Прежде чем уйти из подземного мира, Василий вернулся в жилище Маргаста за вещами. Вещей было немного – всего-то узелок, в который Маргаст по-быстрому напихал снеди, да кольчуга, которую Василий натянул на себя. По русскому обычаю присели на дорожку, помолчали.
- Ну что, пора прощаться, – неловко нарушил тишину Маргаст. – Повеселился я с тобой на славу. Маловато только.
- Все кончается, – развел руками Василий и тут его осенило. – А пошли со мной, хазар бить? Вот уж повеселишься, так повеселишься.
Не могу, – настала очередь Маргаста разводить руками. – Ты смотри, ежели что и правда сюда возвращайся…
Василий только крякнул от такого приглашения.
- Уж лучше ты к нам.
Возникла неловкая пауза.
- Тебе где выйти лучше?
Василий пожал плечами. Кольца кольчуги печально звякнули.
- Поближе к степи где-нибудь. Сможешь?
Маргаст задумался.
- Есть один выход неподалеку от Полянской заставы. Слыхал о такой?
- Подойдет, – кивнул богатырь. – Пошли?
Маргаст кивнул и в следующий миг Василий оказался перед старыми обшарпанными воротами. Звякнул засов, противно скрипнули плохо смазанные петли и в лицо богатыря пахнуло непередаваемым ароматом лесных трав.
Василий поспешно ступил на упругий зеленый ковер, торопясь покинуть влажный полусумрак подземелья.
- Что ж, прощай, – он повернулся к Маргасту. – Может еще свидимся.
Громкое ржание раздавшееся откуда-то сбоку заглушило ответ колдуна. Не веря своим глазам, богатырь развернулся и посмотрел на тонконого, черного как смоль жеребца.
- Я тут подумал, - рассмеялся Маргаст, - Что конь тебе точно не помешает. Как справишься с делами, просто сними с него уздечку. Он сам дорогу домой найдет.
Не находя слов, Василий просто крепко сжал колдуна в объятиях.
- Ну, ну, медведь! – сдавлено прохрипел Маргаст не ожидавший от богатыря такого проявления чувств. – Пусти, кости переломаешь!
- Спасибо, друг! – проникновенно поблагодарил Василий смутившегося Маргаста. – Я этого никогда не забуду.
Стоя в воротах, за пределами человеческого мира, колдун с непонятной тоской наблюдал как Василий проверил подпругу, надежно закрепил меч и лук у седла и, наконец, неуловимым движением вспрыгнул в седло.
- Туман, присмотри за ним, – громко, что бы Василий непременно услышал, крикнул колдун.
Конь словно поняв его слова тряхнул густой черной гривой и что-то утвердительно проржал на своем конском языке.
- Прощай, Маргаст, прощай друг, надеюсь свидимся! – и не дожидаясь ответа, Василий несильно толкнул пятками широкие конские бока.
- Прощай, богатырь, – тихонько прошептал ему в след Маргаст. – Свидимся. Конечно же свидимся.
И он плотно затворил потрепанные годами и ветрами ворота, что возвышались прямо посреди небольшой полянки. Без всякого забора, просто ворота.
Феодосий тяжело опустился в приготовленное для него кресло. Сырость подземелья, так облюбованного архимандритом Василием для собраний Совета, липко оседала на коже. Старый маг брезгливо утер лицо полой темно-синего балахона. Неприятная влага моментом впиталась в тонкую ткань оставив безобразное темное пятно.
- Старейший, уважаемые собратья, - архимандрит едва заметно склонил голову в сторону названных. – Позвольте, не отвлекаясь на церемонии, сообщить вам, что время ожидания подошло к концу. Все задействованные нами силы приведены в готовность. Старейший, все ждут вашего слова.
Феодосий, благодушно кивнув, обвел лица собравшихся лучащимся взглядом. Вот оно. Недели ожиданий остались далеко позади. Настал тот миг, ради которого было затрачено столько усилий, золота… Старый маг почувствовал как мимолетная тяжесть опустилась на его высохшие с годами плечи. Ощущение продолжались лишь доли мгновений, но Феодосий успел почувствовать насколько он стар, насколько долгие столетия жизни не пощадили его, одного из могущественнейших магов цивилизованного мира. Вместе с тяжестью появилось чувство чего-то упущенного, важного, но понять Феодосий не успел. Близкий триумф встряхнул его от корней волос до пяток притупляя легкую неуверенность.
- Да будет так. Отправляйте послания через своих людей: начинать по заранее условленному плану. Нельзя что бы это выглядело организованной атакой, нельзя. Вы все хорошо потрудились приближая этот сладкий миг. Да будет так.
Феодосий низко склонил голову, пряча глаза от пытливых взглядов членов Совета. Незачем им видеть тень неуверенности на его лице.
Не желая беспокоить Старейшего, маги беззвучными тенями скользнули к выходу из этого ужасного места. Вскоре не осталось никого кроме Василия и Феодосия.
Архимандрит внимательно разглядывал сидящего старика. Остальные были слишком возбуждены предстоящим, чтобы разглядеть неуверенность старика. Василий хорошо успел разобраться в душе этого человека, и то, что удалось заметить сейчас, отнюдь не обрадовало его. Решив выяснить все до конца, он терпеливо ждал когда старик обратит на него внимание.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Феодосий поднял голову. Грустно улыбнувшись дожидающемуся магу, он покачал головой.
- Неужели так заметно что я стар?
Василий посчитав этот вопрос риторическим все же неопределенно пожал плечами.
- Я никогда не задумывался над этим… только сейчас... – не обращая внимания на этот жест продолжил Феодосий. – Какие вести от Антония?
Переход был так резок, что архимандрит немного растерялся.
- Никаких… Последнее что он сообщил, это то, что войскам Бекмера удалось без всяких проблем подойти к рубежам Руси.
- Хорошо, хорошо, – задумчиво повторил Старейший. – Есть какие-нибудь вести о том воине… Который уже вмешивался в наши дела?
- Нет, он исчез из нашего поля зрения. Похоже он больше не помеха… Я не хотел
тревожить вас, Старейший по пустякам, но у нас есть еще одна проблемка…
Феодосий с трудом сдержал рвущийся из груди вздох. Неужели эти бестолочи никогда не научатся сообщать о “проблемках” своевременно?
- Это касается вызванного нами демона…
- Рассказывай все! – приказал Феодосий.
Неужели чувства на этот раз окажутся точнее холодного расчета? Проклятая Гиперборея!
Пир был в самом разгаре. Владимир благосклонно внимал здравницам, ухмылялся острым словам в свой адрес, отшучивался вызывая грохочущий хохот вырывающийся из десятков глоток.
Даже самый внимательный взгляд не заметил бы тени озабоченности на словно отлитом из бронзы лице князя. А озаботится было чем. Гонцы непереставая приносили тревожные известия с дальних рубежей Руси.
Нейтральные до недавнего времени пруссы, хорваты, мадьяры, стягивали немалые силы к самым границам Руси. Булгары не отставая от них начали совершать небольшие, пока, набеги на ближние к ним земли. Касоги, вступив в союз с торками, тучей саранчи были готовы бросится на маленькую Русь.
Чем больше думал об этом князь, тем тяжелее становилось у него на душе. Если эта несметная сила ударит разом, молодой державе не устоять.
Князь упорно отказывался слушать Белояна видевшего за всем этим руку Византии. Но угроза Руси существовала реальная.
- Князь, пусть скажет князь! – Владимир очнулся от горьких мыслей. Богатыри старшей дружины, подняв наполненные дорогим заморским вином кубки, просительно взирали ожидая речи своего князя.
Рука Владимира привычно ухватила наполненный предусмотрительными слугами кубок. Медленно, словно держа на своих плечах всю тяжесть земную, Владимир встал.
Закончить ему не удалось. Двери Золотой Палаты с ужасающим треском распахнулись. Петли жалобно взвизгнули. Все присутствующие в палате обернулись.
С неразборчивым рыком, не разбирая дороги в палату влетел Верховный Волхв. Шерсть на медвежей голове слиплась и теперь торчала во все стороны как иголки перепуганного ежа.
Выхватив у оказавшегося рядом Рахты кубок, Волхв жадно выпил вино. Отброшенный сильной рукой, кубок негромко звякнул о стену.
- Началось, князь, – смог наконец проговорить Белоян. – Началось.
По Золотой палате невесомо прошелестел встревоженный шепот. Многие богатыри недолюбливали волхва, но уважали все. Самый младший безусый отрок, что еще готовился стать дружинником, знал – что б Белояна растревожить одного осиного гнезда мало. Стало быть и впрямь что-то неладное приключилось.
- Говори, – сдвинув брови, хмуро молвил Владимир. Хоть и догадался какую весть принес волхв, но теплилась в глубине души надежда, что произошло иное. Но следующие слова Белояна убили эту надежду.
- Прусы и мадьяры напали по заре на заставы. Порубили всех. Назад не отошли, двигаются в глубь Руси. Коли не остановить сейчас – много горя будет.
Загрохотали переворачиваемые дубовые скамьи. Старшие богатыри, как один вскочили устремляясь к выходу. Звучный рев Белояна остановил самых прытких.
- На все кордоны надобно. Тяжкие времена наступили. Пусть там пока тихо, но не надолго это. Может присутствие сильномогучих богатырей сдержит пыл ворогов.
Владимир обречено кивнул.
- Ты прав. Всем седлать коней. Я тем временем решу кого на какие кордоны послать, да сколько людей в помощь.
Огромная, заполненная людьми палата опустела за один миг. Владимир отвел глаза от сердитого взгляда Белояна.
- Твоя правда, волхв, - тяжело давалось князю признание собственного промаха. – Надо исправлять положение. Как думаешь, время еще есть?
- Есть, – чуть смягчившись кивнул волхв. – Но мало. Решай с богатырями сам, а мне посоветоваться пока кое с кем надо.
С тяжелым вздохом, Владимир посмотрел на удаляющуюся широкую спину волхва.
Некоторое время спустя, киевляне в изумлении наблюдали как с княжьего двора во весь опор выметнулась, может быть даже впервые в полном составе, старшая дружина – лучшие богатыри земли Русской. Выезжая из Киева каждый поворачивал в указанную князем сторону. За ними, боясь отстать, безжалостно настегивала коней средняя дружина.
Впервые с тех пор, как Владимир стал князем, княжий пир прервался. И впервые за все это время в Киеве не осталось ни одного богатыря.
Оставив коня в чаще, Василий ужом скользнул к кромке леса. Маловероятно, что степняки сунутся в лес, но береженого, как известно, боги берегут, а не береженого в полон уведут. Вот уже остались позади вековые деревья, а буйно зеленеющий молодняк постепенно переходил в густые кусты.
Скрывшись в непролазных кустах, Василий изумленно смотрел на раскинувшееся на привал войско степняков. На сколько хватало глаз, в одну и другую сторону, стояли шатры. Тянуло смрадным дымом от готовящейся на многочисленных кострах еды. Все-таки успел раньше чем дошли до застав. Василий мысленно погладил себя по голове. Молодец, теперь бы только на заставы сообщить. А там, даже если не поверят, все пошлют дозор – проверить. На заставах - по своему опыту знал – люди подозрительные, ученые внезапными набегами степняков.
А не получится, Василий любовно погладил лук и меч, семи смертям не бывать, а в подземном мире знакомства кой-какие теперь есть. Это на тот случай коли в Вирий не примут. Все меньше погани до людей мирных доберется!
В ожидании ночной темноты, Василий, вернувшись к коню, пошарил в седельных сумках. Как ни старался Маргаст положить побольше снеди, а только вся вышла. Пока искал дорогу в лесу уж третий день минул. Вот пригодилась бы сейчас скатерка Маргаста. Всего и богатства - сухой хлеб с засохшим сыром, да пара луковок небольших. И ни вина тебе, ни пива, ни браги. Горло промочить нечем… С тоской неземной, бросил Василий взгляд на журчавший неподалеку ручеек. Вот бы, вода превратилась в вино. Доводилось слышать, еще от бати, что бог царьградский такое умел выделывать. Эх, научили б такому, глядишь и тоже перешел бы в их веру… Он со вздохом откусил от засохшей краюхи. Нет, брешешь, брат, укорил сам себя, не бросишь ты веру дедов и прадедов. Не для русского человека быть рабом, пусть даже рабом бога.
Медленно, как-то нехотя, солнышко докатилось до виднокрая. Окинуло последними ласковыми лучами небо и уступило место молодому серебреному месяцу. Причудливые ночные тени, неузнаваемо исказили лес. Вдалеке зловеще заухал филин. Прикрываясь тенью деревьев прошмыгнула ловкая мавка. Василий недовольно поморщился – только ее не хватало. Не дай боги, приведет за собой чугайстыря. Сам по себе чугайстырь богатырю не страшен, но завозятся, шум поднимут. Степняки мигом сбегутся проверить. Не время пока с ними встречаться. Нашарив небольшой камушек, Василий запустил им в непрошеную гостью. Обиженно вскрикнув, мавка пустилась наутек.
- Ты чаво, балуешь? – неожиданно проскрипело под ухом. – Почто девку забидел?
Вздрогнув так, что жалобно звякнула кольчуга, Василий внимательно огляделся. Ближайший куст шевельнулся и от него отделилась бесформенная тень. Всмотревшись, Василий различил покрытое бурыми чешуйками тело, тонкие, напоминающие ветки руки – леший!
- Прости, дедушка, – негромко молвил богатырь. – Она окаянная шумнуть могла, внимание ворога привлечь. А мне, сам понимаешь, такие подарки ни к чему.
Леший задумчиво почесал затылок. Раздался тихий скрип, словно потерли друг о друга шершавые палки.
- А мне что за дело до людских разборок? Ты в лесу не балуй!
- Что за дело говоришь? – у Василия мелькнула шальная мысль. – Да ведь это степняки, дедушка! Они лес дюже не любят – боятся. Коли пройдут на Русь, без жалости вырубать, да выжигать начнут. Нешто допустишь?
Сморщенное коричневое личико, перекосилось от горя. Со скрипом дохромав до человека, леший присел рядом.
- Да знаю я! – в сердцах махнул он рукой-веткой. – Да не властен я над ними. Это я одного заморочить могу так что до смерти по лесу плутать будет. Даже сотню могу… если поднапрягусь. А их больше чем шишек в моем лесу.
- Да, незадача, – робкая надежда что удастся получить помощь от нечисти погасла. – А может полевого попросить. Ну, что б суслики нор нарыли?
- Какие норы? Посмотри сколько их. Да и не станет полевой этого делать – он лошадей любит, не позволит калечить.
- А если на заставы сообщить? А? Здесь же недалеко Полянская должна быть.
Леший только рукой махнул.
- Должна, да только нетуть. Раз поутру вскочили на коней и как угорелые все и отбыли. Никого не осталось.
- Жаль, – огорчился богатырь. – Что ж, придется самому…
- Постой! – обиделся лесной хозяин. – Ты что, считаешь что не помогу ничем? Я ведь тоже на этих землях живу. Вот что, парень, в этом лесу, тебя любой куст, любое дерево так укроет, что ни одна живая душа не заметит. А коли будет тебя кто преследовать, только свистни – так заведу, что здесь и останутся.
Леший хихикнул неведомой мысли.
- Я тут как раз водяннику работников задолжал, – доверительно поделился он с человеком, - вот и расплачусь!
- Спасибо тебе, дедушка! – растроганно поблагодарил Василий лешего. Сбоку, чуть ли не в самое ухо захохотал филин. Богатырь поискал взглядом неспокойную птицу. Не найдя, вновь бросил взгляд на собеседника, но того и след простыл. Словно и не было вовсе.
- Чур меня! – на всякий случай, едва слышно прошептал богатырь и сплюнул через плечо.