Эпиграф: "Спокойствие. Только спокойствие - дело-то ведь житейское..."
Познание мира - этот изумительный животрепещущий процесс, как зеркало, отражающий в себе историю и самою жизнь нашего рода - племени, начался, как следует полагать, очень давно. Так давно, что никто этого давно уже не помнит. Хотя доподлинно известно, что начало ему положили наши могучие предки.
Они - предки наши - скорее всего, были людьми необразованными, и вульгарными - но храбрецами, каких мало в наши дни. Проще говоря - были они варварами: спали - где придется, ели - что попадется, вели беспутный, беспорядочный образ первобытной жизни. Никто, даже среди вождей племени (это когда племена - то появились, а ведь до того предки просто стадом ходили), не знал с вечера, что на утро их ожидает... Хотя, наверное, когда жрать хотелось все скопом шли на охоту - мамонтов валить. А жрать им хотелось, видно, часто, может быть, даже каждый день - вот от того и кончились мамонты быстро - к нашем веку их совсем быть перестало - всех предки слопали. А ведь хитрый зверь был этот мамонт... Нам сегодня не ведомо, сколько сил нужно было приложить одному пусть даже очень большому племени наших предков, чтобы завалить хотя бы одного мамонта. Они (мамонты) жутко здоровые были (это нам теперь известно, когда мы в любой исторической книжке его рисунок видим, а тогда не все и рисовать-то умели). Вот и выходит, что в племени, где по ночам на стенах малевали, легче жилось простым, неотесанным охотникам. Встанешь ночью (например, по нужде), выберешь самое темное, самое удобное место, пристроишься по настроению (может, даже, рукой для равновесия свод пещеры попридержишь), и только к самому главному подберешься, как вот тебе - из под пальцев хобот проглядывает. Он тогда и на хобот то мало похож был (это мы теперь знаем, как выглядит современный хобот, а у них тогда много с этим проблем было - во первых, хоботы у тамошних мамонтов были древние, как и сами мамонты (а кто знает как они тогда выглядели?), и во-вторых, ты попробуй, нарисуй на скале хотя бы хобот, когда темно, да и рисовать кроме угля больше нечем (да и за тот смотровой у кострища голову отвертеть может), да еще когда рядом постоянно кто-нибудь нужду справляет...). Но, были храбрецы среди наших предков - и тогда уж не боялись зычного окрика или мрачного пинка под мягкое место. Все дело в том, что это только сегодня рисуют наши современники лишь ради утехи или наживы (думают, за их мазню какой-нибудь ... простак возьмет да и выложит состояние - к слову сказать, и такое бывает), а тогда, предки наши меркантильностью не страдали и уж если что делали, то только для пользы дела. А уж если страдание через то дело принимать приходилось (где просто спросонья обматюгают, а где ведь и под горячую руку попадешь, если выберешь самое удобное в пещере для своего рисования место). Да, немногие выживали, хоть конкуренции тогда не было совсем никакой - рисовать - то и сейчас не все умеют, а тогда, поди, один на сто племен раз в тридцать лет смекалистый уродится, а его в самом соку, только - только в расцвете таланта возьмет какой-нибудь ... да и зашибет впотьмах сквозь полудрему... и только ведь потому, что испугался робкого изящного, можно сказать, движения юного дарованья. Оно понятно, когда уж дело в самом разгаре, и из под пальца на тебя выглядывает хобот древнего мамонта, к которому нужно еще присмотреться, чтобы понять что это такое (а ведь это так трудно, если до того ни разу в жизни живого хобота не видел...), и тут откуда-то снизу... что-то такое изящное к хоботу тянется (рисовали то не только хобот, но и всего мамонта выше хобота - целиком!)... Тут уж нужно не дюжую выдержку иметь, чтоб просто на месте устоять, панике не поддаться. Змей тогда было уйма - и все ядовитые, а уж прочих гадов лесных (кроме предков наших) и того больше. И все норовили к стене поближе в темноте прильнуть и так тихо - тихо подкрасться, чтобы потом как шандарахнуть! Вот от того, наши предки всегда (даже во сне) - всегда были начеку! Оттого удивительно нам сегодня, как, несмотря на царившие нравы и обычаи ночной жизни племени, дошел до наших дней образ древнего мамонта, выполненный излюбленным стилем того времени (наскальной живописью), причем неоднократно и в разнообразных позах: сбоку, сверху, сзади... Одно примечательно, как бы древний художник не располагал свое неувядающее творение, одна деталь всегда остается четко прорисованной и узнаваемой с первого взгляда - это, конечно, хобот. Быть может, оттого, что рисунок всегда начинался именно с этого, диковинного для наших предков, атрибута древнего мамонта, а, быть может, и оттого, что у многих дарований просто не хватало времени, чтобы достойно завершить свою работу. Это еще раз напоминает нам, современникам, о том, чтобы мы не пропускали мимо пусть даже и оставшийся незавершенным подвиг древнего героя - пусть даже это всего лишь хобот древнего мамонта - помните, с него начиналась удивительная творческая судьба безымянного храбреца и, порой, тогда же заканчивалась яркая, словно, молния на небосводе времен, сверкнувшая чьим - то топором, его жизнь.
И сколь не горько на утро было раскаяние в содеянном, а уж потерянного не вернешь... Благо, если это был не первый мамонт в триптихе живописца... Тогда по его работам учили юных воинов как выглядит их сегодняшний завтрак и завтрашний обед и послезавтрашний ужин.
Об одном предупредить их неизменно забывали: поел - ляг поспи, а уж если не спится - не дай тебе бог стены жилища углем малевать - неблагодарное это дело... Оттого отчаянные храбрецы среди наших предков творили только в самых темных и неожиданных местах. До того, неожиданных, что и по сей день не все работы мастеров того времени нашли своего благодарного почитателя... Что уж говорить о полусонных, расслабившихся в ночной тишине, в укромном тихом месте их современниках... Да, не многие ценили настоящее, неподдельное искусство тогда... впрочем, как и сейчас. Но храбрецов в искусстве оттого не убавлялось. Поблагодарим же их - верных сынов черно - белой магии наскальной живописи! Ведь если бы не их отчаянный творческий подвиг, сомневаюсь я, чтобы и по сей день не мучил современников вопрос - а какие же все - таки они - эти древние животные: мамонты и их современники - наши храбрые, отчаянно голодные и беспримерно, страстно устремленные к цели (пусть даже и при помощи топоров и копий, а не заумных формул и витиеватых фраз) к цели благородной и возвышенной - к познанию мира!
Так за годом год летело время. Мамонты научились прятаться, а предки наши - выслеживать их по утренней росе. И что примечательно: мамонтов становилось все меньше и меньше, а предков - все больше и больше, несмотря на тот факт, что шерсть покидала внешний покров наших прадедов (им от того становилось неуютно и зябко), и как-то незаметно, но очевидно, все больше и больше проявлялась на мощных но трусливых телах мамонтов. Дошло то того, что кроме бивней и неизменного хобота - все остальное было покрыто жутко густым покровом теплого меха.
Время тогда было уже не жаркое. Мамонты, наконец, почувствовав свою неминуемую гибель как вида от рук, молодого но храброго рода, решили, что им не по пути с нашими предками и пошли на север. Им то что - вон шубу отрастили какую, им мороз и стужа теперь были не страшны! А вот предкам нашим туго пришлось - ветер до кончиков ногтей пробирает (одежи - то у них тогда мало было - швеи да портные еще не народились в нужном количестве), снег валит с утра до вечера, от холода зуб на зуб не попадает, копье из коченеющих рук валится... Да еще эти предатели мамонты. Они думали, наверно, что среди наших предков не окажется по настоящему безумных храбрецов! Ох, как они ошибались... То и дело по вечерам у общего костра племена раскалывались на две, а то и на три части. Одни хотели оставаться здесь, где все еще можно жить, хотя и впроголодь, другие же не хотели отказывать себе ни в чем и гордо заявляли: "А мы пойдем на север!". И к утру правда уходили, прихватив с собой все, без чего оставшимся соплеменникам вовсе и жить - то было не за чем.
Да, эти отчаянные смельчаки гнали трусливых мамонтов до самого ледовитого океана (они, правда, тогда не знали, где он находится и что это вообще такое)! А мамонты шли себе все дальше и дальше... Но даже им порой становилось зябко (особенно, когда они миновали полюс вечного холода). По пути их все так же ели наши предки (хотя и в гораздо меньшем количестве).
Но настал тот день, когда замерз первый мамонт. Потом был день второй, потом третий... Так за неделю оставшиеся мамонты превратились в ледяные глыбы.
А еще говорят, что спустя много лет в том краю изредка вдалеке появлялись мохнатые кашалоты... Быть может, так решили свою судьбу хитрые мамонты - ушли обратно в море - океан от ненасытных предков наших.
А те, в свою очередь, (тоже, ведь, не лыком шиты) видели, как они по одному в прорубь ныряют и решили - нет уж, мы их и там достанем! И стали они эскимосами - все думали, что они рыбу в океане ловят - но мы - то с вами знаем, что они просто охотились на мамонтов. А потом пришли чукчи и стали пасти оленей. Вот как.
А другие предки (те, что холода испугались), погоревали, потоптались на месте да и отправились в жаркие страны, туда, где финики на деревьях растут. Шли они, должно быть, долго. Совсем устали. По дороге многие одежу побросали, котомки и стыд порастеряли... А солнце на их пути светило ярко и становилось все теплей и теплей. Некоторым было так тепло, что кожа их от того почернела.
А уж когда добрались они до Африки, увидели финики и остановились, тут-то и обнаружили, что одни лишь зубы остались у них белоснежными (оттого, что зубоскалить в дороге некогда было), да глаза сверкали белыми пятнами на смуглых лицах наших предков.
Но было уже поздно, да и жарко думать об этом. Решили поначалу старосту на новом месте выбрать. А как быть - не знают. Раньше - то понятно было: кто первым мамонта по хоботу ударит, да отбежать успеет - тот и есть главный в племени, по крайней мере, пока отбегать успевал... А тут мамонтов нет - одни финики: любой руку протянуть может и нарвать сколь душе угодно. Да, в те времена, фиников там было много, а предков наших еще мало, но все со временем исправилось и стало на свои места.
Думали они думали... Рядили - тужили... Так ни чего и не придумали. А тут один косой с кривым ухом возьми да ляпни: кто выше кучу наложит - тот и будет у них за главного. Все удивились и ничего не сказали - так и повелось с тех пор: молчание, знак согласия.
Наутро встали, а посреди пустыни пирамида стоит, и косой этот на самой ее макушке сидит и финики трескает.
Удивились предки пуще прежнего, но делать нечего: как решили, так тому и быть. Стал этот косой Тутан (кстати, хамом к тому же оказался) у них за главного. Оттого, видно, в народе до сих пор недобрым словом поминают какого-то Тутанхамона...
Но шли годы и предки наши ко всему потихоньку привыкали: и к тому, что теперь старосту фараоном отчего-то прозвали, и к тому, что пирамиды (будь они неладны) как грибы после дождя в бесплодной пустыне одна за другой строиться начали (ихнему главному каждый раз кучу хотелось еще выше прежней наложить), и к тому, что пирамиды эти их же строить и заставляли... Но они не унывали, бог с ним, кривой, косой... пусть порадуется бедняга... Как говориться: чем бы дитя не тешилось... Так и жили из века в век... Это нам теперь интересно на пирамиды эти египетские хоть бы раз да одним глазком поглядеть, а уж им они ох как тогда опротивели.
И нашелся среди предков наших один храбрый беззаветно преданный племени воин. (Он, кстати, еще и принцем к тому же оказался - отпрыском, значит очередного фараона). И сказал он: "Я не я буду (кстати, тоже, в последствии, знаменитая фраза), если не уведу вас отсель вдаль от этих ненавистных пирамид в землю отцов наших и дедов, где мы мирно будем охотиться на мамонтов. (Он, бедняга, и не знал, что с мамонтами случилось). Айда со мной в землю обетованную! Кто со мной - тот еврей!" С тех пор предки наши на время стали евреями, хотя, порой, и сегодня (если прислушаться) кое-где слышится в отдаленном уголке души приятно ласкающее своей картавостью незатейливая хитринка, отголосок, накрепко засевший в нашу генную память, о тех далеких, славных временах.
И сплюнули навязшие на зубах финики предки наши. И пошли в баню, и отмылись до бела, и собрали скарб свой скудный и пошли они в землю обетованную. Но на пути их стало море (тогда оно еще не было красным, просто море себе как море). А фараон узнал, что предки наши евреями стали и тоже захотел. Послал он армию свою вернуть их обратно и попроситься с ними вместе в землю обетованную, но поздно!
А главный их - принц бывший - увидел тоже море и обрадовался. А предки наши и говорят ему: "Ты чего, дурак, радуешься. Не видишь, море перед нами, куда ж идти нам теперь?" А он и говорит: "это море - мое море! Я его знаю и для вас успокою." Но сказал он это уже не по - фараонски, а на чистом идише и море его у него стало вдруг "SEE". И взмахнул он руками, и распахнулось его море для племени и прошли наши предки по дну его, яко посуху... А армия фараона не успела... Потонула, однако... Вот и стало тогда море красным... А предводителя после этого и прозвали Моисей - что звучало для предков наших, как "Мое Море".
И повел Моисей племя наше дальше в пустыню. И кормил он их там яствами заморскими: манной небесной по большей части. И рассказал он им как жить надо впредь и на каком языке говорить и как мир ЕГО познавать. А под конец пути (шлялись предки наши по пустыне аж сорок лет, совсем, кстати, от рук отбились и обленились за это время) написал он для них скрижали с законами и взошел на гору, и показал, куда им отсель двигать надо, и послал он предков наших... в землю обетованную... за тридевять земель, в тридесятое царство.
И спустились предки с горы... а Моисей там так и остался... К тому времени он уже знал, что мамонтов всех извели и сказать ему предкам нашим в земле им обещанной будет нечего...
А наши как спустились - глядь: нет мамонтов - одни Голиафы и Иудеи... Глядь на гору - а Моисея и след простыл... Но делать нечего - надо и здесь как-то обживаться. Потихоньку стали овец соседских таскать до своих кошар... Ох, сколько с того мордобития вышло... Тогда уже ходили предки наши с самаритянами стенка на стенку и непременно же побеждали (по секрету скажу, побеждали, как нам теперь известно из секретных исторических документов оттого, что за правое дело сражались - мстили за мамонтов!).
А потом, когда всех побили, скучно им стало. Решили - "идем в греки"! Кто такую глупость первым придумал - неизвестно... только не прошло и много времени, как видим мы предков наших в горах Пеллопонесса и уже не с овечками, а с козочками и козлятами... Но и тут не было житья предкам нашим - повадились до них Олимпийские Боги! Вот тогда собрались все храбрые воины и выбрали Геракла морду им бить, а в придачу с флангов поставили Тесея и Персея (Это уж после Александра Македонского было). Правда, пока до горы этой Олимпийской добрались, поздно уже было - боги испугались и кто куда разбежались - многие, кстати, просто паспорта с гражданством сменили и стали вольными Римлянами. Но предки наши не сробели - пошли к туркам и отомстили им за Богов Олимпийских - сровняли их самый большой и богатый город - Трою - с песком морским. Десять лет на то ушло, но какое ж веселье в минуту делается?!. А Менелай как Елену Троянскую обратно увидел, так и сбежал с ней обратно... Но было уже поздно, Трою свалили, сожгли, немножечко пограбили (тогда без этого было никак - дело чести), и все скопом - как когда-то на мамонтов ходили - отправились восвояси.
Вот тут-то наших предков и ждало самое неприятное - дороги они местные не знали, а те, что знали, за десять лет позабыли. И поплыли они морем. И заблудились... Немногие добрались до дому в том году. А некто по имени Одиссей вообще только через тридцать лет домой вернулся... Хотя ходили слухи, что он особенно - то домой и не рвался - оно и понятно - жена, дети, пеленки... Ждал, видно, когда подрастут...
Да. Так вот предки наши раскидались по всему свету... И стали потом обратно в ватаги собираться. И самая большая оказалась под предводительством Ромула. И сказал он предкам нашим - "Я равный среди равных, (это им очень понравилось) давайте город себе построим, а то нам и переночевать-то негде, а?" И предки согласились, и построили Рим! А потом оказалось, что Ромул с братом своим не наших кровей был - сын местной волчицы... Но было уже поздно кулаками махать - пришла пора вновь старшого выбирать.
Решили так: кривых и косых больше не слушаем! И тут Цицерон... его, правда, сначала никто понять не мог... Но потом он камушки-то выплюнул и сказал! Ах, как он говорил... Все заслушались... и не заметили как Спартака распяли и Цезаря главным над ними поставили... Он предкам нашим сначала не понравился - молодой, зеленый, мамонта живого и во сне не видел... А он им - вот Египет уж у ваших ног, вот и туманный Альбион (островок такой на севере), вот и Испания, и Франция (Галлы там много кровушки нашей попили, но мы их вразумили опосля, что не нужно с нашими предками по пустякам артачится - сказали покоряйтесь - значит покоряйтесь, и нечего из себя Нефертити строить).
Так вот и до ледовитого океана добрались бы, куда хитрые мамонты от предков наших спрятались... Но, как видно, не судьба - погиб Цезарь в расцвете сил и таланта - пал от руки несчастного Брута, которого бывшие Олимпийские Боги подговорили отомстить нашим предкам.
Но, и мы не робкого десятка оказались - не силой возьмем, так хитростью! Вспомнили предки наши про землю обетованную, про хитрого Моисея и отправились туда справедливости искать. Приходят и видят, а там уж Царь Иудейский сидит... Ну, они его пальцем не тронули - пусть, дескать, сидит - нам-то что... А он их давай упрашивать: "Да я сам подвинусь, и царствие мое не здесь... и то, да это, да вот то...." Да так сладко и красиво рассказывал, не хочешь - заслушаешься.
"Ладно" - говорят ему наши предки: "Если мы у тебя с рук царство это заберем - поможешь вконец разделаться с Греко - Римскими богами?" "С радостью!" - отвечал он им. И правда, не прошло и трех веков, как о Богах этих только в книжках и осталось что-то, а так - ни слуха, ни духа. Вот за то мы его, царя Иудейского, уважаем.
А тем временем, предки наши пустились в долгий путь на север - там потеплело, что ли ко времени?.. И пришли они в скалистые фиорды и понастроили хаток и лодок. А жрать - то там кроме мха на скалах, опять таки нечего... Попрыгали они в лодки эти и поплыли куда глаза глядят... А глядели они у них в разные стороны - вот и плавали предки наши где придется - кто в Византию завернет - тамошних купцов пощиплет, кто в тумане на Альбион с размаху налетит, да там и осядет, а кто и дальше к Ацтекам в гости... Правды ради, нужно сказать, что дорожку - то к Майям да Ацтекам наши предки давно знали, да ко времени забыли. Вот, однажды, приплыла наша лодочка океанская к Ацтекам, а они: "Ба, старые знакомые, давненько в наших краях вас не видели!" И давай наших предков подарками разными одаривать - кому зеркальце, кому жемчуга, кому перстенек или бусы заморские... Дома женкам их это все очень понравилось и снарядили они мужей своих скоро в обратный путь с милостивым напутствием - обратно без побрякушек этих не возвращаться...
Так и повелось - набьют зверей предки наши и шасть к Ацтекам - вот вам мясо, вот вам шубы - а нам пожалуйте бусы, да зеркальца... Ацтеки народ мягкий был, доверчивый, не злобливый - они подарки принимали и предков наших одаривали, а потом в шубах этих и вышли все куда глаз глядят, только б не встречаться больше с нашими назойливыми предками (к тому же у них у самих бусы да зеркальца позаканчивались)...
Так наши приезжают как-то раз к Ацтекам - а их уже и след простыл, обиделись предки и больше к ним ни ногой. И вообще, больше плавать им расхотелось как-то и пошли они к Хазарам, а тут их в дороге на царство в Новгород зовут. Ну, наши предки не рюхи какие (это их потом незаслуженно рюриковичами обозвали) - согласились. Сели в городах и сидят. А тут со всех сторон на них и Хазары, и Печенеги, и все кому не лень... Ну, наши, знамо, терпели долго это дело, а потом не вытерпели!
Пошли и дали всем им в морду. За что? А что б знали! Мы тебя не трогаем и ты нас не тронь! А потом три раза Константинополь брали... Они, Османы эти, до того перепугались, что под конец переименовали город свой в Истанбул - так - то!
А с Хазарами предки наши без шума разобрались - подослали к ним Константина Философа (это уж после того, как он нам кириллицу с братом своим придумал). Он их с пути истинного и своротил. А они, когда опомнились, давай все поголовно евреями становиться, да поздно было! Наши уже и Саркел и Итиль к рукам прибрали. Так и кончились Хазары, вечная им память.
И только у наших предков все как-то по хорошему заладилось, как на тебе - прискакали эти басурманы - воины степей - Монголо-Татарское ИГО!
Поначалу наши думали, что все это понарошку - отмахивались от них как от назойливых мух... и оглянуться не успели - как уж стали выплачивать Золотой Орде дань...
А на севере немцы (тоже хитрые такие были...) житья не дают... Вот и решил Старшой наш тогда Александр Невский всех их к мамонтам с приветом отправить... Немцы хитрые, а мы еще хитрее оказались - вот потому они, а не мы подо льдом на том озере оказались... Дальше - больше: басурманы совсем от рук отбились - хотели наших предков совсем извести - да не тут-то было. Показал Дмитрий Донской Мамаю на Куликовом поле где раки зимуют, да тот не понял сперва... Ну, а уж у наших по второму разу объяснять не принято было. Так и свергли предки наши Монголо-Татарское Иго.
А потом рассобачились как-то, разгулялись... Кто в лес (в тайгу сибирскую, в смысле), кто по дрова (тогда уже столярку Петру готовили для окна в Европу)... На ту пору подвернулся лютый царь - Иван Васильевич - его потом даже от лютости его Грозным прозвали. Вот он всех и усмирил и утихомирил - казаков заставил Сибирью поделится, у Татар Астрахань выпросил... Ну и вообще, хороший мужик был - стихи сочинял, на клавесине играл, книжки умные читал (их у него много было - до сих пор одну из его библиотек ищут - никак не найдут...), а уж как дела вел - так дай бог каждому!
Опосля него смута наступила... Потом Петр "Окно в Европу" рубил - щепки по нашим предкам летели - те едва утираться успевали да отплевываться...
А уж после и вовсе оглянуться было некогда - то реформы, то Наполеон, то Немчура с этим, как его, Гитлером, опять к нам повадилась... Так вот до двадцать первого века и доковыляли, все в шрамах да царапинах, но зато одним племенем. Обидно, конечно, что мамонтов так и не нашли, зато мир познали и исколесили его вдоль и поперек - то под военные марши, то под дружную веселую песню!
А куда отсель пойдем - видно будет...