Дом под номером 11 находится на небольшой улице, проходящей параллельно проспекту, но меж собой улицы эти разделены насаждениями густых и массивных деревьев, раскинувшихся от центральной улицы до самой обычной и невзрачной на расстоянии около километра. Этого расстояния вполне хватало на то, чтобы люди довольно редко забредали на Г-ую улицу; особенно те, которые просто прогуливались по этому небольшому лесу. Проспект и Г-ую соединяла двухполосная асфальтная дорога, а в самом лесу находился небольшой парк;
На дворе стояла зима. Жильцы дома номер 11 никогда не смогут забыть эту зиму, потому что она ознаменовалась для них самым странным и беспокойным временем года. Всё началось с глубокой осени: на дереве во дворе по ночам стали замечать силуэт человека. Сначала принимали это за игру воображения, но потом, после того, как выпал первый снег, люди с ужасом по ночам обнаруживали отчётливую тёмную фигуру, сидевшую на одной из ветвей дерева, свесив ноги вниз, одной рукой прислонившуюся к стволу, а второй упёршуюся на ветку, на которой сидела.
В зимние светлые ночи фигура прослеживалась очень отчётливо. Но всегда, из ночи в ночь, эта фигура находилась в одном и том же положении на одной и той же ветке, по словам некоторых наблюдавших, не двигаясь на протяжении всего тёмного времени суток. Под утро она таинственным образом исчезала, исчезновения не могли заметить даже те, кто вызывался караулить. И каждая такая ночь сопровождалась переживаниями родителей за своих детей. Ветка, на которой появлялся странный силуэт, находилась прямо над детской горкой, откуда дети скатывались по намёрзшему льду, прибегая со школы. Маленьких детей в доме под номером 11 было только пятеро, и все, как на зло, учились ещё в младших классах. К концу декабря присутствие странного силуэта не мог отрицать абсолютно никто, потому что за два месяца каждый хоть глазком, но наблюдал за этой фигурой на дереве. Пару раз даже вызывали участкового, но он уезжал ни с чем, поскольку никого на дереве не обнаруживал, зато жильцы крестились, что видели. После второго ложного вызова участковый предложил установить видеонаблюдение. Жильцы дома не преминули этим воспользоваться, однако когда стали рассматривать видеозаписи, то ничего на них не обнаруживали, хотя сами этой же ночью прекрасно видели эту фигуру, всё также сидевшую свесив ноги. После: отчаявшийся отец одного из детей и вовсе полез на дерево, пытаясь там найти доказательства в виде оставшихся следов на снегу в месте, где всегда находился силуэт. Но и здесь была неудача: ни одного следа, ни одной вмятины на снегу, не было ничего; как не было и следов подхода к дереву. Весь дом ломал голову над происходящим, но, странным образом, никто даже не решался выйти ночью из дома, когда этот кто-то сидел на дереве. Как только смеркало, на дом и на его жильцов опускалась странная атмосфера болезненности, даже животные чувствовали неприязнь ночи, стараясь после захода солнца спрятаться как можно глубже и дальше, туда, где их сложно будет достать. Вскоре, с наступлением темноты каждый житель дома начинал испытывать безосновательный страх перед всем, что только могло его наводить. Кто-нибудь увидит ночью нож на столе, схватит его и бежит в свою комнату, садится в угол, прижимая его в груди, и начинает плакать, не понимая почему, - просто - без причины. В такие моменты разум каждого оказывался покрыт тёмной пеленой; на утро никто не помнил о происходящем ночью.
В одну тёплую ночь, когда даже температура была почти нулевой, и шёл снег огромными хлопьями: из подъезда вышел семилетний мальчик, одетый в валенки, синюю тёплую куртку, красные пуховые штаны, а на голове его была вязаная шапка с большим свисающим помпоном. Мальчик осторожно приоткрыл дверь, озираясь по сторонам, однако же по нему не было видно испуга, скорее это было похоже на то, что он от кого-то прятался. Силуэт на дереве впервые зашевелился, его заинтересовал маленький мальчик, направившийся ночью на улицу, когда весь дом находился в оцепенении.
Оглядевшись вокруг, мальчишка целенаправленно пошёл к дереву. Маленькие его ноги постоянно проваливались в снег, от чего ему с трудом приходилось преодолевать расстояние. Добравшись наконец до дерева, он встал под ветку и взглянул вверх на незнакомца. Тот, в свою очередь, взглянул вниз, но лица не было видно: оно было скрыто в тени капюшона. Просидев так с пару минут неизвестный спрыгнул вниз; это был мужчина выше среднего роста, не крепкого телосложения, одет он был в чёрный плащ. Лица по-прежнему не было видно, но первое, что попадалось на глаза - это руки. Из-под рукавов торчали старческие со сморщившейся бледной кожей костлявые пальцы; с большей вероятностью можно обнаружить такую кожу на мертвеце, чем на живом человеке.
- А кто вы? - спросил мальчик испуганным голосом.
- Не бойся, - ответил приятный голос. (Голос этот, как ни странно, был не стариковский, а принадлежал скорее мужчине в самом расцвете сил, с нотками хрипотцы, но очень мягкий.) - Я ничего тебе не сделаю.
- А что вы здесь делаете? На этом дереве? - спросил мальчик опять.
- Наблюдаю, - так же мягко отвечал мужчина. - Как тебя зовут? - спросил он вдруг.
- Андрей. А на что вы смотрите? - уже любопытствовал мальчик.
Мужчина подошёл к стволу дерева и упёрся на него спиной. Вся одежда на странных ночных собеседниках оказалась запорошенной. Мужчина также неожиданно, как и упёрся о дерево, отошёл от него, подошёл к удивлённому Андрею и ласково стряхнул с его головы хлопья снега. Затем повернулся к нему спиной, устремляя взгляд в небо: туда, где сейчас должна была быть луна. Её не было видно, но по его строгим, почти принуждённым и болезненным движениям угадывалась тоска, тоска, к которой он привык, но от которой жаждал избавиться. Андрей посмотрел в ту же точку в небе, но ничего не увидел, кроме мерно падающих самых разнообразных форм крупных снежинок. Он поднял свою руку вверх, и они, одна за другой, стали падать на ладонь и тут же таять.
- Глупец! - резко обратился мужчина к мальчику, не отводя взгляда от неба.
Андрей сильно испугался; в один момент ему даже пришла в голову мысль рвануть в подъезд. Но почему-то он не сделал этого.
Наступило молчание, продолжавшееся с минут десять.
Наконец Андрей виновато заговорил:
- Я хотел бежать из дома...
- Глупец! - вновь отрезал мужчина. - Зачем ты шёл ко мне?
- Я хотел... - замер он, - чтобы вы меня с собой взяли... - опустил он виновато голову.
- Зачем?
- Я не хочу жить здесь, я их ненавижу! - по-особенному, с детской злостью выговорил Андрей.
- А зачем ты мне нужен?
Маленький мальчишка, не ожидавший такого вопроса и, надеявшийся уйти навсегда с этим таинственным человеком, заплакал.
- Это... так прекрасно. Эти слёзы... - с содроганием в голосе произнёс мужчина, понурив голову. - Единственное, что меня сейчас переполняет (это вообще единственное знакомое мне чувство) - это злоба, но сейчас она просто вырывается из моей груди. - Андрей перестал плакать, его охватило странное чувство, будто погружающее душу в смоляную бочку, откуда нельзя выбраться, можно только увязнуть, - он начал задыхаться. - Я сейчас хочу тебя убить! - сквозь зубы проговорил мужчина и, упав на колени, стал бить кулаками по сырому снегу, оставляя в нём всё более и более глубокие следы.
Маленькое румяное детское личико наполнилось испугом, и слёзы хлынули из глаз с новой силой. Мужчина, заметив это, перестал нещадно колотить по земле. Он в последний раз опустил руки к земле и, словно лишившись сил, хотел снова их занести, но не мог. Мужчина не удержался и упал навзничь, его лицо сразу обратилось в небо, откуда всё так же сыпал снег, но уже не такими большими хлопьями, как это было совсем недавно. Андрей тут же успокоился. Он начал молча наблюдать за этим странным мужчиной.
- Знаешь, малыш, - сказал этот мужчина, - ты дивный парень, но совершаешь самый глупый поступок в своей жизни. Знаешь ли ты, кто я?
- Нет, - почти шёпотом произнёс Андрей.
- Вот видишь, не знаешь. А я и сам не знаю, кто я. Бог мой, - словно опомнился мужчина, - да кому я это рассказываю... Это же совсем ещё ребёнок, - тут он замолчал, как бы осознав свои последние слова.