Зимний морозный вечер. Санька стоит перед музыкальной школой в Сокольниках, постукивая носками ботинок о крыльцо. Открывается дверь и на пороге появляется Таня. В руках у неё большая папка с нотными тетрадями и скрипка в коричневом футляре.
- Пошли скорее, чтобы она не замёрзла, - говорит Таня.
- Подожди, дай завяжу, а то ты вперёд замёрзнешь, - останавливает любимую одноклассницу Санька и заботливо завязывает у неё под подбородком верёвочки от белой меховой шапки. Затем он берёт у Тани футляр, и они вместе то идут, то бегут по одной из улиц района.
Просторная, богато обставленная квартира на Кутузовском. В квартире Саша и Таня.
- Я очень рада, что ты меня нашёл, - говорит Таня, доставая из шкафчика бутылку вина и бокалы. - Где же ты пропадал всё это время?
- Служба, - уклончиво отвечает Саша.
- Исчез и даже не попрощался.
- Ну ты же сама в восьмом классе сказала, что замуж выйдешь за того, кто старше и у кого всё есть.
- А тебя не узнать, ты сильно изменился.
- В лучшую или в худшую сторону?
- Да ты всегда хорошо выглядел. А сейчас вообще обалденно. Роскошный мужик. Открывай, выпьем за встречу.
После выпитого бокала Таня приближается к Саше и предлагает:
- Давай поцелуемся, что ли. Первый раз, между прочим.
Саша и Таня целуются, не сдерживая себя, страстно и долго.
- Кстати, муж сегодня может вернуться раньше, - жеманно выбравшись из Сашиных объятий, предупреждает Таня. - А тайное свидание должно быть оправданным.
Таня в лёгком халатике, с растрёпанными волосами, и Саша прощаются у дверей в прихожей.
- Ну и медведь же ты, измял меня всю, - в голосе Тани слышатся одобрительные нотки. - Но я довольна и не протестую. Встречаться будем, когда захочешь и когда я смогу. Наверстаем упущенное. Двадцать лет потеряли. Согласен?
- Надо подумать, - отвечает Саша.
- Не ломайся, тебе это не идёт, - говорит Таня и перед тем, как закрыть дверь, чмокает Сашу в щёку. - Завтра обязательно позвони и я скажу, где. Дома у меня больше нельзя. Я сама всё организую. Если не позвонишь, я обижусь.
Саша уходит. Выйдя из подъезда, он тут же сплёвывает, будто что-то горькое побывало у него во рту.
- Да хоть заобижайся, - произносит он вслух. - Просто бабу себе я и без тебя найду.
"Пятёрочка" на выезде из Люберец. Небольшая очередь к кассе.
Вдруг кто-то тюкнул Александра слегка по плечу. Он обернулся - старушка какая-то в поношенном зимнем пальто и грубой вязаной шапке. Глаза влажные, бордовые прожилки на лице. В корзине батон и пакет кефира.
- Пожалуйста, проходите, - сказал Александр. - Я пропускаю.
- А ты не узнаёшь меня? - тихо спросила его старушка.
- Извините, но нет, - уверенно ответил Александр.
- Это же я, Таня, - призналась старушка и вроде как улыбнулась даже.
Какая такая Таня Александр не понял, но, когда расплачивался за десять рулонов туалетной бумаги и поджидал старушку на выходе, то смутно предположил, что это та самая Таня, которую он любил всю жизнь.
- Теперь узнал, - не веря глазам своим, почти наугад, заявил Александр уже на улице. - А ты почему здесь?
- А я теперь здесь живу. Муж умер, он же намного старше меня был, академик. Деньги кончились, и я ту квартиру давно продала. А ты почему тогда не позвонил и снова исчез?
- Служба.
- А куда тебе столько бумаги, семья большая?
- У меня дом в деревне. Вот заехал и взял про запас. Тебя подвезти? Холодно ведь, замёрзнешь.
- Не надо, сама дойду. Только воротник подними мне, а то рука болит.
Александр заботливо исполнил просьбу старушки, попрощался ответным "пока", сел в Мерседес и укатил под Коломну. Всю дорогу до своего уединённого особняка не мог унять он душевный трепет, жалость и грусть.