Аннотация: Человек будущего, человек коммунистического будущего, должен быть поистине прекрасным. Прекрасным во всем, в мыслях, поступках, порывах... Даже воздух он может только улучшить.
37
Гольц ждал ареста. Он много раз представлял, как это произойдет. Ночью звонок в дверь, сонный голос дворника... На улице подходят двое в штатском... На работе, в приемную заходят молодцеватые чекисты в начищенных сапогах... В поезде, на пляже, в бане... Гольц повернулся на другой бок и задел соседа по нарам. Проснулся. Камера. Значит, уже... А эти страхи, всего лишь сон, страшный сон. Он вспомнил, как его брали, просто вызвали на Литейный... Его лицо исказила блаженная беззубая улыбка, главное опять не засыпать, а то привидится всякое...
29
Гольц шел от райцентра к деревне Никеевка во главе небольшого продотряда. Шел дождь, и дороги так развезло, что грузовик пришлось бросить еще на окраине Анисова. Шел 29 год, и кулаки отчаянно сопротивлялись коллективизации. Наконец впереди показались огни сельсовета. В том же здании располагалась центральная усадьба колхоза имени тринадцатилетия Ленина. Там же жил Галанкин, новый председатель, сокурсник Гольца. Продотряд с шумом ввалился в сени, бойцы скидывали шинели, снимали сапоги, разматывали портянки, раскуривали самокрутки, расстегивали ремни, разговаривали и шутили. "Всем спать, завтра будет много работы". Ночью сельсовет подпалили. В живых остался только Гольц, стороживший в амбаре новый трактор, да овчарка Галанкина, загулявшая по случаю течки.
21
Гольц отдыхал, откинувшись в траву. Пели незнакомые птицы. Вдали переминались и нервничали недобитые антоновцы.
- Подождите, родные, вот покурю малость и расстреляю вас.