Фёрен смотрел. На руках его жены покоился трогательный одеяльный сверток, из которого на мир сонно смотрели детские глаза.
- Наша дочь родилась волком, - сказал он, касаясь шерсти на мордочке малышки.
- Это хороший знак, - кивнула Иха.
Фёрен улыбнулся.
- Ты уже дала ей имя? - спросил он.
- Да. Ее зовут Ольма.
- Ольма... - произнес Фёрен, наблюдая, как черты волчьей мордочки изменяются, разглаживаются, и исчезает шерсть. - Ольма...
Волчья сущность его дочери пряталась, засыпала, уходила вглубь сознания, чтобы когда-нибудь вспыхнуть фейерверком принципиально нового мировосприятия.
Пять лет спустя
Маленькая девочка стояла на вершине холма и смотрела на лес. Лес стлался сразу за нешироким лугом, раскинувшимся прямо у подножия холма. Там, в лесу, прятались среди деревьев маленькие уютные домики. С холма не было видно, но девочка знала: в одном из домиков лесного городка ее мама читает большую книгу в черном переплете и ждет, когда вернется с охоты папа.
Девочка тоже ждала.
Из леса выбежал поджарый пепельно-черный волк и понесся через поле - прямо к ней. "Папа," - подумала девочка и улыбнулась. Волк сбил ее в траву и задорно рассмеялся.
- Бежим, - согласился ее отец, и они понеслись через луг, сбивая венчики цветов и метелки травы.
На бегу превратившись в человека, Фёрен подхватил дочь на руки и переступил порог своего дома.
- Иха! - позвал он. - Смотри, Иха!
Его жена вышла им навстречу, держа в руках большую книгу в черном переплете. Увидев Ольму, она улыбнулась и почесала дочь за ушком.
- Наша дочь научилась быть собой, - сказал Фёрен.
- Она засыпает, - прошептала Иха, принимая зевающего волчонка из рук мужа, и понесла вглубь дома.
- Сегодня она родилась во второй раз... - сказал Фёрен, входя в комнату дочери вслед за женой. Иха, стоявшая над кроватью Ольмы, оглянулась, услышав его голос.
- Да, - улыбнулась она и добавила, уводя Фёрена из комнаты. - Сейчас пусть спит.
Оглянувшись, Фёрен успел увидеть, как шерсть на теле его дочери сменяется человеческой кожей. Во сне контроль над внешностью ослабевал, и тело девочки принимало привычный облик.
Пятнадцать лет спустя
Ольме нравилось быть волчицей. Возможно, ничто больше не нравилось ей так, как возможность взглянуть на мир глазами зверя.
Девушка стояла над зеркальной гладью озера. Ей нравилось менять облик именно так: видя себя, наблюдая за метаморфозами тела и сравнивая их с метаморфозами восприятия. Убедившись, что на нее некому смотреть, Ольма сбросила легкое зеленое платье и перетекла в волчье тело. Спрятав платье в тайнике, она принюхалась и побежала вглубь леса.
Человек вышел из-за дерева. Ольма узнала его и остановилась. Это был Орм, ее давний и неприятный знакомый.
- Здравствуй, - сказал он.
Волчица не ответила. Она пытливо разглядывала человека, склонив голову на бок.
- Уйди, - прорычала наконец она.
- Ты меня не напугаешь, - усмехнулся Орм.
- Ты уверен? - недобро оскалилась волчица.
- Спрячь зубы, Ольма. Я не хочу тебе ничего плохого.
Настороженно глядя на него, Ольма пошла прочь. Человек остался стоять у дерева, опираясь на шершавый ствол. Когда волчица скрылась из виду, он достал нож и полоснул им по дереву. Раз, еще раз. Кора заблестела от смолы. "Как от крови," - подумалось человеку.
Он поймал каплю смолы на лезвие и некоторое время наблюдал за ней, поворачивая нож так и эдак.
- Я люблю тебя, Ольма, - прошептал Орм, ни к кому не обращаясь. - Но я хочу, чтобы ты была человеком.
Фёрен, играющий около дома с младшим братишкой Ольмы, поднял голову, услышав легкие шаги дочери.
- Что-то случилось? - спросил он.
- Я ухожу, - сказала девушка и прошла в дом.
Фёрен подхватил сына на руки и последовал за ней. Услышав движение в коридоре, из кухни показалась Иха с полотенцем в руках.
Фёрен передал сына жене и, взяв дочь за подбородок, заглянул ей в глаза. С минуту он смотрел, ища что-то на дне зрачков девушки, потом отступил:
- Благословляю.
- Благословляю, - эхом откликнулась Иха.
Ольма снова склонила голову:
- Спасибо...
Малыш захныкал. Он успел привыкнуть к своему окружению и не хотел никаких перемен. Девушка потрепала братишку по волосам и улыбнулась:
- Я вернусь. Не знаю, когда, но - вернусь.
Скрывшись в своей комнате, Ольма вернулась в коридор почти сразу - уже волчицей. Она почти ничего не брала с собой, и лишь закрепленный на предплечье плоский кошелек да повязанный на шею узелок с одеждой говорили о том, что она собралась не просто на охоту.
Фёрен и Иха молчали, глядя, как их дочь идет прочь от дома. Прежде чем скрыться за деревьями, Ольма оглянулась. Она уходила и видела, что те, кто остается, провожают ее молчаливым обещанием ждать. И была за это благодарна.
Ближе к ночи, Ольма достигла окраины леса. Не той, где был луг, а противоположной. За деревьями угадывалась вода. "Море?" - подумала волчица. Однако подтвердить или опровергнуть это предположение ей не довелось. Дорогу ей снова преградил человек. Ольма зарычала.
- Тише, - сказал он, опускаясь на колени перед волчицей, - тише...
- Ты преследуешь меня? Зачем?
Человек протянул руку и коснулся ее шеи:
- Ольма... я люблю тебя - тебя человека.
- Чего ты хочешь от меня, Орм?
- Чтобы ты была человеком - ведь ты человек. Чтобы ты любила меня.
Ольма отступила:
- Как легко ты решил за меня, кто я и кем мне быть...
- Ольма... я люблю тебя...
- Нет, - она покачала головой.
- Почему?..
- Когда любят - любят полностью, всю личность и душу, а не отдельные части целого. Я не верю тебе.
Орм вздохнул:
- Прости.
Блеснуло узкое лезвие ножа, однако Ольма не заменила этого.
- Тебе еще не за что просить прощения, - осторожно сказала она.
- Прости, - тихо повторил он, - за то, что мы не были. За то, что я не смог и не смогу понять и принять тебя.
Нож отразил лунный свет. Орм провел клинком по своей шее - наискось, справа на лево, от основания головы до самого сердца, медленно вспарывая кожу. Кровь казалась ртутно-черной под черным же ночным небом.
Ольма стояла над мертвым человеком, не веря своим глазам. Однако секунду спустя оцепенение спало, и волчица завыла, надрывно и искренне, провожая странную душу, так и не нашедшую компромисса с собой.
5.12.2009. - 9.12.2009.