...Было плохо и темно. Не совсем чтоб сильно темно. Не знаю или не понимаю, что я вижу? Просто было плохо. Меня вращало, несло куда-то, то просто вращало на месте. Иногда быстро, иногда медленно. Сколь вечно так было я не знаю, знаю что было постоянно плохо, не понимал от чего мне плохо, даже было без разницы, кроме того что меня всего поглощало и перемалывало этим неясным плохим состоянием. Потом я понял, что я и есть, видимо это-то самое - плохо. Я ошибался. Позже, гораздо позже, через вечность непонятных видений и плохой, - боли? Да боли... Но лучше не стало от того что я как то понял что это называется - болью. А после еще через вечность я понял, что видения дали мне понимание. И я понял, что я может и есть сама боль? Когда я это четко уяснил, стал больше уделять внимания видениям. Прошло много, очень много вечности. Она томила, убеждала, уговаривала, мяла тяжестью - нескончаемости, плюща в нечто все мои никчемные убеждения. Жгла, морозила и снова сжигала. Сколько боли, разной, всесторонней и безграничной боли, что плавило мое самосознание. Я знал если сдам сейчас, то снова вернусь в вечность - вечности, все пойдет сызнова в муках и боли, до осознания того что это называется болью.
Так было всегда, и может я не первый кто это осознал этот круг времени. Как только осилил своим скудным и больным сознанием, что для меня это непросто тьма или мое бремя, где я был всегда. Это - всегда - и есть существования самого бытия, что называют временем.
Моя тьма, разорвала с треском сама себя, лопнула, порождая свет. Свет сжигал, мял, рвал, топил снова в боли, в удвоенной боли и снова ведения и так вечность. Страдания. Снова понял, - Страдания и боль, это одно и тоже, как верх и низ, если их перевернуть ничего не измениться. Это одно и тоже, как свет и тьма. И я страдал... видения, что они показывают мне??? ЧТО??! Я хочу понять!!! Лишь бы мои страдания и моя боль кончились! Ааааа. Окунало во тьму и тут же омывало светом! И вновь вечность дала мне ответ в видениях, я понял, что это называется - отчаяние!
Отчаяние в веках принесло мне понимание, меня убивало и возрождало. Будь то свет или тьма, убивало сначала тьмой, потом светом и возрождало опять жетьмой, а после и светом. Понимание словно это спор, спор без основы и без выигрыша! Еще прошли вечности времени или может они стояли? Брат - вечность и его сестра - время, второй лик вечности. Замерев, в опасениях и пониманий что они породили меня. И снова вечность дала мне ответ за оплату страданием, болью, отчаянием. Я осознал себя...
- ...Я грань света и тьмы!
- Я регулятор прошлого и будущего!
- Я ребро серого цвета, что находиться между заходом множества солнц и подъема лун.
- Я частичка пустоты. Нет, Я И ЕСТЬ ОНА! Точка что может стать началом начал или быть концом в конце!!
- Я та песчинка, что держит огромный многотонный валун на склоне горы....
Имя мне: хранитель мироздания, истина, удача, судьба, бог, дьявол, абсолютность. Как хотите, зовите меня...
- Но я есть...
Многие хотят моей силы, многие ее получают. Сколько тебе нужно моей силы? И сколько готов ты отдать взамен мне? Сколько боли готов ты принять? Сколько страданий ты готов перенести. Сколько отчаяния примешь? Сколько...???
Я готов поделиться силой, хоть чуть-чуть, но возьми ее и мне станет легче... Я дам. Я дам хоть всю силу! Абсолютно и без остатка, я устал нести бремя боли и спора вечности с безвечностью. Лишь скажи мне мое имя и получишь все, слышишь все и без остатка! Я знаю себе имя, и я назвал тебе его, жду и буду ждать. Лишь только назови...
Шла вечность и снова вечность, она не думает, она не замечает, она идет в бесконечности. Я ждал, терпел боль и страдал от отчаяния, ожидал и видел видения спора света и тьмы и насквозь пронзающую их и меня - наблюдал ее - саму вечность. Тьма и Свет обозлились на меня. Обозлились, что из-за меня не могут ничего. Поняли что без меня они ничто! Тогда они решили породить себе помощников, каждый себе. Свет родил себе звезды, прекрасные творения. А тьма родила себе и в ответ свету черные дыры, они так также прекрасны.
Так становился сам мир и бесчисленные вселенные. Лишь вечность знала и понимала, что такое. Иона знала, что знаю я, - почему я тут и зачем. Вечность, как и я, ступая дальше, так и продолжила нести свой стяг.
Имя мне,- ... Произнеся его вновь, я понял, что могу облегчить себе свою сущность бытия. Я разорвался, лопнул как тьма на свет и свет на тьму когда-то. Разделился на бесконечное себя, но при этом оставаясь единым целым! Свет и тьма. Тьма и свет. Стали активно действовать, придумывая и споря, что делать, как избавиться от меня. Они так и не поняли тогда и до сих пор не понимают, что лишь помогли мне и помогают до сих пор. Так зародился мир. Зародилась сама жизнь! А как вы хотели? Да, да, так и есть! Жизнь родилась в бесконечном споре, а после добавился еще один их спор, как меня лучше убрать из их бытия. Я им благодарен за помощь мне. А вечность благодарна мне. Так как я поддерживаю ее и саму жизнь, конечно еще и спор дверазницы. Теперь, когда мне стало легче в бесконечное число раз, я решил что так мне легче дать силу!
Ищите силу? Спросите у меня! Сколько вам ее, и сколько вы готовы дать мне в замен? Сколько боли готовы вы принять? Сколько страданий вы готовы перенести. Сколько отчаяния примете? Сколько...? Я готов поделиться силой...
О да, вас было много, много разных бесконечных миров. Кто-то из вас брал мало, а кто-то брал воистину много, беря порою непомерный груз. И их хватало на короткий срок. Знаете ли, я открою вам секрет, многие из миров, в которых личности брали не посильную силу, становились богами или дьяволами, в разных мирах по-разному. Таких называли, - мученик, что берет на себя грехи чужие и исцеляет, а после их возносили в боги. В конце он умирал от непомерной силы и многие миры еще очень долго думали и думают, что господь есть.
Свет и тьма в споре стали не отставать от меня и так же стали содействовать как жизни, так и смерти, то есть выходит отчасти мне. Они стали создавать богов и дьяволов, как в меньшей степени, так и в большей по силе и размерам сущностей. Что на это я могу сказать? От большого ума и глупости большие. Не так ли? Сколько страданий вы готовы перенести? Сколько отчаяния примете? Я готов вам дать любую силу! Любого характера и вида! Ведь я кипяток у вас в чайнике. И тот же огонь что довел в нем воду до кипения. Я бушующая буря называемая циклоном у вас в тропиках, я везде, вам лишь решиться надо, всего-то принять меня и дать взамен мне таблетку в виде своего отчаяния, боли, страданий, злости слез и ненависти, добра, любви и жалости, и много, много чего.
Может мне подать объявления во всех вселенных и их мирах? Кпримеру, в газетах или телефонных справочниках? Ведь сила это как единое целое - и все раздельное по отдельности тоже сила! Так что же, как мне еще поступить??
Вечность научила меня ждать, от этого я и придумал, как вам дать силу, абсолютно любому, по любому желанию... Любую силу. И лишь тот, кто познает мое имя, станет хоть чуточку да един с вечностью и соответственно со мной. Даже если он, она, оно или они не осознают этого.
Я распыляюсь еще на меньшие частицы себя, тем самым вгоняя свет и тьму в беспредельное бешенство, от этого порождается противоположность мне, - имя ему Хаос!
Но они так и не видят общей картины, целого. Отныне они стали врагами из-за нового спора, кто из них что ни так сделал от чего и родился хаос. Еще и я преподнес себя - вам мирам и самой жизни с нежизнью с вечностью на блюдечке в виде, - МАГИЯ! и не только магия ))) все вам так сразу скажи...
- Я ждал и жду тебя...
Х-м-м, может все же подать объявление в справочники?
Вступление.
Наш мир пал перед захватчиками с другого мира. И они определили нас в рабство, поставив барьер ограничения, за который никто из нашего рода не может выйти. Так как мы род хранителей, последние два века живем в рабстве после всеобщей войны, нашакровь, она не будет помогать тем, кто слаб. Тем, кто потерял волю свободы, стал жить под чужой волей, - в рабстве.
Наша семья живет у болотных топей в деревне Житки. Деревня не большая, всего на 33 дома. В основном промыслом деревни составляет разная болотная живость и разные растения, ягоды да определенные болотные же водоросли. Основным заказчиком, которых являются всякие маги, колдуны, шаманы да ведьмы, что не имели своих подручных помощников. От того, их и называют, - посредственность.
Отец наш основной кормилец, сначала заболел болотной лихорадкой. Он был старостой и хранителем деревни. Он не хотел идти на столь ответственный пост и нести бремя не жизни деревни, а её буквально каждодневное выживание. Так что вправлений ничего сладкого не было. На этот пост отца избрал народ, все вместе и единогласно. Выбрали не от того что он был хорошим или властным человеком, нет. Просто в один из дней весны, вся деревня собралась и пришла к крыльцу нашего дома, три года назад. Поголовно все встали на колени и попросили проявить милость не только к своим детям, но и к остальным.
Как сейчас помню, у него просто не было выбора. Это я понимал уже тогда в двенадцать лет.Так как он был добр, то лишь тяжело вздохнув, он сказал тогда им.
- Не плачьте. Люди. Я ведь только и могу, что оттянуть неизбежное. И что будет дальше!? Кто станет хранителем рода!? Вы же сами видите, я один остался! Разве вы не видите? Мой сын Кайт, мальчик мой не перенял дар! И все рожденные за двадцать лет не переняли его от наших предков. Наш род в объятьях рабства. От этого кровь предков бунтует и не хочет вступать в силу! Сами же знаете, почему так! - Все просто молчали. Кто то, всхлипывая, а кто то, опустив плечи и голову,не знали что сказать. Они все, от малого до старика понимали горькую правду в словах высказанных моим отцом. Но им всем хотелось жить! Чтобы их дети росли без страха, голода и гонения. Никому не из них не стоило напоминать, почему они прокляты, и кровь древних не вступает в силу с двенадцати летнего возраста.
Сейчас мне шестнадцать лет. Уже четыре года, как мой отец стал старостой. И уже как второйдень или первый он лежит в могиле. В очередной раз умер хранитель, последний из обладателей кто родился с даром хранителя.Что же до меня? Сейчас я стаю у жертвенной ямы, вдыхая ядовитые испарения.
Когда мой отец заболел болотной лихорадкой, мы вызвали за магом целителем. Прошла неделя, а некто так и не явился. Лишь на последний день жизни отца приехал маг из центра, который курирует рабочие лагеря рабов. Хотя он мог в тот же день мог переместиться через портальную арку,получив почтового голубя.
- Вам надо было вызывать раньше. Увы, но тут слишком запущена болезнь. Да вы и сами видите он уже труп! Ха-ха-ха вот же ты и тупой парень! Как ты мог не заметить, что у тебя отец тут с неделю как помирает!? Ха-ха-ха... О - о - ха - ха.
- Этот жирный с засаленным и заплывшим лицом маг, даже толком не осмотрел его. Он просто сходу сказал, что мы поздно обратились за квалифицированной помощью!? Это последнее что я помню, - Толстого уродливого мага, от которого несло алкоголем за версту, что посмеялся над уже мертвым отцом и мною. С его слов я поздно обратился за помощью!? Его смех, противный свинячий смех стоял в моих ушах. Я все эти дни не мог отойти от отца, он единственный кто был у меня из родных и близких мне. Он умирал у меня на руках, и я видел и чувствовал, его боль в воспаленных глазах пока он не впал в горячку. Боль от своей беспомощности перед сыном, что еще даже не стал мужчиной.
Когда я очнулся, все крыльцо нашего дома было в крови. Кровь была мага, а его тело валялось с перегрызенной шеей. Помню, как мне стало противно и меня вырвало. Вырвало не от того, что я насмерть загрыз оглушенного чуркой мага, а от того что мой отец умер и я не помню как выплеснул свою ненависть и обиду от смеющегося мага над умершим отцом. Тогда меня забрали в тот же вечер. Старик Пим рассказал мне, как я выскочил сразу за смеющимся магом на крыльцо и обрушил на его темя березовую чурку. Как маг не успел упасть, и я уже прыгнул на него, что-то крича, а после все забрызгало кровью.
- Не знаю Кайт, может он уже от того удара помер? Не могу сказать, только вот кричал ты, а он как упал под тобой кулем, так и оставался лежать. Но мы должны отправить голубя иначе будут еще смерти ты должен это понимать? Мне действительно жаль обо всем случившемся. ...И сделать мы уже ничего не можем...
Сейчас за моей спиной что-то говорит палач собравшимся людям и другим. Да и не люди они вовсе! Уроды вот кто они! Что он там им говорит, я уже не слышу. Мой разум заволокла обида беспомощности, а где-то в груди стоит такая сильная боль! Какую раньше еще никогда не ощущал, даже когда сломал руку прошлым летом. Сломал так, что кость вышла.
Мне не страшно от скорой смерти. Наверно я еще не осознаю всего, что происходит со мной. Палач что-то сказал мне или спросил? Не знаю и не собираюсь ничего говорить. Тут я почувствовал тупую боль меж лопаток, и мен кинуло вперед в черноту бездонной ямы. Я не кричал. Просто летел вниз и в какой-то момент все погасло...
***
...я нахожусь на горе? Очень высоко, и нет возможности спуститься с нее! С лева от меня солнце в зените, а справа полная луна! В какую сторону не посмотреть всюду молочное покрывало из облаков. И главное сильный ветер, что сбивает сног. Мне пришлось лежать, иначе по-другому просто сносит. Сначало было страшно. Очень долго я так лежал, а после я попривык, и ветер перестал дуть. Интуиция подсказала, что это два связанных действия, страх высоты и сильный ветер. Сел в удобное положение и начал легкую медитацию, успокаивая в себе тревогу, перед ожиданием всегда наступающей боли. Интуиция снова, что-то шептала мне, я не смог откинуть тревогу из-за нее.
Больпришла, как всегда, "бесшумно". Я орал, меня гнуло и корчило в разные стороны. Пальцы, локти, колени, ребра, голова и даже ступни покрылись кровью, - изранил в своих припадках о каменную поверхность.
- За что такие муки? От чего это все мне? - Валяясь, продолжал орать. Уже весь в крови и без одежды, которую сорвал с себя в припадках и агоний боли. Кое-как, я пронзаемый во всем теле болью пополз, к краю природной площадки.
- Прими силу! Ты ведь хочешь силы? О да я знаю, ты слышишь меня. Или ты забыл о той боли? О том желаний мести? О рабстве, в котором весь род, гния погиб? - Похоже, воспаленный мозгвыдает мне галлюцинаций!? А-а-а! Боль крутит из меня жгуты!
Я плакал и орал, я готов на все лишь бы прошла дикая боль. Скорее бы смерть и родная тьма,- шептал через дикую боль. Я продолжал ползти и сломал два пальца и видимо на некоторых из них содрал ногти.
- Да! Да! Да- да- да силы хочу силы. Стерпеть эти боли. А-а-а! Что еще мне сказать?- Наконец край площадки, свалившись, полетел вниз. Краем сознания, а точнее болевая галлюцинация шептала мне.
- Хорошо, принимаю твое решение, ты много взял боли и страданий сила доступна, бери!
Я летел. Бесконечно долго летел вниз, а боль терзала меня. Я хочу умереть, нет сил больше, ее терпеть. Интуиция пробилась через бессвязные мои крики, в мой бредовый разум.
- Просто отдаться боли! Боль это и есть сила. Метод один из многих получения силы. - И я отдался боли, полностью. Я словно горел заживо и видел, как слезы улетают вверх, разлетаясь в замедленном движении на тысячи и тысячи искр.
- Наконец то, темнота пришла и забрала меня. Долго, на этот раз слишком долго я ждал тебя. - Сознание гасло, а я ревел как маленький ребенок, ревет и обнимает мать. Темнота забрала меня.
На лице стояла застывшая, искренняя улыбка. Само тело, его остатки, словно тряпка, летело вниз, которого нет, и полыхая факелом догорая без остатка...
Глава первая.
- Вот снова у него что ли!? - Через сон недовольно простонал спящий, засовывая голову под подушку.
- Не стони. Он и сам не рад своим снам. Сколько его знаю, его сны приносят ему одни проблемы.
- И сколько уже его знаешь Рон? - Пробухтел голос под подушкой.
- Ну, два года точно. - Задумчиво ответил парень, глядя в грязный покрытый плесенью потолок. - Тогда я нашел это место, а он жил уже здесь.
В повисшей тишине оба молчали, лишь за стеной и где то выше кричали.
- Что-то он сильно там орет, сходи а? Если я не высплюсь, мало заработаю, получу втык от главного. Тогда я ему точно язык вырву!
- Не вырвешь Треш, не вырвешь. Ладно, сейчас посмотрю что у него там.
- Пфф. А вот и видно будет, вырву или нет.
Парень на вид восемнадцати двадцати лет встал, обул шлепки, прошел маленькую комнатку и скрылся за занавеской, что заменяла собою дверь. Когда Рон подошел к двери, за которой жил его друг, он остановился. Ему не было страшно. Он просто думал, какие слова подобрать, чтобы успокоить "не видящие" глаза Кайта. Ведь когда он орет во сне, его глаза открыты. Наверно он инстинктивно пытается проснуться?
- Его сны. Почему они ему сняться? Он говорит, что вних одна лишь боль. Иногда я удивляюсь ему, ведь он может не спать по пять суток подряд. Боясь своих снов наполненных одной лишь болью. Каким бы он странным не был, он все же мне друг. - С этими словами он зашел в комнату. Пока парень размышлял,крики за дверью прекратились.
Сидя на полу Кайт держал пальцы левой руки правой.
- Они сломаны Рон! - Он уже не спит и сегодня он без слез! Отметил его друг.
- Что случилось? Я знаю это снова сон. Но что с пальцами? - Кайт рассказал свой сон. Сон о деревне, о слезах, людях на коленях, о болезни и смерти мужчины. О том, что упал в яму, а затем про гору, как сломал пальцы на ней. Как долго летел вниз, упавши с горы. Кайт рассказал все, что ему приснилось, кроме тех слов из нечто, - "Боль это один из множества способов достижения силы". - Еще голос уже в самом конце, проваливаясь во тьму, произнес. -"Спи не бойся".
- А раньше ты говорил, что не помнишь снов. И какой-то он странный он. Может все-таки надо обратиться к магу или в больницу?
- Ага, не помнил, но этот сон первый из всех, что я запомнил за последние несколько лет! Больница? Да надо сходить пальцы непойму как сломал, во сне вот помню об скалы.
- Да ну тебя Кайт! Тебе видимо, что пальцы, что голову одинаково будет.
Они рассмеялись. Рону стало легче, что его друг быстро пришел в норму. А Кайт искренне надеялся на голос, обещавший, что больше снов - боли не будет.
Сны боли пришли к нему в двенадцать лет. Он не понимал, почему он в них ощущает и запоминает только ее. Многие кого он знал когда-то, тайно боялись его припадков, что стали посещать мальчика с приходом снов. В припадках он не контролировал свое тело, как и свой разум. От чего многие из близких знакомых и друзей под разными предлогами перестали с ним общаться.
А сейчас у него появилась надежда! Да бредовая. Но надежда. Так как он не хочет потерять единственного друга Рона.