Я сидел у камина, перебирая струны гитары и второй час ждал, когда же Ярик закончит совещаться. Пепел от сигары, которую я курил, падал на ковёр, вытканный сценами из Троянской войны - Олимпиада купила его на распродаже в Измайловском Кремле, утверждая, что "это улучшит фэн-шуй склепа". Ярослав пялился в Zoom-чат продюсеров, где светилось: **"Пусть он будет серфером! Накачанным и мокрым! Женская половина зрителей такое очень любит!"** Цезарь спал. С возрастом он спал всё больше...
- Старина, - я ткнул носком сапога в его стул, - если бы я так тупил в 41-м, меня бы уже распяли. Отвлекись, послушай балладу!
Я дёрнул струну и с придыханием запел:
"Луна опять висит в ночи над Римом...
И освещает мне мою беду!
Я перед зеркалом неумолимым...
Хочу понять: куда же я иду?!"
Ярик обернулся и, задев чашку, пролил кровь на клавиатуру. На экране всплыло: **"Ярослав, вы добавили красный акцент! Гениально!"**
"Кто утолил бы жажду неземную?
Нет, Геликон не принесёт луны!..
О, если бы молитвы, поцелуи
Могли спасти от долга и вины!"
- Это Нерон написал, - я фальшиво взял слишком высокую ноту. - Парень талантлив, как... как я в свои 28!
- Тебе и сейчас 28. И будет 28 до скончания веков. - Ярослав промокал платком клавиатуру. - А Нерону, если уж на то пошло, всего лишь 30...
- Такое впечатление, что тебе не 37! Ты, конечно, старше нас, но ведёшь себя, как старый дед! И всё киснешь, как уксус в амфоре. Щенок в Тунисе, а ты тут скулишь.
Огонь в камине потрескивал, выплёвывая искры. Ярослав отвернулся к окну, где луна висела, как серебряный слиток из пещеры Танит.
Я увидел на журнальном столике конверт и потянул его на себя:
- Это кто в наше время рассылает письма на бумаге??? Логотип кинокомпании? О, как интересно...
"Ярослав, ваш сценарий о кораблекрушении 1915 года требует доработки. Зрители жаждут драмы: предлагаем использовать контрабас как символ борьбы за жизнь. Историческая метафора с Вандербильдом - идеально! Любовная линия между капитаном и германской шпионкой добавит романтики. Зрители обожают, когда страдают красиво. Ждём правок.
P.S. Прилагаем копию подписанного контракта".
- Боги, они хотя бы Википедию открывают. Идиоты, - я швырнул письмо в камин. - Хотел бы посмотреть, как они страдают "красиво" в ледяной воде с тысячью трупов вокруг!
- Помнишь "Лузитанию"? - Ярослав спросил это шёпотом, будто делился тайной. - 1915 год. Мы с тобой тогда на корабле были... Ты тогда ещё орал: "Если я утону, меня Нерон убьёт!!!"
---
**7 мая 1915, 14:10. Борт "Лузитании".**
Первый взрыв вышвырнул меня из каюты, как пробку из шампанского. Воздух наполнился вонью горелой плоти и человеческой паники. Палуба "Лузитании" превратилась в цирк сумасшедших: дамы в кринолинах цеплялись за перила, дети визжали, а капитан Тёрнер орал что-то про "зигзаги", которые он, чёрт побери, не стал делать. Ярослав, бледнее лунного света, пытался запеленаться в здоровенный чёрный плащ:
- Гай! Steinway в салоне - внутри пусто!
- Ты гений или идиот? Хочешь взять в шлюпку рояль?
- Отнесём на верхнюю палубу! Выпотрошим! Залезем внутрь! Закроем крышку. Когда корабль утонет - рояль всплывёт!
Мы вломились в музыкальный салон, где рояль уже плавал в воде по колено. Оторвали у него ножки. Выдрали струны, выкинули молоточки - инструмент выл и стонал, будто молил о пощаде. С матюками отволокли его наверх... Рояль захлопнулся над нами, как гроб с музыкальным прошлым... Я вспомнил свой первый саркофаг в Риме: те же тесные стенки, тот же запах страха.
Вскоре мы почувствовали, как рояль заскользил по наклонной, потом короткий полёт, и мы с грохотом рухнули в воду.
Вокруг стоял вой человечьих голосов. Корабль издавал странные, страшные металлические звуки. Рядом, судя по всему, рухнула труба...
От страха я начал подвывать что-то себе под нос.
Пел сквозь стиснутые зубы, пока вода просачивалась сквозь щели. Ярослав матерился на латыни, церковнославянском и идише - редкая смесь для вампира.
---
**7 мая 1915 г., 14:25. Воды Атлантики.**
Я приоткрыл крышку и в щель смотрел на происходящее. Корабль ложился на правый борт, выплёвывая людей в воду. Паника усилилась, когда волна смыла шлюпку с женщинами и детьми.
Какой-то мальчишка лет десяти цеплялся за нашу импровизированную лодку. Его крики "Спасите! Я не умею плавать!" резали слух острее, чем скрежет металла. Я замотал голову пиджаком, высунулся из рояля и втянул его внутрь. Как только пацан оказался в безопасности, он мгновенно потерял сознание...
Тут раздался второй взрыв: очередная труба рухнула в воду. Огненный шар вырвался из трюма - котлы, 173 тонны снарядов для Союзников или угольная пыль? Немцы позже орали про "военную контрабанду", но трупы детей - слабое оправдание.
Когда я снова выглянул из рояля, я увидел лицо Тёрнера. Капитан стоял на мостике, мокрый, седой, с глазами затравленного зверя. Мы обменялись взглядом - два бессмертных в море смертных. Он стоял на мостике, а "Лузитания" погружалась всё быстрее. В конце концов его смыло за борт...
---
- Я до последнего сомневался, что рояль будет держаться на воде! - Гай вскочил, размахивая гитарой. - А ещё я вытащил того мальчишку... Как его...
- Томас. Он стал джазменом. Умер в 93-м. - Кто бы сомневался. Сколько лет я потратил на его обучение музыке...
- Вот только кроме музыки ты его ничему не учил... Хорошо, что в конце концов нашёлся его отец.
- А я до сих пор помню, как он орал: "Дядя, вы супермен!" - Гай сел, вдруг сникнув. - Супермен... А щас вот сижу, баллады пою. Время - оно, как песок. Протекает сквозь пальцы, а потом оказывается, что это не песок, а...
- Сушёное молотое верблюжье дерьмо! - В дверях возникла Олимпиада с подносом. На нём высились три бокала с кровью и блюдо с печеньем в форме черепов. - Выпейте. Кровь с мятой. От депрессии.
- Липа, ты всегда вовремя, - я схватил печенье, изображая укус. - Ммм... Вкуснятина...
- Это Цезарю.
Олимпиада подала мне бокал.
- Пей. Для нервов.
- Хм... Так я тоже - Цезарь. - Я гордо выпрямился. - Ты бы ещё пирожков испекла.
- Вампиры не едят пирожки.
- А я не вампир. Я - легенда.
Олимпиада, одетая в платье, напоминающее хитон (но с биркой *"Gucci"*), села напротив. Её взгляд скользнул по гитаре:
- Ты сегодня не поёшь. Что-то обсуждали?
- Лузитанию. Плавание в рояле.
- Да-а... Не повезло вам. - Олимпиада достала своё вязанье. - То ли дело - я на "Титанике".
- "Титаник" тонул три часа. И ночью! - сказал я, потягивая кровь с мятой. - У них даже оркестр успел сыграть *Nearer, My God, to Thee*. Ты даже чемодан собрала и спокойно в шлюпку села. А мы? Восемнадцать минут! Носились по палубе, как в задницу укушенные!!
Олимпиада, разбирая петли, бросила мне амулет:
- Ты не сгорел на солнце, даже в такой кошмарной ситуации. Это достойно уважения.
- Это всё Ярик придумал. Без него - может, бы и сгорел...
Ярослав, отодвигая бокал, вздохнул:
- Иван второй месяц не звонит. Пишет только: "Всё ок".
- "Всё ок" - это код, - я подмигнул. - Значит, нашёл подводный город, женился на русалке и стал королём кальмаров.
- Или связался с теми, кто старше нас, - добавила Олимпиада, разглядывая ноготь с позолотой.
Тишину разорвал звонок. На экране телефона высветилось: *"Луций"*. Я нажал на громкую связь:
- Алё! Малыш, как там твой подводный рай?
- Дядя... - голос Луция дрожал, как парус на ветру. - Мы нашли кое-что. В пещере. Тут... эээ... лучше приезжайте.
Раздались гудки...
Олимпиада и Ярослав переглянулись. А я уже тыкал в телефон, заказывая билеты:
- Ближайший рейс - через три часа. Липа, собирай свои зелья. Ярослав, бери мопса.
- Цезарь остаётся, - Ярослав вскочил, роняя стул. - И какого чёрта вы все решили за меня?!
- Потому что ты упрямый осёл, - Олимпиада встала, поправляя клатч. - А ослов надо подгонять. Как в 41-м.
- В 41-м я был императором! - рявкнул я, натягивая куртку с черепами.
- И что? - она повернулась ко мне, сверкая глазами. - Ты до сих пор им являешься. Только без тоги.
Я замер, потом рассмеялся:
- Липа, ты бы в цирке выступала. Дрессировать львов. Или меня.
Мы вышли в ночь, где луна, как свидетель веков, освещала путь к новым тайнам. А Цезарь, оставшись охранять дом, грыз печенье в форме черепов и гавкал на тень от фикуса.
Внезапно дверь распахнулась: Ярослав схватил со стола свой паспорт, остановился, минуту подумал, а потом нагнулся и сунул Цезаря подмышку.
*P.S. Лузитания до сих пор лежит на дне с 4 миллионами пуль в трюме. Иногда мне кажется, мы все - как те пули: ржавые, ненужные, но впившиеся в историю навеки.*