По набережной Гаронны, в Тулузе, бежит красивая девушка-мулатка. В ушах у нее наушники. Крупный план - из наушников слышится русская речь.
В двух шагах от набережной, кафе. Молодой человек славянской внешности пьет кофе и смотрит вдаль, там по набережной бежит девушка в спортивной одежде. Девушка пробегает мимо кафе и бросает взгляд на молодого человека, их глаза встречаются. Затемнение.
Мастерская Высшей художественной школы. Ряды мольбертов, за ними студенты, среди которых мы видим знакомую нам девушку-мулатку, её зовут Мадлен. Неожиданно дверь в мастерскую открывается, и на пороге появляются директор художественной школы и наш молодой человека славянской внешности, его зовут Владимир. Он из Москвы, выпускник Академии художеств, приехал в Тулузу на стажировку по своей основной профессии, а также изучать французский язык. Директор знакомит его со всеми студентами и, когда очередь доходит до Мадлен, в глазах девушки и молодого человека читается немой вопрос.
После занятий Владимир подходит к Мадлен, и они почти одновременно вспомнив, где видели друг друга, весело смеются, затем вместе выходят из школы и идут по набережной Гаронны в сторону кафе "La Madeleine de Proust", где встретились их взгляды.
1945 год.
1945 г. Россия. Молодой человек в капитанской форме, с медалями на груди едет в поезде и смотрит в окно. Поезд подъезжает к станции города Иваново. В этом городе, до войны, на ткацкой фабрике он работал наладчиком ткацких станков, а в 1941 ушел на войну. После войны он возвращается в родной город, но его дома, где он жил до войны, уже нет. Георгий, так зовут нашего бравого солдата, селится в общежитии ткацкой фабрики. На фабрике его встречают с распростертыми объятиями и, как фронтовика, ставят руководить цехом.
1945 г. Корсика. Ткацкая фабрика. За станком очень красивая негритянская девушка следит за движением нити. Станок останавливается. Конец работы. Проходящий мимо пожилой рабочий с красным платком на шее напоминает Луизе о собрании ячейки французской компартии.
Небольшая комната в здании фабрики. Несколько десятков работниц и рабочих бурно обсуждают кандидатуры девушек, из которых следует выбрать одну для поездки в СССР, в город ткачих Иваново, для обмена опытом. Выбор падает на Луизу, как на самую толковую работницу, к тому же влюбленную в русскую литературу и самостоятельно изучающую русский язык, читая "Анну Каренину".
Иваново. Вокзал. Из вагона выходит Луиза с большим чемоданом. На перроне девушку встречает секретарь партийной организации фабрики Петр Федорович Синицын и начальница одного из цехов Кормунина Люся. На лицах Петра Федоровича и Люси удивление и растерянность, но после первых русских слов, которые произносит Луиза, они улыбаются и по очереди обнимают девушку.
В цехе Луиза и несколько работниц с увлечением "открывают" друг другу секреты своего мастерства. Они понимают друг друга без слов, хотя иногда Луиза что-то произносит по-русски и, тогда, русские девушки весело смеются. В какой-то момент к группе девушек присоединяется молодой мужчина в пиджаке, белой рубашке и галстуке, это начальник цеха Георгий.
Общежитие фабрики, поздний вечер. В "красной комнате" фабричный флаг, бюст Ленина и длинный стол под бордовой скатертью. За столом Петр Федорович Синицын, Георгий Козлов, Люся Кормунина, Луиза и несколько девочек из цеха. На столе самовар, чайные принадлежности, две бутылки водки и нехитрые закуски. "Наши" раскраснелись, вспоминают про войну, намекают на встречу на Эльбе, весело хохочут, заставляют Луизу говорить по-русски и выпить "ну, хотя бы одну маленькую рюмку водки". Луиза пьёт, морщится, закусывает огурцом кем-то вовремя поднесенным. Через пару мгновений её лицо проясняется, и она заливисто смеётся. Вскоре вся кампания поет "Подмосковные вечера".
Уже за полночь. Луиза и Георгий идут по коридору общежития, видно, что они друг другу очень нравятся. Перед дверью комнаты Луизы молодые люди целуются и своими телами открывают дверь. В комнате темно и только свет от уличного фонаря освещает металлическую пружинную кровать. Пара, не отрываясь друг от друга, раздевается, на пол падают пиджак, галстук, кофточка Луизы и, после пружинного скрипа, черные семейные трусы и "соколка" Жоры, а также длинные шелковые трусики Луизы и её маленькая маечка, прикрывающая грудь.
Жора находится в неописуемом восторге, он никогда не видел обнаженную черную женщину, он собственно и одетую видел только один раз, в американском секторе, в Берлине, да и та была толстой и некрасивой. Жора внимательно рассматривает голую Луизу. Луиза раздвигает ноги согнутые в коленях и Георгию открывается красная сочащаяся плоть, обрамленная черной, почти сливающейся с телом опушкой волос. Член у Жоры набухает и с завидным желанием он вводит его во влагалище девушки. Через мгновение Луиза издает еле слышный, но неожиданно низкий стон сладострастия.
1990 год.
Тулуза. Солнечный день. Старая электростанция-музей. Шум порога на Гаронне. Мадлен и Володя, отстав от экскурсии, целуются в одном из укромных уголков электростанции. В окно виден купол собора. Тела Мадлен и Володи чуть изогнуты и отодвинуты друг от друга, чтобы дать возможность рукам "трогать" гениталии в джинсах. (Сцена целующихся Мадлен и Володи - прямая цитата из фильма Тинто Брасса, только это не Венеция, а Тулуза).
Тот же солнечный день. Квартира Мадлен. Книжные полки. Много книг о художниках, в основном в мягких обложках, отдельное место занимают учебники и словари по русскому языку, рядом стоит большая толстая книжка в твердом кремовом переплете. На корешке полустёршаяся надпись - "Анна Каренина". Широкая надувная кровать на полу. На постели переплетенные тела, темное и белое. Молодой человек с упоением лижет клитор своей подружки. Следующим движением он ложится между её ног и вставляет член в её красное влажное влагалище. Мадлен издает еле слышный, но неожиданно низкий стон сладострастия.
Утро следующего дня. Молодые люди пьют кофе, и Володя просит открыть, наконец, секрет который Мадлен раньше скрывала. Почему она учит русский язык? Ведь она не могла заранее знать, что встретит Володю, подшучивает он над ней. Мадлен нехотя, но рассказывает о своей корсиканской бабушке коммунистке и её вояже в СССР, откуда она привезла в животике её маму и обо всех напастях и трудностях, которые пришлось перетерпеть её бабушке, одинокой женщине с ребенком, да еще непонятно где его зачавшем. Добрые люди её приютили и помогли воспитать маму, и были они совсем не коммунисты, а обычные французские обыватели, просто добрые люди.
Прошло три месяца. В Тулузе осень. Володя звонит в дверь Мадлен. Она открывает дверь с заплаканным лицом и убегает в ванную-комнату. Володя в недоумении. Он входит в квартиру, садится в кресло и с интересом смотрит на книжные полки, отыскивая там новинки. Проходит пять минут, а Мадлен все не возвращается. Володя встает, подходит к полкам и берет сотни раз виденную, но никогда ранее им не открывавшуюся "Анну Каренину". Из книги неожиданно выпадает старая фотография. Володя поднимает её и видит, что на ней, на фоне двух березок, стоят, почти полуобнявшись, негритянская молода женщина поразительной красоты и молодой человек, одетый в двубортный пиджак и широченные брюки, по советской моде конца сороковых. Вглядываясь в лицо молодого человека, Володя, неожиданно, находит в его лице знакомые черты. Мгновенно в его сознании прокручиваются десятки старых фотографий из архива его отца и.... Стоп!- говорит себе Володя, так это же ДЕД!
В то же мгновение в комнату входит Мадлен. Она берет у него из рук фотографию и допытывается у Володи, где он её взял, она давно искала это фото и не могла найти. Володя спрашивает у Мадлен: "Кто эти люди?" Мадлен напоминает Володе историю о своей бабушке-коммунистке и сразу без паузы говорит, что она беременна и срок уже три месяца и что избавиться от ребенка невозможно, так ей сказал врач, потому что, если она это сделает, то у неё больше не будет детей. Володя ошарашено смотрит на неё и ничего не говорит.
Володя в телефонной будке разговаривает с отцом. Он рассказывает ему историю с фотографией. Отец, Георгий Георгиевич, долго молчит. "Это старая и длинная история, Володя",- наконец, говорит отец. Но Володя требует рассказа, денег на телефон и времени у него предостаточно.
Рассказ отца. "Дедушка, после войны вернулся в родной город Иваново и стал работать на фабрике. В конце 1946 к ним на фабрику, по обмену опытом, приехала французская коммунистка, негритянка. Говорят, будто бы, была она необыкновенной красоты. (Володя вздохнул). Отец был абсолютно очарован ею и позволил себе после выпитой рюмочки, то, что не должен был себе позволять фронтовик и коммунист, да еще в такое время. Трудно сказать, как об этом узнали "советские товарищи", но как-то узнали, а тут еще возьми, да появись "малява" от французских коммунистов. Одним словом все завертелось очень быстро и круто. Отца выгнали из партии и заставили уволиться с фабрики. Стали таскать его на допросы в НКВД. Все отвернулись от отца и сослуживцы, и друзья, и мужчины и женщины. Это было ужасное время для отца, красавца и героя, потерять всё сразу, но нет худа без добра. Давно бегала за ним ничем ни примечательная внешне, но умная и добрая комсомолка Нюра. Она приютила его и пригрела. Нюра жила одна в частном доме, родители её умерли. Отец и переехал к ней, стал хозяйничать по дому и подрабатывал на железной дороге. Через полгода сыграли свадьбу, еще через полгода родился я, а еще через год отца, всё-таки, забрали, и дали ему 10 лет, а освободился он в 53-ем по амнистии. Так что я увидел отца только в 6-летнем возрасте. Сначала страшно было, но дедушка у тебя был веселый и добрый, и я быстро привык к нему. Историю эту, он рассказал, когда я уже в институт поступил и приехал после первого курса домой на каникулы. Выпили мы с ним крепко, вот и рассказал. А на следующее утро попросил забыть и никому не рассказывать. Вот собственно и всё. А что за девушка, с которой ты познакомился, Володя, какое она имеет отношение к этой фотографии?" "Пока не знаю отец", - соврал Володя и положил трубку.
Тулуза. Родильный дом. В палате на постели Мадлен, рядом Володя и акушерка. "Тужьтесь милочка, тужьтесь", - говорит, конечно, по-французски, акушерка, а, может, они как-то по-другому говорят? В палате раздается младенческий крик. Следующий кадр. Вид со спины Мадлен. Раздвинутые и приподнятые ноги Мадлен, между ног крупным планом строгое, но довольное лицо акушерки, а рядом удивленное и растерянное лицо Володи.