Отец и мать Рандира бежали из Хитлума семнадцать лет назад. Жизнь в рабстве у вастаков была несладкой, но все же они жили на родной земле. Но родная земля предала их. Когда началась Большая Война, горы начали сотрясаться. А потом в земле разверзлись глубокие трещины, и на дне некоторых полыхал ярый огонь. И море не осталось в стороне. Оно вспухло невиданными волнами, которые обрушивались на сушу, но не откатывались обратно, а оставались в завоеванном волнами-воинами краю. Жить в Земле Туманов стало невозможно, и все - и хозяева, и рабы - оставили разоренную землю. В поднявшейся толчее и суматохе люди из Народа Хадора вновь стали свободными. Вастакам не было дела до бывших рабов - одни в страхе уходили на восток, другие спешили на зов Темного Властелина. Теперь владыке Ангбанда нужны были все воины - ибо пришел часть расплаты и светлое войско Богов из-за Моря ступило на берега Белерианда...
Полководец пресветлого воинства призвал всех противников Моргота под свои знамена, и отец Рандира вознамерился было пойти на войну, да мать не пустила. Сказала, что или пойдет с ним, или умрет дома от печали разлуки. Не желая подвергать жену опасности, отец Рандира, скрепя сердце, не ответил на призыв.
Они отправились на восток вместе с другими беженцами, что не желали или не могли сражаться. Дорога была трудной и опасной, вастаки по слухам, хозяйничали неподалеку от Синих Гор, потому туда люди не пошли. Обосновались в лесу на юге Белерианда, подальше от побережья - чтобы не стать жертвами обезумевшего моря, подальше от степи - чтобы не попасть на глаза оркам да вастакам. Так и жили в медвежьем углу, выращивали на лесном корму свиней, возделывали землю на прогалинах. Жизнь была тяжелой, но относительно сытой и безопасной.
Пятнадцать лет назад в лесу и родился Рандир. Собирал грибы, ягоды и орехи, потом ставил ловушки и охотился. Лесные усадьбы жили в мире и согласии - им нечего было делить, враги сюда не заглядывали, земля оставалась спокойной - и другой жизни Рандир не знал и не желал.
Но неделю назад все в одночасье изменилось. Ушел Рандир дальние ловушки проверить, вернулся - а нет больше его родной усадьбы. Есть только огромное пожарище да трупы. Трупы родителей и домочадцев - и несколько вражьих. Вражьи - смуглые и раскосые, с черными волосами и бородами - не орки, а вастаки, бывшие любимые хозяева.
Порыдал Рандир, прочитал короткое напутствие для мертвых - чтобы был их путь за Круги Мира гладким да беспечальным, вырыл родителям неглубокие могилы, камнями забросал, чтобы волки не растащили кости. На других сил не хватило - просто положил всех рядом и укрыл ветками. А вражьи трупы так и бросил - вот их пусть волки и лисы грызут, не жалко.
И пошел к соседней усадьбе. Осторожно шел - и правильно сделал, потому что враги и здесь побывали и все разорили. Здесь уж он никого хоронить не стал - сил не было, да и угли были еще горячими. Значит, враги недалеко.
Так было еще в трех усадьбах. А в четвертой... нет, Рандир думал, что хуже того, что он уже навидался, быть не может. Оказалось - может. В четвертой похозяйничали уже не вастаки. И даже не орки, о чьих повадках и способах ведения войны мальчик слышал от отца. Это была какая-то тварь - огромная и хищная. Следы были не меньше локтя в длину, а сзади тащился мощный хвост. Зверь ходил на двух лапах. И жрал людей. От остатков его трапезы Рандира вывернуло наизнанку и он долго сидел, не в силах даже подняться, хотя страх от возможности возвращения зверя черной волной затопил разум. Только колени так тряслись, что встать никакой возможности не было. А потом Рандир все же прошел немного по следам. И понял, что тварь - точно не простой хищник, пусть большой и страшный, а слуга Моргота. Потому что зверь убил всех - даже тех, кто не был ему нужен для насыщения. От вида этих трупов Рандира стошнило еще раз.
***
Десять дней Рандир шел по лесу. Сначала просто брел, не разбирая дороги - просто чтобы уйти подальше от страшного места, которым стали родные края. Потом думать начал - куда податься? На юг, к морю? Страшновато - очень уж впечатляли рассказы отца об огромных волнах, которые сметали все на своем пути. На север, к степям? Оттуда можно было выйти к другим людям - не одни же они остались в этом лесу! Пожалуй, так и надо сделать.
И Рандир пошел на север. Пропитание себе добывал охотой, спал под укрытием древесных ветвей. И хоть привык он к лесу - а все же одиноко было. И страшно - вдруг наткнется на проклятых убийц-вастаков или на морготову тварь?
Но наткнулся он на нечто другое. Собирался как-то спать, уже и глаза закрыл - да что-то помешало. Звук - не звук, свет- не свет... Юноша чувствовал, что приближается нечто странное. Пугающее и вместе с тем - притягательное. Вроде бы и опасное - но опасное не смертью или раной, а чем-то иным... Он осторожно выглянул из-за завесы ветвей...
И чуть не задохнулся от удивления. Такого... такого он в жизни своей не видел! Высокие фигуры в светло-серых и светло-коричневых плащах, блестящих кольчугах и шлемах, из-под которых выбивались золотые волосы. А лица! Будто светятся изнутри! А глаза... нет, этого описать нельзя. Это надо только видеть.
Рандира и тянуло к этим странным гостям в его родном лесу и одновременно отталкивало. Он понимал, что пришельцы - опасны. Но понимал также и то, что, не выйдя к ним навстречу, будет жалеть всю оставшуюся жизнь. И он вышел...
***
Несколько мгновений грязный мальчишка из чащи леса и чудесные пришельцы с удивлением разглядывали друг друга. Наконец самый высокий из них протянул к Рандиру пустую ладонь и сказал:
- Здравствуй! Кто ты?
Рандир едва его понял - гость леса странно и немного смешно выговаривал слова. Но голос был очень красивый. Лучшая певица всех хуторов показалась бы рядом с ним не более сладкоголосой, чем ворона.
- Я-а-а? - он смутился. - Рандиром меня кличут. Я тут живу, жил... то есть... И вам доброго здоровья! - спохватился он, забыл поздороваться ведь!
- Меня зовут Ингвион. Мы - эльдар, эльфы. Слышал о нас?
Эльфы! Вот это да! Хотя Рандир, пожалуй, уже догадался о роде пришельцев - из рассказов отца долгими зимними вечерами. Эльфы! Куда как хорошо... хотя... зачем им нужен какой-то мальчишка из леса?
- Слышал, - отозвался он тихо. Сейчас скажут: "Ну, бывай, Рандир!" и пойдут себе по своим делам.
- Пожалуй, - сказал Ингвион, - нам нужно устроить привал. Наш гость, наверное, проголодался.
***
Даже если бы Рандир и не был голоден - и тогда эльфийская еда показалась бы ему вкуснее всего на свете. Но он был голоден - и ему казалось, что это сон, что наяву такого просто не бывает - родной, знакомый лес - и в нем чудесные, как будто мерцающие внутренним светом, гости с чудесным угощением... Однако, скорее, это он - гость. А гостю негоже объедаться. Рука, пойманная этой мыслью на середине движения к еще одной лепешке, робко улеглась на колено.
- И верно, хватит уже, Рандир, - и увидев покрасневшее от смущения лицо юноши, Ингвион тихо рассмеялся. - Нет, нет, нам не жаль припасов - просто тебе может быть плохо, ты, наверное, оголодал здесь... Расскажи, пожалуйста, как ты попал в этот лес.
- Как попал? Да родился я здесь!
- Здесь живут люди? Мы не знали об этом! - другой эльф, худощавый и черноволосый, без кольчуги и меча, зато с луком и колчаном стрел за спиной, подошел к ним и сел рядом с Рандиром.
- Да, живут! То есть... жили.
И Рандир рассказал им все. На словах о смерти родителей на глаза навернулись слезы, но он скрепил себя и закончил рассказ. Ингвион некоторое время молчал, давая юноше справиться с подступившими рыданиями, только положил руку ему на плечо, ободряя.
- Как жаль, что мы пришли слишком поздно... Хотя мы все равно не знали, что здесь кто-то живет, то есть жил. Ты уверен, что все погибли?
- Я проверил все следы, которые шли от жилищ в лес. В конце я находил... тело.
- Я сочувствую тебе, Рандир.
Ингвион помолчал еще несколько мгновений.
- А теперь я хочу рассказать тебе, зачем мы здесь.
- Но принц Ингвион... - лучник с тревогой взглянул на своего командира.
- Не беспокойся, Келион, - продолжал Ингвион, - я не думаю, что он служит Врагу. Непохож он на вастака, да и язык у него другой.
- Я - Врагу?! Да я... - Рандир попытался вскочить.
- Тише, тише... Я же говорю - не думаю, что ты служишь Врагу, - повторил Ингвион. - Так вот, мы здесь ищем одного ... вражьего прислужника. Черного майя, не из самых сильных, но и не слабого. Он бежал сюда, на юго-восток и прихватил с собой могучую тварь Моргота. Он может ею управлять и...
- Тварь! Наверное, это она была там, в последней усадьбе!
- Да, да, ты описал следы, которые оставила бы именно она. Может, и не было бы особой беды, если бы она бежала сюда, в пустынные земли... Ох, прости, - Ингвион осекся, увидев, как изменилось лицо Рандира. - Я увлекся мыслями о предстоящей погоне и близкой схватке - много дней мы не видели ни единого следа зверя! - и позабыл...
- Ничего, - вздохнул Рандир. - Мертвых не вернешь... Но можно отомстить! Да, отомстить... - он проговорил это слово второй раз медленнее, будто пробуя на вкус. До этого он не думал о мести - слишком был слаб. Но с таким отрядом...
- Я вижу, ты хочешь помочь нам! - обрадовано сказал Ингвион. - Я и не знал, как тебя просить - ведь это опасно и ты перенес столько испытаний.
- Ничего, - повторил Рандир. - Я проведу вас туда, где видел ее следы.
***
Идти вместе с эльфами даже на поиски жуткой тварюки и ее жуткого хозяина - совсем не то, что бродить одному, не зная, куда податься. Эльфы рассказали ему, о том, что творится в большом мире, за пределами леса, что воинов Моргота постепенно оттесняют к северу, что Белерианд тонет и рушится, что многие эдайн воюют, а другие подались на восток, к Синим Горам. Сначала Рандир немного боялся чудесных гостей леса, но эльфы были веселыми и добрыми, охотно отвечали на его вопросы и спрашивали сами. Принц Ингвион, как оказалось, интересовался всеми растениями и их названиями и на привалах все расспрашивал Рандира о цветах, травах, кустах и деревьях его родины. Он никогда не срывал листа или цветка, лишь наклонялся к самой малой былинке и внимательно ее рассматривал, а если и трогал - то очень осторожно, едва касаясь тонких листьев и лепестков. Рандир удивлялся - неужели эти пальцы, кажущиеся такими тонкими и слабыми, могут удержать внушительной длины меч, висевший у эльфа на поясе? Неужели тот, кто не желал повредить даже лепесток, сможет нанести рану врагу и убить его?
На привалах эльфы тихо пели мелодичными ясными голосами. Рандиру очень нравилось это время: сытый, он ложился на мягкую траву или мох, смотрел на шелестящие кроны деревьев, стараясь разглядеть за ними небо и звезды, и слушал чудесное пение. Голоса убаюкивали его, и хотя он готов был слушать всю ночь напролет, неизменно засыпал, после чего выслушивал утром очередную порцию шуток об этом. Он смеялся, быстро собирал свой мешок и шел дальше - часто рядом с самим Ингвионом, который никогда не прогонял мальчика, или с Келионом или с кем-то другим. Этих дней и ночей он не забывал никогда, даже в дряхлой старости и считал лучшим временем своей жизни - если не считать первых месяцев после свадьбы, конечно.
***
Рандир, как и обещал, привел новых друзей к последнему хутору. Следы твари найти было нетрудно - она шла, проламывая в лесу целую просеку. Но прежде чем становиться на след, эльфы похоронили все тела, точнее то, что от них оставила тварь, а потом - волки, лисы и погода.
- Зверь ушел на восток, - задумчиво сказал Ингвион после того, как печальный обряд был завершен. - И непохоже, чтобы здесь был ее хозяин или его слуги-вастаки... Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что поодиночке с ними справиться будет куда легче. Плохо, потому что придется потратить больше времени на поиски. И я не уверен, что тварь и ее хозяин не встретятся раньше, чем мы настигнем кого-то из них.
След уже порядочно остыл - Рандир не знал, радоваться ли тому, что опасная встреча произойдет не так скоро, или огорчаться затягиванию охоты - когда они отправились по нему на восток. Двигаться было сравнительно легко - зверь протоптал целую тропу, но Рандир видел, как эта просека - настоящая рана на теле леса причиняет боль Ингвиону и другим эльфам. И однажды вечером, при виде сломанного высокого бука, который, казалось, жалобно протягивал к ним свои длинные зеленые руки-ветви, Ингвион не выдержал.
Оказалось, что эльфы поют не только ради удовольствия и развлечения. Но и песня Ингвиона была похожа на вечерние колыбельные как полноводная река на маленький родник. И то, и другое - вода, но одна с легкостью несет огромные бревна, тогда как другая едва сдвигает сухие листья.
Воздух на поляне, казалось, отяжелел, потом странно замерцал, вокруг ствола подернулся рябью, будто вода, Рандир моргнул - а при следующем взгляде сломанный бук стоял целым и невредимым. Рандир так рот и раскрыл, хотя подспудно ожидал от эльфов чего-то эдакого. Но одно дело - ожидать, а другое - увидеть.
А потом мальчик на Ингвиона взглянул - и испугался. Лицо у эльфа посерело, под глазами обозначились тени и он выглядел гораздо более усталым, чем после многодневного похода по лесу. Другой эльф взял командира под руку и отвел к месту сна. Ингвион шел медленно, будто дряхлый старец или тяжелобольной.
***
Рандир, было, обеспокоился, но зря - на следующее утро Ингвион уже был похож на себя прежнего, разве что тени под глазами еще были видны. И Рандир не утерпел:
- А как ты это сделал?
- Это Песня Силы. "Магия" - как называете вы, смертные. А по-нашему - особое мастерство. Мы, ваниар, способны к этому больше других эльфов. С помощью таких Песен можно делать многое - можно создавать новые вещи, можно растить деревья или цветы, можно остановить пожар или наводнение... Только это требует очень много сил, да и умения немалого.
- А... сражаться можно?
- Да. Хотя убить Песней невозможно. Только защититься или лишить противника силы.
- А с животным ты так можешь?
- Залечить рану - да. Оживить - нет. То же с эльфом или человеком. Дать снова жизнь - не в нашей власти, хотя в нашей - прервать ее.
- Понятно, - тихо сказал Рандир и замолчал. Что ж, не слишком он и надеялся...
***
Другой раз Рандир задал Ингвиону давно мучивший его вопрос:
- А я слышал, тебя называли принцем. У нас принцев, вестимо, не было, а отец пояснял, когда старые истории рассказывал: "Принц - это сын короля или другой родич". Так ты - сын короля?
- Да, верно. Мой отец - король всех эльфов и живет за Морем.
- Всех? Ого... - Рандир даже заробел немного, но лицо эльфа было все таким же приветливым, и он решился спрашивать дальше:
- А зачем ты... сюда пришел тогда?
- О, но я же тебе говорил. Зверь и...
- Нет, это я понимаю. Но - почему ты сам? Почему никому не приказал? Вдруг тебя убьют - разве твоему отцу не жалко? И другим? Надо им было тебе запретить... То есть, ой...
Ингвион мягко рассмеялся.
- Видишь, ты сам себе противоречишь. То принц всем приказывает, то ему можно запретить. Или одно, или другое. Но на самом деле, принц - это не только тот, кто всем приказывает, но и тот, кто идет первым на опасное, трудное дело. Преследовать слугу Моргота и его могучую тварь - опасное и трудное дело, на которое мало кто решится. Да у меня есть и свой ... счет к этим врагам. Они убили несколько моих друзей и теперь я хочу отомстить.
Рандир несколько минут молчал, переваривая услышанное, а потом сказал:
- Ну... вы ведь эльфы не навсегда умираете, а возрождаетесь за Морем? Ты туда вернешься, а твои друзья уже там - живые и невредимые...
- Не так все просто, Рандир, - сказал Ингвион, слегка отворачиваясь, - не так все просто...
***
Вскоре следы твари стали гораздо более свежими и эльфы утроили осторожность. Никому не хотелось нарваться на зверя без всякой подготовки. Рандир гадал, как эльфы-чародеи собрались бить зверя. Это будет какое-то чародейство, или невиданное оружие, или...
- Это будет ловчая яма и приманка, - ответил Ингвион на его вопрос.
- Так просто? - раскрыл глаза Рандир.
- Так просто, - улыбнулся Ингвион. - Я не могу сделать ничего иного. Наша "магия" - как ты ее называешь - не приспособлена для убийства, даже для убийства таких безмозглых и опасных тварей. Другого же оружия, кроме того, что есть и у вас - мечи, луки и копья - у нас нет.
- Понятно, - протянул мальчик. Он был немного разочарован. Хотелось увидеть, как чудесные гости из-за Моря одним мановением руки повергают врагов во прах - а тут всего лишь ловчая яма, да приманка...
На следующий день Келион вернулся с разведки встревоженным.
- Кажется, я видел логово зверя. К счастью, его самого рядом не было - наверное, охотится. Это небольшая пещера в скальном выступе, в полулиге отсюда. Там останки его трапез, следы... а уж запах! - эльф скривился от отвращения. - Никаких сомнений, он устроился здесь надолго.
- Очень хорошо, - Рандир увидел, что взгляд Ингвиона при этих известиях стал жестким. Теперь нужно разузнать, по какой тропе он ходит чаще всего...
- Наверное, на водопой, - уверенно сказал Рандир. - На охоту-то он может каждый день ходить другой дорогой, а вот за водой...
- Верно, мой мальчик, верно, - Ингвион потрепал его по плечу. - Я сам думал о том же.
Рандир смутился. В кои-то веки он чувствовал, что может говорить со знанием дела - а вот поди ж ты, сказал просто самую очевидную вещь, до которой и без него додумались. Но Ингвион снова ободряюще похлопал его по плечу и сказал, будто читая мысли:
- Ты все равно здесь опытнее меня. Я очень редко охотился... вот, полностью на Келиона и его товарищей полагаюсь!
Несколько дней эльфы-охотники наблюдали за поведением зверя издали. Чуткие и зоркие, они могли не приближаться и почти не подвергались опасности. Зверь выходил утром к ручью, затем шел охотиться, а потом отлеживался в логове. На то, что зверь пойдет к водопою голодный, и была рассчитана вся затея.
Когда эльф-наблюдатель подал сигнал, что тварь вернулась в логово, эльфы направились к ручью. Вытащив из мешков небольшие лопатки - легкие и удобные - они быстро выкопали яму глубиной в пять ярдов. На дне поставили несколько заостренных кольев, верх прикрыли зелеными ветками. Над ямой повесили убитого оленя так, чтобы дотянуться до него можно было, только ступив на предательские ветки. За вторую половину дня и половину ночи все было готово. Эльфы ушли подальше, так как если затея удастся не полностью, то разъяренный зверь будет метаться по округе, представляя немалую опасность. Но несколько синдар остались наблюдать за ямой на верхушках деревьев.
На следующее утро Рандир был разбужен таким жутким ревом, что подскочил на своей постели будто ошпаренный. Не иначе, как зверь попался в ловушку! Он заметался, не зная, то ли бежать и смотреть на пойманного зверя, то ли погодить - а то, кто знает, какие у эльфов планы? Но планы у эльфов совпадали с его собственными - бежать, точнее, идти и смотреть. Тревожных сигналов от часовых не было, поэтому собирались без особой спешки. Рев становился тише - видимо, зверь терял кровь и силы.
Все прошло, как по маслу. Зверь попытался дотянуться до приманки, ветки подломились и он упал на острые колья всем своим огромным весом. Взобравшись на одно из близлежащих деревьев Рандир смог неплохо рассмотреть тварь - чудовищная пасть на огромной голове, похожей на змеиную, покрытой не шерстью или перьями, а серо-желтой чешуей. Насколько Рандир смог оценить размеры зубов - каждый из них был длиной с охотничий нож. Голова сидела на недлинной шее, которая переходила в массивное туловище того же серо-желтого цвета. Чешуя на туловище была крупнее и даже на вид - очень твердой. Да уж, против такого злосчастные лесные жители были беззащитны...
Тварь билась и вопила, размахивая передними лапами с огромными когтями, не желая умирать, пока Ингвион не вогнал ей копье прямо в глаз, прекратив мучения. Выдернув оружие, он сказал подошедшему Келиону:
- Нам повезло, что тварь была одна. Она сильна и проворна, но глупа. Вот будь здесь ее хозяин...
Предостерегающий крик часового "Стрелы!" заставил эльфов, не сговариваясь, броситься в разные стороны. Толстая и короткая черная стрела задрожала в стволе дерева, около которого они только что стояли...
***
Рандир глянул в ту сторону, откуда стрелы прилетели - и обомлел: среди деревьев пробирались черные фигуры, окружая эльфов. Момент был выбран удачный - все были слишком увлечены зверем, чтобы как следует наблюдать за лесом. Хотя часовые все же смогли предупредить остальных, пусть и несколько запоздало. Но эльфы, кажется, вовсе не растерялись. Они сумели собраться вместе, закрываясь щитами так, что стрелы не причиняли им вреда. Вастаки перестали впустую тратить стрелы и выхватили кривые мечи, собираясь, видимо, схватиться с противником врукопашную, когда раздался странно тонкий, неприятный голос:
- Стойте!
На открытое место выбралось... нечто. Рандир подавил подкатившую к горлу тошноту, уж очень отвратительной вонью тянуло от пришельца - как будто из выгребной ямы, в которой уже не первую неделю гниет куча мяса. А выглядел этот вонючий враг донельзя необычно и страшно из-за этой необычности - как будто капля воды, растекшаяся по земле, обрела объем, черный цвет и маслянистый неприятный блеск. Когда существо говорило, посередине его тела прорезалась щель, шевелившаяся в такт словам - гротескная пародия на человеческий рот. Существо продолжало свою речь:
- Сдавайтесь. И вы умрете быстро, всего лишь от мечей. Иначе вы испытаете на себе мою силу - и смерть ваша будет мучительной.
- Нет, Оргобал, - звонкий голос Ингвиона был так же приятен, как первый глоток воздуха после нырка. - Мы будем сражаться до конца - с тобой, с твоими слугами и с твоим господином.
- Ты выбрал, - существо вновь открыло свой "рот" и издало леденящий душу вопль. Рандир в ужасе зажал уши руками, но звук проникал сквозь эту ненадежную преграду и кажется, вынимал из него душу. Вопль, сначала монотонный, постепенно превратился в подобие песни - в ней не было стройности и мелодичности, но был некий строй, который отличает музыку от обычного шума. И песня эта вселяла в душу ужас и отчаяние - напоминая о всех страхах, истинных и мнимых, тоску и горе - напоминая о несчастьях и бедах всей жизни, нежелание делать, мыслить, существовать...
Но навстречу этому страшному призыву взметнулся другой голос - чистый и ясный, который запел настоящую песню - стройную и прекрасную. Песня напоминала об отваге и стойкости, что противостоят страху, о радости и счастье, что сменяют несчастье и беду, она призывала к замыслам и деяниям, к жизни во всех ее проявлениях...
Два голоса схлестнулись, перед мысленным взором вставала картина их схватки. Черные струи страха и отчаяния разбивались о стену отваги и стойкости, тучи тоски и горя разлетались в клочья под ударами радостных молний... Жизнь противостояла смерти, надежда - отчаянию. И жизнь и надежда победили, как и бывает всегда.
Черный голос утих и открывший глаза Рандир увидел, как существо принялось увеличиваться в размерах, будто пузырь, который надувают. На миг он испугался, что с ним не покончено, как ему показалось после окончания Поединка Песен, но страх был напрасен - раздувшись втрое против прежних размеров, их враг просто-напросто... лопнул. Черная жидкость, разлетевшаяся во все стороны, быстро исчезла, будто высохшая вода.
Но и это был еще не конец. Вастаки, на лицах которых проступили страх и растерянность из-за гибели господина, еще не были побеждены. Они были вооружены, их было много - и они бросились на врагов, которых, как они прекрасно знали, вполне можно было убить оружием смертных.
Воспоминание о родителях, погибших под кривыми мечами слуг Врага, сжало сердце Рандира, и он рванул с плеча лук. Он отомстит за все!
Зоркий глаз и меткая рука юного охотника погубили не меньше пяти смуглых и раскосых врагов, прежде чем схватка закончилась. Выискивая очередную жертву, Рандир видел как сражались гости из-за Моря, нанося удары с неожиданной силой и ожидаемой точностью. Они были похожи на витязей из сказок - о, но ведь они и пришли оттуда, из древних легенд! Вастакам не помогло численное преимущество - вскоре большинство из них валялось на земле, а с десяток побросали оружие, сдаваясь. Рандир спустился со своего дерева, гадая, что же будет с пленниками, и очень быстро получил ответ на этот вопрос. Пленных быстро обыскали, отбирая все, похожее на оружие, и приказали уходить на все четыре стороны. Рандир настолько удивился, что даже решился вмешаться:
- Куда же вы их? Это же враги... черные! Убийцы! Я...я...
- Что же ты предлагаешь? - резко спросил Тилиэль, правая рука Ингвиона в отряде. - Убить безоружных? Я этого не умею... и тебе учиться не советую.
Только тут Рандир осознал, что распоряжается всем Тилиэль, как будто... Увидев неподалеку неподвижное тело Ингвиона, он убедился в осуществлении своих худших страхов и, рухнул на колени около эльфа. Из глаз покатились слезы.
- Тише ты, глупый, - голос Тилиэля теперь стал мягким, ласковая рука тронула мальчика за плечо. - Он просто спит, он потерял слишком много сил в Поединке. Все будет хорошо.
***
Через день Ингвион, и правда, очнулся. Рандир чувствовал одновременно и большую радость, и печаль. Радость оттого, что все окончилось и Ингвион жив, а печаль - оттого, что двое чудесных гостей леса все же остались похороненными в его земле, а еще - оттого, что пришло время расставаться. Сейчас эльфы отправятся по своим делам, а он, Рандир, узнает у них, где же сейчас живут эдайн, да и пойдет туда сам. Страшновато, конечно, но как-нибудь проберется.
- Это куда же ты собрался? - спросил мальчика Ингвион, услышав о его планах. - Идем с нами! Мы проводим тебя до людских поселений, хотя это и не слишком по пути.
- Но... я не хочу вам мешать... задерживать. Я вам больше не нужен, и...
- Глупое человеческое дитя, - тихо рассмеялся эльфийский принц. - Да, ты помог нам, но взяли мы тебя с собой не только из-за этой помощи. Если бы вы, жители этой несчастной земли, не были нам нужны - то мы бы так и жили в Беспечальном Краю, не думая о ваших несчастьях и горе. Спасти всех, кого можно - вот наша цель, и она не менее важна, чем победа над Врагом. Так что не печалься чересчур сильно - путь долог и разлука наша наступит нескоро...