Попов Сергей : другие произведения.

Твоя игра. Начало

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Олю и Сергея начинают мучить кошмарные сны и видения. Вскоре они понимают, что их жизням грозит реальная опасность из другого мира. Пытаясь разобраться в происходящем, герои узнают шокирующую правду о себе... Параллельно с этими событиями друг Сергея, Илья, начинает играть в невероятно реалистичную компьютерную игру. Какая связь между происходящим с Олей и Сергеем и игрой Ильи? Почему именно их преследует зло? Смогут ли они распутать этот страшный клубок загадок и спастись, если время на исходе?..

Твоя игра. Начало

[]

Annotation

     Олю и Сергея начинают мучить кошмарные сны и видения. Вскоре они понимают, что их жизням грозит реальная опасность из другого мира. Пытаясь разобраться в происходящем, герои узнают шокирующую правду о себе… Параллельно с этими событиями друг Сергея, Илья, начинает играть в невероятно реалистичную компьютерную игру. Какая связь между происходящим с Олей и Сергеем и игрой Ильи? Почему именно их преследует зло? Смогут ли они распутать этот страшный клубок загадок и спастись, если время на исходе?..

Твоя игра. Начало Сергей Попов

     Иллюстратор Ксенон
     Дизайнер обложки Таисия Королькова
     Редактор Марта Шарлай
     Корректор Венера Ахунова

     No Сергей Попов, 2023
     No Ксенон, иллюстрации, 2023
     No Таисия Королькова, дизайн обложки, 2023

     ISBN 978-5-0060-0889-2
     Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

     Это прозвучит как минимум странно, но я хочу поблагодарить свои память и сон. Если бы я не запомнил свой сон, который «пришёл» ко мне лет, наверное, десять назад, то, вероятно, я даже не подумал бы о том, чтобы рассказать эту историю. Дело в том, что начал я её писать спустя несколько лет после сна. Так что да, в первую очередь благодарю свои память и сон.
     Моя бесконечная благодарность психологу средней общеобразовательной школы №42 (потом детского сада, сейчас — неизвестно) Ольге — она стала прототипом главной героини и неоднократно помогала по затруднительным для меня вопросам в данном повествовании. Также огромное спасибо Илье Маковскому, моему школьному товарищу, который согласился стать прототипом одного из главных персонажей.
     Я очень признателен Анне «Осенней» и AntiBiV’у за критику, правки, рекомендации, пусть они и прочитали совсем немного (на тот момент было написано меньше четверти). Благодарю их также за терпение и ответственность.
     Сердечная благодарность моему другу Андрею Голубеву за полезные подсказки и рекомендации, а также за терпение в выслушивании моих бесконечных монологов об этом произведении.
     Не могу не выразить глубокую признательность моей подруге Дине за моё просвещение в отношении некоторых событий и ситуаций, которые описываются в книге. Помощь Дины бесценна.

     Треть истории была написана во время карантина в связи с пандемией коронавируса. Тогда я со своей мамой Мариной Поповой был на самоизоляции в Майкопе. Я мучил маму своими идеями относительно книги, много рассказывал, стараясь, правда, не раскрывать всего. Благодарю её от всей души за невероятное терпение и поддержку.
     Вода. Жизнь. Нет, жизни пока нет. Той жизни, о которой знают люди. Это другая жизнь. Белые тельца с хвостиками, они быстро куда-то плывут. Ни запахов, ни звуков, только пространство, заполненное водой. Да, это определённо вода. Ведь вода — это жизнь. Нет, не всегда. Когда воды слишком много… они умирают. Белые тельца. Они как будто просто исчезают, и с каждым исчезновением слышен крик младенца. Крик ужаса, боли, отчаяния. Агония до рождения. Естественный отбор до зачатия. Почему они так кричат? И они ли?
     Тельца плывут куда-то во тьму, всё быстрее и быстрее исчезая. Крики становятся громче и постепенно сливаются в один. Впереди что-то есть. Что-то, возникающее из тьмы. Что-то большое, с оттенками тёмно-красного, почти бордового цвета. Крик становится всё громче. Он повсюду. Осталось только одно белое тельце, остальные исчезли. Набирая скорость, оно плывёт к бордовой стене. Внезапно перед стеной возникает какая-то тонкая чёрная полоска. К крику младенца добавляется жужжание ос. Через мгновение эти два звука сливаются в синхронное звучание, режущее, оглушающее, и внезапно наступает тишина. Тьма. Свет. Чёрное и белое. Словно кто-то очень быстро превратил мир в резко сменяющуюся картину двух этих цветов. Чёрное, белое. Абсолютная тишина. Восстановление мира. Бордовая стена. Чёрная полоска исчезла. Что случилось?
     В стене трещина. Может, лучше не приближаться к ней? Поздно. Там видно раздвоенное, словно разрезанное пополам, белое тельце. Тихо. Последнее тельце умерло, не достигнув цели. Хотя… нет, оно шевелится! Две половинки сливаются воедино, и тельце разворачивается. Словно капля молока. Нет… Вторая половинка чёрная, как смола. Внезапно из этой странной капли вытягивается лицо младенца с широко открытым искажённым от ужаса и боли ртом, широко раскрытыми глазами и, издав предсмертный вопль, резко исчезает в пропасти трещины в стене.

     Оля открыла глаза. Странно, что она не проснулась от кошмара. Её не прошиб холодный пот, сердце не колотилось в бешеном ритме, дрожи или чувства усталости не было. Как и страха.
     «Зачатие прошло успешно», — произносит она, лёжа одна в кровати, и в этот момент ей становится не по себе. В её мыслях фраза звучит другим голосом, не её, загробным, тихим и до ужаса холодным.
     Несколько секунд Оля смотрит в навесной потолок. Обычно белый, в предрассветное время он кажется неопределённо-серым. Одеяло натянуто чуть ли не до носа, в не слишком мягкой кровати тепло и комфортно.
     «Ну и сон…» — произносит вслух.
     Как бы она себя ни чувствовала, отдалённо, интуитивно ей кажется, что это был не совсем сон. Но что тогда?
     «Боже, да что я в самом деле! Всего лишь сон!»
     Она высвобождает руки из-под одеяла и, как будто потягиваясь, кладёт их сверху. Потом поворачивается на бок, смотрит на закрытые шторы. Рано. Сегодня выходной — можно ещё поспать. Закрывает глаза. Открывает. Спать не хочется.
     «Чёрт! В будни едва встаёшь по будильнику, а в выходной — пожалуйста, просыпаешься ни свет ни заря и как огурчик».
     Она снова закрывает глаза. Тихо. Только часы тикают. Кажется, прошла минута, хотя на самом деле минут десять.
     «Нет, не могу», — шепчет. Переворачивается обратно на спину и, разомкнув веки, опять смотрит в потолок. Моргает. Видит себя лежащей на кровати. Словно в потолке установлено зеркало. Как будто оно всегда там было, но почему-то Оля его никогда раньше не замечала. Отражение улыбается. Оля улыбается в ответ. Их улыбки — копии: добрые, приветливые, искренние. Красивая улыбка. Отражение откидывает одеяло и встаёт на кровати, не отрывая глаз от Оли. Оля продолжает лежать. Отражение приближается к ней, словно медленно падает. Оля спокойно лежит и ждёт. Так ей кажется. Ей кажется, что она спокойна. Падающее отражение останавливается в нескольких сантиметрах от лица Оли. Тихо. Тиканья часов не слышно. Оля не моргая смотрит на своё отражение, двигающееся и левитирующее само по себе. Раздаётся тихий, но очень приятный шёпот: «Думаешь, это сон?»
     Оля улыбается всё той же улыбкой.
     «Конечно, что же ещё?»
     Тик-так, тик-так. Шесть секунд. Тиканье прекращается.
     Отражение вновь говорит мягким убаюкивающим голосом: «Если не сможешь проснуться через шесть секунд, я тебя убью».
     Улыбка отражения становится шире, зубы желтеют, окрашиваются кровью и заостряются, во рту извивается жирный длинный язык. И внезапно отражение становится таким же, как и было — Олей. Тик-так. Шесть. Звук тиканья как будто становится громче. Тик-так. Пять. Улыбка Оли исчезает. Она не может пошевелиться и отвести или закрыть глаза. Тик-так. Четыре. А открыты ли её глаза? Мнимое спокойствие испаряется, словно кто-то стянул его с неё, как накидку. Она чувствует страх. Тик-так. Три. Кажется, тиканье учащается. Тук. Один удар сердца. Перехватывает дыхание. Тук. Два удара сердца. Отражение бросается к ней, раскрывая свою пасть. Тук. Три удара…
     Оля с криком просыпается, но не может оторвать голову от подушки. Всё её тело сковано — не пошевелиться, хотя ничего её не удерживает. Как будто укол над правой грудью, а в мыслях эхом её собственный голос: «Защищай свой разум…»
     И теперь она снова может двигаться.

     Солнце уже довольно высоко, тепло. Свет пробивается сквозь задёрнутые шторы, создавая мягкий полумрак. Часы на стене напротив кровати мерно и монотонно тикают. Стрелки показывают десять.
     Сердце Оли наконец немного успокоилось, и теперь она может расслабить напрягшиеся после кошмара мышцы. Она не спешит вставать. Странное чувство не отпускает её. Несмотря на разлитое вокруг тепло, она ещё больше натягивает на себя одеяло. Стараясь успокоиться, шёпотом произносит: «Ещё минут пять».
     Однако не проходит и минуты, как мысли и тишина, давящая почти физически, делают своё дело, и она говорит в полный голос: «Нет, так нельзя. Пора вставать».
     Откинув одеяло, вскакивает. Пытаясь взбодриться, потягивается, распахивает шторы и улыбается. На пару секунд это действует успокаивающе, а потом — жар и жжение над правой грудью.
     Улыбка Оли исчезает. Стараясь держать себя в руках, она идёт в ванную, по пути ловя себя на мысли, что старается не смотреть в зеркала и вообще на отражающие предметы. Лишь только взгляд её падает на экран телевизора или на зеркало в прихожей, она сразу отводит его. Это страх… Она проходит мимо телевизора (он стоит на комоде напротив кровати), мимо тумбочки с небольшим зеркальцем на ней, через дверной проём в коридор. Сразу у входа в спальню, слева, большое зеркало на стене, окутанное мраком. Она отворачивается, чтобы даже краем глаза его не видеть. Потом останавливается, смотрит как будто на куртку на настенной вешалке, но не замечает её. Её пробирает нервный смех.
     «Да что ж это такое? — мысленно спрашивает она себя. — Чего я боюсь?..»
     Тут она понимает, что идёт в ванную, где неминуемо придётся смотреться в зеркало!
     Она усмехается и, как бы в доказательство самой себе, что ничего страшного нет и быть не может, поворачивается (всё-таки чувствуя тревогу) и глядит прямо в зеркало. На какое-то мгновение её охватывает ужас.
     «Просто моё воображение, — успокаивает она себя и, вспомнив ночной кошмар, думает: — Какой жуткий сон был…»
     Снова жжение над правой грудью, а потом мысль: был ли это просто сон?..
     Когда-то она прочитала, что сны — это другие реальности, которые могут пересекаться с той, где человек находится в данный момент. А восприимчивость к той или иной реальности зависит от чувствительности тонкого тела и от уровня развития энергетических центров — чакр, в частности чакры аджна, то есть третьего глаза, если говорить проще. В теории Оля знала это, однако впервые испытала. Если, конечно, это действительно то, о чём она подумала. Однако такое «испытание» ей очень не нравилось. Сейчас, у зеркала, она была охвачена непонятной тревогой, хотя логика говорила ей, что ничего страшного нет и быть не может. Зеркало, в которое она смотрится каждый день, отражение, или отражённый свет, падающий на сетчатку глаза. Всё остальное… просто воображение.
     Оля попыталась улыбнуться, пристально разглядывая себя. Привлекательная стройная девушка, со светлыми, немного волнистыми волосами средней длины, тонкая белая шея. Красивая улыбка и умные, добрые глаза. Цвет их сейчас, при выключенном свете, не разобрать, но она знает: они карие. Может, не такие уж и добрые?.. Оля слегка покачала головой. Последняя мысль вытолкнула её из успокоения, в которое она на несколько мгновений погрузилась, улыбнувшись и сказав себе несколько комплиментов.
     «Так, ладно, надо идти в ванную», — произносит довольно громко. Звук её голоса мелодичный, совсем не зловещий, как ей показалось относительно собственного шёпота.
     Она отвернулась от зеркала и поймала себя на том, что взгляд отвела не сразу. До максимального угла обзора, пока не заболели глазные мышцы, следила за отражением — сначала прямо, потом периферийно. То ли ожидала (боялась), что отражение будет двигаться иначе, то ли, напротив, надеялась на это (любопытство брало своё), но такое собственное поведение вызвало у неё нервную улыбку. «Да уж, нервы не железные», — подумала.
     Ванна всего в нескольких шагах от неё — первая дверь налево. Но, пока она делает эти шаги, ей кажется, что ещё одна она бесшумно идёт или же плывёт по воздуху сзади.
     Сейчас утро; обычно роль кошмаров отводят ночи. Может, будь здесь больше света, ей было бы не так… страшно? Да, наверное, это самое подходящее слово.
     Подойдя к двери в кладовку в конце коридора, повернула налево. Прямо — кухня, дверь туда закрыта, отчего и стоит этот серый полумрак, давящий на сознание, ломая его (особенно после ночного кошмара), пробуждая древний животный страх перед неизвестностью, перед необъяснимым, перед сверхъестественным. Она поняла это, как только захлопнула дверь в ванную — быстро и шумно, предварительно инстинктивно нажав на выключатель на стене напротив, словно пытаясь защититься светом и укрыться от кого-то или чего-то.
     Невозможно успокоиться. Тысячи мыслей проносятся, опровергая возможность происходящего здесь и сейчас, доказывая необоснованность её страхов и тревог, но это не помогает. Глубокий вдох и медленный выдох. Потом ещё раз. И ещё. «Чёрт! Это же детские страхи! Чего я так боюсь?!» Ей стыдно перед собой, и в то же время она злится. На страх и на саму себя. Как она могла так по-детски испугаться? Да и чего? Сна? Как?!

     Два с половиной года назад Оля закончила обучение по специальности «психология». Отличницей не была, но училась с интересом, ей нравилось открывать новое, так что Оля не уступала своей подготовкой, уровнем знаний многим студентам, окончившим учёбу с отличием. При этом не всё ей давалось легко и просто. Она тратила много сил и времени. Не все дисциплины ей одинаково нравились. Нередко хотелось просто ничего не делать. Собственно, сам диплом, «корочка», ей был нужен больше потому, что только с ним можно найти работу. Но немаловажным для неё было закончить начатое — «завершить гештальт»1, как она говорила. Диплом значил достижение цели.
     Столь же сильно, как и психологию, она любила эзотерические учения, которым уделяла немало времени.
     Однако сейчас эзотерика ушла на задний план, и Оля сама удивилась своей фразе, произнесённой в сердцах: «К чёрту психологию!»
     Через мгновение она поняла, почему так сказала, и удивление прошло. Осталась только злость: на себя, на свои знания, на психологию в целом. Злость перекрывала страх, но осознание этого развеивало злость, и страх возвращался. Теперь Оля старалась заставить себя злиться. Это плохо ей удавалось. Лучше злиться, чем бояться, — и при этом важно не понимать, что злость одолевает страх. Просто чувствовать, и всё.
     Оля приоткрыла дверь ванной. Полоска света прорезала мрачноватый коридор. «Я могла бы включить свет в коридоре, но не сделала этого», — разочарованно произнесла она, подумав, насколько элементарные вещи вытесняет чувство страха.
     Никого. Собственно, как и следовало ожидать. Страх не прошёл, но ослабил хватку. Она опять закрыла дверь. Нужно принять душ. Она всегда закрывается, когда принимает душ. Но не стоит лгать себе — с закрытой дверью ей сейчас спокойнее. Безопаснее.
     В свежеотремонтированной ванной комнате стены выложены кафелем лазурного цвета. На одной из них, прямо перед Олей, оказавшейся в ярком пространстве, — небольшое зеркало, над раковиной. Стиральная машина, слева от неё — ванна. Слева от Оли высокий узкий шкаф, где хранится бытовая химия и парфюмерия. Сейчас всё это совершенно не интересует Олю. Она приближается вплотную к зеркалу и приспускает ворот ночной сорочки до места, где почувствовала жжение. Её снова будто обжигает каплей горячего воска. Оля застывает. Над правой грудью ничего нет. Чистая белая кожа. Ни следов раздражения, ни сыпи, ни шелушения, тем более крови — совершенная чистота. Только ощущение жжения.
     Она знает: если уколоться во сне, то из места укола по нервам в головной мозг может передаться импульс опасности для организма, что сопровождается ощущением реальной боли, словно укол настоящий. То же самое сейчас: внешне ничего нет, но есть ощущение. Однако она не спит. Она дотрагивается до зеркала, раковины, шкафа — убеждается, что не спит. К тому же для сна она слишком хорошо управляет своими действиями. Она знает: можно управлять содержанием сна — но она этого не умеет. Как и медитировать, чтобы, например, возвыситься над болью и не чувствовать её.
     «Надо принять душ», — произносит она, словно душ способен чем-то помочь. Отражение в точности повторило её мимику. Очень аккуратно, без резких движений, чтобы не задеть участок кожи, где жжёт, она снимает сорочку. Поворачивает краны. Раздаётся звук падающей воды.
     Она осторожно залезает в ванну, старается не намочить грудь, задёргивает шторку, споласкивает руки. Осторожно прислоняет ладонь к месту, где чувствуется жжение. Сначала ничего не меняется, но через несколько мгновений жжение ослабевает. Она облегчённо вздыхает.
     Если бы стало хуже, она придумала бы способ, как принять душ, не задевая злосчастный участок кожи, но ей этого не хотелось.
     Внезапная мысль: состояние «всё в порядке» — лишь иллюзия, как часто бывает, например, при температуре выше 37 градусов. Кажется, всё отлично, чувствуешь себя замечательно, но уже в следующий момент ощущаешь, как сгораешь изнутри.
     «Ладно, уже всё равно намочила». В воображении она машет на этих словах рукой, опираясь на веру и надежду, что ничего страшного не произойдёт. «Быстро помыться и вылезать».
     Вода тёплыми струями падает на мокрые волосы и стекает по спине, грудям, бёдрам. Жжение совсем прекратилось, и она больше не думает о нём. Теперь она испытывает наслаждение от струящейся по телу тёплой воды. Но приятные ощущения от душа всё-таки не успокаивают. Она инстинктивно закрывает глаза, чтобы в них не попала вода, но почти сразу старается их открыть. Ей кажется, кто-то или что-то присутствует рядом. Кто-то или что-то смотрит прямо на неё, когда она закрывает глаза. Оно опасно. В то же время она боится смотреть: а если увидит кого-то или что-то прямо перед собой?
     «Не думай об этом, не думай о плохом. Это всё воображение», — мысленно утешает она себя и продолжает мыть голову, не открывая глаз. Старается не думать, насколько это возможно.
     Она почти домыла голову, когда слышится одиночный слабый стук. Она замирает. Сердце бьётся так сильно, что видно, как вздымается и опускается грудь, повторяя ритм его ударов.
     Она старается расслышать тишину, перекрываемую шумом падающей воды. Этот шум, думает она, выдаёт её, её присутствие. Она вслушивается, не двигаясь. Хочется открыть глаза, но мешают вода и остатки пены от шампуня. Теперь ещё страшнее — она не может видеть, воспринимает мир только на слух.
     Не домыв голову, она быстро споласкивает лицо, промывает глаза. Теперь она не думает, стоит ли кто-то перед ней, она боится, что кто-то находится в квартире. Боится кого-то, а не чего-то.
     С открытыми глазами спокойнее, однако напряжение не уходит. Она стоит всё так же — не двигаясь и изо всех сил вслушиваясь. Выключить воду? Но тогда она не только выдаст своё присутствие (хотя какая уже разница), но и свои подозрения относительно того, что кто-то находится в квартире. Впрочем, разве выключение воды не означает, что она просто закончила принимать душ? Эта мысль оказалась слабее предыдущей.
     Несколько секунд длились слишком долго. Она глубоко вдохнула; медленно. Оказывается, она перестала дышать, едва услышала слабый стук. Следующие несколько таких же звуков её уже не напугали. Она была готова услышать их. И в каком-то смысле даже надеялась на это. Стуки — стало ясно — раздавались от соседей этажом ниже.
     «Господи, ну и напугали вы меня!» Она выдохнула с облегчением. Наконец расслабившись, она снова откинула голову назад, закрыла глаза, с наслаждением домывая волосы, слушая их приятный скрип. В последний раз она сполоснула лицо. Открыла глаза. …И застыла, охваченная волной холодного ужаса.
     «Просто твоё воображение?» Это сказала маленькая девочка. Она стояла перед Олей, наклонив голову вниз. Её светлые волосы, казавшиеся мокрыми, закрывали плечи и лицо, опускаясь на грудь.
     «Да, мама?» — добавила девочка и стала медленно поднимать голову. Но её лица Оля не увидела. Подступила тошнота, по телу разлилось тепло, словно вся кровь стала переливаться в ноги; стены, шторка, ванна, белокурая девочка — всё расплылось перед глазами. Сердцебиение замедлилось, мышцы обмякли, в ушах зазвенело. Оля схватилась за шторку, не в силах устоять на ногах.
     «Да, мама?» — снова услышала она, на этот раз как будто издалека, сквозь шум, и потеряла сознание.
     Сорванная шторка наполовину укрыла Олю, лежащую на коврике.

     На горизонте, большая часть которого, правда, была скрыта высотными домами, появилась узкая полоска зари. Фонари ещё горели, на улице — никого.
     В комнате полумрак, рассеиваемый только экраном монитора и слабым светом уличных фонарей. Наверное, стоило бы немного поспать, но Илье спать не хотелось. Забыв о времени, он с головой ушёл в мир новой компьютерной игры. Все домашние за городом, на даче, и никто не мог его отвлечь. Практически не моргая, он смотрел в экран, стараясь не упустить ни секунды игры. В наушниках пока не было ни звука.
     С шести лет Илья начал погружаться в виртуальный мир, полный приключений, возможностей и… крови. Nintendo Famicom (Dendy), Sega, Sony PlayStation, PC… — много всего. Не было разве что Xbox. Он и сам точно не знал, сколько сотен игр прошёл. Игроман — так его называли другие, да и он сам так о себе думал. Стены в его комнате заклеены постерами различных игр, одни приходили на смену другим: Silent Hill, Resident Evil, StarCraft, Dragon Age, Diablo, Bioshock и множество, множество других. Стратегии и экшны, хорроры и квесты — он представлял себя их героем. Много воображал, говорил в соответствующем языковом стиле и бесконечно рассуждал о том мире, в котором «находился» или хотел бы оказаться. Он был лучшим собеседником, если дело касалось игр. Кое-как закончил девять классов, зато знал толк в играх, замечал мельчайшие детали и недоработки. У него всегда можно было найти самые новые игровые журналы, самые современные игры (конечно, не все сразу, но часть точно). Почти все свои деньги он тратил на три вещи: комплектующие для компьютера или новую консоль, новые игры и пиво. Обновлять оборудование приходилось не слишком часто, раз в три-пять лет, поэтому в основном траты приходились на новые игры и — в большей степени — на пиво. Сегодня ночью пива не было. Как бы Илья ни любил выпить, он делал это не каждые сутки.
     Илья никогда не брал новую игру просто так, не обдумав свой выбор как следует. Его можно было бы назвать профессионалом в области компьютерных и видеоигр — он оценивал их реалистичность, графику, атмосферность, сюжет, физику и т. д., но он предпочитал называть себя игроманом.
     Несмотря на свою щепетильность, разборчивость, гурманство, Илья решил опробовать новую игру, ровным счётом ничего о ней не зная. Он никогда нигде ни от кого про неё не слышал; ни в одном журнале, даже в интернете, про неё — ни строчки. Он даже не понял, каким образом нашёл её.
     Сама страница выглядела предельно просто — всего три слова чёрным по белому:
                                 Твоя Игра
                                   …about

     Недолго думая, Илья нажал на ссылку …about. Что-то звуковое… Возможно, описание игры, но очень странное и жуткое. Такое он слышал впервые. Да и вообще не мог припомнить подобное, звуковое, описание игры.
     Уже через минуту сердце учащённо билось, ладони вспотели, а сам он сидел весь бледный, оглядываясь чуть ли ни при каждом звуке в наушниках. Пару раз даже снимал их и вслушивался в тишину в квартире, нервно оглядываясь. Ему хотелось включить свет, но он всё-таки оставался на месте, получая некое удовлетворение от испытываемого страха. Такого чувства Илья не переживал с тех пор, как, будучи ещё школьником, впервые ночью один играл в Silent Hill. Сейчас ему тридцать. Он сразу нажал на ссылку закачки, которая появилась, едва закончилось воспроизведение описания.
     Пока шла закачка, Илья решил найти более детальную информацию об игре. Однако поиск ничего не дал. Впрочем, эта неудача его даже порадовала, поскольку напомнила японский фильм «Проклятие-3D». Только там — видеозапись, а здесь — компьютерная игра. Возможно, его заинтриговала именно эта похожесть, поскольку он обожал всё таинственное, загадочное и жуткое (на протяжении многих лет любимейшими играми были Silent Hill и Resident Evil, позже к ним добавились Call Of Cthulhu: Dark Corners of the Earth, Amnesia: The Dark Descent и ещё несколько других); возможно, решающую роль сыграло забытое детское чувство страха. Скорее всего, и то и другое.
     Илья кликнул на закачку и через пару часов, уже под утро, запустил «Твою Игру». В предвкушении он смотрел на чёрный экран, ожидая увидеть какую-нибудь ужасную заставку: не мясо и кровь, а нечто затягивающее в другой мир, держащее в напряжении, в усиливающейся тревоге, перерастающей в ужас… Ничего такого не случилось.
     В центре чёрного экрана одна за другой возникли буквы, которые сложились в приветствие:
                           Здравствуй, Илья

     Затем курсор передвинулся на следующую строку и стал мигать, словно ожидая ответа. Илья несколько секунд тупо смотрел на это приветствие, потом вслух спросил: «Это что за фигня?»
     На какое-то мгновение его охватила злость: потратить столько времени на закачку такого отстоя! Но вспомнились чаты с так называемым искусственным интеллектом, имитирующие обычное человеческое общение. Когда-то ему даже нравилось так початиться, а потом стало скучно и вообще непонятно, зачем их придумали.
     Но сейчас перед ним не чат, а игра, которая довольно долго закачивалась — по-любому дальше будет что-то интересное. Надо отдать должное разработчикам: то, что поначалу Илью разозлило, теперь приняло совсем другую форму. Единственное непонятно: откуда они знают его имя?.. Может быть, главного героя игры так зовут по умолчанию?.. Хотя намного таинственнее и гораздо более жутко представить, что игра сама «узнала», что игрока зовут Илья.
     Не стоит спешить с восторгами, посмотрим, что будет дальше. И Илья напечатал:
             Приветствую тебя, о, Великий Разум

     Посмотрел на напечатанное, улыбнулся и нажал Enter.
     Через пару секунд на экране возник — так же, буква за буквой — ответ:
                        В этой игре можно всё.
                      Это Твоя Игра. Ты готов?

     Он напечатал:
                                       Да

     Экран погас. Через секунду в нижнем левом углу появилась полоска загрузки, и приоткрылась часть игрового мира. Никаких настроек — сразу игра. Однако первого впечатления хватило, чтобы напрочь забыть про них.
     Бросилась в глаза чёрно-белая графика: только чёрное и белое, никаких серых оттенков. Всё было словно нарисовано чёрной ручкой. Чёткие линии, границы, никаких зазубрин в наклонных линиях, словно по умолчанию было включено сглаживание, никаких разрывов в пересечениях — идеально, как будто реальность спроецирована чёрными чернилами на белый фон суперпрофессиональным художником.
     Охренеть… Такой графики он ещё не видел: невзрачная, бедная по цветам, но идеально дублирующая реальность. При этом игровой мир казался загадочным и пугающим. Не только из-за графики или из-за тишины, царившей в нём. Возник графический экран монитора, точь-в-точь дублирующий экран Ильи; на нём — ещё один, точно такой же, на том — такой же и т. д., пока этот «тоннель», уходящий вглубь, не заканчивался одним чёрным пикселем, словно бесконечностью.
     Не зная управления, Илья по привычке (как в большинстве игр) повёл мышкой по коврику. Камера (или голова главного героя, как представлял себе Илья) повернулась налево именно с такой скоростью, к какой он привык — чувствительность мыши была идеальной. Он увидел дверь с наклеенным постером игры Bioshock, слева от неё — микроволновую печь на небольшой тумбочке, рядом с которой вдоль стены разместился невысокий шкаф. Направо от двери, как раз напротив невысокого шкафа, — ещё один, узкий и высокий, с одной приоткрытой дверцей, на которой висела футболка. Сверху, на шкафу, — какая-то коробка. Перед ним, ближе к главному герою, вдоль стены, — диван, не слишком аккуратно застеленный. На нём валялись игровые журналы и ноутбук. Напротив этого дивана — ещё один, поменьше, ничем не застеленный.
     Илью пробрало смешанное чувство тревоги и восхищения. Он сдвинул мышку в противоположную сторону. Камера повернулась вправо. Системный блок на столе, задёрнутые на окне шторы.
     Круто… Его захватил восторг. Очень впечатлительный, с богатой фантазией, он представил, что там, в игре, — его комната. Присмотревшись, Илья убедился, что виртуальная комната — совершенная копия его реальной комнаты. Это ничуть не удивило, напротив, очень понравилось, — атмосфера действительно жутковатая. Сколько игр ему известно, воспроизводящих место, где он в данный момент находится, да ещё так детально? Ни одной!
     Сам вид игрового мира пробуждал приятное возбуждение и в то же время внушал жуткое чувство. Ну, какие ещё есть возможности? Он направил камеру вниз, на клавиатуру, которая, как он и ожидал, была идентична его реальной клавиатуре, на мышку, представляя, что увидит свою руку. Руку, правда, он не увидел, но увидел, что мышка движется точно так же, как двигает её он, только будто сама по себе.
     Потрясно… Ему не нравилось, что он не видит руки персонажа (хотя, возможно, только пока в них нет оружия), но сама атмосфера, созданная чёрно-белой графикой с таким совпадением с реальностью — действительно нечто. На отдельные недоработки можно закрыть глаза.
     Так, пройдёмся по комнате. Он нажал клавишу с буквой W, зная, что обычно в играх от первого лица за движение вперёд отвечает именно она. Персонаж задвигался. Илья посмотрел на стул, на котором сидел. Но посмотрел не сразу, перед этим вообразив, что увидит себя. На секунду ему захотелось встать и рассмеяться (игра — супер), но он сдержался и просто повернул персонажа. Никого. Впрочем, это логично, ведь там только что сидел главный герой.
     Потрясающая графика! Хоть ничего не настраивай! Вероятно, игра сама определила, что можно поставить всё на максимум. Нет, даже на ультра! И хотя нет эффекта белого шума, атмосфера жуткости создана идеально. Что же это за игра, откуда она, кто производитель и почему Илья про неё ничего никогда не слышал и не читал? Ладно, сейчас это не важно, он позже поищет информацию.
     Илья развернул главного героя и направил его к двери, у которой нажал клавишу с буквой E. Ручка повернулась, щёлкнув замком, и дверь без скрипа открылась. Илья чуть вздрогнул от неожиданности и автоматически повернул голову, чтобы посмотреть на дверь в свою комнату. Ему послышалось — замок действительно щёлкнул. Глазам, привыкшим к свету монитора, нужно было привыкнуть к мраку, поэтому Илья смотрел не на саму дверь, а чуть выше, чтобы видеть очертания. Вроде закрыта…
     Жуткое чувство чьего-то присутствия — не в комнате, где он сидел, а за дверью. В воображении ему рисовалась картина поворачивающейся ручки, медленно открывающейся двери, а затем… Он прервал эту фантазию. Он всё-таки себя переоценил — не учёл свою впечатлительность. Смартфон показывает шестой час утра. На улице стало чуть светлее. Надо бы поспать, но спать не хотелось. Он играл всего несколько минут, — даже не играл, а «пробовал на вкус», — но этого хватило, чтобы оценить жуткую атмосферу игры на десять баллов из десяти. Впрочем, он не исключал возможности, что его мозг устал и потому он воспринимает игру именно так. Но игра ему определённо нравилась, и хотелось посмотреть, что там дальше. С другой стороны, он ощущал необходимость выключить её, чтобы снять нервное напряжение. А если выключит сейчас, то продолжит только ночью.
     Для хоррора и триллера лучше всего подходит ночь, когда сидишь дома один, с задёрнутыми шторами, в наушниках и без света. И желательно, чтобы никто не отвлекал (не звонили по телефону или в домофон). Только тогда достигается максимальный эффект. Только тогда по-настоящему испытываешь тревогу, страх, ужас. А если ты эмоциональный и впечатлительный, то можно доиграться до галлюцинаций.
     Но проверять свои нервы Илья всё-таки решил ночью; а сейчас нужно поспать.
     Перед тем как заснуть, он думал об игре и о том, что, когда проснётся, обязательно расскажет о ней Серёге.
     На этот раз кошмары Олю не мучили. Правда, состояние, в котором она находилась несколько секунд назад, вряд ли можно было назвать сном. Но сейчас она об этом не думала, поскольку и приснившегося не помнила. Зато чувствовала лёгкую тошноту и тупую боль в голове. Слышала шум падающей из душа воды. Попробовала сесть. На мягком коврике особого дискомфорта не чувствовалось, однако тошнота не проходила, а голова заболела сильнее.
     «Блин…» — поморщилась Оля, схватившись рукой за лоб. Рвотных позывов она не ощущала и с пола подниматься не спешила. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, пытаясь избавиться от неприятного чувства в желудке, она посмотрела на свою руку. Крови нет, хорошо. Ей очень повезло: лбом-то она ударилась не о коврик, а о голый кафель, но, схватившись за шторку, видимо, немного замедлила своё падение и оттого смягчила удар.
     Что ж, ей действительно повезло. Она попыталась встать. Головокружение. Но тошнота чувствуется уже меньше. Она переключает кран с душа на сплошную струю, наклоняется над раковиной и ополаскивает лицо холодной водой. Потом смотрится в зеркало. Вспоминает, что произошло, свою галлюцинацию. Или не галлюцинацию?..
     «Вряд ли я готова к такому», — говорит себе. Читать, набираться знаний, интересоваться неизвестным, малоизученным или вообще неизученным — это, конечно, здорово, но почувствовать на себе… почувствовать именно так… Оля качает головой, забыв про боль, которая тотчас напоминает о себе.
     «Ладно, приложу лёд, потом повешу шторку обратно», — мысленно проговаривает план действий. Чтобы не провоцировать боль, она не спеша вытирает влажные после душа участки кожи, накидывает сорочку и выходит из ванной. Сейчас её уже ничего не пугает и не тревожит. Неосознаваемое внутреннее чувство безопасности от того, что худшее позади, плюс головная боль и почти исчезнувшее чувство тошноты сделали своё дело. Оля прошла на кухню и достала из морозилки несколько кубиков льда.
     Солнечный свет вовсю проникает в окна, тепло. Из шкафчика над плитой она достаёт марлю и заворачивает в неё лёд. Прикладывает ко лбу и сразу чувствует облегчение. Придерживая одной рукой марлю, другой берёт из холодильника бутылку простой воды, наливает в стакан (он стоит на столе). Садится за стол, поближе к окну, и медленно пьёт.
     Город просыпается. Солнце поздней весны поднимается всё выше, жёлтым светом отражаясь от окон домов, стёкол и крыш машин, как припаркованных, так и заполонивших дорогу и останавливающихся, чтобы пропустить пешеходов. Последних становится всё больше.
     Как хорошо, что у неё сегодня выходной, поскольку в нынешнем состоянии вряд ли можно сосредоточиться на работе.
     Коротко подумав о работе (она психолог в средней школе №9), Оля почти сразу забывает о ней. За окном утренняя суета, но, конечно, не так оживлённо, как в будни.
     Маленькими глотками она пьёт воду. Лёд немного подтаял, однако голова ещё болит, хотя уже слабее. Полная женщина в возрасте с внушительных размеров сумкой в одной руке пошла через проезжую часть в то время, как начал мигать зелёный свет светофора.
     «Какая нетерпеливая», — усмехается Оля, в то время как женщина тяжело семенит толстыми ногами через дорогу. Оказавшись на другой стороне, женщина останавливается, чтобы отдышаться. Наблюдая эту картину, Оля одновременно чувствует и смешливость, и отвращение. Люди… До чего же они… Ну да ладно, это сейчас не важно.
     Приём «отвлечение»2, который Оля сознательно попробовала применить, не принёс ожидаемого результата — неприятные воспоминания о случившемся не отступили. Но головная боль наконец перестала быть ощутимой.
     Оля кладёт остатки льда в раковину, выжимает марлю и возвращается в ванную. Шторка висит на краю ванны, наполовину застилая пол. Ничего необычного; всё, что случилось несколько ранее, произошло будто в кошмарном сне. Она качает головой, словно отгоняя пугающие мысли. Уже не тревожно, не страшно, только память играет сейчас не лучшую роль. Но, как бы то ни было, чувствует она себя лучше, чем, например, если бы испытала посттравматический шок. Оставалось только повесить обратно шторку, на что ушло некоторое время.
     Она потратила почти полчаса, старательно цепляя каждую петельку, при этом испытывала некоторое раздражение, вызванное желанием поскорее закончить с этим делом. Ей вспомнилась та женщина, что в спешке перебежала дорогу. Оля улыбнулась, подумала: «Вот вам и проекция». Не признавая у себя такую черту, как нетерпеливость, Оля увидела её в другом человеке. «Не судите, да не судимы будете», — замечает про себя. Закончив, наконец, со шторкой, Оля выходит из ванной, направляется в зал. Сейчас она заправит кровать и сразу пойдёт прогуляться, подышит свежим воздухом, проветрит голову, и мрачные мысли уйдут.
     Минут через двадцать, одетая в лёгкую куртку, юбку и туфли, она, выключив в коридоре свет, выходит на лестничную площадку. Сумочку она не взяла, поэтому ключ кладёт в карман.
     Снова лёгкое головокружение. Она прислоняется к стене. «Ну, может, хватит уже…» — произносит с мольбой… Чувствует прохладу. Оглядывается. Пасмурно, но дождя нет. Где она, что с ней?
     Она обнаруживает себя сидящей в плоскодонной овальной лодке, которая стремительно плывёт вниз по реке, по обе стороны которой раскинулся лес с высокими хвойными и лиственными деревьями. Река бурная, но узкая; из-за её шума не слышно, как шелестят листья, лишь по их шевелению и по собственным ощущениям она понимает: ветерок есть. Значит, она на сплаве по горной реке. Прохлада и свежий горный воздух. Она ощущает его чистоту и свежесть. В городе такого нет. Однако она не успевает насладиться атмосферой.
     — Гребите сильнее! — внезапно слышит она чей-то крик. — Впереди большая бочка3!
     Инстинктивно Оля обеими руками хватается за края рафта, смотрит прямо перед собой. Замечает, что, кроме неё, в рафте ещё несколько человек, в руках у них вёсла, и на всех надеты оранжевые спасательные жилеты (на ней тоже). Все гребут синхронно и изо всех сил. В следующее мгновение она уже не помнит их, несмотря на то, что они прямо перед ней.
     Она видит огромный водопад. Её руки сильнее вцепляются в края рафта, а сердце словно проваливается. Мелькает мысль: для неё всё закончится раньше, чем рафт начнёт преодолевать так называемую «бочку».
     — Да это целый водопад, чёрт возьми! — раздаётся возбуждённый, встревоженный крик.
     — Без паники! Гребите не переставая! Сейчас проскочим! — кричит сидящий впереди мужчина поверх шума реки.
     Все неукоснительно налегают на вёсла, кроме Оли, — она впала в ступор и ничего не слышит, не понимает. Впрочем, никакого весла она и не держала, так сильно ухватилась за края рафта, что пальцы побелели.
     Только мужчина перестал кричать, как под носом рафта оказалась пустота. Река с рёвом упала вниз, оставив рафт без опоры.
     Оля чётко видит капли воды вокруг рафта, вокруг себя, вокруг людей с вёслами, кажущихся сейчас статуями, белую завесу из капель в месте, где вода падает вниз; лес застыл, никаких звуков — весь мир как будто остановился.
     «Господи, да что же происходит?!» — слышит она крик в своей голове, а потом центр тяжести рафта переместился в его носовую часть, несмотря на скорость, и он, медленно переворачиваясь, устремился вниз.
     Неизвестно, что заставило Олю сделать то, что она сделала в следующий момент, но, возможно, именно это спасло жизнь ей и другим. Скорее всего, просто удача. Её левая рука соскользнула с края рафта. Широко открытые глаза не чувствовали попадавших в них мелких капель. Уровень адреналина скакнул до максимума. Оля не выпала из рафта — оттолкнулась изо всех сил ногами от дна. Рафт немного повернулся в обратную сторону, и его задняя часть попала под наиболее тяжёлые объёмы падающей воды, благодаря чему он стал переворачиваться сильнее и быстрее и, наконец, упал на воду днищем. Олю перевернуло в воздухе винтом, и она упала в паре метрах от рафта на бок, чуть-чуть задев локтем подводный камень (обошлось небольшой царапиной). Рафту повезло меньше — он приземлился задней частью на острый край скрытой под поверхностью воды плиты и под давлением падающей сверху воды лопнул; звук этот оглушил Олю и остальных, перекрыв царивший вокруг шум.
     Изо всех сил стараясь выбраться из засасывающего под воду противотока, Оля яростно заработала руками и ногами. Она доплыла до берега, который, на счастье, оказался совсем недалеко, и выползла на камни.
     В слезящихся глазах туман. Оля изо всех сил прокашливается, выплёвывает воду из лёгких; не вставая и тяжело дыша, она смотрит в сторону, где перекрикиваются в тревоге остальные.
     — Боже, у меня нога сломана…
     — Как ты?!
     — Женя, Валентин, вы целы?!
     — Помоги Никите!
     — Где Катя?! Катя!
     — Вон она, я вижу её! — кричит какой-то мужчина и бежит к Оле. — Господи, надеюсь, она жива…
     «Катя?» — думает Оля и закрывает глаза.

     Она очнулась в сумерках.
     — Я видел маленькое поселение к востоку отсюда, буквально в паре километров, — доносится до неё басовитый голос, слегка приглушённый.
     Она старается сесть. Голова немного кружится. На колени падает тонкое, но тёплое одеяло. Оля оглядывается. Она в палатке, на надувном матраце. По палатке прыгают тени от костра, что горит снаружи. Она аккуратно ползёт на коленях к выходу.
     — Эй, смотрите, Катя проснулась! — это уже не бас; голос, в котором явно слышатся искренняя радость и облегчение, принадлежит молодому мужчине, — он сидит возле костра как раз напротив палатки, с ним ещё три человека.
     — Меня зовут Оля, — говорит она и спрашивает: — Что случилось? Где я?
     Присутствующие переглянулись.
     — Ладно. Оля, значит Оля… — с непониманием, но доброжелательно произносит тот же молодой мужчина.
     — А вы кто? — спрашивает она, словно предыдущих вопросов не задавала.
     — У неё шок, определённо шок, — шепчет другой, небритый, лет тридцати пяти, рядом сидящему. — А из-за этого — потеря памяти.
     — Я всё слышу! — говорит Оля. Мужчина чуть вздрагивает. — И с памятью у меня всё в порядке.
     «И со слухом, видимо, тоже», — беззлобно думает он.
     — Ты выспалась? — спрашивает молодой мужчина, сидевший рядом с небритым, с серьёзным и решительным, но добрым лицом.
     — Да, спасибо, — говорит она и удивляется своей вежливости. — Вы можете ответить на мои вопросы?
     — Один из нас пострадал при падении с водопада.
     — Да уж, проскочили мы его круто, — усмехается небритый мужчина (Оля по тембру голоса узнала, что именно он говорил о поселении). Но первый пропустил его слова мимо ушей.
     — Никита сломал ногу, но, слава богу, его состояние довольное неплохое, — он указывает на лежащего против себя молодого мужчину, левая нога которого перевязана. — Мы сделали что смогли, спасибо за это Евгению. Но Никите, конечно, нужно в больницу. Что касается плавания и сплава, то про это ему придётся на время забыть.
     Никита лежит по левую сторону от неё — забинтованная нога ей хорошо видна. «Наверное, наложили шину», — думает она.
     — Похоже, он очень хотел присоединиться к вам, но лучше бы ему оставаться в палатке, — замечает Оля.
     — Поверьте, всё не так серьёзно, как кажется, — заверяет молодой мужчина, что сидит напротив Оли. — Я знаю, — и улыбается.
     — Да, я в порядке, — подаёт голос Никита.
     — Что ж, вам виднее, я не специалист, — Оля пожимает плечами.
     — Это Евгений, наш медик. Этот крепыш, — указывает мужчина на небритого рядом с собой, — Валентин. А меня зовут Александр.
     Оля внимательно смотрит на Александра, пытаясь заметить улыбку, или ухмылку, или то, что выдаст: он просто над ней смеётся, подшучивает. Для них она Катя, член команды… С другой стороны, ведь сейчас она волей-неволей действительно с ними.
     Интересно, эта Катя… кто она и где находится? Впрочем, не самое подходящее время задаваться такими вопросами. Она не знает, где находится, с кем (но, кажется, эти люди не сделают ей ничего плохого)…
     Похоже, Александр не смеётся и не играет.
     — Вы верите мне? — прямо спрашивает его Оля.
     — Да, — отвечает он, пристально глядя на неё. — Я не знаю, что с тобой произошло после падения, как оно на тебя повлияло и повлияло ли вообще, но мы можем попытаться разобраться и помочь тебе. Мы ведь одна команда. Да, кстати, твою царапину Женя обработал, поэтому осторожнее с локтем.
     Оля смотрит на локоть, заклеенный пластырем. Стоит ли рассказать, как внезапно она здесь оказалась? Она благоразумно решает пока ничего не говорить. Её действительно могут счесть ненормальной (хотя, как знать, не считают ли уже), а этого ей не нужно. Совсем.
     И она произносит только дежурное «спасибо».
     — Ты, наверное, голодна. Вот, поешь, — Евгений протягивает ей пластиковую тарелку с супом, в ней уже лежит ложка.
     — Спасибо, — Оля улыбается и берёт тарелку.
     — Что ж, насчёт того, где мы… — говорит Александр.
     — Мы не знаем, — голос Валентина, ровный, но с нотками раздражения, нарушил воцарившуюся было тишину.
     — Валентин! — одёргивает его Александр. В его взгляде неодобрение.
     — А что? Давайте смотреть правде в глаза! На карте не обозначено никакого водопада! Или хотите сказать, он за несколько дней появился? Нет уж, извините! Говорю вам — мы неизвестно где!
     — Валентин… — спокойным твёрдым голосом произносит Александр, не глядя на него.
     Валентин замолкает. Все остальные тоже молчат и смотрят на Александра.
     «Он тут, видимо, главный, — думает Оля. — И, по всей видимости, они уже успели обсудить эту тему. А раз не пришли к согласию, значит…» Мурашки пробежали по её телу.
     Александр внимательно рассматривает карту, затем оглядывается по сторонам.
     — Так, до падения мы были тут, — он указывает на извилистую синюю черту, по обеим сторонам которой нарисованы точки, обозначающие лес. — Потом… — проводит пальцем чуть ниже. — Что за чёрт… — бормочет в недоумении.
     — Что такое? — спрашивает Валентин.
     — Смотри, — Александр передаёт ему карту, указывая на обозначенный водопад.
     — Что там? — Евгений подтягивается к карте. Никита приподнимается. Оля тоже немного наклоняется вперёд, держа тарелку.
     — Чёрт знает что… — также недоумённо произносит Валентин. — Его же тут не было… Я точно помню.
     — А ну-ка дай-ка мне запаску, — просит Александр.
     Валентин кивает и, покопавшись в рюкзаке, вытаскивает ещё одну карту — копию первой. Они сравнивают карты.
     — Можно, я тоже взгляну? — Оля отставляет тарелку с супом.
     Александр молча передаёт ей одну карту. Она несильна в обозначениях, но внутренний голос подсказывает: на карте чего-то не хватает.
     — Ребят… А где здесь обозначено поселение? Я слышала, вы говорили о нём.
     Её вопрос словно напугал всех.
     — Эта деревня… — Валентин пожирает глазами карту.
     — Её на карте нет, — отвечает за него Александр тихо, но чётко.
     — Нет? Такое может быть?
     — Могло бы, если бы карта была нарисована до того, как образовалась деревня, — отвечает Валентин. — Но этой карте нет и двух месяцев, и не мы её чертили, и мы не первая группа здесь.
     — Согласен с тобой, — тихо отзывается Александр. Затем громче: — Сейчас мы не можем точно сказать, где мы. Но если вспомнить другую карту, — (слово «другую» он выговорил несколько растянуто, медленно), — то мы где-то на Лесном перевале, в юго-западной части Высоких гор, порядка ста километров от ближайшего населённого пункта.
     — Не считая деревушки, что я видел… — задумчиво произносит Валентин.
     — Наш рафт лопнул, достать мы его не смогли, а Никите нужно в больницу. Нам повезло, что здесь неподалёку хоть кто-то есть, да и припасы, хорошо, не пропали — рюкзаки всё же удалось достать из воды, — подытожил Евгений
     — Хорошо! — Александр поднялся и свернул карту. — Уже стемнело, поэтому переночуем здесь. Утром пойдём в ближайшую деревушку. Диких зверей не ожидаю, но на всякий случай будем действовать по принципу часовых, кроме Ка… — он осёкся. — Оли и Никиты. Каждые три часа — смена. Я буду первым. Женя, помоги Никите добраться до палатки.
     — Давай, приятель, тебе надо отдохнуть, — Евгений помог ему подняться, подхватив под плечо. — Завтра соорудим тебе трость для опоры.

     Лёжа в спальном мешке, Оля долгое время не могла заснуть, и даже не от того, что она совсем недавно пришла в себя — проснулась, как сама полагала. Её одолевала тревога относительно того, как она оказалась здесь, с этими мужчинами. Она прекрасно помнила, что в рафте очутилась внезапно, но что этому предшествовало?.. Временная амнезия после падения с водопада — так успокаивала она себя. Но всё-таки что-то здесь не так. Она перевернулась; попробовала воспроизвести все детали своего пребывания здесь. Вот она в рафте, причём осознала себя в нём прямо перед водопадом, которого, оказывается, там не должно быть. Её прыжок… Вот рафт поворачивается в обратную сторону… А такое вообще возможно? В нём было четыре человека, не считая её, — пусть она оттолкнулась изо всех сил, не слишком ли большой перевес? Ну ладно, предположим, падающая вода помогла, но… Это всё-таки не укладывалось в её голове. А потом её назвали Катей. Может быть, у них самих после падения мозг переклинило? Но не у всех же сразу! Да и она сама не помнит, как вообще попала к ним.
     Внезапно Олю прошиб холод, сердце дрогнуло — а что, если она и правда Катя? Она ещё раз перевернулась. «Нет, не может быть, не выдумывай. Тебя зовут Оля. Ты это точно знаешь», — убеждает она себя. «Просто тебя что-то сильно тревожит, вот и лезут всякие мысли».
     Так, ладно, что было дальше… Сумерки. Костёр. Всплывают в памяти и прыгающие по палатке тени от костра. А потом разговор… Вторая странная вещь. Она ловит себя на мысли, что не может вспомнить, как выглядели мужчины. Только силуэты вокруг костра. Ей становится жутковато. Она затаила дыхание. Стук сердца отдаётся в ушах, и больше никаких звуков. Тихо. «Не храпят», — пробует шуткой взбодрить себя, но следующая мысль: «Я в палатке с чёрными безликими силуэтами» — снова ввергает в тревогу. Она цепенеет. Её глаза широко открыты, она не дышит, стук сердца ещё сильнее отдаётся в ушах. «Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо…» Оля пробует повернуть голову, представляя, но в то же время не желая верить, что столкнётся сейчас лицом к лицу с чем-то… Просто с чем-то. Именно поэтому и старается повернуть — только так она сможет убедить себя, что слишком разыгралось воображение, и ничего больше. Но что, если мозг сам нарисует то, чего так боишься? Что, если ты всё равно увидишь это, даже если его нет на самом деле? Оля глубоко вдыхает и выдыхает. «Да что я, в самом деле?!» — злится на себя. «Да уж, точно никто так не напугает, как я сама себя. Ну, не помню я, как они выглядели, и что?! Я действительно испытала шок… С любым такое могло случиться».
     С некоторым облегчением и лёгким стыдом Оля решает продолжить вспоминать. Вроде ничего особенного за разговором не было, хотя её и удивило, что Александр поверил ей. Но звучал он достаточно убедительно.
     Интересно, кто эта Катя? И каким образом вообще получилось, что Оля «превратилась» в неё? Она потрясла головой, словно разгоняя эти мысли: не хотелось думать о том, чего сейчас никак не понять.
     В памяти всплыла карта и то, как мужчины отреагировали на крайне странное изменение в ней и в дубликате. Или всё-таки изменение местности случилось? Как такое возможно? Но как быстро они успокоились… Да они и не слишком-то изумлялись. Словно… неудачно попытались разыграть её? Да нет, будь так, они, скорее, переиграли бы. Никаких высказываний, предположений, обсуждений; разве странные вещи не обсуждаются самым подробным образом? А-а!.. Так они наверняка всё это обсуждали, пока она была в отключке! Впрочем, ладно… Но ведь и она сама отреагировала более чем спокойно для столь необъяснимой ситуации. Последствие шока? Может быть… Но она не очень в этом уверена. И ещё она поймала себя на том, что ей спокойно с ними, несмотря на все странности. По крайней мере, очутившись здесь одна, она чувствовала бы себя гораздо хуже.
     Мысли, переполнявшие голову, не давали уснуть. Но поспать надо, иначе утром она себя не соберёт. С последней на сегодня мыслью — «какая тихая ночь…» — Оля отключилась. Она больше не слышала ни шума водопада, ни плеска воды, ни треска костра… ничего.
     Четвёртый час утра, но Сергей не мог оторваться — очень хотелось найти решение. Он за компьютером, но смотрит больше в тетрадь, которая лежит перед ним на столе. Желтоватый свет от люстры заливает два стола, два монитора, колонки по обе стороны от мониторов, старенькое многофункциональное устройство (ему было уже лет семь), большое кресло, в котором сидит Сергей, и книжный шкаф в углу комнаты, рядом с дверью. Жалюзи задёрнуты, из колонок едва доносится что-то вроде шелеста, вокруг тишина. Сергей вертит в пальцах карандаш.
     На экране монитора открыто окно редактора кода Delphi4, но пока что печатать нечего. Склонившись над графиками и последовательностями символов, Сергей пытается понять, как можно использовать экспоненциальную зависимость степеней, характеризующих каждый символ. В математике он силён не был, однако задача сейчас, как он полагал, именно математическая, поэтому несколько дней он вспоминал школьный курс, потом университетский, но это мало чем помогало. Всё-таки ближе ему программирование.
     По специальности Сергей учитель физики и информатики. Программирование, как он себе его представлял, за пять лет обучения преподавали всего один семестр. Вот физики было много, что неудивительно: информатика (а не программирование) была дополнительной специальностью. Физику Сергей не очень любил. Факультет этот он выбрал, поскольку думал, что поймёт, как устроен и работает компьютер и другие электронные изобретения с физической точки зрения. Конечно, пять лет обучения принесли свои плоды, однако больше Сергей понял и узнал только благодаря собственным изысканиям и любопытству. Но несмотря на интерес к электронному «железу», программирование его притягивало больше. Ему нравилось создавать своё, вкладывать творчество в цифровой мир, видя, как выполняются команды, инструкции, подпрограммы. Точно, последовательно, безошибочно. Последнее не совсем так, но Сергей знал — компьютер никогда не ошибается, а лишь выполняет то, что ему «сказали». И если «сказали» правильно, грамотно в смысле машинного языка, логики, то всё будет работать превосходно. Правда, вряд ли стоит ожидать безотказной работы всегда — такова природа любых технических изобретений и особенно компьютера. Даже если что-то случится не с оборудованием, а с операционной системой или её компонентами, это может «потрепать» изобретение (программу), вплоть до полного отказа. Однако результат зависит и от того, насколько серьёзно программа взаимодействует с системой, совместима ли с ней и т. п. Свои нюансы, как и везде.
     Более-менее Сергей знал только один язык программирования — Pascal (Delphi), а другие только фрагментами: пара команд да чуть-чуть синтаксиса (ярчайший пример — Assembler). Возможно, Pascal ему нравился больше остальных языков не только из-за относительной простоты (это не значит, что на нём можно писать только простые программки), но и поскольку это первый язык программирования, который Сергей узнал ещё в десятом классе. Это было поразительно: отдавать команды машине, которая их послушно выполняет. Про другие языки он не знал ещё в течение довольно долгого времени после того, как впервые открыл книгу по Delphi и написал свою самую первую программу — она представляла из себя окно с единственной кнопкой «Закрыть». Разумеется, при щелчке левой клавиши мыши по ней это окно исчезало (закрывалось), то есть происходили выход из программы и завершение процесса. С годами Сергей так и не смог придумать или увидеть более примитивную программу для начинающих — весь код состоял только из одного слова (или пяти букв, или шести символов) — «Close;».
     Стоит отметить, что Сергей знал только один кириллический язык программирования и относился к нему с пренебрежением. С одной стороны, кириллица в программировании его смешила, с другой — он просто не понимал, как вообще на ней можно писать программы. Но, как говорится, каждому своё…
     Ещё через минут тридцать Сергей почувствовал, что его клонит в сон. И как ни хотелось найти решение, он понимал, что сейчас вряд ли это получится. Завтра воскресенье, выходной, но ему придётся продолжить поиск. Вот только выспаться нужно. Он отчасти надеялся на правдивость поговорки «утро вечера мудренее». Над задачей он бился где-то с половины десятого вечера — уже часов шесть, так что пора отдохнуть. Быстро он не заснёт — будет продолжать думать, но всё равно надо ложиться.
     Сергей потянулся, разминая затёкшее тело. В соседней комнате, куда он перешёл (он называл её комната отдыха), скромную, но уютную обстановку составляли кровать, пара шкафов для одежды и других предметов, чайный столик, кресло возле него, сервант, часы на стене, дверь на балкон. Хорошо было бы проветрить комнату перед сном, подумал Сергей (так он старался делать всегда), но не стал открывать окно. Расправил кровать, разделся, бросив штаны и футболку на кресло, выключил свет и лёг.
     Окно балкона наполовину закрыто шторой, и свет от фонаря над подъездом соседнего дома проникает в комнату сквозь неё. Сергей лежит на спине, до подбородка укрывшись одеялом, и смотрит на люстру. Он думает о задаче, пытаясь найти решение. Настенные часы громко тикают. Через некоторое время Сергей теряет концентрацию, мысли утрачивают чёткость. Он закрывает глаза, но ещё не погружается в сон.
     Со стороны балкона слышится какой-то звук, вроде треска. Сергей открывает глаза, смотрит в ту сторону. Он уверен: ему не послышалось, — и пытается понять, к чему этот звук относится. Дом старый, стоит ещё со времён СССР, с конца 60-х вроде, так что неудивительно услышать разного рода звуки, особенно если прислушаться. Сергей поворачивается на левый бок, в сторону часов. Кровать скрипнула. Тик-так, тик-так, тик-так… — громко, бесконечно, гипнотически. Он опять закрывает глаза. Тихо. В памяти почему-то всплывает японский фильм ужасов «Проклятие». За спиной, со стороны комода, раздаётся треск, словно его издало что-то изнутри. Сергей ощутил нервную дрожь и холодок по спине. Он открывает глаза; его сердце бьётся чаще. Воображение рисует чьё-то присутствие за спиной.
     «Не думай о плохом, не думай о плохом», — мысленно приказывает он себе. Он не уверен, что действительно может увидеть (и даже больше того — услышать) что-то, но ведь такие игры разума человека в предсонном состоянии могут спроецировать образы в реальность, и если думать и представлять нечто ужасное и пугающее… Главное, не думать об этом, не представлять, особенно ночью и когда ты один. Он поворачивается. Да, никого. Вновь ложится на спину и закрывает глаза. Через некоторое время он погружается в состояние между сном и бодрствованием.
     Рычание. Отдалённое, но постепенно приближающееся. Звук нарастает, становится отчётливее. Нет, этого не может быть, думает он, и выступает из глубин подсознания страх. Он пытается разлепить веки, чтобы убедиться: этот звук — из сна. Не может. Вероятно, его глаза уже открыты?.. Но и сомкнуть веки он не может. Страх… Сергей чувствует, что происходит в теле: выброс адреналина, повышение уровня норадреналина. «Бей или беги» — вспоминает он «адреналиновый закон». Но бить некого, а бежать некуда. Сердцебиение усиливается, сосуды мускулатуры, брюшной полости, слизистых оболочек сужаются, зрачки расширяются, артериальное давление повышается. Что же делать?
     Он хочет крикнуть — не может, не может пошевелиться, не может дышать. Абсолютная беспомощность. Слёзы давят изнутри, но не выходят наружу. Это власть пронизывающего насквозь страха, кошмара, ужаса. И никто ему не поможет — он один.
     Рычание становится всё громче. Это точно какой-то монстр, оборотень. Всё ближе и ближе… Нужно повернуть голову и посмотреть назад, чтобы убедить себя в нереальности происходящего, но он не по-прежнему недвижим. Он чувствует только страх. Этот оборотень…. он его убьёт. Нельзя смотреть… Скованный страхом смерти и кошмаром сюрреалистического мира, вызванного в такую безопасную ещё накануне реальность, Сергей повторяет: «Пожалуйста, пусть это закончится…» С каждой долей секунды угасает ничтожно слабая надежда…
     И внезапно — тишина. Словно кто-то нажал на паузу. Всё остановилось. Мир потерял жизнь, движение. В ушах лишь отдавались глухие удары его сердца. Некоторое время он лежал неподвижно, боясь пошевелиться. Капли пота и прерывистое дыхание, напряжённые мышцы. Воля к нему возвращается, и он медленно поворачивает голову в сторону, откуда только что доносилось рычание. Шея хрустит. Размяться бы, но ему всё ещё страшно. И вот новый звук — слабый вздох. Его глаза широко открыты, дышать он перестал, сердце готово выскочить из груди. Он ни о чём не думает, просто неподвижно лежит. Глаза заслезились. Он пробует направить свой взгляд в сторону, медленно повернуть голову — получается. Смотрит в сторону балкона, потом — выше. Никого. Ничего.
     Моргнуть тоже получилось.
     Белое лицо, чёрные волосы, чёрные глаза, неестественно широко раскрытый чёрный рот — прямо рядом с ним, так близко от его лица. Сердце его остановилось.
     Оля проснулась от того, что её трясли за плечо. Рядом с её спальным мешком сидел Александр.
     — С добрым утром. Прости, что приходится будить, но сегодня трудный день. Завтрак готов, ждём тебя возле палатки.
     Когда он вылезал из палатки, Оля действительно уловила запах ухи.
     Вспомнились события прошедшей ночи. Однако теперь, при свете дня, она не чувствует никаких опасений или страхов. Обычное утро, обычные тени, обычные люди. Она больше не находит ничего странного в том, что с ней произошло, словно всё это было сном, — состояние комфорта, в котором она сейчас пребывала, не хотелось нарушать. Оля махнула на всё рукой и, одевшись, вылезла из палатки.
     Утро выдалось пасмурным, но тёплым. Лёгкий ветерок рябит гладь воды; от костра поднимается дым и развеивается, над костром укреплён небольшой котелок. Мужчины, сидящие вокруг костра, хлебают из тарелок. Никита уже с тростью — хотя кривоватой, но крепкой на вид.
     — А вот и Оля! Доброе утро! — радостно встречает её Евгений. — Присоединяйся, твоя порция тебя ждёт.
     Остальные тоже приветствуют её: кто взмахом руки, кто кивком.
     — С добрым утром, — сдержанно отвечает она и садится на свободное место — прямо напротив палатки, где спала.
     Евгений передаёт ей тарелку.
     — Как спалось? — спрашивает.
     — Хорошо, спасибо.
     До конца завтрака больше не было произнесено ни слова.
     Пока Евгений и Валентин моют в реке посуду и убирают её в рюкзаки, Александр изучает карту. Он смотрит то в лес, то на карту и качает головой, словно чего-то не может понять. Наконец складывает карту и идёт помогать остальным складывать палатки. Оля тоже предложила свою помощь, но мужчины заверили, что справятся сами, поэтому она терпеливо дожидается, пока те окончат сборы.
     Только сейчас она обратила внимание на высоту деревьев — метров пятьдесят каждое, с жиденькой листвой или хвоей, начинающимися довольно высоко от земли, метрах в тридцати. Наверное, всё-таки её подводит глазомер, ведь такое неестественно. С другой стороны, может быть, для здешних мест это нормально. Породы деревьев ей действительно незнакомы. Вглядываясь вглубь леса, она замечает, что, несмотря на светлое утро и небогатые кроны, стволы деревьев плавно исчезают в тени. И мы пойдём туда?.. Интересно, какие там водятся звери, если они вообще есть; опасно ли в этом лесу, есть ли ядовитые растения?.. Лес выглядит мрачновато, но и пусто, словно никакой жизни в нём нет. Он притягивает, и в то же время Оля ощущает что-то отталкивающее, словно там есть нечто, что нельзя увидеть невооружённым глазом, пока не войдёшь…
     — Оля, ты готова? — окликает её Александр.
     Все уже собрались. Никита опирается на крепкую с виду трость, Александр держит в руке ещё один рюкзак (её рюкзак) — все готовы отправиться в деревушку.
     — Да, я готова, — отвечает она и подходит к Александру, чтобы взять у него свою поклажу. Надевает рюкзак на спину. Регулировать ремни не пришлось. «Катя…» — загорается в голове мысль.
     — Ну что, если все готовы, то идём! — командует Александр. — Валентин, веди.
     «Надеюсь, деревушка не успела исчезнуть», — усмехается она про себя, но от этой мысли не по себе.
     Через несколько минут они шагают среди высоких деревьев, углубляясь всё дальше в мёртвый лес: ни звука, ни шелеста листьев. Вверху тоже никакого колебания листьев. Она вспоминает о беззвучной ночи. Лёгкий холодок пробегает по спине. Прочь неприятные мысли — хватит того, что она не знает, как здесь оказалась. Может, это некий сверхреалистичный и сверхкрепкий сон и она просто не может проснуться?..
     Мужчины идут как ни в чём не бывало, о чём-то негромко болтают. «Ладно, — успокаивает она себя, — сейчас в деревню придём, и всё будет хорошо; узнаем, где мы».
     Путь до деревни обошёлся без приключений. Делали несколько остановок, чтобы Никита мог отдохнуть. Наконец деревья поредели, и впереди показались одноэтажные деревенские дома. Первое, что они увидели, — пустую улицу, вдоль которой располагались десятка два ветхих изб: где-то обвалился деревянный забор, облупилась и потекла краска на стенах, где-то вместо стёкол на окнах полиэтилен или просто прибитые деревянные доски, где-то обвалившаяся печная труба.
     — Странное место, — замечает Евгений.
     Никита говорит, будто бы в оправдание мрачноватой деревни:
     — Возможно, жители сидят по домам или, наоборот, работают на полях или в огородах, оттого мы их не видим.
     — За домами они не особо ухаживают, — вставляет своё слово Оля.
     — Здесь что-то не так, — произносит Валентин. — Ещё вчера, когда я нашёл эту деревню, обратил внимание, что улица совсем пустая. Дело было к вечеру, но не слишком поздно, до сумерек.
     — Думаю, стоит пройтись по домам и всё разузнать, — говорит Александр. — Кто-нибудь тут да есть. Никита, — обращается к товарищу, — потерпи немного, сейчас кого-нибудь найдём, — ещё пару секунд он всматривается в кажущуюся пустой улицу и указывает на ближайший дом: — Сначала предлагаю зайти сюда.
     Оля обращает внимание, что их шаги практически не нарушают тишину, в которую погружена деревня. Дорога словно покрыта толстым слоем пыли, сквозь него кое-где проступает пожелтевшая трава. Оля оглядывается — они оставляют следы, достаточно чёткие, чтобы понять, откуда и куда они идут.
     — Ребят, смотрите, — говорит Оля, указывая на следы. — Похоже, этой дорогой очень давно не пользовались.
     Все останавливаются.
     — Впереди, видимо, то же самое, — произносит Валентин, глядя впереди себя на дорогу.
     — Хм… — хмурится Александр. — Не будем спешить с выводами. Сначала заглянем в дома.
     У первого дома, за остатками забора, валяется деревянная калитка; от неё короткая заросшая дорожка ведёт к низкому крыльцу с почерневшими деревянными ступеньками и покосившейся дверью. В одном окне нет стёкол, в другом они настолько грязные, что в них невозможно ничего рассмотреть. Сам дом одноэтажный, с чердаком, который, по всей видимости, неплохо сохранился — он заперт на замок и кажется нетронутым разрухой.
     — Что ж… — произносит Александр и осторожно обходит калитку. — Подождите меня здесь, — он заглядывает через окно без стёкол; складывает руки «окошком», чтобы лучше разглядеть внутренности дома.
     — Здравствуйте! Есть здесь кто? — зовёт он громко.
     Оля и Валентин инстинктивно оглянулись — в тишине деревни голос Александра звучит чересчур сильно.
     — Ну, что там? — спрашивает Евгений. Вместе с Никитой они неотрывно наблюдают за Александром.
     Тот пожимает плечами.
     — Не видно ничего, не знаю.
     — Как это ничего не видно? — удивляется Евгений.
     — Не знаю. Сейчас попробую посветить фонариком.
     — Подожди, я к тебе.
     Евгений подходит к Александру и тоже заглядывает в окно.
     — Чёрт! И правда, ничего не видно, — подтверждает. — Не понимаю, как такое может быть. Сейчас же утро, светло.
     Александр включает фонарик, который только что вынул из нагрудного кармана.
     — Отойди-ка, — говорит он Евгению и светит внутрь.
     Прямо перед ним возникла кирпичная печь с многочисленными трещинами и свисающей с потолка паутиной, направо — проход в комнату. Налево — скособоченная дверь в другую комнату. Вместо пола — потрескавшиеся и местами проломленные доски, трава.
     — Мда… — протягивает Евгений. — Думаю, тут никого нет, и уже давно.
     — Ладно, пошли, — коротко бросает Александр, выключая фонарик.
     — Ну что? — спрашивает Оля, когда они вышли из дома.
     — Ничего, — говорит Александр. — Похоже, здесь уже долгое время никто не живёт. Этого следовало ожидать, учитывая внешний вид дома, но проверить стоило. Странно, что внутри так темно… — он пожимает плечами. — Давайте теперь заглянем в соседний дом.
     — Думаю, можно не заглядывать, — подаёт голос Валентин. — Он примерно так же выглядит.
     И действительно, отличался второй дом только тем, что забора вокруг него вообще не было, а дверь чердака норовила отвалиться.
     На перекрёстке из-за угла дома в конце улицы, по правую сторону, показалась собака.
     — Смотрите-ка, кто-то тут есть, — Никита улыбнулся.
     Собака не спеша пересекла дорогу и скрылась за углом последнего дома слева.
     — Пойдёмте-ка туда, за собакой, — говорит Александр.
     Никто не возражал, только Валентин нахмурился, но промолчал.
     Здешние дома мало чем отличались друг от друга — все они выглядели так, будто многие годы в них никто не заходил. Эта часть деревни, по предположению Евгения, мёртвая и только продолжает гнить и разрушаться.
     — Но, возможно, остальную деревню это не затронуло, — закончил он свою мысль. — Сейчас дойдём до перекрёстка, увидим.
     Валентин скептически отнёсся к этому предположению:
     — В одном ты точно прав: здесь всё мертво.
     С его словами Оля невольно вздрогнула. Ей снова вспомнилась странная ночная тишина, видение светловолосой девочки в ванной, которая назвала её мамой… В голову пришла мысль, которая одновременно и напугала, и успокоила её: «Ничего не происходит просто так, всё взаимосвязано. Я должна быть здесь».
     Вскоре они дошли до перекрёстка. По обе стороны от них уже нормальная просёлочная дорога, с камнями, ухабами и небольшими ямками, местами трава вытоптана. Дома выглядят намного лучше — покрашенные, с целыми окнами и ставнями, заборами и калитками, чердаками и трубами. А возле двухэтажных домов и гаражей стоят автомобили. Компания словно переместилась из одного времени в другое.
     — Какой контраст! — удивляется Никита.
     — Это точно, — согласился с ним Александр.
     Потрясённые таким изменением, они не обратили внимания на то, что собака исчезла.
     На улице по-прежнему ни одной живой души.
     — Ладно, пойдём заглянем в дом, может, есть кто, — Александр указывает на видневшийся за высокой сеточной оградой угловой одноэтажный дом.
     Ставни на окнах закрыты. Красивые высокие ворота — по-видимому, для проезда автомобиля.
     — Смотрите-ка, звонок даже есть, — улыбаясь, говорит Александр, осмотрев ворота. Ему, как и остальным, приятна эта в некоторой степени приветливая атмосфера (по крайней мере, в сравнении с оставшейся позади).
     Он уверенно нажимает кнопку звонка — доносится приятная мелодия. Александр чуть отходит назад, чтобы поприветствовать хозяина или хозяйку. Но мелодия умолкает, и вновь воцаряется тишина.
     — Разве не должна залаять собака? — замечает через некоторое время Валентин, но ему никто не отвечает, словно надеются: или хозяин сейчас выйдет, или пёс обнаружит себя лаем.
     Наконец Евгений произносит:
     — Вообще-то да, в деревне в каждом дворе собаки.
     — Кстати, — говорит Никита, — та, которую мы видели, куда-то делась.
     — Попробуем ещё раз, — Александр снова нажимает кнопку звонка.
     И снова звучит мелодия, потом — ничего.
     — Может, эти хозяева не держат собаку? — спросил Евгений.
     — Похоже, здесь никого нет. Собаку с собой забрали, — высказал догадку Никита.
     — Странно, что из других домов тоже не лают, мы ведь чужаки здесь, — отвечает Валентин.
     Александр выходит на середину дороги, чтобы оглядеться.
     — Да, здесь слишком тихо для обитаемого места, — говорит он.
     — Давайте пройдёмся по дороге, может, увидим кого, — предлагает Оля. Но при этом думает: здесь точно никого нет.
     — Выбор у нас невелик, давайте пройдёмся, — говорит Александр, а потом поворачивается к Никите: — Похоже, придётся тебе ещё немного потерпеть.
     — Ничего, переживу, — улыбается Никита.
     И они снова идут по дороге, Александр — впереди остальных.
     Дома по обеим сторонам аккуратные, кое-где машины, и некоторые такие чистые, что даже поблёскивают на солнце. Заборы и ограды деревянные и металлические, некоторые настолько высокие, что за ними невозможно ничего рассмотреть. Но дворы, которые удавалось разглядеть, удивляли чистотой и ухоженностью, заботливо разбитыми цветочными клумбами, подстриженной травой. Стены домов казались свежевыкрашенными. Но ставни везде закрыты. И ни малейшего движения, ни слабого звука. Если в той части деревни они увидели умирание, то в этой всё напоминало декорации, что ли.
     Чем дальше они идут, тем больше Оля обращает внимание на беспокойное поведение Валентина. Он беспрерывно оглядывается назад и кусает губы, точно чувствует: что-то здесь не так, — и никак не может отогнать это чувство. При этом остальные как будто ничего такого не чувствуют. Как при таких странностях можно спокойно идти… Но в то же время ей хочется надеяться, что они найдут помощь, даже если шансы почти нулевые. Однако Валентин, кажется, боится — скорее что-то найдёт их. Да, именно что-то, а не кто-то. Окружающая тишина, отсутствие какого бы то ни было движения давит всё сильнее, даже то, что товарищи рядом, не успокаивает. Но лучше быть в группе, чем одному. Вчера, когда он ходил вместе с Евгением на разведку, он даже обрадовался деревне, а теперь, по-видимому, жалеет, что они её обнаружили. Что-то здесь не так… Что-то найдёт их, обязательно найдёт… Или уже нашло и выжидает. Что-то кошмарное, несущее смерть. А бежать некуда, да ведь от него и не скроешься…
     Резкий звук: ударилась о камень дверь погреба у дома, мимо которого они только что прошли. В мёртвой тишине этот звук выдался оглушительным. Валентин обернулся и едва не упал, пошатнувшись.
     — Боже! — рука его сама прикрыла сердце, которое, как ему казалось, едва не выскочило из груди от испуга.
     Остальные тоже обернулись на звук. От неожиданности Евгений, который помогал идти Никите, сделал слишком резкое движение, Никита за ним не успел и упал, почувствовав острую боль в голени.
     — А, чёрт! — заорал он, схватившись обеими руками за больную ногу. Из его глаз потекли слёзы, которых он не замечал.
     Евгений и Александр бросились ему помогать.
     — Отпусти ногу, не держи её, хуже будет! — кричит Евгений. — Саня, не тащи!
     Александр, который помогал Никите подняться, послушно опускает его на землю.
     — Господи, как больно! — стиснув зубы, кричит Никита. Ногу он отпустил.
     — Похоже, импульс от падения передался в повреждённую область, но шина на месте, — говорит, кончив осмотр, Евгений. — Если бы ты продолжал держать ногу, то мог бы сдвинуть шину, и тогда было бы плохо, — кратко объяснил он.
     — Сейчас-то что делать, Склифосовский? — морщась от боли, спрашивает Никита.
     — Немного полежи. Когда боль утихнет, мы тебя поднимем.
     — Долго лежать?
     — Когда почувствуешь, что уже не так больно, скажешь.
     — Хорошо.
     — Сань, подложи ему под голову рюкзак пока.
     Валентин, в прямом смысле оглушённый, не мигая смотрит на погреб, из которого никто не выходил.
     Сердце Оли бьётся часто. Но это скорее от ситуации с Никитой, нежели от неожиданного резкого звука. В какой-то мере она даже рада, что здесь наконец произошло хоть что-то. И всё же немного не по себе. Эта внезапно отворившаяся дверь погреба всех напугала. Оля некоторое время смотрит туда, пытаясь понять, что именно случилось, но, не находя объяснений, присаживается к Никите.
     — Как ты? — спрашивает она.
     — Больно, но ничего, переживу, — он пытается улыбнуться.
     — Хорошо, я рада, — Оля улыбается в ответ.
     — Прости, друг, — виновато говорит Евгений. — Неожиданно всё произошло, я сам чуть не упал.
     — Всё в порядке, — успокаивает его Никита. — Спасибо, что не упал со мной, — и теперь уже широко улыбается.
     — Итак, что это, чёрт возьми, было? — спрашивает Александр, ни к кому конкретно не обращаясь. — Может, ребятишки балуются? Так я им сейчас покажу…
     И он делает шаг в направлении погреба. Валентин хватает его за плечо.
     — Не ходи туда!
     Зрачки Валентина расширены, взгляд напряжённый, лицо бледное.
     — Почему? Может, там есть тот, кто нам поможет.
     — Нет там никого. Не спрашивай ничего, просто не ходи.
     — Да что с тобой? Отпусти меня.
     — Что не так? — спрашивает Оля, пристально глядя на Валентина.
     Отпустив плечо Александра, он поворачивается к ней.
     — Да всё не так! Как вы не видите?! Мы неизвестно где, вокруг никого нет, мёртвая тишина! Даже деревья в лесу неестественные!
     Значит, она не единственная, кто обратил на деревья внимание. Оле хочется рассказать им, что с ней произошло. По крайней мере, один человек ей поверил бы — Валентин. Он что-то чувствует, что-то понимает и, очевидно, очень боится. Но почему он ничего не говорит? Может быть, не может подобрать подходящих слов? В любом случае его молчание не удивляет Олю, ведь она сама поступает так же. Лучше быть наедине со своим сумасшествием. Ведь могут не поверить и, скорее всего, не поверят. Вежливо предложат помощь…
     Но Валентин, до того скрывавший свои догадки и предчувствия, теперь сорвался. Хмурый и всем своим видом вызывавший неприятие, он похож на загнанного в ловушку зверя.
     — Здесь… что-то есть. Оно опасно, — севшим голосом говорит он.
     — Да, наше положение оставляет желать лучшего, но не стоит делать такие выводы, — спокойно отвечает на это Александр. — Только паники нам не хватало.
     — Я знал, что ты не станешь меня слушать, — бросил Валентин. — Ведь это бред сумасшедшего, понятно.
     — Так, спокойно! — вмешивается Евгений. — Никто из нас не считает тебя сумасшедшим. Я сам чуть в штаны не наложил, когда… — он указал на погреб. — Но Саня прав — нельзя паниковать. А вот посмотреть, есть ли там кто, стоит. Я пойду вместе с ним. А тебя прошу не наводить ещё больше страха. Местечко и так не самое приятное, в этом я с тобой согласен.
     — Идите, — машет рукой Валентин.
     — Будьте осторожны, — зачем-то произносит Оля.
     Александр с Евгением несколько удивлённо взглядывают на неё, но потом, улыбнувшись, уверяют — будут. Сбросив с себя рюкзаки, они направляются к погребу.
     — Я верю тебе, — говорит Оля, повернувшись к Валентину.
     — Спасибо, — он сначала как будто облегчённо вздыхает, но уже в следующее мгновение подозрительно смотрит на неё, пытаясь понять, говорит ли она правду.
     Взгляд Валентина подсказывает Оле, что, наверное, сейчас не лучший момент расспрашивать его о чём-то, но тревога внутри неё говорит: подходящего момента может не наступить. И Оля решается.
     — Прости, если я некстати спрошу, но чего именно ты боишься?
     — Не надо притворяться, будто веришь мне, если тобой движет только любопытство, — Валентин отвечает не сразу, через паузу, глядя ей в глаза.
     Она понимает, что задала вопрос слишком в лоб, но чувствует свою правоту.
     — Ты не прав. Я тебе действительно верю, поскольку у меня есть причины верить, — говорит она твёрдо.
     Но Валентин не спешит открываться.
     — Значит, потом расскажешь нам об этих причинах? — он усмехается, чтобы скрыть свою растерянность.
     — Если не будет слишком поздно, — холодно отвечает она.
     — Хм, — снова усмехается Валентин.
     — А потом расскажешь ты. Договорились?
     — Договорились, — тон его серьёзнеет.

     Двери погреба выглядели тяжёлыми — толстые доски, покрытые железом.
     Александр и Евгений ощутили лёгкий ветерок, а вместе с ним слабый неприятный запах.
     — Чувствуешь? — спросил Евгений.
     — Да. Но это не из погреба.
     — В первый раз мы ощущаем здесь ветер, пусть и слабый. А запах… — Евгений поморщился. — Похоже на протухшее мясо.
     — Фу, отвратительно. Ну ладно, давай быстро проверим, есть здесь кто, нет.
     Александр наклонился, чтобы заглянуть внутрь погреба. Ничего не видно, кроме нескольких ступенек бетонной лестницы, спускающейся вниз, во тьму.
     — Осторожно, — говорит Евгений. — Не упади.
     — Да уж…
     Евгений становится рядом с Александром.
     — Не видно ничего, — замечает он.
     Александр посветил фонариком — лестница, уходящая вниз, кажется бесконечной: где она заканчивается, не видно.
     — Что за чёрт… — говорит Александр, переходя на шёпот. — Ты когда-нибудь видел подобное?
     — Нет, никогда… — рассеянно отвечает Евгений.
     Они явно ожидали увидеть обычный подвал с небольшой лестницей, упирающейся в земляной или бетонный пол, но никак не лестницу, уходящую в никуда.
     — Если честно, мне не хочется спускаться, — говорит Евгений, оценив ситуацию. — Даже если там есть кто-то.
     — Я тоже не горю желанием. К тому же это частная собственность — проблем не оберёмся, если залезем, — находит весомую причину для отступления Александр.
     С явным напряжением Евгений попытался приподнять дверь двумя руками.
     — Тяжеленная, зараза! — выдыхает он. — Кто бы её так ни откинул, он очень силён.
     — Но почему он убежал обратно вниз? — как бы сам себя спрашивает Александр.
     — Этого я не знаю. Да здесь никого нет, пошли.
     — Эй, есть кто? — кричит Александр вниз.
     Евгений вздрагивает. Потом отходит подальше от погреба. Ему явно неуютно, он нервничает.
     — Эй, ребята, что там у вас? — кричит Оля и тут же поднимается, чтобы подойти к разведчикам.
     Валентин не останавливает её. Но взгляд его красноречиво говорит: он знает — там что-то есть.
     — Только длинная-длинная лестница, — говорит Евгений, повернувшись к Оле.
     — Дайте посмотрю, — она заглядывает вниз.
     — Мда-а-а… Никогда такого не видела. Странно…
     — Не то слово, — соглашается Александр.
     — Ну, раз мы туда не лезем, идёмте дальше, — заключает Евгений.
     — Да, пошли.
     Они отошли на несколько метров, как позади раздался удар о камни второй откинутой двери. Все трое оборачиваются в испуге.
     — Эй, кто здесь? Нам нужна помощь! — кричит Александр и быстро бежит к погребу, на ходу включая фонарик.
     Он светит внутрь, но вдруг резко отступает, падает на спину, чудом не ударившись головой о землю.
     — Что за чертовщина?! — кричит он.
     Оля и Евгений подбегают к нему.
     — Что такое? Что случилось?
     На лице у него выражение недоумения.
     — Посмотрите… — указывает он фонариком на вход в погреб. Его рука дрожит.
     Сергей широко открыл глаза и сделал глубокий звучный вдох, словно его только что откачали, вытащив из воды; затем сел на кровати, жадно дыша. Он положил руку на грудь, чтобы чувствовать биение сердца. «Господи…» — выдыхает он, падает на подушку.
     Довольно светло, часов восемь утра. Спать не хочется, хотя он лёг в четвёртом часу и ещё некоторое время не мог уснуть. Про свою задачу он абсолютно забыл. Голова занята воспоминаниями и попытками понять, что же произошло.
     Девочка с белым лицом, её неестественно широко раскрытый рот… От этого воспоминания его пробрала дрожь. «Жуть какая», — шепчет он. А воспоминания наплывают и наплывают.
     Вот девочка преобразилась, выглядит как обычный ребёнок, только худенькое личико слишком бледно. Позади неё шторы и дверь на балкон, слева внизу — комод.
     Сергей сразу узнал свою комнату отдыха, но смотрел на неё словно с потолка. Он огляделся — да, всё верно. Хоть и темно, но это его комната отдыха. Он посмотрел вниз и увидел себя. Затем услышал голос девочки:
     — Прости, что пришлось вытащить тебя сюда таким радикальным способом, но в силу твоей логики и веры в науку, рациональность по-другому было нельзя. Сейчас твоё сердце на время остановилось, но мозг пока жив. Времени мало — если не верну тебя через пять минут, твой мозг умрёт. Ты умрёшь. Можешь называть это состояние клинической смертью. А здесь сейчас твоя астральная проекция. Только так я могла с тобой связаться, поскольку мы находимся в разных мирах.
     — Что?.. Что происходит?.. Кто ты?
     — Пожалуйста, не говори ничего, ты скоро всё поймёшь. И поверишь. Она хочет навредить моей маме, но знает, что сделать это непросто. Мама очень сильная. Но она придёт и за тобой. Пусть ты не силён, ты всё равно можешь спасти маму, поэтому она постарается уничтожить и тебя. У меня есть догадка, почему она этого ещё не сделала, но знаю её намерения — она часть меня, другая я. Я здесь, чтобы помочь — ты должен быть готов. Я не могу помочь маме — другая я сделала всё, чтобы я не могла с ней связаться. Но я могу попробовать сделать это через тебя. Не знаю, когда, в каком образе она придёт к тебе, поэтому я пробудила неиспользуемые проценты твоего мозга, чтобы ты мог её увидеть. Может, она даже будет скрываться в других людях, потому что уже так делала. Это может быть опасно для тебя, но мне хочется верить, что ты справишься. Ради меня и ради мамы. А теперь тебе надо вернуться. Помни, что я сказала.
     Только Сергей открыл рот, чтобы что-то спросить, как резко подлетел к лежащему себе и…
     Он всё помнил, всё до единого слова. Голос девочки отчётливо слышался в его голове. Он был обычным, вовсе не зловещим. Но то, как детально Сергей помнил каждое слово, интонации, с которыми она говорила, вызвало нервную дрожь. Словно плёнка холодного пота обволокла тело. Он натянул одеяло повыше. «Не может быть, чтобы сны запоминались настолько детально…»
     Он поворачивает голову, смотрит на часы — половина девятого утра. А во сне казалось, прошло не больше пяти минут, словно он и не спал вовсе, а только задремал.
     Стоп! Разве возможно уловить течение времени во время сна? Нет-нет-нет-нет-нет… Просто он устал, вот и всё. Интеллектуальная деятельность утомляет, а лёг он поздно, точнее, рано утром, вот и привиделось не пойми что. Надо взбодриться, принять душ, выпить кофе и вернуться к задаче. Отвлечься.
     Но было очень страшно. Жутко. До сих пор пробирает. Кто такая эта девочка, чей голос он до сих пор слышит? О-о-о-о… Лучше не думать об этом.
     Сергей откидывает одеяло, садится. Он чувствует, что не выспался, хотя сейчас спать ему не хочется, — просто мало поспал. Нехотя он встаёт, одевается. Продевает ногу в одну штанину спортивок и останавливается. «Зачем я одеваюсь?» — спрашивает себя. Вытаскивает ногу, берёт штаны и футболку, надевает тапочки и идёт в ванную.
     После душа: заправить кровать, открыть балкон, развести крепкий кофе. В рабочей комнате он открывает окно и автоматически включает компьютер, который сейчас ему не нужен. В почте ничего интересного, только рассылка акций да уведомления от соцсетей.
     Он делает глоток горячего кофе и склоняется над тетрадью. Так он сидит минут двадцать, время от времени отвлекаясь на кофе. Мыслей нет, он просто смотрит на исписанный, изрисованный графиками лист и ничего не может ни понять, ни придумать.
     Он кладёт голову на руки, решив, что это как-то ему поможет. Сам того не ожидая, проваливается в дремоту; в голове звучит «клиническая смерть», но внезапно он приходит в себя, рука резко дёргается, и наполовину полная чашка кофе опрокидывается прямо на клавиатуру.
     «Вот чёрт! Чёрт!» — негодует он, окончательно проснувшись. Быстро отставляет чашку и переворачивает клавиатуру, надеясь, что она каким-то чудом не сдохла. Он трясёт её, вытряхивая жидкость; протирает платком, что лежал на краю стола, днище и стол. Поставив клавиатуру на сухое место, идёт в ванную за тряпкой. Минут через десять возни всё сухо.
     С клавиатурой пришлось повозиться — она работала, но необходимо было протереть её внутри, чтобы не залипали клавиши (кофе был с сахаром). На это ушло минут сорок. Сергей обработал каждую затронутую клавишу, в определённом смысле радуясь, что клавиатура у него не навороченная, а самая обычная, 101 клавиша плюс несколько мультимедийных. Жаль только, не влагозащищённая. Несколько капель она способна вынести, но полкружки… Хорошо, что не сдохла, — вот это действительно повезло!
     Лишь только он закончил с клавиатурой, в голове опять звучит голос девочки. «Аррр, вот привязалась!..» — раздражается он, сравнивая этот «мотив» с какой-нибудь попсовой песенкой, которую каркрутят везде и повсюду, так что она волей-неволей звучит в голове, доводя порой страдальца до бешенства.
     Он разводит себе ещё кофе. Через несколько минут вновь сидит за столом, размышляя над решением задачи. Последняя не даётся.
     Через минут двадцать звонит телефон.
     — Алло?
     Конечно, на экране смартфона он видит имя, знает, что звонит Илья, но по старой привычке, со времён стационарных телефонов, всегда отвечает на звонок именно так.
     Помнится, как родители купили определитель номера, и когда он брал трубку, говорил: «Привет, Колян!», или «Привет, Саня!», или привет, ещё кто-нибудь… А на той стороне отвечали: «Как ты узнал, что это я?» Представляя себя телепатом, он посмеивался над друзьями. Те времена прошли, но привычное «алло» он оставил себе навсегда.
     — Здоров, Серёга!
     — Привет!
     — Чё делаешь?
     — Сижу за компом, как обычно. Кофе вот на клаву пролил.
     — Ха, у меня тоже такое было, только с пивом. Клава тогда сдохла, пришлось новую покупать.
     — Не, у меня живая, повезло. А чего ты в такую рань звонишь?
     — Я офигенную игру нашёл! Просто супер! Это походу хоррор, так что лучше играть ночью, но мне не терпится её показать тебе.
     — «Походу»? Разве жанр не указан?
     — В том-то и дело, что нет. Я её случайно нашёл ночью и скачал. Прикол в том, что про игру эту ничего неизвестно.
     — А что за игра, как называется?
     — «Твоя игра».
     — Это название такое, что ли?
     — Ага.
     — Интересное.
     — Ну да. А сама игра ещё интереснее. В общем, хочу тебе её показать — стопудово оценишь. Блин, я из-за неё всю ночь не спал, но ни капли не жалею. Заодно расскажу кое-что любопытное.
     — Хм, я тоже мало спал сегодня.
     — Давай, приходи! Мои все на даче, никто мешать не будет.
     — Ну… не знаю…
     — Давай, это реально круто!
     — Ладно. Мне не помешает пройтись. Выйду минут через десять.
     — Жду с нетерпением!
     Сергей играл довольно редко, в отличие от своего друга. Однако ему нравилось посмотреть новую игрушку, хотя бы начало, заценить графику, возможности, тормозит ли. Впрочем, с последним проблем практически не было, но тяжеловесные игры, проекты класса ААА (трипл-эй) всегда было интересно проверить: пойдут ли на максимальных настройках графики.
     Технологии движутся вперёд, улучшаются, создаётся что-то новое — естественно, это вызывает интерес, особенно в мире компьютеров. Даже если брать автомобильную индустрию, от которой Сергей далёк, то и там любопытно узнать о достижениях инженеров, работающих над электромобилями, автомобилями с автономным управлением и т. д.
     Но виртуальный мир для него более привлекателен, особенно различные алгоритмы или игровые миры. Новая игра его всегда интриговала. Собственно, во многом благодаря играм они с Ильёй до сих пор общаются, проводя время за его компьютером. Играет в основном Илья, а Сергей смотрит — ему это больше нравится (сам он играет только у себя дома и нечасто). А общаться они начали с семи лет — учились в одном классе — и тогда же стали друзьями.
     Сергей провёл ещё какое-то время за рабочим столом, пытаясь придумать хоть что-нибудь относительно своей задачи. Не получалось. Что ж, пора собираться. Он поставил компьютер в спящий режим.
     Джинсы, кроссовки, кожаная куртка — он готов выходить, но опять слышит голос девочки. «Блин, достала!» Он закрывает дверь и спускается с лестницы. Почему он до сих пор помнит всю, до единого слова, речь девочки? Ведь и девочка, и её речь — просто сон, хотя, надо признать, реалистичный… и жуткий.
     За дверями подъезда солнечный день, лёгкий ветерок; кто-то спешит по делам, кто-то прогуливается, подростки смеются… Сергей поворачивает направо, идёт до конца своего дома, затем налево. Дом Ильи не очень далеко, минут десять ходьбы. Пройти два дома, школу, ещё три дома — и он на месте. Номер квартиры Сергей не помнит, да и незачем — домофон сломан.
     Он идёт не спеша, как бы наслаждаясь погодой, но в то же время ощущая ностальгию. Сколько раз он так ходил, по одному и тому же маршруту в школьные годы! Как часто они зависали у Ильи перед уроками и после них, играя тогда ещё на самой первой Sony PlayStation.
     А вот и его дом, первый подъезд. Домофон по-прежнему сломан. Второй этаж, дверь слева. Звонок работает; знакомая с первого класса трель. Щелчок замка — и появляется Илья в чёрной футболке и спортивных штанах. На его смуглом лице небольшая щетина, но он кажется весьма бодрым и выспавшимся. Чёрные глаза сверкают от возбуждения.
     — Привет!
     Сергей закрыл за собой дверь.
     — Привет! Игруха просто супер!
     — Ты же вроде хотел ночью играть.
     — И буду ночью. Но мне хватило нескольких минут, чтобы оценить и офигеть!
     — Ладно, покажешь.
     Илья скрывается в своей комнате, пока Сергей неторопливо раздевается в маленькой прихожей, после чего, немного не доходя до зала, поворачивает налево — в комнату Ильи.
     Илья за компьютером, что-то печатает. Сергей садится на край дивана, ближе к монитору, как бы вполоборота к нему, и смотрит на экран.
     — Очередной чат?
     — Ага. С девчонкой одной познакомился вчера.
     — Ну и как? Фотка есть?
     — Да. Ничё такая, нормальная. Правда, малолетка.
     — Покажешь?
     — Ща.
     Илья отправил сообщение и щёлкнул на профиль своей новой знакомой.
     Он часто знакомился по сети и так же часто оставался ни с чем. «Вживую» тоже знакомился, особенно когда был «под градусом», но максимум, чего добивался, — одна-две ночи с очередной подружкой, имя которой частенько не мог вспомнить. Да и как она выглядела, запоминал нечасто. Но не потому, что он их «кидал» — они уходили сами. Что именно он делал не так, он не знал. Или предпочитал умалчивать об этом.
     Новая знакомая, фото которой он демонстрировал сейчас Сергею, не очень-то смахивала на малолетку. Выразительные строгие глаза, раскинувшиеся над ними радугой чёрные брови, прямой нос, полные розовые губы, сложенные так, словно хотят подарить поцелуй, острый подбородок, ровные, но будто чуть впалые (видимо, из-за румян) щёки. Выглядела она на двадцать два, но в профиле написано — восемнадцать. Им самим по тридцать.
     — Учится? — спрашивает Сергей.
     — Говорит, что да.
     — В школе?
     — В восемнадцать?
     — Ну мало ли, вдруг оставалась на второй год или ещё что.
     — Да нет, не в школе.
     — Ну, уже хорошо. А фотка-то её?
     — Не знаю, наверное. Но мне нравится.
     — Да, и правда хороша. Вот облом будет, если на самом деле она какая-нибудь кикимора-неудачница! — Сергей засмеялся.
     — Да хрен знает. Может, и так. Пофиг. Мы с тобой сами такие же!
     — Точно! Ну ладно. Значит, вы пока не встречались?
     — Не-а. Я ей предлагал, но пока никак.
     — Может, увидела тебя и испугалась такого старпёра?
     — Не, ни фига! Ты же знаешь, я суперкрут! — Илья улыбается.
     — Ага, знаю. Ладно, увидишь её, расскажешь, она ли на фото.
     — Скажу.
     — А звать её как?
     — Аня.
     — Понятно. Ну, давай вырубай. Посмотрю, что за игра.
     — Ща.
     Илья быстро попрощался со своей собеседницей и закрыл чат.
     — Сейчас будет не очень атмосферно и пугающе, потому что утро, светло, но всё равно реально круто, тебе понравится, — заверяет Илья.
     — Ну, посмотрим.
     Сергей верит ему. Большая часть компьютерных игр (кроме стратегий и некоторых ролевых), которые Илья показывал, ему действительно нравились, а некоторые он даже проходил. Так что и сейчас он испытывал любопытство.
     — Кстати, вот что хотел тебе ещё сказать. Когда нарвался на неё в инете, на странице было только название игры и ссылка about. Я щёлкнул на неё, стало что-то проигрываться, но я даже не понял, что это было. Вроде должна быть информация об игре, но я слышал только какой-то шум и что-то за ним, за этим шумом. Врубил бы тебе, если бы знал, где найти ту страницу. Может, ты понял бы, что это такое. Но я ещё поищу информацию, может, найду всё-таки.
     — Только надпись и ссылка? Хм… Небогато для игры. Даже интригует. Я, наверное, тоже поищу.
     — Ага. Только слушай именно ночью, один и в темноте. Реально жутко.
     — Если найду.
     Илья запускает игру. Чёрный фон, тишина, три белые надписи посередине: новая игра, продолжить, выход.
     — Словно демо какого-нибудь инди-хоррора, — комментирует Сергей.
     — Прикольно.
     Илья наводит курсор на «Новая игра» и кликает. Меню исчезает. Приветствие: «Здравствуй, Илья». Илья хотел было напечатать ответ, но ниже возникает ещё одна надпись: «Рекомендую играть, когда ты один».
     — Хм… В прошлый раз этого не было.
     Илья непонимающе смотрит на экран, где мигала каретка — игра ожидала ответ.
     — Не было? — спрашивает Сергей.
     — Не было.
     — Может, рандомный старт или что-то типа того?
     — Может. Круто, если так.
     — Ну, или ты какой-нибудь новый вирус подцепил. У тебя же сейчас интернет включён?
     — Да, но не может быть вирус — у антивирусника последние базы.
     — Антивирусник, пусть даже с последними базами и обновлениями, никогда не даст тебе стопроцентной защиты. Потому я и сказал, что, может, вирус новый. Но, может, действительно разработчики такой старт сделали. Прикольно, что этот вариант включился, когда ты и правда не один.
     — Да, точно. Офигенно! Слушай, а может, кто-то следит за нами через эту игру и управляет ею в зависимости от условий? Вот круто было бы!
     — Ну, веб-камеры я у тебя не вижу… Может, у тебя здесь скрытые камеры где-то поставлены? Вдруг, пока ты спал, кто-то проник сюда… Хе-хе-хе… — Сергей зловеще улыбается и потирает ладони.
     — Блин, надо пройти её, по-любому!
     Они часто так общались и шутили, когда дело касалось игр или фильмов. Им нравилось дурачиться по поводу и без, особенно по ночам, для создания и поддержания нужной атмосферы, представляя себя героями игр в тех или иных условиях. Обоим хотелось почувствовать нечто необычное, загадочное или пугающее, отвлечься от будничности. Особенно хорошо получалось идентифицировать себя с тем или иным героем у Ильи, будь то супермен или последний трус и дохляк.
     Сейчас, как и в прошлый раз, Илья играл роль ничтожного перед «Великим Разумом» человечишки. «Приветствую тебя, о, Великий Разум», — напечатал он в ответ.
     — Прикольно, — говорит Сергей с улыбкой.
     — Ну типа кто я в сравнении с ним? — смеётся Илья.
     Он нажимает Enter — всплывает окно с текстом, как и вчера: «В этой игре можно всё. Это твоя игра. Ты готов?» — «Да», — набирает Илья, ведёт мышкой и…
     Сергей сначала не понял, что за картинка возникла на экране, но потом до него дошло: он смотрит на нарисованную, словно карандашом, комнату Ильи и, что любопытнее, на нарисованного себя.
     — Твою же мать… — только и может он произнести, сбитый с толку.
     — Круто, да? — торжествует Илья. — Я примерно то же почувствовал, когда в первый раз увидел. А теперь ещё и ты здесь отображаешься.
     Сергей чувствует, как подступает тревога.
     — Слушай, у тебя точно камеры не установлены?
     — Нет, нигде. Понятия не имею, как разработчики это сделали.
     — Интернет включён?
     — Да.
     — А вчера, когда ты игру запустил, был включён?
     — Да, вроде…
     — Блин, всё равно странно, ведь камеры-то нет.
     — Ты про что?
     — Про то, что тебя могут отследить, если ещё не… Откуда вот только они знают, как выглядит твоя комната.
     — Да это всего лишь игра!
     — Но как объяснить это?.. — Сергей указал на экран.
     — Не знаю. Но разве не круто?! — Илья попробовал зловеще улыбнуться.
     Тревога Сергея на миг усилилась, но сразу же отступила.
     — Вот что я думаю, — говорит он. — Мы же ничего не знаем об этой игре, верно?
     — Ага, и это так круто и жутко даже!
     — Но что, если эта игра из даркнета, а ты случайно наткнулся на неё? Что, если разработчики, какие-нибудь хакеры, с её помощью отслеживают пользователей и потом делают с ними что-нибудь нехорошее? Достаточно развернуть игру на полный экран, как у тебя сейчас, и тебя отследят по разрешению экрана. Настроек я не вижу (во всяком случае при запуске они не предлагались), значит, игра принимает разрешение экрана.
     Илья внимательно смотрит на Сергея. Теоретически он знает, что такое даркнет, но, как и Сергей, не выходит туда — это тёмная сторона интернета, так сказать, «закрытый» интернет: форум кардеров5, коллекция фотографий женщин, давящих каблуками животных, зеркало русского форума по Counter-Strike6, женщины с листьями и шишками марихуаны в интимных местах, форум любителей оружия, архив книг на китайском, форум для мужчин, одержимых увеличением члена, магазины и торговые площадки в виде форумов или аукционов по образу eBay, наркотики во всех видах, формах и агрегатных состояниях, оружие, поддельные документы, краденые товары, кредитные карты, эксплоиты7, ботнеты8, разного рода услуги — от отмыва биткойнов9 до заказных убийств, разного рода порнография (включая и ту, которой полно в открытом интернете), анонимная почта и переписка, торренты (в обход блокировок), хостинг для криминала, социальные сети и форумы для наркоторговцев, хакерские форумы с закрытыми разделами, куда так просто не попасть, оружие, шпионаж, спецоперации и т. д. Правда, часто складывается впечатление, что кто-то просто хотел выпендриться или поупражняться в размещении сайта модным способом, но если как следует покопаться, то можно действительно найти нечто, что следовало спрятать. Например, сайт реальных пыток, убийств и экспериментов над людьми онлайн (обычно над бомжами, тела которых — или то, что от них осталось — потом просто выкидывают в мусорные баки тех же мясных магазинов).
     Илья нажимает Esc, внимательно изучает меню: «Продолжить», «Новая игра», «Выход». Настроек нет.
     — Блин, похоже, я вчера был под таким впечатлением, что даже про настройки забыл… Хорошо хоть управление стандартное.
     — А ты уверен, что стандартное? Может, оно зависит от того, на какие ты нажимаешь клавиши? — шутит Сергей. — Игра читает твои мысли, — протягивает руки и шевелит пальцами, — и если ты подумал «Идти вперёд» при нажатии клавиши W, то игра назначает эту клавишу ответственной за движение вперёд…
     — Тогда эта игра просто шедевр! — глаза Ильи загораются. — Слушай, а давай попробуем!
     — Давай, почему бы и нет, — соглашается Сергей. Чувство тревоги покинуло его окончательно.
     Илья нажимает «Продолжить», потом — W. Его герой (т. е. виртуальный он) идёт в середину комнаты мимо виртуального Сергея (реальный Сергей чувствует лёгкое движение воздуха, отчего ему становится не по себе, сердце забилось чаще). Вслух он говорит: «Прыжок», ещё раз нажимает W. Никто из них двоих не верит в теорию Сергея о чтении мыслей игрой, и оба приготовились одновременно и к облому, и к подшучиванию над собой.
     Евгений зажигает фонарик и осторожно приближается к погребу, светит внутрь. Оля — за ним. И хотя они приготовились увидеть нечто страшное (к странному они успели привыкнуть), картина превзошла все их ожидания. В самом обычном погребе с земляным полом на лестнице лежит наполовину выпотрошенная собака. Мух на трупе не было, но на это никто не обратил внимания.
     — Господи! — Оля сразу отвернулась.
     Евгений отступил на шаг.
     — Что за хрень… — он не верит своим глазам. Неясно, что его потрясло больше — то ли изменение вида погреба, то ли дохлая собака.
     — Короче, пора уходить! — говорит он. — Не знаю, что здесь происходит, но чем быстрее мы уберёмся, тем лучше.
     Он возвращает фонарик вставшему с земли Александру, идёт к Валентину с Никитой.
     — Он чертовски прав, — твёрдо говорит Александр, засовывая фонарик в карман. — Пошли, Оля.
     «Что же это?» — мысленно спрашивает Оля, внимательно глядя на Валентина, будто он знает ответ. Вопросов множество, и каждый мучает сильнее другого. Что здесь происходит? Как она сюда попала и для чего? Что это за мир и как теперь ей из него выбраться? Что должно произойти, что она должна сделать, чтобы вернуться туда, откуда явилась? Что, если она здесь погибнет? Нет, лучше об этом не думать. А что, если смерть — это выход? Но проверять это не хочется.
     Она щипает себя за руку — больно, но всё осталось прежним. Конечно, это не сон. Жаль. Надо отсюда выбраться. Но как? Валентину что-то известно, надо его выспросить. Она не успевает даже его окликнуть.
     — Саня, сзади! — вскрикивает Никита. Он пробует приподняться.
     Все трое оглядываются как раз в тот момент, когда на Александра с рыком прыгает собака. Каждый из них мог бы поклясться, что эта та самая дохлая собака из погреба.
     Александр упал на спину, инстинктивно закрыв руками лицо. Он ударился головой о землю. Его левая рука крепко зажата в челюстях собаки, правой он старается освободиться, крича от боли и яростно нанося удары по оголённому черепу псины. Ничего не выходит.
     Оля вскрикнула. Евгений, в первую секунду растерявшись, схватил булыжник из-под ноги и бросается на помощь Александру.
     Удары, которые Александр наносил собаке, явно ей не были страшны; она бешено мотала головой из стороны в сторону, пытаясь оторвать кусок мяса. Её пасть уже была вся в крови, когда Евгений наконец смог нанести сильный удар булыжником по собачьей голове, проломив таким образом череп. Тело зверя (или то, что от него осталось) сразу обмякло и рухнуло на землю, но хватка осталась такой же сильной.
     — Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. — то ли от боли, то ли от злости, то ли от всего вместе кричал Александр. Он пытался освободить руку.
     — Подожди, не дёргайся, сейчас освободим! — Евгений присел рядом. Александр держал свою руку другой рукой. — Валентин, помоги!
     Валентин смотрит на происходящее безумными глазами. Очевидно, им овладело чувство полной безнадёжности. Оля вглядывается в его лицо и понимает его беззвучное бормотание: «Мы все умрём. Мы все умрём».
     — Валентин, чёрт возьми! — с раздражением кричит Евгений.
     — Давай я помогу! — предлагает Оля.
     Сейчас она хочет делать хоть что-то. Но, взглянув на окровавленную руку Александра в пасти собаки, отводит взгляд.
     — Вот, зажми руку здесь, под мышкой, как можно сильнее, — говорит Евгений.
     Александр отпускает свою руку, и Оля двумя руками берётся за его подмышку. Евгений разжимает челюсти. Это оказалось не слишком сложно — через несколько секунд руку освободили. Труп собаки отбросили в сторону.
     — Надо срочно остановить кровь — похоже, артерия повреждена. Оля, держи! Я мигом.
     Евгений возвращается с аптечкой первой помощи. Александр тяжело дышит, старается не шевелиться.
     — Отпусти руку, — говорит Евгений. Он держит бинт.
     Едва Оля отпускает руку Александра, начинает литься кровь. Евгений туго бинтует его руку под мышкой.
     — Час так подержать можно, — говорит он, закончив. — Надеюсь, за это время найдём помощь. Теперь надо продезинфицировать, — и аккуратно обрабатывает рану на руке спиртом и зелёнкой.
     Никита пробует подняться с помощью трости (она лежала рядом). Стараясь не перемещать центр тяжести на больную ногу, он встаёт довольно быстро, хотя и с напряжением. Бросил на Валентина полный укоризны взгляд, вздохнул и поковылял к другим.
     — Ну как ты, Сань? — спрашивает товарища.
     — Ох, бывало и лучше.
     Лицо его бледно, а волосы прилипли к вспотевшему лбу.
     — Ничего, ты поправишься, — и, повернувшись к Евгению, интересуется: — Как дела, док?
     — Скрывать не буду, ему не очень повезло. Но, конечно, поправится!
     — Слышишь, Саня? Всё будет отлично, друг!
     — Да… — превозмогая боль, отвечает Александр.
     Никита, глядя на мёртвую псину, с недоумением и отвращением произносит:
     — Что это, чёрт возьми, такое?..
     — Видимо, собака, только… — Оля осекается, не зная, как продолжить.
     — Только… — Никита тоже не сразу находит слово, неуверенно произносит: — Мёртвая?
     — Надеюсь, что сейчас — да, — зло отзывается на это Александр. — Тварь!
     Оля хочет понять, найти объяснения тому, что случилось.
     — Может, какой-то вирус? — говорит она, повернув лицо к Евгению.
     — Не встречал ничего подобного даже в описаниях… Вирус, который превращает животных в это?.. — Евгений кивнул в сторону мёртвой собаки.
     — Да уж… — произносит Никита, явно раздумывая над чем-то. Вдруг он бледнеет, шокированный мыслью: — Если это вирус, то… может быть, и людей из-за него нет в деревне?
     Повисает молчание. Каждый думает о катастрофических последствиях неизвестного вируса.
     — Не знаю, вирус это или нет, но, надеюсь, собака не была бешеной, — Евгений первый нарушил гнетущее молчание.
     — Хотя то, как она набросилась на меня, говорит об обратном, — пессимистично замечает Александр.
     — Не будем думать о плохом. Как ты сейчас себя чувствуешь?
     — Жить буду.
     — Ну, тогда поднимайся, нечего на земле валяться, — шутливо говорит Евгений.
     По взгляду Александра читается, что этот тон он не считает удачным или даже уместным. Он помогает Никите подняться, после чего более внимательно рассматривает валявшееся рядом собачье тело. Проломленный оголённый череп; шерсти и кожи почти нет, остатки кишок вывалились из прогнившего живота, на рёбрах — куски мяса и остатки кожи. Лапы — набор изодранных мышц, хвост лишь частично покрыт шерстью. Когти и клыки сохранились как нельзя лучше — длинные и острые, словно были специально наращены, как казалось в контрасте с остальным телом.
     — Блин, никогда подобного не видел! Как она вообще двигалась? — рассуждает Евгений скорее с собой, чем с кем-то.
     Пока остальные выражали сочувствие и поддержку Александру и рассматривали мёртвую собаку, Валентин, словно обмерев, стоял посреди улицы, в отдалении от всех. Невидящим взглядом смотрел он на товарищей.
     Когда что-то коснулось его плеча сзади, он даже не вздрогнул. Медленно повернул голову, чтобы увидеть: кисть женской руки, побелевшая, с изорванной кожей. Струйка холодного пота бежит по спине. Он поворачивается всем корпусом — перед ним жуткое, отвратительное лицо со страшной ухмылкой. Он хочет отвернуться и не может — что-то знакомое, очень знакомое. Оля! Это она. Только вместо носа — дыра, а верхняя губа болтается на кусочке кожи, обнажив жёлтые зубы. Два белых глаза смотрят на Валентина, словно вот-вот просверлят насквозь. Он открывает рот, чтобы назвать её по имени, но только хватает воздух. В горле игольчатый ком, он пробует сглотнуть. Через секунду — адская боль, словно все эти иголки вонзились разом. Он слышит собственный вскрик, который тут же прерывается булькающим звуком.
     К тому моменту, как Оля и остальные обернулись, услышав крик Валентина, ему уже нельзя было помочь — его жрало существо, похожее на Олю как две капли воды, если бы не было обезображено разложением.
     Живая Оля упала в обморок. Без сознания она пролежала недолго. Через пару минут очнулась — Евгений брызгал ей водой на лицо.
     — Что это было? — спрашивает она.
     — Твоя копия… только…
     — Да, я видела, — предупредила она уточнение. — И где оно сейчас? И что с Валентином? — спрашивает она, увидев тело в луже крови.
     — Мы не сможем помочь Валентину… — Евгений виновато опускает голову. — А оно…
     — Оно куда-то исчезло, — с дрожью в голосе говорит Александр. — Так быстро и бесшумно, что мы не заметили этого.
     Оля отмечает, что Александр словно постарел и похудел, из него как будто вышла энергия молодости, несколько минут назад бившая ключом. Он, сгорбившись и глядя в землю, сидит на земле между телом Валентина и Евгением. Впервые за всё время, которое Оля могла его наблюдать, он не знал, что делать.
     — Ребята… — произносит Никита, в голосе его тревога. — Кажется, у нас большие проблемы.
     Стоя возле Александра, он смотрел в сторону, откуда они пришли, и выглядел напуганным. Евгений и Оля обернулись туда же. К ним быстро приближалась толпа, но даже издалека было видно, что это не обычные люди. У большинства руки вытянуты вперёд, рты раскрыты, кожа мертвенно-бледного цвета, а у кого-то кожи вообще нет; одежда на всех грязна и оборвана.
     — Бежим! — Евгений с силой дёрнул за руку Олю.
     Встать ей это не помогло, однако она абсолютно ясно поняла, в каком они опасном положении, и только поэтому вскочила как ошпаренная.
     Никита побледнел. С повреждённой ногой далеко ему не убежать, да и куда бежать…
     Александр поднялся тяжело, по-стариковски.
     Недалеко они успели пробежать, прежде чем заметили точно такую же толпу, надвигающуюся с другой стороны, из-за поворота.
     Положение было незавидным. С обеих сторон — высокие заборы и запертые калитки. Укрыться негде.
     — Погреб! — осенило Никиту.
     — Да, давайте, успеем! — подтвердил Евгений и подхватил под плечо Никиту. Тот смог двигаться быстрее.
     Оля и Александр последовали за ними.
     У подвала Евгений скомандовал:
     — Оля, Никита, быстро полезайте внутрь. Саня, помоги мне закрыть.
     Пока Никита спешно, но осторожно спускался по лестнице, Евгений и Александр пытались ухватиться за ручку дверцы и поднять её, но им не удалось даже приподнять.
     Толпа мертвецов всё ближе и ближе. У Евгения ни единой идеи, что ещё можно сделать.
     — Оля, помоги! — тяжело дыша, крикнул он.
     Она ещё не успела залезть в погреб, но помощь её оказывается тщетной. Дверца не поддалась.
     Из погреба донёсся страшный, нечеловеческий крик. Никита не удержал равновесие — покатился вниз, заорав от боли. Глухие удары о ступеньки прекратились, крик резко оборвался. Ещё какой-то звук, словно что-то протащили по земляному полу. Момент тишины — и из глубины погреба послышались чавкающие звуки.
     Каждый из троих, оставшихся в живых, сейчас осознал, что загнан в ловушку. Смерть дышала им одновременно в затылок и в лицо.
     Евгений схватил булыжник и с размаху ударил по голове одного из приблизившихся существ. Оно упало, как подкошенное, но к Евгению подступили ещё двое, тут же их стало четверо… Пытаясь увернуться от цепких мертвенных рук и нанося удары во все стороны, он всё дальше отходил от Оли и Александра. Они, тоже сражаясь с мерзкими существами, отдалялись и от Евгения, и друг от друга.
     Оля окликает то Евгения, то Александра — они не откликаются, и она их больше не видит. Кто-то цепко хватает её за плечо, резко дёргает. Она оказывается в тесной комнатке, где воняет испражнениями. Она падает на деревянное сиденье, едва не провалившись в довольно широкую дыру. Перед ней толпа существ и ближе других старушка, которая выглядит очень устрашающе, по-боевому, — она держит в руках бензопилу, а её морщинистое лицо обагрено кровью.
     — Прыгай! — командует она.
     Оля не понимает.
     — Что?
     — Прыгай в дыру, быстро!
     — Что? Туда? — Оля смотрит вниз, откуда идёт тошнотворный запах.
     Старушка включает бензопилу; на Олю падают капли крови. Раздаётся душераздирающий крик — она узнаёт голос Евгения.
     — Прыгай, говорю, если хочешь жить!
     — Да что творится! — Оля поворачивается к дыре лицом и, морщась от отвращения, садится, свесив в неё ноги.
     — Ты не должна быть здесь, — говорит старушка и толкает Олю.
     Она вскрикивает… В следующий момент она видит свою лестничную площадку, дверь в свою квартиру. В голове звучат последние слова старушки.
     В подъезде тихо. Олю не волнует, увидит ли её кто-нибудь, но, вероятно, пока она сидит возле своей двери, мимо никто не проходил.
     — Боже! — из груди сам собой вырывается стон.
     У неё ничего не болит, но конечности затекли, а спина словно одеревенела. Что же произошло? Так похоже на сон, но слишком много реалистичных ощущений.
     Она хочет достать из сумочки телефон, чтобы посмотреть, который час. Но сумочки нет. Потом вспоминает: сумочка осталась в квартире, а сам телефон на тумбочке в спальне. Не спеша Оля встаёт и потягивается, разминается. Открывает дверь. Да, телефон там, где она предполагала. Половина двенадцатого. Выходит, она сидела на площадке меньше минуты. Повезло, что никто не успел пройти мимо, — думает вслух, — или не повезло?.. Надо прогуляться. Это же больше не повторится, так?..
     Оля кладёт телефон в карман куртки и выходит в подъезд. Пока она спускается по лестнице, память подсовывает картины пережитого за чуть более чем полтора часа.
     Персонаж подпрыгнул.
     Илья и Сергей молча смотрели на экран. Илья ещё раз нажал W — персонаж снова подпрыгнул. «Идти вперёд», — сказал Илья и опять нажал клавишу W. Персонаж пошёл вперёд, к двери в комнату.
     — Охренеть… — Илья не мог поверить в происходящее. Улыбка расплылась на всё лицо. — Эта игра — шедевр! — воодушевлённо воскликнул он, повернувшись к Сергею.
     Сергей не разделял его радости. Он чувствовал беспокойство. Вспомнился сон наяву, слова девочки… Прямо сейчас он ощущает постороннее присутствие в комнате. Что-то было не так, но он не понимает, что именно.
     Он оглядывается, притворившись, что разминает шею — комната как комната, ничего странного. Он переводит взгляд на Илью, и на долю секунды ему кажется, будто на него смотрит кто-то чужой. Страх холодком пробегает по спине.
     — Блин, мне показалось, что на меня не ты смотришь, а кто-то другой! — говорит он Илье, надеясь так рассеять страх хотя бы отчасти.
     Илья зловеще улыбнулся, дурачась: хе-хе-хе…
     — Да уж, — усмехается Сергей, но беспокойство не уходит. — Надо почитать про эту игру…
     — По-любому. Как они это сделали вообще? У меня даже микрофона нет. Эта игра — шедевр, чувак! Сто из десяти!
     — Похоже, придётся лезть в даркнет… Ты ведь уже искал обычным поиском, да?
     — Ага. Но я ещё поищу.
     — Может, тебе не стоит пока вылезать в сеть? Мало ли что…
     — Забей! А как же мои онлайн-баталии, чат, фильмы и сериалы? Да и кому я нужен? — Илья был в кураже.
     — Да, без игр и сериалов ты не можешь, — усмехается Сергей. — И ты прав, на фиг ты никому не нужен.
     — Ну спасибо, друг! — наигранно обижается Илья.
     Сергей смотрит на друга и всё-таки решает рассказать о ночной истории.
     — Нажми-ка на паузу. Расскажу кое-что. Мне сегодня странный сон приснился. Потому я и не выспался, собственно.
     Сергей в деталях поделился тем, что пережил. Временами Илья прерывал его, чтобы вставить своё слово или воспоминание.
     — Жутковато как-то… — говорит он, когда Сергей замолкает. — Я бы, наверное, окочурился, особенно после этой игры.
     — Странно, что я всё помню до мелочей, даже слова девочки, всё до единого слова… А тут ещё твоя шедевральная игра…
     — Может, ты случайно установил связь с потусторонним миром?
     — Ну да, конечно.
     — Такое возможно. Я где-то читал…
     — Ну, может быть, не знаю. Но мне не понравилось.
     — Эх, мне бы так. Покруче любого ужастика!
     — Отдал бы с радостью, если бы мог. Блин, не лезет из головы эта девчонка с её речью, и всё тут!
     — А может, у тебя и правда какая-то способность появилась?
     — Вряд ли. Но если так, лучше бы я… не знаю… деньги из воздуха делал.
     — Да, было бы круто! — подтвердил Илья, и глаза его заблестели. — Но связь с потусторонним миром — хоть какая-то способность, а у меня ни фига…
     — Не знаю, как насчёт потустороннего мира, разве что связь с игрой… Когда твой персонаж прошёл мимо персонажа, похожего на меня, я почувствовал слабый ветерок. Хотя… у меня бывает — иллюзия типа такая. Ощущение чьего-то присутствия, как будто призрак…
     — А, понимаю. У меня у самого такое же чувство было вчера. Не, игра действительно… просто бомба!
     — Так, ладно, надо поискать информацию по ней. Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь немного.
     Сергей поднялся с дивана.
     — Ты так и не сказал, как она тебе?
     — Ну… Я бы сказал, что она уникальная и жуткая, даже если играть днём. Не знаю, как ты в неё ночью играть будешь. Если считать, что все мои ощущения генерирует игра, то она действительно очень крутая. Ну а если нет… буду надеяться, что моя способность, — Сергей усмехнулся, — меня защитит.
     В коридоре Илья снова попросил:
     — Если что найдёшь по игре, обязательно скажи мне.
     — Обязательно. Ладно, пока.
     — Давай.

     Оля посмотрела в небо, закрыла глаза и глубоко вдохнула, наслаждаясь свежим воздухом, который проникал во все клетки её тела. Ей стало немного легче, тревожные мысли улеглись. Но она не могла решить, куда же направиться. Для начала купить бы бутылку воды. Повернула направо: там возле соседнего дома небольшой продуктовый магазинчик. Она взяла пол-литровую бутылку негазированной «Малки», отпила из неё и пошла через дворы до главной дороги.
     Она пыталась понять, что же с ней произошло. Не была ли девочка в ванной галлюцинацией? Но ведь нет причин для этих галлюцинаций… Да ещё мамой назвала… С чего бы? Однако если девочка в ванной причудилась… По правде, даже если бы ребёнок оказался реальным, Оля уже не испытывала прежнего страха. Но вот то, что случилось в подъезде… как объяснить? Явно не галлюцинация. Кратковременная потеря сознания? Два раза за утро?.. Сначала обморок в ванной, позже — в подъезде. Конечно, когда рядом с тобой в ванной из ниоткуда возникает жуткая девочка, мозг и правда может не выдержать… Но в подъезде ничего шокирующего не происходило… Вряд ли это было продолжением… Хотя… она всё ещё была не в себе. Однако в подъезде её тело находилось в реальном мире, в то время как сознание было явно оторвано от действительности. Она пыталась вспомнить, что видела или ощущала, когда потеряла сознание в ванной. Не получалось. «Другой» мир впечатался в неё после второго обморока. Что ж, либо у неё недостаточно знаний в области психологии, либо объяснение следует искать не в психологии.
     Она пережила такой ужас, которого никогда не испытывала и, пожалуй, не испытает. Опыт, спору нет, получен уникальный. Его действительно интересно было бы изучить и объяснить, пусть даже не с научной точки зрения.
     Помнят ли, могут ли помнить люди то, что видели, чувствовали в бессознательном состоянии? По крайней мере, не в обмороке. Значит, второй случай не был обмороком. Сон? Такой внезапный, да ещё с предварительным головокружением? Настолько яркие сны, конечно, случаются, но этот был слишком управляемый, что ли… Кома? Это уж вряд ли. Слишком быстрые переходы, да и чувствовала она себя физически вполне сносно. Гипноз? Хм… Вариант сомнительный, но вариант… А что, если какое-то отложенное действие через жуткий образ ребёнка? Спонтанное, но спустя некоторое время после события влекущее изменение сознания? Девочка не могла не впечатлить (да ещё с сокровенным «мама», которое никак, на первый взгляд, к ней, Оле, не относилось). Звучит довольно убедительно, хотя она ни разу не слышала о подобном. Люди могут изменять состояние сознания, выходить из своего тела — задействуя ли собственные способности или с помощью специалиста, но всегда по собственной воле. Если же это случается, как с ней, спонтанно, может ли такому предшествовать какое-либо событие?..

     Солнечно и тепло на улице, но на душе у Сергея тревожно. Вспомнилось, как он увидел Илью будто чужим. Будто это был не Илья. Конечно, показалось. Но неприятно было до жути.
     Сергей шёл в сторону района Силуэт. На шумной улице было сложно сосредоточиться, но он постарался отвлечься, размышляя о математической задаче. Припоминались математические головоломки, которые он находил в интернете, туманные идеи, как можно вычислить какую-либо зависимость, но ничего толкового в голову не приходило. Мысленно он рисовал графики экспоненциальной и показательной функций, распределение точек, характеризующих символы на них… Но не видел никакой зависимости. Он по памяти воспроизводил результаты вычислений логарифмов с разными основаниями — это никак не помогало. Так он дошёл до перекрёстка на Силуэте, откуда повернул в сторону 6-го километра.

     Оля остановилась, чтобы выпить воды, которая успела немного нагреться. За своими размышлениями она не заметила, как дошла до Силуэта — только перекрёсток одолеть. На светофоре горел красный.
     Она ловит себя на том, что, хотя не заметила, как дошла, но почти неосознанно остановилась перед дорогой, у светофора, и вот — переходит на зелёный сигнал.
     А может, она поймала какую-то негативную волну, отсюда и страшные видения? Из-за расположения Луны или планет, например. Ну, прямо-таки повезло… Она вспомнила сон и жжение над правой грудью — пощупала сквозь куртку. Ничего.
     Сон (такой страшный, что, казалось, если она не проснётся, ей конец), жжение, девочка в ванной и обморок. Наконец… как это назвать? Путешествие? Пусть будет путешествие — в другой мир. Она провела там довольно много времени: ела, спала, долго шла в поисках пристанища, боролась за выживание, обрела и потеряла попутчиков, спаслась от верной гибели. Почти сутки. Но здесь прошло не больше минуты. Оля поморщилась, вспомнив, как оттуда выбралась. Никогда бы она не подумала, что выбраться можно именно таким способом. Хм, она сказала — «выбраться», а не «проснуться» или «очнуться»?..
     Все эти события наверняка как-то связаны. А может, у неё и правда переутомление или что-то не так с нервной системой? С мозгами? Оля усмехается. Да уж, всё кажется таким невероятным, проще всего свалить на сломанный мозг. Наверняка этому есть достоверное объяснение, какие-то причинно-следственные связи, просто пока она не может их уловить. Но настолько всё было ярко и реалистично, что она почти уверена — пережитые ею события происходили не во сне. Этот мир не единственный. Скорее всего, она действительно каким-то образом попала в другое… измерение? Сама ли она туда попала или же её туда забросили?..

     Несмотря на погружённость в мысли, дорогу Сергей перешёл по светофору.
     На математике сосредоточиться не получалось, поэтому голову заняли воспоминания о сне: девочка, её слова, — и игра, обнаруженная в Сети Ильёй. Да, не слишком удачная идея — лезть в даркнет… Всё произошедшее за последние часы не укладывалось в голове. Как теперь ночью спать? Как засыпать вообще?.. Он вспомнил лицо девочки возле себя на кровати, и ему даже сейчас — в полдень, среди людей — стало не по себе. Хорошо, ещё не умер… а мог бы… (вспомнил про свою «клиническую смерть»).
     Он шёл мимо домов и магазинов. По левую сторону, по главной дороге, — машины, впереди, на 6-м километре, слышалась музыка. В выходные, особенно в тёплое время, из динамиков, установленных по периметру небольшой площади, звучала музыка (в основном попса). Фонтан посредине площади отключён. Через дорогу — ювелирные и продуктовые магазины, торговый центр, рынок. Можно сказать, это один из районов с наиболее развитой инфраструктурой — здесь есть почти всё, нужное для комфортной жизни.
     Не так уж часто он прогуливался, поэтому сейчас испытывал удовольствие от прогулки, и только неприятный тревожный осадок от пережитого не позволял вполне насладиться тёплым солнечным днём, приятной усталостью напряжённых от движения мышц, и совсем не получалось ощутить лёгкость в мыслях.
     Он дошёл до следующего светофора и остановился — горел красный.

     На этот раз Оля внимательнее смотрела по сторонам. Она миновала продуктовый магазин, салоны сотовой связи, ювелирные магазины и торговый центр, рынок. Наконец подошла к остановке на 6-м. Вот она, площадь с выключенным фонтаном, слева; через дорогу — Центральный универмаг. На само́й остановке (на этой и противоположной стороне) — ремонтные мастерские для мелкой электроники типа телефонов и планшетов, киоски с прессой и разнообразной полезной и не очень мелочёвкой.
     Оля подошла к светофору. На противоположной стороне она заметила парня в очках; он был определённо не в лучшем настроении. Почему она обратила на него внимание? Там не он один стоял… Она не успела ответить себе — загорелся зелёный, и её голову опять захватило воспоминание. Старушка, распиливающая ходячих мертвецов бензопилой, — это ж надо какой образ! Но она хотела спасти меня…
     Сергей перешёл дорогу и повернул налево, в направлении своего дома.
     Оля приостанавливается. Оборачивается. Чувство, уже хорошо знакомое, — подспудного страха, тревоги… Оно возникло, когда парень в очках прошёл рядом с ней. Она точно ощущает — это тревога за него, как будто с ним вот-вот что-то случится. Такое сильное чувство, будто он ей кто-то близкий. Догнать его? Но что она скажет? Поделится чувством тревоги? Предупредит: «Будьте осторожнее»? Но — в чём? И она, незнакомка, только напугает его такими предупреждениями. Он и сам, по-видимому, охвачен дурными предчувствиями. Нет, не стоит сейчас его трогать. Если связь, которую она чувствует между ними, в самом деле существует, они ещё встретятся. Наверняка в другой реальности они с ним очень хорошо знакомы. Может, он тоже что-то почувствовал. Но сейчас пусть идёт своей дорогой.
     Оля едва успевает перейти проезжую часть, как загорается красный.

     Прямо сейчас он понимает: тревога покинула его, воспоминания побледнели и больше не мучают. Он останавливается, чтобы осмотреться. Мир всё тот же. Та же местность вокруг. Люди, попсовая музыка, машины — всё как всегда. Как хорошо, когда не истязают тяжёлые мысли, воспоминания, страхи. И с какой-то даже радостью он устремляется вперёд.

     Словно неведомая сила притяжения действовала — она глазами нашла парня в очках в толпе прохожих на другой стороне. Он шёл как ни в чём не бывало и смотрел уже вперёд, а не под ноги; походка казалась легче.
     Ну что же… Она слегка улыбается, но сразу становится серьёзной и не спеша идёт домой. Теперь ей больше не тревожно — с ним всё в порядке.
     Но ей стоит больше почитать о таких вещах, как параллельные реальности, управляемые сновидения и перенос сознания. Конечно, кое-что она знает, но, похоже, недостаточно, чтобы разобраться в произошедшем. Теперь ещё и этот парень в очках…
     Существует много миров, или реальностей, или вселенных — как угодно называй. И в любую из них можно попасть. Другое дело, как сделать это сознательно, как выбрать мир, куда хочешь попасть? А потом нужно вернуться в своё тело…
     Она помнит что-то такое из эзотерических книг: после смерти каждая чакра попадает в другой мир. Однако умирать для того, чтобы куда-то попасть, явно не хочется, не говоря уже о разделении на чакры. Другой способ: поработать со специалистом, полностью ему доверившись. Она таких специалистов не знает. Переходом в другие реальности занимался один её хороший знакомый, но он переехал в другой город, и связь была потеряна. Остаётся третий способ: осознанные сновидения, или выход в астральный мир с помощью астральной проекции.
     Когда человек видит сон, он осознаёт, что это сон, и может контролировать себя, свои поступки, способности в сновиденной реальности, управлять содержанием сна. Когда человек засыпает, его душа отделяется от тела, оставаясь связанной с ним серебряной нитью, и может путешествовать по иной реальности. Однако обычно эта реальность, так называемый «низкий мир», наполнена сущностями, которые могут причинить душе вред, вплоть до её невозвращения в тело, потому не следует находиться там долго (а сновидения бывают только в фазе быстрого сна, которая длится 10—15 минут). Часто душа, словно знает об этой опасности, возвращается в тело, когда сон ещё не получил завершения, и человек просыпается, испуганный кошмаром. (Хотя есть исключения, например, главный родитель ужасов Говард Ф. Лавкрафт10 очнуться от кошмара не мог и смотрел его до конца.) И ни в коем случае нельзя попадать в состояние неконтролируемого сонного паралича — это весьма пугающий опыт: ты слышишь, видишь, даже чувствуешь физически тёмных сущностей, но совершенно не можешь им противиться. Только сильный психоэмоциональный порыв в этом случае понуждает очнуться (иногда внешне это выглядит как самое обычное движение рукой, которым человек «будит себя»).
     Она не умеет контролировать такое состояние, но, возможно, такой контроль был бы полезен. Такой опыт тесно связан с внетелесными переживаниями, происходящими при осознанных сновидениях… Это опасно… Но очень интересно. И может дать ответы на её вопросы. Она не хочет больше необъяснимых случайностей (или неслучайностей?), так что почему бы не попробовать повторить осознанно то, что случилось с ней без её воли. Повторить не прежние события, а сам переход в тот мир. Интересно, повторится ли встреча с девочкой?.. Вряд ли, ведь она произошла в этом мире, если не была галлюцинацией.
     Интересно, кто она, эта девочка, назвавшая её мамой?.. Может быть, в другой реальности девочка — её ребёнок? Или это просто подсознательное желание… Недобрый ребёнок…
     Уже у самого подъезда она вспоминает, что там её называли Катей, но она сама осознавала себя Олей.
     Дома она вслух проговаривает, что прогулка действительно очень помогла развеяться, собраться с мыслями.
     Раздевшись, она сделала несколько глотков воды, про которую забыла и проносила почти полную бутылку в руке.

     Сергей посматривал по сторонам, не упуская возможности обратить взгляд на идущих навстречу и проходящих мимо девушек. Он испытывал эстетическое наслаждение. Мысль познакомиться с кем-нибудь даже не приходила в голову.
     Однако чем больше становилось расстояние между ним и Олей, тем большее беспокойство он чувствовал. Совсем скоро в самой привлекательной представительнице женского пола он находил что-то отталкивающее и пугающее, словно она была не той, кем казалась. Не отдавая себе отчёта, он довольно внимательно всматривался почти в каждую женщину или девушку. Но и в мужчинах — молодых и взрослых — что-то настораживало…
     Сергей остановился прямо посреди улицы, чувствуя, как бегут холодные мурашки по спине. Какая-то девушка заметила его пристальный взгляд и, смутившись, отвела глаза.
     Он смотрел на неё широко открытыми глазами, рот чуть приоткрыт. Она подходила всё ближе. Он не шевелился, вглядываясь. Она немного повернула голову. Он отступил на шаг. Её глаза сузились, рот растянулся в улыбке, обнажив острые белые зубы. «Ненавижу…» — услышал он. Она провела языком по острым зубам. Он заставил себя отвести взгляд и быстро пошёл вперёд, не оглядываясь.
     Скорее бы дойти до дома. Ссутулившись, словно горбун, глядя себе под ноги, он быстрыми шагами приближался к перекрёстку на Силуэте. На светофоре загорелся зелёный свет. Хорошо, очень хорошо… Стараясь ни с кем не столкнуться, он перешёл дорогу. Ещё один светофор. Горит красный — всего тридцать секунд, только тридцать секунд…
     Взгляд Сергея падает на проезжавшую машину, на водителя в опущенном окне. Выглядит нормально. Но внезапно голова его резко поворачивается, и Сергей видит белые в чёрной обводке глаза на белом полотне вместо лица. «На что уставился?» — слышит он.
     Он даже не успел ни о чём подумать. Всё тело сковано, хочется в туалет. А ещё так много нужно пройти: так много людей. И каждый покажет зубы или обругает, резко вывернув голову. Как не видеть их? Ведь это просто люди, а не…
     «Я пробудила неиспользуемые проценты твоего мозга, чтобы ты мог её увидеть», — вспомнил он слова девочки. Кого — её?..
     Загорелся зелёный. Сергей опустил голову и пошёл через дорогу. Лучше бы он ничего не видел. Ведь так и было буквально вчера, когда он, как самый заурядный человек, шёл по улицам, не замечая никого вокруг. Что же произошло? Почему с ним? Может быть, он спятил? Самое простое объяснение. Ну или просто переутомление, впечатлительность? Слишком резкая перемена… Ладно, главное сейчас — дойти поскорее до дому. Он поднял голову — прямо перед ним пивнушка. Отлично. Самая трудная часть пути преодолена. Ещё три здания, и он дома. Только ни на кого не смотреть. Смотреть было не на кого: Сергею никто не встретился на этом отрезке, ни одной души.
     Через несколько минут Сергей открывал дверь своей квартиры. Кофе поможет ему собраться с мыслями. Да, сейчас самое время хорошенько обо всём подумать. Он прошёл на кухню.
     Сергей включил компьютер. Его шум успокаивал. Но садиться за стол не стал — ходил из комнаты в комнату, припоминал всё, что говорила девочка, всё, что он видел, чувствовал. В его воспоминаниях не было страха — только удивление и непонимание. И частично неверие. Услышав в памяти своей слова девочки «ради меня и ради мамы», он останавливается посреди комнаты отдыха.
     Если это всё-таки не сон, так детально всё запомнить он не смог бы. Но что бы он ни думал, он всё помнит. Значит…
     Сергей медленно идёт в другую комнату.
     Значит, она как будто записала всё в долгосрочную память, как на жёсткий диск… Причём так, чтобы вспоминалось (читалось) моментально. Его поведение и его чувства показали ей, что она может использовать только его память. Не просто же так в конце она сказала: «Помни, что я сказала».
     Если же он ошибается, тогда объяснение одно: он действительно на время умер… И никакого света в конце тоннеля.
     Сергей вспомнил про чайник — пошёл на кухню. Кружки на столе не было — он вернулся в рабочую комнату: должно быть, кружка там. Действительно, кружка с недопитым кофе стояла возле клавиатуры. Сергей посмотрел на клавиатуру, покачал головой и в то же время облегчённо вздохнул, вспомнив утренний инцидент.
     Он вылил в раковину остывшую тёмную жидкость и сделал новую порцию горячего напитка. Снова вернулся в рабочую комнату, снова поставил кружку возле клавиатуры. И опять принялся копаться в памяти.
     Девочка сказала, что некая «она» хочет навредить маме и что мама очень сильная. Кто эта «она»? «Она» — это «другая я». А он, Сергей, слаб, но может спасти её маму, а девочка хочет его подготовить. К чему? Противостоянию? Спасению?
     И ещё она сказала, что не может связаться с мамой, но попробует сделать это через него, Сергея. Это его не очень радует. Он не готов снова и снова переживать нехорошее.
     И ещё она сказала — неизвестно, в каком образе «она», то есть «другая она», придёт к нему.
     Но какого хрена он в этом участвует?! Как эта мутная история его касается?
     И выходит, дело не в глюках?.. Девочка права в одном — он к такому не готов и сегодня определённо не сможет уснуть. Если только…
     Он задумался, потом опять оделся и уже собрался сходить в магазин, но вспомнил, какими видит людей, — остановился, держась за ручку входной двери. «Волков бояться — в лес не ходить» — выдохнул и вышел.
     Он не хотел смотреть на людей — не вышло. И первый, с кем он встретился взглядом, был сосед. Тот дружелюбно поздоровался, и Сергей тотчас поднял на него глаза, поздоровался в ответ. Только на улице он понял, что ничего страшного или отвратительного не увидел.
     Внутренний голос говорил, что не может быть всё настолько хорошо, поэтому он поспешил к магазину. Оттуда — в аптеку, после — домой.
     Короткий поход обошёлся без приключений. Теперь у Сергея были успокоительное, двухлитровая бутылка колы и пол-литровая бутылка водки. Успокоительное он отнёс в рабочую комнату, водку поставил в холодильник.
     Возвращаясь из кухни в комнату, в большом зеркале, что висело напротив входа в кухню, он краем глаза уловил чужое отражение. Слова девочки про «другую» сразу всплыли в памяти. Стало не по себе. Он сделал шаг назад — посмотрел в зеркало. Мало ли что могло показаться! Он оглянулся на кухню, повернулся обратно, посмотрел на всё, что отражалось на зеркальной поверхности. Всё-таки хорошо, что он купил успокоительное.
     В рабочей комнате Сергей сел в кресло и сделал глоток кофе, который ещё не успел совсем остыть. Хорошо…
     Что же он такого сделал? Почему оказался причастен к этой истории? Может быть, позвонить Илье?.. Конечно, ему очень хотелось рассказать Илюхе о своих «не-глюках», но почему-то были сомнения. С другой стороны, возможно, жуткая игра и его вполне реалистичные видения как-то связаны.
     Надо поискать информацию… Но если он и найдёт страницу со звуком, то даже днём, скорее всего, не будет включать. Пока Сергей решил ограничиться обычным поиском — нет желания лезть куда-то ещё.
     Обычно он пользовался поисковиком Google. Не особо рассчитывая на результат, он ввёл «Твоя игра». Ничего интересного. Просто из любопытства решил попереключать страницы результатов поиска. Подперев рукой подбородок, он монотонно кликал по цифрам, переходя с одной страницы на другую. Мышка постепенно сдвинулась — стало неудобно, и Сергей приподнял её, чуть вытянув руку, однако при обратном движении совершил резкое движение — и случайно нажал клавиши.
     На экране возникло три слова, чёрным по белому:
                               Your Game
                                 …about

     Несколько секунд Сергей тупо, без единой мысли смотрел в экран монитора. «Твою мать…» Ему не хотелось кликать на …about. Он внимательно осмотрел страницу, пощёлкал по ней, попробовал выделить всю — и не обнаружил никаких скрытых ссылок. Может, к лучшему… Похоже, единственный выбор — кликнуть по …about. Но довольно с него «интересных» событий! И вдруг до него дошло: можно же просто звук выключить.
     Он не стал отключать колонки (лень тянуться до переключателя) — просто нажал соответствующую клавишу на клавиатуре и отключил звук в системе. Он щёлкнул по ссылке — не ожидал, что закачка начнётся сразу. «Ну ладно, так даже лучше», — подумал Сергей и стал ждать окончания закачки с уже остывшим кофе. Ждать пришлось недолго — не дольше минуты. Сергей усомнился в успешном окончании, посмотрел в окно загрузок — вроде закачано полностью. В папке загрузок выделен один файл приложения (антивирус при этом не показал никакого сообщения), размером всего двести мегабайт. Лет двадцать назад такой размер игрового файла был нормальным, но не сейчас… Ну, может, разработчик решил сделать что-то в ретростиле… Однако смущал тот факт, что Илья, по его словам, всю ночь не спал, но игровой процесс, который видел Сергей, не мог занимать столько времени. Впрочем, может, Илья показал только начало.
     Надо проверить файл вручную антивирусом, который показал, что ничего плохого не обнаружил. Может, он случайно скачал не тот файл, попал на левый сайт — страница выглядит так же, а на деле хрень какая-нибудь, типа на хайпе кто-то решил сыграть… Хотя, какой тут хайп, когда про игру ничего неизвестно… А, ладно… Он на всякий случай отключился от интернета и запустил приложение. Обычный установщик, ничего особенного.
     Игра установлена. На рабочем столе появился незамысловатый ярлык «Твоя игра». Сергей навёл на него курсор, но сразу не запустил — не давало покоя тревожное чувство. Рука дрогнула. Он внутренне укорял себя: ох, пожалеет…
     На экране — часть его собственной кухни, словно он смотрит на неё со стороны зеркала в прихожей. Точнее, из самого зеркала. По бокам экрана — чёрные полосы. Всё в таком же рисованном стиле, как он видел на мониторе у Ильи.
     Меню нет. Это заставка?
     Кухня немного приблизилась, чёрные полосы исчезли, словно персонаж вышел из зеркала. Затем камера повернулась; дверной проём в рабочую комнату, где он находится прямо сейчас.
     Некоторое время нет никакого движения, кроме лёгкого покачивания камеры, как бы в такт дыханию персонажа. Сергей прислушивается. Ему кажется, из колонок действительно доносится звук дыхания. Или не из колонок?.. Он поворачивает голову в одну сторону, потом в другую — что-то есть… Твою же мать! Он же забыл включить звук! Он потянулся нажать на соответствующую клавишу. На экране камера резко сорвалась с места и через секунду была на расстоянии вытянутой руки до рисованного Сергея. Заставка закончилась. На экране появилось меню.
     Что это?.. Выдох… Какое-то тепло в области правого уха. Неподвижность сковала его. Глаза широко открыты, рука зависла над клавишей. Он боится дышать. Мысль: «мой дом — моя крепость». Сердце бешено колотится. Он осторожно поворачивает голову — ничего, никого. Выдох. Глубокий вдох…
     Успокоительное. Два больших глотка кофе.
     Он смотрит на экран — на меню игры. Быстро: Alt+F4! А если не сработает? На экране снова рабочий стол.
     Он удалил всё, что касалось игры. Включил звук в колонках. Зазвучала песня Amaranthe «Digital World». Он пошёл на кухню (не думая о зеркале), взял бутылку водки. Когда он делал большой глоток из горла, его рука немного дрожала. Поставил бутылку обратно в холодильник.
     В рабочей комнате он устроился в кресле, откинулся на спинку, закрыл глаза. Через пару секунд открыл. Оглянулся, прислушался — всё спокойно. Попробовал закрыть глаза снова и расслабиться. Не получилось.
     Надо позвонить Илье — так спокойнее. И, кроме того, надо узнать, что Илья думает о скачанной игре.
     — Ты нашёл какую-то инфу? — спросил Илья, едва они поприветствовали друг друга.
     — Не совсем. Но нарвался, видимо, на ту же страницу, что и ты ночью.
     — Блин, круто! Ты как попал на неё?
     — Я не понял. Случайно. Когда мышку поправлял, раздался щелчок… Не увидел, по какой ссылке, а в браузере не обозначилось никак, не выделилось. Правда, я ещё историю не смотрел. Погоди…
     Сергей развернул браузер, открыл окно истории посещений, но последние ссылки указывали только на страницы поиска.
     — Нет, ничего.
     — Блин, жаль.
     — Но я стал сомневаться, что скачал ту же игру, что и ты. Стилистика такая же, только…
     — Что?
     — Ну… При запуске появилась заставка или что-то вроде и установочные файлы, точнее один экзэ-файл, всего двести мегабайт. Меньше чем за минуту скачался. А ты вроде качал долго.
     — Ща посмотрю, сколько она весит.
     Через минуту Илья вернулся.
     — Восемнадцать гигов.
     — Восемнадцать? Ни фига себе! Я, видать, и правда что-то не то скачал.
     — А что было, когда запустил?
     — То, из-за чего я сразу снёс все игровые файлы на хрен.
     — Блин, расскажи!
     — Я даже начинать играть не стал! Ты же знаешь, как у меня расположено зеркало в коридоре? Ровно напротив двери на кухню.
     — Да, я помню.
     — В общем, вид такой, будто я сам смотрел на всё из зеркала. В прямом смысле из зеркала, поскольку по бокам были чёрные изогнутые полосы. А потом персонаж словно вышел из зеркала, немного постоял, глядя на вход в мою комнату, и резко начал приближаться. Тут на экране появилось главное меню. Я даже среагировать не успел, просто застыл. И ещё почувствовал тепло возле своего уха и услышал выдох. В общем, я закрыл игру и удалил её к чёрту.
     На другом конце линии повисла тишина. Когда Сергей несколько раз обратился к неотзывающемуся Илье, на том конце раздался хриплый детский голос: «Даааа…»
     Сергей резко отдёрнул смартфон от уха и бросил его на пол. Он упал плашмя и немного проскользил по линолеуму.
     «А меня?» — спросил тот же голос. Он слышался так, как если бы включили громкую связь. Потом — смех и короткие гудки.
     Он боялся к нему прикоснуться.
     — Это уже перебор… — прошептал Сергей. — Это, мать вашу, хренов перебор!
     Или Илюха решил приколоться?.. Нет, не мог он так голос изменить. Хотя чёрт его знает, что Илья придумал, пока он, Сергей, рассказывал. Впрочем, рассказывал он недолго.
     Гудки прекратились
     — Алё! Алё! Серёга! Ты меня слышишь? — кричал Илья.
     Сергей не понимал, что ему сейчас делать.
     — Я перезвоню! — пообещал он и отключился.
     На экране появилась надпись: «Завершение разговора». Затем отобразился входящий. Громкий звук вызова вывел Сергея из состояния ступора. Он провёл пальцем по экрану смартфона и услышал голос Ильи:
     — Алё! Сейчас нормально? Слышно?
     — Да, слышно, — несколько растерянно произнёс Сергей.
     — Ты слышал, что я говорил тебе?
     — Нет. То есть слышал, но не тебя. Или ты просто решил приколоться?
     — Что? О чём ты? Я говорил, что всё это очень круто и жутко и что тебе не следовало удалять игру — мог бы мне скинуть.
     — Нет, этого я не слышал.
     — А что тогда?
     — Я слышал голос девочки, такой хриплый.
     — Не, чувак, это точно не я прикалывался. Даже если бы и захотел, то не смог бы так сделать. Может, кто на линию попал?
     — Не знаю. Сомневаюсь.
     — А что она сказала?
     Сергей рассказал, как всё было. Илья пару секунд молчал. Сергей тоже. Отчасти потому, что боялся произнести хоть слово.
     — Я не знаю, что сказать, — наконец послышался голос Ильи. — Либо над тобой кто-то реально прикалывается, либо…
     — Либо мы… я…
     Сергей не знал, как выразить словами свою мысль, но они друг друга поняли.
     — Подожди-ка. Почему «мы»? — спросил Илья.
     — Ну, из-за игры. Хотя, не знаю, у тебя игра явно не такая, какую я скачал.
     — Со мной ничего такого не происходит. Слушай, а может, у тебя глюки там или типа того?
     — Я тоже сначала так думал. Но из-за чего? Да ещё так резко… Впрочем, так оно, наверное, и происходит — ни с того ни с сего. Ну, если честно, пусть это лучше будут глюки.
     Сергей вспомнил про ночную девочку.
     — А может быть такое, что сны или глюки легко и детально запоминаются?
     — Не знаю. Сходи к этому… как его… психиатру.
     — Хм… Подожду малость, может, само пройдёт. Водяры нажрусь — и норм.
     — Хе-хе, точно! Но всё-таки зря ты игрулю снёс — я бы заценил.
     — Да у тебя своя.
     — Это да, но было бы круто посмотреть хоть на заставку. Если вдруг найдёшь ещё раз, скинь мне.
     — Ну уж нет, искать больше не буду! Меня и так до сих пор пробирает, а ещё даже не вечер.
     — Ладно, но если вдруг…
     — Ну… посмотрим.
     Сергей нажал отбой и почувствовал, что ему и правда стало легче, спокойнее.
     «Вот значит, каково это, галлюцинации ловить», — усмехнулся он и решил, что пора бы пообедать. Поворачивая на кухню, он посмотрел в зеркало — ничего необыкновенного, страшного. Но в голове мелькнуло: «отвернусь и…» Сергей помотал головой. Надо поесть.
     Стараясь не вспоминать и не думать о странной игре, он открыл холодильник — сразу заметил бутылку водки. Вздохнул. Взял кастрюлю с гречневой кашей, пару варёных яиц и бутылку минеральной газированной воды. Пока накладывал себе порцию, вспомнил про работу. Он надеялся, что переживания вымотали его достаточно, чтобы вырубиться ночью, иначе как завтра работать.
     Пообедав в рабочей комнате и отставив тарелку с бутылкой в сторону, он занялся своей задачей. Ничего не получалось — он не мог сосредоточиться, да и вообще настроение было нерабочим.
     Надо расслабиться, поиграть в какую-нибудь из давно пройденных игр. Так, побегать, пострелять, не напрягаясь, — использовать читы11. Немного повыбирав (Half-Life, Max Payne, Crysis и др.), он запустил игру и наконец-то смог забыть обо всём.
     Оля подошла к книжному шкафу. Она не знала, когда подобное может повториться, и решила считать, что времени у неё мало. Вряд ли книги сейчас помогут, но вдруг она что-то упустила или, напротив, поймёт что-то ещё из уже прочитанного. Хотя, конечно, быстрее было бы узнать ответы у сильного мага или шамана. Или, возможно, йога?.. Но ни магов, ни шаманов поблизости нет — придётся справляться самой.
     Когда-то под присмотром своего друга (он был в теме) она уже выходила в астрал. Первый раз не слишком-то получилось. Тогда она не смогла управлять своим астральным телом, не контролировала ничего, увидела нечто бесформенное и запаниковала от страха. В физическую оболочку её вернул друг. Некоторое время они практиковались вместе, и она всё же научилась —сначала несколько секунд, а потом и пару минут —испытывать внетелесное переживание, не боясь, что не сможет вернуться.
     Но вскоре друг улетел с Камчатки, Оле больше не с кем было продолжать практиковаться. Для себя она усвоила важное правило: никогда не покидать тело в одиночестве, рядом всегда должен быть кто-то, кто сможет вернуть её, если что-то пойдёт не так. Однако она любила свои внетелесные переживания, наблюдения за одной реальностью из другой её очень притягивали, поэтому всё же продолжила практики одна, но с осторожностью, то есть выходила в астрал на очень короткое время, максимум секунд на двадцать.
     Некоторое время они ещё общались с тем другом, переписывались, но однажды он сказал, что больше эзотерикой и подобными вещами не занимается, и просил Олю ни в коем случае не практиковаться одной, если не бросит этого дела, что он ей на самом деле советует. А потом — замолк, больше не писал.
     Прошло года два. Оля не рисковала, зато почти в совершенстве освоила выход в астрал на короткое время. Вряд ли можно сказать, что развитие её застопорилось, но всё-таки раньше она не переживала ничего подобного тому, что пережила утром.
     А если в следующий раз уже не так повезёт?.. Ведь её «оттуда» выбросили, не она сама это сделала. Надо рискнуть, но сделать это обдуманно. Она попробует ночью.
     Сейчас она решила ещё раз прочитать про перенос сознания. В другой реальности она, по-видимому, находилась в теле Кати, так, может быть, это была не астральная проекция, а случился перенос сознания? Является ли в таком случае этот перенос тем же самым, что выход в астрал? Она сомневалась. Но мысль о том, что сознание можно передавать, переносить между реальностями, её очень заинтриговала.
     Некоторые учёные, исследователи, считают сознание частью материального мира — можно, говорят они, например, создать компьютер с сознанием (попытки, впрочем, пока не очень убедительны); другие полагают, что можно переносить сознание одного человека в мозг другого. Но всё это в пределах одной реальности, поэтому стоит поискать информацию не в научных книгах, а в эзотерических учениях.
     Правда, Оля не знала, какую из книг снять с полки. Стоит ли вообще пытаться найти то, что она якобы могла упустить? Она переводила взгляд от корешка к корешку, вспоминая содержание каждого тома, и понимала, что ничего нового не узнает. Не хотелось тратить время на перечитывание хорошо знакомых вещей. Когда ты уже там, тебе не до того, чтобы вспоминать написанное в книгах. Вернуться — вот что главное. А она умела возвращаться только после короткого «выхода».
     Страшновато… Но надо что-то делать, иначе в следующий раз она может не вернуться, если не научится это делать сама. А следующий раз будет, она уверена. Чёрт! Придётся рискнуть. Стоит ли ждать ночи? Лучше начать практиковаться сейчас, днём, пока ещё есть время. И ещё одна причина, о которой она раньше не думала, — ночью существует опасность уснуть.
     Оля остановилась посреди комнаты, посмотрела на кровать. Ну что ж, пора!
     Она закрыла пластиковое окно, задёрнула шторы и легла. Спать не хотелось, но утомительные мысли, сумрак от закрытых штор и приглушённый шум улицы действовали как белый шум, погружая в состояние, близкое ко сну. Оля расслабилась, закрыла глаза.
     Звук. Это не приятная мелодия, не голоса людей. Словно какой-то зверь рычит за спиной. Звук приближается… Оля открывает глаза. Потолок, шторы, мебель. Она выходит из комнаты, не глядя на кровать. Возвращается. Кровать пустая. Оля не обращает внимания, но рычания больше нет. Она открывает глаза ещё раз.
     Так она не вставала с кровати?.. Но почему не видела себя на ней? Раньше такого не случалось. Приснилось? Нет, это точно не сон. На часах двенадцать тридцать пять. Время она не засекала, и неизвестно, сколько точно просто лежала, но для сновидения прошло слишком мало. Она не придала бы этому значения, если бы не тот факт, что не видела своего тела на кровати. Она не находила этому объяснения.
     Однако вернулась она очень легко, и это хорошо.
     Вставать не хотелось, поэтому вскоре она вновь оказалась «во сне». На этот раз она посмотрела в первую очередь на кровать и увидела своё тело. Вот она идёт по комнате, выходит, заходит обратно, затем идёт до ванной (не смотрит в зеркало), возвращается в спальню. Смотрит на кровать — её тело по-прежнему там. Оля смотрит вверх и плавно взлетает под потолок. Переворачивается лицом вниз — видит, что находится как раз над своим телом. Она словно сместилась во время парения или взлёта в сторону, но не обращает внимания на это смещение. Она видит, что её глаза открыты. Она помнит — они не были открыты, когда она прежде смотрела на себя. Но ещё больше её пугает, что, лежа на кровати, она улыбается. Она быстро левитирует вниз, чтобы вернуться в своё тело, и ещё раз открывает глаза. Её сердце учащённо бьётся, дыхание прерывисто, а над правой грудью уже знакомое жжение.
     Чёрт, что это было? Она не говорит — шепчет. Она пробует поднять поочерёдно сначала одну руку, потом другую, ноги, голову. Прошло без затруднений.
     На часах двенадцать сорок пять.
     Блин… Слишком коротко она находилась там. Надо пробовать ещё. Но уже слишком не по себе, не просто страшновато, а по-настоящему страшно.
     Хочется встать, выпить водички, может, заварить чай… Но тогда она потеряет настрой, а этого нельзя.
     Ещё раз, ещё раз. Это был просто прикол от низкого мира, а она, дурочка, повелась. За столько лет практики всё ещё не может привыкнуть ко всякому. Хотя такое видение было в первый раз. Ладно, ещё разок, а потом перерыв.
     Некоторое время она просто лежит. Смотрит в потолок. Слушает далёкий шум улицы, приглушённые крики и смех детей. Она сгибает ноги в коленях, поворачивает голову: тумбочка, стена. Поворачивает голову обратно. Закрывает глаза… и открывает их через час, пробыв в другом мире год. Она возвращается мгновенно, не подлетая к телу.
     Точно так же было при первой попытке — она поняла это сейчас. Она не видела своего тела, поскольку была в параллельной вселенной, где всё было ровно так же, как и в этой, только другой Оли там не было. В первую попытку она, не сознавая этого, совершила двойное перемещение: в тот мир и обратно.
     Третья попытка не дала желаемого результата. Оля только поняла, что произошло, но тем не менее она вернулась счастливой и полной энергии.
     Сегодняшний третий «выход» отличался от всех её практик, которые она когда-либо делала, — она училась там не одна. Пусть она вернулась не сама, а с помощью, тот факт, что её обучение проходило в том мире, будоражил её сознание, и радость её переполняла. Оля решила насладиться этим: ничего не делать, отдыхать, прокручивая в мыслях всё, чему она научилась за год пребывания в том мире.
     Сначала всё было как обычно, как она уже привыкла, но по прошествии десяти минут в реальности, где оставалось её тело, она стала словно втягиваться куда-то. Её как будто затягивала чёрная дыра, а привычный мир стал удаляться и уменьшаться. Она пришла в ужас. Её не окружали сущности из низкого мира, чего она боялась больше всего — боялась, что именно они овладеют её сознанием, разумом, утянут за собой, обрекут на вечный кошмар и мало ли что ещё. Была совершенная чёрная неизвестность, как будто Оля отдалялась от света в конце тоннеля и ничего не могла сделать, не могла противиться этому — просто не знала, как. Её знания и опыт больше не имели никакой силы, никакого значения, память была опустошена, голова не работала… Она безвольно наблюдала, как её мир превращается в точку. И почему-то явилась мысль: «Лучше бы мне встретить тех сущностей». Как бы возможная встреча с ними ни приводила её в ужас, они были чем-то знакомым, изведанным.
     Точка исчезла. Оля осталась в абсолютно чёрной неизвестности. Она не знала, летит она или просто зависла во тьме, но предполагала, что движение её не прекратилось. Некоторое время — Оля не знала, какое — ничего не происходило. Паника сошла на нет, она смогла наконец думать.
     Да, действительно не стоит одной так практиковаться. Так она попробовала ободрить себя вслух. Ничего не услышала — звука не было. Либо она перемещается быстрее света, либо она уже за пределами… привычного мира.
     Словно пытаешься вспомнить сон — знаешь, что что-то снилось, но в памяти лишь темнота. Надо придумать, как вернуться. Но где же она? И так долго… Она попробовала осмотреться. Ничего. Что же придумать? Что сделать?
     Но если она в ином измерении или движется быстрее света, то в её мире может пройти как секунда, так и десятки лет, с тех пор как она «вышла». Эта мысль беспокоила, но всё хотелось надеяться, что когда она вернётся, её тело останется неизменным.
     Не те мысли приходят! Она раздражалась на саму себя. Нужно придумать, как вернуться, она уже достаточно надолго задержалась.
     Прошло ещё какое-то время — во всяком случае, ей казалось, что время идёт, — ничего не придумывалось.
     Стоп! Природа возникновения мыслей не изучена наукой. Но известно, что нейроны связаны между собой электрическими импульсами. Я, находясь здесь, могу мыслить, что-то придумывать, пусть пока безуспешно, значит, есть электрическая активность. А значит, есть электрические и магнитные поля. Декарт говорил: «Я мыслю — значит, я существую». Если опираться на максиму, что жизнь — это движение, и применить её к существованию вообще, то что будет, если прекратить движение? Очистить своё сознание, чтобы перестать существовать. Перестать мыслить, остановить движение электронов. С точки зрения физики, это, наверное, невозможно, но всё же нужно попробовать. Если перестать существовать здесь, то… либо вообще перестанешь существовать, либо… только здесь. Но перенесёшься ли и куда? Что ж, надо попробовать. Это лучше, чем вообще ничего не делать.
     Она моргнула. Затем ещё раз. Прямо перед ней, скрестив босые ноги, сидит какой-то старик в меховой накидке и такой же меховой шапке, из-под которой видны огромные седые брови, под ними — пристально блестят чёрные глаза. В них отражается огонь от костра, что пылает между ней и стариком. Она оглядывается. Много деревьев, травы, песка. Синее небо, солнце, за стариком — пустынный пляж и море. Из-за деревьев доносится шорох, словно рыщет там осторожное животное. На деревьях — птицы, но их щебетания не слышно, хотя вполне отчётливы звук прибоя и шелест листвы. Она замечает наконец, что сидит в позе лотоса, её руки лежат ладонями вверх на коленях, но указательный, средний и большой пальцы не сложены в кольцо.
     Удовлетворённый, Сергей выключил игру и решил ещё раз подумать над своей задачкой. Часы показывали половину восьмого вечера, на улице уже опускались сумерки, но в комнате, несмотря на задёрнутые шторы, было ещё светло. Из открытого окна доносился шум и гвалт — ездили машины, играли дети, галдели подростки. Закрывать его не хотелось — душно. Впрочем, во время игры Сергей не замечал шума. Да, давненько он так за игры не садился.
     Он открыл тетрадь и Excel с графиками для тестовой фразы и, только собрался напрячь извилины, понял, что нужно развести кофе — без кофе не работалось.
     Захватив с собой тарелки и кружку, опустошённые ещё днём, пошёл на кухню, чтобы включить чайник. Вернулся за бутылкой воды, поставил её в холодильник и, как часто бывало при напряжённой работе, забыл про включённый чайник. Автоматически он потянулся за кружкой и «выпил» воздух, тогда только вспомнил, что не развёл кофе.
     Наконец залив горячей водой коричневые гранулы, Сергей продолжил искать решение. После получаса изысканий он обнаружил, что зависимость скорее показательная, а не экспоненциальная. Правда, это ничего не давало — он по-прежнему не мог понять, как вычислить следующую точку, если известна предыдущая. Предположение относительно какого-либо закона распределения было, но как его применить? Он сосредоточенно смотрел на символы, графики. Попытки применить уже известные алгоритмы ни к чему не привели, в особенности потому, что принцип действия некоторых из них Сергей не понимал. Вероятно, надо придумывать свои. С другой стороны, он не исключал возможность использования для решения задачи методов и алгоритмов, находящихся в свободном доступе, — например, фрактальный метод или метод контекстно-зависимого моделирования. Если, конечно, поймёт принцип действия.
     Он бился над своей задачей часа полтора (отвлёкся только раз, чтобы включить свет). На улице уже зажглись уличные фонари, но шум ещё не смолк — подростки не спешили расходиться по домам, да и машины иногда проезжали.
     Спать совершенно не хотелось. Обычно он и не ложился так рано, но завтра на работу. И хотя вторая половина дня была спокойной, он даже смог расслабиться, отдохнуть, с приближением ночи нарастали беспокойство и тревога. Сергей боялся ложиться спать.
     В надежде на «просто отрубиться» он сходил за бутылками колы и водки: пьяные хорошо спят. Раньше он принял успокоительное — возможно, благодаря лекарству и смог прожить день без переживаний, тревог, страхов и глюков. Но успокоительное плюс алкоголь — не самое замечательное сочетание. Ладно, ничего не случится. Ему бы только уснуть без страха и проснуться нормально, как буквально вчера. Мелькнула мысль о снотворном, но бессонницей он не страдал. А действие успокоительного, видимо, закончилось, что странно — разве оно не должно действовать дольше? Похоже, нужна доза побольше.
     Он смешал в кружке колу и водку и запил этим коктейлем успокоительное. Когда эта порция была выпита, сделал новую. Потом ещё, ещё, смотря клипы, пока водка не кончилась. Алкоголь ударил в голову, начало клонить в сон.
     На часах почти полночь. Нормально так он посмотрел клипы под коктейль… Покачиваясь, он пошёл на кухню, чтобы недопитую колу поставить обратно в холодильник.
     В сумраке комнаты отдыха — незаправленная кровать. Хорошо, расправлять не нужно. Включил свет. Вернулся в рабочую комнату, где всё выключил. У кровати заставил себя раздеться, хотя хотелось просто упасть на подушку, провалиться в сон. Выключил свет. Никаких мыслей, никаких переживаний, тревог — только тишина и покой. На улице шума тоже почти нет.
     Через несколько минут Сергей заснул, хотя обычно ему требовалось больше времени. Но спал недолго.

     Он проснулся в абсолютной темноте. За окном — ночь, чернота, как в летнюю безлунную ночь в деревне на юге России, в доме с закрытыми ставнями.
     Некоторое время Сергей лежал, не понимая, почему так темно. Удивительным было и то, что он совершенно не чувствовал опьянения или похмелья. И никакой тревоги, беспокойства. Он просто лежал во тьме с открытыми глазами, и спать не хотелось.
     Он вспомнил: в смартфоне установлен будильник на 6:30 утра. Надо посмотреть, сколько времени. На стыке подлокотников двуспальной кровати и кресла-кровати, стоящего впритык к ней, лежал смартфон-будильник. Он повернулся на бок и правой рукой дотянулся до него. Закрыл глаза, нажал на кнопку активации дисплея и открыл один глаз. Без десяти четыре. До срабатывания будильника ещё два часа сорок минут.
     Чёрт! Спать совсем не хочется. Бывает же так… И почему так темно? Он повернул экран смартфона от себя, чтобы глаза поймали свет, отражённый от потолка, люстры. Но отражённого света не было, а сам смартфон словно растворился в темноте. Как будто потолок и люстра не отражали свет, а поглощали его. Сергей повернул телефон экраном к себе — нет, экран не потух. Он медленно повернул телефон вокруг своей оси — свет медленно исчезал в темноте.
     Что за?.. Он сел на кровати. Держа телефон боковой стороной к себе, протянул руку, чтобы ладонь была напротив экрана. Ладонь освещается. Убрал — темнота. Нащупал подлокотник, поместил ладонь между подлокотником и экраном так, чтобы тыльной стороной касаться ткани. Ладонь освещена, её видно. Сдвинул — темнота, чернота, хотя ткань подлокотника ощущается.
     Сергей почувствовал тревогу. Включил фонарик на телефоне — ничего. Он видит только себя.
     Он спит. Да, это просто сон. Нельзя успокоительное мешать с алкоголем. Определённо нельзя.
     Он аккуратно установил смартфон в складках одеяла так, чтобы фонарик светил на него, но тот упал, из-за чего свет сначала брызнул в потолок, а в следующее мгновение вместе со смартфоном исчез в черноте. Сергей испугался и резко схватил гаджет. Ущипнул себя за руку — больно. Но ничего не изменилось, он не проснулся.
     Это нехорошо… Очень нехорошо. Он нервничал. Думай! Посмотрел ещё раз на время — без десяти четыре утра. Или дня? Нет, что за бред!
     Стоп. Когда он смотрел на время в прошлый раз, было тоже без десяти четыре. Остановились? Невозможно. Ему нужен был свет, он больше не мог оставаться во тьме.
     Кто-то встал с другой стороны кровати и прошёлся по комнате. Он отчётливо почувствовал, услышал это. Инстинктивно прижал смартфон к груди, фонариком к себе. В ушах отдавался стук сердца, вспотевшая холодная ладонь ощущала удары сквозь аппарат.
     Он перестал дышать. Одновременно не хотелось ничего видеть и хотелось, чтобы стало светло. Сейчас включится свет.
     Щёлкнул выключатель. Стали видны все предметы, вещи, мебель. Он продолжал сидеть неподвижно. Не заметил, как начал дышать. Надо опорожнить мочевой пузырь. Повернул голову в сторону выключателя.
     Услышал шаги. Тихие, мягкие, словно кто-то старался идти на цыпочках. Он поворачивал голову, следуя взглядом за звуком шагов, который прекратился у дальнего от него угла кровати.
     Он закрыл глаза и приготовился… Не понимая, к чему. Вспомнил Бога. Секунд тридцать прошло. Ничего не случилось. Он боялся открыть глаза. Как назло, вспомнилась прошлая ночь, и это добило — теперь ему плевать на всё.
     Сергей не помнил, как прошлая ночь закончилась, и не пытался вспомнить — в этом месте было слепое пятно.
     Открыл глаза. Ничего, всё спокойно. Смартфон, который он всё ещё прижимал к груди, завибрировал —смс.
     Номер неизвестен, но он без задней мысли открыл. «И со светом жизнь не мила, да, папа?» Он смотрел на это сообщение пустыми глазами, с пустотой внутри.
     Надо выключить фонарик.
     Мочевой пузырь напомнил о себе, и он почувствовал влагу в трусах. А, чёрт!
     Вернувшись из туалета, он переоделся в чистое нижнее бельё и хотел вернуться в постель, но остановился возле выключателя, раздумывая, стоит ли выключать свет.
     Он чувствовал себя уставшим, обессиленным, но в то же время спать не хотелось, сон развеяло беспокойство. Нет-нет, нужно поспать хотя бы ещё чуть-чуть.
     Нажимая на выключатель, он ожидал, что комната снова погрузится в непроглядную тьму, но свет погас, и из окна в комнату пролился свет фонаря, что установлен над подъездом соседнего дома. Теперь можно было разглядеть очертания мебели, серые обои и тёмные пятна вещей. Глаза привыкли быстро, прежде чем он их закрыл, чтобы попытаться уснуть.
     Проснулся по будильнику и довольно бодрым. Неужели он заснул? И так быстро? Он не помнил, чтобы лежал без сна. Он чувствует себя выспавшимся, это удивительно, но и отлично. И нечего задумываться, анализировать, как да почему.
     Он встал с кровати, стараясь ничего не вспоминать, а сосредоточиться на мыслях о работе. Но в душе он всё равно испытал лёгкий приступ тревоги. Это продолжалось не более секунды — мозг устал от переживаний.
     Он приготовил завтрак, налил кофе. Обычно перед работой Сергей компьютер не включал, поэтому завтракал на кухне. Исключение составляли дни, когда по той или иной причине на работе нужно было быть позже, чем в восемь тридцать.
     Он решил выйти минут на тридцать раньше, чем обычно, — пройтись пешком. Дезодорант, одеколон, чёрные брюки, белая рубашка… Одеваясь, он заметил, что чувствует себя спокойно, руки не дрожат — это его обрадовало. В прихожей он надел чёрные туфли, почистил их; подумав, надел бежевую плотную ветровку и вышел.
     После разговора с Сергеем Илья пошёл ставить чайник.
     Выходя из комнаты, он вспомнил, как недавно ему показалось, что дверь приоткрыта, — в очередной раз восхитился звукорежиссурой игры, её атмосферой. Не закрывая двери, он направился — мимо двери в ванную — на кухню, расположенную по соседству с его комнатой, через стену.
     Вдоль стены, разделявшей кухню и его комнату, стояли стол (на нем — чайник) и холодильник. Илья убедился, что чайник наполнен, включил. Взгляд упал на небольшое плетёное блюдо со сладостями. Есть ему не хотелось, однако от печенья, состоящего из двух шоколадно-сахарных чёрных дисков и сладкой кремовой начинки между ними, он не желал отказываться. Но сначала он принёс из комнаты забытую там кружку и налил заварку из фруктового чая. Не дожидаясь, пока чайник вскипит, Илья съел пару штук. Потом пошёл в комнату.
     Он открыл папку с множеством видеофайлов, терабайта на полтора: различные видео, включая телевизионные передачи (большая часть из них не лучшего качества, максимум 720p12), старенькие фильмы и сериалы, начиная с 1960-х годов. Жанры — все, от комедии до ужасов и псевдоснаффа13. Фильмов в качестве Full HD14 не слишком много — они занимают больше места на диске (второй диск, всего на три терабайта, предназначался для хранения данных, а система была установлена на первом — SSD15 на 256 Гб), а места жалко, если только это не игра, поэтому Илье часто приходилось решать, что удалить. Ещё гигабайт двести занимала музыка — много разного рока (панк-рок, хард-рок, пост-рок), немного меньше лёгкого и среднего по тяжести метала и ещё меньше различной эстрадной и поп-музыки. Илья отдавал предпочтение отечественным группам, но иностранная музыка ему тоже нравилась. Буквально пару десятков гигабайт занимали разные документы и фотографии, а всё остальное — где-то терабайт — это игры, которые по значимости всегда оставались для Ильи на первом месте.
     Сейчас, просматривая названия фильмов и сериалов, многие из которых уже видел, а некоторые и не один раз, он понятия не имел, что хотел бы пересмотреть. «Терминатор», «Ночь живых мертвецов», «День независимости», «Кладбище домашних животных», «Твин Пикс»… Он не успел ещё сделать выбор, когда услышал сигнал чайника.
     Через пару минут кружка с чаем и блюдце с печеньем стояли возле клавиатуры.
     Нет, всё-таки он ничего не хочет смотреть. Открыв браузер, он обратил внимание, что страница загружается слишком долго, а ведь это обычный игровой форум.
     Может, сервак загружен?..
     Он отхлебнул из кружки и закинул в рот печеньку.
     Через несколько секунд дисплей слегка потемнел и форум загрузился, но его дизайн был совершенно другим, не таким, каким Илья привык его видеть.
     Ни хрена себе!.. Он, не сделав глотка, поставил кружку на стол и моментально о ней забыл. Взглянул на адресную строку — ошибки нет.
     Раньше форум представлял собой обычную двумерную страницу с надписями, иконками, кнопками, раскрывающимися списками и другими информационными и интерактивными элементами. Сверху — ссылки, приглашавшие зарегистрироваться или выполнить вход, ниже — ссылки на многочисленные темы по разным играм, преимущественно онлайн и пр. Выполнено всё в стиле фэнтезийной онлайн-игры. В общем, типичный форум, посвящённый обсуждению игр.
     Но в этот раз всё выглядело иначе, и Илья понял, почему так долго грузилась страница.
     Илья смотрел на большой средневековый замок с башнями, пушками и стражниками наверху и перед воротами, которые были открыты. Вокруг башен замка чернели тучи, словно создавая границу круга, в середине которого светило солнце, и его лучами освещался только замок и ближайшие к нему окрестности. Внутри этого круга Илья обратил внимание на силуэт, по форме очень похожий на дракона. Однако он быстро исчез. Там, куда падал свет, всё было красочно и живописно. Красно-жёлтые флаги развевались на остроконечных башнях, латы стражников блестели на солнце, трава и деревья зеленели разными оттенками, на дороге, ведущей к воротам, колёсами телег и лошадиными копытами проторены колеи, а за воротами — длинный проход, коридор из красного кирпича, освещённый огнём висевших на стенах факелов.
     Но всё, находившееся за пределами солнечного света, выглядело крайне мрачно, серо и уныло, словно обуглилось, сохранив только искажённые очертания былой красоты. Деревья будто клонились к почти чёрной, с лиловыми переливами земле от неподъёмного груза своих ветвей с безжизненно повисшими серыми листьями. Трава напоминала закоптившиеся иглы, готовые пронзить любое неосторожное живое (и наверняка мёртвое тоже) существо. Местами шёл чёрный дождь, локализованный в небольших кругах, хотя тучи простирались бесконечно. Деревянные домишки, вполне обычные на первый взгляд, не выглядели заброшенными или даже отчасти разрушенными, но что-то в них внушало тревогу: серые, с чёрными, словно тонированными, окнами, если в них вообще были стекла, и — никаких отражений.
     Илья попробовал пошевелить мышкой — персонаж повернулся. Вокруг него также серо и безжизненно. Оглянувшись, он увидел, что дорога исчезает в проходе, который освещён факелами, а по обеим сторонам от неё простирается огромная стена из больших светло-серых блоков, границ которой не видно ни справа, ни слева, ни сверху. А может, она и под землю уходит… Дорога и проход были в цвете, но всё окружение оставалось таким же серо-мрачным.
     «Вот это графика, круто!» — восхитился Илья уже в который раз за сегодня. Затем посмотрел себе под ноги, но не увидел их. И рук не увидел. Тени от персонажа тоже не было.
     Пока он осматривался, в проходе, у бесконечной стены, показался чёрный силуэт. По мере приближения он становился цветным — и вот Илья уже смотрел на идущую к следующему проходу красивую девушку со светлыми длинными волосами в простом ситцевом платье голубого цвета, в вырезе которого наполовину была видна пышная грудь.
     Девушка шла не совсем прямо, но держалась на ногах довольно твёрдо. В руке у неё был закупоренный кувшин. Она поравнялась с персонажем, улыбнулась ему, ещё немного прошла, остановилась, откупорила кувшин, выпила, закупорила и пошла дальше. Илья смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд, настолько реалистично она была сделана.
     «Как будто живой человек! Но как, что? Неужели форум теперь так выглядит? Это ж, блин, целая онлайн-3D-игра!»
     Илья ещё раз осмотрелся. Просто охренеть… Губы его расползлись в улыбке. Ничего круче он не видел!
     По привычке нажав W, Илья стал двигаться вперёд. S — назад, стрейфы16 вправо и влево — A и D соответственно.
     Управление как обычно, хорошо. Использовать — это, наверное, E. Он подумал так автоматически, на секунду забыв, что перед ним не игра, а форум. Но использовать пока нечего — он просто стоит посреди дороги, и предметов или ещё чего-нибудь, с чем можно попробовать взаимодействовать, нет.
     «А, дебил! Это же не игра, а форум!» Илья опомнился.
     «Но как же круто сделано! Когда разработчики успели такого натворить?»
     О том, что подобное «превращение» могло находиться в разработке не один год, Илья не подумал, да его это, откровенно говоря, не волновало, он просто восхищался результатом.
     «Ладно, попробуем войти». Илья направился ко входу, охраняемому стражниками, при этом он смотрел вслед девушке, только что улыбнувшейся ему. Остановился — сначала надо посмотреть настройки, если таковые здесь есть. После нажатия F11 все ненужные элементы окна браузера исчезли, остался только 3D-мир форума. Он посмотрел внимательнее на экран и понял, что никаких элементов интерфейса нет. Ещё раз нажав F11, он вышел из полноэкранного режима.
     «Не, лучше полный экран». Он вновь развернул страницу и пошёл ко входу. Девушки уже не было. Он приблизился к стражникам: оба стояли во внушительных блестящих доспехах, с алебардами и закрывающими лица забралами. «Хм-м, здесь разработчики сделали так? Ладно». Ни один не шевельнулся, когда он подходил почти вплотную к каждому из них, словно они статические модели. Изучив детализацию стражников, но не в силах что-то с ними сделать, например, ударить (левая клавиша мыши и несколько других клавиш на клавиатуре не помогли, да и рук персонажа Илья не видел), он подошёл к двери. Никаких подсказок не высветилось. Дверь тоже не открылась. Тогда Илья нажал E, и по двери сверху вниз быстро скользнул голубой луч.
     «Сканирование: свой или нет. Непривычно. Средневековье, фэнтези и Sci-Fi17. Но прикольно».
     Дверь открылась так, как открываются средневековые массивные двери — тяжело, с характерным треском и скрипом. «Вау… А раньше звука вроде не было…»
     А если выйти из форума и зайти снова?.. Ему хотелось пройти дальше, но не менее интересно было узнать, изменился ли вход на форум. В прошлый раз Илья не нажал «Выход», поэтому оставался в системе. Но где кнопка выхода или ссылка на нее? Раньше выйти можно было по ссылке из меню пользователя, а сейчас ничего такого. «Ладно, потом разберусь». Илья пошёл дальше. Ему показалось, будто он попал в катакомбы под замком, хотя знал, что это не так.
     В прямом коридоре с низкими потолками факелы висят на равном расстоянии друг от друга, создавая маленькие волны горячего воздуха и освещая красный кирпич. Звук шагов по каменному полу гулким эхом разносится по коридору — ясно, что персонаж обут во что-то с плотной и крепкой подошвой.
     Герой подошёл вплотную к стене, и Илья поразился глубине детализации, резкости. «И это в онлайн-игре! Тьфу, на форуме! Не могу привыкнуть». Он едва не засмеялся от удовольствия.
     Даже самые современные игры не могут похвастаться такой детализацией, хотя у них и текстуры 4K, и куча настроек, и памяти они жрут мама не горюй. Всё слишком реалистично. Даже кирпич стен выглядит так, что, кажется, можно ощутить его шершавую поверхность, каждую трещинку.
     Илья внимательно осмотрел несколько десятков кирпичей и откинулся на спинку кресла — ни одного одинакового! Как они это сделали? Зачем? Если так везде, то разработчики просто боженьки.
     Илья вернулся к форуму. Теперь он присмотрелся к факелам. Они тоже отличались друг от друга мельчайшими деталями: где-то чуть погнулась оправа, где-то были царапины, где-то прилепился кусочек смолы и т. д. Здесь нет никаких лагов, падений FPS, задержек, сетевых ошибок — всё идеально! Потрясающе!
     Илья часто нарывался на подобные неудобства в онлайн-играх, при том что это были полноценные игры, которые просто обязаны стабильно работать в онлайне, раз они на него ориентированы. И, конечно, имела значение стабильная работа серверов. А здесь даже не игра — только ее внешний вид, но невероятная графика, никаких задержек — всё на высоте. Конечно, может, безобразия начнутся потом, но первое впечатление слишком хорошее, пожалуй, настораживающе хорошее. «Ну ничего, если даже так, буду разрабам присылать найденные ошибки, недоработки, такое нельзя не допилить».
     И Илья направил своего персонажа дальше. Вот он вышел в небольшое помещение с тремя массивными деревянными дверями и небольшим столом у стены. Двери напротив него, между ними горят факелы. На всех прибиты таблички. На двери прямо перед ним написано готическим шрифтом «Форум». На двери слева табличка «Илья. Личный кабинет». Ага, это его личный кабинет, но почему имя, а не ник?.. Ладно, не суть, можно исправить. Может, сбой?.. На двери справа — «Поиск». На столе лежат пергамент и маленький прозрачный кружок.
     Открыв дверь с надписью «Личный кабинет», он застыл от удивления. Губы его округлились, руки и пальцы перестали двигаться. На несколько секунд он потерял дар речи и забыл про смену ника. Личный кабинет представлял собой точную (но чёрно-белую) копию его комнаты. Дверь закрылась за ним автоматически. Илья ещё раз повернул голову.
     Дверь в комнату реального Ильи осталась открытой.
     «Вроде проходил уже через это, а всё равно не по себе, — проворчал он. — Ну, оформили разработчики личный кабинет так, что он стал копией твоей комнаты, но ведь это ж охренеть как круто!»
     «Агхр!» — Илья покачал головой и взял кружку. Отпив немного чая и бросив в рот ещё одну печеньку, он вернулся к происходящему на экране. Пройдясь по знакомой комнате, как по чужой, и в который раз восхитившись, попробовал включить компьютер в другой реальности. Он больше ничему не удивлялся. На виртуальном мониторе отобразился его рабочий стол. Он попробовал усадить персонажа за компьютер, открыть папки. Получилось. Это, наверное, какой-то хитрый код делает скриншоты и пересылает их по сети на сервер форума. Проводник он закрыл, но не удержался от запуска аудиопроигрывателя, который, конечно, запустился. Выглядело это так, будто Илья удалённо попал на свой же компьютер. Двойной клик — и зазвучала первая попавшаяся песня из плейлиста. Возможность запустить свою музыку в игре — действительно супер! В GTA18 можно включить радио, но, во-первых, радио, а во-вторых — без выбора определённой песни.
     А из кружки, которая стояла на столе (так же, как реальная кружка на реальном столе Ильи), можно пить, пока в ней что-то есть; пустая кружка автоматически наполняется напитком в зависимости от выбора, предлагавшегося прямо на её стенке, поскольку никакой кофемашины или чего-то подобного в кабинете не предусмотрено.
     «Ага, самому нельзя налить! Плохой форум! Интерактивность никакая», — по-доброму посмеялся Илья.
     Его персонаж поставил кружку на стол и вышел из кабинета. Взглянув ещё раз на надпись «Форум», подошёл к двери, намереваясь её открыть, но тут перед ним появилась голограмма — красная окружность с линией наискосок и пояснением «Сначала ознакомьтесь с правилами пребывания и приложите кнопку полезного действия (КПД) к виску». Очевидно, это о пергаменте и прозрачном кругляшке. «Неужто сделали автоматический выход? — удивился он. — Ну ладно». Подойдя к столу, Илья взял пергамент с так называемыми правилами. На самом деле, они представляли собой объяснение управления: например, что общение происходит с помощью голоса, даже если нет микрофона, или что для быстрого доступа в личный кабинет нужно воспользоваться кнопкой полезного действия и сделать это можно как жестом, так и с помощью отдельной клавиши и т. п. Обычно Илья не обращал внимания на разного рода инструкции и правила в виртуальном мире, но здесь решил прочесть. Даже такое знакомство с обновлённым форумом было увлекательно.
     В первом пункте говорилось, что нужно нажать клавишу взаимодействия — Илья так и сделал. В появившемся выборе «правый — левый» повернул камеру вправо. Кнопка моментально исчезла. Однако на экране ничего не изменилось, как это обычно бывает в играх: чтобы показать внешний вид или возможности гаджета. Правда, здесь никакой демонстрации и не ожидалось.
     Дальше правила гласили: «Коснитесь пальцем или пальцами правого виска, чтобы вызвать панель информации». На это Илья улыбнулся. Чувствуя себя примерно как утром, когда они с Сергеем экспериментировали с управлением в игре, он дотронулся пальцем до правого виска. На экране сразу появилось большая полупрозрачная панель с аватаром, различной информацией и ссылками. В первую очередь в глаза бросилась 3D-модель аватара — это был сам Илья.
     «Лаааднооо…» — медленно произнёс Илья. Он откинулся на спинку кресла и всё смотрел на свой аватар.
     «Как они это сделали? Может, мааагияааа?» Последнее слово он выговорил таинственно, сделав соответствующий жест, улыбнулся и покачал головой.
     Ему хотелось бы, чтобы так и было: чтобы магия проникала и в реальную жизнь. Правда, не причиняя ему вреда.
     Может, и правда какие-то силы? Во всяком случае, иного объяснения пока не находится. Ему хотелось ощутить мир магии и волшебства. Он ещё раз коснулся виска — панель исчезла.
     Он не спеша прочитал пергамент до конца. Главное, что он запомнил: одиночное касание показывает информацию о другом пользователе форума, если смотришь на него, и о себе, если не смотришь или глаза закрыты; двойное касание вызывает голосового помощника. Другие пользователи не видят твоих действий с кнопкой (что логично). В конце правил сообщалось, что при их обновлении будет соответствующее уведомление.
     Как только он закончил читать, пергамент красиво, с эффектом частиц, исчез с правой стороны экрана — теперь правила доступны из панели информации.
     Разобравшись с этим, персонаж Ильи ещё раз подошёл к двери с табличкой «Форум». Теперь она открылась.
     Что он теперь увидит, интересно? Много аватаров, которые общаются между собой? Или что-то более грандиозное? Но взору открылся только небольшой зал, в конце него похожее на двустворчатые ворота сияние. На форум совсем не похоже: никого нет, и совершенная тишина.
     Персонаж прошёл немного вперёд. Звук шагов стал глухим и мягким — он ступал по красной ковровой дорожке, протянувшейся в центре на каменных плитах. По обе стороны от неё отходили другие дорожки, разноцветные. Может, активных пользователей пока нет? Воспользовавшись КПД, Илья увидел в общей информации — форумчан несколько тысяч. Ладно, пока надо осмотреться.
     Посмотрев по сторонам, он увидел ещё двери, каждая из которых окрашена уникальным цветом. Дорожки проложены к ним в соответствии с цветом: жёлтая дорожка — к жёлтой двери, синяя — к синей и т. д. На дверях дисплеи и различные надписи над ними, какие-то короткие, какие-то подлиннее. Подойдя к ближайшей двери (белого цвета), Илья прочитал: «Новые игры» — и сразу понял, что это один из разделов форума. На дисплее отображались продублированное название раздела, но уже меньшее по размеру, количество активных пользователей, выпадающий список с надписью «Подразделы» и несколько строк друг под другом: «Последнее сообщение» со ссылкой на это самое сообщение, количество тем и количество сообщений.
     Илья нажал клавишу взаимодействия. Камера приблизилась к дисплею, и теперь он был на весь экран. Наполовину его перекрыла тень персонажа. Он повёл мышкой, и на экране показалась рука персонажа вместо курсора. Тут он вспомнил, что, когда был за пределами замка, модели аватара не было.
     Илья щёлкнул указательным пальцем на список подразделов. Показались названия: «Новости», «Статьи и обзоры», «Обсуждение игр» и т. д. Просмотрев список, выбрал самую первую строчку — персонаж пальцем коснулся названия «Новости». Камера отъехала назад от дисплея, словно персонаж отклонился или отошёл назад, и дверь, как в супермаркетах, сдвинулась в сторону. Это не было типично для массивной деревянной двери, но, может быть, она сделана, например, из стали или камня, а покрашена под дерево?.. Тем не менее в 3D-мир этого форума такое решение разработчиков вписывалось органично, и Илья отбросил вопросы. Ещё интереснее выглядело то, что было за дверью.
     Входить Илья не спешил, а только заглянул из середины образовавшегося проёма. Большой полукруглый «портал» напоминал портал из сериала «Звёздный путь», а рядом — устройство, похожее на большую прямоугольную антенну. Они были освещены белым светом словно бы изнутри. Помедлив, Илья зашёл внутрь. Дверь за ним бесшумно закрылась — и полусферическое помещение осветилось мягким белым светом, будто разом открылись все шторы на больших панорамных окнах. Свет лился со стен и с пола — ламп не было. Илья решил посмотреть, закрылась ли дверь, подошёл к ней, и она автоматически открылась. «Ага, понятно. Хорошо».
     Он задержался у «портала», чтобы посмотреть на него внимательнее, потом подошёл к «антенне». Прямоугольник заполнился строчками — очевидно, заголовками новостей. Илья выбрал рукой персонажа первую новость, и между створками «портала» возникло изображение с диктором, зачитывающим новость, под ним — бегущая строка этой новости, а под ней — комментарии, каждый из которых сопровождался иконкой анимированного аватара. Под комментариями располагалось окно ввода текста. Несколько комментариев появилось, пока Илья вместе со своим персонажем слушал и смотрел новость про перенос на другую дату одной из игр. Почему бы и ему не написать комментарий? Посмотреть, как работает система? По привычке Илья ткнул пальцем персонажа в окно ввода текста (палец и кисть руки прошли сквозь него) и напечатал: «Ну вот, очередной перенос…» Текст комментария на экране не возник. Илья ткнул пальцем в окно ещё раз и тут заметил, что каретки нет, словно фокус не передаётся.
     — И как тут комментарий оставить? — задал он недоумённый вопрос в пространство. Затем дважды коснулся виска, чтобы вызвать голосового помощника.
     — Чем могу помочь? — услышал он голос робота.
     — Как оставить комментарий? — на автомате повторил Илья, отметив про себя, что микрофона нет.
     — Просто скажите, что хотите сказать, и поле ввода комментария заполнится автоматически. После этого скомандуйте «Отправить». Если нужно очистить поле ввода, скажите «Очистить».
     Илья вспомнил, что в правилах было сказано про голос.
     — Ладно. Спасибо.
     — Обращайтесь.
     — Да уж, непривычно.
     — Ну вот, очередной перенос, — сказал Илья, уставившись на поле ввода; оно заполнилось почти синхронно с тем, что он произнёс, и без ошибок.
     — Круто!
     Это слово тоже напечаталось.
     — А, нет, нет, очистить!
     После напечатанных «А, нет, нет» поле ввода стало пустым.
     Илья вызвал помощника.
     — Слушаю.
     — Как можно удалить не всё, а только одно слово или символ?
     — Посмотрите на слово, скажите «Удалить» и назовите нужное слово или символ. Например, «Удалить „перенос“» или «Удалить „е“ в „перенос“». Будет удалён тот символ, на который вы в данный момент смотрите.
     — Понятно.
     — Обращайтесь.
     Илья ещё раз «напечатал» комментарий и сказал: «Отправить». Комментарий с его аватаркой возник поверх других.
     — Прикольно!
     Этот возглас не был напечатан, и Илья отметил, что не понимает, как система распознаёт, что печатать, а что нет. Пусть форум не совсем доработан, но ему определённо нравится, как всё выглядит и функционирует. (Правда, впоследствии командами очистки и удаления Илья ни разу не воспользовался — система безошибочно определяла, что надо печатать.)
     Ещё раз посмотрев на подобие портала, который уже предлагал пересмотреть и/или перечитать новость, Илья направил своего персонажа к выходу. Теперь ему хотелось посмотреть, как выглядит подраздел обсуждений игр.
     Выбрав на дисплее «Главный зал» (чересчур громко для такого-то зала), он вышел. Интересно, какие здесь другие двери, что на них написано? И что за сияние в конце зала?
     Не считая «Новые игры», дверей было шесть: «ММО игры», «Single & Multiplayer», «Консоли», «Карточные (ККИ), Gacha и браузерные игры», «Компьютеры: железо, софт и VR», «Таверна». Последнее название выбивалось из общего ряда, но в антураже именно чего-то такого и не хватало. Стоило Илье подумать о том, что любопытно было бы увидеть табличку «Таверна», как возникла последняя дверь с искомой надписью.
     Илья, припоминая раннюю версию форума, отметил, что разделов было больше, впрочем, отсутствующие здесь его не интересовали.
     «Не заходил всего-то пару дней, а как всё изменилось! И выходить не хочется. Ну, посмотрим, что там за сияние».
     Оля смотрела на старика, чувствуя одновременно растерянность и неловкость из-за своего, как ей казалось, внезапного появления. Надо хоть что-то сказать. Она открыла рот, получилось:
     — Такой практики у меня ещё не было, — и почти тотчас же покраснела. Она хотела что-нибудь добавить, уже в своё оправдание за сказанное, но не смогла.
     Ей казалось, она оскорбила старика. Разве не прозвучали её слова неуважительно? Она встретила его пристальный взгляд и опустила голову.
     В это время затихли все звуки, даже пламя костра стало тише. Солнце стыдливо прятало за появившимся облаком половину своего тепла. Начался отлив. Мир вокруг словно отражал то, что чувствовала сейчас Оля.
     Старик вытянул руки перед собой ладонями вверх, немного развёл их и спокойным лёгким движением направил вверх. Мир вернулся в прежнее состояние. Оля подняла голову, чтобы снова взглянуть на старика, — неприятное чувство стыда исчезло, внезапное спокойствие вытеснило стыд.
     Она ощущала прохладные прикосновения лёгкого ветерка; ещё не остывший песок, на котором она сидела, был словно мягкий ковёр; языки пламени завораживали, не застилая реального мира, включая старика.
     — Кто вы? — спросила Оля.
     Ей было так хорошо, что она даже не задумалась над тем, где оказалась. И её впечатлила перемена в ней самой, совершившаяся по мановению старца.
     — Теперь у тебя будет практика, соответствующая твоему дару, — ответил старик хрипловатым, несколько приглушённым, но твёрдым голосом.
     — Дару?
     Оля удивилась, но и обрадовалась. Губы чуть растянулись в улыбке, но она тут же одёрнула себя.
     — Не скрывай свою радость, — сказал старец. — Но научись управлять эмоциями.
     Оля знала: это важно. Но практика весьма далека от теории, рассуждать легко — как этому научиться? Она не чувствовала никакого раздражения ни к поучению, ни к поучающему. Перед ней, она понимала, не просто старик, который бросается красивыми фразочками, его стоит слушать.
     Старик кивнул, словно понял её мысли.
     — Где я? — спросила Оля.
     — Это один из многих миров, что ты и так знаешь. Но понимаешь ли ты, как попала сюда?
     — Я помню, как удалялась от своего тела, меня окружила совершенная тьма, и я долго думала, как вернуться. Мне пришла одна мысль, и я попробовала, не знаю… очистить сознание — открыла глаза, и я здесь.
     — Я спросил о понимании.
     Оля опустила глаза. Кажется, она не совсем уяснила смысл вопроса. Ей опять стало стыдно. Суть она подменила вызванными из памяти событиями, думая, что отвечает на поставленный вопрос.
     В окружающем мире снова становилось темно и холодно. На этот раз старец остался сидеть неподвижно. Оля неосознанно перевернула кисти ладонями вниз и сжала их в кулаки. Сколько прочитано, и практика была какая-никакая — она не может признать, что не понимает, как попала сюда. Стыдно, обидно. То, что внутренне происходило с ней сейчас, в корне отличалось от того, что она испытывала, когда попадала в другой мир раньше, когда могла видеть своё тело.
     Мало того, что она исказила смысл вопроса, так ещё и гордилась собой, своими обильными знаниями. Но дар ничего не значит, если не понимаешь, как его использовать.
     Ей вспомнилось, как, вернувшись из путешествия в деревню мёртвых (так она назвала то место), она стала искать ответы на мучительные вопросы, исходя из своих знаний, представлений, опыта. Ей не хватало знаний, она не умела возвращаться — ей надо было учиться. Она пришла к этому сама, никто не давал намёков, подсказок, никто не «открывал ей глаза». А сейчас… Почему же уточняющая фраза старика воспринялась ею как болезненный для самолюбия намёк, будто он умнее и опытнее, а она просто глупышка? Но так ведь и есть, и он не хотел задеть её, а она не только почувствовала стыд и обиду, да ещё и раздражилась на самой же выдуманный намёк, которого в уточняющей фразе старика не было.
     Солнце полностью скрылось за тёмно-серыми тучами, море заволновалось, а ветер усилился и стал холодным. Костёр потух. Старик сохранял невозмутимость и спокойствие.
     Да, она, конечно, глупа. Горда и глупа. А ведь ей ещё многому надо научиться.
     Она взглянула в глаза старцу. Холодный ветер её не знобил, шум взволновавшегося моря не отвлекал. Она глубоко вдохнула и честно ответила:
     — Нет, я не понимаю.
     Море постепенно успокоилось, ветер утих. Тучи растаяли. Только костёр не спешил разжигаться. Старик вытянул руку и сделал плавное движение вверх. Костёр ожил.
     — Зачем ты здесь?
     На этот раз Оля не стала спешить с ответом. Не рискни она задержаться в другом мире, чтобы таким образом научиться возвращаться после долгого внетелесного пребывания, её здесь не было бы. Вопрос «Зачем ты здесь?» звучал для неё как «С какой целью ты в этом мире?», что означало для неё одно и то же. Но сам мир не имел значения — имела значение длительность пребывания в нём. Поэтому Оля ответила:
     — Я хочу научиться возвращаться после длительного пребывания в других мирах.
     Она хотела добавить, что получилось попасть именно в этот мир, но она не знает как, поэтому решила, что это будет уже лишним, поскольку вопрос касался только цели.
     — Это твоё желание или твоя цель?
     — Цель, — не раздумывая, ответила Оля.
     — Для достижения этой цели ты оказалась здесь. Впечатляет.
     Оля обрадовалась, подумав, что дала верный ответ. Однако радость сошла на нет тут же — очевидно, старик сделал паузу, чтобы сказать явно не то, что ей было бы приятно услышать.
     — А что потом? Когда достигнешь?
     Оля немного растерялась. Не зная, как ответить иначе, она сказала:
     — Вернусь. Обратно в своё тело.
     — А если не достигнешь?
     Этот старик Сократ? Что за бесконечные вопросы?
     Оля не хотела даже думать о том, что может не вернуться.
     — Достигну.
     Интересно, сначала старик использовал «когда», а затем «если»… Учитывая ее ответы, это очень хороший знак, — она достигнет своей цели!
     — Почему ты так желаешь достигнуть этой цели?
     — Потому что, если я непроизвольно окажусь в другом мире или же меня выкинут в другой мир, я хочу уметь…
     Она снова повторяет свою цель. Замолчать, пока не поздно…
     — Почему ты замолчала? Разве цели и желания не могут совпадать?
     Старик смотрел на неё спокойным, но твёрдым взглядом.
     — Я нарочно рискнула, чтобы научиться возвращаться, чтобы я могла вернуться, когда не будет никакой помощи. Ведь так может случиться. Уверена, она ещё появится. Я здесь для того, чтобы понять, как это делать. Я могла попасть в любой другой мир, но попала сюда. Не знаю как. Но даже когда я научусь, неужели я так и буду просто возвращаться всё время? Нет, вечно это продолжаться не будет. Но конкретно здесь и сейчас научиться возвращаться — это моя цель. И моё желание.
     Оля смотрела на языки пламени, словно загипнотизированная, но с ясностью и пониманием в глазах говорила вслух. Да, здесь и сейчас её желание и цель совпадают. Но по возвращении всё изменится. И актуальной целью станет получить ответы на вопросы, понять, что произошло с ней и что можно сделать, чтобы такого не повторялось. Вот её реальная цель, конечная. А сейчас пусть достижение промежуточной цели приблизит её к достижению цели конечной.
     — Иными словами, научиться возвращаться — это сейчас моя задача. А желание и цель — это разобраться с тем, что со мной произошло, происходит и можно ли с этим что-то сделать.
     Старец как ни в чём не бывало палкой поправлял ветви костра и будто не слышал, что говорила Оля. Она изумилась этому и почувствовала раздражение, что её не слушают. В то же время она сама так была поглощена созерцанием пламени и своими мыслями, что не заметила, как старик взял палку и начал поправлять костёр. Несколько секунд она молча ждала, что он спросит или скажет, даже успела испугаться, не сказала ли опять обидного, но потом поняла. На этот раз она не стала сдерживать улыбку и свою радость. Костёр вспыхнул ярче, будто в него влили масла. И Оля заметила, что старик не просто поправил дрова, а отодвинул их подальше от себя. Потом он отложил палку в сторону.
     — Продолжим рано утром, — только это и сказал.
     Оля не предполагала, что заснёт почти моментально. В считанные секунды солнце скрылось за горизонтом, показав картину переливающегося в небесах градиента от лазурного до чёрного; словно огоньки светлячков, истаяли блики солнечных лучей на спокойной глади моря; граница горизонта исчезла в бескрайней черноте ночи, и только по мерцающим звёздам можно было определить, где кончается море и начинается небо; стволы деревьев, ветви и листья на них укрылись одеялом темноты и лишь слегка, убаюкивающе шумели вместе с морем под ласками тёплого ночного бриза; языки костра оставили лишь тлеющие угольки; по небосклону пронеслась падающая звезда. Оля её не увидела — спала. Спала как младенец, абсолютно уверенная, что сегодняшние события — лучшее, самое счастливое, что могло с ней произойти.
     Так Оля засыпала год: под открытым небом, под звуки природы (или в полной тишине, в зависимости от того, как желала), пока старик наконец не сказал ей перед очередным отходом ко сну: «Теперь тебе пора отдохнуть. Вернёшься завтра». Оля не успела ничего сказать. Она открыла глаза и обнаружила себя в своей кровати, счастливой и полной энергии. «Завтра, — прошептала она. — Значит, завтра. Значит, всё получилось». Ей хотелось продолжать, но надо отдохнуть, сделать перерыв. Не стоит лезть на рожон, помимо усердия нужно иметь и терпение. «Неторопливый выигрывает в гонках». Завтра значило в понедельник, по меркам этого мира.
     Оля некоторое время лежала неподвижно, глядя в потолок. Наконец, пошевелила руками, ногами, затем закрыла глаза и повернула голову, открыла глаза — у кровати стояла та самая белокурая девочка.
     Появилась ли она прямо сейчас или некоторое время находилась здесь, не замечаемая Олей, погружённой в раздумья, — не имело значения. Оля от неожиданности дёрнулась назад, однако девочка просто стояла и смотрела на неё. Она ничего не говорила, не делала никаких движений, только смотрела в Олины глаза сквозь светлые волосы своими чёрными глазами. Оля почувствовала, как уходит переполнявшая её энергия. Страха не было, только лёгкий испуг от неожиданности. И всё-таки не смогла спросить девочку, кто она и зачем мучает её, не в силах выдавить из себя ни звука. Девочка смотрела на неё с ненавистью, и Оля чувствовала, как нечто вязкое и холодное обволакивает её и прижимает к кровати.
     «Пожалуйста, прекрати…» — мысленно взмолилась Оля. Она с усилием вытянула перед собой руку, как будто хотела защититься, ослабить давление, но это не помогло. Рука бессильно упала на покрывало, а когда силы почти полностью покинули её, девочка исчезла. Вместе с ней и ощущение вязкого и холодного.
     Лёжа в кровати, Оля почувствовала, что энергия снова в неё вливается. Похоже на то, что делают энергетические вампиры, только они забирают безвозвратно. А значит, девочка точно не вампир. Кто же она? Что ей нужно? Если не энергия, то?.. Когда ребёнок исчез, энергия сразу стала наполнять Олю, она чувствовала это каждой клеточкой тела. Возвращает? Нет, абсурд. Хотела ослабить? Но зачем? Что же ей нужно?..
     Ответа на все эти вопросы не было. Оля лежала, набираясь сил и совершенно не понимая, что произошло и почему она так стремительно наполняется энергией.
     Она совершенно не готова к таким неожиданным событиям. Она ничего не смогла сделать. Даже не смогла подумать о том, что можно сделать.
     «Да уж, вот стрессовая ситуация, и как ты на неё среагировала? — она усмехнулась. — Второй раз за день едва в обморок не упала. Или третий?»
     Впрочем, она не была слишком строга к себе. Всё-таки год обучения не включал практику отработки неожиданных ситуаций, да и Оля не владела искусством моментального реагирования, по крайней мере, в этом мире (она вспомнила ситуацию с водопадом, когда была в теле Кати).
     Возможно, дальнейшее обучение будет более серьёзным и глубоким, а пока нужно научиться хотя бы возвращаться. Сначала — основы, фундамент, на них выстраивается всё остальное. Именно этому был посвящён первый год, поскольку она, несмотря на все свои знания и практики, почти ничего не умела: ни контролировать себя, ни в целом пользоваться своими способностями, своим даром. Она даже не знала, что обладает им! Она всегда считала, что может всему научиться, были бы желание и усердие, а способности приложатся (наверняка какие-то у неё есть). Но только сейчас у Оли появился Учитель с большой буквы, поэтому она не спешила осуждать себя — она просто ещё не научилась. Но фундамент заложен!
     Оля села в кровати. Стараясь не думать о девочке (всё равно ни к чему эти мысли не приведут), она стала вспоминать свои тренировки, которые так её радовали, особенно когда получалось выполнить ту или иную задачу. Она училась освобождать своё сознание и расслабляться, контролировать эмоции, в особенности если не могла истолковать знаков Учителя (например, он качал головой, ничего не говоря, а она не могла понять, что она делает или говорит не так); училась всем своим существом сосредоточиться на конкретном предмете, мысли; училась понимать, что имеет в виду человек, когда что-то говорит или спрашивает, когда пребывала в мире людей, слышать его; училась сама выражать свои мысли, говорить без неопределённости, не лить воду, чтобы понимали именно её мысль, а не интерпретировали по-своему; училась терпению в дни отдыха; училась подсказывать людям ответы на мелкие бытовые задачки, и они думали, будто сами что-то вспомнили или до чего-то додумались; училась не желать награды и пренебрегать своим превосходством. Да, ей не чужды были тщеславие, гордыня, корысть, она признавала это, но в то же время ей было приятно и радостно как за саму себя (ведь у неё получается использовать свои способности), так и за людей, которым она так или иначе помогала. Были и неудачные попытки, и много, но Учитель предотвращал ситуации, которые могли обернуться серьёзными последствиями для неё или для другого человека. Она научилась не расстраиваться из-за ошибок, а извлекать из них уроки. Конечно, огорчения были, но они не томили её сознание, как раньше, — она научилась принимать их, как раненый боец принимает боль, поскольку она свидетельствует о том, что он ещё жив. Она училась перемещаться между мирами, контролируя это перемещение (иногда она телепортировалась в другой мир непроизвольно, и Учителю требовалось некоторое время, чтобы её вернуть). Многому, многому она училась.
     Проголодавшись после практики и события с девочкой, Оля пошла на кухню. Мысли и воспоминания не оставляли, что никак не мешало заняться готовкой, если, конечно, можно назвать готовкой разогрев супа в микроволновке. Оля нечасто себе что-то варила. Хлеб ела мало и предпочитала ржаной, но, бывало, не отказывала себе и в сером. Белый же не употребляла вовсе. Пила в основном воду, подобно Юлию Цезарю, однако к чаю испытывала пристрастие, заваривая не очень часто и только крупнолистовой (правда, на работе всё-таки удобнее был пакетированный).
     Сейчас Оля ощущала себя почти празднично. Она наполнила чайник водой и включила его, насыпала в заварник порцию чёрного чая, отрезала кусочек хлеба и положила на отдельную небольшую тарелку. Она делала всё это автоматически, мысли же были в том мире, прерываемые воспоминанием о внезапном появлении девочки в этом.
     Оля села за стол и стала ждать, пока разогреется суп и вскипит чайник. Она смотрела в окно, наслаждаясь тёплым ясным днём и стараясь всё-таки не думать о девочке, чтобы не напрягать мозг этой загадкой. Однако она отмечала про себя, что довольна тем, как отреагировала — намного лучше, чем в первый раз, — пусть и не смогла ничего сделать.
     Через минуту раздался звонок, и микроволновка отключилась. Оля поставила разогретый суп на стол. Дождалась, пока чайник закончит свою работу, и налила в заварник кипятка. Она сидела спиной к коридору (лицом к окну) и совершенно не подозревала, что из стеклянных дверец настенного шкафчика за её спиной на неё смотрело её же отражение — та самая она, которая говорила Оле, что, если она не проснётся через шесть секунд, то убьёт её. Другая она смотрела в спину Оли, и её губы медленно расползались в жуткой широкой улыбке, обнажая два ряда острых клыков. Потом медленно растворилась, прошептав: «Живи, пока живётся».
     Оля выпрямилась и подняла голову — она что-то услышала. Обернувшись, она увидела только коридор и своё нечёткое тёмное отражение в стеклянных дверцах шкафчика. «Хм, вроде бы что-то услышала. Нет, вероятнее всего, показалось. Страха в любом случае не чувствую». Щёлкнул чайник, и она сразу забыла о том, что ей послышалось и показалось.
     Пообедав и нехотя вымыв посуду, Оля прошла в зал, там села на диван. Взяв пульт от телевизора, заметила серьёзную перемену в себе: ещё до обеда она была полна энергии, теперь же чувствовала себя опустошённой и вымотанной, как если бы утомилась после тяжёлого рабочего дня. Делать ничего не хотелось и думать о чём-то — тоже; тело и, в частности, голова требовали отдыха. Она знала, как это бывает, когда чувствуешь огромный прилив энергии, ощущаешь себя могущим горы свернуть, но затем силы внезапно покидают, и ощущаешь себя выжатым лимоном, хочется спать.
     Сейчас сонливости не было, и потому она стала переключать телеканалы, выискивая что-нибудь, не требующее умственного напряжения: дебаты типа «60 минут», где участники в течение часа орут, перебивая друг друга, либо шоу для домохозяек «Давай поженимся» или «Пусть говорят». Оля усмехнулась своему выбору: «Ну не настолько же деградировать!» — и включила «МузТВ» с полуголыми и даже голыми (хотя без демонстрации самых интимных мест) певичками без голоса. Её хватило на пару минут, и даже это было чересчур. «Видимо, на тупое и правда тупишь, а заодно и тупеешь». Она выключила «зомбоящик», откинулась на спинку дивана, думая, что завтра надо сконцентрироваться на работе.
     Она посидела расслабленно в тишине некоторое время, потом решила немного поиграть и надолго засела в интернете — в общем, весь оставшийся день и вечер провела по-обломовски, с поправкой на современность. Ближе ко сну она помедитировала, перед этим воспользовавшись дождевым посохом19, который хранила в шкафу, но доставала нечасто. В одиннадцатом часу вечера Оля легла спать, не думая ни о прошлом сне, ни о девочке, ни о других мирах — ни о чём, что с ней произошло за чуть больше чем двенадцать часов.
     Чем ближе персонаж Ильи подходил к сиянию, тем чётче видел большие ворота — они постепенно открывались с характерным звуком, который издают массивные двери; свет как будто состоял из множества белых сияющих бабочек, которые разлетались, становясь всё прозрачнее.
     Хотелось, чтобы тайна, загадка не рассеялись; хотелось сохранить интригу, несмотря на то, что Илья изучил форум достаточно хорошо. Ну что такое форум, как не своего рода сообщество, участники которого объединены глобальным направлением — игровой индустрией. И этот виртуальный мир, словно выполняя желание Ильи, не спешил открывать ему свои секреты. Он наслаждался красивейшим зрелищем, созерцая исчезающих бабочек, как вдруг заметил то, что они закрывали собой.
     Он стоял на вершине горы, прямо от ворот вниз вела дорога из белого камня. Внизу простирался целый город — с деревянными и каменными домами, мощёными дорогами, узкими улочками, лавками и торговцами, телегами и крестьянами, человекоподобными, прямоходящими зверями, эльфами и гномами, разной домашней скотиной и пр. Сбоку текла река, через которую в нескольких местах были перекинуты мосты, за ней расположились небольшой лесок и поляна, покрытая всевозможными травами и цветами. Вдалеке, за пределами города, располагался другой город: над ним висели тучи (наверняка, шёл дождь), а зарево огней иногда прорезалось молниями. Несмотря на пелену света, этот город казался мрачным, словно солнечные лучи никогда туда не проникали. Это немного напомнило вид вокруг замка, перед которым Илья совсем недавно стоял на дороге. На краю дороги, которая начиналась от ворот, стоял указатель с вырезанным на нём словом «Мечта».
     Где-то с минуту Илья просто смотрел в экран. Он ощущал, как обволакивается этим миром, как погружается в него, как в море.
     Он не заметил, что почти вплотную приблизился к экрану. Он забыл обо всём на свете, не моргая, уставился в монитор. Он ощущал себя так, будто обитал там, внутри; словно иного мира, чем тот, по другую сторону экрана, не было, или тот мир выплёскивался в реальность его комнаты.
     «Ладно, попозже… попозже». Илья развернулся в кресле, собираясь вернуться в зал. Зрительный контакт с экраном был потерян, и он словно очнулся, как от гипноза или транса, потом повернулся обратно к экрану.
     Он уже не задавался вопросом, как всё устроено, не испытывал никакого беспокойства, не ворчал и не досадовал, что на что-то купился — теперь у него перед глазами была «Мечта», мир, откуда он не хотел бы уходить. Он вспомнил, что это, чёрт возьми, всего лишь форум.
     С другой стороны, разве это плохо? Никаких прописанных по сценарию диалогов, общение с реальными людьми, да ещё с таким погружением. Да этот форум лучше любой одиночной игры!
     Он вспомнил чёрно-белую «Твою игру». Ну, уж такую-то вещь не стоит сбрасывать со счетов. Но её он оставляет на ночь, а сейчас позависает на форуме.
     Илья развернул персонажа, направил его к фиолетовой двери с надписью «Single & Multiplayer». Ворота за ним закрылись с тем же звуком, с каким открывались. Дисплей на двери содержал список подразделов; не особо думая, Илья выбрал «Ролевые игры (RPG)». Камера отъехала от дисплея. Дверь отодвинулась в сторону, и открылось помещение, похожее на тесный лифт. Слева на стене располагался голографический экран со списком тем. Илья промотал его, взгляд остановился на «RPG и 2019 год». Голография потухла, стены растянулись в глубину, создавая эффект перемещения на сверхсветовой скорости, и, когда противоположная входу стена стала точкой, это иллюзорное движение резко прекратилось.
     Илья оказался в огромном зале со множеством этажей, на каждом — столы, стулья, диванчики и большое количество моделей аватаров. Они сидели, ходили, стояли и многие о чём-то оживлённо говорили. Персонаж Ильи шёл по залу, осматриваясь, ни с кем не вступая в разговор. Высокий потолок, подобно куполу храма, внушал благоговейный трепет, а из центра его опускалась громадная люстра, состоящая из нескольких уровней: свечей, ламп и неона. В нескольких местах по периметру можно было подняться на следующие этажи, к которым вели самые разнообразные лестницы: простые деревянные (но крепкие), бетонные, металлические, а ещё лифты, представляющие собой антигравитационный подъём.
     Зал имел тематические зоны: фэнтезийную, научно-фантастическую (включая киберпанк), постапокалиптическую. Они все заметно отличались по цвету и мебели, предметам представления информации. Например, тёмно-зелёная зона фэнтези была обставлена деревянными столами и лавками, а графическая информация подавалась здесь с помощью пергаментов, рисунков, картин. В научно-фантастической зоне преобладали оттенки синего, использовались стеклянные столы и титановые кресла с футуристическим дизайном, голограммы и материализующиеся из них необходимые предметы, импланты для аватаров. В фиолетовой постапокалиптической зоне предметы интерьера были собраны из хлама и досок, роботы — из кусков металла и микросхем с проводами; здесь же обнаруживались бутылки, консервы, самодельное оружие. В каждой зоне общались соответственно выглядящие аватары — эльфы, маги, люди, роботы, мутанты, зомби и т. д. Посередине зала, на стыке зон, по окружности крутились цифры 2019. На других этажах — всё так же.
     Илья решил попробовать с кем-нибудь заговорить. Можно было просто напечатать сообщение, но ему захотелось обратиться к кому-то конкретному. В его «прицел» уже попала эльфийка, сидевшая на диванчике к нему спиной. Кроме неё, на диване сидели пара гномов и несколько людей. Он подошёл поближе к зелёной зоне и коснулся виска — нужно понять, как к ней обратиться, и посмотреть, как отобразится информация о пользователе. Перед ним возникла полупрозрачная голубоватая панель, где он увидел полноразмерный 3D-аватар, число её друзей, награды, статистику, информацию о пользователе и, конечно, ник — Siia. Дата регистрации не указана. Информации мало, всего одно слово — «эльфийка». Илья закрыл панель и подошёл к ней со спины. Она слушала других, а сама молчала.
     — Привет, Siia.
     Эльфийка обернулась, и он услышал её приятный мелодичный голос.
     — О, Илья, привет! Садись рядом.
     — А… хорошо.
     Она ведь не могла его знать?..
     Он обошёл её и сел. Диван мягкий, удобный.
     Находящиеся рядом персонажи не могли их не слышать, но как будто не обращали внимания. Впрочем, они были заняты своими разговорами.
     — А ты откуда меня знаешь?
     — Ты что, не помнишь правила? С помощью информации о пользователе.
     — Ничего себе, как ты быстро. Совершенно не заметил.
     — Когда используешь КПД, этого никто не видит.
     — КПД? Ах да, кнопку полезного действия.
     — Да. Ну а дальше уже просто привычка, сноровка.
     — Да, подзабыл. Я тут пока осматриваюсь, привыкаю. Вот решил попробовать поговорить с кем-нибудь. Увидел тебя.
     — Мне даже лестно, — слегка улыбнулась Siia.
     — А наш разговор в общей теме? В смысле, не ЛС, а все всё слышат?
     — Нет, конечно. Представь, каково здесь было бы, если бы все друг друга слышали. Если хочешь с кем-то пообщаться, просто подходишь и общаешься, как обычно. Так же и с группами — вливаешься в разговор, обсуждение, и всё. Ты и впрямь засиделся в четырёх стенах.
     — Блин, как удобно! Просто общаешься вот так, с кем захочешь, и всё.
     — Да, и всё, — засмеялась эльфийка.
     — Слушай, я тут пока новичок. Но как же невероятно круто! В том зале, за дверью, — Илья указал на дверь, из которой попал сюда, повернув мышкой, —видел ворота, а за ними город. Что это?
     — Наш город. «Мечта». Отсюда мы переходим туда, не вечно же тут сидеть.
     — Ваш город? То есть все, кто присутствует здесь и в других залах… — Илья нарисовал в воздухе окружность, очертив ею видимое пространство.
     — Многие — да. Но немало и тех, кто из других мест.
     — Класс! Надо будет туда обязательно зайти. Ну а пока здесь освоюсь.
     — А ты откуда?
     — Я из Петропавловска-Камчатского.
     — Надо же! — Siia весело засмеялась. — Не часто у нас тут люди из таких уголков. И когда ты прибыл сюда?
     Илья коснулся виска, но не нашёл информации о том, когда он зарегистрировался.
     — Странно, — пробормотал он.
     — Что странно?
     — Да нет, ничего. Не увидел время регистрации, потом поищу.
     — А, ясно, — но по выражению её лица было видно, что не ясно.
     — Сейчас, — Илья нажал F11 и посмотрел на время в области уведомлений: четырнадцать тридцать. — Тридцать минут назад. Но вообще зарегистрировался я здесь довольно давно.
     Эльфийка смотрела на него недоумевающе, словно он говорил на незнакомом ей языке. Илья, в свою очередь, смотрел на неё, пытаясь понять, не разыгрывает ли она его.
     — Не важно, — махнул он рукой. — Можно сказать, я прибыл только что.
     Он счёл, что для большего погружения присутствующие здесь играют роли. В конце концов, он в разделе RPG, ничего удивительного. Почему бы и ему не играть на погружение.
     Siia ещё пару секунд пристально на него смотрела, от чего он смутился, но затем лицо её опять стало излучать доброжелательность.
     — Думаю, теперь я поняла, насколько необычно ты себя чувствуешь. Если хочешь, я покажу тебе город.
     — Ух ты, правда? Это было бы здорово!
     — Да, у меня пока нет дел, а ты вроде не убиваешь и не кусаешься, — Siia улыбнулась. — Да я и сама рада прогуляться с «пришельцем».
     Илья довольно улыбнулся и тотчас же покраснел, сидя в своём реальном кресле. Ему показалось, эльфийка видит его довольную морду.
     — Но ты так со мной поздоровалась, будто давно знаешь меня. Очень странно, если честно.
     — Для меня это в порядке вещей, хотя порой, думаю, и правда могу сбивать с толку. Я такая.
     — Главное, не убиваешь и не кусаешься.
     Они вместе посмеялись.
     — Как будешь готов идти в город, дай мне знать.
     — Ты останешься здесь?
     — Не знаю пока. Но не нужно искать меня — воспользуйся поиском.
     — А, точно, поиск! — Илья хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл.
     — Ну что ж, буду ждать тебя.
     — Хорошо. Не прощаюсь.
     Эльфийка в ответ немного склонила голову и повернулась к ближайшей компании.
     Илья встал с диванчика, ещё раз посмотрел на Siia, подумал, что он точно сможет отыгрывать роль «пришельца» (а потом станет «своим», заработает награды, статус, и вообще всё будет отлично), и направился к выходу. Ему очень хотелось зайти в дверь с табличкой «Таверна».
     Выходная дверь сработала так же, как когда Илья входил в подраздел. Выбрав в «лифте» запись «Главный зал», Илья попал в целевой зал и направился к «Таверне». Дорожка и дверь отличались от других — они не были одного какого-то цвета, но представляли бесконечную гамму оттенков, сочетающихся друг с другом градиентными переходами. Илья боялся ступать по этой дорожке, чтобы не испортить. Но ничего не изменилось. Он подошёл к двери, не переставая смотреть себе под ноги, а когда поднял голову, увидел, что дверь имеет ручку. На дисплее большими красными цифрами сверху — «18+», и уже это манило зайти. Кроме надписи «Вход» и числа посетителей, то есть пользователей, информации никакой. Илья нажал на вход. Как будто из самой двери показался луч, полностью просканировал его, и что-то внутри двери или за ней щёлкнуло, вероятно, замок. Илья даже обрадовался, что дверь открывается классическим способом.
     Он попал на узкую площадку, мостик, в конце находился жидкокристаллический экран на подставке. Рядом с ним — круглый стеклянный столик на длинной ножке. На нём лежат тёмные очки. Изнутри мостика льётся свечение, а вокруг него — совершенная темнота. На экране надпись: «Пожалуйста, закройте дверь». Илья так и сделал.
     Изображение экрана разделилось на два. На одном появился список. Первая строка, которая всегда видна, предлагает бар «Форум», под названием — краткое описание: «без привязки к окружению». Ниже названия: «Дикий Запад», «Трущобы», «Мегаполис», «Космический корабль» и т. д. Над списком пояснение: «Выбор места для посещения салуна, бара, стриптиз-клуба». Под ним — строка поиска. Список впечатляюще длинный — не менее пяти сотен заготовок. На другой половине — приглашение надеть очки, если есть желание создать собственный бар или стриптиз-клуб. Подумав немного, Илья решил для начала испытать уже готовое место: «Дикий Запад». Показались ещё три строки: «салун», «стриптиз-клуб», «салун и стриптиз».
     «Хе-хе-хе». Илья потёр ладонями друг о друга и нажал последнее.
     Темнота исчезла, попиксельно распадаясь, как в фантастическом фильме, и через несколько секунд персонаж Ильи, одетый по-ковбойски, оказался в типичном городке кинематографического Дикого Запада, перед пендельтюрами — дверями на колеблющихся петлях. Вокруг — деревянные дома, привязанные к столбам и заборам лошади, барышни в пышных платьях и сопровождающие их кавалеры. Под ногами — пыльная дорога. Персонаж Ильи зашёл в салун, а он сам словно ощутил, как проходит через ковбойские двери.
     Внутри — бар, стойка со стульями, столы по всему помещению, за ними сидят мужчины с загорелыми лицами, с щетиной и без, многие курят, вместе с ними — три женщины. Справа — сцена, несколько мест для танцев с шестом. В центре танцует девушка, используя в основном шест. На ней только кружевные трусики и босоножки на шпильках. Там же, на сцене, чуть в стороне, музыканты. Раздаются возгласы, свист поддатых мужчин, гул разговоров. Илья ощутил запахи этого места: табака, алкоголя, пота.
     Когда персонаж Ильи вошёл, некоторые посетители оглянулись, но в целом он не обратил на себя внимания. Зато сам смотрел во все глаза. И, конечно, нельзя было здесь не выпить.
     Он подошёл к свободному месту у стойки.
     — Что пить будем? — спросила пухленькая краснощёкая барменша в бело-синем наряде, с чепчиком на голове. На её огромной груди лежала перекинутая через плечо тряпка.
     — Два двойных виски.
     Она достала из-под стойки две стопки, из бара позади себя — бутылку; выполнила заказ и отошла к другому посетителю. Его персонаж выпил, и во рту Ильи появился незнакомый до этих пор привкус настоящего виски.
     «Обалдеть!» — выдохнул он.
     Со второй стопкой в руке его персонаж облокотился на стойку и стал смотреть на танцующую девочку. Выпил, и его слегка качнуло. Впрочем, Илья не был уверен, не его ли самого. Не стоит здесь задерживаться, но он обязательно вернётся. Так, надо же заплатить, если, конечно, у него нет какого-нибудь бонуса, который он только что пропил. Илья и его персонаж улыбались. Но как платить? Илья коснулся виска — никакой информации о деньгах не нашёл. Зато с удовлетворением отметил, что его аватар выглядит точно так же, как и персонаж, — по-ковбойски. Он коснулся виска дважды, вызвав голосового помощника.
     — Слушаю.
     — Как здесь платить? И где брать деньги?
     — В панели информации коснитесь своего аватара — вам станет доступна информация о том, что из инвентаря вы имеете. Чтобы использовать предмет, достаточно подойти к месту его использования и нажать «Взаимодействие».
     — Ну да, что-то я затупил. А нельзя было проще сделать, чтобы сразу вся информация отображалась в панели?
     — Извините, этот вопрос не ко мне.
     — Да-да, конечно, это я так, сам с собой, к мелочам придираюсь. Спасибо.
     — Приятного вам дня.
     Илья вызвал информационную панель и стал водить мышкой — рука-указатель персонажа не появлялась. В это время на пол-экрана возникло изображение конверта, затем уменьшилось, переместившись в верхний правый угол, что сопровождалось звуковым сигналом и движением аватара, указывающим на этот угол. Всплыла подсказка: «Чтобы прочитать уведомление, скажите: „Открыть уведомление“». Илья пожал плечами и выполнил инструкцию. Развернулось сообщение об изменении функции пользования инвентарём персонажа: теперь для просмотра инвентаря не нужно взаимодействовать с аватаром, вся информация отображается вокруг него и будет применена сразу после закрытия сообщения. И подпись: «С почтением, команда Форума Мечты».
     — Как вовремя! Словно услышали, что мне не понравилось. Наверное, тестировали, и большинству пользователей тоже не понравилось.
     Илья с помощью соответствующей команды закрыл уведомление и посмотрел на аватар — вокруг него появился перечень инвентаря. Золотыми монетками, очевидно, обозначались деньги. Всего пятьдесят золотых. Он не был уверен, но предполагал, что это не очень много. Он посмотрел на две пустые стопки — вряд ли ему хватит денег. Подошла барменша и спросила, не налить ли ещё.
     — Нет. Сколько с меня?
     — Девять пятьдесят.
     Илья изумлённо переспросил, чем вызвал удивление барменши.
     — Да. Что-то не так?
     — Нет-нет. Просто я думал… А, не важно.
     Он предполагал, что расчёты здесь ведутся в неделимой валюте, но так даже интереснее — ближе к реальности.
     Илья нажал клавишу взаимодействия. Рука персонажа положила бумажку в десять долларов. Илья уставился на неё, словно впервые видел такие деньги. Барменша поспешила взять их.
     — Сдачи не надо, — рассеяно пробормотал Илья и поспешил вывести персонажа из салуна.
     Он коснулся виска и узнал свой остаток: сорок золотых. Иконка денег не поменялась. Он не ожидал, что в пространстве форума в качестве денег — обычные американские доллары.
     — Валюта меняет вид в зависимости от того, в каком окружении вы находитесь, — пояснил голосовой помощник.
     — Только вид и ничего больше?
     — Да, это исключительно косметическое изменение.
     — А могу я оставить один какой-нибудь вид?
     — Да. В этом случае в любом окружении для вас будет указываться только та валюта, которую вы выбрали.
     — Хорошо, я понял. Как её выбрать?
     — Чтобы изменить вид валюты, найдите ваш кошель (значок с золотыми монетами) и в появившейся панели выберите интересующий вид. Для сохранения выбранного вида как единого для любого окружения поставьте галочку возле слов «Единый вид».
     — Ясно. Спасибо.
     — Обращайтесь.
     Илья от удовольствия заёрзал в кресле. Вроде мелочь, но ему она показалась приятной и необычной. Он просмотрел свойства кошеля и список доступных валют и решил оставить как есть — для погружения так лучше и логичнее.
     Он отошёл примерно на то место, где появился в этом окружении. В воздухе всплыла надпись «Выход». Нажав на неё, он вернулся на мостик; перед ним снова экран.
     «Ладно, здесь пока всё; посмотрим быстренько, что за очки, да пойдём».
     Илья нажал на «взаимодействие», и его персонаж обеими руками взял очки, рассмотрел их со всех сторон: обычные тёмные — и надел. Кроме серой трёхмерной сцены ничего не видно.
     — Это что, редактор уровня или типа того? — спросил Илья.
     Ответ он получил неожиданный: на сцене появилась молодая девушка с золотистыми волосами (чёлка закрывает лоб), с белоснежной улыбкой и сияющим радостью красивым лицом. Она одета в лёгкое летнее платье.
     — Здравствуйте, меня зовут Арина. Вы находитесь в редакторе бара и стриптиз-клуба. Здесь вы сможете буквально за несколько минут создать заведение своей мечты. Вы ограничены только своим воображением. Желаете начать?
     — Почему бы и нет, — сказал Илья. — Давайте попробуем.
     — Прекрасно! Вы можете выбирать компоненты и инструменты или описывать словами, что хотите создать.
     Сверху появилась панель компонентов и инструментов: примитивы, разные фигуры, эффекты, источники света и т. д.
     — Ну, барная стойка с высокими крутящимися стульями. Бар с самыми изысканными напитками, — про себя он подумал: «Пусть и нет денег». — Прямо на стойке шесты для танцев. И места над полом, такие мини-сценки, вокруг которых столы и стулья. И ещё отовсюду свет софитов, и крутящиеся диско-шары под потолком, и дымовой эффект…
     На его глазах сцена заполнялась по мановению руки девушки.
     Илья как мог расписывал первое, что приходило ему в голову, часто поправляя местоположение, но справился за считанные минуты. Бар-стриптиз-клуб был похож на те, что он видел в американских фильмах, но с видеоигровым залом и девочками, которые одновременно были порнозвёздами, стриптизёршами и игроманками. Он остался доволен своим заведением, когда опробовал его в течение десяти минут.
     — Ну, всё, — удовлетворённо сказал Илья и себе, и девушке.
     — У вас получилось прекрасное заведение, в котором можно очень хорошо отдохнуть и расслабиться, а уникальные развлечения обеспечат массу удовольствия и отличное настроение. Поздравляю вас! — девушка весело улыбнулась и немного покружилась между сценками, напоследок повиснув на шесте.
     — Спасибо! — Илья улыбался. — Здесь так легко создавать!
     — Желаете ли вы сохранить свой проект?
     — Да.
     — Какое название у вашего заведения?
     — Ну… пусть будет… эээ… «Кукарача».
     — Желаете ли вы его сделать доступным для посещения?
     Илья задумался. Бар-стриптиз-клуб был готов только внутренне. Над внешним оформлением ему сейчас думать не хотелось.
     — А можно будет доработать заведение, если оно станет доступным для посещения?
     — Разумеется.
     — Тогда да, пусть будет доступен.
     — Желаете выбрать окружение из заготовок?
     — Да.
     Пляж с пальмами, снежная равнина, крыша небоскрёба, лунный кратер — в ассортименте было множество видов; Илья выбрал школьный двор.
     — Ваш проект сохранён и доступен для посещений. Информация о проекте также сохранена в вашем личном кабинете. Спасибо, что воспользовались нашим редактором. Ждём вас ещё. До свидания!
     Девушка кокетливо улыбнулась, подмигнула и скрылась за краем сцены.
     Снизу сцены появилась надпись: «Для выхода скажите: „Выход“. Чтобы продолжить, скажите: „Продолжить“». Илья скомандовал «выход», и персонаж положил очки на столик.
     Теперь можно направиться в город. Но ему вдруг очень захотелось погулять по форуму ещё, осмотреть как можно больше, поэтому он решил пока только узнать у Siia, как долго она ещё планирует тут находиться.
     Илья коснулся виска, в информационной панели нашёл кнопку «Поиск» — появился значок микрофона и подсказка под ним. Илья сказал: «Siia. Найти». Через мгновение появилась запись «Siia» с её аватаром слева и значки видеокамеры, микрофона и конверта справа. Под ником отображён статус — маленький зелёный кружок, то есть она онлайн. Над значками подсказка: «Для голо-, аудио- или текстовой связи посмотрите на соответствующий значок и скажите „Связь“». Илья посмотрел на значок голограммы и произнёс команду. Информационная панель исчезла и появилась голограмма Siia, которая сразу поприветствовала Илью:
     — О, привет ещё раз!
     — Привет, Siia. Слушай, ты ещё тут долго будешь находиться? Мне хотелось бы ещё погулять тут.
     — Мне спешить некуда, поэтому, думаю, ещё здесь побуду.
     — Хорошо. Ведь твоё предложение ещё в силе? Насчёт города?
     — Да, конечно.
     — Отлично. Тогда я с тобой позже свяжусь. Ну или ты со мной, если соберёшься уходить. Хорошо?
     — Ладно, договорились.
     — Ну, тогда до связи.
     — До связи.
     Голограмма исчезла, и Илья продолжил своё путешествие по форуму.
     Со своей новой знакомой он связался только через несколько часов странствий.
     — Siia, я готов.
     — Ты вовремя, я уже собралась уходить.
     — Повезло мне! — Илья улыбнулся. — Где встретимся?
     — В главном зале. Я сейчас буду.
     — Хорошо.
     Через пару секунд она появилась из фиолетовой двери с надписью «Single & Multiplayer».
     — Ну, пошли, — весело сказала она.
     — Ага.
     Проходя сквозь белых светящихся бабочек, Илья ещё раз насладился красотой их исчезновения. Зрительный контакт с Siia на время был потерян, словно бабочки окружили каждого из них по-отдельности. Когда Илья смог найти Siia глазами, она выглядела совсем иначе. Теперь на ней было не длинное белое платье, а белая рубашка и зелёный сарафан, на ногах — лапти; волосы стали короче и каштанового цвета, щёки — немного полнее, а нос — чуть курносым. Глаза не изменились — остались такими же весёлыми и блестящими. Илья смотрел на неё, удивляясь перемене, а Siia обратила внимание на то, что он, напротив, совсем не изменился, и это, по её словам, было странно.
     Илья посмотрел на себя, впрочем, его не волновало сейчас, как выглядит он.
     — А вот ты заметно изменилась. Я даже сначала подумал, что это не ты, — сказал он.
     — Так я выгляжу по-настоящему.
     — По-настоящему?
     — Да. Там… — она указала на ворота, которые уже закрылись. — …У меня облик эльфийки, а здесь я такая, это моя реальная внешность.
     — Надо же… А я думал…
     — Что я эльфийка? — засмеялась Siia.
     — Ну, не то чтобы… Я не знал, что при выходе в город можно или нужно менять что-то. В прошлый раз такого не было.
     — Прости, я забыла про это сказать. Все мы так здесь проходим. Может, это и есть твой реальный облик, и ничего не нужно менять. Вообще, при переходе не нужно ничего делать — всё само происходит. По ту сторону мы те, кем хотим быть; а здесь — те, кем являемся.
     — Надо не забыть в следующий раз создать себе облик. Ну и привыкать к здешним порядкам.
     — Привыкнешь, пришелец, — добродушно улыбнулась она. — Ну, раз ты меня увидел, то могу и представиться. Настасья.
     — А я Илья. Рад знакомству. Ещё раз, — он улыбнулся в ответ и протянул правую руку. Она вопросительно посмотрела на руку, потом в его лицо.
     Илья не отдавал себе отчёта, насколько увязал в мире форума. Он продолжал удивляться некоторым деталям, что-то подмечал, но это не касалось событий; впечатления же были сродни восторгу и изумлению туристов, посещающих места, где они ни разу не были.
     Его собственная комната уже была за пределами восприятия, а мир на экране становился всё более реальным. Чем больше он общался, давал голосовые команды, тем больше забывал о клавиатуре и мыши. Для передвижения персонажа он использовал клавиши и мышь, однако чем дольше находился в виртуальном мире, тем реже пользовался этими реальными инструментами. И сейчас, видя вокруг себя другой мир, он не чувствовал в своих руках ни мышь, ни клавиатуру. Как известно, человек видит мозгом, а не глазами, и Илья сейчас поворачивал голову персонажа, общающегося с Настасьей, не трогая мышку, не прикасаясь к клавиатуре.
     Достаточно дать мозгу сигнал о намерении повернуть голову в нужную сторону, как персонаж немедленно выполняет команду и смотрит куда надо. И руку Настасье персонаж подал после соответствующего сигнала, однако остальное тело его было неподвижным.
     — Это жест приветствия, знакомства, — пояснил Илья изумлённой Настасье. — Правда, обычно у нас его мужчины используют, но девушки тоже. Тебе этот жест незнаком?
     — Не-а.
     — Ну, теперь будет. Давай, протяни руку.
     Илья потянулся к руке Настасьи. Она вытянула вперёд правую руку, копируя положение его ладони.
     — Вот так, да. Теперь касаемся ладонями и сгибаем пальцы. Теперь делаем вместе движение вверх-вниз и разжимаем. Вот и всё.
     Они проделали это несколько раз.
     — Забавный жест, мне нравится! — весело сказала Настасья.
     — Я рад. Только помни, его используют не со всеми, чаще всего при встрече и прощании со знакомыми и друзьями.
     — Да-да, я поняла, — и сразу же вернулась к предыдущему разговору: — Илья — это твоё настоящее имя?
     — Да. Я забыл его изменить.
     — Понятно.
     — А что, участники форума не должны использовать своё настоящее имя?
     — Да нет, нет! Просто это удивительно для меня. Хотя, пожалуй, для всех нас. Никто из форумчан не хочет раскрывать себя. А тут ты — с настоящими именем и внешностью.
     — Ну, я с самого начала пришёл в такой восторг, что позабыл о формальностях, — беззаботно улыбнулся Илья.
     — Ну, мы познакомились, поболтали — пошли, что ли? — оживлённо и весело спросила Настасья.
     — Да, пошли.
     И они спустились по каменной дороге ко входу в город. Настасья незаметно для Ильи посмотрела на ладонь.
     Пару раз они останавливались, и Настасья рассказывала: слева, через реку, — луга, лес и большое озеро, там же небольшие поселения, их жители занимаются сельским хозяйством, охотятся, ловят рыбу, а потом продают добытое и выращенное в городе; с правой стороны расстилается почти необитаемая холмистая местность, но и на болота здесь можно набрести, а редкие домишки принадлежат алхимикам.
     — Похоже, в тех местах растут полезные травы, раз их туда тянет, — добавила Настасья. — Но лучше туда не ходить.
     — А там что? Далеко, где зарево, — Илья указал на привлекающие его внимание далёкие огни.
     — Хотела бы я знать… — Настасья смотрела туда мечтательно и серьёзно. — Говорят, будто там какие-то механические люди и машины и что там очень опасно. Туда запрещено ходить, даже такой закон есть. Но проблем от тамошних обитателей нет.
     — Заинтриговала. Теперь и мне интересно.
     — Но-но! У нас ещё целый город на пути, — она легко ткнула Илью в бок.
     — Да я вижу, — он демонстративно в шутку расстроился.
     — Пошли.
     У больших деревянных ворот к дороге, по которой они шли, прилегала другая — земляная, пыльная, идущая со стороны реки, от моста. Они увидели, как к воротам подъехала большая телега, запряжённая тройкой вороных лошадей. Послышался крик: «Стоять!», после чего ворота тяжело открылись и из них выбежали стражники в доспехах и шлемах. Несколько из них заглянули в телегу, двое других принялись изучать свиток, поданный возницей. «Всё чисто, пропускай!» — крикнул один. Свиток вернулся к вознице, и телега проехала в город. Ворота закрылись.
     — Привезли товары для торговли, — объяснила Настасья.
     — Здесь нет ни рва вокруг стен, ни подъёмного моста, — заметил Илья.
     — Да ты, видимо, не совсем пришелец! — Настасья пристально взглянула на него. — Но нам такие сооружения не требуются. Подойдём ближе, увидишь. Или не увидишь — нарочно показывать не буду.
     — Понимаю. Безопасность, всё такое.
     — Хорошо.
     Илья вспомнил про дракона, которого видел уже, как ему казалось, так давно. Посмотрел вверх: ясное небо, яркое солнце — дракона нет.
     Настасья тоже посмотрела вверх.
     — Что ты там увидел?
     — Да нет, ничего.
     Хотя ему было интересно, что за дракон, он решил расспросить про зверя позже, чтобы не отвлекаться.
     — Просто наслаждаюсь ясной погодой, — Илья постарался, чтобы голос звучал беззаботно.
     — Да, у нас тут дожди не очень часты. Климат в основном радует, — Настасья сделала маленькую паузу. — Думаю, город тебе понравится. Есть много необычных домов, интересных в смысле архитектуры. Выставки, музеи, театры, парки, скверы, аллеи. Пабы тоже есть, — она глянула на Илью с хитрой улыбкой, явно желая подловить его.
     — Не сомневаюсь, — сказал Илья, не уточняя, в чём не сомневается — в том, что ему понравится город, или в том, что в городе есть пабы.
     Она сменила направление разговора, спросив:
     — Расскажешь что-нибудь о себе?
     Илья задумался. Про что рассказывать?
     — Ну, я очень люблю игры… — откровенно сказал он, правда, не уточняя жанр игр. И добавил: — А ещё пиво и пиццу.
     Настасья засмеялась:
     — Ну, тебе здесь точно понравится!
     — У вас есть пицца?
     — Конечно, и много! И сладкие пиццы, и солёные! Это одно из древнейших блюд. И одно из вкуснейших. Я его тоже обожаю.
     — Круто!
     — Подходим. Держись ближе ко мне.
     Илья смотрел на стены и ворота — что-то в них казалось странным. Вроде, когда здесь проезжала телега и её проверяли стражники, ничего не настораживало его, но вблизи всё виделось иначе. Внутри деревянных стен, внутри ворот совершалось какое-то движение. Сами они не двигались, крепко стояли на месте, и любой ураган, казалось, им нипочём. Но вот внутри них определённо была жизнь. Так, смотришь иногда на картину очень долго, и изображение словно оживает: люди, явления, предметы приходят в движение. Может быть, и сейчас ему кажется? А просто так мастерски создано полотно, чтобы, возможно, отпугнуть врагов. Они подошли ещё ближе, и стало ясно — ему не кажется. На поверхности брёвен, почти сливаясь с ней, шевелились человеческие и ещё какие-то тела и скелеты. Илья мог разглядеть хвосты и рога на черепах. Он остановился.
     — Настасья…
     Она обернулась.
     — Это… внутри стен, там…
     — Что ты видишь? — лицо Настасьи стало серьёзным.
     — Тела человеческие, скелеты. И не только.
     Она пристально посмотрела ему в глаза.
     — Мне кажется, да? — обеспокоенно спросил он.
     — Нет. Пойдём, я тебе кое-что расскажу.
     — Почему ты мне доверяешь?
     — На это есть причины.
     Илья с опаской посмотрел на неё.
     — Я тебя взволновала? — она улыбнулась своей прежней ласковой улыбкой. — Не бойся, тебе ничего не угрожает. Напротив, это мне стоило бы волноваться, что ты сразу увидел нашу защитную систему. Либо она не очень совершенна (хотя до тебя никто её так просто не замечал, насколько я знаю), либо…
     Она не договорила.
     — Что «либо»?
     — Либо… — рассеянно пробормотала Настасья. — Не помню… Потеряла мысль.
     Он посмотрел ей в глаза. Она неспроста отказывается продолжить. Или он преувеличивает? Всякий может внезапно потерять мысль, разве нет?
     — Нет, не могу вспомнить, что хотела сказать. Ну, значит, не так уж важно. Не люблю зацикливаться. В любом случае, ты не вызываешь у меня опасений, а я привыкла доверять своим чувствам и интуиции. Считай, это моя способность, мой дар — чувствовать опасность.
     — Ну, хорошо, я рад, — Илья почувствовал себя спокойнее. — Тогда давай пройдём через ворота, и ты мне расскажешь, что хотела.
     — Ага, — кивнула Настасья, и они направились к дверям.
     Рядом с воротами неподвижно стояли стражники, одетые в доспехи. Настасья и Илья остановились возле них. Настасья вытянула вперёд руку, ладонью к забралам. За ними в то же мгновение появился красный свет — луч сканирования? — и двери отворились.
     Настасья обернулась к нему:
     — Пошли.
     Они оказались в коротком проходе, за которым виднелось обширное пространство. Илья спросил:
     — Что это было? Проверка?
     — Можно и так сказать. Сейчас найдём место, где присесть, я расскажу.
     Они вышли на круглую площадь, от которой ветвились улицы, а посреди возвышалась огромная статуя дракона. Илья опять посмотрел вверх, но дракона всё так же не увидел. Вокруг статуи — скамейки, на них сидят несколько существ, не люди. По периметру площади тоже расставлены скамейки. На площади немноголюдно, если так можно выразиться. Люди были, но мало. Преобладали человекоподобные звери, гномы и эльфы. За угол завернула гружённая чем-то телега, запряжённая быками.
     — Это площадь Дракона, одна из важнейших в городе, своего рода приветствие гостям и торговцам, — сказала Настасья. — Дракон — наш символ. Он означает надёжность и безопасность, и он хранитель наших сил и знаний.
     — Давай здесь сядем, — она показала на скамейку недалеко от прохода, из которого они вышли. По соседству никого — то, что нужно для конфиденциального разговора.
     Илья осмотрелся вокруг. Дома невысокие, в два-три этажа, но многие с высокими остроконечными крышами. На некоторых флюгеры, сейчас неподвижные. Возле каждой скамейки — фонарные столбы в викторианском стиле. Они не только освещают улицу в тёмное время суток. Один из горожан, присев с товарищем напротив Ильи и Настасьи, потянулся к столбу и, видимо, что-то нажал — между двумя фонарями над скамейкой развернулся навес.
     — Это что, солнцезащитный навес? — поинтересовался Илья, указав на скамейку напротив.
     — Нет, — ответила Настасья. — Солнце воздействует на каждое существо ровно в той степени, в какой нужно существу, поэтому для каждого у нас всегда оптимальная температура, и свет глаза не режет. Этот навес — полка развлечений, здесь настольные игры, книги, карты и т. д. Помогает отвлечься, когда хочешь отдохнуть, или скоротать время, когда ждёшь кого-нибудь. Можно взять на время, а можно купить.
     — Прикольно! А почему между фонарями?
     — А ты угадай.
     — Ну, не знаю, удобно, они же с обеих сторон стоят.
     Настасья хохотнула и сделала жест, закрыв ладонью глаза и половину лба.
     — Здесь ещё ночь бывает. Понял?
     — Так это естественно, — невозмутимо ответил Илья, не поняв намёка.
     Настасья молча смотрела на него, ожидая, что до него всё-таки дойдёт.
     — Хм. Ну, ночь. И что? — спросил скорее у самого себя Илья. И тут же хлопнул себя по лбу: — А, блин, вот я тормоз! Ну конечно, ночью же фонари зажигаются! Всё, понял!
     — Молодец! — Настасья весело улыбалась.
     — Да, классно у вас тут, мне нравится.
     — Ну так что, готов меня послушать?
     — Да.

     Настасья рассказала, что Мечта защищена духами предков, которые поклялись защищать город и земли вокруг него от внешних угроз. Нечеловеческие кости и тела, однако, относятся не к предкам существ, которые здесь живут и сосуществуют с людьми, а к демоническим сущностям, которые были в прошлом побеждены героями, защищавшими эту землю. После поражения их воля перешла к победившим их воинам, и они стали по сути марионетками, пушечным мясом. После смерти над телами воинов проводились ритуалы, и они вместе с подчинёнными демоническими сущностями во исполнение своей воли защитников превращались в стены, окружая эти земли, и их взор всегда направлен вовне, чтобы видеть тех, кто приближается. Однако они не могут сами встать на защиту, поскольку смотрят в этот мир из мира мёртвых. Их надо вызвать. Это делают стражники — посланники Дракона, носители его красного пламени. Внутри доспехов нет крови и плоти — в них призраки, считывающие помыслы приходящих в город, поэтому доспехи плотно закрыты.
     — А что это за Дракон? — наконец смог задать мучивший его вопрос Илья.
     — История такова. Земля эта не просто так стала заселённым раем. Веками люди искали место, где можно было бы жить без войн и раздоров, без холода и голода и т. д. Любое место, куда они приходили, гибло, и они сами тоже. Но однажды пришло понимание, что нужно не место искать, а способ изменить себя. И люди обратились к поискам лекарственного средства от самих себя. Таких назвали алхимиками. Они все надежды возлагали на науку, связанную с химическими реакциями, создавая различные соединения. Они добились определённых успехов, однако лишь немногие из них полученные результаты использовали в благих целях. Таким образом, лекарства от человечества найдено не было. Но другие люди — те, кто смотрели не на материальный мир, — экспериментировали с областью духовного, медитируя, надеясь найти знания в других, параллельных, мирах. Они хотели поделиться этими знаниями с человечеством и излечить его от него самого. Они тоже ошиблись. Но нашли то, что подарило им и другим Мечту. Они нашли Дракона, который, увидев столь несовершенную расу, направил на неё своё красное пламя, чтобы испепелить. А души людей не только не сгорели, но, подобно драконьему огню, стали светиться красным. Дракон счёл эти души достойными и поверил, что есть в нашем мире люди, достойные рая. Он не стал делиться сокровенным знанием, сказав, что у людей уже всё есть, но согласился стать хранителем земли, которую они выберут. Люди не спросили, почему Дракон согласился помочь им, почему оставил свой мир ради них. Они просто радовались, что мечта их исполнится. Они стали первыми призраками. Тела их поглотила земля на том самом месте, где стоит теперь статуя Дракона; а души, наделённые красным огнём Дракона, позволяли заселять землю только тем, кто хотел мира и покоя. Первые поселившиеся здесь создали государственную иерархию и законы, называемые скрижалями Красного Огня, таким образом началось упорядоченное освоение земель и их развитие. Сюда приходили и алхимики, которые могли лечить болезни и помогать нуждающимся. Затем стали приходить другие создания. Они не были людьми, но по несовершенству своему недалеко от них ушли. Появились здесь и тёмные силы, и воинственные существа из других миров — сущности без души, но с волей, и вот против них пришлось сражаться. Дракон же не стал жить вместе с людьми и другими обитателями, он создал себе место в небе, где не бывает туч, и оттуда хранит землю, на которой люди и другие обитатели построили Мечту.
     Илья задумчиво смотрел в небо и молчал. Настасья тоже посмотрела.
     — Что думаешь? — спросила она.
     Он вздохнул.
     — Когда я был на дороге, я видел летающего дракона. А сейчас его нет.
     На пару секунд повисла тишина. Настасья во все глаза смотрела на Илью, её сердце учащённо билось.
     — А хотелось бы его ещё раз увидеть, — добавил он и опять задумался, но уже о том, что только что услышал.
     — Ты видел Дракона? — крайне удивлённым голосом спросила она.
     — Да. А что? Разве это странно, учитывая твой рассказ?
     — В этом мире нет драконов, — сказала Настасья, глядя на свои руки, которые держала ладонями вниз. — Только один, но он недосягаем для наших глаз.
     — Как нет?
     — Просто нет. Никогда не было.
     — Чушь. Такой мир и без драконов? Не верю.
     — Хочешь — верь, хочешь — не верь, есть только один дракон. И его уже давно никто не видел.
     — Но я видел то, что видел.
     Ему показалось, будто она смотрит на него так, словно хочет, чтобы это было правдой.
     Илья потянулся и почесал ухо, случайно коснувшись виска. Появилась информационная панель.
     — Ой!
     Илья тотчас убрал её.
     — Что такое?
     — Случайно информационную панель вызвал.
     — Информационную панель?
     — Да.
     — Не понимаю. Её ведь можно вызвать только в Форуме.
     Илья пожал плечами.
     — Ну, у меня появилась тут. Может…
     Он замолчал, уставившись на Настасью, которая задумчиво смотрела на него. Наконец он сказал:
     — Слушай, я сейчас скажу одну глупость, но другого объяснения у меня нет.
     — Боюсь, это будет не глупость.
     — В свете того, что ты рассказала и что уже произошло, кажется, у меня есть какие-то способности. Я увидел вашу защитную систему, я могу использовать технологии Форума вне его самого. Может, что-то ещё… Помнишь, я говорил, что люблю игры?
     Настасья кивнула.
     — Так вот, я говорил про видео- и компьютерные игры. В том месте, откуда я прибыл, многие из них отражают миры, похожие на этот. Я давно хотел попасть в подобный мир, иметь какие-то способности… — «быть героем и любимчиком женщин», едва не сказал он. — И вот я здесь. И я вижу, слышу, чувствую. Вот такое у меня объяснение. Только не смейся, пожалуйста.
     Настасья стала ещё более серьёзной.
     — Хорошо, — сказала она. — Если это так, что ты об этом думаешь? Как относишься к этому?
     — Да я вне себя от счастья! — едва не закричал Илья, но сдержался. — Это ж… это ж моя мечта исполнилась! Ну, почти, — он умерил свой пыл, вспомнив о несбывшихся героизме и женщинах. — Способностей, например, я ещё никаких, кроме этих двух, не знаю, если они вообще есть. А те, что есть… зачем они мне? Не понимаю пока. Вот если бы телекинез там или огненная магия. Впрочем, я и от левитации не отказался бы.
     — Ты закончил?
     Илья покраснел.
     — Угу.
     — Ты не думай, я не в укор. Думаю, сама бы радовалась безмерно, окажись на твоём месте, и так же рассуждала бы. Кое в чём ты прав — здесь действительно у многих есть те или иные способности, некоторые владеют магией. Чем-то поделился Дракон, что-то дала алхимия, для нас это всё естественно. Честное слово, я очень рада, что твоя мечта исполнилась, — внезапно она изменила тон голоса и тихонько засмеялась. — Просто тебя так понесло! Было очень забавно за этим наблюдать.
     — Ну ты, блин… — притворно обиделся Илья. — Спасибо, — он улыбнулся.
     — С другой стороны, — резко сменив тон на серьёзный, продолжила она. — Мне кажется…
     Она посмотрела вверх, но ничего больше не сказала.
     — Что кажется?
     Настасья снова повернула своё лицо к нему.
     — Что кажется? — он испытывал сейчас тревогу.
     — Кажется, нужно кое к кому зайти.
     — Зайти? К кому?
     — К одной чародейке.
     — Ух ты, здорово! — обрадовался Илья. Но увидев, что Настасья не разделяет его радости, спохватился: — Не, я не такой легкомысленный, как можно подумать. Я понимаю: способности, ответственность, всё такое…
     — Давай ты наберёшься терпения, — сказала она с мягкой улыбкой. — А то из-за эмоций проявятся твои способности как-нибудь неконтролируемо.
     — Да-да, я понял. Я не хочу ничего случайно разрушить.
     — Хорошо.
     — Но удивительно, что ты не чувствуешь опасности, раз теперь выяснилось, что, возможно, во мне есть что-то такое.
     — Имей ты злой умысел, тебя здесь не было бы, — она указала на входные ворота. Илья сразу понял, что опять затупил. — Это раз. Во-вторых, раз уж ты и сам не знаешь, на что способен, то любое разрушительное проявление способностей нельзя было бы поставить тебе в вину именно в смысле нарочного применения.
     — Ну да, логично, — согласился Илья.
     — И, в-третьих, как ты сказал, твоя мечта попасть в такой мир сбылась, и тебе не хотелось бы навредить здесь.
     — Ну да, только что сказал.
     — Третья причина ничего не стоит без первых двух, но хорошо сочетается с ними.
     Илья развёл руками, не зная, что сказать. А потом его озарило:
     — А ты учла такую штуку, как подчинение? В играх часто такой приём используется: подчиняешь врага себе, чтобы он выполнял твои команды и, например, нападал на своих товарищей.
     — Исключено, — уверенно сказала Настасья. — Я много раз видела таких подчинённых. Они не могут так рассуждать, так проявлять эмоции и так долго быть подчинёнными. Да и столь сильных кукловодов у нас нет.
     — У вас они кукловодами называются?
     — Да. Это маги и чародеи в общем смысле, но не все они владеют такой способностью, поэтому тех, кто её освоил, мы называем кукловодами. Но в основном эта способность используется в разных развлекательных выступлениях, по праздникам, например.
     — Ладно, ясно. Я хотел бы ещё кое-что спросить, если можно.
     — Отчего же нельзя, — Настасья посмотрела вверх. Солнце уже преодолело зенит, если он здесь вообще был, и клонилось светящимся кругом к земле. Илья обратил внимание, что оно садилось вертикально вниз. — Спрашивай и пойдём. А то я так тебе ничего не покажу.
     — Лады. Расскажи мне про Форум. Там я стражников не видел, только ворота, переход. Словно это какой-то другой мир.
     — Да, Форум… По легенде, он здесь был ещё до первых поселенцев. Когда люди нашли эти земли, они обратили внимание на сооружение на горе. Они пытались понять, для чего нужно это брошенное кем-то из древних и ожидающее новых владельцев место. Во многом благодаря Форуму здешние места заселены людьми — говорят, большая часть прибыла именно оттуда. Форум считается источником силы, которая позволяет людям из другого мира попасть сюда. Люди прошли через ворота, и на них повлияла сила этого места, они не захотели уходить, а решили оживить его. Они стали называться администраторами, программистами и модераторами; мы их зовём короче — хранителями Форума. Что эти слова значат, я не знаю, но именно эти люди поддерживают жизнь Форума, порядок в нём. Сначала там было безлюдно, потом стали появляться фантомы — полупрозрачные существа, однако они довольно быстро уходили навсегда. Люди сначала думали, будто это призраки, и они опасны, но вскоре выяснилось, что те существа очень похожи на нас. Они бродили по залам, общались между собой, и вообще никаких проблем с ними не было. Со временем они переставали быть полупрозрачными. Многие задерживались в Форуме надолго. Однако не было понятно, откуда они приходят и куда исчезают. Как не было понятно, можем ли мы как-то попасть в их мир. Администраторам, программистам и модераторам Форум давал всё больше знаний, опыта, но эту тайну не раскрывал. Наконец они решили сами спросить у людей-фантомов, откуда они, как к ним обращаться — в общем, собрать информацию. К нам, живущим здесь всё время, это не относится: мы запросто проходим через ворота, но, чтобы не показаться нечестными по отношению к ним, мы вместе с хранителями решили применить систему сбора и демонстрации некоторой информации ко всем, кто находится в Форуме. Всё это развивалось, приходящих людей становилось больше, потом они стали проходить через ворота, и многие оставались на очень долгое время. Правда, потом они всё равно уходили… — Настасья сделала небольшую паузу, а затем подвела итог: — Так что такое вот место — Форум, обладающее невероятной силой, позволяющей людям из других миров попасть в наш мир, встречаться здесь, общаться, даже жить, как будто мост между измерениями.
     — Дааа… — протянул Илья, глядя перед собой. — И почему я раньше не мог попасть сюда?..
     — Не мог?
     — Да, не мог. Я заходил сюда раньше, и часто, но, как сейчас, не получалось ни разу. Может, дело во времени или произошло что-то более необъяснимое, не знаю.
     — Я тоже не знаю. Мы думали, для вас зайти сюда примерно так же, как для нас пройти через ворота. Мы интересовались, но на нас смотрели как на тупиц и говорили что-то про логины, пароли, ящики. В конце концов, мы перестали интересоваться. Хранителям Форума всё наверняка понятно, однако даже они не могут разгадать эту тайну. Так Форум и работает пока — люди из других миров могут приходить к нам и возвращаться обратно, а мы не можем оказаться в их мире. В общем, мы ещё не решили эту тайну, и неясно, решаема ли она. Может, мы ещё чего-то не знаем, не умеем. Или силы недостаточно.
     — Мда, интересно… И всё-таки мне важно, каким чудом я попал сюда.
     — Расскажи, как это с тобой произошло. Может, это приоткроет завесу тайны для нас, и мы найдём какие-то объяснения.
     — Сомневаюсь, но рассказать могу.
     Сергей работал инженером-программистом в средней школе №42, в районе Северо-Востока. Добирался почти всегда на автобусе: проезжал четыре остановки, если ехал по тридцать второму маршруту, и восемь — если по двенадцатому. Но изредка ходил пешком и тогда выбирал более короткий путь, как сейчас.
     Миновав Силуэт, он повернул в сторону кольца, затем позади остались несколько стоявших подряд банков, пивзавод и другие строения, детский развлекательный центр. Он перешёл дорогу и срезал угол, повернув направо от основной дороги, — вышел прямо к целевой остановке.
     Шёл он не спеша, и, чтобы добраться до нужной остановки, ему потребовалось минут двадцать. За это время он не увидел и не почувствовал почти ничего странного или пугающего. Он выдохнул с облегчением. (Сергей не отдавал себе отчёта, но в его мыслях часто звучало «Слава Богу». )
     Однако один странный момент был. В утреннюю прогулку он не мог сосредоточиться на мыслях о работе, о своей задаче — ни на чём. Голову занимали события последних суток. Он хотел понять, что же такое с ним происходит, как можно это объяснить, но не находил рациональных ответов, кроме того, что его посетили галлюцинации.
     Неужели он перегрузил свой мозг, испытал потрясение или шок? Нет. Он не помнит ничего подобного. Кроме, конечно, самих последних событий.
     Он вспомнил девочку, её слова. Потом — эсэмэску. Остановился напротив детского центра развлечений, достал смартфон. «Может, всё-таки, не было ничего?» Открыл сообщения. Последнее от неизвестного номера: «Неужели, и правда…» Немного подумал, потом открыл: «И со светом жизнь не мила, да, папа?»
     Чёрт… Он хотел закрыть сообщение, но оно автоматически удалилось. «А? — вслух произнёс Сергей. — Наверное, надо перезагрузить».
     Он запустил перезагрузку устройства. Хотя на самом деле уже начал сомневаться: не заглючил ли его смартфон. Не имея ни малейшего желания думать о неприятном сбое, он просто засунул его обратно в карман брюк и пошёл дальше, без каких-либо приключений дойдя до целевой остановки.
     Думать о работе не получалось, лишь по кругу прокручивалось: надо проверить компьютер из 103-го кабинета, переустановить систему на компьютерах в 210-м и 212-м, подключить и проверить теле- и компьютерное оборудование в библиотеке, подсоединить и настроить проектор в 305-м.
     Сергей прокручивал план действий. Сначала разобраться с 103-м кабинетом — он относится к начальной школе, и компьютер используется чаще, чем в других кабинетах. У них там не выводится изображение на экран, но это быстро исправить. Далее стоит пойти в 305-й — тоже ненадолго. Затем можно забрать системные блоки из 212-го и 210-го (чтобы не прерывать урок во время работы с ними) и поставить систему из образа, там уже всё настроено. Во время установки можно сходить в библиотеку. Вроде не так уж много и долго, но могут появиться и другие задачи, причём неотложные.
     И всё время, пока он прокручивал план, не оставляла его та девочка, её слова. Произошедшее вчера днём, а потом ещё и ночью. «Ну, ранним-ранним утром», — попробовал уточнением отвлечься Сергей. На пару секунд помогло.
     Он перешёл дорогу и через пару домов оказался у школы. Достаточно большое трёхэтажное здание с обширным двором перед входом было окружено высокой металлической оградой. Справа от здания школы —немаленький стадион, тоже огороженный. Поднявшись по невысоким, но большим ступеням, Сергей вошёл в просторный холл.
     Половина холла под высоким, в три этажа, потолком со светодиодными лампами; другая половина «накрывается» вторым этажом, который поддерживают несколько массивных прямоугольных колонн из бетона. На втором и третьем этажах по обеим сторонам тянутся длинные узкие открытые балкончики, уставленные горшками с цветами и другой растительностью. На стенах — доски объявлений, награды школы и отдельных учеников, расписание, а также стенды с призами за участие в различных мероприятиях и конкурсах. Почти по всему периметру из стен «выпирают» места для сидения, этакие выступы с закреплёнными на них досками. В конце холла по правой стороне — проход в правое крыло здания и две раздевалки (для начальных классов и учеников средней и старшей школы). По левой стороне — дверь в левое крыло и дальше вход в столовую, сразу после — дверь в каморку с установленным там оборудованием для видеонаблюдения и лестница на второй этаж. Прямо холл заканчивается коридором в основную часть школы и туалетами с рукомойниками.
     Некоторые учащиеся уже пришли. Кто-то расположился на «лавках», кто-то оккупировал колонны, кто-то переобувался или сдавал верхнюю одежду в гардероб. Слышны разговоры, смех, крики. До начала урока ещё двадцать минут, о чём сообщили часы, висевшие прямо перед входными дверями, на стене над колоннами. По мере того как учащиеся подтягивались, шум усиливался.
     Как обычно, кто-нибудь обязательно опоздает или вовсе не придёт. У дверей, лестницы и коридора в заднее крыло стоят дежурные ученики и ученицы с классным руководителем и некоторыми учителями, а также ответственный за порядок завуч, чтобы не пропускать учащихся раньше времени. Исключение — самые младшие, которые приходят в сопровождении родителей. Дежурные, что стоят посреди холла, следят за порядком.
     Справа от Сергея был так называемый пропускной пункт: парта, за которой сидит женщина в возрасте; у неё тетрадь и ручка. Женщина Сергея знает, поэтому никаких вопросов не задаёт. Он только поприветствовал её, расписался и повернул налево, чтобы быстрее дойти до своего кабинета.
     — Здравствуйте, — поздоровались дежурные ученицы.
     Сегодня дежурят учащиеся 10-го «А» класса. Они тоже знают Сергея.
     — Доброе утро, — ответил он на их приветствие, улыбаясь, про себя заметив: «Вроде действительно доброе. Пока ничего плохого не происходит, люди как люди. Ох, надеюсь, так и будет».
     Его кабинет номер 202 на втором этаже, в крыле начальной школы. Вообще, начальная школа была в левом и правом крыле, только в левом она занимала два этажа, а в правом — один. Сергей прошёл по тихому пустому коридору, поднялся на второй этаж, достал из левого нагрудного кармана ветровки ключ.
     Помещение кабинета — небольшое, с двумя рабочими местами и четырьмя компьютерами, зато напротив двери — огромное, в полстены, окно, из которого, правда, открывается довольно унылый вид на несколько деревьев и серые стены домов.
     Его рабочее место — слева от входа, занимает один угол кабинета — два стола, поставленные перпендикулярно друг другу, и два компьютера, один из которых, в углу, — «сервер» (на нём было установлено всё серверное программное обеспечение). Другой компьютер — обычная рабочая станция. Через два шага, также у левой стены, — ещё два стола с компьютерами, но представляют собой одно рабочее место. Тут же один из маршрутизаторов, второй — в другом кабинете, практически на другой стороне школы. Под окном и у правой стены стоят ещё два стола с принтерами, ламинатором и сканером. В общем, столы с техникой занимают три угла, а четвёртый угол, у двери, — два шкафа: один для верхней одежды и обуви (в сухие дни можно было не переобуваться, но это стало своего рода привычкой), другой — с проводами, микросхемами, инструментами для работы с сетью и компьютерами и пр. Здесь же стоят кружки, сахар, чай, кофе, и иногда можно отыскать что-нибудь вкусное. Чайник — на подоконнике. Рядом со шкафами, у стены — громоздкий копир для быстрого создания большого количества копий листов формата А4, а напротив него шкаф с книгами и важными документами как по школе в целом, так и конкретно по данному отделу — отделу информатизации образования.
     Сергей, по обыкновению, сначала включил свой рабочий компьютер, потом разделся, переобулся, после чего включил чайник, убедившись, что вода в нём есть; посмотрел в окно, что получалось само собой, взял из шкафа свою кружку, насыпал две чайные ложки кофе, добавил один кубик сахара и сел за компьютер. Система уже загрузилась, Сергей включил колонки, потом посмотрел на экран. Прямо посередине рабочего стола — иконка игры, которую он вчера удалил с компьютера у себя дома.
     «Что?» Сергей щёлкнул правой клавишей мыши по иконке. «Как?..» Он хотел узнать расположение файла, кликнув по соответствующему пункту меню, но решил сначала посмотреть свойства. Где-то на заднем фоне слышался шум чайника. Поля адресов в окне свойств были пусты.
     Сергей недоумевал: какая-то ссылка? Но ведь он ничего не создавал, не ставил… Неужели вирус?
     Сергей говорил сам с собой шёпотом, озвучивая мысли. Относительно вируса он не особо переживал: резервные копии наиболее важных данных созданы, к тому же они всё равно зашифрованы, а такие данные, как логины и пароли, на его компьютере не хранятся, разве что переписка по электронной почте. Да и кому нужны данные из средней школы?.. Его волновало сейчас только одно — значок ярлыка был в точности такой же, что вчера значок той игры. Конечно, Сергей не стал пробовать запустить… неизвестно что (хотя он догадывался, что́ могло бы запуститься), поэтому просто решил удалить.
     Он запустил специальную программу для удаления установленных приложений, которая могла найти и удалить всё или большую часть того, что может остаться от программы после стандартного удаления — файлы в системе, записи в реестре20, пустые каталоги, да всё что угодно! Он не нашёл её в списке. Тогда он щёлкнул ещё раз правой клавишей мыши по ярлыку и стал искать пункт меню «Расположение файла». Его не было.
     «Чёрт…» — с наигранным раздражением пробурчал Сергей. Он чувствовал себя неспокойно ещё с того момента, как увидел иконку, и этот возглас был нужен, скорее чтобы снять напряжение. Не сработало.
     Он удалил ярлык, нажав Shift+Del, в обход корзины. Проверил корзину — ярлыка там нет.
     «Надеюсь, ты больше не появишься, скотина».
     Ему было не по себе. Он подумал — наверное, стоит взять отгул и разобраться с этим. Может, обратиться к психиатру, как советовал Илья? Нет, сначала к психотерапевту — может, всё не так уж плохо.
     Ведь это могут быть галлюцинации… и этот ярлык только показался. При этом всё было так реалистично, и он совершил ряд действий… Но происходило ли это в самом деле? Реально ли это было?
     Он опять вспомнил девочку, её слова по поводу того, что он слаб и что другая она хочет с ним разобраться. Почему бы этой девчонке не рассказать подробнее, что, чёрт возьми, происходит!
     Сергей откинулся на спинку стула и стал смотреть в потолок. Обращаться к психотерапевту или нет? Может, хоть таблетки выпишет?.. Ладно, если сегодня опять что-то произойдёт, он запишется на приём. Уж лучше попытаться что-то сделать, чем так мучиться.
     Сергей вновь посмотрел на экран и усмехнулся: «Не хило меня потрепало, по ходу. Всего сутки прошли, а я уже крышей поехал». Взгляд его упал на кружку, и он вспомнил про чайник, который уже некоторое время не издавал ни звука. Время — семнадцать минут девятого. Он может ещё успеть принести сюда системный блок из 210-го, а кофе сделает потом.
     Кабинет 210 был уже открыт (обычно пустые помещения запирались на ключ); учительница, видимо, вышла ненадолго, иначе дверь была бы заперта, чтобы ученики не входили в класс не вовремя.
     Сергей не стал ждать — сразу занялся делом. Всё равно педагог знала, что он сегодня утром заберёт компьютер. Буквально через минуту она зашла в класс и поприветствовала Сергея.
     Он поднял голову из-под стола, чтобы ответить ей. Почти все кабели уже были отсоединены.
     — С утра пораньше решили заняться компьютером? — улыбнулась она.
     — Да. Чего тянуть? Пока никого нет, спокойнее.
     Он отсоединил последний кабель, вытащил системный блок и взял его на руки.
     — Когда вы его почините?
     — Сегодня, думаю, всё заработает, но когда именно, сказать не могу.
     — Главное, чтобы заработал к завтрашнему дню. Сегодня на уроках он мне не понадобится.
     — Завтра точно всё будет работать.
     — Хорошо.
     Держа блок в руках, Сергей быстро пошёл обратно в свой кабинет. Учащиеся уже поднимались по лестнице. Многие здоровались с ним. Они знали Сергея не только как инженера-программиста — несколько раз он замещал учителя информатики.
     Вернувшись, Сергей поставил блок на край стола и первым делом глянул на экран своего компьютера — новых иконок не появилось. Он вздохнул с облегчением.
     Чтобы проверить требующий ремонта системный блок, у Сергея имелись дополнительные комплектующие. Все, кроме монитора. Поэтому ему пришлось отключить монитор от своего блока. Он сделал загрузку с флешки, провёл быстрое форматирование и начал установку системы. Всё было настроено, поэтому оставалось только ждать.
     Сколько ему придётся потратить времени, он не знал: образ содержал лишь обязательное ПО (антивирус, офисные программы, браузер и т. п.), а специальное, используемое для проведения уроков, нужно было уже устанавливать отдельно или копировать предварительно сохранённые данные. Да и могли возникнуть более приоритетные дела (например, оформление какой-нибудь официальной бумаги или починка школьной сети, которая часто «падала»).
     Проснулась Оля рано, в пять утра. До срабатывания будильника ещё полтора часа. Ее разбудило жжение над правой грудью, не очень слабое и не очень сильное, однако достаточно неприятное, чтобы обратить на него внимание. Оля вскочила с кровати и побежала в ванную. Включив свет, она почти вплотную подошла к зеркалу, но ничего не увидела. Участок над грудью был чист.
     «Чёрт!» Она была раздражена и испытывала беспокойство. Такое же жжение она чувствовала и прошлым утром, но тогда ей снился тот невероятный сон. Сегодня снов не было — она не помнила, что ей снилось.
     Она смотрела на отражённый в зеркале участок жжения и совершенно не понимала, даже примерно, что это, откуда. Точно не недуг в привычном смысле. Её мучили не ощущения даже — терзала неизвестность. Единственное, что её успокаивало, — мысль: после обучения (а может, даже и во время) она сможет всё понять, найдёт ответы на все вопросы.
     Несмотря на ранний час, спать не хотелось. Что ж, пусть это утро будет таким же, как самое обычное, а в ближайшие полтора часа она ещё что-нибудь поделает. Ночь прошла спокойно, без видений и переживаний, а вчерашний год тренировок проведён с огромной пользой, и теперь Оля не чувствовала ничего неприятного, никаких тревог, страха (о недавнем жжении она уже не думала). Она приняла душ, оделась в домашнюю одежду, привела себя в порядок, заправила кровать и направилась в кухню. Для завтрака было рано, есть ещё не хотелось, поэтому она заварила только чашку чая, после чего перешла в спальню и села за компьютер.
     Довольно бодро она просматривала статьи по своей специальности, по психологии школьников начальных и средних классов, различные методики и тесты, надеясь найти новые, интересные публикации. Одновременно были открыты страницы с текстами про йогу, шаманов африканских племён, куда она периодически заглядывала. Но ей ничего оттуда не требовалось по-настоящему. Истинные шаманы книг не пишут, у них свои секреты. Да и вообще ей в этих вопросах интернет больше не нужен, поэтому она сосредоточилась на работе, а вкладки про йогу закрыла.
     Не то чтобы она очень любила детей, скорее ей нравилось работать, общаться с ними, оттачивать техники и методики, пытаться понять их мышление. Ей нравилось видеть результаты своей работы, и она гордилась собой за эти самые результаты, если была довольна ими. Нельзя сказать, что Оля относилась к детям как к материалу для своей работы, для своего совершенствования, но и привязанности или любви к ним она не ощущала. Она чувствовала ответственность за их психологическое состояние, но не была исполнена нежности к милым созданиям (которые далеко не всегда бывали милыми). Оля делала выводы и умозаключения холодным разумом, применяя математический расчёт и, если нужно, статистические данные. Она не выказывала предпочтения отдельному ребёнку, не имела любимчиков, мыслила объективно, не примешивая личное чувство. Но в то же время, в противоположность учёному хладнокровию, она всегда очень бережно и с теплотой обращалась с детьми при личном контакте, даже если ребёнок выполнял упражнение или проходил тест. Она знала, когда применить строгость, а когда поощрить хорошо сделанное дело или похвалить за попытку, если были приложены усилия. Именно Оля научила некоторых детей стучаться, прежде чем открыть дверь в кабинет — иначе она не разрешала им заходить.
     Дети же любили Олю — в первую очередь за искренность. В ней не было притворства. Школьникам нравилось писать, читать, рисовать по её заданиям, отвечать на её вопросы, а Оле нравилось работать с ними, хотя часто она очень уставала.
     Просидев в интернете чуть больше часа и не найдя ничего особенно интересного, Оля приготовила себе завтрак: пара варёных яиц, бутерброд с сыром, две конфеты и вода.
     Одну-две конфеты она всегда съедала перед работой. С одной стороны, если верить слухам, съеденные натощак конфеты благотворно влияют на пищеварение (но Оля не интересовалась, правда ли это), с другой — благотворно влияют на функции головного мозга, обеспечивая его своего рода топливом. Оля одновременно использовала эффект Плацебо для первого варианта и руководствовалась подтверждёнными фактами для второго. Строго говоря, любая сладость есть такая заправка для мозга, если не злоупотреблять, но Оля предпочитала вафельные конфеты типа «Морехода» или «Мишки на Севере» (в случае «Морехода» всегда не более одной за раз из-за её размеров).
     Закончив с завтраком, Оля переоделась: колготки, серая юбка немного ниже колен и такая же серая кофточка. Выключила ноутбук, положила в сумочку смартфон, ещё раз посмотрелась в зеркало в коридоре и, одевшись, вышла на площадку в подъезд.
     На мгновение она почувствовала беспокойство, невольно вспомнив о том, как перенеслась здесь в другой мир, но уже через секунду словно забыла об этом.
     На улице посветлело, фонари уже не горели. Ночью воздух был довольно холодным, но теперь погода стояла безветренная.
     Средняя общеобразовательная школа №9, где работала Оля, находилась довольно далеко от дома — минут тридцать езды на автобусе, если без пересадки. Рабочий день начинался с половины девятого, поэтому Оля выходила из дома раньше, чем большинство людей, и чаще всего садилась в почти пустой автобус. Да и пробок в такой час ещё не было. Однако иногда приходилось делать пересадку, и это было неприятно. Если она опаздывала на четвёртый маршрут (единственный, который доставлял до школы без пересадок), то сначала доезжала до КП (Комсомольской площади), а там пересаживалась на восьмой или двадцать четвёртый.
     Сегодня Оля, как обычно, села на «четвёрку». Людей в салоне было всего пара человек, и она смогла сесть у окна напротив выхода.
     Чтобы не скучать в пути и не смотреть на однообразный вид проносившихся мимо зданий, Оля вытащила из сумочки смартфон и включила любимую многими игру «Три в ряд». Однажды она увидела эту игру у коллеги, с которой работала в одном кабинете, и тоже решила попробовать. Были, конечно, и другие игры, но Оля не интересовалась ими. «Самое то, чтобы убить время в дороге или во время ожидания, или просто расслабиться, когда делать ничего больше не хочется», — заключила она, поиграв немного. Но не признала, что игра ей понравилась.
     Автобус вёз мимо не нужных ей остановок, перекрёстков, магазинов, многочисленных домов. Лишь один раз, когда он спускался с пятого до четвёртого километра, она отвлеклась, чтобы увидеть никогда не надоедающий вид величественных вулканов вдалеке на фоне таких в сравнении с ними маленьких и неказистых домов города, растянувшихся на гористой поверхности, где-то ровными, как лестница, рядами, а где-то разбросанными, словно неряшливым ребёнком, кубиками, только не такими разноцветными — жёлтыми, белыми, серыми; словно дома на этом участке, слева от дороги, не построили специально для того, чтобы сохранить эту поистине прекрасную и захватывающую дух панораму, особенно когда горят огни просыпающегося или вечернего города. В основном поэтому Оля и любила сидеть у окна напротив выхода — она обожала этот вид.
     Вот снова здания, остановки, перекрёстки… Наконец, автобус доехал до КП, где повернул в сторону девятой школы, проехал мимо автопарка, торгового цента «Вега» и Камчатского государственного университета имени Витуса Беринга, мимо Центра занятости населения, и очень скоро Оля положила обратно в сумочку смартфон и вышла на своей остановке.
     Идти от остановки до школы совсем недалеко — через дорогу и пару домов виднелось трёхэтажное здание, покрашенное в белый цвет.
     Оля поднялась по ступенькам и зашла в небольшой, но довольно просторный холл, освещённый светодиодными лампами. Прямо перед ней был проход, ведший в спортзал, а перед ним — лестница на второй этаж. Справа располагались раздевалка и небольшая каморка, где хранились ключи от кабинетов. Оля взяла нужный ключ (под номером 209) и расписалась за него. Слева, на стенде, было закреплено расписание уроков, и висели разные объявления, в основном касающиеся ОГЭ и ЕГЭ. Дальше — дверь в левое крыло. Справа на стене за стёклами находились награды: кубки, грамоты, и перечислялись наиболее отличившиеся ученики; за ними, как и с левой стороны, была дверь в правое крыло. На всех трёх проходах уже стояли дежурные.
     На скамейках сидели редкие школьники, некоторые болтали, кто-то сидел с планшетом или смартфоном. Оля прошла прямо, ответила на приветствия учащихся и коллег, поднялась на второй этаж. Там она повернула направо и по пустому коридору мимо медицинского кабинета дошла до своего. Не совсем, конечно, своего, однако она работала здесь дольше другой девушки, поэтому называла кабинет своим, особенно после полугода работы в одиночестве (её обоснованная просьба относительно ещё одного психолога или педагога-психолога для начальной и средней школы была наконец-то удовлетворена).
     Оля открыла дверь и зашла в маленькое, несколько мрачное, но уютное помещение. Впрочем, как только она включила свет, мрачность развеялась. Единственное окно выходило на западную сторону, в холл, а потому солнечный свет не проникал сюда. По этой же причине по утрам здесь иногда бывало прохладно, особенно в сезон отключения отопления. В кабинете висели плакаты с рекомендациями по части обучения, общения, поддержке тонуса и настроения, некоторые строгие, некоторые цветные и подкреплённые картинками, включая картинки, нарисованные учениками. На двери — большой лист с нарисованным во весь его размер карикатурным человечком, а также листки с напоминаниями о выключении компьютеров, света и другими. Обстановку составляли диванчик и пара стульев (помимо стульев за рабочими столами), шкаф с немногочисленными книгами, журналами и брошюрами, но с многочисленными папками, листками, файлами; шкаф для верхней одежды и обуви, где также хранилась и сменная обувь; два стола, накрытые стеклом и поставленные впритык к окну и друг к другу. На подоконнике стоял чайник. На столах располагались мониторы с наклеенными цветными стикерами, содержащими разные пометки, канцелярские принадлежности и бумаги, исписанные или напечатанные. Под стеклом лежали записки с крылатыми фразами, напоминаниями и т. п. На небольшой тумбочке — магнитофон, который чаще всего использовался как радио, однако включали его довольно редко. Почти всегда девушки, чтобы послушать музыку, подключали свои смартфоны к компьютерам или использовали наушники, когда их никто не отвлекал.
     Раздевшись и переобувшись, Оля поправила причёску у зеркала, висящего рядом с одёжным шкафом, достала из сумочки смартфон, положила на стол и включила компьютер. Затем сходила набрать в чайник воду. Кружка чая или кофе с утра — святое. Даже если он остынет или не будет выпит вовсе (что происходило очень редко). Налить в кружку кипятку — это необъяснимо настраивало на рабочий лад. Не говоря уже о бодрящем действии, если не получилось ночью хорошо поспать. Поэтому из тумбочки, где хранилось всё необходимое для чаепития, Оля достала нужное и стала разбираться с бумагами, пока закипала вода.
     Так начался рабочий день Оли. Но продолжился он совсем не типичным образом.
     Оставив задачу выполняться, Сергей подошёл с кружкой к окну, потрогал чайник — вроде нормально; размешал кофейный порошок в горячей воде и сел обратно за стол.
     Телефон на соседнем столе пока молчал, визитёров с тем или иным поручением или просьбой не было. За дверью слышался шум и гам — школьники бегали, говорили, смеялись, с некоторыми были родители: их голоса тоже доносились. Раздался короткий предупредительный звонок, сигнализирующий о том, что через пять минут начнётся урок. Шум быстро утих, большинство дверей в классы закрылись, стало сравнительно тихо. Через пять минут второй, уже длинный звонок оповестил о начале урока. Любой учащийся, вошедший в класс после второго звонка, считался опоздавшим.
     Автоматизированная система звонков была настроена на каждый день недели с учётом продолжительности перемен и уроков. Если требовалось изменить время срабатывания (например, менялись продолжительность или количество занятий), то на компьютере вручную обычный текстовый файл заменялся нужным из нескольких сохранённых.
     Урок продолжается сорок пять минут, большинство учителей заняты, так что в ближайшее время его вряд ли отвлекут. Сейчас Сергей чувствовал себя нормально, он не беспокоился, тревожные мысли его не терзали, неприятные воспоминания в голову не лезли. Он наслаждался тишиной и спокойствием. Конечно, его могли вызвать и во время урока, но так происходило нечасто. Можно было бы сходить в библиотеку, но сейчас этого не хотелось, да и никто его не торопил туда. Он предпочёл посидеть в кабинете, дождаться установки системы, а на перемене заберёт системный блок из 212-го кабинета, тогда и поднимется на третий этаж (библиотека находилась там).
     С занятостью Сергей совершенно перестал думать о том, что происходило вчера и ночью. Время шло быстро, хотелось всё успеть. Кроме известных задач, были и другие, какие-то неотложные, какие-то — мелкие, но эти последние переходили в категорию неотложных, поскольку не хотелось записывать, чтобы не забыть про них.
     Незаметно наступило время обеда. Обычно Сергей запирался в кабинете на ключ, чтоб никто не беспокоил. Не всегда получалось пообедать, но чаще всё-таки голодным он не оставался. И сейчас было так же — запертый кабинет, обед, кофе. Впрочем, иногда просто ради разнообразия он заваривал себе пакетик чёрного чая, но не сегодня.
     Основные занятия в начальной школе обычно заканчивались раньше, чем в средней и старшей, затем некоторые ученики отправлялись в кружки и секции. Поскольку детей в школе становилось значительно меньше, после обеда было заметно тише, чем в утренние часы. В старших классах в это время, как правило, уроки ещё продолжались, а после них учащиеся оставались на какие-либо дополнительные занятия или же приходили через некоторое время, если уроки заканчивались раньше или же дополнительные занятия начинались позже. Так что обычно именно в послеобеденное время для инженера-программиста начиналась масштабная работа. Разумеется, если она находилась. Не часто, но случалось, всё работало так хорошо, что были только какие-то мелкие задачки. Классы в основном были свободны, никаких «препятствий» не возникало.
     Пока проблем нигде, видимо, не было, и Сергей решил немного пройтись по школе, заглянуть к некоторым учителям и другим сотрудникам поболтать. Частенько во время таких внерабочих разговоров ему сообщали о какой-нибудь трудности с техникой, не особо важной, просили что-то исправить в системе или оборудовании, и он занимался этим, пока они разговаривали. Так он прошёлся до 220-го, кабинета информатики, где пообщался немного с Кириллом — молодым учителем, работавшим здесь уже пару лет. В приёмной директора он поговорил с секретарём, затем пошёл в библиотеку, попутно заглянув к психологам и юристам, после решил вернуться в кабинет. Удивительно, но его не беспокоили даже по мобильному. Вообще звонили часто, но, как ни странно, сегодня не было ни звонков, ни сообщений, хотя прошло уже больше половины рабочего дня. Впрочем, почему бы не воспользоваться шансом отдохнуть?
     Возвращаясь в кабинет, Сергей думал как раз об этом, как прямо над его ухом зазвонил звонок. Он вздрогнул от неожиданного громкого звука. Казалось бы, пора уже привыкнуть — не впервой ему так попадаться за пять лет работы, но когда не смотришь на время и совершенно не ожидаешь трезвона, это всегда застаёт врасплох.
     Дверь ближайшего класса открылась, и Сергей моментально забыл про звонок. Его ноги чуть не подкосились, он чувствовал знакомые и уже забытые страх и беспомощность. Из класса выходили ученицы — все, как одна, лицами копии девочки, которая являлась ему прошлой ночью, но в то же время другие: со светлыми волосами, падающими на грудь, такими же чёрными, но холодными и злыми глазами; а хуже всего было видеть головы маленьких девочек на телах старшеклассниц.
     Сергей смотрел на них не больше пары секунд, потом сорвался с места, споткнувшись о собственную ногу и едва не упав, и побежал в свой кабинет. У него не было времени и мыслей понять, как он вообще сдвинулся с места, когда его словно парализовало. Он добежал до кабинета и так хлопнул дверью, что содрогнулась, наверное, вся школа, а звук, вероятно, был слышен в соседних домах, после чего сразу же заперся на ключ. Вышедшие учащиеся посмотрели ему вслед, переглянулись: «Что это с ним?». «Может, напортачил где-то и вспомнил?», кто-то посмеялся: «Во даёт», — и пошли своей дорогой.
     Сергей, бледный, сидел в кабинете на своём стуле перед экраном монитора, пытаясь успокоиться, прийти в себя, всё обдумать. Хотя что тут обдумывать! Пусть всё это закончится раз и навсегда, и он продолжит вести свою «скучную и неказистую жизнь простого программиста». Свалить бы с работы… И куда пойти?.. В любом месте в любой момент времени может произойти что угодно. Каждый раз всё было по-разному, постоянными оставались только напряжение и страх. Да, девочка права — он слаб, и ему определённо нужна помощь. Возможно, стоит отпроситься с работы прямо сейчас, взять отгул, пойти к психотерапевту (сразу, без записи) — вдруг что-то порекомендует, таблетки какие-нибудь. Мелькнула мысль о школьных психологах, но Сергей сразу отбросил её — не хватало ещё поставить под угрозу свою работу. Да, позвонить начальнице — заместителю директора по информатизации, сказать, что плохо себя чувствует, или ещё что-нибудь придумать. Скорее всего, она отпустит (так уже было несколько раз), а потом, если потребуется, взять больничный. Правда, что это будет за больничный? С каким диагнозом?.. Плевать: если есть деньги, то и больничный нормальный будет; сейчас надо побеспокоиться о себе.
     Стук в дверь прервал его мысли. Сердце ёкнуло от неожиданности. Дверная ручка пару раз повернулась — кто-то пытался открыть дверь. Сергей перестал думать, а заодно дышать и шевелиться. Он не знал, чего ему ожидать, к чему быть готовым (если вообще можно подготовиться). Он с почти белым от страха лицом и бешено бьющимся сердцем смотрел на дверь. Ручка успокоилась. Раздались шаги того, кто удалялся от двери. Сергей выдохнул: «Меня нет, меня нет». Рубашка прилипла к спине, под мышками мокро. Надо успокоиться и притвориться больным, а не испуганным. Он попробовал пару раз глубоко вздохнуть, потом встал, взял кружку, налил из чайника ещё тёплой воды, выпил. Поставил кружку обратно в шкаф и достал смартфон. Стоит ли активировать? Сергей вспомнил про эсэмэску, но быстро одёрнул себя. На экране ничего странного, пугающего не было. Хорошо. Через несколько секунд в журнале вызовов нашёлся нужный номер.
     Только он хотел нажать значок вызова, как опять раздался стук. Сергей застыл, глядя на дверь. Ручка повернулась, затем оказалась в исходном положении. Однако на этот раз удаляющихся шагов не послышалось.
     «Я знаю, ты здесь», — услышал Сергей шёпот девочки из-за двери. Издевающийся, смеющийся над ним шёпот, как будто они играли в прятки, и она давала ему понять, что нашла его, что он проиграл.
     Совершенно невозможно, чтобы в кабинете был слышен шёпот из-за двери — массивная дверь плотно прилегала, без зазора. Но он слышал детский шепчущий голос так, словно двери не существовало вовсе. Сергей, сжимая в руке телефон, отступил на шаг и упёрся в стол. Он не знал, что делать, просто смотрел перед собой, понимая, что дверь не является защитой для него и преградой для той, кто за ней.
     Позади окно — его можно открыть полностью, высота не такая уж большая — второй этаж, но он не желал поворачиваться к двери спиной (прыгать спиной в окно тоже не хотелось). Да и каков смысл прыжка? Она настигнет его в любом месте и в любое время.
     «Твою мать…» — одними губами произнёс Сергей. Не имея сил ни действовать, ни думать, он ждал развязки. Про смартфон, хоть и сжимал его в руке, он забыл. За дверью — тишина. Он сглотнул, облизал высохшие губы и глазами поводил по сторонам, словно пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы ему помочь, защитить его.
     — Не бойся, — услышал он голос девочки за дверью, — это я.
     Сергей молчал, сверля дверь глазами, как будто хотел видеть сквозь неё.
     — Это я, — повторила девочка. — Я с тобой говорила в астрале.
     — Ясно, — слабым голосом ответил Сергей. — И кто же ты?
     — Можно мне зайти?
     — А может, не надо?
     — Ты признал, что тебе нужна помощь. Поэтому я здесь.
     — А куда делась… другая?
     — Я постараюсь всё объяснить. Сейчас времени больше, чем в прошлый раз. Можно мне зайти?
     А есть ли у него выбор? Происходит явно что-то очень странное. И страшное. Но он хочет узнать ответы, если есть хоть малейший шанс.
     — Хорошо, заходи.
     Он совершенно забыл, что закрылся на ключ, и ожидал, что дверь распахнётся. Но нет — девочка прошла сквозь неё, остановилась в паре шагов от Сергея, не сводя с него глаз.
     Чёрные волосы до груди, высокий лоб, большие глаза с голубым оттенком, немного курносый носик и покрытые лёгким румянцем щёки. Она абсолютно не пугала своим видом, напротив, казалась милой и скромной. Обычная девочка, не считая того, что может проходить сквозь препятствия. Но последнего хватило, чтобы Сергей ещё больше вдавил себя в стол.
     — Что? Как ты?..
     — Я же сказала — не бойся. Я здесь, потому что тебе нужна помощь. Моя помощь, а не лекарств. Они не помогут, будет только хуже.
     — Откуда…
     — Твой разум уязвим. Электромагнитные волны активности мозга, эти сигналы, расходятся подобно кругам по воде, и закодированное в них содержание очень легко перехватить и расшифровать. Ты словно маячок, подающий сигналы в другие миры (их обычно называют параллельными), и на границах пересечений с этим миром — тонкие параллели.
     Сергей не знал, верить этому или нет. Девочка как будто говорила о телепатии. Да ещё параллельные миры… Но он признавал: помощь ему нужна. Только теперь уже не знал — какая. Вся его рациональность ломалась на корню, ведь он всегда считал, что подобные вещи (кажется, эзотерика?) придуманы кем-то только для объяснения того, чего наука ещё не объяснила. И в основании возникновения этих лженаук, он считал, деньги. Каждый сам решает, верить во все эти россказни или нет. Если человеку от этого легче, то, пожалуйста, пусть верит, никто не запрещает, но как же его бесило то, что человеческую наивность почти всегда используют ради денег и власти, что надежду и веру людей мошенники ставят на службу корысти. Да, есть такие, кто искренне делает что-либо ради блага людей или хотя бы не вредит им, обслуживая свои интересы, но таких мало.
     Он не мог поверить в то, что говорила девочка. Одновременно с этим закрались сомнения относительно пользы таблеток, хотя считанные минуты назад он надеялся, что врач ему выпишет какие-нибудь лекарства. Часть его сознания была верна рациональности и науке, и она говорила ему, что у него просто расстройство психики. Однако расстройство свидетельствовало о том, что его разум уязвим…
     — Я понимаю твои сомнения и твоё неверие. Расстройство психики — очень удобный способ объяснения. Поэтому я и предупредила, что активация дополнительных процентов мозга может быть опасной для тебя — была очень велика вероятность, что ты подумаешь про расстройство психики. Таков ваш мир — то, что вне привычного и понятного, должно быть вылечено. Однако вмешательство в твой мозг, нервную систему сделает тебя ещё более уязвимым или даже… — девочка на секунду замолчала — …Ещё хуже. И ты ещё решил изменить состояние своего сознания.
     Сергей понял, что она говорит про его «алкогольный вечер».
     — Всё бы ничего, да только в таком состоянии ты становишься громкоговорителем для всех миров: «Заходите в мой разум кто хочет! Мне на всё плевать!» Большинство миров это игнорирует, но всегда есть хотя бы один, который воспользуется случаем. В основном это просто шалости, о которых потом очень неприятно или смешно вспоминать. Но твой случай хуже — она воспользовалась этим пропуском, чтобы частично проникнуть в этот мир на физическом уровне. Она не стала материальной, но смогла ненадолго показать себя.
     — Ночью?!.. И сейчас… этот стук в дверь!.. — ошеломлённо воскликнул Сергей.
     — Это не галлюцинация, ты правильно понял. И вообще галлюцинаций у тебя не было.
     — Но как такое возможно? Что происходит, я не понимаю! И почему я так хорошо запомнил всё, что ты тогда мне говорила? И куда она исчезла? И почему?
     Сергей незаметно для себя жестикулировал и выронил смартфон. Тот упал плашмя, стукнувшись о полиэтилен, который смягчил удар.
     — А-а, чёрт! — выругался Сергей и поднял телефон. Осмотрел — вроде целый. — Фух, повезло, — с облегчением выдохнул.
     — Довольно примитивная штука, но полезная, — заметила девочка.
     — Ну да, не самая последняя модель, но…
     — Я про то, что тебе можно будет использовать её для связи с мамой. Ну, когда она найдётся, — добавила девочка, слегка склонив голову набок.
     — С мамой? Я не понимаю. Да я вообще ничего не понимаю!
     — Тогда слушай внимательно и не перебивай.
     Илья рассказывал Настасье о том, как он стал загружать сайт форума, что это было необычно долго, как он оказался на дороге перед замком и вокруг было всё словно мёртвое, кроме тех мест, где светило солнце; рассказывал про летающего в небе дракона («Так вот почему ты смотрел в небо!» — перебила его Настасья); про бесконечные стены; про личный кабинет и как прошёл через дверь с надписью «Форум».
     — Ну а потом встретился с тобой, — подвёл он итог.
     — Я в самом начале ничего не поняла, но не услышала, чтобы ты сказал про ящики или пароли, — внимательно выслушав Илью, заметила Настасья.
     — Раньше я их вводил, но потом просто сохранил в браузере, чтобы они автоматически вводились.
     По выражению лица Настасьи Илья понял, что лучше сказать по-другому.
     — В общем, всё было сделано, мне оставалось только зайти.
     — Ясно, что ничего не ясно. Во всяком случае, мне, — сказала Настасья. — Но ты первый, кто рассказал про дверь с надписью «Форум» и про другую сторону. Я имею в виду дорогу и мёртвое окружение. Да и подобную дверь я ни разу не видела.
     — Не понял, — недоумённо буркнул Илья. — Разве с той стороны Форума не то, что я рассказал?
     — Нет. Там обычный спуск с горы и равнина, за ней — лес.
     — Тогда где же я был?
     — Не уверена, но, возможно, в каком-то переходе между мирами.
     — Становится всё интереснее. Хотя для меня самое главное, что я здесь, но всё равно интересно. Говоришь, двери тоже вроде бы нет?
     — Может, для тебя она и есть, но я её никогда не видела.
     — Так, ладно, у меня уже… — Илья демонстративно схватился руками за голову и помотал ею. — Ты мне лучше скажи, почему у вас внешность и имена там другие — это как так получилось?
     — А, это просто, — улыбнулась Настасья. — Когда первые люди проходили через ворота, им было предложено выбрать облик и имя. Свои они использовать не могли. То есть либо воспользоваться предложенными личинами, либо самим нарисовать, либо быть невидимкой (поэтому я очень удивилась тому, что ты никак не изменился). На такое условие решились не сразу. Но потом, благодаря одному смельчаку, выяснилось, что при выходе всё восстанавливается. Сочли это некой защитой и решили оставить её нетронутой.
     — В принципе, можно это отчасти назвать защитой, — сказал Илья. — Получается, другие пришельцы, люди, которые проходили через ворота, — все принимали свой реальный облик?
     — Да. Никто до сих пор не знает, как это работает. С тобой почему-то получилось по-другому. Мы стараемся действовать осторожно, всё-таки это сооружение построено не нами. Хоть мы и пользуемся его силой, но только потому, что оно нам позволяет. Так мы считаем. Большего мы требовать не смеем. Это отличное место, чтобы хорошо провести время, расслабиться, пообщаться, узнать много нового из других миров, чему-то научиться. Это так интересно. Не хотелось бы его потерять.
     — Не спорю, замечательное место, — Илья потянулся. — Но вопросов много накопилось. Надеюсь, чародейка ответит хотя бы на часть.
     — Скоро узнаем, — сказала Настасья вставая. — А сейчас пора двигаться дальше. Не думала, что так задержимся здесь.
     — Согласен, — Илья тоже поднялся. — И куда мы сейчас пойдём?
     — Пойдём до чародейки, а по пути я тебе успею показать театр, школу магии, волшебный парк…
     — Как здорово! Тогда давай не будем терять время.
     Настасья кивнула, весело улыбнувшись, и они пошли вглубь города.
     Илья глазел по сторонам: довольно узкие улицы (разъехаться могло максимум два обоза); по дорогам проезжают телеги, кареты, запряжённые лошадьми, быками, волами; над тротуаром парят сверкающие на солнце небольшие светло-серые шары («Это светильники — днём они заряжаются энергией солнца, а ночью освещают улицы», — объяснила Настасья); дома в два-три этажа по обеим сторонам, на каждом по несколько окон, и некоторые (в пределах одного дома) покрашены в разные цвета. Жилые дома разделены лавками с различными продовольственными продуктами, одеждой, зельями, травами, книгами, свитками, а также предметами, наделёнными магической силой, как уверяли торговцы и торговки, и т. п.
     Илья время от времени подходил к заинтересовавшей его лавке, рассматривал товары, брал их в руки, рассматривал ещё.
     — Слушай, мы так ничего не успеем сегодня, — добродушно говорила ему Настасья.
     — Да-да, идём! — Илья клал товар обратно и отходил от лавки, следуя за Настасьей.
     И всё повторялось заново. Однако от одной лавки Илья так быстро не отошёл. Впрочем, это была не столько лавка, сколько целый магазин, встроенный в дом. Табличка под вторым этажом гласила: «Пробочка». На деревянной двери не было никакого расписания работы. Настасья тоже посмотрела на название, потом на Илью.
     — Ты чего так смотришь?
     — Там, откуда я, есть магазин с таким же названием. Давай зайдём! Очень хочу посмотреть, какая здесь продукция.
     — Это обычный магазин напитков.
     — Но мне интересно посмотреть. Давай! — он с мольбой посмотрел на Настасью.
     — А-а-а… — протянула, понимающе улыбаясь, Настасья. — Полагаю, в этом ты даже побольше моего разбираешься.
     Илья потянул деревянную ручку на себя. Он представлял себе помещение с бочками с краниками, в которых хранится вино, с полками, на которых стоят кувшины и бутылки с элем, пивом, разными настойками и т. п. Но сначала он попал в маленький коридор, стены которого сразу вспыхнули мягким светом. Илья почувствовал приятное тепло по телу.
     — Что это?
     — Проверка, исполнилось ли тебе восемнадцать.
     — Что, правда, что ли?
     — Да.
     — Ну, по мне не скажешь, что нет восемнадцати. А как… «оно» узнаёт возраст?
     — Устройство работает с помощью магии.
     — А, тогда ясно. А почему тепло стало?
     — Это…
     — Простите, можно пройти, — раздался позади них хрипловатый голос. Они обернулись и увидели змея ростом с человека в чёрной накидке.
     — Конечно, проходите, — Настасья слегка подтолкнула Илью, и он посторонился.
     — Вау, — тихо проговорил Илья, смотря на ползущего змея. Но только он прополз коридор, как тотчас же исчез.
     — А? — не понял Илья.
     Настасья одёрнула его. Он перевёл взгляд с исчезнувшего змея на Настасью и обратно.
     — Что это было? Куда он делся?
     — В новинку для тебя, знаю. Давай зайдём, и я объясню.
     Они зашли в магазин — большое помещение, освещённое парящими под потолком лампами овальной формы. Половину магазина занимают шкафы до потолка, уставленные кувшинами и бутылками различных размеров, форм и цветов. Ближайшая к выходу стена тоже занята заставленными полками. Зато у трёх других — штук двадцать бочек с краниками, а в углах —кувшины.
     — Итак, сначала про тепло, которое ты почувствовал. Это сушилка на случай дождя. Вдруг не повезёт — сразу высушит и согреет.
     — Ясно. В смысле классно! В моём мире такого нет.
     — Здесь во всех магазинах такие сушилки установлены. Так что не удивляйся.
     — Хорошо. А насчёт змея?
     — Змей зашёл в свой магазин. Как бы сказать… Для каждого покупателя магазин представляется отдельным помещением. Это как если бы он зашёл в свою комнату в гостинице, а ты — в свою.
     — Ах, вот оно что! Как удобно! Никаких очередей, толкучки.
     Настасья с интересом посмотрела на него.
     — Похоже, в твоём мире всё совсем по-другому.
     — Это точно.
     Илья прошёлся по магазину. Глиняные кувшины с различными настойками, хрустальные бутылки с изумрудными и рубиновыми напитками, стеклянные графины со сверкающей водой; даже целые произведения искусства, раскрашенные и нет. Некоторые из них представляли собой движущиеся изображения, словно рассказывающие какие-то истории. Илья посмотрел одну — гном плавит золото в ёмкость, затем передаёт её магу, тот читает заклинание, и золото превращается в золотой пар, который перелетает в колбу, где конденсируется в золотую жидкость, после чего алхимик добавляет туда травы, и всё это настаивается в течение нескольких дней; затем переливается в глиняный кувшин, взбалтывается — и напиток «Магия золота» готов. Завершающий кадр — 55% золотого вечера. Ради интереса некоторые бутылки и кувшины он брал в руки, осматривал со всех сторон и ставил обратно.
     У ближайшей к выходу стене напитки стояли за стеклом. Илья подумал, что это наверняка какие-то элитные, высшего сорта напитки, да и стоимость под ними говорила об этом. Хоть он и не разбирался пока в местной валюте, но несколько сотен и даже тысяч в сравнении с его сорока, оставшимися после ковбойского бара, показались ему большими деньгами.
     Наверняка, здесь напитки лучшего качества, чем на Камчатке. Иначе и быть не может…
     — Если хочешь, можешь взять, посмотреть поближе, — услышал он Настасью рядом с собой.
     — Так здесь же стекло.
     — Это не стекло, а магическая заслонка, показывающая, что здесь привозные товары. Поэтому можешь смело брать. Везде, где её нет, — товары наши, местные.
     Илья посмотрел на прозрачную заслонку и протянул руку, чтобы взять стоявшую перед ним бутылку в форме бабочки. В заслонке образовался зазор, и Илья взял бутылку. Стекло её было прозрачным, а жидкость внутри — разноцветной — она была распределена, словно окраска бабочки. Переливающимися символами с двух сторон было написано что-то, но Илья прочитать не мог — этот язык он не знал. Под символами — небольшая сверкающая выпуклость. Он нажал на неё, и на мгновение переливающаяся надпись изменилась. Илья нажал ещё раз и не стал отпускать. Тогда он смог прочитать, что это двадцатиградусный ликёрный коктейль из пыльцы серебристых бабочек, обитающих в восточных землях.
     — Классно. Я бы попробовал как-нибудь, — помечтал Илья о коктейле стоимостью в полторы тысячи.
     В конце стены Илья увидел панель, где отображался каталог напитков.
     — А это что?
     — Здесь ты можешь выбрать напитки, которых нет в наличии.
     — То есть заказать?
     — Да.
     — Ой, да ну. Ещё ведь дождаться надо.
     — Ждать не нужно. Когда напиток выбран, он сразу оказывается здесь с помощью магии перемещения (полочка с ним выдвигается из-под панели). Но стоит это дороже, чем купить то, что есть в наличии.
     — А, ясно… То есть суперкруто!
     Илья пошёл к бочкам. Все они ограничивались простым текстом, но были тоже не менее информативны.
     Как Илья заметил, везде была в том или ином виде показана история создания напитков и как именно они были сделаны, ингредиенты. Однако кое-чего он не увидел — закусок.
     — А что, закусок здесь нет? — обратился он к Настасье, которая тоже рассматривала кувшины и бутылки.
     — Есть, ты просто их не видишь.
     Настасья щёлкнула пальцами, и все полки и бочки перевернулись, показав скрытую продукцию.
     — Ух ты, круто!
     Илья прошёлся по магазину ещё раз, рассматривая разные рыбки, орешки, мясо… Даже чипсы были, чего он совсем не ожидал в этом мире. Как и о напитках, о них тоже много чего написано. Он остановился.
     — Блин, здесь по-любому надо что-то взять.
     — А деньги-то у тебя есть?
     — Должны быть, остались после таверны. В смысле, которая в Форуме, — Илья коснулся виска и увидел, что деньги у него действительно есть, сорок золотых. — Да, есть. Только не знаю, много ли это.
     Он опустил руку в карман и вытащил несколько красных монет, сверкающих в свете ламп. Пару секунд он смотрел на них, не понимая, почему не доллары, но потом вспомнил, что деньги обретают вид соответственно миру, окружению. Он не ожидал, что так будет вне Форума, но это его приятно удивило. Настасья смотрела на это, как на какое-то чудо.
     — Как… откуда… откуда у тебя они? Ах, да, точно! Не могу привыкнуть, это крайне необычно — у тебя сохранилось всё то, что было в Форуме.
     — Вот и пригодилась способность сохранения инвентаря. Скажи, это много? — он протянул руку.
     — Смотря, что хочешь купить.
     — Эля.
     — Эль бывает разный.
     — Чтобы обратно напитки вернуть, также пальцами щёлкнуть надо?
     — Да.
     Илья щёлкнул пальцами и подошёл к бочкам, где выбрал «Чёрный ореандр, 5,0%». Настасья посчитала монеты.
     — У тебя сорок денег. Теперь бери кувшин и наполняй.
     Как только Илья открыл краник, над ним появилась панель, где показывалось, на сколько литров и денег он наполнил кувшин. Почувствовав, что уже достаточно, он закрыл краник. Вышло почти на 10 денег.
     — Довольно недорого, как по мне.
     — Ну, так себе. На эти деньги можно купить еды на целый день.
     — Ладно, теперь рыбки взять, и всё.
     Он щёлкнул пальцами и выбрал остробрюхого окуня.
     — Хорошо. Где тут платить?
     — Там, — указала Настасья на выход.
     Они прошли к выходу. Подойдя уже совсем близко к коридору, Настасья сказала:
     — Иди вперёд.
     Илья послушно пошёл. И сразу услышал женский голос: «С вас десять денег». При этом проход закрылся полупрозрачной дверью.
     Илья вытащил десять монеток, которые сразу исчезли.
     — Благодарим за покупку, — сказал женский голос.
     Дверь исчезла.
     — Всё?
     Но ответа не последовало.
     — Да, — сказала сзади Настасья. — Можешь выходить.
     Они вышли на улицу.
     — Если ты что-то выбрал, то тебя вот так останавливают, чтобы ты расплатился. Если ничего не выбрал, то просто выходишь. Ну а если денег не хватает, то тебе об этом говорят, и ты можешь вернуть товар или выбрать другой.
     — А если достать больше денег, чем требуется, тогда что?
     — Просто заплатишь столько, сколько нужно, останется сдача, ну или лишнее.
     — У нас очень похоже, только общаемся мы с людьми, с продавцами.
     — Ну вот, что-то похожее нашлось, — с улыбкой заметила Настасья. — Ну что, ты доволен?
     — Ага.
     — Пойдём?
     — Сейчас, хочу кое-что проверить.
     Илья коснулся виска и увидел, что аватар держит в руке кувшин. Он взял кувшин другой рукой — тот оказался в другой руке у аватара. Затем он попробовал перетащить пальцем кувшин в ячейку в поле рядом. Кувшин из руки аватара исчез, и Илья почувствовал, что его рука освободилась. Он посмотрел — действительно, в руке ничего нет. «Ага, хорошо». Затем попробовал перетащить кувшин обратно в руку. Сначала почувствовал ручку кувшина, взялся за неё, чтобы удержать, отпустил — кувшин вновь был в руке. Илья перенёс его обратно в ячейку и закрыл панель.
     — Всё, разобрался, — довольно сказал он Настасье, которая смотрела, как кувшин появлялся и исчезал, и, казалось, была поражена и заворожена одновременно. Илья заметил её выражение лица, и ему стало смешно, но в то же время он почувствовал себя чуть ли не суперменом.
     — Это я проверял, как работает инвентарь, — широко улыбаясь, объяснил он. Он чувствовал, что не в силах сдержать улыбку, которая больше относилась к тому, что он произвёл впечатление на Настасью.
     — Ух ты… — выговорила она. — Невероятно, — потом добавила: — Но только я знаю, что для тебя такое поведение очень необычно. Другие сочли бы тебя обычным чародеем или магом. А где теперь кувшин?
     — Думаю, в личном кабинете, но не уверен. Поскольку у меня нет с собой ничего, куда я мог бы его положить, то вполне возможно.
     — Да, это и вправду потрясающая способность — сохранять взаимодействие с Форумом.
     Илья был так доволен, что даже хрюкнул. Настасья засмеялась.
     Через несколько минут они дошли до перекрёстка. Не очень интенсивное движение тем не менее не расценивалось жителями как возможность нарушить правила. Из истории, рассказанной Настасьей, следовало, что в этом городе никакие правила нарушены быть не могут, но раз они есть, значит, всё не так волшебно, как может показаться на первый взгляд. Шедшие перед ними двое молодых людей и особа с синей кожей и четырьмя руками, подойдя к проезжей части, вдруг появились на противоположной стороне. На стороне же, где шли Илья с Настасьей, появился лев.
     — Оу! — инстинктивно остановился Илья.
     — Испугался? — мягко спросила Настасья.
     — Да нет, просто неожиданно. Знаешь, не каждый день льва встречаю.
     — Ха-ха-ха! Ну вот, теперь встретил.
     — Да, — заулыбался Илья. — Будь мы ближе, я точно обделался бы.
     — Нет. Сейчас увидишь, почему.
     По мере приближения Илья стал различать нечто вроде тоннеля через дорогу. Как только они вошли в него, он испытал примерно то же, что в Форуме, когда заходил в подраздел ролевых игр. Через мгновение они уже были на другой стороне дороги.
     — Вау! — Илья оглянулся на тоннель. — Почти как в Форуме. Ну хоть знакомо уже.
     — Ага, — кивнула Настасья. — Когда ты подходишь к переходу, то видишь также идущих навстречу, поэтому сюрпризов не бывает. А внутри перехода вы не пересекаетесь.
     — Здорово! И светофоров не нужно.
     — Что такое светофор?
     — Ну, это в моём мире такой столб возле дороги, который светит разноцветными фонарями. Красный значит «стоять, ждать», зелёный — «можно переходить». А ещё жёлтый есть — значит «приготовиться».
     — К чему приготовиться?
     — Ну, к тому, что сейчас загорится другой цвет.
     — М-м. Ладно, пошли дальше.
     По пути им попадались различные обитатели города: летающие, ползающие, перекатывающиеся, ходячие.
     Большинство домов представляли собой каменные здания, украшенные рустами, или деревянные постройки с резьбой и остроконечными крышами. Несмотря на цветовое разнообразие, они очень хорошо гармонировали друг с другом. Нередко они разделялись дорогами и дворами, а также зданиями с иной архитектурой: зданиями-колоннами, ромбовидными, пирамидообразными, спиралевидными, а также левитирующими и даже метаморфозными. В основном это были жилые дома, причём нередко украшенные статуями разных выдающихся обитателей этих земель.
     Напротив одного из левитирующих зданий Настасья остановилась.
     — Это школа магии «Магистрат», — пояснила она.
     Школа занимала отдельную площадь и была ограждена силовым полем, которое пропускало только тех, кто имел потенциал стать магом. Другие могли пройти только по приглашению. Илья попробовал подойти ближе, надеясь, что поле его пропустит (он очень хотел уметь владеть магией), однако его ждало разочарование. Настасья объяснила: пройти могут только жители города или нездешние, кто имеет запись о себе, но об этом нужно заранее договариваться. Не стоит расстраиваться — он же пока ещё пришелец. К тому же, как она может судить, у него есть уникальная способность.
     Поскольку школа левитирует, то заходят туда тоже с помощью полёта, по принципу лифтов в Форуме, которые Илья видел в RPG-подразделе. Особенность школы в том, что в ней ученики живут, пока не выйдут магами. Здесь созданы все необходимые для жизни условия, а по городу погулять можно, применив магию, то есть не выходя из стен школы. Ну и, разумеется, можно погулять по пришкольной территории.
     Они миновали ещё одну улицу, и Настасья остановилась напротив довольно высокого здания, фасад которого словно опирался на четыре большие колонны. Над каждой колонной возвышались статуи вздыбившихся лошадей с всадниками, у которых были вскинуты руки, и сверху этой композиции искрились вращающиеся энергетические шары. Над шарами светилось название «Театр драмы и комедии». За всадниками возвышалась крыша здания, украшенная различными фигурами намного меньших размеров.
     — Четыре всадника — это первые герои, победившие первых пришедших в эти земли бездушных врагов, — сказала Настасья. — Такая «падающая» архитектура выбрана как символизирующая неизбежность впечатлений красоты и силы искусства. Надо признать, это действительно так. Обязательно сходи как-нибудь, не пожалеешь.
     — В этом мире я куда угодно пойду — не пожалею, — произнёс Илья, восхищённо смотря на статуи и шары над ними.
     — Я рада. Идём дальше.
     — Слушай, я почему-то только сейчас подумал — почему мы идём пешком? Я не жалуюсь, просто интересно. Разве нет какого-нибудь заклинания, чтобы лететь, например, а не идти?
     — Я не чародейка. А показывать город лучше пешим способом, тем более идти не так уж и далеко. В этом случае можно детально рассмотреть всё, остановиться в любой момент, зайти куда-нибудь, если захочется, — Настасья недвусмысленно улыбнулась — Илья вспомнил про магазин, и ему стало немного смешно. — Но если хочешь, можно взять извозчика.
     — Да нет, меня всё устраивает.
     — Ну, тогда пошли, уже немного осталось: пройдём парк, он за тем поворотом, — Настасья показала вперёд, на развилку. — И выйдем к дому чародейки.
     — Хорошо, — кивнул Илья.
     Они прошли мимо здания театра, которое оказалось довольно длинным и при этом без окон. Окна, пояснила Настасья, там не нужны, но лучше самому увидеть.
     — Ладно, в другой раз, — сказал Илья. — Сейчас уже не будем задерживаться.
     Дойдя до Т-образной развилки, они переместились через дорогу и повернули налево. Через несколько домов, к которым Илья уже привык, но всё ещё наслаждался их видом, по правой стороне открылся городской парк.
     — А вот и волшебный парк, — сказала Настасья. По её улыбке и блестящим глазам было видно, что это место ей очень нравится.
     Парк и правда пленил своей красотой и безмятежностью. Аккуратно выстроенные в ровные ряды деревья арками из ветвей и листьев укрывали дорожки, по сторонам от которых располагались живые изгороди. В пространстве между ними — самые разнообразные цветы, они окружают радужные фонтаны (в каждой капельке воды можно было увидеть множество маленьких радуг). Кое-где, словно облегаемые дорожками, небольшие бассейны с плавающими лебедями и утками. Через бассейн побольше, почти в парк шириной, перекинут хрустальный мост, чтобы можно было смотреть сквозь него. Были здесь и аттракционы, и увеселительные заведения. Особенно выделялся объект, который Илья сначала принял за колесо обозрения. По сути, это и было оно, но работало по-другому. Настасья объяснила — сначала заходишь в кабинку, откуда ничего не видно, только экран, показывающий сколько осталось до старта; затем стенки кабинки исчезают, и ты поднимаешься в воздух, медленно вращаясь параллельно земле, по горизонтали. А силовая магия, которая заключена во вращающемся столбе, посередине, эти кабинки крепко держит, отдаляя их от себя на определённое расстояние.
     Парк, как ни жаль, пришлось оставить и двигаться дальше, к дому чародейки. Они шли по кварталу частных домов, в конце которого и располагался нужный. Но выглядел он очень странно по сравнению с другими домами. И дело не в том, что по участку стелился туман, а скелет при этом двумя скрещенными косами стриг лужайку; не в том, что несколько маленьких туч поливали чёрные розы и другие цветы, в отличие от роз, увядшие, а над самим домом были тёмно-серые облака; и не в том, что под самой крышей почему-то висели красные воздушные шары.
     Да, такой антураж Илье понравился, но сам дом был какой-то дырявый, словно сыр. Дырки различных размеров, но дом при этом держится, и нет ни одной трещины. Однако через дырки не разглядеть внутреннего убранства, видна только соседняя улица, словно дырки делали прозрачными, невидимыми те места, где они располагались.
     — О, похоже, ещё один эксперимент, — сказала Настасья, подходя к дому.
     — Да, так и есть, — услышал рядом с собой Илья.
     Илья в это время вызвал информационную панель, надеясь найти функцию создания фотографии. От неожиданности он резко развернулся и чуть не упал, но какая-то сила его удержала и поставила на ноги.
     — Простите, — сказал голос, и невидимка стала девочкой с длинными рыжими волосами и голубыми глазами. — Я забыла снять чары невидимости. Надеюсь, вы в порядке.
     — А, да. Всё хорошо, — Илья смотрел на девочку, босую, в простом ситцевом платьице. «Она, что ли, чародейка?» — мелькнула мысль. Повернулся к Настасье, словно хотел спросить у неё, но промолчал.
     — Приветствую тебя, Марианна.
     — И тебе привет, Настасья. Смотрю, вы удивлены, что чародейка выглядит вот так? — обратилась девочка к Илье, показывая на себя.
     — Если честно, да, — немного смутившись, ответил Илья. Он думал, что невежливо пялиться на людей, но отвести взгляд от девочки-чародейки не получалось.
     Она добродушно улыбнулась. Видно было, что с такой реакцией она сталкивалась не в первый раз.
     — Не беспокойтесь, я даже польщена. В отличие от этого эксперимента, другой получился не таким удачным, — она посмотрела на дом. Илья улыбнулся. — Кстати, я Марианна, чародейка. Впрочем, вы уже поняли, — она взглянула на Настасью.
     — А я Илья, — он хотел ещё как-то представиться, но ничего не смог придумать.
     — Пришелец, я знаю, — с улыбкой сказала за него девочка.
     — Да, точно, — Илья заложил одну руку за голову. Ни его, ни Настасью не удивило, что Марианна знала про него — она же чародейка.
     — И что случилось? — поинтересовалась Настасья.
     — Да ничего непоправимого. Просто очередной эксперимент. Сейчас, — девочка сделала несколько взмахов руками, что-то произнесла — и дом стал обычным, как и все остальные — с газоном, клумбами и забором.
     Илья хоть и считал, что успел привыкнуть к этому миру, всё равно смотрел на превращение с удивлением и восхищением.
     — Похоже, вы ещё не привыкли к здешнему порядку вещей, — заметила Марианна.
     — Похоже, нет, — согласился Илья. — Думал, что привык, но всё время вижу что-то новое. И давайте на «ты», если вы не против.
     — Разумеется, не против, — с неподдельной радостью сказала Марианна. — Для меня честь познакомиться и быть в дружеских отношениях с тобой.
     Илья удивился:
     — Что? Почему?
     Прежде чем Марианна что-то ответила, Настасья спросила:
     — Полагаю, ты знаешь, зачем мы здесь, верно?
     — Да. Зайдём в дом. Я вам кое-что расскажу.
     Настасья посмотрела на Илью и кивнула. Он улыбнулся и кивнул в ответ. Они оба поняли, что найдут здесь ответы.
     — Ты был не один, — начала рассказ девочка.
     «Был?.. Не один?» — вопросительно приподнял бровь Сергей, но промолчал.
     Она продолжала:
     — Существуют другие реальности, миры, в которых были другие ты. Сколько таких миров, столько и тебя. В твоём мире говорят: «Сколько людей, столько и мнений». Так вот здесь можно сказать: сколько миров, столько и тебя. Под мирами понимаются вселенные. Ваша Вселенная родилась и расширяется вследствие пространственно-временного соединения при пересечении двух других вселенных, более древних, чем ваша. Иносказательно: ваша Вселенная всё равно что растущий ребёнок. История вселенных хранит множество загадок, и одним из их следствий является взаимодействие на уровне пространства-времени посредством электромагнитных волн. Можно сказать, что активность мозга человека как носителя энергии беспрерывно обменивается ею со множеством других существ из разных миров, и таким образом вы как бы переносите себя в эти миры. Правда, обмен этот неравноценный — кто-то может принять больше, кто-то — меньше, кто-то вообще принимать не способен, но отдаёте вы всегда больше, чем способны и можете принять, именно поэтому наступает старость и смерть. По сути, вашу жизнь можно назвать постепенной отдачей сознания в другие вселенные. Ты слышал о бозоне Хиггса?
     — Да, читал в одной статье в интернете.
     — Значит, тебе известно, что ваша Вселенная (и все другие не являются исключениями) имеет ненулевой вакуум. То есть поле Хиггса, наполняющее его, имеет низкий, но не нулевой энергетический уровень. Зато между вселенными есть то, что можно назвать истинным вакуумом, который представляет собой также поле Хиггса, но имеющее нулевой энергетический уровень. Это значит, что в этом вакууме нет частиц, обладающих массой, и характер любых взаимодействий совершенно другой. Вакуумы Вселенных метастабильны, поскольку сам бозон Хиггса является нестабильной частицей, но именно благодаря ему вселенные находятся в состоянии равновесия. И благодаря ему происходит передача и обмен сознаниями. Из-за своей нестабильности он существует крайне малое время — всего одну септилионную21 долю секунды, однако этого достаточно, чтобы создать тоннель между мирами (межреальностный тоннель), по которому энергия сознания проходит сквозь истинный вакуум. На границе тоннеля происходит переход из истинного в ложный вакуум, но граница эта создаётся всё тем же бозоном, поскольку он нестабилен и при этом попадает в ненулевое поле Хиггса. Триллионы триллионов раз в секунду происходят взаимные превращения кварков, получающиеся структуры накапливают внутреннюю энергию и, в зависимости от силы взаимодействия, получают ту или иную массу. Однако такие тоннели являются как бы дырами во времени и пространстве, и когда происходит пересечение двух и более вселенных, то происходит схлопывание тоннелей, что приводит к смещению во времени и изменению структуры реальности. Это, в свою очередь, приводит к коллапсу взаимодействующих вселенных — происходит колоссальное выделение накопленной за миллиарды, квинтиллионы лет энергии, за счёт чего рождается ещё одна вселенная. Само пересечение длится немало. Фактически человечество возникло во время уже очень продолжительного пересечения. Когда произойдёт коллапс — неизвестно. Но пока вы существуете, вы взаимодействуете сознаниями с другими мирами. И вы далеко не самые могущественные и несовершенные в этом взаимодействии. Поэтому ни о какой идиллии и мире во всём мире не может быть и речи.
     Девочка сделала короткую паузу и как будто подвела итог:
     — Надеюсь, теперь у тебя появилось какое-то понимание вашего мира и, возможно, даже немного самого себя. Ваш мир, конечно, не маленький, людей много, но ты единственный, у кого есть очень сильная «вторая половинка» — назовём её магом. Но об этом чуть позже.
     Сергей не успел ответить — девочка продолжила:
     — В точках пересечения может возникнуть интересное явление: когда есть возможность моментального переноса сознания в другую Вселенную через пространство-время без участия бозона Хиггса и на сверхсветовых скоростях, что влечёт за собой искривление самого сознания. То есть перенос происходит без преодоления межреальностного тоннеля. Как если бы тоннель был изогнут так, что одна его граница совпадала с другой. Правда, вряд ли ты можешь такое представить — речь идёт не о трёхмерном, а уже о шестимерном пространстве, которое предполагает наличие трёх пространственных координат и трёх измерений времени. Впрочем, для трёхмерного пространства это можно представить как бесконечно малое расстояние между двумя границами. В общем, перенос в таком случае условно можно назвать телепортацией.
     Переварить сказанное было довольно сложно, и Сергей надеялся на передышку, но девочка не останавливалась:
     — Скажу немного о пересечении. Представь одну окружность, которая наполовину пересекает другую. А теперь ещё одну окружность, которая пересекает эти две. Добавь ещё одну. И т. д. И в каждой из этих окружностей есть ты, как и любое другое существо. Не обязательно внешняя копия, но частично копия сознания. И то, что происходит в одной вселенной, задевает другую вселенную. В вашем мире вы называете галлюцинациями то, что на самом деле является восприятием других миров, других вселенных. Большинство людей не контролирует эти «видения», не умеет воспринимать их сознательно, поэтому сильно пугаются, тем более из других миров далеко не всегда видно или чувствуется хорошее. К тому же видишь это не через какую-то оболочку или границу, как, например, рыбу в аквариуме — границы можно провести лишь условно, — а если бы это находилось непосредственно здесь. Такое явление вполне себе обычно. А вот искривление сознания уже нечто большее, чем галлюцинации. Всю поступающую извне информацию мозг обрабатывает через органы чувств — у вас их пять, и вы воспринимаете мир, в котором находитесь, таким, каким вам позволяют воспринимать эти органы. Искривление сознания от галлюцинации отличается тем, что другой мир воспринимается всеми пятью чувствами (разумеется, без участия самих органов), плюс в нём можно что-то менять и даже создавать своё, вплоть до целых миров — получится мир внутри мира. Если проще, то искривление — это как бы вселение в голову другого существа, находящегося в другом мире.
     Сознание субъекта может быть телепортировано. Такое не часто и далеко не с каждым может произойти, но всё же случается. В вашем мире подобный субъект оказывается, к примеру, в состоянии комы — думаю, это наиболее яркий и понятный пример. А теперь представь ситуацию, когда происходит всё то же самое, но не является, так сказать, невезением. И, как ни удивительно, «невезение» происходит реже. Сильных магов очень-очень мало во всех мирах, но достаточно, чтобы некоторые хотели и могли «играться» со своей силой или вообще использовать её во зло.
     Происходит это примерно так. Представь две точки пересечений окружностей. Окружности — это миры, вселенные. Разные времена. Либо одинаковые, но имеющие свою историю каждый. Можно преодолеть это пересечение с помощью искривления пространства-времени. Перемещение в другую точку значит переход в другой мир с помощью искривления пространства-времени. Просто представь, что субъект перемещается по прямой между одной точкой пересечения окружностей и другой. А теперь представь, что он был в одной точке, а оказался в другой без преодоления пути. Маг может сделать это перемещение. Телепортировать. Изменить тоннель так, чтобы его границы совпали. Субъект не почувствует, что он перемещается, не осознает и не запомнит этого — он просто окажется в другой точке. Точнее, его сознание. Однако это влечёт за собой последствие — искривление сознания, то есть материализацию на всех уровнях чувствования всего, что позволяет ощущать себя живым (ну или существующим). Но это всё не значит, что телепортация получилась. Субъект может не оказаться в другой точке. Может случиться чувственная материализация того, что отпечатается в подсознании. Относительно вашего мира это влечёт весьма печальные последствия. Вы, к примеру, можете полностью видеть и чувствовать предмет, можете с ним взаимодействовать, но на самом деле он в вашем мире не существует — никто, кроме вас, его никак не воспринимает. В вашем мире это часто называют шизофренией и тому подобными вещами. По сути, это одна из форм контроля и манипуляции сознанием. Если же так использовать искривлённое сознание для группы субъектов (впрочем, и для одного субъекта тоже), то это позволяет применить вашу крылатую фразу «мысль материальна», но, к сожалению, далеко не всегда в хорошем смысле. Конечно, есть маги, которые так и делают — не завершают перемещение сознания субъекта. Как ты понимаешь, настолько сильных магов, что тех, что других, особенно последних, немного во всех вселенных. И моя мама…
     Девочка на секунду замолчала, словно думала, говорить или нет. Сергей молча смотрел на неё — он внимательно слушал, как она и просила.
     — Твоя жена…
     Сергей двинул бровями, но промолчал.
     — …Она одна из этих немногих, но пока не достигла достаточного уровня чувствования и контроля. В другой вселенной вы мои родные родители. А в третьей — и родные, и приёмные родители. То есть я ваша родная дочь, но вы отказались от меня и отправили в приют, потом вернули к себе, после чего ещё раз от меня отказались. Вернули в приют после того, как я поверила, что вы всё-таки любите меня и что я вам нужна. Почему вы отказались от меня, я не знаю. Вы много пили, часто ругались и дрались, но это ли было причиной, не знаю. Я вас возненавидела. Баланс может быть нарушен, но не уничтожен, и я где-то глубоко внутри себя сохранила частичку любви. И мы разделились — любовь и ненависть, как бы банально это ни звучало. Никогда не бывает ста процентов любви или ста процентов ненависти. Но бывает так, что либо любви, либо ненависти слишком много. Озлобленная, живущая… нет, существующая ненавистью девочка унаследовала дар своей мамы и благодаря ненависти и мести уже почти в совершенстве научилась его использовать. Отчасти поэтому (в смысле существования таких магов) для психиатров в вашем мире всегда есть работа.
     Девочка замолчала, внимательно глядя на Сергея. Он смотрел себе под ноги и терялся в мыслях. Наконец поднял голову и сказал первое, что пришло в голову:
     — Всё?
     Девочка улыбнулась.
     — Если есть вопросы, спрашивай.
     — Вопросы, говоришь?
     Девочка развела руками.
     — Я пару дней назад был нормальным работягой, а сейчас общаюсь с девочкой из другого мира. Вопросы, ну-ну.
     Девочка опустила глаза и тотчас же их подняла. Она не стала ничего говорить.
     Сергей прошёлся по кабинету, в задумчивости держа пальцами подбородок.
     — Вопросы… Хм, вопросы…
     Сергей остановился посреди кабинета, девочка смотрела на него.
     — Ладно. Вот первый. Сколько тебе лет?
     — Девять.
     — Девять. Но при этом ты так много знаешь и так много мне рассказала — я и половины не знал. Да какой там половины — я почти ничего не знал! И уж точно мало чего запомнил, наверное.
     — Запоминать не обязательно, главное понять, что всё происходящее с тобой не плод болезненного воображения, и потому я постаралась объяснить, благо время на это пока есть. Видимо, другая я не озабочена твоим уничтожением, а занята куда более важными делами, — задумчиво произнесла девочка и продолжила: — Ты думаешь, будто я всего лишь девятилетняя девочка. Но это только внешнее; я помню все свои жизни в других мирах, оттого и знаю много, я унаследовала эту способность от мамы — помнить всё, что со мной было, что я изучала во всех мирах. Не во всех них мне девять. Во многих я старше или уже совсем старенькая. В других, напротив, младше. Не все мои «я» обладают одинаковыми силами и способностями, далеко не все их в себе открыли, у некоторых они развиты слабо. Но следующее поколение всегда превосходит предыдущее и обретает нечто новое. Если у мамы были хотя бы зачатки способности помнить жизни в других мирах, то я унаследовала её, и у меня эта способность развилась. По сути, мои знания — это моя память.
     — Но только не в этом мире, да? Ты говоришь о других.
     — Да. В этом мире меня ещё нет.
     — Почему же ты… — Сергей оглядел девочку, развёл руками — …«здесь» именно как девятилетняя девочка?
     — Там, где мы разделились, нам девять, — девочка смотрела в сторону окна, но сквозь него. Её ручки сжались в кулачки и в ту же секунду расслабились.
     — Получается, в том мире осталось твоё, или ваше общее, тело, а вы теперь по одиночке скитаетесь по мирам?
     — Да. Видишь, ты действительно что-то понял, — словно обрадовавшись, сказала девочка. — Действительно, тело не путешествует. То тело, правда, нам уже не принадлежит. И мы не скитаемся. У неё есть определённая цель.
     — Дай угадаю — месть.
     — Верно.
     — Подожди-ка, нет тела? А… — Сергей не знал, что спросить.
     — После разделения мы покинули тело. Та девятилетняя девочка ещё не знала свои силы, и поглотившая её ненависть фактически вытолкнула нас обеих. Другая я не захотела возвращаться, а я не могла вернуться без неё, ведь мы одно целое. Невозможно существовать в одном теле только светлому или только тёмному. В общем, та девочка впала в вечный сон, и тело, разумеется, просуществовало недолго. Она всё равно никому не нужна была в том мире.
     Сергей прошёл к своему стулу и сел за стол.
     — Мда… — он хотел обнять девочку, но знал, что не сможет этого сделать. Да и не время сейчас распускать сопли и показывать жалость, хоть ему и было её жаль. Лучше бы вообще сменить тему, но девочка пришла рассказать ему всё и ответить на вопросы. — Чёрт, — прошептал Сергей, не зная, что спросить. Девочка молча смотрела на него и ждала. — Так, ладно, — сказал он после нескольких секунд молчания и, хлопнув ладонями о стол, встал со стула. — Раз вы одно, то как получилось, что она такая сильная, а ты… — Сергей запнулся и кашлянул, едва не сказав «такая слабая».
     Девочка улыбнулась.
     — Ничего, я понимаю. Я её не могу остановить и обращаюсь за помощью, вы не первые. Но всё очень просто — наши способности тоже разделились, и мне досталась память, а ей сила. Я кое-что могу, конечно, но у меня это не слишком хорошо развито. Ну а ей досталось немного памяти.
     — Она знает всё, что происходит с тобой, и наоборот? Ведь вы одно целое, хоть и разделены. Например, знает ли она, что ты сейчас здесь и говоришь со мной, о чём говоришь?
     — Думаю, нет.
     — Ты сомневаешься?
     — Мы не можем существовать друг без друга, и одна не может уничтожить другую. Но при этом мы два отдельных существа: каждая может думать и делать своё, и никто из нас не обладает «главным» сознанием и не наблюдает за другой. Я знаю её намерения, поскольку помню, что произошло, помню нас, когда мы были едины. Теперь мы два разных сознания. А другое сознание очень сложно читать — требуется некоторое время и много энергии. Думаю, ей придётся специально применять свои силы, чтобы узнать, где я сейчас и что делаю. Но, скорее всего, она занята чем-то более важным, что требует от неё много сил и энергии. Она даже зачем-то скрыла себя от меня. Я не смогла найти её, поэтому я здесь. Она могла бы легко явиться сюда и нарушить наш разговор. Но есть и другой вариант — она придумала нечто, для чего вы с мамой должны встретиться. В таком случае она знает про нас.
     — Ну, тогда спешить нам некуда. Скажи, а почему она знает, где ваша мама, а ты нет?
     — Я не могу найти маму. Не могу объяснить, почему. Мы частично связаны сознаниями, и я знаю, что она здесь, в этом мире, но не могу определить точное место. Очень возможно, что другая я направляет мой поток энергии в другие точки. Или мама сама как-то защитила своё сознание, но не знает об этом. Однако если так, то не очень хорошо защитила, раз другая я нашла её. Я не могу остановить её месть, она уже уничтожила всех, остались только вы. В любом случае она знает, что мама очень сильная, может, даже сильнее её, поэтому действует хитро и осторожно.
     — Ладно, я понял… не очень много, но, думаю, достаточно. Как же я могу помочь? Ведь я ничего не знаю и не умею.
     — Я не знаю. Тебе лучше с мамой поговорить.
     — Как это — не знаешь?!
     — Вы же встретились до моего рождения и сейчас ещё не вместе. Меня здесь нет, а потому нет ни памяти, ни знаний. Я просто не знаю, что она может рассказать.
     — Да-да, точно… логично, — Сергей почесал затылок и прошёлся. — Во что я ввязался… Слушай, — обратился он к девочке, — а я точно нужен? Она ведь, как ты говоришь, настолько сильна, что я… ну не знаю… буду помехой только, наверное.
     — Есть одна тонкость. Попробую объяснить. В разных мирах разные сознания и способности, они совпадают лишь частично. Способности, передаваемые из поколения в поколение, разделяются между всеми мирами. Разделяются не поровну — где-то больше, где-то меньше. Но если в каждом мире преждевременно будет умирать представитель поколения, то его способности равным образом разделятся между оставшимися. Во многом это повлияло на то, что другая я очень сильный маг, но и на мои способности тоже (отчасти поэтому я для неё небольшая неприятность). Ей было непросто убрать родителей из нескольких десятков миров, и в одном из них она случайно узнала, как это делать быстрее и проще. Она стала убирать их поодиночке.
     — Поодиночке?
     — Да. Однажды она увидела, что они не разговаривают друг с другом, раздражаются и вообще видеть друг друга не хотят, как будто в ссоре или не доверяют друг другу, в общем, обычное явление. Ну а дальше — дело техники. Если все силы родителей уходят на… отделение друг от друга. Логика простая — если вы вместе, то можете помочь друг другу.
     — Хм… Интересно. Может, от меня и правда толк будет, — задумчиво произнёс Сергей. — Непонятно только, чего она со мной тянет. Могла бы уже сделать своё дело, а не мудрить какие-то там планы.
     — Я же сказала, возможно, ей нужно, чтобы вы с мамой встретились. Впрочем, у меня есть ещё одна догадка, но я не уверена…
     Сергей перебил девочку:
     — Ты заставила моё сердце остановиться, я как бы умер. Почему она не может сделать так же?
     Она посмотрела ему в глаза, вздохнула и опустила голову.
     — Ты прав. Раз уж я могу, она — тем более. Но ни разу так не делала. Ей хочется, чтобы родители страдали, прежде чем умрут, чтобы они чувствовали то, что чувствовала она. Для этого мало быть видением, напугать до смерти или свести с ума. Мало даже манипуляции одним родителем, чтобы он сделал нечто, ею задуманное. Она жаждет лично с помощью физической оболочки разделаться с ними. И в тех мирах, где родители уже имели дочь, которая могла бы справиться, этой оболочкой была…
     Девочка замолчала и посмотрела на Сергея. Он уже понял, к чему она ведёт, но верить не хотелось.
     — Твою же мать… — тихо произнёс он, не обращая внимания на то, что выругался.
     — В одном теле не может жить только светлое или только тёмное, — напомнила она. — И я… — голос дрогнул, она опять замолчала. По её губам прошла дрожь, по щеке скатилась слеза. — Я ничего не могла сделать… — её ручки сжались в кулачки. Она опустила голову, на пол упали две слезинки.
     Сергей молча смотрел на неё. Он не знал ни что сказать, ни что сделать. Он уже успел понять, что… его дочери… тяжело, однако только сейчас начал понимать, насколько.
     Буквально через несколько секунд она подняла голову. Глаза были в слезах, но дрожь из голоса исчезла.
     — В общем, она так тянет, потому что только в этом мире не просто нас с ней ещё нет, но даже наши родители ещё не встретились. Нет никакой сознательной связи. Во всех других мирах родители уже знали друг друга, и у большинства была дочь. В тех мирах, где девочка ещё не родилась или же была слишком маленькой, приходилось использовать другой способ.
     — Типа лучше, чем вообще никак, — высказал догадку Сергей.
     — Да…
     — А что случилось со слишком маленькими девочками? — перебил Сергей. И поспешно добавил: — Лучше не отвечай, не хочу знать.
     — Думаю, ты догадался.
     — Чёрт… Лучше бы не спрашивал… — он смотрел в пол, ощущая дурноту. — Ладно, продолжим.
     — В общем, главное, иметь того, кем можно манипулировать и у кого достаточно сил, чтобы сделать нужное.
     — И проще всего это сделать, используя такое распространённое семейное явление… — договорил задумчиво Сергей.
     — А оставшегося уже добить другим способом.
     Сергей снова прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. Посмотрел на мониторы, шкафы, в окно и повернулся к девочке.
     — Ну, — пожал он плечами, — в общем и целом всё ясно. Только информации многовато… Больше, чем той ночью. Тяжело вмещать. Но ты сказала, в этом мире между вами и нами нет никакой связи — как вы нас нашли?
     — Связь появилась, вы просто об этом ещё не знаете. Случился мощный выплеск энергии из этого мира, и другая я сразу его почувствовала. Конечно, я тоже почувствовала, но найти смогла только тебя. А что именно случилось, мы не знаем. Но вы с мамой по-прежнему не знаете друг друга, поэтому с вами больше проблем, чем могло бы быть. И вы последние, все другие уничтожены. Поэтому на вас вся надежда. Очень важно, чтобы ты её нашёл.
     — Как? Я даже имени её не знаю! Кстати, как её зовут?
     — В последнем мире, где я была, её звали Оля. Здесь — не знаю.
     — Ясно… Значит… — Сергей замолчал.
     — И я не имею ни малейшего представления о том, как бы вы могли познакомиться, — продолжила свой ответ девочка.
     — Хм, чу́дно. Ну, может, просто повезёт или случайно как-нибудь. Теперь, когда я знаю, что должен найти её (особенно если её зовут не Оля), кажется, что именно этого и не получится. А ты как-то можешь помочь?
     — Нет. По крайней мере, пока не знаю, как.
     Повисло молчание. Девочка, чуть не плача, смотрела на Сергея. Он подошёл к окну и смотрел вдаль, пытаясь придумать, с чего начать поиски. Ни номера телефона, ни внешности, ни места работы, ни домашнего адреса… Всё, что есть, — частичная связь сознаний девочки и Оли. Ну, ещё это имя. И даже если её действительно так зовут, Оль в городе не одна и не две… И как узнать, не знакомясь, имя? Разве что играть в шпиона, подслушивать разговоры? Сергей улыбнулся. Знакомиться со всеми подряд девушками в городе — и долго, и глупо.
     В это время раздался телефонный звонок. Сергей от неожиданности вздрогнул и довольно резким движением приложил смартфон к уху.
     — Алло! — ответил Сергей, и в этот миг произошло озарение.
     Он торопливо и рассеянно проговорил, что сейчас подойдёт, уточнил кабинет и повесил трубку.
     — Как мы тебя назвали? — спросил он у девочки.
     — Юля.
     — Хорошо, Юля. Есть одна мысль.
     Сергей прошёлся по кабинету.
     — Ты сказала, что частично связана с мамой сознанием, так?
     — Да.
     — Готов поспорить, что у твоей мамы тоже есть телефон, а значит, она время от времени звонит кому-либо и кто-то звонит ей. Ты и сама говорила, что сотовый телефон можно использовать для связи с ней.
     Глаза девочки расширились, а губы расплылись в улыбке. Сергей продолжил:
     — Сотовая связь использует высокие частоты, а такие волны не огибают препятствия и имеют хорошую проникающую способность. Значит…
     Она подхватила с воодушевлением:
     — Значит, можно попробовать найти маму, используя энергию этих волн. Раз у них хорошая проникающая способность, то сигнал, скорее всего, будет очень слабый из-за большого количества информационного мусора и деструктивной интерференции22. Однако, поскольку это всё электромагнетизм, сканирование и поиск будет осуществляться со скоростью, приближённой к скорости света. А наша взаимосвязь поможет среди всего этого найти именно родственное сознание.
     — Видимо, в этом заключалась твоя ошибка — ты рассчитывала только на собственную энергию при поиске.
     — Вот тебе и мои знания, и память — не увидела элементарного. Вероятно, и другая я не знает про это; нашла маму до того, как её стало невозможно найти. А значит, либо она меня блокирует, либо мама после того, как другая я нашла её, сама случайно включила защиту.
     — Как думаешь, получится?
     — Мама ещё не знает полностью своих способностей и потому не использует их сознательно. Кроме того, думаю, она не знает, что является объектом уничтожения для своей «другой» дочери, поэтому сможет скрыться только случайно. И это, пожалуй, единственная проблема. Так что да, думаю, получится.
     — У меня возник ещё один вопрос.
     — Да?
     — Ты говоришь, твоя мама невероятно сильна, но ещё не может сознательно использовать свои способности. Откуда ты это знаешь, раз даже найти её не смогла? Явно не потому, что другая тебе рассказала.
     — Нет, не она, — улыбнулась и махнула рукой девочка. — Никто не рассказывал. Мама показала.
     — Это как?
     — Я не знаю, что именно случилось с мамой вчера утром, но она смогла перенести не только своё сознание в другой мир, но и моё тоже (а я сама вообще перемещалась к тебе). Мы оказались в одном мире, где я её увидела, но в теле другого человека.
     Тут девочка поморщилась и засмеялась.
     — Что такое, что смешного? Человек был смешной? — не понял Сергей, но тоже заулыбался.
     — Ой, нет, смешно было в одном месте. Расскажу потом.
     — Ладно. А откуда ты узнала, что это именно она?
     — Родственные сознания. А вот она меня совершенно не узнала, уже поэтому я поняла, что хоть силы у неё невероятные, но использовать она их пока не умеет.
     — А с чего ты взяла, будто именно она перенесла твоё сознание? А вдруг не она?
     — Вообще-то я и сама думала сначала, что это сделала другая я: перенесла в тот мир маму и меня тоже, но потом я увидела, как выгляжу, и сразу поняла, что это не она сделала.
     — И как же ты выглядела? — с интересом спросил Сергей.
     — Старушка с бензопилой, — девочка встала так, словно держала в руках бензопилу, стараясь не улыбаться, но не получалось. — Я не смогу изобразить, но это было довольно забавно.
     Сергею же было не до смеха. Он слегка улыбнулся, глядя на девочку, но улыбка почти сразу исчезла.
     — Старушка с бензопилой, значит.
     — Ага. А что?
     — Есть одна мысль, но расскажи лучше, что это был за мир, что там происходило.
     — Небольшая деревушка, очень странная. Часть её как будто давно заброшена, разрушена, другая же часть совсем новая. Словно деревушка возникла на границе прошлого и настоящего. Самое странное, что во всей деревне не было ни одной живой души, но ходили мёртвые люди и собаки.
     — А потом, — перебил её Сергей, — ты увидела группу живых людей, среди которых была девушка. И толпа мертвецов напала на них. Верно?
     — Да, верно, — Юля удивлённо посмотрела на него. — Откуда ты знаешь?
     — Это мой сон. Приснился мне несколько дней назад, и я его запомнил.
     Теперь по кабинету прошлась Юля. Она, как совсем недавно Сергей, взялась за подбородок и сказала:
     — Теперь ясно, что это был за выплеск энергии. Просто невероятно. Похоже, ваши сознания пересеклись в момент переживания одного и того же сна. А затем каким-то образом мама создала из него реальность, переместилась туда и ещё переместила туда меня. Её силы только пробудились, и сразу такой эффект… И ведь она не знает ни тебя, ни меня. Только другую меня. Похоже, это всё благодаря ей.
     Девочка посмотрела на Сергея.
     — Когда я встретилась с мамой, то почувствовала прилив энергии и поняла, что могу вернуть её обратно. Она совсем ничего не понимала и была напугана. Даже не представляю, как могла бы почувствовать себя та девушка после такого сна, — попыталась вспомнить смешной момент Юля, но смешно уже не было.
     — Да, я помню, какой был конец сна. А что было потом?
     — Всё словно остановилось, и очень быстро темнело, поэтому я, пока ещё оставалась энергия, переместилась обратно в этот мир. Удивительно, но всё было сделано словно по сценарию сна, который приснился тебе и был реализован мамой. Я имею в виду, что если бы тебе приснилось, что я, например, пальцами щёлкаю, то так и случилось бы. Как хорошо, что девушка из твоего сна спаслась.
     — Да уж, это точно…
     — Я поняла там, что мама очень сильна, но, чтобы настолько, даже представить не могла. Несложно догадаться, что другая я тоже это понимает, ведь она могла бы попасть в тот мир, но её там не было — значит, она не смогла туда попасть. Думаю, сейчас она действительно очень занята продумыванием и, возможно, реализацией того, как можно уничтожить маму.
     Они оба замолчали. Сергей смотрел в стену и думал, что сейчас придётся идти в другой кабинет, что-то делать. Он забыл, что Юля стояла, подняв глаза к потолку и сдвинув брови, словно тоже вспоминала, что хотела сделать.
     — Город у нас небольшой, порядка двухсот семидесяти тысяч жителей, — нарушил молчание Сергей. — Одновременно звонят не все, но многие. Уверена, что найдёшь её?
     Девочка только посмотрела на Сергея и улыбнулась.
     — Всё, понял. Ещё в чём-нибудь моя помощь нужна?
     — Да. Дай мне свой номер телефона.
     Сергей вопросительно посмотрел на Юлю.
     — Ладно, запоминай, — и он продиктовал номер.
     — Ты подумал, что я его должна знать? Это правда, но почему бы просто не спросить, как делают обычные люди? — сказала довольно Юля.
     Сергей добродушно усмехнулся и протянул руку, чтобы погладить девочку по голове.
     — А, ну да, — смутился он, когда рука прошла сквозь её голову. — Ещё не привык.
     — Ничего. Мне даже приятно, если честно, — Юля посмотрела ему в глаза своими детскими глазами.
     Сергей улыбнулся, опустив голову. Потом спросил:
     — Что-то ещё от меня нужно?
     — Нет. Ты уже достаточно помог мне. Теперь дело за мной. Как только найду её, дам тебе знать.
     — Только ты меня не очень пугай, ладно?
     — Сейчас это уже не проблема. Теперь, когда ты веришь, я могу явиться в любой момент.
     — Хорошо. Буду ждать новостей.
     Девочка ушла сквозь дверь, так же, как и вошла.
     «Интересно, почему она решила уйти так? — спросил сам себя Сергей и удивился своему вопросу. — А, ладно», — он махнул рукой и пошёл к двери. Когда дёрнул ручку, вспомнил, что запер её на ключ. Усмехнулся. Вышел из кабинета, немного пожалев, что не может так же, как Юля, преодолевать препятствия.

     Как только Юля оказалась за дверью, лицо её стало серьёзным и взволнованным. Она не стала говорить Сергею о рисках, но надеялась, что всё получится. Вылетев сквозь крышу, она окинула взглядом весь город, небольшой, но протяжённый. Смотря через разбросанные по земле кубики и прямоугольники домов, Юля видела Авачинскую губу; направо были в основном незаселённые или малозаселённые территории, и город очень скоро заканчивался; налево он тянулся на довольно большое расстояние.
     — Что же, придётся проверить весь город, — произнесла девочка. — Надеюсь, ты сейчас позвонишь кому-нибудь, мама.
     Она сосредоточилась на энергии своего сознания, направив её в высокочастотный диапазон и, словно широким лучом, сканируя весь город. Это было похоже на то, как работает электронно-лучевая трубка, с той лишь разницей, что энергия сознания представляла собой волновые пакеты23, а не частицы.
     Через несколько миллионных долей секунды Юля уловила очень слабое повторяющееся усиление, которое ей сразу сказало о том, что её волны энергии интерферируют в зонах отсутствия помех с волнами энергии родственного сознания, но нужно либо усиление её собственной энергии, что значит сильно сузить диапазон частот и быстро прочитать необходимую информацию, либо использовать перемещение до места источника, чтобы всё узнать уже на месте. В первом случае сразу нарушится связь с другой Юлей, и тогда она может успеть помешать получить информацию. Во втором случае может разорваться связь с мамой из-за использования межреальностного тоннеля, и тогда придётся пробовать ещё раз, что займёт время, за которое другая Юля сможет успеть помешать. Однако можно попробовать третий вариант, самый долгий, но, возможно, самый безопасный — следовать за сигналом непосредственно в воздушном пространстве этого мира. При таком варианте, чтобы не использовать свою энергию для поддержания связи и таким образом никак себя не выдать, придётся воспользоваться базовыми станциями24 как переходными пунктами — они не избавят от помех, но будут передавать усиленный сигнал.
     И всё же риск есть. Другая Юля наверняка знает, где находится первая, и легко сможет отследить её перемещение. А перемещаться первой Юле имеет смысл только к маме, к тому же она не знает, сколько времени это займёт.
     Понимая, что сужение диапазона частот — наиболее опасный вариант, Юля стала выбирать из оставшихся двух. И она выбрала.
     Девятая школа находилась достаточно далеко от текущего местоположения Юли — при перемещении в этом мире оно могло бы занять порядка трёх стотысячных секунды, что несоизмеримо долго, по сравнению с межреальностным перемещением. Вскоре она это поняла, на четверти пути услышав: «Я не позволю тебе!»
     Какое же зло меньшее — вероятность потери связи и, если это произойдёт, потери энергии, или потеря времени? При всём понимании ситуации, при всём стремлении помочь маме и папе Юля, установив слабую связь с мамой, уже не хотела её терять. Новая попытка связана с новой тратой энергии, и другая Юля непременно получит сигнал, и тогда уже можно не мечтать о том, чтобы помочь, а только надеяться на чудо.
     Но, возможно, благодаря именно такому выбору, её страху и любви Юля сэкономила достаточно энергии.
     Она мгновенно настроила волны сознания уже на конкретную частоту, одновременно перемещаясь по межреальностному тоннелю для мгновенного перемещения в параллельную вселенную, а оттуда — в следующую, потом ещё, ещё, ещё… Они мелькали, словно калейдоскоп, сливаясь в бесконечный тоннель красок из всех миров. И ни разу Юля не потеряла связь, посылая свои волны в единственно нужный ей мир, усиливая их, чтобы сообщение дошло.
     Сообщение на телефон сейчас было лучшим решением. Объяснить она всё равно ничего не успеет, а мама может случайно выбросить её из своего сознания.
     Другая Юля её догоняла, одновременно стараясь прервать передачу путём создания деструктивной интерференции, но создать точную противофазу25 у неё никак не получалось, настолько быстро Юля делала её микроизменения, чтобы сигнал сохранялся усиленным, хоть и с небольшими затуханиями; поэтому у неё не получилось полностью закрыть канал связи. Юля вкладывала в эту передачу больше энергии, чем могла себе позволить, поэтому часть текстового сообщения была доставлена. Но на голосовую и визуальную информацию, чтобы мама поняла суть сообщения, энергии уже не хватало. Из последних сил она попыталась отправить «Мама, позвони ему!» и уже не смогла проконтролировать своё перемещение в следующую вселенную. Вообще уже никуда не смогла переместиться.
     «Что ж, впечатляет. Ты действительно на что-то способна. Но стоило ли?»
     Другая Юля смотрела на вселенную, где они сейчас находились, и ей даже стало немного жаль свою обессилевшую часть. Такой потенциал потрачен на бесполезное дело. Ведь планов её эта попытка не нарушила, разве что пришлось дать своей другой части немного энергии, чтобы сохранить существование их обеих. Она должна увидеть конец этой истории, а потом уж видно будет, как и что. Да и жалко терять потенциал. Пусть побудет в этом мире. Куда было её отправлять, как не туда? Юля улыбнулась и переместилась вслед за темноволосой Юлей.
     Поначалу ничего необычного не было. Бумаги содержали данные тестов, которые нужно перенести в компьютер, чтобы обработать с помощью программных средств, используя хоть и старые, но проверенные методы психодиагностики. Несмотря на современность детей, вероятность некорректных результатов была пренебрежимо мала. Ещё в пятницу Оля подготовила бумаги, разложила их, но сейчас решила убедиться, что всё правильно, а заодно напомнить себе (после вчерашних событий, отвлёкших от будничных дел), что и как нужно сделать. Заняло это совсем немного времени, она быстро всё вспомнила. Она не стала сейчас заниматься нудной работой — вбивать данные в Excel. Вот бы этот процесс был автоматизирован, чтобы перенос в цифровой вид происходил быстрее, но пока таких программных средств в школе не было. Конечно, почти в каждом кабинете стоит многофункциональное устройство, но, к сожалению, без программного обеспечения, которое могло бы корректно распознать и перевести в электронную таблицу ответы респондентов, а исправление погрешностей заняло бы ничуть не меньше времени, чем ручной перенос.
     Чайник вскипел, и Оля заварила чай. За дверью уже слышались шаги и голоса. Только она выкинула чайный пакетик, как дверь открылась и в кабинет вошла её коллега — молодая, на год младше Оли, брюнетка с заколкой в волосах. Лицо её, с худенькими, но не впалыми румяными щёчками, выглядело свежо, чёрные глаза смотрели живо и блестели, а алые полные губы разошлись в улыбке, как только она зашла. Она выглядела очень бодро.
     — Привет, Оля! — голос её был звонким, но не слишком высоким.
     — Привет, Таня, — Оля подняла на неё взгляд и сразу вернулась к своему чаю.
     Таня прошла к дивану и поставила на него сумочку, потом сняла куртку и повесила её в шкаф.
     — Эх, опять понедельник, — заметила она, переобуваясь. Тон её диссонировал с хорошим расположением духа и бодростью, которые она только что внесла с собой.
     Неписанное правило — утром в понедельник выразить досаду, что выходные закончились, а впереди пять дней работы. Но лёгкое неприятное чувство не повлияло на настроение Тани. По всей видимости, выходные у неё прошли очень хорошо, и она морально была готова поработать.
     — Да, — ответила Оля. — Но он пройдёт.

     Первая половина рабочего дня прошла заурядно, а потом произошло событие, из-за которого Оля уже не могла не думать о произошедшем накануне.
     Оля обедала прямо в кабинете: выходила из школы, покупала что-нибудь съестное и возвращалась. Иногда брала с собой из дома, а школьную столовую не любила.
     Таня же предпочитала на время обеда (с тринадцати до четырнадцати часов) вообще уходить из школы в небольшую забегаловку через дорогу. «Вкусно, сытно и недорого», — говорила она.
     Так было и сегодня. Оля оставила свои дела, сходила до закусочной, вернулась, закрыла дверь в кабинет и вытащила из пакета горячий борщ и кусочек ржаного хлеба.
     Обед прошёл спокойно. Играла приятная тихая музыка, никто не тревожил звонками, в коридоре было тихо.
     После окончания уроков, хотя ученики уже не беспокоили, расслабиться не удавалось: наступало время бумажек: планы, отчёты и тому подобная ерунда. А под конец рабочего дня понимаешь: не сделано это, то… — и охватывает паника, что усугубляет рабочее напряжение.
     У Оли тоже часто случался аврал, но она всегда держала себя в руках и старалась не суетиться, чтобы не наделать ошибок. Обдумывая многие вещи прямо на ходу, она выигрывала время, не тратя его на переделки из-за дурацких ошибок. Хотя выходило не всегда.
     Когда пришла Таня, стало легче — половину задач больше можно было не держать в уме. Да и веселее работать вдвоём.
     Впрочем, сейчас, во время обеда, Оля наслаждалась одиночеством. Выбросив в мусорное ведро одноразовую упаковку, она поставила чайник, посмотрела, сколько времени (тринадцать сорок), и, пока не кончился перерыв, решила поиграть в «Три в ряд».
     Позвонила Таня: «Нужно ли что-то купить к чаю?» Оля ответила: «Можно чего-нибудь», — и открыла дверь, чтобы Таня могла войти, когда вернётся.
     Партия ещё не кончилась, когда экран немного потемнел. Оля приподняла бровь, не понимая, что не так с экраном. Индикатор батареи показывал почти сто процентов (смартфон подзарядился от компьютера). Может, энергосберегающий режим включился? Она никогда им не пользовалась, но знала, что такой режим есть, и видела его иконку в шторке. Ведь «энергосберегающий» значит уменьшение яркости экрана? А она всегда следила, чтобы смартфон был заряжен. Может, просто глюк, тогда само пройдёт.
     В подтверждение этой Олиной мысли яркость выправилась, но изображение стало зернистым, будто к нему применили эффект белого шума, а потом резко исказилось наклонными чёрно-белыми линиями, которые вырисовали на экране лицо девочки. Оля сразу узнала её, свою мучительницу.
     Она бросила смартфон на стол, вскочила как ошпаренная и отступила к двери. «Нет, нет, нет…» — шептала она, не желая смотреть на экран смартфона и не имея сил оторвать от него взгляд. На секунду ей показалось, что из экрана начинает вылезать лицо девочки, но этого не произошло. Оля услышала белый шум и прерывающийся детский голос, крик: «…ма… по… ни… му…»
     Всё резко прекратилось.
     Раздался звук эсэмэс. Оля смотрела широко раскрытыми глазами на смартфон, приоткрыв рот, и не двигалась. Сердце её учащённо билось. «О, боже…» — произнесла она тихим голосом. Со смартфоном, кажется, всё было в порядке, но она по-прежнему ощущала ужас. Она подходила к столу, не спуская глаз с дисплея. По мере приближения отсвет от экрана заменялся картинкой. Игра завершена, о чём красочно сообщала надпись «Game Over». Больше ничего.
     Она взяла смартфон в руку, осмотрела его со всех сторон. Вроде всё хорошо. Но это явно не был глюк. Оля вышла из игры. Одно новое сообщение. Номер неизвестен. Она подумала: может, это один из способов мошенничества? Но любопытство взяло верх, а испуг отступил. В сообщении — номер мобильного телефона. Она не понимала, что это за номер, кем и откуда он прислан. Может, кто-то ошибся? Она стояла растерянная, не зная, стоит ли удалить сообщение или позвонить по присланному номеру. «Всё-таки лучше удалю, безопасности ради», — решила Оля и нажала на иконку удаления. Но перед подтверждением операции почувствовала сомнение и нажала «Отмена».
     Она положила смартфон на стол, села и несколько секунд как будто совсем ни о чём не думала, просто смотрела в окно. Затем подумала о детском крике: девочка как будто пыталась что-то сказать, после чего и пришло сообщение. Но что сказала девочка, Оля вспомнить не могла. Она опять открыла сообщение. «Что может пойти не так?» — вздохнув, подумала она и коснулась иконки вызова. Через три гудка трубку взяли.
     — Алло? — раздался мужской голос на другом конце линии.
     Оля немного растерялась (отчасти из-за довольно приятного на слух голоса), но через секунду ответила.
     — Алло. Здравствуйте.
     — Здравствуйте.
     — Мне пришло сообщение с вашим номером от неизвестного номера…
     Оля замолчала, обдумывая, что сказать дальше, но тут услышала:
     — Вы… Оля?
     — Да… А кто это? Я вас знаю? — она почувствовала беспокойство, но в то же время возникло ощущение, что происходит что-то важное.
     — Меня зовут Сергей. Мы ещё не знакомы… — он запнулся. — Не знакомы лично. Но мы должны встретиться.
     Оля не знала, как реагировать, что отвечать.
     — Оля, ты ведь видела девочку со светлыми волосами?
     Оля молчала. Повесить трубку или ответить? Она даже не обратила внимания на обращение к ней на «ты».
     — Оля. Оля! Ты там?
     — Да, я тут… — сказала она, поднеся трубку к уху. — Прости. Мы уже встречались. Вчера.
     — Что?
     — На Шестом километре, на переходе через дорогу.
     — Я не помню…
     — Я знаю. Ты прав, я видела девочку. И продолжаю её видеть. И ты тоже?
     — Да.
     — Встретимся сегодня вечером. Можешь?
     — Да, могу. Где, во сколько?
     — Я позвоню.
     — Хорошо. Буду ждать. До встречи.
     — До встречи.
     Оля сбросила звонок, но не сразу положила смартфон на стол. На её губах была лёгкая улыбка, которую она не чувствовала.
     Буквально через несколько секунд в кабинет зашла Таня, и Оле потребовалось немало усилий, чтобы постараться сделать вид, что ничего не произошло, но не получилось. Таня сразу заметила хорошо знакомую ей мечтательную улыбку.
     — Чему ты улыбаешься? — поинтересовалась она, посмотревшись в зеркало.
     Оля сказала почти правду.
     — Звонил парень какой-то, ошибся номером, но мы с ним немного поболтали.
     — Хм, непохоже на тебя.
     — Ну, всегда бывает что-то в первый раз.
     Таня села за стол, к монитору, но скосила глаза на Олю и с заискивающей улыбкой спросила:
     — Ну и о чём же вы поболтали?
     — Да ни о чём.
     — Ну-ну.
     Таня не могла не заметить, что в Оле что-то изменилось, и была рада за неё. А Оля радовалась, что ещё на шаг приблизилась к ответам на свои вопросы, — она была в этом более чем уверена.
     Мысленно она время от времени возвращалась ко всему, что произошло за последние два дня, но всё же старалась не забываться. У неё даже получалось, как ей казалось, выполнять работу быстрее: она отмечала, взглянув на часы, что время не бежит, как это бывает обычно, а скорее ползёт (а иногда и вовсе стоит на месте). Это её раздражало, тогда она делала несколько глубоких вдохов и продолжала работать. Но рабочий день рано или поздно должен закончиться, и вот стрелки часов наконец доползли до заветных пяти ноль-ноль.
     Домой Оля спешила, и ей казалось, она слишком долго стоит на остановке, потом: автобус слишком медленно едет. И чтобы не задерживаться, в продуктовый она заходить не стала.
     Войдя в квартиру, она поняла, что, уставшая и одновременно возбуждённая, она ничего сделать не сможет. Ей нужно успокоиться и расслабиться.
     Сняв верхнюю одежду, Оля прошла в зал и села на диван. Откинувшись на мягкую подушку, она закрыла глаза и положила руки рядом с коленями ладонями вверх. Несколько раз глубоко медленно вдохнула. Сердце успокаивалось, дыхание становилось более ровным. Немного так посидев, Оля открыла глаза и посмотрела на телевизор, но включать его не стала.
     Она пошла на кухню, чтобы поставить чайник.
     Переодевшись, включила компьютер и открыла аудиоплеер, выбрала Buddha Bar. «Чудесно», — с улыбкой подумала Оля, услышав индийскую медитативную музыку. Взяла из шкафа дождевой посох и села на кровать, сложив ноги в молитвенную позу. Молиться она не собиралась, но стала медленно вращать посох с закрытыми глазами. Звук дождя вместе с музыкой оказывали невероятное успокоительное действие.
     Так Оля просидела минут десять, а затем словно очнулась. Она знала, что если перестараться, то можно впасть в транс, особенно если танцевать что-то похожее на ритуальные танцы с этим посохом, однако не ожидала, что при текущем её состоянии она «отключится» так быстро. Конечно, это был не транс, скорее похоже на медитацию или йогу, когда полностью расслабляешь все мышцы и стараешься очистить свой разум.
     Когда она вернулась в кухню, чайник был горячим. Оля заварила ароматный чай с жасмином и посмотрела в окно, держа чашку в руке. На дороге образовался небольшой затор, как это обычно бывает вечером, после рабочего дня. Пешеходов было немного. Солнце светило ещё довольно ярко, но цвет от яркого светло-жёлтого смещался в сторону оранжевого, а синева неба стала темнее. Тени вытянулись.
     Насладившись видом на небольшой лесок через дорогу и далёкие вулканы, Оля вернулась в спальню и села за компьютер. Мысли её были заняты произошедшим в обеденный перерыв и тем, что она хотела сделать до того, как позвонит Сергею. Поэтому она только проверила почту, а потом смотрела в окно, попивая чай.
     Почему девочка не избавилась от неё, хотя шанс был? Она дважды отпустила Олю: вчера утром в ванной и вчера же ранним вечером, когда Оля вернулась из астрала. Ведь она явно жаждала избавиться от Оли. Что же ей помешало? В первый раз, возможно, девочка хотела просто напугать, и это у неё получилось, но потом Оля едва ли не физически ощущала её ненависть. Что же её остановило? Оля не могла сопротивляться. Но интереснее всего, кто такая эта девочка? Что Оля ей сделала? Раз она не знает эту девочку, не помнит, возможно, та из другого мира, из другой жизни, где они с Олей очень хорошо знакомы. Вдруг Олю осенило (она едва не выронила чашку из руки): девочка назвала её мамой! Может, она хочет отомстить за что-то, что Оля, её мама, сделала? Тогда Сергей, что ли… Раз она и к нему являлась, это логично, но…
     «Продолжим завтра», вспомнила Оля. Пора приступать. Она надеялась, что её догадки подтвердятся, однако в первую очередь нужно научиться защищаться, как минимум от внезапных нападений.
     Оля быстро допила чай, села на кровать, но подумала, что надо включить другую музыку. Выбрала Enigma. Легла на кровать и вспомнила, как всё было в прошлый раз.
     Не надо ничего бояться. Просто сосредоточиться на том мире и помнить, зачем она туда хочет. Скоро она, как и в первый раз, летела во тьму, слыша сущностей низкого мира, которые затем исчезали, но панический ужас она не испытывала, как тогда, хоть и пребывала в худшем своём страхе — пустоте одиночества.
     Было не по себе: она не знала точно, как попасть в тот мир, к тому старцу. Но она хотела научиться — а научиться можно только на практике. В прошлый раз она старалась выбросить все мысли из головы, но тогда она не понимала, куда и зачем хочет попасть. Поняла уже после. Теперь она пыталась сконцентрироваться на том месте на берегу моря, куда попала в прошлый раз, и на том, зачем ей туда нужно и насколько сильно.
     Однако этого, видимо, недостаточно, или она что-то делает неправильно. Она открыла глаза и увидела вокруг себя черноту. Ладно, надо попробовать иначе.
     Теперь она решила концентрироваться не на мыслях, а на чувстве желания, что оказалось сложнее. Она снова никуда не переместилась.
     В следующий раз опять ничего не вышло. Она стала немного волноваться. Но отчаиваться нельзя. Попробовать, как в самый первый раз, — перестать существовать…
     Едва она закрыла глаза, как почувствовала лёгкий приятный бриз в лицо и по телу, а открыв их, увидела уже знакомую ей обстановку: костёр, старец в меховой накидке и меховой шапке, сидящий со скрещенными ногами, песчаный берег и море; по обеим сторонам дороги, на которой она сидела в позе лотоса, возвышались деревья.
     — Я не понимаю, — сказала Оля самой себе. — Не может быть такого, чтобы сюда можно было попасть только так. Я ведь сконцентрировалась на месте, на цели, но это не помогло. Я всё равно должна была сделать как в первый раз, когда не знала и не понимала, куда мне нужно и зачем. Что я сейчас делала не так?
     Оля посмотрела в лицо старцу и спохватилась — забыла поздороваться.
     — Добрый день, Учитель, — конфузливо сказала она.
     Он посмотрел на неё, и Оля заметила на его морщинистом лице лёгкую добродушную улыбку.
     — И тебе здравствуй, — просто сказал он хрипловатым голосом. — Я очень рад слышать, что ты что-то поняла.
     — О чём вы? Я ведь опять попала сюда, не понимая, как.
     — Твои суждения говорят об обратном. Ты поняла, что использованный способ хоть и помог, но является неверным, иначе не стала бы задавать себе вопросов.
     — Я не поняла, как правильно переместиться, — ответила она, не скрывая разочарования. Однако слова Учителя её порадовали. — Я думала, что многому уже научилась, но не поняла самого главного.
     — Ты хочешь продолжать занятия?
     — Да. Я хочу.
     — Тогда ответь: что столь же огромно, как слон, но ничего не весит?
     Оля посмотрела на старца с мыслью, не издевается ли он над ней. И хоть этот взгляд длился всего мгновение, она словно увидела себя со стороны и поняла, что упрекнула Учителя за его вопрос. Однако она не стала зацикливаться на своих плохих мыслях. Нужно ответить: раз Учитель задал такой вопрос, значит, он имеет значение.
     — Тень слона.
     — Ты знала этот ответ?
     — Да.
     — Хорошо. Теперь…
     Старец поднял руку и показал на песок перед Олей. Она посмотрела вниз и сразу почувствовала лёгкую приятную щекотку по левой руке. Это передвигался скорпион. Затем добавилось ощущение скольжения по правой руке — это была змея. Через ноги и к животу полз большой мохнатый паук. Однако Оля не чувствовала ни отвращения, ни страха и даже не удивлялась тому, что ничего такого не чувствует. Но и объяснения у неё не было.
     — Почему мне так спокойно? — спросила она старца, глядя ему в лицо.
     В ответ старик закрыл глаза, показывая, что и она должна сделать то же самое. Она закрыла глаза и увидела огонёк в кромешной тьме. Не мыслями, но чувствами Оля поняла, что это она сама. «Как лучик света в пространстве забвения». Но это не было довольствование собою, самолюбование. У неё не было ощущения, будто она самая прекрасная и светлая во всём мире, будто она центр вселенной или даже вселенных. Одинокий огонёк не символизировал одиночество, как могло бы показаться. Оля вспомнила, какой ужас, какую растерянность она испытала, всё дальше отдаляясь от своего тела. И для этих чувств не нужно было никаких сущностей, явлений.
     Оля оглянулась — и увидела огромное разнообразие вселенных.
     Вот лежит в одной из них её тело. Тело — на кровати, а истинная она (называемая Я) — в пространстве Забвения. Но как бы далеко она ни находилась от тела своего, никакое расстояние не сравнится с забвением самой себя.
     Поэтому она не видела огонёк, когда оказалась в этой зоне в первые два раза. Сколько бы наук и псевдонаук Оля ни изучила, сколько бы книг и статей ни читала, сколько бы тематических фильмов и репортажей ни смотрела, сколько бы ни практиковалась, она не находила в себе то ли смелости, то ли желания, а может, и того, и другого, чтобы бросить вызов своей привычке — «привычной жизни». По мере взросления и обучения в обычном мире сознание сужалось, и огонёк был забыт. Но зона Забвения — единственный уголок среди всех миров, где Олино Я в абсолютной безопасности от всего, даже от самой Оли. Просто потому, что уголок этот забыт и ею тоже. Никто не знал про это место, эту зону, потому что Забвение — мир внутри неё, целая вселенная внутри её подсознания.
     Но теперь она знает. Старец позволил ей осознанно встретиться с собой, чистой и бесконечной, однако не стал ничего говорить — она должна была найти себя сама. И она нашла — она это сделала, приняв себя как обычного человека, со всеми недостатками. Она пришла в гармонию со своей вселенной, и её сознание расширилось. Ей больше нечего бояться. Она — это Она.
     Оля открыла глаза. Она левитировала, а весь мир был как будто на паузе. Она мягко приземлилась на песок. В мир вернулось движение.
     Старец сидел в той же позе. Когда Оля приземлилась, он вытянул руки вверх, ладони вниз, и плавно опустил их. Ничего не произошло. Он вопросительно посмотрел на неё.
     — Я не хочу плохой погоды, — сказала с улыбкой Оля.
     Старик улыбнулся в ответ и кивнул.
     — Ты готова ответить на ещё один вопрос?
     — Да, Учитель.
     — Почему слонёнок есть только у слона?
     — Больше его ни у кого нет.
     — Ты знала этот ответ?
     — Нет, не знала.
     Учитель улыбнулся мягкой, добродушной улыбкой. Он знал, что его ученица иногда задавала или получала вопросы, ответ на которые очевиден для неё, но она не может его найти.
     Обучение было закончено. Оля знала это. Старец превратился в огонёк из Забвения, а костёр потух. Огонёк переместился на уровень чакры аджина (третьего глаза) и вошёл туда.
     Оля училась с тех пор, как попала в зону Забвения, то есть с тех пор, как повзрослела. Пока она пребывала в привычном мире, истинное её Я жило в другом мире, созданным ею же, обучаясь совершенствованию дара, которым обладают лишь немногие маги во всех мирах. Пойдя на риск, пережив ужас, но всё же не отчаявшись, Оля стала едина с собой, и все знания и умения, полученные в другом мире, вместе давали ей совершенный контроль над её способностями.
     Теперь Оля понимала, что попытки переместиться в другой мир через прекращение существования были опасны для её внутреннего света, огонька (вселенная не может существовать без энергии), и ради своего спасения, чтобы не исчезнуть, он, этот огонёк, помогал ей переместиться, пусть даже она и не помнила о существовании этого огонька — своего внутреннего ребёнка. Только через единство с собой она может перемещаться: нужно вспомнить, кто она, принять себя, и только после этого можно пользоваться даром сознательно.
     Да, она многому научилась, даже перемещения получались довольно часто, но самым важным было вспомнить, познать и найти себя. Мысленно Оля благодарила за всё светловолосую девочку, которую увидела в первый раз у себя дома в ванной, ведь именно встреча с ней стала катализатором Олиного пробуждения и принятия всего, что Оля сейчас умела и знала.
     Теперь она знала, что делать.

     Она переместилась обратно в своё тело, открыла глаза. Рядом никого нет. Хорошо. Ей не хотелось сейчас вступать в конфронтацию с девочкой — она не справится одна, только на время задержит её.
     Взглянув на часы, она удивилась: прошёл целый час, хотя в том мире она провела времени многократно меньше, чем в прошлый раз.
     Она набрала номер Сергея. Сразу после приветствия спросила:
     — Мы можем встретиться сейчас?
     — Да, я не занят. Где?
     — Остановка «Краевая библиотека», прямо на ней.
     — Совсем близко от меня. Минут через десять буду.
     — Хорошо, до встречи.
     — Как я тебя узнаю?
     — Я узнаю тебя.
     Оля быстро собралась и пришла на пару минут раньше Сергея. Она действительно узнала его, как только он показался на другой стороне дороги. Парень в очках, на которого она обратила внимание вчера на 6-м километре. Вот и встретились. Не такие уж разные у них пути.
     На этот раз Сергей был в довольно весёлом расположении духа. Перейдя через дорогу, он направился к остановке, где стояли молодая девушка и какой-то мужчина. «Наверное, это и есть Оля», — подумал он.
     Оля помахала ему рукой, и Сергей понял, что верно догадался. Он отметил, что девушка очень привлекательная, и подходил к ней, тщетно сдерживая улыбку. Оля всё поняла и улыбнулась в ответ. Она хотела понравиться Сергею, ведь он приглянулся ей ещё вчера. И он, и она понимали, что их встреча не будет приятной прогулкой по вечернему городу. Но если здесь и сейчас совершается приятное знакомство, почему не улыбнуться друг другу?
     Сергей подошёл к Оле, и она увидела, что глаза его буквально светятся счастьем, хоть он и старался сдерживать свои эмоции.
     — Сегодня ты выглядишь не таким взволнованным, как вчера, — сказала она.
     — Да, сегодня всё иначе.
     — Пойдём, по дороге расскажешь.
     — Куда мы идём?
     — Ко мне домой.
     — Домой?
     — Да. Там нет лишних ушей, и никто не помешает нам. Я тоже тебе кое-что расскажу.
     — Всё очень серьёзно, да?
     — Да, очень.
     Они пошли по тому же маршруту, по которому Оля шла на остановку. Сергей рассказал ей про себя и обо всём, что произошло с ним, начиная с видения белолицей девочки ранним утром в воскресенье. Паузу он сделал один раз, у Оли дома, чтобы осмотреться и согласиться на чашку чая. Он пересказал Оле слова девочки. Рассказал об игре, которую видел у Ильи; о видениях, когда смотрел на людей (сейчас, к его радости, этих видений нет); о том, как случайно нашёл и запустил у себя ту же игру (а потом его охватили страх и тревога, и он игру выключил); о произошедшем с ним ночью; о видениях в школе, о диалоге с девочкой; наконец, о неожиданном звонке Оли.
     — Я не знаю, что со всем этим делать, но то, что я узнал от Юли, очень печально и страшно. И меня начинает беспокоить, что она со мной до сих пор не связалась.
     Он замолчал, но тут же заговорил снова:
     — И ещё две вещи. Первая. Когда я попробовал запустить игру, я позвонил Илье, но в какой-то момент связь словно прервалась, и вместо его голоса я услышал хриплый голос девочки. Я спросил, слышно ли меня, а она ответила: «Да. А меня?» И вторая вещь. Ночью я получил сообщение, которое само удалилось, пока я шёл на работу. Я запомнил только обращение: «Папа». Теперь-то я понимаю, чей слышал голос, от кого сообщение, но зачем она это делала?
     Он замолчал и отхлебнул немного чая.
     Оля не спешила отвечать. Она обдумывала рассказ Сергея, который убедил её в собственных догадках. Было и много нового. Сейчас она чувствовала себя немного странно, осознавая, что сидит рядом с будущим мужем, если они оба выживут. Важно было в первую очередь это — выжить. Вредить девочке она не хотела — она её понимала, к тому же благодаря девочке она обрела себя. И в конце концов, она её мать. Но вечно прятаться, убегать, защищаться невозможно. Должен быть другой способ.
     — Знаешь, — сказала Оля, — я думаю, эти случаи (да и все остальные, возможно) — просто детская шалость. Что касается эсэмэски, раз ты не запомнил её содержание полностью, значит, для тебя она не имеет важного значения. А поскольку она ещё и удалилась «сама» (как ты понимаешь, конечно, не сама), то и Юля хотела тебя попугать, только и всего. С телефонным разговором наверняка также. Ничего ведь страшного не произошло.
     — Ну, со мной пока всё в порядке, так что, наверное, ты права, — Сергей явно обрадовался такому объяснению. Возможно, эти случаи можно объяснить иначе, но знать этого не хотелось.
     Впрочем, оптимизм Сергея улетучился, как только Оля заметила:
     — Хотя для окончательного объяснения ещё рано.
     — Если честно, меня больше устраивает твоё первое предположение, — сказал он.
     — Знаю, — улыбнулась Оля, словно последней фразой хотела подшутить над ним.
     — Не смешно, — сказал Сергей мягко, но с серьёзным лицом.
     Через мгновение и у него самого губы расплылись в улыбке. Так они и смотрели друг на друга, понимая, что и правда смешного мало.
     В этот момент Оле пришла мысль, как можно остановить девочку. Однако сначала нужно сделать другое.
     — Ну, теперь моя очередь.
     — А ты ничего не скажешь относительно моего рассказа? Мне, конечно, Юля всё объяснила, но у тебя же есть свои мысли на этот счёт…
     — Кое о чём я догадывалась, кое-что узнала. В общем да, мысли есть. Но сначала расскажу свою историю, а потом вместе всё обсудим. Как думаешь?
     — Да, ты права. Ведь, скорее всего, моя картина неполная, — сказал Сергей, опасаясь показаться в глазах Оли глупым.
     Оля начала с раннего воскресного утра, не упоминая пребывания в мире мёртвых, и закончила своим вечерним звонком ему. Рассказала она про утренний не-сон, про жжение над правой грудью, объяснения которому всё ещё не было, про ванну и прогулку после неё, про свои мысли, про два путешествия в её собственный «потусторонний» мир.
     — Открытым пока остаётся вопрос относительно ощущения жжения, — закончила она.
     Сергей слушал, открыв рот от удивления, и, когда Оля окончила, произнёс только «Ни фига себе…». Всё, что происходило с ним, вдруг показалось ему незначительным и не имеющим смысла (разве что диалог с девочкой был исключением): мало ли что это было, глюки или ночной кошмар, — отдохнёшь и пройдёт. Конечно, он испытал невероятный страх, но хотя бы не путешествовал по другим мирам. Однако это впечатление быстро прошло. У него был свой опыт, у Оли — свой. И то, что произошло с ним, имело для неё значение. Точно так же, как и произошедшее с ней, кое-что объяснило ему. В частности, он понял, почему Юля с ним не связалась. Однако что их ждёт впереди?
     — Вижу, моя история тебя впечатлила, — засмеялась Оля.
     — Это точно, — слегка растерянно ответил Сергей. — Твои события покруче моих будут.
     — Но благодаря твоему рассказу я поняла кое-что важное: например, что это был за утренний не-сон.
     — Правда? Расскажешь?
     — Расскажу, — кивнула Оля. — То, что я видела до того, как проснулась внутри сна, было сигналом, что другая Юля рядом. Я видела её страдания, начиная с момента зачатия. Она была зачата в пьяном угаре. Не думаю, что она мне хотела это показать. Когда она появилась в этом мире, я через мир сна увидела, с чего всё началось. В тот момент я, разумеется, ещё ничего про себя не знала и не могла объяснить, особенно свою же фразу «Зачатие прошло успешно», которую очень хорошо запомнила. Она не про Юлино зачатие, потому что, хоть оно и произошло, нельзя назвать его успешным (разве в том смысле, что у нас других получилось это сделать), — про моё собственное. Думаю, ты понял, что я имею в виду, раз мы встретились.
     Последовала небольшая пауза, в течение которой Сергей испытал невероятную смесь чувств: похоти, любви, страха, стыда и гордости. Он побледнел, покраснел, позеленел, даже успел вспотеть; глаза его не знали, на чём остановиться. Сергей понимал, о чём говорит Оля, но прямо сейчас его мозг работал только наполовину, другую поглотили инстинкты: он ощущал себя самцом, кобелём, и это в то время, когда разум должен взять верх над всеми инстинктами.
     «Вот что значит мало общаться с противоположным полом», — с досадой подумал Сергей и вслух сказал:
     — Да, понял.
     Оля с интересом за ним наблюдала, периферийным зрением видя, что внизу у него никаких изменений нет. Ей хотелось улыбнуться, но она сдержалась — не стоило производить впечатление, будто она смеётся над ним. И она держалась серьёзно, но ей было очень приятно, что она вызвала такую реакцию. «Ты мне тоже нравишься», — думала она, и именно от этой мысли ей хотелось улыбнуться.
     После его ответа Оля продолжила.
     — Здесь важна последовательность — суждено было сначала совершить поступок в другом мире, а потом, когда уже поздно, в этом мире понять совершённое. Ну а затем я увидела себя, когда думала, что проснулась. У тебя наверняка хотя бы раз было такое — ты думаешь, что проснулся, а на самом деле сон ещё продолжается. Было?
     — Было, — Сергей опять покраснел.
     — Дай угадаю — про туалет? — добродушно улыбнулась Оля, одновременно дав свободу улыбке.
     Её глаза сверкнули, но Сергей ни этого, ни скрытой улыбки не заметил. Он опустил глаза, обрадовавшись тому, что смешанные чувства утихли.
     — Не переживай, такое со многими случается, ничего стыдного. Зато я теперь знаю, что ты понимаешь, о чём я говорю.
     Сергей посмотрел на неё, улыбнулся и кивнул.
     — Представь, ты веришь, что не спишь. Это значит, что твой мозг обрабатывает информацию в обычном режиме. И если тебе будет больно, ты по-настоящему это почувствуешь. А если произойдёт что-то смертельное? Я не стала проверять. Другая Я дала мне во сне шесть секунд, словно знала, что именно столько времени мне хватит, чтобы проснуться по-настоящему. Или что столько времени у меня было, чтобы избежать нападения другой Юли. Не знаю, не могу сказать. Но вопрос в том, почему та Я сделала это именно таким способом, почему я увидела себя такой ужасной, жаждущей смерти, увидела себя хищником. Я ведь всегда считала себя хорошей девочкой, не без недостатков, но не монстром. А оказалось, всё очень просто. Та Я также является частью меня, которую подавили мораль, этика, правила общества и т. п. И я про неё забыла. Но, как и другая моя часть, светлая и чистая, та Я тоже хочет существовать, а не сгинуть в забвении. Не бывает только тёмное или только светлое — они сосуществуют. Хищник внутри меня вырвался на свободу именно во сне, ведь во сне возможно всё, это другой мир, где контроль осуществляется совершенно по другим законам и принципам. Но вырвался не для того, чтобы ощутить сладость свободы, а чтобы защитить себя. И, разумеется, он не стал ласково просить проснуться. Думаю, ты понимаешь. Моя тёмная сторона разбудила меня единственным известным ей способом — через страх смерти. Поэтому я проснулась — я не хочу умирать.
     Оля пожала плечами, чуть скривив губы в ухмылке и приподняв брови, показывая этим, что, как бы парадоксально это ни звучало, она выжила благодаря тьме. Точнее, проснулась, но, исходя из того, что Сергею рассказала Юля, это было равносильно «выжила».
     Он мысленно проводил аналогию с тем, что случилось ночью с ним. Конечно, это было иначе, но чувство они испытали одинаковое, поэтому Сергей понимал, что чувствовала Оля. И сейчас, глядя друг на друга, они видели это взаимное понимание.
     Сергей сказал:
     — Я понимаю, о чём ты говоришь.
     Вдруг Оля побледнела.
     — Что такое? — спросил Сергей обеспокоенно.
     — Я вдруг вспомнила один момент. Подожди меня минутку, ладно? Оля закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Она ничего не видела. «Почему я тебя не вижу?» — «Потому что я не хочу себя показывать». — «Мне непривычно обращаться к тьме, но я вспомнила. Спасибо тебе». — «Я сделала это ради себя». — «Всё равно. Спасибо». — «Вали к своему дружку».
     Когда она открыла глаза, встретила взгляд Сергея.
     — Что ты вспомнила? Мне интересно.
     — «Живи, пока живётся».
     Его лицо выражало непонимание.
     — Вчера я перед обедом сидела у себя на кухне, спиной к зеркалу, и мне послышалось… словно шёпот. Я даже не испугалась. Только сейчас вспомнила об этом.
     — И этот шёпот сказал: «Живи, пока живётся»?
     — Возможно.
     — Всё равно не понимаю. Это была Юля?
     — Нет, не она. Пусть это останется моей маленькой тайной.
     — Конечно.
     «Ты ведь не просто так это сказала, верно? А я не просто так вспомнила. Даже если я тебя не помню и не вижу, ты всё равно есть», — с улыбкой подумала Оля и сказала:
     — Ну, теперь осталось узнать ответы на два других вопроса.
     — Ты про жжение и игру?
     — Да. Основной, разумеется, в том, как разрешить саму ситуацию, но, думаю, два других ответа помогут ещё что-то понять про Юлю или про нас самих. Однако у меня пока только одна идея, что можно попробовать сделать.
     Оля не договорила. Она сдвинула брови и огляделась, словно что-то почувствовала или к чему-то прислушивалась, после чего произнесла, не глядя на Сергея:
     — Она близко.
     — Что будем делать?
     — На время переместимся в другой мир.
     — На сколько?
     — На год.
     — Год? — удивился Сергей.
     — Не беспокойся, в этом мире пройдёт времени намного меньше. Моя идея заключается в том, чтобы мы познакомились поближе, а здесь времени на это нет.
     — А она за нами не последует?
     — Нет. Времени не осталось, пойдём.
     Оля встала из-за стола и направилась в спальню. Сергей последовал за ней.
     Марианна, Настасья и Илья прошли через калитку, дошли по дорожке до крыльца, и чародейка распахнула дверь, приглашая их внутрь. Посреди комнаты стоял круглый деревянный стол с единственной свечой и тремя стульями. В стене за ним был камин, по бокам которого стояли рыцарские доспехи. Как только в комнату зашли, камин загорелся. По обе стороны от комнаты было два прохода, но за ними всё было искажено белым беззвучным шумом. У правой стены стоял диван, на левой висело овальное зеркало. Больше Илья ничего не увидел.
     — Добро пожаловать в моё скромное жилище, — сказала Марианна.
     — И правда скромное, — произнёс Илья и сразу же зажал рот руками.
     Настасья, казалось, его даже не услышала. Она удивлённо осмотрелась и спросила:
     — А куда всё делось? Здесь же раньше всё было. А вот этих проходов не помню…
     — Сейчас всё узнаете, — ответила Марианна. — Пожалуйста, присаживайтесь, указала она на стулья. Желаете чего-нибудь выпить?
     — Я бы не отказался от… лимонада, — сказал Илья, подумав в первую очередь о пиве.
     — Лимонад? — спросила у него Настасья.
     — Ага, — Илья подумал, что она удивилась тому, что он не попросил кружку пива.
     — А мне холодной водички, — сказала Настасья.
     Марианна прочитала заклинание, и на столе появились два стакана — с водой и лимонадом. Настасья посмотрела на полупрозрачную с оттенками жёлтого жидкость в стакане Ильи, со стенок и дна которого поднимались пузырьки.
     — Лимонад, значит…
     — Попробуй, если хочешь, — предложил Илья.
     Настасья взяла холодный стакан и осторожно сделала глоток, решив, что это может быть какой-то крепкий напиток, но поразилась, насколько он вкусный и приятный.
     — Ух ты, как вкусно! И градус совсем не чувствуется.
     Илья захохотал. Марианна тоже захихикала.
     — Что? — посмотрела на них Настасья. Но ответ сразу не получила. Только через несколько секунд, когда приступ смеха прошёл, Илья, вытерев выступившие слёзы, пояснил:
     — Это безалкогольный напиток.
     — Да? А я подумала…
     — Ха-ха-ха, не, я могу и безалкогольные напитки пить.
     — Прости, — смутилась Настасья. — При мне ты только на другие напитки смотрел…
     — Да всё в порядке, зато посмеялись.
     — Ладно. У нас тут такого «лимонада» нет. Марианна, можешь мне тоже лимонад наколдовать? Понравился уж очень.
     Марианна, всё ещё улыбаясь, сделала вторую порцию. Настасья выпила почти залпом.
     — Осторожней, а то горло заболит, — с улыбкой сказал Илья.
     Настасья икнула и покраснела.
     — Ой, простите.
     Илья тоже выпил полстакана.
     Настасья спросила:
     — Марианна, а откуда ты знаешь про лимонад? Заглянула в его мир?
     — Можно и так сказать. Сейчас всё расскажу.
     Марианна сделала круговой жест руками — окна закрылись. Комната освещалась только огнём из камина, словно внезапно наступила ночь. На лицах присутствующих мелькали отсветы пламени. Марианна подожгла свечу пылающей головёшкой.
     Илья не понимал, зачем нужна такая таинственность, но происходящее вызывало у него неповторимое чувство тайны, загадки, атмосферы погружения — внутри себя он ликовал от счастья. А раз он в этом мире, то наверняка стоит ожидать чего-то невероятного, раз это напрямую касается его. И почему-то он был уверен, что опасаться нечего, поэтому испытывал нетерпение, глаза его блестели.
     Настасья просто ждала, не показывая никаких признаков нетерпения или непонимания. Но ей, как Илья знал, тоже очень хотелось услышать рассказ и получить ответы.
     — Итак, сначала про моё жилище. Прозвучит странно и даже, наверное, глупо, но я решила пожить с последствиями своих экспериментов. Внешний вид я, разумеется, исправила, но внутри вот так, — Марианна развела руками, указывая на окружение. — Эти два прохода, можно сказать, глубокие окна в иные миры. Лучше сделать не удалось, эта магия мне ещё недоступна, но получилось как бы наполовину заглянуть в пару миров, потому и прохода два. Да ещё, как назло, одноразовых. И я, по правде говоря, пока не придумала, как восстановить стены. Зато так я узнала про лимонад, и при этом меня никто не заметил, так что в определённом смысле эксперимент удался. Но вот убранство пострадало. Я едва не застряла, когда хотела половину своего тела вернуть обратно. Почему так получилось, не знаю, но пришлось воспользоваться реактивным заклинанием, чтобы выбраться. Короче, у меня тут почти всё поломалось.
     — Оу, реактивное заклинание! — воскликнула удивлённо Настасья. — Оно же довольно опасное!
     — Да, другого выхода не было. Реактивной тягой меня и вытянуло. Но чтобы не убиться о свою же мебель, пришлось и от неё отталкиваться этим. Разумеется, я постаралась прекратить быстро и плавно — не получилось…
     — Ну ты даёшь! Осторожней с экспериментами, — засмеялась Настасья.
     — Вот потому и решила пожить немного с последствиями, — улыбнулась Марианна. — Вдруг соображать лучше начну.
     — Офигеть! — вставил своё слово Илья.
     Марианна и Настасья переглянулись и посмотрели на него.
     — А-а-а… не обращайте внимания, это особый диалект из моего мира. По-другому: «классно», «круто». В смысле, я восхищён невероятным экспериментом и твоей силой, Марианна. Уже в который раз…
     — «Классно» и «круто» знаю, да, — сказала Настасья. — А ещё — «суперкруто»!
     — Да, — Илье стало немного смешно.
     — Похоже, в твоём мире очень интересное общение, — сказала Марианна.
     — Ну…
     — В любом случае спасибо, — она ещё раз улыбнулась. — Ну а теперь поговорим о тебе.
     — Конечно.
     Он допил лимонад.
     — Говорит, что видел Дракона, — сказала Настасья.
     — Он говорит правду.
     — Ясно. Я рада, — Настасья улыбнулась, и у неё заслезились глаза. Она опустила голову, чтобы они не блестели из-за огня свечей.
     — Илья, ты был по ту сторону Форума, видел бесконечную стену, природу, дома за пределами этого мира. Помнишь девушку, которая встретилась тебе там на дороге?
     Илья на секунду задумался.
     — Да. Не помню её лица, но помню, что она улыбнулась мне и выпила из кувшина. Вроде была пьяна.
     — Эта девушка прошла через вход в бесконечной стене. Но ты через него не проходил, ты по определённой причине оказался сразу на дороге. Та девушка, как и ты, из другого мира, а стена является своего рода перегородкой между мирами. Чтобы за этой стеной ни было, оно представляет всё самое мерзкое из вашего мира. Сначала об этом никто не знал. Но большая часть людей, населяющих наши земли, прибыли именно оттуда. Сами по себе они не представляют угрозы — как ты знаешь, они находились в поисках лучшего мира. Но тьма, накопившаяся в них, частично проникала сюда с ними. То, что ты видел вокруг: тьма, разруха, гниение и т. п., — это всё часть вашего мира, и многие, похоже, искали и ищут спасения здесь, у нас. Мы не можем их ни в чём винить, сами прошли через это. Но миры могут пересекаться. Форум является точкой защиты нашего мира от вашего — он не пропускает вашу тьму. Однако вечно защищать он не сможет. Дракон может защитить наши земли от большей части тёмных сил только в пределах нашего мира — против тьмы вашего он бессилен. Света на той стороне становится меньше, свет держится только благодаря тем людям из вашего мира, которые, по всей видимости, довольны им, но такие надолго здесь не задерживаются. В общем, некоторое время назад наши маги и чародеи поняли, что наш мир скоро погрузится во тьму, а последствия даже представлять не хочется — в худшем случае он исчезнет. Мы собрали консилиум, на котором решили, что нам нужна помощь именно из того мира, откуда приходит тьма. Но нужен кто-то, кто не пожалеет сил и не побоится спасти наш мир. Сначала мы думали, это будет легко — ведь так много ваших людей приходит сюда. И действительно, многие соглашались. Но кое-чего мы не учли: это не единоразовая кампания. Тьму невозможно остановить раз и навсегда, поэтому смельчак должен остаться здесь навсегда. Можно было бы просто менять защитников (один ушёл, другой пришёл), рано или поздно все уходят. Но остаться навсегда значит…
     Марианна сделала паузу и вздохнула, но Илья уже понял, что она сейчас скажет: словно переезд в другой город, только город этот в другом мире.
     — Да, — сказала Марианна, взглянув ему в глаза. — Это значит умереть в вашем мире.
     Настасья испуганно посмотрела на Илью. Она не ожидала услышать подобное. Его способности казались ей знаком особости. Она думала, от него будет зависеть что-то очень важное, но она не представляла всю серьёзность ситуации.
     — Никто не соглашался, — продолжила чародейка. — Мы не могли обманывать людей, поэтому говорили правду о том, что их ждёт. А правда заключается в том, что может произойти непредсказуемое, в этом мире или в другом, и человек будет вынужден здесь остаться; заранее неизвестно, случится ли это и когда именно, поэтому потенциальный герой должен быть готов к смерти в своём мире в любой момент. Более того, миры сами по себе не вечны, то есть спасение мира может оказаться лишь отсрочкой перед неизбежным его исчезновением. Да, быть героем несладко. Но выход нашёлся — «Твоя игра». Думаю, тебе знакомо это название.
     Илья даже вскочил со стула и немного прошёлся по комнате. Он не испугался, не переволновался, напротив, ему это показалось настолько потрясающе, что он просто не смог усидеть на месте. Марианна с Настасьей смотрели на него и молчали. Они не понимали причину его радости: он только что узнал о смерти. Тем не менее обе, особенно Марианна, радовались такой реакции.
     Илья подошёл к столу — хотел допить лимонад, но стакан был пуст. Илья немного подумал и коснулся виска. Через пару секунд в его руке оказался кувшин. Он выпил прямо из него и сел на место.
     — Да, знакомо, — сказал он. — Кстати, хороший эль, — он повернулся к Настасье.
     Она тоже решила попробовать.
     — Ага, — только и сказала она.
     Марианна продолжила:
     — Это творение хранителей Форума вместе с магами и чародеями. Сделать возможной передачу такой информации в наших силах, и мы использовали силу Форума для этого. Конечно, увидеть «Твою игру» могли только те, кто был в нашем мире. Все те, кого мы опросили, не должны были увидеть игру, ведь в таком случае любой потенциальный герой узнал бы, что мы как будто обманным путём решили заставить его исполнить наше желание. Поэтому была надежда только на тех, кого мы ещё не опрашивали. Ты был одним из них. «Твоя игра» работает таким образом, чтобы запускаться больше одного раза только для того, у кого будет сильное желание запустить её ещё раз. Ты был не единственным, кто запускал её, но единственным, у кого было не просто сильное желание, но и кто запустил более одного раза.
     — Да, я помню. Ещё Серёга, мой друг, запускал, но у него игра имела другой вид. Не знал, что он тоже тут бывает. Впрочем, мы с ним о форумах почти не говорим.
     — Итак, ты можешь быть тем, кто нам нужен, — подвела итог Марианна. — Ты оказался на дороге, не проходя через стену, потому что у тебя нет желания возвращаться в свой мир. Нельзя выйти через дверь, в которую не входил.
     — Помнишь, я показала ладонь призраку на входе в город? — спросила Настасья.
     — Да, помню.
     Она показала ему ладонь — на ней высветился красным огнём силуэт дракона.
     — Символ Дракона. Достался мне по наследству. С ним я могу безошибочно чувствовать опасность. Зажечь символ я могу при двух условиях: когда рядом нет опасности и получено благословение Дракона. Раньше я только читала об этом, а с твоим появлением испытала на себе. Я почувствовала защиту, а когда ты пожал мне руку, моя ладонь нагрелась, я зажгла символ и показала его призраку. Как ты теперь понимаешь, он не мог не пропустить тебя. Мы с Марианной дружим давно, поэтому она рассказывала мне о пришельце. Может, даже предвидела эту встречу, — Настасья взглянула на Марианну; та лишь улыбнулась. — Огонь магический, поэтому ты ничего не почувствовал.
     — Ну а дальше — твои способности, — сказала Марианна. — Как я сказала, Форум является точкой защиты, и именно он дал тебе способность взаимодействовать с ним за его пределами. Я про информационную панель, инвентарь и личный кабинет. Способность, с помощью которой ты увидел нашу защиту в стенах города, — это повышенный интерес и внимание к деталям. Ну и ещё одна, самая важная способность — с помощью «Твоей игры» взаимодействовать с твоим миром. Проще говоря, ты любишь играть. Делается это через компьютер в личном кабинете, который доступен через информационную панель. Попробуй.
     — Сейчас?
     — Да, сейчас.
     — Ладно…
     Илья коснулся виска. В появившейся панели сверху справа возле значка уведомлений он нажал на кнопку «Личный кабинет». Панель закрылась, а помещение, где он находился, стало поворачиваться, словно его заменяла другая декорация, которой и был личный кабинет, представляющий его комнату. Комната Марианны, она сама, камин с рыцарскими доспехами, стол, Настасья — всё заменилось на привычные стены с обоями, кровать, шкаф, компьютерный стол, кресло, окно и закрытую дверь. Настасья и Марианна увидели, как Илья исчез, будто накрылся плащом-невидимкой.
     — Так и должно быть? — спросила Настасья Марианну.
     — Думаю, да, — ответила она. — Я ни разу не видела перемещение в действии, но раз он исчез, то сейчас должен быть в личном кабинете.
     Илья успел испугаться, что не вернётся в дом Марианны, поэтому вызвал панель ещё раз, чтобы найти кнопку или что-то похожее, возвращающее обратно. Искать не пришлось — под кнопкой «Личный кабинет» он сразу увидел ещё одну кнопку: «Вернуться». Илья нажал на неё и сразу же очутился в доме Марианны.
     — Ух ты, неплохо, — Илья с облегчением выдохнул.
     — Получилось? — спросила Марианна.
     — Да. Только я успел испугаться, что не смогу вернуться сюда. Ты не сказала, как это работает.
     — Я не знала. Это доступно только тебе.
     — А, ясно. Ну, я действительно побывал в личном кабинете.
     — Хорошо. Значит, теперь…
     Вдруг они услышали отдалённый грохот и лёгкую тряску, словно произошло слабое землетрясение. Марианна быстро встала из-за стола. Свеча потухла, окна открылись. Марианна бросилась к окну. Илья и Настасья тоже. За Форумом в небе была чёрная трещина.
     — О нет… — озабоченно произнесла Марианна.
     Илья с Настасьей переглянулись.
     — Что случилось? — спросил Илья, хотя уже догадывался, какой будет ответ.
     Настасья молча смотрела то на Марианну, то на Илью. Марианна посмотрела на них.
     — У нас мало времени. Мы можем рассчитывать на тебя? — обратилась она к Илье.
     — Да, — без колебаний ответил Илья.
     Настасья открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала.
     — Тогда начнём.
     Марианна подошла к столу, взлетела на него и сложила руки перед собой; она закрыла глаза и какое-то время так стояла, что-то бормоча себе под нос. Наконец открыла глаза, которые светились теперь белым светом, и поднялась в воздух.
     — Это призыв магов и хранителей, — прошептала Настасья, смотря на Марианну. — Невероятно. Никогда не видела, только слышала о подобном.
     Вокруг Марианны появилось несколько парящих белых шаров, которые увеличивались в размерах.
     — Обращаюсь к магам и хранителям, — послышался голос Марианны. — Началось. Акве́ртум на́па неру́лес.
     — Что это значит? — шёпотом спросил Илья Настасью.
     — Понятия не имею. Но что-то серьёзное.
     Из шаров на пол стали спускаться существа. Они не были материальными, насколько мог видеть Илья, — белые светящиеся силуэты, окружённые красной аурой, похожей на пламя. Два силуэта почти не отличались от людей, другие напоминали змею, осьминога, бабочку и что-то ещё.
     — Он готов? — раздался вопрос от одного из силуэтов.
     — Да, — ответила Марианна.
     — Но ты ему ещё не показала.
     — Ещё нет. Поэтому обратилась к вам.
     — Правильное решение.
     — Дамы и господа, — сказал силуэт, похожий на бабочку. — Приготовьтесь.
     — Илья, ляг на стол, — раздался мужской голос.
     Илья, не задавая вопросов, лёг на стол. Марианна была в воздухе над ним, силуэты окружили его, образовав кольцо, их соединила нить белого света; от каждого силуэта ещё по нити соединились с головой чародейки, после чего она перевернулась горизонтально, так, что её лицо оказалось над лицом Ильи. Сердце Ильи колотилось от предвкушения чего-то чудесного. Он услышал голос Марианны, которому вторили другие голоса.
     — Илья, пришелец из мира тьмы и страданий, избранный Форумом и силой Дракона, бесстрашный герой, кого не страшит сама смерть, прими наши силы, силу Дракона и спаси наш мир от зла мира твоего и защищай его всегда. Когда ты проснёшься, ты станешь Хранителем этого мира и магом Первого уровня.
     «Да!» — едва не воскликнул Илья, но успел сообразить, что во время такого процесса, наверное, лучше дождаться какого-нибудь вопроса, например, о его согласии, и сдержаться от собственных эмоций.
     Марианна направила руки ладонями на его лицо и стала спускаться. Её ладони засветились белым светом, словно лучи, испускаемые силуэтами вокруг, проходя через её голову, выходили из рук.
     — Закрой глаза, — услышал Илья в голове голос Марианны.
     Он почувствовал нарастающее тепло, затем мягкое прикосновение её ладоней к лицу, лбу и неожиданно увидел в белом свете Настасью, которая приближалась к нему и с нежной улыбкой смотрела на него. Он улыбнулся в ответ, и свет превратился во множество сияющих бабочек, которые разлетелись, открыв вид на Мечту. Он стоял перед воротами в Форум, а по дороге вниз стояли разные существа из города и приветствовали своего спасителя. Настасья подошла к нему и взяла за руку. Они посмотрели друг на друга, и тут ворота громко захлопнулись. Они оглянулись. Куски неба падали на Форум, разрушая его, и в образовавшихся трещинах и проломах было видно что-то, напоминающее лица. Илья услышал позади себя крики — существа бросились бежать. Он подумал: «Я ещё не стал спасителем. Кто же мой враг?» От неба отвалился огромный кусок и упал за Форумом, и Илья увидел лица Сергея и незнакомой ему девушки. «Значит, вы мои враги». Илья отпустил руку Настасьи, но тут же услышал: «Нет, остановись». Он посмотрел на неё. «Они не те, кем кажутся, они друзья. Ты…» Маленький кусочек камня на огромной скорости попал Настасье в горло. Она смотрела на Илью, пытаясь словно что-то договорить, но не могла. Из раны в её горле лилась кровь, белая рубашка и половина сарафана быстро пропитались ею. Настасья упала, но Илья поймал её и понял, что впервые в жизни заплакал по девушке. «Я…» Он посмотрел на лица в небе. «Я… убью вас!»
     Илья открыл глаза и резко сел на столе, одной рукой схватившись за лоб, словно у него было похмелье. Перед собой он увидел Настасью и Марианну. Настасья смотрела на него испуганно, Марианна же — серьёзно. Он пошевелил другой рукой и почувствовал, что крепко сжимает чью-то ладонь; это была ладонь Настасьи. Он ещё раз взглянул на неё и вдруг бросился к ней и обнял её.
     — Ты жива… — с облегчением произнёс он.
     — Ну разумеется, я жива, — с улыбкой сказала она, посмотрев украдкой на Марианну, спрашивая взглядом: «Что с ним?».
     «Сейчас узнаем», — также взглядом ответила Марианна и протянула Илье платок.
     — Зачем мне платок?
     — Чтобы вытереть слёзы.
     — Слёзы?
     Илья коснулся щеки и увидел на пальцах влагу.
     — Прямо перед пробуждением у тебя из глаз покатились слёзы, и ты сказал: «Я убью вас». Что ты видел? — спросила Марианна.
     Илья взглянул на Настасью и взял платок. «Нет, я не могу этого сказать». Марианна пристально посмотрела в его глаза.
     — Теперь я знаю, кого мне надо уничтожить, — сказал он.
     — Я должна была тебе показать только врага. Но ты увидел что-то ещё. Что это было?
     Илья посмотрел в глаза Марианне. Она, не отводя своего взора, ждала ответ. Илья опустил глаза.
     — Прости. Смотрю на неё, — Илья взглянул на Настасью, — и говорить не хочется. Но надо, понимаю.
     Настасья взяла его за руку.
     — Тебе не нужно ничего скрывать, чтобы ты ни увидел. Я рядом.
     Илья улыбнулся ей и сказал:
     — Сначала всё было хорошо. Я стоял перед воротами в Форум, а ко мне приближалась Настя…
     Илья назвал Настасью Настей, не заметив этого. Она слегка покраснела и улыбнулась; посмотрела на него тем взглядом, который ни с чем нельзя спутать. Марианна заметила этот взгляд, но постаралась не показать вида.
     Илья смотрел перед собой, сосредоточившись на рассказе. Наконец, он добрался до момента, когда Настя сказала про друзей и погибла.
     — Всё было так реалистично. Я думал, что потерял тебя.
     — Не потерял, всё хорошо. Но почему я сказала, что те… наши враги — это друзья? — спросила Настасья у Марианны. Та не ответила, только стала ходить по комнате, обдумывая сон Ильи.
     Илья осмотрелся, нашёл взглядом кувшин и немного отпил из него. Ему вспомнилась девушка с кувшином.
     — Она пришла сюда, пьяная, чтобы найти друзей и понимание, — пробормотал он. — Или чтобы забыть о том мире. Потому что ей там невыносимо. Надеюсь, она ещё жива.
     — Ты о ком? — спросила Настасья, посмотрев на него.
     — А, да так. Вспомнил девушку, которую видел на дороге, когда только попал сюда.
     — С чего вдруг?
     — Не знаю, — Илья посмотрел перед собой. — Такое чувство, будто я её понимаю. Теперь, когда подумал, что потерял тебя.
     — Понимать других — здорово. Но оставь и мне, ладно? — Настя попробовала шутливо сменить тему, она не хотела выдать того, что её улыбку вызывает Илья, его грустно-романтическое и в то же время счастливое лицо, его глаза…
     Она отняла у него кувшин и жадно пила.
     — Может, хватит? — спросил Илья.
     Она поставила кувшин на стол и икнула.
     — Ой. Да, хватит. Хорошая, однако, вещь.
     — Ты даже покраснела.
     Настя улыбнулась, но ничего не сказала. Однако он смотрел на неё так, что ей показалось — догадывается. Но Илья думал о другом: он обязательно защитит её. И этот мир.
     — У меня есть только одно объяснение, — наконец сказала Марианна. — Твой разум был захвачен иным существом, Настасья.
     — Что?! Не из нашего мира?
     Илья промолчал.
     — Я не знаю. Возможно. Но всегда считалось, что невозможно. Ты не должна была появиться в его видении, поскольку я хотела показать только то, с чем он должен будет столкнуться, показать, как все мы, живущие здесь, на него надеемся.
     И тут Марианна сделала многозначительную паузу, а потом её глаза широко распахнулись, и она сказала:
     — А может, был захвачен разум Ильи.
     Илья взял кувшин и выпил.
     — Объяснишь? — спросил он.
     — Последовательность событий такова: сначала Настасья с тобой заодно, затем отговаривает тебя, затем умирает из-за разрушений, не успевая договорить.
     — Да, верно.
     — Я думаю, тьма уже здесь. И она сильна. Есть два варианта: использовать Настасью, чтобы попытаться отговорить тебя, и использовать её же, чтобы вызвать у тебя желание уничтожить наших врагов. А что, если это проверка, можно ли использовать тебя через Настасью? Как только она стала отговаривать, ты стал её слушать, верно? Отвлёкся от своей главной задачи. Но стоило ей погибнуть, как ты стал переполнен желанием отомстить, что ведёт к выполнению задачи.
     Илья и Настасья внимательно слушали, но молчали. Марианна спросила:
     — Илья, насколько тебе дорога Настасья?
     Вместо ответа на вопрос Илья сказал:
     — Я понимаю, к чему ты ведёшь. Не беспокойся, я не отступлюсь от цели. Я знаю, кто наш враг, и я уничтожу его, — ударил Илья кулаком по столу, решительно посмотрев в глаза Марианне. — И если кто-то или что-то постарается использовать Настасью, чтобы повлиять на меня, я выполню задание.
     — Я не совсем это ожидала услышать, но такой ответ тоже подходит, — улыбнулась Марианна.
     — Он справится, я уверена, — сказала Настасья. — Он ведь избранный.
     Илья немного покраснел, подошёл к Насте и обнял её. Потом поцеловал в щёку. Настя ответила тем же.
     — Илья, — сказала Марианна, дав им несколько секунд. — Тебе твоя цель ясна?
     — Да.
     — Чтобы её достигнуть, тебе потребуется перейти в личный кабинет и оттуда через компьютер запустить «Твою игру». Ну и выполнить квест26.
     Илья изумлённо посмотрел на Марианну.
     — Да, я знаю это слово, — засмеялась она. — Хотела тебя удивить. Я ведь чародейка.
     — Это просто супер!
     Илья не мог сдержать радости. Он в роли главного героя, одного из тех, какими совсем недавно управлял, протагонист в мире, о котором мечтал!
     Настя, глядя на Илью, улыбалась тому, что он радуется как ребёнок.
     — Что ж, мне пора. Я должен спасти мир, — как же долго он мечтал сказать эти слова! — И тебя, — добавил, взглянув на Настю.
     — Иди, — она взяла его за руки и посмотрела на него счастливыми глазами. — Я буду ждать.
     — Пора, — сказала Марианна.
     Илья кивнул и коснулся виска. Через секунду он исчез.
     — Он тебе нравится.
     — Да, это правда.
     — Мне тоже. В смысле…
     — Я поняла, не беспокойся. Что ж, я пойду домой.
     — Да. Мне тоже нужно отдохнуть.
     Марианна посмотрела на кувшин на столе.
     — Можно?
     — Это не мой — его, но, думаю, можно.
     Марианна сделала глоток.
     — А неплохо.
     — Да, мне тоже понравилось.
     — Я не прорицательница, но…
     — Не говори. Я и так всё знаю.
     Девушки попрощались, и Настасья вышла, забрав кувшин с собой, чтобы сохранить его к возвращению Ильи. Она шла домой немного хмельная, но окрылённая.
     Марианна закрыла дверь и подошла к столу. Она смотрела на пламя в камине. На губах её застыла улыбка: совсем не та, сердечная, которой она одаривала Илью и Настасью, и это была не улыбка облегчения после разрешения трудной задачи, но злорадная улыбка превосходства. Пламя отражалось в её глазах дьявольским блеском.
     — Ну, что думаешь? — сказала Марианна. Её волосы приобрели светлый оттенок, глаза стали чёрными, и она преобразилась. — Разве я не гений?
     Перед столом стояла Юля.
     — Знаешь, благодаря тебе мне стало проще использовать его. Так что всё прошло как надо: я позволила тебе вселиться в Настасью, и ты помогла мне. Спасибо тебе за это.
     Она обернулась. Перед ней стояла такая же, но темноволосая Юля.
     — Ты спросишь, зачем мне всё это, зачем использовать Настасью, ведь я и так могла манипулировать им. Не поверишь, — улыбнулась светловолосая Юля, — но я, с одной стороны, просто хотела поиграть с ними, а с другой — теперь у него у самого есть желание и цель, нужные мне. Всё становится ещё интереснее.
     — Ты совсем обезумела, — произнесла, с ужасом глядя на неё, другая Юля.
     — Обезумела? Нет. Ты ведь знаешь, через что мы прошли, как с нами поступили. Или ты забыла?
     — Я помню. Но зачем мстить всем во всех мирах? Ты ведь уже давно сделала это с теми родителями.
     — Не называй их нашими родителями! Кажется, ты действительно забыла, что уроды-алкоголики два раза выкинули нас на улицу.
     Светловолосая Юля подошла ближе к темноволосой.
     — Мы обе страдали. Но я не такая мягкотелая и бесхарактерная, как ты. Ты знаешь, что во всех мирах люди обладают похожими частицами души. Мы ещё не родились в том мире, и я не хочу быть там, если существует хоть ничтожная вероятность, что переживу то же самое.
     — Нет. Ты увязла в ненависти и жажде мести! Завидуешь тем, кто счастлив. Не притворяйся, будто делаешь благое дело. Пора остановиться!
     — Так останови меня, если ты так этого хочешь.
     Другая Юля не отвечала.
     — Мы обе знаем, что не можешь — силёнок не хватит. Только болтать можешь. Ты боишься нарушить равновесие. Правда, я тебя тоже вымотала, но ты сама подставилась. Ты такая слабая, что достойна только исчезновения и забвения! К сожалению, мы не можем существовать друг без друга, и в этом смысле ты мне нужна. Но ты увидишь — выживает сильнейший, выживает тот, кто действует. И пока ты существуешь надеждой и добротой, обрекая себя на страдания, я действую, чтобы жить.
     — Ты права, выживает сильнейший. Но это мне покажешь не ты. Покажут мне это мама с папой.
     Светловолосая Юля перестала улыбаться.
     — У меня нет «мамы с папой». А теперь мне пора.
     Она прошла сквозь темноволосую Юлю и остановилась. Они стояли спинами друг к другу.
     — Даже не пытайся выйти из этого дома. Когда потребуешься, я сама тебя перемещу.
     Светловолосая Юля открыла дверь.
     — Подожди, — окликнула её темноволосая. — Что значит «Аквертум напа нерулес»?
     — Ничего. Хотела произвести впечатление эпичности происходящего с ним в мире, который ему так нравится.
     Другая Юля усмехнулась и вышла.
     — Ясно… — тихо произнесла темноволосая Юля, оставшись одна. — Ты создала этот мир, но ты же и теряешь над ним контроль. «Искусственный мир рекою сменился» — вот что значит это выражение. Я помню.

     Илья, в очередной раз испытав иллюзию сверхсветового перемещения, оказался в личном кабинете, который выглядел в точности как его собственная комната в реальном мире.
     «Уже привыкаю». Он подошёл к столу. В кружке —чай, возле неё — блюдце с печеньем. Он съел одно печенье, хлебнул чаю и сел за компьютер. Щёлкнул по ярлыку «Твоей игры». «Что ж, начнём миссию», — сказал с улыбкой и запустил игру.
     На этот раз никаких странных заставок. Сразу появилось меню, он выбрал — «Новая игра». Сначала чёрный экран, затем появился потолок — персонаж открыл глаза; компьютерный стол, комната целиком — персонаж огляделся. Встал из-за стола. Управление передалось Илье. Как и прежде, ему нравился минимализм в сочетании с реалистичностью графики, таинственной атмосферой, только теперь он воспринимал игру не как хоррор — ведь он здесь протагонист, герой, который защитит Мечту и Настасью.
     Он прошёл на кухню, взял из ящика стола нож. Никаких подсказок: что и где он должен взять, ведь он в знакомой обстановке. Игра это «знает», поэтому всё здесь говорит: «Делай что хочешь, главное — выполни миссию».
     Захотелось кого-нибудь убить и посмотреть, что произойдёт. Но нельзя терять время, проверяя механику, анимацию, реалистичность, — игра жестоко накажет. Он испробует это в другой раз, когда достигнет цели. Однако если кто-либо встанет у него на пути, придётся задержаться. Ведь тогда речь пойдёт о необходимости.
     Илья прошёл в коридор, оделся перед зеркалом, потом вышел из квартиры, закрыл дверь. Вот он стоит на улице, пытаясь сообразить, куда ему идти.
     В верхнем левом углу экрана замигала надпись: «Скажите „Карта“, чтобы открыть карту». Ниже: «Скажите „Закрыть карту“, чтобы закрыть карту». Он сказал «Карта», и она появилась на экране. Оформление схематичное, в том же карандашном стиле. Стрелка возле одного из домов означает его самого, выше неё — жирная точка, это целевое место. Над точкой написан адрес: номер дома и квартиры. Никаких указаний относительно того, как лучше добраться. Значит, надо определиться самому. Хм, странно… Ведь время ограничено. Едва он подумал это, в левом верхнем углу появилась надпись: «Скажите „Проложить маршрут“, чтобы найти оптимальный маршрут до цели». Хорошо, значит, он доберётся быстрее и сможет потом погулять.
     Он произнёс нужную команду, и на карте возникла жирная линия маршрута. Интересно, как много времени на выполнение задания? Он надеялся, что не придётся бежать сломя голову. Тут же он получил ответ:
     — Не беспокойтесь насчёт этого. Однако лучше особо не задерживаться, — голос был незнакомый.
     Рядом с ним оказалась девочка. Ему показалось, она чем-то похожа на Марианну.
     — Кто ты?
     — Меня зовут Юля. Я помощница Марианны, но не успела вернуться с задания, поэтому приходится знакомиться здесь. Не волнуйтесь, я здесь не для того, чтобы помогать вам — вы справитесь, а я не хочу путаться под ногами.
     — Зачем тебе это? Марианна ничего о тебе не сказала.
     — Я просто очень хочу посмотреть, как вы одолеете врагов, чтобы потом написать об этом легенду. Марианна мне рассказала о вас, и я упросила её перенести меня сюда. Надеюсь, вы не против?
     Илья зарделся от гордости и предвкушения. Ему было непривычно слышать обращение к себе на «вы», но в то же время он благодаря этому почувствовал по отношению к себе уважение и даже признание.
     — Как я могу отказать такой прекрасной юной леди? И, пожалуйста, давайте на «ты», а то мне неловко.
     — Ура! — Юля подпрыгнула на месте, но в тот же миг одёрнула себя. — Простите меня. То есть прости…
     — Да ничего, всё хорошо. Ну что, пойдём?
     — Ага.
     — Сейчас, минутку, — Илья посмотрел на карту. — Ага, чтобы по дворам не шататься, пройдём вдоль дороги до перекрёстка, а там повернём в сторону «Детского мира». Отлично, минут десять, думаю, и будем на месте. Закрыть карту.
     Они с Юлей двинулись дальше.
     — Слушай, а тебе не рано ещё смотреть… ну, на то, как я выполню задание?
     — На самом деле, рановато, но это один из величайших моментов нашей истории, поэтому я готова ко всему. Если что, зажмурюсь, — улыбнулась девочка.
     — Ясно. Ну ладно, Марианна разрешила, значит, доверюсь ей.
     — Вы такой классный! Ой, ты.
     Илья с улыбкой посмотрел на неё и подумал: «Значит, сделаю всё быстро, чтобы они не мучились. Не стоит девочке видеть ужасы».
     Так, болтая об играх, о героях и злодеях, о сказках и мифах, они добрались до перекрёстка. Илья не замечал, что никто из неигровых персонажей — людей — не обращает на них с Юлей никакого внимания. Он не знал, что они являются невидимыми в игре, не знал, что Юля управляет им.
     Илья всегда любил игры и фильмы про зомби; в школьные годы он играл в зомби с Сергеем. И вот он, готовый выполнять чьи-то команды, наполненный желанием расправиться с врагом, защитить свой мир, защитить Настю — идеальный инструмент, который нельзя почувствовать жертве. Мама Юли если и готова к чему-то, то только к появлению Юли. Его желание энергетически соответствовало желанию и ненависти светловолосой Юли. Одна тьма на двоих, несмотря на разные причины.
     Когда они дошли до нужного дома, у Ильи не возникло вопроса, почему они смогли пройти сквозь дверь подъезда, потом — сквозь дверь квартиры. Он вообще не задавал вопросов, а только делал то, в необходимости чего его убедили и что соответствовало его нынешней цели.
     В коридоре светловолосая Юля переместила сюда темноволосую. Илья этого не заметил — он не оглядывался. А если бы и заметил, сейчас это не имело значение: он уже вытащил нож и готов.
     Выбившаяся из сил после бегства и передачи сообщения маме, темноволосая Юля ничего не могла сделать и только беззвучно плакала, плетясь, безвольная, вслед за светловолосой Юлей. Втроём они зашли в зал.
     Здесь Оля говорила Сергею: «Делай, как я. Ложись на постель, вытяни ноги, положи руки вдоль туловища, закрой глаза. Расслабься. Ни о чём не беспокойся, я тебя направлю».
     Сергей так и сделал. Оля взяла его за руку. Илья и обе Юли приблизились к кровати. Сергей лежал, расслабив мышцы и стараясь думать о приятном (о свидании с Олей, о своём алгоритме…).
     Темноволосая Юля смотрела на них и плакала. Она хотела закрыть глаза, не смотреть, но не могла, словно её собственные веки ей не подчинялись.
     Светловолосая Юля улыбнулась, и Илья занёс нож. Она сказала: «Смотри!» и увидела, что мама успела перенести сознание папы и при этом смогла увернуться от смертельного удара. Светловолосую Юлю это ничуть не смутило, ведь она сейчас наслаждалась не только местью, но и мучениями мамы; наслаждалась её бессилием и своим превосходством.
     Оля лишь в последний момент поняла, что явилась не только Юля. Это был парень. Черноволосый худощавый парень с кухонным ножом в руках. Не присутствуя физически в комнате, он всё же мог причинить вред. Слишком поздно она его заметила. Обе Юли находились рядом. Одна плакала, другая улыбалась.
     Сознание Сергея покинуло его тело, однако ещё не пересекло границу межреальностного тоннеля. Оля, не думая, направила сознание Сергея в другой мир, но не мгновенным перемещением, чтобы оно не искривилось, а с участием бозона Хиггса через истинный вакуум. Сама отпустила его руку и попробовала перевернуться в попытке уклониться от удара и сразу же почувствовала острую боль и сильное жжение над правой грудью. Нож попал в область плеча, войдя немного наискосок и не задев жизненно важные органы. Опоздай Оля на секунду, лезвие пронзило бы сердце. Парень сразу вытащил нож, но не стал наносить ещё один удар. Светловолосая Юля не спешила. Оля закричала и скорчилась от боли, из глаз потекли слёзы, однако парень одной рукой приглушил её крик, а другой держал, чтобы она не дёргалась. Светловолосая Юля не сдержалась и захихикала, но через несколько секунд взяла себя в руки и, с усмешкой посмотрев на темноволосую Юлю, сказала: «Смотри-ка, жить хочет».
     Сергей открыл глаза. Он увидел себя вне тела, а также двух Юль и темноволосого парня возле Оли. «Илюха?» Он держал Олю, сжимая рукой её рот, а у Оли над правой грудью расплывалось пятно крови. Едва Сергей это увидел, как пространство словно вытянулось, всё почернело, и он оказался в другом мире.
     Через несколько секунд Оля перестала дёргаться, силы её покидали. Парень занёс нож ещё раз.
     «Подожди», — сказала светловолосая Юля. Он опустил нож.
     Она подошла к Оле и посмотрела ей в глаза. Затем наклонилась к её уху, и другая Юля ужаснулась от услышанного: «Как же сладок вкус мести, когда одерживаешь верх над ненавистным противником. Страдай и мучайся, как когда-то я, сука. Я победила».
     Оля молчала. Она стонала от боли, из её глаз ещё текли слёзы, и она даже как будто не видела или не понимала, что светловолосая Юля смотрит на неё и о чём-то спрашивает.
     «Добивай», — сказала она парню. Её губы искривились в злорадной и торжествующей улыбке.
     «С моим любимым беда, — думала Оля, инстинктивно взяв Сергея за руку. — Надо собраться, встать…» Она чувствовала Сергея, чувствовала, что он уже в шаге от того, чтобы совершить самую страшную ошибку в своей жизни. Он был съедаем чувством вины, но не это толкало его в пропасть. Оля увидела сверкнувшее лезвие ножа и закрыла глаза.
     Сергей смотрел в зеркало, прежде чем шагнуть с двадцать пятого этажа. Чёрный пиджак, белая рубашка, галстук-бабочка, чёрные брюки. Серьёзное строгое мужественное лицо с нахмурившимися бровями. Стильные очки. Он привык к очкам. Зрение не слишком исправно служило ему на протяжении всей его двадцатитрёхлетней жизни. Но это не имеет значения. Привлекательности очки не убавляют, напротив. Вот он, молодой мужчина с замечательной причёской над высоким лбом. Ему стало смешно. Всегда, когда он думал так, стоя перед зеркалом, ему было смешно. Нарцисс чёртов! «Знаешь, кто ты?» — спросил он отражение. В ответ — молчание. Конечно, этого и следовало ожидать. «А я знаю, — ответил он на свой же вопрос. — Ты убийца». Зеркало ответило отражённой мимикой.
     Если бы он не задавал вопросов, а просто доверился Оле, она не истекала бы сейчас кровью.
     Но он не мог поверить, что нож над ней занёс Илья. Это невозможно! Просто кто-то похожий, или показалось… И Оля чувствовала только Юлю.
     Сергей схватился за голову. Да какая разница?! Если бы он не задавал эти чёртовы вопросы, она была бы сейчас здесь, с ним, ничего не произошло бы!
     Он вышел на балкон. Опершись руками о подоконник, посмотрел вдаль, поверх крыш домов и башен, через парки, площади, на багровый закат. «Оля, — прошептал он. — Как жаль, что ты не видишь этой красоты». Капелька слезы упала вниз. Сергей посмотрел ей вслед. Интересно, она долетит до земли или испарится? С этой случайной мыслью сердце Сергея забилось сильнее. Но ведь он же не видел, что Оля умерла. Может, она умирает прямо сейчас, пока он барахтается в жалости к себе и упивается своей виной.
     «Даже если так, ты задавал слишком много вопросов вместо того, чтобы просто довериться ей. И поэтому она умирает. Или уже умерла».
     «Но если бы…»
     «Если бы да кабы. Какой бы сильной она ни была, это её не защитило. Ты́ должен был защищать её. А вместо этого она защитила тебя».
     «Она не может умереть. Она не должна».
     «О, это что, надежда? Хорошо, предположим, она ещё жива. Только она в другом мире, а у тебя нет никаких способностей, чтобы туда переместиться».
     Сергей посмотрел вниз.
     «Как думаешь, какова вероятность того, что я смогу переместиться, если почувствую сильный страх смерти?»
     «Типа такой катализатор пробудит способности?»
     «Я думаю, 50 на 50».
     «Попробуй — узнаешь».
     «Ты прав. Пока мы тут болтаем, Оля умирает. Я вернусь к ней и спасу её. Ведь я её должник».
     Сергей встал на подоконник. «Дождись меня, дорогая», — сказал и шагнул вперёд.

     И опять одинокий огонёк во тьме.
     «Неужели я не смогла?»
     «Оля, — услышала она свой детский голос. — Не бойся. Тебе ведь нечего бояться, помнишь?»
     «Да, помню».
     «А что чувствуешь?»
     «Страх».
     «Почему?»
     «Не знаю».
     «Правда?»
     «…»
     «Ты очень красивая. Ты это знаешь?»
     «Да».
     «Мы верим в тебя. Любим тебя»
     «Кто?»
     «Мы».
     «Ясно. Уже не страшно».
     Оля открыла глаза. Её рука держала руку парня, в которой был нож. Она держала её без особых усилий, словно что-то лёгкое, хотя он прикладывал максимум сил, чтобы нанести удар, перебороть её.
     — Я не брошу свою дочь, — сказала Оля.
     Злорадная и торжествующая улыбка светловолосой Юли исчезла, а другая Юля лишь прошептала: «Мама…» Светловолосая Юля была права — Оля хочет жить. Но не только ради себя.
     Оля посмотрела парню в глаза. Юля молчала. Она могла бы сказать, чтобы он действовал, чтобы завершить миссию, квест, но поняла, что это не поможет. Она впервые возненавидела себя — за свою слабость. Её наслаждение сменилось страхом и яростью. Она не могла сейчас причинить маме вред. Её единственная марионетка была во власти мамы.
     — Возвращайся к ней. Она ждёт тебя, — сказала Оля парню, и он исчез. Она поняла, что в этом мире его уже нет, что здесь лишь его тело, поэтому сделала лучшее, что могла сделать для него сейчас — отправила в Мечту, к Настасье.
     — Почему ты такая сильная?! Откуда в тебе такая сила?! — закричала светловолосая Юля. — Ненавижу! Я стану сильнее, я отомщу, вот увидишь! — и она исчезла. В Мечте Марианна больше не показывалась, а вместо её дома появился другой, где жила другая чародейка.
     «Понимаю, дочка».
     — Иди за ним, — сказала темноволосая Юля. Глаза её были красными, но она улыбалась.
     Оля ей тоже улыбнулась и, не мгновенно переместившись в мир, куда отправила Сергея, увидела, как он шагнул с балкона.
     — Успела, — выдохнула она и прыгнула за Сергеем.

     Выпрямившись, словно ныряя в воду, чтобы придать телу обтекаемость и таким образом увеличить скорость падения, она догнала Сергея и взяла его за руку. Она увидела, что он падал с открытыми глазами. Сергей посмотрел на неё и молниеносным движением прижал к себе. Оля почувствовала его горячие слёзы на своей щеке. Мир вокруг них остановился, словно кто-то нажал на паузу. Они замерли в нескольких сантиметрах от земли.
     Сергей как будто и не заметил этого. Он смотрел Оле в глаза, он видел, что она жива и с ним, а всё остальное не имело значения.
     — Прости меня… — из его глаз полились слёзы.
     Оля улыбнулась.
     — Как же я рада, что успела, — сказала она, гладя его волосы. — Почему ты не дождался меня?
     — Потому что хотел вернуться к тебе и спасти тебя. Я надеялся, что смогу это сделать, если… Ведь ты спасла меня.
     — Надежда иногда бывает такой стервой. Я тебя ни в чём не виню. Даже наоборот — благодарю.
     Сергей посмотрел на Олю с нежностью и благодарностью, она немного покраснела. И теперь только он обратил внимание на мир вокруг. И даже вздрогнул («Ух ты!»), увидев, как близко от земли они находятся.
     — А что случилось? Как будто пауза…
     — Это созданный мною мир, и я поставила его на паузу, — кратко объяснила Оля.
     — Ни фига себе.
     Оля засмеялась. И сразу стала серьёзной.
     — Рано или поздно Юля найдёт нас. Сейчас она очень расстроена, но это временно. Поэтому я хочу кое-что сделать. Но для этого ты должен полностью мне довериться.
     — Ты можешь рассчитывать на меня. Я не подведу.
     Оля поцеловала Сергея в щёку.
     — Закрой глаза.
     Сергей закрыл.
     «Юля, — мысленно обратилась Оля к дочери, зная, что она её не слышит. И не нужно, чтобы слышала. — Будь сильной». Мир пришёл в движение. В других мирах обе Юли потеряли связь с мамой и папой.

     Илья словно очнулся ото сна, сидя перед компьютером в личном кабинете. На экране отображался рабочий стол. Ярлыка «Твоей игры» не было.
     «Блин, меня, походу, вырубило… Что-то не помню, чтоб из игры выходил. А, точно! — хлопнул он себя ладонью по лбу. — Я ж завалил врагов».
     Он откинулся на спинку кресла и задумался. «Хм, они, видимо, успели всё-таки заклятье на меня наложить какое-то — не могу вспомнить, что за боссы были. А и ладно, — Илья потянулся и взял кружку. Отпил немного тёплого чая. — Ааа, кайф… В любом случае, если вспомню — хорошо, не вспомню — пофиг. Но они определённо были тяжкие, раз меня даже вырубило».
     Илья встал с кресла. Миссия успешно выполнена. Теперь надо вернуться к Настасье и найти кого-нибудь, кто накатает статейку об этом историческом событии или, лучше сказать, легенде. Правда, над названием самой легенды придётся подумать…
     Он совершенно забыл о кнопке возвращения, впрочем, она всё равно исчезла, поэтому он вышел из личного кабинета и прошёл в главный зал. Илья впервые видел его полным. Все, кто присутствовал сейчас в Форуме: люди и нелюди различных рас и мастей, хранители, модераторы и администраторы — приветствовали его как героя, спасшего их мир. Но Илья, как бы приятно ему ни было, искал только одного человека. Вскоре он увидел её. Настасья пробиралась через толпу, которая расступалась перед ней. Раздавались голоса: «Пропустите её», «Дайте дорогу Настасье». Наконец они стояли друг перед другом, держась за руки. Их глаза блестели, а губы не сдерживались от улыбок. Она не успела ничего сказать, ни поприветствовать, ни поздравить, как Илья прижал руку к сердцу, отошёл на шаг и встал перед ней на одно колено. Настасья смотрела на него, не зная, что делать и думать, а сердце её учащённо билось.
     По залу прошёлся шёпот. И тут все увидели, как грудь Ильи засветилась, а на тыльной стороне ладони отобразилось красное изображение летящего дракона. Все мгновенно замолчали, наблюдая за происходящим. Через несколько секунд всё закончилось. На ладони у него лежало золотое кольцо с изображением пламени и алмазом в виде дракона. Илья протянул руку Настасье, она робко сделала шаг вперёд. В зале стояла гробовая тишина. Илья взял Настасью за правую руку и надел ей на безымянный палец появившееся кольцо. Затем поднялся и негромко спросил:
     — Настя, ты выйдешь за меня?
     Так же негромко она ответила (но услышали все):
     — Да.
     Зал взорвался аплодисментами, радостными криками, свистом, поздравлениями, а Илья с Настей обнимались и целовались, окружённые радостной и счастливой толпой. А потом она прошептала ему на ухо:
     — Я тебя ждала. Я знала, ты вернёшься. И не забыла твой кувшин, — она коснулась виска и передала ему кувшин с элем «Чёрный ореандр».
     Илья посмотрел на Настю, на её счастливое улыбающееся и такое красивое лицо и прижал к сердцу этот прекрасный кувшин.
     — Спасибо.
     Они вместе рассмеялись, и был объявлен пир на весь мир.
     — Можешь открывать, — услышал Сергей. Он открыл глаза и увидел побелённый потолок и Олю. Она сидела рядом, на краю кровати, и смотрела на него; сам он лежал на спине.
     Он повернул голову. Стол у стены, на нём ваза с фруктами, над ним, на стене, — картина: лебеди в озере, стулья, напольные часы с маятником возле другой стены, проход в другую комнату, закрытый занавесями. Вместо обоев на стенах — ковры, на потолке — небольшая изящная люстра с лампочками в виде свечей.
     Сергей поднялся и сел на кровать рядом с Олей.
     — Где это мы?
     — Дома.
     — Дома?
     — Это наш дом в другом мире. Выйдешь на улицу, — Оля указала на проход, — сразу узнаешь. А потом я тебе объясню.
     — Ладно.
     Сергей встал, огляделся. Над диваном, где он лежал, висела картина «Последний день Помпеи». Оля сидела, сдвинув ноги вместе и немного опустив голову, словно ей было грустно. На полу лежал ковёр; в углу напротив дивана стояла тумбочка с зеркалом, в нём отражался книжный шкаф, который стоял в противоположном углу.
     Сергей пошёл к проходу. Откинув занавеси, он увидел довольно просторный зал с большой красивой люстрой под потолком. Он прошёл вперёд и остановился, поражаясь увиденному. Зал протянулся, казалось, на весь дом. Посреди стоял довольно длинный стол с плавно изогнутыми ножками, накрытый белой узорчатой скатертью, на нём — две вазы с фруктами. Вокруг стола — восемь задвинутых изящных стульев в стиле классицизма, эпохи Екатерины Второй. В дальнюю стену встроен электрический камин, по бокам от него — два кресла, возле одного — небольшой круглый столик. Над креслами и над камином — большое витражное окно, откуда открывался вид на реку и лес. В боковых стенах, напротив друг друга, недалеко от кресел, ещё проходы, но занавеси их не закрывали, аккуратно закреплённые по сторонам, за ними — запертые двери. На стенах — ковры и несколько картин. Напротив себя Сергей увидел ещё одно окно, но уже намного меньше. На противоположной от камина стене, с входной дверью, — огромная панель NanoARLED27, под ней — тумба с дисками, там же Xbox Series Z и PlayStation VI28.
     «Не самое удачное расположение, — подумал Сергей, — прямо напротив окна. Впрочем, может, всё не так плохо».
     Окинув взглядом зал, он повернулся к двери и вышел в небольшую уютную прихожую. Шкаф-купе для верхней одежды (нижний отсек предназначался для уличной обуви), небольшой столик с зеркалом возле шкафа и место, отведённое для домашней обуви. В противоположную стену встроено несколько полок для хранения сумочек, пакетов и т. п.
     Сергей обулся и открыл дверь. Он сразу понял, где они с Олей находятся. Только теперь это не сон, и по улице ходят не живые мертвецы, а обычные люди, и бегают обычные собаки.
     «О, боже…» Он спустился по ступенькам и заметил двойные двери в погреб.
     — Привет, сосед! — раздался возглас из соседнего дома.
     Сергею махал рукой старичок лет семидесяти с седой бородой и редкими седыми волосами. На кончике его носа держались очки, которые, казалось, вот-вот упадут. Сергей в ответ поднял руку и слегка махнул ею, растерянно улыбнувшись. Старичок скрылся в дверях дома. Сергей сел на ступеньку.
     — Ты в растерянности, я понимаю.
     Он оглянулся и увидел Олю. В некоторой степени по настроению она было похожа на Пьеро, но её голос был спокойным и твёрдым.
     — Пошли в дом, я всё объясню.
     — Зачем же ты сказала, чтобы я вышел? Ты ведь знала, какова будет моя реакция.
     — Потому что лучше увидеть.
     Сергей промолчал. Да, нужно было увидеть — вскоре он убедился. Хотя бы для того, чтобы спокойно её выслушать, а не сорваться с места, когда она начнёт говорить…
     Он поднялся и вошёл вслед за Олей в дом. В комнате, где он очнулся, они сели на диван. Оля взяла руки Сергея в свои и посмотрела ему в глаза.
     — Не думаю, что Юля поверила, что мы погибли, прыгая с балкона, но на время она нас потеряла. К тому же она хочет стать сильнее — ещё поэтому нам не стоит опасаться её появления в ближайшее время. Наши тела сейчас без сознания в другом мире, у меня на кровати. Моё тело умирало бы от потери крови, если бы не один нюанс, о котором я не знала. Год здесь равен часу там, поэтому я и сказала тебе там, что пребывание в этом мире займёт немного времени.
     Сергей вспомнил про Илью и отпустил руки Оли.
     — Позволь, я перебью тебя.
     — Да? — вопросительно взглянула она на него.
     — Ты знаешь парня, который на тебя напал с ножом?
     — Да. У меня получилось прочитать его.
     — Кто он? — нетерпеливо спросил Сергей.
     — Его зовут Илья.
     — Чёрт! — Сергей вскочил с дивана и прошёлся по комнате. — Значит, не показалось. Но почему он напал на тебя?
     — Вижу, ты его тоже знаешь.
     — Это мой друг. Мы дружим… дружили с первого класса. Почему он сделал это?
     — Его использовала Юля. Он был её марионеткой. Фактически сейчас он живёт в другом мире, а здесь только его тело.
     — Но как это возможно? Как он может причинять вред здесь, находясь в другом месте?
     — Понятнее представить это так, что кто-то вселяется в другое живое существо и от его руки вредит. Это тебе рассказывала темноволосая Юля. И логично предположить, что другая Юля могла бы просто вселиться в Илью и таким образом его использовать. Он даже не думал бы, просто делал. Темноволосая Юля тебе ещё сказала, что другая она хочет лично чувствовать своё мщение. Поэтому у меня нет ответа на вопрос, почему она поступила не так, зачем всё усложнила… Но ты спросил о том, как Илья может причинять вред… Попробую объяснить. Вот ты садишься за компьютер, включаешь игру от первого лица (именно от первого, поскольку Илья играл именно так) и видишь мир, созданный разработчиками. Ты можешь, например, убивать там людей. Они тоже могут убить тебя, поскольку «видят» тебя и могут с тобой взаимодействовать. Как думаешь, этот мир, люди в нём могут быть настоящими, но не существующими в мире, где ты сидишь за компьютером и играешь?
     — Не думал об этом. Если смотреть с технической точки зрения, это запрограммированные модели. По сути, электрические импульсы. С другой стороны, можно представить этот мир живым, погрузиться в него, и тогда он будет ощущаться уже по-другому. Но всё равно он остаётся виртуальным. Впрочем, после всего, что со мной, с нами произошло… не знаю уже, что думать.
     — Но то, что ты почувствовал, когда смотрел игру, о которой рассказал недавно, казалось уж слишком реальным, верно?
     — Здесь не поспоришь.
     — Теперь представь, что наш мир — это созданная разработчиками игра, в которую кто-то играет. Только с той поправкой, что люди главного героя не видят.
     — Ну, допустим…
     — У главного героя есть оружие, например, нож. Он подходит к человеку, наносит удар ножом, и человек…
     — Получает ранение?
     — Да. Однако для этого человека рядом никого нет. Игрок видит в игре, что главный герой (как бы сам игрок) попал в цель, но в эти доли секунды на экране никакого попадания не отображается. При этом игрок ожидает увидеть результат попадания, его эмоциональное состояние меняется, и это изменение приводит к изменению физического состояния жертвы — она получает настоящее ранение, и именно это видит игрок на экране. Это взаимозависимость между игроком (главным героем) и персонажем.
     — Напоминает квантовую запутанность, — произнёс Сергей.
     — Это что такое?
     — Это квантово-механическое явление, при котором квантовые состояния двух или большего числа объектов оказываются взаимозависимыми.
     — Чего?
     — Иными словами, если влиять на состояние одного объекта, то влиянию также подвергнется и другой, причём независимо от расстояния между ними.
     — Ясно. Да, похоже чем-то, но с учётом взаимодействия миров, включая астральный. Ты, кстати, поэтому и увидел Илью — астральный мир позволяет увидеть многое.
     — Ну и ну… — Сергей почесал затылок. — В общем, кое-что я понял и больше объяснений слушать уже не хотел бы. Но всё-таки… как его увидела ты?
     — Я ничего для этого не сделала. Думаю, мне его показала Юля.
     — Зачем?
     — Не знаю. Возможно, чтобы показать свою власть над ним. А может, просто хотела насладиться зрелищем, чтобы было видно всё и всех.
     — Ладно. Я видел, что ты была ранена. Не знал только, смертельно ли. Что с тобой было дальше?
     — Я стала сильнее. Стала персонажем, который может управлять игроком. Илья хотел нанести последний удар, смертельный. Я его остановила, словно он физически был рядом. Это было несложно. Именно в этот момент я и смогла прочитать его. Он ни в чём не виноват — Юля очень постаралась. У него своя история и мотив. Мне даже жаль его. Поэтому я решила, что лучшим вариантом для него будет остаться там, где он сейчас находится, и стёрла некоторые воспоминания, включая воспоминания о нас. Прости.
     Сергей несколько секунд молчал, глядя куда-то вдаль. Потом сказал, не поворачивая лица к Оле:
     — Расскажи мне его историю.
     Сергей слушал молча. Когда Оля закончила, он продолжал какое-то время сидеть с опущенной головой и не двигался.
     — Что ж, — наконец произнёс он. — Надеюсь, в том мире он действительно счастлив, — Сергей улыбнулся. — Ему вечно не везло с девчонками.
     Оля взяла его за руки, посмотрела ему в глаза и сказала:
     — Он счастлив. Вместе с Настасьей. Пусть Юля и создала тот его мир, но именно он сейчас поддерживает его стабильность, защищает его. Иногда миры живут не по воле создателя, а по воле тех, кто их населяет.
     — Значит, сейчас моя очередь стать счастливым, —сказал Сергей скорее себе, чем Оле. При этом он словно не услышал собственных слов, а в следующий момент спросил уже другим тоном: — А что насчёт твоего ранения?
     Оля отпустила его руки и улыбнулась.
     — Всё хорошо. Никакого ранения уже нет.
     — Почему?
     — Когда Юля потеряла контроль над Ильёй, я остановила игру. Он не успел меня убить, а значит, я осталась жива. Как-то так.
     — Не понял…
     — Если бы он ещё раз зашёл в игру, где мы с тобой главные враги, то, скорее всего, игра загрузилась бы до момента, когда он нанёс мне удар — сохранение или автосохранение ещё не успело произойти, поскольку он не завершил начатое. Повторно он не зашёл: ему это уже не нужно. А у Юли пока никого нет, чтобы завершить начатое. Предположу, что самой игры уже тоже не существует. А на мне и следа ранения нет.
     — Понятно, — чуть наклонив вниз голову, с улыбкой сказал Сергей. — Я очень рад, — и продолжил более оживлённым тоном: — Ну как, доскажешь своё объяснение относительно этого мира? Я тебя прервал.
     — Да, конечно. На чём я остановилась?
     — Ты говорила про время.
     — Ах, да. Год в этом мире равен часу в том, нашем мире. После нашего короткого разговора во время падения с балкона мы как бы погибли, разбились. На самом деле, в момент соприкосновения с землёй я воспользовалась телепортацией, чтобы Юля не смогла почувствовать перемещение сознания. Я постаралась создать видимость того, будто наши сознания превратились в другой вид энергии согласно закону сохранения энергии. Имитация смерти. Однако при этом наши сознания подверглись искривлению. Для нас это значит, что мы существуем в созданной нами реальности, ощущая её как нашу жизнь. Хотя на самом деле она иллюзорна. Конечно, Юля не столь наивна, чтобы поверить в наше «исчезновение», но я выиграла время для нас. Ну и ещё Юля сейчас, думаю, занята тем, чтобы стать сильнее.
     Сергей смотрел на Олю, видя, как она отводит взгляд, опускает голову или смотрит мимо него, куда-то вдаль, словно за тем, что она говорила, скрывались переживания, о которых она говорить не хотела. Он догадывался, что они связаны с Юлей, ведь она опять потеряла родителей, причём её мама сознательно создала ощущение этой потери. Он решил не перебивать Олю догадкой, спросил по теме:
     — Созданной нами мир? Но я ничего не создавал, я не умею.
     — Ты создатель своего мира, который был создан, пока ты спал. Просто ты не можешь сознательно там оказаться. При пробуждении он исчез, да, но ты его не забыл. Твой сон, который ты запомнил, и жизнь в этом сне. Я про тех ребят и девушку Катю. Твой сон — это твой мир, живущий по свойственным ему законам. Ничего лишнего или недостающего. Но это не значит, что он не может что-то или кого-то принять. Точно так же, как он может быть кем-то или чем-то принят. Со мной то же самое — я не частичная, я целостная. Твой мир принял меня, я приняла его. Две принявшие друг друга целостности в единстве. Поэтому именно этот мир я выбрала нашей несуществующей реальностью.
     — Но почему ты сначала отправила меня в другой мир, не сюда?
     Оля развела руками.
     — Уже в том мире поняла, что не хотелось бы имитировать смерть в этом мире.
     — Ладно, я понял — так получилось, — довольно улыбнулся Сергей.
     — А что это ты такой довольный?
     — Нравится, что и у тебя иногда нет ответа.
     Оля добродушно улыбнулась в ответ, но через секунду улыбка померкла. Сергей пристально посмотрел на неё.
     — Юля?
     — Да.
     — Понимаю.
     — Я знаю. Спасибо.
     — Что будем делать?
     — Ну… Поживём здесь годик, а там видно будет.
     — Почему так долго?
     — Не важно, что мне и тебе рассказала Юля. Пусть нам действительно суждено быть вместе, но мне хотелось бы безопасной для нас реальности, чтобы познакомиться поближе, узнать друг друга.
     — Ну, раз так… Ты согласна быть моей девушкой?
     У Оли даже рот приоткрылся от такого, совершенно неожиданного для неё вопроса. Она смотрела в глаза Сергею, на секунду потеряв дар речи.
     — Такая сильная, а мысли и чувства сейчас прочитать не смогла, — засмеялся Сергей.
     Оля скромно улыбнулась и опустила глаза, положив руки на колени.
     — А зачем? — спросила она. — Зачем мне лезть в душу и сознание человека, девушкой которого я согласна стать? Ведь иначе я не смогу наслаждаться жизнью с ним. Доверие и понимание — большего мне не нужно.
     На этот раз потерял дар речи Сергей. А Оля смотрела на него и улыбалась счастливой улыбкой. Сергей не нашёлся, что сказать, поэтому просто обнял Олю и поцеловал её в губы. Потом предложил:
     — Как насчёт прогуляться, посмотреть на здешний мир? Ведь я его ещё не видел… таким живым и красивым.
     — Пойдём.
     Они вышли на веранду.
     — Сегодня тепло и солнечно, — радостно сказал Сергей.
     — Да.
     «Ведь это наш мир», — уже про себя сказала Оля.
     Они шли мимо новых домов, одно- и двухэтажных, мимо машин, мимо зелёных деревьев и травы, мимо благоухающих цветов, мимо собак и кошек, которые бегали, сидели, лежали везде, где им хотелось, мимо людей: гуляющих, отдыхающих на скамейках, куда-то спешащих. Они миновали два магазина и кафе, больницу и администрацию, дворец бракосочетания и церковь, детскую площадку. В небольшом парке играли и смеялись дети, оживлённо общались взрослые.
     Затем они повернули назад и прошли в сторону речки и леса, где задержались. Берег был пустой, никто не купался, слышались только звуки леса и журчание воды.
     — Знаешь, за год можно ведь привыкнуть и не захотеть возвращаться, — сказал Сергей.
     — Можно, — согласилась Оля. — Но пусть год пройдёт, а там уже и будем думать.
     — Пусть. Мне здесь нравится.
     — И мне.
     Обе бани находятся на окраине деревни, причём обе на стороне, близкой к реке и лесу, однако располагаются достаточно далеко друг от друга. От своего дома Сергей с друзьями направляется в одну сторону, Оля с подружками — в другую.
     Из её бани открывается прекрасный вид через реку на поляну, которую окружают деревья, из его — не менее прекрасный вид на обрыв с возвышающимися над рекой деревьями. В этот день из обеих бань слышны песни, только из его бани — весёлые, радостные, а из её — ещё и грустные, причитающие.
     Она прощается со своим девичьим веком, с красотой: не только с девичьими прелестями, но и с девичьей честью и волей, с юными беззаботными годами.
     А ещё Оля хвастается свадебным нарядом: рубахой, сарафаном и украшениями. Рубаха белого цвета, но по подолу, рукавам и горловине идёт красный узор, разноцветная нашивная тесьма тоже украшает наряд. Среди узоров — знак солнца, символ плодородия и жизни. Сарафан богато украшен вышивкой и бисером из речного жемчуга. По краю сарафана — самотканые кружева, называемые кисеёй.
     После бани Сергей и Оля возвращаются в родительские дома.
     Утром следующего дня Оля готовится к венцу. Под песни родители её будят, потом расстилают на скамье шубу, сажают на неё дочь и одевают в свадебный наряд. Затем гонец отправляется к жениху с известием о готовности невесты.
     Сергей, пока ожидает вестей о невесте, одевается, получает родительское благословение и собирает свадебный поезд: дружку29, шафера, сопровождающих. Дружка идёт впереди всех. Свадебный поезд, украшенный цветами и лентами, движется к дому Оли, не по прямой, а объездными путями, чтобы запутать тёмные силы, которые могут помешать свадьбе.
     Невеста с роднёй и подружками ожидают прихода жениха. они распевают песни, и невеста в своих песнях просит не отдавать её жениху, а подружки — чтобы невесту защитили.
     Олин дом украшен вышитыми рушниками, лентами, чтобы он выделялся на фоне других и Сергей не мог случайно пройти мимо.
     Процессия подходит к дому, но родственники невесты запирают двери, ставни, ворота и всячески препятствуют входу жениха в дом. Начинается долгая словесная перепалка, уговоры, откупы. «Бедный» дружка терпит подсмеивания, старается отгадать загадки, советуясь с другими прибывшими; откуп совершается монетами, которые он набирает в шапку от друзей и родственников жениха. Когда всё сказано, отгадано, монет достаточно, Сергей входит в дом. Теперь он видит Олю, и они, по правилам приличия, некоторое время молча смотрят друг на друга. Затем невеста даёт жениху ковш с мёдом, он выпивает, а остатки разбрызгивает по комнате. После этого они целуются три раза в щёки и садятся рядом друг с другом на скамью. Дружка принимает от родни невесты каравай с солью, отрезает два куска, посыпает их солью, соединяет (кусок жениха сверху) и обматывает полотном; кладёт себе за пазуху — отправление богам готово.
     Оля поднимается, у неё в руках корзина с подарками. Она обращается к своим подруженькам, родителям, прощаясь с ними: «Отхожу я от рода вашего», — и говорит, что дарит подарки последние и просит прощения за слово неправое, за то, в чём досадила, кланяется, одаривает родных и подруг и просит прощения ещё раз.
     Затем невеста с женихом подходят к родителям невесты. Трижды кланяются отцу, и он благословляет их иконой, совершая ею круговые движения. Оля и её отец трижды целуются в щёки, жених жмёт ему руку. Трижды кланяются матери, целуют хлеб, который она держит, и трижды каждый целуется с нею в щёки.
     Устраивается «малый стол», или застолье, в доме родителей невесты для родственников жениха. Олю покрывают фатой и причитающую и «плачущую» ведут к столу; Сергей берёт её за руку, дружка обращается к богам за благословением для них.
     Наконец жених и невеста отправляются венчаться30 — все идут на капище31, расположенное на поляне, что находится через реку. Следы путают злые силы, шум и радостные крики отпугивают их. Впереди молодых идут плясуньи, за ними несут каравай, на котором лежат монеты. Позади осыпало несёт чашу с хмелем, зерном и серебром. Сваха осыпает Олю и Сергея из чаши. Гости желают невесте столько детей, сколько шерстинок в тулупе. После этих пожеланий сваха милостиво осыпает и гостей. Невеста больше не причитает.
     Вот с Оли снимают фату, Сергей берёт её на руки. Перед самым входом на капище он её отпускает, и они вместе проходят через ворота. Волхв разжигает «вечный огонь», и все славят вечный огонь и богов. Затем волхв берёт каравай и подходит к паре. Они посыпают солью каравай, и волхв несколько раз проносит его над огнём. После обращается к богам и славит их: Рода32, Сварога33, Ладу34, Велеса35, Перуна36. После восславления волхв надевает на шею полотно и обращается к жениху: «Князь добрый, славный, известный Сергей, добром ли берёшь честную, красивую девицу Ольгу?» — «Добром». И спрашивает гостей: «Все слышали?» Гости отвечают: «Все слышали». Волхв обращается к невесте: «Честная, красивая княгиня Ольга, добром ли выходишь замуж за доброго, славного, известного князя Сергея?» — «Добром». И спрашивает гостей: «Все слышали?» Гости отвечают: «Все слышали».
     Ольга обходит Сергея, он покрывает её полой своего плаща в знак покровительства и защиты, после чего жрец даёт им чашу с мёдом. Стоя перед вечным огнём, жених и невеста трижды поочерёдно пьют из чаши. Остатки мёда Сергей выплёскивает в вечный огонь и бросает чашу под ноги, приговаривая: «Пусть так под ногами будут потоптаны те, кто будет сеять меж нами раздоры». Совершается обряд расплетения косы невесты. Снимается девичий головной убор, волосы окручивают, то есть делают прическу бабью37. Сергей и Ольга берутся за руки, ладонь к ладони (его кисть снизу), и волхв, пронеся железный брусок над огнём, кладёт его на кисть невесты со словами «как железо крепко, так будет крепка ваша жизнь, ваша семья».
     Сергей говорит: «Беру в жёны Ольгу мою, любимую да ненаглядную, обещаю быть ей верным, заботиться о ней, заботиться о детях, что она родит мне, и да будет сие во славу Рода. А все собравшиеся, а прежде отец небо да мать сыра земля свидетели тому. Да быть посему!»
     Оля говорит: «Беру в мужья Сергея моего, клянусь быть ему верной и заботиться о доме и о детях, которых рожу ему, пусть ни болезнь, ни беды не помешают мне в этом. Да будь посему!»
     Все восклицают: «Да будет так! Гой!»
     Волхв снимает со своей шеи полотно и обвязывает узлом руки молодым. Держа оба конца полотна, обращается к богам и ведёт за собой Сергея и Ольгу вокруг вечного огня. Перед каждым богом они останавливаются и кланяются ему. Их осыпают хмелем и рожью. Так жених и невеста проходят три круга и с этого момента становятся мужем и женой. Волхв говорит: «Сварогу небу, Ладе земле, огню подчестному поклонимся», — и кланяется. Сергей и Ольга кланяются вслед за ним. Затем один конец полотна даёт в руку ей, другой — ему и приказывает им поцеловаться. Они целуются. После этого муж и жена выходят из капища через ворота, идущие вслед за ними гости осыпают их хмелем и рожью.
     Молодожёны приходят в дом мужа к его родителям, которые встречают их и благословляют: отец — иконой, а мать — хлебом. Затем мать мужа приглашает гостей к столу; во время застолья Сергей и Ольга едят и пьют из одной посуды. Звучат стихи, песни, заговоры, шутки. Преподносятся дары, гости пляшут. Муж и жена целуются. И потом…

     — Я хотел бы вернуться.
     Сергей смотрел на речку, в прозрачной воде проплывали рыбы. Оля сидела рядом и тоже смотрела на рыб.
     — Уверен?
     — Это замечательный мир, мне он очень нравится. Идиллия. Рай. Но всё же он иллюзорный.
     — Да. Так почему же ты хочешь вернуться? Только из-за того, что этот мир иллюзорный?
     — И да, и нет. Ты уж не смейся, но хотелось бы ещё… целовать и обнимать тебя там.
     Сергей посмотрел на Олю и широко улыбнулся.
     — Ясно… — Оля смотрела в воду и видела своё отражение. Тело, в котором она была в этом мире, так похоже на то, которое сейчас лежит на кровати в её квартире. А рядом лежит тело Сергея. Они держатся за руки. — Я люблю своё тело, но… год здесь, с тобой… И здесь оно так похоже на то.
     Сергей молчал и внимательно слушал, пристально смотря на Олю.
     — Здесь так хорошо, люди хорошие, вода чистая, природа красивая и нетронутая. Здесь всё гармонично. Я чувствую, что всегда мечтала о таком месте, где я буду счастлива, только не хотела признавать, боялась, что это лишь фантазия, которой не суждено исполниться. Такой был в моих мечтах мой дом. И это место, этот мир — это мой дом, который мне не хочется покидать. Я знаю, это всего лишь иллюзия, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Посмотри на этот мир! Он словно создан для нас, только для нас! Как от него можно отказаться? Почему ты хочешь вернуться?! Здесь так прекрасно, ты не можешь желать уйти отсюда, бросить всё это! Бросить меня! Это неправильно, так не должно быть! Да, это слишком хорошо, мы не заслуживаем такого, ведь мы люди… Но раз так случилось с нами, так зачем отказываться от этого?! Зачем?! Пожалуйста, не покидай меня!
     «Это… последствия искривлённого сознания?» — удивился и испугался мысленно Сергей.
     — Я так люблю это место и тебя! Я так люблю живущих здесь людей! Эту землю, эту речку, этот лес… —голос Оли начинал дрожать, и, как будто пытаясь скрыть это, она говорила, повышая его. — И именно здесь я хочу от тебя ребёнка! — закричала она.
     Оля заплакала и бросилась к Сергею, крепко его обняла. Она сотрясалась, словно маленькая девочка, которая прижимается к своему старшему брату или лучшему другу, до ужаса боясь, что он покинет её. Но он был её любимым, её мужем.
     — Тебе нечего бояться, — тихо сказал он.
     Так они сидели некоторое время. Оля успокоилась. Её уже не трясло, она не всхлипывала, её тело обессилело. Покрасневшими усталыми глазами она смотрела на воду. Сергей гладил её по волосам.
     — Свет и тьма в идеальном равновесии, — прошептала она и закрыла глаза.
     «Один год здесь равен часу там» — вспомнил Сергей. В этой иллюзии идеальной жизни они могут прожить всю жизнь, в то время как в том мире их тела выдержат всего несколько суток. Потом недостаток воды в организмах сделает своё дело. Но почему этот мир иллюзорный? Всё здесь выглядит таким реальным. Ведь это мир, который они сами создали. Разве не все созданные миры — настоящие? Сергей не знал, как на это ответить. Он поднялся, взял Олю на руки (она прижалась щекой к его груди) и пошёл с ней в их дом.
     Он аккуратно положил её на диван, где год назад сам очнулся.
     — Отдохни, родная, — прошептал он. — Я скоро вернусь.
     Солнце уже начало садиться, многие люди возвращались с работы или просто гуляли. В общем, всё было ровно так же, как всегда. Сергей шёл по улице и почему-то вспомнил о своей работе инженером-программистом. Интересно, почему же он раньше не вспоминал о ней? А ну и ладно, всё равно это не настолько важно, чтобы вспоминать об этом. А вот по снегу он всё-таки соскучился. Надо же, всегда любил лето, солнце, тепло, зелень, а тут вдруг снега захотелось. А в этом мире хорошо, снега нет. Но как же прямо сейчас хочется, чтобы снег пошёл! Сергей остановился.
     Всегда хорошая погода, всегда добрые хорошие люди, всегда новые дома и благоухающие яркие цветы. Ни одного алкаша или курящего, никогда ни криков и ссор (только однажды он услышал повышенный голос, и это был голос Оли), ни одной драки. Ничего здесь не разрушается.
     Сергей сорвался с места и побежал через всю деревню, не понимая пока, что он делает. Он бежал мимо новых одно- и двухэтажных домов, мимо машин, мимо деревьев и цветов, мимо собак и кошек, которые бегали, сидели, лежали везде, где им хотелось, мимо людей, гуляющих, отдыхающих на скамейках и куда-то спешащих, мимо двух магазинов и кафе, мимо больницы и администрации, мимо дворца бракосочетания и церкви, мимо детской площадки и небольшого парка… И больно ударился о невидимую стену, за которой продолжалась дорога, дома и т. д., словно отражения в зеркале. Сергей упал, скорчившись от боли, из носа пошла кровь, лоб горел, очки упали.
     Он достал из кармана платок, который всегда носил с собой, приложил его к носу, поднял очки (повезло, были целые) и тут же на секунду перестал чувствовать боль. «А я ведь ни разу не чувствовал в этом мире боль, — подумал он. — Ладно, потом думать буду».
     Он направился к парку, где можно было в фонтане намочить платок. Устроившись на лавочке, он приложил половину разорванного платка к носу, а другую половину ко лбу. «Что же происходит?»
     Убедившись, что кровь уже не идёт, Сергей вернулся туда, где упал. Он аккуратно приблизился к тому месту, где столкнулся с невидимой стеной, протянул руки, сделал несколько небольших шагов и почувствовал преграду. В метре от него на асфальте краснели капельки крови, которые он сначала не заметил.
     Сквозь стену он видел всё то же, что и раньше, только ни одного живого существа, затем повернулся и сел на асфальт, спиной опершись о стену.
     «Вот она, иллюзия. Мы словно в тюрьме, созданной нами же. Я не видел во сне, что же дальше, за этой преградой. Разумеется, и Оля не знает. Поэтому она ограничила этот мир. Но я не видел и многого из того, что вижу сейчас: парк, магазины, кафе… Мог только представить всё это после сна, но не помню, представлял ли. Возможно, она сама что-то домыслила. Впрочем, не так уж важно».
     Голубое небо, ближе к горизонту окрашенное в оранжевый цвет заката, отражение заходящего солнца на окнах, удлинённые тени… — всё, как и там, в том мире. Только этот мир намного меньше.
     «Время, значит. Если наши тела рассматривать как наблюдателей из другого мира, то относительно них у нас время должно замедлиться. Значит, они уже давно должны были умереть и разложиться. Значит, этот мир не может двигаться на сверхсветовой скорости. Логично предположить, что тот мир движется с такой скоростью, тогда понятно, почему год здесь равен часу там, но оба мира ощущаются как материальные. По крайней мере тот-то уж точно материальный, поэтому он не может двигаться с такой скоростью, иначе его масса стала бы бесконечной, и потребовалась бы бесконечная энергия. Правда, я представляю только нашу планету».
     Сергей вспомнил, что все разговоры всегда были о вселенных. Но Вселенная вместе с планетой Земля по сравнению с этим маленьким миром просто невообразимо огромна. А значит, и течение времени здесь намного быстрее… «Вот я дебил, не допёр до такой простоты сразу», — хлопнул себя ладонью по лбу Сергей и улыбнулся, смотря в небо.
     Час уже прошёл, идёт второй. Оля сказала, что создала видимость преобразования энергий их сознаний в другую энергию, поэтому Юля временно их потеряла. Интересно, на час? Правда, Юля также хочет стать сильнее. Оля хотела безопасности, чтобы познакомиться поближе, так она сказала. Год. Но теперь она не хочет возвращаться. И хочет ребёнка. Именно здесь. Но для Юли-то они исчезли временно. Неужели до тех пор, пока они здесь?
     Сергей оглянулся и ещё раз посмотрел на ту сторону. Перед ним возник образ — он и она лежат на кровати и держатся за руки. Единственное, что он помнил в тот момент, когда сказал о желании вернуться, это короткое время, проведённое с ней с момента встречи на остановке. Почему же он захотел вернуться, раз не помнил тот мир? Похоже, душу заблокировать нельзя…
     Да, в этом мире безопасно, тепло, уютно, есть вода, еда, добрые хорошие люди, друзья — чем не рай для ребёнка. Но всё это обман. Иллюзия. Что же лучше: жить в райской иллюзии маленького мира, созданного родителями, или же позволить ребёнку самому познавать большой, но далеко не райский мир, просто направляя и помогая ему в этом… Пора возвращаться.
     Оля уже проснулась и ждала его. Он вошёл в комнату. Оля сразу увидела шишку на лбу и резко вскочила.
     — Что с тобой случилось? — испугалась она, подбегая к нему.
     — Ударился о край мира.
     Оля опустила руки и вернулась обратно на диван.
     — Так ты узнал… Как? — спросила, потупившись.
     — Вспомнил много всего после твоей исповеди, — Сергей подошёл к ней. — Ты обессилела, и я всё вспомнил. Вот и решил кое-что проверить.
     Пальцы Оли сжались в кулаки.
     — Ты просила довериться тебе. Я доверился, и моё доверие нерушимо. Теперь твоя очередь довериться мне. Поэтому прошу тебя вернуть нас. Только не телепортацией. Объясню всё потом, когда будем… дома.
     Оля подняла голову и увидела добрую сияющую улыбку Сергея, который протягивал ей руку. «Как жаль, что пришлось заблокировать почти все твои воспоминания. Но иначе было нельзя».
     Оля поднялась и сказала:
     — Обещаю, что тоже тебе объясню.
     — Замётано!
     У Оли заслезились глаза, но она не заплакала. Только протянула руку и улыбнулась.
     — Присядем на дорожку, — сказала она.
     — Не приляжем?
     — Узковато.
     — Ладно, давай.
     — Закрой глаза.
     Сергей открыл глаза. Оля лежала рядом. Они держались за руки. Сергей посмотрел на неё. Блузка чистая, никакой крови. Он улыбнулся. Оля тоже.
     — Ну так что, по чаю и поговорим? — спросила она.
     — Знаешь, после всего… у тебя нет водки или хотя бы пива?
     — О, сразу видно — вернулись в этот мир! — засмеялась Оля. — Нет, прости, только чай.
     — Эх… — притворно расстроенно вздохнул Сергей. — Ладно, давай чай.
     Словно ничего и не было. Только на улице стало темнее. Сергей и Оля вновь сидели за столом, друг напротив друга, а перед ними стояли кружки с горячим ароматным чаем. Как будто вернулись в прошлое. Или в настоящее. Взяв кружки в руки, оба обратили внимание, что колец на пальцах нет.
     — Похоже, придётся ещё раз обвенчаться, — сказал Сергей.
     — А знаешь, я не против.
     — Я думал, ты обрадуешься, а прозвучало, словно ты сделала какой-то логический вывод.
     — Я рада, честно, просто есть ещё кое-что… Обряд венчания нужен будет, к примеру, для усиления связи с родом. Это специальный ритуал и проводится, когда два человека уже сошлись.
     — А, вот как, ясно, — он сделал паузу и сказал: — Я хотел бы тебе кое-что рассказать.
     Оля поставила кружку, положила обе руки на стол и посмотрела на Сергея, показывая всем видом, что слушает.
     — Когда ко мне вернулась память… точнее, когда я смог к ней снова обращаться…
     Сергей рассказал о своих мыслях и догадках, когда он сидел у невидимой стены. Оля, не перебивая, выслушала его до конца, включая вопрос о ребёнке. Затем немного помолчала, сделала глоток чая и спросила:
     — Почему ты не захотел рассказать всё это там?
     — Из-за искривления твоего сознания. Оно позволило мне увидеть твою самую большую, как мне кажется, слабость, и я боялся, что ты не станешь слушать. Ведь я всего лишь сказал о своём желании вернуться, как ты сорвалась.
     Оля хотела спросить, что за слабость, но ощутила, что на самом деле знает, просто не хочет признаваться себе.
     — Думаю, ты прав. Но раз моё сознание было искривлено, то оно таким и осталось, разве нет?
     — Ну… я подумал, что в этом мире будет иначе… Вроде сработало.
     Оля улыбнулась, опустив глаза. Она взяла его за руку и прижалась к ней губами:
     — Как же я рада!..
     — Ты о чём?
     — В телепортации есть один нюанс. Искривление действует, только если человек может обратиться к памяти, накопленной за достаточно долгое время, поскольку в этом случае легко можно сломать или исказить его представления о том, каков мир вокруг него. Если же этого представления нет, то новый мир будет для него обычным, но ещё непознанным. Поэтому я заблокировала почти всю твою память. Что конкретно будет со мной, я не знала, вся надежда была на то, что ты меня выручишь, если придётся.
     — Тогда почему же…
     — Не заблокировала свою? Потому что не могу, вот и всё. Не потому, что не умею…
     Оля замолчала, опустив глаза. «…А потому что не хотела забывать». Сергей её понял. Надежда была одновременно на них обоих. Пусть он «вылечил» её от идеала, но без её памяти они не смогли бы вернуться. Видимо, если заблокировать собственные воспоминания, то будет или очень сложно, или невозможно их разблокировать.
     — Я не замечал там идеальности. Значит, ты каждый день блокировала мою память?
     — Нет. Ты просто привык.
     — Но стоило тебе закричать, как словно завеса передо мной упала, открыв, казалось бы, невидимое. Твой крик был первым и единственным криком в том мире.
     Сергей опустил голову. Ему было жаль, что тот мир всего лишь иллюзия.
     — Видимо, вначале мне всё очень нравилось, ведь я, как и ты, мечтал о таком мире. Я радовался, восхищался, наслаждался — а потом привык. К хорошему быстро привыкаешь. Но почему ты сказала, что наши сознания искривились?
     — Твоё тоже искривилось, ведь ты ощущал, воспринимал тот мир так же, как и я. Но в твоём случае это коснулось только ощущений и восприятия. Ты думал, что он реален.
     — Да, точно, забыл. Ведь мне ещё Юля об этом говорила.
     Оля молчала. Она смотрела на кружку и слегка улыбалась, словно перенеслась в приятные воспоминания. От её улыбки веяло грустью и нежностью.
     — И ещё я хотела, чтобы ты не беспокоился обо мне и был счастлив. Если бы я тебе сказала всё, ты сразу стал бы придумывать, как исправить, что делать и потерял бы покой, пусть мы даже отправились туда всего на год.
     Сергей по-доброму улыбнулся и указательным пальцем коснулся её подбородка. Оля подняла голову. Её глаза слезились. Взгляд выражал удивление, лёгкую грусть и любовь.
     — Успела же ты меня узнать за такое короткое время.
     Улыбка Оли стала немного шире, и она спросила:
     — Какая у меня слабость?
     — Слепая любовь к идеалу, — коротко ответил Сергей. — Это то, что я понял, когда мы были вместе на берегу речки.
     Оля вздохнула, держа обеими руками кружку. Да, она и правда знала. В чай упала слеза.
     — Я доверила тебе свою жизнь и жизнь нашего будущего ребёнка, потому что выбираю этот мир. Спасибо.
     Сергей смотрел на неё и как будто чувствовал её мысли.
     — Мне хотелось бы остаться. Можно?
     Оля повернула к нему лицо — её взгляд говорил «да».
     Они пошли в зал. Сергей почувствовал, что покраснел.
     — А Юля не найдёт нас? — спросил он.
     — Ей сейчас не до этого.
     — Это радует, — сказал Сергей с облегчением. И тут же понял, что они больше уже не встретятся с ней.

     Их губы соприкоснулись, и они почувствовали горячее дыхание друг друга.
     Словно лепесток розы, или ромашки, или даже махровый одуванчик щекочет кожу в тёплый солнечный день… Потом он касается губ — и чувство блаженства вызывает улыбку; из чуть приоткрытых губ льётся горячее дыхание, озвученное нотами наслаждения. Сергей чувствовал учащённое сердцебиение Оли, как и она чувствовала его. Нет, они ещё не прижимались друг к другу, они лишь соприкоснулись губами…
     Оля шепнула:
     — Юля наконец-то обретёт покой.
     Смысл этих слов был понятен им обоим, но думать ни о чём не хотелось. Сергей поцеловал Олю. Он целовал её так, как невозможно описать.
     Всё вокруг застыло, но иначе, чем в другом мире. Люди гуляли, собаки и кошки бегали. Ветерок также качал верхушки деревьев, дети также кричали, смеялись и играли. Это была их личная пауза. Они ничего не слышали и не замечали.
     Незаметно они освободились от одежд. Одуванчики по губам… Она чувствует его тело, его руки, его губы… Он чувствует её тело, её руки, её губы… И словно вершины пирамид, её груди, эти чудеса света, затвердевшие соски… Он целует их горячими губами, и как будто сам бог солнца даёт энергию этому действу… А она сдувает с губ невидимый одуванчик, что рассыпается на сотни других, падающих нежностью на её тело, и нотами наслаждения, называемых сладострастным стоном, звучит её голос. Незаметно он оказывается под ней; тоже непроизвольно сдувает одуванчики, ощущает её пальцы и губы на своей груди… Словно калейдоскоп вселенных, манящих своими красками, заворожили его; и одуванчик так же взвивается вверх от нот дыхания, распадаясь на десятки и даже сотни нежностей, дарящих благодать и сладострастие, дарящих вкус натурального пьянящего вина красоты и тепла… Она опускается всё ниже — и словно космос кружится в огненном танце звёзд, выкручивая незабываемые пируэты, обжигающие горячими движениями все уровни души. И словно волна, её руки накрывают его тело, двигаясь вверх, и перед ним возникает её лицо, слишком красивое, чтобы описать… Их губы сливаются в поцелуе, и… он видит богиню. Его руки поднимаются и опускаются по её телу, он испытывает наслаждение от прикосновений, но чувствует нечто большее… Она чувствует его. Он в ней, но она чувствует не только это; она поднимает руки и закрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям и чувствам, но почти сразу открывает их и смотрит на него… Богиня смотрит на бога; она чувствует его силу, его желание, его наслаждение, и словно солнце греет её изнутри… В её глазах видится парад вселенных, и в каждой взрываются тысячи звёзд, заканчивая свой жизненный цикл, чтобы дать начало новому. Но она не хочет быть богиней, быть сверху, она хочет чувствовать рядом любимого мужчину, его горячее тело, быть за ним как за непробиваемой стеной, наконец, быть с мужчиной, с которым она чувствует себя счастливой и настоящей женщиной. Незаметно он оказывается сверху. Нежность и жёсткость, грубая сила и ласковые касания… всё есть в нём… Они прижимаются друг к другу… влажные горячие тела, но ощущаемые словно утренняя роса; нетронутый луг в предутреннем часу на неизвестной планете, так похожей на Землю; горячее дыхание, обжигающее душу; любимый мужчина, который рядом; любимая женщина, которая рядом; такая удобная кровать; фейерверк из звёзд… блаженство…
     …нежная кожа любимой, шёлк, созданный самой любовью; грудь любимого, которую так приятно ощущать; упругие, но мягкие груди любимой, которые так приятно ощущать… она закидывает голову, её волосы распадаются по её спине, её животик бесконечно милый, словно пригревшийся котик; её ножки касаются ног любимого своей стройностью, эстетикой, красотой… этого даже не нужно видеть — достаточно просто коснуться, провести пальцами. И услышать этот неповторимый стон… полностью отдаться и довериться ей… и почувствовать её наслаждение… и…
     …другая жизнь… белые тельца с хвостиками, они быстро куда-то плывут… и нет крика ужаса, боли, отчаяния, нет агонии до рождения… и из глаз у неё скатились слезинки. «Я, мы счастливы».
     — Зачатие прошло успешно, — прошептала Оля.
     — Да, — согласился Сергей, гладя её по голове и по животу.
     Оля обняла его и положила голову ему на грудь.
     — Теперь я понял.
     — Что?
     — Вот вроде я ничего не умею, способностей никаких нет, но я значим.
     — Конечно. А ты сомневался?
     — Уже не сомневаюсь.
     — Я рада. Поделишься?
     — Ты моя жена. Она моя дочка. А я весь ваш. И я очень люблю вас. Что бы вы без меня делали?
     Оля привстала и посмотрела на Сергея. Он улыбался, показывая, что как бы шутит. Оля помолчала, потом засмеялась и погладила его по голове. И опять положила голову ему на грудь.
     — Посмотришь потом мой компьютер? Что-то он тормозит, — сказала буднично.

Эпилог

     Во время праздника в Мечте произошло историческое событие. Дракон возник из неба и в солнечном свете спустился на землю.
     — Где я могу найти героя? — спросил он.
     Илья, присутствовавший в это время на площади, выступил вперёд и сказал:
     — Я здесь. Приветствую тебя, великий Дракон, — сказал, кланяясь.
     Дракон ответил:
     — Благодарю тебя. Надеюсь на тебя.
     Илья протянул руку… Он стал Хранителем мира Мечты и Форума наравне с Драконом.
     Он зажил счастливо со своей супругой Настасьей. У них родился сын, наследник престола Хранителя. А «Легенда героя и Хранителя», которая была написана вскоре после пришествия Дракона хранителями Форума и чародеями-писцами, стала самой популярной и читаемой рукописью за всю историю Мечты.
     Про свой бар-стриптиз-клуб «Кукарача» Илья совершенно забыл, а раздел «Таверна» и вовсе исчез. Способность же взаимодействия с Форумом он в основном использовал для хранения в личном кабинете различных вещей и предметов.
     По счастливой случайности бессознательное тело Ильи вскоре было обнаружено его сестрой, которая зашла навестить его, — у неё был ключ от квартиры. Она не смогла привести его в сознание. Врачи в больнице пришли к выводу, что Илья в глубокой коме, но причину установить не смогли.
     Сергей иногда навещал его. Порой с ним приходила его жена Оля. Так продолжалось два года. Затем родственники Ильи приняли решение, что пора с ним проститься. Сергей и Оля помогли с похоронами. Никто из знакомых Ильи (кроме них) не узнал правды.
     Оля и Сергей поженились вскоре после возвращения из «идеального» мира. Зимой Оля родила девочку, которою они назвали Юлей. Из школы она ушла и стала работать психологом в детском саду. Сергей продолжил работать инженером-программистом в школе и не оставлял свой алгоритм. Никто из них так и не вспомнил о жжении над правой грудью у Оли, которое больше никогда её не тревожило.

     Однажды темноволосая Юля сказала Сергею: «Невозможно существовать в одном теле только светлому или только тёмному», а потом, в «идеальном» мире, Оля прошептала: «Свет и тьма в идеальном равновесии». Словно хотела увидеть это в ребёнке, которого желала. Или просто так сказала про тот мир. А может, и то, и другое. В девочке, которую она родила, соединились две её сущности. Юля наконец стала любимой дочерью любимых родителей, о которых она так мечтала. Она не идеальна, нет. Но свет и тьма в ней в равновесии, в гармонии. Пока она маленькая, она об этом не задумывается. А когда вырастет, это будет уже совсем другая история. Сейчас же самое важное — она любима и не брошена.
21.09.2017 — 22.08.2020
Примечания

1
Гештальт — это структура, которая воспринимается как единое целое, а не как сумма отдельных элементов. Завершить гештальт — значит закончить незавершённое дело, которое не даёт покоя, завершить начатое.

2
Отвлечение — абстрагирование от определённой части реальности, переключение внимания.

3
Бочка — зона интенсивного перемешивания воды с воздухом.

4
Delphi [делфай] — среда и высокоуровневый язык программирования.

5
Кардер — преступник, занимающийся мошенничеством с платёжными картами.

6
Counter-Strike — серия компьютерных игр в жанре командного шутера от первого лица, основанная на движке GoldSrc и выросшая из одноимённой модификации игры Half-Life.

7
Эксплоит (эксплойт, сплоит) — подвид вредоносных программ, содержащих данные или исполняемый код, способный воспользоваться одной или несколькими уязвимостями в программном обеспечении на локальном или удалённом компьютере. Применяются для осуществления атаки на вычислительную систему. Целью атаки является захват контроля над системой или нарушение её корректной работы.

8
Ботнет — сеть компьютеров, зараженных вредоносным ПО. Образовано от слов robot (робот) и network (сеть). Киберпреступники используют специальные троянские программы (боты — автономное программное обеспечение), чтобы обойти систему защиты компьютеров, получить контроль над ними и объединить их в единую сеть (ботнет), которой можно управлять удалённо.

9
Битко́йн, или битко́ин (от англ. Bitcoin, от bit — бит и coin — монета) — пиринговая (децентрализованная, основанная на равноправии участников) платёжная система, использующая одноимённую единицу для учёта операций.

10
Говард Филлипс Лавкрафт — американский писатель и журналист, работавший в жанрах ужасов, мистики, фэнтези и научной фантастики, совмещая их в оригинальном стиле. Его творчество уникально настолько, что произведения Лавкрафта выделяются в отдельный поджанр — так называемые лавкрафтовские ужасы. Ядро творчества Лавкрафта составляют мифы Ктулху — произведения, объединённые своеобразной общей мифологией.

11
Чит-код (англ. Cheat code) — код, который может быть введён в программу, чтобы изменить ход ее работы. Например, персонаж в игре станет бессмертным или получит бесконечные патроны для оружия.

12
Сокращённое общее название одного из видеоформатов высокого разрешения (HDTV) — 1280×720, где 720 — число горизонтальных линий экранного разрешения, а буква «p» означает прогрессивную развёртку.

13
Снафф-видео (англ. Snuff film) — короткометражные фильмы, в которых показаны настоящие убийства, без использования спецэффектов. Псевдоснафф-видео, соответственно, представляют собой максимально реалистичные видео, но ненастоящие.

14
Full HD (Full High Definition) — разрешение 1920×1080 точек (пикселей) и частотой кадров не менее 24/сек. Название Full HD было введено для того, чтобы отличить разрешение 1920×1080 точек от разрешения 1280×720 точек.

15
Твердотельный накопитель (англ. Solid-State Drive, SSD) — компьютерное энергонезависимое немеханическое запоминающее устройство на основе микросхем памяти, альтернатива HDD (накопитель на жёстких магнитных дисках, или НЖМД (англ. hard (magnetic) disk drive, HDD, HMDD); жёсткий диск, винчестер — запоминающее устройство (устройство хранения информации, накопитель) произвольного доступа, основанное на принципе магнитной записи).

16
Стрейф (от англ. strafe — «атаковать с бреющего полета», «обстреливать») — в компьютерных играх движение боком, «приставными шагами».

17
Фэнтези (англ. fantasy) — жанр современного искусства, разновидность фантастики. Фэнтези основывается на использовании мифологических и сказочных мотивов в современном виде. Sci-fi (англ. Science fiction) — научная фантастика, жанр в литературе, кино и других видах искусства, который основывается на фантастических допущениях (вымысле, спекуляции) в области науки, включая как точные, так и естественные и гуманитарные науки.

18
Сокр. от англ. Grand Theft Auto — серия мультиплатформенных компьютерных игр в жанре action-adventure, созданных и разрабатываемых главным образом британской компанией-разработчиком Rockstar North (бывшая DMA Design) и выпускаемых компанией Rockstar Games.

19
Посох дождя — рейнстик (от англ. rainstik — «дождевая палка») — экзотический древний инструмент, известный также под названиями «флейта дождя», «водопад», «шум дождя», «палочка дождя».

20
Реестр Windows (англ. Windows registry) — иерархическая база данных параметров и настроек в большинстве операционных систем семейства Microsoft Windows.

21
Септиллион — число, изображаемое единицей с 24 нулями, 1024.

22
Интерференция — сложение волн. Амплитуда волны — это максимальное «расстояние» между средним уровнем и положительным (или отрицательным) пиком. Например, если есть два пика, равные -1 и 1 соответственно, то средний уровень равен 0, а амплитуда равна 1. Деструктивная интерференция — сложение двух одинаковых волн друг с другом так, что они в точности гасят друг друга, давая нулевую амплитуду. Конструктивная интерференция — сложение двух одинаковых волн друг с другом так, что результирующая волна имеет удвоенную амплитуду.

23
Волновой пакет — определённая совокупность волн, обладающих разными частотами, которые описывают обладающую волновыми свойствами формацию, в общем случае ограниченную во времени и пространстве.

24
Базовая станция в радиосвязи вообще — системный комплекс приёмопередающей аппаратуры, осуществляющей централизованное обслуживание группы оконечных абонентских устройств. В беспроводных сетях передачи данных базовая станция — это приёмопередатчик радиосигнала, который выполняет роль концентратора в проводных локальных сетях.

25
Фаза гармонического колебания, в которой значение амплитуды противоположно значению другой фазы внутри периода этого же или другого когерентного колебания.

26
Квест (англ. quest — «поиск, предмет поисков, поиск приключений, исполнение рыцарского обета») — задание в ролевых играх, которое требуется выполнить персонажу (или персонажам) для достижений игровой цели. Чаще всего квесты представляют собой задание пойти в определённое место (не всегда указанное) и убить определённое количество монстров.

27
Nano Augmented Reality Light Emitting Diode (нано-неорганический светодиод с дополненной реальностью) — технология вывода объёмного изображения с помощью экрана со всем спектром цветов, воспринимаемым человеческим мозгом, и с очень высоким уровнем яркости и чёткости. Картинка выводится не на экран, а перед ним, подобно голограмме.

28
Xbox Series Z — игровая приставка (консоль) от американской транснациональной компании Microsoft. PlayStation VI — игровая приставка, разработанная и выпускаемая японской компанией Sony Interactive Entertainment. Обе представляют 11-е поколение консолей.

29
Дружка — ответственный за проведение свадебного торжества.

30
Само слово «венчание» означает покрытие головы венком (венцом).

31
Ка́пище (святилище, устар. идолище, жрище, поганище, кумирня) — культовое место, на котором устанавливались идолы языческих богов, языческий храм.

32
Род — верховное мужское божество славян, бог неба, грозы, плодородия; повелитель земли и всего живого, бог-творец.

33
Сварог — бог неба, бог огня небесного; олицетворение лучезарного солнца.

34
Лада — богиня Земли, супруга Рода; мать богов, покровительница родов, женщин, детей, брака, любви, женских дел, пар, урожая, плодородия; семейное божество.

35
Велес — бог богатства, благосостояния, материальных благ человека; покровитель торговли; благосклонный бог, который регулирует товарообмен и убеждается, что обещания держатся; покровитель домашних животных, бог урожая, бог мёртвых.

36
Перун — покровитель князей; бог грозы, войны и оружия.

37
Бабья причёска — причёска уже статусной, замужней и родившей женщины. Женщина на протяжении жизни находится в разных состояниях: девочка (вествующая, веста) —> девушка —> невеста (с этим состоянием связан обряд оплакивания условно умирающей девушки) —> жёнка (до рождения потомства) —> баба (родившая женщина; «ба» — лоно, врата) —> бабушка (та, что больше рожать не может, и баюкает внуков; содержит жизнь с точки зрения высшего уровня).

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"