Аннотация: во избежание психологической травмы, некоторые фрагменты пропущены
Мумии отдыхает на снегу (далее комментарии автора будут вливаться на правах самого текста, поясняя историю, полную и доподлинную, поведанную мне существованием). Сначала - первые 1000 лет, он был совершенно не персонифицированным. Так что выглядел он примерно так
(иллюстрация)
Вы скажите - ну и что? Обычный мумии тролль.
А вот в том-то всё и дело что не тролль. До Финляндии муми был совершенно безграничен. Он был многоаспектный как всё сущее и совершенно безличностный. Так что когда перед тобой стояло 2 муми, совершенно невозможно было сказать кто из них кто.
Так вот, муми отдыхал на снегу, лёжа на опушке муми леса. Мимо него на лыже проходил одноногий бандит, остановился, поправил повязку, шмыгнул носом и пошёл дальше. В муми лесу вновь воцарилась страстная тишина, которую прерывали лишь хлопот крыльев птиц, снимавшихся с веток.
Муми отдыхал уже вторые сутки. Тут уважаемый читатель возможно задумается - от чего же так отдыхал муми?
Но на самом деле всё было очень просто. К тому времени муми был уже слишком стар, чтобы отдыхать 3 часа ночью.
Лёжа муми бормотал себе под нос: "...Ксения, Ксения, Ксюша... " Да её имя он повторял уже в который раз, всё не мог наговориться. А в снегу он лежал для того, чтобы вспомнить то ощущение когда, очень-очень давно, вместе с Ксенией они вдвоём остались в арктическом лагере, и их долго не могли спасти. Им было страшно, что их не спасут вообще, но надо сказать, что еды бы им хватило ещё лет на 5. А у муми зимой шерсть отрастает такая, что в неё может закутаться сам муми и ещё 2 человека, ну или 4,5 ребёнка. Правда весной муми её сбрасывает.
Да-да-да уважаемый читатель, это были те самые времена, когда муми дружили с людьми и не боялись друг друга; то что случилось потом было конечно ужасно.
Так вот, в Арктике их было всего двое. Ксения от страха и холода крепко-крепко прижималась к муми. А он обнимал её лапами и чувствовал такую светлую грусть, слёзы текли из глаз его. Муми было радостно от того, что он ощущал свою необходимость. А тем более ей, ведь он любил её.
И теперь лёжа по самое дышло в снегу старик, с трещащими от замёрзших слёз щеками, вспоминал как она к нему прижималась. Это было самое счастливое время его жизни. Несколько недель, когда они с Ксенией замерзали во льдах.
Глава2. Безумие, которое овладевает мной, или я, который овладевает безумием.
3, 4 главы пропущены
Венценосная идея поразила мой мозг в самую середину. Словно жалом или мечом. Ум беспорядочно стремился ухватиться хоть за что-нибудь. Но когда он тонет в безвозвратности бестелесного не меня, он становится тихим как забитый гвоздь. Он похож на покойника. Не обещая себе вернуться, он бросается в бездонный омут, безответственно совершая самоубийство. Но что заставляет его делать это. Я не знаю.
Если принять то, что говорят, что меня нет, а тело, ум - это не я, тогда не остаётся вообще ничего, что я знаю. Если я - ничто, то кто тогда заставляет ум заниматься самоубийствами?
Тот же самый ум? Который накопил достаточно опыта?
Если личности нет, то как эта вся поебень работает?
Или если всё же если личность - это плод ума, то терминатор реален. Ведь тело это всего лишь машина, а ум это программное обеспечение.
Итак, умышленное безумие это плоды моего понимания при моих способностях ума. Во имя того страстного желания освободиться.
Глава 6.
Настоящее имя Бога было Рамакавья. Он был евреем, родился в Минске в 1967 году.
Как у всех евреев волосы Рамакавьи курчавились, однако не были чёрными.
Как-то раз Бог отрастил свои волосы одуванчиком и выглядел как Боб Марлей. Хотя всех уверял, что к рэггей отношения не имеет. Потом ушёл в работу и сбрил. чуть раньше в юности он репатриировался в Израиль, жил в Тель-Авиве.
Израиль был в постоянном конфликте с арабами. От этого у Бога болело сердце. И со временем, когда обострился северный конфликт, он переехал к матери на север Израиля в деревню Назарет. В это время ему было уже 39 лет. Не накопив к этому времени ничего. У него не было ни семьи, ни дома, ни друзей, ни любви, ни работы,.. ни страны толком не было.
Ничего абсолютно.
Бог был постоянно поддельно весел и шутил шутки в которых не было ни малейшего смысла.
И было так предсказано. И будет так после нас.
Глава 2.
Муми этим брусничным и замшелым утром вдыхает запах волшебного муми леса.
Муми испытывает ощущение какой-то оторванности от муми дома, но ощущение это не зовёт его обратно, ибо он осознаёт, что оно является для него грузом. Нету радости в доме. Муми плачет, он хочет вырваться. А что его держит?
Есть ощущение, что лес знает ответ и брусника знает, даже мох и тот знает.
Возможно, читатель задаст вопрос: откуда хочет выбраться муми? и каков тот вопрос на который знает ответ брусника?
Дорогой мой читатель, дело в том, что слова, в которых как кажется нет смысла, можно понять только не буквально, а воспринимая как часть общей картины.
Так вот, муми взывал ко мху, деревьям, но все они словно отворачивались от него.
Но это было пол беды. Ведь муми не знал не только ответа на свой вопрос, но он не знал и самого вопроса. Просто иногда его наполняло что-то, а он не знал что - то ли любовь, то ли смятение, то ли слёзы... и к бровям подступала вода. Он плакал как ребёнок, падал на колени и молился.
А зачем?.. кому? Не знал...
Томится муми, томится и выхода не видит. И есть не может, и пить. А в чём дело не знает. Зовёт его снусмумрик, а муми не внемлет, не милы ему шутки и смехи. Не льнёт он к друзьям
Один муми во всём мире. А другой муми, другой во всём мире. Так и маются муми всего мира.
Бывает, перелетишь из Австралии в Арктику, увидишь муми и не поймёшь - то ли он с тобой летел, то ли здешний? Точно так же вздыхает и грустит.
А сам бежишь-бежишь. А на голову давят кроссовки, машина, дом, ужин, своя тяжёлая от обид грудь.
Ноги, бартер, водка, пьяная постель
Хуй что - короче.
Остановлюсь, смотрю, а там муми стоит - плачет, так у самого слёзы наворачиваются.
Глава 3.
Всеаспектность муми росла день ото дня.
Он прыгал по поверхности воды как тарелочка. Озеро в котором он купался было не далеко от моря. Оно было в тропическом лесу, а ещё там был водопад, который назывался Слеза Комсомолки. Название это было закреплено ещё в 1402 году первыми советскими геологами, искавшими там нефть. Но собственно последними, ибо нефть там была найдена на шельфе реки 3452. Но всё это было уже после вальтогого бардака 1713 года муми эры.
По поверхности озера плавали маслянистые пятна, которые всеми цветами радуги играли на солнце. Разлив масла "крестьянка" был вызван ошибочной концепцией бурения шурфовым методом, путём измерения магнитных колебаний отражённых от ультрасвежих базальтовых пород. В целом сама концепция не была такой уж ошибочной, но вот идея ловить рыбу динамитом была плохая.
Первым же взрывом они надорвали провод Пуэрто-Рико - то ли Баку, то ли Магадан. Вся грязь связи вылилась через Слезу Комсомолки в озеро, убило всю рыбу.
Муми посмотрел на берег, увидел последнего карася, который выпрыгнул на берег и закричал что-то на своём рыбьем языке.
Муми играл, радовался и смеялся как ребёнок, потому что вода его обступала со всех сторон. Когда он устал купаться, то погрёб к берегу. Выйдя по пояс, он взял в руки воду, придал ей форму волшебной палочки, стал превращать деревья в цветы издающие мелодию, все одну и ту же. Мелодия была смешная, совершенно не знакомая муми. Там были детские голоса, звон колокольчика, хохот - жутко заразный.
Вечером следующего дня муми это надоело, он разбил воду о гладь озера и та разлетелась десятью тысячами осколков вокруг. Один попал муми в живот и муми заплакал. Удивление! ведь до этого он был весел вот уже как 730 лет к ряду. Вся природа содрогнулась, а цветы стали хныкать.
Глава ЉЉ, В которой муми отказывается от идеи утонуть, идёт по воде
Нет двуликости в природе, подумал муми глядя на сороконожку.
Муми увидел своё сомнение и выбросил его, осталось только желание. Он наступил на поверхность воды, безмерно радуясь новизне ощущения. И пошёл по глади воды.
Сегодня море было похоже на зеркало.
Муми Глава, В которой безумие достигает апогея; которая становится кульминацией этой бессмыслицы.
Муми сидел под вечерней лампой и записывал небылицы, которые приходили ему на ум. С каждым днём проходившим мимо муми забывал всё больше из своей минувшей жизни. Прошлое уходило во тьму как ночная дорога.
Когда муми завязывал с небылицами, он ужасался насколько же тяжело находиться в их мире без их_структурированного ума, или вообще без как-либо структурированного ума. Например, если муми не помнил какой у него пол.., то в какой туалет ему было заходить? Мой дорогой читатель конечно же знает что муми - мужского пола, никаких сомнений даже не возникает. Но для муми это было совершенно не очевидно. Он впадал в большое замешательство, когда дело доходило до выбора принадлежности к одной из 2-х половин. И в итоге он всегда выбирал наугад.
Но это было совершенной ерундой по сравнению с тем что иногда он забывал то, что он забыл и забыл ли он вообще, и что он хотел, зачем. Просто забывал.
Иногда он забывал сложные вещи, иногда простые, большие и маленькие, жизненно важные и то о чём никто не знал.
В такие моменты ни в чём нельзя было быть уверенным.
Однажды вываливаясь из грязного кабака (вывалявшись в грязи - здесь и далее в скобках указывается вариант рассматриваемый автором. Читатель имеет право выбора наилучшего), муми ещё более грязно выругался и споткнулся о лежавшую мимо собаку (стоящую рядом). Но он сохранил танцующее письмо у себя в кармане, которое лежало там уже 20 лет, было положено туда Ксенией. Да-да! Той самой.
Оно было розовое, на конверте была нарисована маленькая балерина, изящно пригнувшая свою голову в танце. Ещё на конверте был нацарапан номер телефона зелёной ручкой, а с обратной стороны была надпись красной пастой: "не звонизвони мне больше". А на обратной стороне конверта была надпись на жгучем испанском: "да Я!.. да Я! За вас лицом в грязь падал!"
Какая интересная мысль этого безумного поэта, подумал муми - превратилась в целую эпоху. Но сейчас он был уже пьян, поэтому про письмо не вспомнил, а поднял руку, испытывая желание - извозчика, пытаясь застопить машину или таксомотор. Или трампвай. Ну или хотя бы велосипедиста...
Велосипедиста он застопил... и никуда не поехал. Они говорили недолго, а потом оба вернулись в бар.
Муми пил. Вот тогда он впадал в полное беспамятство. Только тогда у него получалось не пытаться вспомнить! Вспомнить то о чём даже не знал никогда. Но то заставляло его снова и снова не спать ночью, заставляло его плакать кристальными слезами невинности. Мороз по коже, игла в затылке.
Как же это так
Что бы что-то вспомнить ведь надо вспоминать, а не забывать. Но чтобы вспомнить муми не предпринимал никаких усилий вообще. Ничего не мог с собой поделать
Бред какой-то
ОМ ШАНТИ ШАНТИ ШАНТИ
Глава #*.! Где муми встречается с муми судебными приставами.
Всё началось с того как муми болел, он хриплым голосом организовал ОАО с уставным капиталом 1 млрд $, которые он украл у судимых фсбэшников. Всё было хорошо, через 6 месяцев они вышли на самоокупаемость. По результатам закрытия реестра акционеров первого года, прибыль на одну акцию составила 1,5 коробка.
Скрипичный ключ (смех наркомана)
Тут начинается.. ну ёбаныврот! Опять начинается! Что-то псевдо экономическое, уходит куда-то то ли вверх, то ли в бок на пицот страниц, во избежание травмы головы здесь не приводится из аутентичного текста
Коробок оказался среди вещей занесённых в запрещённый перечень красной книги по борьбе (Даль переворачивается в гробу) с муми бизнесом*
*муми бизнес - сама формулировка предполагает под собой что-то запрещённое
Архаровцы в образе чёрных василисков обезвреживает охранника хемуля, путём засовывания ему сачка в технологическое отверстие, предусмотренное матушкой природой (ноздрю).
Черным вихрем ворвались в здание межгородской химчистки где и располагался офис ОАО "Ксения" - написано явно не моим почерком, поэтому всю ответственность за напечатанное курсивом с себя снимаю.
Старец Ментор воскликнул: "О Боже! Адонис, ты снова здесь"
Греки давно прознали про работу в муми доле, перебрались сюда. Где у них отобрали паспорта, мелочь на обратный проезд. Платили 98 ℓ в час, не давали воды и риса. Грекам приходилось выпаривать воду из муми океана - испарину пить, а не испарину есть.
Муми же блядствовал и скотствовал и неистовствовал фф.
Закручивая золотой гвоздь в колесо фортуны, которая стояло на его платной стоянке. Да-да друзья! до того жадный сука был - сам с себя деньги брал.
Отмотав 2 недельный срок за надругательство над плюшевым снусмумриком (то была дешёвая сценическая подстава), муми выпустился.
Отматывал муми в Шервуде, где его духовно оздоравливали на природе
Так вот по выходу муми не испытывал ничего, даже Як-52.
Он заходил в магазин, говорил: "мне не нравится", покупал его вместе с покупателями.
Что бы воздать, порывом (по рылам - соответственно без запятой) купил банку брусничного варенья в Эквадоре через Интернет.
Так вот, муми рассматривал котировки МумиДжонса в Интернете. Как вдруг голове его была сообщена кинетическая энергия в скорости g=9,8*mвасилиска*агрессию со стороны силовиков.
Чёрные василиски копошились в тумбочке, жёстком диске и даже под обоями, весело прихрюкивая.
Потом один, по-видимому старший из них, с подпалинами под всеми тремя почками, а гланды у него были вырезаны ещё ведомо в армии. Сказал: "А жа ха ха! Нашли". 785 921 103 коробка из под пледа, под которым отдыхал муми в бездонных праздниках, волокна которого всё ещё хранили её запах, теперь предательски раскрыл вину муми. Муми неровно сглотнул.
Старший сказал: "вы наверное эксплуатируете греков?!"
Муми стохастически захлопал глазами, сделал вид что он школьница из очередной 528 серии садо-хентай.
Дальше был суд, холодная зима с ночами полными огня, а так же опухше-заплаканное лицо Ходорковского.
Зимние леса заносило снегом. Охранники на вышках играли в тетрис, а он сука отключался из-за того, что у него замерзали батарейки. Часовые время от времени бросали взгляд на расцветающий в бесконечно-полярной ночи Харп.
(Пушкин сломал крышку)
Неназванная глава. Муми и конкурс лагерной лирики (вообще написана не мной)
Шёл 18 день студёного месяца. Муми лежал на погрызенной мышами, оптоптаной и просто грязной неприметного вида серой койке. Кончиком заточки, смастерённой из алюминиевой ложки и подаренной муми кем-то из зк блока "б" (где к слову сказать дожидались своего срока смертники) он ловко выцарапывал на стене очередную палочку - символ прожитого в казематах дня... сколько их ещё предстоит? Мысли роем кружились в голове нашего героя.
1) где я?
2) доколе?
3)подстава?
4)когда дадут пожрать?
Неожиданно из динамика висевшего по коридору направо дослышался голос. Говорил явно пьяный комендант: "прослушь-те пжал-ста объявления. Ик! 22 дубабря-бря, в сталовой.. ик! Состоится конкурс (звук падающего тела, 2 минуты тишины - комендант явно упал со стула, собрался с силами и выпалил последнюю строку одним запалом) конкурс песни и пляски "я ни причём или меня подставили 2007" записываться у меня. При себе иметь бутылку наливки и закуску. Победившему - УДО". Резкий высокий звук и динамик затих.
- Почему бы и нет - мелькнуло в голове и сердце затрепыхалось совсем как когда-то при встрече в парке Победы с Ксюшей - это было розовым, ванильным утром... но да не к месту.
Пришло число 22 дня, пришло никого не спрося и уже было собиралось уходить, если бы ни столовая колонии Харпинская Љ65. А та жужжала, гудела и жгла - была забита до отказа. Сидели даже проходах. Люди занимали очередь ещё с прочего вечера, толпились на входе, нервно теребя билетики выстриженные из школьной тетради в клеточку с указанием места и цены за место, по 8 человек на один стул (хитрый и коварный комендант планировал проложить минвату под крышу, и перестелить на крыше рубероид на даче в Лабытнангах).
Муми выглянул в зал из-за шторки и увидел сотни глаз ждущих музыки и чуда. Собравшись с силами, так что даже ворсинки на кончике хвоста встали дыбом. Он шагнул к микрофону и сразу запел:
Я по прежнему такой же нежный,
И мечтаю только об одном,
Утомившись от тоски мятежной
Воротится в маленький наш дом.
(звучат все песни из "калины красной"
Я настаиваю)
Сердца матёрых урок не выдерживали и слёзы лились рекой, никто не стеснялся плакать и даже начальник колонии, грохнув об пол бутылку "гжелки" и твёрдо решив больше не пить, не бить жену и поехать с неё летом в Ялту. Дрожащей рукой начал заполнять документы для УДО муми.
Муми вышел за ворота 65 зоны морозным утром 26 дубабря. Его встречала муми братва и чёрный гелик мигнул пару раз своим биксепоном, возвестив начало свободной жизни. Свободной от застенков и всего что с ними связано.
Глава, повествующая о системе ОБС и её 3-м переиздании в интерпретации Гольцова
До отчёта времён оставалось несколько секунд. Муми сглотнул и выдохнул
Раздался свет и время побежало.
В комнате появился строгий человек и молча подошёл к муми
Время ускорилось
Раздался звук часов и листья вывернулись наизнанку.
Муми стал напевать:
"Дроля мой, тебя люблю!
Без отдыха! Без устали!!."
Строгий господин сказал:
- слышал я, что муми произошли от бегимотов - с чванством он это сказал
- это по концепции ОБС? - поинтересовался муми
Серьёзный человек для пущей серьёзности наморщил лоб, сделал вид что подумал немного и сказал: "да"
Следующая глава. Где появляется строгий господин.
Наступила весна, вся природа с неподдельной радостью занималась прелюбодеянием. Муми летел на встречу с Ксенией. Тогда они были ещё мало знакомы. Не знакомы почти совсем.. она была аспиранткой сейсмологического факультета, в институте им.Сербского. А он подрабатывал в этом же вузе поломоем на полставки. Но иногда профессор Уайлдер,.. Грем Уайлдер - зав.кафедры "сейсмологии и географии", просил муми помочь им в научной работе. Учёным нужен был кто-то для проведения подготовительных экспериментов полярной экспедиции. За это муми получал ещё 20 ¢ и банку сгущенки в неделю.
Что бы ввести моего уважаемого читателя в курс дела, хочу немного рассказать о профессоре Греме. Да! Именно Греме, без лишних почестей, ибо он смущался лвнимания и просил называть его просто.
Ну как-нибудь запростятски так..
То есть даже не обязательно "Грем"...
Главное.. чтоб просто...
Да! Вот такой он был
Как вы наверное уже догадались, господин Уайлдер был добрейшей души человек.
Когда он говорил с людьми, то делал это с таким участием, что если б вы услышали это от любого другого человека, то подумали, что тот над вами насмехается. Но с профессором всё обстояло совершенно по другому, потому что сами его глаза излучали доброту. Он совершенно откровенно, искренне заботился о своём собеседнике, что мгновенно подкупало практически любого. Ну во всяком случае, это случилось со всеми, кого я знаю.
Он запросто разговаривал и с ректором, и с поломоем не приводя никаких различий.
Ведь с муми все чурались разговаривать, потому что он был похож на бегемотца. Никто этого открыто не говорил, но негласный запрет над муми висел уже тогда.
Он с широкой улыбкой, каждый день, встречал муми, отпуская в его адрес какую-нибудь колкую, но очень добрую шутку. Чем заставлял поверить в добро даже шофёра Пури-Чантама и лаборанта Василия, ведь найти два более грубых сердца было просто невозможно.
Один раз, даже! на кафедре "сердцелогии" был учреждён грант в 10000 коробков за первое место в изучении проблемы "грубости и жестокости сердца". Заведующий кафедры - старик Сепетинер, оперался рыхлым кулаком о стол и тяжело вздыхал, глядя на разбитые колбы.
Тонны книг были перечитаны, тысячи километров пройдены, около 739 работ было сдано, а 2 из них даже номинировались на нобелевскую премию (по астролябии и станкостроительству). Но ни в одной не было заявлено более грубого сердца, чем у лаборанта Никонова.
Но в моменты, когда неиссякаемая любовь профессора Уайлдера изливалась на муми, не выдерживало даже сердце Никонова. А Пури-Чантам смахивал скупую мужскую слезу, уже отвернувшись и удаляясь от окна.
Смех профессора был визитной карточкой кафедры "сейсмологии и географии". И если в институте у кого-то случался день рожденья, то обязательно звали Греема Уайлдера. Ведь все знали, что праздник - не праздник без хорошей порции зрелого смеха и старого доброго сейсмологического юмора. Даже на кафедры "сердцелогии" знали это.
Так вот, муми в этот день спешил на встречу с ней! С Ксенией!
Он вбежал в институт и не глядя совсем на лифтёршу, пулей полетел в подсобку, где скинул свой чёрныё плащ и взял швабру с ведром. А потом спустился опять по лестнице, мимо лифтёрши. Вспомнил, что у него нет воды, вернулся и опять мимо лифтёрши. А у неё сегодня был
Подбежал к расписанию, нашёл где занимаются аспиранты сейсмологии и пошёл в крыло, где располагалась кафедра профессора Грема.
Муми вошёл в кабинет, когда занятие было уже закончено, а аспиранты облепляли невидимого преподавателя. Ксюша стояла чуть поодаль от толпы, держа в руке открытую книгу и склонив свою аккуратную головку над ней.
Муми желая остаться незамеченным, прошёл в другой конец аудитории. Поставил ведро и неловко звякнул ободом ручки. На это никто даже не обратил внимания, в душной аудитории все стремились в одну точку, как будто там был свежий воздух. Лишь Ксюша, совершенно неосознанно, повела линию скользящего взгляда головой к источнику звука, но не дойдя даже до ног муми, вновь погрузилась в книгу.
Но здесь, с ней муми не надо было даже воздуха. Он намочил тряпку, отжал и начал елозить на одном месте, не сводя глаз с Ксении.
Один локон её каштановых волос ниспадал, образовывая улыбку... да что толку пытаться её описать! Она была просто прекрасна.
Муми не мог сказать, что она богиня, ибо она была человек! Живой человек, к которому тянется сердце и плачет. Звон хрустальных слёз сердца переполнял всё существо муми.
Всё в ней казалось муми прекрасным. Абсолютно безизъянно. Наверное, так оно и было.
"На горизонте появилась новая Звезда. Астрономы подумали что это пылинка на объективе и начали его чистить" - эти стихи придумал муми пока глядел на свою возлюбленную. Но вдруг пластинка шаркнула, потрескивая и Ксюша - последняя, вместе с преподавателем вышла из кабинета.
Муми мгновенно выбросило в какую-то сумеречную нору со спёртым воздухом. Всё было в плесени и паутине, тени... муми посмотрел вниз и понял, что он стёр шваброй верхний слой ламината.
Муми подхватил ведро и спешно удалился.
В этот же день муми шёл по коридору со шваброй и напевал:
"Ох я мою чисто-чисто.
Восидели люли лю ли..."
Там его и встретил профессор Уайлдер и пригласил в свой кабинет. Наш герой не отказался и вот без лишних подробностей профессор предлагает муми принять участие в полярной экспедиции, занимающейся изучением сейсмических колебаний, как источника белого цвета снега. Почему профессор предлагал это ему, было не таким большим вопросом, как "что бы муми там делать?" Профессор положил на стол список участников и спросил побуждающее: "ну что, ты с нами, Гнусик?" - это было шуточное прозвище. Муми не обижался и в ответ звал профессора "дядя башмак" или просто "старый башмак". Муми в некотором замешательстве посмотрел на список... и вдруг он увидел!!! Последней в списке значилась Карпова Ксения! ☼ !♀♂ ¡ ☺!!☻!!!♫¡ да! Муми приблизил список к глазам и пытался понять...
Перебил профессор: "Да, Гнусик. Это она". Грем всё видел. Он был не дурак, не зря ему дали профессора.
Гнусик вырвал у Башмака из рук ручку и наставил много крестиков напротив своего имени.
- ¡Да, профессор! Да !!! - кричал муми - а ещё я передаю свои почки институту! Всё во имя науки!
Профессор оставшись один сел за стол и убрал в него бумагу. Достал другую, со списком телефонов и начал что-то искать. Остановился на строке "ведомо почки" (кафедра), профессор взял телефон и набрал номер.
Такое странное название для своей кафедры придумал доктор Кацепетов - опальный учёный, был известен своими парадоксальными, а порой безумными и несовместимыми с жизнью опытами. 5 лет провёл в лагерях, за что - не разглашалось, известно только, что тоже за науку. Кацепетов был жуткий непоседа, остряк и хулиган
- Ало - раздался в трубке слегка картавый голос
- ало, Митя?.. Митя, слушай - сказал Грем - у меня тут есть хлопец, он хочет пожертвовать свои почки институту. Так что имей ввиду.
- О-о! - раздалось в трубке и связь оборвалась.
Продолжение Следующей Главы
- Пидарас! Куда едешь! - крикнул муми водителю буханкообразного уазика
- хочешь я скажу ему "гандон"? - участливо поинтересовалась Ксюша, сидевшая на переднем пассажирском сидении
- нет - ответил муми и втопил. Они понеслись 220, время от времени обгоняя по встречке, пересекая двойную_сплошную.
На месте они были уже утром, поэтому сразу же принялись помогать упаковывать бумагу и воротники.
Профессор Уайлдер был уже здесь. И когда он всё успевал?
Вертолёты мчались над заснеженной пустыней. До экспедиции оставалось уже не так много.
Палатки были врыты в снег, так что сверху лагерь было просто не видно. Поэтому когда вертолёты сели, муми выглядывая в иллюминатор, видел только что они окружены льдами. Ничего больше нету.
На площадке стояло 3 вертолёта. Профессор Уайлдер, который летел в одном вертолёте с муми, сказал:
- поздравляю вас, друзья мои! Мы вернулись!! - он начал торжественно жать всем руки, а потом пригубил фляжку.
Вообще только в этом вертолёте летели пассажиры - 20 пассажиров. Остальные 2 были грузовые.
- Жесткарь - сказал муми, выходя из машины, не обнаруживая вокруг никого из обитателей лагеря. Это не без основательно удивляло нашего героя, так как по словам профессора здесь сейчас находилось 50 человек, очень большая часть из которых улетала этими же вертолётами обратно в Кишенёв.
А профессора это ни мало не смущало, он уже выгружал свои вещи.
Вдруг! Прямо из снега перед муми вылез человек. Оказалось что муми стоял прямо перед входом в хатку и в упор её не замечал, а вертолёт сел так близко, что едва не сломал её.
У исподснежного человека был очень неадекватный вид. Помятый, побитый, потёртый - никак до сих пор не могу его охарактеризовать.
Он совершенно не реагировал на людей, на вертолёты, на шум...
Но вдруг он зарычал, замахал руками, начал что-то кричать то ли на хантыйском, то ли на медвежьем. И побежал к вертолёту у которого плясал Грем Уайлдер
Как впоследствии оказалось одна машина всё таки села на одну из хаток, но по счастливой случайности там находилось только 2 ребёнка, да кошка Муся, которая к тому времени была уже старообрядческой кошкой.
Итак после торжественного знакомства с Севером, а так же отправки 45 экспедиторов с вертолётами, то есть в лагере осталось 2-е из прошлого заезда: 1 - тот самый неадекватный, а второй... впрочем точно такой же неадекватный. Или это второй был тем самым?
Не важно, итак! После разгрузки, первичного обустройства муми пошёл спать. Изнутри хатка выглядела как берлога и что-то может быть биологические корни, а может от ума что-то потянуло муми впасть в спячку на 5000 лет и сосать лапу.
Профессор что-то ещё продолжал, с совершенно диким запалом, говорить о важности, знаменательности момента. О том что экспедиция "северный цвет" - это алмаз его сердца, ибо... что - не помню. Ещё что-то говорил, много чего говорил дядюшка башмак.
Но муми уже оплетая спальное место залазил в спальник. Последнее что он помнил - это справедливое ощущение возвращения. К чему - муми был определит не в состоянии. Но это было очень глубоко, тепло и родное.
В этот момент у муми с Гремом было роднящее их чувство возвращения, пусть совершенно разное.
Завершение Следующей Главы.
Когда муми проснулся, вокруг, где только можно, был белый цвет. И только то ли синие, то ли зелёные стены выдавали, что муми всё ещё в физическом мире. Было ощущение, что система дала сбой и некоторые частицы материи просто исчезли или потеряли воспринимаемую форму - настолько поразительно действовал белый цвет.
Муми заметил что у его спины кто-то лежит. Он обернулся и! О чудо второй раз - он увидел её! Она прижималась к нему, куталась в шелковистой шерсти и спала. Сладко.
Волнение охватило муми и очень долго не отпускало. Он любовался как красиво она спала, как трогательно она прижимается к нему. Сколько он смотрел на неё сказать невозможно, так как ощущение времени пропало абсолютно. Он обнял её и вскоре уснул.
Когда муми снова проснулся, всё было точно так же. Он понял что хочет есть и подумал, что она возможно тоже голодна. Муми аккуратно снял её руку, с большим волнением поцеловал её в щёку... потом лизнул её щёку... и встал.
В хатке стоял полный бардак, кругом были разбросаны листы белой бумаги, исписанные, наверное научные изыскания о цвете. Муми стал искать холодильник. И о! психодел! Он его нашёл, здесь в хатке с ледяным полом.
Муми трясущимися руками жадно хватал куски из холодильника, куски материи отдалённо напоминающие еду. И запихивая в бездонную глотку, больше размазывая по рыльцу. Чешуйки рыбы прилипали к его щетинистым щекам, ибо рыба размазывалась до самых ушей.
Продавив пальцем медную крышку бутылки с кефиром, муми начал алчуще пить и белая жидкость струилась по лицу, заливая один глаз, стекала на живот, капала с конца хвоста.
Потом, то разбивая яйца, то не успевая муми заглатывал их. Масло "крестьянка" от жаренной картошки текло по пальцам, запястьям, стекало и капало с локтей. Рыбья кость воткнулась в десну и то кровоточило. Но это не останавливало нашего героя и он мощными рывками, задействуя все мускулы лица, продолжал высасывать сахарную кость единорога.
Муми хищно поедал овощи, впиваясь мощными челюстями в неочищенную морковь и свёклу, ругал Сталина и советскую власть.
Перекусив муми понял, что сейчас ему просто необходимо отдохнуть и упал навзничь. Счастливая слеза скатилась с сытых и неищущих глаз