Время лечит. Вот боль стала хилой и утлой.
Разрешили прогулки, мольберт (медсестра за спиной)
Просветлевший Винсент (удивленный по-детски и мудрый)
Белый доктор, скучает под серой больничной стеной.

Я здоров!
(но рука выдаёт! - в лихорадке беснуются краски)
Я здоров!
- Можно, доктор.
- Взгляну, ну-с, так что ж ?
(цепенеет: лицо - словно бритвой опасной!
Кисти истина? Зеркала наглая ложь?)
- М-да, конечно, вы знаете, очень... похоже.
- Так возьмите в подарок.
- Ну, что Вы, ведь ценность, нет-нет...
(пациент, что поделать... безумную рожу
осторожно, в двух пальцах, уносит к себе в кабинет)

И хотя поджимает обыденных дней распорядок -
(- Э-э.. месье...  - А, ? Обход? ничего, ничего...)
Друг на друга глядят, кто же первый отступит под взглядом?
Деловитый мужчина и Старец с глазами Того

И в тягучести дней раскаленного знойного лета
В остановленном времени сонных осенних дождей
Будут спину буравить две точки с больного портрета
И впиваться в затылок два лезвия синих гвоздей

Из чердачной пыли, из курятника, да хоть из хлева! 
Хоть в навозе зарой, здесь глаза эти, ныне и впредь
Два безумных алмаза, две боли бездонного неба
И два слова всего через звездных огней круговерть

"ОТПУСТИТЕ"     (я, Господи, вашим насытился хлебом)
и - "ПРОСТИТЕ"  (я громко, наверно, зову запоздавшую смерть?)