Аннотация: Ох, не знаю ребята. Надеюсь, вам нравится...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. БОРЬБА С СОБОЙ.
Лина молчит. Идет рядом, крутит в руках шарф. Изредка мы смотрим друг на друга, но затем отворачиваемся, то ли стесняясь, то ли не зная, что сказать. Я в смятении. Несколько минут назад меня атаковали мысли, словно я могу все: могу сбежать, могу взять Лину на руки и унестись с ней прочь из театра, прочь от проблем. Но едва мы оказываемся наедине, как тут же вся моя уверенность быстренько испаряется. И сейчас я не знаю, как себя вести: попытаться заговорить или просто наслаждаться тем, что я нахожусь рядом с интересным мне человеком.
Неожиданно девушка останавливается. Внимательно смотрит на Ниву и прикусывает губу.
- Что такое?
Она не отвечает. Подходит к сетчатому забору, скидывает на асфальт сумку и неожиданно приподнимается на носки.
- Ты что делаешь? - я недоуменно подхожу к шатенке. - Хочешь перебраться?
- Нет. Просто хочу посмотреть.
- Посмотреть? На что?
Девушка опирается всем телом на металлический забор, подпирает руками голову и выдыхает.
- Здесь красиво. Я всегда хотела жить в Питере, мечтала рассматривать не высокие дома, портящие весь вид, а горизонтальную набережную, мосты.
Удивленно усмехаюсь. Оглядываюсь, делаю несколько шагов вперед и неожиданно для себя повторяю позу девушки. Ветер играет с ее волосами, а она так мечтательно смотрит в сторону реки, низких домов, крошечных людей на другом конце берега, что не замечает этого. Я бы хотел поправить темный локон, упавший ей на лицо, но не решаюсь. Просто выдыхаю и перевожу взгляд на разноцветную воду, в которой плавают здания и небо.
- Как тебе наш институт? - немного подождав, спрашиваю я. - Сложно, наверно, влиться в уже сплоченную группу.
- Нелегко, - признается Лина. - Мои одногруппницы настолько разные. Одни встретили меня с улыбкой, другие - даже не одарили взглядом. Не знаю, как правильно себя с ними вести. Попытаться добиться их внимания или же пустить все на самотек.
- Ну, со временем ты станешь своей.
- Вряд ли. Хотя хотелось бы. А как ты вливаешься в работу после выходных? - шатенка игриво улыбается. - Наверняка еще не отошел от бурной тусовки в честь восьмого марта.
- Да, нет, - задумчиво отрезаю я. - Пойти на вечеринку - идея Саши. Я вообще собирался сидеть и учить экономику.
- Серьезно? Ты - зубрила? Никогда бы не поверила. Такой красивый, решительный парень, и проводишь с учебниками больше времени, чем с живыми людьми?
Хочется сказать, что учебник в отличие от человека не принесет проблем, не предаст и не испортит настроение, но я отфильтровываю фразу и говорю:
- Не совсем. Просто учеба отвлекает от неприятностей.
- А какие это у тебя могут быть в двадцать лет неприятности?
- Ну, как какие? Обычные.
Мда. Самый обычные, что уж тут сказать. Я горько усмехаюсь и отворачиваюсь в другую сторону: не хочу, чтобы она уловила в моих словах сомнение.
- А как на счет повеселиться? Живи быстро, умри молодым и все такое.
- Я наверно слишком скучный. Не люблю подобные развлечения, и, если честно, мне не хочется тебе врать.
- Домашний мальчик, - улыбаясь, протягивает Лина. - Хорошо это или плохо? Хмм. По своему опыту знаю, что такие люди не веселятся, потому что попросту не умеют этого делать.
Фыркаю.
- Да ладно.
- Ну, естественно. Вот, что ты в последний раз такое сделал, от чего у тебя голова кругом шла, а?
- Ну, - я задумываюсь, - я...
- Ясно, - громко восклицает Лина. - Андрей, да у тебя тяжелый случай! Конечно, нужно быть ответственным и добрым человеком. Милым. Надёжным. Умным. Но как же жизнь? Она так пройдет, дорогой мой, и ты даже опомниться не успеешь, как станешь древним, немощным стариком.
- Слова Саши.... Признавайся, вы ходите в одну секту?
- Так. - Девушка спрыгивает с забора и увлеченно облизывает губы. - Сейчас я научу тебя получать удовольствие от жизни.
- Да? - мне становится смешно, и я широко улыбаюсь. - Как же?
- Придется перешагнуть через себя и сделать то, что я скажу, ясно? Ты, конечно, не станешь после этого великим кутежником, но зато узнаешь, что значит чувствовать, когда адреналин бьет в голову и кровь становится кипятком. Давай. - Лина довольно хлопает в ладоши и протягивает. - Не бойся.
- Тебя? Тебя я не боюсь. - Подхожу к шатенке. - Ну, валяй. Научи меня жить.
Девушка выжидает несколько секунд. Улыбается, набирает как можно больше воздуха в легкие и внезапно начинает кричать. Громко. Ужасно громко! Моя улыбка тут же исчезает. Я растерянно подношусь к ней и восклицаю:
- Ты чего? Лина!
Усмехнувшись, шатенка замолкает. Я собираюсь спросить, какого черта она делает, как вдруг та вновь начинает орать.
- Лина! - мне не по себе. Я вижу, как на нас бросает ошеломленный взгляд незнакомая женщина, и нервно киваю: мол, идите дальше. Мне и самому интересно узнать, что здесь происходит. - Господи, прекрати, пожалуйста. Мы же стоим посреди улицы. Тут люди.
- И что? - наконец, успокоившись, спрашивает шатенка. - В этом-то и прелесть, Андрей. Быть безумным не стыдно.
- Это глупо.
- Это просто идиотизм, но в том и кайф.
- Боже, мне казалось, ты тихая, стеснительная девочка. Откуда в тебе столько сумасшествия? - Рассеянно поправляю волосы и оглядываюсь. - Просто немыслимо.
- Давай, - потянув меня за руку, просит Лина. - Ты должен попробовать. Это весело!
- Я так не думаю.
- Андрей, отложи на время свой здравый смысл и просто сделай то, что хочешь.
- Но я не хочу орать на улице, словно у меня не все в порядке с головой.
- Неужели? Совсем не хочешь? Ни капельки? - Девушка касается пальцами моих плеч и игриво вскидывает брови. - И внутри у тебя не зародилось желание хотя бы на несколько мгновений забыть о реальности и совершить нечто настолько безумное, чтобы завтра тебе это показалось выдумкой, отрывком из чужой жизни? Ты будешь ходить и поражаться самому себе, а потом вновь повторишь содеянное, чтобы на несколько секунд стать тем, кем ты ни когда не был и не являешься. Так что не ври мне, - Лина делает несколько шагов назад, забирая с собой тепло своего тела. - И себе не ври. Ты пусть и выглядишь серьезным парнем, внутри наверняка сгораешь от скуки и мечтаешь выплеснуть наружу весь ненужный мусор.
- Талантливо ты меня уговариваешь, но - нет.
- Да, ладно тебе! Андрей, не заставляй меня вновь сочинять подобную тираду.
- Есть еще какой-нибудь вариант, как украсить мою жизнь?
- Нет, сначала ты должен сделать то, что я сказала.
- Лина, - нервно улыбаюсь и протираю ледяными руками лицо. - Это глупо!
- Давай! - Девушка начинает припрыгивать на месте и искренне улыбается. - Раз, два...
- Ни за что...
Шатенка опять кричит, а я вновь нервно горблюсь. Люди то и дело смотрят на нас, цокают, ругаются, и мне безумно хочется подойти к Лине, да закрыть ей рот ладонью.
- Хватит!
- Я прекращу только после того, как ты сам крикнешь.
- Что это за терапия? Хочешь довести меня до безумия?
- Хочу оживить тебя, - вприпрыжку шатенка приближается ко мне, хватает за руки и шепчет. - Раз...
- О, нет. Лина.
- Два...
- Хватит!
- Два с половиной...
- Господи. Ты перестанешь, если я крикну?
- Два с четвертью, - кивая, протягивает девушка. - И, вот..., уже...
И тут я кричу. Не очень громко, но достаточно сильно, протяжно. Голова мгновенно вспыхивает, будто факел, и я замолкаю, чувствуя себя полным придурком.
- Боже, - горло горит. - Что за идиотизм!
- Отлично. Но теперь нужно громче, - внезапно заявляет Лина. Увидев, мое возмущенное лицо, она добавляет. - Такой крик не считается. Тебе двадцать один, а не четырнадцать. Так что давай. Не ломайся, как голос.
- Ты серьезно? Мы же договорились!
- Ни о чем я с тобой не договаривалась, - издеваясь, пропевает девушка. - Единственный способ заткнуть меня - это меня перекричать. Понял?
- Линааа...
- Раз, два...
- Что за дети, - внезапно кряхтит бабка. Она появляется из тени, подходит к нам злая и недовольная, хмурится так, что ее седые брови становятся одной длинной полоской и фыркает. - Я сейчас милицию вызову, ненормальные!
- Простите, - виновато отрезаю я. - Мы уже уходим.
- Вот и уходите, - старуха ударяет тростью по асфальту. - Больные. Чему вас родители учили? Ненормальные. А каких вы детей воспитайте? Тоже будут горланить в девять часов вечера на улице? Из таких наркоманы вырастают. Больные. Не стыдно вам? Нужно совесть иметь, вроде ты хлопец здоровый. И девушка у тебя взрослая, а орет, как дикая. Усмири ее, ненормальную.
- Все, ясно, - жестче говорю я. - Мы поняли вас.
Бросаю взгляд на Лину и вижу, как та едва сдерживается от смеха. Не могу себе противиться, и, заразившись ее настроением, тоже начинаю улыбаться.
- Что это ты лыбишься? - вспыляет старуха. - Я сейчас позову своего сына, он тебя научит со старшими разговаривать! Ненормальный.
- Все, все, - протягивает Лина. - Мы уже уходим. Все. До свидания.
Шатенка поднимает с асфальта сумку, хватает меня за руку и тянет за собой.
- Вот и идите! - кричит нам в след бабка. - И не суйтесь сюда больше. Больные. Ненормальные! Дети, какие у вас будут? Что за молодежь? Что за воспитание?
Под ее ор мы переходим на бег и несемся в сторону остановки. Лина звонко смеется, а я слушаю ее смех и сам улыбаюсь, словно только что совершил нечто настолько удивительно-хорошее и полезное, что это непременно воздастся мне свыше. Но на деле что? На деле, мы просто сошли с ума.
Запрыгиваем в автобус и падаем на свободные места. Шатенка до сих пор смеется. Она прикрывает руками лицо и громко выдыхает:
- Ты видел ее лицо? По-моему, она раз десять сказала, что мы ненормальные.
- Ну, ненормальная ты, а я просто случайно оказался рядом, - тут же зарабатываю легкий пинок в бок. - Что? Правда, ведь. Лина, ты..., - наши взгляды встречаются. Я собираюсь продолжить, но не знаю, что именно сказать. Чудесная. Сумасшедшая. Очаровательная. Безумная.
- Я?
- Удивительная. - Шатенка смущенно отворачивается. Затем искоса бросает в мою сторону взгляд.
- Что ж, - протягивает она, - признавайся: тебе понравилось. Да-да, я вижу по глазам. Ты, наконец, улыбаешься не потому что так надо, а потому что тебе этого хочется.
- Не знаю, благодарить тебя или нет.
- Благодарить, конечно!
Мы вновь смеемся. Девушка поворачивается к окну, смотрит на смазанные картинки города, но все равно не перестает улыбаться. У меня возникает странное желание приобнять ее, прикоснуться к волосам. И будто прочитав мои мысли, Лина садится чуть ниже, откидывает назад голову и кладет ее на мое плечо.
Мир останавливается.
Сердца замирает.
В панике смотрю на наше отражение в окне, сжимаю свободную руку в кулак и крепко стискиваю зубы. Меня словно ударяют в грудную клетку кувалдой. Дышать нечем. Становится невыносимо душно. На голову падает целая тонна вопросов, страхов и недоумения. И именно в таком состоянии я впервые ощущаю приятное покалывание в руках, животе и горле. Именно в эту секунду я чувствую себя по-настоящему живым. Спокойным. Не одиноким.
Борюсь с улыбкой. Вижу, как шоколадные волосы Лины стекают вниз по моей куртке и лыбюсь, как идиот. Сейчас я бы с удовольствием заорал во все горло без принуждения и просьб, но мне страшно даже пошевелиться. Поэтому я молчу. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, и просто наслаждаюсь тем, что со мной происходит.
Прикрываю глаза.
Впервые за столько лет одиннадцатое марта заканчивается без мыслей о вине и обиде. Я спокойно дышу, не чувствую гнева. Просто позволяю потоку жизни нести меня вперед, оставляя позади прошлое и его ошибки. Признаться, не ощущать волнение приятно. Настолько приятно, что я неосознанно расслабляюсь, откинув назад голову.
- Не шевелись, - внезапно приказывает низкий голос, и мои глаза резко открываются. Вижу перед собой высокого мужчину в пиджаке и белой рубашке. Он стоит около водителя, прожигает меня недовольным взглядом, чего-то ждет. Правда, пожалуй, главное заключается в том, что его рука держит пистолет, нацеленный ровно мне в голову. И от этого у меня сводит все тело.
- Не шевелись, - игриво повторяет он. - Иначе я выстрелю.
- Что тебе нужно? - мой голос тихий. Я не хочу спровоцировать незнакомца, поэтому действительно замираю. - Деньги? У меня их нет.
Говорить решительно, когда рядом сидит девушка куда проще, чем бороться со злом в одиночку, не имея никакой поддержки. И, тем не менее, ужас застревает в горле. Что за чертовщина? Какого дьявола со мной происходят подобные вещи?
Вижу, как люди начинают в панике стрелять глазами в мою сторону. Автобус буквально наполняют страхом. В глазах пассажиров столько ужаса, столько шока, но я понятия не имею, что делать. Чувствую, как мой локоть сжимают сильные пальцы Лины, и бросаю на нее быстрый взгляд. Замечаю, какая она бледная, какие у нее немыслимо огромные глаза. Руки шатенки дрожат: я ощущаю, как они трясутся, стискивая мою куртку, и мне приходится в ответ сжать ее ладонь.
- Не бойся, - едва слышно шепчу я. Надеюсь, она немного успокоилась, потому что я сгораю от неведенья: что делать?
- Если я увижу, что кто-то притронется к телефону, - орет незнакомец, - пеняйте на себя! Сейчас вся ваша жизнь зависит от этого молодого человека, поэтому будьте добры: не встревайте, когда мы захотим решить вашу судьбу.
- Кто ты? - жестко отрезаю я. - Мы знакомы?
- Сейчас познакомимся. Мое имя Августин, а ты? - он делает несколько широких шагов ко мне навстречу и приставляет дуло пистолета к виску. - Как тебя зовут?
- Опусти пистолет. Здесь дети.
- А ты что, ответил на мой вопрос? Имя, скажи свое имя! - Андрей, - громко отрезаю я и слышу, как всхлипывает Лина. - Меня зовут Андрей.
- Отлично. Теперь, после официально знакомства, я могу поугрожать тебе, как думаешь?
- Давай, ты выпустишь всех из автобуса и будешь угрожать мне столько, сколько тебе влезет, - аккуратно тянусь пальцами свободной руки в карман. Сердце стучит так бешено, что я слышу его в своей голове. Однако стараюсь не отвлекаться, не паниковать. Надеюсь достать телефон и набрать любой попавшийся номер. - Как тебе, а? Отпустим людей и поговорим о том, что тебя волнует.
- Сейчас меня волнует только один вопрос.
- Какой?
- Можно, я не буду тебе его говорить? - срывающимся голосом восклицает незнакомец и как-то нервно пожимает плечами. - Так ведь не интересно! Разве нормально сразу же раскрывать все свои карты? Считаешь, это серьезно? Считаешь, - он сильней прижимает дуло к моему виску, - это адекватно?
- Нет, я не...
- Что? Что ты не? А? Боишься? Боишься меня?
- Хватит! - неожиданно кричит Лина, и я готов убить ее за данные слова. - Пожалуйста, не надо. Что он вам сделал?
- Какая смелая у тебя подружка, - рассмеявшись, протягивает брюнет. Он опускает пистолет и, поправляя ремень, вскидывает брови. - Глупая или просто чересчур самоотверженная?
- Не трогай ее, - вижу, как незнакомец сканирует лицо Лины, и ощущаю нереальный прилив гнева. Меня будто поджигают: руки горят, кожа горит. Я подаюсь немного вперед, пытаясь закрыть шатенку своим телом, и стискиваю зубы. - Что тебе нужно?
- Правда, - глаза у мужчины дикие. Он расставляет руки в стороны и с улыбкой восклицает. - Но для того чтобы узнать ее, я должен сделать парочку вещей.
- Каких вещей?
Незнакомец не отвечает. Резко наставив на меня пистолет, он хватает свободной рукой Лину за локоть и тянет на себя. Я тут же вскакиваю с места и только потом осознаю, что нахожусь под его прицелом.
- Нет-нет-нет, - сумасшедшим голосом пропевает он и прижимает шатенку к себе спиной. Лина в ужасе. Она пытается закричать, открывает рот, но не произносит ни слова, будто ее держат за горло. - Мои правила, моя игра. Сдвинешься с места - подохнешь. Ясно? Понял? - незнакомец делает несколько широких шагов назад, придавливает дуло к шее шатенки и одержимо усмехается. - Раз, два, три - замри!
Автобус наполняется мертвенной тишиной. Я слышу только свое дыхание и биение своего сердца, которое буквально разрывается на части. Пот появляется на лбу. Я смотрю на то, как Лина задыхается от страха, и понимаю, что не могу устоять на ногах. Меня тянет вниз. Тело не слушается. Так бывает, когда резко поднимаешься с места: предметы кружатся, земля прыгает и ужасно хочется отключиться, не противиться силе притяжения и упасть. Я сглатываю, выставляя вперед руку.
- Пожалуйста, - шепчу я. - Не трогай ее.
- Посмотрим, что для тебя важней. Жизнь людей или жизнь этой девушки?
- Не понимаю.
- Слушай, пока я говорю, и не задавай лишних вопросов! - незнакомец нервно облизывает губы, моргает и спрашивает. - Кого же ты выберешь? Очаровательную шатенку или толстого испуганного водителя, еле переключающего передачи трясущимися руками? М?
Меня будто окатывают ледяной водой. Что происходит? Почему никто до сих пор не вызвал полицию? Почему водитель не затормозил? Все это настолько нелогично и тупо, что я готов заорать во все горло от несправедливости. Стискиваю зубы, кулаки и рычу:
- Наставь пистолет на мою голову, только отпусти девушку.
- Такого варианта не было сказано.
- Прошу, не трогай ее! - страх одолевает, и я перехожу на крик. - Она ничего тебе не сделала! Хочешь разобраться со мной - хорошо, только...
- Только что? - скривясь, перебивает меня незнакомец. - Я не услышал ответ, Андрей. Как мне понимать твои слова?
- Я не могу выбрать.
- Почему же? Я клянусь, выстрел будет только один. Умрет она - останутся в живых все остальные. Но вот если я направлю пистолет сюда..., - он убирает дуло от шеи Лины и касается им виска водителя. Тут же в автобусе начинают вопить женщины. Поднимается паника, а незнакомец, почувствовав ее, лишь криво улыбается. - Ну же, Андрей! От твоего слова зависит так много! Чего ты молчишь!? Чего думаешь?
В голове вдруг появляется отчаянное желание самому броситься под пистолет. Вдруг удастся выбить его из руки незнакомца? Но что, если нет? Что если он выстрелит до того, как я успею сделать хотя бы один шаг? Господи. Что происходит.
Одиннадцатое марта.
Опять на моих плечах может оказаться чья-то смерть.
Нет. Не может быть. Нет.
Я начинаю часто дышать. Смотрю на испуганных людей, затем на красное от слез лицо Лины, а она ведь и слова не сказала. Боже мой. Что же делать?
- Андрееей, - нетерпеливо орет незнакомец. - Мне надоело ждааать!
- Я не хочу выбирать! Если тебе нужен я, так убей меня! - делаю шаг вперед. - Выстрели в меня, только оставь в покое остальных!
- Но так ведь нельзя, Андрей. В игре есть правила, а в правилах говорится, что прозвучит только один выстрел. Тебе нужно лишь сказать, кто умрет! Что здесь сложного? М?
- Я..., я не могу, - меня трясет. Засовываю руку в карман, собираясь найти телефон, но незнакомец видит это.
Пронзает меня недовольным взглядом и вздыхает:
- Никаких телефонов, Андрей! Или ты хочешь, чтобы я изменил правила и убил всех? А? Ты этого хочешь?
- Нет, - высовываю руку. - Не хочу.
- Отлично. Тогда вернемся к главному вопросу: он или она.
- Пожалуйста, давай...
- Он или она?! - перебив, орет мужчина. Затем читает в моих глазах панику, ужас, делает правильный вывод. - Ясно.
И стреляет.
Через голову водителя со свистом проносится пуля. Окно окрашивается в ярко-алый цвет, а через несколько миллисекунд оно разбивается на сотни частей.
Хаос. Автобус резко заносит в правую сторону, я вижу, как люди падают с мест, как ударяется головой о поручень Лина, и сам валюсь на бок. В салоне происходит нечто невообразимое: летают сумки, одежда. Я чувствую, как кровь покрывает мою шею, рассеянно смотрю вперед и замечаю на пути автобуса препятствие: туннель. Скорость не замедляется, мы несемся навстречу смерти под крик и истошные стоны друг друга. Затем я ощущаю дикий страх, в последний раз замечаю мертвый взгляд шатенки и кричу:
- Лина!
- Господи, что такое?
Растерянно раскрываю глаза и понимаю, что нахожусь в автобусе. Люди недоуменно смотрят на меня, затем отворачиваются. А у меня в голове что-то стучит. В панике я касаюсь руками раны: ее нет. Поворачиваю голову вправо и вижу перед собой шатенку: живую и невредимую.
- Андрей, - ошеломленно шепчет она и касается пальцами моего потного лица. - Боже мой, что случилось? Ты чего?
- Я..., - дышать трудно. Все еще не понимая, что произошло, сглатываю. - Я видел плохой сон. Кошмар. Черт.
Закрываю глаза и обессилено опускаю голову. Что со мной? Неужели все, что я пережил - это лишь кошмар? Немыслимо.
- Ты меня напугал, - признается девушка.
- Прости, - сдавливаю руками голову. - Прости, я не хотел. Я не могу это контролировать.
- Это те самые кошмары, от которых ты хотел избавиться на вечеринке?
- Да, только на этот раз все было иначе. На этот раз там была ты.
Потерянно смотрю на девушку и читаю в ее глазах недоумение.
- Я? Что же я такое сделала, что ты так испугался?
- Ты умерла.
Шатенка растерянно замирает. Впервые на ее лице нет ни намека на улыбку. Она изучает меня так, будто я псих, но мне не нужен этот жалкий взгляд. Я и сам знаю, кто я и что со мной происходит. Я ненормальный и глупо было думать, что Лина это примет.
Я - человек, который лежал в больнице для людей, имеющих психические отклонения, и мне не суждено найти того, кто воспримет мое прошлое, как прошлое. А не как причину плохого настоящего. Все это полный бред. Иллюзия мгновенного счастья. Я так заигрался, что почти забыл, почему стал замкнутым, почему стал тем, кто я есть.
- Андрей, - тихо шепчет Лина и аккуратно касается моего плеча. - Это был всего лишь сон. Не бойся. Я здесь, и ты здесь. Все хорошо.
- Нет, не хорошо.
- Кошмары всем сняться.
- Ты многого обо мне не знаешь. - Выпрямляюсь и стискиваю зубы. - Прости, если напугал.
- Не говори глупостей. За что ты просишь прощение? - Шатенка снисходительно улыбается и пожимает плечами. - В конце концов, главное, что ты проснулся и этот кошмар закончился.
Киваю и сжимаю в кулаки руки.
Мало того, что меня терпит Саша. Признаться еще и Лине в том, что я неадекватный? Выдыхаю. В одном она права: хорошо, что это был всего лишь сон, и на самом деле шатенка жива и невредима.
- Андрей, - уже спокойно протягивает Лина. - Расслабься. Тебе ведь сон приснился, а не бомба упала на нас с неба. Все хорошо.
- Как все может быть хорошо? - не понимая, шепчу я. - Я видел, как тебя пытались убить, видел, как ты умерла. Считаешь, это хорошо? Считаешь, я могу сейчас успокоиться? Прости, но нет, - нервно усмехаюсь. - Правда, не могу.
Шатенка замолкает. Смотрит на меня как-то странно, и я не могу расшифровать этот взгляд. В нем нет жалости или сочувствия. Скорей это удивление. Мне становится неловко, я громко выдыхаю и опускаю напряженные плечи.
- Не хотел срываться, извини. Просто эти сны меня достали.
- Ничего страшного, - как-то задумчиво отвечает Лина. - У каждого есть слабые места.
- Да? - наконец, автобус останавливается на нужной остановке. Я расплачиваюсь и выхожу следом за шатенкой. На улице холодно. - Какие же у тебя слабые места?
- Хмм. Я..., - девушка прикусывает губу. - Я боюсь высоты.
- Ну, не думаю, что тебя часто беспокоит этот страх. В конце концов, большую часть времени ты проводишь на земле.
- А что ты скажешь на счет людей?
- В смысле?
- В прямом. Я боюсь людей. Не знаю, чего от них ожидать и поэтому не могу никому довериться. Только самым близким.
Меня удивляют слова Лины. Я вскидываю брови и уточняю:
- Боишься людей?
- Да. Их-то я часто встречаю, не так ли?
- Странно. В смысле, ты-то почему? - я вдруг собираюсь объяснить, почему сам с трудом общаюсь со многими знакомыми, но вовремя себя прерываю. Хмурюсь и выдаю самый логичный, по моему мнению, вопрос: вопрос опытного в этом деле человека. - Что такое с тобой случилось, что ты разочаровалась в людях?
- Трудно сказать, - серьезно отвечает шатенка и засовывает руки в карманы пальто. - Я просто поняла, что доверять можно только близким. Остальные не упустят возможности сделать тебе больно.
Смотрю на Лину и осознаю, что она говорит моими словами. Признаться, это пугает. Мы заходим в общежитие, молча поднимаемся по лестнице. Я хочу объяснить, что доверять мне она действительно может, но не решаюсь. Вдруг я ошибаюсь, и это не так? Как можно довериться мне, если даже я сам не понимаю, что творится в моей голове?
- Андрей, - подходя к своей комнате, протягивает Лина. - Я хотела бы тебе доверять, но...
И опять она знает, о чем я думаю. Останавливаюсь около порога и замираю. Что происходит? Почему она попадает в яблочко?
- Но, - продолжает шатенка, - ты тоже должен мне верить. Я же вижу, как ты закрываешься постоянно. В театре, затем на улице и в автобусе.
- Есть вещи, - с трудом начинаю я и отвожу взгляд в сторону, - которые тебе лучше не знать.
- Это почему ты так решил? Если мы хотим дальше общаться, мы должны узнать друг друга лучше.
- Да, но..., но это не то, что ты хочешь услышать.
- Андрей, - Лина подходит ко мне и касается холодными пальцами подбородка. Я нехотя встречаюсь с ней взглядом, - ты должен рассказать мне. Тогда будет проще.
- Тебе так кажется. Станет только хуже, - я неуверенно убираю от лица ее руку.- Ты прекрасная девушка, и мне не хочется омрачать твою жизнь своим прошлым.
Шатенка задумывается, затем кивает. Она выдавливает робкую улыбку и направляется к себе в комнату.
Я думаю, что это конец, как вдруг на пороге Лина протягивает:
- Отличный сегодня был день, - она наклоняет чуть вперед голову. - Не хмурься. Мне, правда, было хорошо.
- Скажи спасибо Саше, - выдохнув, отвечаю я. - Если бы не он...
- Да. Конечно. Но, если честно, мне больше по душе вторая часть вечера. Увы, Оскар Уайльд не впечатлил меня так же сильно, как бабушка на улице.
Она усмехается, машет рукой и скрывается за дверью. А я лишь втягиваю как можно больше воздуха в легкие, надеясь взять под контроль свои разбушевавшиеся мысли.
