Наемники громко топали по ночному городу, никого особо не стесняясь. Магда шла в авангарде походкой "от бедра", не глядя по сторонам и не оборачиваясь, ее полные губы застыли в мечтательной улыбке.
Она вспомнила о картине, которую видела, будучи заготовкой, когда вместо ног у нее был массивный буковый пень. В тот день в мастерскую зашел бродячий живописец. Он предложил мастеру Джуро посмотреть несколько холстов. Все его работы были прекрасны. У него была филигранная техника и талант передавать живой свет. В основном, он рисовал пейзажи, но был у него и один мужской портрет худощавого мужчины с задорной детской улыбкой, лицо с этого портрета отпечаталось в ее памяти. Она никогда не видела подобных улыбок у мужчин. Похожая улыбка была у мальчугана Оли, которого, к сожалению, придется убить в любом случае. На портрете был ее идеал мужчины - безрассудный, веселый, грубый и смелый.
- Сейчас направо, - высокий голос клоуна вернул ее в реальность, и она даже не оступилась.
- Мионе говорил, что дом шкипера желтый как горчица, - продолжил Лемур, - у него коллекция всевозможных карт. Карты его страсть. Шкипер при мне сказал, что городские схемы не точны, и ему пришлось лично измерять некоторые участки. Но самое главное, он сообщил, что наконец-то составил точную карту города и окрестностей, которую отпечатали в писарной мастерской несколько раз. Он сохранил у себя...
В этот момент Лемура отвлекло движение внизу. Клоун заметил хрустальный шарик, катившийся ему навстречу по дренажному желобу на мостовой вдоль бордюра.
Ему показалось, что шар перемещается несколько быстрее, чем следовало бы при патрулировании или прогулке. Он быстро опустил в желоб золотистый башмак, и шарик стукнулся о деревянный каблук.
Лемур достал из кармана порошок, похожий на толченый уголь, и сыпанул на нетерпеливо вращающийся шарик. Мелкие частички на время покрыли гладкое тело номера четвертого, и соскользнули как песок с яйца. Башмак убрался, и четвертый покатился вперед, даже не почувствовав как одна из крошек расплющилась, превратилась в кляксу, распластавшуюся по стеклянной коже тончайшей пленкой, превратившись в прозрачную амебу.
Дверь была заперта, и Магде пришлось послужить тараном. Она с разбега разбила дверное полотно в щепки. Ее внушительная масса вместе со скоростью родили мощный импульс. Она так сильно бухнулась о стену в прихожей, что у нее закружилась голова. От толчка, с полок на пол с грохотом упало несколько глиняных ваз.
- Библиотека и кабинет на втором этаже, следом за спальней - сказал клоун, указав на винтовую лестницу, - здесь внизу, гостиная и кухня. В гостиной есть пара шкафов.
- Я пойду в библиотеку, Ран, осмотрит кабинет, ну а вы, Лемур, начните с гостиной, а потом присоединитесь к нам.
Лемур прошел в гостиную, но кидаться на поиски карты не спешил. Он взял с посудной полки блюдце, сел за стол, и положил на него лист бумаги. В блюдце он высыпал кучкой остатки черного порошка, и аккуратно сплюнул.
- Слава Великому Мастеру, слюна появилась, - прошептал он про себя.
Вынул из сумки тоненькую кисточку, он стал смешивать порошок со слюной, превращая его в черную краску.
Подвинув к себе листок, он в верхней части начертал маленький крестик, а снизу нарисовал кружок с вертикальной стрелочкой, напоминающий знак мужского пола. Поначалу ничего не происходило, а потом крестик сполз вниз и влево, а значок со стрелкой слегка поднялся, и его стрелка повернулась в сторону крестика. Крестик и теперь продолжал медленно двигаться, при этом стрелка чуть заметно поворачивалась, неизменно указывая на него.
- Никуда не денешься от дяди Огюста, дорогуша, - довольно промурлыкал клоун, и направился в сторону книжного шкафа. Достав толстую поварскую книгу, он взял ее за картонную обложку и повернул корешком вверх. На пол выпал свернутый в несколько раз, листок тончайшей бумаги. Подняв, он не разворачивая, сунул его в карман. В этот момент сверху раздался грохот.
- Вот неуклюжая тварь! Так и останешься деревянной чуркой с дырой между ног. Похотливая сука. - процедил он сквозь зубы, ступая на выбитую дверь. - Оревуар, болваны.
Лемур вышел на улицу, и быстрым шагом направился в сторону центра.
***
Самокатов сидел на диване перед зеркалом, пил из стакана травяной сбор, листая том Льюиса Кэрролла.
- Богдан! - крикнул он, - Протри зеркало.
Через минуту бородатый сторож вошел в комнату с флаконом стеклоочистителя и тряпкой.
- Нешто в зеркало как в омут ушел? - спросил он своего господина, протирая стекло.
- Страшнее, чем в омут, Богдаша. Намного страшнее.
- За что ж вы его так, барин?
- Так надо, - сказал Антон таким тоном, что дворник поспешил убраться восвояси.
Самокатов сосредоточенно глядел в книгу. Ноготь его пальца поглаживал черно-белую иллюстрацию, Джона Тенниела, где Алиса разговаривает с черной шахматной королевой. Штрихи краски на гравюре стали объединяться в линии, некоторые из которых размылись в полутона, а другие наоборот обрели резкость. Постепенно рисунок начал обретать краски, пока персонажи не ожили. Алиса повернула голову и большими ясными глазами посмотрела на читателя со страницы.
- Ваше Величество, полюбуйтесь, Чеширский Кот изменил рот. У него другие губы.
Королева полуобернулась всем телом, мельком глянула, и с достоинством произнесла:
- Ты ошибаешься, милочка. Это вовсе не он. Это Мечтальщик. Он вымечтал, чтобы мы увидели его улыбку. Если ты не будешь верить в его мечту, то он исчезнет. Немедленно начни мечтать о гранитном суфле.
Королева еще раз обернулась, и строго посмотрела в глаза Самокатову. Антон тихо рассмеялся.
От развлечения отвлекло зеркало. Он с неохотой захлопнул книгу и поднял взгляд. На него смотрело его отражение, сидевшее на диване. Остальной комнаты не было видно, все было черным черно. Складывалось впечатление, что его зеркальный образ находится в виртуальной студии, где забыли дать картинку заднего плана.
- Ленишься, - невозмутимо заявил Самокатов, - не мог нормальный фон обеспечить.
- Зачем ты, колдун, опять встаешь у меня на пути? - спросило отражение его собственным голосом безо всякого выражения.
- Может, какой-нибудь более подходящий облик примешь? - вопросом на вопрос ответил Антон, - Например, что-нибудь вроде этого.
Он подул в сторону зеркала, и вместо своего отражения увидел волосатого рогатого беса с раздвоенными копытами.
- Так-то оно, всяко дело, достовернее будет, да и симпатичненько.
По стеклу прошла легкая рябь, и незваный гость вернул себе прежний облик.
- Ты слишком много возомнил о себе, чародей. Даю тебе последнюю возможность отступиться. Мне ничего не от тебя нужно. Я даже готов забыть о твоем последнем проступке, который спутал мне всю игру. Что скажешь?
Самокатов похрустел печеньем, задумчиво глядя в потолок, и отхлебнул из стакана.
- У тебя своя игра, у меня своя. Разве провидение виновато в том, что в пьесе появились новые актеры? Да и с режиссерством вопрос пока открытый.
- Понятно, ты отказываешься уступить. Что ж, воля твоя, чародей. Как бы тебе потом не пожалеть.
- За меня не волнуйся, я никогда ни о чем не жалею, разве ты об этом не догадываешься?
- Думаешь, сделал гениальный ход, отправив мое тело через изнанку? Я догадываюсь, где он должен появиться, только он там не появится.
- Я не понимаю тебя, когда ты употребляешь несуществующий в природе термин "мое тело". Ты говоришь загадками.
- Все ты понимаешь колдун, - отражение немного повысило голос, - он не пройдет. Мои тени уволокут его в зеркальный лабиринт, откуда ему не выбраться. А уж там я до него доберусь. А когда я получу плотное тело, то приду в твой мир, и разберусь с тобой, чародей.
- Ты меня утомил, дух, - сказал Самокатов и щелкнул пальцами.
Какое-то время губы духа продолжали беззвучно двигаться, потом зеркало мигнуло, и восстановилось обычное отражение.
Антон взял книгу и принялся разглядывать гравюру, на которой Алиса проходит сквозь зеркало.
- Богдан! Принеси ка мне увеличительное стекло.
***
Я вынырнул в холод на белый снег. На мне был синий облегающий костюм, на ногах лыжи, в руках палки. Оглянувшись назад, я не увидел ни двери, ни выхода, вообще ничего, лишь очень близкий горизонт. Такое ощущение, что смотришь на край света. Казалось, что горизонт медленно приближается. Это оказывало гипнотическое воздействие, хотелось смотреть и смотреть.
- Эй, сынок, ты долго спать будешь?! В преисподнюю захотел?! - послышался хриплый рык.
Я вернул голову в исходное положение, и увидел человека в синем тренерском спортивном костюме с надписью: "SUR" под надписью было число 77. Хотя, я не был уверен, что говоривший являлся человеком, поскольку имел бурую бульдожью голову с отвисшими щеками. Он попыхивал сигаретой без фильтра.
- Шевели поршнями, любезный, или хочешь, чтобы с тобой стало то же, что и с этим беднягой?
Прямо в воздухе появился светящийся плоский экран, на котором ожило изображение спортсмена в желтом костюме. Лыжника тащило к обрыву, он неуклюже перебирал ногами, спотыкался, втыкая в снег палки, как попало. В конце концов, горе-спортсмен в изнеможении рухнул на снег, и его утащило за край. Послышался протяжный истошный крик. Камера подъехала к краю пропасти, и показала, как желтое тельце летит в огненное пекло, пока огонь не пожрал его.
В полусотне шагах справа и слева от меня высились гладкие блестящие металлом стены, на которых были нарисованы зеленые елочки. Елочки равномерно обгоняли меня, уходя вперед. "Теперь это уже гигантская беговая дорожка"! - догадался я.
- Ну, что застыл, сачок! - заорал человек бульдог, - Бегом марш!
Я попытался сделать несколько шагов, но лыжи проскальзывали. Я не мог толком оттолкнуться, поверхности лыж скользили по утрамбованному снегу. Это отдача, вспомнил я термин со школьных уроков по физкультуре. Где, черт побери, нормальная лыжня?!
- Коньком, беги, бар-ран! - прорычал инфернальный тренер, - Это лыжи для конька.
Я никогда не пробовал кататься коньковым ходом, только видел по телевизору, как это делают на соревнованиях по биатлону. Раздвинув носки лыж в сторону, сделал несколько неуклюжих шагов, и чуть не упал.
- Ноги сильно не разводи! Всей стопой толкайся, как на коньках! Попробуй без палок.
Через пару минут неуклюжих ковыляний, мне показалось, что я начал улавливать смысл правильного движения. Если в классическом ходе скольжение происходит в большей степени на обеих лыжах, то здесь как на коньках, катишься на одной, поднимая попеременно ноги.
- Лыжи не задирай высоко! - рычал бульдог, который прогулочным шагом шел сбоку, не отставая от меня, хотя я обливаясь потом, старался изо всех сил, - Теперь работай палками под левую! Р-раз! Раз! Раз!
- Всеми мышцами работай! Не работаешь плечами! А ну-ка выровнял лыжи! Выровнял, я сказал! - взревел он.
Я послушался. И перестал толкаться ногами.
- А теперь на руках пошел! Раз, раз, раз! Плечами работай, твою мать! Вот, правильно. Теперь ноги пошли, палками под левую! Синхронно. Раз! Раз!
- Молодец. Вот так. Пятки своди ближе! - он снова сорвался на крик, - Оглох?! Ближе пятки своди, говорю!
Я старался следовать его указанием, и у меня стало получаться. Я обратил внимание, что движение елок замедлились, и они перестали меня обгонять. Когда обернулся, у меня похолодело внутри, до обрыва оставалось не более пятнадцати шагов.
- Пошел, пошел, не оглядывайся! Раз, раз, раз! Вперед не вались, спину выпрями!
Скорость росла. Вместе с тем, бежать стало легче. Мои движения становились все более экономными и рациональными. Я слушал подсказки тренера, и моя техника совершенствовалась с каждым шагом. Это было поразительно, я так разогнался, что в ушах свистел ветер. Это было прекрасное ощущение, я не бежал, я летел на лыжах! Вот впереди замаячили спины убегающих лыжников. Они приближались. Я их нагонял.
- Давай, сынок! - рычал человек бульдог, который по-прежнему не отставал, неспешно прогуливаясь, - Покажем этим селедочникам, на что способны наши ребята!
Меня не нужно было подгонять, я и так летел как на крыльях. Вот уже опередил одного, затем второго. Аутсайдеры бежали тяжело, видно что "наелись". Держать темп им удавалось с трудом, они шумно дышали, выдыхая облачка пара. Из носа у одного стекал ручеек выделений, который, подмерзая на подбородке, мотался длинной тягучей соплей. Меня насторожила одна деталь. За спинами у лыжников, как винтовки у биатлонистов, были закреплены продолговатые чехлы. Немного опустив голову, увидел у себя на плечах такие же лямки. У лыжника, падающего в преисподнюю, ничего такого не было - это я точно запомнил. Ладно, позже разберемся.
И тут я вспомнил про бриллиант. "Господи, где он? Неужели у меня больше нет этой красоты?!" - подумал я, и тут же почувствовал знакомый холодок в самом надежном месте. Там где мужчин даже не обыскивают. От сердца отлегло. Только очень захотелось переложить его куда-нибудь в другое место, хотя бы в чехол. В ближайшее время такой возможности не представлялось. Палки были закреплены на кистях рук. В трусы лезть невозможно, пришлось бы на бегу состегивать темляк с руки, а потом останавливаться, чтобы извлечь алмаз. Я не мог себе этого позволить, потому, что обязан выиграть. Не знаю почему, но в этом я был уверен. Нужна только победа.
Тем временем, я уже обошел человек двадцать, и выбился в лидирующую группу из четырех спортсменов, пристроившись в хвост к такому же рыжему, как и я, норвежцу, судя по красной форме. Параллельно пелотону шли пешком тренера. Это были люди в спортивных костюмах с головами животных. Здесь были люди с головами медведей, собак, кабанов, оленей. Начался длинный тягун, и мы с норвежцем, отчаянно работая ногами, оторвались от преследовавшей нас двойки бело-желтых.
Когда подъем закончился, трасса начала постепенно уходить вправо. Мы входили в плавный поворот. Стены стали приближаться, сужая коридор.
Послышалась басовитая лающая речь на языке похожем на немецкий. Это кричал человек-морж, сопровождающий норвежца. В абракадабре незнакомых слов слышалось неблагозвучное "Срал", такое ощущение, что именно так он обращается к моему сопернику. Я начал немного уставать, и обратил внимание, что соперник тоже сбавляет темп.
- Восстанавливай дыхание, Ажерес, скоро лёжка, - проорал мой тренер.
"Ага, значит, реально его зовут Ларс", - подумал я, стараясь дышать реже и глубже.
Мы приближались к стрельбищу, оставив позади двойку преследователей далеко позади. Человек морж тараторя на норвежском, несколько раз произнес "Йегрес". После одной из фраз норвежец мельком обернулся, и я успел разглядеть злобное лицо уголовника, поросшее рыжей щетиной.
Мы въехали на стадион, и жиденькая толпа на трибунах поприветствовала нас нестройными криками. Перед нами, откуда ни возьмись, появился мужик на снегоходе. На его белом пуховике краснела надпись: "FOLLOW ME". Мы покатили за ним, и прибыли непосредственно на стрельбище. Он флажком указал каждому огневые рубежи, которые оказались соседними.
Мы остановились перед красными ковриками и стали избавляться от лыжных палок. Ларс повернул ко мне свое бандитское лицо, и криво ухмыльнулся, сверкнув золотой фиксой. "У богатых норвежцев не бывает золотых зубов" - подумал я, ложась на коврик, снимая чехол со спины.
Оружием оказался модифицированный детский самострел. Эдакая бронебойная рогатка с прицелом. Ровная продолговатая деревянная палка с продольным полукруглым желобом по центру. На торце имелись два металлических ушка, за которые крепились полупрозрачные композитные жгуты особой упругости с полукруглой алюминиевой скобой на концах, выполняющей функцию ложи для метательного снаряда. Вместо бельевой прищепки был установлен пружинный механизм, напоминающий железного крокодила. Похоже, что с близкого расстояния эта штука бьет не хуже пистолета.
Я открыл матерчатый мешочек, и высыпал на специальную тарелочку патроны, - пять тяжеленьких металлических шариков размером с виноградину. Взяв один наугад, стал заряжать самострел.
Приготовив оружие к стрельбе, я взглянул на мишени, и обомлел. В десяти шагах на полу стояла деревянная рама, напоминающая футбольные ворота. На перекладине неподвижно сидело пять ворон. Над птицами висело белое светящееся табло с надписью: "SCORE : 0 PENALTY : 0".
Коридор стрельбы для спортсменов ограничивали толстые стеклянные стенки, поэтому я мог видеть происходящее у соседей. Слева третий коридор был свободен, там на такой же раме замерло пятеро котят, Для норвежца в качестве мишеней служили белые чайки. Я наблюдал его резкий сосредоточенный профиль с самострелом. Выстрела не было слышно, лишь увидел, как одну из чаек буквально вынесло с насеста. Она ударилась об стену за рамой и кулем рухнула на пол.
- Хватит глазеть, мать твою! - услышал я правым ухом рев тренера, - Вали ворон, растяпа!
Я дотронулся рукой до уха и нащупал небольшой наушник, закрепленный на клипсе. Откуда он взялся? Пока я раздумывал о происхождении наушника, Ларс поразил вторую чайку.
- Очнись, придурок! Начинай стрельбу.
Я потряс головой, сфокусировал взгляд на крайне правой вороне, навел самострел, и прицелился в грудь. Шмяк! Голову птицы словно сдуло ветром. Снесло напрочь. На пару секунд ее тело застыло в прежней позе, словно ворона не обратила внимания на пустячную потерю. Из разверзнутой шеи стали лопаться красные пузыри. Птица упала, и забилась в судорогах, хлопая крыльями, и рисуя алый узор на полу. Потом затихла.
"SCORE : 1 PENALTY : 0"
- Хватит считать ворон! - скаламбурил бульдог, - Бери на два пальца ниже.
Сделав поправку, я влепил следующей вороне прямо в грудину, в воздух полетели пух с перьями, а птичье тело впечаталось в стену. Оставшихся трех положил очень быстро, не отвлекаясь на созерцание птичьих смертей.
Покидая стадион, увидел, как к первому огневому рубежу подтягивается основная масса биатлонистов. Однако, пока я возился со стрельбой, норвежец успел прилично оторваться, и мне пришлось сосредоточиться на беге. Настиг я его перед вторым огневым рубежом. Мы оба отстрелялись чисто и одинаково быстро.
Можно сказать, что я и Ларс шли ноздря в ноздрю, вплоть до четвертой стрельбы. Мы значительно оторвались от остальных, и ритмично двигались, шумно дыша, периодически меняясь местами. Было понятно, что последняя стрельба ключевая если мы оба не промахнемся, то судя по всему, все решиться во время финишного спурта. Подъезжая к стадиону первым, я сбавил темп и направился к своему коридору. Когда доставал самострел, рука начала дрожать.
- Успокойся, Ажерес, у тебя все получится, - послышался голос, молчавшего доселе бульдога.
Я сделал несколько глубоких вздохов, начал стрелять, и автоматически положил первых трех ворон. Пока выцеливал четвертую, краем глаза заметил, что норвежец закончил стрельбу без единого промаха. От волнения организм получил дополнительную порцию адреналина, моя рука невольно сжалась, и произошел произвольный выстрел. Нельзя сказать, что я совсем промахнулся. Можно даже сказать, что попал, но получилось так, что ворону я только ранил.
"SCORE : 3 PENALTY : 1"
Раненая птица захлопала здоровым крылом, ее потащило вбок и она случайно задела полусонную соседку, которая от внезапного толчка взлетела, и громко каркая, стала летать по коридору, периодически врезаясь в прозрачные стены. Подбитая ворона бегала по полу, истекая кровью, подволакивая раненое крыло. В конце концов, она упала на спину, и стала судорожно дергать ногами, издавая тонкий пронзительный хрип, больше похожий на свиной визг.
- Что застыл, раз-зява! Добивай, ту, что на полу!
Последним выстрелом, я положил конец мучениям бедной птицы.
Пришлось бежать штрафной круг. Когда покинул стадион, увидел удаляющуюся фигурку Ларса. Снежная равнина. Он была далеко. Слишком далеко. Но мне нужна победа. Только победа! Если я не выиграю, случится что-то очень плохое. Не знаю, откуда взялось это знание, но у меня не было оснований его игнорировать.
Я побежал изо всех сил. Такой скорости просто невозможно достичь, используя обычные лыжи! Но этого все равно было недостаточно, расстояние между нами сокращалось слишком медленно. Да и держать такой темп я смогу недолго. Дыхание вот-вот собьется. Я чувствовал, бешеные толчки крови в висках, похоже, пульс у меня был, за двести. Я почти отключил сознание, не видя ничего вокруг, кроме спины норвежца. Левой раз, левой раз, раз, раз.
- А ну стой! - услышал я рев тренера, на сей раз обеими ушами, - Остановись, я сказал!
Смысл его слов дошел до меня не сразу, поэтому я остановился секунд через десять после команды.
Ноги подкашивались, грудь и живот ходили ходуном, раздуваясь и сжимаясь, голова кружилась. Я оперся на палки, изо рта стекала слюна. Стоит остановиться, облегчение, и все.. Гонка закончена. Ну почему так?!
- А ну-ка достань то, что у тебя в трусах, - приказал тренер.
Я поднял голову и удивленно посмотрел на него мутным взглядом.
- З-зачем? - прохрипел я.
- Делай, что говорят! - пролаял он, брызгая слюной в лицо.
Его маленькие глазки налились красным, из ноздрей били струи пара.
Я отстегнул палку, залез в трусы, и извлек на свет бриллиант.
- Проглоти его!
Видимо в моем взоре отразилось такое искреннее недоумение, что он немного сбавил обороты:
- Глотай, это единственный шанс, правилами не запрещено.
Он протянул мне пластиковую бутылку с пимпочкой.
- Запей.
Я проглотил алмаз и запил его. В бутылке оказался апельсиновый сок.
- Давай, сынок, за ним! - ободряюще проорал он.
Я побежал, чувствуя, как ледяной камень медленно скользит по пищеводу вниз. Первой мыслью было то, что через какое-то время камень снова окажется у меня. Люди, слава богу, не научились переваривать алмазы. Как только я об этом подумал, движение камня прекратилось. Он остановился где-то над солнечным сплетением. Обжигающий ледяной сгусток. Постепенно холодный огонь камня начал растекаться по телу, придавая сил. Дышать стало легче, а мышцы перестали болеть от нагрузки. Я почувствовал, как температура тела падает. Выдыхаемый воздух перестал конденсироваться в туман, потоотделение прекратилось, кожа высохла. Одновременно с этим, темп движений возрастал. Я почувствовал себя машиной, оптимальным отлаженным двигателем. Появилось ощущение, что это бегу не совсем я. Словно какой-то безумно быстрый пришелец катает меня туриста в своем холодном совершенном организме.
Руки и ноги двигались, лыжи скользили, ветер бил в лицо, но я этого не чувствовал, была цель, и ориентир в виде норвежца. Его фигура приближалась, вот он скрылся за поворотом, выходя на финишную прямую. Еще немного, успею или нет? Мое новое тело, видимо, почувствовало команду от мозга, и взвинтило темп. Мощь толчков стала невообразимой. Плечи превратились в реактивные тяги. Возникло ощущение, что за счет единственного толчка палками я мог бы проехать на прямых ногах, с ветерком, километр.
Параллельно вдоль финишной прямой, кто-то мчался на снегоходе, размахивая синим флагом. Я двигался быстрее. До финиша двадцать метров. Десять. Всего полкорпуса. Победа.
***
Седой человек, которого называли, Юк подошел к воротам Самокатовского участка. Навстречу вышел сердитый сторож.
- Поздно, ночь уже. Барин спит, небось.
- Я подожду здесь, пока он не проснется, - смиренно ответил гость, прикрыв глаза.
Спустя пару секунд, в одном из окон зажегся свет, и послышался голос хозяина:
- Впусти его, Богдан, и чаю приготовь.
Они расположились в креслах. Гость дегустировал напиток, а хозяин ковырялся кочергой в углях.
- Что-то случилось, ясный. - лениво констатировал Антон, - И, скорее всего, случившееся со знаком минус. Судя по всему, он до сих пор не перешёл, либо вышел пустым, и его безумная оболочка наводит страх на бедного мальчишку.
Самокатов вопросительно посмотрел на гостя.
- Он до сих пор не перешел. Я знаю, что там время течет по-другому, и порой нелинейно, но..., - он сделал паузу, и отхлебнул из чашки, - Но не настолько. Думаю, у нас проблемы.
Самокатов поднялся, и принялся мерить комнату шагами.
- Значит, это были не пустые угрозы.
- Ты о чем?
- Со мной связался наш добрый знакомый. Он был в бешенстве после того пинка, который с нашей помощью дал сам себе под зад. Злился, угрожал. Я думал, что он это так; запугивает. Придется вытаскивать парня с той стороны. Дело за тобой.
- Мы не можем больше воздействовать, по крайней мере, в ближайшее время. Предел исчерпан. Все должно быть естественным, или так выглядеть, что, фактически, одно и то же. В общем, этот вариант отпадает.
- Тогда зачем ты здесь? Раз мы ничего не можем поделать, давай просто ждать. Ну, как вариант, можно еще позаботиться о защите.
- Я могу запустить туда фантома, - сказал Юк, ставя на стол, пустую чашку. - Вкусный чай.
Самокатов прекратил шагать, развернулся в сторону гостя, и пристально посмотрел на него.
- Ты можешь запустить в зазеркалье фантома. Чего еще я не знаю о твоих возможностях?
- Извини, ясный Ан, я не думал ничего от тебя скрывать, - пожал плечами Юк, обезоруживающе, улыбаясь, - просто недавно увлекся чтением одного занятного манускрипта, в котором прописано, то, что ты любишь называть технологией. Только что закончил теоретическую часть. Готов рискнуть.
Самокатов поднял вверх, и внимательно осмотрел массивную кочергу.
- Ну, и что требуется от меня?
- Нужны его психоментальные метки, чем больше, тем лучше. Фантомы очень нестабильны, их легко разрушить, чем контрастнее выразится...
- Не продолжай, - задумчиво перебил его Антон, - я в курсе. Значит так, ординарный энергетический портрет будет лишним, там это бесполезно. Остаются особенности психики. Хорошо. Передам тебе его ментальную карту в упрощенном варианте. Приготовься к восприятию.
Они одновременно закрыли глаза.
- Есть, - сообщил Юк, подняв веки, и причмокнув губами. - Занятно. Упрямство и запредельная отвага, в сочетании с животным страхом перед непостижимым. Силен и слаб. Лакомый кусочек. Над ним немного поработать, расширить сознание, направить, и он сможет...
- Именно по этой причине я наблюдаю за ним с малых лет.
Юк еле слышно хихикнул, и поднял глаза.
- Но ведь вы ровесники.
- Разве я, в этом виноват? - с печальной улыбкой парировал Самокатов.
- Ты меня развеселил, - захохотал седой, схватившись за живот, - это просто немыслимо!
***
Оли не знал, что делать дальше. Растерянность охватила его. Оба зелья были готовы. Он был уверен в том, что все было сделано в точном соответствии с инструкцией. После приготовления снадобий, он просидел перед зеркалом более часа, держа в уме образ мужчины из того сна. Ничего особенного не происходило. Его клонило в сон, но он терпел, ведь в любое время мог появиться этот чертов имагоман. В конце концов, он потерял счет времени. Было непонятно, какое время суток. Он приоткрыл дверь, и увидел, что светать еще не начало. Хуанито его раздражал, если он не задавал глупых вопросов, то бродил по комнате, громко стуча своими деревянными ступнями. Он пообещал прибить Деревяшку гвоздями к стене, если тот не прекратит, продемонстрировав тому молоток и внушительный шестидюймовый гвоздь. Несколько раз брал в руки листок письма, надеясь увидеть очередную подсказку, но тот был чист. Попытался читать учебник резьбы по дереву, но чуть не заснул за этим занятием.
Наконец, он плюнул на все, взял мелок, подошел к шкафу, открыл дверцу, начертил на зеркале знак, сел на стул, и принялся разглядывать получившуюся спираль. Постепенно его взгляд невольно сфокусировался на центре. Через некоторое время, ему стало казаться, что расходящиеся ветви спирали вращаются, сжимая эластичную поверхность зеркала к центру. Черная дыра словно втягивала пленку зеркала, истончая границу между реальностями. Зрелище завораживало. Возникло желание приблизиться. Не отрывая глаз, он автоматически придвинул стул ближе, затем еще ближе.
Из транса его вывел громкий шепот Деревяшки.
- Господин Оли, господин Оли!
Мальчик очнулся, и потряс головой.
- Чего тебе? Я же приказал молчать, и не отвлекать меня! К стенке захотел?
- Вы ничего не слышите, господин? Мне кажется, там происходят какие-то звуки, - испуганным шепотом сообщил Хуанито.
Он указал пальцем в сторону кладовки. Оли прислушался, но ничего не услышал, и уже открыл было рот чтобы зачитать виновнику вердикт, когда раздался приглушенный, но весьма отчетливый стук. Мальчик приложил палец к губам, и махнул рукой приказав замереть. Он на цыпочках подкрался к двери, и бесшумно открыл ее. В каморке никого не было, а звук доносился откуда-то сверху. Оли поднял голову, и увидел отверстие воздуховода. Он забрался на кровать и вынул из дыры решетку мохнатую от паутины. Когда что-то внезапно ткнулось ему в руку, он заорал от испуга.