Тор Петерсон был одним из многих скачковых пилотов с Земли, нанятых пеллианами для транспортировки военных грузов во время той известной заварухи на Тау Верде. Как известно, Земля находится чуть ли не на противоположном конце вселенной ПВ-туннелей по отношению к Тау Верде, возможно, это было своеобразной страховкой пеллиан на случай возможного поражения - пилотов можно было бы просто оставить себе или дезинтегрировать, и никакие космические ищейки не нашли бы концов. Это было бы почти так же безнадёжно, как попытки найти честного человека на Единении Джексона.
Тем удивительнее было то, что Тор смог вернуться домой на родную Землю. Вот только какой ценой это ему далось? Тор был ветераном войны с фелицианами и Дендарийским Свободным Флотом Наёмников (чтоб их!), но его путь превратился в вереницу обмана, фальшивых документов, контрабандных перевозок. Он даже умудрился часть пути - 10-15 скачков - пройти до дома в роли второго пилота неизвестного межгалактического грузовика, когда первый пилот отравился контрабандным этанолом и не мог выйти из этаноловой интоксикации в течение двух с лишним недель. Несчастного первого пилота пришлось отправить на лечение на Колонию Бета, где владелец корабля умудрился найти ему замену, а Тор благополучно смылся с корабля, подальше от контрабандистов и ближе к заветной цели - дому и законному спокойному образу жизни.
К сожалению, на Бете отказали его гравипротезы, которые он получил во время одной из битв в пространстве Тау Верде, а в спешке раздобыть он смог только гравиколяску, к которой привык настолько, что решил её оставить себе. Пилот в своём пилотском кресле - вот что она ему напоминала.
Сидя в ней теперь, на Земле, и глядя в окно, он представлял себе бескрайние просторы Вселенной, жёсткое космическое излучение, несущееся прямо в лицо его кораблю, эти яркие бриллианты звёзд, столь далёких и холодных, когда ты наблюдаешь за ними через иллюминатор или на дисплее корабельного навигатора. Но если тебе хоть раз в жизни представится случай оказаться около одной из них, с её яркими бурлящими протуберанцами, то только истиноое мастерство пилотирования будет способно спасти тебя, твой корабль и весь экипаж от сильнейшей гравитации, жара и потоков неизвестных науке частиц, грозящих пронзить насквозь корабль и всех его обитателей.
Тор был в таких переделках трижды. А ведь многие и за двадцать лет скачковых полётов не испытывали ничего подобного. Сейчас ему так этого не хватало! Как нехватало и ощущения скачка, не сравнимого ни с чем на свете. Наркотики, женщины, американские горки, экстремальные виды спорта - всё это не то, это даже нельзя сравнивать с тем ощущением, которые некоторые пилоты описывают в неуклюжих словах: "Ты становишься лучом света, разлетаешься на мириады частиц и существуешь одновременно всегда и везде. Ты - это всё в этом мире, а каждая пылинка становится бесконечной вселенной, в суть которой ты можешь проникнуть и прочувствовать её до ... до бесконечности. Время перестаёт существовать, все перестаёт существовать в привычном для обывателя смысле". Разве это можно чем-то заменить? Пилот должен летать, думал Тор Петерсон, глядя в своё окно. Все мы такие хрупкие, как это стекло, с сожалением отметил он - стоит жизни чуть сильнее нажать, и мы начинаем со звоном и гудением покрываться сетью трещин. Он и сам не заметил, что уже не смотрит в окно, а водит по стеклу пятернёй, ощущая холодную твердь и оставляя еле заметные следы.
Из размышлений Тора вывел резкий звонок в дверь, от неожиданности Тор вздрогнул всем телом. В космосе со звуками всё обстоит по-другому. Там, знаете-ли, вакуум, и ты привыкаешь к легкому скрежету обшивки при перегрузках и тихому шелесту системы вентиляции. Самый резкий звук, который ты слышишь - это мягкий вой аварийной системы, который по земным меркам скорее убаюкивает, чем раздражает. И теперь, дома, ему приходится заново привыкает к резким, громким звукам.
Патронажная сестра, которая пришла проверить состояние его больных ног, застала Тора сидящим в своём гравикресле рядом с разбитым окном. По руке, которой он еще недавно испытывал окно на прочность, стекала кровь.
- Вы снова хандрите, господин Петерсон? - медсестра нежно взяла его руку и стала рассматривать, не остались ли там осколки.
- Ничего, пройдёт. Отвык уже от осени. За последние годы я видел всё, что угодно, только не бесконечное серое небо - ответил Тор. В его голове снова возник образ светового луча - все эти треклятые недели одно только серое небо, фру Олафсон.
- Зато вы дома, разве это Вас не греет? - заметила фру Олафсон. - Я разожгу камин.
Это было очень кстати, холодный воздух из окна приносил с собой морскую сырость и уносил остатки домашнего уюта. Как давно уже появились скачковые корабли, а камины делают до сих пор - подумал Тор.
***
Следующий день был таким же серым, как и все предыдущие, после его прибытия на Землю. Единственная мысль, которая грела Тора, была о том, что когда он умрёт, а он всё-таки, несмотря на хандру, надеялся умереть от старости и у него были все шансы на это. Так вот, когда он умрёт, он не будет болтаться холодным астероидом в пустом космосе, а будет лежать в земле, как все нормальные люди. Почему-то ему казалось, что традиция отправлять трупы членов экипажа в открытый космос намного ужаснее, чем погребение в морских пучинах моряков древности.
Море - оно живое и тёплое, даже если это северное море - думал Тор. В общем-то, это холодное северное море было не так уж далеко от него сейчас, а его предки не отдавали своих погибших соотечественников на волю волн, а сжигали на погребальных кострах. Тор представил себе эдакий погребальный костёр в открытом космосе. Что за бред - он мечтательно усмехнулся сам себе.
Он снова бросил взгляд на окно, ещё вчера замененное на другое. Навстречу ему плыли потоки звёзд. Холодные кристаллики льда в бесконечных пространствах вселенной неслись прямо на него. Вот он делает вираж в пол-световых года и проносится через пояс астероидов. Тор закрыл глаза. Его трясло. Холодный пот капельками выступил на пилотских имплантах - металлических кружочках на лбу и висках. Тор осторожно открыл глаза. За окном была пожухлая трава и свинцовое серое небо. Он задумчиво глядел вдаль.
На этот раз фру Олафсон не стала звонить, а открыла дверь своим ключом.
- Добрый день, господин Петерсон!
Тор сидел и задумчиво улыбался.
- Давно я не видела ничего подобного на вашем лице, господин Петерсон. - удовлетворённо заметила она и стала осматривать медицинским детектором ноги. - Удивительно, но похоже, что вы скоро сможете сдать в утиль ваше гравикресло.
- Извините? - рассеянно спросил Тор
- Я говорю, что ваши ноги пошли на поправку. Определённо, дом - лучшее место, чтобы вернуться к жизни, - медсестра искренне порадовалась за своего подопечного.
***
Дни шли один за другим, Тор отходил от окна только, чтобы захватить себе что-нибудь из еды. Даже спал он в кресле перед окном, укрывшись пледом. Впрочем, спал он недолго, но крепко как никогда со времени его прибытия на Землю.
Вглядевшись в окно, Тор представил пучок света. Тот мгновенно разорвался всплеском огня, окатив его жаром белого солнца, бурлящего перед ним. Теперь только инстинкты, отточенная техника и годы, проведённые в академии космопилотов способны помочь ему. Он сосредоточился на управлении кораблём. Пилотские импланты свербили, зудели, отдаваясь во всём теле. Он чувствовал каждую клёпку корабля как свои пальцы или кожу.
Обходим летящие от звезды потоки плазмы, думал он, где-то за пятимерным поворотом будет следующий ПВ-туннель, который ждёт меня. Вираж, ещё вираж, корабль (а может быть - это он сам?) колыхался в пространстве, меняя форму, очертания, стирая временные рамки, просачиваясь в невидимые щели, которые только опытный пилот мог разглядеть в космической пустоте.
Свет всё усиливался - приближение к ПВ-туннелю можно ощутить физически. Мгновение, ещё мгновение, ещё миллион таких мгновений вдруг замерли и одновременно ускорились до сверхсветовой скорости в его сознании. Он снова стал светом, материей, лучом, вселенной, всем и ничем. Время исчезло.
ПВ-переход закончился столь же неожиданно, как бесконечно длился отрезок времени его прохождения. Тор открыл глаза. Он плакал, глядя на серое небо и увядающую траву. Всё это его больше не угнетало, не расстраивало. Он снова чувствовал в себе жизнь.
- Спасибо - еле слышно прошептал Тор, глядя в небо, сам не зная кому адресует эти слова.
***
Перед Зимнепраздником к Тору в очередной раз зашла фру Олафсон.
- У меня для вас подарок, сказала она, протягивая пластиковый листок.
- Я смогу покинуть кресло через три дня? - удивился Тор, прочитав корявый медицинский почерк его врача.
Фру Олафсон только улыбнулась ему в ответ.
Тор всегда любил фейерверки. Возможно, они напоминали ему о звездах, или же звёзды напоминали ему фейерверки - этого он уже не помнил. В ночь Зимнепраздника он вышел во двор на своих ногах - прощай гравикресло! И вынес батарею петард. Ему нравилось пускать их не нажатием кнопки на пульте, который шёл в комплекте, а по старинке - с помощью бикфордова шнура.
Серый шнур искрился и ракеты одна за другой отправлялись в черноту зимнего неба, разрывая его на разноцветные лоскуты и оглушая Тора. Я снова живой - думал счастливый Тор.
Закончив с этой частью празднования, он вернулся в дом, сел в своё гравикресло, которое стало теперь лишь элементом интерьера, и собрался перейти к ежедневному ритуалу. Неспешно, растягивая удовольствие, он подплывал в кресле к окну. На подлокотниках распложились блюда с закусками, а колени укрывал плед.
Что за? - ужас пилота был безмерен. Одна из ракет попала в окно. Праздник неожиданно закончился.
***
Тор Петерсон сидел перед новым окном и сосредотачивался на звёздах, представлял лучи света, ПВ-переход во всех его деталях. Но ничего не происходило. Он снова и снова закрывал глаза и ... всё тщетно.
***
Провернув ключ в двери, фру Олафсон зашла в дом.
- Добрый день, господин Петерсон! - радостно поприветствовала она хозяина.
В ответ она услышала только шорох ветра. Зайдя в комнату, где Тор обычно проводил всё своё время, она вскрикнула от неожиданности.
Окно было разбито, осколки льдинками рассыпались по полу. Перед окном, в кресле сидел Тор Петерсон, правая рука его была в крови. Он был мёртв.
P. S. От автора.
Описываемые в рассказе события и места, предшествовавшие возвращению Тора Петерсона на Землю, относятся к книге Лоис МакМастер Буджолд "Ученик воина", третьей части романа "Сага о Форкосиганах".