Из Гори горец 
поэма 
Глава первая 
В мозгах России всё темнело: 
Из тысячи один читал. 
Жить веками не умела,- 
Мучил алчный феодал. 
Поля сохами ковыряли, 
Большой диковинкой был плуг. 
А жить не могли без слуг 
Наши баре и дворяне. 
Бродили толпы батраков 
По градам и по весям. 
Тащились цепи бурлаков 
И не было конца их песням, 
Унылым, грустным, со слезой. 
Им доставались летний зной, 

Болезни, драки, алкоголь. 
Годами голод, мор. 
Мечтами были хлеб да соль,- 
Куда ни глянь, везде позор. 
Сменил лучину керосин. 
Привыкли к вони скоро... 
Пряли бабы споро. 
Крутили нити для холстин. 
Печальна доля женская: 
Ей труд и тумаки, 
Мука деревенская, 
Работа в две руки, 
Гнули спины, жито жали 
И каждый год детей рожали. 

Пришёл великий поворот: 
Рабство наконец почило. 
Дар свободы, манна в рот: 
Царь-то молодчина! 
Встречали радостно зарю 
В деревнях крестьяне, 
Но не дали жить царю 
Отпрыски-дворяне, 
Разорвали на куски 
Бомбой-динамитом... 
Царь дал волю, мужики, 
Всем не именитым. 
За что же кокнули его? 
Не понятно ничего... 

Рядом гнев и несвобода, 
Как блезняшки две сестры. 
Кляли все царя ирода 
И гнёт терпели до поры. 
Вот и пятый год пришёл. 
Был день девятый января. 
И раскусила Русь царя. 
Он на расстрел старух пошёл. 
Стреляли, сволочи, в упор... 
Россия помнит до сих пор 
Тот день кровавый, 
Тот чёрный день. 
И сник ужо орёл двуглавый, 
И стал похожим на плетень. 

Была та буря очень слабой, 
А был нужен ураган! 
Потом Романов станет бабой, 
Застрелян будет, как баран... 
И так династия издохла, 
Словно дряхлый старый конь. 
И пошла от трупа вонь: 
Всем в России стало плохо 
И феодалам и рабам. 
Стена на стенку - смута. 
Играл военный барабан 
Четыре года. Бились люто. 
Из дворян тех под гармошку 
Рабы сделали окрошку. 

От феодала прохиндея 
Ещё смердило долго. 
Была и русская Вандея 
В лесах глухих Тамбова. 
Хотели править, не пахать. 
Хотелось во дворянство. 
А с сохой крестьянство 
Может тихо подыхать. 
Робеспьер не потерпел: 
Лесные банды в пух! 
Учиться всем,- сказать успел 
И испустил навеки дух. 
Мороз. Костры. И похороны. 
Скорбили дружно миллионы. 

Соха, телега. лошадь, кнут. 
Сугробы, онучи, пол-лаптя. 
Во мгле Россия, ей капут 
И на смерть бьются братья. 
Пора кончать за землю бой, 
Пора за дело приниматься, 
Поднять Россию постараться,- 
Пришёл, сказал мужик рябой. 
И стал на место Робеспьера, 
Мужичишка в два аршина. 
Так началась его карьера, 
Досталась властная вершина. 
Был не заметен, словно тень 
В сороковой дождливый день... 

Деревня ела хлеб без соли, 
Вернулась-таки вновь лучина. 
И думал наш мужик из Гори: 
Как поднять тебя, махина? 
Как согреть тебя, Россия? 
Один бы трактор на развод! 
Построить тракторный завод... 
Куда ни глянь дела плохие. 
Плохо всё у нас до дрожи. 
Поехать стыдно за рубеж. 
Дураки да бездорожье. 
Деруться люди из-за меж. 
И к несчастью ещё лень 
Не ушла из деревень... 

С вершины дерева всё видно: 
Живёт, ютится беднота. 
За державу ей обидно. 
Ни рогов и ни хвоста... 
C чего-то надо начинать, 
Так дальше жить нельзя, 
Не жизнь мазня... 
Европу надобно догнать, 
Нужен сгусток воли,- 
Думал всё мужик из Гори... 
Коллеги липли - дай и дай 
И не что-нибудь, а рай. 
В друзья просился, словно мальчик, 
Любимец партии Бухарчик... 

Глава вторая 

Ленин умер.Пошла свара. 
Закучковались на верхах. 
Избирали комиссара 
Суетливо впопыхах. 
Все наркомы и чины 
Наругались всласть. 
Съели тонну ветчины 
И всю отдали власть 
Сыну Грузии из Гори. 
Наркомнац не ждал того. 
Не знал, на радость иль на горе 
Избрали именно его. 
От души поблагодарил. 
Тогда он всех ещё любил. 

На верху горели споры: 
Россия-мать в кольце врагов. 
Чем защитить её просторы? 
Наесться б в волю пирогов, 
Хотелось и скоромных щей 
И чтоб светились хаты 
И не избушки, а палаты 
Чтоб завидовал Кощей. 
И каждый мнил себя стратегом 
И знал как лапти победить... 
Зима. Страна под снегом, 
Под белым полгом лежит. 
Для зубов прибиты полки 
Да ночами воют волки. 

Нам пора обогащаться,- 
Призывал газетный босс. 
Что, с коммуной распрощаться 
В сороккоградусный мороз? 
Да мы за это на смерть бились! 
Проклятых непманов в распыл! 
Но бос тот снова рот открыл: 
Мы на этот курс молились, 
Мы поддержали сами НЭП! 
Ульянов был нас всех умней! 
Не сходить ли в его склеп, 
В наш партийный мавзолей?! 
Ты что объелся соли?- 
Ему сказал мужик из Гори. 

И Ленин стал им не указ. 
России не нужны буржуи. 
Реставрация не для нас, 
Царской нам не надо сбруи! 
Горец становился злей: 
НЭП - ошибка Ленина! 
Но сам топтал он мавзолей, 
Гробницу правдашного гения. 
Твердил - его он ученик 
И будет продолжать его идеи. 
Оппоненты от слов его бледнели 
Да так, что на лицах прыгал тик. 
А НЭП болной ребёнок 
Так и не вырос из пелёнок. 

Экономисты молчали тоже, 
Топтались, пожимали плечи: 
Говорить себе дороже, 
За рык могли и покалечить... 
Мы новый мир построим, 
Мы не рабы, рабы не мы! 
Каждый светлых дней достоин 
И жить без нищенской сумы! 
А враг, который не сдаётся, 
Его не ловят, не сажают. 
Врагов как скот уничтожают, 
Никто в могиле не дерётся. 
Рай построим и в глуши... 
Но на какие же шиши?! 

Пшеницу, жито за бугор. 
За станок зерна вагон. 
А дома голод, мор. 
Гнать не будут самогон! 
Пусть затянут ремешки 
До последней дырки, 
А саботажников в Бутырки 
Иль под ружьём таскать мешки. 
Выметали до зерна, 
Подыхали мыши. 
Не Христос, а сатана, 
Чёрный, а не рыжий. 
Но мигнул один лишь год, 
И вырос станочный завод. 

Первенец! Сбылась мечта! 
Это чудо - свой станок!... 
Посмотрел, казна пуста. 
Прожит ещё один денёк. 
Хоть давись, даёшь налоги, 
Просит армия еды. 
Тут не долго до беды. 
И наркомы свои ноги 
Протянут в одночасье. 
А денег нет на похороны. 
Вся страна моё несчастье. 
Где найти мне миллионы? 
Ночного бдения итог: 
Ввести на яблони налог.. 

Денег нет - плати натурой. 
Россия сплошь деревня. 
Плати зерном и шкурой,_ 
Оброк вернулся древний. 
Кулаков вконец добили. 
Загнали к чёрту в Соловки. 
Середняки да бедняки 
Россию впроголодь кормили. 
А налогов речки 
Всё мелели и мелели... 
Хорошо в тепле на печке 
Бедняку Емеле. 
Ни телеги,ни лошадки, 
С бедалаги взятки гладки. 

Из Гори горец сам ночами 
В кремле работал до зари. 
Стали все чины сычами, 
Пуская ночью пузыри. 
Ждали вызова наркомы, 
Дрожали, что греха таить. 
Не спали замы их и помы, 
А вдруг хозяин позвонит! 
Из Гори горец был совою. 
Его стихией ночь была. 
И в холод зимний и весною 
В кремле работал за вола. 
Все работали с огнём 
Отсыпались только днём. 

Он был предельно молчалив. 
Два раза был женат. 
Был отважен и пуглив. 
Ненавидел русский блат. 
Жена в постеле застралилась, 
Сама покончила с собой. 
Ходил печальный, сам не свой, 
А ведь сама в него влюбилась! 
И горец был влюблён по уши. 
В жене не чаял он души. 
Третий раз не стал он мужем, 
Сам наливал себе борщи. 
Еду варила в годы лиха 
Ему баба-повариха. 

Из Гори горец понял вскоре, 
Что он дествительно генсек. 
И дел открылось море 
И он в делах главнее всех. 
Снимал наркомов, назначал, 
Готовил пленумы и съезды. 
Был в самом центре бездны 
И стал началом всех начал. 
В России новый рулевой, 
Из кавказских мужичок, 
Ростом маленький, рябой, 
С усами чёрными жучок,_ 
Писали западные черти, 
Не взлюбив его до смерти. 

Шинель, рубашка, сапоги, 
Гардероб солдата. 
А под фуражкою мозги 
Вечного Сократа. 
Это он, не кто-нибудь, 
В пику неповской стихии 
Открыл новый для России 
Для её спасенья путь. 
Дисциплина, план и труд 
И безвозмездный тоже 
Нашу Родину спасут 
И мощь её умножат. 
Хрен не слаще редьки. 
НЭП сменили пятилетки. 

Деревни труд не панацея. 
Какая прибыль?! Еле живы! 
А в голове ещё идея: 
Коллективный труд на нивы! 
И в России будут дивы: 
Механизмы на поля! 
Придётся делать всё с ноля. 
Колхозам нет альтернативы! 
И пошло. Село, как ад. 
За общий труд вся беднота, 
А середняк совсем не рад 
Жить без конского хвоста. 
Свой хлев и свой навоз 
И ни к чему ему колхоз... 

Десятки лет как вол работал 
Растил детей, платил налоги. 
И вот явились обормоты 
Забрали скот, коня, в итоге 
Тебя загнали в нищету. 
И ты не вольный крестьянин. 
Пуст амбар, пустой овин,- 
Вся жизнь в распыл, в щепу. 
Но генсек наш непреклонен: 
Деревню всю в кооператив! 
На Колыму кто не доволен, 
Нет других альтернатив! 
И вот уже пришла пора 
В России делать трактора! 

Запрудили вскоре Днепр. 
Полился ток по проводам 
В глубину подземных недр, 
По деревняи и городам. 
И заработал ХТЗ 
И не хуже, чем Фордзон. 
Стал конём железным он. 
Явился следом ЧТЗ. 
Таскали плуги по полям, 
Один за сотню лошадей. 
Но не обошлось без драм, 
Чем занать теперь людей? 
Совсем работали не плохо, 
Пришла техники эпоха. 

Росли заводы, как грибы. 
Взлетали в небо трубы. 
Поднял Россию на дыбы 
Из Гори горец. Руды, 
Уголь, нефть, металлы 
Тащили наверх из земли. 
Среди лета и зимы 
Вставали новые кварталы 
Из бараков в городах. 
Деревня хлынула на стройки, 
Всё рядом в двух шагах: 
Завод, столовая и койки. 
Обдал дымом небосвод 
Новый тракторный завод. 

Ныне кадры всё решают,- 
Из Гори горец написал. 
Людей на стройках не хватает. 
Один завод в Сибири встал. 
В Москве ГРЭС без слесарей, 
Стоят машины без водил. 
И новый план он утвердил: 
Учить профессиям людей. 
И стала вся страна учиться 
От восьмилеток до седин. 
Вот и "ФД", как дьявол, мчится, 
Дорог железных властелин. 
Мало ели, всё трудилитсь 
И вот уж домны задымились... 

Сибирь, Сибирь! Страна в пол-света! 
Льды и тундра, и тайга. 
Не заселённая планета. 
Леса бескрайные, луга. 
Богатства там невпроворот. 
Пушнины хватит мир одеть. 
Века там царствовует медведь. 
Вода хрустальная течёт 
С ледников высоких гор. 
Край не пуганных зверей. 
И там всё дико до сих пор. 
Страна без окон, без дверей. 
Иди, селись и всё твоё: 
Леса и птицы, и зверьё. 

Урал обжили, слава богу. 
Урал Европа как никак. 
А жизнь? Она убога 
Назад пятится, как рак. 
А дальше гнус, сплошной комар. 
В тайге опасно, не входи! 
От жути ёкает в груди 
И мерещится кошмар. 
Кому охота в ад зелёный 
Переехать из Твери 
В край чужой и не знакомый 
К чёрту в пасть на край земли. 
Даже самоубийца 
Не пойдёт туда убиться. 

Из Гори горец был в Сибири. 
Не малый срок он там мотал. 
Бежал. Дорогой не убили 
И вот кем теперь он стал! 
Там урочища и рощи, 
Им нет начала и конца. 
Там руды меди и свинца, 
Там богатства страшной мощи... 
Он вспомнил Ленина завет: 
Там строить новые заводы, 
Где можно жить века и годы, 
Дельный дал старик совет. 
Его бы на ноги поднять 
Да в глушь сибирскую загнать. 

Ему бы чёрта в бок. 
Не моя его идея. 
Пошлю миллионы на восток 
В даль сибирскую людей я. 
Но кто с обжитых мест 
Захочет в дальный край? 
Но как же строить общий рай? 
Кто же станет валить лес? 
Нужна пропасть древесины 
На стройки - доски, брус, дрова, 
Тёс из ели и осины... 
Не заменят их слова,- 
Подумал, трубку пососал, 
Прилёг и до вечера проспал. 

Нарком стоял пред ним струной. 
Есть! Так точно! Буду сам! 
Страна перед войной 
И впрямь творила чудеса. 
Вы что с пилою сами 
В Сибирь пойдёте лес валить? 
И рыбу будете ловить?- 
И пошевелил усами. 
Посмотрел в глаза наркому. 
Послать пять тычсяч лесорубов 
И чтоб к кварталу второму 
Дефицит закончился по дубу... 
Почесал нарком затылок: 
Пошлю зеков из Бутырок. 

Землянки быстро накопали. 
Шпана и урки, в общем воры. 
Они по сути не роптали: 
К чему пустые разговоры. 
Сибирь природа как никак, 
Сменили камеры на зону. 
И вскоре к кварталу второму 
Из тайги пошёл кругляк. 
Дубы и сосны переспели, 
Ах, как сладок дух лесной! 
Упёрлись в небо кроной ели 
И с длинноногою сосной 
Обнимались спозаранок. 
И был мечтою их рубанок... 

Из Гори горец весь в работе. 
Не хватало уже ночи. 
Мечтал, как зек, он о свободе. 
Живёт он хуже, чем рабочий, 
Отстучал тот своё в кузне, 
Пошёл, выпил и гуляй, 
А я в кремле сижу, как узник, 
Который вор и негодяй. 
Как челнок, от стенки к стенке, 
Осточертел и кабинет. 
Сколько ж так сидеть мне лет, 
Под столом поджав коленки? 
Ослабнуть может организм... 
Но кто построит коммунизм? 

Нужны тысячи бараков. 
Куда селян всех заселить?. 
Но мало этого однако, 
Их ведь надо веселить, 
Нужны клубы и больницы, 
И не только здесь в столице, 
Нужны школы позарез, 
Необходим на стройках лес... 
Нарком стоял, как идол. 
Пошевельнуться он не смел. 
Он этот план давно уж видел, 
Взглянул и побледнел. 
Не работа, сущий ад, 
Чтоб ты здох, усатый гад. 

Палец двинулся по строчке. 
Смотрите, нужен миллион! 
В глазах буквы, цифры, точки. 
Ну, что замерли, как слон? 
Садитесь. Где взять людей 
Для заводов ВПК, 
Да из молодёжи два полка 
Для охраны, да лошадей 
Тысяч пять голов?.. 
Негде больше, из села. 
Возьмём опять у кулаков... 
Возьмите, им пора, 
Выпускников из школ, 
Пусть займётся комсомол. 

Ежов вышел. Мелюзга. 
И такой при мне нарком?! 
Смотрит, как гюрза. 
Дам ему под зад пинком... 
Через день Ежов в темнице. 
Спросил тюремщика: за что? 
За проигрыш в лото!... 
Сорвал ромбы и петлицы. 
Расстреляли - враг народа. 
Потерял доверие, 
Как предшественник Ягода. 
Появился Берия. 
Миллионы бедолаг 
Переполнили ГУЛАГ... 

Никто не хочет добровольно 
В темь зелёную тайги. 
Из Гори горец: всё, довольно! 
Пусть нашей Родины враги 
Валят лес, копают руды 
И смоют тем вину измен. 
Всех туда из тюрем стен, 
Пусть работают зануды! 
И помчались эшелоны, 
Словно к фронту на войну. 
Зарешечены вагоны, 
Через всю, считай, страну. 
Сибирь полнилась рабами, 
Потогдашному врагами. 

Рабы, бесплатный труд 
Позарез нужны стране. 
Иначе скажут: рус капут! 
Придут с танками Оне. 
Нужна руда и домны 
И множество станков, 
И труд огромный 
Профессий разных знатоков 
Нужны танкистов экипажи, 
Снаряды, масло и солярка, 
Тоже фабрики для пряжи, 
Гаражи для автопарка. 
Нет у нас пока того 
Кроме разве Н два О... 

Но это будет всё у нас! 
Будет, будет, кровь из носа!.. 
Рос числом рабочий класс. 
Время кончится навоза, 
Сохи, телеги и лаптей. 
Заводы будут и цеха 
А вместо крика петуха 
Гудки. Очухался Антей 
От пьянства вечного, тоски. 
Тяжко, непривычно. 
И вот пошли свои станки,- 
Сами сделали отлично! 
Ура! Ура! Ура! Ура! 
Пошли в колхозы трактора!.. 

Глава третья 

В стране порядок. Народ в труде. 
За партами все дети. 
Радуются Золотой Звезде 
Герои пятилетки. 
А в верхах, к несчастью, свара. 
Суды, каторги, расстрелы, 
Гибнут революционеры. 
Судьба, злобствуя, играла. 
Оппозиции не жить, 
Там все враги народа! 
И даже член ЦК дрожит, 
Ежов расстрелян и Ягода. 
Бухаринцы, троцкисты 
Уже не коммунисты. 

И сам Ленин отныне ширма. 
Зачем же эта драка? 
Жили б тихо, мирно 
В комнатках барака! 
Бухарину нужны палаты. 
А пострадал за НЭП. 
Этот жить не мог адепт 
От зарплаты до зарплаты. 
Из Гори горец: умри, дурак. 
Буржуем станешь на том свете. 
Я лебедь, а ты рак, 
Мне нет нужды в твоей газете. 
Исчез символ-интеллект 
И умер Ленина проект. 

Кагорта из Гори горца, 
Бессеребряники, как на подбор. 
Без лукавства и притворства, 
Честнее нет их до сих пор. 
Калинин, Скрябин, Ворошилов, 
Орджоникидзе, Каганович тож, 
Что о них пишут ныне: ложь 
Из-под пера дебилов. 
Кто они все эти великаны? 
Мог мало кто из них писать, 
Не топырили карманы, 
А могли всего наворовать. 
Тропинки заросли к могилам. 
А зачем они дебилам... 

Нам задачи время ставит. 
Одним смотреть, другим решать. 
Кто решит - народ прославит, 
Значит, мог он древо расшатать! 
Древо, то Россия наша. 
Она гнила все века. 
Цари валяли дурака. 
Их вспомнить страшно. 
Её один лишь Петр 
Озаботился судьбой. 
Это был и бог, и чёрт, 
И он же царь, само собой. 
Стриг бороды и бил горбы, 
И Русь поставил надыбы. 

Кто мог постичь судьбу России, 
Ее проблемы и задачи, 
Когда её людей косили, 
Как сорняки на старой даче. 
Войны, холод, голод, 
Болезни,- всё у нас. 
И умирали каждый час 
Кто полон сил и молод. 
Ленин? Нет, не понял он 
Чудовищные планы Клио. 
Его НЭП - не вещий сон, 
Его реальней ива. 
Прикрыл, не дрогнула рука 
Того из Гори мужика. 

Путь Ленина - тупик. 
НЭП - не менее ста лет. 
Хозяином остался бы мужик 
С своей сохою tet a tet. 
Да в холстине куча ребятёнок, 
Босоногая страна, 
К тому же пьяная она 
И из глиняных хатёнок. 
Обозы, тележный скрип, 
Рёв не кормленной скотины. 
И каждый намертво прилип 
К земле, подобно древесины. 
А на Западе второй 
Уже запахло мировой. 

Россия! Куда тебе идти? 
Как вылезти из гиблой нищеты? 
А мне дано судьбой её вести! 
Нужны идеи гениальной простоты!_ 
Думал наш мужик из Гори. Плохие 
Видел сны: страна в лаптях. 
В груди рождался страх, 
Россию годы ждут лихие. 
Слышу гул моторов - танки, 
Ползут чудовища стальные, 
А у меня Буденный да тачанки, 
Да пули, да и те шальные. 
И вот средь дня приснился сон, 
Ведь спал он только днём. 

Сон из Гори горца 

Рядом Крупская и Ленин. 
Вслух читал черновики. 
Володя, ты умный гений, 
С тобою все большевики... 
Ну, уж, так и все, не льсти. 
Хотя...голосовали все за НЭП. 
А в обществе вертеп, 
Аж в ушах свистит.. 
И Гори горец: а как же Маркс?.. 
Наш великий теоретик. 
Он не даёт живым лекарств, 
Пусть лежит в библиотеке. 
У Карла острый ум, 
Но не строил он коммун... 

Спящий поразмыслил: 
А ты же разогнал коммуны, 
А НЭП твой вымысел, 
Головы больной сырые думы. 
Ну, наторгуется деревня. 
Купит сбрую, новый плуг, 
Украсит водкою досуг, 
В селе откроется харчевня. 
Бегай, собирай налоги. 
Много ль с клячи наберёшь? 
И что ж получится в итоге? 
За день нэпманам пропьёшь! 
Учиться - планы хороши, 
Но на какие же гроши?!. 

Тут из книжки вылез Маркс. 
Уснули Крупская и Ленин. 
С бородищей, как римский Марс. 
В дверях пьяненький Есенин. 
Про Россию ситцевую пел, 
Про поле ржаное и лопухи. 
Запели где-то петухи, 
А Карл от тоски оцепенел. 
В социализм Росси первой 
Вступит,- очнувшись прохрипел 
И не здороваясь с Мегерой 
Спать ей с Троцким повелел. 
Лев послушал теоретика, 
Сон ведь тоже диалектика. 

Откуда тут и этот гад? 
Но горец не проснулся. 
Вам нужно сделать шаг назад,- 
Сказал Маркс и улыбнулся. 
Глаза еврейские горели. 
В первобытную общину 
И одному б служили чину, 
И вместе спали б, пили, ели... 
И Карл исчез в дровах. 
Троцкий плеснул бензином. 
Есть истина в его словах: 
Я стану полным властелином! 
И тут проснулся он. 
Был тот вещим его сон... 

Из Гори горец знал что делать. 
Я лебедь, ползать мне нельзя. 
Моё имя будет реять, 
Символом России стану я! 
Здесь всё моё и я хозяин. 
И вся земля и что на ней. 
Я Маркса с Лениным умней 
И не какой-то Стенька Разин. 
Все налоги мне в казну! 
Смирно!- Замри страна! 
Врагов безжалостно казню, 
Я буду злым, как сатана. 
И в зеркало: не лицо, а мина. 
Ну и образина... 

Вздохнул. Я рябой кавказец! 
А выше, чем Казбек. 
И пусть я не красавец. 
Человек как человек... 
Подрезал усики короче. 
Засунул брюки в сапоги... 
Пусть любуются враги 
И я простой рабочий. 
Я пролетариев вожак. 
Моё правительство рабочих. 
Последний им отдам пиджак 
И последнюю сорочку... 
Ни сорочки, ни пиджака, 
Одна шинель у вожака. 

Был светлый день, небо чисто, 
Как скатерть в праздничный обед. 
Русь отстала лет на триста 
И то в Европе не секрет, 
Где полунищие народы 
Извели и недра, и леса. 
У них свое лишь глина да роса, 
Солнце да морские воды. 
Чужая суша вблизи и вдалеке 
Их влечёт, как страсть любви. 
Самолёты их ринутся в пике 
И Русь утонет в собственной крови. 
Фашизма страшного бульдог 
Скрутит нас в бараний рог... 

В зубах трубка чуть дымила. 
Прищурились пытливые глаза. 
Его уже Россия полюбила, 
В народе кончилась буза. 
За колосок людей сажали. 
В тайгу за слово...не трепись. 
Рыли землю, летали ввысь, 
Пили, ели и рожали. 
А в рудах, в лесах таёжных 
Рабы пилили и копали. 
А на полях колхозных 
Крепостными люди стали. 
Кормил не труд, а огороды. 
Зато работали заводы. 

Победа всякая красива. 
Она для сердца на века. 
Скучает новая Россия 
Без рябого мужика. 
Тоскует народ родимый. 
Гибнут люди от тротила. 
Бродит по полям Руси горилла, 
Враг реальный, а не мнимый. 
Мученья долгие страны: 
Слёзы, кровь и похороны. 
Жаль не выйдет из стены 
Из Гори горец, наш знакомый , 
Спаситель твёрдый, как скала, 
Не станет гением зола... 

Достукались, дожили. 
Уже воюют нас. 
Мы как-то ещё живы. 
Спасёмся ль в этот раз? 
Шныряют диверсанты, 
Их целые десанты 
Ходят, словно лешие. 
Воздушные и пешие. 
Ворота все открыты, 
Нет былых границ. 
Страна полна убийц, 
На улицах бандиты... 
На эти беды среди дня 
Спокойно смотрят из Кремля... 

14.09.2004 г. 
Москва.