Аджони Рас. Альтеро. Книга первая. Главы 1-3

1.Сны Безымянного.

Он часто видел этот сон. И хотя к обеду от него не оставалось и следа, человек цеплялся за него изо всех сил. Город -- царь всех городов, место, которое любят и у куда спешат вернуться все, кто хоть раз побывал в его древних стенах. От обычного вора и удачливого пирата до самых высших сановников, все без исключения были привязаны к нему, к сердцу мира и кровеносной артерии мироздания. Он не помнил названия, но сейчас, проснувшись в своей тюремной камере, еще видел изумрудные теплицы под его северным тяжелым небом и сияние в вышине. Там, над куполом, что непрестанно творят величественные маяки, защищая город от холода и ветров.

А еще ему снился колодец, в котором он пытался всплыть на поверхность, но раненная нога никак не хотела слушаться. Он тянулся к свету, загребая ладонями в ледяной толще воды, но тело не двигалось с места или ему так просто казалось. Он словно бежал на месте, а легкие уже разрывались, терзаемые удушьем.

Вспышка.

Он сел, прислонился спиной к каменной стене и попытался как можно детальнее представить себе город из сновидений.

Высокие дома, словно исполинские деревья, усеянные сотнями теплиц. Белесые стены с овальными окнами, неспешно стучащая колесами о мостовую карета, катится вдоль набережной к горбатому мосту и люди, одетые так, словно на улице тепло, хотя с неба падают снежинки, тут же тая на теплых камнях. Кажется лишь вода на реке поддается этому природному закону и позволяет холоду покрыть себя сахарной корочкой льда. Все остальное, словно не замечает длинной северной ночи, а продолжает жить по каким-то своим правилам и законам.

"Зачем я? А этот самый я, это кто?" - звучит голос в его голове и тут же стихает. Четыре стены, узкое окно, где у самой дальней кромки беспокойная птичка свила гнездо. Но теперь оно опустело и снег покрыл белесых пух, оставленный птенцами неведомо когда. Он не помнил, были ли они вообще, какие они... Он запомнил только их щебет и голодный писк.

Скоро его накормят. Те, кто ходит за дверью и дает ему, они всегда там, внимательны к его мелким заботам. Меняют солому в тюфяке, а когда становится холодно, приносят угли в старом ведре, которые не гаснут долгое время и согревают его. Это ему нравилось более всего, тепло углей и снежинки, что влетают в узкое окно и тают на лице.

-- Интерпретатор

Он был почти не заметен и лишь несколько человек видели его в тот вечер. Этот некто прятал лицо под черным капюшоном, стараясь держаться подальше от редких фонарей или сливаться с серой толпой прохожих, когда нельзя было пройти иначе. Вечерняя улица мокла под весенним дождем, раскисая и расползаясь под ногами, как отсыревшая бумага. Человек старательно огибал лужи и струящиеся по мостовой ручейки, стараясь не промочить ног. Он свернул на улицу Риволи и направился прямиком в книжный магазин Галиньяни. В Париже, необычайно сером и буквально утопающем в паводках пахло канализацией и подгнивающей листвой. Вдруг очередной порыв ветра принес откуда-то совершенно не характерный для этого смрада запах свежей выпечки и мужчина осознал, что голоден.

Именно с этой мыслью он вошел в магазин и не спрашивая разрешения, набрал в чашку холодной воды. Достав из кармана золотую шкатулку, он бросил туда щепотку желтого порошка. Выпив все, до последней капли, человек ощутил как тепло разлилось по телу, добежав до посиневших от холода ногтей. Насморк, мешающей с самого утра прошел, голова заметно прояснилась, а чувство голода хоть и не исчезло, но стало еле заметным.

- Вечности в Альтеро, Жак, - осипшим голосом проговорил он, обращаясь к старику, расставляющему книги на полки.

Старик в сером сюртуке с зеленым жилетом, и такими же зелеными короткими брюками, подхваченными перевязью чуть ниже колен распрямил уставшую спину и посмотрел на вошедшего.

- Вечности, Руан, - Жак поприветствовал его взмахом руки, - ну и погода, скажу я тебе, скоро вода начнет переливаться через порог.

Он усмехнулся и взяв странного вида фонарь, походивший на птичью клетку с растущем внутри цветком, хромая двинулся к гостю. Гортензия, а больше всего цветок походил именно на нее, светилась желто-зеленым светом, словно натертая фосфором, только само свечение было куда более ярким и могло соревноваться с целой дюжиной свечей.

- Ты не хуже меня знаешь, что этого не случиться, - Руан, перегнулся через небольшой прилавок со счетами и схватив кусок сыра, тут же отправил его в рот.

- Знаю, но со временем начинаешь брюзжать, словно дарвин! Они только внешне похожи на нас, но внутри у них все не то... Есть конечно люди, которым и в Альтеро бы обрадовались, но тех совсем уж...кхе... - Он прокашлялся.

Руан усмехнулся, подставляя озябшие ладони к огню в камине.

- Кстати, тебе не доводилось читать книгу этого Дарвина? "Происхождение видов".

- Я не учил языков дарвинов, так что пока довольствуюсь твоим пересказом.

- Интересный труд, надо сказать, вот сам рассуди... - начал было Жак, но Руан перебил его.

- Не сейчас, друг мой, мне еще нужно в Лондон, пока лавки не закрылись, я почти ничего не успел купить, а игра после завтра.

- Ладно, старина, у нас еще будет время посидеть и спокойно поболтать, ступай, не буду тебя задерживать.

Руан закинул на плечо сумку, обошел прилавок и отодвинув половицу, поднял деревянную крышку. Из колодца пахнуло свежестью. Руан глубоко вздохнул и спрыгнул в вниз.

Если бы те немногие, кто видел этого человека в тот осенний день в Париже, мог каким-то чудом оказаться в Лондоне, причем именно на улице Пикадилли, он несомненно бы встретил этого человека в капюшоне. Он увидел бы его, выходящим из книжного магазина Хэтчардс, но случилось бы это после еще более странного разговора, который могли слышать лишь удивительные книги на пыльных полках.

- Почему так долго? - поинтересовался старик в кожаном фартуке с огромными карманами. - Я уж думал что-то случилось!

Из нескольких карманов торчали книги, из одного свернутая в трубу вчерашняя газета, а на верхнем, самом широком, зацепившись дужкой, болтались очки в золотой оправе.

- Все нормально, просто пара умников перебрали вина и решили устроить себе экскурсию к дарвинам.

Брови у старика сдвинулись на переносицу. Сложив руки на груди то задумчиво покачал головой.

- Ты все уладил? - поинтересовался картеръер Винчестер.

- Да, вывел их через лесную тропу, прямо в пещеру у западного маяка, идти с ними в город было опасно. Никто ничего не видел, да и напортачить они не успели, разве что детей позабавили фокусами.

- Ну да, ну да, - Винчестер, прошелся вдоль прилавка, раздумывая о чем то.

- Я пойду, надо еще столько всего купить...

- Что? Ах да... Конечно, ступай, Руан, я дождусь тебя.

- Спасибо, - Руан отсалютовал картеръеру Винчестеру и накинув капюшон, вышел на улицу.

Для начала, Интерпретатор, которого все называли Руан, направился в небольшую лавку, расположенную в ветхой пристройке старого дома на Риджент стрит, где купил четыре упаковки обычных спичек. Пройдя два квартала, он свернул к реке и войдя с черного хода в лавку "Рэйли и Барт" забрал уже приготовленный сверток с черным чаем. Продавец давно привык к этому покупателю и интерпретатор просто положил на стул две серебряных монеты, не желая видеться ни с хозяевами, ни с припозднившимися покупателями.

Вновь выйдя к реке, он двинулся вдоль набережной, такой же многолюдной как и набережная в Альтеро, где свет фонарей отвоевывал у тьмы клочки мостовой. Следующими в списке были коньки для команды с Оружейной улицы. Они выложили десять золотых и Интерпретатор рассчитывал получить с этого как минимум половину. Он прошел мимо пахнущего рыбой развала, свернул в темный проулок между покосившимися домами и вскоре вышел на людную аллею, по которой неспешно прогуливались вечерние гуляки и хорошо одетые парочки. Большинство из них явно ожидали вечернего театрального сеанса, и уже зная местные обычаи, Руан взял чуть правее и зашагал вдоль домов.

Он прошел еще несколько сотен шагов, прежде чем нырнул в узкую дверь обувной лавки Чарльза Кантона. В комнате, с низким потолком, пропахшей обувным клеем и кожей находилось двое. Сам Кантон и его племянник, одетые в фартуки и специальные нарукавники склонились над столами, размечая кожу для будущей обуви.

- Приветствую, Чарльз, - проговорил интерпретатор.

Двое мужчин были так увлечены работой, что не сразу обратили внимание на очередного вошедшего покупателя, которые заходили порой лишь для того, чтобы согреться.

- А, это ты? - седой мужчина с такими же седыми командирскими усами обернулся и с улыбкой посмотрел на человека в капюшоне, - как раз вовремя, присядь, я сейчас...

Чарльз стряхнул на пол обрезки кожи, смел их аккуратно в совок и удалился в дальнюю комнату. Там послышался звук переставляемых коробок, какая-то возня и через минуту он вернулся с целой связкой самых настоящих коньков, висевших на обрезке кожи, продетой под лезвиями.

- Вот, нужно только заточить и они готовы, - радостно сообщил он, принимая пять золотых монет величиной в два бутылочных горлышка.

- Этого добро? - поинтересовался Руан, с трудом выговаривая слова на чужом языке, хотя уже понял, что переплатил, так как монеты тут же исчезли в кармане Чарльза, и он, довольный сделкой, радостно впился в протянутую покупателем ладонь.

- Да, - кивнул он, - ждем вас снова в любое время.

- Да, - Руан коротко кивнул и вышел на улицу, где все так же накрапывал дождь и люди под зонтиками спешили по своим делам.

Руан подпрыгнул на месте, прислушался к ощущениям в ногах, затем повторил прыжок и потер мокрый подбородок. "Тяжеловато, но должен вытянуть" - подумал мужчина и шагнул в темный переулок.

-- Руперт

По коридору Магистериума уверенным и быстрым шагом шел высокий человек в черной мантии с вышитой на груди карточной мастью в виде черного перевернутого сердца на небольшой ножке - знак Пикийской ветви. Его худое лицо, чуть вытянутый острый нос и угловатые скулы не выражали ровным счетом ничего. Бесстрастные холодные глаза смотрели прямо перед собой, отражая зеленоватый свет Гортензий, высаженных в глиняные горшки вдоль стен. На вид ему было не более двадцати, хотя он и отпраздновал уже свою четверть века.

Руперт направлялся к верховному магистру Альтеро с той самой уверенностью исправного служаки, какая бывает при донесении о победе над глотхами в пограничных с маяками землях. Но сегодня новости были не из приятных. Перед заседанием двенадцати магистров, уже семеро прислали посыльных, с просьбой перенести заседание на вторую половину дня. Что на это скажет Могши, Руперт Крафт из пиковой ветви не знал. Он только недавно стал учеником великого магистра и еще не привык к нему. Он не знал, что, Могши, этот лысый, высокий и не по годам крепкий человек, являлся в душе отнюдь не свирепым чудовищем, каким описывали его уличные байки. Поэтому Руперт Крафт боялся. Сильно боялся.

Могши работал под самой крышей и если считать все ярусы верхнего города, который начинался с уровня реки, то это был примерно двенадцатый ярус. Таким понятием как этажи пользовались в основном в пределах одного строения, так как оно могло начинаться на третьем ярусе, а заканчиваться на седьмом, и тогда получалось, что строение было пятиэтажным.

Такие дома обозначались сочетанием трех цифр, первая номер дома, а далее через черточку номера ярусов, между которыми располагалось строение. Получалось следующие, что Могши нес службу в доме "N1 12-12" квартала Двенадцати Великих Магистров. Где цифры "12-12" обозначали, что Могши занимал весь двенадцатый ярус, который в случае Магистериума, совпадал с 12 этажом.

Если бы Могши делил ярус еще с кем то, то после "12-12" указали бы номер владения, но в случае Могши этого не требовалось. Теплицы и сад на крыше не считались жилыми и своего адреса не имели, хотя на крыше Могши устроил еще один кабинет, где любил читать и отдыхать с другими магистрами.

Руперт прошел до подъемника, ведущего на двенадцатый ярус и войдя в кабину потянул за рычаг. Кабина вздрогнула на натянутых тросах, под ногами заскрежетали шестеренки, приводимые в движение водой Артерии, великой реки города-государства Альтеро и кабина поползла вверх. Руперт не часто пользовался подъемником, предпочитая ему просторную лестницу с удобными и невысокими ступенями из каменей-дерева, но сегодня был особый случай, не требующих отлагательств.

На городских часах было половина четвертого утра и шел восьмой день светлого мерцания. На языке Альтеро это означало то, что восемь дней минуло после окончания северной ночи и уже восемь дней солнце не пряталось за горизонт, а постоянно находилось в небе, даруя заскучавшим полям и теплицам долгожданный свет. Нов Альтеро уже давно применяли более точный календарь дарвинов, по которому сейчас было 30 марта. В мире Альтеро шел 1701 год от исхода из Альтериса, а в мире дарвинов 1860 год от рождества сына их Бога.

Кабина, тем временем качнулась и замерла на двенадцатом ярусе. Руперт открыл решетчатую дверь из плетеных накрест веток каменей-дерева, истертых до глянцевого блеска сотнями рук и вышел в прохладный холл. В светлое мерцание ему нравилось это место. Огромные проемы окон и выходы на южный и восточный балконы, горшки с гортензиями вдоль древних стен и диваны для отдыха с разноцветными подушками, все это выглядело в свете солнца просто восхитительно. Лишь кабина подъемника все еще освещалась корзинкой с грибами. Они испускали зеленоватый приглушенный свет, походивший на северное сияние, что напоминало о холодном темном мерцании, когда весь Магистериум был освещен только ими.

Руперт осторожно вышел из кабинки, стараясь не наступить на пару улиток-чистильщиков, приютившихся в луче мягкого солнечного света. Они явно собирались зачать потомство. В первые дни светлого мерцания улитки буквально заполоняли коридоры, но приходилось с этим мириться, если не желаешь сам мести пыль и убирать крошки от еды в бесчисленных кабинетах, холлах и закутках. Величиной с небольшое яблоко, каждая улитка являлась своеобразным уборщиком и одновременно с этим неплохой закуской в тавернах бедных районов. Хотя Маги и благородные Ра брезговали употреблять мясо улиток, считая его грязным, в подземном городе Изумрудных Аллей, по слухам, они шли на ура.

Руперт пересек холл и пройдя по широкому коридору до конца, остановился у массивной двухстворчатой двери. На него смотрело изображение креста, в каждой из четвертей которого красовалась по одной масти, Лира (она же Червовая) и Пиковая сверху, Клеверианская (в народе чаще говорят Крестовая) и Бубновая снизу. При открытии двери, этот священный крест разделялся на две половинки, что казалось Руперту неким намеком на противоречия, раздирающие Колоду.

Постучав несколько раз по медному окладу, Руперт еще больше занервничал, ожидая учителя. Внутреннее чутье подсказывало, что эта череда недугов у Двенадцати Магистров достигла некого предела, и теперь Могши будет вынужден предпринять хоть что-то. А ему, Руперту, неизбежно придется во всем этом участвовать. А что хорошего можно ждать в этих играх великих магов Альтеро? Ничего...

Наконец послышались шаги.

- Толкни дверь, Руперт и заходи, - раздался его хриплый голос.

Руперт толкнул. Дальше створки открывались уже сами, на хорошо смазанных петлях, пока не уперлись в шляпки древесных грибов, растущих под потолком и позволяющих смягчать удар массивных створок.

- Надеюсь ты не забыл захватить с собой утреннего чая и табака для кальяна, как я тебя просил, - Могши был на удивление бодр и облачившись в привычный белый граб с вышитым на спине золотым маяком, стоял у огромного овального окна, шириной в добрых десять шагов.

- Магистр, я так спешил, что... - Руперт замялся, проклиная свою неосмотрительность. - Как только доложу, тут же сбегаю в лавку... хотя они все закрыты, Великий Магистр, ведь еще так рано...

- Сколько же сейчас, Святые магистры, за каким глотхом ты меня потревожил?

Могши прошелся вдоль подоконника, уставленного карликовыми гортензиями и тремя кустами острого перца. Он с какой-то особой лаской провел ладонью по молодой листве и остановился. Маг уже понял, что случилось, он это предчувствовал, так как и сам плохо спал последние несколько мерцаний, а значит другим Магистрам, обладающим меньшим опытом борьбы с Призывом, приходилось гораздо хуже. Кошмары, в этом он не сомневался, они не давали спокойно спать, изо дня в день терзая и доводя бедняг до жутких приступов мигрени.

Он сам обходился простым приемом чая с пыльцой медуниц, который помогал, несомненно помогал, по крайней мере пока. Могши задумчиво посмотрел через окно на квартал Двенадцати Магистров и окинул взглядом площадь с одноименным названием, где высились двенадцать статуй этих великих магов, спасших Альтеро от уничтожения. Они спрятали город между мирами, скрыли от армии великого Велизара, но эхо той войны все больше слышится в умах магов. Они слышат страдания магической крови, которая продолжает литься в Альтерисе. Маги призывают их, невольно, но неумолимо... Магическая кровь не льется без последствий!

"Альтерис" - мысленно проговорил он слово, которое когда-то звучало сродни слову дом. Тысяча семьсот один год минул с той поры, три тысячи четыреста два мерцания и ровно пятнадцать лет кануло в Эльхидоран с тех пор, когда объединенная армия Альтеро попыталась вернуться в родной мир, но была на голову разбита. Великий Ралинг, возглавляющий армию пал в той войне и дальние маяки вновь запылали магическими кострами, сея Туман войны и скрывая дальние рубежи от армии Дамаргов.

Могши посмотрел на ученика, затем подошел к письменному столу и свернул уже приготовленный маленький сверток потуже, перехватив ее черной лентой с вышитой эмблемой Храма Перерожденных, змеи в виде знака бесконечности или цифрой восемь, лежащей на боку.

- Я хочу, чтобы ты отнес это в Храм и не возвращался, пока не получишь ответ, ясно? - Могши резким движением, куда более быстрым, чем мог ожидать Руперт, протянул ему свиток и посмотрел в глаза. - Ты все понял, Руперт? Это очень важно, сынок и ни одна живая душа не должна знать об этом. Купи с собой припасов и жди у входа в храм, но сначала вставь сверток между старых камней, в какую-нибудь щель с восточной стороны, эта стена смотрит на священный Эльхидоран, так что думаю разберешься.

Руперт взял сверток. "Он все знал, знал и даже приготовил записку, значит Великий Магистр уже готов действовать, а не отсиживаться под крышей Магистериума" - подумал ученик, но свои мысли решил оставить при себе.

- Магистр, - растерянно пробормотал Руперт, вспомнив разрушенное здание храма на окраине города? - Храм перерождених уже столько лет стоит заброшенным... там играют дети!

- Я знаю, Руперт, я знаю, но ты просто сделай, как я говорю... хорошо?

Могши снисходительно улыбнулся, но больше ничего не сказал. Великий Магистр, председательствующий в ложе 12 Магистров более двухсот лет, коротко кивнул, как делал каждый раз, когда хотел закончить разговор. "Слишком молодой, слишком ветреный для серьезных дел" - думал он, провожая Руперта взглядом. "Так подумают и те, кто пойдет следом, возможно так даже лучше, возможно" - проговорил про себя маг, закрывая двери.

2 Самый старый книжный магазин в Париже, где продаются книги на английском языке. На входной двери магазина вывеска "The First English Bookshop Established on the Continent" (Первый Английский Книжный магазин на континенте). Сам магазин открылся в 1801. Магазин менял адрес несколько раз за четыре столетия, и только в 1856 году обосновался на улице Риволи.

Картеръер - обращение к члену Колоды. Само понятие происходит от словоа карта, имея ввиду игральную карту из карточной колоды.

ГРАБ - подобие мантии, которая спереди подворачивается за широкий пояс. С грабом надевают штаны или юбки, независимо от пола. Граб может иметь капюшон и теплый воротник.

Для военных целей шьют специальные жилеты, а полы граба целиком подворачивают за пояс.

Оставить комментарий © Copyright Аджони Рас Размещен: 17/04/2019, изменен: 17/04/2019. 25k. Статистика. Глава: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Первые три главы романа. Этот город вы может найдете там, где спят вечные ледники, но увидеть его дано не каждому. Царь городов, он лежит между мирами и в нем, как и прежде, живет магия. Четыре масти Колоды правят бал, а маги стремятся вернуться в прежний мир, что зовется Альтерис. Именно здесь рождаются сказки и поверья, именно здесь живут существа, которых мы боимся. Альтеро, царь всех городов и его подземный брат, город Изумрудных Аллей. Окунитесь в мир, где рождались мифы и живет то, что мы называем сказкой. Но тут совсем иные сказки, совсем иные...

Аджони Рас : другие произведения.

Альтеро. Книга первая. Главы 1-3