- Ди, ну ты и сучка! - громко вспыхнула я и, покатившись от смеха, накинулась на подругу. - Отдай телефон!
- А ты мне что?
- Отдай!
Я вновь попыталась отнятьу Лондон сотовый, но та увернулась и вскочила с дивана.
- Сейчас посмотрим, как Олли отреагирует, узнав об этом...
Олли - Господи! Ну почему моя подруга придумала такое мерзкое прозвище для моего парня?
- Не заставляй меня идти на крайние меры! - пригрозила я, всё ещё улыбаясь.
- Я думаю, он удивится, - не обращая на меня внимания, рассмеялась Ди. Затем открыла клавиатуру и начала судорожно бегать по ней пальцами. - Ты завещала ему только плакаты Radiohead. Это же немыслимо!
- Сейчас врежу тебе не по-детски! - закричала я и с силой кинулась на подругу. Та взвизгнула, словно только что получила кулаком по голове, и мы обе грохнулись на пол. Телефон предательски выпал из рук Ди, и она, не в состоянии справиться со смехом, протянула к нему пальцы.
- Фиби, слезь с меня! Ты коленом упираешься мне в легкие!
- Я обменяю твой кислород на свой телефон!
- На телефон? - подруга на минуту задумалась, перестала смеяться. Её брови сомкнулись, появилась складочка, а затем, словно одержимая, она перекинула меня через себя и заорала. - Не дождешься!
- Ах ты...
Я схватила Ди за руку, и потянула на себя.
- Ты мерзкая профурсетка!
- От вертихвостки слышу!
Мы вновь покатились от смеха и, я резко откинулась назад. Неожиданно моя голова врезалась в шкаф, и по комнате разнесся неприятный визг, похожий на треск стекол.
- Фииибс? - умирая от судорог, протянула Лондон.
- Это твои чары! Что, уже хочешь получить зажигалку, коллекцию листовок и сумку "Ramones"?
- Разве что сумку "Ramones"...- Подруга протянула ко мне руку и дотронулась до плеча. - Сильно ударилась?
- Не настолько сильно, чтобы попрощаться со своим барахлом.
- Детка, это ты написала завещание, не я.
- Но кто тебя просил, его читать?!
- А ты надумала секреты от меня таить? Ну, нет. Так не пойдет.
- Я не знаю, что на меня нашло, - призналась я, и почувствовала, как постепенно успокаиваюсь. Пожар стихал, стало чуть легче дышать. - День был паршивый, мама как всегда вынесла мозг на счет колледжа, а потом ещё и Мисси стащила новые джинсы.
- И ты решила покончить с жизнью самоубийством? - усмехнулась Ди.
- На это я пойду только с тобой, - с сарказмом призналась я. - На самом деле, мне просто нечего было делать.
- Обычно, когда нечего делать мне, я пересматриваю в сотый раз "Дневники памяти".
- Слишком банально. Я хотела сделать что-то не от мира сего. Завещание - довольно веселая вещь, ведь интересно подумать о том, что будет, когда тебя не станет.
- Очень интересно.
- Я серьёзно! - толкнув улыбающуюся подругу в бок, я тоже рассмеялась и как-то грустно выдохнула. - А разве тебе бы не хотелось знать, что ты оставишь после своей смерти? Что ты оставишь после себя?
Резко глотнув воздуха, я очнулась. Руки онемели, шея ужасно затекла. Снег всё так же валил сверху. Единственное, что изменилось - это небо. Черный свет сменил светло-серый, и поэтому, я нехотя сделала вывод: рассвет.
Едва рассудок стал на место, тело сковал ужас. Я лежала посреди поляны, мои руки были синими, словно их только что вытащили из ледяной воды. Губы не двигались. Глаза еле открывались, так как ресницы слепились между собой внеземным холодом, а щеки горели, будто подожженные спичками. Отвратительно ощущение, честно признаться.
Когда я захотела встать, тело не послушалось. Оно приросло к грязной ледяной земле и стало её частью. Меня удерживали силы извне, отчего ужас перерос в панику. Какого черта происходит? Я вновь попыталась пошевелить пальцами: тщетно. Затем решила подвигать ногами: такой же результат. Быстро задышав, я вспомнила, как что-то врезалось мне в голову. Может, это последствия удара? Может, я в коме?! В какой, твою мать, коме? Тогда я бы не смогла видеть происходящее вокруг. Тогда, что со мной?
Хотела крикнуть о помощи. Не получилось. Мои глаза забегали из стороны в сторону. Вокруг кружились ветви деревьев, черные точки и серые зимние облака. Снег падал в лицо, но я его не чувствовала. Не чувствовала прикосновения снежинок, не чувствовала легкого покалывания, не чувствовала буквально ничего, что действовало на меня извне. Лишь тяжесть внутри, внеземную тяжесть, которая не позволяла встать или хотя бы приподняться.
Меня одолел приступ паники, и я поняла, что ещё чуть-чуть и я взорвусь плачем. Черт. Ненавижу слезы. Проявление человеческой слабости в самом её низком виде. Мы слабые, бесхребетные. Чуть что - сразу слезы. Сразу истерики.
Я пообещала себе быть сильной, несмотря ни на что. Но сейчас мне было плевать на данное обещание. Я хотела разреветься и забыться, чтобы не принимать происходящее вокруг за правду.
Где же мой "Winston"? Я бы не отказалась от затяжки. О да. Я бы отдала сейчас за него жизнь.
Меня вернул к реальности ядовитый звук сирены. Словно стрела он пронесся по лесу, покружил вокруг моего тела и вернулся обратно. Полицейская машина, возможно, скорая помощь. Что они забыли в таком тихом районе? Может, та девушка сумела найти помощь?
Я попыталась вспомнить её лицо. В конце концов, Хейнс слишком маленький городок, чтобы я, подросток, не узнала своего ровесника хотя бы внешне. Бесполезно. Черты лица незнакомки остались в моем воспоминании смазанной картинкой, и как бы я не пыталась её восстановить, пазлы отказывались складываться воедино.
Помню, похожая потеря памяти у меня была на вечеринке у Бетти Лоуренс. Она тогда созвала всех первокурсников, сказала: будет море выпивки и шоколадные шарики. К выпивке я отношусь равнодушно, поэтому решила насесть на шоколадные шарики, но почему-то после одного стакана пунша перепутала первое со вторым и отрубилась прямо в комнате мистера и миссис Лоуренс. Лондон рассказала мне, что ей пришлось тащить меня на своей спине три квартала. Я с ней долго спорила: вряд ли она смогла бы вынести мою тушу. Но всё-таки придется признать, что я сама виновата в собственной не компетентности на тот момент, собственно теперь обязана выслушивать подобную чушь и верить в неё.
В общем, сейчас я никак не могла вспомнить лицо незнакомки, так же как и всё то, что со мной произошло в доме у Бетти Лоуренс. Возможно, мой организм одинаково реагирует и на алкоголь и на страх. Вряд ли это логичный вывод, но о чем я ещё могла подумать, когда ноги не двигались, а мозги на отрез отказывались работать?
- Черт, - внезапно выругалась я, и мои глаза широко раскрылись. Или это мои галлюцинации или...
Я только что пошевелила губами! О мой бог! Спасибо тебе! Спасибо!
Моё тело обрело над собой контроль, как я обрела контроль над Зафиной после сотой попытки игры в "Тейкен". - Чтоб мне..., - прошептала я и резко подорвалась на ноги. Тут же меня атаковала темнота. Я пошатнулась и еле успела ухватиться рукой за ближайшее дерево. Ей богу, будто вчера целый день провела на вечеринки у Бетти. Пунш, пиво, текила... Лайм, правда, был прекрасным только первые несколько раз. Потом я уже не улавливала вкус.
- Боже, храни королеву.
Я сказала это по-автоматизму. Ди часто говорила эту фразу, когда происходило нечто невообразимое и безобразно фееричное. Так что момент был как кстати.
Пока голова приходила в порядок, руки непроизвольно начали ощупывать карманы плаща. Телефон. Мне нужен телефон...
Я не сумела его отыскать, но это не сломило мою и так уже сломленную психику. Несмотря на легкую тошноту, я двинулась вперед к дому. Вчера мне показалось, что я добежала практически до коттеджа, но сегодня, почему-то, я оказалась на той же поляне, откуда пыталась сбежать. Черт со всем. Наверняка, я опять что-то попутала...
Оливер.
Я вдруг вспомнила про Оливера и про то, что он должен был меня ждать в пять около дома.
- О нет...
Я резко остановилась и схватилась рукой за живот. Несмотря на дикий холод, я почувствовала, как между легкими что-то взорвалось и ошпарило всё внутри. Дыхание сбилось. Я начала терять самообладание и вновь вспомнила о сигаретах. Только вряд ли они помогут. Некоторые вещи нельзя вылечить никотином.
Он уехал.
Наверняка, Оливер уже уехал. Что же мне делать? Как объяснить ему, что я отсутствовала не потому что струсила, а потому что попала в паршивую ситуацию?..
А затем, словно гром среди ясного неба, я поняла одну вещь, которая была важнее всего вышесказанного: важней холода, важней телефона, важней Принсли.
Кто-то напал на меня.
Он ударил меня по голове посреди парка, оттащил вглубь леса. Неясно какие у этого психа были намерения, ясно одно: я пролежала на ледяной земле больше пяти часов. Пять часов на холоде, зимой, с подбитой головой.
Не много ли?
За это время как минимум у меня должны были отняться пальцы, а как максимум я уже должна была очутиться в морге. Так почему же я ещё до сих пор иду? Почему я дышу?
Перед лицом пронеслась ещё одна полицейская машина.
Только сейчас я поняла, что остановилась прямо напротив своего дома около проезжей части. Мой коттедж окружили люди, служебные автомобили устроили дискотеку своими цветными мигалками...
Почему рано утром? Почему возле моего дома?
Я нервно вдохнула и, словно пьяная, поплелась в гущу народа. В воздухе витал запах тертых шин, снег, издеваясь, всё валил на голову и не собирался таять. Люди разговаривали, шептались, удивлялись, но я слышала лишь одну громкую смесь голосов, и была не в состоянии разобрать их по отдельности.
Вряд ли я чувствовала боль. Голова даже не подумала напомнить о себе, о пробоине возле виска..., толпа даже не подумала меня испугаться, а я даже не подумала что-то заподозрить. Шла вперед, словно только что приняла дозу, переставляла ноги, равномерно дышала. Обычный день, обычное утро, обычная я...
Вот только, когда мне открылся вид на крыльцо коттеджа, я забыла об обычности.
Мой отец сидел на ступеньках: я его таким никогда ещё не видела. Он постарел, будто попал под машину времени. Седина стала ярче, глаза стали меньше. Он исчезал у всех на виду и ни перед кем одновременно, пропадал...
Мать разговаривала с дядей Мейсоном, размахивала руками, что-то пыталась прокричать, а он стоял, словно приклеенный, молчал, просто слушал. Кстати он был полицейским, как и мой отец. К тому же он был его братом. Так что я не очень поняла, что он здесь делает..., обычно все дела ведет папа. Ему потребовалась помощь? Очень странно.
Я оглянулась: наши соседи, Роджер - друг отца, Эрика с её мужем Бобом, Милинда - девушка, которая считает, что мы лучшие подруги. На самом деле мы общались пару раз. Я-то знаю, что дружбой там и не пахнет, но мне так не хотелось её разочаровывать...
Единственной, кого я не увидела, была Мисси. Господи, неужели с ней что-то случилось...
- Фиби! - внезапно крикнул кто-то, и я резко обернулась. Ко мне мчалась Лондон. Слава Богу, хоть один нормальный человек. Она сейчас объяснит мне, что к чему.
Но вместо того, чтобы обнять меня, подруга проносится вихрем рядом и бежит к моей матери. Оттолкнув в сторону ещё одного полицейского Ди, замерла.
- Миссис Эшвуд... - Мать отвернулась. - Мисси Эшвуд! - вновь повторила Лондон и всплеснула руками в стороны. - Что они говорят? Это ведь не так, правда? Это ведь дешевые сплетни, да?
Моя мама вновь ничего не ответила. Она крепко зажмурилась, и я увидела то, что не видела уже на протяжении нескольких лет: из её глаз полились слезы.
Меня, словно толкнули. Происходило нечто ужасное, и мой организм почувствовал это. Я попыталась сделать несколько шагов вперед, но не смогла даже пошевелиться. Голова вновь закружилась, краски смешались, я боролась с приступами тошноты, хотя стояла на ровной поверхности. Господи, что же происходит? Вместо ответа, я услышала крик Лондон.
Так как я отключилась на несколько секунд, то успела увидеть лишь то, как один из полицейских пытается оттащить её от дома. Ди сопротивлялась, неплохо сопротивлялась. Она часто хвасталась, будто в летнем лагере ходила на уроки боевых искусств, и сможет положить на лопатки любого прохожего. Я смеялась над ней и уж точно не думала, что это правда. Но, тем не менее, оттолкнув от себя копа на приличное расстояние, подруга подбежала к дяде Мейсону и схватила его за шиворот рубашки.
- Скажите, прошу вас, просто скажите мне, что это ложь!
- Мисс Ди Вайлет, отойдите.
- Пожалуйста! Я умоляю, скажите мне, что это выдумки!
- К сожалению, нет. - Дядя аккуратно убрал руки подруги от себя и томным голосом сообщил. - Сегодня утром нашли кровь в парке. Экспертиза подтвердила, что она совпадает с ДНК вашей подруги. Так как она пропала два дня назад, можно сделать вывод, что Фиби..., Фиби Эшвуд...
- Замолчите, - оборвала мужчину Лондон, и я буквально почувствовала, как она начинает злиться. Воздух стал колючим, холодным, опасным. Он бил ей в лицо, но Ди не обращала внимания, хоть и люто ненавидела зиму. Сцепив руки в кулаки, подруга яростно пнула ногой, рядом лежащий ком снега. - Чертас два! Вы ведь не нашли тело! О чем вы сейчас говорите?!
- Мисс Ди Вайлет...
- Нет! Не хочу ничего слышать! - смешно, ведь минуту назад, она хотела поговорить. Правда убивает людей чаще и больней любого холодного оружия. - Фиби жива! Она..., она не умерла, нет...
- Мы нашли её телефон в лесу, так же кровь, следы насилия. - Дядя Мейсон отвернулся: ему трудно было говорить. - Прошло два дня, Лондон! - наконец, он понял, что официальная обстановка не для данного случая. - Мы ничего не можем поделать, но ясно одно: шанс, что Фиби жива мизерный. Прости, но это так.
Я не видела, что произошло дальше.
Меня перенесло в тот день, когда я бежала по лесу, когда кто-то ударил меня по голове. Я вспомнила дикую боль и своё разочарование при падении. Я вспомнила практически всё до мельчайших подробностей, даже то, как зацепилась рукой за волосы перед ударом о землю. Я вспомнила всё.
Голова взорвалась диким фейерверком. Оказывается, в беде была не Мисси. В беде была я!
Дыхание сбилось.
Мне и раньше снились кошмары, но этот был слишком реальным. Я резко ущипнула себя за руку. Ничего. Ещё раз. Вновь тщетно. Я даже не чувствовала собственного прикосновения! Не чувствовала холода, не чувствовала ветра...
Надо проснуться. Надо срочно проснуться!
- Давай же, Фибс. Ты должна открыть глаза. - Я крепко зажмурилась, и если бы я могла ощутить боль, то слезы бы непременно проступили. - Подумай о чем-нибудь. Очнись, ты же не умерла. Нет. Этого быть не может. Просто не может...
Я всё продолжала щипать руку, но это не приносило никаких результатов. Кожа даже не покраснела, прикосновения так же летали в воздухе. Происходило нечто страшное, и я не собиралась с этим мириться.
Сорвавшись с места, я побежала к матери.
- Эй! - зло заорала я, и попыталась дотронуться до неё, но руки, словно столкнулись с преградой. - Мама! Мам! Я здесь! Ты меня слышишь? Мааам!
Лейла ещё раз протерла руками лицо и направилась в дом.
- Я здесь! - вновь дико заверещала я, и, осознав, что она меня не видит, резко бросилась к отцу. - Пап! Ну, пап! - я помахала перед ним руками. - Прошу, посмотри на меня. Ты же чувствуешь, знаешь, что я рядом. Пап!
Вблизи я смогла разглядеть слезы на его глазах, увидела раны на костяшках рук: возможно, он опять заглушал душевную боль физической. Порой, он спускался в подвал и тренировался с грушей, но это только в крайних случаях.
- Папа! - мой голос превратился в крик. Я уже ощущала, как ядовито горит горло, но не замолкала. - Кто-нибудь! Прошу! - я прокрутилась вокруг себя и от паники, вцепилась руками в волосы. - Господи, хоть кто-нибудь! Я здесь! Посмотрите, я рядом!
Бессмысленный бег от одного человека к другому не принес результатов. В конечном счете, я просто повалилась на скамейку и разрыдалась.
Люди меня не замечали.
Родители плакали, полицейские машины окружали дом, Лондон паниковала: было ясно, что я или умерла или ещё умираю. Тело ведь не нашли, ведь так? Но почему тогда я хожу здесь, среди толпы...
Может, это как в фильме "Приведение"? Мне надо найти дешевую шарлатанку и выйти на связь с родителями?
Господи, о чем я думаю?! Новая волна плача захлестнула меня. Я задыхалась как хронический астматик, хотя никогда в жизни не болела астмой. Мир перевернулся. Он попросту рухнул, и я осталась среди груды мусора.
- Маам, - вновь протянула я, и поняла, как мне сильно её не хватает. Как мне давно её не хватает. А я ведь никогда раньше не задумывалась над этим. Родители: обычно они являются злыми наставниками, умниками, которые только и делают, что учат жизни. Но на самом деле это не так. И если вы это поняла, значит, вы по-настоящему выросли.
Не поднимая голову, я вдруг поняла, что плачу. Точней, я понимала это, а теперь скорей осознала.
Если я в состоянии плакать, то может быть, я ещё жива? Может, я и правда в коме, а происходящее вокруг скопировано с книги Гейл Форман "Если я останусь"?
- Пустите меня к нему! - внезапно заорала Лондон, и я, будто очнулась. Резко подняла голову и посмотрела на подругу. - Я хочу с ним поговорить!
- Вы не можете...
- Прошу вас! - Ди вновь обращалась к дяде Мейсону. Мы иногда проводили выходные вместе, так что они были чуть-чуть знакомы. - Я должна увидеть Оливера.
Оливера?
Моё тело мгновенно поднялась со скамейки.
Он не уехал?!
- Этого парня посадили в камеру на время следствия. Посещения - строго запрещены.
- Боже, умоляю, - зло выдавила Лондон. - Отец Фиби шеф полиции, вы - его напарник. Неужели так сложно для меня выбить в расписании десять минут?!
Принсли за решеткой?
Ужас вновь сковал грудную клетку. Что же он натворил?
Я подошла к дяде и попыталась взять себя в руки. Итак, происходящее вокруг бред, не поддающийся никаким объяснениям. Меня никто не видит, в то время как я вижу всех, причем рана на моей голове, совсем не болит, я продолжаю дышать, да и свет в конце туннеля пока не намечается. Единственное, что мне сейчас под силу - это принять тот факт, что я попала в дерьмовую ситуацию, выходом из которой является игра по новым правилам. Мне придется допустить, что данная чушь реальна, и просто-напросто отыскать выход.
Не слишком ли легкий вывод?
Он паршивый, но что мне остается.
- Ну, давай, дядя, - прошептала я. - Нам нужно попасть в участок: я должна увидеть Оливера.
- Поймите, - через минуту отчеканила Лондон и придвинулась ближе. - Если вы не разрешите мне повидаться с Принсли законно, я придумаю другой способ. Меня не остановит тюремная камера. В конце концов, мой отец большой человек в нашем городе, и я...
- Так, ладно-ладно..., - Мейсон сразу уловил, что спорить с дочерью Виктора Ди Вайлета не стоит. Мер города - важная шишка. Его потомки - городское сокровище. - Джим! - он подозвал молодого полицейского и кивнул в сторону машин. - Эта девушка с нами. Больше никого не брать, ясно?
- Да, сэр.
Лондон кивнула, а я нервно выдохнула.
Что я делаю?!
К черту. Потом разберусь. Я прошла вместе с подругой и села в полицейскую машину. Мы с ней всегда мечтали прокатиться на такой тачке: она была совсем новенькой, не то, что прежние развалюхи.
Вот видишь Ди, мечты сбываются.
Я хотела улыбнуться, но не смогла. Красные глаза подруги вернули меня к реальности, а та была довольно паршивой.
Ну, ничего. Я справлюсь. У меня были важные планы на будущее, и я, вывернусь наизнанку, но не опущу руки. Как говорил Чарли: легче сломить Америку, чем мисс Северную Дакоту. Как же ты был прав, дорогой. Как же ты был прав...