Здешний песок, пусть и очень мелкий, казался вполне земным. Такое же "земное" впечатление производил и флаер, парящий над песчаным барханом на высоте десять метров. На этом всё земное заканчивалось.
Ослепительно яркое неземное солнце синевато-белого цвета нещадно выжигало всё на этом острове, полностью покрытом барханами песчаной пыли. Но здесь ровные гряды барханов резко обрывались, образуя квадрат монолитной скальной породы. В середине этого своеобразного "плато" возвышалась огромная пирамида чёрного цвета.
В недвижно зависшем над песком флаере сидели три человека и, не отрываясь, смотрели на пирамиду.
Давно уже человечество освоило тайну межзвёздных перелётов, давно оно освоило множество звёздных систем вдоль коротационной окружности, но до сих пор не встретило никакой разумной жизни. В ста двадцати звёздных системах не было найдено ни следа возможных братьев по разуму.
И вот теперь трое человек во флаере смотрели на громадную пирамиду, к возведению которой человечество не имело никакого отношения.
Кирилл Колокольников, заместитель начальника экспедиции, окинул ещё одним взглядом пирамиду невдалеке и спросил:
- Не нашли никаких следов внеземной деятельности?
- Смотря что под этим понимать, - ответил Ковальский, который уже летал один раз к чёрной пирамиде. Сейчас он сидел за рулём флаера и оглядывал окрестности. - Самый главный след перед нами, - он кивнул на пирамиду, - а какие-либо надписи я специально не искал. Только облетел один раз вокруг, как меня отозвали обратно.
Вадим Каштанов, сидящий на заднем сиденье, кивнул.
- Подведи флаер поближе к пирамиде, - сказал Ковальскому Колокольников. - Посмотрим вблизи.
- А там почти ничего вблизи и нет, - ответил Ковальский, пустив флаер вперёд на малом ходу. - Чёрная поверхность, будто закопчённая. Такой черноты я в жизни не видел.
Ковальский был прав. На поверхности пирамиды не было никаких знаков, следов обработки инструментов, и вообще хоть чего-нибудь. Что касается черноты, то сравнение с закопчённой поверхностью было преуменьшением во много раз.
Вблизи пирамида казалась просто огромной. По форме она напоминала египетскую пирамиду Хеопса, но только увеличенную по всем трём измерениям в три раза. Она буквально вырастала из желтоватой каменной породы. На всей её поверхности, насколько хватало взгляду, не было ни одного изъяна, выщерблины, лишь ровная, абсолютно чёрная поверхность.
Флаер стал медленно облетать пирамиду. Всё было точно таким же: четыре чёрные "бархатные" грани, уходящие на недосягаемую высоту вверх.
- Да, - Колокольников кивнул головой сам себе, - создал её не человек.
- Значит, - сказал Каштанов необычно высоким голосом, - значит, всё-таки это построили инопланетяне?
- Не факт, - сразу же ответил Кирилл, про себя подумав, что они сами тут инопланетяне, - не факт. Пока скажу точно: строил её не человек. Но пока у нас нет доказательств... гм, теории инопланетян, вопрос о строителях спорен. Останови и приземли флаер!
Ковальский отреагировал не сразу, но всё же выполнил команду. Флаер мягко сел на скалу.
- Наденьте шлемы, - мягко сказал Колокольников и пошёл в переходник. Затем, дождавшись пока все сделают то же самое, он открыл дверцу и вышел наружу и скрипя подошвами скафандра, подошёл к пирамиде почти вплотную.
Издали пирамида просто казалась огромной. Здесь же она просто потрясала воображение. Чёрная, как сажа, как чёрный бархат, плоскость уходила на недосягаемую километровую высоту.
Наверное, подумал Кирилл, так чувствует себя муравей рядом с египетскими пирамидами. Три человека и флаер были просто никчёмными по сравнению с занимающей полнеба пирамидой.
Каштанов сделал три шага, оказался рядом с Колокольниковым и замер.
- Ну, вот, - раздался его голос в наушниках.
Он не договорил, затем аккуратно протянул вперёд руку и коснулся пирамиды. Ничего не случилось.
Пирамида была твёрдая, как гранит. Впрочем, сказал сам себе Вадим, какая она ещё могла быть? Жалко, что нельзя дотронуться до неё вживую, пальцами. Пока нельзя, успокоил он себя. Он убрал руку и посмотрел на неё - не испачкался ли он, уж очень её поверхность походила на покрытую сажей.
- Вадим, - сказал Колокольников, тоже дотрагиваясь до грани пирамиды. - Мы сейчас дотрагиваемся до, - тут он запнулся, подбирая определение, - до изделия неземной цивилизации.
- И что? - с любопытством спросил Ковальский, выходя из флаера.
- Всегда мечтал, - ответил ему Каштанов.
Колокольников пригнулся, чтобы посмотреть место, где грань пирамиды стыкуется со скалой.
- Вадим, - негромко сказал он, - посмотри сюда.
Вадим шагнул к нему.
- Действительно, - протянул он.
Чёрная грань пирамиды переходила в жёлтую скалу без малейшего зазора, будто пришлифованная, а линия стыка двух плоскостей, уходя вправо и влево, была абсолютно прямой. Где-то за сантиметр до этой линии, сравнительно неровная и бугристая скала внезапно становилась такой же гладкой, как и грань пирамиды.
Ковальский смотрел на это где-то секунды две, а потом выпрямился и посмотрел вверх.
- Тонкая работа, - отметил он. - На Земле до такого далеко.
Все трое отошли от чернеющей грани, оглядели пирамиду и вернулись во флаер.
Колокольников закрыл дверцу переходника, затем откинул забрало шлема.
- Саша, - негромко сказал он Ковальскому, - просвети пирамиду ультразвуком, надо проверить, есть ли там пустоты.
Ковальский кивнул и повернулся к борткомпьютеру. Всё время, пока Кирилл докладывал по рации результаты пробной экспедиции на корабль, лицо Ковальского приобретало всё более изумлённое выражение.
- Кирилл, - сказал он, дождавшись, пока тот закончит сеанс связи, - я тут просветил пирамиду ультразвуком и получилось...
Кирилл кивнул.
- Ну, короче, пирамида абсолютно непроницаема для ультразвука. Абсолютно. Всё отражается. А со световым излучением всё наоборот.
- Всё поглощается?
- Именно. Коэффициент отражения равен нулю. Ну, то есть, близок к нулю, не такая уж и точность на флаере.
- Но это не всё? - полуутвердительно спросил Вадим, ориентируясь на странное выражение лица Ковальского.
- Нет, - ответил тот. - Температура поверхности при таких условиях должна быть огромной. А датчик показал сорок градусов.
Каштанов хмыкнул.
- Странно. Но что с того?
- По закону сохранения энергии, всё это тепло должно куда-то расходоваться. Там внутри явно какое-то производство.
- Не думаю, - Колокольников покачал головой. - Фабрика в форме пирамиды... Что там могли производить? При таких размерах разве что это верфь для космических кораблей.
- Или это что-то вроде знака?
- Какого знака, Вадим? - спросил Ковальский.
- Ну, - предположил Вадим, - что эта планета принадлежит, является колонией, так сказать.
- Но кому, - спросил, судя по тону, у самого себя Колокольников, - какой планете надо было делать такой огромный памятный знак? В чём смысл?
Спустя сорок минут "три К", как называли за глаза Колокольникова, Каштанова и Ковальского, уже сидели в рубке корабля, мирно покоящегося на бескрайней равнине, усеянной хвощами. До загадочной пирамиды была тысяча километров.
Теоретик почти всех наук Станислав Левченко ожесточённо манипулировал наблюдательным спутником. Наконец, он издал радостный возглас и на одном из экранов мониторов в рубке появился вид сверху на пирамиду. Это был чёрный квадрат на жёлто-коричневом фоне.
- Отражение электромагнитных волн в диапазоне видимого света - ноль процентов, - начал читать данные с другого экрана Левченко. - Отражение звуковых колебаний близко к ста процентам.
- Как "близко"? - спросил Ковальский, - то есть, что-то проходит сквозь пирамиду?
- Точные данные получить невозможно, - парировал Левченко, - ультразвукового лазера на спутнике нет.
- Но ведь можно использовать просто ультразвук и высокочувствительную активную антенну, - возразил ему Ковальский, значительный специалист в этой области.
- Потребуется слишком много энергии, батареи спутника будут истощены.
- Через неделю сюда прилетит большой транспорт "Галилей", и мы получим спутник с реактором.
Левченко сдался. Он развернул спутник и набрал команду на клавиатуре.
Первый экран на мгновение погас. И тут же на нём появилось серое изображение с всё тем же чёрным квадратом пирамиды посередине.
- Говорил же, - Левченко кивнул на экран, - она ничего не пропускает.
Он этого, конечно же, не говорил, но никто не обратил на это внимание. Все смотрели на другое.
В ультразвуковом анализе местности ясно были видны четыре светлые линии подземных полостей, входящие в чёрный квадрат с четырёх сторон. Вероятно, они пересекались точно под серединой пирамиды, под прямым углом.
На следующий день местное солнце было таким же жгучим и злым. Флаер с "тремя К" висел в воздухе перед входом в туннель. Этот вход начинался где-то за километр от пирамиды, неподалёку от границы скального плато с песчаными барханами. Сейчас его трудно было не заметить, но случайно его заметить было крайне сложно. Дело было даже не в том, что прямоугольная яма со ступенчатым спуском в туннель была незаметной. Просто любой оказавшийся здесь, смотрел в первую очередь на километровую пирамиду. Но Колокольников всё равно мысленно ругал себя, что вчера просмотрел вроде бы такой заметный вход в туннель.
Флаер медленно лёг на песок и все трое вышли из него. Ковальский нёс небольшой автомат на ремне, взятый на всякий случай, для уверенности.
Колокольников включил фонарь на шлеме и стал медленно спускаться по неширокой лестнице вниз. Бок о бок с ним шёл Ковальский, а Каштанов замыкал процессию.
Узкие каменные ступени уходили вниз. Где-то на двадцать пятой Кирилл оглянулся. Светлый прямоугольник неба остался где-то вдали.
- Принял к сведению, - таким же шёпотом ответил Кирилл.
Жёлто-коричневая скала была относительно ровной, безо всяких выбоин или следов взрывных работ. Лестница была очень широкой, и Кирилл прикидывал - не прошёл бы здесь флаер?
- Интересно, - спросил Ковальский, - как они проделали такой туннель?
- По-настоящему интересно, - таким же тоном ответил Колокольников, - как они построили такую пирамиду?
- Точно.
Лестница закончилась и процессия из трёх человек остановилась. Вдаль, по направлению к пирамиде, уходил прямой, как луч лазера, коридор. Лучи света от нашлемных фонарей убегали по стенам и терялись вдали.
Коридор был довольно большим - два метра в высоту и три в ширину. Каштанову вспомнились старинные метро в городах Земли.
- Как вы думаете, - спросил Ковальский, поправляя автомат, - здесь есть ловушки?
Колокольников пожал плечами. Из-за скафандра это жест остался незамеченным.
- Не думаю, если цивилизация с такой степенью развития не хотела бы кого-нибудь впустить сюда, то этот туннель просто бы взорвали.
- Но... - начал Ковальский.
- Вот именно, Саша. Держи автомат наготове, но первым не нападай.
Туннель был длинным, очень длинным. Да, от входа в него до пирамиды было не меньше километра, но Колокольникову казалось, что они прошли много больше. А может, это было иллюзией. Вокруг них была темнота, прорежаемая тонкими лучами фонарей.
Впереди что-то вырисовывалось. Ковальский, мучительно вглядываясь вперёд, приставил автомат к плечу.
- Лестница, - просто сказал Кирилл.
- Точно, - ввернул своё любимое слово Ковальский.
Это была лестница, уходящая вверх, точно такая же, по которой они спустились в туннель. Только она вела в темноту. Лучи фонарей точно так же терялись вдали.
- Я примерно так и думал, - неизвестно кому сказал Кирилл. - Эта лестница приведёт нас внутрь пирамиды... ведь должна же она куда-нибудь вести. Но непонятно, зачем им четыре туннеля с четырёх сторон.
Они начали подниматься. Десять ступеней, подумал Вадим Каштанов, пятнадцать, а сколько ещё впереди? Он вспомнил размеры пирамиды.
Колокольников удивлённо хмыкнул. Скальная порода, в которой была вырублена лестница, внезапно сменилась тем угольно чёрным, непонятным материалом пирамиды. И всё так же линия стыка была абсолютно ровной и аккуратной.
- Он другой, - сказал Ковальский, - здесь он отполирован, как зеркало.
Ковальский был прав.
- Почему? - спросил Каштанов
Колокольников снова пожал плечами под скафандром.
- Зачем? Может быть, разгадка будет наверху.
И подъём продолжился. Сколько они так поднимались - неясно, но точно больше, чем шли по туннелю. Колокольников взглянул на экран с часами и хмыкнул.
- Невероятно, но снаружи уже ночь.
- Не может быть. - Каштанов тоже взглянул на часы, - Прошло уже два часа?
- Точно, - подтвердил Ковальский. - Одно из двух - или мы идём по этому туннелю два часа, что невероятно - полчаса от силы - либо же...
Он не договорил.
- Либо время здесь идёт быстрее, - дополнил Вадим Каштанов.
Все опять замолчали.
- Но время не может ускориться... не могло бы ускориться так, чтобы мы этого не заметили, - пробормотал Колокольников.
- Но и прошагать два часа по туннелю - тоже невозможно, - возразил Ковальский. - Даже если мы прошли три километра, то получится около часа, но никак не двух.
- А мы точно знаем, что три километра? - задумался Кирилл. - Снаружи мы могли запросто ошибиться в оценке расстояния.
Все снова помолчали.
- Ладно, - Кирилл напрягся, - идём наверх.
Ещё двадцать ступенек, не больше, и они вышли в зал, огромный, как сама пирамида. Блестящая чёрная стена уходила вверх под острым углом к полу.
Каштанов еле слышно охнул.
- Прямо стадион, - с уважением протянул он.
- Или храм, - таким же тоном, но быстрее, добавил Ковальский, опустив автомат.
Стены влажно мерцали в свете трёх нашлемных фонарей.
- Здесь бы прожектор, - раздался в шлемах голос Колокольникова. - А то ничего не видно. Эти фонари даже до других стен не достают.
- Но пусть уж будут эти, - торопливо ответил Каштанов, представившим себе ужасную ситуацию, если бы нашлемные фонари вдруг погасли.
Все трое опять замолчали, уже в который раз.
- По идее, нам надо попасть в центр зала, - предположил Колокольников.
- А где он может здесь быть? - спросил Вадим. Ковальский в ответ прочертил нашлемным фонариком линию от лестницы, перпендикулярную стыку стены и пола.
- Где-то там.
Все трое переглянулись.
- Точно? - спросил Ковальский.
- Что "точно"?
- Что нам надо попасть в центр зала.
- Кто знает. По-моему, эти четыре туннеля, образуют как бы четыре направления движения, показывая, куда надо попасть, двигаясь из любого туннеля.
- Логично, - Ковальский устало поднял автомат и пошёл вперёд.
Идти после подъёма казалось необычайно легко. Неизвестный чёрный материал блестел под ногами, как вода, но ноги, непонятно почему, не скользили.
Центр пирамиды оказался ближе, чем все представляли себе. Из пола вырастала полутораметровая пирамида, сделанная из какого-то серебристого металла.
Колокольников, Ковальский и Каштанов вместе подошли к пирамиде, ярко блестевшей в свете фонарей.
- Что это такое? - Каштанов озвучил вопрос, мучавший всех.
Со всех четырёх сторон пирамиды был выгравирован один и тот же рисунок: сверху два существа, отдалённо напоминавшие людей. Чуть ниже - ещё один рисунок: солнце и четыре планеты вокруг. Четвёртая, самая дальняя планета, была означена стрелочкой. Снизу, под всем этим было что-то непонятное - как китайские иероглифы, составленные из арабских букв.
- Памятный знак иной цивилизации, нет никаких сомнений, - Колокольников обошёл вокруг пирамиды. Если бы всё это произошло неделю назад, то сам он был бы поражён этим памятным знаком иной цивилизации. Но сейчас он просто не мог удивиться, настолько много нового и странного окружало его. - Всё очень просто, вот как выглядят строители этой самой пирамиды. Вот их планета, четвёртая от их солнца. Единственное, что непонятно - как найти их солнце.
Вадим Каштанов молчал. Внезапно он шагнул к пирамиде, наклонился к ней.
- Да. Теперь нет абсолютно никаких сомнений. Эта пирамида, - Ковальский показал рукой наверх, - дело рук иной цивилизации.
- А ты сомневался? - изумился Вадим.
- Все доказательства до этого были косвенные, - строго ответил Ковальский. - От противного, понимаешь? А теперь - доказательство "за".
- Посмотрите, - прервал их Кирилл показал на самую вершину пирамиды, - верхушка, похоже, отделена от пирамиды, а под ней какая-то стрелочка...
На расстоянии примерно десяти сантиметров от верхушки металлической пирамидки, по граням проходила тонкая бороздка. Чуть ниже была выгравирована незаметная стрелочка, указывающая влево. И маленький рисуночек - шестипалая рука, поворачивающая верхушку на девяносто градусов.
- Похоже, нам предлагают повернуть вот эту верхушку... - пробормотал Кирилл. - Повернём?
- Да, - смело ответил Вадим.
- Ладно, - согласился Александр.
И все трое, не сговариваясь, положили руки поверх пирамиды и повернули верхушку влево на девяносто градусов.
- И что? - спросил Вадим.
Ровно через секунду пирамида задрожала до самого основания.
- Землетрясение! - закричал Колокольников.
- Она сейчас рухнет! - отшатнулся от металлической пирамиды Каштанов.
- Это ловушка! - Ковальский вскинул автомат дулом кверху и занял оборонительную стойку.
Все трое ошиблись. Больше не произошло ничего.
Внезапно на пирамиде, как по волшебству, проступила ещё одна гравировка: четыре одинаковых рисунка. На каждом - солнце, всходящее из-за горизонта и освещающее пирамиду на фоне барханов.
- Что это? - спросил Каштанов.
- Наверное, это означает четыре восхода солнца на этой планете, четыре дня, - ответил Колокольников. - Интересно, что же мы сделали?
Полминуты назад Левченко и ещё четыре человека - оставшаяся часть экспедиции - обеспокоенно наблюдали на экранах за местностью. Наблюдательный спутник кружил над пирамидой, расходуя ограниченный запас топлива.
Внезапно в небо ушёл тонкий, ослепительный луч. Он вырвался из-за горизонта примерно оттуда, куда улетели "три К".
- Что это? - спросил начальник экспедиции.
За сотню световых лет от пирамиды, два существа, отдалённо смахивающих на выгравированных на металлической пирамиде, сидели в креслах перед пультом непонятного предназначения.
- Сигнал! - крикнул один, - указывая на внезапно оживший пульт. - Значит, у нас во Вселенной есть братья по разуму... А я-то считал, что древние зря настроили сигнальных пирамид по всему космосу.