Открылась дверь. В большой и душный зал
Октавиан заходит с кислой миной -
Такой анфас всем римлянам привит.
"Ты что же, спишь?" - негромко он сказал.
Действительно: закутавшись периной,
Царица с безмятежным видом спит.
Октавиан поморщился.  "Ну что ж,
Я подожду". И, отойдя в сторонку,
Уселся на египетский диван.
Какая духота! Дворец похож
На фабрику злодея Вилли Вонка -
К безлюдности прибавьте зной саванн.
"И спит укрывшись. Надо же!" - в душе
Октавиан, ей-богу, добрый малый -
Конечно, с точки зренья римлян, но
Эпохой избираются клише.
Последний луч, как путник запоздалый,
Глядит в полуоткрытое окно.
"А если вправду..." - думает тиран.
"Да нет, не смей и думать! Безнадёжно.
Такая ситуация в стране:
Сперва великий Цезарь сдох от ран,
Потом восстал Антоний... Невозможно
Мне было оставаться в стороне.
И вот Антоний мёртв... Она была,
Я слышал, для него намного большим,
Чем куклой, чем рабыней для утех, -
Он был влюблён. Она же уплыла,
Когда мой верный флот, как будто коршун,
Атаковал. И это был успех,
Но - для меня. Теперь она раба.
Могу с ней поступить, как пожелаю.
Однако стоит сразу взять в расчёт,
Что власть моя сейчас ещё слаба.
Одна ошибка - тотчас проиграю:
Коль враг в тылу, то войско не спасёт".
И он сидит, растерянный, пока
Царица спит и видит сон, в котором
Октавиан, Антоний, Цезарь, Рим
Не существуют. Экая тоска!
Октавиан глядит несчастным взором
На то, что он не сделает своим.