Актер Демушкин называл себя инженером, хотя единственное приличное трехбуквенное слово в его устах было "нет", а вовсе не "вуз". Говоря по правде, инженером актер Демушкин не являлся, а являлся он сантехником, или, по-простому, слесарем. Вернее, Демушкин играл слесаря. Играл с полной отдачей, со всей силой своего безумного таланта. Играл, и одновременно думал, что, верно заслуживает большего. Оттого актер Демушкин пил. И тогда, со дна бутылки вдруг поднимались декорации, вставали никогда не виданные Демушкиным райские сады, воздвигались величественные замки, прямо, как на открытках. И тогда актер Демушкин играл королей и вельмож, устраивал вендетты и плел заговоры под восхищенный шепот зала. Но проходило время, и он вновь возвращался на привычную кафельную сцену, и похмельное лицо его только прибавляло образу правдоподобности. А однажды актеру Демушкину приснился сон, в котором он и был тем самым вельможей из далекой страны. И нужно было вельможе Демушкину починить королевский трубопровод, чтобы упрочить свои позиции во дворце. И вот идет он - парча и шелк - по золотым и мраморным коридорам, а навстречу ему все слуги кланяются и вином обносят. Миновал вельможа Демушкин сто золотых коридоров, миновал сто мраморных, да и поскользнулся на кафельном полу, и вновь оказался актером Демушкиным, который слесаря играет. Тут единственный зритель посмотрел на это безобразие и говорит, пора мол, тебе, Демушкин, на покой. Заигрался ты.