Много вещей в мире происходит благодаря чьим-то хорошим побуждениям. Директор филиала одного из коммерческих банков решил сделать приятное своим коллегам и вывез их на отдых в красивое уединенное лесное место на берегу замерзшего водохранилища. Начальник арендованной им турбазы, тоже из благих побуждений, решил навести на своей турбазе порядок. Это выразилось в том, что он выгнал двух лиц без определенного места жительства, которые вяло плотничали и расчищали снег около зимних домиков, посчитав, что Мустафа и Гафар может быть и не справятся за четверых, зато точно не напьются. И вот, благодаря хорошим побуждениям этих уважаемых людей, Роман Кубиков, бывший студент, курьер и разнорабочий, ныне лицо без определенного места жительства и его коллега по последнему месту работы, невысокий приземистый человек по кличе Утюг, оказались в этот момент на автобусной остановке напротив Анжелинкиного магазина. И это обстоятельство сыграло в нашей истории свою роль.
На остановке было неуютно. Пронизывающий холодный ветер летел над темными лесами, обретал скорость и мощь где-то на просторах водохранилища, и, немного задержавшись в соснах на берегу, с силой наталкивался на промерзшую железную стену этого сооружения. Противными струями мелких снежинок, он задувал внутрь, отчего внутри было холодно и неуютно. У ветра не было хороших побуждений, и, подгоняя поземку, он несся дальше, к следующему лесу, вдоль по дороге, которая вела к станции. Дороге, по которой почему-то никак не приезжал автобус.
Утюг, как и следовало ожидать, ругался. Сначала тихо, затем все громче и громче. И когда его ругань уже стала подкрепляться жестами, выпалил:
- А вот хрен мы дождемся т-перь энтого автобуса!
И внезапно замолк. И снова стало слышно только ветер.
- Ну..., - согласно кивнул Роман, что бы заполнить паузу, возникшую после такого невеселого предсказания.
- И что мы тогда? Может быть здесь и засодим? - в голосе Утюга было все: злоба, скорбь, отчаяние и надежда. - А то ведь, бля..., - и он долго произносил слова, буквальное значение которых не имело отношение к сложившейся ситуации.
Роман грустно посмотрел на дом, стоящий недалеко от остановки. Свет окон. За которыми тепло. И толстые женщины в цветастых халатах готовят еду.
- Не-а. Противно здесь чего-то, - задумчиво вымолвил он. - И потом, знаешь, Утюг, они же нам хорошую штуку дали, эти банкиры, - он вытащил из-за пазухи не начатую бутылку джина и несколько минут созерцал ее в свете фонаря, болтавшегося у остановки, - Видишь, "Бефитер".
- Ну?...
- Знаешь, что значит "Бефитер"?
- Ну, что значит... Кончай базар. Виски какое-то.
- Не тронь! Бефитер - это личный охранник королевы Англии. Понял?
- Ого, - опустился назад на нагретое место Утюг.
- И чего ж, его - и на остановке?
- А чо? Без градусов он что ли?
Роман спрятал бутылку и огляделся по сторонам. Что ж это за жизнь? Вот здесь и из горла... Ну, выпьют, а что потом?
- Утюг, слышь, а давай в лес! - неожиданно выдал он. И высказанная мысль показалась ему очень хорошей. Почти гениальной. - Нет, ты понял? Ты когда последний раз в лесу был?
Утюг почесал шапку в том месте, которое по расположению соответствовало его затылку. Затем принялся за подбородок.
- Это... Ну, когда у меня еще комната в Лосинке была... Или нет, еще раньше. Но ты, братан, дело говоришь. Только п-п-п-... Заблудимся! Мороз! Видишь?
- А мы на опушке. И постепенно! - Роман почувствовал, что пить где-то еще - просто преступление. - Ты представь, слышишь? Ночь... Мы идем, потом останавливаемся - и по глотку. А?!! И дальше. Это же кайф! А там вдруг фить-ть-ть-ть.. Огонек! Понял? В лесу, за сугробами. Представляешь? А там...
- Лесник. С волкодавом? - предположил Утюг.
- А-а... Не понял ты, - махнул рукой Роман. - Это же я так, для интереса. Лес, звезды, огонек...
- Да я, нет.., я понял. Ну, так что, открывай что ли? И двигаем!
Вдалеке, на дороге, выходящей из леса, появился свет фар. Он приближался.
Автобус?
Роман вздохнул. Если это так, то даже жалко. А не ехать нельзя - последний рейс. Конечно, можно и на станции, а там в Москву. Может быть, если на дальних складах у вокзала не закрыли люки, удастся переночевать по-человечески. Это будет удобно, ни каких сомнений. Но выпить в ночном лесу...
Вот если бы не приехали эти самодовольные жлобы на "Мерсах", и их с Утюгом не выгнали с турбазы, вот тогда... Что ж ему так не везет в этой жизни? Одно зло! Но, если смотреть по-философски, может быть, все это - к лучшему. Сейчас в автобус, в тепло. Там они и начнут. Целых двадцать минут кайфа, не меньше. Движение и уют. А вокруг природа....
- Размечтались! - зло процедил Утюг. Вместо автобуса к остановке подъехала мощная приземистая легковушка. И остановилась. - Видать к этим... Ну, которых на джипе привезли.
Машина немного постояла у дома, затем резко, в заносе, развернулась и подкатила прямо к ним. Роману показалось, что это не к добру. Словно подтверждая его мысли, из машины вышли два парня. Решительная недобрая походка. У одного - что-то с рукой.
- Слышьте, мужики, - проговорил один из них. Он был крупнее, чем тот, у которого повреждена рука, и глядя на его нервную манеру стоять, у Романа возникло чувство, что этот парень куда-то очень спешит. И стало страшно. Вот сейчас шагнет к нему и как ударит. Но за что?!
- Слышьте, наш э-э-э-э... друг, он был с такой бабкой. И с э-э-э-э-э... ребенком. Ну, он только что должен был приехать. Не дождался нас. На станции. А мы... ну, короче, встречали. Ясно?
- Сигареткой угостишь? - сощурился в ответ Утюг.
Опять начнет канючить! Внутри Романа что-то съежилось и быстро запульсировало. Вот дурак... Что сейчас будет! Этому балаболу - хоть бы что, а вот ему, Роману, опять достанется. Как всегда. И ведь не убежишь, эти бандиты в проходе стоят.
Здоровый тем временем достал распечатанную измятую пачку каких-то дорогих сигарет и протянул Утюгу.
- Ну? - как-то излишне тихо поинтересовался он.
- Что ну? Вот автобус третий час ждем. Таксей нет, а заплатить кому не хватает. Жадные все такие...
Здоровый молча и медленно перевел взгляд на Романа.
- Давно? - еще более тихо поинтересовался он.
- Н-нет..., проговорил Роман, в голове которого запульсировала только одна мысль: "Не бей! Не бей!"
- Н-ну двадцать, так это, минут. Или тридцать пять.
- И куда пошли?
- Туда... в подъезд. Во второй... Который дальше. На второй этаж...
- Ну. Здеся один только такой дом, - подтвердил Утюг. - Обслуга там с санатория живет. Усекаете? И еще, на джипе они приехали. Такой небольшой, красивый. Импортный, ясно? А за рулем баба.
Бандиты переглянулись, быстро вернулись к машине и, подкатив на ней к дому, энергично исчезли в подъезде. Словно их и не было.
Роман встряхнул головой и поморщился. Он был растерян и подавлен.
Трус! Трус, гад и предатель. И опять, кажется, влип. И почему с ним всегда случается что-то ужасное? Словно все вокруг сговорились и за что-то ему мстят. Вот и теперь, он отчетливо чувствовал, как его затягивает в нечто злое, опасное и неприглядное. Помимо его воли.
- Пошли, - вдруг выпалил он. И осознал себя стоящим на дороге, ведущей к станции. А что, может быть, он еще успеет дойти до леса. Пока они не вернулись. И не сели в свою бандитскую машину. Роман взмахнул рукой и быстро пошел.
В спину дул ветер, впереди темнел лес. Они с Утюгом войдут в этот лес, отыщут там тропинку и... . Ведь лес совсем близко! Как-то даже неожиданно близко. Вот только что далеко был, а сейчас он в него войдут...
Конечно, все это - фантазии. Пустые и дурацкие фантазии, которыми полна его жизнь. А он все бредет и бредет по этому ландшафту разочарований, унижений и гадостей. Еще надеясь, что вон за тем леском вдруг блеснет маленький желтый огонек. Он подойдет, постучится в дверь, за которой тепло, и в этом тепле уютно сидят добрые нормальные люди, которые будут ему рады, которые ждут именно его, которые его полюбят. И все станет по-другому. Пусть это чушь, пусть никто не обещал ему ничего подобного, но если не думать об этом и не представлять ничего такого, то как же тогда жить? Нет, вперед, только вперед!
- Сюда! - воскликнул Роман, - Кажется, тут лыжня! - и, перепрыгнув через снежный отвал, нырнул в небольшой проход под елями. - Главное быстро и подальше от дороги!
Уворачиваясь от веток и натыкаясь на какие-то неразличимые в темноте елей кусты, Роман бежал и бежал. Лыжня куда-то исчезла, снег стал глубоким. Старые ботинки и брюки ниже колен стали мокрыми. Съехала шапка, выбился шарф. В тяжелом пальто было жарко, дыхание сбилось
- Ну вот, - выдохнул он и остановился. - Кажется, убежали! - Роман поправил шарф, застегнул пальто и огляделся. Он стоял на небольшой вытянутой поляне. И вокруг него никого не было.
Как странно. Он же бежал сзади.
- Утюг! Утю-у-уг! - позвал Роман и прислушался.
Под ногами хрустнул снег. Где-то вверху ветер тревожно раскачивал верхушки деревьев. А впереди равнодушно серела сплошная стена леса. За которой, кажется, помигивал далекий огонек.
***
- Ну вот, - проговорил Алекс и поднял бокал. Произнесенные слова выразили то, о чем он думал коротко и точно.
- Ну вот, - повторил Алекс. И уточнил, - Сейчас, как выпьем и поедим....
- В общем, ужремся, - громогласно поддержал его Семен.
- И, как самый голодный в этих лесах, - Алекс, дабы никто не усомнился в этом утверждении, воинственно поднял голову, - И, может быть, самый жаждущий... Короче, объявляю двухминутный перерыв на болтовню. Только пьем и закусываем!
- Вау! Замечательно! - одобрила эту мысль Люба.
- Да, после всего, что я сейчас пережил..., - присоединился Иван.
А Настя радостно обвела всех взглядом и спросила, - Ну что, мы чокнемся наконец-то?
Из бокала пахнуло можжевелем. Неразбавленный, успел понять Алекс. И в это момент услышал тихий и долгий стук в дверь.
Ну вот.
- Ничего себе..., - тихо произнесла Люба.
Опустевшие рюмки и стаканы быстро вернулись на место. Пересиливая желание закусить, Алекс снова пошел к двери. Это даже интересно. Кто там еще, Дед Мороз? Еще одни пришельцы? Или тот чокнутый с пистолетом? Сергей озабоченно встал с места и, схватив полюбившуюся кочергу, встал сбоку от двери.
Алекс открыл. На пороге стоял странный тип в мешковатом пальто и свалявшейся заячьей шапке.
- Здрасьте, - произнес тип и, изображая стеснение, уставился в пол.
- Так..., - ответил Алекс. - Добрый вечер. Предположим... В чем дело?
- Вы извините, ну не сердитесь, пожалуйста..., - тип поднял к Алексу лицо полное объяснений. И это лицо вдруг озарилось какой-то идеей. - А у нас.. То есть теперь только у меня, правда... - есть! - и странный парень вытащил из-за пазухи литровую бутылку джина "Бефитер".
- Пусть тащит сюда! - радостно предложил Семен. Который уже успел и выпить и закусить. А Сергей тихо шепнул на ухо, что видел, как этот парень вроде бы работал на турбазе.
Вроде бы работал... Сколько же разных и удивительных людей гуляет по родному Алексову лесу этой ночью!
- Ты тут вывеску "Ресторан" видел? - спросил он. Пришедший удивленно замотал головой. - Или указатель с приглашением? Это частный дом!
Странный посетитель отпрянул.
- Я... я там умру, - тихо сказал он, указывая взглядом на лес.
- Хорошо. Затвори дверь, - поморщился Алекс. - Ты действительно один?
- Спасибо, - улыбнулся человек. - Меня зовут Роман, - он сел у стены, смиренно сложив пальто на колени. Смутился.
Хорошо, что хотя бы представился. Та симпатичная дама со своим спутником ничего о себе и не сказали. Правда, как они могли это сделать во всей этой гостевой суматохе? Но что было бы, если бы он сюда вообще не приехал? Или застрял в пробке? Странно представить, как они все равно приперлись бы в полном составе сюда. И сели ужинать в его доме. А этот тип, скорее всего, тут бы поселился. Что-то не так...
- А, вы знаете, я шел, - почти всхлипнул новый гость и вдруг снова улыбнулся. - Я шел, шел. Ведь я только свернул. Я ведь работаю, ну недалеко тут, в зоне отдыха. У меня даже паспорт есть. И в нем прописка московская. Была.
- Замечательно, - попытался поддержать его Алекс. Он поспешил снова оказаться за столом. В тарелке была закуска, Семен разливал по бокалам следующую дозу спиртного, а Настя уже принесла приборы для нового гостя и накладывала ему винегрет.
- Вам с маслом или с майонезом?
Люся рекомендовала Сергею что-то попробовать, а неизвестная гостья вежливо закусывала и чуть улыбалась. По-видимому, это очень весело: наблюдать со стороны, как человеку весь вечер никак не дадут поесть.
- Да. Это джин, - произнес Семен, сосредоточенно обнюхивая горлышко принесенной бутылки. - Только пробка скручена. Разбавлял что ли?
- Нет, нет, нет! - испугался новоприбывший Роман. - Просто хотел выпить его в лесу. Понимаете? Кругом заснеженные елки, лес, ночь. Как Новый год... Ну, я и открыл.
- И не выпил? - искренне удивился Семен.
- Не-а. Представляете? Стало страшно.
У Сергея звякнула вилка, и за столом стало как-то непривычно тихо.
- Страшно? - Алекс сделал над собой усилие и намазал хороший слой паштета на половинку крутого яйца. Медленно, медленно водя ножом. - Чего страшно? - спросил он, - Медведя увидел? Или еще кого?
- Нет-нет, - затряс головой Роман. - От этого-то и страшно.
Сергей с пониманием посмотрел в его сторону. Затем на Алекса, словно напоминая, я же говорил...
- Как, и вы..., - поднял встревоженное лицо Иван. - Ну, то есть, и ты что-то почувствовал? Тоже, да?
- Старый, ты чего? Мы же договорились..., - поморщился Семен.
- У-у-у-у-у-у-а-а...., - Алекс откинулся к спинке стула, взял в руки фужер и тихонько завыл. Все замолчали и испуганно посмотрели в его сторону. - У-у-... Я хочу-у-у-у выпить, - Алекс посмотрел на фужер. В хрустале переливался свет, и эти переливы несли что-то радостное, спокойное и уютное. - Я провозглашаю сей тост, в честь этой знаменательной даты. Ибо сегодня тут, в этом доме открывается филиал печально известных "Белых столбов". Только у нас, судя по всему, будет еще круче. У-уу-у...
- Ну да. Чур я буду Кащенко! - шумно осенило Семена.
- Ничего не понимаю, - созналась Люба. - Тогда меня, всякий случай... считайте принцессой Дианой.
- Так. Если я правильно поняла, - улыбнулась женщина в белом, - Вы здесь сами решаете, кем вам быть?
И внимательно посмотрела на присутствующих.
В наступившей тишине послышалось, как в соседней комнате что-то глухо упало на пол.
- М-да, - выдавил из себя Алекс. Глухой звук почему-то встревожил его больше, чем эта странная беседа. - Но, похоже, ваш спутник решил стать человеком, который падает с кровати на пол.
Алекс вздохнул и снова вышел из-за стола. А что делать? Видимо, ему нужно смириться с тем, что он проведет вечер голодным
В соседней комнате все было на месте. Раненый лежал на кушетке. Спокойно и безмятежно, как человек наконец-то оказавшийся в безопасности и понимающий это. Рядом - аптечка, разбросанные презервативы. Тусклый ночник, темные очертания мебели, полумрак. Тем временем, голоса людей за стеной продолжали обсуждать странность этого вечера.
- Да, кажется, я давно не была в России, - высказала свою версию Люба. Как всегда, спокойно, но немного растерянно.
- А я тут живу уже третий год, но что б так..., - мрачно ответил Сергей.
- Нет, ну есть же кто-то, кто может мне, наконец, объяснить, что все это значит? - не выдержал Иван.
Ему никто не ответил.
Что это значит? Что это значит? Что это значит?...
Действительно, что? Непроизвольное изменение сознания? Тогда в чем причина? И откуда это странное чувство, что он видел все это?
Алекс собрал сознание. Да, верно, видел. И даже знает, что нельза тупо стоять как столб в этой комнате. Потому что, когда он стоял....
Нет, Ваня прав, что это значит?
- Это значит, все вы - покойники, - равнодушно и грозно произнесло лицо, неподвижно застывшее в углу.
И Алекс увидел, что у этого лица есть еще и рука. Которая держит большой черный пистолет. А вторая перевязана и висит на смешной цветной тесемочке. Видимо, он не сразу увидел все это после светлой комнаты.
Убийца проник сюда через сарай. Сергей - балбес, кричал больше всех, а сам... В голове что-то переключилось и в момент этого "щелчка" пронеслось сдесяток мыслей одновременно. Что им нужно? Опять пистолет! Карма? Но почему? Им нужен именно он? Или кто-то там, в комнате: Настя, ребята? Или эта странная пара? А этого парня он уже...? Так, может быть, тумбочкой по ночнику? Или покрывалом? Оно отвлечет...
- Руки за голову. Быстро. Стоять.
- Этот человек без сознания. Он ранен, - зачем-то произнес Алекс, показывая на лежащего незнакомца. Неужели этого парня с сознательным лицом уже добили? А там, в большой комнате?
- Без сознания?
- Совершенно.
Бандит прицелился Алексу в голову. Сейчас и он, Алекс, лишится сознания тоже. Интересно, что у него с другой рукой? Ранен? Кем? А если он к нему, в чем ричина? Заказ? Чушь, это проще в городе. И, если убивать - то сразу, пока он не понял что к чему. Значит, этот гад чего-то ждет? Чего?
И, словно в ответ на этот вопрос за стеной вдруг послышался грохот, женский вскрик, и чей-то незнакомый уверенный голос проревел, "Всем лицом к стене, быстро!"
Во взгляде человека с пистолетом мелькнуло что-то похожее на удовлетворение, рука напряглась.
Это - конец. Их всех там тоже расстреляют, а выстрел в него - сигнал. Сначала его, затем...
Там за углом оголенная розетка; дотянуться, ударить кулаком.. - еще секунда и будет поздно. А коротнет - кто-то спасется. И еще, они пришли не за ним. Он это знает точно. Но какая теперь разница...?
- Там в подвале..., - начал говорить Алекс и негромко стукнул ногой по полу.
Его противник на миг опустил глаза на указанное место. Этого оказалось достаточно. Алекс отскочил за угол и почти в тот же момент ударил рукой по торчащей из стены вилке.
Ночник погас. Алекс быстро сгруппировался и низко присел. Если будет стрелять наугад, промажет. Но, судя по полоске света из большой комнаты, полного короткого замыкания, обесточивающего весь дом, не вышло. Жаль, подумал Алекс, и удивился почему нет ни выстрела, ни погони. Пушка не настоящая, или...? Нет, настоящая, он почему-то знает это точно. Алекс нащупал в темноте ножку табурета и услышал, как за углом в комнате стукнулся о пол какой-то тяжелый предмет. Пистолет, догадался Алекс. Затем послышался сдавленный крик, и тихий голос с еле заметным акцентом произнес "Так. Он больше не опасен".
А где-то за стеной посвистывал усилившийся ветер.
***
Вьюга, подумал Иван. И эта мысль выглядела как спасение. Спасение от того, что там за спиной, в комнате. Ярко освещенной комнате.
Метет...
Перед его глазами, близко, близко была бревенчатая стена. Какие-то кружки, показывающие, что у этих деревьев когда-то были ветви. Пока их не срубили, не обтесали и не положили в стену этого дома. Что бы они защищали человека.
Дерево. Неужели, это правда? Неужели, это будет последним, что он увидит в своей жизни.
Как страшно глупо все вышло! Когда этот здоровый бандит легко отшвырнув Сергея, ворвался в комнату и взвел автомат, Иван не поверил, что это на самом деле. Как тогда, в электричке. Или не мог поверить? Грубый окрик, страх, его идиотское, постыдное подчинение. И вот они уже ничего не могут сделать и стоят лицами в эту стену. Добрую, желтую, защищающую. Только не от того сильного и напористого голоса, который сзади.
- Стоять! Не дергаться! Кто дернется - пуля! Ну!?
И Иван захотел, что бы все произошло как можно быстрее. Кровавая вспышка в глазах.... Он, наверное, даже не услышит выстрела; провалится в эту вспышку и полетит, полетит...
Куда?
И в этот момент поразительно спокойный женский голос со странным выговором и уверенностью, в которой нельзя усомниться, холодно произнес.
- Без нас не выберешься.
Кто она? У Алекса много странных друзей, но это...
- Что? Молчать!", - заорал бандит и щелкнул затвором.
- Самоубийца..., - с презрением усмехнулась женщина.
- Закройся! Ты все врешь! Мы... Мы выйдем по следам!
- Их уже нет.
Иван не сразу понял, о чем они. Но тот парень, по-видимому, соображал быстрее. Еще бы, - такая профессия.
- Что ты гонишь? - взревел он. - Что? Что все это значит? Ну?
- Все изменилось.
- Все? Ты... сейчас расскажешь! Ну!
Женщина молчала.
- Расскажешь или... Мызарь! - хрипло заорал вдруг бандит. - Мызарь, ответь! Или я сейчас грохну их всех! Мызарь! Ну?
- Постарайся не двигаться и брось свое оружие, - очень правильно произнес кто-то в ответ. С таким же отсутствием акцента, как у неизвестной женщины. - Тогда тебе ничего не будет, - Судя по звуку, этот кто-то был около двери в комнату.
- Та-а-а-а-а-а-к! - почти завизжал убийца и натянул какую-то пружину в своем автомате.
- Ноу! Ноу! - быстро выкрикнула Люба.
Послышался топот. Что-то упало. Иван машинально обернулся. В сторону убийцы летели одновременно стул и табуретка. Где-то сбоку у стены, пригнувшись, бежала Люба, вооруженная какой-то палкой. В то время как сам убийца эффектно заваливался назад. Ибо лежащий почему-то за шкафом Алекс выдергивал из-под него старый половик.
- Давай! Мочи! - прохрипел и замолк неприятный высокий голос.
Мызарь, догадался Иван. И с опозданием схватил со стола нож.
Стул и табуретка пролетели мимо, половик оборвался, и Алекс с его куском в руках, отлетел куда-то вглубь комнаты; но Любе все-таки удалось вцепиться убийце в лицо, и тот все же упал. И выстрелил куда-то вверх. Все, в том числе и Люба, отскочили в разные стороны. Наступила удивительная тишина, среди которой убийца, не выпуская из рук автомат, медленно поднимался на ноги. Почти по той же траектории, по которой падал. Тогда Настя вынула из висевшей рядом куртки газовый пистолет и три раза выстрелила ему в лицо.
- Газы! - истошно заорал Роман.
Убийца бросил автомат и, держась за голову, откатился к двери, где безуспешно пытался подняться. К нему с увесистой бутылкой в руке кинулся Семен. Но было поздно: входная дверь отворилась и на пороге возникла закутанная женская фигура с топором.
- За внука моего, гад...! - выкрикнул звонкий старушечий голос. Ее оружие - тяжелый колун, - вознеслось вверх, но задело за проводку.
Посыпались искры. Погас свет, и у Ивана сильно защипало в глазах.
- Электричество отрубилось! - прокомментировал это явление Алекс.
А глаза так щипет не из-за искр, понял Иван, и после этого его сознание больше уже не рождало каких-либо мыслей.
Был только шум. Много, много голосов, топот ног, грохот падающих стульев,сдавленный крик. Ударяясь обо что-то и спотыкаясь, Иван выбрался из дома. Там тоже что-то кричали. Где-то рядом в лесу хлопнуло несколько выстрелов.
- Не нужно снегом, - посоветовал ему кто-то.
Из глаз текли слезы, из носа - сопли. Без пальто было неуютно и холодно. К тому же он задел какую-то ветку и его обсыпало снегом, который таял за воротом и щипал руки. Но, может быть именно от этого, резь в глазах стала постепенно пропадать и Иван стал приходить в себя. И, когда он смог, наконец, осмотреться, он увидел, что стоит под громадной елкой и видит поляну. На поляне за ветками ели светлела крыша дома, под окнами которого двигались две или три фигуры. И над всем этим стояла ночная зимняя тишина.
***
Шло время. В голове что-то пульсировало, но она прояснялось. Зато тело мерзло все больше. Откуда-то появилась его спасительница Мария Петровна. Иван сначала испугался, решив, что это галлюцинация, и не окликнул ее, но потом понял, что фигура с топором, сокрушившая проводку, как раз и была она.
- П-п-пойдем что ли? - предложил спрятавшийся за соседней елкой Роман.
Все собрались у дома. На Рому газ почему-то не действовал, он нырнул внутрь и вынес несколько пальто. Постепенно из звучавших вокруг вопросов и ответов стала проясняться картина происшедшего. Получалось, что Алексу и раненому удалось справиться со вторым убийцей, в то время как Мария Петровна ворвалась в дом, потому что разыскивала внука, которого эти бандиты взяли в заложники. Но из-за короткого замыкания свет погас во всем доме, и убийцы скрылись. Но уже без оружия. Лесник по имени Сергей бурно радовался этому факту, хотя из него вовсе не следовало, что убийцы не могут явиться вновь. Да еще прихватив с собой банду таких же как они. Только с пулеметами и гранатами.
Но самым страшным было не это. Что-то вокруг происходило не так. Словно он, Иван, видел все со стороны, и словно узнавал это не в первый раз. Люди, их слова, темно-синее небо, ограниченное слева запорошенной крышей, и вдруг - чье-то лицо. Оно только возникло, но уже знаешь, что оно хочет сказать. И знаешь, что все это не так. Но не знаешь, как было на самом деле. Потому что знать - страшно.
А вот крыльцо. На него выходит Люба. "Нужно принести дров, огонь гаснет", - говорит она, но при этом почему-то догадываешься: она выпустила палку из-за того, что споткнулась, и поэтому вцепилась в лицо убийце руками. Люба...
Они вернуться!
Сергей. Местный. Друг Алекса. До него это тоже, наконец, дошло. И он испуган, спрашивает, где Алекс? Это очень плохо, что нет Алекса. И тут Роман, предлагающий всем джин.
- Ну что? Заходите в дом. Кажется, все уже выветрилось, - говорит Настя. И все становится на свои места. Ибо ясно, что Алекс и Семен пошли искать машины, что бы затем подогнать их к дому. И сейчас приведут Максима, оставшегося в машине убийц. А те - вообще остались без транспорта. Но, откуда он все это знает? И тут хлоп. Словно стена. И ничего не понятно. Одни вопросы, которые пока трудно осознать и выстроить в порядке важности.
Теперь они в доме. Терпимо. Появились Алекс, Семен и освобожденный Максим. Алекс сразу ушел за дровами. А они снова за столом. Все позади, они собрались, зажгли свечи, и их колеблющийся свет постепенно возвращает Ивана к реальности.
Он встряхнул головой. Ничего себе, вечерок!
Где-то по-прежнему свистел ветер. Все молчали. Люся, Семен, серьезный и притихший Роман, Сергей, сосредоточенная Настя, сокрушенная Мария Петровна, полуотключившийся Максим. Странные гости Алекса в своих странных костюмах и со странными движениями. И сам Алекс.
Который просто молча накладывал себе колбасы.
- Наверное, Москва зимой самый грязный город в мире, - внезапно заявил он. Тихо и спокойно, словно им было больше нечего обсудить. И предпринять. Например, позвонить в милицию. Впрочем, о чем он... - Зимой, когда человеку свойственно хотеть чистоты, снега, льда.., - тем временем продолжал Алекс, - А тут грязь, слякоть, противное коричневое месиво на дрогах. Один раз прислонился к Настюхиной машине, теперь придется стирать куртку. Какая-то азиатская грязь. Или это - от бедности?
- М-м-м, я когда-то был в Кувейте, - глубокомысленно откликнулся Семен. - Там чисто. Но там нет зимы.
- И они богаты, - дополнила Люба.
- Это все дворники! Ведь дворники-то сыпють всего..., - внесла свою лепту в обсуждение Мария Петровна.
Боже, о чем они говорят?
- Да..., - рассеянно согласился Роман.
Семен взял бутылку и начал привычно разливать ее содержимое.
И в этот момент посвистывающий в дымоходе ветер принес откуда-то издалека тихий звенящий звук. Он был похож на звон большого числа колокольчиков. Ивану показалось, что эти колокольчики должны быть маленькими и искрящимися, как снежинки. Которые вытянутым облаком несутся над ночным лесом в темную северную даль. Постепенно стали различаться отдельные позванивания, которые были громче других. Они, словно о чем-то предупреждали. Или просто выражали в звуке то, чем был для них полет среди морозных ночных лесов. И тон этого звона постепенно стал высоким, очень высоким, запредельно высоким. И когда показалось, что еще немного, и они ворвутся внутрь дома, в эту комнату, внутрь их тел, и они все, так же зазвонят, заискрятся и разлетятся в морозную темень мелкими ледяными осколками, все стихло. Словно уши, или даже всю голову, заложило ватой. "Ты слышал музыку сфер", - без какой либо видимой логической связи подумал Иван. И попробовал пошевелиться.
- Ой! Ты же прольешь на меня! - воскликнула Настя.
- Да тут вообще зальешься, - выразительно осмотрел выполненную им на столе лужу Семен. За тем, подумав, добавил, - И обосышься.
- Да уж, - вымолвил Сергей. - Я же говорил, ... А вот теперь еще и слуховые...
- Нет. Я все-таки сейчас выпью, - заявила Настя. Так нельзя. Что-то происходит, и никто ничего не знает, - и она вопросительно взглянула на Алекса. - Слушай, ты можешь объяснить, что это тут был за звон?
- Друзья, кажется, больше всех грозился выпить сегодня я, - напомнил Иван. И встал.
"Что это я....", -подумалось ему, но было поздно. И еще стыдно. Стыдно за тот страх у стены, за панику, за столовый нож, который он так и не пустил в дело. Что так и не рассказал, кого на самом деле хотели убить те двое. И страшно. Ужасно страшно. Потому что мысли, как непослушные ноги, обутые в тесные коньки, разъезжаются и ты вот, вот упадешь. Потеряв остатки запутавшегося сознания. Но разве хрупкой женственной Любе было тогда менее страшно?
- Так п-получилось, - продолжил Иван. - Происходит какой-то маразм. Мы в него угодили. Но, друзья, многое,.,, то есть кое-что в жизни происходит не случайно. И.. может быть, - Иван вдруг почувствовал, что его мысли попали в какой-то верный поток, - И, может быть, это даже очень здорово, что с нами, наконец, начинает что-то происходить. Ну... нестандартное, можно сказать. Может быть что-то очень важное. И.. ну выпьем, наверное, да?
- Ужремся, но не испугаемся! - выпалил Семен.
Роман радостно закивал, а все остальные стали сдвигать бокалы.
Телу стало тепло. Так-то лучше, - подумал Иван, опуская пустой стакан на скатерть, и потянулся за большим куском колбасы, начиненным какой-то аппетитной зеленью.
- Но все-таки, - закусывая заметил Сергей. - Я в этих лесах живу уже не первый днь... Давайте, все-таки, разберемся. Что это был за звон, и что он значил, а?
Тогда странный гость Алекса, поставил фужер, откинулся на спинку стула и, отчетливо выговаривая слова, произнес:
- Разве вам не ответили?
- Что?...
- Увы, если это нужно, я могу подтвердить. Это они, - вскинул бровь гость.
- Кто?!
- Вестовые колокольчики Четвертого Короля дома Иотиргов.
- А-а? - выдохнул Роман.
Внутри у Ивана что-то оборвалось и стало стремительно падать вниз. А Люба выронила нож, который со звоном стукнулся о тарелку и бухнулся на пол. Тогда странный мужчина оглядел присутствующих и добавил.
- Роман, не надо спешить с джином, - Алекс рассматривал полупустой бокал. В руке - вилка с подцепленным на нее куском яичницы. - Его у вас никто не отнимает. Разве что эти, Иотирги.
Алексу никто не ответил. Семен молчал. Сергей напряженно о чем-то думал, Иван косился на дверь.
- Что ты говоришь? - попыталась встряхнуться Настя. "Ну-ну-ну-ну..." - странная мелодия звучала так отчетливо, словно ее было слышно на самом деле. Монотонная, скупая на интонации, вводящая в оцепенение.
- Да так..., - задумчиво ответил Алекс. - Думаю вслух.
Она вздохнула. Надо собраться! Анастасия Стрельникова, бывшая студентка, певица и актриса, ныне корреспондент и даже немного ведущая французского телевидения. Ведь звучит? И вот она сидит за этим замечательным столом, с не менее замечательными людьми и некрасиво горбится. Наверное, потому что в доме выстужено. Так нельзя.
Когда-то Семен, этот замечательный, добрый, застенчивый, грубый и стильный человек, учил ее держать спину, двигаться от бедра, и, когда она расправляла плечи и футболка в районе ее груди, натягивалась, смущенно отводил взгляд. Кажется, он всегда ждал от нее чего-то великого и невозможного. Увы, она стала забывать этот взгляд, а он, кажется, ждет до сих пор. И от этого на душе так тепло, так хорошо, словно она дейтсительно такая великая и невозможно талантливая, какой он ее видит. Но сейчас даже он растерян.
"Ну-ну-ну-ну-ну...."
И Алекс... Нет, это очень хорошо, что здесь Алекс. Она не ожидала, что ей будет так интересно, так хорошо оказаться снова где-то рядом с ним. Видеть, слушать, впитывать, как он сидит, как улыбается, как реагирует...
Нет, она не настолько смелая. Она не собиралась ехать к нему сразу после прилета. Но с Любой это показалось как-то легко, и, если бы не та встреча в аэропорту, Нстя, была сейчас где-то в другом более цивилизованном и менее страшном месте. Или так теперь везде?
Да, хорошо, что Алекс рядом. Только не нужно на него так пялиться. На его лицо с вечной полуулыкой, на такие привычные и, как ни крути, родные глаза. Наверное, до какого-то момента это будет помагать.
"Ну-ну-ну-ну..."
- Господи спаси и сохрани... Спаси и сохрани нас, грешников страшных..., - перекрестилась Мария Петровна.
- Да.. Кому рассказать - не поверят, - задумчиво произнесла Люба. - Такие явление...
- Правильно. Самое время, чего-нибудь выпить, - согласился Семен.
И Иван бешено закивал.
- Верно! И не терять контакта. Мы пока еще можем общаться. И обсуждать. Я, в смысле, что происходит. Это - главное. Мы... ну возьмемся за руки. Понимаете?
Стойка бара. Красное дерево, испещренное следами от стаканов с грязным дном - замысловатые узоры из больших и маленьких кружков. Бочка. Старый-старый деревянный буфет. Запах моря, табака и какой-то еды.