Я выросла с приемным отцом без родных родителей. Факты, о которых я рассказывала взрослым, были проверены и совпали с реальными событиями.
Все изложенное - правда.
"ГЛЮЧНЫЙ" РЕБЕНОК
С самого раннего возраста меня беспокоили странные "воспоминания" о событиях, в которых я никогда не участвовала и которые никак не могла увидеть в реальности, в кино или по телевизору. Удивительное, изводящее чувство: помню, могу мысленно нарисовать, но не могу сформулировать словами. Что-то, связанное со "старыми" временами, какие-то обрывки картинок, не связанные друг с другом эпизоды, запахи, ощущения. Самые яркие такие:
1. Зимний день, старая улица с деревянными фонарными столбами. Сами фонари тоже старые: простые лампочки с металлическими колпачками. Улица довольно широкая, утоптанная, вокруг старые низкие дома или бараки, какие-то сараи, гаражи. Маленький магазин с высоким крыльцом и даже аркой, но потолок внутри низкий и почему-то дощатый. Деревянный прилавок, запах сыра и хлеба. День пасмурный, не очень морозный. Меня то ли приводят, то ли приносят на руках в этот магазин. Во всяком случае, взгляд мой "располагается" выше прилавка, на уровне глаз взрослого человека. А ведь "помнила" я об этом еще в четыре года!
2. Много гаражей, в одном из них большая старая машина. Человек в рабочей одежде возится с автомобилем и что-то рассказывает, вокруг валяются инструменты, стоит какая-то железная бочка. Тоже пасмурный день, где-то гудит заводской гудок. Очень ясно помню: на полке керосиновая лампа, я вижу ее и точно знаю, что это такое и зачем она нужна.
3. Совсем особенная картинка. Раннее зимнее утро, только начинает светать. Среди множества черных, словно закопченных зданий идет по дороге огромная толпа народу. Все движутся к гигантскому, дымящему, черному старому заводу, по бокам дороги такие же древние фонари, стоит круглое сооружение из кирпича, выкрашенное в грязно-розовый цвет, над дверями надпись полукругом: "КЕРОСИН". Много темных заборов, столбов, каких-то цистерн на рельсах. Магазинчик с деревянной вывеской, на ней деревянные буквы: "ХЛЕБ". Старушка в пальто с меховым воротником несет матерчатую сумку, из которой торчат макароны. Мужчина в ватнике ведет рыжую лошадь с белым пятном на морде и толстыми мохнатыми ногами. У лошади из ноздрей очень выразительно валит пар, копыта немного скользят. Я помню даже звуки: гул голосов, отдельные слова, кто-то смеется, лошадь фыркает.
4. Промышленная зона, очень старая. Рельсы, склады, цеха, трубы. Более современное здание среди всего этого, вдоль крыши какие-то коммунистические лозунги белым по красному, на стене мозаика из мелких плиточек, изображает рабочего с кувалдой. Острый запах столовой.
И так далее. Можно часами перечислять картинки, рисовать каждую, расписывать, кто где стоит и как выглядит то или иное здание. Можно роман об этом написать. Но и у романа, и у отдельных эпизодов есть один недостаток: мои "воспоминания" никак не укладываются в логическую последовательность. Я не "помню" самого главного: когда, где все это происходило, ЧТО вообще происходило, какое ко всему этому имела отношение я, чем все закончилось. Впечатление такое, что я помню все процентов на 75. А дальше - никак, словно шторка какая-то в голове.
А теперь представьте состояние моего отца в тот день, когда крошечная Катенька (которой не стукнуло еще и 4 лет) вдруг начала рассказывать ему всю эту ересь! И ладно бы просто рассказывать, так ведь я еще и рисовала, и тыкала пальцем в какие-то мрачные промышлегнные пейзажи с воплем: "Вот это похоже!", и снилось мне что-то, и играла я в это. Да-да, именно играла, как играют дети в только что увиденный фильм.
Мой отец всегда отличался широтой взглядов. Мысль, что я просто придумываю, он отбросил сразу. Уже хотя бы потому, что про надпись "Керосин" я рассказала ему тогда, когда еще НЕ умела читать!
Гипотезы у него были такие:
1. Я помню что-то, что происходило со мной до нашего с ним знакомства, то есть до 3,5 лет. Это очень маловероятно, поскольку, по словам бабушки, меня почти никуда не выносили из дома, все время держали в квартире, как кошку. Максимум - детская площадка да бабушкина квартира, вполне современная. Я не посещала ни ясли, ни детский сад, мать не работала и сидела со мной дома.
2. У меня наследственная память, доставшаяся от кого-то из предков. Иностранные предки: дедушка-грек и дедушка-немец исключаются, так как "события" происходят у нас. Остаются две бабки. Точнее, одна (мать матери), так как вторая, по родному отцу, жила сначала в глухой деревне, потом сразу в центре Моквы. А оставшаяся бабушка наотрез отказалась признать мои "воспоминания" своими.
- Валер! - серьезно сказала она. - Я НИЧЕГО такого не помню!
3. Имеет место так называемое "переселение душ", то есть в моем теле находится душа другого, давно умершего, человека. По идее, эта душа должна была все забыть, но произошел какой-то сбой, и часть воспоминаний сохранилась. Не знаю. Может, и так. Ведь то, что переселения душ не существует, наукой НЕ ДОКАЗАНО, она это просто УТВЕРЖДАЕТ, и все. Именно ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ни в каком научном источнике нет, папа специально этим занимался, искал, даже в Ленинке сидел, листал научные работы.
Меня показывали кандидату психиатрических наук, забыла фамилию. Он работал тогда в НИИ им. Сеченова. Очень славный пожилой дядька. Долго с ним болтали, я рисовала ему, рассказывала. Помню, он сидел передо мной на стуле (а я в кресле), держал меня за руки и настойчиво говорил:
- Ничего не домысливай, говори, что помнишь. Только то, что помнишь!
Я пыталась ему объяснить, что помню "не полностью", он кивал и повторял:
- Ничего, это не страшно, просто говори, что помнишь.
Наверное, ряз пять или шесть мы с папой к нему ездили. Все время зимой, а на обратном пути покупали рогалики и кормили на каком-то пруду уток. Однажды после доктора папа вдруг повел меня в магазин игрушек и купил красивую куклу:
- Это тебе, Зося. Она похожа на тебя.
У него тогда был все время растерянный вид, он часто говорил обо мне с другими взрослыми, часто обсуждал с ними того психиатра, что-то записывал за мной к тетрадку. Позже он признался, что у него была такая мысль насчет меня: я - какой-то уникум, непонятное для науки явление, которое взялись изучать, но все равно ничего не понимают.
Кстати, так и не поняли. Я не знаю, почему мы перестали ездить к психиатру. Знаю только, что никаких психических отклонений он у меня не нашел и сказал, что я могу обучаться в обычной школе.
Папа много записывал за мной, пытался сам, без врача, понять, что же такое я "помню". Записи где-то потерялись при переезде.
Я и сама пыталась понять. Сложно это объяснить, но "воспоминания" сильно тревожили меня, особенно в детстве. Мир ребенка должен быть простым и логичным, все должно иметь объяснение, а воспоминания не должны выходить за пределы его собственного жизненного опыта. У меня было иначе. Представьте себе, каково это: в четыре-пять лет помнить что-то, что с тобой никогда не происходило и что ты не в состоянии осознать и уложить в голове! Свихнешься, пожалуй.
Даже сейчас, будучи взрослой, я этого не понимаю. Все так же помню, могу по желанию вызвать в памяти любую картинку, оживить атмосферу, звуки, даже запахи. Если очень сосредоточиться, можно до такой степени "влиться" туда, что реальность потом кажется искусственной! Но я не понимаю, что это, когда, где и с кем происходило. Можно, если постараться, просто выделить несколько повторяющихся мотивов, и все.
1. Мотив фабрик, заводов, промзон, каких-то рабочих кварталов, железнодорожных станций, складов. Всего этого очень много, оно просто заполняет все "пространство". "Там" почти нет природы, лесов, облаков, моря. Вся "природа", которую я помню, относится уже к моим собственным воспоминаниям, я всегда могу сказать, допустим, что за "морская" или "лесная" картинка всплывает в памяти, что там было, где и когда. В этом как раз и состоит главное различие "моих" и "не моих" воспоминаний.
2. Мотив квартиры, старого дома, старой мебели, старых игрушек. Вообще "помню" много игрушек, которых у меня не было. Я сама предпочитала играть с машинами, железными дорогами, солдатиками, домиками, конструкторами. Причем папа старался покупать мне игрушки только импортные, яркие, блестящие. А "там" почти одни выгоревшие на солнце куклы, какие-то засаленные плюшевые мишки и зайчики, игрушечная посуда, столики, мебель для куклы, деревянные раскрашенные овощи и фрукты, какие-то игрушечные весы, швейная машинка. В общем, старые, древние игрушки для девочки.
3. Мотив одежды, мебели и еды. Опять же - вещи, которых у меня не было. Плюшевая детская шубка, какая-то зеленая муфта, много варежек без пары (с оборванными резинками), валенки, крошечные платья из слежавшегося бархата, куча кружев, шапочки, панамки. Я такого не носила, папа всегда одевал меня в штаны, майки, рубашки, как пацана. У меня сроду не было лакированных красных туфелек (которые очень хорошо "помню") и шелковых бантиков (мне по праздникам завязывали только капроновые). То же касается и мебели. Я "помню" резной шкаф с балясинками и окошками, тяжелый письменный стол с кожей на крышке, стулья с гнутыми ногами, белый крашеный кухонный стол, весь верх которого был исчерчен ножом, много табуреток. "Помню" дошатый пол весь в широких щелях, коридор, на каждой двери пыльные гардины с узором (коричневый на темно-зеленом), старые оконные рамы с замазкой (!) у стекол, подъезд с деревянной лестницей, сараи во дворе, огромную связку ключей, которая валялась под окном на земле. "Помню" еду: серые макароны, котлеты, салат в огромной стеклянной миске, серый хлеб, соль в синем бумажном пакете, какие-то сладости в вазочках, печенье, множество яблок, пряников, леденцов в доме. Вообще квартира, которую я "помню", огромная, несколько комнат. А вот никого из "жильцов" в памяти не осталось, в "воспоминаниях" квартира всегда пустая, там даже "меня" как будто нет.
4. Мотив магазинов. Всегда куча магазинов! Разных. Ни одного современного, ни одного даже захудалого универсама вроде того, что стоял у нашего дома в Вологде. Ничего похожего. Зато полно керосиновых лавок, булочных, каких-то подвальчиков, дощатых хибарок с деревянными вывесками, маленьких рынков с деревянными прилавками и навесами, хозяйственных магазинчиков с темными сырыми стенами. Мало магазинов одежды, одни продуктовые. И не помню, чтобы я что-то там покупала, просто сам вид магазинов, их полки, на них баночки, пакетики, на прилавках счеты лежат. Продавщиц некоторых помню, но без лица.
5. Мотив военных и военного положения. Этого "там" тоже навалом. Какие-то военные машины, техника, бесконечные полигоны, кучи стреляных гильз на земле, полосатые столбики, колючая проволока, пропускные пункты в лесу, заборы, крашеный металл цвета хаки, каски, бинокли, форма, солдаты на огромном, до горизонта, поле под голубым небом с облаками. Все время какие-то ограды из сетки, люди в противогазах, огромные баллоны с надписями белой краской через трафарет, военные грузовики, везущие мешки с чем-то сыпучим, люди в резиновых плащах и сапогах. Все вертится вокруг чего-то то ли ядерного, то ли химического, то ли заразы какой-то. В общем, неспокойно. Ясно помню: бьют тревогу, для этого человек берет в руки лом и изо всех сил колотит по висящему на металлическом тросе обрезку рельса. Звук ужасный, прямо по мозгам, его тоже помню. Еще "там" сирены, репродукторы, какие-то учения. Но! При этом ни одной картинки настоящей войны, боя, налета, ничего такого. Военные только "наши", и все они настроены не панически, а вроде как дружелюбно, мирно. Вообще с военными в моих "воспоминаниях" связано ощущение тепла, защищенности, уверенности, чего-то интересного, захватывающего. Все время как бы не сами события, а подготовка к ним. Например, ночной сбор военных в каком-то глухом месте за городом, грузовики, фонарь, тупик у кирпичного здания, перекличка в темноте, провода какой-то сигнализации, маленькие огоньки цепочкой в поле, котелки с номерами, провод тянется из-за забора, машина привозит забитые гвоздями ящики цвета хаки, большой мешок, бочку. Нельзя понять, что именно происходит! Ощущение, что к чему-то готовятся, но это не страшное событие, это очень интересно.
Я НЕ МОГУ ЭТО ВЫРАЗИТЬ СЛОВАМИ!!!
Одно точно знаю. Все мои "военные" воспоминаня имеют очень мало общего с настоящей армией, с воинскими частями, в которых я жила, с реальными солдатами и офицерами! Да почти ничего общего! "Там" вроде бы наша, но какая-то совсем другая армия!!! Больше мне нечего сказать, а бесконечное перечисление деталей ни к чему не приводит.
6. Мотив самолетов и вообще авиации. И этого "там" навалом! Летняя жара, ограда аэродрома, звонкий рев двигателей, асфальт, белые сооружения с флажками, вышки, пыльная зелень. Или зима, сырая ветреная ночь, самолеты кружат по полю, не взлетая, крупными хлопьями валит снег. Еще много аэростатов, серых, длинных, висящих на месте. Отдельная тема: отлет куда-то, куча багажа на асфальте, легкий металлический трап, сильный ветер.
7. Мотив чьей-то страшной смерти. Вот это совсем непонятно! В четыре года я не знала, что такое смерть, но в деталях рассказывала папе, как погиб какой-то человек. Причем рассказывала так, словно видела это собственными глазами!
Это был мужчина папиного возраста или старше. В одной версии он сгорел заживо то ли в трубе, то ли в подвале, то ли в цистерне. Он был зажат в темном узком пространстве, и никто не слышал, как он кричал. Причем замуровали его там специально. По моим тогдашним словам, этот человек был хороший, а его убийцы - плохие. И я рыдала в три ручья, рассказывая папе о нем! Можете представить, что папа подумал?
Вторая версия появилась немного позже: человек заблудился в подвалах и провалился в какую-то глубокую шахту, там плескалась черная жидкость, эта жидкость загорелась, несчастный не смог вылезти и погиб. Мне кажется, этот вариант "ближе к истине", хотя я не могу объяснить, почему.
Одна вещь меня шокировала. Лет десять назад папа включил мне магнитофонную запись, и я услышала свой голос, детский, со слезами, все время повторяющий: "Он там стенки царапал и кричал так, что охрип, а потом стал плакать от страха, но никто не пришел, хотя там были люди. Они ждали, когда огонь до него доберется". Верите, нет, это был голос ребенка, по-настоящему чем-то очень напуганного!
Не могу ничего объяснить. Психика человека сама себя щадит, поэтому "воспоминания" об этой страшной смерти у меня почти не сохранились.
8. Мотив развалин. Зима, темно-серое небо, тускло-белый снег. Огромное множество выселенных домов, пустая дорога, заваленная каким-то хламом и мусором, пустое серое поле, заброшенные грузовики, заметенная снегом каюта лежащего в сугробах то ли корабля, то ли теплохода, много промороженного, погнутого металла. Самолет лежит, в кабине одежда летчика, но тела там нет, хотя я точно знаю, что пилот мертв. Со смертью пилота связаны ощущения горечи и жалости.
В другой версии тело есть, но оно лежит там очень давно, промерзло насквозь и уже не похоже на человека, а, скорее, деталь пейзажа.
Огромная пустота, ни одного человека, бескрайние снежные пустоши, запертые на замок кирпичные строения с решетками на темных окнах, бетонные заборы, какие-то трубы в снегу, темная тропинка, цистерны. Очень-очень пусто, ощущение, что в этом мире вообще нет ни одного человека.
Есть и другая "разновидность" развалин. Лето, солнце, много зелени (всегда пыльной какой-то, сорной), заброшенные бараки, участки рельсов, ржавые железные сарайчики, контейнеры, военные машины, непонятные станки, свалки. Тут нет чувства заспустения, скорее, что-то интригующее, тайна, начало каких-то интересных событий.
9. Мотив секретного объекта. Да-да, и это тоже есть! Обязательные атрибуты: глухой забор, глухие окна, колючка, заросли, битое стекло на асфальте, рельсы, убегающие под запертые ворота, лампочки на столбах, шлагбаумы, обманчивое безлюдье. Если "там" лето, то обязательно либо яркое солнце и жара, либо яркость и свежесть зелени после дождя, очень выразительная роса (!!!) на колючей проволоке, отражение какой-то предостерегающей надписи в луже (я пишу "какой-то" именно потому, что значение восклицательного знака тогда уже знала, а читать не умела и записать где-то надпись не смогла). Если зима, то непременно оттепель, стаи галок, мокрый снег, черный асфальт дороги, белые знаки на столбах. И никогда ни одного человека. Есть только картинка: свет мелькает в каком-то окне, там вроде бы кто-то ходит.
Вообще, если задуматься, "тот" мир почти полностью состоит из "объектов" разной степени закрытости и секретности.
10. Мотив избавления от опасности. Очень-очень расплывчато, почти невозможно сформулировать, но это есть, я четко помню само ощущение "камня с души", невероятного облегчения, почти эйфорической радости от того, что опасность миновала. Каким-то боком это связано с угрозой страшной болезни или отравления, что-то во всем этом есть от гражданской обороны (наверное, не зря в детстве меня на ней заклинило), но так смутно, что я могу лишь написать несколько слов, которые ассоциируются у меня с подобным чувством: "весна", "не надо паниковать", "ну вот видишь..." и "Нюра". Не спрашивайте, откуда я эту чушь взяла, просто помню.
11. Мотив потерянного или пропавшего ребенка. Это точно мальчик, младенец. С ним что-то случилось, он куда-то делся, но не все так просто, к этому имеет отношение какая-то организация, официальное (может, секретное или военное) учреждение. Фигурируют так же: его молодая мать, биографию которой я тоже как-то смутно "помню", женщина в униформе, похожей на военную, мужчина, похожий на бухгалтера, еще женщина вроде официальной чиновницы, какой-то странный сотрудник вроде опера, но точно не милиционер. Точнее сформулировать не могу, но есть тут странность: сама ситуация вызывает у людей (даже у матери) не панику или страх, а ощущение какой-то заинтересованности, понимания, даже заинтригованности.
12. Мотив больницы или санатория, какого-то медицинского учреждения. Тут два вида "воспоминаний". Первый: странная больница, тусклые темные коридоры, каталки, какие-то стеклянные банки, кафельные стены, немытые окна, запертые двери, шприцы в тазике, темный дощатый пол, сток для воды в полу, очень грязная ванна, наполенная пустыми картонными коробочками от лекарств. Думаю, не надо и говорить, что в подобной дыре я не могла лежать никогда, папа бы этого просто не допустил, а до папы, по словам бабушки, я вообще в больницы не попадала.
Второй тип: наоборот, все светлое, старые корпуса, больничный парк после дождя, фонтаны, клумбы в белых гипсовых вазонах, белая каталка со стопками чистого постельного белья, какая-то веранда с огромными окнами в парк, кресло-качалка, столики, цветы в вазе. Похоже на санаторий. С этим связан образ человека, который там находится. Ни лица, ни вообще внешности. Только образ: это мужчина, точно военный, но, конечно, не мой отец. Самое странное: в "воспоминаниях" с этим мужчиной связано какое-то всеобъемлющее чувство любви, тоски по нему, чувство, что он мне очень, просто беспредельно дорог, что я хочу быть с ним и что впереди нас ждет нечто очень-очень интересное и хорошее! (прошу принять к сведению, что впервые эта фишка появилась у меня в совершенно сопливом возрасте, когда даже само понятие любви было для меня далеко не таким, как сейчас).
13. Мотив странного города. Очень короткие эпизодики, как вспышки света. Просто фрагмент городской улицы, тротуар, подъезд здания. Остальное только подразумевается. Но! Это - не Москва. В Москве, во всем ее облике, было и есть что-то деревенское, в хорошем смысле, а тот город - совсем другой. Очень большой, это чувствуется, очень цивилизованный, развитый. Я закрываю глаза и пытаюсь "расширить" ту картинку, но ничего не выходит. Это самое необъяснимое ощущение из всех. Как будто город вообще не на Земле! Глупо звучит, конечно, но это так. Я старалась "примерить" на него Токио (по фильмам, конечно), Нью-Йорк, Гамбург - все не то. Город наш, населен русскими, он весь какой-то знакомый, но начито лишен всего "русского" или "советского", это как будто город в чистом виде, воплощение какой-то "комфортной цивилизованности", "обустроенности". НЕТ, СДАЮСЬ!!!
14. Мотив горизонта. Часто повторяется в разных эпизодах. Чувство какого-то огромного свободного пространства, до самого горизонта - нечто красивое, большое, то ли вода, то ли поле, то ли еще какая-то ровная поверхность. Бывает "видение" очень большого и сложного моста и очень редко - каких-то сооружений наподобие промышленных или военных, тоже очень больших.
15. Мотив дальней поездки в незнакомую местность. Местность вполне "в стиле", а вот куда и зачем я еду - не знаю.
Ну вот. Мотивов, конечно, гораздо больше, но это самые основные. Вы спросите: как это - больше? Ну, попробуйте представить: человек, кроме своей жизни, обычной, хотя и довольной интересной, помнит еще какую-то жизнь, целую, большую, которую НЕЛЬЗЯ полностью рассказать, она живет в нем тысячами кадров, островков, эпизодов. Вот так и у меня.
Я уверена, что никогда это не вспомню. Пробовала написать на эту тему художественное произведение. Не получилось. В романе надо дать какое-то объяснение, но я чувствую: все, что я предполагаю - не то.