Надо ли говорить, что это значит? Думаю, нет. Это будут слишком банальные фразы. Они только испортят представление о грозе. Ведь каждый представляет ее по-своему.
Была гроза. Инка стояла под козырьком подъезда и смотрела на дождь. Зонтик в ее руке был сложен. Яркий такой, позитивный зонтик. Розовый в цветную полоску. Абсолютно не отвечающий ее настроению.
Инка грустила. Это было удивительно светлое чувство. Будто в преддверье чего-то хорошего. Чуда. Да, именно чуда.
В небе громыхнуло. Инка подняла голову. Молния отразилась в ее глазах. По небу ползли черные точки птиц.
"Это грачи, - подумала Инка. - Странно."
Громыхнуло еще раз. Ближе и громче. Еще одна молния оставила отсвет в глазах девушки. Черные точки грачей скрылись за крышами домов.
Инка вздохнула и сделала шаг в дождь. Так и не раскрыв зонтик.
Кап. Кап. Кап.
Капли разбивались об Инку яростно, будто хотели разбить ее. Превратить в дождь.
Кап. Кап.
Инка протянула руку. Капли застучали об ее ладонь. Каждая из них, стекая по ее руке на асфальт, уносила с собой какую-то часть девушки.
Кап. Стук.
Инка с удивлением понимала, что перестает быть человеком. Сознание ее было ясным. Она оставалась собой, и в то же время становилась чем-то намного большим, чем просто человек.
Стук. Стук. Стук.
Капли стучали по асфальту, проходя сквозь Инку. Не было ни боли, ни страха. Лишь странное ощущение - родственное восторгу, но более сильное и светлое.
Яркий розовый зонтик с тихим плеском упал в лужу. Инки больше не было. Никто не видел, как она исчезла, растворилась в дожде. Людям свойственно боятся грозы. Редкие прохожие слишком спешили по домам, чтобы обращать внимание на окружающее их.
В который раз громыхнуло в небе. Инка не слышала. Она сама была громом. А затем молнией. Огромной электрической искрой. И снова она - дождь. Разбиваясь об асфальт, раз за разом, с каждой каплей ливня, Инка чувствовала весь мир, как саму себя. Восторг Бытия захлестнул ее душу, она рассмеялась, и смех ее обернулся громом.
Вместе с ветром Инка догнала давешнею стаю грачей. Теперь она ощущала себя птицей. По черно-глянцевым перьям скатывались капли воды. Наверное, она была счастлива. Через несколько секунд восторг Бытия лавиной вынес ее из птичьего тела.
Инка проводила грачей взглядом и рассмеялась. И снова ее смех обернулся громом. Секунду спустя она была молнией...
А еще через секунду Инка снова ощутила свое человеческое тело. Но в то же время она продолжала ощущать весь мир, быть его частью. Инка стояла на крыльце подъезда, из которого вышла, как ей казалось, вечность назад. Дождь слабел. Казалось, гроза отдала девушке всю свою силу и теперь умирала. Но Инка знала, что гроза никогда не умирает насовсем. Девушка улыбалась. Восторг Бытия не покидал ее. Она наклонилась и подняла из лужи свой теперь уже не такой яркий зонтик.
Оглядевшись, Инка увидела сидящего на подоконнике первого этажа воробья. Птичка сидела, нахохлившись и мрачно глядя на окружающий ее мокрый мир. Воробей явно не одобрял грозу.
Инка улыбнулась этому комочку перьев и погладила воробья - не рукой, а частью сознания. Будто бы сама на миг стала птичкой.
Воробей коротко чирикнул и перелетел на плечо Инки. Еще раз чирикнув, птичка клюнула девушку в ухо и снова нахохлилась.
Инка в который раз уже за сегодня рассмеялась и коснулась перьев кончиками пальцев. Это было начало чего-то нового. Большего, чем просто чудо или доже несколько чудес. Только вот что это будет? Инка не знала. Она просто не сомневалась, что кинется в предстоящие, очертя голову, словно в омут, и ничуть не пожалеет об этом.
Девушка подняла голову, подставляя лицо угасающему дождю, и, будто в насмешку непонятно над чем, раскрыла над собой и воробьем грязный, мокрый и абсолютно бесполезный уже зонтик...