее всего, саламандр.
- Что ж, бери, - я расправил крыло, позволив ему выдернуть три покровных пера.
- Вис, а нам нельзя с тобой? - вдруг спросил Аль. - Я тоже устал быть здесь...
- Нельзя, малыш, - подросток потрепал его по голове и улыбнулся. - Тебе не слишком понравится мой родной мир, хоть ты тоже принадлежишь пламени. Может, потом, ты и сможешь там выжить, но сейчас - просто сгоришь. Впрочем, вы с Каем сможете посмотреть, как я уйду. Хочешь?
Мальчик кивнул, прижавшись ко мне. Вис рассмеялся, и перья в его руке вспыхнули. Он подбросил их в воздух, и мерцающий пепел будто бы осел на невидимую арку. Воздух внутри арки задрожал, оттуда пахнуло жаром, а в следующее мгновение нам открылся пейзаж другого мира. Выглядел он жутковато - вместо травы землю покрывали короткие языки пламени, а вместо воды в реке, текшей неподалеку, была настоящая лава. Вис шагнул в этот ад с таким видом, будто всю жизнь ждал этого момента. И прежде, чем арка схлопнулась за ним, мы с Алем успели заметить, как человеческая плоть саламандра вспыхнула, мгновенно осыпавшись пеплом и открыв его истинный облик. Огненно-красный ящер встопорщил свой надхребетный гребень и махнул на прощанье когтистой лапой.
- Кажется, в школу сегодня мы так и не попадем, - трогая лапой пепел, оставшийся от арки, пробормотал я.
- Ты что-то чувствуешь? - тут же спросил Аль. Он перебирал перья на моем правом крыле, пытаясь на ощупь выбрать наиболее подходящее.
- Да, пожалуй. Эй, я, кажется, знаю, что делать! Пойдем-ка со мной. Нужно место, где нас никто не побеспокоит.
- Здорово, - воодушевился мой подопечный. И мы пошли вниз по улице. Он так и держался за мое крыло. На душе было легко. Я знал, что мы больше не вернемся сюда.
Старый недостроенный дом стоял там, где я его помнил. Серые голые стены и пустые оконные проемы внушали тревогу, если не сказать страх, но в столь ранний час опасаться было нечего. Мы осторожно вошли внутрь и поднялись на несколько этажей. Здесь в стене был провал, открывающий неплохой вид на город. Впрочем, вид интересовал меня сейчас в последнюю очередь. Я подошел к самому краю и лег, свесив одну переднюю лапу вниз. Аль сел рядом, привалившись спиной к моему боку и вытянув ноги.
- Зачем мы здесь? - спросил он.
- Узнаешь, - уклончиво отозвался я и закрыл глаза. - Ты так и не выбрал перо. Можешь продолжить, оно нам скоро понадобится.
- Хорошо, - нерешительно сказал мальчик и снова принялся перебирать мои перья. А я навострил уши и вслушался. Где-то должна быть струна, которая приведет моего подопечного домой. Звуки и запахи Терры мешали сосредоточиться, но в конце концов я смог отбросить все это и вычленить сигналы, идущие извне. Один из них, теплый, пахнущий морем, понравился мне больше всего. Я даже застучал хвостом по бетонному полу, когда меня коснулось понимание: это то самое место. - Давай перо, Аль, - проговорил я, не открывая глаз. Мальчишка выдернул одно из маховых второстепенных у основания крыла.
- Что мне с ним делать? - спросил он.
- Просто держи в руке покрепче, - посоветовал я. - Это поможет тебе не сбиться с пути. А теперь закрой глаза. Ты должен почувствовать тропинку, которая уведет тебя отсюда.
- Но разве ты не пойдешь со мной? - в голосе мальчишки звучала растерянность.
- Непременно пойду. Но ты должен идти первым. Иначе ничего не получится. Ну же! Чувствуешь?
- Да... - неуверенно сказал Аль. Он встал на ноги и теперь шарил рукой перед собой. В другой руке он крепко сжимал мое черное перо. Наконец, он обрадовано улыбнулся, шагнул вперед и растаял в воздухе. Я смешливо фыркнул про себя и шагнул вслед за ним.
Мы оказались на берегу, как я и ожидал. Вот только это было не море, а соленое озеро, маленькое, но живописное. А недалеко от нас был виден город, вполне современный, насколько это можно было понять с первого взгляда.
- Кай! - Аль обратил ко мне сияющий взгляд. - Получилось! Ура! А еще... еще я тебя вижу! Ох, какой ты...
- Удивительный!.. - мальчишка обнял меня за шею и зарылся носом в шерсть.
- Я ужасно рад, что ты меня видишь, - сказал я. - Ну что, мы пойдем в этот город?
- Ну да, конечно. - Мой подопечный повернул голову и посмотрел в сторону самых обычных на вид зданий. - Интересно, кто там живет.
И мы двинулись в путь. По дороге я внимательно наблюдал за мальчишкой, отмечая странные изменения в его облике. Ребенок на глазах становился взрослее, а искорка в его груди разгоралась все сильнее. Изменения прекратились, когда на вид Алю можно было дать лет тринадцать, и я понял, что все логично - его тело пришло наконец в соответствие с внутренней сутью, ведь он был намного старше своих семи лет. К слову, сам Аль воспринял изменения в своем облике как нечто естественное. Только рассмеялся от восторга и предложил бежать на перегонки. Посмеиваясь, я согласился. От быстрого бега хотелось расправить крылья и взлететь, но я понимал, что это было бы не честно. Впрочем, за всем этим я не забывал отмечать изменения, продолжавшие происходить с моим подопечным. В какой-то момент от него стал исходить жар, как от костра, он подпрыгнул, раскинув руки в стороны, и вдруг вспыхнул ярким огнем. Ликующий крик перешел в звонкую птичью трель. Человеческая плоть, совсем как у саламандра, осыпалась на землю пеплом. Теперь надо мной летал настоящий феникс - красно-золотой, пылающий. Но не успел я тоже встать на крыло, как феникс, словно споткнувшись в воздухе, упал на землю. И теперь уже его оперение осыпалось пеплом с человеческого тела. Мальчишка лежал на спине и смеялся. Он был совершенно счастлив. Феникс-оборотень! Ну надо же, какой необычный подопечный мне попался. Улыбаясь во всю пасть, я подошел ближе.
- Кай-лэн... - проговорил Аль, глядя в небо. - Я и не знал, что гореть - это так... невероятно... прекрасно...