Коновалов Сергей : другие произведения.

Добрым словом и револьвером вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.

Аль Капоне

3 октября 1994 г. понедельник

23:45

Нижний Новгород, Верхне-Волжская набережная

Наверное, ему было лет двадцать, может быть, двадцать два. На нем был черный плащ, черные брюки, малиновый пиджак, цветастый галстук, до блеска вычищенные ботинки. Короче, новый русский образца 1994 года.

Про его подругу я знаю гораздо больше. Судите сами я знаю, что ее зовут Катя, что ей девятнадцать лет, студентка иняза, рост 171, вес 54, глаза карие, волосы каштановые, особые приметы родинка на... ну, это не важно, все равно темно. Я знаю, что четыре часа назад она поссорилась с отцом и что отец ее богат до омерзения. Последнее я знаю совершенно точно, потому что он в состоянии оплатить мои услуги.

Что же касается тех, кто прижимал эту парочку к ограждению, то их описать проще всего, хотя их пятеро. Клетчатая кепка, кожаная куртка, белый шарфик и штаны такой ширины, что носить их можно впятером, причем сразу. Гопники, одним словом, романтики ночных улиц. Впятером наехали на безобидную парочку и строят из себя крутых гангстеров. Шпана дворовая. Сейчас они, конечно, могут ощущать себя кем угодно, хамить, даже угрожать. Ведь они не видят стоящий в двадцати метрах от них темно-синий, отливающий металлом Мерседес, они не знают, кто в нем сидит, что у него в руках и как он умеет этим пользоваться, и что он, собственно, здесь делает.

А в Мерседесе сижу я лучший в городе частный детектив, в руках у меня Смит-Вессон 1006 и пользоваться я им умею лучше, чем кто-либо в радиусе 100 километров. И сейчас я выступаю в роли телохранителя этой избалованной девчонки дочки миллионера.

Акашев, который, сидит за рулем (ой, а про него-то я и забыл), ткнул меня локтем в бок и пробурчал:

По-моему, пора уже.

Пусть понервничает. Вообще-то его можно понять: если с Катюшей что-то случится, отвечать будет он, я клиента даже в глаза не видел.

Эй, мастер, не унимался он, ты это... ну, в общем...

Разволновался парень. Знаю, что у него самого руки чешутся, но... А я просто тяну время вытащил из пистолета обойму, пощелкал затвором, покрутил в руках глушитель.

Эй, ты! Террорист! Тебе за что, вообще, деньги платят? За сборку-разборку оружия или... Ты посмотри на бедную девушку! Она же белее снега!

Ага, в темноте ты цвет лица ее разглядел, поверил я.

Смотря что они ей говорят, меланхолично проговорил я, вставляя обойму, возможно, она краснеет.

Я положил в карман глушитель, покрутил пистолет на пальце, ковбойским жестом вогнал его в кобуру на поясе, проговорил включишь фары, ослепишь, когда надо будет и быстро вышел из машины. И вовремя. Если бы я промедлил хотя бы секунду, то мне достался бы такой удар локтем в бок, что охранять нужно было бы уже меня.

Медленным шагом побрел к толпе у ограждения.

В машине, конечно, лучше, чем на улице. Теплее, уютнее как-то. А здесь черные ветви в почти полной темноте, противный мелкий дождь. Ветер с реки треплет короткие Катины волосы, лицо у нее бледное (прав Акашев!), а глаза совсем круглые от испуга... вцепилась мертвой хваткой в его рукав.

Ну ты, пижон, визжал один из шпаненков, кати бабки и свободен!

Вот как, значит. Новое поколение выбирает бабки. Я подобрал палку, валявшуюся на дороге и, немного повысив голос, проговорил:

Эй, кому тут деньги нужны?

Он повернул голову в мою сторону, компания удивленно затихла.

Это кто такой умный? Голос какой-то гнусаво-агрессивный... мерзкий голос.

Я улыбнулся и швырнул палку в толпу. Мастер спорта по городкам мог бы гордиться таким броском. Палка прошлась по трем кепкам и еще задела чей-то нос. Наши не пострадали. В руке у кого-то блеснул нож. Короткий разбег, прыжок с разворотом, удар ногой в грудь. Он перелетел через ограждение и укатился куда-то вниз по откосу.

Лежать!

Это что еще? Это мне?

Один из гопников, по-видимому, самый старший, выхватил маленький револьверчик и направил ствол мне прямо в переносицу. Может, револьвер газовый, может, вообще игрушечный, я не стал разбираться, а просто крутанул руку его владельца так, что сам револьвер улетел далеко-далеко, а хозяин повалился на землю с жутким стоном. Врет он все. Не больно ему, просто притворяется, чтобы со мной больше не связываться. Третьему достался эффектный удар локтем в грудь.

Я обернулся и увидел приближающийся к моей голове кирпич. Неприятное зрелище. И тут вспыхнули фары! В результате кирпич и его счастливый обладатель, ослепленные мерседесовскими фарами (тоже жуткое зрелище, когда на дальнем свете), пролетели мимо меня и уткнулись в дерево на обочине.

Четыре. Где-то пятый. Я не вижу его, но знаю, что он делает. Он сзади меня. Он подобрал палку, которую я четыре с половиной секунды назад запустил в толпу, и приближается ко мне. Вообще, это Акашев у нас любитель эффектов, я-то не очень. Но иногда себя показать можно, конечно (если бы вы увидели эту девушку вблизи, то поняли бы меня). Я выхватил пистолет, быстро навернул глушитель, развернулся и выстрелил. Пуля разделила палку на две части, которые улетели куда-то в темноту, а паренек уставился на меня как кролик на удава.

Мерседес сорвался с места и подлетел к нам. Я запихнул ничего не понимающую девчонку на заднее сиденье и сам уселся рядом.

Я с вами, произнес ее спутник и уселся на переднее сиденье.

Ну, с нами так с нами.

Ну, Катюша посмотрела сначала на меня, а потом на Акашева, и что все это...

Да ничего особенного, сказал Акашев воспитательным тоном, когда стрелка спидометра коснулась отметки 110, просто твой папаша, с которым ты поругалась и от которого сбежала четыре часа назад, очень заботится о безопасности его дочери.

Ну, она похлопала глазами и посмотрела сначала на Акашева, а потом на меня, и что все это...

А то, что сейчас ты находишься в компании профессиональных телохранителей.

Лучших в городе, заметил я скромно, которые сейчас везут тебя домой к папе.

К папе, как выяснилось, она не хотела.

* * *

6 октября четверг

3:01

Прочитали? Ночь на дворе. Нормальные люди спят. И кому понадобилось в такое время мне звонить? Я вяло снял трубку:

Сволочь...

Сам такое слово, послышался радостный голос Акашева, собирайся, через пять минут я буду.

С пунктуальностью у Акашева были проблемы он всегда появлялся раньше, чем обещал. Уже через три минуты я с трудом заставил себя сесть в его семерку, которую он ласково называл боевой машиной пехоты.

Он вывернул руль, бросил сцепление, выжал полный газ и слегка надавил на тормоз. Машина, подняв столб грязи, развернулась буквально на месте и понеслась по ночному городу.

Как обычно, Акашев набрал скорость 110 (на своей семерке у него на это уходит немного больше времени, чем на моем Мерседесе) и лишь после этого удосужился пояснить происходящее.

Помнишь, два дня назад, он посмотрел на часы, три дня назад один стукнутый миллионер просил нас разыскать сбежавшую от него дочь и поохранять в тайне от нее самой.

Конечно, помню. Он уже на следующий день посчитал, что мы недостаточно профессиональны, и нанял какую-то шантрапу.

Пятнадцать минут назад эта шантрапа в количестве трех человек полегла в борьбе с бандитами, а их подзащитная исчезла в неизвестном направлении.

Да-а... А я здесь причем?

А при том, мастер, глаза Акашева зажглись торжествующе-мстительным блеском,  что отец похищенной обещал нам по три тысячи баксов, если мы вернем Катюшу в отцовские объятия.

Скорее под домашний арест...

Интересно все-таки работает Акашев. На место мы приехали раньше, чем скорая. Место, сразу скажу, не из приятных. Длиннющий девятиэтажный дом. Нет, правда, очень длинный. Тому, кто с этой стороны хочет в него попасть, придется долго его обходить, если бы талантливый архитектор не догадался прямо в середине дома спроектировать арку. Вдоль всего дома длинная дорога. Ни начала, ни конца не видно. Прямо через дорогу такой же длинный, как и все здесь, забор, за которым какая-то стройка. В арке стояла милицейская Волга. Интересно, что дочь миллионера делала здесь в три часа ночи? И как жулики догадались, что она сюда пойдет? И что здесь вообще произошло?

Посреди дороги лежали два тела. Это на них нам папа поменял? О, Господи, им обоим было лет по восемнадцать. Их научили махать кулаками, может быть, стрелять. Наверняка, у них не было лицензии на ношение даже газового оружия. Они не были профессионалами.

Один телохранитель лежал лицом вниз. Я слегка приподнял тело, которое вытянулось вдоль дороги. Совсем молоденький мальчишка. Три выстрела точно в голову, стреляли справа, то есть из-за забора. Дом, соответственно, был слева. Свой пистолет он так и не достал. Второй лежал, вытянувшись поперек дороги на спине головой к забору, ногами к дому. Один выстрел точно в переносицу. Рядом с ним валялся газовый пистолет, у которого даже не взвели курок для первого выстрела. Оба тела лежали на дороге прямо напротив арки.

Акашев, а ты обещал три трупа.

Третий еще жив, услышал я незнакомый голос, принадлежащий, как позднее выяснилось, сержанту, который оказался здесь раньше всех (почти), он в машине.

Вдалеке мелькнул маячок скорой помощи. Я быстро подбежал к Волге и распахнул дверцу. Паренек лежал на заднем сиденье, прикрытый милицейским плащом. Все сиденье было залито кровью. Я взял его за руку.

Я знаю, что тебе сейчас трудно говорить, но боюсь, другой возможности у нас не будет.

Парень все сразу понял и начал рассказ без прологов и вступлений.

Мы охраняли ее втроем. В половине третьего ночи у нее было назначено свидание на этом шоссе. С кем, я не знаю. Славик шел впереди, потом она, потом сзади мы с Сашкой. Доски в заборе раздвинулись, и оттуда высунулась рука с револьвером. Вроде японский, ну-у этот... с ручкой такой... нев намубу, вроде. Сразу три выстрела в Славика, он упал. Я из своего газового стрельнул два раза в забор, потом он выстрелил два раза. Одна пуля в меня попала, а другая, видимо, в Сашку. А Катя сразу на землю повалилась, в нее попасть не должны были.

Сильная рука выбросила меня из машины. Люди в белых халатах аккуратно вытащили парня из машины, уложили на носилки, занесли в белый рафик и, включив синий маячок на крыше, увезли.

Акашев, неси фонарик.

Я посветил под окно второго этажа чуть левее арки.

Видишь, лейтенант?

Ага, непонимающий взгляд, выбоинка вроде...

Точно, выбоинка от пули.

И что это значит?

А это значит, что нам срочно нужно повидать отца жертвы киднепинга.

Действительно, здесь нам делать больше было нечего. Следов, в том числе и за забором, никаких, и револьверы гильз не оставляют.

Отец Катюши жил, как и полагается настоящему миллионеру, за городом в двухэтажном особняке. Вообще-то неплохо. Садик вокруг, все вокруг забором обнесено. Когда наша машина остановилась у закрытых ворот, к нам подошел крепыш с рацией в руках и вежливо поинтересовался, кто мы и зачем мы здесь. Объяснения Акашева в совокупности с красненьким аргументом с надписью МВД его вполне устроили. Нам предложили припарковать машину на специальной площадке и пройти в дом.

Прямо у входа в особняк стоял Форд Краун Виктория, длиннющий пятиместный американец с двигателем мощнее, чем у КАМАЗа. Говорят, эта штука бампером может раздвигать грузовики, поэтому ее используют американская полиция и московская милиция. На капот Форда облокотился паренек лет восемнадцати в малиновом пиджаке и цветастом галстуке (униформа у них, что ли?). К себе он прижимал девицу, разукрашенную как солдат армии США при выполнении боевого задания в джунглях (я в кино видел), юбка ее была такой длины, что это скорее была не юбка, а пояс (видели бы вы, как Акашев порадовался). Нет, серьезно, у меня ремень шире. Когда мы припарковали нашу семерку рядом с его Викторией, мальчик посмотрел на нас, как смотрит рожденный летать на... понятно, в общем, как.

Акашев сразу прошел в дом, наверняка с мыслью о том, что в следующий раз приедет сюда на моем Мерседесе или на Линкольне Саши Соловьева. Я немного задержался у Форда и постучал пальцем по капоту.

Пластмасса, проговорил я задумчиво и направился в дом.

Чо ты... это... чо пластмасса?

Я обернулся уже в дверях.

Да ничо! Кузов у твоей тачки, говорю, пластмассовый. Движок-то китайский.

Чо? Похоже, он всерьез забеспокоился. Девица надула губки и отвернулась.

Вачо! Вы только не подумайте, что я всегда так разговариваю, просто парню в малиновом пиджаке так понятнее. Ты где эту машину брал? В Канаде, небось?

Ну. А чо?

А то, что ты слышал у твоей тачки как двигатель шумит? Его же не слыхать! Ты слышал, как гудит настоящий фордовский мотор? Послушай Сьерру или Скорпиошку. Вот это звук! А твой... Ерунда, короче. Одно слово китайский мотор. А поскольку нормальную машину такой мотор не тянет, кузов ее делают из самой легкой пластмассы, чтобы хоть как-то тачку с места сдвинуть. Да и брал ты его в Канаде, а Форд-то американская фирма.

В глазах мальчика появились слезы. Еще бы, такое горькое разочарование! Мне даже захотелось его немного успокоить.

Ну, ты не переживай особо, иногда попадаются настоящие экземпляры. У них на днище надпись не на китайском языке и не на американском, а на канадском.

Я хлопнул парня по плечу, подмигнул девчонке и вошел в дом.

Видели бы вы это! Огромный зал, обставленный черт знает чем, но всем очень дорогим. Это было похоже на мебельный склад. Диваны, кресла, телевизоры, светильники. Гораздо красивее смотрелась бы комната, если бы ее просто оклеили деньгами, на которые все это было куплено.

На одном из диванов я обнаружил Акашева. По его посадке, да и по ситуации я сообразил, что просто так он сидеть здесь не должен бы, ему нужен собеседник. Я напряг зрение и действительно, напротив него в одном из кожаных кресел я обнаружил крепкого лысоватого мужчину лет сорока пяти с радиотелефоном в руках.

Знакомьтесь, Алексей Иванович, это Сергей Коновалов.

Вместо того, чтобы подойти, протянуть руку, он бросился ко мне, схватил за рукав куртки и застонал:

Верните мне дочь, я прошу, я умоляю, она... я все что угодно для... сколько угодно... я даже...

Алексей Иванович, перебил его Акашев, расскажите, пожалуйста, как все было, что Вы знаете.

Алексей Иванович прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться, и опять сел в кресло.

Да я не знаю ничего. Просто она сказала, что этой ночью она дома ночевать не будет. Я дал ей троих телохранителей.

Лучше бы ты ей по башке дал.

А дальше, продолжал Алексей Иванович, вы, наверное, лучше меня знаете. Все это как-то не так... Я готов оказать содействие, только найдите мне дочь! Все, что угодно... я думаю, что вы не будете...

Как по-вашему, перебил его Акашев, почему ее похитили? Может, Ваши дела какие завязаны? Может...

Нет. Однозначно, нет. Мои дела здесь ни при чем, я никому ничего не должен и мне даже трудно представить, чтобы это из-за моего бизнеса, он потер лоб. Я далек от мысли, что мои дела...

Вам поступали какие-нибудь сообщения, звонки?

Нет, никаких контактов в последние часы у меня не было. Ни звонков, ни факсов...

Ни пейджеров, вставил Акашев (надо же, он и это слово знает!). А почему вы отказались от наших услуг и наняли каких-то левых охранников?

Видите ли... Катюша мне сказала, что вы были замешаны в какой-то грязной истории, где погибло много людей, и что...

Ясно, опять перебил его Акашев, а...

Нет, прервал его Алексей Иванович, вы только не обижайтесь... я не знал.

А кто ее отговорил пользоваться нашими услугами?

Это кто-то из ее подруг, друзей или знакомых.

Ну конечно! Ну кто же еще! И как мы сразу не догадались?!

Алексей Иванович, воспользовавшись паузой, быстро проговорил Акашев, а можно Катину комнату посмотреть?

Конечно. На второй этаж, прошу вас. Он подавил вздох, доставая из кармана связку ключей.

Катина комната меня приятно удивила: дорого, конечно, но со вкусом, ничего лишнего. Диван, напротив журнальный столик и два кресла, большое зеркало, тумбочка, письменный стол у окна. И все.

Ой-ой! Акашев буквально подпрыгнул на месте.

Алексей Иванович тут же подскочил к нему и схватил бумажку. На ней не было ни одного слова, ни черточки, ни чего еще. Очередная Акашевская провокация. Я взял листок из рук Алексея Ивановича и подошел к окну. Хозяин дома последовал за мной. Я понюхал листочек, помял один уголок, потом пожевал другой. Алексей Иванович взял листок и повторил мои действия в той же последовательности. Все это время он был так увлечен бумажкой, что даже забыл про лейтенанта.

Неожиданно для себя я посмотрел в окно.

Алексей Иванович, а это что за машина у входа стоит?

Вот оно! Нашел я его слабое место. Слышали бы вы с каким достоинством он произнес три слова Форд Краун Виктория. Гордится.

Это я племяннику... м-м-да... на восемнадцатилетие... да-да... прямо с завода в Канаде... знаете ли... Ой! А что это он под машину полез? Сыро же...

Я знал, но не стал ему рассказывать.

Акашев тем временем подошел к Алексею Ивановичу сзади, запустил руку в правый карман его пиджака и потихоньку вытащил оттуда связку ключей.

Алексей Иванович, Акашев застенчиво опустил вниз глаза, а где здесь... ну-у-у...

А, догадался хозяин, как выйдете, направо третья дверь.

Вот это уже интересно. Я уверен, Акашев знает планировку дома не хуже архитектора, который ее придумал.

Мы тебя внизу подождем, сказал я и вежливо указал хозяину на дверь.

Когда мы выходили из дома, Акашев вернул ключи их законному владельцу тем же способом, что и взял. Как только мы вышли на улицу, стоявший на ступеньках восемнадцатилетний пижон подбежал к дяде и протянул ему какую-то бумажку.

Дядя Леш, это на каком языке?

На английском, ответил дядя, а что?

Ну, молодец парень! Залез ночью в слякоть под машину, да еще надпись там какую-то разыскал! Такими темпами он уже минуты через три узнает, что в Канаде говорят на английском, а Краун Виктория производится как раз на заводах Форда в Канаде.

Но, когда мы отъезжали, с какой завистью он смотрел на нашу семерку!!!

* * *

6 октября четверг

5:40

Почти шесть утра. Нормальный бы человек на моем месте поехал домой, выпил бы рюмочку чего-нибудь и лег да поспал часика три-четыре. Но я по наивности поддался на уговоры Акашева поехать к нему и поесть блинов с вареньем. А что? Нормально, блины с вареньем. Эти три-четыре часика можно и у Акашева поспать. Опять же завтрак самому готовить не надо.

Конечно, сначала я прошел в спальню Акашева. Для тех, кто не понял для чего, объясню (а то еще подумаете чего). Однажды года два назад, когда мы только начинали совместную деятельность по разоблачению преступных элементов, я заметил вслух, что, наверное, смог бы стать неплохим детективом. Акашев, еще не зная тогда всех моих талантов, самонадеянно заявил, что его я не поймаю. Поскольку единственное, что от меня Акашев тщательно скрывает, это его отношения со слабым полом, мы решили, что за каждое доказательство пребывания женщины в его доме он мне выплачивает пять долларов. Соответственно, за каждый промах я ему выплачиваю такую сумму.

Вот поэтому сначала я прошел в спальню Акашева. Шкаф, тумбочка с телевизором, до неприличия аккуратно заправленная кровать (нет, правда, ни одной морщинки на покрывале), два кресла, журнальный столик.

Акашев, крикнул я кулинару-любителю, с тебя доллар за косвенное доказательство.

Акашев появился со сковородкой в одной руке и с ножом в другой.

Ну, чего еще?

Кровать, Акашев. Она так аккуратно заправлена, что говорит о том, что заправлял ее не ты.

Акашев назвал меня дураком, швырнул мне под ноги доллар и предложил пройти на кухню. А в фартуке у плиты Акашев выглядит, кстати, неплохо.

Ну, мастер, что ты обо всем этом думаешь?

Обо всем этом, Акашев, я думаю. Мало фактов. Да и на часы посмотри! Шесть утра уже. Нормальный бы человек на моем месте поехал бы домой, выпил бы, лег да поспал часика три-четыре. Но я по наивности поддался на...

Акашев бросил на стол сковороду с блинами, чтобы я заткнулся. Этого я и добивался.

Ну, мастер, что мы имеем? Два с половиной трупа, похищенную дочь миллионера и самого миллионера, который с нами разговаривать не хочет. А почему?

А потому, что с тобой, Акашев, нормально разговаривать вообще невозможно. С тобой как начинаешь по-человечески, так ты то рот человеку блинами затыкаешь...

То говорю, что пошел в туалет, а сам вскрываю ключами хозяина его же кабинет и навожу там полный порядок. На столе у Алексея Ивановича я нашел письмо следующего содержания: Вы увидите свою дочь, если откажетесь от покупки, которую запланировали в понедельник. Отпечатано на лазерном принтере. Каково?

Нормально.

А еще, пока вы с этим кошельком с ушами смотрели как бедный юноша ползает по грязи, я немного побродил по комнате и нашел ее...

Ее акваланг и оружие!

Почти угадал ее дневник.

Ну, и какие у нее оценки?

Дурак. Акашев, кажется, обиделся. Вот слушай. Третье октября. Сегодня ночью я познакомилась с лучшим в городе телохранителем и лучшим в мире милиционером... Это она про меня.

Мог бы и без комментариев обойтись.

Мы с Вадиком гуляли ночью, продолжал Акашев тоненьким голоском,  и на набережной у Политеха на нас напали хулиганы... Далее описывается боевая сцена. Надеюсь, что удастся познакомиться с ребятами поближе. Папа сказал, что они будут охранять меня еще недельку. Ну, каково, мастер?

Насчет познакомиться поближе? С удовольствием!

Ну конечно! Учитывая сумму, которую ее отец тебе обещал за это знакомство. Пятое октября. Вчера вечером позвонил Вадим. Он сказал, что телохранители, которых нанял мой отец, никакие не профессионалы, и что они замешаны в какой-то истории, где погибло много людей. Как жаль, что я в них ошиблась. Ну да ладно. Сегодня у меня встреча с Ним. С Ним, Коновалов, а не с тобой, понял? Какой Он, интересно? Я ужасно волнуюсь. И еще. Наши ребята опросили некоторых жильцов дома, страдающих бессонницей. Кто-то слышал звук отъезжавшей машины, но саму машину не видел. Круто?

Я спать хочу, полковник. Комментарии завтра.

А ты на часы посмотри. Уже шесть часов как завтра наступило.

Я проигнорировал его замечание и направился к дивану, на котором мне предстояло провести ближайшие три часа.

Акашев пожелал мне спокойной ночи и неожиданно для себя произнес такую речь, что хорошо, что рядом не было врачей. Он сказал, что если я не расскажу ему все, что знаю про это дело, то спать я буду на коврике у двери или вообще за дверью, и что без Акашева я ездить могу только на самокате, а стрелять только из рогатки, что мой Мерседес никогда не догонит его семерку и что у меня большие уши. Закончил он тем, что мне никогда не стать президентом США, которого он назвал предводителем янков. Немного отдышавшись, он хлопнул дверью и пошел доедать блины.

* * *

6 октября четверг

10:00

Вставать очень не хотелось. На столе уже дымился завтрак. У Акашева мотор, что ли, где-то встроен? С трудом я заставил себя открыть глаза, умыться и как-то добраться до стола. Кстати, в ванной я нашел доказательство, которое тянуло долларов на пятьдесят.

Жестокий Акашев сразу, как только я сел, замахал перед моим лицом вилкой и сказал, что джентльмену не пристало есть руками или с ножа (плагиат, кстати), а вилку я получу, только когда изложу ему все мои соображения по поводу проблемы отцов и детей. Насчет рук и ножа он, конечно, был прав. А есть очень хотелось.

Помнишь, из какого револьвера, по словам раненого охранника, стреляли из забора?

Нев намубу он, кажется, сказал.

Мубу-бубу, передразнил я его, правильно револьвер называется Нью Намбу, Япония. У него низ рукоятки имеет характерную форму. Так, наверное, охранник и определил марку револьвера. Револьвер пятизарядный, времени перезаряжаться у террориста не было. Теперь давай считать выстрелы. Три выстрела в одного телохранителя те, которые в голову. Один выстрел в другого в переносицу. Еще один в того парня, с которым нам удалось пообщаться. И еще один в стену дома. Всего шесть. Возможно, конечно, что один террорист стрелял из двух револьверов, но я полагаю, что дело было так, тем более что оставшийся в живых слышал пять выстрелов. Вот смотри, девочка с тремя телохранителями идет по дороге, слева дом, справа забор. Прямо напротив арки доски в заборе раздвигаются и оттуда высовывается рука с револьвером. Три выстрела и один телохранитель готов. Второй, тот, который жив остался, делает выстрел в забор из газового пистолета, террорист, немного окосев, стреляет еще два раза, одна пуля попадает в плечо охранника, вторая в стену дома. В это же время третий охранник догадывается повернуться лицом к арке, но слишком поздно, он получает пулю в переносицу. Если бы ты, кстати, обратил внимание на позу, в которой он лежал, то даже не считая выстрелов мог бы придти к этому же выводу. Далее. Раненый слышал только пять выстрелов. Вероятно, второй бандит использовал глушитель. И вот почему. Как бы ты себя повел на месте Кати в этой ситуации? Три телохранителя лежат, за забором террорист, дорога просматривается, а значит и простреливается в обе стороны. Конечно, она бросилась в арку. А там ее уже ждали на машине. И гоняться за ней не надо, она сама к ним прибежала, и на дороге, как твои ребята выяснили, никакой машины не появилось, поэтому никто ничего не видел. Единственный промах, который вы, менты, допустили: вы начали опрос тех жильцов, чьи окна выходят на дорогу, а не во двор. Так что скажи своим ребятам, пусть поработают, еще необходимо исследовать пули на предмет того, из одного ли ствола они выпущены. И отдай мне вилку.

* * *

6 октября четверг

16:00

Выспаться мне не удалось и, судя по всему, пока девчонку отцу в объятья не вернем (а в этом ни я, ни Акашев, ни читатель, похоже, даже не сомневаются), так и не удастся. Короче, у Акашева очередная идея, я пока не знаю какая. Он просто позвонил мне и попросил подъехать к какому-то дому. Когда я прибыл на место, его семерка уже стояла на площадке у подъезда. Акашев пересел в мою машину.

Здорово, мастер! Ну, как ты?

Давно не виделись.

Спасибо что спросил...

Как ты думаешь, где я сейчас был? Спросил он с таким видом, будто бы намеревался сообщить мне, что он только что с Луны.

Ты был у нашего друга и бизнесмена Саши Соловьева. Одно удовольствие смотреть как вытягивается акашевская физиономия: брови лезут вверх, уши встают торчком, на лбу залегает мучительная складка. Скорее всего, ты поехал к нему, чтобы узнать, не числится ли среди его деловых партнеров отец нашей подружки. И если так, то от какой покупки должен отказаться последний и кому от этого будет выгодно.

Сюрприз не удался, и лейтенант слегка расстроился.

Что, мастер, интуиция?

Логика. Ты куришь Бонд, но когда ты оказываешься в компании Соловьева, то твои вкусы сразу меняются. Соловьев курит Ротманс. Произнося эти слова, я запустил руку в карман акашевской куртки и вытащил оттуда пачку Ротманса.

Ну, логик хренов... Со злости Акашев смял пачку и запустил в дворняжку, которая проходила мимо нашей машины, собачка поймала пачку на лету и убежала в ближайшую подворотню. В общем, речь идет о здании для кафе где-то рядом с Большой Покровкой. На это помещение два претендента Катюшин папа и Вадик, последний через подставное лицо. Вадик, Вадим Никольский, это и есть тот самый наглец, честь и кошелек которого мы спасли, когда упражнялись в рукопашном бое на набережной в понедельник, ну, это когда Катю охраняли, помнишь?

Помню, а почему во множественном числе?

Извини, полковник, я продолжу. Ты подозреваешь, что Вадик причастен к похищению, точнее, что он и заказал похищение, выманив девочку ночью на глухую темную улочку и наняв профессиональных бандитов. Он и отговорил Катю пользоваться нашими услугами, так как видел, к чему может привести наше присутствие в момент реализации запланированного им террористического акта. И сейчас ты хочешь выяснить, что же представляет из себя этот паренек. Если это так, то мы в настоящее время находимся где-то рядом с его домом, а самого хозяина дома нет и не предвидится.

Блестяще! Со стороны Акашева раздались бурные аплодисменты,  Ну, тогда пошли. Надеюсь, черный кейс с тобой?

Я не перестаю удивляться Акашеву: ему надо было идти не в менты, а в жулики, он всегда выбирает методы расследования, не имеющие ничего общего с законом. Черный кейс это набор отмычек, который не снился ни одному медвежатнику. И, конечно же, Акашев убедился в том, что Вадик где-то далеко и домой в ближайшее время не собирается.

Все это мне напоминает историю, когда мы точно также обыскивали квартиру одной студентки, которая, кстати, погибла через неделю после этого обыска. Когда наша работа была в разгаре, она совершенно неожиданно заявилась домой со своим дружком. Акашев сразу спрятался в шкаф, я под диван. Видели бы вы, что они на этом диване вытворяли! Акашев видел.

Дом, кстати, самый обыкновенный пятиэтажная сталинка. А я-то думал, Вадик бизнесмен крутой, Алексею Ивановичу в конкуренты набивается. Странно все это.

Вот мы и у цели, проговорил Акашев сквозь зубы, когда мы остановились у двери на третьем этаже. Он три раза надавил на дверной звонок. Нам никто не открыл. Акашев расплылся в улыбке и открыл кейс. Носком ботинка я пнул дверь. Она со скрипом открылась. Вот мы и на месте.

Ничего квартирка. Три комнаты, большая прихожая (правда, на треть занятая шкафом), средних размеров кухня. С кухни мы и начали осмотр. Посудомоечная машина и газовая плита Аристон, стол... стоп! На столе бутылка водки Абсолют и записка Подождите, я сейчас приду. Не уходите никуда. Вадим. Я жестом подозвал Акашева и указал на записку. Пока Акашев знакомился с содержанием послания, я вытащил из-под стола спортивную сумку и раскрыл ее. Сумка была почти пуста. Почти. Осторожно, двумя пальчиками, я вытащил из сумки весь перепачканный в грязи револьвер Нью Намбу с резьбой для глушителя.

Ерунда, махнул рукой Акашев, бросая записку обратно на стол,  он раньше трех не появится.

И он посмотрел на часы. Да, полковник, начало пятого. Я положил револьвер обратно в сумку и направился на выход. Но было поздно, кто-то позвонил в дверь.

Сотню раз я называл Акашева сумасшедшим, лунатиком, идиотом, просто клоуном, наконец. Я думал, что за два года совместной работы сумел привыкнуть к любым его выходкам. Но каждый раз он преподносит мне сюрпризы, причем не всегда приятные. Короче, он прокричал Иду, иду. Кто там? и пошел открывать дверь. Я с перепугу забился в шкаф в прихожей и перестал дышать.

Акашев открыл дверь.

Вы Вадим? услышал я незнакомый грубый голос.

Да, а вы кто? спокойно ответил Акашев.

Заказ выполнен. Вы один дома?

Да, конечно.

Один? А про меня забыл?! Тоже мне, друг называется! Я приоткрыл дверцу шкафа на два миллиметра. Собеседник Акашева, такой накачанный бомбовоз в спортивном костюме и белых кроссовках, вытащил рацию и прогудел в нее: Все нормально, давай. В коридоре послышались какие-то сбивчивые шаги и через три секунды в квартиру ввалились еще два костолома в спортивных костюмах и белых кроссовках. Это было похоже на начало циркового номера, когда униформисты выносят на арену... Что они там выносят? Я увидел, как один из костоломов нес на руках бесчувственную Катюшу. Рука машинально потянулась к кобуре под курткой. Однако Акашев решил продолжить этот цирк. С таким видом, будто понимает все происходящее, он предложил костоломам пройти в комнату. В свою щелочку я видел лишь ее часть. Мне был виден сервант со стеклянными дверцами и зеркальными стенками, в которых отражался стоявший напротив серванта диван. Бандит осторожно положил девочку на диван и поправил немного задравшуюся юбку, что, конечно, очень расстроило Акашева. Один из гостей так и остался в прихожей, второй и третий, видимо, пошли по остальным комнатам, их мне не было видно. Акашев тоже куда-то скрылся из виду.

Ну что, парень, заказ выполнен.

Рад, как-то неуверенно ответил Акашев. Он на секунду появился в зоне видимости и опять исчез. И что теперь?

В это время террорист, оставшийся в прихожей, вытащил из-под спортивной куртки  угадайте что? УЗИ! Ни больше ни меньше. Для особо искушенных в оружии самый популярный в мире пистолет-пулемет, то есть большой такой пистолет с длинной рукояткой, из которого можно стрелять очередями. Пистолет-пулеметчик стоял рядом с моим шкафом, поэтому Акашев ни его, ни УЗИ не видел.

А теперь пора расплачиваться, продолжал беседу террорист-бизнесмен. Девочку-то мы тебе доставили.

Так она что, без сознания?

Конечно. Как ты и сказал, мы ее этими таблетками напоили.

Какими еще таблетками?

Ну теми, которые ты нам передал, с которых она неделю проспать должна.

И тут я услышал звук, который не спутаю ни с чем на свете кто-то взвел курок револьвера.

Кажется, продолжал бандюга, этот парень нам зубы заговаривает. Может, он платить не хочет?

Хочу, хочу, быстро проговорил Акашев, только денег дома сейчас нет.

Я тихонько приоткрыл дверцу шкафа и опустил рукоятку своего Смит-Вессона на голову владельца УЗИ. Тот как-то сразу обмяк, я подхватил обессилившее тело и осторожно положил на пол.

Конечно, денег у него нет. Короче, или сейчас плати или...

Акашев опять появился в зоне видимости.

А сколько денег-то надо?

Двадцать лимонов, как и договаривались. Ну так как?

Да ладно с ним канителиться, перебил его другой костолом, мочканем его сейчас, а девочку отцу за деньги сдадим.

Акашев тяжело вздохнул и вдруг резко бросился в сторону дивана, выхватывая свой ПМ. Раздался выстрел, и цветочный горшок на окне (который секунду назад находился за спиной Акашева), подпрыгнув, разлетелся на мелкие кусочки. Акашев выстрелил, я в этот момент вылетел из-за угла прихожей и тоже выстрелил. Как выяснилось, стреляли мы в одного и того же, выстрелами его отбросило на метр, он повалился на журнальный столик и замер. Второй террорист уже приготовился разрядить в Акашева свой ТТ, но, увидев два пистолета, направленные на него, бросил свою пушку на пол. Акашев кинул ему наручники, и тот сам защелкнул их на своих запястьях.

Пока мы упражнялись в стрельбе, парень, которого я ударил по голове в прихожей, похоже, уже пришел в себя и, видимо, намеревался принять участие в разборке. По крайней мере, когда я бросил взгляд в сторону прихожей, то увидел смотревший мне точно в переносицу 9-миллиметровый ствол. Я подпрыгнул и в прыжке ударил Акашева сразу обеими ногами, таким образом, он отлетел влево, я вправо. И вовремя очередь, выпущенная из УЗИ, разнесла на мелкие осколки стеклянные дверцы серванта, у которого мы стояли, его зеркальные стенки и чайный сервиз на двенадцать персон. В падении я выстрелил три раза, Акашев два (я все-таки круче), и все пять пуль попали в цель.

Я поднялся на ноги, отряхивая с себя осколки, и подошел к журнальному столику, на котором растянулся тот, кого мы пристрелили первым. На полу рядом с ним лежал револьвер Нью Намбу.

Ну вот и все, полковник. Посчитаем трупы? Этот, я указал на лежавшего на столе террориста, еще жив.

Хозяин УЗИ тоже, ответил мне Акашев. Ноль трупов, мастер. Просто блестяще.

Я обернулся и неожиданно для себя обнаружил, что Катюша вовсе не спит недельным сном, а сидит не диване и смотрит на меня полными ужаса глазами, как тогда, три дня назад на набережной. Видно, не судьба мне встретиться с ней в спокойной романтической обстановке. Жаль, конечно.

Акашев тоже обернулся и неожиданно для себя обнаружил, что юбка у нее все-таки немного задралась.

И что, пролепетала она, все это...

А это ты у своего друга Вадика спроси.

А они, Катюша указала пальцем (фи!) сначала на одно окровавленное тело, потом на другое, ж-живы?

Еще как, Акашев покровительственно положил руку ей на колено, сейчас они придут в себя и начнут издавать стоны, не сравнимые ни с чем из того, что ты слышала, стоны, царапающие сердце, стоны от боли, которая пронизывает все тело, которая...

Катюша повалилась в обморок, а Акашев направился к телефону, размышляя, какой номер набрать первым.

* * *

10 октября понедельник

21:00

Я сидел в баре, и, потягивая кофе, смотрел на целующуюся парочку, которая в порыве страсти облокотилась на мою машину. Я даже отключил сигнализацию, чтобы им не мешать.

Деньги нам Катюшин папа выплатил, несмотря на возражения его племянника, который все время твердил о каком-то моральном ущербе. Все террористы остались в живых и уже дали показания. Вадик куда-то пропал, и против него возбудили уголовное дело и объявили розыск. Акашев получил очередное поощрение на работе. Вчера он попытался пригласить Катюшу в кино, но у него ничего не вышло, потому что она теперь никуда из дома не выходит. Все это было похоже на конец истории.

Но что-то меня смущало. Зачем все-таки Вадик похитил девочку и почему именно таким образом? Из-за помещения? Что-то не верится. В похищение невест я также не верю. Тогда зачем? Кроме того, я прочитал полностью Катин дневник, который мы ей так и не вернули, и вот что обнаружил. Месяца три назад ей пришло письмо от тайного воздыхателя, который восхищается ее красотой, грацией и всем таким, но стесняется подойти и лично сказать об этом. Через неделю пришло еще такое же письмо от него же. Потом еще. И так три месяца. И, наконец, Ромео решился назначить встречу. Как прошла встреча и чем она закончилась - см. выше. Вероятнее всего, Вадик разыграл сцену с незнакомцем, чтобы самому не светиться. Но почему тогда те, кого он нанял, привезли Катюшу к нему домой? И чем больше я думал об этом, тем больше сомнений у меня появлялось, и этими сомнениями мне надо было с кем-то поделиться. Поэтому я и попросил приехать Акашева в этот бар к половине десятого. Если же учесть его особенность все время появляться раньше, чем нужно...

Мои размышления были прерваны звуком, который издает Жигули седьмой модели, когда на третьей передаче выжимают полный газ. За сцену подъезда Акашева к бару любой режиссер в Голливуде заплатил бы хорошую сумму. Семерка перелетела через трамвайные пути, проходящие посередине дороги, на умопомрачительной скорости вошла в узкий промежуток между моим Мерседесом и стоявшей рядом Волгой, и с визгом и скрипом затормозила в сантиметре от бордюра. Влюбленные наконец-то оторвались друг от друга, девушка отпрыгнула к стене бара, где я сидел, парень же не придумал ничего более умного, чем запрыгнуть на капот Волги (соображает, что на мерседесовские капоты прыгать нельзя). Интересно, как Акашев теперь выходить будет, от Волги его семерку отделяло три сантиметра, от Мерседеса пять. Но самого хозяина семерки все это, похоже, нисколько не волновало. Выбравшись через люк в крыше, он быстро прошел в бар, даже не потрудившись запереть дверцу машины.

Здорово, мастер! Он хлопнул меня по плечу, крикнул официанту через весь зал Чашку кофе и пачку Бонда за его,  кивок в мою строну,  счет! и сел напротив.

Привет, полковник. У тебя что, тормозов нет?

Акашев ухмыльнулся и помахал рукой парочке, которая в порыве страсти облокотилась на его семерку.

Ладно, мастер, давай к делу.

Скажи мне, Акашев, что ваши накопали по делу о похищении.

В двух словах. У Вадика на ночь похищения стопроцентное алиби. Сцену похищения ты раскрутил верно. Действительно, стреляли из-за забора, она бросилась в арку, где наткнулась лицом на какую-то тряпку, видимо, с хлороформом или чем-то таким. Кстати, мы опросили жильцов дома. Действительно, один дедулька видел, как сразу после выстрелов выехали из арки и проехали через весь двор Жигули вроде бы первой модели с переделанными угловыми светильниками, сам думай, что бы это значило. Дальше, по рассказам Катюши, как обычно: фургон без окон, темный сарай, киднеперы, Вау! Какие Акашев слова знает!  разговаривающие шепотом. Однажды она подслушала их разговор о том, что ее повезут к клиенту, предварительно напоив таблетками, с которых она проспит неделю. Жулики действительно засунули ей в рот две таблетки, которые она выплюнула как только они отвернулись. Сама она, конечно, прикинулась недельно спящей. Во-от.

Акашев перевел дух, залпом выпил кофе, который ему принесли, и продолжил:

Всю дорогу жулики говорили о футболе, однако при подъезде к дому один из них упомянул имя Вадима и сумму двадцать миллионов. Дальше ты видел.

Слушай, полковник, ты знаешь адрес офиса Вадима?

А у тебя черный кейс с собой? глаза Акашева загорелись тем огоньком, который все время меня пугает. Слушай, мастер, а давай Соловьева с собой возьмем! И Олю. Знаешь как весело будет!

О'кей. Соловьева возьмем. Поехали.

Акашев тем же приемом выпил кофе, оставшийся в моей чашке, и бросился к машине. Крикнув целующейся парочке Кыш! (мог бы и не кричать, они как его увидели, сами убежали), он вскочил в свою машину и через пять секунд скрылся за поворотом. Я расплатился за кофе, сел в машину и поехал вслед за Акашевым. Точнее было бы сказать, не поехал, а полетел всю дорогу стрелка спидометра не опускалась ниже отметки 90.

Как я уже говорил, не все в этой истории мне было ясно, и, видимо, у Акашева тоже появились какие-то подозрения. Поэтому нелишне было бы, как выражается Акашев, провести дополнительные следственные действия. И у нас было два направления проведения этих действий. Первый Катюша и ее папа. Их, правда, уже допросили, но ничего ценного не выяснили. Второй Вадик. В его квартире мы уже были. А в офисе еще нет, и посмотреть его было бы небезынтересно. Но, даже если в офисе мы и найдем что-то окончательно доказывающее причастность или непричастность Вадика к похищению, то мы можем не понять, что это оно и есть. Чтобы разобраться во всех деловых документах нам нужен был профессионал. И единственный профи, которого мы могли привлечь к такого рода работе, это наш друг, преуспевающий бизнесмен Саша Соловьев.

К тому моменту, когда я подъехал, у здания, где располагался соловьевский офис стояли Линкольн Саши Соловьева, чей-то Джип Чероки и акашевская семерка, вмявшая бампером в стену мусорный бачок. На входе меня остановил охранник и потребовал документы. Я показал ему документ, подтверждающий, что я работаю в Службе Безопасности Президента. Пока охранник рассматривал удостоверение, я потихоньку снял с его пояса наручники и положил их себе в карман.

Что мне больше всего нравится в приемной Соловьева и что заставляет меня приходить сюда чаще, чем можно было бы это секретарша Оля. Когда-нибудь я напишу о ней отдельную книгу или, лучше, песню. В свои двадцать два года она свободно говорит на английском и французском, владеет компьютером, просто блестяще водит машину, а еще она попросила меня научить ее стрелять. Кроме всего перечисленного, у Оли ярко-зеленые глаза, красивые пепельные волосы. (Где ее Соловьев нашел, никому не известно. Сам он говорит, что таких там больше нет, и, похоже, не врет.) И что мне в ней нравится больше всего, это единственная девушка, которая может сказать Акашеву нет.

Когда я вошел в приемную, Оля сидела за столом, Акашев на столе привалившись к компьютеру, и говорил всякие комплименты.

Оль, ты классно выглядишь, донеслось до меня, просто супермодель.

На том стою, Дмитрий, она иронически улыбнулась, и не могу иначе.

Мартин Лютер в юбке с разрезом.

Ну, так, может, сходим завтра...

Акашев не успел договорить, потому что дверь соловьевского кабинета распахнулась и оттуда вышли трое мужчин в шикарных костюмах, один из них держал в руке радиотелефон. Они сказали нам Good bye, thank you и вышли из приемной.

У-у, янки! прогудел им вслед Акашев и помахал им кулаком.

Американцев Акашев не любил, причем делал это в активной форме, и поэтому американцы от этой его нелюбви часто страдали. Соловьев, чтобы как-то исправить в нем эту черту, однажды подсунул ему американку, манекенщицу. Акашев вернул ее наутро, исплевал Соловьеву весь кабинет, заявил, что янки нация хлипкая во всех отношениях, что их бабы только и могут, точнее, вообще ничего не могут, и чтобы он, Соловьев, больше Акашеву такую туфту не подсовывал. Причем один из наиболее веских аргументов Акашев сформулировал так: падает с третьей рюмки. Сама же американка долго умоляла Соловьева дать ей адрес полицейского, с которым он ее познакомил, потому что сама она почему-то не помнит, куда они пошли после посещения бара.

Зря ты их так, как всегда меланхолично проговорил Саша Соловьев, появляясь из кабинета.

По Соловьеву, на мой взгляд, давно тоскуют театральные подмостки. Он всегда не входит, а предстает перед вами красивый, загадочный и печальный, в ослепительном костюме, изысканном галстуке, в облаке какого-то совсем уж неземного парфюма. Прямо не офис, а модельное агентство тут у них.

Зря ты их, повторил Саша, здравствуй, Сергей.

Привет. Как дела?

Только не говори, что вы за этим сюда приехали.

А зачем, по-твоему?

Ну, например, зададите еще один вопрос про Вадика Никольского или про... ну, в общем, что-то связанное с вашим расследованием.

Шура, слово взял Акашев, что ты делаешь сегодня вечером?

Ничего... сказал Соловьев и тут же понял, что зря он так сказал,  не-е-ет... даже не думайте об этом...

А чего ты так напугался? проговорил Акашев как можно мягче. Стрельбы никакой не будет. Просто съездим к мальчику в офис, посмотрим, что там к чему.

А без меня не можете?

Нет. Понимаешь, вдруг там какие-то бумажки по бизнесу важные. А из этого, Акашев кивнул в мою сторону, помощник в бизнесовских бумажках слабый.

Нет, мужики. Извините, конечно. Вы всегда говорите, что ничего страшного не произойдет, а потом в меня стреляют, вы катаете меня на машине с такой скоростью, что гаишники даже не успевают разглядеть ее номер, а потом ставите к стенке и допрашиваете о сделках, совершенных за прошедшие три года человеком, чей окурок вы нашли в каком-то мусорном бачке. Так что, если хотите, можем сегодня ночью в преферанс поиграть, а...

Да чего ты испугался? Все будет хорошо, Олю за руль посадим...

Нет, нет и нет!!!

Офис располагался в обычной двухкомнатной квартире в обычном пятиэтажном доме. С сигнализацией и дверным замком Акашев справился в течение трех минут. И у кого-то повернулся язык назвать этот сарай офисом! Вы бы это видели! Я попытаюсь описать обстановку. Представьте, что на середину комнаты поставили диван, два кресла, журнальный столик, письменный стол, четыре стула, а сверху навалили скрепок, ручек и прочих канцтоваров. А потом подо всем этим взорвали гранату. Мебель разлетелась по сторонам и наполовину разрушилась, часть канцтоваров раскатилась по полу, часть потерялась, и так далее. Именно такие ассоциации вызвал у меня этот офис, когда я переступил его порог.

Мы прошлись по комнатам, но ничего более привлекательного, чем видеокассета с надписью Вадик в Риме не нашли. В углу комнаты стоял ржавый железный ящик, который его владельцы наверняка называют сейфом. Через двадцать секунд Акашев распахнул перед нами его дверцы. Шкаф был наполовину завален бумагами. Соловьев горько вздохнул и вывалил бумаги на пол. Ему-то и досталась самая ответственная работа кроме него, я такие вещи никому не доверю. Мы же с Акашевым просто подавали бумажки бизнесмену, а потом аккуратно складывали их в шкаф.

Акашев вдруг выкрикнул Есть!, подскочил на месте и замахал перед моим носом какой-то бумажкой.

Я, конечно, не знаю, что это может означать, но у этих жуликов машина Фиат-Застава!

Я тоже не знаю, что это может означать, покачал головой Соловьев и взял в руки следующую бумажку.

Дураки!

Грубо.

Как вы не понимаете?! Фиат-Застава! Жигули первой модели это точная копия итальянского Фиат сто двадцать четыре. Но такие Фиаты делали не только мы. В Польше эта же машина выпускалась под названием Фиат-Застава. Она очень похожа на копейку, только задние фары другие, да поворотники с габаритками не маленькие точечки, как у нас, а идут по углу передней панели сбоку от фары, такие внушительные.

Было уже поздно, и мозги работали медленно, но смысл последней фразы я понял мгновенно. Вот почему дедульке, видевшему машину сразу после выстрелов, показалось, что у нее светильники по углу идут! Он видел Фиат! и таких Фиатов в городе, видимо, не так много. Браво, Акашев! Надеюсь, Соловьев уже достаточно хорошо ознакомился с документами, потому что настала пора отвечать на мои вопросы.

Я устроился поудобнее в кресле и начал:

Чья машина?

Акашев же сказал, машина жуликов. Соловьев усмехнулся. - Фиат принадлежит фирме, кстати, называется она тэ-о-о Серена.

А чья фирма?

У Серены на сегодня осталось двое учредителей. Вадик Никольский и некто Вася Сергеев.

А было учредителей?..

А было пять. Три года назад пятеро ребят организовали фирму. Торговали компьютерами, шмотками, водкой, сигаретами, машинами, короче...

Как ты, когда мы с тобой познакомились, вставил свое слово Акашев.

Соловьев проигнорировал глупую шутку Акашева и продолжил:

Они заработали много денег. У фирмы был шикарный офис, крутые машины и все такое. Но четыре месяца назад они все свои деньги, порядка полутора миллионов долларов, отправили в Италию на закупку нескольких Феррари. Видимо, для последующей продажи. Деньги ушли в Италию и здесь их след теряется. Деньги пропадают. Фирма меняет офис, распускает персонал, продает машины и так далее. Дела идут, но не так как раньше. Сейчас в фирме работает только три человека. Это Вадик директор, Вася главбух, и Васин дядя Владимир Александрович юрист. В Италию, кстати, всегда ездили Вадик с дядей или просто дядя, Васю не брали. Да, кстати, доверенности на Фиат, кажется, выписаны только на них троих.

А куда делись остальные учредители?

Вот это самое интересное. Когда фирму зарегистрировали, учредителей было пятеро. Каждому принадлежало по двадцать процентов уставного капитала и, соответственно, двадцать процентов собственности фирмы. Три с половиной месяца назад один из учредителей погиб во время пожара в своей квартире. Его доля отошла Вадику Владимир Александрович постарался. Через три недели еще один учредитель погибает в неравной схватке с уличными бандитами. И его доля переходит к Вадику, опять же стараниями дяди. Видимо, у дяди с племянником отношения натянутые, раз он все время помогает Вадику. А может, потому что директор Вадик его по Италиям катал, не знаю... Месяц назад третий учредитель добровольно передает Вадику свои двадцать процентов. Таким образом, на сегодня у Вадика восемьдесят процентов от примерно полутора миллионов долларов, которые гуляют неизвестно где, у Васи двадцать. За прошедшие две недели на Васю два раза нападали хулиганы, один раз с ножом, один раз с револьвером Нью Намбу, но Вася бывший десантник и, похоже, очень крутой парень. Он не дался в руки хулиганам и сам их измочил, а револьвер сдал в милицию.

И что теперь?

А ничего. Целыми днями пишут письма в Италию, чтобы им вернули деньги или Феррари. Да еще неделю назад подали заявку на известное кафе.

Кто подал?

Не знаю. Юрист, кажется.

Ясно. А кто сделки в Италии заключал?

Вадик как директор, конечно. Владимира Александровича он только как переводчика брал. Последний, правда, один раз самостоятельно ездил, дела улаживал по поручению Вадика, но это уже после заключения сделки.

Я поднялся на ноги и потянулся.

Вот и все. Преступление века раскрыто. Всем спасибо и спокойной ночи. Да, полковник, завтра к одиннадцати мне нужны два постановления о применении меры пресечения и еще одно постановление.

На основании чего? спросил Акашев, зевая.

Вы ощутили смысл последней фразы? Акашев зевнул! Вот так! Значит, не одни мы спать хотим. Значит, нет у него мотора.

Не знаю, на основании чего. Допроси террористов из Вадиковой квартиры что ли, ну, в общем, придумай что-нибудь.

* * *

11 октября вторник

11:00

За последние двое суток я спал пять часов. Я не брился эти два дня. Голова болела ужасно, очень хотелось есть и спать. В глазах все плыло, меня шатало из стороны в сторону. Ну, я, конечно, немного преувеличиваю, но именно так я уговорил милиционеров, которые за мной приехали, поддержать меня по дороге от квартиры до машины.

Бабушки-соседки уже год гадают откуда у такого молодого паренька, как я, который к тому же на работу не каждый день ходит, такая большая блестящая машина. А сейчас двое милиционеров прямо у них на глазах под руки вывели меня из квартиры и, усадив в милицейскую Волгу, куда-то увезли, включив мигалку. Ну, теперь-то бабушкам все ясно станет.

В машине я заснул, а когда проснулся, обнаружил, что водительское место пустует. Я сначала очень испугался, но тут же успокоился, увидев, что машина никуда не едет, а стоит на месте.

А где рулила? спросил я у сидевшего рядом лейтенанта.

За Дмитрием Николаевичем пошел.

За кем? За Дмитрием Николаевичем? Это он Димку Акашева так назвал? Вообще-то, надо отдать должное, Акашев раскрывает такие висяки, с которыми не могут справиться даже опытные следователи и опера. И поэтому ему разрешают ходить на работу тогда, когда он хочет, класть ноги на стол в кабинете генерала, а все лейтенанты называют его по имени-отчеству.

Я вышел из машины и немного прошелся. У подъезда стояла семерка. От ее правой передней дверцы по направлению к подъезду тянулась цепочка следов туфельки на тонком каблучке.

Что, мастер, окурки ищешь?

С тебя три доллара, Акашев.

Во-во. Ты только и можешь что... а блондинка это была или брюнетка?

Блондинка, ответил я спокойно. Если Акашев спросит меня, как я догадался, то я не скажу ему про волосок длиною в тридцать сантиметров, повисший у него на правой брючине, пусть голову ломает.  Так что у нас нового?

Акашев жестом предложил мне сесть в его машину. Когда стрелка спидометра коснулась отметки 110, он начал.

Во-первых, все три постановления получил. Следователь, который ведет это дело, конечно, был немного недоволен тем, что мы его ни о чем не информировали раньше, но, с другой стороны, очень рад тому, что преступление раскрыто и что все лавры пожнет он. Исследовали пули. Ты оказался прав, из револьвера с нарезкой для глушителя хлопнули того, который лежал посреди дороги. Остальные выпущены из второго револьвера. Дедушке показали Фиат из машины с зеркальными стеклами. Он сразу же признал в нем Жигули, которые видел в ночь похищения. Далее, дела об убийствах Вадиковских компаньонов расследовались, но расследования ничем не завершились. Вадик ходил в подозреваемых, но никто ничего доказать не смог. Но у меня есть кое-что для тебя, Вадик нашелся!

Вадик нашелся! Радость-то какая!

Я попытался заснуть, но в машине, которую ведет Акашев, это невозможно в принципе. Нет, машину не подбрасывает на кочках и она не попадает в ямки, просто приходится все время держать глаза открытыми, чтобы точно знать, от чего умрешь. Правда, стоит отметить, что у Акашева на моей памяти было всего два ДТП когда он столкнул два поезда в Московском метро и когда на Джипе Чероки протаранил Икарус. Но все равно страшно.

У дома, где располагалось помещение, которое я никогда не смогу назвать офисом, к нашему приезду уже стояли Фиат, две милицейские Волги и... И черный Линкольн! Сегодня Шура Соловьев решил приобщиться к фирме, у которой денег куры не клюют. А что в Италии деньги, это ерунда. Деньги Шура умеет доставать отовсюду, где они есть или могут быть. На переднем сиденье Линкольна дремал его водитель-телохранитель-переводчик.

Говорят, из Англии пошла такая мода, называется three day style. Это когда три дня не бреешься, надеваешь смокинг, и это круто. До полной крутизны Вадику не хватало смокинга. С небритостью у него все было в порядке. Зато у него на руках были наручники. Вадик стоял у окна напротив двери, ведущей из прихожей в комнату, в компании двух сержантов. Прямо около двери стоял Шура Соловьев. Рядом с ним  следователь в штатском. Он, конечно, мне не представился, но из всех присутствующих на роль следователя он подходил больше всех. За столом сидел мужчина лет пятидесяти, седой и серьезный. Когда мы с Акашевым зашли, и он почувствовал, что мы именно те люди, которых все ждут, он вежливо привстал и представился:

Владимир Александрович Лысенков, юрист. А это, он указал на крепкого парня, скромно стоящего у него за спиной, Василий Сергеев, главный бухгалтер.

Я кивнул Василию, и он ответил мне тем же.

Я вышел на середину комнаты. Все замерли, просто затаили дыхание. Некоторые из присутствующих потому что догадывались, что здесь сейчас будет происходить, остальные  потому что не догадывались.

Итак, начал я и обвел взглядом аудиторию, почему мы все здесь? А? Вадик, ау?

Ну, Вадим, взял слово Владимир Александрович, что же ты молчишь? Господи! Как мы заблуждались! А я тебе так верил. И Вася. Да, теперь я понимаю, почему погибли Алеша и Дима, почему Денис отказался от своей доли в твою пользу... почему нападали на Васю. И как после этого ты можешь смотреть в глаза...

Ну хватит, Владимир Александрович, перебил я его, уж вы-то только не плачьте. Если бы не вы, фигу с маком достались бы Вадику доли погибших. Ведь все документы по этому поводу оформляли вы. А теперь, собственно, о главном. И прошу не перебивать, когда я разоблачаю преступников. Итак. Пятеро ребят организуют контору и зарабатывают много денег. Деньги эти, соответственно, принадлежат всем пятерым. Поровну. И один из этих пятерых и его старший друг решают завладеть этими деньгами. Для этого сначала деньги отсылают далеко, в Италию. Чтобы здесь ребята не растратили. И деньги там спокойно лежат где-нибудь в Риме. Не исключено, что на них даже проценты набегают. Вовремя, кстати, деньги перевели, успели. Теперь, когда деньги в безопасности, надо подумать о том, как устроить переход всех долей в руки одного. Можно, конечно, взорвать четверых компаньонов вместе или перестрелять поодиночке, но... запомните эту мысль.

Немного отвлечемся. Террористы приходят к Вадику домой, приносят бесчувственную дочку миллионера и спрашивают Акашева Вы Вадим?. И верят положительному ответу. А потом из уст этих жуликов звучат слова ... таблетки, которые ты нам сам дал и ... как мы договаривались. То есть, с одной стороны, они Вадика как будто бы не знают, а с другой стороны, они с ним как будто о чем-то уже договаривались. Чему верить? Конечно, тому, что они с Вадиком раньше не виделись, иначе разыграли бы комедию с настоящим Вадиком, а не со старшим лейтенантом милиции. И зачем вообще весь этот спектакль?

Еще раз отвлечемся. Бандиты, похитившие Катюшу при ней, как будто она не слышит, говорят о таблетках, с которых она проспит неделю, а потом запихивают эй эти таблетки ей в рот и отворачиваются. Только законченный идиот мог бы предположить, что она не выплюнет эти таблетки и не притворится спящей. Короче, когда костоломы принесли Катюшу на квартиру к Вадику, они были на сто процентов уверены в том, что она только притворяется, что спит. И весь спектакль был рассчитан только на нее. Бандиты принялись за стрельбу, даже не удосужившись выслушать Вадика, а один приготовился в прихожей к совершению расправы даже раньше, чем Вадик ответил, что о деньгах он слышит впервые. Итак, по замыслу автора сценария этого действа, Катюшу приносят к Вадику домой, где из разговора последнего с бандитами она узнает, что Вадик заказал ее похищение, но денег платить не хочет. Сам Вадик погибает в неравном бою с теми, кому он должен деньги, Катюша же сразу бежит в милицию, и Вадику присваивают звание преступника века, правда, посмертно.

Подвожу итог. План преступников был такой. Деньги уходят за границу, для сохранности. Погибает один учредитель, его доля переходит к Вадику. На него, соответственно, и падает подозрение. Со вторым та же история. Подозрения усиливаются. Наконец, третий учредитель сам отказывается от своей доли в пользу Вадика. Это почти доказательство. Вадика и так все считают преступником. И никто не удивится, если окажется, что Вадик погибнет от рук тех, кого он нанял для своих черных дел. Васе же не останется ничего, кроме как принять в свои руки восемь долей в известном тэ-о-о, которые на сегодняшний день принадлежат Вадику. Таким образом, Вася получает все сто процентов, не уронив ни пятнышка на свою репутацию в глазах как общественности, так и правоохранительных органов.

Вы это что хотите сказать?! Владимир Александрович прямо подскочил на месте.  Что...

Что Вы, Владимир Александрович, со своим юным другом хотели присвоить деньги, собрав их сначала в руках Вадика, де-юре, конечно, а потом убить его, выставив преступником. Так вы избавили бы себя от подозрений. Но...

Я подошел к Владимиру Александровичу и защелкнул на его запястьях наручники, которые вчера увел у Шуриного охранника. Ко мне подошел сержант.

А ключики, это... как его... можно?

Ой, а ключи-то я забыл, спохватился я, нет, нельзя, нету их у меня.

Будь моя воля, я бы не только наручники без ключей, я бы прямо сейчас этих подонков Васю с дядей из окна вышвырнул. Владимир Александрович покорно опустился на стул. Я бы с удовольствием подключил этот стул к розетке. В это время Вася, мирно стоявший за спиной дяди, вдруг сделал сальто через стол и бросился к двери, на ходу доставая что-то из-под пиджака. Я выхватил свой пистолет и приготовился выстрелить, но Шура опередил меня, пустив в лицо Васе струю из своего газового баллончика и одновременно приоткрыв дверь. Паренек, обалдевший от газа, не успел затормозить и вошел головой точно в торец двери. Он повалился на пол, а из его руки выкатилась граната Ф-1, она же лимонка. А хорошая шутка была бы кинуть гранату в толпу и убежать.

Вот и все, преступление раскрыто, мне здесь делать больше нечего.  Я улыбнулся и побрел к выходу.

В дверях я обернулся и оглядел аудиторию. Шура еще не пришел в себя от того, что сотворил. Вася лежал. Следователь что-то писал в блокнот. Владимир Александрович просто сидел и смотрел на меня. Акашев спал в кресле, свернувшись в клубок. Вадик смотрел в окно.

Эй, кто-нибудь, проговорил я тихо, отвезите меня домой. И снимите с Вадика наручники!

* * *

30 декабря

3:15

Телефон зазвонил как обычно вовремя. Это, наверное, Акашев мелкий пакостник. Сейчас, наверное, спросит Что, мастер, не спится?. Я как-то наугад нащупал телефон и включил его на громкую связь.

Да, полковник, промямлил я, мне не спится, спасибо, что позв...

Рад, что не разбудил, съехидничал Акашев, одевайся, я к тебе еду.

Нужен ты мне сейчас! На часы посмот...

Не я тебе нужен, а ты мне! разъяснил он ситуацию. Один жулик терроризирует одинокую старушку на предмет покупки ее квартиры за мизерную сумму. Старушка написала нам заявление, но дело к Новому году движется, ордер на жулика получить доказательств не хватает, ну, вот я и решил в частном порядке. Жулика я нашел, но в одиночку... около него двое охранников все время, а оперов не могу взять, я ж неофициально это все... Ты как?

Ввязываюсь, полковник, приезжай.

Под окном послышался надрывный вой жигулевского движка, и тут же по потолку прошли отблески фар, и уже через минуту я, сидя в семерке, заряжал запасную обойму.

Да, мастер, вдруг заговорил Акашев, когда стрелка спидометра зашла за отметку 110, помнишь Катю... как ее...

Помню. Мы тогда ее бой-френда спасли. Осенью это было, кажется... в октябре что ли...

Точно, Акашев кивнул. Я ее папочку недавно встретил. Как раз в том кафе, которое он все-таки приобрел. Ничего кафешка, кстати, хотя Соловьев, конечно, поморщился и кофе там пить не стал.

Я усмехнулся. Да, бизнесмен в своем репертуаре.

Так, вот, продолжал Акашев, заходим мы туда, нам этот урод навстречу...

Сурово ты, полковник...

А чего?! Обиженно надул щеки старлей. Сначала нанимает нас, чтобы мы ее охраняли, а когда мы на набережной раскидываем в хлам восемнадцать человек он вдруг заявляет, что мы недостаточно компетентны.

Сколько человек мы... кстати, почему опять мы?

Это он просто по тебе судит, полковник. Он же со мной тогда еще не общался.

Да пошел ты! Не унимался мой напарник. А когда мы домой к нему пришли? Почему он сказал нам, что не знает, почему похитили его дочь? А у самого в кабинете бумажка письмо от похитителей лежало!

Ну, так ты же нашел это письмо.

Нашел, согласился Акашев. Но к нам-то отношение какое было? Я у него, уже спокойнее проговорил он, в кафе пробрался на кухню и в какую-то кастрюлю перцу насыпал.

Произнеся последнюю фразу он расплылся в улыбке. Вот так примерно! Отомстил! И когда он повзрослеет?

Кстати, мастер, а как там его дочка, не слышал?

Месяц назад Акашев пригласил ее в кино, но у самого у него какие-то дела в тот вечер возникли, поэтому он сначала позвонил мне: Не сходишь за меня в кино сегодня? Билеты за полцены отдам, и, в конце концов, после коронной фразы Нет, нет и нет!!! в кино дочку миллионера, сторговавшись на скидку в 90%, повел Саша Соловьев. С тех пор на глаза Кате Акашев старается не появляться.

Она звонила мне вчера, гордо (цинично, да?) произнес я. Спрашивала, какие у нас планы на Новый год.

На Новый год планы есть, мгновенно среагировал Акашев, а вот с первого по третье я совершенно свободен, так что скажи ей...

Сам скажи. Она, кстати, опять с отцом поругалась.

Ну и что? Я с ним тоже поругался. Только он об этом не знает.

Я проигнорировал эту глупую шутку.

А в остальном у нее все о'кей. С Вадиком, правда...

Ладно, мастер, хватит языком чесать. Акашев напрягся. Вон его машина, видишь, сотку красную? Я обойду его слева, на перекрестке подрежу. Он на заднем сиденье, на передних охранники. Они, кстати, стреляют раньше, чем успевают что-либо сообразить, так что...

Акашев воткнул третью передачу, выйдя на встречную, обошел Ауди и дернул вправо, выжимая тормоз. Не было скрипа тормозов, только резина засвистела об асфальт, из-под застопоренных идущих юзом колес полетели комья грязного снега. Я распахнул дверцу и выхватил пистолет.

Если Вы прочитаете боевик Стреляй во все, что движется, то узнаете где я взял эту пушку

Если быть точным, то десять, см. Стреляй во все, что движется

Вообще-то он старший лейтенант

См. выше

4

C:\Мои документы\dp\Books\Мастер 2.doc 27.11.99