По своей натуре я человек размеренный и неторопливый. И для того, чтобы мне о чем-нибудь написать, необходимо пережить или услышать настоящее событие, которое потрясло бы меня, или очень понравилось.
И вот сейчас и есть именно тот случай, и я, описывая ход событий, ранее свершенных, беру на себя смелость рассказать о них, как лично мной знаемых, соучастником которых довелось мне стать, и которые в памяти моей след оставили особый. Это не сказка, не выдумка и не аллегория.
***
В тот зимний день, о котором пойдет речь, я шел быстрым шагом, знакомой улицей, по делам службы.
Зима свирепствовала.
Я окоченел от головы до пяток, и чтобы немного обогреться забежал, в офис своего старого друга - директора солидной финансовой компании, которого не видел более двух месяцев. Приятно было застать его на месте. Но то, что я увидел, а затем и услышал, взволновало меня не на шутку...
Хорошо помню, что, несмотря на мороз, окно кабинета было раскрыто настежь. Мой друг, съежившись от холода, сидел в кожаном кресле одетый в теплую куртку. Взгляд его был усталым и потерянным. Но больше всего поразило меня то, что в кабинете стоял ужасный запах, который ранее мне был незнаком. Я вздрогнул от непонятного и таинственного предчувствия... Придя в себя, участливо поинтересовался: "Что здесь произошло?"
Из рассказа директора выяснилось, что около недели назад в его кабинете появился довольно неприятный запах. Чтобы найти, откуда, он исходит, были задействованы всевозможные службы. Вскрывались полы, вентиляционные короба, обшивка стен, встроенные шкафы. Источник происхождения запаха искали сантехники, электрики, газовщики, водопроводчики, представители санитарной станции и прочие службы. Результаты не увенчались успехом. Запах только усиливался. Нервное напряжение нарастало. Директор вынужден был принимать посетителей в приемной. Сотрудники фирмы перешептывались в коридорах, строя всевозможные догадки. По городу поползли невероятные слухи. Фирма теряла репутацию, с вытекающими отсюда последствиями...
Ничего подобного ранее я не слышал. Пораженный, смущенный, путаясь в собственных мыслях, я силился улыбнуться и не знал что сказать...
Меж тем сразу оговорюсь, чтобы не возвращаться к этому, что директор был человеком волевым, решительным и не робкого десятка. Он жил только своей работой. Ставил цели и добивался их исполнения. А еще. Он был убежденным материалистом...
Обдумав сложившиеся обстоятельства, я после долгого, весьма долгого молчания сказал ему: "Слушай, нужно спасать положение. Вот что. Мне пришла в голову одна мысль, но не посчитай, что я сумасшедший. Выслушай. У меня есть один знакомый, зовут его Прокопычем. Так вот, он - добрый малый и в свои полсотни лет верит, что душа бессмертна. Он перед сном читает сказки Шахерезады. И еще он занимается поиском пропавших людей по фотографии, и если ты не возражаешь, то я смогу подключить его к этому весьма странному делу. Подумай!"
Директор резко встал с кресла. Мы встретились взглядами. Его уставшие глаза, с глубоким отчаянием, смотрели на меня. В ответ на мое предложение, я ожидал от него отказа и заранее приготовился к этому - учитывая его материалистические взгляды на жизнь, он вполне мог так поступить. Однако, к моему удивлению, он согласился. "Хорошо", - медленно сказал директор, - "это действительно последнее, что еще можно сделать. Поступай, как знаешь, я доверяю тебе".
***
Итак. Была пятница, рабочий день уже закончился, когда я пришел с Прокопычем и двумя его ученицами-помощницами, Ирой и Светой, в офис моего друга. Перед нашим приходом он проветрил свой кабинет, но все равно запах стоял удручающий. После короткого знакомства с директором и выяснения обстоятельств этой истории из первых уст все мы расселись за круглым столом, и Прокопыч приступил к работе.
Сначала он поручил Свете, переместится по линии времени в прошлое, в то самое прошлое, к тому моменту, когда впервые было построено это здание, где мы сейчас находимся, и выяснить, какие события здесь происходили тогда и в будущем, вплоть до сегодняшнего дня. А Ира в это время должна была отслеживать все возможные контакты с обитателями этого здания, которые могут состояться у Светы там, в прошлом, и озвучивать их нам...
Видите ли, проживу я только один день или же тысячу лет, я никогда не забуду того, что случилось дальше.
Прошла минута молчания. Все это время я пристально смотрел то на Свету, то на Иру, то на Прокопыча. А они будто и не замечали нас. Ясно чувствовалось, что сейчас произойдет что-то невообразимое, невозможное...
Вдруг, среди всеобщей тишины, Ира вполголоса, однако достаточно четко, чтобы мы ее слышали, сообщила о том, что Света уже находится в прошлом, и что она там встретилась с мужчиной.
- Это хорошо - спокойно произнес Прокопыч, и вежливо добавил, - прежде всего, спроси как его зовут?
- Он говорит, что зовут его Анох, - почти сразу ответила Ира.
Странное ощущение холодка в спине и учащение дыхания на какое-то время вывели меня из равновесия. Нервы мои были напряжены. Руки судорожно сжали подлокотники кресла. Я находился в пристальном ожидании дальнейшего. Но не верить услышанному, и не отрицать я не смел...
А между тем Прокопыч в том же вежливом тоне продолжал задавать вопросы:
- Теперь спроси Аноха, кто он такой и что делает в этом здании?
- Анох говорит, что много лет тому назад в этом здании размещался постоялый двор, а он долгое время являлся его смотрителем - произнесла Ира, и продолжила далее: - он говорит, что в те далекие времена люди по своим приватным и служебным делам на далекие расстояния обычно перемещались в экипажах, запряженных лошадьми. И по пути следования заезжали к нему на постоялый двор, чтобы отдохнуть, утолить жажду, поесть, переночевать, сменить уставших лошадей. Затем отправлялись дальше. А Анох добросовестно, с усердием, оказывал путникам эти услуги; и поддерживал в надлежащем виде все хозяйство, думал о нем и днем и ночью. Таким вот образом он жил, трудился, любил и наслаждался - и жизнь эта была цветущим садом.
И захотелось ему однажды облагородить постоялый двор, начиная с мебели и заканчивая безделушками. Захотелось прикупить и новых лошадей. И взял он в долг большие деньги, а вот вернуть своевременно их не смог, и за это его убили.
Обычно после смерти человеческие души оставляют все земное и возносятся к небу в свой вечный мир. Но, Анох всем естеством благоговейно любил свое занятие, и все его помыслы принадлежали ему, поэтому он и не стал искать покоя, а остался здесь, в здании, дабы всегда незримо присутствовать при повседневных делах мирских.
После смерти Аноха, смотрительницей двора была женщина. Аноху она нравилась - ибо была необычайно добра, и еще она была умна и так же, как и он, тоже любила это дело и вкладывала в него всю свою душу. А когда и она состарилась и умерла, Анох убедил ее остаться с ним, - она согласилась, и теперь с тех пор они уже вместе обитают в этом вот здании...
Когда голос Иры стих я невольно взглянул на директора. Он сидел с бледным лицом, наклонясь вперед, голова была несколько опущена, глаза не моргая, пристально смотрели на Иру - потеряв чувство времени, он весь находился там, в прошлом.
- Спроси у него - раздался голос Прокопыча, - откуда взялся здесь этот жуткий запах?
- Он говорит - через несколько секунд произнесла Ира, - что это дело их рук.
Мы с директором, изумленные такой новостью, непроизвольно переглянулись.
- Понятно, тогда спроси у него - сказал Прокопыч, - зачем они это сделали?
- Анох говорит - продолжала озвучивать Ира, - что они опечалены тем, что в этом здании всегда много людей, что эти люди постоянно куда-то торопятся, суетятся, скрипят паркетом, стучат каблуками, громко разговаривают. Им не нравится, что здесь звенят телефоны, гудят компьютеры, визжат радиоприемники и шумит прочая техника. Анох говорит, что они любят порядок и тишину, и еще говорит, что они очень любят... свежие фрукты.
Ира смолкла. Лицо ее было необыкновенно в этот момент.
Я уже действительно верил, что и она, и Света, и Прокопыч видят что-то непостижимое для обыкновенного человека. Все это производило потрясающее впечатление...
Меж тем Прокопыч спокойно и уверенно продолжал:
- Теперь спроси у него, что же это за запах такой противный?
- Это запах лошадиного пота, говорит он - произнесла Ира.
От удивления мы с моим другом вновь переглянулись.
- Тогда спроси у него - сказал Прокопыч, - что должны сделать теперешние хозяева этого здания, дабы Анох убрал запах?
- Они хотят, чтобы здесь была тишина и порядок - произнесла Ира, - чтобы люди не шумели, чтобы не было электрической техники,... и еще они хотят, чтоб на этом круглом столе для них всегда лежали свежие фрукты.
Наступила пауза, - особенная. Я слышал стук своего сердца и боялся шелохнуться.
- Вы сможете что либо выполнить из их требований? - Через некоторое время обратился Прокопыч к директору.
В общем молчании над нашим столом повисло неясное ожидание. Немного преодолев внутренние противоречия, краснея от неловкости, директор взволновано ответил:
- Мы сможем сделать ремонт здания, будем работать тише, а в этом кабинете всегда будут свежие фрукты.
- Передай Аноху - велел Прокопыч, обращаясь к Свете, - что отныне люди в этом здании будут соблюдать тишину, в пределах возможного; а еще так же объясни ему, что сейчас такое время, когда без современной техники работать никак невозможно и им надо примириться с ее существованием. И еще тоже скажи ему, что теперь на этом столе для них всегда будут находиться свежие фрукты. А они, Анох с его женщиной, в свою очередь, пускай будут так добры и уберут этот запах противного, лошадиного пота.
- Он согласен - спустя некоторое время озвучила ответ Аноха Ира.
Очевидно, это обстоятельство удовлетворило Прокопыча, потому что в следующий момент, он, как мне показалось, с особой вибрацией в голосе произнес:
- Отлично! Тогда передай ему, что в таком случае, мы можем прямо здесь и сейчас, с их согласия, отправить их с этого здания в то пространство и время, где и следует их душам пребывать.
Наши взгляды тут же вопрошающе устремились на Иру.
- Анох говорит - произнесла затем Ира, - что они еще не готовы туда, ибо хотят убедиться: выполнено ли будет обещание, данное здесь сегодня.
- Ясно - растягивая это слово, вымолвил Прокопыч, - тогда с любовью поблагодари Аноха за искренний разговор, и пожелай им мира и спокойного бытия.
И затем, после небольшой паузы, обращаясь к Свете и Ире, он добавил:
- А вы возвращайтесь сюда к нам во время настоящее. И спасибо вам за хорошую работу! Молодцы!
***
После кратковременного оживления наступила мертвая тишина - ни звука. Некоторое время мысли мои были настолько хаотичны, что я с трудом мог дать отчет: где я нахожусь, и что здесь произошло. Сознание вернулось ко мне лишь тогда, когда Прокопыч с шумом повернулся в своем кресле в сторону директора. Наши вопрошающие взгляды тоже устремились на него. Липкий пот выступил на лице моего друга, он встал и сел снова. Затем опять встал, сделал несколько шагов, остановился, затем подошел к телефонному аппарату, взволнованный, снял трубку и вызвал к себе своего водителя. Когда тот зашел в кабинет, он дал ему денег и велел съездить в магазин купить всевозможных фруктов, хорошего вина и привезти все это сюда. Когда так было выполнено, мы все вместе выпили вина, отведали фруктов и, попрощавшись, разошлись по своим домам.
Ночью мне долго не удавалось заснуть. Беспокойные видения толпились вокруг кровати, сон упорно не хотел принести мне успокоение.
В понедельник утром я шел быстро, почти бежал, в офис к моему другу, раздираемый любопытством и тревогой. Волнение мое было столь сильно, что я сдерживал рукой сердце - а вдруг все по старому и запах остался?
Когда я вошел в его кабинет, он быстро поднялся из кресла мне на встречу, и с протянутой в приветствии рукой благосклонно посмотрел на меня.
Окно было закрыто. В кабинете тепло. А на столе стояла красивая ваза с фруктами.
Но больше всего меня удивило то обстоятельство, что запаха не было, словно его и не было никогда вовсе.
***
С тех пор прошло немногим более двух лет. Я, временами, навещаю своего старого друга, захожу к нему поболтать о делах текущих. В его уютном кабинете на круглом столе всегда стоит ваза со свежими фруктами.
Думаю, излишне говорить, да вы и сами догадываетесь, что запаха нет и поныне.