Богато изукрашенный эфес. И лезвие - предвестие финала. Слегка откинешь голову - он здесь... отсверкивает солнечно и нагло.
Больничные тягучие часы. Ленивый ток уже привычных капель. Быть иль не быть - колеблются весы, и скоро под дамоклов меч - под скальпель.
Мой муж... я нашу чуждость в кровь и плоть впустила, ты пристрастным стал и грубым. Достаточно - бессмысленно колоть. Простим себя, давай уже разрубим.
Мой босс. Его слова имеют вес, его рука (десницы божьей круче) уверенно охватит - не эфес!.. а синий корпус шариковой ручки. Приказ готов, пора упасть мечу (на должность метит пара чьих-то дочек). Как глупо горевать: "Я не хочу...", да всем плевать, чего ты там не хочешь...
Безумье - наши будни, наше всё - проглянет, грянет, даст любую фору рассудку. Не клинок, но колесо, ну скажем, в доску пьяного шофёра... Мой голос тих, как рваная струна, как сиплый звон надтреснутого блюдца. Нависший меч, всеобщая война. Где на мечах давно уже не бьются...
Но ладно, пусть набат, стучат часы, и пусть покой (не вечный, а приёмный). Ещё висишь над миром? - ну виси. А новый день у смерти отвоёван. Рука и меч, насилье и союз. Надеждой озаряюсь и мрачнею. Ты видишь - я страдаю и боюсь,