Поселягин Владимир Геннадьевич : другие произведения.

Мальчик из будущего 3. Новик. (Черновик)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.40*35  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Всё же Макс успел. Русско-Японская война началась так же, как и в реальности, советы и информация не помогла. Однако дальше история повернула немного в другую сторону благодаря Максу. Но в войну решила вмешаться третья сторона и делает та это как всегда нагло и цинично. Книга выложена на 37.4% Написана на 100%
  
  ***
  
  Порт Владивосток. Полтора месяца спустя. Шестое мая. Полдень. Офицерская палата военного госпиталя.
  
  Открыв глаза, я медленно повёл ими из стороны в сторону, с некоторым трудом, была сильная слабость после долгой болезни, поворачивая голову. Больничная палата. Чёрт, как же я так опять, а?
  Сидевшая рядом сестра милосердия из добровольных помощниц, заметив, что я очнулся, тут же оживилась и, дав мне напиться, и выбежала из палаты. Уже через час, я ещё был в сознании, прокручивая перипетии последних сражений, где после купания в ледяной воде, минировать английский броненосец пришлось лично, меня снова свалила горячка простуды, двери вдруг распахнулись и широким шагом в палату вошёл адмирал Макаров, свита, видимо осталась снаружи, а за ним...
  'Бежать, нужно бежать', - сразу же машинально подумал я, и отдал телу команду, вскочить с кровати и рыбкой уйти в приоткрытое окно, однако тело подвело меня и осталось лежать, лишь чуть пошевелило рукой и повернулось на бок от моего желания сбежать. Чёрт, в этот раз удрать не получилось, я был полностью во власти недавно назначенного нового наместника и его гостя.
  - Ну что отрок, - подходя, сказал адмирал. - Наконец мы снова встретились, хватит бегать, пора и поговорить. Думаю, ты узнал посетителя. Разреши представить тебе...
  
  Тут раздался стук в дверь выделенной мне на 'Отроке' каюты, и я так и не услышал, как Макаров представляет гостя. Хотя это было излишне, я и так узнал его. Резко сев на достаточно широкой койке, тут же поморщился от накатившей головной боли, и потёр затылок. Глюки адмирала и императора Российского таяли перед глазами. Тьфу ты, привидеться же такое. Хм, и ведь не принимал ничего, просто лёг отдохнуть на часик, пока мы с неизвестным конвоем сближались. В этот раз, похоже, допинг из кокаина не потребовался.
  - Опять видение... Хм, но теперь я знаю что нужно делать чтобы избежать попадания в госпиталь, - после этого крикнул. - Встал! Что там?!
  Дверь открылась, и в каюту заглянул молоденький вихрастый рыжий матрос из освобождённых русских моряков. Кажется, это был матрос палубной команды на крейсере, я точно не помню, хотя активное участие принимал в распределении команды на крейсер, когда люди находились ещё в лагере для военнопленных под Токио. Ну точно, это моряк с торгового судна что вёз по мнению японской стороны военную контрабанду.
  - Мы вошли в зону открытия огня. Мы сменили курс и ветер начал сносить дым из труб в другую сторону. Наш флаг стало видно и капитаны судов забеспокоились, - речитативом выдохнул тот, видимо на память сообщив всё, что ему велел передать капитан боевого корабля. - Капитан приказал сообщить, что почти у всех британские флаги. У трёх вроде японские.
  - Отлично. Иду.
  Матрос, который о военной субординации пока имел смутное представление убежал, а я стал натягивать сапоги, так как прилёг отдохнуть полуодетым. А что, время было, хотя и шли мы практически на встречных курсах не на полном ходу, но до этой самой встречи оставалось часа два, вот я и решил прилечь, а то уж больной день был суматошный. Да и половина команды так же отдыхала. Лишь абордажная команда готовилась, скоро у неё будет ой как много работы.
  Всё же полуодев один сапог, я задумался. Выходить на палубу снова в форме японского флотского офицера не стоило, поэтому быстро скинул её с себя и, подойдя к своим вещам, чемоданам и узлам, нашёл в одном из кофров гражданскую одежду. Так оно как-то лучше будет. Жаль моя форма прапорщика по Адмиралтейству пропала с другими вещами. Ну что ж, будем обходиться тем, что есть. Да в принципе я сам снял русскую форму, пообещав себе её больше не надевать, так что будет воевать по гражданке.
  Только я успел застегнуть верхние пуговицы, как наш бронепалубный крейсер содрогнулся от залпа. Особо неожиданным это для меня не было, командир крейсера имел неоднозначные приказы, данные мной. Японцев топить, англичан досматривать. Если есть военная контрабанда, то тоже топить. Те же суда, что имели превосходный ход и радиостанции, брать в качестве трофеев. У меня были на них свои планы. Так что раз крейсер дал полный бортовой залп, значит, мы проходили мимо одного из японских пароходов. Странно только что не обошлось парой палубных орудий, к чему тратить ценный боезапас на обычные грузовые суда? Надо узнать к чему это.
  Быстро посмотрев в зеркало, как я выгляжу, умыться успел в тазике, что стоял у окна, я поспешил наверх, очень уж хотелось узнать как обстановка снаружи. В окно было видно три судна, что активно дымили уходя в разные стороны, сообразили наконец, кто к ним подошёл, да поздно, а вот того кого мы обстреляли в окно было не видно.
  Взлетев по трапу наверх, я сходу забежал в боевую рубку, тут же потребовав доклада:
  - Что у вас?
  Пришлось переждать, так как последовал повторный залп. В принципе на кого оба обрушились, я успел рассмотреть ещё, когда поднимался бегом по трапу. Впечатляющие результаты. Оказалось, лейтенант совместил оба залпа. Часть орудий были направлены на ближайшие японские суда, всё же сближаться мы стали именно с ними, благо те шли как бы отдельной группой, а другие орудия открыли заградительный огонь. У конвоя имелось сопровождение из трёх английских миноносцев. Если до глюка я об этом мог только догадываться, то теперь знал точно, как в принципе и наши возможные действия. Я ведь теперь мог их менять, не повторяя тот сценарий из глюков.
  Капитаны боевых кораблей Великобритании явно были ошарашены нашей наглостью и попытались показать, что они всё же не зря сопровождают конвой. Может, их атаки и были имитационными, чтобы сбить нас с боевого курса и заставить отвернуть, но вот наши снаряды вставали у них на пути, заставляя как раз их отворачивать. То есть лейтенант одним залпом делал два дела, топил японцев, первое судно уже легло на бок, второе получило несколько попаданий, хотя больше всплесков было вокруг судна, ну и наглых нагличан отогнал. Хм, судя по качеству стрельбы, не удивлюсь, что капитан трофейного крейсера приказал открыть огонь по миноносцам на поражение, но у нас были такие комендоры, что попасть просто не могли. Если только случайно. Ладно, миноносцы, там цель юркая и маленькая, но как часть канониров по японцам промахнулась? Тут до них чуть ли не докинуть можно. Чую скоро их ждут серьёзные времена по боевой подготовке. Будем учить стрелять. Безобразие. Прошлые моряки, что мне попадались, стреляли куда лучше. Можно сказать, были выше на голову по мастерству. Тут или мне так везёт, или бывшие моряки крейсера, канлодки и с миноносцев с трудом осваивают крейсер. Может и всё сразу. Хотя если вспомнить что из-за недостатка личного состава к орудиям частично пришлось поставить членов абордажной команды, то есть казаков, не удивителен такой результат. Да и команда 'Варяга' что частично присутствовала на палубе 'Отрока', особо себя не проявилась в бою у Чемульпо. Плохо они стреляли. Кстати, один расчёт как раз из них был сформирован. Остальные из команды этого прославившего себя крейсера были из трюмной и машинной команды и сейчас находились внизу.
  Лейтенант мельком обернулся, продолжая держать в руках бинокль, и тут же вернулся к наблюдению, отстранённо доложив, правда, в его голосе столько радостных ноток было, отчего он часто запинался:
  - Ворвались как лица в курятник... Англичане так и рванули в разные стороны, значит, им есть что прятать... Точно контрабанду везут... Орудия левого борта товсь, цель третий японец по левому борту.
  Дождавшись, когда орудия 'Отрока' произведут несколько выстрелов, залпировать уже не требовалось, хватило шести выстрелов из двух стодвадцатимиллиметровых орудий левого борта, чтобы отправить судно на дно. То, что оно отправиться на дно сомнений не было, слишком тяжело осело на корму. В этот раз точность выстрелов была достаточно высока, что тут же прояснил Головизнин, назначенный мной капитан 'Отрока'.
  - Самых опытных капониров перекинул на эти два орудий. Почти не было промахов.
  - Один был, за судном, поэтому всплеска и не заметили, - поправил я его.
  - Почему же, - возразил тот. - Видел. Поэтому и сказал почти... Англичане уходят. С японскими судами мы закончили, если даже какое судно не утонет, само до берегов Японии оно точно не дойдёт. Догоняем?
  Вопрос был не праздный. Двух залпов хватило, чтобы дать понять командам английских миноносцев, чтобы к нам не лезли, так что они поспешили нагонять своих подопечных, с истинной английской невозмутимостью сделав вид, что три судна под японскими флагами не под их защитой. В чём-то Головизнин был прав, одно дело японцы, другое английские торговцы под английским же охранением. Тут и до войны с Британией недалеко. С другой стороны, сами контрабанду везут, а я слишком наглый и уверенный в себе, чтобы спускать им это дело, хотя своими действиями и могу спровоцировать конфликт между Россией и Англией. Не знаю. В своём видении этот бой у меня в памяти отложился, правда кусками, но зато самыми интересными, причём до объявления войны так дело позже и не дошло, Англия не стала сильно раздувать это дело. Разве что меня снова мясником объявила, что топит пассажирские суда, но помогать Японцам стала уже не скрываясь, нагло и цинично, что полностью развязало мне руки. Если русские военные моряки были связаны приказами, и старались не открывать огонь по английским кораблям, что сопровождали японские конвой из Японии в Корею, то у меня таких проблем не было.
  - Мы их уже и так догоняем, - едва заметно улыбнулся я. - Два румба вправо, отсечём самых медлительных. По дальнему из двух судов, что мы собирались подрезать, можно стрелять и с близкого расстояния, а вот по ближайшему что-то мне подсказывает, что лучше с дальней дистанции. Мой ангел-хранитель шепчет в ухо, что на нём, возможно, везут боезапасы, и если судно рванёт, нам тоже достанется. А мне бы не хотелось, чтобы была уничтожена мачтой со взорвавшегося англичанина, радиорубка, с последующими работами по извлечению из брони этой мачты, и чтобы погибло от взрыва два десятка человек из команды. Так что дальняя дистанция и только дальняя. Придётся канонирам с ходу поднимать своё мастерство. Как я понял, лучших наводчиков вы уже отобрали?
  - Это да, командир... А как мы стрелять будем? - встряхнувшись, он явно с увлечением меня слушал, изредка поглядывая на курс боевого корабля, удивился лейтенант. - Это же англичане, без досмотра нельзя.
  - Некоторые суда конвоя имеют палубное вооружение. Так мелочь, но капитаны совсем потеряли голову от своей наглости и могут первыми открыть огонь, уверенные в своей безнаказанности. В этом случае свод правил дозволяет нам открывать ответный огонь. Кстати, заметил, что английские миноносцы ни одного выстрела не сделали? Только имитацию торпедной атаки? Понимают что к чему.
  - Думаете, они будут стрелять?
  - Увидите, лейтенант. Подрежьте корму этому судну, кажется 'Валенсия'? Однако ответного огня не открывайте. Когда подойдём ко второму судну, перед абордажем или после, в случае если этот нагличан нас всё же обстреляет, отойдя подальше, откроем ответный огонь до утопления судна. А лучше предварительно укроемся за корпусом второго нагличанина... Хм, как дымят, так стараются сбежать от нас.
  Лейтенант, тут же передав приказы канонирам, с большим интересом наблюдал за дальнейшим развитием ситуации, как она сложится. При этом он постоянно отдавал приказы, наблюдая за рулевым, и в бинокль за водами вокруг. В общем, выполнял все функции капитана, и части отсутствующих офицеров. В помощи он не нуждался, кажется, даже упаивался своей работой, поэтому я стоял в стороне, наблюдая как за капитаном 'Отрока', так и за англичанами. Кстати, дважды по палубе пронеслось мощное 'Ура-а' из лужёных глоток. За тонущими японцами всё же следили и когда два из них пошли ко дну, это не осталось без внимания. Первые жертвы нашей работы, что не могло не радовать. Капитан крейсера тут же внёс их в корабельный журнал боевых действий, он ещё и его на ходу вёл. Вот третий японец, вторая из целей нашей первой атаки тонуть пока не желал, хотя крен и был очень силён, но видимо с помощью затопления противоположной стороны, команда смогла немного выпрямить судно, однако волны теперь чуть ли не перекатывались по палубе. Немного ему осталось, это было видно, но пока не тонул.
  К удивлению Головизнина, но было всё так, как я и говорил. При приближении к первому английскому транспортному судну с его борта по нам открыли огонь две пушки. Одна мелкокалиберная, а вторая вот посерьёзнее, водяные столбики её снаряды поднимали заметно выше. Что удивительно, даже одно попадание было, мелкий снаряд рванул неподалёку от радиорубки, не нанеся никаких повреждений. Как доложил сбегавший посмотреть посыльный, тот самый рыжий матрос, там разве что краску на броне поцарапало. Раненых не было, там в это время по счастливой случайности никого не оказалось. Лишь радист был не доволен, разрыв снаряда для него был неожиданен. Английские миноносцы издалека наблюдали за нами, но не приближались. А вот канониры с транспортника, заметив, что мы обходим их по кругу, чтобы подойти ко второму судну, кстати, не вооружённому, усилили темп стрельбы. Видимо посчитали, что смогли отогнать нас с помощью своей артиллерии. Наивные.
  Догнав второе транспортное судно, не смотря на явно предельную для него скорость, тот вряд ли давал больше одиннадцати узлов, я кивнул Головизнину. Можно начинать. 'Отрок', подойдя к судну с левого борта, противоположного от зубастого транспорта, с ходу сбрасывая скорость, заскрежетал металлом бортов, прижимаясь к англичанину, и вместе с крюками на его борт к изумлению команды перепрыгнуло с десяток русских казаков. Ну а когда корабли сцепились, то следом за оравой из трёх десятков бойцов, что уже осматривали внутренние отсеки судна, перешёл и я. Так как я один знал английский язык.
  Почти сразу концы были отданы и наш 'Отрок' стал отходить в сторону. Так как корабль лишился абордажной команды, а это большей части подносчиков боеприпасов и заряжающих соответственно, кондуктор Лисов, что отвечал за неимением офицеров за всю артиллерию крейсера, сформировал три компактных артиллерийских расчёта, с самыми опытными и как уже выяснилось лучшими наводчиками. Ну а после отмашки лейтенанта стал вести ленивый огонь по первому транспорту. При этом крейсер как я и велел, был укрыт корпусом взятого нами на абордаж судна. Снаряда над нашими головами летели.
  Мы же в это время проводили осмотр груза. Ещё до того как капитан судна, по моему приказу принёс мне документы на груз, старший абордажный команды вахмистр Жигарев доложил, что в трюме какие-то крупные детали явно военного значения. А так как среди его абордажной команды присутствовали моряки, их было шестеро, укомплектовали для количества, ну и чтобы казаки не заблудились на захваченных судах. Так вот, один из этих моряков сообщил, что в трюме были детали для больших корабельных пушек. Более того, там же находилась практически в сборе орудийная башня, причём таких размеров, что явно для броненосца. Вроде ещё были пушечные стволы, но осмотреть не успели, вахмистр поспешил мне доложить о находках. Понятно. Значит идёт ремонт одного из броненосцев и англичане поспешили поделиться ремкомлектами чтобы японцы побыстрее ввели встрой одного из своих тяжёлых боевых кораблей. Ну-ну. Ну удивлюсь что на втором судне, вокруг которого сейчас вставали всплески разрывов, везли снаряды как раз для броненосцев. А так пока ни одного попадания не было, не смотря на то, что по палубе метался между орудий взбешённый Лисов, морально и физически убеждая канониров, чтобы они были более точными. А то уже третья минута пошла и ни одного попадания.
  Когда английский капитан подал мне документы на груз, он уже успел всё сообщить, что он о нас думает, мол, мы пираты и всё такое, однако я лишь усмехнулся, обнаружив, что в документах на груз указано что везли они ткацкие станки.
  - Готовь судно к затоплению, - приказал я Жигареву, а тот продублировал приказ морякам, которых ему придали, как утопить судно те знали прекрасно, ну а я сказал капитану 'Селены' убирая документы на груз в небольшой портфель, что был при мне, специально захватил его на этот случай. - Спускайте шлюпки. Судно готовиться к затоплению.
  - Но вы не имеете права!.. - взбешённо заорал тот.
  - Имею, - зло ответил я. - Если думаете, что нацепив британский флаг на флагшток, можете возить контрабанду, то ошибаетесь. Не быть этому пока я стою на страже русских интересов. Ясно?.. У вас две минуты, спускайте шлюпки. И не забудьте взять с собой воду и продовольствие, всё же до берега восемьдесят ми...
  В это время, похоже, один из канониров, накрученных Лисовым, попал куда надо. На месте первого транспорта взмыл в небо натуральный смерч. Причём ударная волна была такова, что 'Селена', на борту которой мы продолжали находиться, едва не легла на борт и потом ещё долго качалась с борта на борт, когда с заметным трудом выпрямилась. Многих заметно раскидало по палубе, в основном англичан, наши-то как раз знали чего ожидать от расстреливаемого издалека судна, я всех предупредил, поэтому не пострадали, а вот команда взятого на абордаж судна, пострадала. Погибших не было, но переломов хватало. Двое вон и промокнуть смогли, когда за борт свалились. Их уже подняли, выдавая одеяла и сменную одежду.
  Я тоже опытный, стоял под прикрытием палубных надстроек, где пряталась рубка, так что не пострадал, как в принципе и капитан 'Селены'. Повторив что на борт мы его взять не можем, показал где находится берег и посоветовал поспешить. Подрывные заряды уже заложены, его судно и так перегружено, так что как камень пойдёт ко дну. Грязно ругаясь, тот направился руководить спуском лодок, кстати, одна пострадала от ударной воды, её бросило на палубу, и та получила заметные повреждения. Ничего, команда тут не сказать что большая. В двух других вполне уместиться, хотя им и будет тесно.
  'Отрок' уже подошёл к борту судна, часть абордажников стали перебираться обратно на его борт, когда я дал отмашку Жигареву. А тот передал в трюм, чтобы поджигали бикфордовы шнуры для подрывов зарядов. Мне сильно не понравилось, как англичане практически демонстративно медленно готовятся к спасению. Они явно пытались нас задержать, давая возможность другим судам уйти как можно дальше. Зря стараются, как и 'Селена' те были перегружены, и дать хороший ход просто не могли. Я вообще удивлён, что им в сопровождение дали одни только миноносцы, видимо все крейсера были заняты. Что ж, это нам на руку.
  Правда надо отдать им должное, что мы сделали они поняли сразу, и ещё до того как 'Отрок' отвалил от их борта, молниеносно спустили лодки, и работая вёслами поспешили отойти от обречённого судна. Ну а мы, а что мы? Мы, наращивая темп, погнались за остальными. В этот раз миноносцы, что прикрывали уже снова собравшихся на горизонте суда в конвой, встали между ними и нами, явно со всей серьёзностью собираясь не допустить нас к своим подопечным.
  Подрывные заряды сработали как надо, и как я и предсказывал, 'Селена' на удивление быстро скрылась под водой. Жаль, что столько времени было потрачено на закладку зарядов, но спецов что могли их заложить, у абордажников было всего двое. К счастью время закладки в первый раз было не критично, 'Отрок' вёл огонь по первому судну, так что время было, но мне всё равно эта задержка не понравилась. Нужно что-то делать.
  Пройдя в боевую рубку крейсера, я передал судовой журнал 'Селены' Головизнину, и своей рукой сделал запись в корабельном журнале боевых действий, что завёл капитан корабля, об абордаже, ну и о реальном грузе английского судна. Написал немного расширенный доклад, упомянув о противодействии команды, после чего поставив свою подпись, направился на палубу, где абордажная команда под шутки и взрывы хохота делилась тем, как впервые взяла судно на абордаж. Делиться действительно было чем, не сказать, что захват прошёл идеально, поэтому я решил заняться ими, поделится так сказать опытом. Тем более часа три у нас было, именно столько нам потребуется времени, чтобы догнать конвой. Кстати, наш угольщик как держался на горизонте, так и держится. Судно было не вооружённым, и влезать в конвой ему не стоило. Вот я и приказал капитану судна мичману Гаранину, держатся пока в стороне. Мало того что у него и так людей в команде не хватало, фактически полуторная смена, так ещё и пушки мы на него установить не успели, создавая из неплохого и ходкого судна вспомогательный крейсер.
  Где достать команду для обоих моих кораблей я уже подумал, в том же Шанхае стоит интернированный 'Маньчжур'. Незаметно проникнуть в порт, добраться до корабля под видом китайцев и с одобрения капитана сагитировать часть команды, это можно, стоит попробовать. Тем более до того как перегнать будущие трофеи и всё захваченные боевые корабли к Владивостоку, пока я только о бывшем 'Талботе', у меня в планах хорошо порезвиться на японских коммуникациях. Конечно, на те где идут поставки в Корею сейчас мне не сесть, весь японский флот там охраняет свои транспорты от моего возможного появления, но как только информация уйдёт о том, что я атаковал конвой, уничтожая те суда, что везли контрабанду, уверен часть японских сил направиться сюда. Англичане всеми силами будут помогать им найти меня. В результате появиться возможность слегка порезвиться на японских коммуникациях. Долго мне там поработать не дадут, но что успею, всё моё будет.
  Всё свободное время я пустил, продолжая натаскивать абордажников. До этого я ими не занимался, Жигарев своим умом пытался их подтянуть, ну а первый же абордаж показал, кто чего стоит. Не идеал конечно, больше на адреналине работали, можно сказать своим умом, а теперь нужно их было учить. Благо первый опыт показал, что не всё у них гладко получилось, много огрехов и бойцы это видели, так что учились с охоткой. К сожалению учебных абордажей, проделать было нельзя, но скоро возможности для практики прибавиться, а там уже не зевай.
  Наблюдения с английских миноносцев мы не снимали, так что когда они при нашем приближении двинули наперерез я следом за посыльным, которого направил ко мне капитан 'Отрока', поспешил в рубку. Учёба шла на корме, место тут было, так что до рубки я добрался быстро. Основы абордажа, было в обучении, но главное, чёткое распределение обязанностей каждого я им дал, так что пусть Жигарев дальше самостоятельно ведёт тренировки. Куда стремиться солдаты и немногочисленные унтеры из казаков теперь знали, дальше только наработка опыта.
  - До наступления темноты осталось два часа, - сказал я, проходя в боевую рубку. - Стоит поспешить и прижучить хотя бы одного-двух нагличан. Уверен, что у всех англичан груз входит в контрабандные списки.
  С моей лёгкой руки прозвище англичан быстро распространилось на русском флоте, так что их теперь никто кроме как 'нагличанами' и не звал. Даже на сухопутные войска начало распространяться. Это я по казакам понял. В заметках Эриха я не редко едко проходился по нагличанам, тот в тексте ничего не менял, что вызывало взрывы возмущения у джентльменов Туманного Альбиона.
  - Я тоже так думаю, командир, - кивнул Головизнин, опуская бинокль. - Вот только дадут ли нам провести осмотр английский судов? Японцы и те два думаю, мы взяли больше на наглости, не ожидали англичане от нас такого, а вот к остальным капитаны миноносцев нас не пустят. Это ведь считай конец их карьеры, и так она под ударом от наших действий.
  - Думаешь, будут атаковать? - с интересом спросил я, с любопытством посмотрев на лейтенанта. Меня интересовал его ответ и соответствующие выводы анализа возможной ситуации.
  - Думаю, атакуют, - уверенно кивнул тот. - Нейтральные воды. Если дойдёт до конфликта, это может привести к войне, мы и так действуем по краю всех писанных и не писанных правил. Можно сказать, балансируем по краю закона.
  - Это так, - не мог не согласиться я. - А вот действия англичан, что доставляют японцам всё им остро необходимое. Это как по твоему мнению?
  - Это уже верх наглости, - покачал тот головой. - Англичане нарушают все возможные законы и моральные принципы. Но мы не они.
  - И это так, - вынужден согласиться я, поглядывая на лейтенанта и обдумывая, что сказать дальше.
  В моём глюке, который я видел всего несколько часов назад, этот момент тоже был. И что немаловажно, в глюке мы всё же отвернули и направились на соединение с нашим угольщиком, не доводя ситуацию с конвоем до крайности. Тогда лейтенант смог убедить меня не доводить эту саму ситуацию до этой самой крайности, и мы довольствовались семью утопленными судами. Сейчас же мне хотелось хоть немного, но изменить ситуацию, посмотреть, что из этого выйдет. Правда в случае если дойдёт до боя с миноносцами, не думаю, что меня поддержат флотские офицеры, да и сам Макаров тоже. Можно было ведь и не доводить до этого.
  В принципе я и сам был согласен, что атаковать охраняемый караван не стоит. Если дойдёт до боя, и до погибших с той стороны, крайним сделают меня, тут без сомнений, всё же командую тут я, а вот по-тихому подгадить британцем, это я за всегда готов, главное чтобы это потом ко мне не привело. Но не так в открытую как сейчас. Конечно, на меня и так всех собак спустят, из моих глюков знаю, что позже во всех газетах появятся заголовки о том, что я потопил транспортные суда с беженцами из Японии, мол, они были пассажирскими, и везли не контрабанду, как сообщалось в русский газетах, а именно людей. Однако после заметок Эриха, англичанам верить уже перестали, потеряли они своим враньём веру в их печать. Правда, если долго врать, кто-то будет считать это за правду...
  - Отворачиваем? - прервал мои размышления Головизнин.
  Он, как и все присутствующие в рубке, рулевой, часть кондукторов, что отвечали за управлением кораблём, поглядывали на меня. Сейчас всё решиться, или в бой, или отворот. Я не обманул их ожиданий, желание поквитаться с наглыми англичанами были у всех, но Головизнин смог не только убедить меня, но и остальных, что это будет удар и по России, а нам этого не нужно.
  - Время пока есть, идём на караван, а как войдём в зону уверенного открытия артиллерийского огня с миноносцев, отворачиваем к Гаранину и идём на соединение с ним.
  Капитан 'Отрока' с заметным облегчением улыбнулся, его порадовал мой приказ. Такой прямой конфликт нам действительно не был нужен, и так сделали немало дел. Пять судов с контрабандой на дно пустили, уже немало.
  - Командир, разрешите уточнить, - сказал вдруг лейтенант.
  - Говорите, - кивнул я.
  - Почему нам следует тянуть с разворотом? Действуем на нервы английских офицеров с миноносцев?
  - И это тоже, но не это главное. Посмотрите на все суда, насколько я вижу и могу их подсчитать, их четырнадцать. Все они идут полным ходом?
  - Думаю, у большей части клапана заклепаны, чтобы дать максимальный ход. Взрыв судна с боеприпасами явно подстегнул их, напугав команды.
  - Верну. А теперь подумайте, что будет с котлами, да и со всеми механизмами после такого их насилия над ними?
  - Думаю, большую часть судов ждём серьёзный ремонт, - уверенно ответил лейтенант, по его губам скользнула понимающая усмешка. Он понял, почему нам так важна каждая секунда погони. - Вы были правы, крайнее право судно вывалилось из конвоя, замедляя ход. Похоже, неполадки в машинном отделении, такое бегство не прошло для них зря. Видимо у него механизмы и так были изношены и не выдержали такого отношения к ним.
  - Ну как говорит мой ангел-хранитель, до поворота осталось ещё минуты три, а это не последнее судно, что сбросит ход. Ещё у одного, как вы сказали лейтенант, должны быть до предела изношенные механизмы и оно не выдержит такого бегства. Самое забавное, что миноносцы охранять их не будут и уйдут следом за конвоем. Видимо командиры миноносцев решили, что мы можем перешагнуть черту, и пугнуть их на поражение. В этом случае нам никто не помешает досмотреть их. Ну или им дали чёткий приказ, довести до точки назначения хоть что-то, не скажу. Радист слушает эфир, зёву много, у некоторых судов имеются радиостанции, но толку пока мало. Эфир он не забивает, нужно чтобы японцы быстро узнали, где мы, чтобы среагировать на это. Пока всё по плану.
  - Надеюсь так и будет, - кинув на меня заинтересованный взгляд, лейтенанта явно интриговали такие мои предсказания, сказал тот.
  Мне удалось не разочаровать лейтенанта. И второе судно стало сбрасывать ход, и мы отвернули очень вовремя к заметному облегчению команд миноносцев. У нас крейсер как раз предназначался для охоты на такие вот миноносцы так что ситуация была патовой. Скорее всего, мы взаимно уничтожили бы друг друга. Не смотря на овеянную славой храбрость британских моряков, погибать они всё же не хотели. Думаю именно из-за этого, не обращая на бедственные сигналы двух тяжелогружённых судов, что дрейфовали в стороне, те бросились нагонять конвой. В общем, бросили нам добычу, чтобы мы тут застряли, пока конвой уходит. Как доложил наш радист им пришёл приказ уводить остальной конвой. Правда, не думаю, что их капитанов это спасёт. В глюках о них было мало информации, но вроде старшего над миноносцами сняли и уволили с позором из флота. Но информация не точная, через третьи руки дошла до меня. Да и глюки всё же.
  Дав возможность миноносцам догнать конвой, тот как раз добрался до горизонта, мы, сделав полукруг, направились к первому из двух английских судов. Тот ход сохранил в отличие от собрата, шёл на двух узлах, однако это нисколько не помешало нам притереться к его борту, снова сдирая краску, и спокойно высадить абордажную команду. В этот раз бойцы действовали куда увереннее, всё же некоторые знания закрепились в их памяти, да и прошлые ошибки были учтены. Тут груз так же был военного назначения, стрелковое оружие, боеприпасы и даже пулемёты. Все пулемёты по моему приказу стали поднимать на палубу, как и ящики с боеприпасами. Ракетой был дан сигнал Гаранину приблизится, погрузка будет осуществляться на американца. Благо там была грузовая стрела.
  Скоро должно было стемнеть, поэтому половина абордажной команды вернулась обратно на борт 'Отрока' и тот, отойдя от борта английского судна, поспешил ко второму транспорту, пока наш угольщик к нам шёл на максимальном для него ходу. Всё же Головизнин не успел. Когда тот начал сближаться из трюма второго транспорта показался дым и языки пламени, а от его бортов отходили лодки полные людей. Так что лейтенант дал почти в упор пару выстрелов ниже ватерлинии, чтобы наверняка и направился к нам обратно. Команда этого судна, не смотря на его вооружение, было видно три орудия, не стала рисковать и сама уничтожила его.
  Когда крейсер вернулся, Гаранин ещё был на подходе, я перешёл на борт 'Отрока', и стал инструктировать лейтенанта по дальнейшим действиям. Понятно, что тот тоже устал, и адреналин уже не гуляет по его крови, но работы предстоит ещё много. Так что, хорошенько проинструктировав командира крейсера, что ему делать дальше и когда меня будить, я с частью абордажной команды направился отсыпаться, на ночь у меня в планах много работы, и я собирался отдохнуть, чтобы набраться сил. Вот остальным требовалось поработать за двоих, всё же на такой крейсер требовалась команда в полтысячи человек, а в наличии было всего едва половина, но я надеялся поправить эту проблему в моряках и офицерах за счёт 'Маньчжура'.
  Особо ничего невозможного лейтенанту я не поручал. Требовалось с прибытием угольщика перегрузить на его борт английские винтовки и все наличные в грузе пулемёты. Винтовки не все, пару сотен. Вот боеприпасов их много. Часть амуниции, включая бинокли. В общем, всё из списков, что я дал Головизнину. Аврал по перегрузке закончиться уже в полной темноте. Дальше отойти от борта англичанина, подорвать его, чтобы то затонуло, в это время английская команда должна быть в шлюпках, и на полном ходу оба корабля по плану двинут к берегам Китая. Точнее к Шанхаю.
  В моих глюках истории с 'Маньчжуром' не было, это уже моя идея. А команду мне удалось пополнить случайно, встретив через три дня русское судно, что принадлежало Добровольному флоту. Там с него было снято с два десятка палубных матросов, десяток кочегаров, и что немаловажно, полноценная рота казаков с офицерами. Они мне были нужны. Совершив переход через Тихий океан из Америки, судно имело проблемы с машинами и сейчас ремонтировалось, дрейфуя в полутора сотнях километрах от нас, счастливо избежав чужого внимания. Насчёт него я из своей истории ничего не помню, не мелькало о нём информация. Вот в глюках я присоединил этот пароход к себе. Правда быстро пожалел и избавился от него. Мало того что тихоходное, так ещё постоянные поломки. В общем, балласт.
  Ничего, ремонтироваться тому ещё три дня, так что успею наведаться в Шанхай и пообщаться с и.о командиром 'Маньчжура' лейтенантом Лазаревым. Кроуна на борту канлодки уже не было, с частью команды, надо сказать не большой, он смог незаметно перебраться в Порт-Артур, где адмирал Макаров назначил его начальником штаба Тихоокеанской эскадры. В принципе всё как и в моём мире.
  
  Разбудил меня стук в дверь. Пошевелившись, я лёг на спину, протерев ладонью лицо, прогоняя сонную одурь. Спал я на боку. Окно было закрыто, думаю как крейсер, так и угольщик, следуя моему приказу, идут в режиме светомаскировки, так что нарушать её, включая в каюте свет, я не стал. Да у меня закрытый шторами иллюминатор, однако, мало ли. Вся операция может сорваться от любого пренебрежения к светомаскировке, никто не должен знать, что мы тут.
  Легко встав, я подошёл к двери и открыл её. За дверью стоял тот же рыжий и вихрастый посыльный, только в этот раз на его лице была заметна печать сильной усталости. Лицо я его хорошо рассмотрел, в коридоре неярко горел один ночник. Как только я открыл дверь, тот вытянулся, отдавая честь и с рукой у виска, научили-таки, доложил:
  - Ваше благородие. Командир крейсера 'Отрок', его благородие лейтенант Головизнин сообщает, что появились огни Шанхая. Согласно его приказу я был направлен поднять вас.
  - Не идеально, но вполне неплохо, - кивнул я. - Передай лейтенанту, что я сейчас поднимусь на мостик.
  - Есть, - снова козырнул тот, и немного неумело развернувшись быстрым шагом направился к выходу из офицерского кубрика, там был ближайший трап наверх. Команда уже успела изучить боевой корабль и стала свободно ориентироваться в лабиринте внутренних проходов и отсеков.
  Умывшись, в тазике была свежая вода, я протёр полотенцем торс и лицо, после чего быстро оделся, взял приготовленный портфель, что стоял на стуле и направился в боевую рубку, которую сам же обозвал 'мостиком'. К сожалению мостиков, у рубки не было, что сильно сказывалось на возможности хорошего наблюдения за водами вокруг. Всё же видимость через узкие щели бойниц боевой рубки, была так себе, особенно в бою.
  Говоря про мостики, я имел ввиду площадки для наблюдения по бокам от боевой рубки. Сейчас, когда стало ясна их важность, на некоторых боевых кораблях свежей постройки, они появились, но вот на 'Телботе' их не было, и даже после модернизации и ремонта проведённого японцами, площадки так и не появились. А так в принципе неплохой крейсер, слегка устаревший, но не плохой.
  Взбегая по трапу, я поправил скрытую пиджаком кобуру с одним из бельгийских пистолетов, что взял с собой, и вошёл в рубку, где меня дожидался сильно уставший лейтенант.
  - Шанхай, - указал тот вперёд. - Шлюпка готова, солдаты, что вы отобрали взять с собой, тоже.
  Посмотрев на пошатывающегося от усталости командира 'Отрока', тяжело ему было одному управлять кораблём, я кивнул, изучая едва видную береговую линию.
  - Хорошо. Сейчас я покину борт корабля, дальше уже мои дела. Что вам делать дальше вы в курсе.
  - Так точно. Отойти в открытые воды, лечь в дрейф и отдыхать, выставив наблюдателей.
  - Отойти миль на сорок, - продолжил я. - Всё же тут довольно серьёзное транспортное движение, поэтому не стоит попадать на глаза местным торгашам. Быстро сдадут. В дрейф ляжете подальше от их традиционных маршрутов. Они в основном у берега ходят. Редко когда далеко от берега. Если американцы только, но они тут редки, если повезёт, так никого и не встретите... Что дальше делать помните?
  - Да, как стемнеет, вернутся к устью входа в порт Шанхая, и встретить вас.
  - Сигнал?
  - Три раза должна мигнуть сигнальная лампа. Временной промежуток между сигналами - три секунды.
  - Всё верно, три на три.
  В это время подбежал боцман и сообщил, что лодка спущена и отобранные мной люди уже в ней. В общем, не стоит задерживаться. В этом я был прав, даже ночью тут было движение. Правда, в основном каботажников, всё же серьёзные грузовые суда ходили днём, особенно те, где капитаны плохо знали эти воды, а таких в последнее время тут стало хватать, поэтому поторопимся. Кстати, перехваченный нами конвой вышел из Шанхая.
  Быстро попрощавшись с Головизниным, я направился к трапу и действуя одной рукой, во второй продолжал находиться портфель, спустился в лодку, где сидело два матроса и четыре казака. Причём все в военной российской форме. Это требовалось для скорейшего опознания и переговоров с офицерским составом канлодки. Я не переоделся по той причине, что помимо формы офицера ВМФ Японии у меня были только гражданские костюмы.
  'Отрок' и угольщик, которому мы пока так и не дали имени, не заслужил, двинули в открытое море, шли они тёмными массами без ходовых огней, потеряться в этом случае очень легко, но отойдя подальше, включат ходовые, а мы направились к порту. Как я и думал, пару раз в стороне мелькали китайские джонки. Рыбаки вышли на ночной лов. Иногда ночью можно взять рыбы больше чем днём. Подойдя к одной лодке и не договорившись, мы направились ко второй. Тут была крохотная джонка тонн на восемьдесят с шестью китайцами-рыбаками. Вот с ними мы смогли договориться.
  Старик с куцей бородкой, когда назвал цену за работу и получил её в английских фунтах, деньги из судовой кассы 'Отрока', на моё сетование на счёт первой джонки затрясся всем телом, квохча от смеха. Китайский я знал очень плохо, хотя разобрать о чём говорят, теперь мог, но хозяин лодки владел корейским как родным, так что проблем с пониманием не было.
  - Так то контрабандисты, ждут второе судно, а тут вы. Не удивительно, что они вас послали далеко и надолго. Странно, что не обстреляли, видимо что-то важное ждут раз бояться шуметь.
  - Теперь понятно, - кивнул я. На джонке горела керосиновая лампа, так что нашу мимику было видно. - Ладно, все приготовления закончены, можем двигаться. Всё как и договорились.
  Договориться с китайцами было действительно не сложно. За деньги те были готовы на всё. Я говорю за всю социальную сферу Китая. Даже дворяне могут за деньги сделать многое, тут всё от сумм зависит. Тем же рыбакам я заплатил на удивление мало, цена за три их улова примерно, но они и этому были рады.
  - Это сделаем, - согласился старик и стал отдавать приказы своим родственникам, что и состояли в команде.
  Моя боевая группа из моряков и казаков уже перебралась на джонку. Нашу шлюпку привезли к корме и забросали её старыми сетями, чтобы часть свешивалась за борт. Маркировка туфтовая, но хоть так. Жаль, что в устье мы войдём при свете солнца, горизонт уже посветлел и вот-вот появиться светило. Однако ничего, прорвёмся. Наши уже ушли за горизонт, мы их не видели, так что пока о нашем появлении в Шанхае никто не знал. Надеюсь, до нашего отбытия всё так и будет.
  Я устроился на носу джонки, один из китайцев по приказу старика бросил тут свёрнутый кусок брезента, так что полулежал вполне с удобствами. Пара казаков наблюдали за хозяевами лодки, остальные отдыхали, крепко сжимая японские винтовки. Вот так и плыли в порт.
  Сам я поглядывал по сторонам. Охраны на входе не было. 'Маньчжур', до интернирования охранял старый японский крейсер 'Мацусима'. Сейчас его, конечно же, тут не было, и он действовал в составе японского флота. Пока он мне на пути не попадался, хотя с этим типом встречаться уже приходилось. В бухте Сасебо однотипный 'Ицукусима' не был нами торпедирован, но как я потом узнал, один из случайных снарядов с горевших складов с боеприпасами попал ему в полубак и нанёс серьёзные повреждении и вызвал пожары. Сейчас этот крейсер стоял на ремонте. Хотя уже достаточно много времени прошло, могут уже вернуть в строй. Японские ремонтники на удивление быстро работали.
  Нас не досматривали, просто не кому было, и мы направились в порт. Шли достаточно далеко от нашей интернированной канлодки, казаки и те из моряков, что не спали, вытянув шеи, старались рассмотреть стоявший на якоре боевой корабль, который, к сожалению, был исключён из этой войны, но ничего не поделаешь. А так глядишь и нам он пригодиться. Насколько я знал, на борту оставалось около сотни моряков, и с пяток офицеров.
  Пока мы не торопливо входили в порт, уже рассвело и нижний край солнца оторвался от горизонта, поднимаясь выше. Китайцы были с уловом и их уже ждали на пирсе, чтобы купить свежую рыбу, но мы сперва свернули к стоянке джонок. Там китайцы отцепили лодку вместе с нами, и пошли уже к пирсу. Со стороны особо внимания мы не привлекли. Старые сети старик нам отдал, вернее я их у него купил. Как за новые оплатил, но торговаться не хотелось. Дальше просто, подходя к разным судам, я узнавал, какая из джонок продаётся. На нас смотрели без особого любопытства, тем более по приказу моряки и солдаты скинули верхнюю одежду и фуражки оставаясь в нательных рубахах. Винтовки прикрыли сетями, там же и подсумки спрятали. Солнце уже припекало, жарко было, так что нашу национальную принадлежность распознать китайцы сходу не могли, а общался я вообще на корейском. Знатоки этого языка тут встречались, так что удалось достаточно быстро выяснить, какие суда были выставлены на продажу.
  После недолгого осмотра, тут я уже специалистом стал за эти месяцы, выбрал небольшую джонку тонн на сто пятьдесят, и уплатил за неё хозяину всю сумму. По моим прикидкам, если повезёт, то добудем около пятидесяти так нужных нам моряков, так что джонка спокойно их переправит до крейсера. Причём после оплаты, я нанял бывшего владельца судна на пополнение припасов, так что тот быстро всё организовал и в её трюм было спущено с три десятка мешков с рисом, с крупой и несколько бочонков с солониной. Дальше ещё проще, моя команда быстро освоилась на борту свежекупленного судна, а я на шлюпке с двумя казаками направился к 'Маньчжуру'. На дне было две корзины со свежей рыбой, для маскировки мы рыбаки. Тем более через бывшего хозяина лодки нам удалось приобрести китайской одежды. Я в курсе, что тут хватает разнотипных шпионов, и информация тоже стоит, скорее всего о нас быстро узнают, но я особо об этом не переживал. Везде я доплачивал за молчание, тут отдельный тариф, так что надеялся, что до вечера информация будет попридержана, а дальше уже не важно.
  - Эй, на лодке! - окликнули нас с борта канлодки.
  Кричали английском, в Шанхае это был международный язык. Да и вряд ли кто из команды знал китайский, а тут знатока хоть как да найдёшь.
  - Свежая лыба, сэл, свежая лыба, - как картавят обычно китайцы, крикнул я в ответ, кутаясь в накидку. - Ещё лис.
  Уверен, за канлодкой со стороны наблюдают и любая лодка привлечёт внимание, поэтому и такие напряги с маскировкой.
  - Рыба с рисом? - задумчиво пробормотали с канлодки на русском, явно пробуя эти слова на вкус, после чего ответили на английском. - Ладно, подходи к правому борту, спустим забортный трап.
  - Гребите к правому борту, - тихо велел я двум казакам, что сидели на вёслах, моряки с 'Отрока' остались на джонке, готовя её к выходу. Требовалось там провести некоторые процедуры, сама джонка уже больше года стояла на якорной стоянке и требовала заметного ухода.
  Как только шлюпка подошла к правому борту канлодки, я бросил наверх веревку, чтобы вахтенный закрепил конец, а сам руками о забортный трап погасил скорость и вторым концом привязал к нему лодку. К нам уже спускалось два моряка, сверху поглядывал офицер в звании мичмана, поэтому часто кланяясь русским морякам, я тихо сказал ближайшему на русском языке:
  - Я, Максим Ларин. Отведи меня к командиру 'Маньчжура'.
  Тот несколько удивлённо покосился на меня, рассматривая лицо, потом на казаков, убеждаясь, что мы славяне. Один из казаков, Рустем Закиров, из казанских татар, улыбнулся белозубой улыбкой и негромко спросил:
  - Что, не веришь? Из Японии мы. Из плена бежали. Его благородие выручил, освободил.
  - Делайте вид что всё идёт как и прежде, мы китайские рыбаки, привезли вам рыбу и рис, а ты проводи меня к капитану корабля, - быстро велел я.
  - А шлюпка-то корабельная... Прошу за мной, - припросил тот и пока второй осматривал корзины и два мешка с рисом на дне лодки, мы поднялись по трапу на палубу 'Маньчжура'.
  Матрос первым с немалой ловкостью и сноровкой взлетел наверх и что-то шепнул на ухо встревожившемуся офицеру, тот сверху не мог не заметить наше общение. Судя по округлившимся глазам мичмана, матрос с ходу выдал кто мы. В принципе правильно сделал. Передав меня с рук на руки своему вахтенному офицеру, тот по приказу быстро вникшего в суть дела мичмана поспешил дальше изображать обычную суету при покупке продовольствия. То есть спустился в нашу шлюпку помогать напарнику. Я продолжал изображать китайца, то есть кланялся всем подряд, офицерам глубоко, унтерам, уже меньше, но мы всё же добрались до каюты, что занимал исполняющий обязанности капитан канлодки. Кстати, не каюту капитана, Краун до сих пор числился её реальным командиром, а старпома.
  Пока мы шли, мичман, не смотря на мои маскировочные действия, из команды похоже так никто и не понял что я не китаец, то есть не местный, всё же не удержался и при возможности, когда не было свидетелей, быстро спросил:
  - Скажите, а вы действительно тот самый Максим Ларин?
  - Что значит тот самый? - заинтересовался я, разгибаясь у двери в каюту. Мы уже спустились вниз, так что надобность в маскировке отпала.
  - Тот самый что потопил броненосцы Того в первый день войны и навёл панику в Сасебо чуть позже. Все газеты только об этом и пишут. Тот немецкий журналист, что с вами был, сейчас стал самым знаменитым в своей братии. После вас конечно.
  - Если броненосцы и Сасебо, то тот самый, - поправляя одежду, кивнул я.
  - А где вы пропадали этот месяц? Никаких слухов о новых сражениях не было, только заметки о ваших действиях в Сасебо и после. Недавно вышла последняя заметка с теми приключениями, где участвовал тот немецкий журналист. На этом всё. Больше слухов.
  - В Японии жил, изучал противника так сказать изнутри. Заодно освободил лагерь военнопленных с нашими парнями. Угнал из столичного порта Токио японский крейсер, бывший английский 'Талбот', ну и угольщик. По пути досмотрел четыре английских судна, все везли контрабанду, снял команду и потопил их. Ещё три японских без досмотра пустил на дно. Сейчас у меня проблемы с недостатком команды и я планировал её решить за ваш счёт. Поэтому и прибыл в Шанхай. Это реально? Люди у вас есть? Беру только добровольцев. Могу обещать море приключений, и если повезёт то и славу.
  - Надеюсь, командир решит этот вопрос. Мичман Богданов к вашим услугам. Если что, я первый из добровольцев.
  - После меня, - сказал молодой мужчина в накинутом сюртуке с погонами лейтенанта, что открыл дверь. - Вы так 'шептались' что я всё слышал... Лейтенант Лазарев к вашим услугам. Наслышан. Прошу.
  Лейтенант посторонился, и мы с мичманом прошли в его надо сказать не такую и большую каюту. Однако это не помешало нам устроиться с некоторыми удобствами.
  Исполняющий обязанности капитана очень желал услышать мои приключения, однако я напомнил, что долго задерживаться не могу, это может вызвать подозрения у возможных наблюдателей. А они точно есть. Поэтому при возможности хотелось бы закончить побыстрее. Однако и уйти без рассказа я не мог. Лейтенант вызвал других офицеров, даже того что был вахтенным ночью и спал, в каюте сразу стало тесно, шесть офицеров и я. Кроме и.о, остальные были мичманами, лейтенантов Краун с собой забрал, как и расчёты тяжёлого калибра. Парни понимали, что могут простоять тут всю войну и честно говоря, желали повоевать, тем более обо мне какие только слухи не ходили.
  В общем, когда офицеры собрались, я достаточно кратко, без особых подробностей описал свои приключения. Даже упомянул то, что встречался с выздоравливающим Того в японском госпитале и мы неплохо поболтали. Про подарки ему и императору тоже упомянул, не видя в этом ничего такого. Описание подарков вызвало у офицеров одобрительные улыбки. Они посчитали их щелчком по носу императора. Потом я коснулся проблем с 'Отроком' и американцем. У меня действительно не хватало команды, вот я и решил её решить за счёт 'Маньчжура'.
  Лазарев что большей части моего рассказа пребывал в задумчивости, я его сразу озадачил своей просьбой, прикидывал, сколько людей и офицеров может дать. Так что когда я закончил, и достал из-за пазухи запечатанный сургучом мой доклад по последним действиям, он принял его на руки, молча кивнув, соглашаясь передать через наше консульство в Шанхае дальше, то озвучил:
  - Знаете, Максим Евгеньевич. Я прикинул все возможности пополнения ваших кораблей специалистами и выходит вот что. Самый минимальный для ухода за нашим кораблём экипаж может быть в количестве семнадцати матросов при трёх кондукторах и одном офицере. Получается с борта можно снять восемьдесят шесть матросов, одиннадцать кондукторов и пять офицеров.
  - Отлично, - широко улыбнулся я. - Я, честно говоря, на меньшее рассчитывал.
  - Это ещё не всё. Кроме 'Маньчжура' в порту Шанхая стоят два наших грузовых судна. Они тоже интернированы. Есть возможность и с них снять часть экипажей, тем более они штатные. Беседу с капитанами я возьму на себя.
  - Я так понимаю, Андрей Олегович, что вы тоже идёте? - уточнил я. - Вы можете это сделать? Да и кто после вас остаётся?
  - Да, я решил пойти с вами. Покинуть нашу канлодку могу. Напишу приказ о назначении одного из мичманов исполняющим обязанности и уйду с вами. Влетит, конечно, но позже. А вот по поводу того кто останется, я долго думал и решил пустить выбор на волю случая. Жребий.
  - Это без меня, времени не осталось.
  - Согласен.
  Мы достаточно быстро обговорили, как я буду снимать экипаж с 'Маньчжура', намекнув, что среди моряков стоит отобрать добровольцев. Все кто не желает войны, мне не нужны, пусть остаётся тут и несут тихую и спокойную службу. В общем, после обсуждение порядка принятия добровольцев, я покинул каюту Лазарева, меня сопровождал к лодке тот же офицер, всё для маскировки, после чего мы отчалили и на вёслах пошли обратно к стоянке джонок. Дальше уже не моя работа, надеюсь, Лазарев справиться, было видно, что ему до тошноты надоела стоянка в порту, и ему хотелось действий. В принципе в том же состоянии были и мичманы, а тут такой луч надежды в моём лице. Теперь понятно, почему они зачитывали до дыр газеты с заметками Эриха о наших приключениях.
  Мы благополучно вернулись обратно, и я включился в дело по подготовке судна к отплытию. В принципе матросы уже всё сделали, поэтому я назначил отбой. Сам устроился в одной из двух кают, а пятёрка подчинённых во второй. Лишь один гулял или сидел на палубе. Он был вахтенным. В обед он прямо на палубе, там был железный лист и тренога, приготовил нам обед. Вполне неплохой, кстати, казак оказался рукастым и сведущ в кулинарии. Рис с рыбой был. Очень вкусно. На ужин, кстати, тоже-самое блюдо было.
  
  Когда стемнело, джонка, скрипя рангоутом, снялась якоря и медленно поползла в сторону канлодки. Хотелось бы сказать, что поползла под парусом, но нет. Ветер был, однако встречный. Поэтому я спустил всю шестёрку в лодку и те канатом стали буксировать судно с места стояки на чистую воду. Шлюпка у нас четырёхвесельная была, но ничего, на одну пару по двое село.
  Наконец джонка была выведена на чистую воду, и я велел уставшим буксировщикам возвращаться. До канлодки тут по прямой с пару километров будет, замучаются грести, так что когда те привязали шлюпку к кормовому канату и поднялись на борт, то командуя двумя своими моряками, я поднял парус и галсами направился к 'Маньчжуру'. На стоянке я так идти не мог, вот и воспользовался буксиром. С опозданием в получас, ветер был немного неожиданной преградой, наша джонка подошла к борту канлодки. После негромких окриков, опознание прошло нормально, мы подвели наше судно к боевому и, к сожалению, разоружённому кораблю.
  Как только мы встали борт к борту, три каната крепко прижали судно к бронированному борту канлодки, как были перекинуты к нам два штурм-трапа и по ним с личными вещами в руках стали перебираться матросы. Казаки, одетые по всей форме, правда, было темно, едва освещали палубу пара дежурных светильников на 'Маньчжуре', но руководить приёмом людей они могли. Так что часть их отправили в трюм, часть размещалась на палубе. Каюты были для офицеров и кондукторов.
  Как и обещал Лазарев, большей частью тут были именно добровольцы. Так что моряки перебирались к нам с большой охоткой. К сожалению, я не рассчитывал на такое количество людей при выборе судна, однако перед наступлением темноты решил эту проблему, купив большую лодку. Часть моряков были направлены туда, как и в нашу шлюпку, что так же буксировалась за кормой. В свежекупленной лодке кроме шести вёсел ничего больше не было, но её предполагалось буксировать, так что тут я проблем тоже не видел. В эту лодку могло вместиться до шестидесяти человек, но это впритык, так что поменьше устроим.
  - Кто остался по жребию на канлодке? - поинтересовался я у лейтенанта, который следил, чтобы матросы, спускавшие его вещи в одну из кают, уложили их как надо.
  - Мичман Богданов. Тот, что был вахтенным офицером, когда вас встречал.
  - Справится?
  - Конечно, Всеволод молодой офицер, меньше года на службе, но я оставил ему трёх кондукторов в качестве вахтенной смены, один вполне опытный. Справиться... Все разместились? Места есть?
  - Как я понял есть. Размещением ваши офицеры командуют, я им передал это дело.
  - Ну значит всё в порядке.
  - Как там переговоры с капитанами торговых судов?
  - А знаете, есть подвижки. Сейчас лодки подойдут от них. По времени уже должны быть. Удалось договориться с обоими капитанами. Они в принципе не против были, так что выстроив команды на палубе, я пообщался с ними. Как вы и говорили, только добровольцы. Так что по спискам должно прибыть сорок семь человек, включая трёх шкиперов, они числятся прапорщиками по Адмиралтейству. Но как вы понимаете, призвать их никто не успел. Война застала нас тут. Не мы одни скучаем в местном порту. Часть добровольцев составляют машинные команды и кочегары. При стоянке кормить такую ораву, которая ничего не делает, капитанам не хочется, так что они вполне легко расстались с нужными специалистами. У обоих осталось по одной смене, так что порядок.
  - Отлично, - обрадовался я, и тут же замолчал, мысленно прикидывая, хватит нам места для новых людей или нет. По всему выходило, что нет. - Похоже, придётся задействовать шлюпки с 'Маньчжура', посадочных мест не хватает.
  - Не проблема, те кто остался на канлодке, приведут их обратно.
  - Отлично. Действуйте.
  Тут как раз начали подходить шлюпки с торговых судов, поэтому сходу часть людей была поднята на борт джонки, часть пересажены на шлюпки 'Маньчжура', которые спустили на талях в воду. Знакомство со всеми добровольцами я оставил на потом, так что когда все разместились и была проведена перекличка, мы отошли от борта канлодки и направились к выходу из порта. Там, где-то на горизонте нас должен был ожидать 'Отрок' под командованием Головизнина.
  Покинули порт без проблем. Ночь, ничего не видно, вперёдсмотрящие только и поглядывали по нашему курсу, чтобы не налететь в кого, не мы одни без ходовых огней ходим. Однако ничего, в тесноте да не в обиде покинули порт, и вышли в открытые воды Восточно-Китайского моря. Когда огни Шанхая стали едва видны, один из матросов, достал сигнальную лампу, зажёг её и, прикрывая тряпочкой на необходимое время, подал сигнал в открытое море. Через пару минут был ответный сигнал, он оказался сильно в стороне, так что сменив маршрут, мы направились в сторону 'Отрока'. Это мог быть только он, ответный сигнал правильный.
  На подходе мы услышали сначала шум судовых механизмов, и только потом из ночной темени, а действительно было очень темно, тучи даже звёзды закрыли, вынырнула крупная туша нашего лёгкого крейсера. Как только тот сбросил скорость и лёг в дрейф, мы подошли к спущенному трапу. Я знал, что нас держали на прицеле двух пулемётов, так на всякий случай, так что, ещё опознавшись голосом, приказал спускать забортный трап. Народу я доставил много, почти полторы сотни, причём очень нужных специалистов, однако, конечно же, всё равно не достаточно.
  Одного трапа было мало, однако, для приёма людей самое то. Сперва на борт подошла большая купленная мной шлюпка с частью моряками с 'Маньчжура' и частью добровольцев с обоих грузовых судов интернированных в Шанхае. Особо людей не сортировали, оставили это на завтра, на завтрашний день, тогда же и распределение по боевым постам будет, а пока просто поднимали на борт и с помощью сопровождающих отправляли их в матросские кубрики или устраивали прямо на палубе. Там тростниковые маты набросаны были.
  Вот офицеров конечно по каютам распределили. Ожидалось, что будет два-три, а тут сразу восемь, я и троих гражданских штурманов считаю. В общем, почти сорок минут понадобилось, чтобы все добровольцы поднялись на борт крейсера и распределились по кубрикам. Шестёрка моряков с канлодки, что должны были вернуть шлюпки обратно, как только трюм джонки был освобождён от продовольствия, перешли на неё и, забрав все плавсредства, двинули обратно. Своё дело они сделали, ну а мы, дав ход, двинули в открытое море. Новички тут не помогали, напомню, распределение будет завтра, так что устроившись на своих местах они отсыпались, как в принципе и я. Прошёл к себе в каюту, принял водные процедуру, помывшись, и спокойно уснул на своей кровати. Всё же койкой её не поворачивается язык назвать. Натуральная двуспалка.
  
  Поднялся я в восемь утра, как раз когда прозвучал сигнал к завтраку. Выйдя на палубу чтобы подышать свежим воздухом, с интересом посмотрел на американца идущим малым ходом неподалёку от нас. Ход малый был, но к обеду мы должны были выйти к дрейфующему судну, которое производило ремонт. Там я тоже планировал пополнить свои ряды добровольцами.
  Спокойно приняв пищу в заметно оживившейся кают-компании, с новичками тут стало шумно, а то до этого было слишком малолюдно, я кивнул Головизнину.
  - Господа офицеры, - встал тот. - Прошу вашего внимания.
  Мы уже закончили с завтраком, многие допивали чай, так что на командира крейсера сразу же было сосредоточено всё внимание. Лейтенант взял поданный мной список, это я вчера после водных процедур составил с помощью Лазарева, кого куда лучше распределять, уж тот своих людей хорошо знал. Так что Головизнин стал зачитывать список. Двоих, одного мичмана и одного штурмана торгового флота мы направляли на наш угольщик, а то Гранин, в принципе, как и командир 'Отрока', совсем зашивался. Этого конечно тоже мало, но снимет много проблем. Кстати, пока оба корабля лежали в дрейфе весь прошлый день, к полудню, после окончания отдыха, прошли некоторые работы. Встав борт о борт с 'Отрока' на наш угольщик были перекинуты три пушки. Две небольшие, противоминного калибра, и одна покрупнее, семидесятишестимиллиметровая. Запас боеприпасов тоже был передан, по два боекомплекта на каждую пушку.
  Лазарев стал заместителем Головизнина, да ещё принял на себя всю артиллерию крейсера, включая минные аппараты. Дальше уже распределяли людей без меня, назначая их на боевые посты. Даже сейчас, несмотря на малый ход, крейсером управлял один из кондукторов, так что вахтенные офицеры уже сейчас были нужны. Оба лейтенанта, а Лазарев своих знал хорошо, быстро раскидали людей. В принципе ещё сотню и экипаж будет насчитывать полный штат. А пока новичкам следовало освоиться на боевом корабле, некоторые никогда не ступали на их палубу. Не смотря на не хватку, Гаранину всё же тоже выделили немного людей. Про офицеров я уже сказал, однако ему так же дали ещё несколько десятков человек, кочегаров, механиков, и даже артиллеристов для тех пушек, что установили на палубе. Всего ему передавалось едва тридцать человек.
  Когда распределение было закончено, оба корабля сбросили ход и на двух шлюпках пополнение со своими личными вещами было переправлено на наш угольщик. Кстати, угольные ямы 'Отрока' вновь были пополнены. После установок пушек бункера были загружены углём из трюмов американца. Не полностью, там уже ночь наступила и 'Отрок' направился к Шанхаю, но главное восполнили потери после прошедших схваток.
  После этого мы двинули дальше. На обоих кораблях часто звучала учебная тревога, новички, как в принципе и основной экипаж, который так же слабо изучил крейсер, серьёзно стали его осваивать. Лазарев и на 'Маньчжуре' командовал артиллерией, так что тему знал и за свою работу взялся со всей серьёзностью. Пока какие либо выводы делать рано, были всего лишь сформированы дополнительные расчёты, для тех пушек, что расчёты как раз не имели. Правда для противоминного калибра их так подобрать и не удалось, да и не старались, нам эти пушки всё равно ни к чему. Я вообще планировал их демонтировать. Вот так и проходило наше плаванье, даже обед пролетел как-то незаметно. Сам я тоже активно участвовал в учебном процессе, но в основном с казаками. Трижды мы сходились борт о борт с угольщиком. И ребята на практике показывали, как усваивали учебный материал. С каждым разом всё лучше и лучше, есть за что похвалить.
  
  Дым на горизонте от работающих котлов лежавшего в дрейфе судна заметил один из сигнальщиков, он нам и сообщил через вахтенного офицера. Мы чуть было не проскочили мимо, так что, сменив курс, направились к судну Добровольческого флота. Там были частично разобраны машины, поэтому дать ход судно не могло. Максимум пару узлов, поэтому капитан судна и не пытался бежать, смысла не была. Как он мне потом объяснил, они испытали неимоверное облегчение, рассмотрев на флагштоках обоих кораблей российские флаги. Раньше там висели самоделки, где нам в Японии русские флаги взять? Но после захода в Шанхай, канлодка поделилась с нами своими флагами. Так что у нас теперь даже запас был. На 'Отроке' под ветром колыхался военно-морской российский флаг, как в принципе и на угольщике. Когда мы подошли ближе к ремонтирующемуся судну, то с его палубы, где толпились казаки, а там их было больше сотни, прозвучало хорошо слышное 'Ур-ра-а'. Кстати, эти казаки в бинокли и подзорные трупы тоже рассмотрели, что у нас на палубах есть их коллеги. А как же. Несколько казаков несли службу. Раз они теперь морская пехота, хоть и временно, то служба есть служба. Тут Жигарев распоряжался, так что часовые у арсенала и рубки стояли при полном снаряжении и вооружении, с винтовками на ремне. Часовые, а их на судне было трое на боевых постах, назначенных Головизниным, сменялись каждые четыре часа.
  Команды обоих наших кораблей тоже приветствовали своих, махая руками или бескозырками, не многие казаки что отдыхали, фуражками приветствовали соотечественников. Интенсивные тренировки были пока закончены, чтобы дать людям отдых, вот свободные от вахты и высыпали на палубу. Ещё бы, такая встреча. Может кому-то она и показалась случайной и неожиданной, но кажется, командир крейсера что-то подозревал. Я ведь ему сообщил точные координаты куда следовать. Так что он ожидал что-то тут найти, и вот нашёл.
  - Лейтенант, - обратился я к Головизнину. - Сообщите на 'Мариуполь' что я ожидаю у себя капитана судна Лажена и командира конвойной роты. То есть командира сотни подъесаула Елисеева.
  Вот теперь подозрения лейтенанта переросли в уверенность в том, что я был в курсе местонахождения тут русского судна и знал кого тут встречу. Тот поспешил отдавать распоряжения, теперь с появлением офицеров он мог себе это позволить, а я неторопливо двинул к себе в каюту. Один из вахтенных матросов последовал за мной. На нём приборка каюты к скорой встрече офицеров.
  Оба корабля уже сбросили ход, сделав круг вокруг лежавшего в дрейфе 'Мариуполя', так же легли в дрейф. С помощью сигнальных флажков, они у нас появились тоже благодаря Лазареву, сигнальщики передали на ремонтируемое судно просьбу прибыть на борт крейсера названных людей и тоже легли в дрейф. С 'Мариуполя' уже спустили шлюпку, так что достаточно быстро названные офицеры оказались на борту 'Отрока'. Правда, подъесаул был не один, его сопровождали двое офицеров, один был сотником, второй хорунжий. Остальные офицеры казачьей сотни остались на борту судна.
  - Господа, присаживайтесь, - после того как Головизнин представил нас друг другу, указал я на стулья и небольшую софу, сам устроившись на своей койке. Мне тут удобно было, всех вижу.
  Кстати, лейтенант удивился, когда я велел ему представить нас. Он был уверен, что мы знаем друг друга, все предпосылки к этому были. Двое других казачьих офицеров остались на палубе, общались с нашими офицерами из экипажа, получая от них самые свежие новости по местным боевым действиям, а то давно уже были оторваны от информации, можно сказать у них был информационный голод. Наши моряки им даже выдали немного потрёпанные самые свежие газеты, чтобы и другие могли почитать, когда вернуться обратно на борт своего судна. Правда, почти все они были на немецком или английском языках, но полиглотов на 'Мариуполе' хватает, переведут остальным.
  Что-то я отвлёкся. В общем, командир сотни был один, как и капитан 'Мариуполя', они устроились на указанных местах, казак только шашку поправил, чтобы она не мешала. А вот Головизнин уходить не собирался, и устроился на свободном стуле. Его гложило любопытство, причём как я понял очень острое, он просто не понимал что происходит, ну а то, что я жестом не отправил его погулять, и позволило ему остаться. Раз не запрещают, значит можно.
  - Прежде чем перейти к серьёзному разговору, хотелось бы узнать. Есть ли острые проблемы, которые нужно быстро решить? - поинтересовался я, прекрасно зная ответ.
  - Ещё как есть, - кивнул капитан 'Мариуполя'.
  Они с казаком вообще были ошарашены, когда узнали, что обоими кораблями командую я. Да, они обо мне уже не раз слышали, причём не только хорошее. Вон в Америке, откуда они шли, меня тоже начали поливать грязью. Политика, мать её. В общем, отношение ко мне было скорее настороженное, верить или нет. Так что я им дал с полчаса покрутиться в среде моих моряков, которые естественно информированы были куда больше, так что когда они после уточняющих вопросов прояснили себе некоторые моменты, например, узнали что большая часть команды, включая казаков, освобождена мной из японского плена, отношение ко мне стало постепенно меняться.
  - Продовольствие и вода, - понимающе кивнул я.
  - Откуда вы?!.. - изумился капитан.
  - Это не трудно было просчитать. Я закупил в Шанхае продовольствия, не так много как хотелось бы. Но вам до Порт-Артура хватит, позволил слезть с урезанных пайков. Вы ведь туда идёте?
  - Именно так.
  - Хорошо. Сейчас лейтенант Головизнин, командир крейсера 'Отрок', отдаст приказ и всё закупленное в Китае продовольствие на шлюпках будет отправлено к вам на борт. Включая бочонки с водой.
  Не знаю, что делал лейтенант, но вернулся он в туже минуту, явно не собираясь пропускать ни слова. Наверное, вахтенный матрос стоял за дверью, вроде мелькал там рукав форменной военно-морской куртки, и передал приказ, сразу же вернувшись. Особо я ничего сказать не успел, так что тот ничего не пропустил. Выяснив у капитана степень окончания ремонта, пообещав помочь механиками, у меня теперь их стало хватать, я свернул к своей теме. Мне нужны были люди. Подъесаула я попросил пока подождать окончания разговора с капитаном 'Мариуполя', мол, потом и до него очередь дойдёт, так что тот сидел на полусофе и с интересом нас слушал. Естественно капитан был против, чтобы я забрал часть его команды. Причём большую часть, однако, я находил убедительные доводы, и тот всё же сдался, сказав, что отпустит только добровольцев. Видимо он был уверен, что их будет не так и много. Судя по усмешке казака, тот сомневался в этом.
  Вот Головизнин был в сомнении. Он понимал, что моряки с торгового судна для крейсера не подходят, слишком долго переучивать, угольщик наш имеет в принципе полную команду и пополнения не требует, хотя и может её принять. Когда капитан после наших недолгих споров на миг замолк, обдумывая решение, лейтенант почти одними губами вопросительно шепнул мне:
  - Зачем они нам?
  - Перегонные команды, - так же тихо ответил я.
  Судя по посветлевшему лицу лейтенанта, тому это простое объяснение в голову просто не приходило, так что он только кивнул. Тогда люди действительно были нужны. В общем, мы ударили с капитаном Лаженом по рукам, в прошлом потомок французов дал добро. После этого капитан с Головизниным вышли решать рабочие вопросы, их хватало, а мы с подъесаулом уже перешли к своим темам.
  - Как вы оказались на 'Мариуполе' я в курсе. Как я понял, вы должны по прибытию в Порт-Артур поступить под командование старшего казачьего войска, а дальше, какие приказу поступят. Я не военный, приказы вам отдавать не могу, однако прошу, до того момента пока вы не ступите на русскую землю, или где находятся русские представительства, временно отойти под мою руку. Обещать вам могу изрядных приключений, немало рубок на шашках, но главное, ваша задача это абордаж судов и боевых кораблей противника, возможные высадки десантом на вражеском берегу для совершения небольших, или больших диверсий. Со своей стороны могу обещать приложить все силы, чтобы потери были минимальны. Да я и сам просто не ввяжусь в бой, если не буду убежден, что выиграю схватку.
  - То есть, упустите противника? - удивлённо тот посмотрел на меня, пребывая в изрядной задумчивости. - Не трусость ли это?
  - А причём тут трусость? На мой взгляд, это обычная тактика летучего отряда, что вы не можете не знать. Такие группы как мой отряд как действует. Обнаружил цель, если она по зубам, атакует и уничтожает. Такие булавочные уколы наносят противнику потери куда больше, чем один крупный, но с нашим уничтожением. Ну потеряем мы корабли и что? Кто дальше будет наносить удары? Нет, нервировать противника, заставляя его перекидывать с места на место и так не многочисленные силы, вот наша тактика. Ресурсы у боевых кораблей японцев не бесконечны и угля они жрут дай боже, а они их гоняют всюду, где мерещатся мои корабли. Это не я сказал, один английский офицер с торгового судна, которое мы после досмотра утопили. Судно утопили, контрабанду вёз.
  Говорил я всё тоже самое что и в своём глюке, тогда мне подъесаула удалось уговорить, причём не зря. Ребята оказались действительно отчаянные до беспредела и отважные. Позже я ни разу не пожалел о своём таком приобретении. Вот и в этот раз долго уговаривать казака не пришлось, как и в случае с канонеркой в Шанхае, всё решила скука, долгое плаванье через Тихий океан явно поспособствовало правильному принятию решения. Дальше после того как Елисеев дал своё согласие, мы уже решали рабочие вопросы. В общем, на время сотня в полном составе переходит к нам, благо лошадей как можно было ожидать, у них не было, ну а с проживанием решит Головизнин, проблем на борту с этим не было из-за нехватки экипажа.
  Подъесаул ушёл, у него теперь было много работы, нужно всю сотню со всем имуществом перевезти на 'Отрок', а я ополоснулся в тазике, освежившись. Кстати, появление казаков на 'Мариуполе' можно назвать счастливым стечением обстоятельств. Грузовое судно находилось в Сан-Франциско, когда началось война. Намекну, оно там ремонтировалось. Там же стояла личная яхта одного из великих князей дома Романова, причём при нём была сотня казаков. Та самая, елисеевская. Князь был с официальным визитом, потому и такая охрана. Узнав о войне, тот начал снаряжать яхту для скорого отбытия обратно в Россию, когда его глаз зацепился за мирно стоявший 'Мариуполь'. Узнав, что тот как раз направляется в Порт-Артур, князь решил отправить свою сотню казаков трошки повоевать, тем более сами казаки как раз не были против. Так что он ссадил их и отбыл. 'Мариуполь' так же почти сразу покинул американский порт, опасался интернирования, тем более груз в трюме был очень важен, снаряды для русских броненосцев и разная сопутствующая мелочь. В общем, на малом ходу, задействовав только часть котлов, судно отошло дальше по побережью и, найдя тихую и пустую бухту, встало на ремонт. От скуки, а стояли они там почти две недели, казаки охотой извели всю живность на берегу, пока, наконец, судно не было готово к выходу. Кстати, они не были оторваны от информации, как можно было бы подумать, переодеваясь в гражданскую одежду, один из офицеров прогуливался до ближайшего городка, где закупал, свежую прессу, так что более-менее были в курсе всего. Американцы о русском судне знали. Я про окрестных жителей. Именно они доставляли на берег к лодкам свежей продовольствие, фрукты-овощи. В общем, подзарабатывали.
  Потом было долгое плаванье, трижды вставали у каких-то островков для ремонта, с частыми поломками была проблема, а там уже и произошла наша встреча. Так что встретили нас реально чуть ли не как спасителей. Вон, казаки со счастливыми улыбками прибирались к нам на крейсер. Жигарев, а он, кстати, казачий чин имел взводного урядника, со своими подчинёнными перешёл под руку Елисеева, войдя в сотню в качестве дополнительного взвода.
  
  На месте стоянки 'Мариуполя' мы задержались почти на сутки, что было в принципе не так и много. К счастью на американце нашлись нужные запчасти, именно их отсутствие и заставляло капитана Лажена так часто ложится в дрейф для ремонта, в Америке нужные детали они приобрести не успели, война началась. Часто приходилось глушить вообще все котлы. А тут получив нужные запчасти и целую команду механиков, за сутки основная неисправность была удалена, и судно встало на ход. Однако я всё равно не собирался его оставлять, так что 'Мариуполь' отправиться куда шло, к Порт-Артуру. Тем более я дал Лажену карты подходов к Порт-Артуру как с нашими, так и японскими минными полями, чтобы тот не налетел на него, а там, на подступах его встретят. Пусть идёт ночью, и недалеко от берега. Служба дальнего обнаружения благодаря Макарову в Порт-Артуре сейчас работает как надо, так что действительно встретят и сопроводят. Ну а путь у берега обезопасит судно от возможной встречи с японскими миноносцами. Они там редко ходят.
  После ремонта Лажен направил своё судно в сторону корейских берегов, кстати, его угольные ямы были пополнены благодаря нам, а то действительно остался только резерв, так можно и не дойти. Правда пополнили не так и много, просто запас увеличили, чтобы точно дошёл, если избежит встречи с японцами конечно. Естественно стоило бы его сопроводить, но у меня столько планов, и столько ребят, просто жаждущих, чтобы им дали повоевать, так что я займусь своей привычной и надо сказать уже любимой работой, диверсиями на коммуникациях японцев. В общем, буду ставить им палки в колёса. Между прочим, в своём рапорте, что я отправил через консульство Шанхая на имя Макарова, указал, что если ещё раз встречу конвой из англичан, идущих с контрабандами в сторону Японии, буду их топить. Даже если будет сопровождение, и его потоплю. Оборзели совсем.
  Сам Лажен, когда мы в последний раз разговаривали, был устроен прощальный вечер в салоне 'Отрока', выразил своё недовольство мне. По его мнению, мы его ограбили. Ну не ожидал он, что столько моряков согласиться отправиться с нами. Из пяти офицеров, что находились на борту, со мной пошло четверо, включая старшего механика. Тот смог уйти. Мол, машины до Порт-Артура выдержат, а там можно найти другого механика, тем более помощник им был подготовлен, тот проследит за механизмами до самого пункта назначения. Причём все новички имели новенькую форму прапорщиков по Адмиралтейству и щеголяли в ней. Мои офицеры тут же встали в стойку и выяснили что на борту 'Мариуполя' имеется в пассажирах самый настоящий портной, он следовал в Порт-Артур, причём не один, нет, не с семьей, а с швейной машинкой и многочисленными рулонами ткани. Так как часть моих офицеров, из тех, что были в плену, изрядно поизносились и не имели смены, да и три штурмана из Шанхая тоже формы не имели, то смогли как-то уговорить портного перебраться на один из наших кораблей. Тот выбрал угольщик. Там ему комфортабельную каюту предоставили. В общем, деньги у команды были, я трофеи распределил, так что портному сразу заказали несколько комплектов формы, и тот, сняв мерки, начал шить.
  Что-то я отвлёкся. Капитан Лажен действительно был недоволен. У него числилось в команде пятьдесят три моряка при пяти офицерах, он был шестым. Четверо ушли ко мне, на борту остался сам капитан и его давний друг старший штурман, тоже пожилой, усатый как таракан мужчина. Ко мне ушла вся молодёжь. К тому же из команды перешло к нам тридцать матросов. Фактически чтобы перегнать судно к пункту назначения придётся оставшимся приложить немало сил, но в это было возможно. Мы все это понимали, однако люди мне действительно были нужны и я не мог не принять их.
  В общем как стемнело, 'Мариуполь' двинул в сторону Кореи, а мы как раз в сторону Японии, счастливо миновав боевую английскую группу из одного броненосца и нескольких крейсеров. Это они нас искали. Приказ английского адмирала был достаточно жёсток, найти русского пирата и покарать за нападения на английские мирные торговые суда.
  Головизнину теперь не требовалось постоянно находится в рубке, теперь у него были вахтенные офицеры, поэтому проверив, что курс проложен правильно, его прапара прокладывали, он спустился ко мне в каюту.
  - Войдите, - ответил я на стук в дверь.
  - Разрешите? - проник тот ко мне в каюту, после разрешающего кивка. - Хотелось бы уточнить о ближайших ваших планах?
  - Разочарую, лейтенант, план есть. Если надеешься, что будет морское сражение, то зря, первой у нас будет сухопутная операция, тут вся надежда на казаков.
  - Что-то серьёзнее? - насторожился тот, внимательно меня слушая.
  - Ещё бы. Японцы катают бронесталь для своих кораблей, а присадки для этой брони получают в одной шахте, надо сказать единственной на острове. Она находится не так и далеко от берега, в двадцати километрах. Задача казаков незаметно добраться до шахты, ночью пойдут, уничтожить охрану, а она там есть и, заминировав шахту, взорваться её. Необходимого металла у Японцев запасено не так и много, да и он уходит со свистом, так что потеря шахты сразу поставит их в тяжёлое положение. Придётся договариваться о внешних поставках, пока восстанавливают шахты, а это всё время, такое нужнее нам время.
  - Серьёзное дело, - невольно присвистнул тот. - И нужное.
  - Это так. Ладно, ко мне сейчас Елисеев с офицерами подойдёт, буду вводить их в курс дела, всё же у них меньше суток для подготовки. Высаживать будем завтра поздним вечером. Высадка на тебе, тоже готовься. Координаты высадки чуть позже сообщу.
  - Ясно. Разрешите идти?
  - Идите.
  Не успел уйти командир крейсера, как раздался стук в дверь, казаки пришли, так что, впустив их, сразу стал водить их в курс дела, сообщив, что иду с ними. Кроме меня специалистов по Японии больше не было. Когда постановка задачи была закончена, я не мог не похвастаться перед специалистами своей коллекцией японских мечей, а те реально были ценителями, так что изучали мои мечи со всей тщательностью и даже восхищением. Были там старые и ценные экспонаты. Сотник даже предложил провести спарринг со мной, выяснив, что я каждый день провожу тренировку, чтобы не потерять форму. С казаками я уже тренировался, вполне неплохой уровень владенья шашкой, однако сразиться в учебном бою с офицером тоже был не прочь.
  Оказалось Елисеев тоже увлекается коллекционированием холодного оружия. Сам он свою коллекцию продемонстрировать не мог, осталась дома в родной станице, но как эксперт выступал достаточно грамотно, не смотря на то, что в России японское оружие и культура были слабо изучены. По японскому он действительно не был особым знатоком, хотя с его слов пара катан в коллекции у него имеется, но пояснить многие моменты другим офицерам мог. Именно он, узрев у меня очень древнюю вакидзаси, не мог её просто выпустить из рук, буквально возжелав, тут же став предлагать что-то на обмен из своей коллекции. Ага, сейчас. Это был подарок, мне его подарил старый мастер меча, с которым я общался, проживая в Токио. Подарок тем и ценен, что был памятным.
  Подъесаул очень расстроился, но я успокоил его, японцев, что носят при себе семейные реликвии, хватает, глядишь и повезёт в предстоящей боевой операции, отчего тот воспрял духом. Закончив хвастаться своими приобретениями, я отправил казаков отдыхать и готовиться к будущей высадке, им ещё предстоит изучить английские винтовки, на которые должны перевооружиться, к ним патронов было много, и три пулемёта, которые я планировал взять с собой.
  
  Нам пришлось следующий световой день держаться подальше от японских берегов, лишь провожая дымы транспортных и грузовых судов на горизонте огорчёнными взглядами. Столько целей и уходят. Перед операцией так светиться не стоило, это уже потом можно тут поработать. Судя по совершенно спокойному и беспечному движению, о прошлых наших рейдах успели подзабыть. Лично я тут не работал, а вот Эссен да, повеселился. Что ж, восстановим статус кво, но главное с шахтой разобраться, я на неё давно нацелился, да всё руки на доходили.
  Место высадки нами уже было присмотрено, так что как начало темнеть мы двинули к берегу и подошли к нему уже когда окончательно стемнело, практически в полночь. Сам я был в своей привычной и уже разношенной форме японского флотского офицера, так что, спускаясь по трапу в шлюпку, его придерживали двое моряков, чтобы не мотало, что-то волнение поднялось, мне это не нравилось, придерживал длинную саблю. Однако ничего на восьми шлюпках, тут и с 'Американца' плавсредства были задействованы, работая веслами, двинули к берегу. Название угольщику я не давал, просто его так привыкли называть американцем, что это стало названием, вот я и решил оставить всё как есть. Гаранин даже приказал боцману сменить название на судне, закрасив старое на борту
  Так вот, задействовали так же дополнительные лодки, чтобы одним заходом высадить всю ораву казаков, включая десяток моряков и минного офицера, они отвечали за взрывчатку и несколько снарядов, что мы взяли с собой, так как этой самой взрывчатки было маловато. Вот и усилим подрыв снарядами. Носилки чтобы её переносить, часть боезапасов, и главное пулемёты, расчёты тоже были из моряков, были сделаны заранее, так что разгрузившись, а высадка прошла на удивление нормально, бухта тихая и никто не замочился, мы проверили амуницию и, высылав вперёд легконогих разведчиков двинули следом. Пока всё прошло нормально. Лодки сейчас возвращаются обратно, оба корабля отойдут от берега как можно дальше, то есть за пределы видимости и станут нас ожидать. Сигнала на возвращение не было, я назначил время нашей встречи, к нему крейсер и должен вернуться к берегу. Причём не сюда, место встречи было назначено совершенно другое. Там уже таится нам не потребуется.
  Шли мы спокойно, дорога, на которую нас вскоре вывели разведчики, была совершенно пустынна. Ветер крепчал, похоже, я был прав, наступала не погода, которая нам вполне могла помешать, что совершенно не хотелось бы. Вот таких размышлениях и я шел, когда вернулись радостные разведчики. Чуть дальше ими была обнаружена корчма, как они её назвали на свой лад. Но это действительно оказался не такой и большой постоялый двор. Причём отнюдь не пустой. Самое главное там были лошади и даже повозки. Так что полусотня под руководством сотника Евстигнеева, окружив корчму тихо вскрыв ворота, стала проникать внутрь. Без шума, конечно, не обошлось, когда казаки ворвались внутрь здания, даже раздалось несколько выстрелов, к счастью с нашей стороны обошлось без убитых, но это позволило нам добыть транспорт. Пока груз что мы несли на плечах и на носилках укладывались на повозки и запрягались лошади, четырех конных казака сразу же поскакали разведывать дорогу, я допрашивал хозяина постоялого двора и некоторых их постояльцев. Мимо, никого с шахт тут не было. Нет, сам хозяин не раз принимал постояльцев, что работали на шахтах, но ничего конкретного, что нам было нужно, не знал. Придётся искать другие источники информации. На постоялом дворе мы оставили тройку казаков, они под утром должны были на одноконной пролётке догнать нас, а пока пусть присмотрят за всеми пленными. Кстати, убитых действительно не было ни с той стороны, ни с нашей. Раненые имелись, один казак получил рану в ногу, ножевую. Пехотный офицер из пленных лежа полоснул ножом. Вот у японцев было их с десяток, в основном штыковых, не смотря на то, что английские винтовки парнями были плохо изучены, работали они с ними вполне уверенно.
  Кстати, Елисеев привязал к седлу коня, который ему выделили, сразу три катаны и одну выкидзаси, не считая ножей. То есть, судя по его действиям, он серьёзно собирался меня переплюнуть, набрав большую коллекцию японских мечей. Другие офицеры в принципе были обделены похожими трофеями. Кроме как личным оружием взятых в плен офицеров, их тут аж шестеро оказалось, особо ничего больше не было. Кто-то скажет, что не правильно, бесчестно лишать офицеров их родового оружия, но тут была причина так поступить. У одного капитана-артиллериста, похоже, ветерана, что заканчивал лечение в госпитале, явно собираясь возвращаться в Корею, оказалась казацкая шашка. Причём именная. Обнаружив её, казаки этого капитана чуть не порвали, отметелили знатно. Оказалось, этот казак им был известен, отчаянный рубака. Вот и лишили в отместку японцев всех мечей за это дело. Только одна катана досталась сотнику. Елисеев её осмотрел и, скривившись, отдал своим офицерам, новодел, причём не очень хорошего качества. Кстати, ту шашку он себе забрал, планировал позже родственникам бывшего хозяина отправить.
  Дальше мы уже двигались ускоренным маршем и к двум часам ночи прибыли на место. Разведчики, отправленные нами вперёд, уже частично облазили подходы к шахте, и выявили огневые точки. Пулемётов и тем более пушек тут не было, так что оставив наши средства передвижения не далече, сотня сделал марш-бросок к позициям, что уже начали готовить разведчики и стали разворачивать пулемёты. Небольшие группы казаков, пользуясь полной темнотой, фактически на ощупь двинули к казармам рабочих и охраны, остановившись у ограды. Не совсем понятно, что где было, где шахтёры жили, а где охрана. Только с отдельным домиком было понятно, наверняка там офицеры проживали и начальник шахты. Для вышек уже были выделены лучшие стрелки. Там часовые маячили, как разведчики доложили. Источники света на территории лагеря были, несколько фонарей, да ещё масляных.
  Как только всё было готово, я тихим шёпотом приказал лежавшему рядом бородатому казаку, выделенному мне Елисеевым посыльному:
  - Ахмед.
  - Поджигай, - прохрипел тот в сторону двух матросов, стоявших метрах в десяти от нас.
  Там чиркнули кремнем, поджигая трут и загорелся бикфордов шнур, до того как часовые подняли тревогу, а они заметили в стороне несколько огоньков, в небо шипя стали подниматься две яркие осветительные ракеты, взятые нами из корабельных запасов 'Отрока'. Стало практически светло как днём, но это ненадолго, поэтому моряки готовили следующие ракеты. Рядом стоял целый ящик с ними.
  Сам я лежал за одним из 'Максимов' установленных на пехотном станке. Будучи самым опытным и повоевавшим пулемётчиком из всех кто с нами был, было естественно, что я возьмусь за рукоятки пулемёта. Дальше я операцией не командовал, моё только отдача сигнала к началу, дальше поддержка казаков. Поэтому когда ракеты взлетели, щуря глаза, они ещё не привыкли к свету, не адаптировались, я чуть опустил ствол, мы находились на вершине холма, а казармы чуть в низине и, дав короткую пробную очередь на уровне живота стоявшего в казарме человека, стал короткими очередями дырявить ближайшее строение. Они дощатые были, пули пробивали без проблем. Там наверняка сейчас паника, так что мои пули жертвы всё равно найдут. Подготовились мы знатно. Второй пулемёт работал по второй казарме, а третий находился в резерве, на случай внештатной ситуации. Она наступила, как раз когда сигнальщики пустили в небо третью пару ракет, из второй казармы выхлестнулась полуодетая толпа японских солдат. У меня оставаясь патронов десять в ленте, так что я выпустил их по толпе и стал перезаряжаться, второй расчёт как раз этим занимался. А вот третий наоборот радостно застрочил, выбивая у японцев целые бреши. Да и казаки что подобрались к ограде и там залегли, зачастили выстрелами, выбивая солдат охраны. По моим прикидкам их тут было около роты. Серьёзная охрана. Да и сведенья у меня оказались несколько устаревшими, всё же, как позже выяснилось, у роты было два пулемёта, только вот задействовать их японцы не успели и те попали в наши трофеи.
  Как оказалось, я поливал огнём казарму рабочих, так что сразу как это выяснилось, прекратил по ней огонь. После перезарядки я огня не открывал, уже не требовалось, любое шевеление, кроме площади у казармы, где стонали и кричали раненые, стихло, вперёд двинули казаки. Хорошо двинули, прикрывая друг друга, поглядывая по сторонам. Ракеты ещё были, так что они видели что делать. В казарме охраны пришлось немного пострелять с ранеными, у нас тоже два появилось, но ничего, разоружили всех, после чего минёры двинули к шахте. Там тоже была охрана, но её сняли разведчики с началом боя, именно там и обнаружился первый пулемёт в капонире с мешками с песком. Второй был чуть дальше, позиция на холме, много что перекрывала. Повезло, что разведчики хорошо сработали и японцы не смогли открыть огнь, а то мы бы двумя убитыми не обошлись. Последние были из тех, кто плац у казарм зачищал. После этого пленных казаки уже не брали, взбешены потерями были.
  Минёры сразу стали минировать, углубившись в шахту. Чуть позже казаки при обыске построек нашли в отдельно стоявшем сарайчике, он был далеко от построек, запасы динамита. И дело пошло веселее и быстрее. Пока парни собирали трофеи, перевязывали раненых, в этот раз были и убитые, двое, раненые японские солдаты, всё равно продолжали стрелять. Уважаю.
  Сам я бегал то наблюдать за погрузкой, тут тоже лошадей и повозки добыли, то за минированием, старясь не лезть мичману Карташову под руку. Парень опытный, это видно, мои советы, конечно, принимает, но и свой ум имеет.
  Когда мы удалились от шахт за километр, земля дрогнула и за спиной не ярко полыхнуло.
  - Хорошо долбануло, - пробормотал я.
  - Там была разветвлённая сеть шахт. Пришлось подумать, чтобы взорвать всё разом, - сказала стоявшая рядом тёмная фигура голосом мичмана Карташова.
  - Это вы, мичман, молодец. По возвращению обязательно напишу на вас представление к награде. Не только на вас. На многих участников этой операции. А теперь уходим. Время в запасе есть, однако поспешим. У нас скорая встреча с 'Отроком'.
  Тем не менее, мы как шли так и шли, взрыв на не помешал, да оборачивались на ходу, комментируя увиденное, но не более. Раненые, а их было шестеро, передвигались на повозке, там же были тела погибших. Те, кому повозок не хватало почти бегом шли за ними. По времени, мы не то что не успевали, шли с опережением графика. По пути к нам присоединилась та тройка, что охраняла постояльцев. Уже светать начало, так что вовремя. Доложились они своему командиру, а уже подъесаул мне. Там тоже норма, как время подошло, оставили всех пленных связанными, и двинули на наше соединение.
  По плану, мы к обеду должны выйти в бухту, где располагалась рыбачья деревушка, захватим её, сил для этого более чем достаточно и будем ждать полхода 'Отрока'. Глубины тут у берега приличные, тот может близко подойти. Однако благодаря внезапному появлению транспортных средств время стоило бы подкорректировать. К деревне теперь мы выйдем утром. Придётся подождать наших.
  Что меня привлекало в этой деревушке, так это то, что не смотря на её малые размеры, там находились склады. Не сказать что большие, но в нашем случае приличные. Торговцы доставляли морем товар, дальше уже по земле развозили по всем окрестным деревням. В основном это был рис. Но можно было что-то ещё найти. Вот это продовольствие я и собирался прихватить. В принципе пока у нас с ним проблем нет, но именно что пока, по примерным прикидкам Головизнина, что затеял проверку, у нас этого продовольствия, с учётом новичков едва на неделю. Стоит пополнить. Тем более пресной воды было дня на три, а у деревушки имелась пресное озеро с родником, тут многие воду пополняли. Конечно, грабить деревенских, а тут как не посмотри всё так и есть, не хорошо, но делать нечего. Если встретим какое судно с нужным нам грузом, заберём, а пока нам и со складов риса хватит. В принципе утешал я себя зря, как выяснилось, склады были пустые, рановато мы прибыли, следующая поставка должна была состояться дня через три. Ну да ладно. Зато на другой сюрприз нарвались.
  Уже полностью рассвело, поэтому редкие встречные были шокированы, глядя на спокойно, но всё же быстро идущих вооруженных русских солдат. Причём, как выяснилось, не все могли разобраться в национальной принадлежности, поэтому заметив меня в японской офицерской форме, робко старались узнать, что это за подразделение, или не старались и проскальзывали мимо, видимо принимая за союзников. Любопытным я отвечал, что это английские кирасиры и прокатывало. Я не совсем опытный всадник, но старался соответствовать, тем более вон сколько наставников, так что учился. Я вообще всегда стараюсь научиться хоть чему-то.
  До берега оставалось не так и много, мы уже сошли с местной центральной дороги, на которой стоял тот постоялый двор, на более узкую, хоть и тоже неплохо укатанную, когда я заметил возвращение одного из разведчиков. Те верхом передвигались. Тот доложил подъесаулу, а вот уже он с явно встревоженным лицом направился ко мне. Сам Елисеев в это время распекал хорунжего, что командовал авангардом, там порубили двух японских офицеров, что передвигались в двуколке, те и сами виноваты, за оружие схватились, но можно было это сделать более тихо. Хлестнул одиночный выстрел, вот подъесаул и помчался разбираться, всё же я приказал идти в полной тишине. Не на своей земле идём. К счастью вокруг населённых пунктов не было и этот выстрел остался незамеченным.
  - В бухте у деревни японский миноносец стоит, - выдохнул тот, натягивая поводья рядом с двуколкой, на которой я ехал рядом со своим готовым к бою пулемётом.
  Казаки уже вполне уверено разбирались в типах военных кораблей, так что сомнений у меня не было, сказали миноносец, значит действительно миноносец. Только что он тут делает? Никаких подготовленных мощностей в деревне не было. За водой зашёл? Вполне возможно.
  Видимо я задал этот вопрос вслух, размышляя, поэтому услышал предположение от Елисеева:
  - Может, отдыхают?
  - Может, - задумчиво ответил я. - А разведчики что?
  - Как увидели миноносец, сразу выслали сообщение, чтобы мы не входили в деревню. Она тут рядом, обойти тот холм и можно спуститься к ней. В трёх километрах.
  - Сотня стой, - скомандовал я. - Пока не будут точные разведданные, подождём. Если что, нас 'Отрок' поддержит, подождём его. А пока усильте разведку, при возможности нужно выкрасть жителя деревни. Я хочу знать, что японцы тут делают.
  Офицеры были у Елисеева опытные, сотня сошла с дороги, устраиваясь на отдых, были выставлены наблюдатели, секреты, даже пулемёты сняты и поставлены на главные направления, чтобы прикрыть на случай внезапной атаки. Наблюдатели были вооружены биноклями и контролировали окрестности. С десяток казаков, под командованием опытного урядника ушли к деревне. Там овраг был удобный. По нему можно легко и незаметно добраться до деревни, даже днём. Лишь бы на деревенских мальчишек не нарваться, деревня хоть и небольшая, на три десятка домов, а их всё же хватало.
  Долго ждать не пришлось, буквально через сорок минут два казака по оврагу притащили к нам первого языка, паренька лет шестнадцати, из местных. Мы в это время тоже зря не теряли, дорога к берегу была хоть и малохоженой, но всё же движение на ней было, вон, перехватили местного торговца, что как раз скупал товар на берегу и развозил его по другим деревням. Секрет его остановил и спеленал, отправив к нам. Сам пожилой торговец нам без надобности, так что загрузившись на крейсер, оставим тут, сам развяжется, или помогут.
  С языком я общался недолго. Тот особо не скрывал ничего, с удивлением нас размаривая, так что выпытывать у ровесника ничего не пришлось, действительно без пыток обошлось, хотя сотник и начал готовиться, оказалось он в этом дока был.
  - И что он сказал, командир? - поинтересовался Елисеев, который всю мою беседу с молодым рыбаком простоял рядом.
  - Это не из-за нас. Ночь помнишь ветреная была, когда мы шахту брали?
  - Ещё бы.
  - А на море сильное волнение, для миноносца это серьёзное препятствие, тем более старого проекта. Третий класс. Рухлядь. Японцы их для береговой службы используют.
  - Как называется?
  - Названия нет, номерной. Французской постройки... Хм, а что если нам захватить его? Правда боевой ценности он не представляет, да и минные аппараты имеют другой калибр по сравнению с 'Отроком', то есть фактически одноразовый, но можно что-нибудь придумать.
  - Позвать ребят, чтобы описали, где тот стоит и как?
  - Не требуется, от рыбака уже всё узнал. Хотя нет, зови, уточню кое-что...
  
  Захват миноносца прошёл на удивление просто. О том, что был взрыв на шахте, да и о нас, тут не подозревали, не дошли ещё слухи, мы всех посыльных перехватить успели, трое связанных в одной из повозок лежат, в другие стороны слухи пошли, а в эту благодаря нам нет. Миноносец имел не большую осадку, так что спокойно покачивался у пирса, где обычно стояли рыбачьи баркасы, джонки или грузовой лихтер. Местным ещё повезло, не у всех были такие склады на берегу, соответственно и не до пирса им, вытащил джонку на берег и нормально.
  Строй в три десятка казаков, что шёл по дороге к берегу, привлек, конечно, внимание местных, но поглядывали без узнавания, рыбаки просто не знали кто мы. Часовой на пирсе у борта корабля забеспокоился. Но было поздно, слишком близко он подпустил неизвестный воинский отряд. Ещё и английские винтовки его с толку сбили, у самого на плече такая же висела. В общем, выстрел, что снял часового, и казаки, бегом преодолев оставшееся небольшое расстояние, стуча сапогами по доскам настила пирса, взяли корабль на абордаж, сразу же заняв на палубе оборону, пока остальная сотня, цепью, появившаяся на холме, прочёсывала деревню. Большая часть экипажа была на берегу, в единственной и небольшой корчме обнаружилась, так что особо искать их не пришлось. Разве что двоих из постелей вдов рыбаков вытащили. Капитан миноносца спал в своей каюте, там его и обнаружили, разбуженного и как раз встающего.
  Склады действительно были пусты, как мне доложил возбуждённый и радостный Елисеев, захват миноносца в зачёт сотни пойдёт, поэтому всех пленных отправили туда, даже тех, что по дороге перехватили. То, что склады пусты, я знал, парнишка-язык сообщил. Посмотрев на миноносец, к нам как раз подкатил караван повозок, где командовал мичман Карташов, указал ему на японца и приказал:
  - Принимайте командование.
  - Есть, - козырнул тот, блеснув глазами. Всё же это был его первый корабль с самостоятельным командованием.
  Казаки повели пленных к складам, а мичман, забрав всех подчинённых, вместе с ним их было девять, и стал изучать миноносец, распределяя людей по местам. Плохо в том, что машинной команды у него не было, все моряки были минёрами, с минными аппаратами быстро разобрались, с тридцатисемимиллиметровыми пушками тоже, а вот в машинном отделении, мичману пришлось самому спускаться и на примере показывать, как закидывать уголь в топку и держать давление.
  В деревне Елисеев командовал, а когда заметили дым на горизонте, мне сразу сообщили, по времени это как раз должен был быть 'Отрок', я направился причалу, пройдя на палубу боевого корабля. Вахтенный, он уже был тут, сообщил командиру корабля о моём прибытии и Карташов, что с помощниками изучал запасы на борту, тут же выскочил наружу:
  Выслушав доклад, я кивнул и, осмотрев миноносец, спросил:
  - Ну как вам приобретение?
  - Честно, командир?
  - Валяй, выкладывай.
  Мои странные и не знакомые словечки у местных уже в притчу вошли, даже ожидали, что ещё такое я выдам, но в этот раз мичман на незнакомое слово не обратил внимания, главное понял его смысл. Тот начал описывать состояние миноносца, упирая на его боевую ценность.
  - Да всё понятно, рухлядь. Если не утопит противник, сам утонет. В принципе нормально. Я решил использовать миноносец в разовой акции. Сейчас подойдёт Головизнин, с него вам передадут механика и несколько кочегаров. Я уже опросил команду и от одного из офицеров, узнал, что больше двадцати узлов это корыто не даёт, но больше нам и не надо. Где-то тут рядом в районе Коти находится 'Такао', крейсер береговой обороны и вот что мы сделаем...
  
  'Отрок' в этой операции, к сожалению не участвовал. Не моему сожалению, а экипажа и особенно командира, но тут я был не приклонен. Командир 'Такао' был достаточно осторожен и опытен, мог и не связываться с нами, а уйти под прикрытие порта Коти, где имелись береговые пушки. Немного, но всё же, для нашего бронепалубного крейсера вполне хватит. Если попадут, конечно, однако так рисковать я не собирался.
  'Отрок' подошёл к берегу как мы и договаривались, в двенадцать дня. Конечно, Головизнин насторожился, обнаружив в бухте миноносец, но отметив, что мы спокойно ходим и ожидаем на берегу, двинул ближе. Правда, всё же спустил одну шлюпку, пустив её вперёд, чтобы проверить. Разобравшись и убедившись, что мы действительно захватили старый миноносец, тот стал помогать в погрузке. Часть экипажа на лодках с бочками отправились за водой. Скоро с запасами пресной воды станет сложно, вот и решали всё на месте.
  Возникла проблема лишь с Елисеевым и его сотником. Среди трофейных лошадей оказались настоящие произведения искусства и даже в России такие кони стоили очень дорого. Ну не могли профессиональные лошадники их бросить. В общем, с некоторым трудом, под возмещённое лошадиное ржание, под скрип зубов командира корабля, их подняли на борт. Тот и согласился только потому что казаки обещали что сами будут убирать за лошадьми и кормить их. Корм на пару недель набрали, небольшой запас был у одного местного рыбака из обеспеченных. Вернее ранее был, реквизировали с началом войны на нужды армии, а запас корма остался, вот его и взяли. Я лишь посмеялся на их просьбу и махнул рукой, не став препятствовать.
  Однако это всё была обычная суета. Команду миноносца пополнили, так что оба боевых корабля покинули бухту и быстрым ходом двинули в сторону Коти. Если 'Токао' и укрывался от ночной непогоды, то только там. План мой приняли и одобрили, никаких возражений я не встретил. Тут или профессионализм мой растёт, или что более вероятно, авторитет мой был столь высок, что возражать молодые офицеры просто не смели. Да, думаю второй вариант более верный, судя по их поведению. С каждой удачной операцией этот авторитет мой рос как на дрожжах, даже я это замечал.
  Проблема с началом операции была мелкой. Дело в том, что с рассветом, 'Американец' с моего разрешения отправлялся в свободное плаванье, его задача поработать на транспортных коммуникациях противника, топя всё, что держится на воде, а именно на наш угольщик и я планировал возложить всю тяжесть предстоящей операции. Конечно же, старый крейсер береговой обороны на ситуацию в этой войне погоды не сделает, никакой славы от его потопления не будет, корыто оно и есть корыто, однако всё же некоторую ценность для нас он имел, а именно достаточно современное вооружение, полученное после последней модернизации. А это четыре мощных крупповских стопятидесятидвухмиллиметровых пушек, шесть пулемётов и два торпедных аппарата схожих по калибру с теми, что стоят на 'Отроке'. Почему-то эти аппараты все военные моряки, большинства стран ставят на всё, что может держаться на воде. Ещё была пара сорокасемимиллиметровых пушек, но особого интереса они для меня не представляли. Помимо пушек, был солидный запас боеприпасов. Мне чем-то нужно было вооружать свои будущие вспомогательные крейсера и это то, что нужно. Продолжать разоружать 'Отрок' не хотелось. С одного 'Такао' вооружения хватит, чтобы снарядить два вспомогательных крейсера, даже на третий что-то останется. Головизнин только пушки успел передать, хотя я велел так же снять и переправить на 'Американца' один однотрубный минный аппарат с бывшего 'Талбота', с запасом мин, но уже не успели, с пушками провозились. Думаю, по одному аппарату на каждый вспомогательный крейсер будет нормально. Всё же тут большее значение имеет скоростные характеристики и палубная артиллерия. Мины пойдут лишь для того если потребуется быстро потопить какое грузовое судно, на случай быстрого бегства или крайней нужды.
  Где занимается крейсерством 'Американец' мы знали, так что шли в нужную сторону. То, что Гаранин активно работает, было видно. Сначала нам встретились обломки и шлюпка под берегом полная людей, а чуть позже отметив несколько дымов, обнаружили и 'Американца'. Тот стоял в паре кабельтовых от американского судна в пределах видимости с берега, сейчас на борту производился досмотр. Не повезло, даже я видел, что судя по осадке, судно пусто. Что ж, не пойман не вор. Пришлось отпускать. Американец на полном ходу стал улепётывать, а я когда мы подошли к нашему угольщику, вызвал к себе Гаранина. Пока мы общались, часть казаков перебралась к нему на борт. А то я так подготавливался к операции по уничтожению шахты, что 'Американец' пошёл работать на японские коммуникации без абордажной команды, часть экипажа для этого была задействована, что не есть хорошо.
  Тот внимательно выслушал план операции, даже сделал пару конструктивных предложений. Вполне легко принятых мной, действенно дельные советы, после чего тот отправился обратно на свой корабль. Мы уже всё обговорили и теперь всё зависит от мичмана. Кстати, он доложил по успехам в своей работе. За полдня, а тот вышел на коммуникации с рассветом, они потопили шесть рыбачьих джонок, позволив командам добраться до берега, потом каботажную шхуну, как я понял это были её обломки и шлюпка под берегом, и вот встретился нармальный пароход, да и тот пустой американец. На этом всё. Ещё хотелось бы добавить. Запасы динамита принадлежавшее шахте мы использовали не все, довольно солидный запас привезли с собой, вот его часть и была отправлена с казаками. В случае если на встречном иностранном судне будет обнаружена контрабанда, задача подорвать судно, не тратя и так небольшой запас артиллерийских снарядов.
  Карташов с Гараниным разыграли всё как надо. Юркий и не сказать что быстрый миноносец, маневрировал под градом снарядов, проходя в пределах видимости Коти, а за ним шёл наш вспомогательный крейсер, скоростные характеристики которого вполне позволяли держаться за кормой японца. На миноносце развивался японский флаг, так что сомнений у наблюдателей на берегу, чей этот корабль, не было. Да и знали они его, тоже часто в Коти заходил. Уловка сработала, когда группа актёров уже почти скрылась за мысом, из порта показался идущий на всех парах 'Такао'. Да и команда миноносца смогла сманеврировать, обогнув вспомогательный крейсер русских стороной, и рванул навстречу японскому крейсеру береговой обороны явно собираясь уйти под его защиту. Вот только проходя мимо идущего на встречу 'Такао' миноносец вдруг вильнул и почти в упор выпустил торпеду. Это было так неожиданно для японцев, что они не сразу среагировали, хотя команда и суетилась у пушек, готовясь открыть огонь. Торпеда попала в нос крейсера, вызвав обширные затопления. Вот тут началась паника, подстёгнутая четырьмя пулемётами с миноносца, что выбивала команду старого корабля. От полного затопления 'Такао' спас 'Американец'. Тот быстро, но спокойно подошёл к борту тонущего крейсера, подойти к орудиям японским канонирам не давали пулемёты миноносца, и с помощью крепких тросов дал возможность старому кораблю пока остаться на плаву.
  Казаки стали быстро зачищать крейсер, перегоняя пленных на палубу нашего угольщика, устраивая их на корме, и матросы, мы усилили Гаранина сотней с 'Отрока', уже работали на палубе японца, демонтируя все орудия, и торпедные аппараты, через люки на палубу подавался боезапас. Уже длинные сигары мин стали подавать. Это хорошо, уж они точно пригодятся. Часть казематов было затоплено, но наши моряки в ледяной воде доставали снаряды и всё равно подавали их наверх. 'Американец' серьёзно кренился, тросы скрипели натянутые как струны, с трудом удерживая 'Такао', который полностью потерял плавучесть, однако за три часа авральной работы, всё что можно было снято и тросы перерублены. 'Такао' камнем пошёл на дно. Глубина тут была значительная, так что остов затонувшего крейсера, мешать судовождению не будет.
  К этому моменту и мы уже подошли. Когда произошёл захват 'Такао' наш крейсер подошёл к берегу у входа в порт Коти и открыл по порту артиллерийский огонь. С берега тявкала батарея, мы по ней тоже отстрелялись, хоть и не попали, но пожары в порту были видны невооружённым взглядом. Смысла обстрела этого порта не было, кроме психологического, мол, русский флот продолжает наносить внезапные удары. Да и видно было, что мы сделали с их крейсером береговой обороны, то что миноносец теперь тоже наш и так стало понятно. Кстати, флаг на корме уже был заменён на наш.
  Вот так дальше танцуя под обстрелом береговой батареи, мы оттянулись подальше от берега и направились к Гаранину и Карташову. Палуба угольщика была буквально забита разным имуществом и вооружением. Часть уже спускали в один из трюмов, он был пустой, чтобы освободить палубу. Задержались мы на месте схватки ненадолго, я лишь передал Гаранину список вооружения, что он может монтировать у себя, остальное для вооружения следующих вспомогательных крейсеров. Ну и сотню моряков с 'Отрока' вернул, они нам тоже нужны. Ничего особого в списке вооружения не было, установить перед ходовой рубкой одно стопятидесятидвухмиллиметровое орудие, там палуба как раз была подготовлена для установки таких орудий. Верне стадвадцатимиллиметров, но думаю и этот монстра выдержит, Гаранин в этом тоже был уверен. Ещё установить минный аппарат, хватит одного и усилить бортовое вооружение тремя пулемётами из последних трофеев, а то всего один был. Ну и миноносец, раз остался цел, пусть сопровождает. Будет загонщиком.
  Дальше мы разделились, пара 'Американец' и миноносец пошли вдоль берега в сторону провинции Кагосимы, дойдут и повернут обратно, на крейсерство я им дал два дня, назначив точку встречи. Ну а мы двинули в сторону Токио. Наша задача была не только досматривать иностранные суда, и топить, если там была контрабанда, но и топить всё что имело японский флаг. В общем кошмарить эти воды. Однако главная задача была не в этом, главная задача подобрать пароходы пригодные для использования в качестве вспомогательных крейсеров. Желательно радиофицированные как 'Отрок' и 'Американец'. Да, у нас в наличии всего лишь три радиста, один военный моряк, двое из пополнения с интернированных в иностранных портах судов, но и это хлеб. Двое ушли с Гараниным. Один, тот, что военный моряк, устроился в радиорубке крейсера. Я часто посещал его рабочее место, если тот слышал в эфире переговоры на японском. Английский тот плохо-плохо знал, в принципе справлялся сам, а вот японские переговоры давал слушать мне. Это помогало, именно так мы к вечеру на второй день рейда вышли на стоянку двух грузовых японских пароходов, с открытого океана их не было видно. Высокий мыс защищал, а топки были потушены, чтобы мы их по дымам не обнаружили. Весть о нашем появлении уже пронеслась на тот момент по побережью, вот они и прятались.
  После того как дымы из труб кораблей Гаранина и Карташова скрылись за горизонтом, нам повезло наткнуться на первого японца. Это был старый пароход каботажник, что густо дымил, пытаясь уйти от нас. Сперва капитан не распознал кто мы, а когда повернул к берегу, да было поздно. После пары холостых выстрелов, капитан судна предпочёл лечь в дрейф и принять на шлюпке досмотровую команду. Тут нам повезло. Мало того что капитан хоть и плохо, но уверенно изъяснялся на английском, так ещё трюм его был полон продовольствия. Не думаю что груз в Корею, чистый береговик и речник, скорее всего местные поставки. Помимо риса на борту было много чего, включая даже консервы с заводов Циндао. Немцы их гнали. Редкость конечно, но нам всё сгодится. В общем, крейсер подошёл к борту старого трампа. Тоннаж судна едва до восемьсот тонн дотягивал, но это не помешало нам забрать половину груза. Забив им все кладовые и часть крохотного трюма. В общем, эта проблема была частично решена, после чего команда была на шлюпках отправлена к берегу, а судно подрывными зарядами отправлено на дно. Пришлось казакам, а тут они учились под моим приглядом минировать, выдавать по моряку, чтобы знали, куда закладывать их, чтобы судно быстро пошло ко дну с минимальным количеством зарядов. В общем, казаки на ходу постигали эту науку.
  Чуть позже нам встретилось сразу три грузовых судна. Одно японское, что шло немного впереди группы из двух английских, но главное гружённое, очень уж низко оно сидело. В моих глюках эта встреча тоже была. С 'Такао' нет, это уже моя импровизация, но с этой тройкой в глюках я встречался, правда, тогда я не отпускал Гаранина в свободное плаванье старшим, и он сопровождал нас.
  Когда меня вызвали в рубку, я на корме с казаками продолжал заниматься, то взяв бинокль и сразу определив кого вижу, быстро скомандовал, вахтенному офицеру:
  - По японцу не стрелять, только по курсу. Боеприпасы для полевой артиллерии японских войск в Корею везёт. Не хватало ещё, чтобы он рванул вблизи нас. Дать выстрел и сигнал флагами, чтобы японец остановился. Потом приказ команде покинуть судно.
  В принципе по кораблю уже звучала боевая тревога, так что все занимали свои боевые посты, вот и рубка пополнилась офицерами.
  - Будем брать себе? - поинтересовался забежавший в рубку Головизнин, сейчас была не его вахта, вызвали, перед тем как бить в колокол боевой тревоги. - На вид вполне неплохой пароход, шустрый.
  - Этот радиофицирован, Андреев в рубке уже минут пять морзянкой эфир забивает, чтобы они тревогу не подняли. Только вот брать мы его не будем. Команда выполнит все наши приказы, даже пароход покинет, но как только абордажная команда поднимется на борт, он взорвётся с детонацией груза. Команда заминирует его перед покиданием и подожжёт бикфордов шнур. Он долго будет гореть, позволив японцам удалиться к берегу, а нашим добраться на шлюпках до их судна... Хм, предположу что потеряв тридцать казаков и два десятка моряков перегонной команды мы с вами впадём в такую ярость, что потопил все три шлюпки с наглыми япошками. До берега они добраться не успеют.
  - Я бы потопил, - задумчиво протянул Головизнин. - Однако с получением такой информации, людей мы не будем посылать на японец, как я понимаю... Кстати, пароход после нашего холостого выстрела и сигналами флагами сбрасывает ход. Вы были правы, оно ложится в дрейф.
  - Ну так... Отметьте только, что англичане наоборот увеличили ход решив проскочить между нами и берегом.
  - Командир, я не удивлюсь, если узнаю, что вы знаете о характере груза на них, видно, что не пустые идут.
  - Тут вы правы. Мало того что не пустые, а с контрабандой прошу заметить. Причём на борту того что побольше, находиться пехотный батальон полного состава. Интересно, его контрабандой считать можно?
  - Вот гады, - выругался командир 'Отрока', другие офицеры, присутствующие в рубке, выразились куда более матерно. - Уже и солдат не стесняются на своих судах перевозить. Натуральные нагличане.
  - Это точно... Ну всё, япошки покинули своё судно и как видно налегают на вёсла чтобы удалится как можно дальше от своего заминированного судна, так что не обращаем на него внимания и догоняем англичан, они уже проскочить успели пока мы вокруг японца крутились. Кстати, первым догоним того что покрупнее, даже предположу что нас при сближении встретит винтовочный залп. Считайте это актом агрессии и без разговоров пустите в судно мину, после чего не обращая внимания на него, догоняйте второе. Вот там действуйте по всем правилам. Судно скоростное, может дать девятнадцать узлов, почти столько же, сколько и мы, оно не радиофицировано, но зато перевозит боеприпасы для японской армии. Патроны, и снаряды для их полевой артиллерии. Груз вполне ценен, судно берём себе, команду высаживаем на шлюпки. Возражения не слушайте, если что, простимулируете прикладами, если не захотят выполнять приказы. Всем всё ясно? Тогда выполняйте.
  Дальше я молча наблюдал за всем, что творилось на нашем корабле и вокруг. Взрыв на японском грузовом пароходе произошёл в тот момент, когда мы уже пустив торпеду из правого минного аппарата, бросились догонять второе судно. Вот за несколько секунд до подрыва мины под кормой англичанина, и произошла детонация груза боеприпасов, так что подрыв мины для экипажа 'Отрока' прошёл не замеченным, все смотрели на чёрный гриб за кормой. Кстати, в моих глюках 'Отрок' тоже не пострадал, так как отправив на шлюпках казаков и перегонную команду, бросился за англичанами. После взрыва бросил погоню и вернулся, уничтожив японскую команду огнём мелкокалиберной артиллерии и пулемётов. Те немного не успели, мертво триста до берега оставалось. Англичан мы догнали уже под самый вечер. Не повезло им. Не нашлось ни одного порта по пути, чтобы укрыться, в Коти они не успели, перед самым входом мы их догнали. Правда, оба судна тогда затопили, как же я жалел об этом через несколько дней. Теперь же благодаря глюкам мог корректировать свои приключения, срезая острые углы.
  Англичанин, который выбросил флаг бедствия, стал заметно садиться на корму, а мы стали медленно, но неуклонно догонять его напарника, бросившего на произвол судьбы своего спутника. Первый холостой выстрел из носового орудия ничего не дал, команда английского грузового судна сделала вид, что не заметила его, в глюках такого не было, там после выстрела обе лоханки легли в дрейф. Пришлось Головизнину скомандовать на выстрел боевым по курсу судна. В этот раз подействовало, судно начало сбрасывать ход.
  На двух шлюпках к нагличанину направились те тридцать казаков под командованием хорунжего и перегонная команда в этот раз не сгинувшая в огне детонации. Казаки после того как выпиннут команду и проверят судно останутся на его борту. Мне надоело постоянно ложить крейсер в дрейф, чтобы спускать шлюпки, абордажем будет заниматься теперь наш трофей, вернее подходить борт к борту, чтобы высадить абордажников. Там мы ускорим время досмотра и в случая нахождения контрабанды, захвата. Превращать это судно во вспомогательный крейсер я не собирался, мне груз нужен был, так что пусть следует за нами хвостиком и перевозит часть абордажников. Вооружения мы на него не передавали, кроме пары пулемётов для непосредственного прикрытия казаков.
  Естественно команда была возмущена, но всё же мой совет действовал, вернее приклады английских винтовок. Бывшая команда отправилась к берегу, так как возить их с собой у меня не было ни сил не желания, а мы развернулись и направились к первому судну, которое никак не желало тонуть, хоть и потеряло ход, дрейфуя на крупной волне. Трофей шёл за нами. Вернувшиеся моряки на шлюпках уже подтвердили характер груза, добавив, что на борту так же было два японца, что сопровождали груз. Трогать их не стали, да и те не оказывали сопротивления, так что отпустили с командой на берег.
  Подойдя к первому судну, там шла спешная эвакуация, три шлюпки уже были на полпути к берегу, ещё две плавали вверх дном, видимо перевёрнутые в панике, ну и на борту хватало японских солдат, что цеплялись за все, что можно на сильно накренившейся палубе. К нашему удивлению те снова открыли винтовочный огонь, даже пулемёт протрещал, видимо из трюма достали. Тратить снаряды мы снова не стали, разрядили мину из левого минного аппарата, попадание было в мидель и судно стало быстро тонуть, ну а мы, увеличив ход до четырнадцати узлов, направились дальше вдоль побережья. Операция эта была внесена в журнал, так что как только была отменена боевая тревога, как и все я отправился отдыхать. А казакам через посыльного передал, что мы продолжим вечером, за час до наступления темноты. Казаки оказались отличными учениками, и опыт что я им передавал, буквально выпытывали как губка, так что от уроков не были против, даже охотно шли на них, занимая все свободные места на корме. Да и фехтование на шашках и катаных они преподавали отлично, много нового узнал. Целая сотня отличных учителей, как этим не воспользоваться? Вот я и воспользовался, часа по два в сутки тратил на это дела, причём не без удовольствия. Я бы даже сказал с большим удовольствием. Многие показывали мне свои семейные секреты в рубке, что и как делать, поэтому моё мастерство день ото дня росло, что не могло не радовать.
  Как раз был ужин, я едва успел принять его, как снова засигналил колокол боевой тревоги. Снова дымы на горизонте.
  - Это не грузовые суда, - осматривая два дыма, уверенно сказал Лазарев, что стоял в рубке. - Это боевые идут, дымят меньше.
  - Да, грузовые дымят так, что пол горизонта закрывают, а тут небольшие столбики. Я думаю даже, что это миноносцы, - опуская бинокль, задумчиво проговорил я. - Для крейсеров они слишком тонкие.
  - Миноносцы и есть, - подтвердил командир 'Отрока'.
  В моих глюках никаких встреч с военными судами не было, кроме старого сторожевого судна на входе в токийский пролив. Мы его благополучно потопили, так что я пребывал в сомнениях. Реальная история уже шла не так как в глюках, так что такие нежданчики могут быть. Может пока я гнал англичан к Коти, эти миноносцы вошли в какой порт или бухту? Не знаю, да и гадать не стоит. Лишь в одном я был уверен, это точно были миноносцы.
  Как только стало видно корпуса встречных боевых кораблей, как Головизнин воскликнул:
  - Так это же наши старые знакомые, противники самого первого боя на 'Отроке'... Хм, а где третий миноносец?
  - Да, - согласился я. - Это англичане из сопровождения прошлого конвоя. Значит, довели до места, отбункеровались и двинули по каким-то своим делам. А вот насчёт третьего ничего не скажу, возможно, на ремонте. Возможно другое задание. Тут, поди угадай.
  - Что будем делать? - поинтересовался Головизнин.
  - Хм, - опуская бинокль, задумчиво протянул я. - Я бы сделал в журнале боевых действий отметку, что обнаружил в японских территориальных водах два японских миноносца маскирующихся под английским флагом и атаковал их, однако они нас тоже опознали.
  - Разворачиваются, - воскликнул вахтенный офицер.
  - Только бы обратно не пошли, - взмолился Лазарев. - Они же нам всех распугают.
  - Повернули обратно, - прокомментировал Головизнин, опуская бинокль. - Ну всё, дальше смысла нет идти. Никого не встретим.
  Заметив, что тот на меня косятся, ожидая приказов, не опуская бинокля, продолжая размаривать миноносцы, я скомандовал:
  - Увеличить ход до восемнадцати узлов. Перед нами не самые современные и скоростные корабли, максимум дадут двадцать пять узлов. Однако англичане далеко от своих баз и не будут насиловать машины. Значит, войдут в ближайший порт, а у нас ближайший... - повернулся я к штурманам и старший мгновенно отреагировал, даже не взглянув на карты, расстеленные на столе.
  - Небольшой порт Минами.
  - Минами, - повторил я за штурманом. - Загоним англичан в порт, и направимся дальше. Воевать они с нами не будут, знают, что мы до конца пойдём, да и не их это война, хотя они тут больше союзники японцам, чем нам.
  - Отворачивают в открытые воды! - вдруг воскликнул Лазарев.
  Подняв бинокль, который опустил за время своей речи, убедился, что лейтенант прав, оба миноносца на максимальном ходу синхронно сделав поворот стали уходить в открытый океан.
  - Что и требовалось доказать. Английские офицеры тоже не идиоты, понимают, зачем мы тут, заметили, что мы прибавили ход и просто ушли в сторону, не мешая нам. Свою задачу они выполнили, хоть и частично, но довели конвой до цели. Атаковать нас приказа им никто из командования не ставил. Повторюсь, не их эта война... Ладно, двигаемся дальше. Уменьшите ход до среднего, не стоит тратить и так не большой ресурс механизмов, выбрасывая в небо тонны сгоревшего угля.
  Снова был отбой боевой тревоги, так что мы разошлись по своим делам. Я, как и обещал, направился на корму, у меня осталась незаконченной тема 'Действия морского десанта во вражеском неукреплённом порту', а остальные кто куда. На сегодня учебных тревог не было, боевых хватало, что тоже заметно поднимало боевой дух и умения пока ещё плохо сбитого экипажа, так что люди отдыхали.
  
  До темноты нам встретилось шесть рыбачьих джонок, две джонки береговых торговцев, три торговые шхуны, и парусно-паровой бриг. Все они пошли на дно, так как шли под японским флагом. Пароходы были, аж семь. Четыре под японским флагом, команды мы не трогали, останавливали, досматривали и отпускали, а суда отправляли на дно. Но не все, оба с продовольствием я оставил, высадив на них перегонные команды. Двадцать моряков при одном прапорщике по Адмиралтейству в качестве временного капитана на каждый. В двух было продовольствие для воюющей японской армии, один четырёхтысячник, второй шеститысячник. Много продовольствия, оно и нашим пригодиться. У одного максимальный ход был одиннадцать узлов, у второго тринадцать. Нас они сопровождать не стали, я их отправил к точке встречи с Гараниным. Полежат в дрейфе сутки, ожидая нас, ничего им не будет. Два других японских парохода, тоже везли ценные грузы, у одного было инженерное оснащение, мы забрали всю взрывчатку и детонаторы со средствами инициации, прежде чем пустить его на дно. Во втором была артиллерия, дивизион полевой артиллерии с боезапасом и расчётами. Честно говоря, я бы и артиллерию прихватил, отогнав вместе с двумя первыми трофеями в Порт-Артур, но не сложилось, артиллеристы отчаянно отстреливались. Пока мы досматривали первые три судна, они умудрились развернуть одну пушку, что стояли под брезентом на палубе и открыть огнь. Причём попали. Серьёзных повреждений не нанесли, но разозлили так, что наши артиллеристы хорошо так потренировались. Надо сказать, Лазарев вполне неплохо потренировал их, и темп стрельбы повысился, и кучность стала лучше. Так что после первых двух попаданий, следующие пошли один за другим. Боезапас дивизиона не рванул, после попадания главным калибром в борт, судно просто пошло на дно. На барахтающихся в воде людей мы не обращали внимания, сами виноваты, а двинули к двум иностранным судам. На первое, американца, судя по флагу, наш трофей уже высадил казаков и там шёл досмотр, и как раз подходил ко второму, к моему удивлению это оказался голландец. Впервые этот флаг вижу в местных водах. Про Шанхай или Циндао не говорю, были там голландцы.
  Мы перевели почти всех казаков на трофей, на 'Отроке' остался один взвод, так что людей для осмотра обоих судов хватало. Англичанина пришлось отпустить, этот пустой шёл, причём мы его опознали. Из состава конвоя, который нам удалось встретить. Вот с голландцем пришлось задержаться, как не прискорбно это говорить, но у него был груз, что значился в списках контрабанды. Это были станки. Очень современные станки, причём специализированные, один так для катания бронелистов. Естественно по документам везли совсем другое, капитан, он же владелец судна, был сильно расстроен. Выяснилось, что его уже просветили о методах наших действий. Если есть контрабанда, судно на дно. Правда ему ещё сказали, что вместе с экипажем, но офицер что участвовал в досмотре, успокоил того, такого у нас не бывает, если только судно не стреляет по нам. В принципе тот это и сам видел. Некоторые японские команды на шлюпках только-только подходили к берегу. Так что его попросили подписать протокол досмотра, протокол о найденной контрабанде и прошу в шлюпки, до берега близко, меньше двух морских миль, сами доберутся.
  Голландское судно мы действительно пустили на дно, не смотря на ценность груза, нашим оно точно бы пригодилось для ремонта кораблей первой линии Порт-Артура, однако если с англичанами я мог проявить себе некоторую вольность, то с другими национальностями старался этого не делать. Дело в том, что по международному праву, я могу затопить судно с контрабандой в случае крайней нужды, а у меня она всегда крайняя. Однако если я конфисковал судно и груз, то не имел права ссаживать команду. Они должны дойти до нашего порта и там военным судом, им или вернут транспорт, или заставят платить за него штраф. Груз так и так идёт как конфискат и за него не платят. Контрабанда и есть контрабанда. Так что англичан, прежде чем конфисковать судно, ссаживать я не имел права. Однако как они трактовали международный свод правил в своей манере, так и я делал.
  Дальше стемнело, и мы ушли подальше от берега, где легли в дрейф. Вдоль побережья так же было и ночное движения, но наткнуться и случайно обстрелять порожнего нейтрала не хотелось, так что подождём наступления следующего дня и продолжим отсюда же.
  
  На следующее утро мы продолжили наш рейд по транспортным морским коммуникациям противника. Уже одно то, что к десяти нам не встретилось ни одного парохода, кроме пары рыбачьих джонок, показало, что о нас стало известно. Чуть позже мы встретили американца, причём заметили его со стороны океана приближающимся к Японским островам. Из Америки шёл с грузом, к японцу не ходи. Так что 'Отрок' бросился на перехват, а трофей так и шлёпал на среднем ходу. Казаки в трофейные бинокли с его палубы рассматривали кромку берега. Причём не зря. Трижды находили прятавшихся каботажников и наводили на них артиллерию крейсера.
  Груз у американца оказался ценным даже для нас. Уголь для боевых кораблей. Полные трюмы восьмитысячника. Конфисковали, тем более судно было вполне ходким. Команду пришлось запереть во внутренних отсеках, их остались охранять два десятка казаков, а перегонная команда повела судно в сторону места встречи с Гараниным, там же должны ожидать два трофейных японца с продовольствием. Как мне чуть позже доложили, капитан угольщика очень грязно ругался. Он был в бешенстве, что после тяжёлого плаванья, его взяли фактически на виду у японских берегов. Вернувшись к трофею, тот обнаружил ещё одного прятавшегося под прикрытием берега каботажника, и отправил к нему шлюпку с казаками. Как раз когда мы подошли те, заложив подрывные заряды, хозяева судна и команда уже сбежали, пустили шхуну на дно.
  К обеду встретили целый караван судов, пять едениц, причём все под японским флагом. Пришлось нам с трофеем разделиться, так как, опознав нас, японцы бросились врассыпную. Ну мы на абордаж их не брали, или мину пускали, или артиллерией накрывали, а вот наш помощник за неимением орудий догоняя японцев или заставлял их выброситься на камни, как это произошло с первым судном, или брать на абордаж под прикрытием пулемётов. Второе удалось. Как не маневрировал капитан японца, сообразив, что трофей не вооружён, всё равно нашим удалось сблизиться и забросить абордажные крючья. Японец тоже был не вооружён, так что нормально всё прошло, разве что казаки, разозлённые на япошек, их немного побили при захвате. Тут же когда мы осваивали трофеи, я приказал передать, наконец, с крейсера на борт трофея две сорокасемимиллиметровых пушки с запасом снарядов. Их тумбы сразу же стали монтировать.
  У единственного взятого на абордаж судна груз оказался не самым полезным, хотя казаки как раз начали пускать слюни. Лошади там для начсостава были в количестве восьмидесяти шести голов. Даже коляски и повозки на палубе имелись, и корма на месяц. В общем, Елисеев очень просил не топить его. Мы и не стали. Часть казаков с перегонной командой, как только экипаж на шлюпках был отправлен к берегу, занялись кто судном, а кто уходом за людьми. К облегчению Головизнина, все три коня, что были на крейсере, грузовой стрелой, зафиксировав их, были отправлены на последний трофей.
  Уже к вечеру я пожалел, что оставил судно при себе. Опытные коневоды, отметив, что воды мало, а лошади пили что твой насос, попросили пристать к берегу набрать пресной воды. Вот пока они пополняли запасы воды, используя шлюпки и бочонки, мы перед самой темнотой и вычислили два спрятавшихся японских парохода, по переговорам в эфире. Хоть они, а то что-то воды вокруг совсем опустели. Подойдя ко входу в бухту, там никаких поселений не было, встали на виду, и канониры 'Отрока' расстреляли оба судна примерно двух тысяч тонн каждый. Глубина там была небольшой, оба по палубу погрузились и сели на киль, слегка накренившись, на одном полыхал пожар. Как только я убедился, что дело сделано, то отдал приказ Головизнину на возвращение. Развернувшись, и захватив лошедевоз, воды пополнили дня на четыре, тот направил нашу группу из одного боевого корабля и двух трофеев к общему месту встречи. Шли всю ночь средним ходом, Японские острова давно скрылись из виду, да и не видно ничего не было, снова тучи наползли.
  
  На точке встречи мы были под утро, так что когда рассвело, то обнаружили помимо конфискованных нами судов, ещё четыре. Один ладно, легко узнаваемый силуэт 'Американца', а вот три других видимо были его трофеями. Про миноносец я и не говорю, он покачивался на довольно крупной волне под прикрытием борта большого напарника.
  По кораблю уже была объявлена побудка, но завтрак ещё не принесли, вместе личного слуги, как мне не хватает Ена, обычно его обязанности исполнял кто-то из вахтенных матросов. Поднявшись на мостик и выслушав доклад вахтенного офицера, я велел передать с помощью флагов на 'Американец', что жду с докладом Гаранина и Карташова, после чего направился к себе. Тут как раз и завтрак принесли, поэтому не торопясь и со вкусом поел. В этот раз кок расстарался, вполне неплохо, рисовая каша с подливой.
  Когда прибыл Гаранин со своим временным подчинённым, я его уже ждал. Получив на руки рапорта, выслушал устный доклад. Как и в моём случае, парни оказались вполне себе везучи на встречи с японцами и иностранными судами. Причём они даже нас переплюнули. Надо было всё-таки нам в ту сторону идти. За время рейда ими было обнаружено и остановлено семнадцать пароходов, из них четырнадцать пущено на дно, а три взяты в качестве призовых судов. Из семнадцати одиннадцать были японскими судами, только шесть из них остановились по сигналу из пушек, остальных, убегающих приходилось догонять и топить. Два из японцев, что имели отличные мореходные качества, да и груз, в основном из-за военной ценности, были взяты в качестве призов. Из шести иностранных судов, пять были загружены под грузовую марку, один шёл порожняком и был отпущен. Все пять имели контрабанду, с них сняли команду и пустили на дно. Только одно судно, кстати, английское, по тем же принципам отличной мореходности, было взято в качестве приза. Груз снаряды для японского флота. Гаранин передал мне список имеющихся калибров и, я отметил, что мы теперь можем пополнить погреба боезапаса 'Отрока'. Почти сразу я передал список Головизнину, он не присутствовал, были какие-то проблемы в машинном отделении, мелкие, иначе мне бы доложили, и он был там. Пока было время мы подошли к борту судна гружённое боеприпасами и началась погрузка. К этому моменту мичманы уже закончили доклад и отправились по своим кораблям. Все запасы вооружения с 'Американца' были распределены по трём судам, отобранным мной в качестве вспомогательных крейсеров, их команды усилены за счёт 'Отрока' и казаков. Так же с продовольственных судов были переданы запасы на все корабли, если там имелась в этом нужда.
  Вот раздав приказы и убедившись, что дело пошло, я направился на корму 'Отрока', там уже жали меня два учителя по фехтованию. Бойцов что могут работать сразу с двумя клинками, их ещё называют обеирукими трудно встретить, очень редки они, однако в казачьей сотне их оказалось аж двое. Огромное количество, поверьте мне. Оба были обучены и подготовлены в своих казачьих семьях дедами и прадедами. То есть их умение совершенствовалась столетиями, передаваясь от деда сыну, внуку и дальше. То есть на данный момент мастерство обоих урядников было на максимально возможной высоте. И что меня совсем радовало, те не отказывались поделиться семейными секретами, и фактически всё свободное время я тратил на обучение. Причём обучали они оба и практически одновременно. Повезло, что начальная подготовка у меня кое-какая имелась, так что учили не с нуля. Оба хвалили меня что не могло не радовать, мол, всё схватываю на лету. Всего несколько дней интенсивных тренировок и даже я стал замечать, что моё мастерство поползло вверх. Эх, подольше бы с парнями провести времени, перенять весь их опыт. В принципе основное они показали, дальше только наработка ударов до автоматизма ну и естественно боевой опыт. Он куда важнее обычного обучения, опыт есть опыт, тем более боевой.
  
  Почти сутки мы простояли на месте встречи, пополняя припасы и проводя бункеровку, у нас теперь было аж два угольщика. После чего я отдал приказ начать движение. Направлялись мы не к Владивостоку, так как я собирался избавиться от всего балласта, что за время угона японского крейсера нарос на ногах, а шли к Порт-Артуру. Причина для этого была. Конечно после того как японцы провели действительно блестящую акцию и брандерами закупорили фарватер, ничего крупного войти или выйти из бухты не могло. Однако тот самый офицер миноносца, которого я допрашивал в японской рыбачьей деревушке, так же сообщил, что русские броненосцы на днях видели в Жёлтом море. Это можно было принять за утку, ну померещилось японским морякам, бывает, только такие миражи не стреляют и не топят миноносцы. Да-да, с русской эскадрой случайно повстречались два 'истребителя' вот и направились посмотреть, кто там дымит. Случайным снарядом один миноносец был потоплен, а второй рванул к своим. Так что информация точная, значит, за эти полтора месяца Макаров как-то умудрился освободить фарватер, вот и передадим ему мои трофеи. Причём все. Больно уж планы у меня резко изменились с новостями, что принёс Гаранин. Дело тут не в том, что он видел большой конвой из английских грузовых судов, что шёл в сторону Сасебо, там шли большие восстановительные работы, а в том что в сопровождении он видел английские боевые корабли, но под японскими флагами. То что они английские сомнений не вызывало, почти все он знал, видел и не раз, в Шанхае, а тут они под японцами. Самое поганое, в сопровождении помимо шести крейсеров, два из них были броненосными, было три броненосца. Широко англичане замахнулись. В общем, я решил преподать им урок, но делать это придётся одному. От балласта из временных подчинённых нужно избавляться, мне свидетели ни к чему. А вот Макаров думаю, обрадуется призам, тут и продовольствие в тему, ну и угль, с последним у него уже должны быть проблемы, не хватать. Да и снаряды моим прошлым трофеям тоже пригодятся, ведь не все типы боезапасов этого стандарта были на складах Порт-Артура, а тут мы даже итальянским крейсерам привезём хоть и куцый, но запас. Что там по полтора боекомплекта для их главного калибра.
  Пока шли, я редко появлялся на мостике. Лишь указал кривую линию, как будем идти. Да и шли не сказать что быстро, на десяти узлах, подстраиваясь под самого медлительного из призов. Большую часть времени, я проводил у себя. Изредка время от времени вызывая кого-то из офицеров 'Маньчжура'. Он до начала войны почти неделю стоял на базе английского флота в Вейхай, доставив туда русского консула, потом вернулся в Шанхай, где и встретил начало войны. В общем, я составлял планы, как наведаться в этот порт. В Сасебо я уже был, японцы до сих пор 'счастливы' от этих моих двух посещений, пора и англичан порадовать.
  
  Всё же соскочить с каравана кораблей и призов до прихода в Порт-Артур мне не удалось. Просто не успел. Была причина раньше сойти с 'Отрока', не смотря на то, что командовал теперь Макаров, всё же русской стороне я не доверял. Не раз удавалось убедиться, что не стоит иметь с ней никаких дел. Дело в том, что на второй день, а мы проходили недалеко от Циндао, больше приближаясь к китайским берегам, чем к корейским, где встретить японцев было труднее, мы повстречали наши боевые корабли. Заметив дымы на горизонте, миноносец Карташова 'побежал' на восемнадцати узлах посмотреть, кто это там идёт. Вернулся он через три часа в сопровождении двух наших миноносцев из Порт-Артура. Оказалось, те проводили разведку в этих местах вот и встретились с нами. Ладно, хоть опознались благополучно, не смотря на иероглифы на бортах и явно японский вид нашего трофея. Правда, военно-морской флаг России имелся на флагштоке, но японцы уже показали свою иезуитскую хитрость, так что флагу тут можно было не доверять. Но к счастью опознание прошло нормально, без стрельбы. Да и знали уже в Порт-Артуре, что я почти весь экипаж 'Маньчжура' с собой увёл. После чего миноносцы пошли к эскадре, а она шла чуть дальше, дымы были видны на горизонте. Там Макаров узнав о нашем конвое, повернул навстречу, отправив встретить нас миноносцы. Причём с достаточно жёстким приказом командиру группы лейтенанту Рощаковскому, доставить меня пред очи адмирала. Уж очень он хотел меня видеть.
  Делать нечего, собрав немногочисленные пожитки, я спустился на подошедший миноносец лейтенанта, второй остался сопровождать конвой, дымы нашей тихоокеанской эскадры уже были видны на горизонте, и мы практически на максимальной скорости пошли обратно. Пока шли, я опрашивал Рощаковского о действиях эскадры за последний месяц. Тому было что поведать. Кстати, именно он когда находился на дежурстве у входа в Порт-Артур, встретил 'Мариуполь'. Добрался-таки инвалид. Так же он прояснил, как удалось очистить фарватер. Тут были и водолазные и взрывные работы. В общем, напрягая до предела силы, удалось сделать невозможное, фарватер был освобождён и вот уже как неделю был свободный вход в бухту. Так мы и общались прямо на мостике. Тот описал, как японцы вскрыли их минные поля, чтобы провести брандеры, точно кто-то из местных помогал, ну и как шла служба. Про Владивостокский отряд крейсеров рассказал. Неделю назад, как раз до окончания очистки фарватера, те умудрились прославиться. Внезапно вышли из своего порта, причём японские наблюдатели это как-то прощёлкали, телеграф за два дня до этого блокирован был, а японские миноносцы, что наблюдали за крейсерами с моря, отсутствовали, и двинули к Корейскому проливу. А там... В общем за сутки отряд отправил на дно одиннадцать японских судов, шесть в качестве призов привёл обратно во Владивосток. Помимо гражданских судов, но с военными грузами, им было встречено несколько миноносцев, потопить никого не удалось, разогнать разве что, и старый китайский крейсер захваченный японцами и переименованный в 'Сайен'. Его использовали для охраны транспортных коммуникаций. 'Грамобой' догнал его и вынудил принять бой, чуть позже подошла 'Россия' и отправила старичка на дно. С воды удалось поднять едва тридцать матросов и ни одного офицера. Чуть позже появился броненосец, что сопровождал несколько грузовых судов идущий в Корею, 'Громобой' что к нему 'сбегал' сообщил что это 'Фусо' тоже старичок, но уже из японского состава, зачем-то японцы его вывели на свои коммуникации, и отряд отправился обратно во Владивосток. Вот на этом их последний выход и закончился. До него они тоже были, но не такие яркие. Пяток перехваченных пароходов максимум.
  Четно говоря, командуя таким отрядом, я ещё бы пошуровал на японских коммуникациях, а тут как-то неприглядно всё выглядело. Высунула мышка-отряд нос из норки-порта, схватила кусок сыра-призов, и быстро обратно. У меня в мыслях сразу замелькали картинки, чтобы я делал имея на руках такой отряд. Эх мечты-мечты. Причём слушая лейтенанта, я сам не молчал, комментируя подаваемую информацию, причём не всегда она была положительной, получалось едко, но командир 'Решительного' не обижался. Сам тоже поведал ему, где был, не видя смысла скрывать, особенно подробно описал свою встречу с адмиралом Того. Лейтенант не смеялся, а ржал, вслух представляя, как себя чувствовал японский адмирал, узнавая, что у них из-под носа из защищённой бухты увели боевой корабль. На бывший 'Талбот' тот уже успел полюбоваться. О том, как адмирал описывал операцию по блокированию фарватера Порт-Артура, тоже рассказал подробно. Тут Рощаковский очень внимательно слушал, для него многое представало с обратной стороны, как и для меня когда-то.
  Наконец мы подошли к эскадре. С 'Петропавловска', идущего под адмиральским флагом, нам просигналили подойти к правому борту. Там уже спускали трап, и миноносец на двадцати узлах устремился к флагману. Сама швартовка, если это можно так назвать, была проведена практически идеально. Я шагнув, перешёл на трап, следом матросу что мне помогал, передал тяжёлую сумку с рапортами, по старой привычке в каждом запечатанном пакете была картечь, чтобы если что за борт, сразу на дно пойдут, не доставшись противнику. Говорю же, привычка.
  Когда я поднялся на палубу, к моему изумлению меня встретили как адмирала, то есть с теми же почестями когда адмирал поднимается на борт. Чуть позже узнал, как мне шепнул вахтенный офицер флагмана, это был приказ Макарова, но и сами офицеры были рады меня видеть. С других кораблей эскадры флажками мне передавали приветы и благодарности. Когда торжественная часть была закончена, в сопровождении командира броненосца я был сопровождён в адмиральские покои. Когда я вошел, стало понятно, почему адмирал меня не встречал. Трость у стола, и забинтованная нога. И ведь никто не сказал, только Рощаковский мельком упомянул, что командующий 'немного прихворнул'.
  - Здравствуй, Максим, давно не виделись.
  - Больше полугода прошло, Степан Осипович, - согласился я, ответив на приветствие.
  Адмирал пригласил меня присесть, и одобрительно пронаблюдав, как я выложил на его письменный стол с десяток пакетов с рапортами, они писались чуть ли не после каждой операции, попросил меня описать всё, что было со мной с момента, когда я покинул территорию России на арендованном судне. Про рапорт, переданный мной через консула, он знал, но тот всё ещё шёл диппочтой. Как ни странно, за всё время беседы нас никто не беспокоил, хотя я видел, поднявшись на борт, что офицеры с флагмана так и желали пообщаться со мной. Однако нам лишь приносили чай, обед да ужин. Мы действительно засиделись. Прерывались лишь раз, когда корабельный врач осматривал рану на ноге Макарова. Именно от адмирала я и узнал, что им было получено ранение два дня назад. Причём удалось благодаря жандармам, что вели это дело, обуздать слухи, те пустили свой, что Макаров немного 'приболел'. Да и рана несерьёзная была, не глубокая. Стрелка взяли, почти всю сеть вскрыли. А вот то, что тут поработали японцы, вызывало сомнение. Я лично думаю это всё нагличане, Макаров был со мной согласен, он со своим активным командованием был у них как кость в горле.
  Эскадра, взяв под охрану мои суда, уже была на подходе к Порт-Артуру, когда я, наконец, закончил повествовать свои приключения. Естественно о том, о чём лучше не говорить, я конечно же умолчал. Где были свидетели моих действий, описывал. Правда, мои походы в Чемульпо и Сасебо, это указал, да.
  - Что значит, не хочешь в Порт-Артур? - грозно нахмурился адмирал. - Что значит, свои планы?
  - Степан Осипович. Я ведь вам уже сообщил о пополнении японского флота благодаря англичанам. Стоит им за это ответить. Не скрою, хотя и подумывал об этом. Я собираюсь тайно посетить их военно-морскую базу в Вэйхай, и провести акцию вроде Чемульпо. Тайную, чтобы ни на вас, ни на меня не подумали. Более того, хотелось бы и те корабли, что они уже передали, навестить. Я знаю, где они стоят. Не смотря на то, что на них были японские флаги, как мне удалось узнать через одного японского капитана призового судна, перегоняли их английские команды. А вы должны знать, сколько длиться приём и освоение кораблей. Вон, наша команда уже почти неделю осваивает 'Отрок' и конца края этому не видно.
  Адмирал задумчиво и как-то отстранённо потирал перебинтованную ногу, слушая меня. Когда я замолчал, в адмиральском салоне на несколько минут воцарила тишина, только гул судовых машин был слышен. Звякнув стаканом, я налил себе вишнёвого сока, а адмиралу коньяку, ему он необходим для правильного решения.
  - Скажу честно, Максим, я хотел бы тебя отпустить, но в Порт-Артуре тебя ждёт флигель-адъютант его Императорского Величества Шепелев. Прибыл буквально за два дня до выхода эскадры. При нём пакет. Его содержимое мне не известно. Пакет был направлен на твоё имя, и Шепелев ожидает, чтобы его вручить именно тебе.
  - А что там может быть? - нахмурился я.
  - Думаю личное приглашение его Императорского Величества посетить Санкт-Петербург и императорский дворец. За твои действия, то что ты принёс нам в этой войне, тебя осыпать должны наградами. Фактически все наши победы, которые числятся за флотом, совершены тобой. Как это ни странно, флот в войне себя никак не проявил. То что пишут в газетах, в большей части преувеличение и приписка флоту того что он не совершал. Мне не нравиться это.
  - Возможно-возможно, - задумчиво протянул я и посмотрел на адмирала, мысленно прикидывая, что делать.
  Эскадра как нам доложили, уже подошла к Порт-Артуру и в начавшейся сгущаться темноте первые призы стали заходить в порт. Время свалить ещё было. Почему-то встречаться с посланником императора мне не хотелось. Предчувствие нехороших новостей? Возможно. Опыт получения таких новостей у меня был. В глюках ничего этого не было, я тогда повёл конвой во Владивосток, на его траверзе, покинул, оставив командование всей корабельной группы на Головизнине. Сейчас всё по-другому. Да и то, что в глюках я планировал загнать набитый боеприпасами японский пароход в токийский пролив к одной из баз флота Японии, причём собираясь поджечь его, тоже не получилось. В глюках пароход с боеприпасами я пустил на дно, в реале им командует Гаранин, но до токайского залива мы не дошли и сторожевое судно не потопили, как было в моих глюках.
  - Если порученец Императора действительно прислал приглашение, то получается, пока я мотаюсь туда и обратно, японцы введут в строй и освоят те корабли что передали им англичане?
  На лицо Макарова снова набежала тень и он поморщился. Об этой подлости англичан адмирал даже слышать не хотел. Бесило это его. Интересно как лорды Британии будут оправдываться перед Россией, которой была якобы союзником? Как-то будут. Думаю, Макаров отправит на имя Императора за действия англичан такой рапорт, тут реальная работа против союзника, что тот вынужден будет как-то реагировать.
  - Ничего, справимся своими силами. Ведь и мы должны показать себя, не всё тебе воевать, пока мы ремонтируемся и готовимся... Кстати, спасибо за обоих угольщиков, да и за снаряды, у нас действительно вскоре с ними могли возникнуть проблемы. Японцы вот-вот перережут железную дорогу. Всё же у нас очень мало пехотных частей. Я уже оформил в представительстве Сибирского торгового банка в Порт-Артуре, держи чековую книжку. За все те призовые суда и боевые корабли, что были тобой взяты, должны поступить деньги, там чиновники налогового департамента работают, призовые через них будут проходить. Приказ о призовых выплатах уже подписан императором, а ты у нас самый везучий на это дело. Думаю, скоро ты станешь самым обеспеченным человеком в России и от опекуна уже не отобьёшься. Твой номинальный опекун, назначенный мной, тот которого ты не одобрил, тут не поможет.
  - Мне опекуны не нужны, вы же знаете... Ладно, встречусь я с этим флигелем, а там по ситуации.
  На своё место стоянки флагман встал в полночь, но к тому моменту я уже спал глубоким сном в выделенной мне каюте. Тут же я обнаружил все свои вещи и коллекцию мечей. Значит, передали их с 'Отрока'. Жаль, что с учителями по фехтования проститься придётся, очень уж мне пришлись по душе такие тренировки. Что ж, значит как они и советовали, буду совершенствоваться сам, основы они мне дали. Даже удары успели поставить. Серьёзные парни и учителя великолепные. За пять дней с момента начала учёбы такой прогресс, это уметь надо и они сумели.
  
  - Это что шутка? - Макаров заморозил взглядом Шепелева, закончив читать послание, которое изучив, я ему передал с рук на руки с кривой усмешкой. Почему-то ничего другого я и не ожидал.
  Перебывать в ярости у того была причина, примерно те же эмоции я испытывал когда читал письмо написанное канцелярией императора. Тут стояла его личная подпись и печать. Правда, когда закончил читать и передал его адмиралу, то уже перешёл из состояния крайнего бешенства в спокойное, даже несколько беспечное. Что ж, раз судьба сделала новый поворот, пусть так и будет. Причина таких эмоциональных скачков была в том, что в послании императора было не совсем то, что ожидал Макаров, пытаясь предсказать содержание. Нет, там император достаточно вежливо, попросил меня больше не участвовать в этом вооружённом конфликте, мол, его просто забросали жалобами послы разных стран. Все жаловались на меня, особенно англичане тут преуспели. В письме императора указывалось, что Тихоокеанская эскадра сильная как никогда и обойдётся без моей помощи. Под конец посоветовав, больше не нарушать международные законы и не пиратствовать. Последнее совсем убивало, как будто я для себя это делал.
  Это была фактически пощёчина, причём понятная даже Макарову, более чем понятная, раз его лицо чернело, наливаясь злостью.
  - Это не шутка, - невозмутимо ответил посланец. Вот уж кто был совершенно флегматичен.
  Тогда адмирал, подозревая подлог, стал выпытывать у того откуда письмо. Но нет, с разочарованием узнал, что получил конверт Щепелев лично из рук начальника канцелярии императора. Более того, их было два. Второй он должен был вручить адмиралу после того как я прочитаю своё послание, что и проделал. Тут, после прочтения своего послания, Макаров побледнел как полотно, и ещё несколько раз перечитал, после чего лист в его руках был смят в комок, а из уст вырвался настоящий морской загиб.
  - Тут приказ арестовать тебя за оскорбление императорской семьи, - тихо сказал он мне.
  - Не понял, - удивился я. - Когда это я их оскорблял?
  - Заметки того немецкого журналиста. Ты ведь там по всем прошёлся, как члены августейшей семьи легко продаются за денежку малую и работают на врагов страны. Ох и острый у тебя язык.
  - За правду не обижаются.
  - Это приказ, и я должен его выполнить, - тяжело вздохнул тот, откинувшись на спинку высокого резного стула, мы находились во дворце наместника, ранее занимаемое Алексеевым, чтобы ему пусто было вместе с императором. Посмотрев на Шепелева, адмирал велел. - Подождите в приёмной.
  Когда тот покинул кабинет, нам занесли чай на подносе. Вот так чаем мы немного успокоились. Когда Макаров, пришёл в себя, он всё никак не мог осознать то, что ему приказывали, то что прочитал в моём послании, как будто мир у него перевернулся, но тут он, наконец, пришёл в себя и сказал:
  - Я не могу не выполнить этого приказа, однако и терять свою честь, а поступок такой я считаю бесчестным, не могу и не хочу... У тебя ведь есть опыт незаметного покидания Порт-Артура?..
  Ты мы оба понимающе улыбнулись. Спасибо адмирал хоть за это. Подлый удар в спину мне был, конечно, неприятен, однако раз моя помощь не нужна, как я уже не раз говорил, пусть справляются сами. В принципе Макаров был уверен в своих людях, может действительно справиться. Вон, как-то я планировал отдохнуть, в Бразилии побывать. Отдохнул тогда в Токио, но планы насчёт Бразилии не изменились, теперь можно спокойно их осуществить.
  - Твои вещи прибыли из Владивостока по железной дороге, я приказал всё разгрузить на охраняемый склад. С тем, что ты прибыл к нам из последнего рейда можно поступить так же, могу отправить незаметно в любое удобное для тебя место.
  - Хм, неплохо. Не подставитесь? Недругов что метят на ваше место, у вас хватает, узнают об этом и сообщат кому нужно. Подпортят вашу репутацию.
  - Поверь, не попортят. Даже если подобное случиться, матросы и офицеры будут на моей стороне. Это в столице ничего не видят и не знают, а во Владивостоке и Порт-Артуре тебя если не благодарят за все действия, то сильно уважают точно. У тебя, кстати, так же недругов из старших офицеров хватает, завидуют успехам и везению, но при этом так же испытывают к тебе неподдельное уважение. Пехотные офицеры, и простые солдаты тебя готовы на руках носить за пулемёты и опытных пулемётчиков. Ты знаешь, что твой бывший слуга Ен уже урядника получил и два Георгиевских креста? В казаках он нынче. Думаю, за последний рейд ему хорунжего дать. Рассеял полковую колонну на марше, а так же увёл у них обоз с артиллерией. Как тебе?
  - Молодец Ен и в чинах быстро растёт.
  - Я когда его в последний раз награждал, долго опрашивал о тебе в этом же кабинете. Много интересного узнал. Нововведение это, тачанки, оказывается, тобой придуманы, а пулемётные засады?
  - Тут важно не то, что я передал это Ену, а то, что он внимательно выслушал и на практике всё осуществил. Это тоже нужно смочь, Степан Осипович.
  Адмирал открыл ящик стола и положил на столешницу орден и какой-то листок.
  - Когда я сюда ехал чтобы принять командование, то получил на руки награду для тебя за потопление броненосцев Того в первый день войны, ну и за захват миноносца. Хотел вручить, торжественно перед строем. Тут приказ о присвоение тебе звания мичман Российского военного флота. За захват броненосных крейсеров итальянской постройки, тебя ждало звание лейтенанта и ещё награды, однако... С последним письмом от императора теперь эта наша благодарность тебе не действительна. Император отметил это в письме... Может, задним числом проведём?
  - Не нужно, не достоин, так не достоин.
  - Не достоин?! - резко разозлился Макаров, зло сжав губы он прошипел. - Я такой рапорт на имя императора напишу... Он должен понять, как ошибался.
  - Думаю, его окружила такая когорта прихлебателей, причём большая часть работает на англичан, эти последние письма вам и мне, предположу их работу, что и вам к нему не пробиться.
  - Нужно лично отправляться в столицу, но я не могу бросить эскадру.
  - Ничего страшного, я переживу. Не стоит расстраиваться, у вас сердце и ранение. Давайте лучше обговорим план моего 'побега' из-под стражи...
  
  Сидя на вынесенном на берег топляке, судя по блестевшему стволу, как скамейку его использовали давно, даже странно что на дрова не утащили, тут с этим проблемы, я рассматривал стоянку кораблей эскадры. С некоторых призов шла неспешная разгрузка. 'Американец' стоял у борта 'Петропавловска', там царил аврал, шла загрузка бункеров броненосца углём. С того первого дня когда я впервые увидел стоянку, состав эскадры заметно увеличился, вернулись в строй корабли что были на ремонте, трофеев хватало. Фактически эскадра была в полной боеготовности. Однако всё равно с последними приобретениями японцев, что усилились благодаря англичанам, флот их был сильнее. На два броненосца, но всё же.
  После вчерашних шокирующих новостей, я чувствовал в душе опустошение. Подленький удар императора под дых немного выбил меня из колеи, но за прошедшую ночь, уже пришёл в себя, и просто плюнул на него. Прогнал, так прогнал. Снова я был на нелегальном положении, снова на мне корейские одежды, и снова я фактически в бегах. Сам побег был ничем не примечательным. Макаров вызвал конвой, о чём-то поговорил с офицером один на один, после чего меня вывели наружу, и повели в сторону местной тюрьмы. Не дошли, та меня просто отпустили, и когда я отошёл подальше, затерявшись в улочках туземного города, дали несколько выстрелов, собирая ночные патрули, чтобы сообщить о побеге узника. В принципе меня и не искали, утром где как и договорились встретиться, пообщался с представителем адмирала, тот сообщил что эскадра бурлит, до бунтов в связи с моим арестом пока не дошло, но всё к этому шло. Тем более Макаров, сегодня утром собрав офицерский состав эскадры и крепости, взял и зачитал им приказ императора, пришедший на его имя. Всё что касалось моей персоны. В общем, оборона на данный момент фактически небоеспособна, так как сообщение адмирала с площади мигом разнеслось по всем подразделениям и по кораблям. Если бы японцы узнали об этом, они бы крепость могли взять голыми руками.
  Деньги у меня были, почти вся касса с трофеев, в котомке, что висела на плече, так что я собирался незаметно покинуть город, причём по земле, думаю, повторяться с джонкой тут не стоит, доберусь до Гонконга, а там будет видно, что делать дальше. Макаров уже обещал отправить всё моё имущество в Харбин. Там я его заберу, ну и отправлюсь в Китай. Всегда хотело посетить древние китайские города. Посмотреть их архитектуру, можно сказать прочувствовать ритм жизни этого времени. Кстати, документы мне тоже все вернули, даже штурманский патент, они тут же лежат, в котомке.
  Сменив позу, я продолжал отстранённо рассматривать залив, размышляя. После того как мне лично императором надавали по рукам, причём хорошей такой увесистой палкой, у меня как-то резко было отбито желание продолжать участвовать в этой войне. Не, ну реальная подлость, причём предпосылок к этому я не могу найти, тем и неожиданнен такой поворот событий, что ещё больше унижало меня и что уж говорить, обижало. Не знаю, кто подталкивал императора к написанию этого письма и принятию подобных решений, но он своего добился, рукоплещу мастеру, участвовать в русско-японской войне я больше не буду. Из принципа. Планы мои снова дали резкий и неожиданный поворот, так что, позабыв о старых, сидел на бревне и создавал мысленно новые. Раз воевать я закончил, значит, будем путешествовать, что я любил не меньше. По морским волнам естественно. Подберу себе нормальное судно, хочу в одиночку путешествовать, и займусь этим. Однако сначала Китай, изучить его я не передумал.
  Время чтобы посидеть и поразмышлять, у меня было. Поезд на Харбин уходил вечером, до него ещё о-го-го сколько, почти семь часов оставалось, так что подготовиться успею. Тем более по подложным документам уже успел купить билет, подойду перед самым отправлением. Посмотрев на часы и определив, что время уже обеденное, невольно от удивления поднял брови. Ничего себе, три часа на бревне не подвижно просидел, я встал и, размяв конечности, направился к ближайшей точке общепита. Нет, ну нравятся мне китайские пельмени и всё тут, да и суп из лапши тоже ничего.
  Вернувшись обратно, я стал рассматривать 'Отрок'. Его плохо было видно из-за корпуса 'Севастополя', однако то, что там велись активные работы, наблюдал. Кстати, Макаров подтвердил все мои назначения, Головизнин остался командовать крейсером, в ближайшее время его ждало повышение в чине до капитана второго ранга. Гаранин как был на 'Американце' так и оставался, судно действительно отличное, сейчас его планировали довооружить, да и в состав эскадры уже включили в качестве вспомогательного крейсера. С нашим приходом в состав эскадры вошло семь судов, это 'Отрок', 'Американец', ещё два судна в качестве вспомогательных крейсеров, миноносец Карташова, который остался на нём командиром, он так и оставался номерным, и ещё два судна в качестве транспортов обеспечения. Один из них угольщик. Со своими крейсерами, включая вспомогательные, Макаров планировал устроить несколько рейдов на морские транспортные коммуникации противника, они как раз для этого и предназначались. Раз Владивостокский отряд не мычит не телится, адмирал создал свой. 'Отрок' туда же вошёл.
  Ладно, это уже дела местных и меня не касаются. Свои я сделал, получил за это 'благодарность', так чтобы не сделать хуже, дальше не буду вмешиваться. Тут вдруг со стороны ремонтных мастерских в небо взлетела ракета, от чего я удивлённо поднял голову, рассматривая её. Мы обговаривали с Макаровым экстренные средства связи, и сейчас судя по сигналу, со мной хотели срочно поговорить. Встав, я отряхнул штаны и, горбясь, лицо грязью было испачкано, подволакивая левую ногу, направился в сторону точки встречи. Да, меня может если и узнают, не сдадут, но раз снова на нелегальном положении, то и вести себя нужно соответствующе. На назначенной точке встречи находилась адмиральская коляска с его адъютантом внутри, причём мичман так сиял, что на него прохожим смотреть было больно, столько радости.
  Пробежавшись вокруг и убедившись в отсутствии засады, кроме адъютанта был лишь возница-моряк, я подошёл к коляске и, кланяясь, стал канючить денежку. Тот меня так и не узнал, бросил мелкую монету и брезгливо махнул кистью правой руки. Мол, проваливай.
  - Чего звали? Чего экстренного случилось? - спросил я у него.
  Мичман от неожиданности чуть на полметра не подскочил, но присмотревшись ко мне, просиял. Узнал. Вот что он мне быстро выложил. Кстати, предложил присесть в коляску. Но я отказался, он мне так легенду рушил, как стоял рядом с коляской в полусогнутом положении с почтением и подобрастием на лице, так и стоял. Да и со стороны мы внимания не привлекали, офицер, что сидел в коляске что-то бормотал, а молодой кореец его внимательно слушал. Возница отошёл, в стороне прогуливался, чтобы не слышать нашу беседу и не мешать.
  А вот она была более чем интересная. После того как Шалепин вручил нам письма, он прямо этим же вечером отравился на телеграфную станцию и отстучал в столицу о выполнении приказа. Потом там, как доложили телеграфисты, шёл долгий обмен письмами закончившийся уже утро, как раз когда Макаров на площади послание императора зачитал. Тут Шалепин примчался к нему во дворец с выпученными глазами и новыми приказами. В общем, от императора, а он так же и от Макарова получил краткое, но ёмкое письмо на эту тему, пришло новое сообщение-приказ. Мол, оба письма, отправленные на моё и его имя считать недействительными, подложными. Так же мне его Императорским Величием предписывалось незамедлительно отправиться в Питер. Ага, сейчас прямо. Бегу и падаю.
  - Нет, Серёга, умерла так умерла, - сказал я мичману. - Степану Осиповичу передашь мою просьбу. Все мои вещи отправить в столицу, на мою квартиру. Адрес он знает.
  - Подожди, - пытался остановить тот меня. - У меня же приказ доставить тебя прямо в кабинет его превосходительства.
  - Нет, послание императора это было последней каплей. У любого с таким правительством и командованием шарики за ролики заедут. Зря я в Россию приехал, нигде больше я не видел столько подлости и обмана. Всё прощай.
  Мичман пытался меня остановить, но я уже затерялся среди местных жителей. Общались мы в тупичке в центре туземного города. Хм, про поезд можно забыть, придётся плагиатить себя же. Снова лодка и снова открытое море. Опять планы меняются. Вот сейчас реально придётся прятаться, Макаров все силы бросит на мои поиски, так как знает, как я хочу навестить англичан и хорошенько проучить их. Хотя может наоборот, сделает всё, чтобы я спокойно ушёл, он их тоже очень сильно не любил, а с последними событиями, наверняка мне ещё и судно полное динамита предоставит, чтобы точно хватило. Такое судно было среди последних наших призов.
  Ушёл я легко, направляясь к выходу из города. Что-то делать в порту, это подставиться, логичнее всего меня там искать. Нет, я воспользуюсь поездом пока, как мне сообщили, не перерезали железную дорогу. Японцы способны наступать только из-за острой нехватки патронов к нашим пулемётам, так что ситуация тут можно сказать сложилась патовой. На душе у меня было легко, фактически император этим письмом, которое хранилось у меня в котомке среди бумаг, снял с меня все моральные обязательства перед Россией, которые хоть как-то сохранились. Умерла, так умерла. В общем, общее ощущение свободы и радости, вот что меня переполняло. Ну а та чушь, что передал Сергей, адъютант Макарова, я на неё и внимания не обратил. Лишь отметил, что теперь Макаров мне не помощник, он лицо подневольное. Да, тот говорил, что собирается подать рапорт на имя главы морского министерства об отставке, не понравилось ему что происходило. Но рапорт до окончания войны подать он не мог, у Макарова были свои моральные принципы и просить эскадру он пока не мог. Судя по поведению других офицеров, те собирались поступить так же, считая поступок императора бесчестным, мелькали слова даже о подлости, до которой тот дошёл. Но тихо, чтобы жандармы не слышали, которых с лёгкой руки Макарова тут стало много. В основном молодёжь буйствовала, те что постарше спокойнее себя вели.
  Ладно это его дела, у меня были свои. Когда показались окраины города, я покинул его так, чтобы двигаться не по дороге. Это было сложно, наблюдателей тут из частей крепостной обороны хватало, однако ничего, ушёл. Да и не обратил на меня никто внимания, подумаешь ещё один китаец, я по пути сменил одежду на китайскую, да ещё инвалид, хромает. Неинтересен я никому был. Вот так выйдя на дорогу, я и шагал дальше. Мне лишь пару раз повстречались казачьи разъезды, причём второй разъезд был из казаков подъесаула Елисеева, видимо на тех лошадях, что мы отбили у японцев. Меня они не опознали и даже не остановили. Быстро их к делу приставили, едва сутки прошли.
  Сблизившись с железной дорогой, я продолжал шагать, подминая высокую траву, прикидывая, что делать дальше, и мысленно перечисляя, что имел при себе. При мне была котомка, с документами в ней и деньгами. Хватит на три паровые яхты вроде 'Щуки' по сумме. В принципе на этом всё, пара лепёшек не в счёт, даже запаса воды не было, не успел купить нужную ёмкость перед уходом. Ещё был нож закреплён на ноге. Перочинный в кармане, ну и два пистолета, оба на сбруе под одеждой. Запас патронов не большой, штук по пятьдесят на каждый ствол, вот и всё. Да и с перечислением всё, больше ничего не было, кроме нужной карманной мелочи. С планами другое дело, я как раз вышел к довольно крутому повороту, тут овраг дорога обходила, и присел рядом, потом вообще на спину лёг, отдыхая. Машинист сто процентов сбросит тут скорость, что позволит мне попасть на поезд. Он был грузопассажирским, а мне нужны именно пассажирские вагоны. Доберусь до станции Аньшаня, сойду, дальше уже пёхом. Или нет, куплю повозку или коня, всё же идея путешествовать пешком меня как-то не привлекала.
  Потом доберусь до Пекина, и из него уже отправлюсь морем до английского порта, арендованного у китайцев. Там по ситуации. Дальше я ничего не планировал, посмотрим, как с местью англичанам пойдёт. Это конечно больше наброски, серьёзные планы которые стоит жёстко придерживаться, я не делал, всё по ситуации, импровизация наше всё. Я чуть не уснул когда услышал шум приближающегося состава. От окраин Порт-Артура мы были километрах в десяти, удалялся я больше бегом. На шаг переходил, когда встречал других путников или разъезды. Вскочив, взял используемую вместо подушки котомку, перекидывая лямку через голову, и направился к рельсам, тут недалеко было.
  - Хм, хорошо охраняют, я смотрю мои советы пошли в дело. Пулемёты имеются.
  Запрыгнуть я так и не смог, один из пулемётчиков резко навёл на меня ствол и сопровождал им, пока эшелон не скрылся за воротом. Серьёзно у них служба поставлена.
  - Тьфу ты, надавал советов, идиот. Кстати, с бронепоездами тоже насоветовал, странно, что они тут не курсируют. Идея иметь сухопутные броненосцы Макарову очень понравилась.
  Посмотрев вслед удаляющимся вагонам, там на последней платформе была позиция ещё одних пулемётчиков, в этот раз с 'мадсеном', я расстроенно махнул рукой и направился прочь от дороги. Путь мой лежал в сторону порта Дальнего. Оттуда свалю куда подальше. Хм, вот из-за таких служак за пулемётами, планы у людей и летят к чёрту. Вернувшись на полевую дорогу, дошёл до перекрёстка, пропустив встречный санитарный обоз, там нашёл тропу, что вела в нужную сторону, и двинул навстречу японским войскам. А что, они тут уже властвовали. Навстречу тянулись повозки с ранеными, в попутную с боеприпасами, патронами и даже водой. Бочки водовозов встречались часто.
  Ночью, практически под утро я пересёк позиции русских войск, мелкие плохо оборудованные окопы, а чуть позже и японские прошёл. Часовой там сволочь не спал, так орать начал, когда я ему случайно на лицо наступил, что пришлось поддержать:
  - Русские наступают! К бою! Занять позиции! Открыть заградительный огонь!
  Пока японцы отбивали несуществующую атаку противника, да ещё тратили и так не великие запасы боеприпасов, причём стрельба шла похоже по всему фронту, я и смылся в воцарившей ночной панике. Через час, когда рассвело, я уже был далеко от позиций, как в принципе и от дорог. Шёл чисто по степи, не забывая поглядывать по сторонам. Лепёшки я уже съел, воды напился в небольшом ручье, который пересекал ночью, однако это было давно, хотелось есть и пить. Спать тоже очень сильно хотелось, всё же целую ночь пропустил. Я не самый умелый охотник, хотя дичь вокруг была, поэтому решил поохотиться на дороге на двуногую дичь, у неё наверняка найдётся что поесть.
  Когда я, наконец, выбрался на дорогу, время было два часа дня, часы точно показывали, я их вовремя подводил, да и проверял по солнцу время от времени. Эти часы со мной уже больше двух месяцев, успел убедиться в их точности. Укрывшись на обочине, пришлось навести маскировку, нарвав травы, я достал один из двух 'Мелиоров' и, найдя в котомке глушитель, он у меня был в единственном экземпляре, навернул его на ствол. Глушитель ещё не стрелянный, новенький, так что должен хорошо приглушить выстрелы.
  Дорога, на которую я выбрался, оказалось, используется японцами для снабжения своих войск, может не она одна, но уж больно поток плотный. Даже пешие пехотные колонны шли колоннами. Разъезды конные часто мелькали, артиллерия шла, повозки. В обратную сторону везли раненых, и много надо сказать. Полчаса наблюдения мне хватило, чтобы понять, что ловить тут нечего. Голодный желудок подталкивал меня к бессмысленной жертве по добыче продовольствия, но я проявил силу воли и потихоньку отполз, уйдя от дороги. Когда дорогу не стало видно, встал и дальше снова двинул быстрым шагом.
  Где-то через два часа, когда я начал чувствовать упадок сил, наткнулся на укатанную телегами дорогу, она пресекала мой путь. Слева транспортная артерия японцев, а что справа?
  - Проверим, - пробормотал я и прямо по дороге двинул, как оказалось к небольшой деревушке. Возможно, посмотреть на неё мне так и не довелось.
  Причём не пустой деревушке. Судя по дальнейшим событиям, похоже, я наткнулся на базу отдыха одной из китайских банд. Как интересно. Часовые тут были и те меня заметили раньше, чем я их, даже раньше, чем я смог бы рассмотреть деревушку, хотя и догадывался, что за холмом будет населённый пункт, по дымам из труб понял. Наблюдатель находился на холме, так что вскоре мне на встречу выехало трое китайских бандитов, видимо одинокие путники тут были большой редкостью, раз они так среагировали. Что мне сразу и резко не понравилось, так это манера их переговоров. Тот, что скакал впереди, с коротким немецким кавалерийским карабином на руках, с ходу, с сорока метров навскидку выстрелил, причём на поражение. Пуля чиркнула по воротнику и, не задев меня, подняла фонтанчик земли за спиной. Я видел это когда, делая вид, что ранен, заваливался на бок.
  Рухнув в траву на обочине, я сделал перекат в сторону, и почти в упор открыл ответный огнь. Глушитель так и не был снят с пистолета, так что хлопки наблюдателю на холме наверняка было не слышно, а вот то, что двое его друзей вылетели из седла, а третий, застряв ногой в стремени, волочился за своей лошадью, наверняка рассмотрел хорошо. Значит нужно поторопиться.
  - Как тут меня всё достало. Одно и тоже. Нет, надо менять обстановку, а то каждый раз чувствую дежа вю, - бормотал я, подбегая к тому коню, в стремени которого застряла нога одного из бандитов.
  Не смотря на крайне небольшое время, я с конём на поводу оббежал и два других тела, снимая с них пояса и забирая лежавшее в пыли оружие. После чего вскочил в седло и ударил каблуками мятых сбитых сапожек по лошадиным бокам. По пути ещё перехватил второго коня. Поводья я привязал к луке седла своего и таким вот тандемом рванул в степь. Вслед мне стреляли, ещё как палили, не переставая, но я как-то не обращал на это внимания, прижимаясь к шее коня. Обе лошадки были мохнаты, не большие. Не сказать что пони, но близко, родство есть. При этом обе скакали на изумление ровно и что удивительно не попадая в норы сусликов. Сам видел, как они их перепрыгивали. Помниться тогда у захваченного состава, где я из пулемёта пострелял, так же были лошади, но там были крупные, можно сказать обычные обозные кони. Рысаки. И тому чтобы скакать по степи явно были не обучены как эти пони. Возможно, коней из повозки захватили на другом русском эшелоне, вот это, скорее всего так и есть.
  Насчёт дежа вю я прав на все сто, вот прям всё как под копирку. Мне такого не хочется, глаз замыливаеться. Так что как не крути, а с войны меня прогнали, посещу англичан, да так чтобы у них земля под ногами горела, хотя бы палуба вспучилась и скрывалась под водой, и всё, можно начать путешествовать. Сами справятся, так сами. Я и так помог нашим, причём до такой степени, что англичане забеспокоились за свои вклады и начали уже в открытую, не смотря на возмущение других стран, снабжать японцев. Да, читал я в Порт-Артуре новые статьи Эриха. Тогда он ещё не знал о передаче боевых кораблей, но про конвои описал так, что англичане себя должны чувствовать вываленными в дёгте и обсыпанными перьями. Ну мастер слова, что тут ещё скажешь. Эх, жаль, что всё закончилось, сейчас бы снова его взять, как в старые добрые времена и снова идти творить диверсии. Было интересно. Ну да ладно. Посещу нагличан и всё, отдых и путешествие. Хватило мне того что я воюю, а при возвращении меня каждый раз мордой лица в гуано тычат. Может это мне так везёт, но спасибо, наелся.
  Удалится от места короткой, но жаркой схватки я успел метров на двести, когда заметил, что пули свистят уж очень быстро. Мысленно пересчитав оружие, я его только поднял, не изучая состояние, но выбор сомнений не вызывал. Единственная более-менее нормальная винтовка среди трофеев была 'Мосина'. Падение на неё похоже никак не повлияло, поэтому натянув поводья. Быстро сняв ремень с плеча, остальное оружие, тоже находилось за спиной, но я ему особо не доверял, состояние не знаю, но один был немецким карабином, из которого меня чуть не продырявили, а второе английская, кажется однозарядная винтовка 'Мартини-Генри'. Мне такие уже встречались, хотя пострелять из них не доводилось. Единственно, что мне известно, патроны были с дымным порохом, как у 'Берданок'.
  В общем, сорвав с плеча винтовку 'Мосина', я зажал поводья зубами и, вскинув её к плечу, стал выцеливать семь всадников, что паля из всех стволов, мчались за мной. Между нами было метров триста. Причём, прежде чем нажать на спуск, а ствол был направлен на первого всадника, что заметно вырвался вперёд, подумал о том, что хозяин этой винтовки выстрелить не успел, он последним скакал. Вот тот, что вторым был, из своей англичанки успел. Я тогда и запомнил густые клубы дыма, что вырвались из ствола.
  Винтовка дёрнулась от выстрела, сильно толкнув меня в плечо, но я уже быстро выбросил гильзу и, перезарядив оружие, снова вскидывая её к плечу, стал выискивать следующую достойную цель. Приходилось стрелять очень быстро, работая на автомате. Результат был, четверых мои пули выбили из седла, вот пятый, к сожалению, смог избежать пули, тут много что сложилось, и конь подо мной перебирал ногами в момент этого третьего выстрела, да и сам всадник увёл лошадь чуть в сторону. Ну да ладно, разряженная винтовка, скользнув ремнём по руке, упала в высокую траву. Оставшиеся трое уже были вблизи, можно практически пистолеты использовать, но я содрал с плеча карабин и сделал два выстрела, больше патронов в нём не было. Первый промах, оружие не знакомое, второе, почти в упор, попал в грудь. И тут же я выхватил пистолет и трижды выстрелил. В третий раз можно было не стрелять, добивал. Кстати, бандиты, расстреляв всё из длинноствольного оружия, тоже палили в меня из короткоствола. Однако попасть, да ещё когда скачут галопом... Это фантастика, разве что больше на нервы противника действует. Кстати, действительно действует, на себе ощутил. Пришлось проявить силу воли, чтобы не реагировать на свист пуль.
  Я не знаю, сколько бандитов в деревне, но после потери десяти стрелков, даже странно, что последние оставшиеся двое не отвернули, шли до последнего, поэтому я решил поторопиться. Мало ли остальные набегут. Тут вдруг конь, который и так дрожавший подо мной, начал заваливаться вниз. Успев соскочить, я вытащил из-под туши винтовку и карабин, что бросил под копыта, и только потом осмотрел коня. Да-а, хунзуры стрелять всё же умеют. В меня не попали, а вот в обоих коней более чем. В том, на котором я сидел, насчитал три дырки и конь умирал, а вот во втором, как вьючного взял, была одна. В бабку попали, выбив и эту транспортную единицу.
  - Вот гады, я в их коней не стрелял, - возмутился я.
  Понятно, что попадания случайны, но мне всё равно это не нравилось. Вздохнув, я сунул ствол глушителя в ухо тяжелораненого коня и нажал на спуск. Второго не стрелял, рана не слишком серьёзная, заживёт. Оставлю тут деревенские приберут.
  Потом пришлось бежать и ловить других коней. Двое легко дались, а вот четыре оставшихся пришлось отлавливать верхом. Седьмой конь, вздрыгивая задними ногами, ускакал обратно в деревню, из которой пока так никого и не было. Выбрав себе коня, он был статный, хотя и пони, и смотрелся вполне ничего, я обратил внимание на брезентовый свёрток с чем-то тяжёлым, длинным и массивным в нём, привязанном к седлу. Сняв его, кони привязаны, не куда не денутся, открыл чехол, расстелив его на траве, и издал радостный вопль. Вот теперь бандиты сколь угодно могут атаковать меня, с пулемётом я вообще это не считал проблемой. Причём пулемёт был наш, из моей партии 'Мадсенов' под датский патрон. Не знаю, где бандиты его захватили, но как-то смогли. Правда радость быстро потускнела, патронов к пулемёту было полтора магазина. Не так и много. Пулемёт явно был взят в бою, нагару столько долго чистить придётся.
  Однако всё равно радостно насвистывая своим мыслям, я быстро привёл его к бою и поставил на сошки. Прямо на брезенте, чтобы ствол смотрел в сторону деревни. Если что, мигом открою огонь. После этого я стал осматривать тела ближайших бандитов, обыскивая их и снимая всё ценное. Фляги мне ранее попались, так что я сразу снял проблему с жаждой, вдоволь напившись, фляг было шесть и все полны, видимо в деревне бандиты ещё и их пополнили. Сейчас продовольствие собирал и в мешках грузил на лошадей. Вот чтобы до дальних добраться, пришлось брать с собой пулемёт. Кстати, хунзур что его прихватил, был вполне хозяйственный, в брезентовом чехле были нашиты самодельные подсумки где находились запасные магазины в количестве пяти штук и они там действительно были. Пустые, правда, но главное что были. Пулемёт я не зря прихватил, не всех хунзур выбил, как теплилась надежда. На холме где был наблюдатель, рассмотрел несколько всадников, что за мной наблюдали, так что, вскинув пулемёт на плечо, я прицелился и дал короткую очередь в четыре патрона. Намёк был ясный, ко мне лучше не приближаться и те действительно не рискнули, скрывшись с глаз. Так что, собрав за полчаса хабар, я сформировал из лошадей караван, парочка была серьёзно нагружена, и двинул в сторону Дальнего. Планы добраться до него у меня не поменялись.
  Двигался я долго, прямо в седле поел, попил и поспал. Про последнее шучу, но усталость была такова, что клевал носом. Чуть пулемёт не потерял, что лежал поперёк седла. Когда до темноты осталось не так и много времени, а до порта, буквально рукой подать, километров шесть по моим прикидкам, я стал устраивать лагерь. До Дальнего можно было и быстрее добраться, но я сделал небольшой полукруг, уйдя в сторону в поисках воды, хорошо сходил, добыча радовала. Среди добытых трофеев была и посуда. Быстро выкопав ямку, крепкую ветку сухостой я подобрал в пути, нарубил её и разжёг костёр, подвесив котелок. Пока вода со слитых двух фляг доходила, снимал с лошадей поклажу, у двух она была, ну и сёдла, отпуская пастись. Лошади были напоены, километре в двух назад мы проходили речушку, где они хорошенько напились, так что сейчас стреноженные пощипывали травку.
  Добычу, из-за сильной усталости перебрать всю я не успел, так что, поев, оставил это назавтра и, сделав из тюков бруствер, где стоял пулемёт, лёг спать. Тюки были не моими, видимо бандиты собирались покидать деревню и лошади были нагружены, чересседельные сумки полны и просто вот такие тюки. Ничего я не бросил, и забрал с собой. Всё добыча, всё моё.
  
  Выспался просто отлично, и что совсем хорошо, никто мне не мешал. Была опаска, пока сплю, что меня попытаются, подкравшись, спеленать, но к счастью спасало то, что мы были в небольшой низине. Не овраг, но что-то вроде. Так что нас не могли рассмотреть. Быстро сбегав сделать свои утренние дела, намочив один из склонов низины, я поднялся наверх и осмотрелся. С одной стороны вроде были люди, какое-то там движение было на горизонте, но далеко, не опасно. Вернувшись в лагерь, я поставил котелок на костёр. Вчера почти весь сук сжёг, но чтобы вскипятить воду для чая, а чай в трофеях был, хоть и немного, да под лепёшку, хватило. Позавтракав, ещё раз осмотревшись, в этот раз с помощью подзорной трубы из трофеев, там где было видно ранее движение, похоже, находилась дорога, повозки передвигались, я продолжил осмотр трофеев, в этот раз со свежей головой. Довольно быстро я отобрал то, что мне пригодится, сложив отдельно, и то где барахло. В эту вторую кучу я включил так же и большие запасы продовольствия, что были в тюках. Так вот для чего бандиты в деревню заглянули. Понятно. Однако, не смотря на это бросать ничего, я не собирался. Барахло для продажи в Дальнем. Насколько я знал после тяжёлых боёв закончившихся неделю назад, фактически полностью разрушив город и всё остальное имущество, порт был взят японскими войсками. Немногочисленные русские войска, прежде чем покинуть город, под ударами морского десанта японцев, уничтожили всё что могли. Кстати, Дальний был подготовлен к возможному оставлению. Все суда, что находились в бухте, его покинули. Они сейчас в Порт-Артуре, их караваном пригнали в одну из ночей, но и часть оборудования было вывезено, остальное было подготовлено к уничтожению путём подрывов. Так что в этой реальности, порт не был сдан со всей инфраструктурой и пятьюдесятью грузовыми судами в порту. Всё вывезли что могли, всех своих людей забрали. Правда на моих планах это не сильно сказывалось, местные жители, конечно, пострадали во время двухдневного сражения за порт, но всё же оставались там и приобрести, если не джонку так лодку, думаю, там было вполне реально.
  Закончив с разными вещами, собрал вокруг всё оружие и стал заниматься им. Среди вещей было найдено несколько приборов для чистки, два вернее, вот с помощью него я и почистил всё оружие. Некоторое, судя по всему, вообще никогда не чистилось. Начал с пулемёта, потом две винтовки 'Мосина', а закончил уже совсем древними экземплярами оружия разного народа. Тут даже итальянская винтовка была, вот уж совсем раритет. Всё оружие естественно я заряжал, приводя в боевое положение. Что порадовало, вообще очень осчастливило, среди оружия была винтовка из Дании и патроны были того же калибра как и у моего пулемёта. Правда, патронов было всего семьдесят штук. Но теперь у меня было снаряжено четыре магазина, что совсем хорошо. Закончил освоение трофеев я к обеду. Даже захоронки бандитов нашёл, прощупав пояса. Тут я опытный знал что делать. Взяв отобранного коня, лошади продолжали пастись в низине, я с одной из винтовок на плече, что выглядели поприличнее поскакал в сторону Дальнего. Вокруг пустынно, вещи можно оставить на время без присмотра, нужно провести конную разведку. Не добрался, не знаю к счастью это или нет, но я повстречал наших. Хотя как раз думаю именно для них это к счастью. Так как я был один в один похож на китайского бандита, даже элементы одежды снятые с хунзуров одел, теперь не отличить было, я спокойно добрался до дороги, решив двигаться по ней. А что, хунзуры на зарплате у японцев, те их вполне спокойно нанимали, чтобы они в наших тылах шакалили, наверняка обе винтовки и пулемёт оттуда, так что прикрытие если не идеальное, то вполне хорошее. А чтобы совсем не вызывать подозрения, я перебинтовал правую руку и повесил её на самодельную косынку. Типа ранен я. Как выяснилось, маскировка не подвела. Даже конные патрули, что иногда проносились в разные стороны, на меня даже не смотрели.
  В общем, добравшись до дороги, я дальше двинул по ней. Так как движение тут было не сказать что спешное, стал обгонять повозки, пешие колонны в основном шли навстречу, изредка попадалась артиллерия. По батарейно шли. Вот так вот я и догнал небольшую процессию. Два японских солдата конвоировали пять русских пленных. Они были связаны одной верёвкой и брели в пыли дороги по одному друг за другом. Пристроившись сзади, я двинул следом, поглядывая на пленных и на обе стороны дороги. Мне свидетели не нужны, тут же обстреляют или начнут погоню. Да, я решил освободить пленных. Так вот, пока на дороге были японцы, я стал рассматривать пленных. Один точно был артиллеристом, белая рубаха, да и красные погоны на это намекали. Фуражку он где-то потерял, шёл с непокрытой головой. Белые шаровары сильно испачканы землёй на коленях, сбоку вырван клок материи. В общем, судя по синякам, крепкий такой артиллерист демонстрировал собой, что русские солдаты погибают, но в плен не сдаются. Правда, этот как-то попал. Артиллерист был самым крепким и самым высоким, шёл впереди. За ним три обычных пехотинца, даже глазу нечем зацепиться. Обычная форма, блины фуражек на головах, тоже пыльные и грязные, у одного бланш на пол лица. Разве что двое были сильно в возрасте, вроде таких встрою не держали, третий молодой, обычный такой солдат. Вот с пятым я никак не мог понять, что не так, пока не догадался, что он был не строевой, кажется фельдшер. Хм, теперь понятно. Похоже японцы на обоз наткнулись, а это результат того боестолкновения, кого побили, кого в плен взяли, а кого рассеяли по степи. Теперь всё складывается, двое видимо возничие, те что пожилые, фельдшер с ними был, а те двое, артиллерист и пехотинец или просто попутчики, например в часть возвращались, или в охране были. Надо будет узнать, когда освобожу, угадал или нет.
  Когда эта часть дороги стала свободнее, сзади и впереди на горизонте, были видны японцы, я быстро сделал два выстрела из пистолета с глушителем и, скользнув с коня на землю, подбежал к пленным с ножом в руке.
  - Я свой. Сейчас срежу верёвки, хватаете трупы японцев за руки и за ноги и волочёте вглубь поля. Там в траве их не будет видно, после чего уходим. Оружие и боезапас берём. Быстро-быстро.
  Похоже, японцы так ничего и не поняли, вслед нам не стреляли, когда мы удалялись от дороги все дальше и дальше. А что, выстрелов они не слышали, что происходило, не поняли, кто уходил не разглядели. Патрулей чтобы проверить под рукой не было. В общем, сошёл кто-то с дороги ну и чёрт с ним. Заметив, что бегущие рядом пленные задыхаются, хватая ртом воздух, я снял одну из фляг, и передал бегущему рядом артиллеристу. Догадка оказалась верна, у пленных было обезвоживание. Так что два литра выдули они, передавая флягу из рук в руки, в момент.
  Когда мы достаточно удалились, и перешли на шаг, место в седле я сразу уступил фельдшеру, мужик пожилой, такого бега мог и не выдержать и, осмотрев, стал опрашивать пленных. Кстати, фельдшер, он был всё же строевой в звании унтера, тоже поинтересовался кто я такой. Сказал, вызывав удивление у пленных, обо мне уже все слышали, причём только хорошее. Так что поглядывали на меня с некоторым почтением и уважением. Льстило, не скрою. Насчёт обоза я угадал, фельдшер и два возничих были оттуда, а вот молодой солдат и артиллерист нет, их чуть позже свели вместе с обозниками. Те сообщили, как попали в плен. Ну артиллерист ладно, до ветру отошёл от своей батареи менявшей позицию вот его и прихватили в качестве языка в кустарнике у дороги. Вот пехотинец оказался из летучего отряда разведчиков. Из тех, что работают по тылам японцев. Их вооружали парой пулемётов, проводили лёгкое обучение и вот они уже действуют в тылах. Причём солдатик был уже опытным, четыре раза у японцев в тылу был. Как я понял, не только казаки так действовали, но и из пехоты формировали такие отряды, особенно из эскадронов разведки. Тачанки становились новым словом вооружения и техники в этой войне, до такой степени, что и у японцев они стали появляться. Кстати, про Ена он слышал, тот тоже на слуху был. А попал в плен просто, в бою чиркнуло пулей по голове, видимо товарищи это не заметили, или посчитали мёртвым, так что очнулся, когда его обыскивали. Рану тот показал, приподняв свою мятую фуражку. Фельдшер обещал посмотреть, когда мы прибудем на место, японцы перевязкой не озаботились, видимо не посчитав это нужным.
  Сам я поглядывал по сторонам. Поэтому заметив одинокое дерево, которое давно было мертво, выбелено временем, мы свернули к нему и наломали веток для костра. Наконец почти под вечер мы добрались до места моей стоянки. К счастью тут никого так и не было, правда, два коня поднявшись по склону, щипали наверху траву, пришлось направить одного из возничих, чтобы тот спустил их, и они не демаскировали укрытие. Пока мы шли, я всё обдумал. Артиллерист, он был вооружён одной из винтовок конвоиров, вторая досталась раненому стрелку, встал в охранение, один возничий готовил нам ужин, а им обед, с утра ничего не ели, я занялся распределением трофеев. Да что распределение. Котомка при мне, пистолеты тоже. Отобрал лишь ценности, что были у хунзуров, сложив в наспинный мешок, это точно пригодиться, особенно наличность, имевшая тут хождение. В мешок положил одеяло и утварь с небольшим запасом продовольствия. А остальное я отдал бывшим пленным. Всё, включая всех лошадей. Вон, парнишка стрелок опытный, знает, как тут ходить, так что доведёт отряд до наших, он подтвердил, что сможет провести людей и лошадей в наш тыл, не везде оборона сплошная, есть места, где солдат вообще нет. Кстати, он же и пулемёт стал изучать с моей помощью, как только фельдшер обработал и промыл ему рану на голове. Перевязочный материал был среди трофеев. Даже какие-то мази имелись. Судя по тому, как их осмотрел и обнюхал фельдшер, он знал, что это такое. Одной вонючей мазью намазал рану, забинтовав голову. Парнишка, его Фёдором зовут, 'Мадсены' раньше видел, когда с одним из летучих отрядов казаков повстречался, дали посмотреть, но использовать не получилось, так что сейчас будет шанс. Вот именно он и вооружился пулемётом. Артиллерист сменил трофейную винтовку на более привычную 'Мосина', остальные трофеи, включая четыре револьвера, разобрали обозники. Кстати, я с удивлением узнал, что в начале войны артиллеристы имели на вооружение только пушки, личного оружия не было, и только с приездом Макарова, поступил приказ вооружить артиллеристов. Оружия не хватало, потому выдали им по остаточному принципу, винтовки 'Бердана'. У артиллериста, его Семёном звали, была как раз не 'берданка', а хоть и сильно расстрелянная, но 'мосинка' так что тот её знал.
  Во время ужина, посуды хватило всем, мы продолжали общаться. Тут же освобождённые пленные и узнали что всё, навоевался я. По приказу императора мне теперь запрещено воевать на русской стороне. Солдаты не верили, пришлось доказывать, единственный кто умел читать, фельдшер, вслух прочитал для всех письмо от императора. Когда он закончил все сидели в унылом состоянии. Сперва конечно возмущались, но когда тот закончил только огорчённо вздыхали. Со слов Семёна, он вообще не понимал, какая муха укусила правителя. У меня были одни только победы, пулемёты я доставил на своих судах, что так помогали, это было известно в подразделениях, помогал как мог, японские корабли топил, уменьшая и ослабляя их флот, и тут такое.
  В общем, убрав письмо обратно в котомку, я продолжил общаться с ребятами. Интересные люди, много нового мне об этой войне поведали.
  
  Утром, после лёгкого завтрака, я попрощался с ребятами, и мы разошлись. Те, оседлав лошадей и забрав все мои трофеи, верхом потянулись в сторону фронта, их Фёдор вёл, командование на себя фельдшер взял как старший по званию, ну а я направился в сторону Дальнего.
  Был у него уже к обеду. Мне удалось беспрепятственно попасть в порт, хотя он и был наводнён японцами, они его использовали для высадки войск и снабжения армии, что наступала на этом направлении. Эх, сейчас бы несколько мин поставить на фарватере, а то в порту почитай с сотню пароходов было, что разгружались, а некоторые, загружались, как например два госпитальных судна. Естественно туда, где была зона японцев, я не пошёл, а двинул в сторону небольшой туземной деревни. Она действительно сильно пострадала, на первый взгляд, уцелело не более десятка строений, но люди были. Вот от этих людей я и узнал, что все лодки реквизировали для разгрузки японцы, как в прочем и всё мужское население. И если я не хочу чтобы и меня прихватили, лучше спрятаться. Мне так одна корейская женщина посоветовала. Пропускать мудрые советы мимо ушей не хотелось, да я и не стал, так что, сбегав на сторону, спрятал свой мешок и котомку, после чего вернулся и дал возможность прихватить меня двум японским солдатам. Они то ли в патруле были, то ли просто шакалили в деревне пытаясь найти, чем бы поживиться. Обыскивать меня не стали и не нашли три динамитные шашки. Я бы больше взял, но среди трофеев хунзуров, шашек было всего три, да и бикфордов шнур не такой длинный. Минут на пять, а это очень мало. Ничего, я что-нибудь придумаю. Хочу устроить японцам прощальный подарок. Рвануть судно с боеприпасами. Порт с трудом вмещал все грузовые суда, что тут находились, так что если какое судно или склад на берегу рванёт, мне даже сложно представить что тут будет. Правда Дальний тогда потеряет для меня возможность найти лодку или какое другое средство передвижения по воде, но я готов на это пойти.
  Всё получилось, как я и планировал, на нанятых корейцев и китайцев японцы особо не обращали внимания, ничему их жизнь не учит, покрикивали только, чтобы шустрее шевелились и всё. Так что мне удавалось перемещаться между разгружаемыми судами и, обнаружив таким путём вставший под разгрузку полный артиллерийскими боеприпасами пароход, включился в команду по его разгрузке. Там в трюме, я и заложил все шашки среди ящиков. Поджёг бикфордов шнур и, подхватив ящик, что полегче, бегом поднявшись наверх, пробежал по шатким мосткам и заторопился к складу на берегу. Успел бросить ящик и рванул в сторону. Укрытие я себе уже присмотрел. Впервые взрываю судно так близко, и надо сказать не сильно обрадовался этому. Укрытие было отличным, земляной вал у бывшей электростанции, так что, забежав за него, упал у недостроенного сруба покоцанного пулями, спрятавшись за него, и сжался в комок, закрыв голову руками, открыв рот. Когда я бежал, японцы криком пытались привлечь моё внимание, но я не обращал на них внимания, если кто выживет на берегу, а таких будет мало, поверьте, обо мне и не вспомнят, некому будет.
  Когда вдруг наступило ЭТО, я чуть не потерял себя. Тряхнув головой, посмотрел в сторону огромного чёрного облака поднимающегося над портом. Земляной вал был практически полностью сметён, от сруба остались одни нижние венцы, как раз за ними я и прятался.
  Быстро ощупав себя с ног до головы, состояние было не понятным, руки дрожали как от болезни Паркинсона, да и всего трясло, однако переломов не было, хотя синяков предположу, будет много, по всему телу. Нет, больше так близко взорвать не стоит, опыт был не совсем хорош. Сбросив с себя бревно, что придавило ноги, к счастью не поломав, я с трудом встал на ноги, рассматривая ту жуткую картину, что стояла вкруг. Почти треть судов, насколько я видел через дымы в порту, была выкинута на берег, жертвы и потери были страшными. Да и из-за дымов я половины не видел, но предоставлял всё прекрасно. Пошатываясь, похоже, я ещё и лёгкую контузию получил, направился за своими вещами. Часть туземной деревни горала, но к счастью мои вещи не пострадали. Пока шёл, пытаясь перейти на бег, приметил несколько лодок, что дрейфовали в заливе, правда, как добраться? Как до них добраться?
  Помогли мне сами японцы, лавируя между повреждёнными и полузатопленными судами к берегу шёл паровой катер. Мне он не подходил, дальность хода небольшая, а вот сменить местоположение самое то. Похоже, японцы использовали его как лоцманское судно. Встречали суда на входе и проводили через минный фарватер, и во время взрыва он был на входе, поэтому практически не пострадал. Приметив, куда команда собирается пристать, прихватив вещи, я побежал туда. Никто не заметил, работал я с глушителем, что команда была перебита и сброшена в воду у разбитого пирса. Там я занял место рулевого и повёл баркас обратно к выходу. Пока есть время и неразбериха вокруг, стоит свалить. Когда давление пара начало падать, я подбросил угля, отметив его запас. До англичан не хватит, но если идти вдоль берега, то добравшись до ближайшей рыбачьей деревушки можно махнуть его на нормальную лодку с мачтой и парусом. А там и до цели доберусь. Ох и не завидую я нагличанам. Среди судов в порту, треть были под их флагом, считая тот, что я подорвал. Такое прощать нельзя.
  
  ***
  
  Опустив подзорную трубу, я задумался. Не знаю, где бродит-ходит большая часть эскадры, что дислоцируется в порту Вэйхая, но на месте оставалось едва треть. Правда отсутствовали в основном крейсера, но зато было три броненосца и два из них самые современные, что были во флоте нагличан. Именно ими пугали наших англичане, намекая, что могут вступить в эту войну на стороне Японии. То есть это была та сила, которой англичане давили на наших. Намёками больше, официально ничего такого не было, но главное посмели. Я это из английских газет узнал.
  Да и склады на берегу представляли для меня так же немалый интерес. Сложив трубу, я встал и стал спускаться с холма вниз. Прибыл я к этому берегу вчера вечером и только сейчас, к обеду следующего дня, сподобился провести первичную разведку. Теперь собираем вещи и идём в город, нужно замаскироваться среди местного населения и подготовить акт возмездия. Само путешествие через пролив особо ничем не запомнилось. Тогда, благополучно покинув Дальний, я добрался до первой попавшейся деревушки и действительно без каких-либо проблем поменял паровой катер на большую лодку с парусом. Причём без доплаты, рыбаки просто были не в себе от счастья, обменять грошовую лодку на дорогой и современный катер. Ха, пусть потом с бывшими хозяевами разбираются, если те найдут своё бывшее имущество. Ну да ладно. Набрав тут также продовольствия, из того, что можно есть без готовки, и оно долго храниться, почти два дня плыл к китайскому берегу. Лодка оказалась не самой ходкой. Добрался благополучно, несколько раз видел дымы, приходилось складывать мачту, чтобы меня не заметили и действительно не увидели. Проходили наши и японские миноносцы, но меня они так и не рассмотрели. Штурман я неплохой и вывел баркас без карт с одним компасом точно к цели. Под вечер дело было. Вытащил лодку на берег, сложив мачту, и провёл на свёрнутом парусе ночь, укрывшись своим походным одеялом, а утром занялся своими вещами, и вот только сейчас поднявшись на холм, осмотрел порт и стоянку английских военных кораблей. В общем, я у цели, осталось только побольнее укусить. Да так, чтобы на всю жизнь запомнили.
  
  Уже в городе я отметил нововведение сделанное у складов англичанами, что заставило меня выругаться. То, что земляной вал насыпали между складами и городом недавно, это было видно, свежий он был. Среагировали на мои атаки Сасебо и Чемульпо, получается. Кто-то тут умеет думать головой и имеет нужное образование, ну или привлёк для этого специалистов. Надо бы эту головёнку свернуть паразиту, чтобы умные мысли в голову меньше приходили.
  Спускаясь по натоптанной вьющейся по склону холма тропинке, я продолжал во все глаза рассматривать город. Англичане отстроились здесь знатно, и было бы неплохо снести город взрывной волной, но англичане предусмотрели такую возможность. Ничего, я всё равно что-нибудь придумаю. От лодки я уже избавился, столкнул её в воду, как раз был отлив, так что та стала, дрейфуя, удаляться от берега, а пробитое небольшим топориком днище не позволит ей долго маячить перед глазами. Топорик и моток верёвки были из запасов самой лодки. Хозяин так рад был её мне отдать в обмен на катер, что всё, что было в лодке, досталось мне. Топорик был неплох, правда, почему-то бронзовый, но зато заточенный до бритвенной остроты. Правда, бронзовый, причём по виду ясно, что старый до времён фараонов. Древний артефакт.
  Вот так, закинув за спину потяжелевшей мешок, там были остатки продовольствия и две двухлитровые, сейчас пустые фляги, котомка висит на боку, я и двинул к городу. Поднявшись на холм и пройдя большое возделанное поле, там дорога была по краю, вышел к другому холму, со стороны внутренней бухты, и вот как раз стал спускаться к городу. Англичане были в своём репертуаре, отдельно их город, отдельно китайский. В принципе у нас в Порт-Артуре было так же, но там города совмещались, и между городами по пустырю не ходили патрули. Я видел мундиры цвета хаки пехотинцев из крепости порта. Направлялся я естественно не в город англичан. Одет как китаец, прихрамываю, лицо испачкано, так что маскировка на месте, и моё место именно в туземном городе. Нигде иначе. Причём продолжая спускаться, я всё отслеживал вокруг. Что мне не понравилось, видимо англичане ввели в порту военное положение, очень мало было людей у складов, особенно китайцев. Плохо. Я планировал поджечь их, на одном из них точно хранятся снаряды для эскадры. Ладно, и тут что-нибудь придумаем. Я мстительный, я мстить буду.
  Добравшись до окраин туземного городка, я проходил мимо крайних лачуг, где селилась беднота. То, что именно беднота я почувствовал быстро. На меня налетело три подростка примерно моих лет одетых в рваньё. Видимо их впечатлили мои мешок с котомкой. Не жалел, бил чтобы покалечить или убить. Первый удар, я сам не ожидая пропустил, и мне разбили нижнюю губу, так что дальше дрался с холодным разумом и бешенством в душе. Пришлось сбросить поклажу, чтобы нормально развернуться. Удары мои не проходили даром, снося с ног нападавших. Причём двое явно знали какие-то китайские единоборства, двигались плавно, да шипели. Фигня, оба со сломанными челюстями и рёбрами легли в грязь кривой улочки. Свидетелей драки было много, однако смотрели больше со стороны комментируя увиденное, так что дав леща, нет ЛЕЩА, мелкому салаге лет восьми, что пытался утянуть мою котомку, отчего тот сел на задницу и свёл глаза в кучу, я подхватил вещи и двинул дальше. Культуру русского бокса тут ещё не знают и я хорошо его продемонстрировал. Восточные единоборства я тут не использовал, могли подловить, а вот с боксом, это хорошо получилось.
  Китайский я всё так же знал плохо, фактически никак, но найти знающего корейский смог даже тут, а маскировался я именно под корейца. Найдя старушку, что сдавала комнату в своём жилище, договорился о снятии, та запросила оплату в английских деньгах, они у меня были, спасибо кассе бывшего 'Талбота', так что уплатил сразу за пять дней. Не знаю, насколько я тут задержусь, но рисковать не хотелось, мне ещё на разведку время нужно. Дом у старушки был построен в китайском стиле, мне не совсем нравились эти тонкие перегородки из пергамента, однако под потолком были балки, и я спрятал котомку на ней, мешок оставил в углу у постели. Там тоже были, конечно, ценности, но не как с котомкой. Уже вечерело, поэтому сходил покушать в забегаловку. Заказал местной лапши, хотел снять пробу. Комнату я снял без питания, мне это не требовалось с многочисленными закусочными в туземном квартале.
  Чуть позже, до наступления темноты погулял по берегу, разглядывая бухту. У грузовых причалов стояли под разгрузкой четыре английских парохода. Со смешком отметил там знакомое судно. В третий раз встречаемся. Сначала в составе конвоя под охраной миноносцев, потом у японских берегов, повезло порожним шло, и наконец, тут.
  Вот так гуляя, я размышлял. Уничтожать нужно всё одновременно, иначе взорвёшь одно, сразу ужесточиться охрана и начнутся поиски, а охочих до денег людей среди китайцев хватает, быстро помогут меня найти и сдадут. Даже сейчас была некоторая опаска, что англичане уже интересуются всеми новичками и им обо мне сообщат. Можно этого избежать и об этом я уже подумал. Например, стоит купить небольшую повозку, это вполне реально и, удалившись от города километров на пять, организовать лагерь в тихом и неприметном месте, доставив туда все свои вещи. Когда месть свершится, добегу, и дальше двину под видом простого путника на этой повозке. Дальше Циндао, хочу посетить Эриха, планы у меня изменились насчёт Пекина. Вот пока и всё.
  Заметив, что начало темнеть я поспешил обратно к своему дому, где у меня была снята комната. А то сейчас стемнеет, без гида чёрт с два найду, хотя и запоминал путь к порту. Осмотрев со стороны дом, похоже, засады нет, прошёл внутрь, сообщив хозяйке о своём приходе, она ещё не спала, светильник светил и, устроившись одетым на кровати, приготовив оружие, спокойно заснул. Дверь я подпёр мешком, услышу, если попытаются открыть. С хозяйкой я общался спокойно, она кореянкой была, и даже обрадовалась, что знаю её язык, правда то, что я не кореец быстро раскусила, пришлось выдавать другую легенду. Отец француз, мать кореянка, вырос в Корее. Вроде проглотила.
  
  - Отличная повозка, - согласился мой переводчик, когда мы посетили третий дом, где продавалась повозка. Две первые забраковал, и повозки старые, долгого путешествия не выдержат, и лошади не лошади, а клячи.
  Сегодня утром я привёл себя в порядок, отмылся, одежду почистил, чтобы выглядеть неплохо, и понял, что это не может. Подистрепался я. Так что, утром вспомнив, где живёт встретившийся мне знаток корейского, он же и подсказал на счёт этого дома, я дошёл до него и договорился что найму его. Помимо этого парень учил меня китайскому. Сам он был рыбаком, платил я чуть больше, так что он решил отдохнуть. Мы посетили местного портного и, отобрав себе из готового, остался довольным. Взял два комплекта одежды. У себя переоделся, низко надвинутая шапка скрывал наполовину лицо, и направились искать подходящие повозки. Их продавалось не так и много, пять штук. Первые две не понравились. С третьей не повезло, продали, так что пошли по следующему адресу и наконец, нашли то, что нужно. А то, что было видно по лицу, что я имею европейские черты, самодельная маскировка помогала плохо, объяснялась мной просто, отец европеец, мать кореянка. Это тоже проходило легко, как я понял тут это обычное дело, да и сам встречал таких метисов.
  Оплатив повозку, мы с Бохаем, как звали моего переводчика, болтая на ходу, покатили к местному небольшому рынку. Тот честно выполнял все взятые на себя обязательства, показывал город, рассказывал об англичанах и так же учил китайскому языку, постепенно моя память заполнялась и уже достигла порядка ста слов. К вечеру я практически уверенно понимал всё, о чём говорят местные, что не могло не радовать, даже отвечать начал. К обеду на пару часов я расстался с Борхом, тот отправился к себе обедать, а я на повозке с покупками, покинул туземный городок и покатил от города вглубь континента. Найти подходящее место для лагеря удалось достаточно быстро, правда, удалился далековато, почти на семь километров, но заросший кустарником овраг мне подходил просто отлично. Найдя пологий и подходящий спуск, взяв крепкого на вид коня за узду, я спустился с ним вниз и долго шёл по дну оврага, пока мы не ушли подальше от дороги из города. Тут были крутые склоны, конь наверх не поднимется, так что распряг его, стреножил ноги и оставил пастись, повозка стояла на тормозе. Проверил поклажу, осмотрелся и довольно кивнул. Неподалёку была большая лужа, вроде чистая, для коня пойдёт, чтобы напиться. Травы тоже хватало, молодая, весенняя, так что питаться есть чем, пусть тут будет. Бегом я вернулся на дорогу, после чего и в город, где продолжил наши уроки с Бохаем. Всё же я решил нанять его на все пять дней, не стоит отказываться от такого хорошего учителя, а как я успел убедиться, тот имел способности к обучению. Не у всех есть такой дар, вот я, например его лишён. Это я о систематическом обучении, редкие лекции это ещё нормально, держусь.
  С грузом в повозке там всё стандартно, всё для похода. Даже нашёл небольшой шатёр, и купил, он тюком лежит у заднего борта. Посуда, одеяла, ну и продовольствия для путешествия. В общем, к отходу подготовился. Помимо запасов мной были куплены два отлично сделанных бамбуковых бакена, японские деревянные мечи, случайно на торгу их усмотрел. Оставил в повозке, тренировок забрасывать я не хотел. Раз решил стать обееруким, то чего бросать на полпути, тренироваться нужно и тренироваться.
  
  Бохай откровенно изумлялся, как я за следующие семь дней подтянул свои знания языка и явно думал, что я над ним шутил, притворяясь, что не знаю языка. В совершенстве я им не овладел, однако хоть и с сильным акцентом общаться стал вполне уверенно. А в последние четыре дня стал ещё брать уроки китайской письменности у местного учителя этого предмета. Вот уж где было тяжело. Но ничего, так же уверенно учился и познавал эти иероглифы. Это же надо было додуматься. Один иероглиф, одно слово. Местный учитель был довольно хорошо образован и знал два вида китайского языка, старый и буквально недавно разработанный новый. Учил меня он старому, но вводил в курс и по новому, чтобы я знал о нём хоть что-то.
  За эти семь дней моя жизнь даже вошла в привычную колею, однако о причинах появления здесь не забывал и готовился. Так вот, рано утром, спозаранку, я легко завтракал и совершал пробежку до лагеря, проверял коня, обихаживал его, проводил часовую тренировку на деревянных мечах, после чего так же бегом возвращался. Там мы с Бохаем продолжали уроки языка, гуляли и изучали порт. После обеда, уроки письменности до четырёх часов, и снова Бохай со своим обучением. Вечером я снова бежал в лагерь, проверял как там, тренировка с мечами, полчаса, не больше, и уже затемно возвращался в город, ночевать я предпочитал в снятой комнате. Лишь последние две ночи провёл в лагере, тем более все вещи уже были перенесены и укрыты в очерёдностях, чтобы не нашли если кто случайно наткнётся на лагерь.
  И вот на седьмой день, отправившись утром в город, я продолжил интенсивное обучение языка, и к обеду сообщил Бохаю, что всё, мол, отправляюсь в путешествие, всегда мечтал посмотреть на Китай. Тот получал оплату по факту, то есть каждый день, вот и сейчас получив деньги за полдня, отправился по своим делам, перед уходом пожелав мне хорошего и удачного путешествия. Я же направился к учителю письменности, отказываться от уроков на сегодня я не планировал. Тем более акция мести англичан у меня назначена на вечер и на остаток ночи. Всё уже было продумано и даже подготовлено, я это всё сделал, пока мы с Бохаем изучали туземный город и порт. Я закупил всё необходимое на рынке, а там даже динамит свободно продавался, отнёс всё на берег, подготовив, схроны и осталось только действовать. Вот и будем, но это вечером, сейчас у меня урок.
  
  Быстро выглянув из-за башни главного калибра, 'Глори', английского броненосца типа 'Конопус', я присел и задумался. Шестёрка морских пехотинцев что смеялась и курила у правого борта, не давала мне возможность пройти к люку, что вёл к носовым погребам, там находился боезапас для носовых казематных орудий. Как я понял из их разговора, перемешивающегося со смехом, одному из них сегодня было день рождения, тридцать лет детине исполнилось, и ни его незаметно праздновали. Сейчас же вышли на подветренную сторону проветриться и покрутить. А в кубрике их ждали остатки выпивки и закуски. Как я понял, такие вечеринки были строго запрещены на английском флоте. Однако некоторые капитаны делали послабления своим экипажам, всё ж такое удаление от метрополии. Мол, пусть ребята спустят пар. Среди морпехов затесалось несколько матросов, видимо участвующих в вечеринке, однако всё равно их было много. Начну стрелять, привлеку внимание. Да, этот броненосец под адмиральским флагом у меня был последним, два других броненосца, один броненосный крейсер и судно, стоявшее под загрузкой боеприпасов, их отправляли в Японию, я уже заминировал, а время тикало, химические взрыватели, да ещё самодельные, были не самыми надёжными. При этом я почему-то был в них уверен. Поэтому до первого взрыва, не думаю, что они рванут одновременно, всё же разброс будет, оставалось чуть больше получаса, плюс-минус.
  Сейчас я был совершенно голый. Лишь сумка непромокаемая на поясе, там пистолет и два взрывателя, а за спиной мокрый, вернее промокший рюкзак с динамитом, динамит внутри в небольшом непромокаемом мешке. С меня вода уже стекла и при луне, которая предательски выглядывала из-за туч, оно блестело от толстого слоя сала. Хотя после стольких купаний и ползанья по якорным цепям, от этого сала мало что осталось, но я возобновлял защиту. Банка с салом у меня была в том же рюкзаке. Следы я подтирал, воспользовавшись опытом перового подобного минирования крейсера типа 'Крейси' в германском порту. Тогда правда не я на дело ходил, но опыт он и есть опыт. На голове у меня чёрным полотнищем был, намотал тюрбан, им я следы на палубе и подтирал. Это очень важный этап, поверьте. Английские матросы благодаря своим офицерам и уорент-офицерам известные чистоплюю в отношении корабля, на котором несли службу, так что если заметят где пятнышко, тут же нагнут всю вахтенную смену и будут их песочить в такой позе, а это срыв операции.
  Меня уже била крупная дрожь, я замерзал, а гулёны всё не уходили, и вахтенный офицер, что маялся дальше на палубе, эту компанию не разгонял, сволочь. Я так вообще замёрзну, водичка в бухте отнюдь не летняя, а тут ветерок на палубе. Достав из набрюшной сумки бутылку с ромом, я ею подогревался, весь хмель моментально слетал, когда я возвещался в воду, и сделал пару глотков. Наконец я не выдержал и из-за башни крикнул:
  - Парни быстрее вниз, там на нашу выпивку нацелились.
  Такая шутка сработала, те бросились вниз, а я скользнул к нужному люку и, спрыгнув на плохо освещённую аварийным питанием палубу, столкнулся тут с двумя матросами. Судя по инструменту, разбросанному вокруг и кабелям, ремонтниками-электриками. Вот с ними я почти сразу сцепился, одного получилось выбить сразу. А вот второй отскочил, с чем-то вроде киянки в руках, или небольшого ломика, кажется, он ею отгибал держатели кабелей на стенках. За пистолетом было лезть долго, я подобрал какую-то мелочь под ногами и бросил её в лицо матросу, тот закрылся руками, что позволило мне с ним сблизиться и тремя ударами вырубить. Два не помогали, череп буквально дубовый. Что было хорошо, от неожиданности матросы сами бросились в драку, не привлекая криками внимания. Причём тот матрос, что имел крепкий череп, ещё что-то вякнул, вроде 'сипай', видимо принял меня за индийца из-за тюрбана. Гы.
  Дальше я рванул к погребам, без удивления обнаружив, что они охраняются. На одном из броненосцев охрана тоже была. Сняв её, пистолет с глушителем помог, и скользнул внутрь. На установку мины мне понадобилось две минуты. Уже всё было готово, причём замедлитель я поставил на десять минут. Чтобы корабль рванул в тот же временной период, что и остальные. Я с часами сверялся, они у меня были тут же, в набрюшной сумке. После этого я кинулся наверх, благополучно и незаметно добрался до якорной цепи, и быстро перебирая руками и ногами, скользнул в воду, нырнув в неё с головой. Плыл я от корабля большей части под водой, а когда удалился на максимальной скорости рванул к берегу, обходя стороной стоявший на якоре бронепалубный крейсер. Ранее его не было, три дня назад пришёл. Кстати, с ним надо тоже что-то делать, я вообще собирался потопить все боевые корабли в бухте. В общем, посмотрим, надеюсь забитое боезапасом судно у грузовой флотской стенки, всё доделает за меня, крейсер стоял недалеко от него. Его взрывом пустить на дно ещё можно, но более тяжёлые суда я сомневался, вот и перестраховался, решив заминировать их. Английские корабли плохо держались на воде при взрывах боезапасов, так что сомневаться в их дальнейшей судьбе не приходилось. Правда на местах их стоянок не такая и большая глубина, поднять можно, вот ремонтировать вряд ли, проще новые построить, но это всё время, оно позволит нашим расправить плечи.
  Добравшись до берега, я выбрался на него и, подняв подготовленное полотенце, быстро вытерся, снимая жир. Первое быстро пришло в негодность и я воспользовался вторым, вот оно помогло мне вытереться насухо, так что, отбросив его к следующему, оделся в тёплую шерстяную одежду, и меховую шапку, ночь прохладно и мне после купания холодно, после чего укрылся за валуном у которого и была сложена моя одежда. Остался один заряд и одно средство инициации. В моих глюках было немного по-другому, да и я использовал бикфордов шнур. А так вообще история по сравнению с глюками оставалась прежней. Англичане крейсерами сопровождали свои конвои в Японию и нагло демонстрировали пренебрежение обязанностями союзника к Российской империи и наплевательское к законам. Пора их за это проучить. В глюках я подорвал два броненосца, третий остался цел, что-то там не сработало, может, кто заметил, как дымит шнур и смог нейтрализовать бомбу. Так же был подовран один из броненосных крейсеров. По иронии судьбы, тот же самый что стоял в бухте сейчас, в реале. Потом меня свалила простуда, и я после горячки очнулся в госпитале Владивостока. Парни мои меня туда доставили. Тогда мне помогали, это так, тут же я действовал один, так как брать акцию в Вэйхайе в ближайшее время не планировал, в будущем посмотрим, но не сейчас. Сам я находился не так и далеко от складов флотского имущества. Чуть дальше начинались пирсы, а до самих складов было рукой подать. Чтобы сюда пробраться, тут раздеться и приготовиться к минированию боевых английских кораблей, пришлось подумать, но мне удалось и то и другое. Всё сделано и я, мысленно отсчитывая время, ожидал, когда сработает первый взрыватель. Немного беспокоили часовые на двух броненосцах, как бы их не обнаружили. Электриков я вырубил надёжно, это там, однако если будут искать мины, могут обнаружить. В принципе я их хорошо спрятал, сразу не найдут, а это всё время.
  Когда срок истёк, я досчитал ещё раз до десяти и расстроенно крякнул. Как же так? Эти химические взрыватели вполне успешно срабатывали при испытаниях, а тут что? Неужели сбой? В это время меня оглушил первый грохот разрыва, очень громкий и яркий, вспышка осветила всё вокруг, а догнавшая её звуковая волна оглушила. Быстро выглянув из-за валуна, не сверху, сбоку, я радостно рассмотрел, что один из двух типов 'Конопусов' фактически лишился носа, и сейчас быстро тонул. Кстати, башня броненосца, похоже, улетела куда-то в город, рухнув на крайние дома. Не туземный, их который, английский. Причём отметил, что на втором броненосце, тот который я минировал последним, было включено освещение, прожекторами осматривали воду вкруг и носились люди. Видимо ещё до первого взрыва там обнаружили часового и электриков. Тут фактически разом, рванули ещё два корабля. Сначала броненосный крейсер, а потом броненосец где я снял часового. А спустя три секунды подорвался на мине броненосец 'Центурион'. Все мины на боевых кораблях сработали, что не могло не радовать. Осталась последняя.
  Дальше пришлось ждать. Мина на грузовом судне должна была сработать через пятнадцать минут после боевых, чтобы жертв от этой акции было больше. К этому моменту зеваки должны были собраться на берегу, да и помощь к тонущим кораблям отправиться. Уцелевшие корабли играть боевую тревогу. Прошло не пятнадцать, а четырнадцать минут, когда грузовое судно рвануло. Я оглохший как лежал за валуном осыпанный с ног до головы песком, так и лежал, и только через минуту смог, отряхнувшись выглянуть. Метрах в шести от меня из песка торчал большой судовой якорь, другие обломки так же тут и там усеивали заметно изменившуюся береговую полосу. Хорошо, что у меня валун был углублён, иначе и его бы сдвинуло. Однако укрытием он оказался отличным и я не пострадал. Вот порт... Фактически порта не было. Однако посмотрев в сторону складов, я лишь выругался. Взрывной волной их раскидало, и сейчас там царили пожары. Но длинный пакгауз-склад с боеприпасами был самым дальним и он фактически не пострадал, кроме крыши, которую частично соврало. Несдетонировал, как я надеялся. Что ж, последний заряд всё же пригодится, он у меня был резервный. А так в бухте был ад, на моих глазах утонуло три из шести миноносцев, остальные были в такой состоянии, что смотреть страшно. Тот крейсер, мимо которого я проплывал, уже перевернулся и затонул. Небольшая глубина не давала ему уйти под воду полностью, и был виден киль. Дальше на судах что уцелели, были видны пожары и крены от подступающей воды. Другие грузовые суда тоже пострадали, кажется, три из них тонули, ещё два дав пар, позли к берегу, чтобы выброситься на него. Там вблизи уже выбросился один из миноносцев. Хорошо поработал, я был удовлетворён. Жаль многочисленные дымы мешали рассмотреть дела своих рук, однако пожары наоборот освещали весь порт, ночная темнота мне теперь не мешала всё видеть.
  У валуна я пролежал ещё минуты три, пока паника у складов не усилилась, после чего включился в неё, но бежал в отличие от остальных солдат, в нужном мне направлении. Я был одет в форму английского солдата, с винтовкой на плече, так что не отличался ничем от сотен таких же солдат что носились вокруг. Лишь меховую шапку снял, успел согреться, да форменную кепи надел. Большая часть офицеров находились в городе, а единственный дежурный и не многочисленные сержанты остановить парнику вот так разом не могли, да и потери среди них были немалые, казармы ведь тоже пострадали и горели. Добежав до нужного склада, как раз где и находились боезапасы, мне поведал об этом солдат из патруля, что я допросил перед началом операции, форма оттуда же, снял из пистолета часового. Сбил парой выстрелом замок и, мысленно отметив, что стрелять в сторону склада боезапасов как-то не обдуманно, после чего приоткрыв одну створку, пришлось приложить силы, ворота перекосило, здание от взрыва явно пострадало, рванул внутрь. Закладка мины заняла три минуты, да и то время было потрачено в основном из-за того, что внутрь склада бегал, чтобы не сразу мину нашли. Задержку сделал в полчаса. Времени предостаточно, чтобы свалить. Выскользнув наружу, часового я затащил внутрь, прикрыл створку и замер, вытянувшись, изображая часового, мимо пронеслось два сержанта и тот самый офицер из дежурных. Как только они скрылись за углом, я тоже побежал. Пробежал английский город, ох и паника тут стояла, у него начались пожары, с десяток домов было охвачено огнём, там тушением занимались. Почти у всех, что стояли на набережной, снесло крыши, пара развалились, а окна так у всех были выбиты. Ещё два очага было в туземном городе, видимо и ему досталось, хотя они как раз от эпицентров взрывов были дальше. Однако ничего, ухоронка на территории туземного города была в порядке, я там переоделся, и рванул дальше. Форуму оставил, завалив камнями, да и оружие тоже. В смысле винтовку. Так что когда англичане перекрыли все выходы, по пятнам света масляных фонарей это понял, я уже покинул сильно пострадавшие порт и город, и быстро перебирая ногами по хорошо изученной ночной дороге, бежал к своему лагерю. До рассвета оставалось два часа, и я надеялся, что успею удалиться от города подальше. Когда за спиной рвануло, ещё одна яркая вспышка и зарево, и донёсся рокочущий грохот взрыва, я довольно улыбнулся, сработала мина. Хорошие взрыватели я всё же сделал, не подвели.
  Добежав до лагеря, разбудил своего коня, это был молодой трёхлетка, запряг в повозку и, развернув её, не забыв со схронов своё имущество, деньги и документы, покатил по дну оврага к дороге. Там где было полого, поднялся наверх и уже дальше по дороге. Кстати, уже когда рассвело, мимо пронеслось несколько всадников, английские драгуны, то отметил что они останавливали всех на дороге и досматривали. Сам я к тому моменту съехал с дороги и укрылся в роще, удалившись от своего прошлого лагеря на десять километров, готовил себе завтрак. Да и вообще собравшись встать на днёвку, отдохнуть от ночной тяжёлой, но что уж говорить вполне приятной работы. Так что драгуны меня не заметили, а дыма мой костерок не давал, так что, проследив за их действиями с опушки, пожал плечами и двинул к своей стоянке, я ещё тут и выспаться планировал. Ночью дальше двину, пока не уйду из английской зоны оккупации, а там дальше буду путешествовать уже в своё удовольствие днём.
  
  От Вэйхайя до Циндао было чуть больше двухсот километров по прямой, однако, не смотря на это, путь туда занял у меня почти две недели. По прямой я естественно не ехал, путешествовал, по дороге заглянув в десяток городков и деревень. Старые традиционные китайской постройки дома и архитектура действительно меня серьёзно интересовали, фактически за время этого путешествия я в совершенстве освоил китайский язык, выяснив, что говорю на одном из их диалектов, пришлось изучать и убирать акцент, с письменностью закончил, уверенно читал. В общем, отдохнул душой и телом, заодно выучив язык. Когда показался пригород Циндао, я натянул поводья, и лёжа в своей любимой позе, так путешествовать было удобнее, стал в небольшую подзорную трубу рассматривать город.
  - Кораблей и судов прилично. Надеюсь, тут найдётся пакетбот, что идёт в метрополию, вернее в сторону Южной или Северной Америк. Всё же заглянем в Бразилию к бразильянкам, что-то китаянки мне не по вкусу пришлись.
  В последнее время у меня появилась привычка разговаривать с самим собой, бормоча под нос, это когда свидетелей естественно не было, так что и тут я себе это позволил. Рядом никого, дорога практически пустынна. Лишь к городу подходило несколько гружённых мешками повозок. Кажется, в город привезли рис, такие мешки я уже видел. Тронув, поводья, я заставил своего коня, к которому за это время уже привык, тронуться с места, потянув за собой и повозку. К коню я привык, однако продам без сожаления. Скотина та ещё. Если заметит свежую травку у обочины, встанет и будет жрать, ни на что не реагируя. Характера у коня был поистине ослиным, не удивительно, что мне его с такой лёгкостью уступили, разве что повозка была хороша, крепкая, отличная, путешествие легко выдержало.
  За время путешествия я не раз отмечал активные поиски. Участвовали китайские и английские военные. Вот только искали не одинокого путника, а группу повстанцев из Индии. Я когда в закусочной узнал, что англичане ищут тех, кто напал на них, вызвав большие разрушения города и многочисленные жертвы, про утопшие броненосцы те говорили мельком, да и то цедя сквозь зубы. Так вот, похоже, кто-то из тех двух электриков выжил, и его допросили до взрыва, или после, вот и искали в округе индийцев. Я только посмеялся на это и повёл двух китайских девчат в снятый мной номер. Вот как-то так. Сейчас же повозка тряслась на выбоинах, гремя всем что можно и подталкивая коня в корму, тут был заметный спуск, катилась по дороге к окраине Циндао. Я собирался тут встретиться со своим знакомым журналистом Эрихом Грейнцем, хотелось просто пообщаться, да и было мне ему, что рассказать из своих последних приключений. Это я не про Вэйхай.
  Где тот живёт, я не знал, узнаю чуть позже. Поэтому направил повозку в сторону туземного квартала, он тут тоже был. Там мне удалось достаточно быстро и фактически без потерь продать повозку со всем скарбом, оставив заспинный мешок и котомку, после чего двинул в сторону обычных кварталов, где проживали немцы, именно их администрация тут хозяйничала. Там нашёл портного и заказал у него три вполне неплохих комплекта европейской одежды, сразу уплатив, а то тот на меня с некоторым сомнением смотрел. Заказал два походных, и один более дорогой костюм для выхода в свет. Пока гулял, выяснил, где живёт Эрих. Многие из местных удивлялись, что китайский паренёк так хорошо знает немецкий, всё же я продолжал ходить в китайской одежде. Сменки пока не было. Найдя неплохой уголок, сняв его на пару дней, оставил там вещи, котомка всегда была при мне, я пошёл к Эриху. Тот к счастью был дома. Как раз пришёл обедать, и он мне обрадовался, хотя чуть и не прогнал, сразу не опознав.
  Тут ведь как дело было, он сидит себе спокойно обедает, когда в окно стали лететь камешки, мелкая галька. Выйдя чтобы надрать мне уши, он был остановлен моей улыбкой до ушей и словами:
  - Здоров, Эрих, как синяки, смотрю, сошли уже, а?
  - Чёрт возьми, Максим, ты ли это?
  - Я-я, ты только на всю улицу не ори, - настороженно осмотрелся я. - Вообще обо мне никому, никто не должен знать, что я в Циндао.
  - Ты один? Надолго? Твои корабли ожидают тебя в море?
  - Нет, Эрих, - со вздохом ответил я. - По личному приказу Российского Императора мне запретили участвовать в этой войне, так что всё, я теперь обычный путешественник. Поможешь приобрести билет на пароход до любой из Америк? Чтобы не на моё имя было?
  - Конечно сделаю, - согласился тот, даже немного удивившись просьбе.
  Этот дом журналист снимать стал не так давно, когда его статьи пошли с увеличенными тиражами, соответственно и денежка покапала. Гонорары резко скакнули вверх. Небольшой одноэтажный домик старогерманской постройкой не был его собственностью, тот планировал себе купить дом в Берлине, копил на это, более того хозяйка дома выполняла роль прислуги, вполне прилично надо сказать. Эрих попросил её приготовить ещё один столовый прибор, а меня пригласил к столу. После сытного обеда, мы приступили к общению. Было видно, как тот рад меня видеть, ещё бы такие статьи со мной в главной роли давали максимальный доход, да ещё с фото, а сейчас, когда эта тема закончилась, вместе с информацией обо мне, Эрих перешёл к разгромным статьям, в основном они касались англичан. Правда, в последнее время они тоже пошли на спад. Англичане через администрацию Циндао надавали на редактора газеты, и тот пошёл им навстречу, чем перекрыл Эриху кислород. Теперь понятно почему он мне так обрадовался, запрещать статьи обо мне ему так никто и не думал. Эрих не хотел сдавать свои позиции ведущего журналиста, поэтому отправив мальчишку-посыльного на работу, сообщив, что его сегодня не будет, и мы прошли в его кабинет. Не совсем кабинет, скорее в отдельную комнату, исполняющую роль его рабочего места. Узнав, что я снял угол в туземном городе, тот искренне обиделся, пришлось извиняться и отправлять другого посыльного, в этот раз китайчонка, за моими вещами. Хозяйка дома уже готовила гостевую спальню, их тут две было, друзей и знакомых у Эриха хватало.
  Мы проговорили почти до самой темноты, вечером, к ужину пришёл редактор Эриха, он же хозяин местной типографии. На самом деле газета была берлинская, а тут что-то вроде филиала, перепечатка, ну и свои местные новости, оба числились за берлинской газетой и получали оттуда зарплату. Это я так, немного отвлёкся. В общем. Эрих, отправляя посыльного, через него шепнул редактору, что я в городе. Только тс-с-с. Вот тот и пришёл ко мне знакомиться, не выдержал. Нормальный такой дядька оказался, с шикарной седой бородой до пояса. На Маркса похож был. Рядом с чисто выбритыми немцами он смотрелся как хиповатый старичок.
  Герр Гроссе активно включился в нашу беседу, мы с ним быстро перешли на ты и он стал слушать дальнейшие мои повествования, Эрих например, их записывал от руки. Когда я дошёл до приказа Императора, герр Гроссе был в шоке, Эрих о письме уже знал. Я им предъявил его, на что редактор тут же попросил письмо на время, собираясь отпечатать его, причём в двух экземплярах, одно в виде фото, чтобы показать, что письмо настоящее, второе на немецком языке, перевод. Оба понимали, что это настоящая бомба и явно пребывали в нетерпении.
  - Хорошо, - кивнул я, - но с одним условием. Эрих, записываешь?
  - Да-да, конечно, - кивнул тот, строча в большом блокноте.
  - Отлично. Значит, вот что, пиши, потом отредактируешь. После получения этого письма, я естественно уже не мог принимать участия в боевых действиях. Я решил начать путешествовать, на мир посмотреть, закончив путешествие в Париже. Мне предлагали провести там лекции, некоторые известные химики и физики сомневаются в моих знаниях. Так вот, предлагаю в ноябре этого года собрать в Парижском университете всех этих недоверчивых людей, там я им предъявляю некоторые из своих знаний. Думаю, это вызовет шок в учёном мире, а многое из этих знаний его перевернёт. Более того, я нарисую вам одну формулу, и вы её напечатаете у себя. Это формула-загадка. Тот из учёных или не учёных кто её решит, получит от меня премию сто тысяч российских рублей золотом. Это очень большая сумма, три больших парохода купить можно, или бронепалубный крейсер. Для информации, я эту загадку решить не смог... Что-то я отвлёкся, к этой теме вернёмся позже. Обговорим её более спокойно. Так вот, я решил путешествовать и, покинув Порт-Артур, осмотреться. Случай привёл меня в порт Дальний, где хозяйничали японцы. Я панировал побывать в Пекине, посмотреть его архитектуру, изучить быт, жизнь китайцев, однако как я уж говорил, случай привёл меня в Дальний. Там я планировал добыть лодку и перебраться на берег где находиться Циндао, а потом уже прибыть сюда, что я в принципе и сделал. В Дальнем у меня просто сердце кровью обливалось глядя на более чем сотню грузовых японских судов, что разгружались там. В общем, я пошёл на нарушение приказа Императора, за что прошу искреннее у него прощение. Понимания что этим своим проступком я навсегда закрываю себе дорогу обратно в Россию, не хочу быть арестованным и судом отправленным на каторгу, я планирую никогда не возвращаться в Россию. А прошу прощение за то, что я всё же не выполнив приказ Императора, снова вмешался в эту войну. Я взорвал пароход с грузом боеприпасов у причальной стенки, где тот разгружался. Это вызвало многочисленные жертвы среди японцев и повреждения других судов. Некоторые даже затонули. Надеюсь Его Величество немного смилостивиться, всё же через этот порт велось снабжение наступающей японской армии, и после взрыва это снабжение было на несколько дней приостановлено.
  - Некоторые повреждены? - несколько странно хмыкнул редактор. - Да по последним подсчётам шестнадцать судов затонули, около трёх десятков требуют серьёзного ремонта, две трети из них выбросились на берег, остальные тоже пострадали. Погибло примерно около двенадцати тысяч солдат японской армии, что находились в порту, они только что прибыли, и около двух тысяч работников порта. Вот такой взрыв... Не понимаю всё же вашего императора.
  - Я тоже, герр Гроссе, я тоже. Но это решение на его совести, теперь Русско-Японская война меня не касается. Думаю благодаря помощи англичан, японцы если не победят, то сведут войну к ничью. Вот такие дела.
  - Кстати, - немного хитро улыбнулся редактор. - А известный случай на военно-морской базе англичан в Вэйхайе случайно не твоя работа? Больно, похоже.
  - Вэйхай это тот, что в двухстах тридцати километрах от Циндао?
  - Именно так.
  - Там ещё два города, английский и туземный бухте? В центре туземного ещё такое красивое шестиэтажное здание в китайском стиле?
  - Не знаю, но возможно.
  - И берега там ещё кустарником покрыты и на дальнем склоне маяк стоит? А в бухте множество боевых кораблей, некоторые ещё горят и тонут?
  - Точно.
  - В первый раз слышу, - отрезал я.
  Герр Горссе только улыбнулся на такое моё категорическое заявление, все всё понимали. Взрыв на военно-морской базе англичан моё дело. Месть за их вмешательство в войну, и судя по одобрению в словах и глазах обоих немцев, те были всецело на моей стороне.
  - Герр Гроссе, Максим в несколько затруднительном положении, - сказал Эрих, закончив записывать мою речь. - Среди других грузовых судов было достаточно большое количество английских. Англичане уже делали предположение, кто виновен в минировании и взрыве их судна в порте Дальний, хотя и не уверенно, но после нашей первой же статьи они могут снова поднять вой. Если и раньше Максим был в некотором подвешенном, как он сам говорит, состоянии, официально непринятым на службу, но действующим по приказу русских флотоводцев, то сейчас он чисто гражданский и взрывать пароход в порту Дальнем не имел права. Это уже может классифицироваться как бандитские и террористические действия.
  - Каждый русский человек, военный или нет должен встать на защиту своей родины, - покачал я головой. Эрих тут же записал мои слова. - Те же кто этого избегает, патриотом, и уж тем более русским, считаться не может.
  Эрих снова заскрипел пером, записывая следующую мою цитату. При этой нашей встрече я ими так и сыпал. Обговорив порядок издания статей, материала Эриху набралось на шесть статей, чему он был очень доволен, причём в последней будет и письмо императора и информация по Дальнему. То есть когда выйдет эта статья, я уже буду далеко, чтобы англичане успели среагировать. Как ни странно оба немца не стали распускать обо мне информацию, держа её в тайне, а то чую, местный наместник меня так бы просто не отпустил. Нет, не арестовал, это немцам даже в голову бы не пришло, но моя известность в Циндао была такова, что балы и разные вечерние и званные ужины обеспечены, весь белый свет Циндао наверняка возжелал бы со мной познакомиться. Это герр Гроссе сказал, Эрих подтвердил.
  Дальше я несколько дней жил в доме Эриха. Билет на пароход мне организовали быстро, но отходил он только через четыре дня. За это время я приоделся, снова став белым человекам. Багаж прикупил, два новеньких кожаных чемодана. Мелочь разную требуемую в путешествие, в общем, подготовился. За это время Эрих подготовив первую статью, отправив её телеграфом в Берлин, и та вышла первым же номером на главной странице, герр Гроссе готовился её перепечатать уже тут, в Циндао. В статье были подробности захвата двух японских крейсеров у их берегов, как вели себя перегонные английские команды и остальное, вплоть до их перегона в Порт-Артур. Алексеева там тоже коснулось, не смог я удержатся. Описал, что благодаря ему много что пошло прахом, и про свой первый арест упомянул. Это было в первой статье, потом пойдут остальные. Ах да, моя формула загадка вышла с этой же статьёй, как и предложение, всему учёному миру из желающих, встретиться со мной в парижском университете. Пока ответной реакции не было, да и рано ей ещё быть. А насчёт формулы я был уверен, её в моё время никто не мог решить, что уж про эту говорить. Её создал в двадцатом веке один профессор-физик, и вот с тех пор она как камень в зубах науки, видно, а разгрызть не получается. Кто только за неё не брался.
  
  Прощались мы недолго. Эрих помог мне устроиться в каюте, после чего обняв на миг, кивнул и покинул борт судна, спустившись в шлюпку. Мы с ним обещали держать связь через телеграф, так что надеюсь, что его статьи на счёт меня не прекратятся.
  Потом было довольно долгое и неторопливое плаванье, пароход оказался на удивление не скоростным, и вот он берег Северной Америки и порт Сан-Франциско. Ближайший пароход из Циндао шёл именно сюда. К сожалению рейсов, до Южной Америки не было. Кстати, этот пароход, разгрузившись и снова загрузившись, вернётся в Циндао, а потом снова пересечёт Тихий океан, но путь его уже будет лежать к Южной Америке, однако ждать так долго мне не хотелось.
  Таможню я прошёл легко, чуть-чуть накинул на лапу таможеннику и тот не обратил внимания, что в списках пассажиров парохода я значусь под одними данными, а документы были на другие. Однако отметка порта Циндао на них имелись, Эрих расстарался, вот и тот поставил свою отметку, дружелюбно улыбнувшись.
  - Надолго к нам, господин Ларин? - поинтересовался таможенник.
  - Нет, ненадолго. Путешествую я.
  - Добро пожаловать в Америку. Надеюсь вам тут понравиться.
  - Благодарю.
  Таможенник продолжил заниматься своей работой, на очереди были остальные пассажиры, я умудрился первым проскочить, покидая судно, ну а я, свистнув носильщика, молодой паренёк подрабатывал по этой специальной и двинул в сторону ближайшего отеля. Мне нужно было спуститься ниже. Поэтому я планировал найти попутный борт, параллельно обдумывая идею, прокатится по самой Америке, посмотрев, как тут живут.
  
  
  
Оценка: 6.40*35  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"