Брата моей мамы звали Иван. Убит фашистами, как партизан, в Белоруссии в 1941 г.
Сват мой, Иван Афанасьевич, командир роты разведчиков во время Великой Отечественной войны 1941-1945 г., - много фашистов убил ножом.
Внук мой, Иван, родился в 1997 году. У него впереди - жизнь...
В наших детях, во внуках - тем более, мы склонны видеть искры таланта и гениальности, самые лучшие черты всех наших предков, буквально с первых дней их жизни.
С первых дней Ваня крепко ухватился за свою жизнь. Цепляясь маленькими пальчиками за пальцы мамы Ирины, никак не хотел отпускать. Мама его поднимает - он висит на своих тоненьких ручонках, орёт от восторга и страха, но пальцы мамы не отпускает.
В пять лет Ваня влюбился в подругу своей сестры, Катю, которой уже было десять лет. Шестого сентября мы с Ваней пошли во двор школы 1913 в Зеленограде, встречать Машу после занятий. Она вышла из школы вместе со своей одноклассницей, которая была выше её на целую голову. Ваня, подойдя ко мне, прошептал мне на ухо:
- Дедушка, я влюбился в Катю. Она очень красивая и, наверное, очень умная. Когда вырасту, я на ней женюсь!
--
Ваня, ты это скажи Кате - а вдруг она не согласится быть твоей невестой?
--
Иду на переговоры! - решительно заявил мой внук и подошёл к Кате:
--
Катя! Ты мне нравишься! Я в тебя влюбился. Ты будешь моей невестой?
--
Ванечка, конечно буду! Ты мне тоже очень нравишься! - шутя подхватила Катя.
--
Катя, ты не шути. Сейчас я тебе скажу очень большой секрет. Раз ты моя невеста - теперь я буду о тебе заботиться!
--
Конечно, Ванечка, - я тоже буду заботиться о тебе!
--
Катя! Будь очень осторожна - завтра ты сломаешь руку!
Тут уж я вмешался в разговор:
--
Ваня, брось говорить глупости!
Но, не обращая внимания на меня, Ваня очень серьёзно повторил, заглядывая Кате в глаза:
--
Катя, если ты не будешь осторожной, то завтра ты сломаешь руку.
Я насильно утащил внука в сторону, чтобы он не фантазировал и не пугал девочек. Но он на ходу обернулся и ещё раз выкрикнул:
--
Катя, завтра будь очень осторожна! - Что-то не детское послышалось мне в этом разговоре, и я повёл внуков домой.
На следующий день, придя из школы, внучка Маша растерянно сообщила:
- Катя сломала руку.
Часто Ваня с Машей дерутся, как коты. Когда в драке явно виноват Ваня - иногда он, понимая, что сил не хватает, пускает в ход зубы, - я всегда предлагаю ему самому выбрать себе наказание. На мой вопрос:
--
Какое наказание ты себе выбрал? - Ваня всегда отвечает чётко, без тени улыбки.
--
Смерть!
--
Ванечка, нельзя же убивать ребёнка за такой, не слишком крупный проступок!
--
Ну, тогда, наверное, хватит одного шлепка по попе. Но не слишком сильно! - послушно ложится на диван и молча принимает наказание.
Ранней весной я повёл внуков погулять. Минут через двадцать мы оказались в дремучем лесу. Старые, огромные ели, холмы, речка Горетовка, через которую в нескольких местах переброшено по одному бревну - даже мостиком назвать трудно - деревенское слово "кладка" больше всего подходит к такой переправе. На метровых стойках над бревном прибита тонкая жердочка, за которую можно держаться, чтобы не упасть в воду - речка не замерзает даже зимой. Много раз до того мы переходили на другую сторону речки вместе с бабушкой Машей, видели, как другие дети переходят речку. Внучка Маша тоже осторожно переходила сама. Ваню я всегда переводил, крепко держа его за руку, второй рукой придерживаясь за жёрдочку. В этот раз мы благополучно перешли и недалеко от кладки увидели на небольшом холмике кучку углей, над которыми вился дымок - кто-то жёг костёр и ушёл, не погасив его. Мои внуки навострились:
--
Дедушка, мы замёрзли! Нам надо срочно погреться у костра!
Пришлось разрешить им маленькую радость. Они быстро насобирали сухих веток, хвои, шишек, раздули тлеющие угли и через несколько минут грелись у маленького, красивого костра. Два часа, которые нам разрешено было гулять в лесу, прошли очень быстро и незаметно. Предупредив детей, что пора идти домой, я решил загасить костёр. Но дети дружно взвыли:
--
Мы не дадим тебе гасить наш костёр! Ваня! Спасай наше богатство, наш огонь!
--
Маша! Не давай ему гасить! Спасай костёр! Ещё часик! Пожалуйста, один часик!
Понимая, что стоит уступить один раз - потом трудно будет утащить их домой - я решительно начал гасить огонь. Маша вдруг громко завопила:
--
Ты вредный старик! Мы больше не будем слушаться тебя! Ваня! Бежим от него!
Затаптывая последние языки огня, я увидел, что дети со всех ног бросились к речке. На мои крики остановиться, не заходить на бревно, услышал пыхтение Маши:
--
Не слушай его! Он затоптал наш огонь! Бежим скорее!
Пока я добежал к ним, Маша уже была на середине кладки, а Ваня, не доставая рукой до верхней жёрдочки, побежал бегом по бревну. Я попытался схватить его за руку, но в это время он поскользнулся и упал в воду. Не раздумывая, я сразу прыгнул в воду за ним, оказался по пояс в холодной воде, схватил внука на руки и по грязному, илистому откосу выбрался на сухой берег. Всё это происходило в полной тишине. Маша, глядя, как с меня и Вани ручьями течёт вода, вдруг заревела, завизжала:
--
Дедушка, миленький, родненький! Прости меня! Это я виновата во всём! Ванечка! Прости меня! Это я виновата! - Слёзы в три ручья!
Ваня тоже наконец испугался и заплакал:
--
Дедушка, прости меня! Теперь я всегда буду слушать тебя! Никогда не буду спорить с тобой!
Пока внуки старались хором со слезами убедить меня, что теперь они будут самыми послушными и хорошими, я снял свою куртку, закутал в неё Ваню и понёс его домой. Когда устал так, что уже сам не мог идти, - заставил его самого бегом бежать, чтобы он согрелся. Минут через пятнадцать мы прибежали домой. Дома бабушка Маша и мама Ирина без лишних слов раздели Ваню, напарили его в ванне, уложили в кровать. Он быстро заснул. Проснулся часа через три - никаких последствий от купания в холодной речке. Только иногда внуки спрашивают меня, - могли или нет Ваню утащить русалки или водяной, если бы я так быстро не выхватил его из холодной, грязной речки?
(Первый раз напечатано в "Балтийской газете" в 2003 году в Калининграде).
