Аннотация: Веселая безделушка, в которой, может быть, даже отыщется смысл.
Что не поделили два небольших государства, теперь уже, наверное, неважно. Может быть, кусок спорной территории размером чуть больше носового платка. Или торговые пошлины, которые, как всякий налог, всегда стремятся стать основным источником государственного дохода. Или просто высокопоставленные дипломаты погорячились, употребив излишнее количество крепких напитков на своих дипломатических приемах. Расхлебывать заваренную кашу, горячую и к тому же приправленную хорошей порцией перца, в результате пришлось военным. Это не удивительно: армия и существует как раз для таких экстраординарных случаев.
Коротышка-генерал, который возглавлял воинское ополчение страны Альфа, грузно семенил впереди своего штаба, одетый в боевую тунику, темно-зеленый панцирь и шлем с плюмажем алого цвета – отличительные знаки альфийских вооруженных сил. Навстречу им двигалась штабная группа противников, соседнего государства Омега. Возглавлял ее высокий коротко стриженый полковник в алом панцире и шлеме с зеленым плюмажем – боевых цветах Омеги.
Наверняка у вас может возникнуть вопрос: почему армией Альфы командовал генерал, а воинскими соединениями Омеги всего лишь полковник? Ответ на него нужно было бы искать у экономистов, а не военных: государство Альфа было больше государства Омега. Примерно на два картофельных поля. Поэтому оно могло себе позволить пошив генеральского мундира, Омега же тянула лишь на полковничий.
Командиры воюющих армий сошлись в удобном для переговоров месте: денщики быстро установили складные походные стулья, на круглом переговорном столе расставили полагающиеся на этот случай закуски и напитки, стратегический запас которых позволял продлить совещание как минимум на неделю (плюс-минус год). Большой походный шатер укрывал собравшихся практиков высокого военного искусства от посторонних глаз и жаркого полуденного солнца. Полог шатра был распахнут и открывал прекрасный вид на покрытую цветущей зеленью нижележащую долину и высокие горные вершины, скрывающие далекий горизонт. С таким комфортом обставленные переговоры грозили затянуться: соблазн продлить удовольствие у военных был слишком велик.
Обстоятельно выпив и как следует закусив... то есть, прошу прощения, изучив боевую обстановку и ознакомившись с необходимыми картами и документами, как было записано в протоколе совещания, высокие договаривающиеся стороны приступили наконец к дискуссии.
Генерал:
- Я думаю, господин полковник, что выражу интересы обеих сторон, если скажу, что большое и масштабное военное сражение не входит в наши планы. Как вы могли заметить, армия Альфы отмобилизована (при этом генерал широким жестом указал на ряды воинов в зеленых доспехах и с алыми плюмажами на шлемах, стоявших в долине слева от совещательного шатра). Однако должен заметить, что наши экономисты… я хотел сказать, военные советники утверждают, что не стоит увеличивать и без того серьезные государственные расходы на войну еще и дорогостоящей битвой.
Полковник (в свою очередь делая широкий жест на правую сторону долины, где выстроились ряды воинов в алых доспехах и зеленых плюмажах):
- Как вы могли заметить, господин генерал, армия Омеги также находится в боевой готовности. Однако должен признать, что наши… гм, военные советники настаивают на сокращении военных расходов государства, поэтому ни о каких масштабных боевых действиях с нашей стороны (тут полковник был вынужден сделать драматическую паузу, потому что его грудь вдруг стеснило ностальгической тоской о былых временах, когда боевые действия велись с подобающим приличию размахом и не зависели от мнения экономистов. Надо сказать, что он был военным в третьем поколении, генерал же всего лишь во втором) не может идти и речи. Этот вопрос нужно решить в кратчайшие сроки и с минимальными затратами, иначе… (пышный плюмаж на полковничьем шлеме уныло качнулся из стороны в сторону, не предвещая ничего хорошего его владельцу).
Генерал (кивая головой):
- Согласен. Доводы советников бывают очень убедительны.
Полковник:
- Крайне убедительны. С ними… гм, невозможно спорить.
Генерал:
- Учитывая наши ограниченные финансовые возможности, предлагаю решить дело партией в шахматы.
Полковник:
- Слишком сложно. Может быть, шашки?
Генерал:
- Слишком просто. Советники могут подумать, что это сговор. А у меня еще военный бюджет на будущий год не утвержден.
Полковник:
- Да-да, понимаю. К моему глубокому сожалению, утверждение бюджета для нас всегда являлось камнем преткновения.
Генерал:
- По этой же причине нас не может устроить и простое подбрасывание монеты. Нужно что-то более серьезное – в рамках выделенных финансовых средств, разумеется. И по возможности зрелищное. Я думаю, мы сможем договориться.
Полковник:
- Я тоже так считаю.
И они, разумеется, договорились.
Весь вечер и всю ночь шла активная подготовка к будущему сражению. Горели большие костры, вокруг которых группами собирались солдаты, споры не утихали, и людской гомон наполнял лагеря противоборствующих армий. Офицеры связи, облаченные в специальные ярко-оранжевые туники, метеорами мелькали в толпе, исполняя срочные поручения командования. Между лагерями сновали парламентеры, чьи белые флаги трепал беспокойный ночной ветер. В общем, работа кипела.
К полудню следующего дня волнение среди воинских частей достигло своего апогея. Армии выстроились на поле развернутым фронтом, одна против другой. Знамена развевались, геральдические львы скалили свои зубастые пасти, снежные барсы поднимались на задние лапы, начищенные до блеска шлемы сияли огнем. Ряды копий колыхались, словно лес, остро отточенные мечи были готовы вылететь из ножен, чтобы разить врага.
Ровно в полдень пропели боевые трубы. Ряды альфийцев расступились, вперед вышел высокий и мощный, как молодой дуб, воин. Металла на его панцирь ушло столько, что хватило бы на добрую оружейную лавку. Его тяжелое копье несли четыре оруженосца. Боевой щит везли на повозке, запряженной парой гнедых тяжеловозов. Огромный меч концом своих ножен задевал землю и оставлял на ней борозду не хуже иного плуга. Альфийский воин вышел на середину поля, разделявшего две враждующие армии, и встал, блестя на солнце, словно хорошо надраенная металлическая колонна.
В ответ на эти действия ряды бойцов армии Омеги тоже раздвинулись, выпуская вперед одетого в доспехи коротышку. Ростом он, может быть, и не дотягивал до гвардейского стандарта, зато покатился вперед со скоростью брошенного из катапульты каменного ядра: ноги коротышки мелькали так быстро, что казалось, он двигался, вовсе не касаясь земли. Вооруженный луком, он на полном ходу выдернул из колчана три стрелы и метнул их в могучего альфийца. Тот оторопел, явно не ожидая такой прыти от своего малорослого противника, и откачнулся назад. Но стрелы лишь вонзились в землю перед высоким воином, не причинив тому никакого вреда – это была всего лишь наглядная демонстрация боевых возможностей воина Омеги.
Два ферзя, два избранных тактика и стратега встали друг перед другом на поле брани. Их бой должен был решить судьбу всей военной кампании.
Альфа:
- Быстрый же ты парень, как я погляжу!
Омега:
- Да и ты неплохо вырос на армейских харчах!
Альфа:
- Позволь спросить: сколько тебе платит ваше военное ведомство?
Омега:
- Да уж, надо сказать прямо, не разжиреешь. Пайки обычно постные, зарплата гораздо меньше, чем обещал вербовщик; страховки как кот наплакал, а о премии вообще лучше не вспоминать.
Альфа:
- Эх, браток, побыл бы ты в моей шкуре! Ни тебе выходного пособия, ни положенной социальной поддержки! Пенсия такая, что на нее можно лишь ноги протянуть. Казначей по три шкуры дерет за казенное обмундирование!
Омега:
- А начальство! Ты бы знал, какое у нас начальство! От офицеров только и слышишь: «Бегом!», «Быстрей!», «Пошевеливайтесь, невежи!», «Вам не мечами, а дубинками бы махать!»
Альфа:
- А у нас-то, у нас! Бывает, наизнанку вывернешься, только б офицеру угодить. И что? Думаешь, наградит? Как бы не так! Слова доброго не в ответ не услышишь. Буркнет только: «Смотри, мол, другой раз у меня!» А то и кулаком в зубы ткнет для профилактики. Вот и вся награда. Право слово, служба просто из рук валится в таких условиях!
Омега:
- Наш-то полковник, когда свои совещания проводит, так, бывало, рявкает – на отдаленных постах часовые вздрагивают! А вблизи-то каков: весь покраснеет, глаза кровью нальются, аж хрипит от злости – и ну давай распекать! И главное, за что? За сущую мелочь: на нагруднике парадном вмятину углядел или пятнышко с грошик величиной!
Альфа:
- Ты генерала нашего не знаешь! Так, бывает, заведется в штабе – офицеры белее мела оттуда выползают, иных сразу к доктору вести приходится. Что уж про нас, солдат, говорить!
Омега:
- Да уж, служба наша не мед!
Альфа:
- Эх, да что там говорить, ты и сам все понимаешь!
Омега:
- Ты сюда слушай! Зачем нам зря мечами-то махать? Еще пораним друг друга невзначай. Есть у тебя с собой мелкая монета?
Альфа:
- Одолжить хочешь? Для тебя, друг, и покрупнее могу найти!
Омега:
- Я вот что предлагаю: подбросим монетку в воздух, и кому выпадет, тот и будет победителем. Что нам друг с другом-то делить?
Альфа:
- А с офицерами что делать будем? Вон их сколько набралось – пялятся из первых рядов, как зрители на параде!
Омега:
- Мы им сейчас такой спектакль разыграем – век помнить будут, деткам своим рассказывать! Главное, пыли побольше поднять, глаза им запорошить. Солнце уже вон как печет - не захочешь, а вспотеешь. Доспехи свои слегка попачкаем, в траве поваляем, словно сражались. Ты мечом о щит поколотишь, я доспехами позвякаю, тетивой потренькаю – могу так ее пустить, что слышно далеко будет. Так как?
Альфа:
- Годится! Ты что выбираешь – орла или решку?
Пока шел столь увлекательный и, главное, судьбоносный для обеих армий диалог, вокруг происходили иные события. Не менее решительные, но, к сожалению, оставшиеся до поры совершенно незамеченными двумя главными действующими лицами. Впрочем, не только ими.
Если бы в этот момент кто-либо из стоящих в строю солдат или офицеров удосужился бросить взгляд на далекие горы, он был бы очень удивлен, увидев, что от них вдруг отделился изрядный кусок и двинулся вниз, в долину. Приближался таинственный предмет очень быстро, со скоростью летящей птицы, и столь же стремительно увеличивался в размерах. Скоро можно было уже разглядеть очертания огромной фигуры, словно вытесанной из темного камня. На минуту фигура исчезла из поля зрения, скрывшись за ближним холмом, потом возникла на его вершине.
Теперь наблюдателю стало бы понятно, что к полю битвы быстро приближался горный великан. Голова его походила на гигантский булыжник, маленькие глазки зло сверкали из-под нависших, как горные уступы, бровей. Нос нависал как скала, рот казался темной расщелиной. Руки и ноги великана бугрились узлами мышц, кожа его была темного песочного цвета и вся покрыта серыми разводами от пыли и грязи.
Выпрямившись во весь свой огромный рост, такой, что и самый высокий воин едва доставал бы верхушкой своего плюмажа до великаньего пояса, это дитя гор с явным любопытством разглядывало стоящие в долине армии. Его наконец увидели: как ни старайся, при таких размерах трудно долго оставаться незамеченным. К сожалению, нельзя утверждать, что солдаты проявили хотя бы тень гостеприимства к столь выдающемуся представителю великаньего племени. Реакция служивых была совершенно иной.
Войска стремительно бросились, но не в рукопашную, а врассыпную, благо до леса было рукой подать. Те из воинов, кто особенно торопился, кубарем скатились к реке и заметались по берегу в поисках переправы или, на худой конец, лодки. Умеющие плавать, которых оказалось явное большинство, на бегу сбрасывали доспехи и, очутившись в воде, били рекорды скорости для открытых водоемов. Это было не особенно разумно, потому что великан легко мог перейти реку вброд, но в такие напряженные моменты люди, как правило, думают о чем угодно, только не о разумности своих действий.
К чести генерала из Альфы и полковника из Омеги надо сказать, что они пытались собрать своих офицеров и остановить бегущих солдат. Увы, их усилия оказались тщетны: вал отступающих армий просто подхватил своих командиров и вместе с ними так быстро достиг опушки леса, что в другое время начальство могло бы гордиться столь отменными результатами в физической подготовке, показанными их подчиненными. За считанные минуты поле боя опустело. Лишь брошенное оружие и доспехи, а также лежащие вперемешку шлемы с зелеными и алыми плюмажами, словно некие экзотические цветы, усеивали его ровный травяной склон.
Впрочем, бежали не все. Два наших воина остались на месте. Тот, что из Альфы, поднял свой меч и закрылся большим щитом. Тот, что из Омеги, проверил, легко ли выходит из ножен его поясной клинок, и положил стрелу на тетиву своего быстрого лука. Оба встали спина к спине и приготовились к битве.
Альфа:
- Двигай отсюда, приятель, пока еще не поздно! Твой рост слишком мал для предстоящего дела!
Омега:
- Не шуми, Оглобля: кто-то же должен прикрыть тебе спину в заварушке! Тем более что клиент сам идет нам в руки.
Воин из Омеги был прав: бродячее дитя гор неторопливо начало спускаться с холма в долину.
Омега:
- Доводилось тебе иметь дело с великанами?
Альфа:
- Только на теоретических занятиях по спецподготовке.
Омега:
- Насколько помню, мы должны двигаться быстрее, чем он.
Альфа:
- Ты заходи справа, а я слева.
Великан приблизился к ним и зарычал так, что эхо докатилось до самых гор. Стрелок поднял свой лук и спустил тетиву. Затем оба воина, словно по команде, одновременно бросились вперед. Колесо завертелось.
Поднявшиеся клубы пыли, как и предполагал воин Омеги, скоро скрыли поле битвы так, что разглядеть подробности стало совершенно невозможно. Зрители, которых в лесу и за рекой отыскалось немало, теперь могли ориентироваться только по звукам. Великаний рев то усиливался, пронизывая облака, то ослабевал, откатываясь обратно на грешную землю. Изредка, словно слабый голос надежды, до них доносились далекие крики сражавшихся с великаном воинов.
Наконец все было кончено и некоторое время над полем битвы стояла оглушительная тишина. Затем из-за стены пыли показался великан. Он уже не рычал, но молча карабкался вверх по склону холма, заметно прихрамывая и зажимая своей огромной лапищей дыру в боку. Последний раз его силуэт мелькнул на фоне голубого неба и исчез за холмом. Изрядно покалеченное в битве на равнине дитя устремилось к своим любимым горам залечивать раны.
Когда пыль немного осела, оба наших воина спустились к реке, чтобы утолить жажду и умыться. Вид у них был далеко не блестящий: доспехи помяты, шлемы побиты, цветные плюмажи безнадежно испорчены. Воин из Альфы бросил свой большой щит и ковылял к воде, опираясь на зазубренное лезвие длинного меча. Воин из Омеги выглядел лучше: лук его был раздавлен в потасовке, колчан опустел, а короткий клинок, висевший на поясе, был сломан почти у самого основания. Они начали умываться, стоя по колено в речной воде.
Альфа:
- Слушай, все хотел тебя спросить: ты бегаешь быстрее всех, кого я только видел – почему же не стал делать ноги?
Омега:
- Неудобно было как-то оставлять тебя один на один с этим переросшим горцем. А ты-то чего не занялся физическими упражнениями вместе со всеми?
Альфа (вздыхая):
- Ты понимаешь, я вдруг вспомнил, как присягу давал: торжественная клятва, вручение меча, родное знамя развевается над головой, родные картофельные поля за спиною и все такое. И потом, признаться, не люблю я короткие дистанции.
Омега:
- Смотри, никак начальство наше возвращается. Ох, чует мое сердце, что опять без зарплаты останусь – вычтет казначей за поломанное оружие. Да и за срыв спектакля от полковника влетит.
Альфа:
- План был великолепный, надо сказать, но дело мы провалили. Теперь не помилуют. Генерал наш не из таковских. Эх, и угораздило же этого великана так не вовремя спуститься со своих гор!
Омега:
- Что верно, то верно. А нам теперь расхлебывай! Знаешь, прежде чем началась заварушка, я успел-таки подбросить твою монету.
Альфа:
- И что выпало, орел или решка?
Омега (безнадежно машет рукой):
- Не наш сегодня день: в щель она закатилась и застряла в ней. Ребром.
Генерал и полковник вместе уже подходили к реке, и лица их не предвещали провинившимся солдатам ничего хорошего.
![[]](/img/p/popow_dmitrij_wladislawowich/rebromonety/rebromonetydljazaglawija.jpg)