часть, в которой все происходит то так, то сяк, но герой всё-таки дойдёт туда, куда нужно и утонет в чужих кастрюлях.
Солнце давно село. На болото спустилась туманная морь. Белая простыня выползла из-под трухлявой доски, служившей дверью в доме Зелёного Карлика. Сам он, изрядно устав за день, внезапно поник головой и, мирно посапывая, уже во сне, начал чесать пузо соседнему карлику, соседний - своему соседнему, свой соседний - другому соседнему, другой соседний - совсем другому соседнему, совсем другой соседний - бог пойми кому соседнему.
Зелёный Карлик перед сном таким образом всегда запускал бесконечную цепочку обязательных движений. Взаимное пузочесание помогало им ориентироваться во времени. Суть этого ритуала была проста: если захотел почесать пузо соседнему карлику - значит, господа, наступила ночь; если же почесать пузо уже некому - значит день, пора найти другое занятие. Говорят, что так Зелёные Карлики передают друг другу жизненно важную энергию и своё непростое отношение к миру.
Правда, никто и никогда не мог сказать точно, день сейчас или ночь на Земле Странников. Все происходило то так, то сяк. И никто ничего не мог с этим поделать. Впрочем, это никого не волновало. Непонятная ситуация с определением времени была лишь поводом заговорить с собеседником, о котором ты ничегошеньки не знаешь. Вроде того:
- Здравствуйте, Мистер Гнойная Поганка. Сегодня где-то около вашего дома должен проехать Долгополый Господин, продающий шляпы из-под полы. Во вчерашней газете писали, что он будет здесь около полуночи. Как, по-вашему, день сейчас или ночь?
В ответ мистер Гнойная Поганка только чавкает, что опять же позволяет предположить то то, то это. Нашего героя это совсем не огорчает, шляпу он сможет достать и попозже.
Уже давно за полночь, и наш путь лежит далеко-далеко по Земле Странников. По земле, где время течёт серебристыми мохнатыми потоками, дома врастают глубоко в землю, чтобы достать до ее противоположной стороны, а обитатели едят по утрам слишком приветливых. Конечно, насчет последнего нельзя быть уверенным, но о паре случаев здесь всё-таки вспоминают.
Вот уже один тёмный лес сменился другим, третьим, двадцать пятым, а дорога всё не кончается. Наш герой устало вытирает пот со лба, поправляет воротник плаща и вдруг его взгляд останавливается на маленьком старичке, парящем у дороги.
'Вот так поворот', - думает наш герой, стараясь лучше разглядеть маленькую фигуру, висящую в воздухе.
- Как путешествие, уважаемый? - щурится старичок, махая посохом и жуя зелёный лист с таким деловым видом, будто это самое необходимое из всех дел на земле.
- Отлично! Как вы вовремя, - запыхавшись, наш герой кланяется и чуть ли не падает.
- Вот и чудесно. Такого же вам продолжения, - старичок начинает испаряться и уже явно плавает в воздухе, словно дым от лесного костра.
- Погодите же, как скоро эта дорога закончится?
- А вы режим 'пилигрима' переключите на какой-нибудь другой режим. К примеру, на режим 'ленивого кота'. И вуаля, - договаривали за почти испарившегося старичка его висящие в воздухе усы. Шшш-чпок, и они тоже пропали.
- Ох, спасибо вам, - обрадовался наш горе-путешественник и стряхнул с красно-чёрных брюк прилетевший непонятно откуда глаз.
- Вам не за что, - произнес кто-то где-то. Отлетевший к кусту у дороги глаз подморгнул.
- Конечно! Как же я сразу не догадался! - воскликнул наш герой, подойдя к кусту, пошарил в нем рукой и нащупал кошачьи уши, а потом и самого их обладателя. Кот, как ни в чем не бывало, подкатил к себе ничейный глаз и тут же заглотнул.
- Простите, мой внутренний кот часто его теряет, - чуть покашляв, заговорил он, - Из-за него вы и идёте так долго, мы перепутали режимы и уснули. Если захотите в следующий раз поменять режим, найдите любой куст у дороги и киньте туда печеньку. Если же ни куста, ни печеньки не будет, сами виноваты. Мы просто так не работаем. За вами всеми нужен Мистер Глаз-да-глаз.
- Благодарю, многоуважаемый кот. Отныне всегда буду носить с собой неедабельный запас печеньев, - откланялся наш герой и повернул в сторону дороги.
Горизонт впереди расплылся в стороны, и за деревьями наконец-то засверкали окна домов. На одной из крыш виднелось дырявое одеяло, и под ним как будто не было крыши. В другом из окна торчал кривой куст, похожий на невероятных размеров хвост страуса, если бы он у него таким был. У третьего дома вместо двери у порога стояли горы кастрюль, чашек, тарелок и прочей обляпанной разными видами еды утвари. На четвёртом доме прямо из трубы торчал хвост кометы...
Стран-н-н-н-ная Земля Странников.
- Подстаканников, - хихикнул наш герой и направил свои ноги прямиком по дороге, которая приводит туда, куда сама захочет, если вовремя не найти злополучный куст со злополучным котом.
Шагая по камням цвета болотной жабы, наш Мистер Гримс то и дело поглядывал себе под ноги - ботинки то появлялись, то пропадали, исчезали, растворялись, испарялись, словно их тонкую замшевую оболочку слизывал воздух. Нашего героя это не расстраивало, все вокруг пританцовывало под ритм пульсирующего за спиной леса. Было бы жестоко не давать ботинкам веселиться, пока бродишь не пойми где.
Угрюмая мочалка - вот, что было на голове Гримса, когда он подошел к воротам, за которыми ничего не мог разглядеть из-за толпы облепиховых кустов, таращившихся на него, словно он пришел обирать с их ветвей драгоценные масляные ягоды.
'Ух. Кто никуда не стучится, с тем никогда ничего не приключится', - кивнул сам себе Гримс и уже было занес руку, чтобы оттарабанить дробь голодного путника по трухлявым воротам, как прямо из кустов высунулся здоровенный нос и спросил:
- Знаете, сколько стоит горсть сгнившей черешни сегодня на рынке?
Наш герой не растерялся и, чтобы нос не подумал, что застал его врасплох, ответил:
- Столько же, сколько она должна стоить сегодня на рынке. Не будете ли вы так вежливы, чтобы впустить меня и покормить, пусть хоть и сгнившей черешней?
- Вы точно не знаете?
- Совершенно точно.
- Уверены?
- Совершенно уверен.
Нос еще пять секунд помедлил, очевидно, размышляя.
- Вы не из тех?
- Не из тех и не из этих, могу заверить вас.
Из кустов вслед за носом появилась маленькая гномья голова с глазами-бусинками и невероятной белизны седыми шевелюрой и бородой.
- Входите только после того, как я скажу: 'Раз, два, три'.
Ворота не то порвались, не то открылись - нельзя было с точностью сказать по тому звуку, который услышал Гримс, глядя на руки гнома, проворно и неторопливо поворачивавшего массивный ключ в замке с другой стороны.
- Раз, два, три, - прогнусавил уже невидимый гномий нос где-то за облепиховыми кустами.
Уставшие ноги нашего героя сами понесли его в маленький неизвестный дворик. Внутри было гораздо просторнее, чем показалось снаружи. Облепиха по-прежнему таращилась на гостя, но уже с интересом. Больше во дворе не было ни кустика, ни травинки, ни цветка. Вообще никакой зелени. Зато где-то позади домика высилась куча скомканных бумажных листов. Почти под окном у двери стояла деревянная лежанка, на которой развалилась (а больше это никак и нельзя было назвать, судя по растопыренным в разные стороны лапам) мышка. Она щурилась на бессолнечное небо и чесала заднюю лапу, пытаясь подтянуть ее как можно ближе к себе.
Вместо крыши на дом был натянут здоровенный сапог. Гримс невольно задергал носом, пытаясь уловить запах - ведь такая штуковина кому-нибудь да принадлежала когда-то и должна была знатно провонять. Несмотря на эти мысли, наш герой отметил, что смотрелась крыша весьма экстравагантно и свежо.
Сам дом был не то из кучки хвороста, не то из хвои, не то из шишек, скрепленных чьей-то слюной. Гримс надеялся, что не гномьей.
- Я еще не представился, а вы уже морщитесь, - расстроился хозяин уютно-убогого двора, - Меня зовут Дервенек, - и протянул маленькую лапку нашему герою.
- О, что вы! Правда? Никогда не слышал таких имен. А еще какие-нибудь есть?
- Ротшильда и Люсиль, но это не мои, а моих дорогих жены и дочки, - у гномика мило дернулись белоснежная борода с усами, а щёчки чуть покраснели.
- Пройдемте? - решил взять на себя инициативу Гримс, рассчитывая как можно скорее уронить себя во что-нибудь мягкое. - А почему вы меня впустили только после того, как сказали 'Раз, два, три'?
- Ммм... Нужно было прибраться.
- Прибрались?
- Ммм... Нет, - сконфузился гном, пошевелил усами и уставился на ботинки Гримса.
- Ааа. Вы пишете что-нибудь про хаотичную теорию уборки? Я где-то читал заметки о такой работе.
- Совсем нет, совсем нет, я пишу о невозможностях. Вот, например, есть ли для вас невозможность зайти в мой дом?
- Еще бы, конечно есть! - скривил дурацкую улыбку Гримс, подозревая что нужно попрощаться с мечтами о мягкой постельной дрёме.
- Так вот вы ошибаетесь. Ммм... Как вас зовут, кстати?
- Мистер Гримс, но можно и не Мистер Гримс, а как-нибудь более благородно. Чтобы мне не стыдно было за свое имя. И за вас, - наш герой снова расплылся в дурацкой улыбке.
Дервенек почесал сначала ухо, потом бороду, потом усы, правую щёку, левую щёку, левую руку, потом снова ухо, левую щёку и лоб.
- Ладно, - гном снова уставился в ноги нашему герою.
Гримс решил тоже почесать что-нибудь. Под руку попалась мышь, пушистая и теплая. Гримс почесал ей за ушком, потом лоб, потом нос, потом еще лапку и хвост. Мышь одобрила, мило потянулась, зевнула и перевернулась на другой бок.
- Это наша Мышь, - ответил Дервенек так, словно у всех подряд во дворах лежат мыши, - Проходите, только после того, как я скажу 'Раз, два, три'.
- Опять?
- Опять, - гномик снова начал чесать ухо, но потом встряхнул бородой и открыл дверь.
- Раз, два, три, - уже прогнусавил чей-то чужой голос за дверью, а потом залился смехом, - Прошу входите! Будете долго там стоять - облепиха вас обсмеёт.
- О! Это очень важное сообщение! Никогда не хотел быть обсмеянным только что встреченными кустами! - Гримс влетел в дом, сшиб метлу у входа, упал на маленькую Миссис Ротшильду и мгновенно уснул, утопая в жёлто-малиновых кастрюлях с её передника.
II
часть, в которой каждый уважающий себя господин должен приобрести шляпу.
Гномов в Земле Странников не очень любили. Было ли за что? Вот представьте, заходит к вам в бар гном и требует стула поменьше, кружку побольше. Или же наоборот, кружку поменьше, а стул побольше. А потом и вовсе просит за него дотянуться до дальнего края стола и передать ему соль или порцию салата, или кусок хлеба, или тухлую вафлю, за которой ни один нормальный господин никогда в жизни бы не полез. Или еще хуже, возьмет и залезет своей бородой к вам в тарелку. Везде-то им нужно что-то особенное, на них пошитое! Проклятые гномы! Тьфу!
Однако со временем обитатели Земли Странников стали замечать, что ненавистных маленьких бородатых гномов становится всё меньше и меньше. Кто-то из них уходил в другие земли, кто-то строил себе дома в самых глухих и необитаемых местах, а кто-то просто исчезал, обязательно при загадочных обстоятельствах. 'Вы только представьте, какие нахалы! Даже исчезнуть без фокусов не могут!' - говорили некоторые, сидя у себя в норах, вися на ветках, булькая на дне или паря над бесчисленными кустами Земли Странников.
Так вот сапожий дом Дервенека стоял чуть ли не на расстоянии миллиарда растянутых кошачьих хвостов от самого ближайшего поселения, окна которого видел наш герой по пути через лес. Конечно, эта мера приблизительная настолько, насколько нормальные, в здравом уме и подходящем количестве коты согласились бы на такие вычислительные мероприятия.
Семья гномов жила весьма обособленно. Не показывали носы на улицы почём зазря. Не шарились по лесу от безделья. Не ходили в гости. Вообще занимались всяческими 'не' и 'ни в коем случае' за своими кустами облепихи. Кстати, последние у них разрослись настолько, что стали терять нормальный ягодный облик. Больше всего они походили на угловатых птиц с острым оперением и оранжевыми крапинками в окрасе. Кто его знает, из кого они своими корнями тянули соки теперь. Поговаривали, что земля, на которой стоял гномий дом, когда-то была птичьим кладбищем. Но кто их разберёт, сочинителей этих.
Сами гномы обычно были совсем небольшого роста, с большими глазами и отличнейшего качества бородой и усами. Правда, тут уж кому как повезет. Бывало, что гномиха имела бороду, а её гном - нет. Такие вот были дела.
Дервенек как раз оказался из тех, кому повезло. Уже в колыбели у него отросла великолепная белоснежная бородочка, за что безбородные мама и папа его взяли и невзлюбили. Грустная история, в общем, но мы не об этом. Дервенек был невероятно талантливым любителем писать. Каждый день он выбрасывал в окно на задний двор сотни перечёркнутых, исписанных, измазанных, обляпанных листов. Все, что образовывало там кучу, рано или поздно пускало корни и, вырастая, приносило плоды с какой-нибудь дурацкой идеей.
Бывало, поутру Миссис Ротшильда откроет окно, чтобы проверить, насколько всё плохо за стенами их маленького убогого домика, как ей в глаз прилетает белоснежный листок, исписанный до самых краёв. 'Как общипать Как-бы-птицу и разбить яйцо о ничем неповинного гуся' - мог гласить заголовок на только что влетевшем послании. Ротшильде, конечно, это все ничего не говорило, но Дервенек, получив из её лапок очередную такую бумагу, начинал прыгать, визжать, накручивать бороду на кухонную люстру, вышвыриваться из дома, прыгать в облепиховые кусты и выскакивать из них, словно ополоумевший кот.
Семью гномов из сапожьего домика почти никто не знал. За исключением птиц, которые, пролетая, бывало, роняли что-нибудь на лежащую под бессолнечным небом Мышь. Последняя, просыпаясь от падающего предмета, слегка взвизгивала, щурилась, грозила крохотным кулачком кустам и переворачивалась на другой бок.
Гримс проснулся от ощущения муравьиного танца на его носу. Открыв глаза, он увидел большие зеленые гномьи глаза. Незнакомый крохотный гномик держал его своими маленькими лапками за нос и дрожал. Но как только наш герой очнулся, ручонки тут же исчезли. Гримс спросонья чуть не растаял от умиления, а потом почувствовал, что его ногу что-то щекочет.
- Уважаемый сэр, - услышал наш герой знакомый голос, - уважаемый сэр...
Дервенек смотрел на Гримса тревожными глазами и чуть ли не хлюпал носом.
- Ох! Простите! Простите, я совсем не хотел лежать на таких гостеприимных хозяевах. Не имею такой привычки, - ничуть не растерялся Гримс и, поднявшись, ударился головой о люстру из веток, потерял равновесие и чуть было снова не упал на Ротшильду.
Гномики смешно завизжали и разбежались по углам комнаты. Гримс хихикнул, чуть подпрыгнул и снова ударился. Дервенек и Ротшильда сначала хлопали глазами, а потом вслед за маленьким гномиком залились хохотом.
Наш герой продолжал подпрыгивать и ударяться головой до тех пор, пока ему на плечо не упала записка: 'Нет, нет, нет'. Гримс почесал затылок, а хозяева дома пожали плечами.
Присмотревшись, наш герой заметил, что на маленьком гномике синее платье, длинные пушистые волосы заплетены в две косы, а на носу сидят большие очки.
- Это Люсиль, наша дочурка, - щеки Дервенека снова залились алым, а бородка потешно задрожала. Ротшильда тоже закраснелась и застенчиво улыбнулась.
- Ухты! А я Мистер Гримс, таскаю себя по разным землям, - протянул он с широченной улыбкой руку крохе. Кроха, в свою очередь, просверлила его взглядом исподлобья и подала лапку. В этот момент из окна со двора высунулась Мышь и так же сурово протянула Гримсу свою конечность.
- Мышь, - серьезно произнесла она и, пожав руку нашему герою, исчезла.
- Весьма приятно, Мышь.
- Она часто так делает, мы уже привыкли, - заметила Ротшильда. - Бывает, сидим, читаем всей семьей 'Похождения неторопливых грибников', как внезапно наша Мышь появляется в двери или у окна и здоровается.
- Да, мы думаем, ей скучно и она так развлекается, - добавил Дервенек.
- Ухты! Занятно. Никогда не встречал скучающих мышей. Обычно они либо чем-то важным заняты, либо уже мертвы, - заметил Гримс.
- Именно так, дорогой гость, - улыбнулась Ротшильда. - Хотите перекусить? А потом я вас с Люсиль отправлю во двор собирать клюкву для морса.
- А что у вас есть?
Ротшильда открыла буфет так, что из-за дверцы были видны только ее башмачки. Чуть пошуршав внутри, она залезла еще глубже. Буфет словно пытался съесть её в ответ.
- Ммм... Пирог с засохшей прошлогодней травой, пирог с простой травой, пирог с хвойными иголками, пирог с опавшей листвой, пирог со старым корневищем, пирог с остатками меда, пирог с фурией, пирог с яблоком, случайно найденным во дворе, пирог с облепихой, пирог с пирогом, пирог с кашей, пирог с...
- Не отказался бы от пирога с фурией.
- С корневищем? - переспросила мама-гномик.
- С фурией.
- С травой?
- С фурией, - повторил Гримс.
- С носками? - удивленно спросил голос Ротшильды изнутри буфета.
- С фурией! - постарался как можно громче крикнуть Гримс. Сапог на крыше зашевелился, а Мышь тревожно заглянула в окно. Дервенек и Люсиль куда-то ушли.
- Ааа, простите, с фурией, - Ротшильда вытащила из буфета завернутый в красиво вышитую салфетку треугольник.
- Благодарю, - заулыбался Гримс и поспешил развернуть кусок пирога. На него уставились маленькие розовые ягоды, которыми было украшено уже слегка задеревеневшее тесто.
- Только ешьте его вдумчиво и с благоговением, Мистер Гримс. Они на вид такие милые, но в животе могут начать творить всякие гадости. Никогда не знаешь, как ягоды фурии себя поведут, - предупредила Ротшильда. - Я насобираю ещё, а вы можете делать, что вам хочется.
- Благодарю, - Гримс заулыбался во весь рот так, что розовые ягодки начали из него выпадать. Миссис Ротшильда хохотнула, подала ему ещё одну красиво расшитую салфетку и поднялась на второй этаж заниматься своими гномьими делами.
Пока наш герой старательно жевал пирог с фурией, на его великолепный нос села большая пылинка и вынудила чихнуть. Сопли разлетелись в стороны и облепили несколько стульев и стол, так как его руки были заняты пирогом. Стоило Гримсу на секунду закрыть и открыть глаза, как перед ними возникла малышка Люсиль. Она с интересом смотрела на его нос и задумчиво терла лоб пальцем, а потом протянула ему крохотный голубой платок.
- Вот.
- Благодарю! Я обычно чихаю так, что все вокруг глохнут, так что вам повезло, милый гном Люсиль, - у Гримса изо рта опять выпало несколько ягод фурии, пока он говорил. Гномик сурово посмотрела на него, а потом улыбнулась во весь рот.
- Вы ягоды раньше собирали? - пропищала Люсиль.
- Нет, не доводилось. Из меня плохой собиратель. Я если и собираю, то только чтобы поесть. Правда, в процессе уже ничего не остается, поэтому говорить, что я что-то собрал было бы недоразумением, - признался наш герой, но все же направился за гномиком, предварительно оставив большие розовые пятна от вытертых рук на салфетках Ротшильды.
- У вас очень необычный нос.
- У меня?
- У вас.
- У нас?
- У вас, Мистер Гримс!
- Всегда это знал! - обрадовался Гримс и улыбнулся до самых дальних кончиков ушей.
- Он длинный и выпячивается как надо. Как и должен делать любой нормальный нос. Есть носы, которые этим пренебрегают, Мистер Гримс, - серьезно заметила Люсиль. - Вот, например, у Мистера Гнойной Поганки совсем его нет. Оттого, я его принимаю то за одного, то за другого.
- Возможно, он сам себя принимает то за одного, то за другого.
Гномик подошла к самому дальнему углу двора позади дома, достала инструмент, похожий не то на ножницы, не то на поварешку, не то на большой ржавый гвоздь и стала копаться в земле.
- Тут совсем ничего не растёт, Мистер Гримс. Совсем-совсем. Если что-то и садишь, то все уходит вглубь кормить птичьи кости. Выживают только папины идеи и эти вот облепиховые кусты, - Люсиль кивнула в их сторону, - которых становится все больше и больше. Остальные посаженные ягоды приходится выкапывать. Однажды папа вырыл во дворе яму, которая привела его на Обратную Сторону Всего. А потом закопал.
- Как интересно. Он был настолько голоден? - Гримс схватился за живот, в котором кто-то недавно съеденный решил потанцевать.
- Нет, он был настолько сыт. Просто Мышь спрятала где-то во дворе его курительную трубку. До сих пор не может найти и дуется на неё из-за этого.
- О! Может быть, ему сегодня повезет? - заметил Гримс. - Я специально шёл в эти земли, чтобы увидеть, как с неба будет падать всякое разное. День падения обыкновенных вещей. Я давно хотел себе гармошку в форме жабы...
- Если хотите, можете уже идти, не хочу вас задерживать. Все обычно собираются в Долине у Семи Неоднозначных Пирогов.
- Пирогов? - переспросил Гримс.
- Да, это статуя тем, кто однажды съел слишком много и не может этого забыть. Другими словами, статуя, восхваляющая совестливых обжор.
- А тех, кто не очень совестливо обжирается, не восхваляет, стало быть?
- Иногда да, иногда нет. Лучше вам как-нибудь спросить у самой статуи. Она не всегда вежлива, но поговорить любит.
- А вы семьей пойдёте в Долину?
- Однажды мы выходили на большое всеобщее празднество в Долине. И на нас все смотрели. У всех были глаза! Вот, что самое страшное! После этого мы практически никуда не выходили из нашего дворика.
- Вы боитесь глаз? - Гримс удивился и старательно почесал нос.
- Нет, просто если на тебя так смотрят, то тебя совсем не любят, - всхлипнула Люсиль и перестала рыться в земле. Около неё уже лежало пять подергивающихся ягод клюквы.
- О! Совсем нет, милый гномик! - Гримс внезапно подтаял от умиления так, что носки ботинок стали похожи на кашеобразную субстанцию. Он еле удержался на ногах и смешно замахал руками. - Ой-ёй!
Сзади его подхватил кто-то маленький и усадил на землю.
- Не благодарите, - серьезно сказала Мышь и удалилась.
- Не благодарю! - крикнул ей вслед улыбающийся и уже возвращающийся в форму Гримс.
- Так получается, что вы не будете вместе со всеми ловить всякие ненужные вещи? - продолжил наш герой.
- Получается, нет, - прокричала малышка-гном, запыхавшись и гоняясь по двору за ягодами клюквы, которые от нее пытались убежать.
- Но ведь нельзя в одиночестве радоваться тому, чему можешь порадоваться со всеми, - грустно сказал Гримс.
Люсиль заворачивала пыхтящие и все ещё пытающиеся удрать у нее из рук ягоды.
- А у вас шляпа есть, Мистер Гримс?
- Вот досада! Как раз нет, - вспомнил наш герой. - Я хотел найти где-нибудь в этих землях Долгополого господина, продающего шляпы из-под полы. Но он мне не встретился. Возможно, я шел слишком быстро, а он шел где-нибудь слишком медленно, и мы разминулись. Или ни то, ни другое. Сложно так сразу сказать.
- Дело в том, Мистер Гримс, что сегодня действует шляпный запрет по всей Земле Странников. Это чтобы все обзавелись головными уборами и побегали в их поисках.
- Но я могу отвести вас к Долгополому господину, - подумав, добавила Люсиль. - Он ходит здесь недалеко.
Люсиль закинула в дом мешочек с брыкающимися клюквенными ягодами, надела маленькую шляпку, натянула перчатку на левую лапку, а на правую ножку - тоненький носочек, и они с Гримсом пошли к воротам.
Облепиховые кусты с любопытством крутили своими носами-ветками и даже чуть расступились, когда малышка достала из кармана большой ключ от калитки. Гримс помог повиснувшей на замке Люсиль его открыть, и они оказались по ту сторону гномьего забора.
Выйдя, гномик первым делом осмотрелась по сторонам.
- Ничего не изменилось, - почесала нос Люсиль и подвинула на носу очки. - Давайте еще раз зайдем и выйдем? Может быть, мы поторопились, и тут что-то должно было произойти.
Гримс довольно кивнул и последовал за гномиком обратно во двор. Выйдя, оба заметили, что ничегошеньки и не подумало меняться, а потому синхронно потерли носы в недоумении и отправились искать Долгополого господина.
- Прямо за нашим домом сплошные Холмы Пустоты, которые тянутся невероятную бесконечность во все стороны света. С одного края - леса, с другого - другие леса, а вот где-то здесь можно найти дорогу, которая нас куда-нибудь выведет, - размышляла вслух Люсиль.
- Возможно, даже туда, куда нам и надо, - обрадовался Гримс, шагая рядом с гномиком. - Только коты слишком важные и непостоянные, и у меня с собой нет лишних печеньев.
- И у меня, - пошарилась в полах шляпки Люсиль. - Смотрите, смотрите, там кто-то маячит среди деревьев!
Наши герои заспешили к лесу, похожему на пушистого щенка после дождя: листва блестела и невообразимо торчала во все стороны. 'Здесь всё такое взъерошенное и неуклюжее, как будто это всё хочет, чтобы его причесали и оставили греться на солнце, а потом покормили, погладили и поцеловали в нос или что там у этого всего вместо носа', - подумал Гримс.
- Да, это я тут маячу.
Гримс и Люсиль подняли глаза наверх - над ними нависла длин-н-н-н-ная долгополая фигура. И эта фигура щурила на них глаза.
- Так это вы? - радостно спросил Гримс.
- Так это я. - эхом повторила длинная фигура и наклонилась к нашим героям ещё ближе.
Люсиль изо всех сил моргала своими большими глазами и теребила сползающую с макушки шляпку. Долгополый господин был невероятного роста, а его плащ, обнимая деревья позади него, словно продолжал лес или выплывал откуда-то оттуда.
- Ухты! Да вы невероятной длины сэр! Это так ответственно, - не растерялся Гримс.
- Что именно ответственно? - с любопытством переспросил Долгополый господин.
- Быть такого невероятного роста, - добавил наш герой. - Я бы не смог, поверьте мне на слово. В гостях нужно всегда проверять, не проломил ли ненароком крышу, не наступил ли на гостеприимного хозяина или, что еще хуже, не унёс ли чужую крышу на своей голове. Нет, я бы не смог.
- Возможно, - согласился Долгополый господин. - На этот случай я и ношу иногда с собой пару-другую шляп. Отдаю или продаю их тем, у кого ненароком увёл крышу. Обычно никто не обижается на такой вариант. Вам случайно не нужна одна отличная шляпа? Сегодня как раз подходящий день для такой покупки, - подмигнул он, и из-под приподнятой полы его плаща показались несколько неплохих головных уборов.
- Да вам трудно отказать! - улыбнулся Гримс, шаря в кармане своего плаща.
- А вы не отказывайте. Я никогда бы себе не отказал, - покачивался вместе с деревьями Долгополый господин. - А вы, малышка? Вам нужна вторая чудесная шляпка?
Люсиль снова похлопала на него большими глазами и повертела маленькой головой.
- А я бы вам отдал её просто так, - господин вытащил из-под плаща крохотную зелёную шляпу в белую полоску и надел её поверх старой шляпки Люсиль тускло-помидорного цвета. Гномик закраснелась и расплылась в улыбке в ответ.
- Спасибо, - даже очки на носу у неё улыбнулись.
В этот момент Гримс выудил у себя из кармана маленький бумажный телескоп и положил в руку Долгополому господину.
- Вот, пожалуй, самая ценная пока для меня вещь, примите в дар, - наш герой смешно присел в поклоне и чуть было не упал.
- Вполне сносно. Принимаю. Вам какую шляпу подобрать?
- Не дырявую. Такую, в которой не стыдно было бы внезапно полетать над землёй, и чтобы тебя в процессе не приняли за побитую птицу, отбившуюся от стаи. А еще она должна быть не обсмеянного цвета.
Долгополый господин задумался, прищурился, потёр длинный подбородок длинными пальцами, потом погрузился полностью в свой плащ так, что оттуда был слышен только его бормочущий голос.
- Стало быть, вам точно не подойдут шляпы из редиски, морковного и барсучьего цвета, с перьями бубенчатого страуса, с усами наземного крота... - Гримс и Люсиль услышали шёпот внутри плаща. - Хммм. Думаю, вот эта подойдёт.
Долгополый господин выудил из глубин своего одеяния помесь шляпы-канотье и шапокляк серо-зелёного цвета. Тулья была аккуратной и небольшой, её опоясывала кроваво-красная лента, но все вместе выглядело так помято и потрепано, словно этот бедный головной убор мяли много раз мускулистые акробаты-бородачи. Что вполне могло быть правдой.
- Ухты! О таком безобразии на голове я как раз и мечтал, - обрадовался Гримс, увидев шляпу-уродца. - Ей как будто много раз играл хриплым голосом тревожащий душу контрабас, и она скисла от печали.
Долгополый господин улыбнулся и протянул шляпу нашему герою.
- Она вся ваша теперь. Не забудьте только ей играть время от времени что-нибудь тревожное, иначе шляпа потеряет свою форму. Возможно, даже поменяет свой цвет.
- Непременно постараюсь следовать вашему совету, вы меня очень выручили, - Гримс хотел было поблагодарить чудесного длинного господина, но за него договаривали качающиеся тонкие ветки деревьев неуклюжего леса. Люсиль даже показалось, что один лист ей улыбнулся, подмигнул и погладил по голове.
- Что ж, самое время найти дорогу к той самой Долине, о которой вы мне говорили, милый гном, - сказал Гримс, нахлобучив только что приобретенную шляпу. - Или, может быть, вы все-таки решитесь пойти туда со мной повеселиться? Наверное, нет особой радости смотреть изо дня в день на Холмы Пустоты, которые раскинулись за вашим домом.
- Нет, небольшая радость есть, - задумавшись, ответила всё ещё румяная от неожиданного подарка Люсиль.
- Вы, наверное, меланхолический гномик. Я в вас это сразу распознал. Очки выдают, - подмигнул Гримс. - Я тоже, как только надену очки или что-нибудь на нос, начинаю предаваться сумрачным мыслям. Поэтому отбирайте у меня очки, если вдруг увидите меня с ними. И вы не ответили, что за небольшая радость - смотреть на Холмы за вашим домом?
- Изо дня в день там как будто ничего не происходит, Мистер Гримс. Меня это успокаивает так, словно я их часть и можно дальше, не торопясь, собирать ягоду к маминому пирогу.
- Ягоды к маминому пирогу - это, без сомнения, одно из самых важных дел на всём свете. Тут я согласен. Значит, вы не пойдёте со мной в Долину?
Люсиль почесала носик, поморгала глазами, оглянулась на сапожий домик в дали, от которого видны были только облепиховые кусты и пяточка крыши.
- Я очень хочу пойти, Мистер Гримс, но сначала нужно предупредить кого-нибудь дома, иначе мама будет плакать. Или, что еще хуже, будет плакать папа. И Мыши придется его утешать и успокаивать. И, возможно даже, отдать ему курительную трубку. А Мышь её так долго прятала. Я подведу всех в таком случае.
- Тогда не стоит терять ни минуты! - обрадовался Гримс, подпрыгнул, схватил за лапку Люсиль и поспешил обратно к гномьему дому. - Вперед к спасению курительной трубки от вашего папы! Или папы от курительной трубки! И милых гномов от огорчений!
Наш герой так резво полетел в обратном направлении, что шляпа соскочила у него с головы и плюхнулась в непонятно откуда взявшуюся лужу. С секунду Гримс моргал в недоумении. Лужа моргала ему в ответ и потихоньку мочила шляпу-уродца.
- Позвольте, я отниму у вас мой головной убор, уважаемая лужа, - Гримс поклонился и уже потянулся за шляпой.
- Погодите, - забулькала лужа, - я должна доделать свое дело, иначе нет смысла в моём существовании. - И она как следует окатила шляпу нашего героя.
- Вот, теперь всё, держите, - нечто похожее на некогда приобретенный головной убор Гримса скомканным пирожком выплыло на поверхность лужи.
- Благодарю! - наш герой нагнулся, поднял мокрую лепешку и нахлобучил её на голову. Толстые струйки воды стекали по носу Гримса, но он улыбался как наевшийся печеньев кот. Люсиль посмеялась над ним, и они вместе отправились к дому под сапогом.
Подходя к облепиховым кустам, Гримс заметил торчащий из них длинный нос.
- Уважаемый Дервенек! Мы с Люсиль хотим сходить в Долину на День падения обыкновенных вещей. Пожалуйста, не волнуйтесь и не огорчайтесь! Я буду в порядке, Люсиль хорошая и меланхолик, она меня не обидит, - поспешил сообщить наш герой.
- Я передам, - длинный нос исчез и появилась усатая мордочка Мыши.
- Ох! Как вы нас провели! - улыбнулся Гримс.
- Да. Я иногда пародирую нос Дервенека или какого-нибудь другого гнома. Это вносит разнообразие в мою жизнь, - серьёзно сказала Мышь и исчезла в облепиховых листьях.
Малышка-гномик похихикала, потом извинилась за мышиную бестактность, и они отправились к Долине.
III
часть, где героям будут грозить кочергой, а небо пошлёт каждому своё.
Кто бы мог подумать, но на Земле Странников иногда встречались улицы. Гримс узнал об этом, когда они проходили мимо маленького дома, на который был наброшен гигантский плед, а на некотором расстоянии от двери была воткнута табличка с надписью: 'Улица Семи Ослов'.
- Надо же! Какое забавное название. Наверное, это были выдающиеся ослы, - подумал вслух Гримс.
- Совсем нет, - ответил ему появившийся из-под пледа старый осёл. - У нас почти везде живут ослы, только не все улицы названы в их честь. А я Морган, очень приятно. Вы бы поспешили в Долину, там совсем скоро начнётся веселье. Хватит пялиться на никому ненужные таблички! - осёл погрозил им кочергой и спрятался под пледом.
- Воинствующие ослы - как раз то, что нужно для нашего ускорения.
- Именно, - кивнула чуть испуганный гномик, и они побежали в том направлении, в котором им грозил Морган. Не зря же он так себя утруждал. Стоит уважать чужие угрозы кочергой.
На Земле Странников наступал славный вечер. Наши герои неслись мимо мрачных, погасших домов, из которых День падения обыкновенных вещей высосал всех обитателей и переместил в Долину под бескрайнее темнеющее небо.
Вот уже улицы стали реже, дома почти закончились, и Гримс с Люсиль увидели впереди силуэты в шляпах. Кто-то подкидывал головной убор, кто-то его жевал, кто-то танцевал с ним, а кто-то просто лежал прямо в шляпе на траве кверху пузом и пялился на прекрасный малиновый закат.
- Вот уже совсем скоро, дамы и господа, начнется великое бедствие! - орал истерическим голосом кто-то не так далеко от наших героев.
- Да не бедствие, а радость и веселье! - отвечал ему другой громкий фальцет.
Люсиль подергала Гримса за рукав и тыкнула в сторону большой каменной глыбы в виде пирога. Как оказалось, это паниковала та самая статуя Семи Неоднозначных Пирогов. Гримс подошел поближе, чтобы поздороваться, но его опередил господин в больших зеленых очках и желтой шляпе, которая походила на банку с бабушкиными соленьями.
- Что же ты постоянно все путаешь? - обращался он к статуе и тыкал в неё палкой.
- Я не путаю. Я импровизирую, - ответил большой каменный пирожок.
Гримс и Люсиль подошли еще ближе, и статуя тут же на них уставилась.
- Здрасьте.
- Позвольте представиться, я Мистер Гримс, а это крошка Люсиль, - оба наши героя неуклюже поклонились и улыбнулись туда, где, по их мнению, должны быть глаза пирожка.
- Вы тоже бедствуете? - доброжелательно спросила статуя.
- Не бедствуют, а празднуют, - тыкнул в неё палкой господин с бабушкиными соленьями на голове. - Я Мистер Крукс, живу на Книжном болоте.
Гримс пожал руку господину, а Люсиль улыбнулась во весь рот.
- Так вы гномик? - спросил Мистер Крукс кроху.
- Самый настоящий гномий гномик, - ответил за неё Гримс. - Она безобидна и меланхолик.
Кроха Люсиль зарумянилась и спряталась за свои очки.
- Занятно, - почесал бабушкины соленья Мистер Крукс. - Я думал, все гномы страшно бородатые и постоянно едят.
- Ну, едят-то они точно, а вот насчет бороды повезло не всем, - Люсиль снова не успела открыть рот, как Гримс за неё всё сказал. - Я видел сам.
- Вот как? Понравилось? - спросил его Крукс. - Я бы тоже посмотрел. И поел.
Внезапно на его шляпу приземлился маленький помидор и изверг из себя всю свою помидорную сущность. Головной убор Мистера Крукса стал напоминать теперь неудачно взорвавшуюся банку с бабушкиными соленьями.
- О! А вы сверху немного подпортились, - тыкнул ему на шляпу Гримс, а Люсиль тихо хохотала.
В разных частях Долины начали раздаваться всяческие вопли. Кто-то радостно визжал, кто-то недовольно бурчал, кто-то удовлетворенно перебирал лапками. А некоторые молчаливо вопили и ложились на траву радоваться какому-нибудь неоднозначному чуду, приземлившемуся перед ними.
Мистер Крукс оказался из радостных, и тут же заулыбался, как только снял свою шляпу, чтобы определить, что ему упало на голову.
- Никогда таким счастливым не был! - почти расплакался он.
- Вам так сильно нравятся расплющенные помидоры на шляпах? - поинтересовался Гримс, заодно проверяя, не упало ли на его мокрую шляпу какой-нибудь гадости.
- О, я коллекционирую пятна на шляпах, на одежде, на ботинках, на подтяжках, на носках и даже на носу, - ответил Крукс. - Последние, правда, тяжелее собирать. А это пятно будет одним из шедевров, - на его лице появилось такое выражение, словно он моментально проглотил всю великолепность мира и она уже по пути в желудок начала в нём бродить. Новый знакомый наших героев пошел бродить по Долине, обнимая шляпу и улыбаясь во весь рот.
Долину уже почти полностью накрыло ночным небом, а жители Земли Странников продолжали ловить падающие сверху предметы. Мистер Гримс растянулся на траве, положил рядом свою шляпу-уродца и начал считать все радостные вопли, которые слышал. Люсиль плюхнулась рядом и заворожённо смотрела сквозь очки на щедрое небо. Её новая шляпка сама сползла на траву и любовалась весельем окружающих, как и любая уважающая себя шляпа.
- Семь, восемь, девять... Интересно, если я накоплю достаточно радостных воплей, мне это засчитают и кинут мне что-нибудь не расплющивающееся, как помидор Мистера Крукса? - размышлял вслух Гримс. - О! Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать...
Внезапно мимо наших героев что-то проскользнуло и секретно шмякнулось. Люсиль услышала, как из её шляпы кто-то квакнул, а шляпа Мистера Гримса и вовсе издала странный булькающий звук. Оба немедленно запустили лапы внутрь. Гномик выудила из своей шляпки деревянную гармошку, смутно похожую на жабу, а Гримс - крохотную мокрую птицу непонятного цвета. Последняя недоумённо уставилась на нашего героя.
- Вы это зря. Я просто летела, меня сбил летящий сверху костыль. Я вам не вещь! - неожиданно встрепенулась птица непонятного цвета. - Я лучше бы у неё посидела на коленях. - Пернатый подарок с неба неуклюже перебралась к гномику на платье и доверительно посмотрела ей в очки.
Люсиль улыбнулась и осторожно погладила птицу.
- Вы же не умеете играть 'Вальс болотных лягушек', милый гномик? - уточнил слегка раздосадованный Гримс.
- Совсем нет. Даже ни разу не слышала.
- Ка-а-а-ак не слышала? - вмешалось пернатое недоумение. - Я Лили фон Баукмяук, кстати.
Гримс и Люсиль удивленно посмотрели на птицу и захохотали.
- Зря смеетесь. Это известная птичья фамилия, - обиделся пернатый подарок.
- Просто вы очень маленькая и серьезная, уважаемая птица, - заметил всё ещё хохочущий Гримс. Люсиль кивнула и погладила перышки Лили фон Баукмяук. Последняя немножко растаяла, но всё же нахохлилась.
- Позволите отобрать гармошку, которая шмякнулась к вам, милый гномик? - спросил Гримс.
- Конечно! Я как раз хотела её отдать вам, Мистер Гримс, - Люсиль передала ему предмет, смутно напоминающий жабу.
Гримс радостно завалился в траву, уставился в небо и начал выквакивать на гармошке тот самый 'Вальс болотных лягушек'. Люсиль сидела рядом, гладила уже храпящую Лили фон Баукмяук и смотрела вверх на падение обыкновенных вещей, которое сделало такой её обычный день необыкновенным.