Сказка. Поздним вечером царь-государь, родимый наш батюшка, повздорил со своим именным шутом Федоськой. Крепко повздорил. До драки, Пустили друг другу юшку из носа, чем дали новый повод злым языкам посудачить-кто из этих двоих кто, и кто есть из них наибольший. И ведь тему для вздора выбрали, нарочно не придумаешь - бреет ли фрейлина Её Величества, Парашка Французова ноги? Царь- государь стоял на том, что такому алому маку как Парашка косметика и другие ухищрения эротического толка противопоказаны как лекарства здоровому организму. Федоська был уверен в обратном и готов был за свои убеждения съесть собственный парик огненно-рыжего цвета. И расспорились они до хрипоты. Царь-государь раскраснелся, схватил шута за парик, стащил с головы стал тыкать им шуту в моську " - Жри. Жри, вша саблезубая! " "Сам жри!" - злился Федоська. Первым не утерпел, конечно, царь-государь, врезал кулаком Федоське по зубам, от души. Федоська упал на ковры, вскочил с перекошенным от злобы лицом и завыл по кошачьи. " - Не смей, ирод! Не смей!"- кричал ему батюшка, кидаясь в него мягкими подушками, на которых сидел. " - Знаешь кто я есмь? Я есмь живое воплощение державности. Символ, Образ и Слово! " - Знаю я одно Слово - молвил на это Федоська, урча - Оно тебе тоже понравится - и прыгнул Федоська на царя подобно зверю лесному, рыси бесхвостой. Полетели из мантии царя-батюшки клочки и перья, покатилась под лавку золотая корона. Затрещал кафтан. Брызнула кровь. "- Отступись, Федоська! Моя Парашка, моя! Я её на службу принимал я её и гладить буду!" " - НЕ дам! НЕ дам! - свирепел Федоська, пробираясь сквозь ткань подкладки до белого рыхлого тела. " - Ты...ты, что ж делаешь, хам! Меня, своего государя!"- задыхаясь, чуть не плакал царь. Хлипковата у него фактура против шута, разжирел на дармовых харчах, обленился. Не слушал царя-батюшку шут Федоська, в раж вошёл, покушаться стал на членовредительство. " - Стой! - вопил, умоляя, царь-Мы же с тобой одного отца-родителя детки, в одной зыбке качались, одну кормилицу сосали!" " - Отец-то у нас один да матери разные - отвечал Федоська - твоя царевна-лягушка, а моя ведьма полуночная, кикимора болотная. Вот проткну тебе жилу животворную и всю кровь без остатка вылакаю". " - Зверь ты, садюка! Нет в тебе благодарности. Стража! Где моя стража верная? Бегите сюда, хватайте Федоську за руки за ноги! Несите на пруд топить, никудышного! Жертвую сегодня водяному лучшего своего шута" Стража верная прибежала, шута за ноги хвать! Шут царя не отпускает. Вцепился как клещ. " - Ой, мамочка - плачет царь - съест меня Федоська, паучище бессердечный! Как муху съест!" Тут бояре с няньками побежали на кухню за поваром Гнатюком, который сызмальства потчевал и царя и Федоську разными яствами, знал обоих как облупленных и потому дозволялось ему многое, чего другим было нельзя. Пришёл Гнатюк с двумя ложками, по полпуду весом каждая. В правой руке - ложка золотая, ею он поприветствовал царя в лоб. Царь-государь сразу помягчел, заикаться стал, глазки закатывать. В левой руке у Гнатюка серебряная ложка, ею он Федоську опробовал. Федоська дрыгнул ножками, дрогнул ручками, дёрнулся туда-сюда и ослаб. Сняли стражи Федоську с царя-батюшки, понесли на пруд топить, по дороге ядро чугунное с цепью оприходовали. " - Вы чего? "- спросил стражей повар Гнатюк. " - Царь-батюшка велели Федоську в пруду утопить. " " - Сегодня велел - завтра жалеть будет. Несите Федоську обратно в хоромы. " " - Мы не можем. Приказа такого не имеем". - И понесли Федоську дальше. Повар Гнатюк плюнул в сердцах, побежал в царскую опочивальню, куда царя девки сенные уволокли, на перины бросили, примочками облепили. Взял Гнатюк царя за грудки, давай натряхивать. " - Ты что, паразит, очумел? Людей топить в пруду вздумал! А ну вели сейчас же Федоську освободить! Сегодня в пруду топить, завтра на кол сажать станешь, а послезавтра самого на вилы поднимут". Глаза у царя-батюшки разъезжаются, взгляд бессмысленен, изо рта слюни текут, вместо слов звуки му. " - Эх!"- вскричал в отчаянии Гнатюк и побежал за стражами, спасать Федоську под свою ответственность. Не успел. Рухнул Федоська стараниями стражей с берега пруд. Пускает Федоська пузыри, тонуть не хочет, упирается, да ядро с цепью тянут, не спотыкаются. Тут со стороны, из толщи водной вырулил окунь, таращит глаза на Федоську, изумляется " - ты кто?" "- Я шут, я Федоська. Судьба моя глупа и печальна". "- По делу или по приглашению?" " - По принуждению". " - А куда?" " - А куда бог положит". " - Ага. Пойду, схожу вниз доложу" - сказал окунь и нырнул на глубину. Кому докладывать пошёл? Зачем? Падает Федоська вниз, чем ближе ко дну, тем медленнее падать. Видимо, вода, чем глубже, тем тяжелее. Падает Федоська и понимает, что помер. Помер потому что не рыба, и дышать человеку под водой невозможно. " Вот значит, какой он, потусторонний мир". - Удивляется Федоська, ибо представлял он потусторонний мир со слов попа Иосия совсем другим; с пеклом, с маслом со сковородами. " - Странно тут как-то. Темно и зябко"- подумал Федоська и только подумал, как под ногами вспыхнул свет. Не такой чтобы и яркий, но от неожиданности болезненный. Наутро проснулся царь-государь от кошмара, который мучил его всю ночь; будто рыба он нелюдь, уклейка верхоплавная, от щук и окуней за коряжкой ховается, дрожит от ощущения близкой погибели. Щука хищна усидчивая. Да уклейка добыча жидкая, ушла щука в камыши. " - О-ох, грехи наши тяжкие"- вздыхает царь-государь - "- Эй братки краснопёрые, смилуйтесь над созданием бледным, отпустите домой, к матке и деткам". Суровы красноперые, глухи и немы, волокут дальше, глубже и глубже. " - Что ж вы за рыбы такие толстощёкие? Ни капли жалости в вас нету". Молчат рыбы окуни, крепче прежнего за жабры уклейку дёргают. Видит царь-государь с тоской, что никуда ему от судьбы не сбежать, и что снизу свет, водой приглушённый, нехотя разгорается. " - Ох, ты - осеняет царя-батюшки - неужто его, малого, сирого, убогого сам водяной наиглавнейший начальник потребовал? Зачем? Не совершал уклейка противоправных действий, жил как все, в антигосударственной измене не участвовал. Водку пил в меру, налоги платил вовремя, спал всё равно вполглаза. За что же его на суд глубинный тянут? В чём его тайная вина? Засияли со дна воротца золотые узорные. На воротцах в карауле сом столетний дед-великан в папахе и с бердышом. "- Ну что, попался, рахитик глянцевый, сидеть тебе в колодках возле каменной ступки до скончания века!" " - Мне? - ужасается царь-батюшка - почему?". Протащили рыбы- окуни уклейку по перламутровым кирпичам трёхполосной дороги прямо к ступенькам красного крыльца на порог семибашенного терема. Такой красоты, такого великолепия, которое открылось взору уклейки, царь-батюшка нигде прежде не видел, ни за границей, ни даже у себя в палатах. А посреди этого великолепия как алмаз в кокошнике сияет лицо круглое, ой да румяное, очень знакомое, до боли, до судороги сердечной. "Федоська!"- ахает уклейка в ужасе, и от ужаса происходит размягчение всего его организма. "- Ага!"- вопиет Федоська задорно как забойщик на скотном дворе "- Попался! Рассказывай теперь, как до такой жизни доплавался? Соврёшь, пощады не проси!". Царь-государь и рад бы не соврать, да размягчение организма коснулось и головного мозга. Отдел ответственный за стыд, совесть и правду растёкся как топленое масло. Мужества, этого проверенного загустителя, всегда ощущался у государя очевидный недостаток, который обычно возмещался бойкостью языка. Вот и сейчас понёс царь-государь такую "пургу" про своё житиё-бытиё, что сам, прислушиваясь к себе, возмущался, но остановиться не мог. И что сирота он от неизвестных родителей, и что мальком был подброшен он под чужой плавник, и что щука его не заглотила не из жалости, а посытости, и что не было у него в детстве игрушек, а в юности подружки, и что забрали его на войну, и по контузии был взят в плен, и что в плену его долго пытали, потом плюнули и отпустили, и что, следовательно, он ветеран, инвалид и личность заслуженная, с тяжёлой судьбой. И вот, что ещё, - в плену, случайно, узнал он, где лежит ладья заморская, доверху набитая товаром и монетами. Похоже, и Федоська не ожидал от царя-государя подобного словоизвержения, слушал молча, приоткрыв рот и глазами не мигая. И настолько рассказ получился, увлекателен, что не только Федоська, но и все рыбы служивые; сомы-телохранители, караси-депутаты, пескари-писари, плотва простонародная, дворянки щуки, кавалеристы язи, пушкари лещи, пехотинцы окуни, все-все заслушались уклейки, особенно про затопленную коробочку с сокровищами. Видит царь-государь, что в Федоське два противоположных чувства: и не верит Федоська уклейке, потому что знает про него всё, и верит, потому что жаден - вдруг и впрямь есть где-то на дне, в ил зарытая, ладья заморская с товаром красным. Не впервой ему о подводных сокровищах слышать. " - Врешь, поди?" кричит Федоська сурово, да что толку, если дребезжит в голосе, как трещинка в блюдечке, сильное сомнение. " - Никак не могу!" кричит уклейка " Ей-ей, повели снарядить команду из рыб охочих, здоровьем богатых и нравственностью не порченных, ибо путь предстоит долгий, а в пути всякое случается. " - А и повелю!" - кричит Федоська, словно соревнуясь с царем, кто наибольшую глупость сморозит. " - Но коли, не сыщется никакой ладьи, пусть даже самой завалящей, ответишь по полной, и за старое, и за новое, и за будущее, не пощажу". "- А и отвечу!" кричит уклейка - А и не щади! Только помни, одной мы с тобой крови, ты и я!". Проснулся царь-государь в глубокой задумчивости. Прервался сон его на интересном месте, на поиске утраченных сокровищ. Может, уклейка и не знает ничего. Но издавна ходят легенды, что некогда по дворцовому пруду плавал кораблик образцовый. Для водной потехи государя- императора Петруши, завидного предка, персонажа редкостного по набору грехов и талантов. Внутреннее убранство сего кораблика было отделано с роскошью, сочетающей европейское изящество с азиатской неумеренностью. Насколько удачно? Да как сказать? Разбит был кораблик на следующий день после спуска необыкновенной для наших мест бурей и ударом молнии. Изнутри кораблик видели единицы, описания увиденного они не оставили. И потому потомки нафантазировали всякого. "А Федоська-то каков-с фрукт-с, а?" разгорячился царь-государь, припоминая подробности сна " Бармалей, узурпатор, самозванец! Кого я на груди пригрел? Кто был мне Федоськи родней? Чем он за щедроты и милости отплатил? Эх!" царь-государь выскочил из постели от огорчения как червячок из яблочка - ой, бабы, живот скрутило, нитратами объелся! "А подать мне сюда немедленно шута моего закадычного, Федоську.! хочу взглянуть в глазки его узенькие да бесстыжие". Развели руками бояре, головы повесили. "Что?" не понял царь "Где мой шут?". "В пруду" набрался смелости боярин Роман, молодой да ранний. " В каком пруду?". " Во дворцовом". " А что он там делает?". "Вчера утоплен по указу Вашего Величества". "По моему указу?" опешил царь. " По вашему". Царь- государь помолчал, осмысливая. " По устному моему указу или по письменному?" " По устному, царь-батюшка". "Так сколько же вас, бестолочей, учить?" разгневался царь " Ничего не делать по устному, только по письменному, только по трём экземплярам". "Виноваты!" хором ахнули бояре, падая на колени. " Вот оно как!" молоточком по наковальне стучало в голове царя " Сон в руку. Едва я про ладью разузнал что-то, а Федоська уже в пруду. Ну, гусь! Ну, вражина! Ну, Лекарь горестей моих!". "Кто из вас?" закричал царь нервным голосом " Из бояр великоучёных, мудростям и этикету сведущих, брюхо с моего стола угощением набивающих, свою мошну с моей казной путающих, девок моих горничных тискающих, и в саду моём клубнику срывающих? Кто из вас, братцы, за мной и в огонь и в воду?" " Все как один!" грохнули бояре, стоя на коленях. " Молодцы! Тащите акваланги!". Кто бы мог подумать, что из двух сотен великих мужей с дипломами и грамотами от деканатов и математических Олимпиад, никто не способен отличить акваланг от противогаза. " Надевайте акваланги, идём на пруд". "Топиться?". " Нет, спасать Федоську!". " Федоська вчера утоп, как же мы его сегодня спасём?". " Лучше поздно, чем никогда". Между тем, почивший в бозе, Федоська вовсе даже и не тужил о прискорбном факте, приключившимся с ним по вине царя. Сидел Федоська в огромной зале, отделанной перламутром как раковина, в жемчугах и янтаре, обнимая за пышный бок царицу пресноводную - русалку чешуекожую, которая по причине своей безутешной вдовости была невменяема на всё сухопутное. Федоська с удовольствием находил, что под водой житиё-бытиё не хуже, чем над водой и даже имеет прочную тенденцию к улучшению. Поговорить, конечно, не с кем, поскольку если рыбы и владеют членораздельной речью, понять их, возможности нет. Другие утопленники в пруду отсутствуют, а русалка, как подозревал Федоська, страдала слабоумием, ибо на все вопросы отвечала односложно; "да", "нет", " потрясающе", "эсклюзив" и "мужчина, хотите чаю?". Чай Федоське уже обрыдл и он попросил чего-нибудь покрепче. Налимы, выслушав эту просьбу, выкатили из-под камней бочонок мальвазии, обросший тиной. "Что это?" спросил Федоська. " Потрясающе!" ответила русалка. " Знаю, что потрясающе. Откуда оно у вас?" "Мужчина, хотите чаю?". "Спасибо" сказал Федоська, "Чаю я напился досыта. Налейте-ка, мне из этого бочонка, да полну чашу, да не расплескайте!". " Эсклюзив!" сказала русалка. Были сомнения в правильности использования акваланга. Опытного человека не нашлось, и царь-госуларь приказал импровизировать. НЕ самая удачная мысль, привёдшая к трагическим последствиям. Единодушие сказалось лишь в том, что все бояре без исключения полагали, что основное предназначение акваланга им известно. Разногласия возникали по ходу эксплуатации. Боярин Шест чуть не задохнулся. "Всё верно" объяснил боярин Роман "акваланг есть прибор для дыхания под водой, а не на суше, поэтому мы и задыхаемся". " Ну, так прыгайте!" затопал ногами царь. Кто-то с охотцей, кто-то не очень, но сиганула боярская Дума с берега в пруд. Из двухсот человек, только боярин Шест камнем пошёл ко дну. "Это что такое?" распереживался царь, глядя, как надувными матрацами плавают по поверхности пруда его верные подельники. "Боярская Дума не тонет!" гордо ответил боярин Роман. " Не тонет?" переспросил царь. " Никак нет!" " Удивляюсь я тебе, свет-ясный, боярин Роман. Взрослый ты человек, до первых седин дожил, а не ведаешь, какого рода вещь в воде не тонет". " Сам попробуй!" обиделся и от обиды осмелел боярин Роман. " А чего тут пробовать?" молвил царь-государь, разбегаясь и прыгая головой вперёд. Мальвазия из бочонка оказалась напитком улётным. Не успел Федоська обмакнуть язык всесторонне, как сверху ,прямо на бочонок свалился боярин Шест; сел, ножки свесил, вытаращился на подводную вдовицу. Вдовица от столь пристального внимания зарделась. " Ты чё, хам?" спросил Федоська. Боярина Федоська не узнал. Был боярин в акваланге, который на поверку оказался всё-таки противогазом, что и было установлено позже в ходе следственных мероприятий. "Ты чё, хам?" повторил свою претензию Федоська " Самоутопствуешь?". " Водолаз я" ответил боярин Шест. " Да ну?" заинтересовался Федоська " а покажи!". Показать ничего боярин не удосужился, но потому только, что на него навернулся Царь-государь и тоже в противогазе. " Ещё водолаз?" Федоська разволновался " Чего зачастили?". "Добрый вечер!" излился в сарказме царь. Первое мгновение Федоська глазам своим не поверил (сплю ли я, мимо рай просыпая?). Однако царь шустро сполз с боярина Шеста и бочонка мальвазии, укоряющее воткнул в сторону Федоськи указательный перст, унизанный колечками с бриллиантами. " Ответствуй, злого умысла не тая, где клад моего пращура Петрушки, в сём водоёме утраченный?" " Да ты, старичок, вконец ополоумел?" взревновал справедливости Федоська " НЕ по твоему приказу стрельцы меня сюда определили?" " А по какому моему указу; по письменному или по устному?" ехидно спросил царь. "Да мне без разницы по какому! Сымай корону и мантию". " Чего это?" насторожился царь. "Не видишь? Я на царице подводной подженился, следовательно, я есмь подводный царь. Сымай мантию и корону. Сам не сымешь, слуги мои верные, рыбы-окуни сымут вместе с портами". "А с портами зачем?" "А затем, чтобы плетей тебе всыпать в счёт прошлых заслуг". "Потрясающе" сказала русалка. "Я тебя с ложечки вскормил, с сосочки вспоил, на поруки взял, а ты меня в плети?" затянул волыну царь-батюшка. Понимал он, что не на его стороне здесь численное превосходство. "Ложечку пожалел? Сосочкой попрекаешь? Будет тебе сейчас и первое, и второе и третье. Эй, караси с раками, несите ложечку, сосочку и клизму побольше!" "Ирод!" посинел при упоминании клизмы царь " На кого покушаешься?" "Мужчины, хотите чаю?" сказала русалка. "Вот чаем-то клизму и заправим. Несите чай, да погорячей, погорячей!" Участи своей печальной царь решил не ждать; резво вскочил, резво побежал. Побежал, побежал, да нерезво. Бегать под водой - не то же самое, что бегать за девками по палатам. Рыба-сом, исполнявший при русалке роль неподкупного правопорядка, догнал царя-государя, ударил хвостом, опрокинул навзничь, прижал, чтобы не трепыхался. Раки клешнями вцепились в царя-батюшку, порты на кусочки рвут. Караси тужатся, клизму волокут, потом обливаются - тяжёлая! Налимы выносят самовар с пыла с жара, только что вскипел. Каково это, братцы, ужас байховый - смерть принять чаю упившись! Царь-батюшка чувствует, что приключения сего ему как столба позорного не пережить. Возрыдал он слезами горючими - напрасно, рыбам того не понять; плачет царь или смеётся, им без разницы. " Эх, Федоська!" вопиёт Его Величество в последней надежде " Говори, чего хочешь? Всё отдам!" " А ничего я уже не хочу, лишь бы клизму тебе вставить! Эй, караси, заряжайте инструмент!" " Потрясающе!" сказала русалка, когда раки наконец дорвали на царе- батюшке парчовые порты. " Чай!" кричал Федоська " Чай не проливайте!". " А чай-то!" кричал царь " Чай-то хоть с сахаром?". " Тебе ли не всё равно?". " Мне не всё равно! Я с сахаром люблю!". " намешайте ему сахара!". Выручил государя боярин Роман, который критику воспринимал близко к сердцу и креативно. Обрушился он на дно подобно грому, молнии, граду, шарообразному камнепаду. Облачённый в парадный рыцарский доспех, да оседлав стального механического коня из Эрмитажа, Роман сверкал и переливался. " Эгей-эгей!" размахивал сабелькой боярин " Есть тут кто-нибудь живой?" Рыбы и раки перепугались страшно; бросили и клизму, и чай, и царя-батюшку. " Я здесь. Я здесь!" возрадовался царь, вскакивая и подбирая те лохмотья, что остались от портов. " А ты кто?". " Я есть Я! Ты, что холоп, не признаёшь природного своего государя?". " Без портов не признаю. Без портов государя не бывает! Хочешь, чтобы я тебе поверил? Ищи порты!". Целые и доступные порты имелись только на Федоське. " Отдай, иуда!". " Попробуй, возьми!". " Потрясающе!" сказала русалка, разглядывая боярина Романа в упор - его никелированное великолепие. Женщина она была слабая, натурой - увлекающейся, втрескалась в боярина тотчас, без промедления и по уши. "Мужчина, хотите чаю?". И была у боярина Романа с подводной царицей Любовь. И нарожала царица боярину Роману детей, типа ихтиандров, которые свободно перемещались в обоих стихиях; и в воде, и на берегу. Нянькой им боярин назначил шута Федоську, а царя посадил на цепь как собаку, потому что порты Федоська царю не отдал, а без портов царь-батюшка не царь, всего лишь силуэт, профанация. " Счастлив Я" молвил боярин роман русалке "что встретил судьбу свою нечаянно-негаданно, в месте неожиданном и для жизни человека малопригодном". "Эсклюзив!" соглашалась русалка, улыбаясь мелкими и острыми как у щуки зубами. " И хочу вас за то поблагодарить" боярин Роман целовал русалке ручку. Русалка от такого проявления чувств млела " Мужчина, хотите чаю?". Федоська поначалу на боярина обижался; как же так, на чужое пригретое место возле царицы сел! Потом привык, смирился, стал находить в новом своём положении немало выгод; нянька - должность почётная, нравоучительная, пенсия хорошая, за выслугу лет прибавка. Царь-государь лютовал страшно. Лаял беспрестанно, норовил обязательно кого-нибудь укусить, за что и был бит ершами неоднократно. Однако не успокоился, мести взалкал, и не было бы ему возмещения, кабы не браконьеры, которые запустили в пруд сети. ( " Тятя, тятя, наши сети притащили...") " Ой, дядя Серёжа, что это?". " Утопленник. НЕ видите, цепь на шее". " Что будем делать? Вызовем милицию?". " Милиция нас первыми и загребёт, за сети и незаконный лов. Вывалим утопленника обратно, пусть плавает дальше". Утопленник открыл, выбеленные от долгого пребывания под водой глаза, вылил из ротового отверстия воду и залаял. " Ой, дядя Серёжа, чего это, он - жив?". " Не пойму, вроде как - да!". " Это, верно тот самый дайвер, который три дня назад пропал, слышали по радио?". " Макаревич?". "Нет, какой-то другой, но тоже кулинар-художник". " Лает-то он чего?". " Три дня плавал, как не залаешь. Может, и умом немного повредился. Вот что, пацаны, давайте вытаскивать его из сетей". Спасителей своих царь-государь охаял как только мог, дядю Серёжу тяпнул за палец, дядя Серёжа очень расстроился. Человеческий облик, членораздельную речь и вменяемое состояние царь приобрёл через глоток водки. " О! О, о, о!" указывал он в сторону пруда, широко раздвигая руки " О! Ого! Ого-го. "Там что-то есть! Крупное!" загорелся дядя Серёжа " Что-то очень крупное. Видите, как волнуется? Сетями нам это не взять, порвёт". " Может быть, шашечкой тротиловой?". " Может быть" дядя Серёжа задумался " Но не одной. Одной будет мало". Три. Три тротиловых шашечки сделали царя почти счастливым. Караси, окушки, налимы и сом всплыли брюхами верх. " Дядя Серёжа, а это кто? Ещё дайвер?". " Нехорошо получилось" почесал дядя Серёжа за ухом " Русалка это. Вы верите в русалок?" " Нет, дядя Серёжа, мы верим в инопланетян". " Дураки. Русалки существуют и это факт. Грузите снасти в машину, срываемся отсюда немедленно". " Почему, дядя Серёжа?". " Потому, ребята, что это не браконьерство, это уже убийство". Боярин Роман не всплыл, потому, как доспеха рыцарского никогда не снимал, а Федоська не всплыл по уважительной причине - он отсутствовал, гостил с ихтиандрами у их родственников, где-то в средиземном море у побережья острова Крит. Вот так, мальчики-девочки, и началась та самая Последняя Война, которую, мы, люди, уже проиграли. Сперва, конечно, у нас было преимущество; техническое совершенство, блеск и нищета военно-промышленного комплекса. Но потом нашлись идейные ренегаты, которые сказали, что западная цивилизация превысила все меры терпения, и божественного и природного. Они ушли под воду добровольно. Ихтиандры выдали каждому по несколько русалок, и спустя два поколения мы столкнулись с тем, что на недоступных глубинах Океана ихтиандры построили города, заводы, фабрики, рудники. Перестала ловиться рыба. Исчезли целые рыболовецкие флотилии. Морская торговля замерла. В одночасье ВМС потеряли все свои субмарины, авианосцы и множество баз. Потом растаяли ледники в Антарктиде. На побережья континентов обрушились цунами. Многие города, даже страны оказались смыты прибоем. Мы подписали капитуляцию. На уцелевших островах у нас остались производства,, которые снабжают наши дирижабли солнечными батареями, синтезируют гелий для наших баллонов, осуществляют текущий ремонт. Но в отношении продуктов питания, воды, и политического уклада мы полностью зависим от Моря. Первыц генерал-адмирал, регент Федос Анкудин, который имеет у ихтиандров большой авторитет, обещался похлопотать о смягчении режима, взамен требуя безоговорочной выдачи какого-то батюшки по кличке "царь". Кто это такой, где его искать, зачем он нужен ихтиандрам - мы не знаем, и от незнания этого теряем последние крохи прошлого величия. Господа, почему это всё произошло и происходит с нами?