Аннотация: Первый день работы в музее. Первая ночь наедине с искусством.
Мерный стук рельсов и проносящиеся за окном деревья убаюкивали. Взгляд молодого человека не останавливался ни на чём конкретном, лениво блуждая по хмурому осеннему пейзажу.
Родной город оставался позади, а впереди его ждало новое место работы - музей в маленьком, забытом всеми городке. И чего он согласился отправиться после универа именно туда? Мог бы настоять, проявить решительность и сидел бы сейчас в своей маленькой уютной квартире, переводя какую-нибудь книгу по искусству, пил бы горячий кофе, поглядывал в окно на знакомую с детства улицу.
Вот и его станция. Как назло ещё дождь пошёл.
На платформе его встретил новый работодатель - директор музея. Довёз до съёмной квартиры, расписывая прелести жизни в их "маленьком, но необычайно прекрасном и уютном городе". Игорь - именно так звали молодого человека - слушал в пол уха, мрачно глядя на серые пятиэтажки и сухонькие деревьица с пожелтевшей листвой.
Здание музея было двухэтажным, старым, почти покосившимся. Игорь даже почувствовал возмущение - они за памятниками искусства вообще не следят что ли? А если здание обвалится, что они тогда делать будут? Кто именно "они", Игорь не задумывался.
После осмотра музея он засел в архиве, изучая документы об основной экспозиции и запаснике. Запасник показался ему даже интереснее, поэтому он решил обязательно зайти туда в обеденный перерыв.
Пыльное, слабо освещённое помещение встретило его картинами в чехлах и стопками старых папок. Он взял первый попавшийся чехол и осторожно вытащил из него картину. Городской пейзаж, по настроению удивительно похожий на то, что он видел за окном. Дождь и серость. Он пригляделся к картине. Резкие, грубые мазки создавали уныло-депрессивное настроение, размытые человеческие фигуры напоминали призраков с картины Борисова-Мусатова, бугорки краски казались ему слезами. Игорь поспешно убрал картину с глаз подальше. Настроение итак было на минусовой отметке.
На следующем холсте был портрет сорокалетнего мужчины в чёрном фраке, с рыжеватыми волосами, бородкой и пронзительными чёрными глазами. Игорь вздрогнул. Нарисованные на грубом холсте глаза казались более живыми, чем у всех людей, которых ему доводилось видеть. Он мог бы поклясться, что они наблюдают за ним, пристально и внимательно.
Вздрогнув, он вернул картину на место и почти бегом направился в архив, где ему предстояло разобрать ещё столько документов. Запасник находился в подвальном помещении и, поднимаясь по лестнице Игорю казалось, что ему глядят в спину. Глядит тот самый мужчина с портрета. Он старался ступать как можно тише, прислушиваясь к каждому шороху и замирая от неожиданных звуков, вроде проехавшего на улице грузовика, постукивания молотка непонятно откуда, тихого скрипа двери за спиной...
Не выдержав, Игорь оглянулся. Никого не было. Никто на него не смотрел. Самый обычный тёмный подвал, дальняя стена которого теряется во мраке. Тусклый свет лампы, привинченной к потолку, горел лишь рядом с лестницей и из приоткрытой двери запасника.
Стоп. Но разве он не запирал дверь и выключал свет? Как же...
Захотелось подойти к двери и заглянуть внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет и, одновременно, хотелось бежать отсюда куда подальше. Игорь выбрал последнее. Спотыкаясь, он добежал до первого этажа, но отправился не в архив, а в главный зал. Там должен быть кто-то из смотрителей музея. И плевать, что он сейчас выглядит так, словно привидение увидел, присутствие живого, обычного человека необходимо ему как воздух.
- Игорь, что с Вами случилось? - испуганно спросила смотрительница первого зала - Ольга Андреевна, глядя на взлохмаченного молодого человека с дикими перепуганными глазами.
- Ничего... - он хотел ответить спокойным и уверенным голосом, но вместо этого вышел лишь хриплый шёпот. - Споткнулся, когда поднимался по лестнице. Думал, по всем ступенькам проедусь, - сказал он первое, что пришло в голову.
- Осторожней надо быть, - покачала головой женщина.
Они некоторое время помолчали. Игорь понимал, что ему нужно возвращаться к работе, но не мог найти в себе смелости уйти от новой знакомой. Словно там, в архивной, его будет ждать портрет мужчины с живыми глазами. И когда он стал таким трусливым?
- Ну, я пойду, - зачем-то сказал он, словно надеясь, что Ольга Андреевна разрешит ему не возвращаться в пустое помещение архива, а остаться здесь, или вообще уйти домой. Но она не разрешила. Лишь мягко улыбнулась.
Опасения молодого человека не оправдались - в маленьком помещении его ждали лишь стопки старых бумаг, пыль и недопитый кофе в кружке. Несколько часов погружения в работу помогли ему забыть об испытанном страхе, он даже посмеивался над собой. Кто бы мог подумать, что он испугается какой-то нарисованной картины? Пожалуй, это событие было самым постыдным в его жизни, о котором он никогда никому не расскажет.
За размышлениями он не заметил, как наступил вечер. Оно и понятно - в помещении архива не было окон и о времени сообщали лишь круглые часы над дверью, уже несколько часов стоящие на пятнадцати минутах шестого. Все работники музея разошлись по домам, забыв о новеньком сотруднике.
Игорь в очередной раз глянул на часы, удивляясь столь длинному дню. Пятнадцать минут шестого. Но столько же было и в прошлый раз!
Терзаемый нехорошим предчувствием он вышел из архива. Пустой тёмный коридор. Запертые двери в первый зал музея. Нет. Двери, которые должны быть заперты.
Он облегчённо вздохнул, поняв что ещё не все покинули здание. Ведь не могли же они уйти, не заперев двери!
Он заглянул в тёмное и абсолютно пустое помещение.
- Эй, есть здесь кто-нибудь? - собственный голос показался слишком громким и неуместным в звенящей тишине пустых залов.
Игорь пошёл во второй зал, стараясь ступать как можно тише. Позабытый страх вернулся с новой силой, вернулся в поскрипываниях с потолка и постукиваниях за стеной. Казалось, что на втором этаже, прямо над ним, кто-то ходит. Возможно это охранник или смотритель, забывший запереть двери. Но проверять не хотелось. Потому что от этих тихих шагов у Игоря волосы вставали дыбом.
Четвёртый зал с портретами девятнадцатого века. "Только не это", - мысленно застонал Игорь, некстати вспомнив глаза с портрета мужчины. И теперь ему казалось, что с остальных картин на него смотрят те же угольно-чёрные глаза. Наблюдают за каждым его шагом, смотрят в спину, прожигают взглядом. Женщины, мужчины, дети. Все они смотрели ему в след живыми и внимательными глазами. Смотрели с любопытством, с холодным равнодушием, с затаённой злобой.
Игорь старался не смотреть на них, мечтая лишь дойти до конца залов, к чёрному ходу, а потом как можно дальше отсюда. Можно было вернуться назад, там, у главного входа в музей должен дежурить охранник, но пройти снова мимо тех внимательных глаз он бы не смог.
Портреты закончились. Зал с пейзажами. Игорь позволил себе вздохнуть с облегчением, но замер на месте, когда услышал сзади, в дальних залах чьи-то шаги. Сглотнул. "Это охранник".
Шаги приближались. Игорь не мог сдвинуться с места, ни вперёд ни назад, его словно парализовало. Он мог лишь смотреть навстречу приближающимся шагам, ждать человека, бродящего здесь на пару с ним. Звук шагов внезапно исчез. Словно человек остановился. Всего в паре залов от него, там, за портретами.
На негнущихся ногах Игорь заковылял по направлению к тому человеку. Никогда ему не было так страшно, но желание оказаться рядом с кем-то живым было сильнее. Скоро всё закончится. Рядом с ним будет человек, тёплый и настоящий, который выведет его наружу, выпустит из этих заколдованных залов с живыми лицами нарисованных людей.
Снова эти взгляды. Равнодушные, любопытные, злобные. Как и в прошлый раз. Нет. Кое-что в них изменилось. Абсолютно за всеми взглядами скрывался смех.
У Игоря заслезились глаза. Всего несколько шагов до зала, в котором остановился человек. Он должен быть там - шаги больше не слышались, а значит он никуда не уходил.
Вот он - зал. Пустое помещение с картинами - натюрмортами и портретами. Человека нет.
"Но как же... Я ведь слышал... шаги..." Холод пробрал до костей. Безумным взглядом Игорь оглядывал пустое помещение, пока...
На стене висел портрет, который молодой человек не заметил раньше. Грубый холст, резкие мазки. Жёсткие черты лица, крупный нос, сжатые губы, искривлённые в слабой усмешке. Рыжие волосы. Усы и бородка.
Глаза. Чёрные и блестящие, выделяющиеся на фоне желтоватых белков с покраснениями в уголках глаз. Радужка, почти сливающаяся со зрачком. Глаза, в которых застыл смех. Безумный хохот. Глаза, которые двигались! Совсем слабо, но они двигались, оглядывая застывшую перед ними фигуру молодого человека. Они становились всё безумнее.
И вместе с глазами оживали губы, складываясь в жестокую усмешку.
И вместе с глазами рыжего мужчины, всё безумнее становились глаза молодого человека.
На следующий день от здания музея отъезжала скорая помощь, навсегда увозившая бледного молодого человека, чьи губы тряслись, а глаза не мигая смотрели в одну точку. Чьи волосы, бывшие ещё вчера почти чёрными, теперь были белее снега.
А сотрудники музея в очередной раз сняли со стены ухмыляющийся портрет и унесли в запасник. Они делали так уже много раз, но временами он непостижимым образом оказывался на стене, смотря на окружающих диким, полным веселья живым взглядом.