Гулял с женой я как-то тут
по зоопарку.
Жена смеялась, а верблюд
в лицо ей харкнул.

Стоим смеемся, то да се.
И кто б подумал!
А этот скрюченный осел -
он взял и плюнул!

И завелась тогда жена:
"Убью скотину!"
И я поддакнул, а она:
"Молчи, дубина!

Средь бела дня такое вот
приснилось вам бы:
жене в лицо верблюд плюет,
ему ж - до лампы!

Одно из двух: иль честь мою
спасешь ты, Лева,
иль на развод я подаю.
Даю те слово!"

И я сказал жене: "Ага,
мол, верю, знаю.
Сейчас скручу ему рога
и посшибаю!

Ты знаешь, в гневе я каков!
Устрою травлю!
А? Что такое? Нет рогов?!
Так я наставлю!"

Пиджак я снял и перелез
через ограду.
Жена кричит: "Куда ты, бес?
Постой, не надо!"

А я в ответ: "Спокуха, мать,
не дрейфь там, вот как!"
И стал руками разгибать
и гнуть решетку.

Ведь занимался я борьбой 
и культуризмом.
Но тут похоже, что фигней
и альтруизмом.

В былое б время я б согнул
одною правой.
Вдруг кто-то сзади потянул.
Смотрю: лягавый.

А я ему: "Не тронь, - сказал, -
мне не до шуток!"
А он мне взял и припаял
пятнадцать суток.

Бульвар исправно подметал
я до обеда.
Потом исправно посещал
политбеседы.

Нельзя плевать, ломать, крушить, -
понять несложно.
А если ты верблюд, как быть? -
Верблюду можно!

     * * *