Пономаренко Олег Николаевич. Необъявленный полет

НЕОБЪЯВЛЕННЫЙ ПОЛЕТ

В день старта Леонид Бурлаков проснулся в домике космонавтов на Байконуре минут за пятнадцать до подъема: сегодня и тренированный организм не смог побороть подсознательного волнения. Побаиваясь, как все летчики, медиков, он решил даже не открывать глаз, а просто полежать спокойно и вспомнить...

Вскоре после полета Гагарина, в мае 1961 года, президент США Джон Кеннеди в специальном послании к нации провозгласил, что первым ступить на Луну должен американец. В стране развернулась крупнейшая космическая программа, которая, конечно, стимулировала новые усилия и с советской стороны. В результате наш корабль "Союз-Л1" облетел Луну 17 декабря 1968 года -- на неделю раньше "Аполлона-8" (правда, тот не только повторил облет, но и вышел на окололунную орбиту).
Протон-Л1 []

Протон-Л1 на старте, "Восход Земли" - картина написана А.А. Леоновым во время подготовки...

Однако вскоре в СССР возникли серьезные трудности с испытаниями нового мощного носителя H-1, позволяющего доставить на Луну экипаж из двух человек. Аналогичная ракета США "Сатурн-5" показала высокую надежность, нас же преследовали аварии. Не удался уже первый пуск Н-1, когда на семидесятой секунде загорелся и рванул кислородный насос одного из тридцати периферийных двигателей первой ступени. Еще хуже кончился второй пуск в марте 1969 года; забарахлили датчики системы КОРД--контроля работы двигателей, и она стала выключать их один за другим. Уже поднявшаяся в воздух трехтысячетонная громада H-1 с высоты 50 м рухнула на стартовый стол и утонула в облаке взрыва, раскидавшего башни обслуживания и выдравшего из земли тяжелые железобетонные плиты.

Правда, в обоих случаях четко срабатывала система аварийного спасения (САС) -- и спускаемые аппараты мягко приземлялись на парашютах далеко в стороне. Но общая картина представлялась удручающей. Впору было свертывать программу, особенно после успешной генеральной репетиции высадки экипажа "Аполлона-10": Т.Стаффорд и Дж.Янг, зависавшие в Лунном модуле над поверхностью нашего спутника, благополучно вернулись на Землю.

И все же сказать окончательное "нет" никто не решался; работы продолжались. Куйбышевцы довели свои двигатели, академик Шимов "дожал" КОРД. Сами лунные корабли, трижды запускавшиеся на околоземные орбиты с помощью проверенной "семерки" Королева -- ракеты-носителя Р-7, показали себя достаточно хорошо. А тут вдруг -- задержка с очередным "Аполлоном"! Так что же -- рискнуть, попытаться обойти американцев? Конечно, времени в обрез: его уже нет ни на репетицию высадки, ни даже на новые испытания самого носителя. Космонавты "лунного отряда" просили, убеждали, настаивали: "Хоть на бревне, но полетим - другого случая не будет! САС работает надежно, в случае чего вытащит!" И соблазн снова вырваться вперед оказался слишком велик. Директива "сверху" гласила: до полного завершения о полете не объявлять.

Тут мысли Бурлакова прервал звонок будильника. Изобразив пробуждение, он вскочил с кровати.

И вот -- старт! Сидя в ложементах и привычно ощущая нарастающие перегрузки, Леонид и его напарник Николай Фомин напряженно слушали спокойный голос комментатора в наушниках: "Десять секунд, полет нормальный. Прошла команда В-5... Отклонение носителя, выход на курс... Восемьдесят секунд..." Вот-вот начнется отключение двигателей первой ступени. Ракету резко повело вправо. Одинаковая догадка пронзила обоих, взгляды впились в индикаторное поле: сейчас загорится надпись "Авария РН". Нет, вернулись на курс. Через пять секунд -- еще толчок вправо, ракета закачалась... но вроде колебания стирают? Почему же мнется комментатор? Вместо ожидаемой фразы: "Давление в камерах сгорания нормальное, крен, тангаж, рысканье в норме" -- в шлемофонах слышится что-то невразумительное: "Сто секунд, полет проходит..." Ну, договаривай, чего замолчал: плохо он проходит. Уже сто десятая секунда -- момент полной отсечки двигателей первой ступени и включения второй. А команды не идут. Все, сейчас сработает САС. И голос с Земли, как ни в чем не бывало: "Сто двадцать секунд. Есть команда П-19. Есть команда П-20. Прошло отделение первой ступени".

Напряжение еще не спало -- ведь и на второй ступени стоят почти те же двигатели. Но вот уже сброшены и САС, и обтекатель, а ступень работает на редкость устойчиво; все же она, как и третья, была полностью испытана на Земле. Обе отделились в расчетное время. "Поздравляем, вы на орбите! Масса лунного комплекса 95 тонн",-- сообщили из ЦУПа.

Включившийся на сорок первой минуте разгонный блок Г отработал нормально. Связка из лунного орбитального корабля - ЛОКа лунного поблочного корабля ЛК и тормозного блока Д устремилась к Луне.

Двое суток полета показались почте отдыхом. Четко прошли две коррекции траектории с помощью блока Д. Теперь от него зависело самое главное-торможение. Комплекс максимально сближался с Луной в сотне километров над поверхностью обратной стороны; связь с Землей здесь пропадала. Именно в этот момент тормозной блок должен вывести всю связку на окололунную орбиту. Если он не погасит скорость до заданной величины, ЛОК отстыкуется и на своем двигателе начнет возвращение. А радио и телевидение объявят об успешной репетиции высадки...

Автоматика делала свое дело, космонавтам оставалось ожидание -- включение блока, пять минут его работы, полчаса до восстановления связи. Наконец, Земля сообщила: вышли на расчетную орбиту, можно готовиться к посадке.

Перейти из ЛОКа в ЛК Леониду предстояло через космос. Такой "экономный" вариант отрабатывался с самого начала, еще когда Елисеев и Хрунов перешли в скафандрах из "Союза-4" в "Союз-5". Вот только новые полужесткие скафандры для лунной экспедиции не успели испытать в тех же условиях...

Леонид и Николай, помогая друг другу, влезли в громоздкие доспехи, открыв у них на спине толстые коробчатые "двери" с системами жизнеобеспечения. Вот Николай начал стравливать давление в отсеке, открылся выходной люк. Бурлаков, почемуто задержав дыхание, стал потихоньку протискиваться через узкое отверстие в черную пустоту, и вдpyr -- прямо над ним, казалось, почти над самой головой (он даже пригнулся!) нависла неправдоподобно яркая, огромная и почему-то очень выпуклая Луна. Удивительно четкие и близкие детали рельефа приковывали взгляд, но ограниченный ресурс скафандра не позволял терять лишних секунд. Хватаясь за поручни, Леонид поплыл к отверстию в корпусе переходника, внутри которого находился ЛК, открыл его люк и нырнул в кабину.

Прошло отделение от ЛОКа. Сброс переходника. Раскрытие опор ЛПУ-- лунного посадочного устройства. Оставшийся в орбитальном корабле Фомин, не отрываясь, следил через иллюминатор, как в черном небе, отдаляясь друг от друга, плывут белая бочка переходника и серовато-зеленый паучок ЛК, раскинувший четыре ножки опор с тарелками на концах. "Счастливого пути, Леонид!" -- крикнул он в микрофон. "До свидания, Коля!" -- донесся ответ Бурлакова.

В последний раз все зависело от блока Д. Начав торможение на высоте 15 км, он вырабатывал последние килorpаммы топлива. Временами ЛК вздрагивал и рыскал в сторону. Только захват у пояса скафандра помогал держаться на ногах. В круглом иллюминаторе перед собой Бурлаков видел, как край огненно-желтою факела внизу начал бледнеть. Таймер отбивал последние секунды. Четыре, три, две, одна... ноль! Наступила невесомость: автоматика отключения двигателя сработала точно. Факел погас, только редкий пар быстро рассасывался из сопла. Луна прямо под ногами, меньше километра. Снова поразила четкость пейзажа -- покрытые пылью сопки с круглыми язвами кратеров, россыпи камней.

Дрожь, резкие щелчки, похожие на пистолетные выстрелы,-- сброшен пустой блок Д. Включился и начал тормозить двигатель самого корабля. Вот подходящая площадка. Визуальная дальность - метров 100 -- 150. Если не сесть через пять секунд, автомат командует прекращение снижения, сброс ЛПУ и выход двигателя на полную тягу. Начнется взлет, выведение на орбиту, и прощай мечта всей жизни... Бурлаков быстро отметил правой рукой на планшете координату площадки и нажал кнопку. ЛК, покачиваясь, устремился к заданной цели.

. ...Вертикальная скорость -- ноль, горизонтальная -- почти в норме... Иллюминатор заволокли пылью, раздался звонкий щелчок, бульканье, и двигатель смолк. Но в то мгновение, когда Леонид ждал толчка посадки, вдруг снова наступила невесомость. "Еще падаю? Ошибся локатор? Все, садиться нельзя!" Рука рванулась к рычагу включения дублирующего двигателя. И тут пол ударил по ногам.

Опоры заскрежетали подпятниками по грунту, ЛК повело в сторону. С трескучим звуком ломающихся сотовых наполнителей амортизаторы промялись на всю длину, и корабль, резко рванувшись, замер. Слишком уж резко... Только захват удержал Леонида на ногах. А со всех сторон уже раздавались глухие удары -- срабатывали прижимные пороховые ракеты опор, не дающие кораблю снова "отскочить" от поверхности...

"Сел? Или упал? Пока неважно, главное - цел... Да нет, главное -- я же на Луне, ребята!!" Но все-таки посадка была слишком жесткой, Леонид кожей чувствовал: что-то не так. Пробежал глазами приборы. Герметичность, жизнеобеспечение, радио, двигатель -- основное в норме Только аккумулятор подозрительно сбрасывал ток--где-то замыкание Прислушивался еще с полминуты, самое страшное -- если при ударе пробиты баки. В лучшем случае топливо просто вытечет и испарится в лунном вакууме. Тогда остаток жизни проведем на Луне... Или еще хуже - пожар, а то и взрыв прямо под ногами. Ну, положим, неизвестно, что хуже. Но кажется, все тихо.

А-а! Вот оно: индикатор выходного люка тупо помаргивал красным глазком. Означало это одно -- при ударе корпус кабины деформировался и открыть люк скорее всего не удастся. Вот и слетали на Луну, товарищ Бурлаков...

После доклада о посадке Земля решила то, чего и следовало ожидать. "Ни в коем случае не выходить! -- кричал в микрофон академик Шимов.-- Потом не взлетишь! Готовься к старту!" Спорить с руководством Леонид, конечно, не стал. Но и готовиться не торопился. Аккумулятор протянет еще часа три. А долететь и не выйти, не потрогать Луну -- извините, выше его сил. Тем более в сорок семь лет это наверняка последний шанс.

Он стравил давление в кабине и подергал рукоятки люка. Заклинило всерьез. И тогда осознал, что в голове уже давно крутится строго запрещенный, да нет -- невозможный вариант. Аварийный выход. Тут уж верняк: участок стенки корабля вспарывается по периметру кумулятивным пирошнуром. Дыру эту, конечно, потом уже не закроешь, а по расчетам разработчиков, ослабленный ею корпус мог не выдержать взлета и стыковки, просто смяться. Потому и предназначен аварийный люк только для выхода на орбите, то есть в невесомости. Тем более что тренировки на Земле с имитацией лунной тяжести показали: удачно выбраться через него в скафандре на поверхность практически нельзя. Ну, и еще одна "мелочь": хотя теоретически все осколки от взрыва уходят наружу, отдельные частички иногда попадали в кабину. При пятнадцатиминутном переходе в ЛОК риск от повреждения скафандра еще приемлем, но на Луне...

Объем кабины ЛК немногим больше телефонной будки. Спрятаться от осколков негде. Оставалось, насколько возможно, съежиться в жестком скафандре и хоть чем-то прикрыться. Леонид оглядел предельно скромную обстановку кабины. Нечем... Нет, кое-что найдется!

Из специального кармана на ноге он вытащил туго скатанный рулон, сел на крышку выходного люка, сколько мог, поджал колени и, развернув, пристроил перед собой полотнище советского флага из красной, алюминиевой фольги. "Сколько раз люди прикрывали своим телом знамя. И вот, наверное, единственный в истории случай, когда родной флаг защищает человека -- да не символически, а буквально". Он протянул руку и нажал кнопку подрыва пирошнура.

...Сдерживая желание быстрее выглянуть через открывшийся в стене круглый проем, космонавт осмотрел флаг. Одна пробоина есть. Осмотрел и себя в зеркальце, укрепленное на рукаве. Увидел на золоченом светофильтре шлема длинную глубокую царапину, свернул флаг и вложил в карман.

Площадка с лесенкой находилась на противоположной стороне корабля, у основного люка. Стараясь не касаться иззубренных взрывом краёв отверстия, Леонид высунулся по пояс, примерился. Высота метра три. Только бы не упасть на спину. Иначе в таком скафандре, как рыцарь в тяжелой броне, можешь и не подняться. Эту опасность предусмотрели: спустившись по лесенке, космонавт сразу снимает с наружной стены кабины легкий обруч и замыкает его на фиксаторе скафандра. Обруч располагается сзади и при неудачном падении помогает перекатиться на грудь и встать. Что ж, обруч, конечно, висит где ему положено... Ну, думать нечего. Прыгать надо вперед и немного вверх. Подошвы скользнули, ноги зацепились за кромку, его развернуло чуть ли не головой вниз... Бурлаков инстинктивно выбросил вперед напряженные руки... и почти мягко прилунился на четвереньки. Все, обошлось.

"М-да... когда спросят, о чем думал представитель человечества, впервые ступая на поверхность иного мира, отвечу честно: как бы не упасть на задницу".

Теперь по программе -- передача репортажа. Хотя какая тут программа -- сколько времени уже потеряно. Но тем более доложиться надо побыстрее, в ЦУПе с ума сходят. Леонид подошел к выходному люку и, встав в поле зрения внешней камеры, отдал рапорт. "Приказываю вернуться в корабль! Немедленно в корабль и готовиться к старту!" -- почти перебивая, закричал академик Шимов. Космонавт стоял молча. Помолчала и Земля. Потом тот же голос сказал: "Обруч надень". Ну, вот и хорошо. Проделав все манипуляции с обручем, он развернул полотнище флага и тут же, перед камерой, воткнул древко в серую пыль. Настоящий боевой флаг Родины, пробитый осколками на службе. Леонид попытался согнуть правую руку в локте и приложить ладонь к шлему. Почти получилось. Теперь -- быстро за работу.

Снимать инструменты для сбора образцов, укрепленные снаружи ЛПУ, он даже не думал. Подгоняла мысль о "протекающем" аккумуляторе -- он был еще нужен на орбите. Да и ресурс скафандра теперь ограничен -- ведь кабина разгерметизирована и до встречи с Фоминым не удастся заменить ни кислородный баллон, ни поглотитель. Набрав пыли и камней в контейнер и подвесив его к скафандру, Леонид поднялся по лесенке на площадку у основного люка. Оглядел с высоты пепельно-серую поверхность, испещренную его следами, ярко алевший на ней флаг и, цепляясь за внешние антенны, выступы и кронштейны, "пошел" на руках к отверстию запасного люка. Тренированные мышцы и лунная тяжесть позволили сделать невозможное на Земле. Возвращение прошло даже проще, чем он ожидал.

Пуская программу старта, космонавт чувствовал себя неуютно -- аварийный люк сбоку зиял чернотой. Он покосился на контейнер с образцами: как бы не сдуло... Тьфу ты, какой тут ветер!

Глухой звук, похожий ка удар по корпусу,-- отстрелен уже ненужный тяжелый астроориентатор. Бурлаков на всякий случай продублировал автомат включения двигателя, едва попав пальцем-сосиской в кнопку. Ногами почувствовал хлопок, упругую вибрацию, иллюминатор заволокла туча пыли, в которой отсвечивали языки пламени. Загорелся транспарант "Отделение ЛПУ". Новый толчок, и ЛК уже плавно воспарил над Луной.

...Аккумулятор еле тянул, и он почти ничего не слышал ни с Земли, ни с ЛОКа. Но самое сложное позади, а стыковка с агрегатом, который космонавты фамильярно называли "шляпа пана Анатоля", элементарна: Фомину надо только попасть штырем стыковочного узла ЛОКа в полутораметровый сетчатый диск на корпусе ЛК, что на Земле он неизменно проделывал артистически. Бурлакову оставалось держать корабль строго по курсу.

Когда с помощью Николая Леонид наконец вылез из скафандра, вместе с ним оттуда вдруг выплыло несколько здоровенных, чуть не с кулак пузырей.

-- Это еще что? Обрыв трубок водяного белья?

-- Уработался, дорогой,-- даже влагопоглотители не справились. Это ж твой трудовой пот! Ничего, полезно -- улучшает фигуру... Подожди, наверное, еще попотеть придется, когда тебе на Земле начнут выдавать разнообразные выражения. В ЦУПе ты всех здорово завел.

-- Ну, а ты бы на моем месте что -- не вышел бы ?

-- Чего спрашивать, сам знаешь. Ну, рассказывай -- как она, Луна?!

Обратная дорога не стала их пугать практически ничем.

Глухой вздох пороховиков мягкой посадки, удар. Спускаемый аппарат опрокинулся и лег набок. Можно выходить. Леонид отстегнулся or ложемента, попытался встать, но тут же понял, что не удастся: на него будто навалился куль с мукой.

-- Коля, чтой-то я не могу...

-- Я тоже... чай, не Луна, придется подождать, пока вытащат.

И вот чья-то рука теребит его за плечо, и сквозь пелену сна прорывается решительный голос жены: "Леонид Иванович, подъем. Не забудь, у тебя сегодня лекции". И летчик-космонавт Советского Союза, полковник запаса Бурлаков понимает, что ночь прошла, надо возвращаться к действительности и идти учить студентов, чтобы кто-то из них, может быть, сделал то, чего не удалось ему.

А его необъявленный, так и несостоявшийся полет, который он в сотый раз проделывает во сне, преодолевая все новые ЧП, снова уходит в подсознание...

Комментарии: 18, последний от 01/08/2019. © Copyright Пономаренко Олег Николаевич (oleg.ponomarenko@mail.ru) Размещен: 16/04/2008, изменен: 17/02/2009. 18k. Статистика. Рассказ: История, Фантастика, Байки Иллюстрации/приложения: 8 шт.		Оценка: *6.095** Ваша оценка:
Аннотация: Плагиат!!! Рассказ не мой, напечатан был в журнале "Техника Молодежи" больше 10 лет назад. Выкладываю в качестве теста, попробую с иллюстрациями.

Пономаренко Олег Николаевич: другие произведения.

Необъявленный полет